«И вот однажды иду я по Красной площади, кругом ни души… И вдруг в воображении вспыхнула сцена стрелецкой казни, да так ясно, что даже сердце забилось. Почувствовал, что если напишу то, что мне представилось, то выйдет потрясающая картина», — вспоминал Василий Суриков приход музы. Огромное полотно, которое так и приглашает смешаться с пестрой толпой москвичей и приговоренных стрельцов, напугало современников живописца. И это при том, что на картине, показывающей утро смерти, нет ни одного покойника.

Сюжет

Раннее утро накануне казни , прогневавших Петра I своеволием. Осужденных вывели на лобное место, виселицы выставлены. Казнь еще не началась — мы видим, как уводят первого стрельца. Суриков намеренно не стал изображать покойников. Как он сам объяснял, ему хотелось показать торжественность последних минут, а не расправу над бунтарями.

Полотно огромно, и зритель находится на таком уровне, что, кажется, может смешаться с толпой москвичей. Цветастая масса тел структурирована и сложно организована. В этом пестром месиве выделены несколько стрельцов, обреченных на смерть, — они одеты в белое, а в руках держат свечи.

Царь, сидящий на коне, с оцепенением смотрит на толпу. Рядом с ним стоят приближенные, позади шеренга солдат, а за ними — пока пустые виселицы.

Налицо дихотомия народ — государство, которую Суриков передает через параллели образов: за народом — пряничный , за царем — глухие стены Кремля; слева — живая, стихийная, клубящаяся масса, справа — люди, стоящие в шеренгах, порядок, строй; приговоренные — в белом, солдаты — в черном; между Петром и рыжебородым стрельцом происходит дуэль взглядов.

История происходит помимо воли, без участия тех, кто изображен на картине. Это, кстати, относится ко всему творчеству Сурикова. В его представлении человек не является мотором истории — она свершается силою вещей, человек же становится частью потока, но никак не деятелем.

Солдаты и стрельцы противопоставлены как зло и добро, но лица их похожи, точно у братьев. А первого ведомого на казнь солдат и вовсе поддерживает, как доброго приятеля. Художник хотел показать, что разделенный историей народ остается единым.

Контекст

Суриков писал картину несколько лет. Все это время он был сосредоточен на и на другие темы не отвлекался. Каждую ночь ему снились казни: «Кровью кругом пахнет. Боялся я ночей. Проснешься и обрадуешься. Посмотришь на картину. Слава Богу, никакого этого ужаса в ней нет… А я ведь это все — и кровь, и казни в себе переживал».

Однажды Репин, посмотрев на полотно, бывшее еще в работе, предложил написать хотя бы одного казненного. «Как он уехал, мне и захотелось попробовать. Я знал, что нельзя, а хотелось знать, что получилось бы. Я и пририсовал мелом фигуру стрельца повешенного. А тут как раз нянька в комнату вошла, — как увидела, так без чувств и грохнулась», — вспоминал Суриков.

Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем.(wikipedia.org)

Царя художник писал с портрета. Для всех остальных были найдены натурщики, которых Суриков собирал по всей Москве: на кладбище, рынках, улицах, даже у себя дома. Одновременно живописец выбирал место действия и писал архитектуру на пленэре.

По воспоминаниям художника, для него были важны огоньки свечей в руках приговоренных к смерти: «…я хотел, чтобы эти огоньки светились… для того придал общему тону картины грязный оттенок».

Судьба художника

Чей род происходил из донских казаков, родился и вырос в Красноярске. Считалось даже, что его предки пришли в Сибирь вместе с . Воспитание ребенок получил вполне в традиции прародителей: ездил с отцом на охоту, забавлялся кулачным боем, в том числе и как участник. При этом Вася был очень наблюдательным мальчиком, любившим часами разглядывать людей, а затем рисовать их.

Благодаря протекции местного мецената-золотопромышленником Суриков уехал учиться живописи в Петербург. Однако в столице юноше не понравилось, поэтому получив заказ на роспись Вселенских соборов для Храма Христа Спасителя, он уехал, не сомневаясь.

Москва ошеломила Сурикова. Во-первых, он нашел много схожего с родными местами. А во-вторых, его пронзила историчность места: «Больше всего захватил меня Кремль с его стенами и башнями. Сам не знаю почему, но почувствовал я в них что-то удивительно мне близкое, точно давно и хорошо знакомое. Как только начинало темнеть, я… отправлялся бродить, по Москве и все больше к кремлевским стенам. Эти стены сделались любимым местом моих прогулок именно в сумерки. Спускавшаяся на землю темнота начинала скрадывать все очертания, все принимало какой-то незнакомый вид, и со мною стали твориться странные вещи. То вдруг покажется, что это не кусты растут около стены, а стоят какие-то люди в старинном русском одеянии, или почудится, что вот-вот из-за башни выйдут женщины в парчовых душегрейках и с киками на головах. Да так это ясно, что даже остановишься и ждешь: а вдруг и в самом деле выйдут…».

Переход Суворова через Альпы. (wikipedia.org)

В XIX веке картины на исторические сюжеты были крайне популярны и выполнялись несколько в торжественной манере. Триумф, величие, помпезность. Суриков же был против академизма. Он изображал прошлое в его мрачности и суровости. Его лихорадочно, грубо и грязно, но вдохновенно написанные пугали публику, привыкшую к совершенству исполнения. Вероятно, поэтому у него не было ни учеников, ни последователей. Даже мастерской специальной он не имел — всегда писал там, где жил.

В последние годы Суриков писал много портретов и автопортретов, которые раньше выполнял факультативно, для забавы. Последними словами художника было мистическое «Я исчезаю». Скончался он в 1916 году в Крыму, куда отправился поправить здоровье, но, к сожалению, не сумел.

Василий Иванович Суриков Утро стрелецкой казни. 1881 Холст, масло. 218 × 379 см Государственная Третьяковская галерея, Москва.

Суриков родился и вырос в Красноярске, в семье, принадлежащей к старинным казачьим родам, которые ещё с Ермаком покоряли Сибирь. В этих суровых краях, где люди привыкли полагаться только на самих себя, ещё сохранились старинные обычаи и старообрядческие каноны. Врождённая способность к постоянной борьбе отразилась на колорите и на выборе сюжетов его картин.
После окончания Петербургской Академии он переехал в Москву, где получил выгодный заказ на участие в оформлении храма Христа Спасителя.
Его воспоминания: «… Но больше всего захватил меня Кремль с его стенами и башнями. Сам не знаю почему, но почувствовал я в них что-то удивительно мне близкое, точно давно и хорошо знакомое. Как только начинало темнеть, я... отправлялся бродить, по Москве и все больше к кремлевским стенам. Эти стены сделались любимым местом моих прогулок именно в сумерки… И вот однажды иду я по Красной площади, кругом ни души... И вдруг в воображении вспыхнула сцена стрелецкой казни, да так ясно, что даже сердце забилось. Почувствовал, что если напишу то, что мне представилось, то выйдет потрясающая картина".
Он приступил к работе над картиной в 1878 году, а 1 марта 1881 года она была представлена на выставке Товарищества передвижных художественных выставок.
Эта картина о смене эпох.
Самыми главными действующими персонажами являются не стрельцы и не Пётр, а девочка с красным платком на голове (образ новой, зарождающейся в крови России), которая стиснула кисть одной руки в слабый кулачок, а пальчиками другой руки касается плеча сидящей женщины стопы которой (символ перепутья) расставлены в разные стороны; и скорбящая старушка, тёмная одежда которой определяет трагический колорит, всей картины. (Образ России уходящей). Продолжение развития образа молодой России – Пётр со своими сподвижниками и остроконечные башни Кремля. Развитие образа былой России – уходящие в небытие стрельцы. Эта старая Россия прекрасна и величественна, как церкви храма Василия Блаженного.
Об картине написано много изысканий, хочу только добавить, что эта картина о противостоянии власти к вольнице, льда к пламени, холодной государевой силы к мятежным душам (образ зажженных свечей).
В толпе, среди наблюдающего народа, толпящегося на ступенях Лобного места, Суриков запечатлел и свой образ. В портрете себя он определяет, скорее всего, как нейтрального к событиям бытописателя. Жалость его на стороне стрельцов и уходящей старины, но в картине нет и порицания устанавливающейся новой Страны.
Используемые материалы.

Здесь, в древней столице русского государства, Суриков нашел, по его словам, свое подлинное призвание - призвание исторического живописца. "Я, как в Москву приехал, прямо спасен был, - вспоминал он впоследствии. - Старые дрожжи, как Толстой говорил, поднялись! Памятники, площади - они мне дали ту обстановку, в которой я мог поместить свои сибирские впечатления...".

Каковы же были эти "сибирские впечатления", о значении которых для себя не раз говорил Суриков? Уроженец Красноярска, безвыездно проживший в этом городе до двадцати лет, Суриков рассказывал, что Сибирь, современная его юности, хранила много пережитков старины в народном быту, нравах и обычаях. Сибиряки не знали крепостного права, и это в свою очередь наложило определенный отпечаток на их характеры и отношение к жизни. "Идеалы исторических типов воспитала во мне Сибирь с детства, она же дала дух, и силу, и здоровье", - писал Суриков под старость. Его привлекали мощные люди, вольные, смелые, сильные духом и телом, люди могучей воли, отважные, непокорные, несгибаемые, твердо стоящие за свои убеждения, люди, которые не страшатся ни темницы, ни пытки, готовые идти на смерть, если того потребует от них исполнение долга. Суриков любил русских людей "ярых сердцем", не раз с гордостью повторяя народную поговорку о своих земляках: "Краснояры - сердцем яры". Он искал и умел находить таких русских людей в современной ему жизни; их он находил и в прошлом родной страны.

Суриков формировался как художник в семидесятых годах XIX века, в период демократического подъема; он создавал свои произведения в период реакции восьмидесятых и девяностых годов, в условиях тяжкого общественного гнета, который рождал страстный народный протест. Обостренное восприятие художником социальной действительности и происходившей в ней борьбы обусловило глубину, напряженность и силу переживаний героев его исторических народных драм.

Эти черты творчества Сурикова ярко сказались уже в его первом большом историческом полотне на тему русского прошлого - картине "Утро стрелецкой казни".

В этом произведении Суриков обратился к переломной эпохе русской истории - эпохе Петра I . Мы знаем, что исторически прогрессивные преобразования Петра достигались дорогой ценой - страданиями и кровью народных масс, неимоверным усилением социального гнета, который вызывал горячий протест. Поэтому "начало светлых дней Петра мрачили мятежи и казни".

Вполне естественно, что прогрессивные реформы Петра вызывали решительное противодействие прежде всего со стороны исторически обреченных общественных групп.

Стрельцы (старое допетровское войско, которое Петр I заменил регулярной армией), ущемленные в своих интересах, неоднократно восставали. В 1698 году последний стрелецкий бунт, реакционный по своим целям (им пыталась воспользоваться старшая сестра Петра царевна Софья, чтобы завладеть престолом), был жестоко подавлен.

Взяв сюжетом своей картины казнь стрельцов, Суриков не показал, однако, самой казни. Поразить зрителя кровавыми ужасами не входило в его намерения. Его задача была неизмеримо глубже и значительнее - страницу давней истории России он стремился прочесть, как трагическое повествование о народных судьбах в момент крутого исторического перелома .

Москва. Красная площадь. У Лобного места, на фоне храма Василия Блаженного расположились привезенные к месту казни стрельцы. В белых рубахах, с погребальными свечами в руках, они приготовились к смерти.

Последние минуты перед неотвратимой казнью, которая сейчас начнется... Первого осужденного уже повели к виселице.

Страшную драму стрельцов художник раскрыл, сосредоточив внимание прежде всего на их душевном состоянии, на том, как каждый из приговоренных переживает свою последнюю предсмертную минуту, показав отчаяние и бессильные слезы тех, кто с ними прощается, провожая в последний путь.

Слева - рыжебородый стрелец в красном заломленном колпаке, руки его связаны, ноги забиты в колодки, но не покорился он. Как нож, с которым готов броситься на врага, сжимает он свечу с взметнувшимся языком пламени. С лютой злобой устремил он свой взор на Петра, сидящего на коне подле кремлевских стен. Столь же гневным и непримиримым взглядом отвечает стрельцам Петр, полный сознания своей правоты.

Мрачно, исподлобья, взглядом затравленного зверя, озирается вокруг чернобородый стрелец в красном накинутом на плечи кафтане, глубоко затаив гнев непокорного бунтаря.

Ужас грядущей казни помутил сознание седого стрельца: его взгляд безумен, он не видит припавших к нему детей; он разжал руку, из которой солдат выхватывает свечу.

Смиренно склонился, прощаясь с народом, стоящий на телеге стрелец; его почти безжизненное тело и как бы сломившаяся голова словно предвещают ожидающую его участь.

Тяжело упала голова на грудь, бессильно опустились руки у того стрельца, которого солдаты волокут к виселице; брошены на землю ненужные кафтан и колпак, чуть тлеет фитилек свечи, выпавшей из рук; свеча потухла - жизнь оборвалась.

Вопль отчаяния рвется из груди молодой стрелецкой жены; мальчик, вскинув руки, прижался к матери и спрятал лицо в складках ее одежды. Невдалеке тяжело опустилась на землю старуха, вероятно мать одного из стрельцов, темные, землистые тени легли на ее изможденное страданием лицо.

Рядом с ней, сжав ручонку в кулак, кричит охваченная страхом маленькая девочка. Ее красный платочек выделяется среди темной толпы так же, как выделился среди слитного гула площади ее звонкий детский голосок.

Но не только раскрытием душевного состояния изображенных, не только выразительностью их лиц и фигур достигает Суриков впечатления глубокого трагизма сцены.

Этому служит тяжелый темный колорит картины, оправданный самим выбором момента: раннее утро после дождливой осенней ночи, когда лишь посветлел восток, когда еще не рассеялся над площадью холодный лиловатый туман. В утренних сумерках, среди темной толпы выделяются белые рубахи осужденных; мерцающие огоньки зажженных свечей бросают на них тревожные отсветы...

В картине "Утро стрелецкой казни" Суриков в полной мере проявил свой дар мастера композиции. Он сумел создать впечатление, будто на его полотне сосредоточилась громадная народная толпа, полная жизни и движения. Между тем здесь всего несколько десятков действующих лиц; Суриков, однако, как блестящий режиссер, заполнил ими огромную Красную площадь. В частности, он достиг этого композиционным приемом сближения планов, сократив расстояние между Лобным местом, храмом Василия Блаженного и кремлевскими стенами.

Созданию картины предшествовала большая подготовительная работа.

"Я в Петербурге еще решил "Стрельцов" писать, - рассказывает сам художник. - Задумал я их, еще когда в Петербург из Сибири ехал. Тогда еще красоту Москвы увидал... В Москве очень меня соборы поразили. Особенно Василий Блаженный: все он мне кровавым казался... Как я на Красную площадь пришел - все это у меня с сибирскими воспоминаниями связалось... Когда я их задумал, у меня все лица сразу так и возникли... Помните, там у меня стрелец с черной бородой - это Степан Федорович Торгошин, брат моей матери. А бабы - это, знаете ли, у меня и в родне были такие старушки. Сарафанницы, хоть и казачки. А старик в "Стрельцах" - это ссыльный один, лет семидесяти. Помню, шел, мешок нес, раскачивался от слабости - и народу кланялся. А рыжий стрелец - это могильщик, на кладбище я его увидал. Я ему говорю: "Поедем ко мне - попозируй". Он уже занес было ногу в сани, да товарищи стали смеяться. Он говорит: "Не хочу". И по характеру ведь такой, как стрелец. Глаза глубоко сидящие меня поразили. Злой, непокорный тип. Кузьмой звали. Случайность: на ловца и зверь бежит. Насилу его уговорил. Он, как позировал, спрашивал: "Что, мне голову рубить будут, что ли?" А меня чувство деликатности останавливало говорить тем, с кого я писал, что я казнь пишу.

А дуги-то, телеги для "Стрельцов" - это я по рынкам писал... На колесах-то грязь. Раньше-то Москва немощеная была - грязь была черная. Кое-где прилипнет, а рядом серебром блестит чистое железо... Всюду красоту любил".

Итак, основной материал дала художнику жизнь, пристальное наблюдение, жадное и глубокое ее изучение.

Неоценимую помощь Сурикову оказала замечательная зрительная память, четко закрепившая в его сознании воспоминания юности и даже детства. Так было и при создании "Стрельцов". "Смертную казнь я два раза видел. Раз трех мужиков за поджог казнили. Один высокий парень был, вроде Шаляпина, другой старик. Их на телегах в белых рубахах привезли. Женщины лезут, плачут, - родственницы их", - вспоминал позднее художник.

Наконец, серьезно изучал Суриков и исторические источники, предметы материальной культуры, памятники письменности. "Петр у меня с портрета заграничного путешествия написан, - рассказывал он, - а костюм я у Корба взял".

Действительно, если заглянуть в "Дневник путешествия в Московию" секретаря австрийского посла И. Корба, нетрудно заметить, как внимательно относился Суриков к тому, о чем повествует этот наблюдательный иноземец, бывший очевидцем стрелецких казней.

Многое из того, что описано у Корба, творчески воссоздано Суриковым в его картине. ". .. На небольших московских телегах были посажены сто виновных, ожидавших своей очереди казни, - пишет Корб. - Сколько было виновных, столько же тележек и столько караульных солдат. .. Священников для напутствия осужденных видно не было. . . все же каждый держал в руках зажженную восковую свечу, чтобы не умереть без света и креста.. . Горький плач жен усиливал для них страх предстоящей смерти. .. мать рыдала по своем сыне, дочь оплакивала судьбу отца, несчастная супруга стонала об участи своего мужа. .. Его царское величество в зеленом польском кафтане прибыл в сопровождении многих знатных московитов к воротам, где по указу его царского величества остановился в собственной карете господин цесарский посол с представителями Польши и Дании".

Однако Суриков далеко не во всем следовал за этим источником. Это видно хотя бы из того, что Корб описывает казнь, которая происходила 10 октября 1698 года в селе Преображенском на реке Яузе; художник же изменяет место действия и переносит его на Красную площадь. Сурикову была необходима конкретная историческая обстановка, а в селе Преображенском она не сохранилась. Да и само событие, перенесенное на Красную площадь и изображенное на фоне храма Василия Блаженного и древних кремлевских стен, приобретало не только большую историческую убедительность, но и особую значительность.

Рассказывая о создании своего первого большого исторического полотна на тему из русского прошлого, Суриков однажды упомянул о том, как родилось название картины: ""Утро стрелецких казней" хорошо. . . кто-то назвал".

Думается, что не случайно в данном случае Суриковым употреблено множественное число - "стрелецких казней": здесь как бы заключено указание на возможность более широкого истолкования картины, ее содержания, всей ее исторической концепции. Внимательное рассмотрение картины приводит к тому же выводу.

Не данный бунт стрельцов сам по себе, не данное конкретное столкновение между стрельцами и Петром интересовали Сурикова. Художник стремился раскрыть в своей картине основные противоречия Петровской эпохи.

Суриков понимал прогрессивную роль Петра I и проявлял большой интерес к его личности, чему мы имеем немало подтверждений. Но в центре внимания художника всегда были жизнь народа, народные судьбы.

Как народную драму решил Суриков и картину "Утро стрелецкой казни". Все в этой картине приводит к мысли, что художник, несомненно, сближал стрельцов с народом, причем в большей мере, чем это может быть исторически оправдано.

Мы знаем, что нельзя ставить знак равенства между стрельцами и народом, знаем, что стрелецкий бунт 1698 года не был бунтом народным. Мы можем говорить только о том, что стрельцы все же встречали порой сочувствие в народе, но лишь в той мере, в какой они восставали против иноземщины и против государственной власти, которая усиливала помещичий гнет. Известно также, что рядовые стрельцы не раз примыкали к народным движениям во второй половине XVII века.

Характерно, что Суриков показал именно рядовых стрельцов, внутренне сближая их с теми стрельцами, которые отворяли Степану Разину ворота волжских городов и шли за ним, присоединяясь к могучему крестьянскому восстанию. Суриков, очевидно, видел и в своих стрельцах, в их женах, матерях и детях.

О народе, о его силе, о его гневе и страданиях в сложную, полную противоречий, переломную эпоху русской истории думал великий русский художник, создавая свою картину. И именно это явилось основным содержанием "Утра стрелецкой казни".

Картина написана: 1881 г.
Холст, масло.
Размер: 218 × 379 см

Описание картины «Утро стрелецкой казни» В. Сурикова

Художник: Василий Иванович Суриков
Название картины: «Утро стрелецкой казни»
Картина написана: 1881 г.
Холст, масло.
Размер: 218 × 379 см

В.И. Суриков – выходец из тех гордых и вольнолюбивых донских казаков, которые пришли на Дон вместе с Ермаком. Мать художника, что примечательно, тоже происходила из казачьей семьи, история которой насчитывала почти 200 лет. Живописец вырос в суровой Сибири, богатой своеобразной красотой и уникальной историей. Так сформировался его художественный вкус и мировоззрение.

После женитьбы Суриков, умиротворенный и счастливый, обратился к теме стрелецкого восстания 1682 года – история всегда манила его. Идея полотна «Утро стрелецкой казни» возникла из свечи, которая горела днем и казалась трагичной и одинокой. Художник вынашивал замысел картины много лет, пока не увидел храм Василия Блаженного, показавшийся ему кровавым. Сурикову начали сниться сны, причем, по его воспоминаниям, чувствовался запах крови. Проснувшись, он решал изображать не казнь, а те минуты, которые ей предшествовали. Интересно, то что «Утро стрелецкой казни» стала первой исторической картиной Сурикова и была мгновенно куплена Третьяковым.

Мастер кисти не зря выбрал туманное утро, на котором выделялись одежды осужденных и фанатичный, пугающий взгляд Петра. Именно ранняя пора суток как раз лучше отражала прием сближения – сокращение расстояния между лобным местом, храмом Василия Блаженного и Кремлем. Потрясает его эффект движения толпы, хотя на самом деле написаны четко только пара десятков персонажей.

Еще один момент – это проникновенность Сурикова историей Руси, причем довольно трагическими ее моментами. Именно события эпохи автора «окна в Европу» поразили художника, а потом и зрителей. Тогда царевна Софья, которая боролась с Петром за власть, возглавила Стрелецкий бунт. Причем стрельцы в ту пору считались элитной армией России, мнению которых подчинялись даже цари. 17 век стал периодом расправы над сторонниками Нарышкиных, из которых происходила мать Петра, и будущий царь ребенком видел все казни, совершаемые стрельцами. Тогда у него начало дергаться лицо, появился фанатичный взгляд, а казнь стрельцов стала не только способом усмирения бунтов, а и личной вендеттой за потерянное детство.

Суриков запомнил смертников в Сибири на эшафотах, их взгляды, поведение и отношение к палачам, которые впоследствии стали знаковыми для «Утра стрелецкой казни». Самая главная идея картины – и физические изображения лиц людей, которых отправили на смерть, и моральное противостояние рыжебородого стрельца с Петром.

Образ человека с рыжей бородой художник долго не мог написать, пока не увидел могильщика на кладбище – такого же злого, даже яростного и непокорного. Если вы внимательно присмотритесь к свече в его руках, то увидите, что манера ее держать напоминает нож. Образ Петра исторически достоверен, он не просто уверенно сидит на коне, а вся его фигура выдает нервное монументальное напряжение-ожидание. Девочка в красном платочке, которая растерялась в толпе – это дочка самого художника, который ждал, пока она подрастет, чтобы написать образ.

Присмотритесь к общей композиции и стилистике полотна. Первого стрельца, не дожидаясь рассвета, уже повели к виселице. Вокруг собралась толпа зевак из простолюдинов и бояр, а стрелец с черной бородой смотрит вокруг затравленно. Седой обезумел, осознав ужас происходящего, а стрелец на телеге склонился в прощении. Молодая женщина в отчаянии зашлась криком, ведь казнят ее мужа, а чья-то мать безвольно села на землю.

Картина выполнена в темных, даже тяжелых красках. Символичны все архитектурные постройки. Кремлевская башня отражает фигуру Петра, одинокую в этой толпе, ближняя башня становится знаковой для фигур зевак, бояр и иноземных гостей. Солдаты, вытянувшиеся в четкую линию, стоят подобно стене Кремля. Собор Василия Блаженного словно объединяет огромную толпу людей, а купол храма Пресвятой Богородицы срезан в верхней части картины. Примечательно, что критики считают его символом обезглавленной Руси. Десять других куполов становятся символом зажженных свечей, одна из которых некогда вдохновила Сурикова.

Присмотритесь к расположению куполов – они по-геометрически строги и правильны. Наклонная линия, которая начинается с левого нижнего угла и проходит через всю картину – это и есть огоньки свечей. Они пронизывают толпу от человека, который сидит спиной к зрителям, двигаясь через рыжебородого и чернобородого стрельца до самого смертника, который находится в верху и опустил голову, словно уже на эшафоте.

Но присмотритесь к еще одному моменту. Если вы визуально проведете линию сквозь свечу в грязи, через солдата, задувающего огонек, то получится крест, который придавливает толпу бунтовщиков. В «Утре стрелецкой казни» можно найти и три других креста, но уже на дальних планах композиции. Посмотрите на стрельца вверху, под дугу в левой части и на пространство позади этого человека – это и есть кресты, которые делят картину пополам.

Такое разделение представляет собой два мира – мир элитности стрелецких войск, которая ушла в прошлое и новый мир Петра, нарушившего все традиции Руси. Человек в мундире стал тем, кто смог перекроить жизнь заново, сделать ее такой, к которой мы привыкли. Он является для Сурикова символом кровавых перемен, а стрельцы – символом душ человеческих, которые не вписывались в новую эпоху.

Символично для картины число 7: горит 7 свечей, 7 стрельцов, которых будут казнить, 7 глав собора Василия Блаженного. Символична и свеча, которая упала в грязь – это душа, растоптанная Петром.

… Царь Петр был не так жесток и фанатичен, как его написал Суриков. Достоверно известно, что когда пришло утро казни, он предложил каждому из 150 стрельцов помилование, но с дальнейшей ссылкой. Лишь трое из них поняли ценность жизни и спокойствия их близких, а царь дал им это. Остальные шли на эшафот, гордо подняв головы и с яростью взирая на молодого Петра.

Есть еще один момент в «Утре стрелецкой казни» - она прекрасна особенной смертельной красотой. Полотно насыщенно яркими нарядами, костюмами стрельцов и башнями Кремля. Это словно отражение того, что и после гибели многих людей остальные будут жить, передавая рассказы о Петре и стрельцах из поколения в поколение.

Картина «Утро стрелецкой казни» написана В. Суриковым в 1881 году. В ней он впервые обратился к жанру, составляющему суть его живописи – изображению русского народа в яркие, переломные моменты истории.

На полотне описаны события, происходившие в Москве в 1698 году, в эпоху Петра I, когда был жестоко подавлен Стрелецкий бунт, а стрельцы казнены. Художник тщательно исследовал свидетельства очевидцев, но изобразил событие в соответствии со своим пониманием его исторического смысла.

На полотне мы видим не саму казнь, а полные огромного психологического напряжения минуты перед неотвратимой казнью. Действие происходит в Москве на Красной площади, на фоне храма Василия Блаженного.

Раннее утро, еще не рассеялся туман. В центре композиции два героя – сидящий на коне царь Петр и рыжебородый стрелец в красном колпаке. Стрелец связан, его ноги закованы в колодки, но он не смирился со своей участью. Гневно, с лютой злобой смотрит он на Петра. Такой же непримиримый взгляд видим мы и у Петра.

Столь же эмоционально и выразительно показаны и другие персонажи. Первого приговоренного солдаты уже поволокли к виселице. Как затравленный зверь, озирается вокруг чернобородый стрелец. Взгляд седого стрельца безумен – ужас того, что сейчас произойдет, помутило его сознание. Стрелец, стоящий на телеге, склонился, прощаясь с народом. Отчаянно кричит молодая жена стрельца, бессильно опустилась на землю старуха-мать.

Трагизм происходящего подчеркивает тяжелый, темный колорит полотна. Умело выстраивая композицию, живописец мастерски создает впечатление огромной толпы, полной эмоций, энергии и движения. С любовью и вниманием относится Суриков на полотне к мельчайшим деталям, характеризующим историческую эпоху.

Картина «Утро стрелецкой ткани» решена Суриковым как народная драма. Он поведал нам о народе, его мощи, гневе и страданиях в эпоху, полную сложностей и противоречий.

Помимо описания картины В. И. Сурикова «Утро стрелецкой казни», на нашем сайте собрано множество и других описаний картин различных художников , которые можно использовать как при подготовке к написанию сочинения по картине, так и просто для более полного ознакомления с творчеством прославленных мастеров прошлого.