Павел рыжов художник. Умер великий русский художник павел викторович рыженко

1928 год

Город Свердловск. Музей революции. Дом Ипатьева. (1927—1932)

Картина О. Бернгарда (1909 г.р.) Дом Ипатьева , 1997

Картина О. Бернгарда. Дом Ипатьева, 1992

«Дом Ипатьева в Екатеринбурге. 1976 год» на Яндекс.Фотках
В этом доме в 1976 году размещалась музыкальная школа, в момент фотосъёмки шли экзамены.
Хотели снести здание сразу после экзаменов, но снесли через год, осенью , 18 октября 1977 года.
Сейчас на этом месте поставлена деревянная часовня во имя Преподобной Мученицы Елизаветы Федоровны и храм Всех святых , в земле Российской просиявших, "Храм-на-Крови ", освещенный в 2003 году, а также памятник царской семье .

Аннотация: Царь Алексей Михайлович Тишайший - отец первого русского императора Петра I является последним государем, так называемого, "допетровского" времени. Принято считать это время темным, невежественным, Государей - почти сказочными старичками-бородачами. Но не таковыми были они в действительности. Не суетливость, выдаваемая за избыточную деловитость, а молитвенный покой и сила были присущи этим великанам духа. Это были не избираемые толпой и деньгами, а поставляемые Богом помазанники. Недаром Алексей Михайлович был назван народом Тишайшим. В этом именовании чувствуется и сыновняя любовь, и признание могучести служения царского, которая, как и всякая истинная сила, всегда тиха как океан. Быть может сейчас, когда так много думается всеми о власти, стоит вспомнить, что власть и сила всегда от Бога. И следствие этой власти - всегда тишина и благочестие в государстве.

Техника: х.м.
Размеры: 2.8х1.8 м

на Яндекс.Фотках

на Яндекс.Фотках

Исповедничество веры святого великомученика Георгия Победоносца и царицы Александры

Какие чистые у него глаза
Фото с поездки на выставку художника Павла Рыженко
Храм Святого Великомученика Никиты
Павлово-Посадский район, д. Бывалино

Вот об одном маяке Русского искусства мне хотелось бы сейчас рассказать - это Павел Рыженко. Наше заочное с ним знакомство началось года три назад, когда о творчестве русского художника заговорили широко.

Репродукции его картин «Выбор веры», «Тишайший», «Муравейник», «Дворник», породили в наших сердцах жгучее желание увидеть первоисточники, а тем паче, другие произведения. Как оказалось, попасть на ежегодную выставку произведений Павла Рыженко совсем просто - есть московский адрес, есть дата открытия, закрытия и часы работы. Осталось только приехать и любоваться, впитывать красоту, плакать, очищая свою душу прикосновением к Божественному искусству. Но не все так просто!

Кроме зримых супротивников всего русского, православного и национального, есть и незримые враги возрождения Святой Руси. Враг нашего спасения строит всяческие козни, не уставая и ухищряясь все более и более. В позапрошлом году попасть на выставку мы не смогли из-за оцепления, которое было установлено в связи с какими-то антитеррористическими действиями возле Госдумы. В прошлом году нам помешало попасть изменение графика открытия выставки и ДТП, в которое попал наш автобус. В этом году выставка размещается в центральном музее вооруженных сил на «Новослободской». Добрались быстро без пробок, но и тут у входа в музей - последняя подножка - «понедельник - вторник выходные дни». И мы уж было опечалились и собрались «не солоно хлебавши» ехать «восвояси», но Господь, видя наше усердие в ту же минуту открыл нам бездны своих щедрот и милосердия. Неожиданно явилась сотрудница музея, которая объяснила нам всю сложность ситуации, но в то же время взяла на себя функцию ходатая за нас. Она договорилась с охраной, охрана нас пропустила. Так же были благосклонны и сотрудники выставки, которые разрешили даже фотографировать работы. И мы оказались в четырех громадных залах, отданных творчеству и работам Павла Рыженко.

Ощущения наши были слегка сродни тем переживаниям, которые испытывает ребенок, попавший в громадный магазин «Детский мир», когда там нет ни одного покупателя, и ты можешь брать любую игрушку, никто тебя не остановит. О картинах я скажу ниже, а пока забегая вперед с радостью сообщаю читателям, что на этом наш праздник не окончился. В одном из залов работал над картиной сам Мастер. Им оказался простой русский человек с небольшой русой бородкой, светлым лицом и глазами… Такие глаза, наверное, были у Александра Невского, Дмитрия Донского, Серафима Саровского. Мы все имели счастливую возможность побеседовать с ним, выразить свои чувства, пожелания. «Какие чистые у него глаза» - сказали девчонки из детского корпуса. Действительно, только такими чистыми глазами можно лицезреть те первообразы, которые затем автор отражает на своих картинах. Нисколько не чванясь, и не делая утомленное от звездной болезни лицо, кудесник русской кисти сфотографировался с нами, терпеливо подождав организационные действия фотографа и спросил наши замечания по экспозиции и некоторой ее атрибутике. И проводил, все так же улыбаясь, небесно-чистыми глазами.
А посмотреть-то на выставке есть на что .

(c) Игумен Амвросий /Шевчук/

Художник П.Рыженко. Выбор веры . video 45:14

Художник на весах вечности
(c) Егор Холмогоров . 28.04.2008 00:00

В субботу Господь судил мне оказаться в Манеже на выставке Павла Рыженко, проходящей в рамках выставки «Московская семья: традиции и современность». Узнал я о ней за неделю до того в Свято-Даниловом монастыре, где можно приобрести репродукции многих картин этого замечательного художника. И надеялся «вживую» увидеть его «Куликовский» и «Царский» циклы, портреты Иоанна Грозного и Алексея Михайловича, и великолепную картину-икону «Выбор Веры. Мученичество святого Георгия», и его легендарный первый шедевр - «Битву на Калке»…

Павел Рыженко — потрясающий исторический живописец. Его отличает умение рисовать (в наше безумное время этот нормальный для художника навык есть у единиц, так что приходится оговаривать специально), исключительное искусство в выстраивании сюжета, идеи, мета-смысла картины, потрясающее умение выписывать детали, любовь к вещам и умение охарактеризовать ситуацию именно через вещь, тонкий юмор, построенный на игре человека с природой («Муравейник», кот в ногах Алексея Михайловича, ежик под рукой Пересвета накануне Куликовской битвы)… Кто-то сказал, что Рыженко - это Семирадский, Суриков, Васнецов и Нестеров «в одном флаконе». И действительно, уже того, что было создано художником в предшествующие годы достаточно, чтобы обеспечить ему место в первом ряду гениев русской живописи…

И это место было бы тем более выдающимся, что Рыженко редкий искренне православный и искренне патриотичный из русских исторических реалистов, многие из которых некогда, употребили свой талант скорее для разрушения и уничижения русской истории, а не её созидания. Так что ожидания от этой встречи с искусством замечательного живописца были большими…

Но то, что я увидел, меня совершенно потрясло и перевернуло. Я знал о Рыженко как о мастере портрета, исторической и духовной картины, но не о Рыженко как об идеологическом иконописце. "Страшный Суд" Рыженко — это настоящий переворот в русском искусстве. Он потряс и тем, что художник выразил и мои тоже мысли о Боге и России и тем, как мастерски и смело это сделано.

"Страшный Суд" - это роспись западной стены для кафедрального собора Якутска, написанная по благословению епископа Якутского и Ленского Зосимы. Рыженко рассказывает, что сразу предупредил, что не сможет написать "каноническую" в смысле воспроизведения древних образцов работу. Но владыка сказал, чтобы художник не сомневался - современному человеку важнее увидеть икону в актуальных формах, главное, чтобы был сохранен святоотеческий дух. Радостно слышать сегодня о таких архиереях, которые избирают путь подлинного актуального консерватизма - консерватизма и патриотизма в духе со смелостью формы, способа донесения до людей Истины.

И Рыженко блестяще исполнил благословение, хотя и пережил немало искушений, в том числе и едва не унесшую его в могилу болезнь. Диаволу было против чего воевать - неверию, русофобии во всех ее формах от либеральной до гитлеристской, теплохладности и «христианству широкого профиля» нанесен страшный удар. «Страшный Суд» — картина в традиции таких произведений русской иконописи как "Церковь Воинствующая" - вечное содержание облеченное в злободневную политическую форму, которая именно благодаря этому становится не просто политической. В этой иконе прекрасная формула, как-то встретившаяся мне в Интернете: "проведение Страшного Суда в интересах русского народа" отлилась в великолепный иконический образ.

Биография художника Павла Рыженко

Павел Рыженко родился в 1970 г. в Калуге.
В 1982 г. поступил в Московскую среднюю художественную школу при институте имени Сурикова.
В 1990 г. поступил в Российскую академию живописи, ваяния и зодчества, учился у профессора, народного художника России И.С. Глазунова.
В 1996 г. защитился дипломной картиной "Калка".
С 1996 г. по 1999 г. самостоятельная творческая деятельность.
С 1999 г. преподаёт в Российской Академии Живописи, Ваяния и Зодчества на кафедре Композиции.

Павел Рыженко пишет в стиле "классического реализма". Искусствоведы считают его одним из самых талантливых выпускников Академии. Его учитель - Илья Глазунов - говорит, что "Павел Рыженко - страстный в работе талантливый художник, у него большое будущее". Галина Вишневская называет молодого художника "мастером русской классической школы живописи".

О своем творчестве Рыженко говорит: "Я предлагаю людям еще раз взглянуть на наше неоднозначное прошлое, полное трагических событий, в которых во всей полноте проявился великий дух нашего народа. Понять, что мы не серая масса, не так называемый "электорат", а народ с богатой историей и самосознанием. Мне хочется верить, что я предлагаю людям альтернативу массовой, "мишурной" культуре, которая заставляет нас забыть о главных вопросах бытия".

Зонтик . Художник П. Рыженко (c)

выкроить время. К сожалению, не все найденые в сети картины удалось идентифицировать, поэтому если отыщу недостающие названия, обязательно дополню текст.

Несколько последних лет я наслаждался работами этого художника. Друзья рассказывали, что он ещё сравнительно молод. «Это здорово», - думал я, «Сколько он ещё создаст прекрасных картин».

01. Выбор Веры

Всю свою недолгую жизнь человек самоотверженно работал и оставил после себя огромное наследие и множество учеников, которые восхищаются силой его духа и его творчеством. В Калуге, откуда он родом, незадолго до смерти успел открыть музей-диораму " Стояние на Угре".

Павел Рыженко родился в 1970 году. В 1982 поступил в Московскую среднюю художественную школу при институте имени Сурикова. С 1988 по 1990 год отслужил в армии. В 1990 году поступил в Российскую академию живописи, ваяния и зодчества, учился у профессора, народного художника России И.С. Глазунова. В 1996 году защитился дипломной картиной «Калка».

С 1997 преподавал в Российской Академии живописи, ваяния и зодчества И.С. Глазунова, кафедры архитектуры, затем - реставрации, затем композиции.

Всё это - сухие факты. К счастью, есть возможность почитать рассказ о себе самого Павла Рыженко. Он ниже.

"Мысленно обращаясь к читателю, я сразу хочу извиниться перед ним за необходимость рассказа о себе, поскольку биография моя совершенно банальна и ничего необычного в ней нет. Я родился в еще недалеком 1970 году в Калуге. Годы моего детства… Это время многие называют «эпохой застоя».

"Для меня же семидесятые — это радость общения с любящими меня родителями, бабушкой, которую я и по сей день считаю чуть ли не святой, друзьями по двору. Тогда всё было другим, а главное — другими были люди. Почему-то я особенно хорошо помню стариков (почти все они воевали или прошли через войну). Эти старики окружали нас во дворе, стучали в домино, ласково глядели на наши игры и практически никогда не закрывали двери своих скромных по теперешним временам жилищ."

"Помню, как-то зашел в квартиру своего приятеля, которого не оказалось дома. Его мама — Изольда Иринарховна и бабушка, нисколько не удивившись моему появлению на кухне, тут же усадили меня обедать. Есть я не хотел, но отказаться было неудобно."

"После поступления в МСХШ в 1981 году я обрел для себя новый мир запахов. Теперь к медово-горьковатому миру акварельных красок примешался аромат масляных красок, от которого я и по сей день не могу отвыкнуть, впитав его до корней волос. Дивный мир Третьяковской галереи, сырость старинных улочек Замоскворечья, бурое небо над Москвой, когда, приникнув к ледяному стеклу, я глядел на красный флаг над зданием Верховного Совета…"

"Все это смешалось тогда в сознании мальчика, и только в 18 лет, поступив на службу в армию и оказавшись совершенно в другом мире, я понял, что путь мой — это не поиски того, чего не терял, а путь, данный мне, путь живописца."

"Девяностые — это годы моей учебы в Академии, это метания, поиск веры, ответов на вопросы, это встречи с совершенно новыми для меня людьми — священниками. Первые серьезные мысли о назначении творчества возникли именно тогда, в Академии живописи ваяния и зодчества, в которой мне посчастливилось «дображивать»."

"Мои однокурсники, как и я, были проникнуты общением с великим учителем, художником, воином — Ильей Сергеевичем Глазуновым. Помню тот восторг, который впервые охватил меня в залах Эрмитажа перед картинами Рембрандта, Ван Дейка, Вермеера… Казалось все эти великие мастера присутствуют здесь, рядом со мной."

"Я ощущал дыхание живой истории, величие могущественных империй — Византии, Рима, Российской Империи. Я ощущал прохладу Синайской пустыни и запах порохового дыма над Бородино, передо мной вставали строгие лики русских воинов, бесстрашных и непобедимых."

"Каждый, а в особенности русский, человек тянется в глубинах и тайнах своего сердца к свету — Христу. Ко мне вера во Христа пришла очень поздно, но, поверив, я захотел побежать за ним, надеясь когда-нибудь приблизиться к этому свету. Трудно мне писать об этом, нет слов, чтобы ясно изложить мысли, но о людях, ушедших и живых, которые являются носителями веры и духа Российской Империи, мне сказать необходимо. И сказать на холсте, потому что это мой долг перед великой правдой Руси."

37. За Веру, Царя и Отечество. 1905 год. (Забытая война)

38. Триптих "Наследник"

39.

40. Царские погоны (№1 из Триптиха «Русский век»)

41. Царские погоны (№1 из Триптиха «Русский век») фрагмент

42. Фотография на память (№2 из триптиха Русский век)

43. Пасха в Париже (№3 из Триптиха «Русский век»)

44. Отречение

45. Ветеран

"Долг не до конца сломленного жителя мегаполиса, который сквозь очертания современных домов, сквозь смог Третьего кольца видит, как вновь и вновь проступают эти строгие и любящие лики наших предков, проливавших свой пот и кровь за Христа и за каждого из нас."

"Надеюсь, что мои картины разбудят генетическую память моих современников, гордость за свое Отечество, а быть может, помогут зрителю найти для себя единственно правильный путь. И тогда — я буду счастлив выполненным долгом."

Павел Рыженко

54. Братия

55. Зонтик

56. Зонтик (фрагмент, первоначальный вариант)

57. Прощание с конвоем (№1 из Триптиха «Царская Голгофа»)

58. Александровский дворец (№2 из Триптиха «Царская Голгофа». Заточение)

59. Ипатьевский дом. Расстрел (№3 из Триптиха «Царская Голгофа». Заточение-2)

60. Стоход. Последний бой лейб-гвардии Преображенского полка

61. Афон (Есаул)

62. Удар колокола (№1 из Триптиха «Покаяние»)

63. Веночек (№2 из Триптиха «Покаяние»)

64. Муравейник (№3 из Триптиха «Покаяние»)

65. Победитель

66. Как пришел солдат во родной дом

67.

68. Метеоры

69. Валаам

70.

71.

16 июля 2014 русский мир постигла невосполнимая утрата - на сорок четвёртом году жизни скончался один из величайших творцов 20 века - художник Павел Рыженко, причина смерти которого - инсульт - в двадцатом веке является преобладающей среди молодых талантливых людей.

Павел Рыженко - гениальный творец исторической композиции

На просторах Европы в современном мире очень сложно найти талантливого художника, работающего в стиле классического реализма. Характер такого творца должен быть раскрыт под стать эпохе - противоречивой в своём революционном стремлении к развитию и одновременному пассивному бездействию. Именно из-за этого греховного бездействия, несущего в себе довольствующееся уныние, и вырос гений русского реализма - Павел Рыженко, картины которого написаны исключительно в этом классическом стиле.

Художник прожил недолгую, но чрезвычайно плодотворную жизнь, являя собой икону богоизбранного творца и образец подражания для художников реалистических традиций. Смерть Павла Рыженко ознаменовала окончательный переход современного искусства из русла реализма в рамки авангардизма, уход классических канонов построения и цветовой оранжировки композиции из области изобразительного искусства в экспрессивное плавание футуристической краткости идеи и прямолинейности композиционного образа.

Биографическая заметка

Павел Рыженко, биография которого не отличается от нескольких сотен подобных биографий художников, предугадывая интерес поклонников к этой теме, оставил несколько заметок о своём прошлом.

Будущий художник появился на свет в 1970 году, в городе Калуге. В своих автобиографических текстах Павел Рыженко, предугадывая то, насколько его поклонников заинтересует его биография, вспоминал, что детство его было целиком и полностью наполнено радостью от общения с бабушкой и мамой. Творческий путь был начат Павлом Викторовичем неслучайно - с самых ранних лет ему были свойственны живость ума и отличная память: "Это для меня и есть Родина, светлая, тихая, полная любви, которую многие позабыли, а многие — нет."

С 1988 года Павел является выпускником Московской при институте имени Сурикова. Он пошёл в армию, где, по его словам, уже чётко осознал своё призвание в живописи. После неё, с 1990 года, обучался в Российской академии живописи, ваяния и зодчества, где его учителем был профессор, народный художник России И. С. Глазунов.

Павла Рыженко

С 1997 года, после в 1996, Павел Рыженко начинает активную педагогическую деятельность на кафедре архитектуры, а затем реставрации и ещё позже - композиции родной академии. Там он преподавал до самой кончины. Павел Рыженко - художник, причина смерти которого явилась результатом плодотворной творческой деятельности.

Особенности духовного наполнения композиции

Павел Викторович Рыженко мгновенно был прославлен как гений общероссийского масштаба после защиты своей дипломной работы - полотна "Калка", где смысловым центром композиции является связанная верёвками фигура князя Мстислава Старого, гордо стоящего напротив отдыхающего после боя монгольского воеводы. Павел Рыженко, картины которого напонены этим несгибаемым, честным, но простым и смиренным характером, как нельзя лучше показал черты русского народа.

Художник - проповедник божественной идеи

О своих духовных и практических исканиях художник всегда рассказывал очень открыто. Встать на благодарственный путь православного художника, погружающего своим искусством зрителя в прекрасный мир одухотворённой Богом земли и русской нации в целом, по его словам, ему помогло именно обучение в академии и знакомство со священниками. Он боготворил православную национальную идею и невольно стал её рупором, благовестом. "Ослябя", "Благословение Сергия", "Победа Пересвета", "Молитва Пересвета" - во всех этих образах с их непоколебимым спокойствием и рассудительностью незримо присутствует облик святого человека, нисколько не похожего на канонический иконописный образ. Сам Павел объяснял эту особенность своих образов тем, что считает классическую православную иконопись монструозным гибридом восточной и византийской живописи, с их европейскими стандартами и манерой письма, а не самобытной русской культовой живописью.

Павел Рыженко много сотрудничал с монастырями и высшими священнослужителями, занимаясь написанием для них религиозных полотен и портретов. Его последняя работа - диорама Заказчиком являлась Калужская Свято-Тихонова пустынь. К сожалению, Павел Рыженко, художник, причина смерти которого заставила своей внезапностью содрогнуться русский мир, не смог присутствовать на её открытии.

Павел Рыженко и его картины в историческом жанре живописи

В течение всей своей жизни, всем сердцем и сознанием излучая сыновью любовь к своей отчизне и наполняя этой любовью каждый штрих и каждый мазок на своих полотнах, Павел Рыженко целиком и полностью "пропитывал" свои картины небывалой силы величием. Это было величие Русского Духа, заключённого в образах богатыря Пересвета, в величественной, но покорившейся позе императора Николая Второго, монументальном трагическом величии битв прошлого и солнечном свете монастырских пасек.

Как мастер баталистических сцен, композиция и цветовая гамма которых была пропитана идеей Божественной битвы с Тьмой, художник принимал активное участие в военно-патриотических действиях на территории России. Он был вхож в Студию военных художников имени М. Б. Грекова в качестве одного из ведущих мастеров-живописцев, и первая опубликованная информация о том, что скончался Павел Рыженко, причина смерти, обнародованная спустя несколько дней, были сообщены прессе именно Управлением культуры Министерства обороны.

Во время политического переворота весной 2014 года в Украине Павел Рыженко не раз высказывал свою поддержку зарождавшимся государствам Новороссии. Кроме того, в процессе написания своего полотна "Стоход" художник непрерывно консультировался с Игорем Ивановичем Стрелковым по поводу формы русских офицеров и очень сдружился с ним, даже запечатлев того на полотне в главном треугольнике композиции. Узнав, что Павел Рыженко, причина смерти которого напрямую зависела от огромной умственной активности, скончался, Стрелков написал: «Скорблю. Светлый был человек. Когда консультировал его — он уже тогда жаловался на то, что руки немеют».

Народный художник

Павел Рыженко искренне верил в просвещённую, нравственно чистую и духовно богатую Россию, всем сердцем болел за образование Новороссии и политическое обустройство её в русле русского государства, при этом всегда оставаясь монархистом. Огромное число полотен его, созданных с начала 1990-х годов, посвящено Куликовской Битве, эпохе Николая Второго, а также Первой Мировой войне. В его мастерской находилось шесть готовых диорам, которые периодически выдвигались на выставки.

Напутствие потомкам

Когда умер Павел Рыженко, причина смерти была озвучена не сразу. Только спустя несколько дней стало известно, что вследствие напряжённой профессиональной деятельности у него произошёл инсульт.

Художник был похоронен на Ждамировском кладище в одноимённой деревне под Калугой.

При жизни он был очень прогрессивно-ориентированным человеком, адептом православной мысли как исторически меняющегося наполнения человеческого бытия, суть которого превосходно может отражаться в принципах классического живописного реализма.

Утро перед битвой (молитва Александра Пересвета перед Куликовской битвой)

В помощь русскому воинству отправляются из Лавры два монаха-богатыря Пересвет и Ослябя. Образ Пересвета художник запечатлел на двух своих картинах. На первой суровый и могучий монах ещё только собирается на рать. Среди леса он словно замер на мгновение. Возле белой, такой родной берёзы привязал он своего коня, а сам, поставив котомку на золотистый ковёр – дар поздней осени, приклонил колена. Держа копьё наперевес Пересвет погрузился в себя. Может быть, монах молится перед битвой и просит у Бога помощи и благословения. А, может, вслушивается в последний раз в тишину леса и любуется стройной зелёной елочкой, едва-едва поднявшейся из-под земли… Прощается с нею.

Новая жизнь. Афон

Новая жизнь. Афон (фрагмент)

Приблизительно к тем же роковым для Русской земли годам относится картина Павла Рыженко «Веночек», поразительная по глубинной, неизбывной печали своей, проникающая в самую душу и вызывающую в ней странную, необъяснимую тоску и горечь утраты… На картине ранняя весна. Снег едва стаял, и оттого вся земля напоминает собою болото. Деревья окутаны лёгкой зеленоватой дымкой. За их ветвями маячит серое, дождливое небо, унылое и скорбное. Кажется, что вся природа плачет в этот миг, сочувствуя пришедшему с фронта солдату. Выжил он в страшной войне, дошёл, раненый, до дома, а здесь уж и нет никого. Никто героя не ждёт… И пришёл солдат на погост, поклонился родной могилке, уронил скупую слезу… Вспомнил он былые мирные годы, вспомнил, как уходил отсюда защищать родную землю, как прощался с тою, что покоится теперь на этом заболоченном кладбище. Многое вспомнил солдат. Думал он сказать «здравствуй» дорогому себе человеку, а приходится снова прощаться, теперь уже навеки… Кто покоится под этим серым деревянным крестом с веночком из жёлтых цветов? Мать ли солдата? Или жена? Нам этого не узнать… Мы можем лишь видеть бесконечную скорбь пришедшего с войны героя, и скорбеть вместе с ним…

Офицер закапывает погоны и платок, вышитый царицей Александрой.

Куликово поле

Куликово поле (фрагмент)

Житие Сергия

Битва на Калке

Дипломной работой Павла Рыженко стала картина «Калка», посвящённая одному из самых трагических моментов отечественной истории. В 1223-м году на реке Калке произошла первая битва русских войск с моноголо-татарскими, в которой последние одержали оглушительную победу. Произошло это оттого, что русские князья, разъедаемые междоусобной враждой, не смогли объединиться перед лицом врага, и оттого сплочённый и сильный враг одолел их. Многие наши войны были убиты, другие – взяты в полон. Окончание этого побоище и запечатлел на своей картине Павел Рыженко. Вот, поле усеянное стрелами. Посреди него на ковре возлежит один их татарских ханов. Победитель! Он торжествует! И смеётся в лицо взятому в полон русскому князю, которого скручивают ханские приспешники, наглые и самодовольные, предвкушающие большую поживу. А лицо связанного князя выражает боль, но он не сломлен. И голова его поднята высоко, и взор его, гневный и мужественный, устремлён прямо на победившего врага. Силён дух князя. Столь же сильны были и братья его, сложившие свои головы в этом бою. И лишь единства не было промеж ними… И оттого пришла беда на землю русскую. И на горизонте возвышаются горы тел, наших поверженных воинов. А синее русское небо застилает уже чёрный дым. Русь горит! Эта картина чрезвычайно актуальна сегодня. Ибо и сейчас все здоровые силы в обществе разобщены и борются друг с другом, и среди этой вековечной распри теряют самое главное – Родину. И приходит новая орда и подчиняет себе всё и вся, и сеет смуту, и бесчинствуют, а мы всё продолжаем сгорать в междоусобной бойне: «Друг друга жрём и сыты тем бываем!». Это-то и есть Калка, вечная Калка, которую переживаем мы время от времени. Пережили в Смуту, в 17-м году, переживаем сейчас… И пора, давно пора нам учиться у истории нашей. Но мы, словно одурманенные, вновь наступаем на одни и те же грабли…

Князь Алексей Михайлович Тишайший

Царь Алексей Михайлович Тишайший — отец первого русского императора Петра I является последним государем, так называемого, «допетровского» времени. Принято считать это время темным, невежественным, Государей- почти сказочными старичками- бородачами. Но не таковыми были они в действительности. Не суетливость, выдаваемая за избыточную деловитость, а молитвенный покой и сила были присущи этим великанам духа. Это были не избираемые толпой и деньгами, а поставляемые Богом помазанники. Недаром Алексей Михайлович был назван народом Тишайшим. В этом именовании чувствуется и сыновняя любовь, и признание могучести служения царского, которая, как и всякая истинная сила, всегда тиха как океан. Быть может сейчас, когда так много думается всеми о власти, стоит вспомнить, что власть и сила всегда от Бога. И следствие этой власти — всегда тишина и благочестие в государстве.

Послушник

Здесь наблюдаем мы весну во всей её красоте и благоухании. Перед нами цветущий яблоневый сад. Весь он словно пронизан тонкими нитями солнечных лучей, придающих ему вид поистине сказочный. Сад изображён так ярко и точно, что у зрителя складывается ощущения присутствия там. Тонкий аромат бледно-розовых яблоневых соцветий ощущаем почти физически. В саду кипит работа: стволы яблонь, свежевыбеленные, как будто облиты патокой, сухие сучья срублены и брошены в весёлое пламя костра. Молодой послушник, оперевшись рукою на толстую ветку яблони, заворожено, словно отрешившись от всего окружающего мира, глядит на резвый огонь. Лицо его кажется утомлённо-счастливым. Лёгки порывы ветра играют светлыми клубами дыма… Свет – вот, пожалуй, главное составляющее этой замечательной картины. Она как будто соткана из неземного света, и оттого так удивительна хороша.

Муравейник

Перед нами старый еловый лес, во все стороны простёрший свои сучья. Земля, словно ковром, покрыта папоротником и мхом. Откуда-то издали в чащу проникают ясные солнечные лучи. Посреди картины на пне сидит седовласый старец-инок. Пробродив с раннего утра по лесу, поставил он на землю свой туесок и погрузился в созерцание большого муравейника, возвышающегося неподалёку. Быть может, этот муравейник чем-то напомнил ему родной монастырь: также целыми днями трудятся монахи, не зная отдыха, и всё сообща… Эх, кабы и все люди могли так! Но нет в них сплочённости. Да и трудолюбия такого не вот встретишь…

Фотография на память

Фотография на память (фрагмент, государь император с семьёй)

Удар в колокола

Старец, изображенный на полотне, не пытается примирить себя со своей совестью. Жизнь уже прожита, и все пути уже пройдены. Мысленно и молитвенно старец уже за пределами земного бытия. Но именно, пребывающие с Богом, старцы и могут понять, и нежно с любовью вывести, страдающую и отягощенную грехами или, как сейчас говорят проблемами, душу к покаянию и исправлению.

Победа Пересвета

Пасха в Париже

Невская битва

Смутное время

Смута. Сюжет, к сожалению, также очень актуальный сегодня. Пришёл враг на Русскую Землю, захватил само сердце её – Москву и бесчинствует в святынях её. Перед нами разгромленный поляками храм. Судя по всему, враги только-только ушли отсюда. На полу лежит пронзённый стрелами русский воин, последний защитник святыни… Рука его ещё сжимает лук. Видно: он сражался до последнего вздоха. И даже сейчас, поверженный, он не побеждён. Рядом старик-священник, бледный и измождённый, сжимающий в руке крест. К нему жмётся рыдающий от страха мальчик. Ласково обнимает старец ребёнка, гладит его худой рукой по плечу, шепчет что-то успокаивающее. Нельзя сдаваться! Господь не оставит Русь на поругание! Молись, и придёт спасение! – так, быть может, говорит священник мальчику, среди разорённого храма… А рядом ещё горит ясным пламенем лампада, как символ непобеждённости и силы русского духа, и огонь её вселяет уверенность, что минует лихолетье, и восстанет Русь в прежней славе своей!

Прощание государя с войсками

В «Прощании Государя…» художнику с удивительным психологизмом удалось передать всю трагичность момента. Ставка в Могилёве. Здесь ещё несколько дней назад Николай Романов был самодержцем всероссийским, правителем великой Империи. И, вот, он вернулся сюда, отрёкшись от престола, вернулся не Императором уже, а полковником Романовым, вернулся, чтобы проститься с дорогими своему сердцу войсками. Согбенный, идёт он вдоль их молчаливого ряда, заглядывая в глаза каждому, ища в них не то поддержки, не то прощения… А они в последний раз отдают честь своему Царю, которого не суждено им больше увидеть. На Россию движется страшная, непоправимая уже беда. Катит по ней, по определению Солженицына, роковое красное колесо… Молох запущен, и его не остановить уже. Россия шагнул в бездну, и скоро она поглотит и её, и Государя, и верные ему войска… И эту атмосферу надвигающейся, набирающей обороты катастрофы передаёт февральская вьюга, изображённая на картине. Словно дымом, укутано мглою небо, ветер гнёт деревья, полощет знамёна, поднимает хлопья снега и швыряет их в лица русских воинов и русского Царя, заметает их, слепит глаза… Своим отречением Государь окончательно раскрыл двери Империи для февральских оголтелых ветров, разгулявшихся теперь на её просторах. И ветра эти сдуют скоро с лица земли Великую Россию…

Царево молчание

Весьма любопытен, например портрет Иоанна Грозного. Жестокий Царь предстаёт перед нами совсем не таким, как мы привыкли представлять его. Он скорее похож на смиренного инока: таково его облачение, которое дополняет большая икона на груди, длинная белоснежная борода, зажатая в левой руке ветвь. И одно только отличает его: тяжёлый посох, с которым Царь не расставался никогда, которым убьёт в припадке гнева своего сына… Впрочем, известно, что Иоанн Васильевич, находясь в Александровской Слободе, именовал себя Игуменом, а опричников – братией. И весь уклад жизни его в тот период времени напоминал монастырский. Ночами грозный Царь каялся в своих кровавых преступлениях, а ранним утром служил с «братией» заутреню. Может быть, после одной из таких бессонных, полных ужаса и раскаяния ночей изображён Иоанн на картине Рыженко. Лицо Царя сумрачно, а взгляд устремлён вперёд, в одну точку. В какие мрачные мысли погружён Грозный? О своих ли грехах помышляет он? А, быть может, с мукой вспоминает все те многочисленные предательства, которые были в его жизни? Самое обидное и неожиданное – измена друга и сподвижника Курбского? И мысленно вновь и вновь отвечает Иоанн на те обвинения, которыми осыпал его беглый князь в своих письмах… Тонкий солнечный луч проник в растворённую дверь, лёг у ног самодержца, но не осветил его мрачной, слегка согбенной фигуры. На каменном полу у ног его копошатся залетевшие птицы: синицы, голуби… Что-то щебечут они весёлое и светлое. Долетает ли звонкие песни их до слуха тирана? Будят ли в нём какие-либо чувства нежные их трели? Там, за стенами этого мрачного помещения благоухает весна, и деревья уже окутаны лёгкой зелёной дымкой. Жизнь идёт по своим законам, жизнь яркая и прекрасная! Но не видит её царственный ипохондрик. И лучи солнца не заглядывают в его истерзанную душу, страшась черноты её…

Благославление Преподобного Сергия Радонежского

Кисти Павла Рыженко принадлежит также цикл картин, посвящённый Куликовской Битве. Здесь находим мы удивительный образ Преподобного Сергия Радонежского, благословляющего русское воинство во главе князем Дмитрием Донским на бой с мамаевым полчищем. Святой старец положил руку на плечо склонившегося перед ним князя, за которым топится многочисленная его дружина. Другой рукой, сухою и жилистой, Преподобный опёрся на меч. Светлый лик его, обрамлённый снежно-белою бородой, обращён к нам, а взор выцветших старческих глаз устремлён куда-то ввысь, быть может, в те горние пространства, невидимые глазу простого смертного, откуда сам Господь благословляет русское воинство на святое дело… И, внимая гласу Духа Святого, напутствует святой Сергий князя Дмитрия…

Малюта Скуратов. Царский указ

А, вот, другой видный деятель того времени, царский сатрап, палач Малюта Скуратов. Это, пожалуй, одна из самых одиозных и кровавых фигур нашей истории. Своё дело Малюта знал отлично: на его совести не одна сотня замученных людей, в том числе, недавних своих друзей. Именно Скуратов по указанию Грозного удавил в последствие прославленного в лике святых Митрополита Филиппа, обличавшего злодеяния Царя.
С картины взирает на нас суровый и мрачный человек с каменным, бесстрастным лицом. Над грозными, глубоко посаженными глазами нависают хмурые, густые брови. Лицо настоящего палача! Один вид этого человека многих повергал в трепет. Куда идёт он теперь, зажав в руке свитки приказов? Чьи ещё судьбы должны разрушить они? По чью душу идёт любимец Царя? О чём думает этот жестокий сатрап? Изобретает ли в своём дьявольском мозгу очередную пытку, ещё страшнее всех предыдущих? Предвкушает ли, как будет выбивать нужные признания от невинных жертв? А царёва благодарность за это будет велика! Царь Малюту ценит. И Скуратов верен ему, как пёс. Парадокс истории: блестящий воин, герой, князь Курбский сбежал в Литву и воевал против России. И жизнь свою окончил он бесславно, проклинаемый в родной стране, которой изменил. А жестокий палач Малюта Скуратов, наводивший ужас на множество людей, сложит голову в бою, в Ливонии. Погибнет смертью храбрых… За Царя и Русскую Землю.

Заточение в Царском Селе

Ипатьевский дом после цареубийства

Дворник 1918

А, вот, картина, относящаяся к 18-му году – «Дворник 1918», поражающая диковинным для той оголтелой поры спокойствием. Поздняя осень. Парк дворянской, по-видимому, усадьбы. Большинство деревьев стоят уже обнажёнными, и лишь с края выглядывает золотой шлем молодой берёзки. Тиха аллея, укрытая покровом сброшенных листьев. Стынет в лужах вода. У беседки столик с фруктами, самоваром, цветами… На стуле лежит цветастая шаль. Мёрзнет рядом маленькая собачонка. Всё дышит мирным, неколебимым ничем укладом. Только не видать нигде хозяев усадьбы, словно вынуждены были бежать они куда-то внезапно, побросав всё впопыхах и не допив даже разлитый уже чай. И только дворник, крепкий, невозмутимого вида мужик продолжает свою привычную работу. Медленно идёт он по пустой аллее, метёт листву. Где-то там, за пределами этого нетронутого островка мирной жизни гремит революция, гибнут люди в междоусобных бранях, льются реки крови по русской равнине, а дворник всё метёт, метёт, погружённый в мысли свои. И, кажется, что он соборует сад этот, приготовляет к ожидающей его погибели…

Выбор веры. Святой мученик Георгий Победоносец

Выбор веры (фрагмент)

В III веке Святой Георгий во всем блеске и могуществе своей власти камида, т.е. приближенного к императору полководца, делает свой моральный выбор. Его окружает исполненная страстью толпа, вечно ни в чем не уверенная и похотливая, старые и опытные воины, стремящиеся к правде молодые люди, умудренные старцы и император. Стоящий перед крестом, Великий Святой мученик не дает ни одного шанса этой толпе на безучастность. Недавний язычник в душе чувствует зов совести к Христу. Императрица устремляется за страдальцем и умирает от разрыва сердца. Недавний друг предает и отправляет своего начальника на казнь. Император, который перепоручал Георгию важнейшие дела, — теперь палач. Истина, Крест Христов, никого не оставил нейтральным в III веке. Не оставляет он никого и теперь.

Александр Невский

На осеннем пейзаже Павла Рыженко изображён каменный утёс, возвышающийся над широкой темно-синей лентой реки. За ней видны оголённые берёзовые рощи, окутанные туманной дымкой. Очертания их смутны из-за идущего дождя, лишь в серо-бурой мгле девственно белеют тонкие берёзовые стволы. Ветер волнует тёмную гладь реки, расцвечивая её разнообразными оттенками. У подножия утёса растут величавые, огромные сосны. Стройные их вершины возвышаются над ним, огораживают живою стеной, словно великаны-сторожа. А на самом краю утёса, над пропастью стоит одинокий деревянный крест. Кто обрёл себе последнее пристанище в этом глухом месте, между небом и землёй? Неизвестно. И только небо рыдает по нём, и длинные дождевые капли разбиваются о каменную поверхность утёса и омывают одинокий крест…

Тайна царя Федора Иоановича

Княжеский сын

Андрей Курбский

А, вот, и портрет изменника князя Андрея Курбского, первого «политического эмигранта» в истории России. Боярин, друг Царя, член Избранный Рады, участник Казанского похода, герой, один из лучших умов своего времени… Этот человек бежал из России, опасаясь опалы. На растерзание Царю бросил он своё семейство: мать, жену, детей. И без зазрения совести поступил на службу враждебной России Литве. Как и многие будущие «эмигранты», князь утверждал, что России он не изменял, что он патриот её и служит иной стране лишь для блага родины, ибо только находясь на расстоянии от «московского тирана» можно трудиться для освобождения отечества от «варвара». А для этой благой цели можно воспользоваться и услугами врагов! И привести их на Русь! И пусть сожгут они Псков и истребят тысячи русских людей, но зато освободят Россию от «кровожадного деспота»! Для такой благой цели все средства хороши! И со всеми в союз вступить можно. Классическое оправдание изменника! Не раз на придётся слышать его в нашей истории. Мы патриоты, но свет лучше будем нести из-за рубежа. Так безопаснее. Но всё это только для пользы любимой Отчизны. И идёт русский князь, герой Казанского похода с литовским войском на Русь, и штурмует древний Псков, не заботясь о святынях его… Вот, взирает он на нас с портрета: старое, искажённое какою-то затаённой мукой лицо, опущённые уголки губ, взгляд, потухший, немного опущённый… Чувствует князь, что не так идёт жизнь его, как следовало бы. Мечтал он вернуться в Россию на белом коне, когда «тиран» будет повержен. А он правит и по сей день. А князь Андрей уже изнемог в борьбе. Ничего не осталось у него: ни родины, ни семьи, ни веры… Осталась только ненависть, великая злоба, которую изливает он в письмах бывшему своему другу, а ныне первому врагу Царь Иоанну. Пишет Курбский бессонными ночами, ибо сон давно уже потерял он. Пишет, обвиняя во всём Грозного, чтобы только не винить себя, чтобы самого себя убедить в своей правоте, отогнать напоминающую о себе время от времени совесть… И понимает князь, что, идя с супостатами на Псков, совершает огромную подлость он уже не против Царя, но против России. Но поздно изменить что-то! И с войной идёт князь на родную землю, против неё сражается, русскую кровь проливает…

Наталья Нарышкина

А, вот, вторая жена Алексея Михайловича Наталья Нарышкина у колыбели сына своего, маленького Царевича Петра… Окружённый иконами, в тусклом свете лампады дремлет русоволосый отрок Петруша, убаюканный матерью. И, глядя на эту картину, трудно представить, что в скором времени мирно спящий ребёнок этот превратиться во всесильного Императора Петра Первого, который полностью изменит лик Святой Руси, обратив его в суровое лицо гигантской Империи, уничтожит тот многовековой уклад, к которому прикипели душой русские люди, в котором воспитывался он сам, искорёжит его до неузнаваемости и оденет древнюю Русь в немецкое платье… Кто бы мог подумать, какие инстинкты спят в душе этого очаровательного отрока! Кто бы мог подумать, какой великий переворот суждено совершить ему! Но до того момента есть ещё время. И пока юный Пётр мирно дремлет в своей колыбели, подрастает на радость отцу с матерью, Россия доживает последние относительно спокойные годы в привычном, веками выработанном укладе своём…

Страшный суд

«Я специально оставил несорванной одну печать при вхождении в небесные врата на Суд. Чтобы каждый представил себя в центре холста и определил свое место на небесном полотне» .

На картине рай условно справа. Это Восток. Ад — слева, как образ Запада, с его поистине двойной моралью. С правой стороны у меня на холм взбирается как бы сама Русь, с ее мучениками. Я показал там и реальные личности — например, Дмитрия Донского, Преподобного Серафима. Там есть матрос с «Курска», простой парень, который мог и выпить, сквернословить, но в момент познания истины ценой своей жизни земной остановил реактор. Это обобщенный образ простого человека, который, когда надо, грудью закроет ближнего своего. Поэтому на картине можно увидеть воинов, проливших кровь за Веру, за возможность нашу жить в Отечестве, любить, строить, продолжать жизнь. Там есть и герой нашего времени — солдат Женя Родионов, которого почитают представители разных религиозных конфессий. Он не просто отказался снять православный крест. Он его поныне достойно несет за всех нас. Моя цель и была показать, как человек сам себя взвешивает на небесных весах. Это шествие к престолу Господню и некое понятие крестного хода.

Павел Рыженко

) — русский художник, выпускник и преподаватель Российской Академии живописи , представитель «классического русского реализма».

В 1982 году поступил в Московскую среднюю художественную школу при . В 1990 году — в Российскую академию живописи, ваяния и зодчества , учился у профессора, народного художника России Ильи Глазунова . В 1996 году защитился с дипломной картиной «Калка».

С 1996 по 1999 годы — в самостоятельной творческой деятельности. С 1999 года преподаёт в Российской академии живописи, ваяния и зодчества на кафедре композиции.

"Веночек."

"ОСЛЯБЯ"
Тихое утро, пронизанное лучами теплого солнца, цветущие яблони, за спиной монаха виднеются ульи. Но главное в этой маленькой картине — то, что монаха зовут Ослябя. И готовится этот монах не белить стволы, а отдать свою жизнь — за Христа и за всех любимых им людей русских, в том числе и за нас с вами. Облокотился он тяжелой своей рукой о дерево и задумался. Вся жизнь прошла перед мысленным взором. Он, Ослябя, готов. Он — воин Христов — все же побелит свои яблони, а потом, взяв меч, устремится в самый ад Куликовской битвы, чтобы бить врагов Божиих и укладывать их трупы снопами, а потом самому быть изрубленным со своим великим собратом Пересветом.

"Житие Сергия"

"Муравейник"

"Послушник"

"Молитва"

" Дворник "

Что еще может тронуть душу грешника-убийцы, вчерашнего матроса с линкора «Гангут»? Возможно, абсурдность ситуации и щемящая незащищенность девочки, раскрывшей свой зонтик над убитой мамой? Что ему стоит пристрелить девочку? Но сполз по стене бравый матрос и опустился на снег. Нет у него сил поднять винтовку, и могучая рука свесилась с колена. Он растерян. Придет ли к нему осознание содеянного? И что станет с ним самим потом?

"Удар в колокола "

"Победа Пересвета "

"БЛАГОСЛОВЕНИЕ СЕРГИЯ"
Преподобный Сергий благословляет Димитрия Ивановича Донского на Куликовскую битву. Какая трудная тема для картины после уже написанных до тебя полотен! Очень хотелось изобразить суть. Только суть и ничего более. Мне показалось, что преподобный просто собрал этих суровых обветренных людей, идущих на смерть, и обнял их сердцем своим. И так это было тепло и тихо, словно победа уже свершилась и все вернулись живыми… Словно не предстоит ему, Сергию, за литургией вслух называть имена героев в этот миг уходящих в Рай с дымящегося кровью поля Куликова.
И тихо шепчет Сергий Димитрию, но еще не Донскому: «Ты победишь!».

"Старец Амвросий "

На картине «Братия» — афонские монахи, стоящие на своей молитвенной страже. Я намеренно изобразил здесь две ипостаси воды. Одна вода — бушующие морские волны, подобные страстям, разбивающимся о скалу — монашеский подвиг. Другая вода истекает из источника, из-под креста. Она тиха, чиста и благословенна. Она, как живая вода, воскрешает души. Эта картина о смысле монашеского служения, которое, словно крепость, удерживающая от зла страстей. Крепость, за стенами которой, как в благословенной заводи, расцветает душа человека.

"ЦАРСКИЙ УКАЗ. МАЛЮТА СКУРАТОВ"

"Царево молчание"

Молчит и молится Великий Государь Всея Руси Иван Васильевич Грозный. Грозный — для предателей святой монархической идеи, объединившей гигантское, накопленное в пространство Царство. Молчит и как христианин не защищается, не оправдывается, а в спокойном величии исполненного долга, со смирением и силой, мысленно подводит итог своей жизни. Тихо, без суеты. В глубине своей душевной кельи.
Можем ли мы, каждый из нас вспомнить и оценить свой путь так, как умели это наши великие Отцы, государи русские, соединив в себе всю тяжесть царского служения с монашеским деланием.

" Фотография на память"

"АЛЕКСАНДРОВСКИЙ ДВОРЕЦ"

"Прощание с конвоем"

" Царские погоны"

" Несказанный свет"

" Невская битва"

" Поле Куликово.Стояние на костях"

"СМУТНОЕ ВРЕМЯ"
В самом названии картины я заложил ответ.
«Кругом трусость, измена и обман», — так сказал о своем времени святой Николай II. То же мы можем сказать и о своем времени и еще многое добавить к словам императора-страстотерпца. Есть от чего прийти в уныние.
Думается, что те же мысли посещали русских людей и во времена польского нашествия. Рыдали дети-сироты, грех и его следствие — мор, голод и войны — обескровили тогда Родину. Но русские люди нашли выход — обратились к покаянию. И как ребенка прижал Господь к своей груди Русский народ. Простил, утешил, вновь поставил на окрепшие ноги.
Вспоминая то смутное время, обратимся к теперешнему, но не в унынии, а в деятельном исправлении каждого своей жизни.

" Пасха в Париже "

" Судьба человека"

"Александр Невский"

Павел Рыженко

"Мысленно обращаясь к читателю, я сразу хочу извиниться перед ним за необходимость рассказа о себе, поскольку биография моя совершенно банальна и ничего необычного в ней нет. Я родился в еще недалеком 1970 году в Калуге. Годы моего детства… Это время многие называют «эпохой застоя». Для меня же семидесятые — это радость общения с любящими меня родителями, бабушкой, которую я и по сей день считаю чуть ли не святой, друзьями по двору…. Тогда всё было другим, а главное — другими были люди. Почему-то я особенно хорошо помню стариков (почти все они воевали или прошли через войну). Эти старики окружали нас во дворе, стучали в домино, ласково глядели на наши игры и практически никогда не закрывали двери своих скромных по теперешним временам жилищ. Помню, как-то зашел в квартиру своего приятеля, которого не оказалось дома. Его мама — Изольда Иринарховна и бабушка, нисколько не удивившись моему появлению на кухне, тут же усадили меня обедать. Есть я не хотел, но отказаться было неудобно. Медленно поглощая окрошку, я рассматривал висевшую над столом репродукцию с картины Пуссена, на которой древние римляне праздновали какое-то событие, и один из них почему-то бросался на меч… Эти воспоминания для меня очень важны. Важнее, чем сухие отчеты, словно сводки с фронта — родился, учился, служил, поступил, постиг тайны творчества, стал признанным, успешным и далее, и далее. Это для меня и есть Родина, светлая, тихая, полная любви, которую многие позабыли, а многие — нет.
После поступления в МСХШ в 1981 году я обрел для себя новый мир запахов. Теперь к медово-горьковатому миру акварельных красок примешался аромат масляных красок, от которого я и по сей день не могу отвыкнуть, впитав его до корней волос. Дивный мир Третьяковской галереи, сырость старинных улочек Замоскворечья, бурое небо над Москвой, когда, приникнув к ледяному стеклу, я глядел на красный флаг над зданием Верховного Совета… Все это смешалось тогда в сознании мальчика, и только в 18 лет, поступив на службу в армию и оказавшись совершенно в другом мире, я понял, что путь мой — это не поиски того, чего не терял, а путь, данный мне, путь живописца.
Девяностые — это годы моей учебы в Академии, это метания, поиск веры, ответов на вопросы, это встречи с совершенно новыми для меня людьми — священниками. Первые серьезные мысли о назначении творчества возникли именно тогда, в Академии живописи ваяния и зодчества, в которой мне посчастливилось «дображивать». Мои однокурсники, как и я, были проникнуты общением с великим учителем, художником, воином — Ильей Сергеевичем Глазуновым. Помню тот восторг, который впервые охватил меня в залах Эрмитажа перед картинами Рембрандта, Ван Дейка, Вермеера… Казалось все эти великие мастера присутствуют здесь, рядом со мной. Я ощущал дыхание живой истории, величие могущественных империй — Византии, Рима, Российской Империи. Я ощущал прохладу Синайской пустыни и запах порохового дыма над Бородино, передо мной вставали строгие лики русских воинов, бесстрашных и непобедимых.
Каждый, а в особенности русский, человек тянется в глубинах и тайнах своего сердца к свету — Христу. Ко мне вера во Христа пришла очень поздно, но, поверив, я захотел побежать за ним, надеясь когда-нибудь приблизиться к этому свету. Трудно мне писать об этом, нет слов, чтобы ясно изложить мысли, но о людях, ушедших и живых, которые являются носителями веры и духа Российской Империи, мне сказать необходимо. И сказать на холсте, потому что это мой долг перед великой правдой Руси. Долг не до конца сломленного жителя мегаполиса, который сквозь очертания современных домов, сквозь смог Третьего кольца видит, как вновь и вновь проступают эти строгие и любящие лики наших предков, проливавших свой пот и кровь за Христа и за каждого из нас.
Приблизившись к рубежу своей жизни, рубежу, который не смог переступить великий Пушкин, у которого остановились многие, я задаю себе вопрос вопросов: кому я служил? Именно кому, а не чему, и вообще, что есть искусство?
Надеюсь, что мои картины разбудят генетическую память моих современников, гордость за свое Отечество, а быть может, помогут зрителю найти для себя единственно правильный путь. И тогда — я буду счастлив выполненным долгом."

Павел Рыженко