«О, дивный новый мир

Принято считать, что вещизм, шопингомания и культ одежды - порождение капитализма. Многие мои современники (из тех, кому сейчас лет 45–50) говорят примерно следующее: «Мы были другими! Но у нас отобрали великую идею и подсунули блескучие тряпки, поп-музыку да комиксы!». Товарищи, видимо, подзабыли, что именно их страсть к импортным вещам и завлекающим картинкам сделала, в частности, возможным отказ от притязаний построить царство справедливости на земле?

В позднем СССР бытовало форменное ханжество: с одной стороны, подвергались критике «мещане» и «западники», а с другой - создавались все условия для укоренения вещизма. Например, с помощью кино - самого массового искусства XX столетия.

Все прекрасно помнят момент из «Служебного романа» (1978), когда секретарша бахвалится по телефону: «Угадай, что я сейчас курю? Marlboro!». Верочка звонит человеку, с которым яростно и непримиримо рассорилась, но… тут такое событие! Добродушный босс кинул ей пачку иноземного курева. Жизнь удалась! А ещё - «в Швейцарии компьютеры» . О них всё время пытался вещать Самохвалов, желая удивить и заворожить бесчувственную «мымру» Калугину.

Памятен и другой фрагмент, когда всё тот же Юрий Григорьевич приглашает Новосельцева посидеть в своей машине - там у него стереофонический Philips, о чём и сообщается с барственной непринуждённостью. По ходу фильма постоянно мелькают лейблы, цитируются журналы мод - насчёт блайзеров и «комбинаторности», а в туалете висит объявление: «Продаю колготки». Все при деле: посреди рабочего дня - по магазинам; с утра - макияж (у простушек - от «Новой зари» и фабрики «Свобода»; у завзятых модниц - популярная тушь Louis Philippe). Все эти люди - томятся. Им надоело доставать сапоги и покупать колготки… в туалете. Они хотят, чтобы всё как в Швейцарии: и одежда, и мысли, и, непременно, компьютеры. По сюжету вычислительная машина есть и в калугинском офисе, но разве тутошнее сравнимо с тамошним ?! Зачем вся эта бодяга про «яблони на Марсе» и «коммунизм в следующей пятилетке», если пролетарии умственного труда грезят о Philips’e?

Безусловно, калугинский зам - резко отрицательный персонаж с прямо-таки «говорящей» фамилией. Однако же вокруг него - десятки сослуживцев, обычных и даже хороших людей. Их приглашают на банкет. Они с подобострастной увлечённостью озирают богатые хоромы, а одна не в меру любопытная дамочка интересуется: а был ли Самохвалов на стриптизе? Кокетливо-шутливые реплики персонажей подчёркивали, что это, разумеется, нам не нужно, хотя… Почему бы и нет? Заграница рисовалась как интересное и увлекательное приключение (правда, не всем доступное). Выездным гражданам люто завидовали. С ними хотелось завести крепкую дружбу или взаимовыгодное общение. Да! Им не надо покупать колготки в туалете. У них и так всё в шоколаде (в швейцарском шоколаде, конечно же).

Теперь вспомним, как ненавязчиво проводилась мысль, что наша жизнь довольно-таки неказисто устроена. Обеденные перерывы в статистическом управлении и в гастрономе совпадают, а потому надо бежать за гусем и арбузом посреди рабочего дня. На службе можно вязать шарфики, сплетничать, писать любовные послания и обсуждать их с боевитой Шурочкой. Работа - фон. Главное, что «в ГУМе батники выбросили». Поясню для молодых: «выбросили» означало «явили на прилавок», а не на помойку. Торговля «кидала» шмотки гражданам, чтобы те «хватали», предварительно помучившись в километровой очереди. Так было. Но авторы фильмов старательно выводили это как некую закономерность: мы тут в очередях, а у них там - Philips и компьютеры.

Мы часто забываем, что именно такие - бытовые и безобидные - картины воспитывали население. В 1970–1980-х годах большинству людей были интересны вещи, а не сверхидеалы. Последние оказались нежизненными и - бесполезными. Устроение рая на земле, то бишь коммунизма, стало представляться эфемерным. Об этом не говорили вслух, но все понимали или же чувствовали. Стремление заполнить гардероб, купить авто, похвалиться джинсами - всё это стало закономерной реакцией разочарованного хомо советикуса на крушение иллюзий: дорога, о которой так много пелось в 1960-е годы, не давала ответов на вопросы и в конечном счёте обернулась дорóгой в никуда. Именовать советский социум эпохи застоя «обществом потребления» нельзя по причине царившего в стране товарного дефицита, однако в те годы у людей начала складываться психология, близкая к психологии общества потребления: идеи измельчали рядом с предметами. Обещанный рай–коммунизм пропал где-то за линией горизонта, а вот стильная футболка с надписью Adidas ощущалась как вполне досягаемая - стоило только прогнуться перед расторопной спекулянткой. Врéменное излечение от уныния.

…Вспомните, куда мечтал пойти герой фильма «Любовь и голуби» (1984) Вася Кузякин? В бар. Занятный диалог: «- Куда он всё хотел-то, говоришь? - Ну, в бар! - Где ж я ему возьму-то, этот бар? - Вот побарствует маленько и притопает». Смех смехом, а ведь не на ровном месте появилась эта любопытная «сцепка» бара с барством. Буржуйские бары, пабы и клубы манили и зазывали. Но советская власть, как и непрезентабельная деревенская Надюха, только и могла ответить: «Где ж я ему возьму-то, этот бар?» . Действительно, с подачи наших мастеров искусств мы проникались убеждением: заграница - это рестораны, сияющие огни реклам, шикарные дивы, умопомрачительные наряды, а также ямайский ром да коктейли пряные. Вечная дискотека. А тут… Что тут? Перевыполнение плана, очередь за ботинками и митинги вместо стриптиза. Двигаемся дальше! Инженерша Клюева из комедии про «самую обаятельную и привлекательную» (1984) бежит отовариваться к всемогущему фарцовщику. Его квартира забита аудиотехникой и ярким барахлом, а на экране видео - Аманда Лир как символ элитарной фортуны. Как там говорили в эпоху моей юности? «Упакованный в фирму́», - со странным ударением на последнем слоге. «Бери Кардена - не ошибёшься!» - советует подруга. Лёгкий налёт цинизма, ибо восторженны только идиоты. Потребительство как стиль существования; фирмá как идея.

А вот ещё одна незначительная (вроде бы) деталь. Вера Силкова, героиня лирической комедии «Влюблён по собственному желанию» (1982), заходит в промтоварный магазин. И… ничего не покупает. «Здесь же ничего нет», - сообщает какая-то «эпизодическая» девушка, и растерявшаяся Вера тут же становится жертвой мошенницы. Наблюдавшая за этой сценой тётка-фарцовщица подсовывает непутёвой библиотекарше кусок ткани вместо розовой кофточки... Проходная, но запоминающаяся мелочь из великолепного «Мимино» (1978) - тема игрушечного крокодила, которого не-воз-мож-но купить в СССР. Потому что в советских магазинах продаются только оранжевые рептилии, а нужно бы - зелёного. И, разумеется, Валико находит такого - правильного! - аллигатора исключительно за границей. Что же это за страна, где крокодилы оранжевые, а кофточки одинаковые? А колготок нет! Нет. И не будет. Звоните Верочке.

Помимо этого, возникла тема так называемых мальчиков-мажоров - у них есть всё и даже больше. Феномен «золотой молодёжи», в принципе, характерен для любого общества, будь то Древний Рим, Франция времён Людовика XIV или, скажем, викторианская Англия, и везде эта элитная поросль вызывала недобрые чувства со стороны общества. Другое дело, что в Советском Союзе само её наличие было чем-то вроде «ошибки в расчётах», ибо в стране, которая семимильными шагами шла к построению коммунизма, наличие юных циников-потребителей казалось досадным нонсенсом. Отсюда - осуждение, фельетоны и злобные карикатуры образца «Папиной "Победы"» (1950-е). Подвыпивший пижон-стиляга изображён близ шикарного авто. Примерно тогда же появился нашумевший материал под названием «Плесень» (1953), где чётко говорилось: все эти зарвавшиеся подонки - сыновья именитых или же обеспеченных родителей. Ребятки не просто гуляли в коктейль-холле и зависали в ресторанах - они в результате пошли на преступления. Авторы не постеснялись перечислить: «Андрей Передерий - сын крупного учёного. У Александра Лехтмана мать - кандидат технических наук. Отец Альберта Пнёва - полковник в отставке. Не испытывала материальных затруднений и семья Анатолия Деева».

Но подлинный триумф мажоров наступил в эпоху «застоя» и «перестройки». Вспомним злободневную прессу конца 1980-х. Что там писалось о богатеньких отпрысках? Термин «мажор», вошедший в моду с лёгкой руки Юрия Шевчука, имел тогда хождение не во всех городах. В фельетонах и статьях бытовало сложное, неудобоваримое словечко «хайлайфисты» (от high life - высший свет, бомонд). В основном же их называли крутыми, фирменными и фирмóвыми, навороченными, деловыми, солидными, etc. «Я была солидной девочкой, как говорили у наших», - писала в редакцию журнала «Юность» (№8, 1987) некая пресыщенная хайлайфистка, по имени Юнона. Кстати, не удивлюсь, если все эти письмена сочиняли в самой редакции. Тем не менее из этих статей мы узнавали, что солидно-фирменные девушки должны вести себя следующим образом: «Каждый вечер я выкуривала треть "Мальборо" (треть сигареты, конечно), вела беседы о моде, слушала последние записи, принимала изысканные комплименты от молодых людей с накачанными мышцами и руками, на которых невозможно было увидеть мозоли».

Часто эти молодые люди могли быть эрудированными, подтянутыми и активными, но при этом все их интересы крутились вокруг понятия «престиж». Основой их стиля было статусное потребление - приобретение вещей или услуг, выделяющих человека из толпы. Кроме всего прочего (это снова мадемуазель Юнона), «от девушки требовалось: красота, ухоженность, интеллект, обаяние, умение быть звездой-загадкой, умение быть сумасшедшей». Многие хайлайфисты занимались теннисом, горнолыжным спортом, плаванием. Однако они посещали именно те бассейны, куда было очень трудно достать абонемент. Не просто плавать, а в «элитном» месте. Спектакли, выставки и концерты, на которые ходил мальчик-мажор, тоже должны отвечать вышеозначенному требованию, причём это могло быть не только выступление модного поп-идола, но и гастроли знаменитого скрипача. Тут оказывался важен факт «дефицитности», модности, крутости. В мажорных кругах было принято «любить» поэтов «серебряного века», импрессионистов, экзистенциалистов, разговаривать между собой на английском языке, небрежно произносить наименования крупнейших мировых фирм. Эта небрежность и слыла их отличительным знаком. Настоящий мажор никогда не показывал, что вещь или билет на спектакль достался ему (точнее, его родителям) с большим трудом. В его мире всё происходило непринуждённо и без проблем.

В культовой молодёжной драме «Курьер» (1986) главный герой Иван (житейски умён, слегка циничен, но добр и прекрасен душой) попадает в компанию хайлайфистов, которые жадно смотрят по видео какое-то кун-фу, попивают импортное пойло и хвалятся друг перед другом невыносимой крутизной, понятной только в позднем СССР. Особенно запоминается одна смуглая фифа: листая журнал мод, она уверяет окружающих, что такой «отстой» в Париже давно уже не носят. В ответ на это Иван устраивает шоу с употреблением французского парфюма вовнутрь. Мажорство лечится только шоковой терапией. Нам показывают, что мир Ивана и мир позднесоветского high life с его видеострастями никак не могут пересекаться. Или вот - кино под нехарактерным для советского проката названием «Соблазн» (1987). Девочка, живущая в непрезентабельной хрущёвке, воспылала страстью к мальчику из элитной среды, для чего и попыталась затесаться в чужой для неё социум. Красиво солгала. Немножко предала. Финал сказки о Золушке оказался много печальнее, чем мы привыкли ожидать: перестроечную Сандрильону грубо измордовали одноклассницы-богачки. Она им ответила, и тоже при помощи кулаков. Но суть не в этом - её жизнь никогда не будет прежней. Что нам хотели сказать? Только одно: мажорная среда - особый мир. Культ тряпок и мещанской пошлости, помноженный на вседозволенность? Безусловно. Но как блестит и манит! Хороших мажоров в перестроечном кино попросту нет. Совсем. Если крутые фирмачи появляются на экране, стало быть, сейчас нам покажут либо пошлость, либо подлость, либо даже преступление. Для солидного мальчика нет запретных и табуированных тем. В «Дорогой Елене Сергеевне» (1988) именно крутой сынок подбивает ребят на злодеяние. Смысл: ему-то при любом раскладе всё сойдёт с рук. Мажоры инфантильны, мерзковаты, подловаты. Отсюда - образы подонков, как, например, в «Аварии - дочери мента» (1989). Замечу, что измываются над девчонкой не гопники и не какие-нибудь любера, а зарвавшиеся мажоры. Но во всём этом «осуждении» отражалось вовсе не благородное желание изменить жизнь, а банальная зависть общества - к тем, у кого есть импортное пиво. Искусство всегда отражает состояние мира. Что было в реальности? Приравнивание счастья - к обладанию. Изначальная подмена идеалов (рай на земле невозможен, а потому обречён) привела к ещё большему коверканью и извращению смыслов. От романтической веры в ирреальный коммунизм люди перешли к нахрапистому вещизму, который и разразился сокрушительной «перестройкой». От разочарования - к унынию, а потом и к попытке прикрыть зияющую душевную пустоту...

January 28th, 2016

Крики либералов и ропот обывателя

В этот раз Новый Год выдался каким-то уж совсем невесёлым - повального шопинга не наблюдалось, ресторанного угара - тоже, да и корпоративные забавы прошли куда как тише, скромнее - без пафоса и огонька. Даже любители петард будто бы отбывали унылую повинность - так, для проформы поорали в ночи и - домой, пялиться в надоевший телеящик, на экране которого резвились всё те же хари, что и десять-двадцать...-тридцать лет назад. Неувядающие примадонны мурлыкали песенки своей юности, их молодые мужья желали зрителям «любви и стабильности», а звёзды Дискотеки 80-х в очередной раз блистали старомодным Rasputin-ом. Вроде бы всё, как обычно...последние двадцать лет. Но в воздухе носилось нечто безрадостно-тревожное. Любителю петард в этом году было как-то скучно и тухло. И сосед не устроил обычную вакханалию - с малознакомыми пьяницами да с «Есаулом» Газманова по кругу, и скучающая родственница - менеджер по распродажам - прикорнула пьяненькая на икеевской тахте. Выгнали-сократили горемычную - весь офис на улицу выставили с громадным кукишем напоследок.

Кризис, господа!

А ведь многие так привыкли к пятничным попойкам, шуточкам Камеди-Клаба, танцам в кредит и прочим отпускам в Анталии - вот их, кстати, тоже отменили аккурат перед Новым Годом. Рассуждения протекают в нижеследующем русле: «За что боролись? То модный хамон вычёркивают, то - Крым заместо Египта предлагают. То - запреты, то - сокращения. Денег нет и купить их не на что». Что-то сломалось и кончилось. Может, утешиться чем-нибудь в стиле ретро? Когда деревья и большими, а мороженое - съедобным. По одному каналу - доктор Лукашин поёт про тётю, по другому - тётя поёт про «Любовь и бедность». Стоило ли крушить социализм, дабы спустя четверть века спасаться милыми советскими фильмами? Обыватель возроптал. Уж и раздались визги: «Это всё Путин не по тому пути повёл, разозлил Америку, не послушался Европу! На кой нам Крым?! Нам жрать нечего! А на какие шиши мы будем деток в люди выводить да пристраивать? Мы-то по Таиландам поездили, покутили, а они?!» Хитромудрые блогеры, зарабатывающие на хлеб с колбасой путём размещения платных текстов, тоже пустили слезу - и недаром: большинство фирм резко уменьшили финансирование маркетинговых программ. Придётся господинчикам из «топа» блогосферы начать работать. Малоприятная перспектива для тех, кто привык жить за счёт баннеров и проплаченных вбросов. Кризис - это проверка. Там поймёшь - кто такой. Друг, враг или - так? Правда, в экстремальных условиях не бывает сторонних и лишних - из той хаты, что с краю.

(

Из песни, прозвучавшей накануне Перестройки.

Тридцать лет назад произошли два события, вроде бы никак не связанные между собой, хотя связь эта наличествует, но выглядит она неявной и - обладает сакральным свойством. Или это простое совпадение, стечение обстоятельств, случайный пункт, который можно теперь называть «точкой невозврата»? Итак, Событие-1. Скромное и, казалось бы, проходное. В дни школьных весенних каникул на экраны советского ТВ была выпущена детская кинокартина - «Гостья из Будущего», тут же ставшая культовой. Что характерно, этот милый и душевный фильм тогда не затмил другие подобные ленты, а многие подростки вообще утверждали, что «Приключения Электроника» - гораздо лучше. Событие-2 случилось, а правильнее сказать - прогремело в иных сферах; оно всколыхнуло пространство и время, хотя, в то мгновение мы ощутили всего лишь первый и по-весеннему нежный порыв ветра - ветра перемен. Да. На троне Красной Империи очутился весьма симпатичный (хотя, и помеченный дьявольским пятном) Михаил Горбачёв, и в стране началась пресловутая Перестройка.

Напомню, что в «Гостье из Будущего» - если отвлечься от основного, детективно-фантастического сюжета - речь шла о принципиальной возможности того самого, светлого грядущего, мечты о котором успели поистереться и даже позабыться. К середине 1980-х Космос, как идея, давным-давно измельчал рядом с гораздо более внятной концепцией импортного унитаза и фирменных джинсов, а нахрапистый и толстокожий Вещизм окончательно победил ясноглазую Романтику. В «Гостье…» же мы увидели картины совершенного мира, где подростки запускают спутники в учебных целях, а добраться от Пушкинской до Проспекта Мира можно безо всякой давки - путём простейшей телепортации. Люди там красивы и естественны, добры и открыты. Никакого филистерства, ни грамма подлости, ни капли гнусности. Но главное, что эта безукоризненно-чистая и добрая вселенная оказывалась коммунистической, а над Москвой развевался родной красный флаг.

Авторы кинофильма, разумеется, не думали о последствиях своего шага, когда запускали Колю Герасимова полетать над Кремлём-2084. Всё это было оценено повзрослевшими и погрустневшими мальчиками образца 1980-х. Их будущее, опрометчиво предсказанное девочкой Алисой, не случилось. Точнее, затерялось на пыльных тропинках параллельных реальностей, о которых мы, скорее всего, никогда не узнаем. Точнее, они - эти мальчики - сами выбрали иной поворот событий, через пару лет став металлистами, люберами и панками, уйдя в бессмысленный перестроечный бунт, чтобы потом в 1990-х раствориться в рядах жующих обывателей, предпочитающих «Марсы» - «Сникерсам». Впрочем, выжили тоже не все. Иным довелось быть расстрелянными в процессе бандитской разборки на обочине шоссе. Или - погибнуть в Белом Доме, защищая конституцию от палача-президента. Или…

Безусловно, многие сумели сделать правильный выбор и выплыли даже в мутном потоке, ничуть не предав себя, но будущее Алисы-2084 уже никогда не станет нашим будущим. Именно поэтому «Гостья…» породила такое количество интерпретаций и даже - мифов: в ней показано развитие событий, кое уже на момент выхода фильма было закрыто и - заколочено. Недаром волшебная Машина Времени располагалась в старом доме, предназначенном под снос. Заметьте - не в тайной комнате суперсовременного НИИ и не в секретных подвалах лаборатории космических исследований. А вот так - тихо и буднично - в трухлявой хоромине былых времён. Этот дом - символ умирающей Империи, которой вот-вот наступит закономерный конец, а сокрушительная Перестройка - всего лишь катализатор событий. Алиса Селезнёва оказалась слишком хороша для наступавшей реальности. Кто же стал подлинным её символом, героем и смыслом?

Помните знаковую песенку из не менее популярного фильма тех лет, снятого, правда, на год раньше? «Завтра ветер переменится. Завтра прошлому конец. Он придет, он будет добрый, ласковый - ветер перемен». Изысканная история о Леди-Совершенство по имени Мэри Поппинс. Красивые дети на фоне стриженых британских газончиков; хорошенькие спаленки да занавесочки; добротно устроенная жизнь и - ожидание некоего ветра перемен - он-то и положит конец скучноватому прошлому. Да. Истинной героиней дня на тот момент сделалась не прямодушная Алиса из космического Завтра, а деятельно-ретивая Мэри с её рефреном: «Ах, какое блаженство знать, что я - идеал!» Этот типаж (я имею в виду не классическую Поппинс из книжки Памелы Трэверс, а образ из нашего фильма) полностью укладывался в этико-эстетическую картину наступавшего времени. Завышенная самооценка, внешний глянец и умение «себя подать». Нахрапистость под личиной отточенного лоска. Умение «поставить на место», точнее - грамотно обхамить. Высокомерие как данность. Гонор как полезное качество. Осознавать своё Совершенство - не этому ли учат сонмища вкрадчивых психологов, подвизающихся на ниве так называемого «позитивного» направления? Полезные советы для тех, кто хочет добиваться успеха с большой буквы «У». И в качестве приятного бонуса - ветер перемен.

Неспроста, фильм назывался «Мэри Поппинс, до свидания!» - это свидание вот-вот состоится - в офисе, на страницах гламурной прессы, возле бутика со строжайшим фейс-контролем; тогда как Алиса прощается навсегда. Более того, если учитывать знаменитый «эффект бабочки», то наша героиня вернётся… куда? Не случится ли так, что на месте Института Времени окажется многоуровневый бизнес-центр с подземными парковками на миллион машин или вообще - ядерная пустыня? Итак, Прекрасное Далёко заслонила хрупкая, но устойчиво-победительная фигурка Мэри-Совершенство. Ветер Перемен. Точнее - Wind Of Change. Выбор сделан, господа!

Кстати, вы никогда не пытались анализировать финальный бал, показанный в кинокартине? Там, где лощёная Мэри вводит своих воспитанников в круг своих друзей, среди которых неизменно появлялся антропоморфный кот? Да. «Бал! − пронзительно визгнул кот, и тотчас Маргарита вскрикнула и на несколько секунд закрыла глаза. Бал упал на нее сразу в виде света, вместе с ним − звука и запаха». Возможно, кто-то скажет, что я беру на себя большую смелость, когда сравниваю бал у Воланда с феерией Мэри Поппинс, изображённой в миленьком мюзикле, но, как мне кажется, совпадений тут больше, чем отличий. Дьявол - он не только в мелочах, он - в ощущениях. Кроме того, надо помнить, что совершенство - это только Бог, а тот, кто поёт песенки на тему «Я - совершенство», он ярко и явно противоположен Богу. Выводы - ? В том-то и дело. Но даже если не пытаться трактовать детскую киношку с точки зрения вселенских тайн, всё равно вывод - печален.

Я допускаю, что многие из вас сейчас гневно возопили: «Да мы! Да я! Да я всегда хотел не так, а этак! Мой выбор - Алиса с коммунизмом, а девчачью сопливую сказку про Мэри Поппинс я и в детстве-то не особо любил!» Во-первых, напомню, что я рассуждаю вовсе не о героинях, а об образах и о тех явлениях, которые вышеозначенные образы воплощали на момент их появления в медиа-пространстве. Во-вторых, вспомните себя и своих одноклассников, друзей, знакомых и соседей в ту пору. Для этого давайте вернёмся из сказочно-фантастических сфер на нашу грешную Землю образца 1985 года. Тем, кому не посчастливилось застать СССР в сознательном возрасте, советую посмотреть незамысловатую, но знаковую комедию «Самая обаятельная и привлекательная» о злоключениях конторской Золушки, которая, собственно, и решила превратиться в Леди-Совершенство. Чем жили и о чём мечтали простые труженики предперестроечной эпохи? Если Вы по наивности думаете, что о Коммунизме и Космосе, то глубоко ошибаетесь. Или - придуриваетесь. Или - у вас эффект так называемой ложной памяти, когда по каким-то причинам стирается некая информация и на её месте образуется совершенно другое «воспоминание». Посему вам чудится, что в 1980-х вы были дерзновенным пионером, презрительно шагающим мимо обывательских соблазнов. В сторону Прекрасного Далёко.

Множество людей мечтало не о «…пыльных тропинках далёких планет…», а об импортных мойках, японских аудиосистемах и остромодных на тот момент видеомагнитофонах. Имена лейблов «звучали» ярче и призывнее, чем лозунги и плакаты. Смаковались песенки итальянских певцов, потому что они -…итальянские. Феличита и дольче вита. С придыханием и завистью произносились словечки «фирмач» и «упакованный в фирму» - с характерным ударением на последнем слоге. Скупали дефицит. Обсуждали новые сапоги сослуживиц. Завидовали тем, кто работал во Внешторге, «Зарубежтрансстрое» и «Морзагранпоставке». Отпахавший за границей воспринимался куда как круче, нежели побывавший в открытом Космосе. Со слезливым восторгом листали западногерманский журнал Burda Moden. Что, неправда?!

И - да! Пристраивали своих отпрысков в «престижные» ВУЗы. А дети? Они - всегда отражение коллективного настроя - они ощущают Zeitgeist гораздо лучше взрослых. Юные пионеры точно так же оценивали друг друга с точки зрения «упакованности» и актуальности. Неслучайно молодёжные издания регулярно публиковали тревожные письма о подростковом вещизме и детском-недетском цинизме. Вспоминаем ещё одну культовую картину той эпохи под названием «Чучело». Теперь представляем себе Алису Селезнёву, которая попадает в класс, где планомерно и уже давно измываются друг над другом (а не только над Леной Бессольцевой, попавшей под горячую руку). Безусловно, Алиса быстренько научила бы всех этих Шмаковых и Лохматых политесу, но не в этом суть. О чём постоянно болтали провинциальные шестиклассники из «Чучела»? О космосе и книгах? Ни разу. Их неизменно занимали вопросы денег, фирменного шмотья, материального благополучия и московской прописки. Они откровенно не понимали, зачем отставной офицер Бессольцев покупает картины и при этом ходит в обносках. Какое Прекрасное Далёко тут возможно? Мэри-Совершенство им в помощь!

Кстати, в «Гостье из Будущего» имеется один небезынтересный эпизодический гражданин, который, в принципе, не особо нужен для повествования. Это - некий гладколицый и респектабельный обыватель, сидящий во время рабочего дня в скверике. Типичный и даже - положительный. С виду. Из серии: сижу, никого не трогаю. Этакий нормальный мужчинка, знающий себе цену и крепко выучивший пословицу о «своей рубашке», которая ближе к телу. По сюжету этот персонаж видит, как Колю Герасимова уволакивают космические пираты, которых он, несомненно, принимает за обычных бандитов. Теперь вспомните, как он себя ведёт - он трусливо прогибается и даже предлагает свою помощь. Мало ли? Может, господам тяжело нести мальчика. Повторю, что этого героя могло и не быть. Но, тем не менее, он есть. Тот самый стандартный обыватель позднесоветского социум, хотя…не совсем стандартный. Что характерно, одет он был в модный и дефицитный костюмчик фирмы Adidas, что являлось для поколения 1980-х очень важным маркером благосостояния. Потом в одной из сцен он появляется уже в импортных солнцезащитных очках, что в те времена также считалось признаком шика. Итак, перед нами человек «умеющий жить», как тогда называли хапуг, рвачей, да и просто - фарцовщиков-спекулянтов. То есть тех, кто уже в условиях социализма пытался жить по правилам «свободного общества» и кто реально выиграл от начавшейся Перестройки. Хотя, если вы помните, начиналось это не с мафиозно-братковских разборок и даже не с «Маленькой Веры», а с желания построить социализм с человеческим лицом. Да-да. Вернуть ленинские нормы и принципы. Приструнить зажравшихся чинуш и зарвавшихся начальников, о которых пел Константин Кинчев: «Товарищи в кабинетах заливают щеками стол».

Кстати, перестроечные лозунги никогда и никого не звали в сторону капитализма! Отнюдь. Они кричали о мирном сосуществовании и диалоге двух полярных систем, о разрядке мировой напряжённости, о предотвращении возможной и едва ли уже не случившейся ядерной войны. Другое дело, во что всё это вылилось. Принято обвинять верхушку, в частности, - мол, это именно они (гады) ввергли страну в хаос и сокрушили могучую супердержаву. Приятно винить других, не правда ли? Теперь отвлекаемся от модного ныне ностальгического пафоса и начинаем - мучительно! - вспоминать реальность. О чём дружно возмечтали позднесоветские обыватели, когда началась Перестройка? О каких-то там обновлённых комсомолах? Или, быть может, о новом витке развитого социализма, раз уж путь к коммунизму оказался - пока! - закрытым? Нет, уважаемые. Об открывающихся возможностях ездить в Америку. О джинсах с теми самыми лейблами. О музоне и журналах мод с глянцевыми девочками. О красивой буржуйской жизни, которой подготовленному и подкованному «Бурдами», обывателю так не хватало все эти годы. Как там в «Самой обаятельной…» говорилось: «Бери Кардена, не ошибёшься!» и «…Ты что, с Урала?» Быть с Урала - это же так стыдно. Мэри-Совершенство не одобряет!

Помнится, когда в 1988 году упразднили магазины элитно-закрытой сети «Берёзка» - как раз для выездных специалистов, это проводилось под лозунгом: «Долой привилегии!» На деле же было превеликое злорадство тех, кому так и не посчастливилось там отовариваться. Люди много и яростно говорили о равенстве и возможностях, но в переводе на обыденно-филистерский сие означало: «Мы тоже хотим икорку из распределителей и туфли из ‘Берёзки’!» Ненависть-зависть к мальчикам-мажорам и к их папашам, «…заливавшим щеками стол», по сути,и сделалась главной движущей силой Перестройки. Поэтому нет ничего удивительного в том, что к началу 1990-х люди так ускорились от Ускорения (sic!), что со всей дури, не видя смыслов и плюя на резоны, влетели в «дикий капитализм»… Чтобы уже через пару лет всплакаться о Прекрасном Далёко, об Алисе и красном флаге над Кремлём. Точнее - о будущем, которое мы потеряли. Безусловно, наша современность не так ужасна, каковой она виделась в 1990-х. Больше того, за последние годы произошли значительные позитивные сдвиги, однако же, мы только сейчас начинаем выбираться из того merde, в которое дружно вляпались тридцать лет назад. Напевая сладенькую песенку «Завтра ветер переменится... Завтра прошлому конец…» Очень хочется сказать: «Прощай, Мэри Поппинс!» Надеюсь, твоё дутое совершенство все уже разгадали, раскусили…, до тошноты.

Мне несказанно повезло в жизни! Я поняла это, когда прочитала ряд воспоминаний-откровений о кошмарном и лютом советском детстве, написанные блогерами, политиками и публицистами. Они будто бы сговорились рассказывать всем про липкую кашу в детском саду, холодный, осклизлый омлет в школе, подтухшие котлеты в пионерском лагере и вонючий кофе (срам и помои!) в студенческой столовой.

Особо мерзко их кормили «на картошке», то бишь на сельхозработах, куда загоняли будущих корифеев науки — помогать колхозникам собирать урожай. Это напомнило сцену из какого-то американского док. фильма, где битые мужьями домохозяйки сидели в уютных креслах и выбалтывали психологу все свои...детские обиды. Именно - детские. Мол, освободи прошлое от пут и развяжешь узлы в настоящем. Тогда-то и полегчает.

Ещё бытуют клубы анонимных алкоголиков, например, или ВИЧ-инфицированных. У нас — не то. В наших краях сформировался кружок пострадавших от советского общепита. Клуб Недоедальцев и Пострадальцев. А мне, как выяснилось, просто по-вез-ло! Не было у нас прогорклых сырников и железобетонных саек. И кефир — вкусный, как о том говорит инопланетный персонаж Весельчак из «Гостьи...» Да! Моя бабушка, если и стояла в очередях за колбасой или мясом, то никогда не брала меня с собой (ещё одна психотравма, описанная недоедальцами — это стояние на морозе за каким-нибудь деликатесом - с непременной старенькой бабушкой, которую априори жалко). Впрочем, я никогда не была фанатом колбасно-сосисочных изделий, посему и тут мне подфартило — я прекрасно обходилась без финского сервелата, за который убивались предки недоедальцев.

В моём советском детстве имелись новогодние мандарины, подарочные (тоже новогодние) наборы конфет — кремлёвские башенки, дивно пахнущие настоящим шоколадом, нормальная школьная столовка (нет, я училась не этих ваших элит-питомниках с ин-язами, а в обычной дворовой школе). Моя бабушка неплохо готовила, и котлеты у неё получались именно котлетами, а не тем, о чём вы там пишете, многоуважаемые недоедальцы. Может, будем честными наконец-то? Быть может, вашей маме было попросту некогда баловать вас разносолами? — она всё-таки работала, как подавляющее большинство женщин Страны Советов. Так, яишенку — себе, вам и папе — он всё равно читает «Советский спорт» и ему всё равно, чем «заедать» Рената Дасаева и Елену Водорезову. Или бабушка полагала, что хлеб с маслом и чай с сахаром — лучший завтрак? Её можно понять, учитывая голодноватую юность и военные будни.

Или вы никак не можете накушаться ананасов, которые наконец-то хлынули в 1990-х? Такое, право, ощущение, что некоторые наши современники пытаются списать какие-то нынешние проблемы на...кашу в детском саду (прямо, как те отчаянные домохозяйки - мужьями битые об печку. Или обо что там на Оклахомщине бьют wives and скво?) А мне-то как повезло — я и в детский сад не ходила. Летом — на даче — мы варили варенье и делали прочие заготовки на зиму. Старые — еще послевоенные яблони. Кусты смородины. Дедушка ездил в совхоз «Матвеевский» - выбирать саженцы. Клубника. Повезло мне — дедушка мало того, что до 80 лет ходил на работу, он ещё и в огороде копался. Советские дачи были некий аналогом старорежимных имений — по сути и по духу — а порядочная барыня (из курса классической литературы) завсегда варила крыжовенное да вишнёвое. Бабушка и варила. А у недоедальцев и пострадальцев были какие-то печальные бабули — кормили отварной докторской колбаской и плохо прожаренной картошкой. Точнее — неправильно жареной.

Безусловно, у нас был особый доступ к благам социализма — моя мама работала в министерстве, а потом - в конторе с фирменным лейблом «Зарубежтрансстрой». Да. Там были пресловутые «заказы» с чёрной икрой, колбасой формата «салями» и ещё какими-нибудь солёными орешками импортного развеса. Так я же и не спорю — повезло! А в 1984 году она привезла мне из дьюти-фри коробку датского печенья. Волшебная вещь, если оно настоящее! Но я и наше — овсяное любила кушать. И «Юбилейное» до сих пор люблю. В моём детстве были вкусные глазированные сырки, купленные в обычном гастрономе и нормальное сливочное масло, купленное там же. Недавно прошла реклама на ТВ — как раз рекламировали сырки. Угадайте с трёх заходов, как он называются?

Ладно, скажу: «Советские традиции». С чего бы вдруг нынешним бизнес-боссам давать своей продукции заведомо проигрышное имя? Деловые люди весьма озабочены проблемой нейминга — то есть буквально «называния» того или иного товара для его удачной реализации. (Заодно, раз уж вы сё ещё здесь - посоветую прочесть классику жанра — Филипп Котлер «Основы маркетинга»). Хлебобулочные изделия также не вызывали никаких отрицательных эмоций. Мягкость хлеба проверялась специальной ложечкой, прилагавшейся (привязанной, прикрученной) к витрине. А ещё там водились рогалики, булочки за 3 копейки, булка «Свердловская» бублики и прочие бараночки. Вспоминайте! Вам - тоже повезло. Некоторые тут пишут, что им баранки формата «челночек» (такие длинные) привозили из соседнего городка. А так — дефицит. Опять же не спорю — у каждого был свой СССР и свои баранки.

Да. Растворимый кофе считался дефицитом, как и чай в пакетиках — особенно с добавками. Помню восторг, который вызвал привезённый из-за рубежа пакетированный Pickwick. Или всё те же пресловутые жвачки. Или — финские конфеты с ликёром Fazer. Диковина-хреновина. Примерно, как в том самом фильме «Икра заморская — баклажанная!» Ну, теперь-то вы упились дрянной растворяшкой в своих офисах? Нажевались всяческого бабл-гама? Поняли, что чай должен быть не в красивых пакетиках, а именно — чай? И можно с тортом. Помните «Подарочный» с орешками? Или «Полёт» из безе? А, может, «Птичье молоко»? Вот оно, да, тоже — в дефиците было. А сейчас — дефицита нет, а вкуса — тоже. Точнее, он есть, но за дорого. Наверное, это правильно. Я — за цивилизованный капитализм (раз мы его избрали, как лучший из путей), но и ругать советское детство, мазать его какой-то липкой кашей — ни-ни. Мы были сыты, счастливы и готовы к труду-обороне, чего и вашим детям желаю искренне.