Рафаэль Санти. Станца дель Инчендио ди Борго. Pozzo di Borgo – ароматный след в Истории

Филиппу Поццо ди Борго
Моим детям, которые найдут свой собственный путь

Предисловие

Когда Эрик Толедано и Оливье Накаш писали сценарий фильма «Неприкасаемые» и решили расспросить обо всем Абделя, он ответил: «Поговорите с Поццо, я ему доверяю». Когда я сам писал новую версию «Второго дыхания», решив добавить к нему «Дьявола-хранителя», я просил Абделя напомнить мне подробности некоторых наших приключений, но он и тут отказался.
Абдель не говорит о себе. Он действует. В этом человеке невероятный заряд энергии, душевной щедрости и наглости. Десять лет мы провели с ним бок о бок. Он поддерживал меня, когда мне было особенно трудно. Сначала он помогал ухаживать за моей женой Беатрис, когда она умирала. А после ее смерти Абдель вытащил меня из депрессии – и вернул мне вкус к жизни.
За эти десять лет мы выяснили, что у нас много общего: привычка не оглядываться на прошлое, не строить планов на будущее, а главное – стремление жить настоящим. Или выживать. Страдания, терзавшие меня, убивали любые воспоминания. Абдель не хотел вспоминать о своей юности, в которой, как я догадывался, было много всякого. Мы оба ампутировали свою память.
За все это время я узнал о жизни Абделя очень мало – только то, что он сам рассказывал. Я всегда уважал его желание сохранить тайну. Очень быстро Абдель стал членом моей семьи, но я никогда не встречался с его родителями.
В 2003 году, после передачи «Частная жизнь, публичная жизнь», где мы с Абделем буквально взорвали аудиторию своим нонконформизмом, Мирей Дюма решила снять о нас документальный фильм – «На всю жизнь, до самой смерти»; для этого несколько недель за нами повсюду ходили два журналиста. Абдель ясно дал им понять, что нельзя расспрашивать близких о его прошлом. Однако журналисты не выполнили эту просьбу, и Абдель пришел в ярость. Он не только отказался рассказывать о своей жизни, но и вообще запретил говорить о себе в этом кино.
Правда, в минувшем году все изменилось. Абдель с удивительной откровенностью ответил на вопросы Матье Вадепье, который снимал дополнительные материалы к DVD-изданию фильма Intouchables . За те три дня, что мы провели у меня дома – в Эссуэйре, в Марокко, – я узнал об Абделе больше, чем за те пятнадцать лет, что мы дружим. Наконец он смог рассказать о себе – о том, как он жил до, во время и после нашей встречи.
Какой большой путь он прошел – от гробового молчания о первых двадцати годах своей жизни до радости, с какой он теперь рассказывает о своих похождениях и делится разными мыслями. Абдель, ты никогда не перестанешь меня удивлять… Читать твою книгу – это было счастье! В каждом слове я узнавал твой юмор, готовность бросить вызов, жажду жизни, доброжелательность, а теперь еще и мудрость.
Итак, ты, как гласит название, утверждаешь, что я изменил твою жизнь… Ты знаешь, в одном я точно уверен – ты мою жизнь действительно изменил. И я снова и снова повторяю: Абдель поддерживал меня после смерти Беатрис, он вернул мне вкус к жизни, взявшись за дело с азартом, упорством и удивительной мудростью сердца.
…Однажды Абдель привез меня в Марокко. Тут он встретил свою будущую супругу Амаль, а я – Хадижу, которая стала моей женой. Теперь мы часто собираемся вместе – семьями, с детьми.
«Неприкасаемые» превратились в «Дядюшек».
Филипп Поццо ди Борго

Вступление

Я был в отличной форме и бежал со всех ног. Погоня началась на улице Гранд-Трюандри ; такого названия даже мне не выдумать. Мы – я и два моих кореша – только что отжали у какого-то пацана плеер «Сони», самый обычный и довольно старый. Я собирался объяснить парню, что вообще-то он должен нам спасибо сказать: ведь папаша теперь подорвется и купит ему новый – звук круче, батарейка дольше, функций больше… Но не успел.
– У нас код двадцать два! – закричал один.
– Стоять! – подхватил второй.
И мы рванули.
Я мчался по улице Пьера Леско, ловко проскакивая между прохожими. Показывал высший класс – как Кэри Грант в фильме «К северу через северо-запад». Или как хорек в детской песенке. Правда, текст пришлось бы изменить: он тут-то пролез, а дальше, может, и застрянет . Я было ушел направо, на улицу Берже, собираясь смешаться с толпой в «Ле-Аль» , – но обломался: слишком много народа скопилось на главной лестнице. Так что я резко свернул налево, на улицу Бурдонне. Мостовая была мокрая и скользкая, и я не знал, у кого подошвы лучше – у меня или у полицейских. Слава богу, кроссовки меня не подвели. Я был типа Спиди Гонзалес и мчался на полной скорости, а за мной гнались два злобных кота Сильвестра, чтобы вот-вот меня сцапать. Надеялся, что мне повезет, – ведь мышонку всегда везло.
На набережной Межиссери я нагнал дружбана, который стартовал секундой раньше и бегал лучше, чем я. За ним я бежал по Новому мосту, и расстояние между нами уменьшалось. А крики полицейских стихали вдали; похоже, те выдохлись. Еще бы – ведь героями-то здесь были мы… И все же я как-то не решился тормознуть и посмотреть, так ли это.
Сам я несся так быстро, что уже почти не мог дышать. Ноги болели, и я не надеялся продержаться в том же темпе до станции «Данфер-Рошро». И тогда я перелез через парапет моста, который не дает прохожим свалиться в воду. Я знал, что по ту сторону окажусь на карнизе шириной в полметра – и этого было вполне достаточно: в ту пору я выглядел довольно стройным. Я сел на корточки и стал смотреть на грязные воды Сены, которые текли в сторону моста Искусств. Ботинки копов громыхали по мостовой все отчетливей. Я затаил дыхание, надеясь, что нарастающий шум плавно удалится и стихнет.
Я вообще не думал о том, что могу упасть. Мне не было страшно. Я не знал, где мои друзья, но не сомневался, что они тоже сумеют спрятаться. Копы промчались мимо, и я тихо закудахтал в воротник свитера .
Вдруг из-под моста выскочил буксир. От неожиданности я едва не свалился вниз. Сидя в укрытии, я пытался отдышаться. Очень хотелось пить.

* * *
На самом деле я вовсе не был героем – и уже тогда понимал это. Мне было пятнадцать лет, и рос я как сорная трава. Если бы мне тогда пришлось рассказывать о себе, подбирать определения, составлять фразы с прилагательными, эпитетами и прочей чепухой, которую нам вбивали в школе, то я бы конкретно завис. И вовсе не потому, что не умел выражать свои мысли – поговорить я и тогда был мастак, – но мне пришлось бы остановиться и подумать. Посмотреть в зеркало и помолчать хоть минутку – что мне трудно до сих пор, даже в мои нынешние сорок. А еще мне пришлось бы ждать, пока в голове не заведется мысль – мое собственное мнение обо мне самом. И если бы я был с собой честен, то эта мысль мне не понравилась бы. Ну так и на фига она мне?
Никто не задавал мне таких вопросов – ни дома, ни в школе. Кроме того, у меня был просто звериный нюх. Лишь только кто-нибудь подбирался ко мне с расспросами, как я уже уносил ноги. Я быстро бегал. У меня были отличные ноги и самые веские причины для того, чтобы удирать.
Каждый день я проводил на улице – и каждый день у полиции появлялся повод гоняться за мной. Каждый день я пробегал город из конца в конец, квартал за кварталом – мой личный парк развлечений, в котором дозволялось все. Взять все так, чтобы не взяли тебя; вот цель игры.
На самом-то деле мне ничего не было нужно. Но я хотел все. Ходил по улицам, словно между полками огромного супермаркета с бесплатными товарами. Ничего не знал о принятых тут правилах. Сначала, пока я еще соглашался слушать, никто мне о них не рассказывал – а потом я уже и не слушал. Никого.
И хорошо же мне было!
* * *
В октябре 1997 года меня сбил грузовик. Перелом бедра, левая нога раздроблена, тяжелая операция и несколько долгих недель на реабилитацию в Гарше . Я перестал бегать и начал толстеть.
За три года до этого я познакомился с человеком, который на всю жизнь оказался в инвалидной коляске после неудачного полета на параплане. Его звали Филипп Поццо ди Борго. Некоторое время мы были в равном положении – оба инвалиды. В детстве и юности, услышав это слово , я представлял себе только станцию метро да широкую эспланаду, где только тырь да поглядывай, не покажется ли где полицейский. Отличная песочница для моей игры.
Теперь с играми было покончено – по крайней мере на некоторое время. А Поццо, с парализованными руками и ногами, лишился этого навсегда.
Через год о нас с ним сняли удивительный фильм «Неприкасаемые» – и тут все вдруг захотели прикоснуться к нам! В этом фильме даже я – потрясающий, клевый пацан. У меня идеально ровные зубы, я все время улыбаюсь или смеюсь и самоотверженно ухаживаю за чуваком в инвалидном кресле. И к тому же танцую как бог.
То, что два героя «Неприкасаемых» делают в фильме – гонки на шикарной машине, полет на параплане, ночные прогулки по Парижу, – все это было на самом деле. Но это даже не два процента того, что мы вытворяли. И при этом я так мало сделал для Филиппа – гораздо меньше, чем он для меня. Я возил его кресло, повсюду сопровождал, старался облегчить его страдания. Просто был рядом.
До той поры я никогда не видел такого богатого человека. Филипп – потомок старинного дворянского рода, да он и сам преуспел в жизни. У него куча степеней, он – бывший глава фирмы, производящей шампанское «Поммери». Я просто использовал его. Он изменил мою жизнь. А я его – нет. Или очень ненамного. В фильме все приукрашено, чтобы зрителю было легче погрузиться в мечты.
* * *
Да, должен сразу сказать: я не очень-то похож на того парня в фильме. Я – араб, ростом мал, по жизни груб. За свою жизнь я совершил много дрянных поступков, и тут оправдаться мне нечем. Да и не собираюсь.
Зато теперь я могу об этом рассказать. Срок давности вышел.
У меня нет ничего общего с настоящими неприкасаемыми – с индийцами, которые обречены влачить жалкое существование. Моя каста могла бы называться «неуправляемые», и я – ее бесспорный лидер по натуре: независимый, бунтарь, восстающий против любых ограничений, порядка и морали. Это не попытки оправдать себя. И не повод для гордости.
Но кто угодно может измениться. Доказательства, как говорится, налицо.
Однажды я снова шел по Новому мосту. Погода была такая же, как в тот день, когда я удирал от полиции: мелкий моросящий дождь, отвратительный, пробирающий до костей. Дождь лил мне на лысину, холодный ветер забирался под куртку.
Новый мост казался мне великолепным. Две его части соединяют остров Ситэ с Большим Парижем. Я был впечатлен его размерами, шириной (почти тридцать метров), просторными тротуарами, полукруглыми площадками – откуда можно любоваться видом… не подвергая себя опасности. Ха.
Я перегнулся через парапет. Сена неслась под мостом, как лошадь, пущенная в галоп. Вода была того же цвета, что и предгрозовое небо; казалось, она поглотит и утянет на дно все, что в нее упадет.
Тогда, давно, я был мальчишкой и не знал, что такое течение не победить даже опытному пловцу. И я не знал, что ровно за десять лет до моего рождения благонамеренные французы сбросили в Сену десятки алжирцев – прекрасно зная, как опасна река в этом месте.
Я посмотрел на каменный карниз, на котором прятался когда-то от копов, – и вздрогнул. Сегодня я бы на такое не решился. И слава богу, что теперь мне больше не нужно прятаться и убегать.

Часть I
Без тормозов

1

* * *
В Париже меня звали так же, как и в Алжире, – Абдель Ямин. «Абд» по-арабски означает «почитать, уважать», «эль» – это артикль. Все вместе: «Почитай Ямина». Я жевал финики, Амина убирала косточки.

2

Отдать своих детей бездетным брату или сестре – довольно распространенная практика у африканских народов, живущих как в глубине континента, так и на севере. У каждого ребенка, разумеется, есть настоящие отец и мать, но он быстро становится чадом всей семьи, а семьи там очень большие.
Отдавая кому-то сына или дочь, родители даже не задумываются, а каково будет самому ребенку. И взрослые, и дети считают, что сменить родителей – это просто и естественно. Нет повода для споров или слез. Африканцы обрезают пуповину раньше европейцев. Едва научившись ходить, мы переступаем порог родного дома, чтобы посмотреть, что творится вокруг. Перестаем держаться за материнскую юбку…
Вместе с нами в комплекте шли пара-другая трусов да маек – и никаких инструкций. Как воспитывать ребенка, как с ним говорить, что разрешать, а что запрещать? Белькасим и Амина понятия обо всем этом не имели. И они просто стали делать то же, что и другие французские родители.
Чем занимались парижане в семидесятые годы по воскресеньям – да и сейчас тоже? Гуляли в саду Тюильри. Вот так и я, когда мне было пять лет, перешел Сену по мосту Искусств и оказался у фонтана с мутной водой. Несколько карпов вяло шевелили плавниками в луже глубиной в полметра. Я видел, как они поднимались, раскрывали рты, чтобы глотнуть воздуха, и снова опускались на дно. Мы брали напрокат игрушечный парусник. Подталкивая кораблик шестом, я заставлял его выплыть на середину. Если дул попутный ветер, парусник всего за несколько секунд мог достичь противоположного берега. Я бежал туда, разворачивал кораблик и снова отправлял в плавание. Время от времени я поднимал голову и с изумлением смотрел на огромную каменную арку у входа в сад.
– Папа, что это?
– Э-э… Старинные ворота.
Абсолютно бесполезные ворота, потому что по обе стороны от них не было стен. В глубине сада я видел огромные здания.
– Папа, а это что?
– Сынок, это Лувр.
И больше никаких сведений: «Лувр», и всё. Я думал, что, наверное, нужно быть очень богатым, чтобы жить в таком большом и красивом доме, с высокими окнами и статуями. Парк Тюильри был больше, чем все вместе взятые стадионы Африки. Десятки каменных человеческих фигур, стоявших вдоль аллей и на лужайках, смотрели на нас со своих пьедесталов – все в плащах, у всех волосы длинные и кудрявые. Я задумывался, давно ли они тут торчат, – а потом возвращался к своим занятиям.
Если ветра не было, парусник застревал посреди фонтана. Приходилось уговаривать других капитанов, чтобы они подняли волну, которая спасет мой кораблик. Иногда все это заканчивалось тем, что Белькасим закатывал штанины и лез в фонтан.
В хорошую погоду Амина иногда собирала большую корзину для пикника, и мы обедали на лужайке Марсова поля. Родители лежали на одеялах, дети собирались в стайки и гоняли мяч. Сначала мне не хватало словарного запаса и на меня не обращали внимания. Я был очень послушным и вежливым. Ничем, кроме внешности, я не отличался от маленьких французов в бархатных штанишках на лямках. Как и они, я возвращался домой, валясь с ног от усталости. Правда, нам с братом никто не запрещал смотреть «воскресный фильм», который показывали вечером по телевизору. Если шел вестерн, мы держались дольше, но все равно почти никогда не дотягивали до конца.
Одного за другим Белькасим переносил нас на руках в кровать. Любить и заботиться можно и без инструкции.

* * *
В Алжире мой отец ходил на работу в полотняных брюках и куртке. Под ней – форменная рубашка и галстук, и каждый вечер он чистил свои кожаные ботинки. Я догадывался, что у него не очень грязная профессия и занимается он скорее всего умственным трудом. Я не знал точно, где и кем он работает; да и не особенно задумывался. На самом деле мне было все равно.
В Париже мой новый отец каждое утро натягивал синий комбинезон и надевал на свою лысую голову кепку. Он был электриком и никогда не знал, что такое безработица. Ему всегда было чем заняться, и Белькасим очень уставал, но не жаловался и просто шел на работу.
Моя новая мама, так же как и алжирская, сидела дома, готовила обед, убирала квартиру. Теоретически она еще должна была заниматься детьми. Но Амина никогда не жила в настоящей французской семье и поэтому не до конца понимала, что это значит. Поэтому она решила поступать так, как принято у нее на родине, – готовила нам вкусную еду и никогда не запирала дверь.
Я не спрашивал разрешения выйти из дома, а ей и в голову не приходило поинтересоваться, куда я иду. У арабов любой человек пользуется свободой безо всяких ограничений.

3

В нашем новом районе стояла статуя. Точно такая, как в Нью-Йорке, – я ее видел по телевизору. Наша, конечно, была меньше, но мне, шестилетнему, она казалась просто огромной. Каменная женщина в простой накидке держала в поднятой руке факел, а на голове у нее был странный венец из колючек. Мы переехали в XV округ и забыли тесную квартирку и старый Париж, который казался мне таким скучным. Теперь мы живем в новом районе Богренель – районе, ощетинившемся небоскребами, как в Америке!
Семейство Селлу получило квартиру на втором этаже семиэтажного дома из красного кирпича – его еще называют «парижским камнем». Лифта в доме нет. Жизнь тут такая же, как в любом пригороде – Сен-Дени, Монфермей или Кретей. Единственное отличие в том, что из наших окон – видна Эйфелева башня.
Теперь я парень из предместий. Рядом построили огромный торговый центр, со всем, что полагается внутри, – заходи и бери. Я уверен в том, что весь мир занят только тем, чтобы украсить мою жизнь.

* * *
У кассы в магазине «Призюник» прямо перед моим носом висят яркие пакеты, а рядом на полках разложены всевозможные игрушки и сладости. Я обожаю конфеты «Пец» в коробочках-дозаторах с забавными пластмассовыми фигурками. Нажимаешь на кнопку, и конфетка выпадает на ладонь. Я быстро собрал большую коллекцию. По вечерам я выстраиваю на столе коробочки с фигурками героев любимых мультфильмов. Мой брат, который вечно во все лезет, спрашивает:
– Абдель, откуда у тебя фигурка из «Братьев Гавс» ?
– Мне подарили.
– Неправда.
– Заткнись или получишь.
Брат замолкает.
Еще мне очень нравятся корабли, подводные лодки и маленькие машинки, которыми можно играть в ванне. Сбоку у них ручка, внутри механизм, заводишь – и пошла машинка. Много раз в магазине я набивал целые сумки этими игрушками и просто уносил их. Я входил в магазин как любой человек, собравшийся за покупками, брал пакет, выбирал то, что мне нравилось, и уходил.
Но в один прекрасный день выяснилось, что я кое-что упустил. Я прошел мимо кассы прямо на глазах у директора магазина.
– У тебя есть деньги? – спросил он.
– Деньги? Зачем это?
– Чтобы оплатить то, что ты взял!
– Что я взял? Вот это? А разве это за деньги? Откуда мне было знать! И вообще, ну-ка отпустите меня, мне больно!
– Где твоя мать?
– Не знаю! Дома, наверное.
– А где ты живешь?
– Не знаю, где-то живу…
– Отлично. Раз ты так себя ведешь, я отведу тебя в участок.
Вот тут я, честно говоря, вообще перестал его понимать. Мне показалось, что он хочет отвести меня на почту . Я знал, что такое почта – я много раз был там с Аминой. На почте можно купить марки или позвонить из телефонной кабины родственникам в Алжир. При чем тут конфеты «Пец»? А, я понял! На почте еще выдают деньги! Нужно сунуть в окошко листок с цифрами и подписью, а кассирша даст тебе несколько стофранковых купюр. Я поднимаю голову и смотрю на директора, который крепко держит меня за руку – и больно-то как.
– Нам незачем идти на почту, уверяю вас! Я не смогу заплатить, потому что у меня нет листка с цифрами.

(Карл-Андрей, граф) - русский дипломат (1764-1842), родом из Корсики, где был адвокатом. В 1791 г. был избран депутатом в законодательное собрание. Заподозренный в роялизме, он был вынужден вернуться в Корсику, где сделался членои партии Паоли, стремившейся к отделению Корсики от Франции и опиравшейся на духовенство и на полудикое горное население. С этого времени идет вражда между двумя корсиканцами: мстительным и хитрым П. и Наполеоном Бонапарте. В 1794 г. П. был назначен президентом государственного совета Корсики, потом статс-секретарем. Вследствие ненависти, которую к нему питала французская партия и в особенности сторонники генерала Бонапарта, он должен был оставить родину и уехать в 1796 г. в Лондон, потом в Вену, везде способствуя организации коалиций против Франции. П. сопровождал Суворова в Италию. В 1803 г. он поступил на русскую службу, но, раздраженный тильзитским миром, вышел в отставку и поселился в Вене. Его влияние на венский двор заставило Наполеона требовать его выдачи. Австрия отказала в этом, но все-таки ему пришлось уехать в Лондон, где он хлопотал о примирении Англии с Россией. В 1812 г. император Александр I вызвал его в Петербург. После битвы при Бауцене он отправился в Стральзунд к Бернадотту и побудил его принять участие в войне против Наполеона; затем он был представителем союзников при Бернадотте. В ноябре 1818 г. П. составил прокламацию держав против Наполеона и его династии. После вступления союзников в Париж П. был отправлен в Лондон к Людовику XVIII, где убеждал его дать конституцию, затем П. был русским посланником в Париже и представителем России на венском конгрессе. После бегства Наполеона с острова Эльбы П. был отправлен к англо-прусской армии в Бельгию и был слегка ранен при Ватерлоо. После второй реставрации он снова был посланником в Париже; был persona grata при дворе и пользовался своим влиянием, чтобы мстить всем сторонникам революции и Наполеона; его имя тесно связано с белым террором. В 1825 г. П. возведен в графское достоинство; в 1834 г. послан в Лондон, но вследствие расстроенного здоровья скоро вышел в отставку и поселился в Париже, где и умер.

См. Ouvaroff, "P. di В." (СПб., 1846); A. de Maggiollo, "Corse, France et Russie. Pozzo di Borgo, 1764-1842" (П., 1870); "Correspondance diplomatique du c-te P. di B. et du comte Nesselrode, publiée par Ch. Pozzo di Borgo" (т. I, П., 1890).

  • - последняя из станц, расписанных Рафаэлем...

    Католическая энциклопедия

  • - граф - дипломат на русской службе, родом корсиканец. П. был представителем Корсики во французском Учредительном собрании в 1789-91. Как роялист, он эмигрировал из Франции...

    Дипломатический словарь

  • - дель - итальянский живописец и архитектор. Представитель барокко. Виртуозный мастер иллюзионистической росписи...
  • - По́ццо Андреа дель, итальянский живописец и архитектор. Виртуозный мастер иллюзионистических барочных росписей, в которых исчезает граница между реальной и «живописной» архитектурой...

    Большой энциклопедический словарь

  • - генерал-майор, астраханский комендант с 1819 г....

    Большая биографическая энциклопедия

  • - Поццо ди-Борго - русский дипломат, родом с Корсики, где был адвокатом. В 1791 г. был избран депутатом в законодательное собрание...

    Биографический словарь

  • - наз. в Италии и Южн. Тироле многих местечек. В Риме так называется северная часть города, это же название носят и многие отдельные улицы, прилегающие к Ватикану и собору св. Петра...

  • Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

  • - старинный приморский город в великом княжестве Финляндии, в 61 км к С.В. от Гельсингфорса, на реке того же названия, впадающей в глубоко врезывающуся в материк бухту Финского залива...

    Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

  • - окружной город итальян...

    Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

  • - окружной гор. в итальянской провинции Ареццо, местопребывание епископа, имеет прекрасный замок на скале, много церквей и монастырей, семинарию, театр, Accademia Tiberina и 3752 жителей...

    Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

  • - итальянская писательница. Произведения ее, свидетельствующие о большой образованности и начитанности: поэма "Il Florido", "La Passione di Christo" и "Il Merito délie donne"...

    Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

  • - Тосканелли Паоло дель Поццо, итальянский учёный-гуманист, космограф и астроном. Был хранителем библиотеки, основанной во Флоренции гуманистом Никколо Никколи для общего пользования граждан...

    Большая Советская энциклопедия

"Поццо ди Борго" в книгах

Смерть на дорогах Борго Дора

Из книги Сон сбылся автора Боско Терезио

Смерть на дорогах Борго Дора Страшные вести дошли до Турина в июле. Холера распространилась уже в Лигурии и унесла 3 тысячи жертв в Генуи. Первые случаи были зарегистрированы в Турине 30 и 31 июля. Король, королева о их свита бежали в закрытых каретах из города. Они укрылись в

Отъезд Поццо и Бугаева

Из книги автора

Отъезд Поццо и Бугаева Весной 1916 года были призваны и Поццо с Бугаевым, но лишь летом они смогли последовать призыву. Для Бугаева это означало отвлечение на несколько месяцев от мучившего его хаоса. Ему удалось заново обрести контакт с внешним миром; он был рад и

ЖИЗНЬ ПЬЕРО ДЕЛЛА ФРАНЧЕСКА, ЖИВОПИСЦА ИЗ БОРГО А САН СЕПОЛЬКРО

Из книги Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих автора Вазари Джорджо

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ПЬЕРО ДЕЛЛА ФРАНЧЕСКА ЖИВОПИСЦА ИЗ БОРГО А САН СЕПОЛЬКРО

автора Вазари Джорджо

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ КРИСТОФАНО ГЕРАРДИ ПРОЗВАННОГО ДОЧЕНО ИЗ БОРГО САН СЕПОЛЬКРО ЖИВОПИСЦА

Из книги Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих автора Вазари Джорджо

Витторио Поццо – единственный тренер, сумевший два раза подряд привести свою команду к победам на чемпионатах мира

Из книги 100 великих футбольных тренеров автора Малов Владимир Игоревич

Витторио Поццо – единственный тренер, сумевший два раза подряд привести свою команду к победам на чемпионатах

Письмо матери [Борго, июнь 1944 г. ] Перевод с французского Л. М. Цывьяна

Из книги Письма, телеграммы, записи автора Сент-Экзюпери Антуан де

Письмо матери [Борго, июнь 1944 г.] Перевод с французского Л. М. Цывьяна Мамочка,Мне так хочется, чтобы вы не волновались обо мне и чтобы получили это письмо. У меня все в порядке. Во всем. Грустно только, что так долго не виделся с вами. И я очень тревожусь за час, милая моя

К. МАРКС ПАРЛАМЕНТСКИЕ ДЕБАТЫ 22 ФЕВРАЛЯ. - ДЕПЕША ПОЦЦО-ДИ-БОРГО. - ПОЛИТИКА ЗАПАДНЫХ ДЕРЖАВ

Из книги Том 10 автора Энгельс Фридрих

2. Лев IV, папа. - Пожар в Борго. - Лига Рима, Неаполя, Амальфи и Гаэты против сарацин. - Морская победа при Остии в 849 г. - Лев IV строит civitas leionina. - Ее стены и ворота. - Стихи на главных воротах

Из книги История города Рима в Средние века автора Грегоровиус Фердинанд

Тосканелли Паоло дель Поццо

Из книги Большая Советская Энциклопедия (ТО) автора БСЭ

БОРГО, Поццо ди

Из книги Всемирная история в изречениях и цитатах автора Душенко Константин Васильевич

БОРГО, Поццо ди (Borgo, Pozzo di, 1764–1842), граф, дипломат, русский посол во Франции в 1814–1832 гг.107Князь Беневентский торжественно вступил в ад. <…> Его приветствовал сам Сатана, заметив, однако: «Князь, вы вышли за пределы моих инструкций!»В письме к Франсуа Гизо из Лондона по

БОРГО И ЗАМОК СВ. АНГЕЛА

Из книги Рим. Ватикан. Пригороды Рима. Путеводитель автора Блеек Ульрике

Борго и замок Святого Ангела

Из книги Рим [путеводитель] автора Гринкруг Ольга

Борго и замок Святого Ангела Обычай отправляться в Рим, чтобы помолиться на могилах апостолов и мучеников, распространился еще в Византийской империи. С VII века паломники стали прибывать и из варварских стран. Многие, раз добравшись, так и оставались в Риме: во-первых,

15. "Борго", "Биорке" - "офицерский проект"

Из книги Первые русские миноносцы автора Мельников Рафаил Михайлович

15. "Борго", "Биорке" - "офицерский проект" Миноносец "Борго".(Продольный разрез и план машинного отсека)Создание этих кораблей - один из примеров тех инициатив патриотических сил флота в деле развития собственной миноносной отрасли, которым иногда удавалось пробить

ВИТТОРИО ПОЦЦО

Из книги 100 великих футболистов автора Малов Владимир Игоревич

ВИТТОРИО ПОЦЦО (1886-1968)Тренировал олимпийскую сборную Италии и национальную сборную страны.В истории мирового футбола итальянец Витторио Поццо стал единственным тренером, сумевшим привести свою команду к двум победам на чемпионатах мира - в 1934 и 1938 годах. К тому же

Филипп Поццо ди Борго

Philippe Pozzo di Borgo

дата рождения:

жанры:

биографии и мемуары

Биография писателя

Филипп Поццо ди Борго потомок древнего (берущего начало чуть ли не от крестоносцев) и знатного корсиканского рода. Он был удачливым французским бизнесменом и известным парапланеристом. Филипп обожал риск, экстрим; в 1993 году он, совершая полет на параплане в штормовую погоду, разбился и был парализован.

За инвалидом, который не мог шевельнуть ни руками, ни ногами, ухаживал выходец из Марокко Абдель Селе, бедняк, отсидевший в тюрьме за мелкое преступление.

Абдель каким-то звериным чутьем сообразил, что его подопечному требуется не жалость, а возможность вновь почуять вкус жизни и ее опасность; миллиардер и люмпен без гроша за душой стали друзьями. Без скидок на физическую беспомощность одного и нищету другого. «Мы были два отчаянных парня на задворках общества, которые опираются друг на друга», - написал Филипп Поццо ди Борго в своей книге «Второй шанс».

Филипп получает огромное количество писем и, казалось бы, они должны быть от людей с инвалидностью, но это совсем не так. Ему пишут не «забитые и убогие инвалиды», а вполне себе здоровые, по крайней мере внешне, люди. Филипп ежедневно глазами своих помощников читает о трагических историях жизни нормальных обывателей. Он, сам того не желая, стал, в каком-то роде, духовником, исповедником для многих. Этот наплыв личных драм и экзистенциальных проблем застал его врасплох и настолько поразил, что ему пришлось брать консультации у профессионального психолога, чтобы грамотно помогать обратившимся.

В 2011 году Оливье Накаш и Эрик Толеданобыл сняли фильм "1+1" о жизни Филиппа. На том, чтобы в первую очередь сделать фильм комедией, а не драмой усиленно настаивал сам Филипп Поццо ди Борго. Он не хотел, чтобы основанный на его жизни фильм стал историей сострадания и жалости.

Но он живет, потому что у него есть надежда, он имеет веру в то, что он еще способен жить и ощущать, недаром говорят «Инвалиды видят сердцем».

1. В основу фильма была положена реальная история французского бизнесмена и аристократа Филиппа Поццо ди Борго, который остался парализованным после несчастного случая 27 июля 1993 года.

2. На создание картины режиссёрский дуэт вдохновила увиденная ими в 2004 году документальная лента, в которой рассказывалось о том, как молодой житель предместья был нанят присматривать за парализованным инвалидом Филиппом Поццо ди Борго.

3. Сам Филипп Поццо ди Борго рассказал о своей истории в вышедшей в 2001 году книге «Второй шанс», которая также послужила источником для сценария картины.

4. Первоначальным выбором на роль Филиппа Поццо ди Борго был Даниель Отой.

5. Несмотря на то, что ему пришлось играть совершенно обычного человека, Омар Сай сбросил при подготовке к съёмкам почти пять килограммов веса. Актёр посчитал, что стандартный житель предместья с такой предысторией должен обладать более атлетическим телосложением, чем он.

6. Перед началом работы над проектом режиссёры Оливье Накаш и Эрик Толедано лично посетили живущего в Марокко Филиппа Поццо ди Борго. Знакомство с ним и произнесенная им речь многократно увеличили их желание поставить фильм на основе его истории. Сам Филипп Поццо ди Борго дал им огромное количество информации и советов практически по каждой сцене картины.

7. Незадолго до начала съёмок Франсуа Клюзе лично посетил Филиппа Поццо ди Борго с тем, чтобы получить необходимую информацию для своей роли. В течение некоторого времени актёр наблюдал за его манерой движений, дыхания и речи.

8. На том, чтобы в первую очередь сделать фильм комедией, а не драмой усиленно настаивал сам Филипп Поццо ди Борго. Он не хотел, чтобы основанный на его жизни фильм стал историей сострадания и жалости.

9. Омар Сай был первым приглашён на роль в фильме ещё до того, как был написан сценарий.

Одна из многочисленных рецензий на фильм:
Эта история - пример стойкости духа и внутреннего слияния главных героев. Филипп- это богатый аристократ, у которого хорошо развито внутреннее чуть и понимание сюрреалистичного, когда вроде бы каля-маля, а находишь в ней двойной и тройной смысл, воспитывает дочь, которой шестнадцать и она имеет отношения, но смотрит на всех свысока, в связи богатства ее отца, к сожалению так выглядит большинство детей-мажоров, которые спрятались за родительской спиной и думают, что им любое дело с рук сойдет. Дрисс- его прямая противоположность. Воспитанный урбаном и слушающий соответствующую музыку он старается усвоить нормы поведения в приличном обществе и с юмором относится ко всему серьезному. Именно этот юмор и верность современным течениям и становятся антиподом спокойствия и классического аристократизма. В этом фильме нет пессимизма, зато есть мораль, нет высоких дифирамб, зато много шуток обо всех вещах, в том числе и французском правительстве, не знаю понятны ли они французам, но я смеялся от души, потому что лицо того актера уж очень сильно смахивает на лицо президента Франции. Жанровая принадлежность этого фильма определяется, как комедия с налетом драмы, а не наоборот, потому что сам Филлип Поццо ди Борго не хотел, чтобы это была драма, Оливье Накаш и Эрик Толедано учли это пожелание и в итоге мы получили великолепную «комедию с солью и перцем», которая, не смотря на свою двухчасовую длину, может развеселить похлеще многих современных комедий. Первое место среди комедий и четвертое в топе-250 заслуженны и с лихвой, потому что лично для меня это просто шедевральная работа, за которую я благодарю всех, кто принимал участие в создании этого фильма, не знаю включили ли его в программу Каннского кинофестиваля, но то что этот фильм достоин многогранного просмотра- это 100 процентов. Ничего лучше не видел!
Юмор здесь самый что ни на есть настоящий, здесь нет гэгов и туалетных шуток, здесь нет ни грамма пошлости, здесь идет существование за счет мысли и даже юмор здесь мыслительный, например тот же сюрреализм: как вроде бы обычный красный мазок на белом холсте может считаться шедевром? Как сказал Дрисс «У чувака кровь пошла из носа и он просит тридцатку!?», да для молодежи это действительно удивительно, но за те мгновения, что я смотрел на этот след крови я действительно проникся и этот «налет жестокости при обилии спокойствия» дошел и до моей души, заменяет три урока культурологии. Юмор - это тоже искусство, что неоднократно доказано, ведь шутить надо лаконично и в тему, иначе получится белиберда, в пример можно привести шутки про Барака Обаму и Саркози, не буду объяснять смысл, думаю после просмотра все будет понятно.
Актерская игра бесподобна, запомнились Франсуа Клюзе и Омар Си, они отлично сыграли свои образы, даже как-то стыдно их персонажами называть, в конце концов, фильм на реальных событиях основан. Им удалось передать эмоциональный фон и найти где-то в себе частичку того, что пережили те двое людей, с которых и писались эти образы. Также похвалю актеров дубляжа: Владимир Зайцев и Илья Исаев справились отлично, придав своим голосом завершенность образов и погружение в атмосферу кинофильма проходит на более глубоком уровне.
Итог: «1+1» или «Неприкасаемые»- великолепная комедия и пронзительная драма, которая заставит потрепать нервы, полезна как для молодежи, так и для взрослых, великолепный юмор, продуманные диалоги, за таким фильмом приятно будет провести не один вечер, к нему еще можно будет вернутся, чтобы открыть для себя что-то новое в первую очередь в самом себе, разведать в закоулках своей души что-то доселе неизведанное предать забвению все то, что смотрел до этого. Настоящее кино, истинное кино, комедия достойная наивысших похвал и высоких оценок. «Золотой Фонд» этому фильм обеспечен.

Абдель Селлу - человек, который стал известен во всем мире благодаря киноленте «Неприкасаемые». Сюжет этого фильма - история его жизни. За несколько лет до выхода картины на экран, написал книгу воспоминаний Абдель Селлу. «Ты изменил мою жизнь» - произведение о необыкновенной судьбе обычного человека. В статье пойдет речь об этой книге.

Парижанин арабского происхождения

Абдель Селлу родился в Алжире. Но когда мальчику исполнилось четыре года, он оказался в Париже. Родители отдали его на воспитание в бездетную арабскую семью, проживающую во французской столице. Для жителей Серверной Африки в этом поступке не было ничего ни предосудительного, ни необычного. Так поступали многие малообеспеченные жители Алжира. Супруги Селлу отдали сыновей на воспитание дальним родственникам, дочерей же оставили себе: от них дома было больше пользы.

Абдель Селлу, биография которого началась в одном из неблагополучных районов Парижа, никогда бы не написал книгу о своей жизни, если б однажды судьба не свела его с человеком по имени Филипп Поццо ди Борго. Автор произведения, о котором идет речь в это статье, нехотя учился в школе, проводил большую часть времени на парижских улицах в поисках легких денег. Он жил, не задумываясь о завтрашнем дне и о том, какую боль причиняет близким. Так бы прошла вся его жизнь, если б не события, которые легли в сюжет фильма «Неприкасаемые».

Ранние годы

Каким было детство алжирского мальчика? С ним обращались жестоко? Приемные родители не уделяли ему должного внимания и заботы?

Первое, чему научился Абдель Селлу - воровать. Образование его составляли шесть классов школы. В полицейском участке он провел столько времени, что чувствовал себя там как рыба в воде. По крайней мере, до того момента, как ему исполнилось восемнадцать. Но ни родителей, ни окружение, ни парижское общество не обвиняет Абдель Селлу. «Ты изменил мою жизнь» - воспоминания человека, который с ранних лет был убежден в том, что для того, чтобы что-то получить, нет надобности прилагать усилия. Можно просто-напросто протянуть руку и взять.

Приемные родители

Люди, которые взяли Абделя Селлу на воспитание, были выходцами из Алжира. Они никакого понятия не имели о том, как нужно воспитывать детей, какова система образования в парижских школах. Они заботились о приемных сыновьях, покупали им все необходимое. Приемные родители никогда не ограничивали свободу мальчиков. В таких условиях Абдель Селлу - личность чрезвычайно свободолюбивая и энергичная - имел все шансы стать вором и уголовником. Он мог бы провести добрую часть своей жизни за решеткой. Если бы не случай…

Криминальный талант

Учителя нередко выгоняли Абделя из класса, что доставляло ему огромную радость. Арабский мальчик имел возможность изучить содержимое карманов французских детей и обзавестись всем необходимым. В юные годы он уже представлял собой опытного вымогателя. А к двенадцати годам Абдель утратил последний шанс стать законопослушным гражданином. Приемные родители - люди добрые и наивные - едва ли могли что-то изменить в его судьбе.

Завсегдатай кутузки

Так называется одна из глав, из которых состоит книга. Абдель Селлу изменил жизнь постепенно. Этот процесс был длительным и почти незаметным для окружающих. И, как утверждает Абдель, перемены в его жизни не состоялись бы без ненавязчивого вмешательства первого и единственного друга - Филиппа Поццо.

До встречи с французским аристократом Абдель не раз привлекался к уголовной ответственности. Десять месяцев он провел в тюрьме Флери, которую в своей книге с иронией назвал «домом отдыха». До встречи с Филиппом Абдель вел жизнь, которая его вполне устраивала.

В чем заключается главная особенность книги? Ее автор не рассказывает о трудностях бедного арабского юноши, от которого отвернулось французское общество. Скорее, он повествует о жизни лентяя, авантюриста и вора, не желающего начать нормальную жизнь, несмотря на помощь любящих родителей, сотрудников социальных служб и работодателей. Он ничего не хотел менять. Он полагал, что живет правильно.

Филипп Поццо не только изменил его судьбу. Этот человек прежде всего помог Абделю осознать, насколько неверны его представления о жизни.

Пособие по безработице

Что собой представлял в конце восьмидесятых Абдель Селлу? Фото этого человека имеются в этой статье. Они представляют собой изображения обычного, но обаятельного мужчины арабского происхождения. Сложно подумать, что человек этот до двадцати четырех лет не имел никакого представления о честном труде.

Помимо воровства, Абдель практиковал и другой способ получения прибыли. После освобождения из тюрьмы он, прикладывая небольшие усилия, изображал из себя молодого человека, от всей души желающего исправиться. Периодически он являлся на биржу труда, получал очередное направление. Отправляясь к потенциальному работодателю, точно знал, что получит отказ. А стало быть - пособие по безработице. Все шло по плану до того момента, пока он не встретил Филиппа Поццо. Тот, пересматривая сотни кандидатур на должность сиделки, на удивление родственников и друзей остановил свой выбор на молодом необразованном и нагловатом арабе.

Странный союз

Более разных людей представить сложно. Филипп - потомок аристократического рода, человек состоятельный и образованный. Абдель - приемный сын выходцев из Алжира. Филипп Поццо разговаривал на языке Виктора Гюго. Абдель Селлу изъяснялся на парижском жаргоне. Но, как ни странно, необразованный молодой человек с уголовным прошлым не только заслужил доверие французского аристократа, но и поддерживал его на протяжении десяти лет.

Беатрис

В сорок три года Филипп стал инвалидом. Неудачный полет на параплане превратил его в тетраплегика. А за несколько лет до этого события у Беатрис - жены Филиппа - был обнаружен рак. Удивительно, но ужасная авария, произошедшая в 1993 году, привела к тому, что болезнь отступила на два года. Это была ремиссия. И родственники, и врачи поверили в то, что подействовали медикаменты. Абдель прожил в доме Филиппа Поццо более года до того момента, когда у Беатрис случился рецидив.

Со своей инвалидностью друг Абделя смириться смог и без его помощи. Пережить смерть Беатрис в одиночку ему оказалось не под силу. После смерти этой женщины Абдель вытащил Филиппа из депрессии. Необразованный и весьма непредсказуемый араб вернул французскому богачу вкус к жизни. Как ему это удалось?

Снова научиться жить

Абдель устраивал своему подопечному неожиданные и сумасшедшие приключения. Одно из них создатели художественного фильма «Неприкасаемые» включили в сюжет.

Абдель и Филипп отправились на конференцию. Араб-сиделка - за рулем «Ягуара». Но так случилось, что в спешке водитель нарушил правила дорожного движения. Дальнейшие полчаса представляли собой сцену, в которой актерские способности обнаружил не только авантюрист Абдель, но и интеллигентный Филипп. Чем закончилось это приключение, знают все, кто смотрел фильм о жизни этих двух необыкновенных людей. Но мало кому известно, что подобных приключений было немало. Для того чтобы узнать больше о мужской дружбе, о сострадании и взаимопомощи, следует прочитать книгу, которую написал Абдель Селлу.

«Ты изменил мою жизнь»: отзывы

История о дружбе людей из разного социального мира стала чрезвычайно популярна. Союз двух столь непохожих друг на друга людей не может не восхитить. Один - физически здоров и нуждается в деньгах. Другой имеет все, о чем мечтает друг, но лишен возможности передвигаться самостоятельно. Абдель - человек невежественный. Филипп не просто образован. Он является тонким знатоком в различных сферах искусства. И эти люди, такие разные на первый взгляд, на протяжении десяти лет проводили большую часть своего времени вместе. Они находили общие темы для беседы, организовывали совместные поездки.

История, которую поведал Абдель Селлу в своей книге, не оставила равнодушными читателей. По крайней мере, те, кому она знакома, оставляют о произведении исключительно хвалебные отзывы.

Перемены в жизни

Абдель уверен, что Филипп изменил его судьбу. В своей книге, он рассказывает о том, как ему это удалось. Филипп Поццо мало что знал о прошлом своего друга. Он нередко пытался вызвать Абделя на разговор, но тот напрочь отказывался вспоминать, а тем более анализировать свою жизнь. Но однажды Филиппу удалось достучаться до своего друга. Абдель посетил Алжир и навестил свою семью. Удивительно, но все те годы, которые он прожил в Париже, он мало что помнил о родном городе. Но стоило ему переступить порог родительского дома, воспоминания нахлынули. А вскоре Абделю поступило предложение написать книгу. Именно Филипп убедил его не отказываться от этой, казалось бы, сумасшедшей идеи.

Мемуары

Абдель Селлу - писатель? Тем, кто был знаком с этим человеком в середине восьмидесятых, показалось бы, что подобное утверждение фантастично. Читать Абдель начал лишь после того, как провел несколько лет в доме французского аристократа. Филипп рассказывал ему об истории литературы. В мир искусства он старался посвящать своего друга ненавязчиво, вскользь. И, возможно, именно благодаря такому подходу Абдель изменил свой внутренний мир.

Его книга написана простым, но живым языком. Интерес у читателей она вызывает прежде всего благодаря искренности. В своих воспоминаниях Абдель не стремится казаться лучше. Он анализирует свои поступки строго и беспристрастно. -----Абдель признается, что работа сиделки, которая изначально привлекла его возможностью зарабатывать и регулярно пользоваться роскошными хозяйскими автомобилями, впоследствии полностью изменила его взгляды на жизнь.

Единственный друг

Прошли годы. Сейчас Абдель уже не сопровождает повсюду Филиппа. Он давно не выступает в роли помощника и сиделки человека, прикованного к инвалидному креслу. Они - просто друзья. У каждого своя жизнь. Абдель основал птицеферму, в чем также немалую роль сыграл Филипп.

Автор знаменитой книги воспоминаний женился. Сегодня он - добропорядочный отец троих детей. Абделю Селлу удалось наладить отношения с родителями: как с родными, так и с приемными. В эпилоге своей книги он признается читателям, что в жизни у него было немало приятелей, сообщников и подельников. Друг же - всего один. Имя его - Филипп Поццо ди Борго.