Самые известные меценаты россии. Меценаты российской империи Российские меценаты 19 века

В развитии отечественной культуры XIX − начала XX веков значительную роль сыграли такие меценаты и собиратели как Савва Мамонтов, Алексей Бахрушин, братья Третьяковы, Рябушинские, Морозовы. Но и в настоящее время не перевелись благотворители среди российской бизнес-элиты.

Вот список наиболее известных меценатов нашей страны, составленный по материалам изданий «Forbes Russia», «КоммерсантЪ», РИА «Новости» и других открытых источников:

И.Е. Репин. Портрет П.М. Третьякова, 1901

Владимир Потанин

Президент компании «Интеррос» Владимир Потанин основал «Фонд развития Эрмитажа» и внес в него пять миллионов долларов. Бизнесмен считается одним из самых последовательных российских меценатов. Среди его наиболее значимых спонсорских и благотворительных начинаний – музейные проекты «Меняющийся музей в меняющемся мире», «Первая публикация», фестиваль «Музейный гид», гранты сотрудникам Эрмитажа, создание Русской гостиной в Кеннеди-центре. Потанин известен также тем, что пожертвовал один миллион долларов на покупку государством знаменитого «Черного квадрата» Казимира Малевича, находившегося в коллекции «ИНКОМ-банка».

Виктор Вексельберг

Виктор Вексельберг – большой поклонник фирмы Фаберже – создал в Санкт-Петербурге музей прославленной ювелирной мастерской, где хранятся одиннадцать пасхальных яиц императорской серии, которые глава компании «Ренова» приобрел у потомков миллиардера Малкольма Форбса за сто миллионов долларов и вернул в Россию. В 2014 году фонд Вексельберга «Связь времен» выкупил на аукционе предметы из личного архива князей Юсуповых и подарил Государственному архиву.

Роман Абрамович

Владелец компании «Millhouse Capital» Роман Абрамович в 2010 году спонсировал гастроли театра «Современник» в Лондоне. Бывший губернатор Чукотки, известный своим пристрастием к искусству, стал основателем культурного центра «Гараж», который, по некоторым оценкам, обошелся бизнесмену в пятьдесят миллионов евро. А в 2017 году должна закончиться реконструкция территории острова Новая Голландия в Санкт-Петербурге, в которую Абрамович вложил четыреста миллионов долларов, чтобы превратить местные склады и другие постройки XVIII века в комплекс музеев и художественных галерей.

Роман Троценко

В 2007 году владелец «AEON Corporation» Роман Троценко создал культурный центр «Винзавод», реконструкция производственных помещений которого обошлась в двенадцать миллионов долларов. Жена Романа Троценко − Софья Сергеевна − известный российский арт-продюсер, президент Фонда поддержки современного искусства «Винзавод», советник министра культуры РФ.

Андрей Скоч

Бизнесмен Андрей Скоч финансирует литературную премию «Дебют», призванную поддерживать молодых авторов. Призовой фонд - шесть миллионов рублей.

Шалва Бреус

В 2007 году владелец Балахнинского целлюлозно-бумажного комбината Шалва Бреус основал ежегодную художественную премию имени Кандинского, которая вручается за лучшие художественные достижения последних двух лет. Призовой фонд премии оценивается в пятьдесят семь тысяч евро. В ближайших планах Бреуса – создание нового музея современного искусства. Вполне вероятно, что разместится он в здании кинотеатра «Ударник», которое Шалва Бреус арендует у города. По оценкам бизнесмена, для реализации этого проекта понадобится около тридцати миллионов долларов.

Александр Мамут и Сергей Адоньев

Один из самых масштабных отечественных проектов в области искусства – Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» существует на деньги главы «SUP Media» Александра Мамута и владельца компании Yota Сергея Адоньева. Годовой бюджет «Стрелки» составляет порядка десяти миллионов долларов. Сергей Адоньев известен также масштабной реконструкцией электротеатра «Станиславский», после которой в театре появились универсальный зал на двести мест с трансформируемой сценой, многофункциональное фойе, шесть репетиционных залов, мастерские и цеха, склад декораций с подъемником и пошивочный цех. Реконструкция была проведена полностью за счет средств Сергея Адоньева, который, по словам мэра Сергея Собянина, вложил в восстановление театра несколько сотен миллионов рублей.

Михаил Прохоров

Бизнесмен и политик Михаил Прохоров финансировал фестиваль русского искусства «Неизвестная Сибирь» в Лионе, на котором выступал Российский национальный оркестр под управлением Михаила Плетнева, вложив в это предприятие около двух миллионов евро, а также выступил спонсором постановки спектакля «Рассказы Шукшина» в Театре наций. В год двухсотлетия Н. В. Гоголя Михаил Прохоров учредил литературную премию НОС «для выявления и поддержки новых трендов в современной художественной словесности на русском языке». Призовой фонд в размере одного миллиона рублей ежегодно распределяется между победителями и финалистами конкурса.

Владимир Кехман

Один из самых колоритных меценатов – председатель совета директоров компании «JFC» Владимир Кехман совмещает благотворительную деятельность с руководством двумя театрами – Михайловским и Новосибирским. В 2007 году, став директором Михайловского театра, Кехман вложил пятьсот миллионов рублей в реконструкцию здания, организовал несколько гастрольных туров и гала-концертов. (Однако, при этом Владимир Кехман признан банкротом и проходит обвиняемым по делу о мошенничестве в особо крупных размерах).

Алишер Усманов

Расходы на благотворительность Алишера Усманова в 2012 году составили сто восемьдесят миллионов долларов. Он лично учредил фонды «Искусство, наука и спорт», поддерживает театры, музеи, участвует в социальных проектах и в помощи тяжелобольным детям. В 2007 году глава «USM Holdings» Алишер Усманов еще до начала торгов выкупил за сто одиннадцать с лишним миллионов долларов выставленную на аукцион Sotheby’s коллекцию искусства Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской, состоящую из четырехсот пятидесяти лотов. Примечательно, что по предварительной оценке, стоимость коллекции оценивалась экспертами всего лишь в диапазоне от двадцати шести до сорока миллионов долларов. После покупки Усманов безвозмездно передал коллекцию российскому правительству, в данный момент она экспонируется в Константиновском дворце Санкт-Петербурга. За две недели до этого Алишер Усманов совершил еще один поступок, достойный уважения: приобрел у американской компании «Films by Jove» коллекцию классических анимационных фильмов «Союзмультфильма» и подарил её российскому детскому телевизионному каналу «Бибигон». Сумма сделки оценивается в пять-десять миллионов долларов. На счету Алишера Усманова также выставка «Прерафаэлиты: викторианский авангард» и выставка Уильяма Тёрнера в ГМИИ им. А. С. Пушкина, финансирование издания журнала «Мурзилка», поддержка проектов Владимира Спивакова, организация Международного конкурса теноров памяти Лучано Паваротти.

Алексей Ананьев

Председатель совета директоров «Промсвязьбанка» Алексей Ананьев, известный своей приверженностью традиционным православным ценностям, основал Институт русского реалистического искусства, для чего был приобретен один из старинных корпусов бывшей ситценабивной фабрики, построенной в Замоскворечье в конце XIX века. Бизнесмен постоянно пополняет коллекцию музейно-выставочного комплекса. Сейчас в его собрании около пятисот произведений русского и советского искусства.

Леонид Михельсон

Председатель правления ОАО «Новатэк» Леонид Михельсон решил нести москвичам свет культуры и купил у Мосэнерго ГЭС-2, что на Болотной площади, дабы превратить электростанцию в Музей искусств. Ранее бизнесмен создал фонд V-A-C (Victoria – the Art of being Contemporary), названный в честь его дочери Виктории. Организация оказывает поддержку музеям современного искусства, спонсирует молодых художников и их кураторов.

Олег Дерипаска

Генеральный директор компании «РусАл» Олег Дерипаска активно курирует Кубанский казачий хор и Школустудию МХАТ, которая при поддержке предпринимателя гастролировала по Кубани, Сибири и Поволжью. Дерипаска возглавляет благотворительный фонд «Вольное дело», оказывающий спонсорскую помощь детям с ограниченными возможностями, системе образования МГУ, Российской шахматной федерации и Фанагорийской археологической экспедиции.

Михаил Абрамов

Бизнесмен Михаил Абрамов в 2011 году создал в Москве Музей русской иконы. Он существует исключительно на деньги мецената и не ведет никакой коммерческой деятельности, не взимает плату за посещение и экскурсии. В великолепном музейном собрании – пять тысяч экспонатов, среди которых уникальные памятники XV–XVI веков. Музей, располагающий собственными реставрационными мастерскими и научным отделом, был принят в Международный совет музеев при ЮНЕСКО.

Петр Авен

Председатель совета директоров банковской группы «Альфа-Банк», известный коллекционер Петр Авен выступил инициатором создания некоммерческой организации «Russian Avant-Garde Research Project», которая ставит своей целью борьбу с подделками произведений русского искусства. Он известен как ценитель искусства и меценат, член совета попечителей Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, коллекционер картин художников «серебряного века».

Борис Минц

Председатель совета директоров «О1 Group» Борис Минц сладкой жизни миллиардера предпочел хлопотные будни музейного работника – выкупил здание кондитерской фабрики «Большевик» на Ленинградском проспекте и решил сделать из нее Музей русского импрессионизма, вложив в реконструкцию десять миллионов долларов. Основу экспозиции составила личная коллекция живописи Бориса Минца, который на протяжении нескольких лет по крупицам собирал картины русских художников.

Сергей Попов

Заместитель председателя совета директоров «МДМ Банка» Сергей Попов на протяжении многих лет спонсирует музыкальные фестивали Юрия Башмета и Валерия Гергиева, однако старается не распространяться об этом. Удивительный факт: предприниматель даже заключил договор с пиар-агентством, одной из главных задач которого – свести к минимуму упоминания в прессе о Сергее Попове и его бизнесе. Такой вот пиар наоборот!

Данил Хачатуров

Генеральный директор «Росгосстраха» Данил Хачатуров свои несбывшиеся юношеские мечты стать кинорежиссером сублимировал в финансирование кинематографа. «Росгосстрах» оплатил съемки таких фильмов, как «Яйца судьбы», «Каникулы строгого режима», «Выкрутасы», лично спродюсировал картины «Вдох-Выдох» и «Generation P».

Не станем вдаваться в дефиниции и будем считать меценатство (поддержку и поощрение, оказываемые отдельными лицами деятелям искусства и науки) и благотворительность синонимами. Сюда же запишем и возникшее уже в ХХ веке спонсорство, определяющим моментом которого, как учит нас энциклопедия, является «корпоративная стратегия по поддержке культуры в целом».

В России, с ее антикультом богатства (Марина Цветаева точно подметила, что «сознание неправды денег в русской душе невытравимо») и присказкой «бедность не порок», купцов называли не иначе как кровопийцами, а банкиров — процентщиками. Тем не менее богачи лечили, учили и просвещали неимущих, двигали науку, культуру и искусство. И поскольку миллионщики наши по большей части вышли из крестьян, были людьми набожными и жили по законам христианской морали, желание «пособить сирым и убогим» шло у них от чистого сердца. Хотя, конечно, кто-то мечтал и звание приобрести, и орден, и чтобы имя на фронтоне большими буквами...

1. Купец Гаврила Гаврилович Солодовников (1826-1901)
Состояние около 22 миллионов. Самое крупное за всю историю благотворительности в России пожертвование: более 20 миллионов

Солодовников Гаврила Гаврилович (1826, Серпухов — 21 мая 1901 года, Москва)

Сын торговца бумажным товаром, за отсутствием времени он плохо выучился писать и складно излагать мысли. В 20 стал купцом первой гильдии, в 40 — миллионером. Славился бережливостью и расчетливостью (доедал вчерашнюю гречку и ездил в экипаже, на котором в резину были обуты лишь задние колеса). Не всегда честно вел дела, но загладил это своим завещанием, отписав почти все миллионы на благотворительность.


Театр Солодовникова на Б. Дмитровке (ныне Московский театр оперетты), 1913 г.

Первым сделал взнос на строительство Московской консерватории: на его 200 тысяч рублей соорудили роскошную мраморную лестницу. Построил на Большой Дмитровке «концертный зал с театральной сценой для произведения феерий и балета» (нынешний Театр оперетты), в котором обосновалась Частная опера Саввы Мамонтова. Задумав получить дворянство, вызвался построить для города полезное заведение. Так появилась Клиника кожных и венерических болезней, оборудованная по самому последнему слову тогдашней науки и техники (ныне Московская медицинская академия имени И. М. Сеченова), но без упоминания в названии имени жертвователя.


Клиника кожных и венерических болезней
Вид со стороны Б.Пироговской улицы.

Оставил наследникам меньше полумиллиона, а 20 147 700 рублей (около 9 миллиардов долларов по сегодняшнему счету) поделил. Треть пошла на «устройство земских женских училищ в Тверской, Архангельской, Вологодской, Вятской губерниях», треть на устройство профессиональных школ в Серпуховском уезде и содержание приюта для безродных детей. Треть «на строительство домов дешевых квартир для бедных людей, одиноких и семейных».


Пассаж Солодовникова на Кузнецком мосту в Москве, 1903 г.

В 1909 году на 2-й Мещанской открылся первый дом «Свободный гражданин» (1152 квартиры) для одиноких и дом для семейных «Красный ромб» (183 квартиры), классические коммуны: магазин, столовая, баня, прачечная, библиотека. В доме для семейных на первом этаже были расположены ясли и детский сад, а все комнаты были уже меблированы. Разумеется, в «дома для бедных» первыми заселились чиновники.

2. Придворный банкир барон Александр Людвигович Штиглиц (1814-1884)
Состояние более 100 миллионов. Пожертвовал около 6 миллионов

Александр Людвигович Штиглиц (1814-1884)

Самый богатый человек России второй трети XIX века. Капитал и звание придворного банкира унаследовал от отца, при посредничестве которого Николай I заключил договора о внешних займах более чем на 300 миллионов рублей, за что обрусевший немец получил титул барона. В 1857 году Александр Штиглиц стал одним из основателей Главного общества российских железных дорог, а в 1860-м первым директором только что основанного Государственного банка. Свою фирму он ликвидировал и жил рантье в роскошном особняке на Английской набережной. Имея 3 миллиона годового дохода, оставался столь же необщительным (стригший его четверть века парикмахер ни разу так и не услышал голоса своего клиента) и до болезненности скромным. Конечно, наиболее дотошные знают, что барон строил Николаевскую (Октябрьскую), Петергофскую и Балтийскую железные дороги, а во время Крымской войны помог царю получить иностранные займы. Но он остался в истории потому, что дал миллионы на постройку Училища технического рисования в Петербурге, его содержание и музей.

Петр Федорович Соколов
Барон Александр Людвигович Штиглиц (1814-1884) 1847

Несомненно, Александр Людвигович любил прекрасное, хотя всю жизнь занимался лишь деланием денег. И не убеди его зять Александр Половцов, муж приемной дочери, что промышленности России без «ученых рисовальщиков» никак не выжить, не имели бы мы ни училища Штиглица, ни первого в России Музея декоративно-прикладного искусства (лучшая часть коллекций которого досталась потом Эрмитажу). «Россия будет счастливой, когда купцы будут жертвовать деньги на учение и учебные цели без надежды получить медаль на шею», — считал статс-секретарь императора Александра III А. А. Половцов. Сам он, благодаря наследству жены, издал 25 томов «Русского биографического словаря», но до 1918 года охватить все буквы не успел. Мраморный памятник барону из Мухинского училища (бывшего Училища технического рисования Штиглица), разумеется, выкинули.

3. Дворянин Юрий Степанович Нечаев-Мальцов (1834-1913)
Пожертвовал более 3 миллионов

Юрий Степанович Нечаев-Мальцов (1834-1913), обер-гофмейстер Высочайшего двора (1907), промышленник-миллионер, благотворитель и меценат. Юрист по образованию, питомец Московского университета

В 46 лет совершенно неожиданно стал владельцем империи стекольных заводов — получил по завещанию. Дядя-дипломат Иван Мальцов оказался единственным, кто уцелел во время резни, учиненной в русском посольстве в Тегеране, во время которой погиб дипломат-поэт Александр Грибоедов. Возненавидев дипломатию, Мальцов продолжил семейный бизнес, занявшись устройством в местечке Гусь стекольных заводов: привез из Европы секрет цветного стекла и начал выпускать прибыльное оконное стекло. Всю эту хрустально-стекольную империю, вместе с двумя особняками в столице, расписанными Васнецовым и Айвазовским, и получил немолодой чиновник-холостяк Нечаев, а вместе с ними — и двойную фамилию.

Прожитые в бедности годы наложили отпечаток: Нечаев-Мальцов был необычайно скуп, но при этом страшный гурман и гастроном. Профессор Иван Цветаев (отец Марины Цветаевой) завязал с ним дружбу (поедая на приемах деликатесы, сокрушенно подсчитывал, сколько стройматериалов мог бы купить на потраченные на обед деньги), а потом убедил-таки дать 3 миллиона, недостающих для достройки московского Музея изящных искусств (миллион царских рублей — немногим менее полутора миллиардов современных долларов).

И. В. Цветаев и Ю. С. Нечаев-Мальцов

Жертвователь не только не искал славы, но все 10 лет, что потребовались для завершения музея, действовал анонимно. Шел на колоссальные траты: 300 рабочих, нанятых Нечаевым-Мальцовым, добывали на Урале белый мрамор особой морозоустойчивости, а когда выяснилось, что 10-метровые колонны для портика сделать в России невозможно, зафрахтовал в Норвегии пароход. Из Италии выписал искусных каменотесов и т. п. Не считая музея (за который спонсор получил звание обер-гофмейстера и орден Александра Невского с бриллиантами), на деньги «стекольного короля» были основаны Техническое училище во Владимире, богадельня на Шаболовке и церковь в память убиенных на Куликовом поле.

Ю. С. Нечаев-Мальцов

К столетнему юбилею ГМИИ имени А. С. Пушкина в 2012 году фонд «Шуховская башня» предложил переименовать музей и присвоить ему имя Юрия Степановича Нечаева-Мальцова. Переименовать не переименовали, но памятную доску повесили.

4. Купец Кузьма Терентьевич Солдатенков (1818-1901)
Пожертвовал более 5 миллионов

Солдатенков Козьма Терентьевич (1818-1901) - предприниматель, издатель, коллекционер, меценат и благотворитель, коммерции-советник
Портрет работы Горавского Аполлинария Гилярьевича
ГТГ

Торговец бумажной пряжей, пайщик текстильных Цинделевской, Даниловской, а также Кренгольмской мануфактур, Трехгорного пивоваренного завода и Московского учетного банка. Старообрядец, выросший в «невежественной среде Рогожской заставы», еле обученный грамоте и стоявший за прилавком в лавке богатого (!) отца, после смерти родителя с жадностью стал утолять жажду знаний. Тимофей Грановский прочел ему курс лекций по древнерусской истории и ввел в кружок московских западников, подвигнув «сеять разумное, доброе, вечное». Солдатенков организовал некоммерческое издательство и стал печатать книги для народа, себе в убыток. Покупал картины (начал делать это на четыре года раньше самого Павла Третьякова). «Если бы не Третьяков и Солдатенков, то русским художникам некому было и продать свои картины: хоть в Неву их бросай», — любил повторять художник Александр Риццони.


Солдатёнков Козьма Терентьевич (1818-1901)

Свое собрание — 258 картин и 17 скульптур, гравюры и библиотеку «Кузьма Медичи» (так называли Солдатенкова в Москве) — завещал Румянцевскому музею (он ежегодно жертвовал этому первому в России публичному музею по тысяче, зато целых 40 лет), попросив об одном: выставить коллекцию в отдельных залах. Непроданные книги его издательства и все права на них получила Москва. Миллион пошел на строительство ремесленного училища и почти 2 миллиона на устройство бесплатной больницы для бедных, «без различия званий, сословий и религий». Больницу, построенную уже после его смерти, назвали Солдатенковской, но в 1920 году переименовали в Боткинскую. Вряд ли бы Кузьма Терентьевич обиделся, узнав, что ей присвоили имя доктора Сергея Боткина: с семьей Боткиных он был особенно дружен.

5. Купцы братья Третьяковы, Павел Михайлович (1832-1898) и Сергей Михайлович Состояние более 8 миллионов.
Пожертвовали более 3 миллионов (1834-1892).

Павел Михайлович Третьяков и Сергей Михайлович Третьяков

Владельцы Большой Костромской льняной мануфактуры. Старший вел дела на фабриках, младший общался с зарубежными партнерами. Первый был замкнутый и нелюдимый, второй — публичный и светский. Оба собирали картины. Павел — русские, Сергей — иностранные, по большей части современные, особенно французские (оставив должность московского городского головы, радовался, что отделался от официальных приемов и сможет больше тратить на картины; потратил же он на них 1 миллион франков, или 400 тысяч рублей по тогдашнему курсу).

Желание одарить родной город братья испытывали с юности. Павел в 28 лет решил завещать свой капитал на создание галереи русского искусства. К счастью, прожил долго и за 42 года успел истратить на покупку картин более миллиона рублей. Галерея Павла Третьякова целиком досталась Москве (на 2 миллиона картин плюс недвижимость) вкупе с собранием Сергея Третьякова (коллекция небольшая, всего 84 картины, но оценивалась в сумму более полумиллиона): младший успел завещать собрание брату, а вовсе не жене, предвидя, что та с картинами точно не расстанется.

Третьяковская Галерея 1910-1913
Подаренный городу в 1892 году музей назвали Городской галереей братьев П. и С. Третьяковых. Павел Михайлович после посещения Александром Ш галереи от предложенного дворянства отказался и сказал, что умрет купцом (а брат, успевший обмыть чин действительного статского советника, наверняка с радостью бы принял). Помимо галереи, училищ для глухонемых, дома для вдов и сирот русских художников (живых Павел Третьяков поддерживал, покупая и заказывая картины), Московской консерватории и Училища живописи, братья на собственные деньги проложили проезд — для улучшения транспортного сообщения в центре города — на собственном участке земли. Название «Третьяковский» сохранилось в имени галереи и проложенного братьями проезда, что в нашей истории редкий случай.

6. Купец Савва Иванович Мамонтов (1841-1918). Подсчитать состояние сложно: два дома в Москве, имение Абрамцево, земля на Черном море, около 3 миллионов, плюс дороги и заводы. Также невозможно подсчитать реальные пожертвования, поскольку Савва Мамонтов был не просто меценат, а «строитель русской культурной жизни»

Илья Ефимович Репин
Портрет Саввы Ивановича Мамонтова

Родился в семье винного откупщика, возглавившего Общество Московско-Ярославской железной дороги. Составил крупный капитал на железнодорожном строительстве: протянул дорогу из Ярославля до Архангельска и дальше, до Мурманска. Ему мы обязаны Мурманским портом и дорогой, связавшей центр России с Севером: это дважды спасало страну, сначала во время Первой, а потом и Второй мировой войны, ибо практически весь ленд-лиз, за исключением самолетов, шел через Мурманск.

Неплохо лепил (скульптор Матвей Антокольский находил у него талант), вполне мог бы стать певцом (имел прекрасный бас и даже дебютировал в миланской опере). Ни на сцену, ни в академию не попал, зато заработал столько денег, что смог устроить домашний театр и учредить первую в России частную оперу, где сам режиссировал, дирижировал, ставил голос артистам и делал декорации. Еще купил имение Абрамцево, где дневали и ночевали все те, кто входил в знаменитый «мамонтовский кружок». На его рояле учился играть Шаляпин, Врубель писал в его кабинете «Демона», и далее по списку членов кружка. Подмосковное Абрамцево Савва Великолепный превратил в художественную колонию, построил мастерские, обучил окрестных крестьян и стал насаждать «русский стиль» в мебели и керамике, считая, что «надо приучать глаз народа к красивому» и на вокзале, и в храме, и на улицах. Дал денег на журнал «Мир искусства» и на Музей изящных искусств в Москве.

Савва Иванович Мамонтов (1841-1918)

Но даже такой гениальный капиталист умудрился влезть в долги (получил богатый «госзаказ» на строительство очередной железной дороги и под залог акций взял огромные кредиты), был арестован и заключен в Таганскую тюрьму, поскольку 5 миллионов залога набрать не удалось. Художники от него отвернулись, и, чтобы погасить долги, купленные им когда-то картины и скульптуры за бесценок распродали с аукциона. Старик поселился при керамической мастерской за Бутырской заставой, где и умер. Недавно ему поставили памятник в Сергиевом Посаде, куда Мамонтовы проложили первую короткую ветку для перевоза богомольцев в Лавру. На очереди еще четыре — в Мурманске, Архангельске, на Донецкой железной дороге и на Театральной площади в Москве.

7. Купчиха Варвара Алексеевна Морозова (1850-1917), урожденная Хлудова, мать коллекционеров Михаила и Ивана Морозовых. Состояние более 10 миллионов. Пожертвовала более миллиона

Варвара Алексеевна Морозова
Портрет кисти К. Маковского

Жена Абрама Абрамовича Морозова, в 34 года унаследовала от него Товарищество Тверской мануфактуры. Похоронила мужа и начала помогать несчастным. Из полумиллиона, выделенного ей супругом «на пособия бедным, устройство и содержание школ, богаделен и вкладов в церковь», пожертвовала 150 тысяч рублей на клинику для душевнобольных (Психиатрическая клиника им. А. А. Морозова при новой власти получила имя психиатра Сергея Корсакова), еще 150 тысяч Ремесленному училищу для бедных, остальное по мелочи: 10 тысяч Рогожскому женскому начальному училищу, отдельные суммы на земские и сельские школы, приют для нервных больных, Раковый институт имени Морозовых на Девичьем поле, благотворительные заведения в Твери и санаторий в Гаграх для больных туберкулезом рабочих.

Варвара Алексеевна Морозова

Варвара Морозова состояла членом всевозможных учреждений. Ее именем были названы начальные классы и ремесленные училища, больницы, родильные приюты и богадельни Твери и Москвы. Оно было выбито на фронтоне Химического института Народного университета (дала 50 тысяч). Морозова оплатила трехэтажное здание Пречистенских курсов для рабочих в Курсовом переулке и переезд в Канаду духоборов. Профинансировала строительство здания, а затем и покупку книг для первой в России бесплатной библиотеки-читальни имени И. С. Тургенева, открытой в 1885 году на площади у Мясницких ворот (снесена в 1970-х). Последним аккордом стало ее завещание.

Варвара Алексеевна Морозова

Фабрикантша Морозова, которую советская пропаганда любила выставлять образцово-показательным примером капиталистического стяжательства, распорядилась перевести все свои активы в ценные бумаги, разместить их в банке, а полученные от этой операции средства передать своим рабочим. Новые хозяева фабрики «Пролетарский труд» не успели оценить неслыханную щедрость бывшей хозяйки, умершей за месяц до октябрьского переворота.

8. Купец Савва Тимофеевич Морозов (1862-1905). Пожертвовал более полумиллиона

Валентин Серов
Портрет Саввы Морозова

Химию изучал в Кембридже, текстильное производство — в Манчестере и Ливерпуле. Вернувшись на родину, возглавил Товарищество Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко», директором-распорядителем которого оставалась его матушка Мария Федоровна (основная пайщица,состояние 30 миллионов).

Уверовав в то, что благодаря революционному прыжку Россия наверняка догонит Европу, составил программу социально-политических реформ, призывавших к установлению конституционного правления. Тогда же застраховал себя на 100 тысяч, передав полис на предъявителя обожаемой им актрисе М. Ф. Андреевой, а та, в свою очередь, большую часть денег — партии большевиков. Во многом из-за любви к Андреевой поддерживал Художественный театр, сняв для него в аренду на 12 лет помещение в Камергерском переулке. Его вклад равнялся взносу основных пайщиков, в том числе владельца золото-канительной мануфактуры Алексеева, он же — Станиславский. Перестройка здания обошлась Морозову в 300 тысяч рублей, сумму огромную по тем временам (это при том, что архитектор Федор Шехтель, придумавший, кстати, всем известную мхатовскую эмблему — чайку, исполнил проект театра совершенно бесплатно). За границей на морозовские деньги заказали самые современные приспособления для сцены (осветительное оборудование в отечественном театре впервые появилось именно здесь). В итоге на здание МХТа с бронзовым барельефом на фасаде в виде тонущего пловца Савва Морозов истратил около полумиллиона рублей.

Савва Тимофеевич Морозов (1862-1905)

Сочувствовал революционерам: дружил с Максимом Горьким, прятал в своем дворце на Спиридоновке Николая Баумана, помогал доставлять нелегальную литературу на фабрику, где (с его ведома) служил инженером будущий нарком Леонид Красин. После массовых забастовок 1905 года потребовал передать фабрики в свое полное распоряжение. Мать под угрозой учреждения над сыном опеки добилась его отстранения от дел и отправила на Лазурный берег в сопровождении жены и личного доктора, где Савва Морозов покончил с собой. «Купец не смеет увлекаться. Он должен быть верен своей стихии выдержки и расчета», — заметил на его счет В. Н. Немирович-Данченко, один из отцов-основателей МХТ.

9. Княгиня Мария Клавдиевна Тенишева (1867-1928)

Портрет русской княгини М. К. Тенишевой работы И. Е. Репина

Происхождение покрыто тайной. Одна из легенд называет ее отцом самого императора Александра II. Совершив несколько неудачных попыток «найти себя» — раннее замужество, рождение дочери, уроки пения, желание попасть на профессиональную сцену, занятие рисованием, — сделала смыслом и целью своей жизни благотворительность. Развелась и вышла замуж за князя и крупного предпринимателя Вячеслава Николаевича Тенишева, прозванного «русским американцем». Отчасти это был брак по расчету: выросшей в аристократической семье, но при этом незаконнорожденной девочке он давал твердое положение в обществе.

Став женой одного из богатейших российских промышленников, но особенно после смерти князя (основатель знаменитого Тенишевского училища в Петербурге принципиально помогал усовершенствованию исключительно «культурных слоев общества») она смогла посвятить себя меценатству. При жизни мужа организовала рисовальные классы в Петербурге (где преподавал Илья Репин) и параллельно — рисовальную школу в Смоленске.

В своей усадьбе Талашкино создала «идейное имение»: устроила сельскохозяйственную школу (где воспитывала «идеальных фермеров»), в кустарных мастерских готовила мастеров декоративно-прикладного искусства (под руководством Сергея Малютина и др.). Открыла первый в России музей этнографии и русского декоративно-прикладного искусства («Русская старина»), для которого было построено специальное здание в Смоленске.

Облагодетельствованные княгиней крестьяне отплатили ей черной неблагодарностью: забальзамированное на сто лет тело князя, захороненное в трех гробах, в 1923-м выбросили в яму. Тенишева, субсидировавшая вместе с Саввой Мамонтовым издание журнала «Мир искусства», спонсировавшая Дягилева и Бенуа, прожила последние годы в эмиграции во Франции, занимаясь эмальерным искусством.

10. Маргарита Кирилловна Морозова (1873-1958), урожденная Мамонтова. Состояние около 5 миллионов

Маргарита Кирилловна Морозова

Маргарита Кирилловна с детьми на фоне портрета М.А. Морозова

Дочь кузена Саввы Мамонтова и шурина Павла Третьякова, считалась первой красавицей Москвы. В 18 лет вышла замуж за Михаила Морозова (сына В. А. Морозовой), в 30 овдовела, будучи беременной четвертым ребенком. Никогда не занималась делами фабрики, совладельцем которой был ее муж. Брала уроки музыки у композитора Александра Скрябина, которого многие годы поддерживала материально (точно так же, как вдова железнодорожного магната Надежда Фон-Мекк — Чайковского), чтобы тот мог творить, не отвлекаясь ни на что.

В 1910 году подарила собрание покойного мужа Третьяковской галерее — 83 картины (два Гогена, Ван Гог, Боннар, К. Моне и Э. Мане, Тулуз-Лотрек, Мунк и ренуаровский шедевр «Портрет актрисы Жанны Самари»; Перов, Крамской, Репин, Сомов, А. Бенуа, Левитан, Головин и К. Коровин). Финансировала издательство «Путь», успевшее до 1919 года выпустить полсотни книг, преимущественно религиозно-философского содержания, а также журнал «Вопросы философии и психологии» и общественно-политическую газету «Московский еженедельник». Передала угодья в своем имении Михайловское в Калужской губернии педагогу-подвижнику С. Т. Шацкому, организовавшему здесь первую детскую колонию, которую она материально поддерживала. Во время Первой мировой войны устроила в своем доме лазарет для раненых.

Бодаревский Николай Корнилиевич
Портрет Маргариты Кирилловны Морозовой, (1897)
холст, масло
Мемориальная квартира Андрея Белого)

После революции потеряла троих детей (один умер, двое оказались в эмиграции), жила в полной нищете на летней даче в подмосковном Лианозово. Комнату в новостройке персональный пенсионер Маргарита Кирилловна Морозова получила только в начале 1950-х.

А также группа товарищей

Купец Петр Иванович Щукин (1853-1912), совладелец фирмы «Иван Щукин с сыновьями». B 1905 году завещал Музей русской старины на Малой Грузинской Москве.

Купец Алексей Александрович Бахрушин (1865-1929), владелец кожевенных заводов. В 1913 году подарил свой Театральный музей Академии наук, был удостоен аудиенции царя.

Купец Николай Лазаревич Тарасов (1882-1910), владелец бакинских нефтяных промыслов. Племянник французского писателя Анри Труайя (Лев Тарасов) и двоюродный дедушка одного из первых постсоветских миллионеров Артема Тарасова. Спонсировал МХТ, которому после смерти Саввы Морозова грозило разорение. Создатель и спонсор театра-кабаре «Летучая мышь», для которого сам писал скетчи. Оказался замешан в запутанный любовный треугольник и в 28 лет застрелился.

Меценат - лицо, способствующее на добровольной и безвозмездной основе развитию науки и искусства, оказывающее им материальную помощь из личных средств. Название происходит от имени египтянина Гая Цильния Мецената, который был покровителем искусств при императоре Августе.

«Его имя стало неспроста нарицательным - впервые в истории была реализована мощнейшая государственная политика, проводником которой и стал Меценат. Пользуясь поддержкой императора, Меценат направил значительную долю финансов, накопленных Римской империей, на поощрение и поддержку творческой индустрии. Так была создана система государственной финансовой поддержки культуры или мира искусств.

С помощью инвестиций в искусство решались политические задачи великого Рима, укрепление позиции и мощи Римской империи и её власти. Поэтому нельзя считать, что меценат - это бессребреник, который безвозмездно делает добро людям. Меценат - это тот, кто, поддерживая искусство, развивает духовность общества как необходимое условие реализации стоящих перед ним задач.» (Журнал «Мир искусств»)

Под словом «благотворительность» в старину понималось сострадание к ближнему, милосердие. Для нуждающихся строились различные богоугодные заведения — больницы, приюты, школы, училища, богадельни. Благотворительность была одной из главнейших добродетелей христианства.

В дореволюционной России благотворительность обычно не включалась в государственные программы помощи бедным, ею занимались частные лица и общества помощи нуждающимся. Государственная же помощь обозначалась термином «призрение» (общественное призрение). Благотворительность была широко распространена в государственной и общественной жизни России.

XIX век – период расцвета благотворительности в России. Бурный рост экономики привел к появлению большого количества богатых людей. Среди них были такие, кто обладал не только большими деньгами, но и удивительными душевными качествами – щедростью, чувством сострадания и, одновременно, пониманием прекрасного.

Кто же они — самые известные меценаты в истории России?

В современной России на слуху всегда одни и те же фамилии: Третьяков, Мамонтов, Морозов. Но были и другие меценаты-благотворители, фамилии которых незаслуженно забыты. Им и посвящается эта статья.

Сергей Григорьевич Строганов

Сергей Строганов (1794–1882) – граф, государственный деятель, археолог, генерал, московский губернатор.

Всю жизнь числился на военной службе, проявил немалое мужество в Бородинском сражении, принимал участие в Крымской войне. Однако наиболее яркой и плодотворной была его деятельность на сугубо гражданском поприще. Российское просвещение многим обязано ему. Ко всему Сергей Григорьевич был еще и большим благотворителем.

Несмотря на то, что он находился в чине генерал-адъютанта и занимал высокие посты, Строганов был равнодушен к своей карьере. Он отличался сильным и независимым характером, умел твердо отстаивать свои убеждения, даже если они противоречили мнению высших лиц в государстве.

Благодаря своим душевным качествам и глубокой образованности Сергей Григорьевич был избран воспитателем сыновей императора, великих князей Николая, Александра, Владимира и Алексея Александровичей.

Многое удалось ему сделать для отчизны. Он основал первую в России бесплатную рисовальную школу. Она была доступна всем талантливым детям, независимо от их сословного происхождения. «Школа рисования в отношении к искусствам и ремеслам» (ныне МГХПА им. С.Г. Строганова) была открыта в Москве 31 октября 1825 года. Семья Строгановых продолжала финансирование училища до 1917 г.

С 1835 до 1847 года он являлся попечителем Московского учебного округа и Московского университета. Этот период современники назвали «строгановским временем». В 1840 году Строганов проявил всю свойственную ему твердость характера и прогрессивность мышления, резко протестуя против секретного правительственного циркуляра, рекомендовавшего ограничить представителям низших сословий доступ к университетскому образованию.

В течении более чем 37 лет граф С. Г. Строганов был председателем «Московского общества истории и древностей Российских», основанного при Московском университете. Ежегодно он снаряжал на свои деньги научные археологические экспедиции на юг России. Результатом этих раскопок в Крыму стали богатые керченские клады и «скифское золото», ныне хранящиеся в Эрмитаже.

В 1859 основал Московское археологическое общество. Являлся председателем Императорской Археологической комиссии, располагавшейся в его петербургском дворце в течение 23 лет. По высочайшему поручению граф руководил многотомным изданием «Древностей Российского государства», выходившим в свет в 1837-1874 гг. На средства графа был отреставрирован Дмитриевский собор во Владимире. Строганов являлся автором ряда опубликованных работ по истории древнерусской архитектуры и археологии.

Состоял членом комиссии по строительству Храма Спасителя в Москве.

Занимался нумизматикой, оставил богатые коллекции русских монет и старинных икон.

Сын Сергея Григорьевича, Александр Сергеевич Строганов, также увлекался историей и археологией, являлся членом Петербургского археологического общества и был известным нумизматом. Его коллекция, состоящая из 35 000 средневековых европейских монет, сегодня находится в Эрмитаже. А основанный им племенной конный завод и ныне действует и известен как «Псковский конный завод».

К сожалению, судьба уготовила этому знатнейшему и прославленному роду горькую участь. Сегодня не осталось никого из рода Строгановых, кроме Элен Строгановой. Баронесса Элен де Людингаузен – единственная представительница этого славного и старинного рода. Она приходится правнучатой племянницей графа Сергея Григорьевича Строганова.

Родилась Элен 20 августа 1942 года в Париже. Ее бабушка княгиня Софья Васильчикова (дочь Ольги Строгановой – внучки Сергея Григорьевича) покинула Россию в конце 1917 года вместе с четырьмя дочерьми. В 1942 году у одной из дочерей Ксении и барона Андрея де Людингаузена, потомка обрусевших немцев (живших в России еще в XVI веке), родилась дочь Элен.

Долгие годы она работала у Ив Сен-Лорана директором его Дома моды. Сейчас на пенсии. Живет во Франции, в Париже. Занимается большой общественной и благотворительной деятельностью.

Александр Людвигович Штиглиц

Александр Людвигович Штиглиц в разное время состоял на высших должностях в министерстве финансов Российской империи.

Талантливый финансист, банкир, предприниматель, барон А.Л. Щтиглиц был самым богатым человеком в России в конце XIX века, одним из основателей Главного общества российских железных дорог, а так же директором Государственного банка. Барон строил Николаевскую, Петергофскую и Балтийскую железные дороги.

Капитал и звание придворного банкира унаследовал от отца, при посредничестве которого Николай I заключил договора о внешних займах более чем на 300 миллионов рублей, за что обрусевший немец получил титул барона. Имея 3 миллиона годового дохода, оставался столь же необщительным (стригший его четверть века парикмахер ни разу так и не услышал голоса своего клиента) и до болезненности скромным.

Отец его, миллионер и ревнитель просвещения, предназначал сына к ученому поприщу, к которому тот и чувствовал склонность. Получив еще дома прекрасное классическое образование, Штиглиц закончил его в Дерптском университете, где проявил большие способности к науке. Он увлекался древними языками, живописью, литературой. По окончании университета молодой человек много путешествовал по Европе, а вернувшись в Россию, поступил на государственную службу в Министерство финансов.

Александр Людвигович всю жизнь занимался финансовыми вопросами, но понимание проблем простых людей не было ему чуждым. Во время Крымской войны им были пожертвованы крупные суммы на нужды российского воинства: в 1853 году – в пользу Чесменской военной богадельни и в 1855 году – в пользу морских чинов, лишившихся имущества в Севастополе. Немалые средства были потрачены и на просвещение, на содержание воспитанников учебных заведений, на поддержания приюта в Коломне, основанного еще его отцом.

1 (13) января 1853 года, в день празднования 50-летнего юбилея торгового дома «Штиглиц и К°», молодой владелец фирмы щедро наградил и обеспечил на будущее время всех своих служащих, причём никто не был забыт, до артельщиков и сторожей включительно.

В 1858 году, одновременно с пожертвованием на сооружение памятника императору Николаю I в биржевом зале, Штиглиц внёс значительную сумму на содержание воспитанников в учебных заведениях столицы в память покойного императора.

После вступления в должность управляющего Государственным банком Штиглиц озаботился нуждами своих сослуживцев. При его ближайшем содействии, в 1862 году, была учреждена ссудо-сберегательная касса служащих в Государственном банке, затем в течение 3 лет подкреплял средства кассы пожертвованиями (оставляя в её пользу часть своего жалованья). В 1880-х годах депутатское собрание кассы придало этой сумме наименование «капитала имени барона А. Л. Штиглица». Из его процентов ежегодно выдавались пособия вдовам и сиротам членов кассы.

Кроме перечисленных учреждений, Штиглицем в разное время были облагодетельствованы и многие другие, в том числе на его пожертвования продолжал существование детский приют в Коломне, основанный его отцом.

Несомненно, Александр Людвигович любил прекрасное, хотя всю жизнь занимался лишь деланием денег. И не убеди его зять Александр Половцов, муж приемной дочери, что промышленности России без «ученых рисовальщиков» никак не выжить, не имели бы мы ни училища Штиглица, ни первого в России Музея декоративно-прикладного искусства (лучшая часть коллекций которого досталась потом Эрмитажу).

«Россия будет счастливой, когда купцы будут жертвовать деньги на учение и учебные цели без надежды получить медаль на шею», - считал статс-секретарь императора Александра III А. А. Половцов.

В 1876 году барон преподнес свой самый ценный подарок Санкт-Петербургу и России, отдав 1 млн. руб. на создание в родном городе училища промышленного дизайна – Центрального училища технического рисования (Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия им. А.Л. Штиглица, с 1953 по 1994 год институт назывался Ленинградским высшим художественно-промышленным училищем имени В. И. Мухиной, «Мухинское училище»). Так в Соляном переулке появилось здание в стиле неоренессанс, возведенное по проекту архитекторов Р.А. Гедике и А.И. Кракау, которое само по себе уже представляло собой произведение искусства.

Неотъемлемой частью Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии является Музей прикладного искусства. Залы музея стали культурно-просветительским, учебным и выставочным центром академии.

Дело в том, что промышленник Штиглиц собрал в этих залах лучшие образцы прикладного искусства со всего мира, на которые потратил целое состояние. На аукционах по всей Европе скупалась старинная мебель, предметы быта, гобелены. Все шедевры барон выставил в залах музея для того, чтобы будущие художники могли изучать только лучшие образцы искусства всех времен и народов, перенимая таким образом опыт признанных мастеров. В художественном убранстве тридцати двух залов музея нашли отражение почти все исторические эпохи и стили.

Сейчас Санкт-Петербургская государственная художественно-промышленная академия им. А.Л. Штиглица – один из самых именитых художественных вузов страны. Академию закончили многие художники, внёсшие значительный вклад в искусство и культуру России и других государств. Среди знаменитых выпускников – Адриан Владимирович Каплун, Анна Петровна Остроумова-Лебедева, Кузьма Сергеевич Петров-Водкин.

Барон Штиглиц до конца своих дней регулярно выделял средства на содержание училища и после смерти завещал на его нужды крупную сумму денег, что способствовало его дальнейшему развитию.

24 октября (5 ноября) 1884 года Штиглиц скончался от воспаления лёгких и похоронен, по собственному желанию, в Ивангороде в церкви Святой Троицы, лично им сооружённой над могилой жены, для духовных нужд местного фабричного населения.

Завещание, оставленное Штиглицем, вообще представляет образец заботливости о созданных им учреждениях и лицах, находившихся к нему в каких бы то ни было более-менее близких отношениях.

Так, между прочим, в пользу служащих Государственного банка им было завещано 30 000 рублей; не были забыты и его личные служащие: любимый камердинер, например, получил 5000 рублей. Общая сумма, распределённая по завещанию Штиглица между разными лицами и учреждениями, достигала, по слухам, 100 млн. рублей (не считая недвижимости), однако в действительности была скромнее - около 38 млн. рублей.

Любопытно отметить, что, будучи человеком вполне независимым, капиталы которого охотно принимались во всех странах, Штиглиц помещал своё огромное состояние почти исключительно в русских фондах и на скептическое замечание одного финансиста о неосторожности подобного доверия к русским финансам однажды заметил:

«Отец мой и я нажили всё состояние в России; если она окажется несостоятельной, то и я готов потерять с ней вместе всё своё состояние».

Солодовников Гаврила Гаврилович

Гаврила Гаврилович Солодовников (1826, Серпухов - 21 мая 1901, Москва) - один из наиболее богатых московских купцов и домовладельцев, мультимиллионер, хозяин магазина и театра в Москве, филантроп; отдавший на благотворительность более 20 миллионов рублей. На его средства построены театр на Большой Дмитровке (впоследствии Московский театр оперетты), клиника при медицинском факультете МГУ, ряд домов для бедных в Москве, сиротский приют, несколько училищ в четырёх губерниях России.

Сын торговца бумажным товаром, за отсутствием времени он плохо выучился писать и складно излагать мысли. В 20 стал купцом первой гильдии, в 40 - миллионером. Славился бережливостью и расчетливостью (доедал вчерашнюю гречку и ездил в экипаже, на котором в резину были обуты лишь задние колеса). Не всегда честно вел дела, но загладил это своим завещанием, отписав почти все миллионы на благотворительность.

Первым сделал взнос на строительство Московской консерватории: на его 200 тысяч рублей соорудили роскошную мраморную лестницу. Построил на Большой Дмитровке «концертный зал с театральной сценой для произведения феерий и балета» (нынешний Театр оперетты), в котором обосновалась Частная опера Саввы Мамонтова. Именно здесь впервые в Москве выступил молодой Федор Шаляпин, уже зарекомендовавший себя в провинциальных операх. С 1961 года и в настоящее время этот дом известен как Московский театр оперетты.

В эти же годы Гаврила Гаврилович решил заделаться дворянином. Для человека с таким состоянием, какое имелось у Солодовникова, это было несложно. Все прекрасно знали, как это делается. Желающий приходил в городскую управу и впрямую спрашивал, чем он мог бы помочь городу. Ему давали задание, он его выполнял, а город писал прошение на высочайшее имя, и прошение это обычно удовлетворялось. Так поступил и Солодовников.

Явившись в 1894 году в управу, он заявил, что хотел бы построить для города какое-нибудь полезное заведение. В управе сидели люди с чувством юмора. Они объяснили купцу, что городу сейчас ничто не нужно так сильно, как венерическая больница. Тонкость ситуации заключалась в том, что по традиции того времени объекту, подаренному городу, присваивалось имя дарителя. Следовательно, построенная Гаврилой Гавриловичем больница должна была называться «Клиника кожных и венерических болезней купца Солодовникова». Миллионер сразу понял, в чём здесь потеха, и от предложения отказался. Ещё три раза обращался он в управу, и всякий раз ему предлагали одно и то же.

Кончилось тем, что желание податься в аристократы победило. Клиника была построена и оборудована по самому последнему слову тогдашней науки и техники. Взамен Гаврила Гаврилович милостиво просил начальство не присваивать больнице его имя. Начальство согласилось.

Спустя некоторое время Солодовников за подарок городу получил орден на шею и прописался в дворянской книге. Ныне это Клиника кожных и венерических болезней при 1-м Московском медицинском институте; с 1990 года институт имеет иной статус и иное название - Московская медицинская академия имени И. М. Сеченова. Поскольку за все последующие годы ничего иного сооружено не было, дело Гаврилы Гавриловича Солодовникова существует и по сей день.

Скончался 21 мая 1901 года, после длительной болезни. После смерти в начале прошлого века самого богатого из российских миллионеров и после оглашения его завещания артист Михаил Лентовский вспоминал: «Я же ведь его спрашивал: „Ну куда ты свои миллионы, старик, денешь? Что будешь с ними делать?“ А он мне: „Вот умру - Москва узнает, кто такой был Гаврила Гаврилович Солодовников! Вся империя обо мне заговорит“»

На момент смерти его состояние оценивалось в 20 977 700 рублей. Из них родственникам он завещал 830 000 рублей.

Больше всех, 300 000, получил старший сын и душеприказчик, член совета директоров Нижегородско-Самарского земельного банка Петр Гаврилович, а меньше всех - платье и нижнее белье покойного - младший сын, прапорщик царской армии Андрей. Так отец наказал сына за то, что тот отказался идти «по коммерческой линии».

Стоит сказать, что в своем завещании купец не забыл ни про кого. Сестре Людмиле было выделено 50 000 рублей, двоюродной сестре Любови Шапировой - 20 000, её дочерям - по 50 000, артельщику Пассажа Степану Родионову - 10 000, столько же писарю Михаилу Владченко. Кроме того, в завещании было упомянуто ещё огромное количество родственников, друзей, знакомых и даже просто земляков купца, и каждый был отмечен немаленькой суммой.

Однако подлинной сенсацией стала вторая часть завещания. По ней оставшиеся 20 147 700 рублей (около 200 миллионов долларов по сегодняшнему счету) Гаврила Гаврилович велел разбить на три равные части. Первую часть он приказал потратить на «устройство земских женских училищ в Тверской, Архангельской, Вологодской, Вятской губерниях».

Вторую - «отдать на устройство профессиональных школ в Серпуховском уезде для выучки детей всех сословий и… на устройство там и содержание приюта безродных детей». Третью часть следовало отпустить «на строительство домов дешевых квартир для бедных людей, одиноких и семейных». Солодовников написал в завещании: «Большинство этой бедноты составляет рабочий класс, живущий честным трудом и имеющий неотъемлемое право на ограждение от несправедливости судьбы».

Распорядителем был назначен старший сын, Петр Гаврилович Солодовников.

Московская городская управа взялась за выполнение воли усопшего. Дома для одиноких и бедных постепенно все-таки стали возводиться - в районе 2-й Мещанской. Первый дом для одиноких, получивший название «Свободный гражданин», открылся 5 мая 1909 года, а два дня спустя - дом для семейных - «Красный ромб».

Первый имел 1152 квартиры, второй - 183. Дома являли собой полный образец коммуны: в каждом из них имелась развитая инфраструктура с магазином, столовой, баней, прачечной, библиотекой, летним душем. В доме для семейных на первом этаже были расположены ясли и детский сад. Все комнаты были уже меблированы. Оба дома освещались электричеством, которым жильцы имели право пользоваться аж до 11 часов вечера.

Мало того, в домах были лифты, что по тем временам считалось почти фантастикой. И жилье было действительно немыслимо дешевым: однокомнатная квартира в «Гражданине» стоила 1 рубль 25 копеек в неделю, а в «Ромбе» - 2 рубля 50 копеек. Это при том, что средний московский рабочий зарабатывал тогда 1 рубль 48 копеек в день.

В Солодовниковском доме для семейных были 183 заранее меблированные однокомнатные квартиры, каждая площадью от 16 до 21 квадратного метра; на этаже находились 4 кухни с холодной и горячей водой, с отдельными столами для каждой семьи, с холодными кладовыми, русской печью, помещениями для сушки верхнего платья, а также комнатой для прислуги, убиравшей в доме; жильцы пользовались общей библиотекой, яслями, потребительской лавкой.

Известно, что в соответствии в русской традицией, первыми в «дома для бедных» въехали чиновники. Правда, довольно скоро дошла очередь и до обычных обывателей - трудового люда: рабочих, учителей и др.

Надо сказать, что и сам Петр Гаврилович не торопился и не проявлял рвения прощаться с миллионами отца. Вежливая переписка его с Московскими властями по поводу оставленного наследства была длительной, многолетней и не прекращалась вплоть до 1917 года.

В 1918 году дома и банковские счета были национализированы и солодовниковские благотворительные миллионы растворились в общей денежной массе молодого революционного государства. В дома дешевых квартир купца Солодовникова въехали советские и общественные организации. В 30-х годах «Красный ромб» занимал «Роспотребсоюз». Там была очень дешевая и качественная столовая, только вот обычных людей в неё не пускали.

Юрий Степанович Нечаев-Мальцов

Юрий Степанович Нечаев-Мальцов (11 (23) октября 1834 - 1913) - русский меценат, фабрикант, дипломат, владелец стекольных заводов, почётный гражданин города Владимира (1901), почётный член Московского археологического общества, почётный член Императорской Академии художеств (1902). Гражданский чин -тайный советник.

В 1880 году, в возрасте 49 лет Ю. С. Нечаев получает наследство от дяди Ивана Сергеевича Мальцова (1807-1880), включающее несколько фабрик и заводов в различных губерниях России, крупнейшим из которых был Гусевской хрустальный завод во Владимирской области. Вступая в права наследования, Ю. С. Нечаев принял также и фамилию дяди (родного брата матери) и стал Нечаевым-Мальцовым.

Дядя-дипломат Иван Мальцов оказался единственным, кто уцелел во время резни, учиненной в русском посольстве в Тегеране, во время которой погиб дипломат-поэт Александр Грибоедов. Возненавидев дипломатию, дипломат Мальцов продолжил семейный бизнес, занявшись устройством в местечке Гусь стекольных заводов: привез из Европы секрет цветного стекла и начал выпускать прибыльное оконное стекло. Всю эту хрустально-стекольную империю, вместе с двумя особняками в столице, расписанными Васнецовым и Айвазовским, и получил немолодой чиновник-холостяк Нечаев.

Прожитые в бедности годы наложили отпечаток: Нечаев-Мальцов был необычайно скуп, но при этом страшный гурман и гастроном. Профессор Иван Цветаев (отец Марины Цветаевой) завязал с ним дружбу (поедая на приемах деликатесы, сокрушенно подсчитывал, сколько стройматериалов мог бы купить на потраченные на обед деньги), а потом убедил-таки дать около 3 миллионов, недостающих для достройки московского Музея изящных искусств (ГМИИ имени А. С. Пушкина) К слову — миллион царских рублей - немногим менее полутора миллиардов современных долларов!

Четырнадцать лет строительства и заказов на слепки в разных странах явились подлинной эпопеей в жизни И.В.Цветаева и его единомышленника - крупного предпринимателя и мецената Ю.С.Нечаева-Мальцова, который оплачивал все расходы: на камень, на итальянских и русских рабочих, на транспортировку дорогостоящих слепков из Европы в Россию. Достаточно сказать, что для облицовки стен здания музея были использованы уральский белый мрамор, итальянский мрамор из Каррары, темно-розовый мрамор из Венгрии, светло-зеленый мрамор из Бельгии, черный норвежский мрамор, финский гранит и другие ценные цветные породы камня, добыча и доставка которых безропотно оплачивались Ю.С.Нечаевым-Мальцовым.

«…По мрамору работали в основном выписанные из Италии мастера. По граниту — наши тверские. Представляю себе этот Вавилон. Светлые, с небесного цвета глазами, так что утонуть можно, тверчане, владимирцы, и смуглые, с черными глазищами итальянцы…» Валерия Цветаева.

В одном только 1901 году с Урала в Москву было доставлено 90 вагонов мрамора и еще 100 вагонов предполагалось отправить оттуда же в следующем году. Стекольный фабрикант, богатый жертвователь на музей Ю.С.Нечаев-Мальцов незаметно для самого себя сделался главным строителем музея и поставщиком дорогостоящих слепков в музей. Сегодня его настоящая роль в создании музея выясняется по изданной обширной переписке с И.В.Цветаевым. Не было бы Ю.С.Нечаева-Мальцова, музей остался бы пустым мечтанием университетского профессора И.В.Цветаева.

Удивительно, но завершение строительства музея явилось и началом конца его создателей: в сентябре 1913 года скончался И.В.Цветаев, а спустя сорок дней после него и Ю.С.Нечаев-Мальцов. Исполнив свой жизненный долг, они подвели итог целой эпохи, когда идея, едва зародившись, нашла реальное воплощение в грандиозном здании музея, украсившем Москву.

«…И было тихое торжество радости: не папе дарят что-то сейчас сильные мира сего, а он дарит всем, кто сейчас здесь, всей России - созданный им музей!..» (А. Цветаева).

Не считая музея (за который спонсор получил звание обер-гофмейстера и орден Александра Невского с бриллиантами), на деньги «стекольного короля» было основано Техническое училище имени И. С. Мальцова — одно из лучших в Европе по техническому оснащению (ныне Владимирский авиамеханический колледж).

При возведении здания Исторического музея во Владимире пожертвовал стекло для изготовления музейных витрин.

Воздвиг в центре города Гуся, ставшего именоваться при нем Гусь-Хрустальным, величественный храм Св. Георгия, а в селе Березовка - храм Дмитрия Солунского в память воинов, павших в Куликовской битве. Храмы расписывал В. М. Васнецов. Вслед за храмами-памятниками в Гусь-Хрустальном была построена богадельня имени И. С. Мальцова, а в Москве, на Шаболовке 33, в 1906 году был построен комплекс дворянской богадельни имени Ю. С. Нечаева-Мальцова.

В Петербурге Юрий Степанович попечительствовал Морскому благотворительному обществу, Николаевской женской больнице, Сергиевскому православному братству, помогал Дому призрения и ремесленного образования бедных детей, с 1910 был попечителем Школы Императорского Женского патриотического общества имени Великой Княгини Екатерины Михайловны.

Долгое время был членом Попечительного комитета о сестрах Красного Креста, на основе которого в 1893 году под покровительством принцессы Е. М. Ольденбургской возникла Община сестер милосердия Святой Евгении. Став вице-президентом Общины, пожертвовал деньги на строительство под её эгидой двух больничных павильонов и здания Убежища для престарелых сестер милосердия имени Императора Александра III. Финансировал деятельность медицинских учреждений.

Нечаев-Мальцов был вице-председателем Общества поощрения художеств и субсидировал журнал «Художественные сокровища России», редакторами которого состояли Александр Бенуа и Адриан Прахов. В настоящее время в петербургском доме Ю. С. Нечаева-Мальцова расположено ГУ МВД России по Северо-Западному федеральному округу.

По завещанию бездетного Ю. С. Нечаева его состояние в 1914 году перешло к его дальнему родственнику - графу П. Н. Игнатьеву. В 1918 году предприятия были национализированы.

Солдатёнков Козьма Терентьевич

Солдатёнков Козьма — предприниматель, один из крупнейших российских благотворителей. По официальным данным, пожертвовал более 5 млн руб.

Солдатёнков принадлежал к династии текстильных фабрикантов, выходцев из деревни Прокунино Коломенского (затем Богородского) уезда Московской губернии.

Благотворительную деятельность Козьма Солдатёнков начал 1850-е годы. По его распоряжению в деревне Прокунино в память о деде и бабушке стали выдавать пособия: вплоть до 1917 года каждая девица, выходившая замуж, и каждый новобранец получали по 50 руб. На эти деньги сельская девушка могла устроить свадьбу на 20 человек и заготовить приданое: кровать, постельное белье, три-четыре платья. А семья солдата в отсутствие сына-кормильца имела возможность потратить пособие на материальные нужды – починить избу, купить лошадь или корову.

В 1866 году в Москве открылась Богадельня коммерции советника К.Т. Солдатёнкова в память 19 февраля 1861 года. Будучи потомком крепостных крестьян, выкупившихся на волю, Солдатёнков в названии богадельни увековечил важнейшее историческое событие – день отмены крепостного права. Купец построил заведение на личные средства и содержал в течение 30 лет. В двухэтажном каменном здании (строительство обошлось в 60 тыс. руб.) нашли приют 100 человек. Предпочтение, согласно Уставу, отдавалось «постоянным жителям города и заезжим всех сословий и исповеданий, но преимущественно из бывших дворовых людей». Солдатёнков завещал на содержание заведения 285 тыс. руб.

В 1870–1882 годах Солдатёнков ежегодно жертвовал по 1000 руб. на содержание Николаевского дома призрения вдов и сирот купеческого сословия. На эти деньги жильцы обеспечивались улучшенным питанием: домашней птицей, дичью, телятиной, красной рыбой. В 1889–1900 годы он пожертвовал 10 тыс. руб. на строительство Алексеевской психиатрической больницы и 5 тыс. руб. на строительство богадельни городского попечительства о бедных Яузской части.

Солдатёнков известен не только как коммерсант, но и как книгоиздатель. За 45 лет на его средства выпущено более 200 исторических и художественных произведений. Газета «Русское слово» (от 20 мая 1901 года) отмечала, что купец «тратил бешеные деньги на издание капитальнейших сочинений».

Большой страстью Солдатёнкова было коллекционирование картин. Его собрание состояло из 269 живописных полотен русских и европейских художников, среди них картины Василия Тропинина, Александра Иванова, Николая Ге, Сильвестра Щедрина, Ивана Айвазовского, Павла Федотова. Купец завещал коллекцию Румянцевскому музею с условием ее размещения «в отдельной зале с наименованием… “Солдатёнковская”». На протяжении десятилетий щедрый меценат вкладывал средства в развитие Румянцевского музея и Московского университета.

Козьма Солдатёнков умер в 1901 году. Газета «Русское слово» писала: «Добродушную фигуру белого как лунь старца с мягко светившимися умными глазами знала вся Москва».

Из имения Кунцево (в 1860-е годы Солдатёнков купил его у Нарышкиных) до Рогожского кладбища гроб несли на руках крестьяне, проделав путь в десять километров. На отпевании присутствовали профессора Московского университета Иван Цветаев и Сергей Муромцев, редактор «Русских ведомостей» Василий Соболевский, депутаты Московской городской думы из именитого купечества Савва Морозов, Петр Боткин, Владимир Сапожников. Еженедельник «Искры» отмечал:

«Покойный был известен как идейный издатель, выдающийся финансист и более всего как замечательный по своим нравственным качествам человек».

Значительную часть своего состояния филантроп завещал на благотворительные цели. Так, 1,3 млн руб. Солдатёнков оставил Московскому купеческому обществу на создание ремесленного училища «для бесплатного обучения в оном детей мужского пола без различия их состояния и вероисповедания разным ремеслам, относящимся к техническому производству». 300 тыс. пошли на постройку здания, а 1 млн руб. составил неприкосновенный капитал, на проценты с которого содержалось учебное заведение.

Училище с электротехническим и литейным отделениями на 320 учеников открылось 1 ноября 1909 года в трехэтажном особняке на Донской улице (сейчас в здании факультет химической технологии и экологии Московского государственного текстильного института имени А.Н. Косыгина). Срок обучения был пятилетним: два первых года преподавали общеобразовательные предметы, три последующих – специальные.

Более 2 млн руб. Солдатёнков пожертвовал на устройство бесплатной больницы для бедных «без различия званий, сословий и религий». Солдатёнковская больница, как ее называли москвичи, была открыта 23 декабря 1910 года.

Также благотворитель оставил 100 тыс. руб. Богаделенному дому при Рогожском кладбище, 20 тыс. руб. Арнольдовскому училищу глухонемых, 85 тыс. руб. на стипендии и плату за обучение бедных студентов Московского университета, 40 тыс. руб. на стипендии ученикам московских гимназий, 20 тыс. руб. на научные премии Российской академии наук. Всего в завещании упомянуто около 20 благотворительных, учебных и лечебных заведений – адресатов помощи. Сумма пожертвований составила 600 тыс. руб.

Погребён на Рогожском кладбище. В советские годы могила Козьмы Терентьевича Солдатенкова, а также большая усыпальница купцов-старообрядцев Солдатёнковых были уничтожены.

В 1901 году по завещанию Солдатенкова его библиотека (8 тысяч томов книг и 15 тысяч экземпляров журналов), а также коллекция русской живописи (258 полотен и 17 скульптур) перешла к Румянцевскому музею и как национальное достояние хранилась в отдельной зале с наименованием «Солдатёнковской». После закрытия Румянцевского музея в 1924 году они пополнили фонды Третьяковской галереи и Русского музея. Часть икон из его собрания была завещана Покровскому собору Рогожского кладбища.

Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите левый Ctrl+Enter .

Строгановы. Меценаты и коллекционеры

Есть выставки, ценность которых не ограничивается только художественным значением. К ним смело можно отнести открывшуюся в Эрмитаже выставку "Строгановы. Меценаты и коллекционеры". Прежде всего - это выставка-акция, дань памяти и уважения людям, составившим славу и гордость России. В этом своем значении она является логическим продолжением линии, начатой в свое время выставкой "Морозов и Щукин - русские коллекционеры" в ГМИИ им. А. Пушкина.

Коллекционирование произведений искусства было едва ли не обязательным занятием для представителей лучших российских фамилий. Известны целый ряд крупных частных коллекций, такие как собрания И.И. Шувалова, Е. Р. Дашковой, А. А. Безбородко, Н. Б. Юсупова и др. И одно из первых мест в ряду русских собирателей принадлежит семейству Строгановых.

Более 370 произведений искусства, ранее входивших в коллекции разных представителей семьи Строгановых, впервые снова собрались вместе на выставке "Строгановы. Меценаты и коллекционеры". Их удалось собрать, благодаря усилиям многих музеев - Эрмитажа, Русского музея, Государственного музея-заповедника "Павловск". Научно-исследовательского музея Российской Академии Художеств, Сольвычегорского историко-художественного музея и др., куда после революции разошлись работы из семейной коллекции Строгановых.

Воображение зрителей поражает здесь все: художественное качество представленных произведений, необычайное жанровое разнообразие работ, временные и географические рамки происхождения вещей, удивительные истории их попадания в Россию, и, наконец, их количество (при том, что это лишь часть большого собрания).

Среди значительных коллекций произведений искусства в домах русской аристократии наиболее ценным по качественному и количественному составу было собрание Строгановых, начало которому положил барон Сергей Григорьевич Строганов (1707 - 1756). В 1754 году он поручил перестроить свой дом на Невской проспекте зодчему Ф.-Б. Растрелли и с этих пор дворец стал местом собирания и хранения художественных коллекций, которые принесли славу не только их владельцам, но и России.

Коллекционером европейского масштаба стал сын барона, граф Александр Сергеевич Строганов (1733 - 1811). Особенно славилась его картинная галерея, получившая широкую известность благодаря изданию каталогов, подготовленных самим коллекционером. В каталоге 1793 года упоминаются 87 картин пятидесяти пяти западноевропейских художников. В издании 1800 года в галерее уже было 116 произведений семидесяти двух живописцев. Собрание включало работы итальянских, французских, голландских, фламандских и испанских мастеров. Предпочтение Строганов явно отдавал итальянским живописцам, главным образом художникам Возрождения и академистам XVII века. В дальнейшем в собрании появились картины русских мастеров. Особый интерес во дворце вызывал Минеральный кабинет, где была сосредоточена коллекция минералов, найденных на территории России и разных стран Европы, а также множество окаменелостей: кораллов, моллюсков, рыб, черепах, растений. Вероятнее всего, основная часть декоративных изделий из камня, происходящая из дома-музея Строгановых и затем поступившая в Эрмитаж, была собрана в конце XVIII - первом десятилетии ХIХ века.

При графе Сергее Григорьевиче Строганове (1794 - 1882) собрание приобрело поистине музейное значение. В Строгановском дворце была создана одна из первых в России коллекция иконописи, в которой произведения мастеров строгановской школы составляли большую и самую значительную часть коллекции. Более доступными для осмотра стали вещи прикладного характера: мебель, табакерки, вазы из цветного камня с бронзой, шандалы и канделябры, мелкая бронзовая пластика. Огромную ценность представляла обширная библиотека, пополнявшаяся всеми владельцами дома. Помимо увеличения коллекции живописи, значительно увеличилась нумизматическая часть. Особенное внимание Сергей Григорьевич уделял коллекционированию русских и византийских монет.

Его старший сын, Александр Сергеевич Строганов (1818-1864), собирал западноевропейские монеты. В 1925 году нумизматическая коллекция, более 53000 монет, поступила в Отдел нумизматики Эрмитажа, существенно обогатив несколько разделов его собрания. Наиболее редкие и интересные монеты представлены на выставке.

Самостоятельное превосходное собрание художественных произведений собрал сын Сергея Григорьевича, Павел Сергеевич Строганов (1823 - 1911). Вслед за отцом он приобретал произведения ранних итальянских мастеров XV - начала XVI веков, мелкую пластику из дерева, керамику и мебель. Большой раздел в собрании занимали также картины фламандских и голландских живописцев. А позднее его собрание пополнилось произведениями современных западных и русских мастеров. Свои коллекции Павел Сергеевич размещал в имении "Знаменское - Кориян" Тамбовской губернии, а в 1857 году начал строительство дома по проекту архитектора И.А.Монигетти в Санкт-Петербурге, на Сергиевской 11, который был завершён в 1859 году. Представленные на выставке пять акварелей позволяют воссоздать облик этого дома. После смерти Павла Сергеевича в Эрмитаж, согласно завещанию, был передан ряд произведений, среди которых были представленные на выставке "Несение креста" Дж. Ф. Майнери, "Комната в голландском доме" П. Янсенса. Павлу Сергеевичу принадлежала и экспонируемая "Капризница" А. Ватто, которая поступила в Эрмитаж уже после революции.

Младший сын Сергея Григорьевича, Григорий Сергеевич (1829 - 1911), проведший большую часть жизни в Риме, знал о трудностях, связанных с приобретением произведений искусства для Эрмитажа. Поэтому в конце жизни он хотел передать Эрмитажу ряд художественных вещей. В 1911-1912 годах наследники графа князь Владимир Алексеевич и княжна Александра Алексеевна Щербатовы передали в дар музею шестнадцать предметов из его коллекции.

Для Строгановых античность не была основным предметом собирательства. Но Александр Сергеевич обладал небольшой коллекцией антиков и скульптур под антик. В это время внимание к античному искусству было обязательно для истинного знатока. Античная скульптура приобреталась и для украшения дворца, который к 70-е годы XVIII века представлял собой великолепный неоклассический ансамбль. В интерьерах дворца неоклассические имитации соседствовали с подлинниками, копиями и слепками. Любовь к классическим древностям Сергей Григорьевич передал своим сыновьям - Григорию и Павлу, ставшими видными собирателями своего времени. Среди роскошных художественных собраний Павла в доме на Сергиевской улице были этрусские и аттические расписные вазы, бронзовые и терракоттовые статуэтки, светильники из глины. В 1920-е годы эта коллекция поступила в Строгановский дворец. После закрытия Строгановского дворца в Эрмитаж были переданы 15 мраморных скульптур, 135 бронз и 50 терракот, изделия из стекла, резные камни.

Китайские предметы были у Строгановых уже в XVIII веке. Документально зафиксированные приобретения были сделаны при Александре Сергеевиче. Обширная коллекция китайских изделий хранилась в собрании графа Павла Сергеевича Строганова в доме на Сергиевской улице, которые можно увидеть на представленных на выставке акварелях 1860-х годов. На выставке экспонируются две чашки из черного лака с инкрустацией перламутром, оправленных во французскую бронзу, изображенные на акварели Ж. Мэйблюма "Зеленая гостиная". На "китайском маскараде", организованном царской семьей в январе 1837 года в Аничковом дворце, Павел Сергеевич был одет в китайский вышитый халат, который также можно видеть на выставке. В собрании Государственного Эрмитажа находится около шестидесяти китайских изделий, поступивших в 1928 году из дворцов Строгановых.

Строгановы собрали первую в мире коллекцию позднеантичных и восточных раннесредневековых серебряных сосудов, ядро которой составили иранские чаши, изготовленные при династии Сасанидов. Эта богатейшая коллекция включала в себя 29 предметов, по большей части настоящих шедевров. В 1925 году почти вся она была передана в Государственный Эрмитаж.

Небольшое эрмитажное собрание мексиканских древностей обязано Строгановым лучшими своими экспонатами. Мексиканские памятники из дворца Строгановых до наших дней остаются лучшими в России по качеству. Они были переданы в Эрмитаж в 1926 - 1928 годах. Ацтекский бубенец в форме воина-орла является шедевром мирового уровня Строгановские коллекции в 1920 - 1930-е годы были распределены по музеям, часть распродана на аукционе. Выставка "Строгановы. Меценаты и коллекционеры" даёт возможность представить и понять значительную роль, которую сыграла династия Строгановых в культурной жизни России.

"Основная цель выставки - воспитание у петербужцев исторического вкуса и напоминание о значимости династии Строгановых для культурной жизни России" - сказал на открытии директор Эрмитажа Михаил Пиотровский.

Возвышение семьи Строгановых началось еще с допетровских времен. В Смутное время и позже Строгановы помогали законной власти денежными взносами. В одной из жалованных грамот Петра Великого вычислено, что Строгановы во время междуцарствия и при Михаиле Феодоровиче пожертвовали деньгами 841 762 руб., что на современный счет составит около 4 миллионов рублей. За эти услуги Строгановы были возведены в звание "именитых людей" и получили право именоваться с "вичем". По званию "именитых людей" Строгановы подлежали только личному царскому суду, могли строить города, крепости, содержать ратных людей, лить пушки, воевать с владельцами Сибири, вести беспошлинно торговлю с азиатскими инородцами. Уложение царя Алексея Михайловича отводит им особую статью (ст. 94, гл. Х).

Огромные средства Семена Иоанникиевича Строганова давали ему возможность оказывать Петру I значительную помощь во время Северной войны; около 1701 г. он на свои деньги снарядил два военных фрегата. Жена его, урожденная Новосильцева, была первой статс-дамой при дворе. Имения Григория Строганова были еще увеличены Петром I по восьми жалованным грамотам, так что в одних только Пермских владениях у него было "на лицо" 44643 человек, да 33235 человек "в бегах и в мире скитающихся".

Во второй половине XVIII века предпринимательская деятельность Строгановых приходит в упадок. В XVIII веке, когда начался процесс "одворянивания", то есть получения купцами дворянских званий, Строгановы одними из первых смогли совершить переход в привилегированное сословие.

В 1722 г. Петр Великий за заслуги последнего "именитого мужа" Строганова, Григория Дмитриевича, возвел его сыновей Николая, Александра и Сергея в "баронское" достоинство. Они стали родоначальниками трех ветвей Строгановской фамилии. Сын Сергея Александр был возведен в 1761 г. императором Францем I в "графское" достоинство Римской империи, а в 1798 г. император Павел I возвел его и в графы Российской империи.

Сергей Григорьевич (1707 - 1756), барон, генерал-лейтенант, пользовался благосклонностью императрицы Елизаветы Петровны и отличался редкой благотворительностью; в "Академических Ведомостях", по поводу его смерти, было сказано, "что он око был слепых, нога хромых и всем был друг". Любя искусство, он основал богатейшую картинную галерею в своем доме, выстроенном знаменитым Растрелли.

В разные годы на протяжении нескольких поколений представители этой фамилии занимали высокие должностные посты, оставив по себе память, в том числе, и на административном поприще.

Стоит вспомнить в этой связи Александра Сергеевича Строганова (1733 - 1811). Один из самых просвещенных людей своего времени, он довершал образование в Европе, в 1752-54 годах слушал лекции в Женевском Университете, был знаком с Вольтером и другими выдающимися людьми. При Екатерине II стал сенатором. В 1766 г. в его доме собирались депутаты, избранные в комиссию по составлению проекта Нового уложения. Как член последней, он особенно настаивал на устройстве школ для крестьян. Он был директором петербургской Публичной библиотеки. В 1758 году стал почетным членом только что созданной Академии художеств, а в 1800 году Павел I назначил его Президентом Петербургской Академии художеств, где он "своей деятельностью снискал славу и любовь соотечественников". Павел I также возложил на А. С. Строганова сооружение памятника А. В. Суворову и строительство Казанского собора. Формально строительство субсидировало царское правительство, фактически - граф А. С. Строганов. В осуществление грандиозной постройки граф вложил львиную долю своего состояния. При Александре I А. С. Строганов стал членом Госсовета. И в день его похорон император Александр I шел пешком от Казанского собора до Александро-Невской лавры за гробом именитого человека России.

Другой Александр Сергеевич Строганов (1818 - 1864), граф, егермейстер двора Его Величества, известный как собиратель средневековых и новоевропейских монет; был одним из основателей Санкт-Петербургского археологического общества и членом Одесского общества и истории древностей Российских.

Сергей Григорьевич (1794 - 1882), граф, генерал от кавалерии, генерал-адъютант, член Государственного совета. Пятнадцати лет от роду поступил в Институт корпуса инженеров путей сообщения; отличился в Бородинском сражении, в 1828 г. - в делах под Шумлой и Варной. В 1831 - 1834 гг. исполнял обязанности военного губернатора в Риге и в Минске. В 1835 г. назначен попечителем Московского учебного округа. Время его управления (1835 - 1847) было, по общему отзыву современников, блестящей эпохой для Московского университета. В 1859 г. он основал Археологическую комиссию, председателем которой был до конца жизни; много содействовал раскопкам на Черноморском побережье. Вместе с А.Д. Чертковым значительно поднял научный интерес к русской нумизматике и составил богатейшую коллекцию русских монет. В 1854 - 1855 гг. участвовал в Севастопольской кампании; в 1859 - 1860 гг. был Московским военным генерал-губернатором, в 1863 - 1865 гг. председателем комитета железных дорог. Был главным воспитателем великих князей Николая, Александра, Владимира и Алексея Александровичей.

Строгановы-меценаты одна из главных тем данной выставки. Сегодня мы имеем возможность узнать больше и об этой стороне их деятельности.

Уже в конце XVI и начале XVII века Строгановы поддерживали творчество наиболее искусных иконописцев, стремившихся к особому изяществу живописи, заказывая и приобретая их произведения для своих "горниц". В тот период сложилась "строгановская" художественная школа. В конце XVII века можно говорить и о строгановском стиле в архитектуре. Именно в этом стиле выполнена церковь Рождества Богородицы в Нижнем Новгороде, построенная на средства Г. Д. Строганова.

Александр Сергеевич (1733 - 1811) стал одним и из выдающихся русских меценатов в полном смысле этого слова. Он покровительствовал талантам как в искусстве, так и в литературе. Его поддержкой пользовались Державин, Бортнянский, Богданович, Крылов. В конце ХVIII века граф Строганов открыл свои коллекции для общественного обозрения, как тогда говорили "для общей пользы". Художественное собрание Строгановых служило и педагогическим целям - здесь проводились занятия питомцев Академии художеств, президентом которой был А. С. Строганов. "В его картинной галерее занимались художники, просвещались соотечественники, и в Библиотеке сама императрица Екатерина II брала читать Вольтера у А. С. Строганова", что засвидетельствовано в сохранившемся формуляре. Библиотека А. С. Строганова была богата рукописями и считалась лучшей в России. Как и галерея она была доступна для посещения. Его дом посещали Левицкий, Иванов, Шебуев, Щукин, Мартос. Знаменитый Воронихин вышел из его дворовых людей и был обязан Строганову своим образованием и карьерой. Александр Сергеевич принимал большое участие в делах благотворительности императрицы Марии Федоровны, был покровителем писателей и художников. "При его поддержке Гнедич смог взяться за свой великий труд - перевод "Илиады" Гомера".

Особой добротой в роду Строгановых прославилась графиня Наталия Павловна (1796 - 1872). Современники отмечали удивительную мягкость ее характера и сердечную кротость. "В особенности отличалась она состраданием к ближнему и вообще неимущим людям;вся ее жизнь вращалась в кругу своей семьи, деяний добра, и другого мира у нее не было. Так она начала свое существование, так и провела всю свою жизнь, так и отошла в вечность".

Еще один известный благотворитель и меценат - граф Сергей Григорьевич Строганов (1794 - 1882) - с 1835-го по 1847 год был попечителем Московского учебного округа и Московского университета. Этот период современники назвали "строгановским временем". Управляя университетом, Строганов умел находить и поощрять талантливых преподавателей. Грановский, Кавелин, Соловьев, Буслаев, Бодянский - вот только несколько профессоров, которые начали свою университетскую деятельность в это время, а впоследствии стали гордостью российской науки. Понимание С. Г. Строгановым необходимости развития в стране высшего образования сказалось на неприятии им ограничения доступа в университет лицам низших сословий и на его борьбе с цензурой. Он энергично выступал за улучшение состояния гимназий и начальных школ, подготовив "Положение о городских начальных училищах в Москве". Именно С. Г. Строганову, большому любителю археологии, многим обязано Общество истории и древностей российских, в котором он был председателем на протяжении 37 лет (с 1837-го по 1874 год) и для которого он добился звания Императорского с государственным субсидированием (не забывая при этом и о постоянном собственном финансировании). Ему же своим появлением обязана Археологическая комиссия. Под его руководством и на его средства были напечатаны "Древности Российского государства"и целый ряд других изданий, в том числе и те, автором которых был он сам: "Дмитриевский собор во Владимире-на-Клязьме, строенный с 1194 по 1197 г." (Санкт-Петербург, 1849) и критический разбор сочинений Виолле: "О русском искусстве" (Санкт-Петербург, 1879).

Сергей Григорьевич основал на свои средства в Москве техническую школу рисования - первую российскую рисовальную школу. А в 1825 году он организовал в Москве знаменитое ныне Строгановское училище.

Граф Александр Григорьевич Строганов в бытность его в Одессе интересовался деятельностью тамошнего Общества истории и древностей России, был его президентом и сделал очень много ценных пожертвований в музей. Громадная его библиотека завещана Томскому университету.

А Сергей Александрович Строганов в 1914 году открыл свой дворец и его художественную галерею самой широкой публике.

Традиции меценатства продолжают и современные потомки Строгановы. Сама эта выставка смогла состояться во многом благодаря деятельному участию Строгановского фонда, основанного баронессой Элен де Людингаузен, последней представительницей рода Строгановых, проживающая ныне в Париже. По представлению Государственного Русского музея Элен Де Людингаузен (баронесса Строганова) в 1999 году награждена почетным дипломов Президента РФ за активную благотворительную и спонсорскую деятельность. При поддержке Строгановского фонда уже осуществлен ряд крупных проектов, в настоящее время восстанавливается мебельный гарнитур для Большого Танцевального зала дворца Строганова. Финансовую поддержку оказывает фонд и Казанскому собору.

На торжественное открытие выставки "Строгановы. Меценаты и коллекционеры" прибыло 180 почетных гостей - благотворителей Строгановского фонда. Среди них представители королевских домов Европы, аристократических семей, видные политики, банкиры и т.д.

Виктор Петров

Само появление меценатства на Западе и у нас складывалось по-разному. В Европе и в Америке материальное благополучие считалось признаком богоугодности и праведности (спасибо протестантству и капитализму). У нас же долгое время существовал настоящий антикульт богатства. Еще Марина Цветаева отметила, что в душе русского человека присутствует невытравляемое чувство неправды больших денег. Бедность у нас привыкли не считать пороком, а купцов и банкиров считали кровопийцами и процентщиками.

Несмотря на негативное в целом отношение общества российские богачи все же делились своими капиталами, продвигая науку, культуру и искусство. Появление меценатов в России неслучайно, ведь многие миллионеры вышли из крестьянства, являясь глубоко верующими. Такие богачи жили по принципам христианской морали, чистосердечно желая помочь «сирым и убогим». Хотя некоторые меценаты в глубине души и лелеяли мечту получить за свои деяния государственную награду или засветить свое имя. Сегодня благотворительно в России переживает возрождение, так что уместно будет вспомнить о самых известных наших меценатах.

Гаврила Гаврилович Солодовников (1826-1901). Этот купец стал автором самого крупного в истории России пожертвования. Его состояние составляло около 22 миллионов рублей, 20 из которых Солодовников потратил на нужды общества. Родился Гаврила Гаврилович в семье бумажного торговца. Будущего миллионера с детства приобщили к делу, поэтому он так и не научился толком ни писать, ни излагать свои мысли. Зато в 20 лет Солодовников уже стал купцом первой гильдии, а в 40 лет заработал свой первый миллион. Бизнесмен прославился своей крайней расчетливостью и бережливостью. Говорят, что он не гнушался есть вчерашнюю кашу и ездить в экипаже без резины на колесах. Дела свои Солодовников вел пусть и не совсем чисто, но совесть свою успокоил, составив известное завещание - почти все состояние купца пошло на благотворительность. Первый взнос меценат сделал на строительство Московской консерватории. Вклада в 200 тысяч рублей хватило на сооружение роскошной мраморной лестницы. Усилиями купца на Большой Дмитровке был построен концертный зал с театральной сценой, где можно было ставить балеты и феерии. Сегодня он стал Театром оперетты, а тогда там разместилась Частная опера другого мецената, Саввы Мамонтова. Солодовников захотел стать дворянином, для этого он решил построить в Москве полезное заведение. Благодаря меценату в городе появилась Клиника кожных и венерических болезней, оснащенная всем самым интересным. Сегодня в ее помещении располагается Московская медицинская академия имени И. М. Сеченова. Тогда же в название клиники имя благодетеля отражено не было. По завещанию купца его наследникам осталось около полумиллиона рублей, оставшиеся же 20147700 рублей были пущены на благие дела. А ведь по нынешнему курсу эта сумма составляла бы около 9 миллиардов долларов! Треть капитала пошла на обустройство земских женских училищ в ряде губерний, другая треть - на создание профессиональных школ и приюта для бездомных детей в Серпуховском уезде, а оставшаяся часть - на строительство домов с дешевыми квартирами для бедных и одиноких людей. Благодаря завещанию мецената в 1909 году на 2-й Мещанской улице появился первый дом «Свободный гражданин» с 1152 квартирами для одиноких людей, там же был построен дом «Красный ромб» с 183 квартирами для семей. С домами появились черты коммун - магазин, столовая, прачечная, баня и библиотека. На первом этаже дома для семейных работали ясли и детский сад, комнаты предлагались уже с мебелью. Только вот в такие удобные квартиры «для бедных» первыми въехали жить чиновники.

Александр Людвигович Штиглиц (1814-1884). Этот барон и банкир смог из своего состояния в 100 миллионов рублей пожертвовать на благие дела 6 миллионов. Штиглиц являлся самым богатым человеком в стране во второй трети XIX столетия. Свой титул придворного банкира вместе с капиталом он получил в наследство от отца, обрусевшего немца Штиглица, получившего за заслуги титул барона. Свое положение Александр Людвигович укрепил, выступив посредником, благодаря которому император Николай I смог заключить договора о внешних займах на 300 миллионов рублей. Александр Штиглиц в 1857 году стал одним из основателей Главного общества российских железных дорог. В 1860 году Штиглица назначили директором вновь созданного Государственного банка. Барон ликвидировал свою фирму и стал жить на проценты, заняв роскошный особняк на Английской набережной. Сам по себе капитал приносил Штиглицу 3 миллиона рублей в год. Большие деньги не сделали барона общительным, говорят, что даже стригший его 25 лет парикмахер так и не услышал голоса своего клиента. Скромность же миллионера принимала болезненные черты. Именно барон Штиглиц стоял за строительством Петергофской, Балтийской и Николаевской (позже Октябрьской) железных дорог. Однако банкир остался в истории не своей финансовой помощью царю и не строительством дорог. Память о нем осталось во многом благодаря благотворительности. Барон выделил внушительные суммы на строительство Училища технического рисования в Петербурге, его содержание и музей. Сам Александр Людвигович был не чужд искусству, но его жизнь оказалась посвящена зарабатыванию денег. Муж приемной дочери, Александр Половцев, сумел убедить банкира, что растущей промышленности страны нужны «ученые рисовальщики». В итоге благодаря Штиглицу появилось училище его имени и первый в стране музей декоративно-прикладного искусства (лучшая часть его коллекций со временем была передана Эрмитажу). Сам Половцев, являвшийся статс-секретарем Александра III, считал, что страна будет счастливой тогда, когда купцы начнут жертвовать деньги на образование без корыстной надежды получить правительственную награду или преференции. Благодаря наследству жены, Половцев смог издать 25 томов «Русского биографического словаря», однако из-за Революции эта благое дело так и не было закончено. Теперь бывшее училище технического рисования Штиглица зовется Мухинским, а мраморный памятник барону-меценату из него давно выкинули.

Юрий Степанович Нечаев-Мальцов (1834-1913). Этот дворянин пожертвовал в общей сложности около 3 миллионов рублей. В 46 лет он неожиданно для самого себя стал хозяином целой сети стекольных заводов. Их он получил от своего дяди-дипломата Ивана Мальцева. Тот оказался единственным, кто выжил во время памятной резни в русской посольстве в Иране (тогда же был убит Александр Грибоедов). В итоге дипломат разочаровался в своей профессии и решил заняться семейным бизнесом. В местечке Гусь Иван Мальцев создал сеть стекольных заводов. Для этого в Европе был раздобыт секрет цветного стекла, с его помощью промышленник стал выпускать весьма выгодные оконные стекла. В итоге вся эта стекольно-хрустальная империя вместе с двумя богатыми домами в столице, расписанными Айвазовским и Васнецовым, по наследству получил немолодой уже холостой чиновник Нечаев. Вместе с богатством ему досталась и двойная фамилия. Годы, прожитые в бедности, наложили на Нечаева-Мальцева свой неизгладимый отпечаток. Он прослыл весьма скупым человек, позволяя себя тратиться только на изысканную еду. Другом богача стал профессор Иван Цветаев, отец будущей поэтессы. Во время богатых застолий он с грустью подсчитывал, сколько стройматериалов можно было бы купить на потраченные гурманом деньги. Со временем Цветаев сумел убедить Нечаева-Мальцева выделить 3 миллиона рублей, требуемые для окончания строительства Музея изящных искусств в Москве. Интересно, что сам меценат славы не искал. Напротив, все 10 лет, что шло строительство, он действовал анонимно. Миллионер шел на немыслимые траты. Так, 300 нанятых им рабочих добывали особый белый морозоустойчивый мрамор прямо на Урале. Когда же оказалось, что в стране никто не может изготовить 10-метровые колонны для портика, то Нечаев-Мальцев оплатил услуги норвежского парохода. Благодаря меценату из Италии были привезены искусные каменотесы. За вклад в дело строительства музея скромный Нечаев-Мальцев получил звание обер-гофмейстера и бриллиантовый орден Александра Невского. Но не только в музей вкладывал средства «стекольный король». На его деньги во Владимире появилось Техническое училище, на Шаболовке - богадельня, а на Куликовом поле церковь в память убиенных. К столетнему юбилею Музея изящных искусств в 2012 году фонд Шуховская башня предложил дать заведению имя Юрия Степановича Нечаева-Мальцова вместо Пушкина. Однако переименование так и не состоялось, зато на здании появилась памятная доска в честь мецената.

Кузьма Терентьевич Солдатенков (1818-1901). Богатый купец пожертвовал на благотворительность более 5 миллионов рублей. Солдатенков торговал бумажной пряжей, он являлся совладельцем текстильных Цинделевской, Даниловской, а также Кренгольмской мануфактур, кроме того на паях владел Трехгорный пивоваренным заводом и Московским учетным банком. Удивительно, но сам Кузьма Терентьевич рос в невежественной старообрядческой семье, не приучаясь к грамоте. С ранних лет он уже стоял за прилавком в лавке своего богатого отца. Зато после смерти родителя никто уже не мог остановить Солдатенкова в утолении жажды знаний. Курс лекций по древнерусской истории ему читал сам Тимофей Грановский. Он же ввел Солдатенкова в кружок московских западников, приучив творить добрые дела и сеять вечные ценности. Богатый купец вложился в некоммерческое издательство, став себе в убыток печатать книги для простого народа. Еще за 4 года до Павла Третьякова купец стал скупать картины. Художник Александр Риццони говорил, что если бы не эти два крупных мецената, то русским мастерам изобразительного искусства попросту некому было бы продавать свои работы. В итоге в собрании Солдатенкова оказалось 258 картин и 17 скульптур, а также гравюры и библиотека. Купца даже прозвали Кузьмой Медичи. Все свое собрание он завещал Румянцевскому музею. На протяжении 40 лет Солдатенков ежегодно жертвовал этому публичному музею по 1000 рублей. Передавая в дар свою коллекцию, меценат просил только разместить ее в отдельных залах. Непроданные же книги его издательства и права на них были переданы в дар городу Москве. Еще миллион рублей меценат выделил на строительство ремесленного училища, а два миллиона отдал на создание бесплатной больницы для бедных, где не обращали бы внимания на звания, сословия и религии. В итоге лечебницу достраивали уже после смерти спонсора, ее назвали Солдатенковской, но в 1920 году переименовали в Боткинскую. Сам благодетель вряд ли бы расстроился, узнав этот факт. Дело в том, что с семьей Боткина он был особенно близок.

Братья Третьяковы, Павел Михайлович (1832-1898) и Сергей Михайлович (1834-1892). Состояние этих купцов составляло более 8 миллионов рублей, 3 из которых они пожертвовали на искусство. Братья владели Большой Костромской льняной мануфактуры. При этом Павел Михайлович вел дела на самих фабриках, а вот Сергей Михайлович контактировал непосредственно с зарубежными партнерами. Такое разделение отлично гармонировало с их характерами. Если старший брат был замкнутым и нелюдимым, то младший обожал светские встречи и вращаться в публичных кругах. Оба Третьякова собирали картины, при этом Павел предпочитал русскую живопись, а Сергей - иностранную, главным образом современную французскую. Когда он оставил пост московской городской главы, то даже обрадовался, что исчезла необходимость проводить официальные приемы. Ведь это давало возможность тратить больше на картины. Всего Сергей Третьяков потратил на живопись около миллиона франков, или же 400 тысяч рублей. Уже с юности братья испытывали потребность сделать дар своему родному городу. В 28 лет Павел решил завещать свое состояние на создание целой галереи русского искусства. К счастью, жизнь его оказалась довольно долгой в результате бизнесмен смог потратить на приобретение картин более миллиона рублей. А галерея Павла Третьякова стоимостью в 2 миллиона, да еще и недвижимость, была передана в дар городу Москва. Коллекция же Сергея Третьякова была не столько велика - всего 84 картины, однако оценивалась она в полмиллиона. Свое собрание он успел завещать старшему брату, а не жене. Сергей Михайлович опасался, что супруга не захочет расставаться с ценной коллекцией. Когда в 1892 году Москве достался художественный музей, то его назвали Городской галереей братьев Павла и Сергея Третьяковых. Интересно, что после посещения собрания Александром III тот предложил старшему брату дворянство. Однако Павел Михайлович от такой чести отказался, заявив, что хочет умереть купцом. Зато Сергей Михайлович, успевший стать действительным статским советником, это предложение бы явно принял. Третьяковы помимо собрания галереи содержали училище для глухонемых, помогали вдовам и сиротам живописцев, поддерживали Московскую консерваторию и художественные училища. На свои деньги и на своем участке в центре столицы братья создали проезд, чтобы улучшить транспортное сообщение в Москве. С тех пор название Третьяковская сохранилось в названии и самой галереи и созданного купцами проезда, что оказалось редкостью для страны с бурной историей.

Савва Иванович Мамонтов(1841-1918). Эта яркая личность в истории отечественной культуры оказала весомое на нее влияние. Сложно сказать, что именно пожертвовал Мамонтов, да и подсчитать его состояние довольно трудно. У Мамонтова была пара домов в Москве, имение Абрамцева, земля на Черноморском побережье, дороги, заводы и миллионный капитал. Савва Иванович вошел в историю не просто, как меценат, но и как настоящий строитель русской культуры. А родился Мамонтов в семье винного откупщика, возглавившего Общество Московско-Ярославской железной дороги. Свой капитал промышленник составил на строительстве железных дорог. Именно благодаря ему появилась дорога от Ярославля до Архангельска, а потом еще и до Мурманска. Благодаря Савве Мамонтову в этом городе появился порт, а дорога, связавшая центр страны с Севером, спасала Россию дважды. Сперва это произошло во время Первой мировой войны, а потом и при Второй. Ведь практически вся помощь союзников поступала в СССР через Мурманск. Искусство было не чуждо Мамонтову, сам он неплохо лепил. Скульптор Матвей Антокольский даже считал его талантливым. Говорят, что благодаря прекрасному басу Мамонтов смог бы стать певцом, он даже сумел дебютировать в миланской опере. Однако ни на сцену, ни в училище Савва Иванович так и не попал. Зато он смог заработать столько денег, что сумел устроить свой собственный домашний театр и учредить частную оперу, первую в стране. Там Мамонтов выступал и режиссером, и дирижерам, и декоратором, а также ставил своим артистам еще и голос. Купив имение Абрамцево, бизнесмен создал знаменитый мамонтовский кружок, чьи члены постоянно и проводили время в гостях у своего богатого покровителя. На рояле Мамонтова учил играть Шаляпин, в кабинете мецената своего «Демона» писал Врубель. Свое подмосковное имение Савва Великолепный сделал настоящей художественной колонией. Тут были построены мастерские, специально обучены крестьяне, а в мебели и керамике насаждался «русский» стиль. Мамонтов полагал, что народ надо приучать к красивому не только в храмах, но и на вокзалах, и на улицах. Спонсировал миллионер и журнал «Мир искусства», а также Музей изящных искусств в Москве. Только вот поклонник искусства так увлекся благотворительностью, что умудрился влезть в долги. Мамонтов получил богатый заказ на строительство очередной железной дороги и под залог акции взял большой кредит. Когда оказалось, что 5 миллионов погашать нечем, Савва Иванович оказался в Таганской тюрьме. От него отвернулись былые друзья. Чтобы хоть как-то погасить долги Мамонтова его богатая коллекция картин и скульптур была распродана за бесценок на аукционе. Обнищавший и постаревший меценат стал жить при керамической мастерской за Бутырской заставой, где незаметно для всех скончался. Уже в наше время знаменитому меценату поставили памятник в Сергиевом Посаде, ведь сюда Мамонтовы проложили первую короткую железнодорожную ветку специально для перевозки богомольцев в Лавру. Планируется возведение еще четырех памятников великому человеку - в Мурманске, Архангельске, на Донецкой железной дороге и на Театральной площади в Москве.

Варвара Алексеевна Морозова (Хлудова) (1850-1917). Эта женщина владела состоянием в 10 миллионов рублей, пожертвовав на благотворительность более миллиона. А ее сыновья Михаил и Иван стали известными коллекционерами предметов искусства. Когда у Варвары умер муж, Абрам Абрамович, от него она унаследовала в 34 года Товарищество Тверской мануфактуры. Став единоличной владелицей крупного капитала, Морозова занялась обеспечением несчастным. Из тех 500 тысяч, что супруг ей выделил на пособия бедным и содержание школ и церквей, 150 тысяч пошло на клинику для душевнобольных. После революции клиника имени А.А.Морозова была названа в честь психиатра Сергей Корсакова, еще 150 тысяч было пожертвовано Ремесленному училищу для бедных. Оставшиеся вложения были не столь велики - 10 тысяч получило Рогожское женское начальное училище, шли суммы на сельские и земные школы, на приюты для нервнобольных. Раковый институт на Девичьем поле получил имя своих меценатов, Морозовых. А было еще благотворительное заведение в Твери, санаторий в Гаграх для больных туберкулезом. Варвара Морозова состояла во многих учреждениях. Ее именем в итоге были названы ремесленные училища и начальные классы, больницы, родильные приюты и богадельни в Твери и Москве. В благодарность за пожертвование в 50 тысяч рублей имя мецената было выбито на фронтоне Химического института Народного университета. Для Пречистенских курсов для рабочих в Курсовом переулке Морозова купила трехэтажный особняк, она же оплатила переезд в Канаду духоборов. Именно Варвара Алексеевна профинансировала строительство первой в России бесплатной библиотеки-читальни имени Тургенева, открытой в 1885 году, а затем еще и помогла приобрести нужную литературу. Финальной точкой благотворительной деятельности Морозовой стало ее завещание. Фабрикантша, выставленная советской пропагандой образцом стяжательства, приказала перевести все свои активы в ценные бумаги, положить их в банк, а полученные средства отдавать рабочим. К сожалению, те не успели оценить всю доброту своей хозяйки - через месяц после ее смерти случилась Октябрьская революция.

Савва Тимофеевич Морозов (1862-1905). Этот меценат пожертвовал около 500 тысяч рублей. Морозов сумел стать образцом современного бизнесмена - он учился химии в Кембридже, а текстильное производство изучал в Ливерпуле и Манчестере. Вернувшись из Европы в Россию, Савва Морозов возглавил Товарищество Никольской мануфактуры, названное его в честь. Директором-распорядителем и главным пайщиком этого предприятия оставалась мать промышленника, Мария Федоровна, чей капитал составлял 30 миллионов рублей. Передовое мышление Морозова говорило о том, что благодаря революции Россия сможет догнать и перегнать Европу. Он составил даже свою собственную программу социальных и политических реформ, которые ставили цель переход страны к конституционному режиму правления. Морозов застраховал себя на сумму в 100 тысяч рублей, а полис оформил на предъявителя, передав его любимой актрисе Андреевой. Там в свою очередь передала большую часть средств революционерам. Из-за любви к Андреевой Морозов поддерживал Художественный театр, ему была оплачена 12-летняя аренда помещения в Камергерском переулке. При этом вклад мецената равнялся взносам основных пайщиков, в число которых входил и владелец золото-канительной мануфактуры Алексеев, известный, как Станиславский. Перестройка здания театра обошлась Морозову в 300 тысяч рублей - огромную по тем временам сумму. И это еще при том, что архитектор Федор Шехтель, автор мхатовской чайки, сделал проект совершенно бесплатно. Благодаря деньгам Морозова за границей было заказано самое современное сценическое оборудование. Вообще, осветительное оборудование в российском театре впервые появилось именно тут. Всего на здание МХТ с бронзовым барельефом на фасаде в виде тонущего пловца меценат потратил около 500 тысяч рублей. Как уже было сказано, Морозов сочувствовал революционерам. Среди его друзей был Максим Горький, во дворце промышленника на Спиридоновке прятался Николай Бауман. Морозов помогал доставлять нелегальную литературу на фабрику, где инженером служил будущий нарком Леонид Красин. После волны революционных выступлений в 1905 году промышленник потребовал от матери передать фабрики в его полное подчинение. Однако та добилась отстранения строптивого сына от дел и отправила его с женой и личным доктором на Лазурный берег. Там Савва Морозов и покончил с собой, правда, обстоятельства гибели оказались странными.

Мария Клавдиевна Тенишева (1867-1928). Происхождение этой княгини остается загадкой. По одной из легенд ее отцом мог являться сам император Александр II. Тенишева в молодости пыталась найти себя - она рано вышла замуж, родила дочь, стала брать уроки пения с целью попасть на профессиональную сцену, начала рисовать. В итоге Мария пришла к выводу, что целью ее жизни является благотворительность. Она развелась и повторно вышла замуж, на этот раз за видного предпринимателя, князя Вячеслава Николаевича Тенишева. Его за бизнес хватку прозвали «русским американцем». Скорее всего брак был по расчету, ведь только так выросшая в аристократический семье, но незаконнорождённая, девочка могла получить твердое место в обществе. После того, как Мария Тенишева стала супругой богатого предпринимателя, она отдалась своему призванию. Сам князь также был известным меценатом, основав Тенишевское училище в Петербурге. Правда он все же принципиально помогал самым культурным представителям общества. Еще при жизни мужа Тенишева организовала рисовальные классы в Петербурге, где одним из преподавателей был Илья Репин, также она открыла рисовальную школу в Смоленске. В своей усадьбе Талашкино Мария открыла «идейное имение». Там была создана сельскохозяйственная школа, где воспитывались идеальные фермеры. А в кустарных мастерских готовились мастера декоративно-прикладного искусства. Благодаря Тенишевой в стране появился музей «Русская старина», ставший первым в стране музей этнографии и русского декоративно-прикладного искусства. Для него в Смоленске было даже построено специальное здание. Однако крестьяне, о чем благе пеклась княгиня, отблагодарили ее по-своему. Тело князя, забальзамированное на сто лет и похороненное в трех гробах, было просто выброшено в яму в 1923 год. Сама же Тенишева, содержавшая с Саввой Мамонтовым журнал «Мир искусства», дававшая средства Дягилеву и Бенуа свои последний годы доживала в эмиграции во Франции. Там она, еще не будучи старой, занялась эмальерным искусством.

Маргарита Кирилловна Морозова (Мамонтова) (1873-1958). Эта женщина приходилось родней и Савве Мамонтову и Павлу Третьякову. Маргариту называли первой красавицей Москвы. Уже в 18 лет она вышла замуж за Михаила Морозова, сына другой известной меценатки. В 30 лет Маргарита, будучи беременной четвертым ребенком, стала вдовой. Сама она предпочитала не заниматься делами фабрики, чьим совладельцем являлся ее муж. Морозова дышала искусством. Она брала уроки музыки у композитора Александра Скрябина, которого долгое время финансово поддерживала, чтобы дать возможность ему творить и не отвлекаться на быт. В 1910 году Морозова подарила художественное собрание своего умершего мужа Третьяковской галерее. Всего было передано 83 картины, в том числе работы Гогена, Ван Гога, Моне, Мане, Мунка, Тулуз-Лотрека, Ренуара, Перова. Крамского, Репина, Бенуа, Левитана и других. Маргарита финансировала работу издательства «Путь», которое до 1919 года выпустило около полусотни книг, в основном на тему религии и философии. Благодаря меценатке выходил журнал «Вопросы философии» и общественно-политическая газета «Московский еженедельник». В своем имении Михайловское в Калужской губернии Морозова передала часть земель педагогу Шацкому, организовавшему тут первую детскую колонию. И это заведение помещица поддерживала материально. А во время Первой мировой войны Морозова превратила свой дом в больницу для раненых. Революция разбила и ее жизнь, и ее семью. Сын и двое дочерей оказались в эмиграции, в России остался только Михаил, тот самый Мика Морозов, чей портрет написал Серов. Сама фабрикантка доживала свои дни в бедности на летней даче в Лианозово. Отдельную комнату в новостройке персональный пенсионер Маргарита Кирилловна Морозова получила от государства за несколько лет до смерти.