23 книги о животных, которые понравятся любому ребенку

Что почитать юному сапиенсу, который всей душой тянется к живому? Или – для того, чтобы душа вернее к нему потянулась?

Мы уже вспоминали , как “Необыкновенные приключения Карика и Вали”, “В стране дремучих трав”, “КОАПП! КОАПП! КОАПП!”, рассказы Виталия Бианки. Но в мире еще немало книжек, которые делают человека человеком, рассказывая о его животных родичах.

ДЛЯ МАЛЕНЬКИХ

Ондржей Секора “Муравей Ферда”

Очень доброе и милое, но при этом совершенно не розово-сопливое чтение для малышни о жизни мелких интересных козявок. Улитки, кузнечики, жуки живут вполне человеческой жизнью, но при этом ребенок получает инфу об их реальных названиях и особенностях. Главный герой, муравей Ферда, как полагается, добрый, храбрый и милейший персонаж.

Евгений Чарушин “Рассказы о животных”

“Волчишко”, “Яшка”, “Кошка Маруська”, “Тюпа, Томка и сорока”… Помните? Как мы их любили! Возможно, рассказы Чарушина немного сентиментальные и старомодные по стилю для современной малышни. Но многие их наверняка полюбят. А чарушинские рисунки – ими просто невозможно не очароваться!

Феликс Зальтен “Бемби”

Самый знаменитый на свете олененок, его пугливые и благородные родичи, а также разнообразные лесные друзья (а опосредованно – и опасные недруги) учат ребенка удивляться миру и сосуществовать с ближними. А вы знали, что эта мимимишная детская книжица была в свое время запрещена Гитлером?

Элвин Брукс Уайт “Паутинка Шарлотты”

Трогательные книжки о мелких, но весьма славных персонажах. От литературного родителя знаменитого мышонка Стюарта Литтла – на этот раз история о поросенке, который дружил со всеми вокруг, от девочки до паучихи. И которому дружба очень помогла в нелегкой поросячьей жизни.

Вера Чаплина “Забавные животные”

Писательница Вера Чаплина всю жизнь, с шестнадцати лет, проработала в Московском зоопарке. Выкармливала осиротевших зверят, организовывала площадку молодняка – и знала о своих питомцах все на свете, и этим знанием поделилась с человеческими детенышами.

Ольга Перовская “Ребята и зверята”

Дети людей и дети зверей – они всегда тянутся друг к дружке. В книжке Перовской описано несколько историй их взаимной дружбы. Эта написанная почти сотню лет назад безобидная книжка и даже диафильмы по Перовской о зверушках в сороковые-пятидесятые годы не издавались, потому что писательница была репрессирована. И все же несколько поколений на ней – этой книжке – успешно выросли.

Константин Паустовский “Заячьи лапы”

Простые и ясные, лиричные и наблюдательные – тексты Паустовского от времени не портятся. Все такое знакомое, такое родное – и одновременно неизведанное. Писатель говорил, что все описанное им – из собственного опыта, и при этом каждый случай, каждый рассказ открывал для него самого что-нибудь новое о природе.

ДЛЯ СРЕДНЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА

Редьярд Киплинг “Книга джунглей”

Киплинг пытался писать поучительно и воспитательно, но получалось у него необыкновенно увлекательно – талант не спрячешь. Маугли и его зверская компания, пестрая и разношерстная, из экзотических джунглей, а также маленький, но смелый Рикки-Тикки-Тави – любимые детские герои форэва.

Антон Чехов “Каштанка”

“Молодая рыжая собака – помесь такса с дворняжкой – очень похожая мордой на лисицу” трогала наши сердца, когда мы сами были школьниками. Как мы за Каштанку-Тетку волновались, как сочувствовали ее собачьей судьбе! И в финале испытывали смешанные чувства, не зная, больше радоваться возвращению в “семью” – или потере карьеры, таланта и заботливого “импресарио”…

Ричард Адамс “Необыкновенные приключения кроликов” (или “Обитатели холмов”)

Если вы по какой-то причине в детстве разминулись с этой удивительной книжкой, то увидев ее, хватайте непременно: сами же наверняка получите не меньше удовольствия, чем потомки. Крутые приключения в сюжете, обаятельные персонажи каждый со своим ярким характером, неподражаемый “кроличий язык” и фольклор… Море удовольствия.

Джеральд Даррелл “Моя семья и другие звери”

Даррелл-младший – он, разумеется, наше всё. И ребенок, который тянется душой ко всему живому от многоножки до слона, неизбежно прочтет у него всё – и на какое-то время забредит им и забудет обо всем остальном. А начать погружение в мир Даррелла можно с “Моей семьи”. Рассказ о том, как из мальчика рос великий натуралист, божественная природа Корфу… Ну и семейка очень колоритная, забавная.

Бернгард Гржимек “Австралийские этюды”

Гржимек, как и его коллега Даррелл, всю жизнь тесно общался с животными и написал о них немало: “Братья наши меньшие”, “От кобры до медведя гризли”, “Животные – жизнь моя”… Мы выбрали из его наследия книжку о фауне Австралии, ведь для нас это все какие-то сказочные, фантастические края: там прыгучие кенгуру, милые мишки-коалы, странные утконосы и вомбаты. С такой компанией не соскучишься!

Эрнест Сетон-Томпсон “Рассказы о животных”

Волки и лисы, олени и мустанги – вот кто здесь главные герои. Они любят, страдают, ищут счастье. Канадец Сетон-Томпсон рассказывает о животных, как о людях – с любовью и вниманием. Этому пристальному и неравнодушному взгляду на “дикий мир” потом учились поколения писателей – и читателей, конечно, тоже.

Джек Лондон “Белый Клык”

Оказывается, собачкой быть не всегда так хорошо и беззаботно, как ребенок может себе вообразить. Во всяком случае, наполовину собакой, наполовину волком, как Белый Клык. Лондон удивительно честный писатель, так что прочитать, какими разными бывают люди, как они относятся к собакам – небесполезно. И уж во всяком случае невероятно интересно. Книга читается как детектив, с победой добра над злом в конце, как это и должно быть.

Джеймс Кервуд “Бродяги Севера”

“Половину своей жизни он проводил в диких местах, а все остальное время писал об увиденном”, – писал Кервуд, явно о себе. Потомок индейцев из племени мохоков Кервуд исходил вдоль и поперек Северную Канаду – и притащил из лесных дебрей бесценные трофеи – свои рассказы. Так что когда он рассказывает о дружбе медвежонка и щенка, это вовсе не аллегория и не метафора. Там все правдашнее, живое, настоящее.

Шейла Барнфорд “Невероятное путешествие”

Канадка Шейла Барнфорд училась любить природу и писать о ней у Сетона-Томпсона и Кервуда. Главные герои ее книги – две охотничьи собаки и сиамская кошка – отправились искать хозяина. Их мушкетерский девиз “Один за всех и все за одного!”, верность и отвага ведут веселую мохнатую компанию через всю страну…

Серая Сова “Саджо и ее бобры”

Серая Сова – это имя, да! Этот факт уже должен очаровать ребенка. Индейское имя, куда более интересное, чем Арчибальд Стэнсфелд Билэйни. Автор-канадец принял его, женившись на индианке и поселившись с индейцами. А рассказывает Серая Сова о том, как девочка Саджо и ее братишка Шепиэн подружились с бобрятами – и о красоте природы Северной Америки.

Юрий Коваль “Недопесок”

Лучшая детская книга на все времена – вот какая это книга. А недопесок – подросток северного зверька, песца по имени Наполеон Третий. Песцы и собаки, школьники и дошкольники, взрослые люди и ночные созвездия описаны так, как только и можно описывать все живое: с нежной любовью. И читателю она неизбежно передается.

Пол Гэллико “Томасина”

Томасина – это кошка. И она хорошо помнит о своем божественном происхождении. А у кошки есть девочка. А у девочки есть отец, а у отца есть душевная рана… В общем, повесть печальная и берущая за душу. Да, о кошках: надо сказать, что кошачью жизнь автор знал досконально: у него самого дома их обитало аж 23 (двадцать три!).

Гавриил Троепольский “Белый Бим Черное ухо”

Мы долго думали, прежде чем включить эту книгу в наш список. Книга хороша. Книга берет за душу. Но как мы рыдали над ней, о наша несчастная детская психика! Можно ли пожелать таких переживаний кому-нибудь еще? Но ведь и правда: “Если писать только о счастье, то люди перестанут видеть несчастных и в конце концов не будут их замечать”…

ДЛЯ ПОДРОСТКОВ

Джеймс Хэрриот “О всех созданиях – прекрасных и удивительных”

Книгу британского ветеринарного врача Хэрриота ребенок проглотит, не останавливаясь, забыв про все остальные дела. А потом попросит добавки. Ведь интересны не только котики и собачки, лошади и свиньи – но и то, как они болеют, как их лечат, как воспитывают. И как они воспитывают хозяев. Будьте осторожны, книга обладает побочным эффектом: после нее ребенок так захочет питомца, что устоять невозможно.

Терри Пратчетт “Кот без прикрас” (“Кот без дураков”)

Коты – они не только ценный мех и пушистые мурчалки, но и хулиганье еще то. Но ведь божественное же. “Вначале было слово, и это слово было Кот. Эту неколебимую истину возвестил народам кошачий бог через послушного своего ученика Терри Пратчетта…” Остроумно и задорно, и наверняка понравится всем вашим домашним хулиганам – и бесхвостым, и хвостатым.

Джеймс Боуэн “Уличный кот по имени Боб” и “Мир глазами кота Боба”

“Уличный кот по имени Боб” – автобиографическая книжка, в прошлом году занявшая 7 место в списке самых вдохновляющих подростковых книг. Автор действительно рос хулиганом, вырос наркоманом и стал бомжом. И вот однажды бездомный человек встретил бездомного рыжего котяру. Думал, возьмет только на время, помочь. Но тот не отставал. И жизнь обоих очень изменилась. Теперь они звезды. Их узнают на улицах Лондона, их знает весь ютуб с фейсбуком и твиттером. Так что взаимопонимание с меньшими братьями действительно может творить чудеса!

Фото на анонсе – Shutterstock

Хотите получать одну интересную непрочитанную статью в день?

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Чарушин Евгений Иванович

Рассказы о животных

Чарушин Е. И. Рассказы о животных.

Что за зверь?

Выпал первый снег. И всё кругом стало белым. Деревья белые, земля белая, и крыши, и крыльцо, и ступеньки на крыльце – всё покрылось снегом. Девочке Кате захотелось по снежку погулять. Вот она вышла на крыльцо, хочет по ступенькам спуститься в сад и вдруг видит: на крыльце, в снегу, какие-то ямки. Какой-то зверёк ходил по снегу. И на ступеньках следы, и на крыльце следы, и в саду следы.

"Вот интересно-то! – подумала девочка Катя. – Что за зверёк, тут ходил? Это надо узнать". Взяла Катя котлетку, положила ее на крыльцо и убежала. День прошёл, ночь прошла. Настало утро. Проснулась Катя – и скорее на крыльцо: смотреть, съел ли зверёк её котлетку. Смотрит – котлетка цела! Где её положила, тут она и лежит. А следов ещё больше стало. Значит, зверёк снова приходил. Тогда убрала Катя котлетку и положила вместо неё косточку. Из супа. Утром опять бежит Катя на крыльцо. Смотрит – косточку зверёк тоже не трогал. Так что же это за зверёк такой? И косточек не ест. Тогда положила Катя вместо косточки красную морковку. Утром глядит – морковки нет! Зверёк приходил и всю морковку съел! Тогда Катин папа сделал западню. Опрокинул на крыльце ящик кверху дном, подпёр его лучинкой, а к лучинке привязал бечёвкой морковь. Если морковку дёрнуть – лучинка отскочит, ящик упадёт и накроет зверька. На следующий день и папа пошёл, и мама, и даже бабушка – все пошли смотреть, не попался ли зверь в западню. А Катя впереди всех. Есть в западне зверь! Прихлопнул кого-то ящик, упал с подставки! Заглянула Катя в щёлочку, видит – сидит там зверь. Белый-белый, пушистый-пушистый, глаза розовые, уши длинные, прижался в угол, морковку дожёвывает. Это кролик! Унесли его домой, на кухню. А потом сделали большую клетку. И он стал в ней жить. А Катя его кормила морковкой, сеном, овсом и сухарями.

Медвежонок

Охотники убили трёх медведиц и три выводка медвежат продали в зоопарк.

В зоопарке их всех посадили в одну клетку – бурых, рыжих, черноватых, неодинаковых и мастью и ростом – кто побольше, кто поменьше.

Самый маленький – самый угрюмый. Сидит в углу, чешет животик, лапу сосёт и всё время ворчит.

А другие весёлые: борются, по клетке лазают, барахтаются, кричат, пыхтят – мохнатые, пузатые, большеголовые, косолапые медвежатки.

Один хоть и всех перерос, а есть не умеет по-настоящему.

Его служительница соской кормит. В бутылку молока нальёт, тряпку в горлышко сунет и отдаст ему. Он бутылку облапит и сосёт. Никого к себе не подпускает, ворчит. Страшно так!

Другой, черноватый, с белым пятном-нагрудником, всё лазает, карабкается. Полез он по железным прутьям клетки к потолку. Прутья-то скользкие – два вершка пролезет, на вершок обратно съедет. Лез, лез, до половины добрался, а дальше – никак. Устал. Вовсю лапами работает, визжит со злости, хочется ему на потолок, а ничего не выходит – вниз съезжает.

Придумал. Вцепился зубами в железный прут и висит – лапы отдыхают.

Повисел, отдохнул и сразу до потолка добрался. Потом и по потолку полез, да сорвался, упал и завопил отчаянным голосом.

Прибежала служительница, взяла его на руки, укачивает, гладит.

Медвежишко успокоился, учуял в кармане конфету, достал и вместе с бумажкой давай её сосать, причмокивать.

Принесли медвежатам молочной каши. Все на корытце навалились, толкаются, прямо в кашу лезут, огрызаются, чавкают, чмокают, сопят.

Вдруг опять кто-то закричал.

Орёт во всё горло, надрывается.

А это тот самый сосун, который по-настоящему есть не умеет. Выбрался он из клетки, когда кашу давали, и полез по метле – у клетки метла стояла.

Полез мишка по метле и вместе с ней свалился. Об пол ушибся, да ещё и палка от метлы его по голове ударила.

Лежит, закрыл глаза и вопит. А метлу из лап не выпускает.

Дали ему опять соску.

Медвежата съели кашу. Так вывозились, что никакой масти не узнаешь – все в каше. Стали полосатые, пятнистые. Поели и снова давай играть.

Захотелось мне купить медвежонка, да нельзя: в зоопарке медвежат не продают.

Медведь-рыбак

В прошлом году я всю зиму жил на Камчатке. А ведь это самый край нашей Родины. Там я и весну встречал. Интересно начинается камчатская весна, не по-нашему.

Как побегут ручьи, как вскроются камчатские речки, прилетает из Индии красный воробей-чечевица и везде поёт свою песню чистым, флейтовым свистом:

Чавычу видел?

Чавычу видел?

Чавычу видел?

А чавыча – это такая рыба лососёвой породы. И тут-то начинается самое интересное в камчатской весне.

В это самое время вся рыба из океана заходит в речки, в ручьи, чтобы в самых истоках, в проточной пресной воде метать икру.

Идёт рыба табунами, косяками, стаями; рыбы лезут, торопятся, толкаются, – видно, тяжело им: животы у них раздуты, полны икрой или молоками. Иногда они плывут так густо, что нижние по дну ползут, а верхних из воды выпирает.

Ох, как много идёт рыбы!

А говорят, в старину, когда на Камчатке было совсем мало людей, рыба шла ещё гуще. В старинных записях так и сказано, что весло в реках стояло и против течения шло «попом».

Все радуются, галдят. И тоже спрашивают друг друга:

– Чавычу видел?

– Чавычу видел?

– Чавычу видел?

А она изредка проплывёт – эта чавыча – огромный, драгоценный лосось.

Плывёт она по дну среди мелкой рыбы – горбуши. Будто свинья с поросятами по двору проходит.

А через несколько дней вся эта рыба сваливается обратно, в солёную воду. Только уж не косяками, не табунами плывёт она, а вразброд, каждая по-своему. Кто – хвостом вперёд, а кого и по дну катит и выкатывает на берег, как гнилое полешко. Вся рыба еле живая, больная, «снулая». Выметала она икру и обессилела.

И теперь уже по всей Камчатке другие рыбаки орудуют. Кто каркает, кто крякает, кто рычит, кто мяучит.

Дикие рыбаки рыбачат.

Пойду-ка, думаю, в лес, отдохну, да и посмотрю лесных рыбаков. Как-то они с делом справляются. И ушёл далеко-далеко от селения.

Хорошо весной в лесу! Берёзы распускают свои клейкие листья, стоят прозрачные, будто не деревья, а дымок зелёный. Среди них темнеют плотные ели и высокий можжевельник.

Воздух чистый, лёгкий, еловой смолой пахнет, молодым листом, прелой землёй.

И хор птичий... И флейта поёт, и трель рассыпается, и чеканье, и посвисты.

Солнце печёт вовсю. А тень ещё холодная.

Я подошёл к берегу речки, притаился и сразу увидел рыбака.

Ай да мужик-богатырь! Ростом с воробья. Рыба его в тридцать раз больше.

Это голоногий куличишка рыбачит. Вокруг рыбы бегает, суетится, суетится, клюёт. А рыбу из воды на берег выкинуло – дохлая.

Пищит кулик, ногами семенит.

Потом прилетели две вороны. Спугнули кулика, а сами рыбу не трогают.

Видно, уже поели досыта. Как сели на отмель, так и заснули. Сидят, носатые, глаза закрыли. Налетели чайки с криком, с гамом. Стали потрошить эту рыбину. Одна голова осталась.

Как удачно я выбрал место!

Тут у речки крутая излучина, и всё, что поверху плывёт, вода выкидывает на берег.

Пока я тут был, трёх рыб к берегу прибило течением.

Гляжу – с того берега по камням спускается лиса. Паршивая такая. Шерсть клочьями на боках висит – сбрасывает зимнюю шубу Лиса Патрикеевна.

Спустилась она к воде, воровато схватила ближнюю рыбу и спряталась с нею за камень.

Потом опять показалась, облизывается. И вторую рыбу утащила.

Вдруг лай, вой, визг поднялся: прибежали собаки деревенские да как бросятся с обрыва к воде, к лисице. Видно, учуяли её сверху. Лиса берегом, берегом наверх – и в лес. Собаки за ней.

Ну и я ушёл. Кого мне тут ждать?

Ни один зверь теперь не придёт сюда: собачьих следов испугается.

Снова я пошёл по ручьям и по речкам.

Видал, как другая лиса рыбу ела – смаковала. Выедала только спинки.

Ещё крохаля видал большого – с гуся. Он спал среди объедков. До отвалу наглотался рыбы.

А потом я прилёг и заснул незаметно. Разморило меня. Долго ли спал – не знаю. Только вижу сон: будто делаю я какую-то замечательную вещь, не то самолёт, не то молотилку, а может, и башню какую. По порядку видится сон: сначала работал я, потом устал и тоже лёг спать. Лёг и громко-громко захрапел.

И потом во сне соображаю:

«Да как же это так? Ведь я никогда не храплю. Не умею».

И тут у меня всё как-то спуталось. Уж я наполовину проснулся, а сон продолжаю видеть, что будто лежу и храплю.

Знаю, что это неправда. Сержусь даже.

Рассердился, проснулся, открыл глаза. Что за чудо? Храплю. Я даже испугался. Как так? Что такое?

Потом очнулся... Да нет, это не я храплю... И на храп совсем не похоже.

Это кто-то рычит неподалёку, фыркает, плещется.

Поднял я голову. Смотрю – в речке медведь сидит. Здоровенный медведь – старик-камчадал. Вот тебе и сон с храпом!

А ружья у меня нет. Что делать? Убираться надо подобру-поздорову.

Начал я осторожно-осторожно отползать от речки... И вдруг задел за какой-то камень. Камень этот покатился и в воду – плюх! Я так и замер. Лежу не дышу и глаза закрыл. Сейчас задерёт меня медведь. Вот выберется на берег, увидит – и конец.

Долго я лежал, пошелохнуться боялся. Потом слышу: будто всё ладно. Медведь порявкивает на старом месте, ворчит. Неужели он не слышал, как камень плюхнулся в воду?

Глухой он, что ли?

Я осмелел и выглянул из-за кустов. А потом присмотрелся немного и совсем страх забыл. Этот медведь тоже рыбу ловил. И до чего чудно!

Сидит Михайло Иванович по горло в воде, только голова сухая из воды торчит, как пень. Башка у него громадная, мохнатая, с мокрой бородой. Он её то на один бок наклонит, то на другой: рыбу высматривает.

А вода совсем прозрачная, мне медведя всего видно, как он там орудует лапами, и туловище медвежье вижу.

К туловищу шерсть прилипла, и тело у медведя кажется не по голове. Головастый он такой получается. Маленький и головастый.

Сидит этот медведь. И вдруг что-то лапами стал в воде хватать.

Вижу – достаёт рыбу-горбушу. Прикусил он горбушу и... сел на неё.

Зачем это он, я думаю, на рыбу-то сел?

Сел и сидит в воде на рыбе. Да ещё и проверяет лапами: тут ли, под ним ли?

Вот плывёт мимо вторая рыба, и её медведь поймал. Прикусил и тоже на неё садится. А когда садился, так, конечно, привстал. И первую рыбу течением из-под него утащило. Мне-то сверху всё видно, как эта горбуша покатилась по дну. А медведь как рявкнет! Потерялась рыба. Ах ты! Непонятно ему, бедняге, что такое с его запасом делается, куда он девается. Посидит, посидит, да и пощупает лапой под собой: тут ли рыба, не убежала ли? А как схватит новую, опять я вижу: старая выкатилась из-под него и ищи-свищи!

Ведь на самом деле обида какая: теряется рыба, и всё тут!

Долго-долго сидел он на рыбе, ворчал, даже пропустил две рыбины, не решился ловить; я видел, как они проплыли мимо. Потом опять – р-раз! Подцепил лапой горбушу. И опять всё по-старому: нет прежней рыбы.

Я лежу на берегу, хочется мне посмеяться, а смеяться нельзя. Попробуй-ка посмейся! Тут тебя медведь со злости съест вместе с пуговицами.

Громадную сонную чавычу натащило на медведя. Сгрёб он её, кладёт под себя...

Ну, конечно, под ним пусто.

Тут медведь так обиделся, что и чавычу забыл, заревел во всю мочь, прямо как паровоз. Поднялся на дыбы, лапами бьёт по воде, воду сбивает в пену. Ревёт, захлёбывается.

Ну уж тут и я не вытерпел. Как прысну! Как захохочу! Услыхал меня медведь, увидал. Стоит в воде, как человек, на двух лапах, и на меня смотрит.

А мне до того смешно, что я уж ничего не боюсь – хохочу-заливаюсь, руками машу: уходи, мол, дурак, мочи больше нет! Уходи!

И на моё счастье, верно, так и вышло.

Рявкнул медведь, вылез из воды, отряхнулся и ушёл в лес.

А чавычу опять потащило течение.

Пунька и птицы

Кошки – они охотники. Они любят словить пичужку.

Наш Пуня тоже не прочь поохотиться, но только не дома. Дома он никого не трогает.

Принесли мне как-то в маленькой клетке несколько певчих птиц. Щеглы, канарейки.

«Куда, – думаю, – мне их деть, чего с ними делать?»

Выпустить на волю – на дворе вьюжно-морозно. В клетке – тоже не годится.

Поставил я в уголке ёлку. Закрыл мебель бумажками, чтобы не пачкали, и... делайте, что хотите. Только не мешайте мне работать.

Щеглы, канарейки вылетели из клетки – и к ёлке.

Копошатся в ёлке, поют! Нравится!

Пришёл Пунька, глядит – интересуется.

«Ну, – думаю, – сейчас надо Пуньку ловить да из комнаты выкинуть».

Непременно начнётся охота.

А Пуньке только ёлка понравилась. Он её понюхал, на птиц и внимания не обратил.

Щеглы, канарейки побаиваются. Не подскакивают близко к Пуньке.

А тому безразлично, есть тут птицы или нет их. Он лёг и спит около ёлки.

Но Пуньку я всё-таки прогнал. Кто его знает. Хоть и не смотрит на птиц, а вдруг невзначай и словит.

Прошло время. Птицы начали вить гнёзда: ищут пушинки разные, нитки из тряпок выдёргивают.

Пунька к ним ходит. Спит у них. Щеглы, канарейки его не боятся: чего его бояться, если он их не ловит.

И так расхрабрились пичужки, что начали у Пуньки теребить шерсть.

Пунька спит. А птицы из него шерсть дёргают.

Страшный рассказ

Мальчики Шура и Петя остались одни. Они жили на даче – у самого леса, в маленьком домике. В этот вечер папа и мама у них ушли к соседям в гости. Когда стемнело, Шура и Петя сами умылись, сами разделись и легли спать в свои постельки. Лежат и молчат. Ни папы, ни мамы нет. В комнате темно. И в темноте по стене кто-то, ползает – шуршит; может быть – таракан, а может быть – кто другой!... Шура и говорит со своей кровати:

– Мне совсем и не страшно.

– Мне тоже совсем не страшно, – отвечает Петя с другой кровати.

– Мы воров не боимся, – говорит Шура.

– Людоедов тоже не боимся, – отвечает Петя.

– И тигров не боимся, – говорит Шура.

– Они сюда и не придут, – отвечает Петя. И только Шура хотел сказать, что он и крокодилов не боится, как вдруг они слышат – за дверью, в сенях, кто-то негромко топает ногами по полу: топ.... топ.... топ.... шлёп.... шлёп... топ... топ.... Как бросится Петя к Шуре на кровать! Они закрылись с головой одеялом, прижались друг к другу. Лежат тихо-тихо, чтобы их никто не услышал.

– Не дыши, – говорит Шура Пете.

– Я не дышу.

Топ... топ... шлёп... шлёп... топ... топ... шлёп... шлёп... А через одеяло всё равно слышно, как кто-то за дверью ходит и ещё пыхтит вдобавок. Но тут пришли папа с мамой. Они открыли крыльцо, вошли в дом, зажгли свет. Петя и Шура им всё рассказали. Тут мама с папой зажгли ещё одну лампу и стали смотреть по всем комнатам, во всех углах. Нет никого. Пришли в сени. Вдруг в сенях вдоль стены кто-то как пробежит в угол... Пробежал и свернулся в углу шариком. Смотрят – да это ёжик! Он, верно, из леса забрался в дом. Хотели его взять в руки, а он дёргается и колет колючками. Тогда закатали его в шапку и унесли в чулан. Дали молока в блюдце и кусок мяса. А потом все заснули. Этот ёжик так и жил с ребятами на даче всё лето. Он и потом пыхтел и топал ногами по ночам, но никто уже его не боялся.

Удивительный почтальон

Мальчик Вася со своим папой поехал на дачу. А Васина мама осталась в городе: ей надо было ещё чего-то купить. Мама хотела приехать с покупками вечером. Вот идёт поезд. Вася сидит в вагоне на скамейке рядом со своим папой и глядит в окно. А в окне бегут деревья, и заборы, и разные дома. Напротив Васи на скамеечке тоже сидит мальчик, с часами на левой руке. Он везёт какую-то корзинку. Этот мальчик уже большой; ему, наверно, лет пятнадцать. Как поезд подъедет к станции, мальчик посмотрит на свои часы, запишет что-то карандашом в записной книжке, наклонится над своей корзиной, что-то вытащит из неё и выбежит из вагона. А потом снова придёт и сидит, в окно поглядывает. Вася сидел-сидел, смотрел-смотрел на мальчика с корзиной, да вдруг как заплачет во весь голос! Он вспомнил, что свой велосипед дома забыл.

– Как же я без велосипеда-то? – плачет. – Я всю зиму думал, как по лесам на нём буду ездить.

– Ну-ну, не плачь, – сказал его папа. – Мама поедет и привезёт тебе велосипед.

– Да нет, не привезёт, – плачет Вася. – Она его не любит. Он скрипит...

– Ну, ты, паренёк, перестань, не плачь, – вдруг сказал мальчик с часами на руке. – Я тебе сейчас, устрою это дело. Я сам люблю ездить на велосипеде. Только он настоящий, двухколёсный. У вас есть дома телефон? – спрашивает он у Васиного папы.

– Есть, – отвечает папа. – Номер пять пятьдесят пять ноль шесть.

– Ну, так всё в порядке, – говорит мальчик. – Мы сейчас срочно отправим почтальона с письмом. Он вытащил из кармана крохотную бумажную ленточку из тонкой папиросной бумажки и написал на ней: "Позвоните по телефону 5-55-06, передайте: "Маме надо взять на дачу Васин велосипед". Потом вложил это письмо в какую-то блестящую маленькую трубочку, открыл свою корзинку. А там, в корзине, сидит голубь – длинноносый, сизый.

Вытащил мальчик голубя и привязал к его ноге трубочку с письмом.

– Вот мой почтальон, – говорит. – Готов к полёту. Смотри.

И только поезд остановился на станции, мальчик посмотрел на часы, отметил время в своей записной книжке и выпустил голубя в окно. Голубь как взлетит прямо вверх – только его и видели!

– Я сегодня учу почтовых голубей, – говорит мальчик. – На каждой станции выпускаю по одному и записываю время. Голубь полетит прямо в город, на свою голубятню. А там уж его ждут. А на этом, последнем, увидят трубочку, прочтут письмо и позвонят к вам на квартиру. Только бы его по пути ястреб не поймал. И верно: Вася приехал на дачу, ждет-пождет маму – и вечером мама приехала с велосипедом. Получили письмо. Значит, не словил голубя ястреб.

Кот Епифан

Хорошо и привольно на Волге-реке! Посмотри, ширина-то какая! Другой берег еле видно! Блестит эта живая, текучая вода. И все небо в эту воду смотрится: и облака, и голубая лазурь, и кулички, что, пересвистываясь, перелетают кучкой с песка на песок, и стаи гусей и уток, и самолет, на котором человек куда-то летит по своим делам, и белые пароходы с черным дымом, и баржи, и берега, и радуга на небе. Посмотришь на это текучее море, посмотришь на облака ходячие, и кажется тебе, что и берега тоже куда-то идут – тоже ходят и двигаются, как и все кругом. Вот там, на Волге, в землянке, на самом волжском берегу – в крутом обрыве, живет сторож-бакенщик. Посмотришь с реки – увидишь только окно да дверь. Посмотришь с берега – одна железная труба торчит из травы. Весь дом у него в земле, как звериная нора. По Волге день и ночь плывут пароходы. Пыхтят буксиры, дымят, тянут на канатах за собой баржи-беляны, везут разные грузы или тащат длинные плоты. Медленно поднимаются они против течения, шлепают по воде колесами. Вот идет такой пароход, везет яблоки – и запахнет сладким яблоком на всю Волгу. Или рыбой запахнет, значит, везут воблу из Астрахани. Бегут почтово-пассажирские пароходы, одноэтажные и двухэтажные. Эти плывут сами по себе. Но быстрее всех проходят двухэтажные скорые пароходы с голубой лентой на трубе. Они останавливаются только у больших пристаней, и после них высокие волны расходятся по воде, раскатываются по песку. Старый бакенщик около мелей и перекатов расставляет по реке красные и белые бакены. Это такие плавучие плетеные корзины с фонарем наверху. Бакены показывают верную дорогу. Ночью старик ездит на лодке, зажигает на бакенах фонари, а утром тушит. А в другое время старик бакенщик рыбачит. Он завзятый рыбак. Однажды старик рыбачил весь день. Наловил себе рыбы на уху: лещей, да подлещиков, да ершей. И приехал обратно. Открыл он дверь в землянку и смотрит: вот так штука! К нему, оказывается, гость пришёл! На столе рядом с горшком картофеля сидит весь белый-белый пушистый кот. Гость увидал хозяина, выгнул спину и стал тереться боком о горшок. Весь свой белый бок испачкал в саже.

– Ты откуда пришел, из каких местностей? А кот мурлычет и глаза щурит и еще больше себе бок пачкает, натирает сажей. И глаза у него разные. Один глаз совсем голубой, а другой совсем желтый.

– Ну, угощайся, – сказал бакенщик и дал коту ерша. Кот схватил в когти рыбку, поурчал немного и съел ее. Съел и облизывается, – видно, еще хочет. И кот съел еще четыре рыбки. А потом прыгнул на сенник к старику и задремал. Развалился на сеннике, мурлычет, то одну лапу вытянет, то другую, то на одной лапе выпустит когти, то на другой. И так ему, видно, тут понравилось, что он остался совсем жить у старика. А старик бакенщик и рад. Вдвоем куда веселее. Так и стали они жить. Бакенщику не с кем было раньше поговорить, а теперь он стал разговаривать с котом, назвал его Епифаном. Не с кем было раньше рыбу ловить, а теперь кот стал с ним на лодке ездить. Сидит в лодке на корме и будто правит. Вечером старик говорит:

– Ну, как, Епифанушка, не пора ли нам бакены зажигать, – ведь, пожалуй, скоро темно будет? Не зажжем бакены – сядут наши пароходы на мель. А кот будто и знает, что такое бакены зажигать. Ни слова не говоря, идет он к реке, залезает в лодку и ждет старика, когда тот придет с веслами да с керосином для фонарей. Съездят они, зажгут фонари на бакенах – и обратно. И рыбачат они вместе. Удит старик рыбу, а Епифан сидит рядом. Поймалась маленькая рыбка – ее коту. Поймалась большая – старику на уху. Так уж и повелось. Вместе служат, вместе и рыбачат. Вот однажды сидел бакенщик со своим котом Епифаном на берегу и удил рыбу. И вот сильно клюнула какая-то рыба. Выдернул ее старик из воды, смотрит: да это жадный ершишка заглотил червяка. Ростом с мизинец, а дергает, как большая щука. Старик снял его с крючка и протянул коту.

– На, – говорит, – Епифаша, пожуй немножко. А Епифаши-то и нет. Что такое, куда девался? Потом видит старик, что его кот ушел далеко-далеко по берегу, белеется на плотах. "С чего это он туда пошел, – подумал старик, – и что он там делает? Пойду взгляну". Смотрит, а его кот Епифан сам рыбу ловит. Лежит пластом на бревне, опустил лапу в воду, не шевелится, даже не моргает. А когда рыбешки выплыли стайкой из-под бревна, он – раз! – и подцепил когтями одну рыбку. Очень удивился старик бакенщик.

– Вот ты какой у меня ловкач, – говорит, – ай да Епифан, ай да рыбак! А ну, поймай-ка мне, – говорит, – стерлядку на уху, да пожирнее. А кот на него и не глядит. Рыбу съел, перешел на другое место, снова лег с бревна рыбу удить. С тех пор так они и ловят рыбу: врозь – и каждый по-своему. Рыбак снастями да удочкой с крючком, а кот Епифан лапой с когтями. А бакены вместе зажигают.

Замечательный детский писатель и художник-иллюстратор Евгений Чарушин получил признание как один из лучших авторов удивительно точных, лёгких и интересных рассказов о животных и о родной природе в целом.

В данном разделе можно найти конспекты занятий по чтению и художественному пересказу его произведений. Многие материалы посвящены отдельному знакомству с творчеством Чарушина-художника, одного из лучших в истории иллюстраторов-анималистов.

Картотека проектов, занятий, развлечений по творчеству Евгения Чарушина.

• Писатели для детей. Знакомимся с детской художественной литературой

Показаны публикации 1-10 из 216 .
Все разделы | Чарушин Е.И.

Конспект по речевому развитию «Рассказ Е. Чарушина «Воробей»» Муниципальное дошкольное образовательное учреждение Городского округа Саранск «Детский сад № 66» Конспект итоговой непосредственной образовательной деятельности по речевому развитию («Чтение художественной литературы» ) на тему : «Рассказ Е.Чарушина «Воробей» » для детей среднего...

Конспект занятия развитию речи «Пересказ рассказа Е. Чарушина «Курочка» (средняя группа) Конспект занятия развитию речи. Пересказ рассказа Е. Чарушина «Курочка» средняя группа. Воспитатель Лысенкова Е.В. Задачи : Связная речь : учить детей пересказывать текст рассказа Е.Чарушина «Курочка» ; словарь и грамматика : учить сравнивать объекты на картинках по величине, цвету,...

Чарушин Е.И. - Конспект НОД по развитию речи в подготовительной логопедической группе «Путешествие по произведениям Е. И. Чарушина»

Публикация «Конспект НОД по развитию речи в подготовительной логопедической...» Муниципальное бюджетное дошкольное образовательное учреждение «Центр развития ребенка – детский сад №3» К О Н С П Е К Т НОД по развитию речи в подготовительной логопедической группе по теме: «Путешествие по произведениям Е.И.Чарушина» Разработали и провели: воспитатель Серикова...

Конспект урока обучения грамоте в 1 классе «Е. Чарушин» Как мальчик Женя научился говорить букву «р» Конспект урока обучения грамоте 1 класс (послебукварный период) Тема: Е.Чарушин «Как мальчик Женя научился говорить букву «р» Цель: познакомить с рассказом Е. Чарушина «Как мальчик Женя научился говорить букву «р» Задачи: 1. Предметные: продолжить работу по формированию...

Предметный словарь: Библиотека, библиотекарь, книга, энциклопедии, стеллажи, переплет, об-ложка, страницы, автор, название, писатель, поэт, формуляр, сказки, стихи, басни, рассказы, иллю-страции, А.Л.Барто, В.Д.Берестов, В.В. Бианки, А.П. Гайдар, С.А. Есенин, Б.С. Житков,...

Конспект занятия в подготовительной группе «Знакомство с творчеством художников-иллюстраторов» Цель:Создание ситуации знакомства детей с художниками – иллюстраторами детских книг. Задачи: 1.Создать условия дляобобщения и закрепления знания детей о профессии художника-иллюстратора: чем занимаются люди этой профессии, какие инструменты помогают им в работе; 2. Создать...

Чарушин Е.И. - Консультация «Художник-иллюстратор - путеводитель ребёнка в мире детской книги»

Художник-иллюстратор – путеводитель ребёнка в мире детской книги. Цель статьи: Обратить внимание педагогов и родителей на роль иллюстрации как объекта восприятия ребёнка. Знакомство с художниками-иллюстраторами и их творчеством. Иллюстрация – в переводе с латинского – прояснять,...

Конспект занятия для детей 4–5 лет «Рассказ Е. Чарушина «Курочка» Образовательная область: Художественно-эстетическое развитие, речевое развитие. Образовательная ситуация: Ознакомление с художественной литературой Тема: Рассказ Е.Чарушина «Курочка». Виды деятельности: игровая, познавательная, коммуникативная, восприятие художественной...

Чарушин Евгений Иванович

Рассказы о животных

Чарушин Е. И. Рассказы о животных.

Что за зверь?

Выпал первый снег. И всё кругом стало белым. Деревья белые, земля белая, и крыши, и крыльцо, и ступеньки на крыльце -- всё покрылось снегом. Девочке Кате захотелось по снежку погулять. Вот она вышла на крыльцо, хочет по ступенькам спуститься в сад и вдруг видит: на крыльце, в снегу, какие-то ямки. Какой-то зверёк ходил по снегу. И на ступеньках следы, и на крыльце следы, и в саду следы.

"Вот интересно-то! -- подумала девочка Катя. -- Что за зверёк, тут ходил? Это надо узнать". Взяла Катя котлетку, положила ее на крыльцо и убежала. День прошёл, ночь прошла. Настало утро. Проснулась Катя -- и скорее на крыльцо: смотреть, съел ли зверёк её котлетку. Смотрит -- котлетка цела! Где её положила, тут она и лежит. А следов ещё больше стало. Значит, зверёк снова приходил. Тогда убрала Катя котлетку и положила вместо неё косточку. Из супа. Утром опять бежит Катя на крыльцо. Смотрит -- косточку зверёк тоже не трогал. Так что же это за зверёк такой? И косточек не ест. Тогда положила Катя вместо косточки красную морковку. Утром глядит -- морковки нет! Зверёк приходил и всю морковку съел! Тогда Катин папа сделал западню. Опрокинул на крыльце ящик кверху дном, подпёр его лучинкой, а к лучинке привязал бечёвкой морковь. Если морковку дёрнуть -- лучинка отскочит, ящик упадёт и накроет зверька. На следующий день и папа пошёл, и мама, и даже бабушка -- все пошли смотреть, не попался ли зверь в западню. А Катя впереди всех. Есть в западне зверь! Прихлопнул кого-то ящик, упал с подставки! Заглянула Катя в щёлочку, видит -- сидит там зверь. Белый-белый, пушистый-пушистый, глаза розовые, уши длинные, прижался в угол, морковку дожёвывает. Это кролик! Унесли его домой, на кухню. А потом сделали большую клетку. И он стал в ней жить. А Катя его кормила морковкой, сеном, овсом и сухарями.

Медвежонок

Охотники убили трёх медведиц и три выводка медвежат продали в зоопарк.

В зоопарке их всех посадили в одну клетку - бурых, рыжих, черноватых, неодинаковых и мастью и ростом - кто побольше, кто поменьше.

Самый маленький - самый угрюмый. Сидит в углу, чешет животик, лапу сосёт и всё время ворчит.

А другие весёлые: борются, по клетке лазают, барахтаются, кричат, пыхтят - мохнатые, пузатые, большеголовые, косолапые медвежатки.

Один хоть и всех перерос, а есть не умеет по-настоящему.

Его служительница соской кормит. В бутылку молока нальёт, тряпку в горлышко сунет и отдаст ему. Он бутылку облапит и сосёт. Никого к себе не подпускает, ворчит. Страшно так!

Другой, черноватый, с белым пятном-нагрудником, всё лазает, карабкается. Полез он по железным прутьям клетки к потолку. Прутья-то скользкие - два вершка пролезет, на вершок обратно съедет. Лез, лез, до половины добрался, а дальше - никак. Устал. Вовсю лапами работает, визжит со злости, хочется ему на потолок, а ничего не выходит - вниз съезжает.

Придумал. Вцепился зубами в железный прут и висит - лапы отдыхают.

Повисел, отдохнул и сразу до потолка добрался. Потом и по потолку полез, да сорвался, упал и завопил отчаянным голосом.

Прибежала служительница, взяла его на руки, укачивает, гладит.

Медвежишко успокоился, учуял в кармане конфету, достал и вместе с бумажкой давай её сосать, причмокивать.

Принесли медвежатам молочной каши. Все на корытце навалились, толкаются, прямо в кашу лезут, огрызаются, чавкают, чмокают, сопят.

Вдруг опять кто-то закричал.

Орёт во всё горло, надрывается.

А это тот самый сосун, который по-настоящему есть не умеет. Выбрался он из клетки, когда кашу давали, и полез по метле - у клетки метла стояла.

Полез мишка по метле и вместе с ней свалился. Об пол ушибся, да ещё и палка от метлы его по голове ударила.

Лежит, закрыл глаза и вопит. А метлу из лап не выпускает.

Дали ему опять соску.

Медвежата съели кашу. Так вывозились, что никакой масти не узнаешь - все в каше. Стали полосатые, пятнистые. Поели и снова давай играть.

Захотелось мне купить медвежонка, да нельзя: в зоопарке медвежат не продают.

Медведь-рыбак

В прошлом году я всю зиму жил на Камчатке. А ведь это самый край нашей Родины. Там я и весну встречал. Интересно начинается камчатская весна, не по-нашему.

Как побегут ручьи, как вскроются камчатские речки, прилетает из Индии красный воробей-чечевица и везде поёт свою песню чистым, флейтовым свистом:

Чавычу видел?

Чавычу видел?

Чавычу видел?

А чавыча - это такая рыба лососёвой породы. И тут-то начинается самое интересное в камчатской весне.

В это самое время вся рыба из океана заходит в речки, в ручьи, чтобы в самых истоках, в проточной пресной воде метать икру.

Идёт рыба табунами, косяками, стаями; рыбы лезут, торопятся, толкаются, - видно, тяжело им: животы у них раздуты, полны икрой или молоками. Иногда они плывут так густо, что нижние по дну ползут, а верхних из воды выпирает.

Ох, как много идёт рыбы!

А говорят, в старину, когда на Камчатке было совсем мало людей, рыба шла ещё гуще. В старинных записях так и сказано, что весло в реках стояло и против течения шло «попом».

Все радуются, галдят. И тоже спрашивают друг друга:

Чавычу видел?

Чавычу видел?

Чавычу видел?

А она изредка проплывёт - эта чавыча - огромный, драгоценный лосось.

Плывёт она по дну среди мелкой рыбы - горбуши. Будто свинья с поросятами по двору проходит.

А через несколько дней вся эта рыба сваливается обратно, в солёную воду. Только уж не косяками, не табунами плывёт она, а вразброд, каждая по-своему. Кто - хвостом вперёд, а кого и по дну катит и выкатывает на берег, как гнилое полешко. Вся рыба еле живая, больная, «снулая». Выметала она икру и обессилела.

И теперь уже по всей Камчатке другие рыбаки орудуют. Кто каркает, кто крякает, кто рычит, кто мяучит.

Дикие рыбаки рыбачат.

Пойду-ка, думаю, в лес, отдохну, да и посмотрю лесных рыбаков. Как-то они с делом справляются. И ушёл далеко-далеко от селения.

Хорошо весной в лесу! Берёзы распускают свои клейкие листья, стоят прозрачные, будто не деревья, а дымок зелёный. Среди них темнеют плотные ели и высокий можжевельник.

Воздух чистый, лёгкий, еловой смолой пахнет, молодым листом, прелой землёй.

И хор птичий... И флейта поёт, и трель рассыпается, и чеканье, и посвисты.

Солнце печёт вовсю. А тень ещё холодная.

Я подошёл к берегу речки, притаился и сразу увидел рыбака.

Ай да мужик-богатырь! Ростом с воробья. Рыба его в тридцать раз больше.

Это голоногий куличишка рыбачит. Вокруг рыбы бегает, суетится, суетится, клюёт. А рыбу из воды на берег выкинуло - дохлая.

Пищит кулик, ногами семенит.

Потом прилетели две вороны. Спугнули кулика, а сами рыбу не трогают.

Видно, уже поели досыта. Как сели на отмель, так и заснули. Сидят, носатые, глаза закрыли. Налетели чайки с криком, с гамом. Стали потрошить эту рыбину. Одна голова осталась.

Как удачно я выбрал место!

Тут у речки крутая излучина, и всё, что поверху плывёт, вода выкидывает на берег.

Пока я тут был, трёх рыб к берегу прибило течением.

Гляжу - с того берега по камням спускается лиса. Паршивая такая. Шерсть клочьями на боках висит - сбрасывает зимнюю шубу Лиса Патрикеевна.

Спустилась она к воде, воровато схватила ближнюю рыбу и спряталась с нею за камень.

Потом опять показалась, облизывается. И вторую рыбу утащила.

Вдруг лай, вой, визг поднялся: прибежали собаки деревенские да как бросятся с обрыва к воде, к лисице. Видно, учуяли её сверху. Лиса берегом, берегом наверх - и в лес. Собаки за ней.

Предлагаем вашему вниманию рассказы Евгения Чарушина «Про Томку». На странице представлен текст с иллюстрациями самого автора из переизданной в 1988 году книги «Про Томку» — издательство «Детская литература». Содержание данной книги дополнено на нашем сайте рассказами из сборника «Тюпа, Томка и сорока «: «Томка испугался» и «Как Томка не показался глупым», а также рассказом: «Вот так птица попугай!» из книги « «.

Рассказы «Про Томку» читать с картинками онлайн

У охотника я увидел песика. Он вот какой. Уши длинные, хвост короткий.

Охотник рассказал, какой песик понятливый, как на охоте помогает, и умный-то, и не грязнуля… От этого песика, говорит, есть щенки. Приходите поглядите. И мы с ним пошли.

Щенки небольшие — только что научились ходить. «Который-то из них, — думаю, — мне будет помощник на охоте? Как узнать — кто толковый, а кто не годится?»

Вот один щенок — ест да спит. Из него лентяй получится.

Вот злой щенок — сердитый. Рычит и со всеми лезет драться. И его не возьму — не люблю злых.

А вот еще хуже — он тоже лезет ко всем, только не дерется, а лижется. У такого и дичь-то могут отнять.

В это время у щенят чешутся зубы, и они любят что-нибудь погрызть. Один щенок грыз деревяшку. Я эту деревяшку отнял и спрятал от него. Почует он ее или не почует?

Щенок начал искать. Других щенят всех обнюхал — не у них ли деревяшка. Нет, не нашел. Ленивый спит, злой рычит, незлой злого лижет — уговаривает не сердиться. И вот он стал нюхать, нюхать и пошел к тому месту, куда я ее спрятал. Почуял.

Я обрадовался. «Ну, — думаю, — вот это охотник! От такого и дичь не спрячется». Назвал его Томкой. И стал растить помощника.

Мы пошли гулять и взяли с собой Томку. Сунули его в портфель, чтобы он не устал.

Пришли к озеру, сели на берег и стали кидать камушки в воду — кто дальше бросит. А портфель с Томкой на траву положили. Вот он вылез из портфеля, увидал, как камушек плюхнулся в воду, и побежал.

Бежит Томка по песочку, косолапый, неуклюжий, ноги у него в песке так и заплетаются. Дошел до воды, сунул лапы в воду и на нас оглядывается.
— Иди, Томка, иди — не бойся, не потонешь!

Полез Томка в воду. Сначала по животик зашел, потом по шею, а потом и весь окунулся. Только хвост-обрубочек торчит наружу.

Повозился, повозился да вдруг как выскочит — и давай кашлять, чихать, отфыркиваться. Видно, он дышать в воде вздумал — вода и попала ему в нос да в рот. Не достал камушка.

Тут мы взяли мячик и кинули его в озеро. Томка любил играть с мячиком, — это была его любимая игрушка.

Шлепнулся мяч в воду, покрутился и остановился. Лежит на воде, как на гладком полу. Узнал Томка свою любимую игрушку и не стерпел — побежал в воду.

Бежит, повизгивает. Но теперь носом в воду не суется. Шел, шел да так и поплыл. Доплыл до мячика, цап его в зубы — и обратно к нам.

Вот так и научился плавать.

Когда Томка был совсем еще небольшим щенком, я взял его с собой на охоту. Пускай приучается.

Вот ходим мы с ним. Томка за бабочками, за стрекозами гоняется. Кузнечиков ловит. На птиц лает. Только никого поймать не может. Все улетают. Бегал он, бегал - так уморился, что сунулся в кочку носом и заснул. Маленький еще. А будить мне его жалко.

Прошло с полчаса. Прилетел шмель. Бунчит, летает над самым Томкиным ухом. Проснулся Томка. Покрутился спросонья, поглядел: кто это такой спать мешает? Шмеля он не заметил, а увидал корову и побежал к ней.

А корова паслась далеко-далеко и, должно быть, показалась Томке совсем маленькой, не больше воробушка.

Бежит Томка корову загрызать, хвост кверху поднял - никогда он еще коров не видал. Подбежал поближе, а корова уж не с воробушка - с кошку ростом кажется. Тут Томка немного потише побежал, а корова уж не с кошку, а с козу выросла. Страшно стало Томке. Он близко не подошел и нюхает: что за зверь такой?

В это время шевельнулась корова - ее, наверно, кто-то укусил. И побежал от нее Томка!

С тех пор он и близко к коровам не подходит.

Когда Томка спит, он лает во сне, повизгивает, а иной раз и лапками шевелит, будто он бежит куда-то.

Спрашивают у меня ребята:
— Почему это Томка лает? Ведь он же спит!
— Он сны видит, — отвечаю.
— А какие?
— Да, наверно, какие-нибудь свои, собачьи сны, — про охоту, про зверей, про птиц. Человеку таких снов не увидеть.
— Вот интересно-то! — говорят ребята.

Обступили они Томку, глядят, как он спит. А Томка спал, спал и залаял тоненьким голоском. Я и спрашиваю у ребят:
— Чего же это он во сне видит? Вам понятно?
— Понятно, — говорят ребята. — Это он зайчонка увидел небольшого.

Томка поспал еще немного и лапками пошевелил.
— Вот, — говорят ребята, — это Томка побежал.
— За кем побежал?
— Да не за кем, а от козы. Он ее увидел, а она бодается.

Тут Томка зарычал, залаял.
— Проснись! — закричали ребята. — Проснись, Томка! Ведь он тебя сейчас съест!
— Кто, — спрашиваю, — съест?
— Медведь! Томка с ним подраться хочет. Медведь-то вон какой страшный! Томке с ним не справиться.

Как Томка не показался глупым

Томка не любит, когда над ним смеются, - обидится, отвернется. А потом он научился делать вид, что не над ним смеются, а над кем-то другим.

Как-то заметил Томка курочку с цыплятами. Идет поближе - хочет понюхать.

А курочка как закричит, как прыгнет на Томку - и поехала на нем. Едет, клюет Томку и кричит. Так и слышно, как она выговаривает: «Ах ты, такой-сякой, невоспитанный! Вот я тебя! Вот я тебя! Не смей к цыплятам подходить!»

Томка обиделся, но не захотел показаться смешным и сразу сделал вид, что никто его не клюет, никто на него не кричит.

И тогда курочка соскочила с него и вернулась к цыплятам.