Когда мы говорим о русской идентичности и идентичности вообще мы имеем ввиду социально-психологический уровень идентификации. Это представление о себе, которое формируется как производное от осознания человеком своей причастности к определенной социальной группе, в данном случае к этнической. Понятно, что этническая идентичность приобретается не произвольно, а в привязке с окружающей действительностью, т.е. в процессе социализации. Обретение идентичности значительно осложняется, если социализация проходит в этически смешанной среде в итоге отдельные индивиды и целые группы могут характеризоваться двойным или даже тройным самосознанием и, соответственно, дифференцированной идентичностью.
Этническая идентичность является мощным ресурсом социальной общности. Во-первых, она удовлетворяет потребность в самобытности и, на основе которой члены такой общности отличаются себя от других подобных общностей. Во-вторых, обеспечивает потребность в принадлежности к определенной группе и, соответственно, защите. И, в-третьих, является мощным инструментом социальной и этнополитической мобилизации (чаще всего по формуле "наших бьют!").
Вместе с тем, этническую идентичность и связанную с ней другую базовую категорию – этническое самосознание достаточно сложно описать методологически (этническая идентичность вытекает из этнического самосознания как форма отождествления и отнесения себя к определенной этнической общности). Существует множество подходов к определению сущности этих явлений. Так, В.П. Тоидис полагает, что этническое самосознание это форма общественного сознания и самосознания, представляющая собой совокупность культурных ценностей, чувств, представлений, взглядов, идей, стереотипов и символов, в которой... индивиды осознают свою этногрупповую идентичность. Самосознание проявляется в виде осознания своей принадлежности к определенному этнокультурному пространству с его культурным ядром, традициями, обычаями, нравами, обрядами, специфическим фольклором и бытовым укладом, образующим архетипическую основу самосознания, его этнокультурный менталитет. В.А. Тураев этническое самосознание определяет как чувство принадлежности к тому или иному этносу, выражающееся в этническом самоопределении, т.е в отнесении индивидом себя к данной этнической группе. С.А. Арутюнов считает этническое сознание важнейшим признаком этноса.
Таким образом, от того, какой подход используется при определении этничности, зависит и характеристика этнического самосознания и идентичности. Исходя из примордиалистского подхода этническое самосознание можно характеризовать как субъективный фактор, отражающий объективную реальность. Конструктивистское представление об этносе дает нам иную интерпретацию этнического самосознания, а именно – "конструкт", создаваемый элитой, средствами массовой информации и системой образования. В частности, В.А. Тишков полагает, что этническую идентичность следует рассматривать больше как форму социальной организации, чем выражение определенного культурного комплекса. "Ключевую роль в конструировании этничности играет политика этнического предпринимательства, т.е. мобилизация членов этнической группы на коллективные действия со стороны лидеров, которые преследуют политические цели, а не выражают культурную идеология группы или "волю народа". С.Е. Рыбаков, напротив, считает, что национальная идентичность локализуется в сознании и т.д.
Итак, этническое самосознание – сложный многокомпонентный феномен. Представители различных школ включают в его структуру различные составляющие. В.А. Тураев выделяет три основных компонента: осознание принадлежности к этнической группе, "образ мы" и этнические интересы. В понятие "образ мы" входят, по мнению В.А. Тураева, представления о типичных чертах своей группы, особенностях культуры, быта, территории, характере народа и т.п. "Образ мы" изменчив, на индивидуальном уровне он зависит от эрудиции человека, образования, природы социализации, степени озабоченности этническими проблемами. Озабоченность эта, как правило, выше у этнических меньшинств в полиэтнических государствах. Этническое самосознание по В. Филиппову – это самоидентификация индивида, реализуемая в соответствии с параметрами этничности, или, иначе говоря, субъективный образ этноса. Национальное (в данном случае имеется виду этническое) самосознание непременно приписывает "своему" народу "свой" хозяйственный уклад или "свой" собственный способ добывать себе "хлеб насущный", а также некие уникальные культурные и бытовые традиции. Непременными атрибутами национального самосознания являются "родной язык", а также "свои боги, вера отцов". Обязательно присутствуют и устойчивые представления о характере "своего народа" и о психологических особенностях соседей .
Большое влияние на характер представлений оказывает государственная идеология, а также различные идеологемы, которые создаются элитными элементами этноса и усваиваются массами. Под их воздействием происходит формирование новых представлений, что и проявилось в полной мере у многих народов СССР на рубеже 80-90-х годов. Изменения в представлениях под воздействием национальных движений и их лидеров были настолько значительны, что это дало основание исследователям говорить о "навязанной этничности" и даже о "новой форме диктатуры". Во всяком случае, не вызывает сомнений тот факт, что за последние 10 лет различия между русскими и украинцами, русскими и белорусами, между узбеками и таджиками и т.п. стали во много раз серьезнее, чем это было в советский период.
В целом, этнопсихологи выделяют семь типов этнической идентичности (самосознания): нормальный (образ своего народа положительный, благоприятное отношение к его культуре, истории, естественный патриотизм); этноцентричный (акцентированность на значимости этничности, некритическое к ней отношение, элементы этноизоляционизма, замкнутости); этнодоминирующий (представления о превосходстве своего народа, дискриминационные установки в отношении других этнических групп, стремление не смешиваться с представителями других народов); этнический фанатизм (абсолютное доминирование этнических интересов и целей, готовность идти ради них на любые жертвы); этноиндифферентный (равнодушие к проблемам этничности, ценностям своего и других народов); этнонигилизм (полное отрицание этничности, этнических ценностей); амбивалентный (невыраженная, иногда "сдвоенная" идентичность, характерная для этнически смешанной среды).
Однако есть еще и другая сторона самосознания – гражданская идентичность. С.С. Савоскул считает, что осознание человеком своей причастности к сообществу граждан того или иного государства является важной частью механизма функционирования политической структуры, фундаментом политической жизни и сознания общества. По мнению В.А. Тишкова, общая гражданская идентичность, которая достигается через понятие нация, не менее важна для государства, чем конституция, общие правовые нормы и охраняемые границы. "Ибо этот общий дискурс о нации придает важную дополнительную легитимность государственной власти через создание образа, что власть представляет некую целостность и осуществляет управление от имени и с согласия этой целостности". Кроме того, подчеркивает В.А. Тураев, гражданская идентификация сопровождаются политико-правовой идентификацией, т.е. осознанием и соотнесением человека своего декларируемого правового статуса с достигаемым в реальности статусом, со статусом других лиц как в своем государстве, так и в зарубежных странах. Причем наиболее противоречиво такая идентификация происходит при национальном самоопределении представителей различных этносов и народов в составе многонационального государства. По мнению, В.М. Капицына, государству при формировании национальной идентификации, "необходима специальная политика государственных структур, учитывающая интересы и самосознание нескольких этносов и народов, территориальных общностей... Другими словами необходима правовая политика, воспроизводящая состояния легальной, легитимной национально-государственной идентификации".
В целом, проблема соотнесения этнической идентичности и гражданской/государственной достаточно многогранна, и все государства решали и решают ее по-разному. Скажем так, для каждого из современных государств – это свой, уникальный опыт. Россия давно старается определиться с этим вопросом в рамках своей этнонациональной политики. Так уж сложилось исторически, что уникальная этическая идентичность русских очень своеобразно соотносится с гражданской (точнее сказать, государственной) идентичностью. Факторов, влияющих на это соотношение, огромное количество – и имперское прошлое, и традиционный коллективизм сознания, и живучие ценности советского прошлого, и "слом" начала 90-х, и очень неоднозначное настоящее...
Начнем, пожалуй, с этнической идентичности русских. Здесь важно учитывать то обстоятельство, что проблема этнической идентичности русских напрямую связана с не менее важной проблемой артикулирования национальных интересов и национальной идеи, с одной стороны этнических русских, а с другой стороны всей России как многонационального государства. По этому поводу написано огромное количество работ. Для того чтобы оценить основное направление российской научной мысли, приведем мнения некоторых авторов. Так, С.В. Рыжова считает, что установки этнического самосознания русских предполагают открытость к другим народам, готовность к сотрудничеству и интеграции на базе осознания собственной этнической, и, возможно, социальной, специфики, развития своей национальной индивидуальности.
Однако, в условиях федерации, речь должна идти не только об установках русских. А.И. Вдовин и В.А. Корецкий полагают, что "российская идея не противоречит и не предполагает угрозы русской идее, а российская нация – русскому и другим народам России... Русская идея сегодня – это не только осознание русскими людьми своей идентичности и общего пути, но также обязанность строить гуманное и справедливое общество. Аналогичная идея есть (должна быть) у каждого из российских народов". Далее авторы подчеркивают, что в отличие от национальных интересов (того, что каждый народ желает для себя) национальная идея представляет более универсальную систему ценностей. "Это то, что полагается существенным и важным не только для своего народа, но и для всех. Интеграционной русская идея может стать, если будет приемлемой для всех российских народов. Ее смысл – в осознании необходимости отыскания народами России новой формулы Российской государственности, способов совместного преодоления кризисов, выживания, взаимообогащения, достойного сосуществования в единой государственной общности. Иначе говоря, российская идея есть осознание российской идентичности во имя благополучия и процветания российской нации как согражданства".
Г.Н. Пак подчеркивает, что российская национальная идея должна быть связана с внеэтническими интересами или надэтническими интересами и ценностями. Свобода и независимость, безопасность от угрозы извне, защита экономических и политических позиций на международной арене, расширение влияния в мировой политике, таковы внешние аспекты реализации национальной идеи. "Национальная идея новой России должна быть свободна от имперских устремлений, от претензий на роль мирового центра, на мессианство". Национальная идея, по мнению Г.Н. Пака, это отражение ценностей не этнической общности, а общности людей, объединенных единством геоэкономических критериев. "Это идея территориальной общности, сформированной в рамках всего политически организованного общества. Это идея нации-государства. Ею не могут быть ценности какой-либо одной этнической общности". Отсюда вывод: национальная идея может иметь успех лишь в том случае, если реализация ее идет в одном направлении с формированием новой глобальной общности.
Между тем, в современной России власть до сих пор не может обозначить формулу, которая могла бы стать национальной идеей. Однако попытки предпринимаются. К примеру, к основным идеям гражданского патриотизма, по мнению А.Н. Вырщикова и К.М. Никонова можно в первую очередь отнести: державность, социальную ориентированность, духовность, просвещенность, историческую преемственность. Г.В. Осипов считает, что сегодня объединить все партии и общественные движения, все российское общество осознанием национальных интересов России могло бы единство идеи духовности, идеи народовластия и идеи державности и т.д. Как бы то ни было, но пока наше государство обходится такими простыми формулами как "Единая Россия", "Сильная Россия" и проч.
К слову сказать, опасения, высказываемые в начале 90-х годов, по поводу того, что борьба различных политических сил за право олицетворять собой наиболее точное и верное выражение российской идеи, станет важнейшим элементом борьбы за власть в России, фактически не оправдались. Неконтролируемого взрыва державного русского патриотизма также не произошло. О чем это свидетельствует? На этот вопрос можно ответить, лишь обратившись к феномену гражданской/государственной идентичности русских.
По мнению Л. Дробижевой лишь у русских ценности политического плюрализма и прав человека конкурируют с национальными, этническими интересами. С.С. Савоскул полагает, что это связано с тем, что, у русских (как в значительной мере и у украинцев и белорусов) по сравнению с другими этносами бывшего СССР сильнее, чем этническое, было развито государственное самосознание, однако, со временем стала расти и его этническая составляющая. В.А. Тураев также подчеркивает, что в русском национальном самосознании огромную роль всегда играла идея державности. "Понятия Родина, Государство – наиболее значимые ключевые ценности в русском культурном архетипе. Являясь носителем государственности, русский человек вольно или невольно всегда осознавал себя хозяином положения, за его спиной незримо стояло могучее государство, к помощи которого он мог обратиться (и обращался) в трудную минуту. Уже в силу этого обстоятельства в антитезе "мы они", неизбежной при любых этнических контактах, русское представление о "мы" имело превосходную степень. Сказывалась, безусловно, и разность культурно-исторических потенциалов. На лестнице исторического прогресса русские стояли выше, чем их новые сограждане в Поволжье, Сибири или в средней Азии. Все это не могло не породить известного чувства снисходительности, пренебрежительного отношения к культуре, традициям и обычаям других народов, при этом русский человек искренне верил, что творит доброе дело. Сострадание к тем, кто "ниже", стремление поднять их до уровня "как все" (в данном случае "как мы"), замешанное на идее христианско-православного мессианства и милосердия, не менее характерная черта русского культурного архетипа. Тоталитарно-имперская система СССР лишь усугубила это, прямо скажем, не очень прекрасное качество". Это основные точки зрения на характер гражданской/государственной идентичности русских.
Итак, почему русский национализм не стал доминантой в построении межэтнических отношений с представителями других этносов, а борьба за национальную идею не стала предметом политической борьбы? Наверное, дело все-таки в этом самом соотношении этнической идентичности русских и их гражданской/государственной идентичности (речь не идет о примате гражданских прав над этническими!). Первая растворена во второй. Русский не мыслит себя без своего государства, главной характеристикой которого считает его мощь и силу. При этом абсолютно не важно как оно называется – Российская империя, Советский Союз или Российская Федерация. Именно поэтому русские не являются диаспоральным народом. Диаспора появляется тогда, когда этническая группа ощущает себя дискомфортно в иноэтничной среде и вынуждена, консолидируясь, воссоздавать здесь "маленькую модель родины" прежде всего в социальном ее измерении. Русские же всегда знают, что за ними стоит великая Россия, за каждым из них. Хотя в реальности сегодняшняя Россия далеко не всегда может обеспечить русским "этническую безопасность". Реализация Государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом яркое тому подтверждение. Поэтому формируются русские общины, которые в целом не оказывают принципиального влияния на процесс принятия решений в стране своего местонахождения.
Казалось бы, раз столь сильно в русских государственническое и/или гражданское начало, то значит и воплотить в жизнь давнюю мечту российского руководства – построить политическую нацию россиян как надэтническую общность – должно быть достаточно просто. Но не тут то было! Слишком много факторов, в том числе опять же идентификационного характера играют против (См. Харитонова Н. Этнополитика России и национальная идентичность россиян). Так, государствообразующая роль русского этноса слишком очевидна, слишком большая доля населения России считает себя этническими русскими, чтобы такой колоссальный объем "русскости" был переформатирован в "российскость", надэтническую идентичность. Тем более, что русское население, судя по всему, не испытывает необходимости в восстановлении своей этнической или государственной идентичности – они по-прежнему считают себя хозяевами на своей земле на архетипическом уровне.
Таким образом, ответить на вопрос о том, как определить идентичность русских – как этническую или как гражданскую/государственную, достаточно сложно. Возможно, имеет смысл говорить о двух уровнях русской идентичности – этнической и государственной, перетекающих один в другой и наоборот. Человек вправе сам выбирать, к какой из них апеллировать в той или иной ситуации, Тем более что они практически совпадают. Речь идет лишь об акцентах, но очень важных. Главное, чтобы наша российская или, если угодно, русская элита принимала во внимание эти моменты, если все-таки соберется всерьез рефлексировать на тему национальной идеи для России.
Выступление Святейшего Патриарха Кирилла на Всемирном Русском Народном Соборе (ВРНС), посвященное русскому вопросу, примечательно полным разрывом с устоявшейся за последние десятилетия официальной риторикой в области национальной политики. Патриарх решился выступить в качестве нарушителя бюрократической конвенции, базировавшейся на двух догмах.
Догма первая: главную угрозу для существования России и политической стабильности представляет Обида Не Русских Народов , то есть недовольство национальных меньшинств своим положением в стране, которое может перетечь в сепаратистское желание отделиться. Поэтому ни в коем случае нельзя допускать таких обид. Все национальности, проживающие в России, нужно не просто уважать, а ублажать , всячески подчеркивая .
Догма вторая: главной причиной, вызывающей Обиду Народов, являются русские, составляющие более 80% населения страны и потому время от времени неполиткорректно вспоминающие . Любое проявление русского национального самосознания в логике этой догмы было чревато обидой всех прочих. Вот почему его надо было подавлять, затушевывать, принижать. Следует вообще пореже говорить о русских, зато почаще о «россиянах», «российской идентичности», некоей многонациональной российской культуре.
Получалась абсурдная конструкция: укрепление идентичности малых народов укрепляет единство России, а укрепление идентичности русского народа угрожает стране расколом
Результат этой политики был вполне предсказуем, хотя и оказался совсем не тем, на который рассчитывали ее авторы. . Притом что русские - один из крупнейших в мире и крупнейший в Европе этнос. У нас стало формироваться поведение меньшинства, фактически диаспоры в своей собственной стране. Не то чтобы это было плохо - механизмов этнической солидарности русскому народу в его истории часто недоставало. Однако началось растождествление в массовом русском сознании нации и государства . Русских долгое время убеждали в том, что Россия им не принадлежит. Наконец почти убедили. Появились даже теории о том, что Россия по своей сущности - антирусское государство, «тюрьма народа». Никакие мятежи окраин и обиды меньшинств не смогут сравниться с обидой большинства.
Русских долгое время убеждали в том, что Россия им не принадлежит
Когда несколько лет назад носители бюрократического консенсуса начали осознавать эту проблему, они решили модифицировать сам консенсус. Составной частью этого консенсуса теперь было покрикивать на русских , напоминая им, что долг национального большинства состоит в «жертвенном служении» остальным , что русский дух выражает себя в том, чтобы не хотеть ничего своего для себя. От русского народа требовали самопожертвования во имя уже утвержденных бюрократией бюджетных планов по введению толерантности и многонациональности. Для убедительности грозили ужесточением наказаний за экстремизм.
Святейший Патриарх Кирилл в присущей ему яркой манере наметил определенные пути разрыва с этим бюрократическим консенсусом. Прежде всего необходимо отказаться от нелепой гипотезы, будто укрепление самосознания и идентичности русского народа угрожает целостности государства. Если русский народ это государство построил в определенных границах, то он с большей вероятностью перестроит его более подходящим для себя образом, чем станет его разрушать. Никто не подкапывает фундамент своего же дома, а террасу иногда ломают, но только для того, чтобы расширить.
Необходимо отказаться от нелепой гипотезы, будто укрепление самосознания и идентичности русского народа угрожает целостности государства
Целеполаганием государства, по мысли Патриарха, должны стать «судьба русского народа, его благополучие, целостность, зрелость его самосознания ». Цель государства Россия состоит в том, чтобы живущий в нем русский народ жил в благосостоянии, не дробился на части и оставался самим собой. Несколько тавтологично по сравнению с утопическим «и на Марсе будут яблони цвести», но подобная тавтология - сущность любого национального государства.
ВРНС предпринял серьезную попытку дать ответ на вопрос, который традиционно задают, когда пытаются «срезать» тех, кто защищает интересы русских : « ». За этим вопросом, как правило, следует ламентация про «поскреби русского - найдешь татарина», сообщение, что «Пушкин - негр» и, в конечном счете, категорическое заявление: « ».
Цель государства Россия состоит в том, чтобы живущий в нем русский народ жил в благосостоянии, не дробился на части и оставался самим собой
Современная политкорректность стремится устранить понятие рождения и воспитания как образующего этнос фактора. В «Декларации» об этом сказано совершенно неполиткорректно, зато очень корректно: «Рождение от русских родителей в большинстве случаев является отправной точкой для формирования русского самосознания, что никогда не исключало возможности присоединения к русскому народу выходцев из другой национальной среды».
Современная политкорректность стремится устранить понятие рождения и воспитания как образующего этнос фактора
Необходимо понимать, что, чтобы присоединиться к тому или иному этносу по своему свободному выбору, нужно войти в круг тех, кто в составе этого этноса родился и был воспитан, и быть принятым в этом круге как свой, включиться в цепь браков, рождений и воспитаний. «Арап Петра Великого», приехав в Россию и женившись на шведке, вряд ли стал в точном смысле слова русским, зато, включившись в русскую систему браков и рождений, он стал прадедом великого русского поэта и страстного русского патриота.
Семья - это микрокосм нации. В своей основе этнос всё равно остается социальным механизмом , обеспечивающим рождение и воспитание детей в рамках определенной культурной традиции. Успешность этноса определяется тем, что его каждое следующее поколение чуть больше предыдущего ассоциирует себя именно с этой культурой. Напротив, неудача этноса - это ситуация, когда все, кто имеет возможность из этноса «выписаться», стараются как можно скорее это сделать.
Чтобы присоединиться к тому или иному этносу по своему свободному выбору, нужно войти в круг тех, кто в составе этого этноса родился и был воспитан
Последние десятилетия русские оказались в положении терпящего кораблекрушение этноса . А известное число представителей нашей интеллигенции, политической и бизнес-элиты - так и вовсе стало в качестве крыс первыми бежать с корабля. Все срочно начали выискивать у себя хотя бы отдаленных нерусских предков, с тем, чтобы тем или иным путем перестать ассоциироваться с приписанной русским исторической и жизненной неудачей.
По счастью, эта фаза нашей этнической истории, кажется, подходит к концу - и в ближайшем будущем можно ожидать даже превышение спроса на русскость над ее предложением . Но из пережитого нами кораблекрушения следует сделать определенные выводы, чтобы не налететь снова на те же рифы.
Документ принят 11 ноября 2014 года по итогам , посвященного теме «Единство истории, единство народа, единство России».
Каждая нация — сложное динамичное явление. Принадлежность к ней невозможно описать с помощью узкого набора критериев. Чем крупнее народ, чем более деятельную роль в истории он играет, тем шире его генетическое и социальное разнообразие.
Самым очевидным критерием национальности является самосознание. Наиболее точно соответствует русскому народу совокупность тех людей, кто называет себя русскими во время переписи населения.
Очевидно, что общее российское гражданство, объединяющее на протяжении долгих веков представителей самых разных народов, не упразднило многонациональный состав нашего государства. Граждане России могут быть русскими, карелами, татарами, аварцами или бурятами, в то время как русские могут быть гражданами России, США, Австралии, Румынии или Казахстана. Национальные и гражданские общности существуют в разных феноменологических плоскостях.
Русский народ исконно имел сложный генетический состав, включая в себя потомков славянских, финно-угорских, скандинавских, балтских, иранских и тюркских племен. Это генетическое богатство ни разу не стало угрозой для национального единства русского народа. Рождение от русских родителей в большинстве случаев является отправной точкой для формирования русского самосознания, что, однако, никогда не исключало возможности присоединения к русскому народу выходцев из другой национальной среды, принявших русскую идентичность, язык, культуру и религиозные традиции.
Уникальность этногенеза русского народа заключается в том, что на протяжении веков подобное принятие русской идентичности урожденными представителями других национальностей было не результатом принудительной ассимиляции тех или иных этнических групп («русификации»), а следствием свободного личного выбора конкретных людей, связывавших с Россией свою жизнь и судьбу. Именно так в состав русского народа часто входили татары, литовцы, евреи, поляки, немцы, французы, представители других национальностей. Примеров подобного рода — великое множество в русской истории.
В русской традиции важнейшим критерием национальности считался национальный язык (само слово «язык» — древний синоним слова «национальность»). Владение русским языком обязательно для всякого русского. Вместе с тем, обратное утверждение — принадлежность к русскому народу обязательна для всякого русскоговорящего — неверно. Так как русский народ выступил государствообразующим народом России и народом-строителем Российской цивилизации, русский язык получил широкое распространение. Существует немало людей, считающих русский язык родным, но при этом ассоциирующих себя с другими национальными группами.
В формировании русской идентичности огромную роль сыграла православная вера. С другой стороны, события ХХ века показали, что значительное число русских стало неверующими, не утратив при этом национального самосознания. И все же утверждение о том, что каждый русский должен признавать православное христианство основой своей национальной культуры, является оправданным и справедливым. Отрицание этого факта, а тем более поиск иной религиозной основы национальной культуры, свидетельствуют об ослаблении русской идентичности, вплоть до полной ее утраты.
Таким образом, принадлежность к русской нации определяется сложным комплексом связей: генетическими и брачными, языковыми и культурными, религиозными и историческими. Ни один из упомянутых критериев не может считаться решающим. Но для формирования русского национального самосознания обязательно, чтобы совокупность этих связей с русским народом (независимо от их природы) была сильнее, чем совокупность связей с любой иной этнической общностью планеты.
Ощутить это, в конечном итоге, может только сам носитель национальной идентичности, совершая свой личный выбор. При этом национальное самосознание неизбежно означает солидарность с судьбой своего народа. Каждый русский чувствует глубинную эмоциональную связь с главными событиями своей истории: Крещением Руси, Куликовской битвой и одолением Смуты, победами над Наполеоном и Гитлером. Особо отметим, что гордость за Победу 1945 года является одним из важнейших интегрирующих факторов современной русской нации.
На основе программных тезисов настоящего документа, предлагается следующее определение русской идентичности: русский — это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений; говорящий и думающий на русском языке; признающий православное христианство основой национальной духовной культуры; ощущающий солидарность с судьбой русского народа.
Валерий Тишков антрополог и этногораф в рубрике "Полемика" "Национальность - русские. Нация - россияне""Известия" продолжают обсуждение темы "Русский проект: каким ему быть". Вслед за историком Натальей Нарочницкой (номер от 16 апреля), писателем Станиславом Говорухиным (номер от 24 апреля), географом и политологом Дмитрием Орешкиным (номер от 24 мая) в дискуссию о судьбе нашего Отечества вступает антрополог и этнограф Валерий Тишков.
Вопреки старым прописям и нынешним путаным дебатам считаю, что наиболее адекватным и научным является взгляд на Россию как на национальное государство с многоэтничной российской нацией, в состав которой наряду с русскими входят представители других российских национальностей.
Понимание российского народа как исторического целого и как гражданской нации высказывалось неоднократно президентом В.В. Путиным.
Эта формула была позитивно воспринята многими экспертами и политиками - как единственно возможная для России и отвечающая существующему в мире опыту крупных многоэтничных государств. Однако в последнее время противники российского народа и сторонники этнического национализма активизировались. Они объявили о провале строительства гражданской нации в России и выступили с поверхностными проектами в расчете на перетягивание голосов избирателей. Несмотря на важность предстоящих избирательных кампаний, утверждение национальной идентичности и управление этнокультурным многообразием должны обрести более четкие ориентиры в период нынешнего президентства, как это уже произошло с экономикой, административным управлением и внешней политикой.
Глобальный контекст
В мировой практике утвердилось представление о нациях как территориально-политических образованиях. Неоднородные по составу населения государства самоопределяют себя как нации и считаются национальными. Это является ключевым моментом обеспечения стабильности и согласия в обществе и залогом крепости государства не меньше, чем наличие конституции, армии и охраняемых границ. Идеология гражданской нации включает принципы ответственного гражданина, версию общего прошлого, с его драмами и достижениями, патриотизм и лояльность государству. Все это в мировом политическом и научном языке называют гражданским или государственным национализмом, который является одной из важнейших политических идеологий.
Гражданскому национализму противостоит идеология этнического национализма от имени этнической общности, которая может составлять большинство или меньшинство населения, но которая определяет своих членов, а не всех граждан нацией и на этом основании требует "собственной национальной государственности" или привилегированного статуса. Различия между двумя типами национализма существенны: этнический национализм основан на идеологии исключения и отрицания многообразия, а гражданский национализм основан на идеологии солидарности и признания многообразного единства. Особый вызов государству и гражданской нации представляет радикальный национализм от имени меньшинств, желающих выйти из общего государства путем вооруженной сецессии. Этнический национализм большинства также несет в себе риски, ибо он может объявить государство исключительной собственностью одной группы и тем самым породить противников государства среди меньшинств.
Например, в Индии индусский национализм от имени хиндиязычного большинства стал одной из причин внутренних гражданских войн.
Поэтому в Индии утверждается понятие индийской нации, хотя в стране существует множество народов, языков, религий и рас.
Начиная с Ганди и Неру, элита страны и государство отстаивают индийский национализм в противовес национализму хинди и национализму меньшинств. Благодаря этой идеологии Индия сохраняет свою целостность.
В Китае доминирующий народ хань и китайская нация (миндзу) численно и культурно почти совпадают. Тем не менее наличие 55 неханьских народов численностью более 100 млн человек не позволяет говорить о ханьцах как государствообразующей нации. "Великоханьский шовинизм", который подвергал критике еще Мао Цзэдун, представляет угрозу китайскому государству, ибо провоцирует сепаратизм и ведет к распаду Китая. Образ китайской нации как всех граждан страны был создан несколько десятилетий назад, и он успешно справляется с задачей обеспечения национальной идентичности китайцев.
Аналогичная ситуация двух уровней идентичности (гражданская нация и этнонации) существует и в других странах. Все современные нациисогражданства имеют сложный этнический состав. Культура, язык и религия большинства всегда выступают основой национальной культуры: английский компонент в британской нации, ханьский - в китайской, русский - в российской.
Но везде (кроме России) сама нация понимается как многоэтничное образование. Например, в состав испанской нации входят и кастильцы (основное население), и баски, каталонцы, галисийцы. Поэтому футбольная команда "Барселона" справедливо воспринимается как испанская, хотя Барселона - столица Каталонии.
"Мы, россияне, имея перед глазами свою историю..."
В России понятие "российский народ" ("россияне") родилось во времена Петра I и М.В. Ломоносова и утверждалось выдающимися деятелями, начиная от Н.М. Карамзина. В царской России существовало представление о российской, или "общерусской", нации (П.Б. Струве), а слова "русский" и "российский" были во многом синонимами. Н.М. Карамзин писал для императора Александра I следующее: "Царствование Романовых, Михаила, Алексея, Феодора, способствовало сближению россиян (курсив мой. - В.Т.) с Европою как в гражданских учреждениях, так и в нравах от частых государственных сношений с ее дворами, от принятия в нашу службу многих иноземцев и поселения других в Москве... Мы, россияне, имея перед глазами свою историю, подтвердим ли мнение несведущих иноземцев и скажем ли, что Петр есть творец нашего величия государственного?..
Искореняя древние навыки, представляя их смешными, хваля и вводя иностранное, государь России унижал россиян в собственном их сердце...
Русская одежда, пища, борода не мешали заведению школ".
Для Н.М. Карамзина быть россиянином означало прежде всего чувствовать глубокую связь с Отечеством (не только с государем!) и быть "совершеннейшим гражданином". Такое понимание российскости на основе русской культуры и православия (не исключая католиков западной части страны и магометан Поволжья!) занимало доминирующее положение по сравнению с этническим национализмом, который был выражен слабо, кроме как в Польше и Финляндии. П.Б. Струве считал, что "Россия есть государство национальное" и что, "географически расширяя свое ядро, русское государство превратилось в государство, которое, будучи многонародным, в то же время обладает национальным единством". Схожих взглядов на государственническую, а не этническую природу российской нации придерживались государственные деятели и ученые М.Н. Катков, К.П. Победоносцев, С.Ю. Витте, П.Н. Милюков и другие.
Утверждение образа России как национального государства российской (или общерусской) нации не было завершено к 1917 году не по причине многоэтничного состава населения или обширности территории, а по причине косности самодержавия и идеологического разброда среди элиты. Тем не менее ошибочно считать, что поскольку дореволюционная Россия была империей, то по этой причине она не была национальным государством. В дореволюционной России было представление о национальной территории, национальных интересах и национальной экономике, существовал многочисленный слой образованного и служивого населения разной этнической и религиозной принадлежности, которые считали себя представителями одного российского народа и своим Отечеством считали Россию.
Не случайно в ходе революции и Гражданской войны противников большевиков объединял лозунг защиты единой и неделимой России. Образ России как "тюрьмы народов" утвердился уже в советское время на принципе революционного отрицания прошлого. Современные исследования позволяют говорить о России до 1917 г. как о формирующемся национальном государстве с национальным ядром на основе русскоязычной российской культуры.
Советский народ: гражданская нация, объявленная химерой
В СССР приоритет нациестроительства был спущен с общегосударственного на регионально-этнический уровень.
"Национальной государственностью" были названы этнотерриториальные автономии в форме союзных и автономных республик. На основе этнических общностей и религиозноплеменных идентичностей были сконструированы "социалистические нации". Население страны жестко разделилось по "нациям и народностям". Изменилось содержание понятия "русский", которым стали обозначать только бывших великороссов, а категория великоросс исчезла из общественной практики, а затем из самосознания людей. В свою очередь, малороссы стали называться украинцами, белорусы остались белорусами, но обе группы перестали считать себя одновременно и русскими.
Единство советского народа обеспечивали формулы интернационализма и дружбы народов. На самом деле это единство обеспечивалось авторитарной формой управления, идеологией патриотизма и общими историко-культурными ценностями (кино, литература, театр, музыка, наука). При всех социально-политических деформациях советский народ представлял собой гражданскую нацию, а СССР был национальным государством не в меньшей мере, чем другие крупные и гетерогенные по составу населения государства, которые считались национальными государствами (Австралия, Великобритания, Испания, Китай, Индия, Индонезия, США, Канада, Бразилия, Мексика).
Наделение "своей государственностью" и привязка этнических общностей к территориям послужили одним из факторов распада СССР во имя "национального" (читай - этнического) самоопределения. Уже после распада советский народ как общность был объявлен химерой, а СССР - последней империей. Однако СССР был продолжением исторического российского государства, несмотря на радикальный разрыв в 1917 г. вплоть до исчезновения слова "Россия" из названия страны. Вместе с ним ушли из языка понятия "российский народ" и "россияне".
Новый российский проект
По инерции политико-правового мышления в Конституции Российской Федерации сохранилась формула "многонациональности", хотя более адекватной была бы предложенная еще в 1920-е годы И.А. Ильиным формула "многонародной нации" (вместо "многонационального народа"). Тем не менее Россия не может в третий раз совершать ошибку доктринального характера в ответственном вопросе определения сущности государства и идентичности народа. Исправить текст основного документа сложно, но необходимо более последовательно утверждать понятия "нация" и "национальное" в общегосударственном смысле, не отвергая существующую практику использования данного понятия в этническом смысле.
Сосуществование двух разных смыслов для такого политически нагруженного понятия, как "нация", возможно в рамках одной страны. Главное - объяснить, что эти две формы общности не являются взаимоисключающими и понятия "российский народ" и "россияне" не отрицают существования русского, татарского, осетинского, якутского и других народов нашей страны. Поддержка и развитие языков и культур народов России должны идти вместе с признанием российской нации и российской идентичности как основополагающей для граждан страны. Эта новация давно назрела, и фактически она признана на уровне повседневной жизни. При опросах и в конкретных действиях гражданская принадлежность, связь с государством и признание российскости являются более важными по сравнению с этнической принадлежностью для подавляющего большинства населения. Болея за наши спортивные команды, мы не спрашиваем, какие нации представляют Немов, Плющенко, Ишмуратова, Сафин или Слуцкая. Они представляют российскую нацию!
Высказываемое некоторыми специалистами и политиками предложение признать в России государствообразующую русскую нацию и возвратить дореволюционное, широкое понимание русских реализовать невозможно. Украинцы и белорусы уже не согласятся снова считать себя русскими, а татары и чеченцы себя таковыми никогда и не считали, но они вместе с представителями других российских национальностей считают себя россиянами. Престижность русскости и статус русских нужно утверждать не отрицанием российскости, а через утверждение двойной идентичности (русской и российской), через улучшение условий жизни регионов преимущественного проживания русских, через содействие их социальному и политическому представительству в российском государстве.
В свете нашей доктрины возможно множественное употребление понятия "нация" (русская или татарская нация не исключает российскую нацию и наоборот), но само государство должно называть "национальной политикой" политику обеспечения национальных приоритетов и интересов страны, а политика сохранения и управления этнокультурным многообразием должна называться "этнической политикой". Это следует учесть при внесении коррективов в действующую Концепцию государственной национальной политики 1996 года.
Таким образом, нация - это не продукт моноэтнической эволюции и тем более не кровно-биологическая субстанция в форме этноса, а результат общего исторического опыта и целенаправленных усилий политической и интеллектуальной элиты по утверждению представлений о народе как о нации, ее ценностях, символах, устремлениях. Такие представления существуют в странах даже с более разобщенным населением, чем в России. В России же существует реальная общность россиян на основе исторических и социальных ценностей, патриотизма, культуры и языка, но усилия значительной части политической и экспертной элиты направлены на отрицание этой общности.
Аргументы противников национальной российской идентичности из разных лагерей ("имперская природа" современного режима, этнический сепаратизм, бунт униженного русского народа, социальная дифференциация, недостаток демократии т. п.) являются несостоятельными. Подобные претензии можно высказать всем государствам мира, которым состав населения, характер правления и внутренние конфликты не мешают считать себя и признаваться внешним миром национальными государствами.
В отношении же России намеренно поддерживается видение незавершенного национального самоопределения, допускающее дальнейшую дезинтеграцию страны. Эту ситуацию следует срочно менять.
Национальная идентичность утверждается прежде всего через обеспечение гражданского равноправия, систему воспитания и образования, государственный язык, символы и календарь, культурное и масс-медийное производство.
Российская Федерация нуждается в доктрине обеспечения гражданской солидарности и национальной идентичности.
По примеру Великобритании, где для разработки программы утверждения британской идентичности в 1980-е годы была создана королевская комиссия, целесообразно сделать подобное в России с целью утверждения российской национальной идентичности.
Доклад на научно-практической конференции (1 июня 2017 г., Санкт-Петербург).
PUBLIC LAW 86–90, «ЗАКОН О ПОРАБОЩЕННЫХ НАЦИЯХ», 1959 Г., США // https://www.e-reading.club/chapter.php/1004481/36/Okorokov_Aleksandr_-_SSSR_protiv_SShA._Psihologicheskaya_voyna.html
Горшков М. К., Шереги Ф. Э. Молодежь России: социологический портрет. М.: ЦСПиМ, 2010. С. 206.
Общественное мнение - 2013. М.: Левада-Центр, 2014. С. 192–199.
Федоров В. Современная российская идентичность: измерения, вызовы, ответы // https://wciom.ru/fileadmin/file/reports_conferences/2014/2014-02-19-ros_identichnost.pdf . С. 16.
Багдасарян В. Э. Мир под прицелом революции. СПБ.: Питер, 2017.
Выборы во всем мире. Электоральная свобода и общественный прогресс. Энциклопедический справочник / Сост. А. А. Танин-Львов. М.: Российская политическая энциклопедия, 2001.
Праворадикальные и экстремистские партии и движения в современной Европе / Отв. ред. Барыгин И. Н. СПб.: Издательский дом «Петрополис», 2012.
Колесницкий Н. Ф. «Священная Римская империя»: притязания и действительность. М., 1977; Бульст-Тиле М. Л., Йордан К., Флекенштейн Й. Священная Римская империя: эпоха становления. СПб.: Евразия, 2008.
Кожинов В. В. Пятый пункт: Межнациональные противоречия в России. М.: Яуза, Эксмo, 2005. С. 51; http://kozhinov.voskres.ru/cher-sot/mongoly.html
Кожинов В.В. О русском национальном сознании. Избранные статьи о наиболее актуальных вопросах Российского государства. М., 2002.
Kennedy P. The rise and fall of the great powers, Vintage Books, N.Y., 1987.
Де Нешнера А. США-Россия: новая «холодная война»? // https://www.golos-ameriki.ru/a/new-cold-war/1894864.html
З.Бжезинский: Идея сдерживания когда-то превратилась в догму // http://beta.inosmi.ru/world/20080306/240057.html
Wallerstein I. The Decline of American Power. The U.S. in a Chaotic World. New York, London, 2003.
Атаев Т. О корнях призыва I-го съезда народов Востока к коммунистическому газавату // Ислам в Содружестве Независимых Государств № 2 (7). 2012.