09:58 — REGNUM
Реакция российского общества на украинские события, где разворачивается подлинная трагедия народа, отказавшегося от своей истории и сооружающего вместо нее некий конструкт, в основе которого лежат русофобия и фашизм, вот уже три года является реакцией почти здорового общества. Шок от гибели людей в Донбассе, в Доме профсоюзов в Одессе, жестокости событий на Майдане был силен. Но почему же «почти» здорового?
Потому что эта реакция — возмущение, сопереживание, осуждение несправедливости и варварства, была на крайние события, когда зверь явил себя во всей своей черной красе. Вот — свастика, вот — другая неонацистская символика, вот — падающие памятники, вот — гибнущие дети, вот — сгоревшие люди, вот — «нелюди» и «колорады». Всё просто и наглядно: черное есть черное ‑ и что-то всколыхнулось в каждой душе. Ну, а если тот же процесс проявляется не так просто и прямолинейно, готовы ли в России защищать себя? Майдан тоже начинался не в один день, и не с маршей недобитых эсэсовцев, он шел «на мягких лапах» и являл себя в вещах, на первый взгляд не сильно существенных.
Например, вал инициатив по переименованию улиц, переулков, целых городов, а также по появлению новых памятников буквально захлестнул Россию в преддверии 100-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Казалось бы, какая мелочь — ну была улица Иванова, станет улицей Сидорова. Конечно, мелочь, если не понимать, что эта мелочь — часть ползучей десоветизации, направленной на разрыв исторической ткани, на искоренение памяти о советском прошлом.
Один раз такой фокус с отказом от своего прошлого уже закончился печально: развалом СССР и катастрофой миллионов людей. Но тогда действовали хоть и новыми для советского человека технологиями, но грубее и топорнее, били в лоб фильмами о «покаянии», статьями о советских героях, в которых не было ни слова правды, и так далее и тому подобное. А десоветизаторы никуда не делись, и у них выросли потомки, которые уже совсем другие.
Несколько дней назад скандал в социальных сетях вызвала публикация фотографии заместителя директора по развитию Музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе Кристины Трубиновой на фоне фашистских знамен со свастикой и двух улыбающихся молодых людей с автоматами, один из которых позирует аж в форме штандартенфюрера. Комизм тут в том, что мы не можем опубликовать эту фотографию, согласно Федеральному закону «О запрещении пропаганды фашизма в Российской Федерации», который вводит запрет на пропаганду или публичное демонстрирование символики организаций, сотрудничавших с фашистами либо отрицающих итоги Нюрнбергского трибунала. А в соцсети «Вконтакте» Трубинова опубликовать ее не побоялась. Видимо, госпожу директора по развитию этот закон не касается.
Немного предыстории. 21 апреля 2017 года в Москве скончался директор музея Великой Отечественной войны Владимир Забаровский, на его место Минкульт назначил заместителя исполнительного директора «Российского военно-исторического общества», советника министра культуры РФ Александра Школьника. Отметим, что и Министерство культуры, и Российское военно-историческое общество (РВИО), ранее «прославившееся» установкой в Санкт-Петербурге мемориальной доски гитлеристу Карлу Маннергейму, возглавляет Владимир Мединский.
Замдиректора по развитию стала бывшая помощница Мединского — 26-летняя Кристина Трубинова, она окончила Московский архитектурный институт и никак в своей короткой трудовой биографии не была связана с музейной, исторической или архивной работой. «Развитие» музея Трубинова начала проводить полностью в соответствии с политикой Министерства культуры — курсом на коммерциализацию и «инновации». Музей должен развлекать и приносить прибыль.
Интересен ответ руководства музея на скандал с фотографиями: в пресс-службе Музея Победы пояснили, что снимки были сделаны «несколько лет назад в ходе прохождения квеста, организованного в квест-руме по мотивам фильма «Семнадцать мгновений весны». Лично мне само слово «квест-рум», употребленное в одном предложении с фильмом о войне, кажется позором.
Но то, что в ходе прохождения «квеста» в «квест-руме» можно сфотографироваться в нацистской форме (и речь явно идет не о реконструкторах, «играющих» за немцев!) и опубликовать фотографию в соцсети, уже выходит за рамки всякого понимания себя и своей истории. И то, что такое «объяснение» кажется достаточным руководству музея, вызывает вопросы к этой организации. Кстати, о музее.
В 1995 году, в соответствии с постановлением правительства РФ, музей был назван Центральным музеем Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. . И такое героическое имя он носил почти до момента прихода туда команды Мединского. Приказ Минкульта о внесении изменений в устав Центрального музея Великой Отечественной войны был подписан замминистра культуры Владимиром Аристарховым 21 марта 2017 года, за месяц до смерти пожилого директора музея. Документом вводится «сокращенное» наименование учреждения — Музей Победы (на английском языке — Victory Museum). Ранее сокращенное название музея официально было «ЦМ ВОВ».
Теперь на сайте музея фигурирует исключительно новое сокращенное наименование, начиная с логотипа в центре наверху страницы сайта до обращения нового генерального директора. Также на сайте указан значок РВИО, там, где представлены другие партнеры. Что есть «сокращенное название», о какой «победе» идет речь? И неужели не ясно, что выбрасывание из имени музея упоминания о Великой Отечественной войне говорит о том, что Победа стала абстрактной — не Победа советского народа над фашизмом, а просто вот такая победа, знаете ли. Общая такая победа, а над кем, когда?
Странно то, что о стирании памяти о Победе над фашизмом в публичном обсуждении фотографий Трубининой речи почти нет. Основной акцент при обсуждении инцидента делается на том, что девушка не понимает того, что так делать нельзя, и что она не имеет опыта для такой должности. Безусловно, это так. Но процесс гораздо шире, и Трубинова — лишь маркер этого процесса, потому и поражает такая вялость реакции, хотя она была. Да, девушка уже действительно не понимает, что такое фашизм и его символика. Но те, кто за ней стоит, это должны понимать?
Всё они понимают. И неоднократно свое понимание демонстрировали. Вот другие «подвиги» РВИО на поприще уничтожения памяти о советском: на параде-экспозиции военной техники на Дворцовой площади Санкт-Петербурга в августе 2017 года, организованном РВИО, советской символики не было вообще. Красные звездочки на пилотках совершенно не были видны, если не подойти вплотную, да и те есть не на всех «аниматорах». Зато отлично было выполнено самопозиционирование: знамя РВИО было укреплено на экспонатах, на палатках, на сцене, далее везде. Даже на боевых советских машинах, будто бы под этим флагом брали Берлин.
День Победы прошел так, как ожидалось, ничего непредвиденного не случилось, тот же стыдливо задрапированный голубеньким Мавзолей, то же отсутствие имени Сталина и присутствие символики, не имеющей отношения к победе - но
Интереснее кое-что другое и вот на это-то я предлагаю всем обратить внимание...
Мы все на днях "радовались" информации о том, что видный десоветизатор и декоммунизатор, был оставлен новым старым президентом на насиженном месте с формулировкой типа "полностью устраивает" (если верить инсайдерам и экспертам-политологам).
Давайте сейчас ознакомимся с результатами деятельности г-на министра и его детища, пресловутого РВИО, с помощью которого он и реализует вышеописанный потенциал, причем сделаем это в привязке к Дню Победы.
Дню, о коем здесь много говорилось, празднование которого в последнее время становится всякий раз между антисоветским меньшинством - властью и просоветским большинством - обществом...
«Музей Победы»: память героям или безымянная победа?
Если на Поклонной горе будет абстрактный музей абстрактной победы над абстрактным врагом, то случится то, что уже не исправишь — предательство мертвых
Жизненно важный вопрос об иммунитете человека и общества к фашизму всегда задаешь себе в памятные даты — 22 июня, 27 января, 9 мая и другие. Было и есть на свете абсолютное зло, которое пыталось и пытается погубить человека, как же не думать о том, что поможет защититься от него и где, в каких местах иммунитет к этому злу у будущего поколения подтачивают.
9 мая 1995 года в 50-ю годовщину Победы на Поклонной горе был открыт Центральный музей Великой Отечественной войны 1941−1945 гг.
Я специально привожу здесь полное официальное первоначальное название музея, и, да простят меня читатели за длинное словосочетание, буду впредь использовать только его. Потому что 23 года спустя он уже так не называется, о чем далее.Не может быть более сильной защиты, чем память и особые места памяти, где она хранится и бережно передается. Если, конечно, те, кто занимается ее хранением и передачей ставят себе именно такую задачу. А если нет? Что происходит с «местами силы» сегодня и не надо ли вновь и вновь обращать общественное внимание на, не постесняюсь сказать, их «ползучую оккупацию»? Кем и как — попробуем разобраться.
Вопросы к руководству музея появились в сентябре 2017 года, когда пользователей соцсетей поразил скандал с фотографиями заместителя директора по развитию Центрального музея Великой Отечественной войны Кристины Трубиновой
на фоне фашистских знамен со свастикой. Рядом с ней стояли два улыбающихся молодых человека с автоматами, один из которых был одет в форму штандартенфюрера. Трубинова опубликовала фотографии сама на своей страничке в соцсети «ВКонтакте», а затем оперативно удалила.
Коротко напомню, что Трубинова — «птенец гнезда» министра культуры Владимира Мединского , как и нынешний директор Центрального музея Великой Отечественной войны Александр Школьник , назначенный 28 апреля 2017 года после смерти Владимира Забаровского . Школьник — бывший советник Мединского, заместитель исполнительного директора «Российского военно-исторического общества», которое возглавляет министр культуры.
Это то самое РВИО, которое ранее «прославилось» установкой в Санкт-Петербурге мемориальной доски гитлеристу Карлу Маннергейму и многочисленными скандалами как с установкой различных памятников, так и с памятными акциями. Авторы ИА REGNUM много об этой организации писали и неоднократно говорили о том, что РВИО и министерство культуры разрушают историческую память страны, изымая из нее советское прошлое и заменяя его прошлым власовским.
Соглашусь с предположением автора Дарьи Алексеевой , что РВИО, декларирующее среди своих задач в том числе «сохранение и популяризацию исторического и культурного военно-исторического наследия России» , занимается убийством истории, создавая вместо исторических реконструкций грубые и наглые подмены, фальшивки, назначение которых — стереть память о реальных событиях. Особенно, если они советские.
Делается это тихой сапой и в Центральном музее Великой Отечественной войны. Во-первых, название музея перед приходом нового руководства быстро кастрировали — до «Музей Победы», как будто никакой Великой Отечественной войны и не было. Или она таковой по мнению нового директора и его покровителей не была?
Напомню, в 1995 году в соответствии с постановлением правительства РФ музей был назван Центральным музеем Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Приказ Минкульта о внесении изменений в устав Центрального музея Великой Отечественной войны был подписан замминистра культуры Владимиром Аристарховым 21 марта 2017 года. Документом вводилось «сокращенное» наименование учреждения — Музей Победы (на английском языке — Victory Museum). Ранее сокращенное название музея официально было «ЦМ ВОВ».
Новое сокращенное наименование фигурирует теперь везде. Сначала оно было поменяно в официальных документах и на сайте музея, а теперь стало общепринятым и появляется везде, вплоть до официального обращения президента России .
Неужели не ясно, что выбрасывание из имени музея упоминания о Великой Отечественной войне говорит о том, что Победа стала абстрактной. Теперь это не конкретная победа советского народа над конкретным фашизмом в Великой Отечественной войне, а абстрактная победа абстрактной армии над абстрактным, но весьма симпатичным врагом. А что, не так?
Об «абстрактности» самой Победы я уже сказала — нет Великой Отечественной войны. Теперь об «абстрактной армии». Из Центрального музея Великой Отечественной войны внезапно пропали советские знамена и флаги. Вот так Зал Полководцев выглядел до того, как пришли десоветизаторы:
Вот так — сейчас.
Теперь о том, почему этот абстрактный враг так симпатичен и кому. Накануне Дня Победы в 2018 году чуть не разразился скандал. На фоне исчезновения советской символики и самого понятия «советская армия» (по словам работников музея и посетителей) в музее активно появляется в непристойном виде символика нацистская. Под пристойным видом я имею в виду втоптанные в грязь сапогом победителя нацистские знамена, во-первых, и военную форму и технику, где она исторически была, во-вторых. Из песни слов не выкинешь и из истории свастику не вытравишь.
Все остальное, по моему мнению, попадает под определения из Федерального закона «О запрещении пропаганды фашизма в Российской Федерации», который вводит запрет на пропаганду или публичное демонстрирование символики организаций, сотрудничавших с фашистами либо отрицающих итоги Нюрнбергского трибунала. Никак иначе, как пропагандой не назовешь то, что могло появиться в музее накануне 9 мая.
3 мая 2018 года в Telegram-канале «Футляр от виолончели» появилась фотография из Центрального музея Великой Отечественной войны (об этом свидетельствует фон на фотографии), на которой изображен стенд с плакатами со свастикой и портретом Адольфа Гитлера на фоне нацистского знамени. На другой стороне куба, как мы видим, плакат, посвященный подписанию Тройственного пакта, расположен на фоне панорамы марша нацистов. Этот стенд должен был появиться в экспозиции Зала исторической правды, открытого 8 мая.
На открытии в итоге был представлен другой вариант, попроще: без Гитлера, марша со свастиками и без эсесовцев. Разместили на сером фоне несколько каноничных фотографий: видимо, кто-то все-таки посоветовал поменять экспозицию.
Как пишут авторы канала, идея исходного стенда принадлежала Школьнику. Он, говорится в анонимном канале, назвал это «мозговым штурмом коллектива» для превращения музея в «площадку для дискуссий». Сразу возникает вопрос, а каких именно дискуссий?
Рискну выдвинуть версию, что не вокруг «уникальных документов и редких архивных материалов, рассказывающих об истоках зарождения фашизма» , как говорилось в письме президента РФ к участникам и гостям торжественного открытия Зала, а о примирении с власовцами и белогвардейцами. С теми, кто пошел служить фашистам. Для этого и советскую символику убирают, чего зря белоэмигранских «союзников» раздражать.
Конечно, никакого отношения к «истокам зарождения фашизма» не имеет ни исходный стенд, ни тот, что был представлен в итоге. Поскольку если уж начинать разговор об истоках, то можно много до чего договориться и много какие интересные документы найти: кто только фашизм не поддерживал разными способами из «западных партнеров». И явно такая дискуссия в планы РВИО не входит.
А вот версия о «примирении» с предателями имеет основания. Истории с памятником Примирения и доской Маннергейму доказывают, что у РВИО с власовцами никаких идейных противоречий нет.
Напомню, еще один показательный конфуз Мединского, Школьника и «Российского военно-исторического общества» — «реконструкцию боя 1942 года под Смоленском, в котором погиб Герой Советский Союза Александр Матросов », 27 февраля 2017 года.
Если этот власовский позор прошел мимо читателя, то напомню, в чем там было дело. Во-первых, Матросов погиб не в 1942 году под Смоленском (освобожденном 25 сентября 1943 года), а 27 февраля 1943 года в Калининской (Псковской) области. А во-вторых, РВИО устроило настоящее дефиле униформ гитлеровских прихвостней всех видов, пишет портал «АПН Северо-Запад ».
Например, среди изображающих немецкую пехоту «реконструкторов» оказался молодец с шевроном «Кубанское войско» 1-ой Казачьей дивизии Гельмута фон Паннвица . Тот факт, что ни под Смоленском в 1942-м году, ни под Псковом в 1943-м их никак быть не могло, организаторов не смутил. Видимо, РВИО крайне хотелось хоть тушкой, хоть чучелком притянуть к «реконструкции» идейно-близких казаков-предателей.
А одна красивая девушка, поделившаяся впечатлениями с журналистами, вообще представляла «Русскую освободительную народную армию». Да-да, не РОА, будущий командующий которой, предатель Андрей Власов в конце февраля 1942 года еще даже в плен не попал, а именно бригаду СС «РОНА» Бронислава Каминского , самого жестокого и кровавого предателя Великой Отечественной войны. Того самого карателя, который сначала резал партизан и мирных жителей «Локотской республики», а затем со своим сводным полком РОНА с такой жестокостью подавлял Варшавское восстание, что даже немцы возмутились.
Вернемся к музею. Весь этот «бэкграунд» нынешнего руководства Центральным музеем Великой Отечественной войны позволяет предположить, что никакого дела до сохранения исторической памяти и бережной передачи ее потомкам им нет. Точнее, в том виде, в каком она должна быть передана, без капитуляции врагу. Им нет разницы, изображен на памятнике Михаилу Калашникову в центре Москвы чертеж автомата АК-47 или чертеж немецкой штурмовой винтовки StG 44, погиб Матросов под Смоленском или под Псковом и когда именно, висят ли флаги армии-победительницы, или нет.
Все это говорит о том, что нынешняя волна десоветизации страшнее первой. Если ранее в музее заявлялась некая оценка, с которой можно было объективно поспорить, то теперь прошлое просто замазывается.
Например, вот так оценили создатели музея вклад в победу Верховного Главнокомандующего Иосифа Сталина
:
Да, типичный однобокий и тенденциозный взгляд о репрессиях и ошибках, абсолютно не отражающий реальное положение дел. Но с ним можно спорить, и историки и публицисты спорили все 90-е и 2000-е годы, постепенно разрушая перестроечное мифотворчество.
Можно спорить с триколором в Зале Полководцев, но о чем спорить, если там вообще флагов нет? Что делать, если символики армии, которой руководил Сталин, просто нет? Имени войны нет? Какой тогда смысл в фактах, оценках и трактовках?
Смысла и не будет, будет постепенный мир с фашизмом и власовцами не в головах деятелей РВИО и Минкульта, а в головах наших детей. И если в Центральном музее Великой Отечественной войны сделать прямо то, что хочется — переписать историю — у РВИО не получается, то это будет делаться исподволь, вот такими мелочами.
Но эти «мелочи» — часть большого процесса ползучей десоветизации, направленной на разрыв исторической ткани, на искоренение памяти о советском прошлом. И заканчиваются такие фокусы потерей государства и Майданом. Почему Майданом? Да потому, что отказ от своей памяти и своих символов всегда приводит к погружению общества в болото и его уничтожают те, у кого с самоидентификацией все в порядке.
Потому и нужно говорить об иммунитете каждого человека и общества в целом против сближения с фашизмом хоть на миллиметр.
Если на Поклонной горе будет абстрактный музей абстрактной победы над абстрактным врагом, то случится то, что уже не исправишь — предательство мертвых.
Потому что герои Великой Отечественной войны мертвые, но не абстрактные. И предавать их нельзя, а защитить — святой долг.
А к кому за рубеж тянутся «ниточки» от РВИО — понятно.
Как понятно и то, что итогом «ползучей оккупации» Центрального музея Великой Отечественной войны и подпольных переименований улиц и площадей по всей стране станет то, что русских назовут недонародом, который недостоин жить. «Западные партнеры» не постесняются.
---
Концовка не преувеличение - все именно так и обстоит, к сожалению.
Ну, о всяческом заигрывании российской власти с фашизмом не знает только слепоглухонемой - это отмечают все и здесь теме было посвящено несколько постов, история прискорбная, но, увы, лишь один из признаков реабилитации фашизма как тренда...
Однако, это еще не все, граждане, не расходитесь.
Напоследок я предлагаю вам некую загадку, на которую сама не обратила внимание 9-го мая и только сегодня мне ее подкинули в комментах.
Надеюсь на вашу помощь, смотрите и делитесь своими соображениями, пожалуйста...
Вот эту фотографию все видели, с шествия Бессмертного полка (тоже 2018-м) ?
В ней нет "ничего такого", безусловно, если только не справедлива вот эта непроверенная(!)
- 1110 4
- источник: www.litrossia.ru
В Музее Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. на Поклонной горе после кончины В.И. Заборовского произошли кадровые изменения в руководстве.
На должность заместителя директора по развитию пришла небезызвестная для читателей "ЛР" 26-летняя госпожа К.Д. Трубинова.
Дело в том, что данная персона по имени Кристина, не имея должного опыта работы, образования (бакалавриат по архитектуре), делает невозможными условия работы для сотрудников музея. Позволяет себе нецензурные высказывания в том числе по отношению к людям, старше её в несколько раз. Многие высококвалифицированные работники музея уже покинули свои должности именно из-за госпожи Трубиновой. Не понимая основной социальной направленности мемориала такого уровня и масштаба, она проводит политику по максимизации прибыли музея за счёт накручивания ненужных услуг школам, кадетам и другим социально-ориентированным организациям. Поднимает вопрос о повышении цен за экскурсии в двойном размере, в том числе для школьников.
Её страница в социальной сети требует отдельного внимания. Вот лишь некоторые фотографии:
Газета "Литературная Россия" уже писала о г-же Трубиновой во время её работы в Министерстве культуры .
Учитывая возраст, опыт работы, образование, образ жизни и отношение к людям, такая персона просто не в состоянии нести ответственность за развитие и обеспечение сохранности масштабного памятника Героям Отечества - Музей Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.
Несколько дней назад скандал в социальных сетях вызвала публикация фотографии заместителя директора по развитию Музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе Кристины Трубиновой на фоне фашистских знамен со свастикой и двух улыбающихся молодых людей с автоматами, один из которых позирует аж в форме штандартенфюрера. Комизм тут в том, что мы не можем опубликовать эту фотографию, согласно Федеральному закону «О запрещении пропаганды фашизма в Российской Федерации», который вводит запрет на пропаганду или публичное демонстрирование символики организаций, сотрудничавших с фашистами либо отрицающих итоги Нюрнбергского трибунала. А в соцсети «Вконтакте» Трубинова опубликовать ее не побоялась. Видимо, госпожу директора по развитию этот закон не касается.
Немного предыстории. 21 апреля 2017 года в Москве скончался директор музея Великой Отечественной войны Владимир Забаровский, на его место Минкульт назначил заместителя исполнительного директора «Российского военно-исторического общества», советника министра культуры РФ Александра Школьника. Отметим, что и Министерство культуры, и Российское военно-историческое общество (РВИО), ранее «прославившееся» установкой в Санкт-Петербурге мемориальной доски гитлеристу Карлу Маннергейму, возглавляет Владимир Мединский.
Замдиректора по развитию стала бывшая помощница Мединского - 26-летняя Кристина Трубинова, она окончила Московский архитектурный институт и никак в своей короткой трудовой биографии не была связана с музейной, исторической или архивной работой. «Развитие» музея Трубинова начала проводить полностью в соответствии с политикой Министерства культуры - курсом на коммерциализацию и «инновации». Музей должен развлекать и приносить прибыль.
Интересен ответ руководства музея на скандал с фотографиями: в пресс-службе Музея Победы пояснили, что снимки были сделаны «несколько лет назад в ходе прохождения квеста, организованного в квест-руме по мотивам фильма «Семнадцать мгновений весны». Лично мне само слово «квест-рум», употребленное в одном предложении с фильмом о войне, кажется позором.
Но то, что в ходе прохождения «квеста» в «квест-руме» можно сфотографироваться в нацистской форме (и речь явно идет не о реконструкторах, «играющих» за немцев!) и опубликовать фотографию в соцсети, уже выходит за рамки всякого понимания себя и своей истории. И то, что такое «объяснение» кажется достаточным руководству музея, вызывает вопросы к этой организации. Кстати, о музее.
В 1995 году, в соответствии с постановлением правительства РФ, музей был назван Центральным музеем Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.. И такое героическое имя он носил почти до момента прихода туда команды Мединского. Приказ Минкульта о внесении изменений в устав Центрального музея Великой Отечественной войны был подписан замминистра культуры Владимиром Аристарховым 21 марта 2017 года, за месяц до смерти пожилого директора музея. Документом вводится «сокращенное» наименование учреждения - Музей Победы (на английском языке - Victory Museum). Ранее сокращенное название музея официально было «ЦМ ВОВ».
Теперь на сайте музея фигурирует исключительно новое сокращенное наименование, начиная с логотипа в центре наверху страницы сайта до обращения нового генерального директора. Также на сайте указан значок РВИО, там, где представлены другие партнеры. Что есть «сокращенное название», о какой «победе» идет речь? И неужели не ясно, что выбрасывание из имени музея упоминания о Великой Отечественной войне говорит о том, что Победа стала абстрактной - не Победа советского народа над фашизмом, а просто вот такая победа, знаете ли. Общая такая победа, а над кем, когда?
Вспомним и настойчивое проталкивание возглавляемыми Мединским структурами разного рода одиозных проектов, которые прикрываются рассуждениями о «необходимости примирения» - это далеко не мелочи. Так, например, на официальном сайте Минкульта с 26 ноября 2015 года висит цитата о необходимости покаяния для достижения народного единства, приписываемая Владимиру Путину.
Мало того, что автором этой цитаты является белоэмигрантский активист Николай Лобанов-Ростовский, так еще и в его (и его соратников) интерпретации покаяние сводится исключительно к посыпанию россиянами голов пеплом за советский период истории. И, понятное дело, в этой «инициативе» по установке памятника Примирения в Севастополе речь совсем не идет о размежевании «белых» - собственно, кто служил Гитлеру, а кто нет? Вопрос о том, что под предлогом «примирения» происходит реабилитация тех участников Белого движения, которые впоследствии поддержали Гитлера.
Видимо, мир с фашизмом в головах деятелей РВИО и Минкульта, как и в случае с Трубининой, возможен. Это же показал и недавний скандал с установкой в Санкт-Петербурге мемориальной доски Карлу Маннергейму - гитлеровскому прихвостню, который помогал немецко-фашистским захватчикам удерживать в блокадном кольце Ленинград. После многомесячных протестов общественных активистов, блокадников, жителей Петербурга и других регионов, политиков, историков и журналистов доску Маннергейму, торжественно установленную в середине июня 2016 года на Захарьевской улице, 13 октября тайно демонтировали и увезли в Ратную палату в Царском Селе.
Открывал доску министр культуры вместе с тогдашним главой президентской администрации Сергеем Ивановым. И после ее демонтажа он не изменил мнения о Маннергейме - «Карл Маннергейм, как бы мы ни оценивали его сложную последующую политическую судьбу, - безусловно, герой Первой мировой войны», - сказал Мединский, обвинив в ее демонтаже некоторые «маргинальные группы» с определенным уровнем «культуры ведения дискуссии».
Не является ли все это той самой пресловутой бандеровской десоветизацией, которая на Украине уже перешла в следующую стадию - дерусификацию. И если РВИО, декларирующее среди своих задач в том числе «сохранение и популяризацию исторического и культурного военно-исторического наследия России», занимается убийством истории, создавая вместо исторических реконструкций и музеев грубые и наглые подмены, фальшивки, назначение которых - стереть память о реальных событиях, то стоит ли удивляться, когда русских в итоге всего этого назовут недонародом? Который отказался от своих завоеваний и капитулировал перед врагом.
И как же мы намерены в такой ситуации отвечать на внешние вызовы, которые нам бросает Запад, если внутри России милая молодая девочка позволяет себе гордо фотографироваться на фоне фашистской свастики, а структура, в которой она работает, отбрасывает свою суть? А стоящая выше структура вообще почти прямо заявила о разрушительной для страны идеологии. О чем еще должны говорить вышеперечисленные события, как не о том, что Россию победили? До конца ли, вопрос открытый.
Реакция российского общества на украинские события, где разворачивается подлинная трагедия народа, отказавшегося от своей истории и сооружающего вместо нее некий конструкт, в основе которого лежат русофобия и фашизм, вот уже три года является реакцией почти здорового общества. Шок от гибели людей в Донбассе, в Доме профсоюзов в Одессе, жестокости событий на Майдане был силен. Но почему же «почти» здорового?
Потому что эта реакция - возмущение, сопереживание, осуждение несправедливости и варварства, была на крайние события, когда зверь явил себя во всей своей черной красе. Вот - свастика, вот - другая неонацистская символика, вот - падающие памятники, вот - гибнущие дети, вот - сгоревшие люди, вот - «нелюди» и «колорады». Всё просто и наглядно: черное есть черное ‑ и что-то всколыхнулось в каждой душе. Ну, а если тот же процесс проявляется не так просто и прямолинейно, готовы ли в России защищать себя? Майдан тоже начинался не в один день, и не с маршей недобитых эсэсовцев, он шел «на мягких лапах» и являл себя в вещах, на первый взгляд не сильно существенных.
Например, вал инициатив по переименованию улиц, переулков, целых городов, а также по появлению новых памятников буквально захлестнул Россию в преддверии 100-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Казалось бы, какая мелочь - ну была улица Иванова, станет улицей Сидорова. Конечно, мелочь, если не понимать, что эта мелочь - часть ползучей десоветизации, направленной на разрыв исторической ткани, на искоренение памяти о советском прошлом.
Один раз такой фокус с отказом от своего прошлого уже закончился печально: развалом СССР и катастрофой миллионов людей. Но тогда действовали хоть и новыми для советского человека технологиями, но грубее и топорнее, били в лоб фильмами о «покаянии», статьями о советских героях, в которых не было ни слова правды, и так далее и тому подобное. А десоветизаторы никуда не делись, и у них выросли потомки, которые уже совсем другие.