«Ходили слухи, что на наших концертах вербуют людей в секты». Валерий Кипелов про критику, футбол и «зашкварный патриотизм»
Хороший повод почувствовать себя старым: классический состав группы «Ария» перестал существовать 16 лет назад, а через год появилась группа «Кипелов». Сегодня во Дворце спорта музыканты отыграют юбилейный концерт, а накануне Валерий Кипелов поговорил с Onliner.by про запреты на выступления в Беларуси, «зашкварный патриотизм», критику последнего альбома и душевные отношения с футболом.
«Я удивляюсь безграмотности людей»
- Как ваши дела?
Да нормально. Все очень хорошо.
- Как добрались?
Доехали на поезде из Смоленска. Ехали где-то пять часов - посидели, чайку попили, пообщались.
- Вас такие переезды не утомляют?
Нет, абсолютно. Бывают длинные, когда едешь на автобусе часов пять-шесть, - вот тогда да. А так лежишь в поезде, беседуешь с друзьями, чай пьешь. Отлично!
Вы приехали в Минск отметить 15-летие группы «Кипелов». Это повод для фанатов старой доброй «Арии» почувствовать себя старыми.
Мне сложно сказать. Нет, это просто повод еще раз встретиться. Получилось так, что у нас юбилей совпал с выходом нового альбома, и мы решили сделать программу-микс: будем играть достаточно много песен из нового релиза и, пожалуй, лучшие хиты за 15 лет, которые были сделаны в группе «Кипелов». Я себя старым не чувствую, хотя мне в этом году будет уже 60 лет. К нам поклонники приходят - и дети, и бабушки. На самом деле меня это очень радует: у нас такие совершенно разные возрастные группы на выступлениях. Это замечательно.
- Вообще, три альбома за 15 лет - это как-то маловато.
Я понимаю, да. Я часто цитирую Владимира Ильича Ленина: «Лучше меньше, да лучше». Я считаю, что у нас вполне достойные работы. Знаю, что многие критикуют наш последний альбом, предъявляют какие-то претензии к звуку. Я сам люблю объективную критику, но когда это все голословно… По поводу звука я не согласен на самом деле: кому-то нравится, кому-то не очень. Разные подходы.
Вы как-то отмечали, что для русского человека в музыке важны смысловая нагрузка и мелодия. Претензии к «Звездам и крестам» касаются, кроме прочего, и отсутствия ярких, запоминающихся мелодий.
- Да, сопоставимых с хитами «Арии».
Я не согласен. Например, если взять хотя бы ту же песню «Косово поле»… Есть ли такие хиты у «Арии»? Вот такого масштаба? Да, были замечательные песни, я этого не отрицаю. «Игра с огнем»… Там немножко другая идеология, но такой песни, как «Косово поле», точно не было. Это точно. По поводу яркости мелодий мне сложно сказать. Я хочу быть критиком «арийских» альбомов - вот тех, последнего времени. Ну нет там таких хитов! А вообще, тенденция такая: берешь любую современную группу, играющую в похожем стиле, и с каждым годом она теряет яркость. Взять того же Оззи Осборна: отлично записанный альбом, отличная музыка. Но лучшей записью, на мой взгляд, был Ozzmosis 1995 года. Сейчас есть замечательные песни, но они почему-то на ухо не ложатся.
Начинают сравнивать песни «Пророк» и «Ледяной дождь». Там рифф отчасти похож, но песня вообще о другом, мелодика другая, а люди умудряются сравнивать эти две композиции, которые друг к другу никакого отношения не имеют. Меня вот это удивляет. То есть люди безграмотные. А некоторые товарищи начинают к текстам придираться. Даже в «Косовом поле»… Там товарищ один рассуждает про «расцветем цветами». А как же! Цветы-то расцветают, а как по-другому может быть? «Расцвесть» - это старославянское слово, и у Есенина оно использовалось: «Будь же ты вовек благословенно, что пришло процвесть и умереть». Я порой удивляюсь безграмотности людей, которые берутся судить, особенно модные блогеры. Я люблю нормальную критику: мы сами знаем, что получилось, а что не получилось на этом альбоме. Но я считаю, что это не шаг назад, это примерно та же самая ступенька, что и предыдущий альбом. А то, что их мало, я считаю, не так страшно. Мы так пораскинули, что можем играть две-три совершенно разные программы.
- Маргарита Пушкина в одном из интервью сказала так: «Валера скупой на собственное творчество». Как вы думаете, что она имела в виду?
Мне сложно сказать. Я ей как-то говорил, и она даже обиделась на меня: «Себя нужно очень бережно нести, чтобы не расплескать». А Маргарита Анатольевна берется за все сразу. Я все-таки стараюсь что-то одно довести до конца. Я не разбрасываюсь, не люблю какие-то совместные проекты, а если понимаю, что песня не моя, то петь ее не буду. Пушкина иногда предлагает свои тексты, а у нас не так много случаев, когда песни пишутся на готовый текст. «Косово поле» - одна из немногих. Не всегда ее строчки совпадают с нашими возможностями. Она пишет стихи, и это необязательно тексты для песен. У меня тоже есть куча претензий к той же «Окситании» (рок-опера Маргариты Пушкиной и Сергея Скрипникова. - Прим. Onliner.by), но я об этом не говорю. Слава богу, ей это нравится, она в этом купается.
Маргариту интересуют тамплиеры, каркассоны, а мне это малоинтересно - меня волнуют мотивы жизни современного человека, его переживания. Если бы была проведена какая-то параллель с нынешним днем, это было бы интересно. Не мое это на самом деле. Тем более команды вроде «Эпидемии» увлеклись этими сагами, а мне ближе действительность. Поэтому мы с Пушкиной порой не очень хорошо друг друга понимаем. Хотя то, что мы сделали, я считаю, получилось замечательно.
«Шевчук заслуживал стать президентом „Нашествия“ больше, чем Шнуров»
Я к вам с не очень хорошими новостями. В Беларуси существует жесткая цензура концертной деятельности. Давайте вспомним те времена, когда «Арию» не пускали в нашу страну. Я так понимаю, это было из-за песни «Антихрист»?
Не совсем так. Тогда был на самом деле достаточно сложный период: по-моему, речь про 1998 год. Идеологи взяли список и посмотрели названия песен: там на самом деле были «Антихрист», «На службе силы зла». Много-много было таких песен. Понятно, что они смотрят на название и не углубляются в содержание, поэтому это немножко их пугало. Этот этап достаточно быстро прошел. Хотя да, звонили по поводу песни «Антихрист»: ходили слухи, что якобы кто-то вербует на наших концертах людей в сатанинские секты. Это было смешно. Я даже говорил: «Может, батюшку православного пригласить, чтобы он окропил сцену? Какие сатанисты, вы с ума сошли?» Но сколько мы ни приезжали в Беларусь, никогда к нам претензий не было.
- Но песню «Антихрист» вы петь перестали.
Я отказался от нее не потому, что это был чей-то запрет. Просто понял, что это не моя песня. Когда я пел от собственного имени «Имя мне - Антихрист, знак мой - цифра 666»… Потом только до меня дошло, что я делаю. Понятно, что это хеви-метал, дань моде, мистика. Но когда ты на себя вот такое берешь… А потом жизненная практика это подтвердила, хотя «арийцы» и отрицают. В аварию мы попадали с группой Rage, сцена горела в «Горбушке», дирижер в оркестровую яму падал. Куда дальше? Та же самая Пушкина просила то так, то сяк. Я ей сказал: «Рита, я раз и навсегда отказался от этого». Не хочу с этим играть: это очень серьезное дело. К тому же эта песня противоречит моим религиозным убеждениям: я человек православный и от всего этого открестился.
- Сейчас визитная карточка группы «Кипелов» - песня «Я свободен». Вы в 1997 году понимали ее потенциал?
Нет, конечно. Мы ее записали, альбом вышел - кому-то он понравился, кому-то не очень. Мне эта запись чисто технически вообще не понравилась. Материал был неплохой, но не все песни. Мы с Сергеем Мавриным сделали этот проект, но подход был не особо серьезный. Про песню «Я свободен» забыли: в «Арии» ее не исполняли, Маврин сам ее никогда не играл. А спустя какое-то время, когда уже появилась группа «Кипелов», нужен был какой-то материал, потому что группа была больше заточена на гастроли. Мы решили перезаписать песню, сделать аранжировочку чуть потяжелее. С 2003 года у нее началась вторая жизнь: мы отдали ее на радио и вообще не ожидали, что будет такой эффект. Она разошлась, была какая-то премия. Благодаря этой песне у нас был такой подъем.
- Я так понимаю, она и сейчас неплохо вас кормит.
Да. Кстати, мы посмотрели версию белорусской группы Pawa, и мне очень понравилось. Я предложил на этом концерте сыграть «Я свободен» вместе: было бы интересно, если бы они спели на белорусском, а я - на русском. Но ребята не смогли: заняты, работают. Сказали: «Нам очень хотелось бы, но не можем». Надеюсь, что мы еще что-нибудь совместно сделаем.
- С песней «Я свободен» была история, связанная с Сергеем Шнуровым.
Это была банальная история. Просто принесли какой-то документ - якобы для того, чтобы песня из фильма «Бумер» исполнялась на радио. Никаких проблем не было, я подписал какой-то документ - не более того.
- Больше всего вас интересовало, нет ли там нецензурной лексики.
Да, это было главное условие. Я послушал и сказал: «Да, неплохая песня, ради бога». И подписал документы. Потом оказалось, что это саундтрек к фильму.
- Как вы вообще относитесь к творчеству Шнурова?
Я видел его один раз, это было на «Нашествии». Отличное шоу, очень профессионально все сделано. Но мы с ним в каком-то отношении антиподы.
- Вы в прошлом году участвовали в выборах президента «Нашествия» и проиграли тому же Шнурову. Не обидно было?
Нет, абсолютно. Вообще, это смешно, конечно: президент, «Нашествие»… Но они решили в эту игрушку поиграть. Я тогда сказал: «Если есть возможность, отдайте мои голоса Шевчуку. Пусть наши поклонники не обижаются, но реально…» Юре было 60 лет, он заслуживает. Хотя у нас и сильно расходятся политические взгляды, но чисто по-человечески и по-товарищески я считаю, что Шевчук гораздо больше заслуживал быть президентом.
- «Нашествие» критикуют каждый год: вопросы и к лайнапу, и к инфраструктуре, и к политическим мотивам…
По поводу того, что там присутствует какая-то военная техника, - я не вижу в этом никакого милитаризма. Я пришел рассказал там о своей военной службе. Смотрю: пацаны маленькие лазают по этим пушкам. Ничего там страшного, никакой милитаризации нет. Стоит военная техника, иногда появляются летчики и там летают. Мы с ними общались, это пилотажная группа «Русские витязи» - отличные ребята. Оказалось, что у них одна из любимых песен - «Дыхание тьмы», я был очень удивлен этим. Какая-то там политическая подоплека… Я никогда этого не видел: приезжали, играли в свое удовольствие, встречались с нашими поклонниками со всей страны. На «Нашествие» частенько приезжает моя племянница. Единственное, достаточно высокие цены на все, даже на воду.
«Любое хирургическое вмешательство как-то влияет на состояние голоса»
- Во время первых гастролей по Германии вас называли казаками с гитарами. Не обидно было?
Казаками точно не называли. Это, может, кто-то другой такое придумал? Нет, нас называли советскими Iron Maiden.
- А это сравнение вас не задевало?
Нет, абсолютно. Если бы нас называли американским «Ласковым маем», вот это бы задевало. А если мы в чем-то были похожи на Iron Maiden, такую замечательную группу… И потом, я сам знал, что некоторые товарищи в группе очень сильно увлекались творчеством Iron Maiden, и вообще, этот коллектив повлиял на нас. Да, аналогий можно найти много, но сделано это было талантливо. Хотя мне больше нравились другие команды: Оззи Осборн, Judas Priest. Некоторые товарищи в «Арии» даже надевали костюмы такие, были похожи на Адриана Смита.
- В 2012 году вы перенесли операцию на связках. Насколько все было серьезно?
Это было не болезненно, но неприятно. Потом пришлось долгое время молчать. Впервые за 30 лет у нас случилась отмена концерта: мы не выступили в Витебске. А первый после операции концерт случился в Минске во Дворце спорта, хотя мне советовали полгода вообще молчать. Но сами знаете: человек предполагает, а бог располагает. В Минске я, конечно, был не очень в форме после такой неприятной операции. Сейчас кто-то считает, что стало лучше, но я так не думаю: любое хирургическое вмешательство как-то влияет на голос и состояние.
- Есть среди фанатов такое мнение: после операции на связках Кипелов стал не тот.
Я не знаю. Но любая операция не проходит бесследно - это одна из причин, по которой мы так сократили свою гастрольную деятельность. Нужно как-то беречь себя и не насиловать свой голос по возможности. А относительно «Арии» я просто стал петь немножко в другой манере.
Вы любите общественный транспорт. Это как-то не вяжется с образом человека, который исполнял песни «Король дороги», «Герой асфальта» и «Беспечный ангел».
А есть актеры, которые играют пьяниц. Вицин, например. Замечательный комик, вообще непьющий, занимался йогой, а вечно играл каких-то самогонщиков и забулдыг. Это просто роль, не более того. Когда вживаешься в образ, который должен донести, становишься и байкером, и водителем, и летчиком. Это способность человека перевоплощаться.
- Вы вообще когда-нибудь садились за руль?
Садился, но это было недолго. Когда ездил на дачу и времени было много. Даже что-то получалось. А потом как-то вдруг 60 лет, а чайником в таком возрасте быть не очень хочется. По Москве мне проще на репетицию передвигаться в метро: я за 40 минут приезжаю на место. Если бы ехал на машине, это было бы часа полтора-два. А так я ближе к народу, знаю, чем он живет, дыхание его чувствую в метро.
- Вы говорили, что разбираетесь в футболе, наверное, даже лучше, чем в музыке.
Отчасти да.
- Что слышали про белорусский футбол?
Я знаю, что Виктор Гончаренко раньше тренировал БАТЭ. Последний белорусский игрок, про которого я слышал, - это Глеб, он за «Арсенал» играл. При Советском Союзе минское «Динамо» было замечательной командой. Тогда как-то больше информации было о белорусском футболе. А сейчас слышу только про БАТЭ, когда команда играет на международной арене. Это странно. Вроде бы близкие по духу страны, а информации друг о друге очень мало - меня это сильно удивляет. Что касается спорта, я больше знаю про биатлон - там Домрачева.
- Что вы думаете про Гончаренко? Вы бы хотели, что бы он тренировал не «коней», а «мясных»?
Нет, не хотел бы. Я думаю, все, что происходит, к лучшему. Он неплохой тренер, но и у «Спартака» хороший. Я не считаю, что «Спартак» - лидер. Они неплохо играют, но эти резкие сбои и подъемы… И потом, как они проиграли «Атлетику»… Могли лучше сыграть на самом деле.
Вот раньше был «Спартак» или то же минское «Динамо», а теперь игроки мигрируют из клуба в клуб и не чувствуют духа игры. Это все как-то нивелировалось. Наверное, я человек старых взглядов на эти дела, но считаю, что дух потерялся. Все эти легионеры, мне кажется, этого не чувствуют. Нет лидеров, какими раньше в «Спартаке» были Тихонов, Титов.
«С сыном после бани поем русские народные песни»
- Ваш сын сказал, что вы играете в стиле «зашкварный патриотизм».
Ха-ха-ха!
- Как думаете, что он имел в виду?
Это он мне передал слова, это не его мнение было. Я не согласен с этим. Мы делаем музыку не для того, чтобы кому-то понравиться. Это наше личное мнение, мой взгляд на вещи. Если я про Косово поле пою, то делаю это со знанием дела, со страданием. Если мы пишем какие-то песни про блокадный Ленинград, то не для того, чтобы кто-то сказал, что это гимн родине Путина. Это наш личный взгляд на вещи. Что касается войны, у меня оба деда погибли, поэтому меня агитировать не надо. Мы поем о том, что нас реально волнует, а не из конъюнктурных соображений. Как это модно сейчас? Скрепы… Нет, это все ерунда.
Взять наш последний альбом. Там есть замечательная песня «Рожденный летать». Мы встретились с мальчиком-байкером. Он здорово пострадал в аварии, и мама привезла его на коляске на наш концерт. Ему очень хотелось сфотографироваться. Не знаю, что произошло, но он встал и пошел. И вначале песню «Рожденный летать» хотелось написать об этом парне, это уже потом идея трансформировалась. Мы поем тексты, которые нам близки.
- Вам сейчас легко находить общий язык со своими детьми?
Конечно. Причем сын в каких-то вещах даже более радикален, чем я.
- Например?
Вот я увлекаюсь народным творчеством, а он идет еще дальше: его интересует аутентика. Он виолончелист, закончил консерваторию, но освоил гармошку и балалайку. Когда встречаемся на даче, то с удовольствием после бани поем русские народные песни. Наверное, я на него как-то повлиял в свое время. Но в каких-то вещах он более радикален, и мне приходится его осаживать: объяснять, что нужно быть добрее, объективнее. У него прямо белое и черное, и мне это не всегда нравится.
- У ваших детей классическое музыкальное образование. Их можно назвать обеспеченными людьми?
Я бы не сказал. Но они по крайней мере самодостаточны. Я никогда не баловал их, но помощь свою предлагаю. Например, сыну нужно было купить хороший инструмент - понятно, что самому это сделать было бы тяжело. Дочери я часто помогаю: у меня две замечательные внучки, я интересуюсь их жизнью. Они не избалованы и радуются каждой ерунде, которую я могу привезти, даже каким-нибудь дешевеньким серебряным серьгам. Мне это очень нравится, и к себе я вижу такое же отношение: недавно я приболел, и внучки приносили мне мед, варенье. У меня очень хорошие отношения с семьей. Как и с публикой на сцене. Народ все чувствует: если ты к нему с уважением, то к тебе это вдвойне приходит. Так же и с детьми.
- Можете представить, что в Беларуси солист филармонии получает $150 на полной ставке?
Кхм… Вполне. Я могу себе это представить. Я в свое время работал за $50 ночным сторожем, это было не так давно, кстати.
- Это было во времена самого расцвета «Арии». Как так случилось?
Как-то я выжил. Понимаю, что время сейчас другое, деньги тоже совсем другие. Я понимаю, что и у нас, наверное, что-то такое, хотя с деньгами в России получше. Я даже не знаю, как это прокомментировать. Наверное, проблематично жить на такие деньги. Но люди осознанно делают свой выбор. Он же не идут в бизнесмены. Ты должен понимать, что это очень непростой путь. В тот же «арийский» период мы не знали, как содержать семьи во время перестройки. Все сбережения пропали, и вообще непонятно было, как прокормить двоих детей. Как-то выкручивались. Самое главное, что семьи не разрушались и мы даже пытались что-то записывать. Здесь и проверяется человек, насколько он предан своей профессии.
- Если вернуть время назад, вы бы по-прежнему сделали свой выбор в пользу тяжелой музыки?
Да, конечно. Я бы еще попробовал свои силы в классической музыке. Но не знаю, на сколько бы меня там хватило, потому что это даже более серьезное отношение к делу, чем здесь. Хотя и здесь ты постоянно должен быть в форме и подтверждать свое мастерство. Каждый концерт - это проверка. Как и с альбомами: можно было штамповать их каждый год, невзирая на музыку, аранжировки, тексты. Но мы этого не делаем: хочется, чтобы материал был достаточно качественным.
Что мы знаем о Вячеславе Молчанове кроме того, что он уже на протяжении восьми лет является бессменным участников одной из главных рок-групп нашей страны? Что он проделал долгий творческий путь от аккомпанемента в поп-группах до выступлений на одной сцене с такими монстрами металла, как Manowar и Элис Купер? Один из самых перспективных гитаристов, а с недавнего времени и вокалистов в отечественном металле, музыкант, открывшийся поклонникам совершенно с новой стороны, обладающий широким творческим потенциалом и просто интересный собеседник, Вячеслав поведал нам о своем новом детище - проекте Molchanoff, о новом для себя амплуа вокалиста, о том, как работается с легендарными личностями, и о творческих и не только планах на ближайшее и далекое будущее.
Вячеслав, давайте сначала поговорим о вашем сольном мини-альбоме “Inception/Начало”. Как давно появилась идея записать сольный альбом?
Первые предварительные демо-записи были записаны еще года три назад вместе с Олегом Ховриным (барабаны ). А идею записи именно как отдельного альбома мы вынашивали довольно долго. Ведь для того, чтобы сделать итоговый продукт надлежащего качества, нужно приложить много усилий и времени. Да и в плане финансирования нужно было серьезно вложиться, ведь хорошее сведение, мастеринг и прочая реализация творческих планов требуют весомых денежных затрат. К тому же на тот период у меня был плотный гастрольный график с группой Кипелов, и я не мог заниматься сольным творчеством в полной мере. Но в какой-то момент мне позвонил Олег и подстегнул к началу записи - мол, хватит сидеть дома, пора все это дело записывать. Готовых композиций на тот момент было уже около десятка. В итоге после проведенной работы и получился этот альбом.
Присутствуют ли на релизе композиции, которые ранее были предложены группе Кипелов?
Да, присутствуют. Баллада «Never Too Late / Слишком Поздно» была предложена Валерию Александровичу в той же самой аранжировке, что и на записи. Но он ее по каким-то своим причинам не одобрил. В итоге было решено внести эту песню в мой альбом.
В записи принимали участие такие музыканты, как Олег Ховрин и Алик Грановский. Почему ваш выбор пал именно на них?
С Олегом Ховриным вы играли вместе еще в проекте Sixth Sense. Мне нравится с ним играть, он очень талантливый барабанщик. Мы еще и хорошие друзья к тому же. А с Аликом все получилось совершенно иначе: изначально в роли бас-гитариста планировалось записать Дэррила Джонса из Rolling Stones. Мы уже начали вести переговоры, но потом подумали, что да, Дэррил талантливый басист, и, несомненно, здорово запишет все необходимые басовые партии. Но человек находится за тысячи километров от нас, и как бы он ни работал, не будет необходимого творческого взаимодействия. А Алик мне очень нравится, он экстремальный музыкант, при этом у него много корней из старого арт-рока. То есть, в плане музыки Алик разноплановый, а нам как раз и нужен был именно такой музыкант, который обладает необходимыми знаниями в других жанрах музыки. Вот я ему и позвонил. Вначале Алик серьезно задумался, говорил, что это очень ответственная работа, предложил собраться поиграть. В итоге я приехал к нему домой, мы проиграли практически без остановки весь день, разбирая определенные «куски» и просто джемуя. А затем он приехал на студию и очень быстро все записал.
В роли вокалиста выступили вы сами. Так изначально планировалось, или же все-таки проводились поиски вокалиста?
Идея выступить в роли вокалиста витала давно. Объясню почему. Очень часто, когда сочиняешь песни, у тебя в голове рождается уже не просто рифф или какой-то фрагмент в песне, а именно вся составляющая композиции в целом, вплоть до вокальных партий. И очень тяжело объяснить и как-то показать вокалисту то видение композиции, которое у тебя в голове. Вокалист может быть сильным, но при этом он не «почувствует» ту мысль, которую ты хочешь до него донести. Поэтому я решил спеть сам. Это мой первый опыт в таком необычном для меня амплуа. Жалею, что не сделал этого раньше. Но все еще впереди, я продолжаю развиваться дальше.
Композиции на релизе записаны сразу на двух языках. Это своего рода ориентировка на запад?
Скажем так, это ориентировка на Россию. (Смеется. ) Изначально релиз планировался на английском языке для привлечения европейской аудитории: у нас уже давно ведутся разговоры с предложениями работы по европейским фестивалям. Но, к сожалению, у нас в стране не очень любят английский, поэтому мы решили сделать версии композиций дополнительно на русском. Тем самым убив одним выстрелом сразу двух зайцев.
На релизе, по сути, присутствуют только 3 композиции. Не маловато ли?
“Inception/Начало” - это скорее сингл, нежели альбом. Причем этим синглом мы хотели проверить реакцию слушателей, как они воспримут эти песни. Быть может, этот проект никому вообще не нужен, и наши труды пройдут впустую, а смысла записывать полноценный альбом просто не будет. Согласитесь, ведь было бы обидней записать и выпустить полноценный релиз, который оказался бы абсолютно невостребованным. Вот поэтому мы и выпустили сингл, и приятно удивились его востребованностью со стороны слушателнй, большому количеству положительных отзывов, скачиваний и продаж.
Название сингла «Начало» говорит само за себя?
Да, будет продолжение. Molchanoff - это не просто мой сольный проект, это полноценная группа с постоянными участниками. Сейчас нас только трое: я, барабанщик Олег Ховрин и бас-гитарист Василий Дронов. У Алика Грановского своя группа Мастер, которой он серьезно себя посвящает, поэтому я не думаю, что он будет разрываться на два коллектива. С Васей Дроновым я когда-то раньше работал в группе Валькирия, он профессиональный музыкант. Скорее всего, к нам в группу в будущем добавится клавишник, эта вакансия пока свободна.
А как относится к вашему творчеству сам Валерий Кипелов? Не помешает ли ваш проект участию в группе Кипелов?
Нет, не помешает. С Кипеловым у нас сейчас небольшое количество концертов, поэтому я без особых проблем смогу совмещать сразу две группы. Валерий Александрович наоборот переживает, дает дельные советы по поводу нашего проекта, относится достаточно положительно. Честно признаться, мне понравилась его реакция на происходящее, я думал, она будет несколько другой.
Довольны проделанной работой? Все ли задумки удалось воплотить в жизнь?
Вот когда мы только записали сингл, его послушали, вот на тот момент мы прям кайфовали. Но сейчас пыл немного поостыл. Особенно для меня в плане пения - я постоянно занимаюсь с педагогами, развиваюсь в этом направлении. И то, что я слышу на записи, слушать уже не могу.
Позволяет ли вам участие сразу в двух группах реализовать свои творческие способности? Раскрыть, так сказать, творческий потенциал?
У Кипелова все-таки другая музыка, позволяющая раскрыть только одну сторону творческого потенциала. А вот если брать в расчет также проект Molchanoff, то да, в этих двух группах я стараюсь раскрыться полностью.
Кстати, ведется работа по возрождению группы Sixth Sense. Мы хотим записать сингл, посмотреть на реакцию слушателей, а потом начать писать полноценный альбом. С Александром Грата мы уже сделали 3 песни. В составе будет также Олег Ховрин и Василий Дронов, то есть, практически все те же музыканты, что и в проекте Molchanoff. Только певцы разные. В ближайшем времени возьмемся за запись материала.
Вы не раз говорили, что в ближайших планах хотели выпустить расширенную версию видео-школы. Когда эти планы будут реализованы? В каком формате она будет издаваться?
Где-то через полгода я планирую давать мастер-классы, на основе которых и будет выпущена видео-школа. Не просто видео-ролики, а именно полноценная, расширенная версия, выпущенная на DVD-носителе. А вот с форматом я пока еще не определился.
Давайте поговорим о группе Кипелов. Группе уже практически 12 лет, но за это время было выпущено всего лишь два полноценных альбома. Не думаете ли вы, что столь длительная задержка с новым материалом может негативно сказаться на отношении к группе со стороны ваших же поклонников?
Думаю. И очень переживаю по этому поводу. У нас много музыкального материала, мы уже доделали четыре композиции, есть определенные задумки, но нет текстов! Это уже для нас карма какая-то!
То есть, все вопросы к Маргарите Анатольевне?
Здесь все сложно... Маргарита Анатольевна и Валерий Александрович никак не могут найти общий творческий язык. Я Маргариту Анатольевну прекрасно понимаю, она много пишет. Вот у нас есть баллада, написанная мной еще четыре года назад, и на нее никто не может написать текст. Даже пробовали работать с другими поэтами, но безрезультатно. Одна только Пушкина написала несколько текстов на эту песню, но они по разным причинам не подошли. И здесь Валерия Александровича тоже можно понять - именно ему предстоит петь эти строчки, а какие-то слова петь не совсем удобно. Маргарита Анатольевна поэтесса, она по-своему представляет сюжет песни. А Валерий Александрович должен донести настроение песни до публики своими словами, своим голосом, должен все это пережить, чтобы текст идеально подходил для него. И здесь главное достичь нужного компромисса. Вот из-за поиска этого самого компромисса у нас и происходят проблемы с новыми песнями.
Сейчас многие группы отказались от выпуска альбома именно на физическом носителе, отдавая предпочтение Интернет-версиям. Не собирается ли группа Кипелов последовать примеру своих коллег?
Нет, мы не планируем с головой уходить на Интернет-рынок. Скорее наоборот - с возрастанием интереса к винилу мы стараемся каждый свой релиз выпустить еще и на виниле.
Многие поклонники жалуются на то, что ваши концерты во многих городах проходят в сидячих залах. С чем это связанно? Неужели группе приятно выступать именно перед сидячим залом?
На самом деле нам очень неприятно работать по такой схеме, потому что порой ты не видишь никакой реакции зала, нет отдачи. А это связанно, к сожалению, с организацией концертов. Точнее, это условие владельцев помещений, так как они боятся, что во время концертов фанаты поломают стулья и устроят беспорядок. Мне лично не нравится выступать перед сидящей аудиторией - ты колбасишься на сцене, что-то делаешь, стараешься раскачать публику, а публика сидит и просто на тебя смотрит.
Группа Кипелов давно находится в высшем эшелоне российской метал-сцене, но интереса к завоеванию западной аудиторию с вашей стороны не наблюдается. А ведь наверняка поступают предложения выступить на международных фестивалях…
Нам постоянно поступают предложения по поводу участия на крупных фестивалях за рубежом, но Валерий Александрович говорит, что все-таки наша музыка рассчитана именно на российский рынок. И я с ним отчасти согласен, потому что у группы присутствует русский менталитет, а он, как мне кажется, будет не совсем понятен европейцам.
Уже давно в кругах посвященных используется такое понятие как «феномен Кипелова» - при небольшом количестве материала, схожих концертов, одинаковой программе и минимуме декораций, группа раз за разом собирает аншлаги во всех городах России. Как вы считаете, с чем это связанно?
Это харизма у Валерия Александровича такая, он как паровоз. Все-таки он культовая персона, благодаря только этому люди, скорее всего, и ходят на наши концерты. Потому что любая группа с таким «прогрессом» и количеством номерных альбомов за 12 лет давно бы сдулась… Но мы и вправду стараемся, прикладываем все усилия чтобы не стоять на месте.
Легко ли работать с Валерием Кипеловым?
Да, очень легко, учитывая мой прошлый опыт с разными артистами. Он очень душевный человек, все участники группы с ним общаются на равных. Конечно, не обходится без скандалов и ругани, но до драк не доходит. (Смеется. )
В общем, обычный рабочий процесс!
Именно. Но мы как семья уже, давно притерлись друг к другу. Можем наорать друг на друга, а через пять минут обняться и все забыть.
Не можем не спросить про новый альбом группы. О каких-либо сроках, как мы поняли, говорить еще рано?
Да, о сроках говорить рановато. Сейчас у нас готова одна композиция вместе с текстом и 3 песни без текста. Повторюсь - мы не можем предугадать, когда напишутся тексты, но надеюсь, что это случится в ближайшем будущем.
Не хотите снова попробовать написать музыку уже на готовый текст, как вы это уже сделали с композицией «Сальери И Его Отражение»?
Вслед за «Сальери» мы пробовали написать еще одну песню таким же способом, но как-то не пошло… В итоге в песне были изменены вокальные партии, напета новая «рыба», и текст уже не подошел.
Какие планы у группы Кипелов на 2014 год?
Мы отменили практически все сольные гастроли на этот год и работаем над новым материалом. Нужны новые песни. Это и есть наши основные планы, будем работать!
Ну а каковы ваши личные планы?
Продолжать заниматься музыкой. Музыка занимает практически все мое свободное время. Я стараюсь часа по четыре в день играть на гитаре и часа полтора-два заниматься вокалом. А это уже полный рабочий день. Плюс хожу в спортзал, плотно изучаю английский язык по Скайпу. Поэтому свободное время у меня на личные интересы сведено к минимуму. Но все же хочется поднять свой проект Molchanoff и начать выступать, благо предложения выступить на летних фестивалях уже поступают.
А кроме музыки?
Наверное, жениться и завести детей. Думаю, мне уже пора. (Смеется. )
И последний, стандартный, вопрос: ваши пожелания читателям и фанатам.
Оставайтесь собой при любых обстоятельствах. И, наверное, самое главное - быть честным перед самим собой и перед всеми остальными.
Официальный сайт группы Кипелов: http://www.kipelov.ru
Выражаем благодарность Гульнаре Зариповой за помощь в организации этого интервью.
Интервью: Александр «SUMRAK» Нефедов, Ирина Шершнева.
Фото: Александр «SUMRAK» Нефедов
29 марта 2014 г.
сайт
Валерий Кипелов о «Мании величия» и комплексе неполноценности
Фото: Виктор Погонцев / Russian Look
Группа «Ария» отмечает свое 30-летие двумя большими концертами в Stadium Live 28 и 29 ноября. В них участвует и Валерий Кипелов - вокалист классического состава «Арии», более десяти лет возглавляющий собственный проект. «Лента.ру» поговорила с Кипеловым об истории первой российской профессиональной хэви-метал-команды, в которой были многотысячные стадионы и работа ночными сторожами, насмешки музыкантов андеграунда и жалобы от передовиков производства.
«Лента.ру»: «Ария» возникла на основе вокально-инструментального ансамбля «Поющие сердца». Как получилось, что советский ВИА взял и превратился в группу, играющую хэви-метал в духе сверхпопулярных в то время Iron Maiden?
Я пришел в «Поющие сердца» из ансамбля «Лейся, песня», в котором проработал пять лет вместе с Николаем Расторгуевым. Но в 1985 году появилась специальная комиссия, которая проверяла ансамбли, репертуар и идеологию, и многие ВИА эту комиссию не прошли. Их отправили на репетиционный период - то есть нужно было пересдавать, готовить новый репертуар.
Тогда в обязательном порядке надо было исполнять 80% песен членов Союза композиторов и 20% молодых авторов, как их называли. Мы сделали «День без выстрела» Тухманова, «Гимн демократической молодежи», «Если бы парни всей земли», но «Лейся, песня» комиссию не прошла, на нас «напряглись». По разным причинам, и по идеологическим тоже. Наступил достаточно сложный период, никто не верил, что вокально-инструментальным ансамблям вообще позволят как-то работать.
И тут мне позвонил Виктор Векштейн (продюсер и руководитель «Поющих сердец», трагически погибший в 1990 году - прим. «Ленты.ру»). Они уже прошли просмотр, и Векштейн решил на базе «Поющих сердец» сделать отдельный проект. Он пригласил Николая Носкова, был там еще басист Алик Грановский тогда. Но Носков ушел, и пришел я, а вскоре и гитарист . Играли мы поначалу то, что осталось от Носкова, я какие-то песни «Лейся, песня» приволок. Каким-то образом родилась песня «Тореро». Пытались искать поэтов, многие отказывались. Для нас согласились писать Александр Елин, Рита Пушкина.
Фото: Александр Поляков / РИА Новости. Олимпийская деревня. В клубе-кафе «У фонтана». Дискотека. Выступает рок-группа «Ария». 1988 год
И вы решили играть именно тяжелую музыку?
Я всегда любил , Led Zeppelin, был в курсе всех этих событий. Мы с Николаем Расторгуевым даже в «Лейся, песня» какие-то элементы рок-н-ролла пытались привносить. Так что любовь к рок-музыке всегда была, а тут тем более такие условия - просмотр мы прошли, тормозов не было. И мы уговорили Векштейна, не знаю уж, какими путями, попробовать записать альбом.
Формально мы были в составе «Поющих сердец». Ездили на гастроли, играли не пойми что. Первое отделение какой-то непонятный репертуар играли, а во втором отделении аккомпанировали Антонине Жмаковой, певице и жене Векштейна. Все лето 1985 года мы посвятили тому, что записывали свой первый альбом, который назывался «Мания величия». Векштейн послушал, песни ему понравились. Он сказал, что да, это сложно будет пробивать, поскольку это был еще непростой период, но Горбачев уже был у власти, и стало попроще с идеологией. Векштейн был человек опытный, знал, на какие струны нажать, в какие кабинеты заходить, и где-то в октябре, по-моему, вышел альбом.
Векштейн очень хотел назвать группу «Вулкан» и даже сочинил песню с таким названием. По его настоянию мы ее записали. Это был такой компромисс. Потом эту песню тактично отрезали и отдали пленку в распространение без нее. А альбом пошел под названием «Ария».
А кто предложил название?
Скорее всего, это была идея Холстинина. Очень хотелось какое-то короткое музыкальное название, может быть, напоминающее чем-то Iron Maiden. Красивое, музыкальное, емкое, удобно скандировать. Тем более, у Холстинина была гитара Aria Pro-II. Альбом облетел всю страну буквально за мгновение, и тут Векштейн узнал, что группа называется не «Вулкан», как он мечтал, а «Ария». Было выяснение отношений, и как-то мы его убедили, что «Вулкан» напоминает марку пылесоса. К тому же, был фильм про пограничного пса по кличке Вулкан.
Правильно ли называть «Арию» первой советской хэви-металлической группой?
Хотя все мы в душе любили рок-музыку, но до этого не удавалось исполнять ее на профессиональной сцене. Некоторые группы, может быть, начали играть хэви-метал в СССР раньше нас, но мы были первыми, кто стал делать это на профессиональной сцене.
Мы работали от Москонцерта. Это вызывало насмешки у музыкантов из андеграунда. Они же все считали себя настоящими, они же все из подполья, в рок-лабораториях, а мы официально, значит, работаем в Москонцерте. Но я считаю, что это была наша заслуга - мы застолбили это дело на официальном уровне.
По поводу взаимоотношений с андеграундом: Кинчев как-то в интервью сказал, что «Алиса» очень даже дружила с «Арией».
Вражды между музыкантами никакой не было. В основном это делало окружение, журналисты, в частности, Артемий Троицкий. Уж больно, я помню, он нас не любил. Считал, что хэви-метал - это музыка людей, страдающих комплексом неполноценности, поэтому они сбиваются в большие кучи, чтобы орать, скандировать. Потом Троицкий заявил, что Киркоров, наверное, более достойный человек в роке, чем я. Троицкий считал, что прогрессивные - это с «Наутилусом Помпилиусом». Они, значит, были борцы с системой, а мы как бы нет. Но мы никогда не претендовали на эти лавры, мы никогда не были борцами с коммунистами, большевиками, никогда. Мы занимались своим делом, музыкой, а бороться было не нашей прерогативой.
Фото: Алексей Куденко / «Коммерсантъ» / «Ария» выступает на рок-фестивале «Нашествие», 2001 год
А как на хэви-метал реагировали первые слушатели? Я помню, например, что в 1987 году на метал-концертах в Москве зрителям запрещалось вставать со своих мест, а тех, кто вставал и, допустим, размахивал руками, милиция выводила из зала.
Сначала бывали разные ситуации, потому что половину концерта мы играли как «Поющие сердца», а половину - как «Ария». Название «Ария» официально утвердили только в 1986 году, поэтому бывало, что люди приходили на ВИА «Поющие сердца», а получали нечто другое и возмущались. Были передовики производства, которые писали гневные письма. Жмакова им нравилась, потому что это все-таки была советская эстрада, а вот у нас были всякие нарекания, вплоть до того, что нам грозили разгоном. В конце концов в 1986 году, уже где-то осенью, было официально утверждено название, долго собирался худсовет. Саша Градский нам очень помог в этом плане, убеждал, что эта музыка тоже имеет право на существование. Нам возражали, говорили, что песни слишком агрессивные. Векштейн утверждал, что это «наш ответ Чемберлену», наш ответ на западное влияние. К тому времени у нас появились песни «Воля и разум», «Встань, страх преодолей».
К концу 1986 года мы записали уже два альбома (второй альбом назывался «С кем ты?»), и по разным причинам внутри группы возникли противоречия - и с Векштейном, и между музыкантами. К сожалению, этот состав приказал долго жить. Из первого состава остались мы с Володей Холстининым, и в 1987 году это уже была другая «Ария». Жмакова стала как бы совсем отдельно - для нее Векштейн набрал музыкантов и она тоже решила играть тяжелую музыку под названием «Спрут».
В истории «Арии» была такая синусоида: большая популярность в перестроечные годы, потом еще один взлет в начале 2000-х, а между этими пиками было время, когда про группу почти не было слышно.
Да, так. Первый всплеск был после выхода второго альбома. Тогда хэви-метал вошел в моду, и только ленивый не играл такую музыку. Даже Пугачева, по-моему, надела железные браслеты. Ротару стала тоже использовать элементы хард-рока. Это было очень модно, а потом мода начала потихонечку проходить. В 1987 году мы записали очень удачный альбом, один из самых лучших - «Герой асфальта». А наверное, уже в 1989 году популярность тяжелой музыки начала падать, появились другие приоритеты: ласковые, маленькие, большие - все, что связано с поп-музыкой. Там были фанерщики в основном, им не надо было париться со звуком, у них все было просто.
Ушлые люди вложили в них деньги, тяжело с ними было конкурировать, но мы пытались. И вот самая низкая точка синусоиды - это были 1992-1994 годы примерно, это было дно. Мы почти не работали, поскольку нам предлагали работать на «дровах» (я имею в виду аппаратуру, зал), но какие-то концерты мы пытались сделать. Мы в этот период с Дубининым работали сторожами на той же базе, на которой репетировали.
Было очень тяжело, потому что почти у всех семьи, дети, у меня двое детей было. Многие музыканты ломались и кто-то уезжал в Бельгии, Германии, Америки, думали найти себя там. Мы таких иллюзий не испытывали, поскольку трезво оценивали свои возможности, и знали, что таких музыкантов, таких групп на Западе - как собак нерезаных. Мы гнули свою линию, пытались держаться, выживать.
Наверное, с 1995 года начался подъем. Мы записали удачный альбом «Ночь короче дня», и подъем длился до 2002 года. Мы разошлись с «Арией» на самом пике популярности. У нас было все в полном порядке: гастроли, финансы, все было отлично, ничего не скажешь. Обычно это происходит, когда плохо, а мы разошлись, когда было хорошо. Наверное, это и отличает нас от других команд. Реально получился подъем, но вот не выдержали испытания медными трубами.
Фото: «Огонек» / «Коммерсантъ» / «Ария», 1990-е годы
На что была похожа ваша первая группа «Крестьянские дети»?
Ребята играли на танцах и там был очень странный репертуар. Ну то, что на танцах играют. На самом деле там очень талантливые музыканты были, был замечательный гитарист и автор песен Дмитрий Корзюк, ныне покойный. Это больше походило на советскую эстраду, хотя мы исполняли кавер-версии , на танцах, на свадьбах. То есть и советская эстрада и плюс еще кавер-версии, скажем так. , Love Hurts частенько пел.
Что вы думаете о новой волне тяжелой музыки, которая появилась в 2000-х?
Мне сложно об этом судить, я не очень в этом деле разбираюсь. Больше вопрос, наверное, к музыкантам группы «Кипелов». Они помоложе, они слушают эти команды. В свое время мне не очень нравилась группа Metallica, я больше любил Judas Priest, Iron Maiden, Оззи Озборна - вот это были мои основные три группы классического хэви-метала. До этого я очень любил Deep Purple, Led Zeppelin, Pink Floyd, в свое время обожал просто группу Creedence Clearwater Revival. Это то, на чем я воспитывался.
Из всех команд, появившихся после классического хэви-метала, мне больше всего нравится Muse. У меня вся семья повернута на этой группе, на концерты ходим. Отдельные песни System of а Down нравятся, а так я все-таки предпочитаю классический хэви-метал. Хотя по жизни я вообще почти эту музыку не слушаю. Я слушаю казачьи песни, мою любимую певицу Евгению Смольянинову, народные песни, хорошую советскую эстраду. В детстве я слушал очень много оперных певцов, Лемешева, Козловского, любил народную певицу Лидию Русланову и до сих пор ее слушаю. Поэтому у моих пристрастий очень странный замес.
Он вполне логичный, потому что это тоже все мелодично и красиво.
Да, и классику обожаю на самом деле. Хожу частенько на концерты. Вот «Геликон-опера», теперь у них новый театр, буду ходить. У меня там мой зять работает и бывший вокалист группы «Мастер» Миша Серышев тоже. С удовольствием смотрел постановку «Бориса Годунова» в их камерном зале.
Многим поклонникам Кипелова, «Арии», близка фэнтези-эстетика. Сейчас в этой эстетике делается много фильмов, сериалов. Смотрите такое?
«Игрой престолов» я не проникся. Что меня зацепило сразу, так это «Властелин колец», один из любимых фильмов. Я смотрю его со своими внучками, у меня их две. Старшей 14 лет, младшей шесть. С детьми тоже, они у меня уже взрослые: дочери 35, сыну 26, консерваторию заканчивает по классу виолончели.
Мне кажется, что «Властелин колец» самый удачный фильм в этом жанре. Все остальные - «Хроники Нарнии», «Гарри Поттеры» - как-то меня не очень впечатлили, а вот это понравилось. Может, музыка, может, актеры, может, сюжет. В текстах группы «Кипелов» героика все-таки более личностная, более земная, что ли. Мне как-то не очень интересно петь исландские саги или что-то в этом духе. Хотя я там нахожу то, что можно взять и адаптировать к современности, этим я с удовольствием занимаюсь.
Беседовал Александр Зайцев
В преддверии нового года Валерий Кипелов ответил на вопросы поклонников. Соответствующая видеозапись опубликована на официальном Youtube-канале группы «Кипелов ».
Валерий рассказал о планах коллектива на юбилейный год, ответил на вопрос о сотрудничестве с Мараритой Пушкиной, поведал о своих отношениях с музыкантами группы «Ария ». Также Кипелов поделился своим впечатлением от общения с Даниилом Плужниковым, победителем конкурса «Голос. Дети», великолепно исполнившим песню «Я свободен ».
Полное интервью с Валерием Кипеловым можно посмотреть онлайн на нашем портале. Монолог музыканта длится чуть более двадцати минут.
Отметим, что следующий год для группы «Кипелов» будет юбилейным. Коллектив отметит 15-летие творческой деятельности. К знаменательной дате музыканты выпустят новый студийный альбом, работа над которым уже окончена. Кроме того, юбилею будут посвящены все концерты «Кипелов» 2017 года.
Новый альбом группы станет третьей номерной работой коллектива. Предыдущая пластинка называется «Жить вопреки », она вышла в 2011 году. Самый свежий релиз группы – сингл «Непокоренный ». Его релиз состоялся осенью 2015 года. Сингл опубликован в цифровом виде, а также выпущен на CD и виниловых пластинках.
Валерий Кипелов – не просто ведущий российский рок-вокалист. Это человек, о котором слагают легенды. Вокалист двух культовых российских рок-групп "Ария" и "Кипелов", кумир нескольких поколений любителей тяжелого рока, идол хеви-метал и хард-рока Валерий Кипелов вновь приезжает со своей группой в Израиль, чтобы дать два концерта в Хайфе и Тель-Авиве.
Беседовала Севиль Велиева.
Я была на вашем концерте в Израиле в прошлый раз, и меня удивило количество молодежи. Понимаю, почему у вас полно поклонников 35-50 лет – то есть тех, кто вырос на вашей музыке, но почему к вам приходит так много 20-25-летних?
Вы не поверите, но у нас на концертах много детей, и мне часто после концерта передают открытки от 6-7 летних детей, трогательно подписанные типа "спасибо большое, дядя Валера". Я вообще проверяю свои песни на своих внучках. У меня внучкам 15 и 7, и если им нравится, значит, хорошая песня (смеется) . Я не могу понять, почему нас слушают молодые люди: мы однозначно не модные, но мы общаемся на равных с молодежью, а это очень подкупает ее. Финалист одного крупного музыкального конкурса в России исполнял песню "Я свободен" в свои 13, и мы приняли это с уважением. Понятно, что когда он пел "Я бы мог с тобою быть, я бы мог про все забыть", он вкладывал в это совсем не тот же смысл, что вкладываю я, но тем не менее, для него это значило что-то другое. И это тоже имело право на существование.
Я не знаю ни одного человека, которого оставила бы равнодушным песня "Я свободен" – независимо от возраста, местоположения и даже языка. Она очень цепляет. И в этой связи один очень общий вопрос – что должен чувствовать человек, который написал такую песню? Вы сразу поняли, что создали шедевр?
Мы ее написали в 1997 году, вместе с Сергеем Мавриным, гитаристом "Арии", но как-то не пошла она тогда. Мы и не рассчитывали особо на нее, это была просто песня, написанная в числе прочих для нашего альбома. Мы даже практически не играли ее в составе "Арии": я ее написал, показал коллегам, но реакция была достаточно холодная. А после образования группы "Кипелов" стало понятно, что надо ее переписать. Мы сделали чуть жестче аранжировку, она зазвучала чуть тяжелее, и на свой страх и риск мы отдали ее на радио. И тогда я был очень удивлен реакцией на эту песню. Она выстрелила. Не знаю, с чем она зазвучала. С тех пор еще долгое время я не мог выйти на рынок или купить сигарет (тогда я еще курил) без того, чтобы мне не говорили: "А, я свободен!"
Вы отличаетесь от своих коллег-музыкантов еще и тем, что совсем не чураетесь публичных мест. Вы тут упоминаете пару моментов: вы ходите на рынок, вы пользуетесь общественным транспортом, а вас ведь узнают – и в силу музыкальных заслуг, и в силу характерной, запоминающейся внешности, да? Насколько вам комфортно быть публичной личностью, которую всегда узнают?
Я действительно пользуюсь общественным транспортом, и ко мне часто подходят с просьбой сфотографироваться или дать автограф – я не вижу никаких проблем с этим! Я не люблю панибратства, но, видимо, это никто не любит. Но с каким-то хамством бытовым со стороны поклонников я никогда и не сталкивался. Помню, как-то дал автограф даже на удостоверении одного работника метрополитена – меня узнали, а больше не на чем было расписываться. Я очень адекватно отношусь к своим данным, к своим возможностям, и никогда не стремился корчить из себя звезду. И вообще, я очень люблю это дело – надвинуть шапочку на брови, чтобы меня никто не узнал, и ехать, слушать, о чем говорят вокруг.
Помните сказку "Халиф на час", да? Вы напоминаете сейчас этого самого падишаха.
Да-да-да, точно!
Вы вообще абсолютно не форматный рок-музыкант: вы семьянин, вы не употребляете ни наркотики, ни алкоголь, вы, оказывается, даже бросили курить давно. Вы сами-то как себя чувствуете с тем, что на вас невозможно нацепить известные ярлыки – ни ко внешнему виду, ни к музыке, ни к образу жизни? И вообще, вы являетесь классическим рок-музыкантом?
Действительно, рок-музыкантам присущи определенные атрибуты. А в жизни они обычные, и носят обычную одежду. А что касается музыки, я отвечу так: я стараюсь расширять рамки. Я рок-музыкант, и я люблю рок-музыку, но это не значит, что я не воспринимаю другую музыку. Я, например, очень люблю народные песни, очень люблю этническую музыку и стараюсь привносить в свое творчество какие-то элементы, несмотря на то, что здорово раздражаю этим часть своих слушателей. Я люблю военные песни, например, и регулярно их исполняю. Поэтому я действительно против ярлыков: мне всегда было интересно попробовать что-то новое.
Я не очень удивлена: помню, что вы закончили музыкальную школу по классу "игра на баяне". Но у меня вот вопрос по поводу текстов...
О, тексты – это самая сложная часть процесса! Можно написать хорошую музыку, можно сделать отличную аранжировку, но вопрос в том, чтобы написать такой текст, чтобы человека за душу взяло. Мне очень важно писать именно такие тексты. И когда мне говорят, что я написал оду Путину своей песней "Непокоренный", мне становится неприятно: оба моих деда погибли на войне – при чем тут политика? Я выразил в песне свои чувства...
Эту новую песню мы услышим еще, а пока давайте поговорим об уже написанном. Вы являетесь абсолютным рекордсменом, по-моему, по числу упоминаний ваших текстов в современной литературе. И что интересно, все современные авторы почему-то видят в ваших текстах отражение темных сил. Лукьяненко причисляет вас к Темным Иным, Алекс Корж тоже – да этот список можно продолжать и продолжать! Как вы себе это объясняете и как вы себя, как православный человек, себя чувствуете?
(смеется) Бытует стереотип, что рок-музыканты априори на стороне темных сил. Это, конечно, не соответствует действительности. У нас много было таких "потусторонних", но при этом было и есть гораздо больше и светлых, теплых песен. Для нас написание таких "темных" песен было элементом игры, поддержания имиджа. Мы когда написали песню Антихрист, для нас это был просто хороший текст к хорошей музыке, но наши слушатели интерпретировали по-другому. И это было неприятно, когда слушатели наделяли мои песни смыслом, который изначально совсем не предполагался. Сейчас мы ее больше не исполняем на концертах, я открестился от таких песен.
Что вы будете исполнять в Израиле в этот раз? Почему нам стоит прийти на концерт Кипелова?
Мы представим другую программу, мы обязательно сыграем новую песню "Непокоренные", посвященную блокадному Ленинграду. Она вышла в начале этого года, поэтому мы еще не успели ее нигде спеть. Мы, конечно, сыграем часть наших старых песен, которые все знают. А чем еще будет отличаться, мы не знаем, потому что во многом наша программа определяется уже на месте. Мы даем 2 концерта – в Хайфе и в Тель Авиве, и вполне вероятно, что и там, и там программа будет разной. Это всегда зависит от настроения публики, от нашего настроения, от технических возможностей.
Бывало, что вы и по ходу концерта меняли программу?
Да, конечно, бывало, что и в процессе приходилось, практически не сговариваясь, менять что-то. Чаще всего это было связано с техническими возможностями – какой-то клик не сработал, техника зависла, какой-то инструмент не играет, как нужно. Приходится срочно переигрывать. Либо у меня в голове что-то щелкнуло, и я понял, что вот следующая песня должна быть вот такой.
И как музыканты из таких ваших настроений выкручивались?
(смеется) Ну, с профессионализмом и каменным спокойствием, как будто все знали с самого начала. А что им остается делать?
Концерты самой громкой во всех смыслах российской рок-группы "Кипелов" пройдут:
23 сентября, в пятницу, в 21.00 – в Хайфе (Зал "Раппопорт");
24 сентября, в субботу, в 21.00 – в Тель-Авиве (Клуб "А-Театрон")
Заказ билетов
онлайн на официальном сайте Restinter.com или по телефону: 03-5790033