ВОКАЛЬНЫЙ ЦИКЛ «ДЕТСКАЯ»

«Никто не обращался к лучшему, что в нас есть, с большей нежностью и большей глубиной. Он [Мусоргский] неповторим и останется неповторимым благодаря своему искусству без надуманных приемов, без иссушающих правил. Никогда еще столь утонченное восприятие не выражалось столь простыми средствами выражения»

К. Дебюсси о цикле «Детская»(9).

«Вокальный цикл «Детская», созданный на рубеже 60-70-х годов, стал высшим воплощением у Мусоргского осознанных принципов вокального камерного театра. Ведь именно первую песню будущего цикла - «С няней» - композитор упоминает в ряду пьес, выполняющих определенную художественную задачу («Савишна», «Сиротка», «Колыбельная Еремушки» и другие). Семь маленьких песен, объединенных своеобразием видения детского мира, своим появлением вызвали неподдельный восторг у музыкантов, окружавших Мусоргского» - пишет Е.Е.Дурандина (12). В свою очередь В.В.Стасов в своих трудах высказывает свои впечатления так: «Все, что есть поэтического, наивного, милого, немножко лукавого, добродушного, прелестного, по-детски горячего, мечтательного и глубоко трогательного в мире ребенка, являлось тут в формах небывалых, еще никем, не троганных»(34). В. Стасов и Ц. Кюи среди русских музыкальных критиков, а за ними и западноевропейские композиторы Ф. Лист и К. Дебюсси дали восторженную оценку «Детской». Каковы же причины этого огромного успеха скромных вокальных пьес о детях?

Начнем с истории создания цикла «Детская». Мы обратились к различным источникам: письмам М.П. Мусоргского, воспоминаниям современников, трудам исследователей (33). Наша музыкальная культура считается одной из крупнейших в мире. Модесту Петровичу, несомненно, в ряду русских композиторов принадлежит одно из первых мест. Его музыка -- великое национальное достояние, она имеет русское существо. Псковская земля стала колыбелью этой всечеловеческой музыки. Татьяна Георгиевна Мусоргская, внучатая племянница композитора, рассказывала, что няня в доме почиталась как равноправный член семьи, «самый верный человек». Она жила рядом с детской, питалась с господского стола и, кроме того, «заведовала» самоваром, который «шумел» почти круглые сутки -- в любое время по первому требованию подавался горячий, «с ключа», чай. «Нянюшка умная и хорошая» имела и свой голос, могла не только устроить выволочку детям, но даже отчитать самого барина и «говорила ему на ты». В этой связи интересно мнение академика Д. С. Лихачева об отношении передовых дворян к своим крепостным. Как считает ученый, у господ со слугами и крестьянами нередко устанавливались добрые отношения -- это придавало устойчивость быту. Истинные интеллигенты никогда не унижали слабого, не показывали своего превосходства -- типичная черта культурного человека. Имение Мусоргских было как бы благотворительным домом, а помещики -- милосердными его хозяевами, сострадающими и сочувствующими горю других. Это, несомненно, оказало огромное влияние на формирование будущего композитора. Чтобы создать такие романсы, как «Савишна», «Сиротка», «Озорник», образ Юродивого в «Борисе Годунове», надо было не только видеть «униженных и оскорбленных», но и сопереживать им. Как рассказывали старожилы, барчукам не возбранялось водить дружбу с крестьянскими детьми. Татьяна Георгиевна Мусоргская рассказывала: «Папа часто вспоминал слова моего деда Филарета Петровича -- ребенок должен обязательно расти в окружении детей». В семейном альбоме Мусоргских хранилась фотография, где Филарет и Модест снялись в крестьянских штанах и рубашках. Это еще раз подтверждает, что родители старались даже внешне не отделять своих детей от сверстников-крепостных. О том, что Модест общался с крестьянскими детьми и их родителями, бывал в избах, есть свидетельство самого композитора: «Недаром в детстве мужичков любил послушать и песенками их искушаться изволил». Край этот издавна считался песенным. Но пришла пора, детство в Кареве кончилось. В 1849 году родители отвезли Филарета и Модеста в Петербург, чтобы определить их на учебу. Для Модеста начался новый, петербургский, период, самый продолжительный в его короткой жизни. В конце марта 1868 года Мусоргский, вероятно, сумел вырваться на короткий срок из Петербурга, чтобы побывать на могиле любимой матери и оформить в церкви ее поминовение, как он делал и раньше. Остановился Модест Петрович, конечно же, в своем Кареве, хозяином которого числился. Встречи со старожилами усадьбы навеяли воспоминания о детстве, о няне. Как известно, Мусоргский вынашивал музыкальные замыслы, пока «приспеет время записывать». И, вернувшись в Петербург, он сочиняет песню «Дитя» (на рукописи авторская дата «26 апреля 1868 года»). Это первое название, были еще и такие варианты: «Расскажи мне, нянюшка», «Дитя с няней», «Ребенок». В цикл «Детская» песня войдет под № 1 с окончательным и общеизвестным теперь названием «С няней». Это свое произведение Мусоргский посвятил Александру Сергеевичу Даргомыжскому -- «великому учителю музыкальной правды», как напишет Модест Петрович. Ему же первому он проиграл песню, после чего Даргомыжский сказал: «Ну, этот заткнул меня за пояс». Первой исполнительницей песни была Александра Николаевна Пургольд, в замужестве Молас, певица, педагог, участница балакиревского кружка. Сам Мусоргский, судя по всему, придавал особое значение этому произведению. В письме Л.И.Шестаковой он пишет: «Частицу того, что дала мне жизнь, я изобразил в музыкальных образах... Хотелось бы мне вот чего. Чтобы мои действующие лица говорили на сцене, как говорят живые люди... моя музыка должна быть художественным воспроизведением человеческой речи во всех тончайших изгибах ее. Вот идеал, к которому я стремлюсь («Савишна», «Сиротка», «Еремушка», «Ребенок»)». Признание песни друзьями побудило композитора сочинить еще четыре пьесы: «В углу», «Жук», «С куклой», «На сон грядущий». Эти пять произведений по предложению Стасова получили общее название «Детская. Эпизоды из детской жизни». Критик восхищался циклом: «Что за нити жемчугов и бриллиантов, что за неслыханная музыка!» «Детскую» услышал Репин, назвав ее «поистине чудной вещью», и, покоренный «живописностью» всех пяти сцен, нарисовал для цикла заглавный лист. В 1872 году музыкальный издатель В. Бессель напечатал «Детскую» с рисунками Репина, и с ней смогли познакомиться поклонники музыки в России и за границей. В Веймаре великий Лист проиграл «Детскую», и она привела его и всех присутствующих в восторг. Мусоргский, боготворивший Листа, узнал об этом и поделился своей радостью со Стасовым: «Я никогда не думал, чтобы Лист, за небольшими исключениями, избирающий колоссальные сюжеты, мог серьезно понять и оценить «Детскую», а главное, восторгаться ею; ведь все же дети-то в ней россияне, с сильным местным запашком».

Кто же эти российские дети? Откуда такое знание детской психологии?

В пору создания вокального цикла Мусоргский большей частью жил в семье брата, дети которого росли на глазах композитора. Модест Петрович был крестным отцом племянника Георгия. Крещение состоялось в придворной Мариинской церкви в Павловске, где у супругов было две дачи. Татьяна Георгиевна не раз повторяла, что ее отец был любимым племянником композитора. Модест Петрович его боготворил и относился к нему как к родному сыну. Когда Георгий учился в Морском корпусе, он все свободное время находился у дядюшки, так как к этому времени родители уехали из Петербурга в рязанское имение, принадлежавшее жене Филарета Петровича. К дню рождения Модест Петрович подарил племяннику бронзовый подсвечник на две свечи с изображением рыцаря. Этот подсвечник Мусоргские особенно берегли как семейную реликвию, так как под ним работал композитор. Последней хранительницей была Татьяна Георгиевна. Однако подсвечник пропал во время блокады, когда дом обстреливали. Но навечно остался самый дорогой подарок -- знаменитый дядюшка посвятил своим племянникам пьесу «С куклой» из цикла «Детская». На нотном листе пьесы авторская дата «18 декабря 1870 года. Танюшке и Гоге Мусоргским». Так, может быть, композитор «списал» «Детскую» со своих племянников. А вдобавок использовал наблюдения за детьми, когда бывал в домах друзей в Петербурге, на дачах. В пользу этого предположения говорят и воспоминания современников композитора. Например, вот это: «Дети Кюи очень любили его [Мусоргского] за то, что, играя с ними, он не делал никакого снисхождения и резвился с ними по-ребячьи, от души...» Однако эпизоды, описанные Мусоргским, явно не дачные и ничем не напоминают Павловск, с его роскошными дворцами, парками. Да и маленькие герои пьес на петербургских детей не похожи. В «Детской» запечатлены картинки деревенского быта, причем это деревня очень далекая от столицы, с явным псковским, говором и особенностями. И хотя композитор не называет конкретно место действия, но по тексту чувствуется, что оно ему хорошо знакомо и близко. Первая пьеса цикла «С няней» написана от первого лица: «Расскажи мне, нянюшка, расскажи мне, милая». О том, что няня Мусоргских была мастерица рассказывать сказки, композитор упомянул в строчках «Автобиографии»: «Под непосредственным влиянием няни близко ознакомился с русскими сказками». Мудрая и добрая каревская няня знала также множество преданий, поговорок и применяла их во всех случаях жизни. В пьесе дитя просит няню рассказать о чем-нибудь хорошем -- сказку добрую, веселую: «Знаешь, нянюшка: ты про буку-то уж не рассказывай!» Ребенку интереснее слушать про царя, который хромал: «как споткнется, так гриб вырастет», или про остров чудный, «где ни жнут, ни сеют, где растут и зреют груши наливные». Остров этот вполне реальный -- стоит он на Жижицком озере и называется Долгим. Там и ныне можно за полдня собрать ведро земляники с черникой или малиной. И разве не напоминают главные действующие лица «Детской»-- папа, мама, няня, два братца Мишенька и Васенька и «бабушка старенькая» -- семью Мусоргских -- отца, мать, братьев Филарета и Модеста, няню Ксению Семеновну и бабушку Ирину Егоровну. Еще больше обращает на себя внимание «сходство» с жизнью пьесы «На сон грядущий». Здесь няня учит молиться крепостную девочку, которая доводится братьям двоюродной сестричкой. В «Молитве» цикла и в «Исповедных росписях» одни и те же имена: тетя Катя, тетя Наташа, тетя Маша, тетя Параша... дяди Володя, Гриша, Саша, а также дети: Филька, Ванька, Митька, Петька, Даша, Паша, Дуняша...Похоже, и пьеса «Жук» тоже навеяна воспоминаниями детства композитора. Такие игры, такое близкое общение с природой возможно только в маленьком сельском имении, а уж никак не на даче в Павловске. «Я играл там, на песочке, за беседкой, где березки; строил домик из лучиночек кленовых, тех, что мне мама, сама мама нащепала». Колыбель этой гениальной, могучей чуткости Мусоргского -- его родина, земля псковская, именно здесь впервые композитор услышал, как он отмечал в одном из писем, «звук родной струны...»

В музыке , отразившего печальные страницы русской истории и трагические противоречия современной композитору эпохи, не так уж много светлых страниц. Очень часто они связаны с изображением детей – таков образ юного царевича Федора в опере « », таков и вокальный цикл «Детская».

Собственных детей у не было, но в 1868 году он нередко бывал в гостях у Стасова, общался с его детьми. Одна из дочерей Владимира Васильевича вспоминала впоследствии, что Модест Петрович в общении с ними никогда не впадал в примитивный и фальшивый тон, как часто делают взрослые, разговаривая с детьми – и дети чувствовали себя с ним свободно, общаясь на равных. Тогда-то и зарождается у композитора замысел вокального цикла, посвященного детям, но речь шла не о детских песнях, которые могли бы петь маленькие исполнители, а о романсах достаточно сложных, рассчитанных на исполнение и восприятие взрослыми людьми, но раскрывающими мир мыслей и чувств ребенка. Тогда же был написан первый романс – «С няней», который посвятил Даргомыжскому. Тот одобрил произведение молодого композитора и порекомендовал продолжить работу. Однако тогда в большей степени занимала работа над « », и к вокальному циклу, получившему заглавие «Детская», он возвращается лишь по прошествии двух лет, написав в 1870 г. еще четыре романса. Композитор снова вернулся к произведению в 1872 г., создав последние три миниатюры. Правда, он планировал еще две части – «Ссора двух детей» и «Сон ребенка», даже сочинил их и исполнил перед друзьями, но так и не записал.

Цикл «Детская» – это семь тонких вокальных сцен на собственные тексты , основным выразительным средством в которых является мелодизированный речитатив. Фортепианная партия сравнительно скупа, она занимает подчиненное положение.

Первый номер – «С няней» – мог бы показаться монотонным из-за многочисленных повторяющихся звуков, но этого не происходит из-за смены гармонии на повторяющихся звуках и мелодических скачков, приходящихся на ударные слоги. А некоторая монотонность оказывается весьма выразительным штрихом – ведь именно так говорят дети, когда о чем-то просят взрослых («Расскажи мне, нянюшка, расскажи мне, милая»).

Второй номер – «В углу» – начинается не с детской речи, а с гневных реплик другого персонажа – няни. Ее возгласы («Ах ты, проказник! Клубок размотал!») раздаются на фоне бурного движения восьмых. Малыш (видимо, первый раз в жизни столкнувшейся с несправедливостью) отвечает минорными нисходящими фразами – но только до тех пор, пока не почувствует себя оскорбленным, и тогда нисходящее движение сменяется восходящим («Миша больше не будет любить свою нянюшку, вот что!»).

Третий номер – «Жук» – с предельной правдивостью раскрывает мировосприятие ребенка: настроение очень легко переходит от страха к удивлению, а любое событие, кажущееся взрослым незначительным – такое, как неожиданное появление жука – становится значимым для ребенка. Резкий аккорд в кульминации напоминает приемы, которыми во «взрослых» произведениях сопровождаются драматические события.

В четвертом романсе – «С куклой» – маленькая героиня имитирует поведение взрослого человека, а именно – няни. Укладывая спать куклу по имени Тяпа, девочка напевает монотонную колыбельную. Типичный для этого жанра минор сочетается с мажором, а колыбельная время от времени прерывается речитативным возгласом: «Тяпа, спать надо!»

«На сон грядущий» – простодушная молитва ребенка. Малыш, молящийся – как научили взрослые – о здравии близких, понимает, что занят серьезным делом, и пытается придать своим интонациям степенность. Это ему почти удается, пока он называет родителей и других взрослых, но как только дело доходит до друзей («И Фильку, и Ваньку, и Митьку, и Петьку»), серьезность сменяется «скороговоркой», которая прерывается вопросительной интонацией: «Как дальше?»

«Кот Матрос» – эмоциональный рассказ о маленьком домашнем происшествии, чрезвычайно взволновавшем ребенка: кот запустил лапу в клетку с птицей. Пульсация восьмых в аккомпанементе подчеркивает взволнованность речи маленькой героини. Фортепианная партия насыщена звукоизобразительными приемами, передающими и дрожание птички, и скрежет кошачьих когтей по клетке.

«Поехал на палочке» – настоящая «зарисовка с натуры»: острый ритм коротких фраз изображает движения мальчика, скачущего на палочке. «Скачка» дважды прерывается – разговором с приятелем Васей и досадным происшествием: мальчик упал и ушибся, его жалобным нисходящим фразам отвечают нежные интонации матери. В репризе возвращается прежнее ритмическое движение – боль забыта, игра продолжается.

Дата первого исполнения «Детской» неизвестна, но после издания вокального цикла в 1873 г. он быстро приобрел популярность. Издатель Бессель послал ноты . не предполагал, что его произведение понравится знаменитому композитору – ведь тот чаще всего отдавал предпочтение сюжетам грандиозным. Вопреки этим предположениям, «Детская» привела в восторг.

Музыкальные Сезоны

Мусоргский. Вокальный цикл «Детская».

Вокальные сценки – эпизоды из детской жизни принадлежат к лирическим страницам творчества Мусоргского. Это не детская музыка, написанная в педагогических учебных целях и не для того, чтобы ее исполняли сами дети. Это песни для взрослых, но написанные от лица ребенка. В цикле восемь песен, их образы очень разные – и грустные, и веселые, но все они пронизаны искренней любовью к детям. В этих вокальных миниатюрах воплотились далекие воспоминания деревенского детства Мусоргского, а так же чуткие наблюдения жизни маленьких друзей композитора. Мусоргский не просто любил детей «со стороны». Он умел с ними общаться на их языке и понимать их, мыслить детскими образами. В.Комарова, дочь Д.Стасова, знавшая Мусоргского с детства и называвшая его «Мусоряниным» вспоминала: «Он не притворялся с нами, не говорил тем фальшивым языком, каким обыкновенно говорят взрослые с детьми в домах, где они дружны с родителями… мы разговаривали с ним совершенно свободно, как с равным. Братья тоже ничуть не дичились его, рассказывали ему все происшествия своей жизни…»

Одно из гениальных свойств великих Художников – умение стать на место другого и от его лица создавать произведение. В данном цикле Мусоргский сумел стать снова ребенком и говорить от его лица. Интересно заметить, что здесь Мусоргский не только автор музыки, но и слов. Песни-сценки были написаны в разное время, то есть не по принципу «задумано - сделано» и не по какому-нибудь заказу. Они собирались в цикл постепенно и были изданы после смерти автора. Некоторые из песен остались не записанными на бумаге, хотя исполнялись композитором в тесном кругу друзей. Для нас они остались лишь в воспоминаниях современников. Это «Фантастический сон ребенка», «Ссора двух детей». Мы можем услышать цикл из семи пьес-сценок. Мусоргский вложил в «Детскую» не только наблюдения над детьми своего брата и детьми брата Стасова, но и собственные впечатления детства. Вечером, когда спадёт полдневная жара, мать Модиньки, Юлия Ивановна садится за фортепиано. Маленький Модест слушает, затаив дыхание. Отец расхаживает по залу, слушая игру жены. Музыку он «любит до страсти», особенно романсы Алябьева и Варламова. Для его удовольствия Юлия Ивановна играет вариации на варламовский напев «На заре ты её не буди» или «Красный сарафан» и ещё алябьевского «Соловья». Эти пьесы слушает Пётр Алексеевич с особым удовольствием. «Главное, что своё, русское», – замечает он. Малыш слезает тихонько с кресла, подходит к фортепиано и трогает клавиши. Тихо и робко звучит жалобный напев. «Умник, Модинька, – радуется мать – хочешь, я буду тебя учить играть?»Занятия музыкой начались с пятилетнего возраста сначала с матерью, а позже – с гувернанткой-немкой. Занятия Модеста шли настолько хорошо, что в девятилетнем возрасте он на семейной вечеринке сыграл большой концерт Фильда. Позже, учась в Школе святого Петра в Петербурге, Модест занимался музыкой с Антоном Августовичем Герке и принимал участие в домашних концертах (Особенно запомнилось ему выступление на благотворительном вечере у статс-дамы Рюминой). О его таланте стало известно генералу Сутгофу – директору школы, который пригласил молодого пианиста к себе домой. У генерала была дочь, которая также училась у Герке. Юный Модест Мусоргский играл с ней в четыре руки. Поддержку и одобрение окружающих вызывали и произведения начинающего композитора, в которых часто появляются мотивы детства. Одно из первых завершённых сочинений – «Воспоминания детства», для фортепиано, которое включает в себя две пьесы: " Няня и я " и «Первое наказание».

Первая из сцен «С няней» была создана весною 1968 года. Мусоргский показал ее своему глубокоуважаемому другу композитору Даргомыжскому, и тот завещал ему продолжить это великолепное начинание. В 1970 году появились еще четыре сценки, и под общим названием «Детская» пьесы вышли в свет в Санкт-Петербурге в издательстве В.Бесселя. А спустя два года появились еще две пьесы, но они были опубликованы гораздо позже под редакцией Н.А.Римского-Корсакова под общим названием «На даче» в 1882 году.

Кроме этого цикла у Мусоргского была и другая «детская музыка»: «Детские игры-уголки» (скерцо для фортепиано), «Из воспоминаний детства» («Няня и я», «Первое наказание» для фортепиано), детская песенка «Во саду, ах, во садочке».

Цикл «Детская» - одно из немногих произведений Мусоргского, которым посчастливилось при жизни композитора увидеть свет и встретить доброе расположение не только со стороны публики, но и даже критики. «Исполнениям сценок «Детской» в лучших петербургских музыкальных кружках не было конца, - писал В.Стасов. Самые даже ретрограды и враги не могли уже оспаривать талантливость и новизну этих маленьких по размерам, но крупных по содержанию и значению шедевров».

Существенный интерес представляет музыкальный язык вокальных сценок «Детской». Следуя найденным приёмам создания «зримости» конкретного персонажа, Мусоргский смело обращается с метрической, гармонической и вокальной основой, создавая «мелодию, творимую говором», передавая мельчайшие нюансы эмоций и телодвижений персонажей своего камерного театра.

В первой сценке отразились детские впечатления Мусоргского от няниных сказок, от которых он по его воспоминаниям «иногда не спал по ночам». Образы двух сказок теснятся в голове ребенка. Одна «про буку страшного… как тот бука в лес детей носил, и как грыз он их белые косточки…». И вторая – смешная – о хромоногом царе («как споткнется, так гриб вырастет») и чихающей царице («как чихнет – стекла в дребезги!»). Вся музыка сценки пронизана народными попевками, создающими колорит русской сказочности. В то же время автор ярко показывает восприятие волшебства впечатлительной душой ребенка.

Вторая пьеска-сценка их цикла Мусоргского «Детская». Сюжет ее прост: няня, рассерженная проказами своего маленького питомца, ставит его в угол. А наказанный проказник в углу обиженно пеняет на котеночка – это он все натворил, а не Миша. Но жалобные всхлипывающие интонации, ярко выраженные в музыке, («Я ничего не сделал, нянюшка») выдают Мишу: он чувствует горькую обиду и свою вину. Но его детское сознание не умеет примирить это первое в жизни «противоречие». Пытаясь выкрутиться из затруднительного положения, он начинает поддразнивать няню. Жалобные интонации сменяются капризными, озорными («А няня злая, старая…») Но и в них слышатся нотки смирения. Такое глубокое психологическое понимание автором детского характера составляет неповторимость музыки этого цикла.

Третья пьеса-сценка из цикла «Детская» - загадочная история с жуком, поразившая воображение ребенка. На построенный из лучинок домик сел жук, «огромный, черный, страшный», гудит и шевелит усами и, налетев, ударяет его в височек. Испугавшись, ребенок притаился, чуть дыша… Вдруг видит – жук беспомощно лежит на спинке, «только крылышки дрожат». «Что же это с жуком сталось? Меня ударил, а сам свалился!». В музыке с большим остроумием и эмоциональностью слышен взволнованный тон детской смены настроений: удар и падение жука сменяется страхом, тревогой. Повисший вопрос показывает безграничное удивление мальчика перед всем непонятным и загадочным миром.

Четвертая пьеса цикла «Детская» - посвящена композитором его маленьким племянникам «Танюшке и Гоге Мусоргским» Называлась она так же «Колыбельная». Девочка укачивает свою куклу «тяпу», приговаривая нянину байку про буку и серого волка и, завороженная ритмом баюканья, навевает «тяпе» волшебный сон о «чудном острове, где ни жнут, не сеют, где зреют груши наливные, день и ночь поют птички золотые». Нежный напев колыбельной, с его хрустальными звенящими секундами, скользит, как таинственное видение из мира детской мечтательности.

Пятая сценка цикла «Детская» - подарок крестнику Мусоргского, новорожденному сыну Кюи Саше. Маленькая героиня сценки лепечет перед сном заученную молитву, прилежно упоминая в ней и папу с мамой, и братцев, и старенькую бабушку, и всех тетушек и дядюшек, и многочисленных своих дворовых друзей «И Фильку, и Ваньку, и Митьку, и Петьку…». Интересно в музыке отражено настроение, с каким произносятся имена: старших – сосредоточенно и серьезно, но когда дело доходит до дворовых ребятишек, серьезность улетучивается и звучит резвый детский говорок. На Дунюшке «молитва» прерывается. Как дальше? Няня, конечно же, подскажет…

Шестая сценка из цикла «Детская» - образец детского юмора, рассказ о маленьком домашнем происшествии. Хитрый кот подкрался к клетке со снегирем, приготовился уже цапнуть свою жертву, и в ту же минуту был прихлопнут перехитрившей его девочкой. Болят ее пальчики, но она довольна: снегирь спасен, а проказник-кот наказан.

Седьмая пьеса цикла «Детская». Это шутливая игровая сценка, зарисовка с натуры: малыш лихо скачет на палочке возле дачи, воображая, что он «поехал в Юкки» (окрестную деревеньку). В музыке комичным синкопированным («хромающим») ритмом изображается езда удальца, который в самом интересном месте… спотыкается и, ушибив ногу, ревет. Мать утешает своего Сержиньку, что служит поводом для забавного лирического интермеццо (небольшого отступления). Наконец, повеселевший Сержинька вновь садится на свою палочку и, заявив, что он уже «съездил в Юкки», таким же галопом торопится домой: «гости будут…».

В этой чудесной музыке мы почувствовали тёплое и нежное отношение композитора к миру детства. Как искренне и поэтично М.П.Мусоргский раскрыл мир детских чувств, радостей и огорчений. Трудно представить себе более искреннее и поэтичное воплощение этих образов! Всё это потому, что

Инна Астахова

По книге Г.Хубова «Мусоргский»

Москва, издательство «Музыка» 1969

Мусоргский. Вокальный цикл «Детская».

Вокальные сценки – эпизоды из детской жизни принадлежат к лирическим страницам творчества Мусоргского. Это не детская музыка, написанная в педагогических учебных целях и не для того, чтобы ее исполняли сами дети. Это песни для взрослых, но написанные от лица ребенка. В цикле восемь песен, их образы очень разные – и грустные, и веселые, но все они пронизаны искренней любовью к детям. В этих вокальных миниатюрах воплотились далекие воспоминания деревенского детства Мусоргского, а так же чуткие наблюдения жизни маленьких друзей композитора. Мусоргский не просто любил детей «со стороны». Он умел с ними общаться на их языке и понимать их, мыслить детскими образами. В.Комарова, дочь Д.Стасова, знавшая Мусоргского с детства и называвшая его «Мусоряниным » вспоминала: «Он не притворялся с нами, не говорил тем фальшивым языком, каким обыкновенно говорят взрослые с детьми в домах, где они дружны с родителями… мы разговаривали с ним совершенно свободно, как с равным. Братья тоже ничуть не дичились его, рассказывали ему все происшествия своей жизни…»

Одно из гениальных свойств великих Художников – умение стать на место другого и от его лица создавать произведение. В данном цикле Мусоргский сумел стать снова ребенком и говорить от его лица. Интересно заметить, что здесь Мусоргский не только автор музыки, но и слов. Песни-сценки были написаны в разное время, то есть не по принципу «задумано - сделано» и не по какому-нибудь заказу. Они собирались в цикл постепенно и были изданы после смерти автора. Некоторые из песен остались не записанными на бумаге, хотя исполнялись композитором в тесном кругу друзей. Для нас они остались лишь в воспоминаниях современников. Это «Фантастический сон ребенка», «Ссора двух детей». Мы можем услышать цикл из семи пьес-сценок.

Первая из сцен «С няней» была создана весною 1968 года. Мусоргский показал ее своему глубокоуважаемому другу композитору Даргомыжскому, и тот завещал ему продолжить это великолепное начинание. В 1970 году появились еще четыре сценки, и под общим названием «Детская» пьесы вышли в свет в Санкт-Петербурге в издательстве В.Бесселя. А спустя два года появились еще две пьесы, но они были опубликованы гораздо позже под редакцией Н.А.Римского-Корсакова под общим названием «На даче» в 1882 году.

Кроме этого цикла у Мусоргского была и другая «детская музыка»: «Детские игры-уголки» (скерцо для фортепиано), «Из воспоминаний детства» («Няня и я», «Первое наказание» для фортепиано), детская песенка «Во саду, ах, во садочке ».

Цикл «Детская» - одно из немногих произведений Мусоргского, которым посчастливилось при жизни композитора увидеть свет и встретить доброе расположение не только со стороны публики, но и даже критики. «Исполнениям сценок «Детской» в лучших петербургских музыкальных кружках не было конца, - писал В.Стасов. Самые даже ретрограды и враги не могли уже оспаривать талантливость и новизну этих маленьких по размерам, но крупных по содержанию и значению шедевров».

В первой сценке отразились детские впечатления Мусоргского от няниных сказок, от которых он по его воспоминаниям «иногда не спал по ночам». Образы двух сказок теснятся в голове ребенка. Одна «про буку страшного… как тот бука в лес детей носил, и как грыз он их белые косточки…». И вторая – смешная – о хромоногом царе («как споткнется, так гриб вырастет») и чихающей царице («как чихнет – стекла в дребезги!»). Вся музыка сценки пронизана народными попевками , создающими колорит русской сказочности. В то же время автор ярко показывает восприятие волшебства впечатлительной душой ребенка.

- вторая пьеска-сценка их цикла Мусоргского «Детская». Сюжет ее прост: няня, рассерженная проказами своего маленького питомца, ставит его в угол. А наказанный проказник в углу обиженно пеняет на котеночка – это он все натворил, а не Миша. Но жалобные всхлипывающие интонации, ярко выраженные в музыке, («Я ничего не сделал, нянюшка») выдают Мишу: он чувствует горькую обиду и свою вину. Но его детское сознание не умеет примирить это первое в жизни «противоречие». Пытаясь выкрутиться из затруднительного положения, он начинает поддразнивать няню. Жалобные интонации сменяются капризными , озорными («А няня злая, старая…») Но и в них слышатся нотки смирения. Такое глубокое психологическое понимание автором детского характера составляет неповторимость музыки этого цикла.

- третья пьеса-сценка из цикла «Детская» - загадочная история с жуком, поразившая воображение ребенка. На построенный из лучинок домик сел жук, «огромный, черный, страшный», гудит и шевелит усами и, налетев, ударяет его в височек. Испугавшись, ребенок притаился, чуть дыша… В друг видит – жук беспомощно лежит на спинке, «только крылышки дрожат». «Что же это с жуком сталось? Меня ударил, а сам свалился!». В музыке с большим остроумием и эмоциональностью слышен взволнованный тон детской смены настроений: удар и падение жука сменяется страхом, тревогой. Повисший вопрос показывает безграничное удивление мальчика перед всем непонятным и загадочным миром.

- четвертая пьеса цикла «Детская» - посвящена композитором его маленьким племянникам «Танюшке и Гоге Мусоргским» Называлась она так же «Колыбельная». Девочка укачивает свою куклу «тяпу », приговаривая нянину байку про буку и серого волка и, завороженная ритмом баюканья, навевает «тяпе » волшебный сон о «чудном острове, где ни жнут, не сеют, где зреют груши наливные, день и ночь поют птички золотые». Нежный напев колыбельной, с его хрустальными звенящими секундами, скользит, как таинственное видение из мира детской мечтательности.

- пятая сценка цикла «Детская» - подарок крестнику Мусоргского, новорожденному сыну Кюи Саше. Маленькая героиня сценки лепечет перед сном заученную молитву, прилежно упоминая в ней и папу с мамой, и братцев, и старенькую бабушку, и всех тетушек и дядюшек, и многочисленных своих дворовых друзей «И Фильку, и Ваньку, и Митьку, и Петьку…». Интересно в музыке отражено настроение, с каким произносятся имена: старших – сосредоточенно и серьезно, но когда дело доходит до дворовых ребятишек, серьезность улетучивается и звучит резвый детский говорок. На Дунюшке «молитва» прерывается. Как дальше? Няня, конечно же, подскажет…

- шестая сценка из цикла «Детская» - образец детского юмора, рассказ о маленьком домашнем происшествии. Хитрый кот подкрался к клетке со снегирем, приготовился уже цапнуть свою жертву, и в ту же минуту был прихлопнут перехитрившей его девочкой. Болят ее пальчики, но она довольна: снегирь спасен, а проказник-кот наказан.

- седьмая пьеса цикла «Детская». Это шутливая игровая сценка, зарисовка с натуры: малыш лихо скачет на палочке возле дачи, воображая, что он «поехал в Юкки» (окрестную деревеньку). В музыке комичным синкопированным («хромающим») ритмом изображается езда удальца, который в самом интересном месте… спотыкается и, ушибив ногу, ревет. Мать утешает своего Сержиньку , что служит поводом для забавного лирического интермеццо (небольшого отступления). Наконец, повеселевший Сержинька вновь садится на свою палочку и, заявив, что он уже «съездил в Юкки», таким же галопом торопится домой: «гости будут…».

Инна Астахова

По книге Г.Хубова «Мусоргский»

Москва, издательство «Музыка» 1969

Хоры

«Иисус Навин», хор для солистов, хора и ф-п;; соч.: 1866 (1-я ред.), 1877 (2-я ред.); посв.: Надежде Николаевне Римской-Корсаковой; изд.: 1883 (в ред. и инструментовке Н. А. Римского-Корсакова).

«Марш Шамиля», для тенора, баса, хора и оркестра; соч.: 1859; посв.: Александру Петровичу Арсеньеву.

«Поражение Сеннахериба» для хора с оркестром на слова Дж. Н. Г. Байрона из «Еврейских мелодий»; соч.: 1867 (1-я ред.), 1874 (2-я ред.; приписка Мусоргского: «Второе изложение, улучшенное по замечаниям Владимира Васильевича Стасова»); посв.: Милию Алексеевичу Балакиреву (1-я ред.); Владимиру Васильевичу Стасову (2-я ред.); изд.; 1871 (1-я ред. для хора с ф-п.).

«Ах, ты, пьяная тетеря» (Из похождений Пахомыча), песня на слова композитора; соч.: 1866; посв.: Владимиру Васильевичу Никольскому; изд.: 1926 (в ред. А. Н. Римского-Корсакова).
«Без солнца», вокальный цикл на слова А. А. Голенищева-Кутузова (1. «В четырех стенах»; 2. «Меня ты в толпе не узнала»; 3. «Окончен праздный шумный день»; 4. «Скучай»; 5. «Элегия»; 6. «Над рекой»); соч.: 1874; посв.: А. А. Голенищеву-Кутузову; изд.: 1874.
«Веселый час», застольная песня на слова А. В, Кольцова; соч.: 1858; посв<: Василию Васильевичу Захарьину; изд.: 1923.
«Вечерняя песенка» на слова А. Н. Плещеева; соч.: 1871; посв.: Софье Владимировне Сербиной (Фортунато); изд.: 1912 (в свободной ред. В. Г. Каратыгина), 1929 (авт. ред.).
«Видение», романс на слова А. А. Голенищева-Кутузова; соч.: 1877; посв.: Елизавете Андреевне Гулевич; изд.: 1882 (в ред. Н. А. Римского-Корсакова), 1934 (авт. ред.).
«Где ты, звёздочка», песня на слова Н. П. Грекова; соч.: 1858; посв.: И, Л. Грюнберг; изд.: 1909 (только с франц. текстом), 1911 (с русск. и нем. текстом в ред. В. Г. Каратыгина).
«Гопак», песня на слова из поэмы «Гайдамаки» Т. Г. Шевченко в пер. Л. А. Мея; соч.: 1866; посв.: Николаю Андреевичу Римскому-Корсакову; изд.: 1933.
«Горними тихо летела душа небесами», романс на слова А. К. Толстого; соч.: 1877; изд.: 1882 (в ред. Н. А. Римского-Корсакова), 1934 (авт. ред.).
«Детская» (Эпизоды из детской жизни), вокальный цикл на слова композитора (1. «С няней»; соч.: 1868; посв.: А. С. Даргомыжскому; 2. «В углу», соч.: 1870; посв.: В. А. Гартману; 3. «Жук»; соч.: 1870; посв.: В. В. Стасову; 4. «С куклой», колыбельная; соч.: 1870; посв.: Тане и Гоге Мусоргским; 5. «На сон грядущий»; соч.: 1870; посв Саше Кюи); изд.: 1871 (№ 2, 3, 4), 1872 (полностью) и 1907 (с добавлением песен «Кот Матрос» и «Поехал на палочке»).
«Детская песенка» на слова Л. А. Мея из «Руснацких песен» (№ 2 «Нана») соч.: 1868; изд.: 1871.
«Дуют ветры, ветры буйные», песня на слова А. В. Кольцова; соч.: 1864; посв.: Вячеславу Алексеевичу Логинову; изд.: 1909 (Париж; только с франц. текстом), 1911 (в ред. В. Г. Каратыгина), 1931 (авт. ред.).
«Еврейская песня» на слова Л. А. Мея (из «Песни песней»); соч.: 1867;
посв.: Филарету Петровичу и Татьяне Павловне Мусоргским; изд.: 1868

«Желание», романс на слова Г. Гейне в пер. М. И. Михайлова; соч.: 1866; посв.: Надежде Петровне Опочининой («в память ее суда надо мной»); изд.: 1911 (в ред. В. Г. Каратыгина), 1933 (авт. ред.).
«Забытый», вокальная.баллада на слова А. А. Голенищева-Кутузова «с Верещагина»; соч.: 1874; посв.: В. В. Верещагину; изд.: 1874 (не разрешена к выпуску в свет) и 1877.
«Злая смерть», надгробное письмо для голоса с ф-п. на слова композитора; соч.: 1874 (под впечатлением кончины Н. П. Опочининой); изд.: 1912 (в ред. В. Г. Каратыгина, досочинившего последние 12 тактов).
«Из слез моих выросло много», романс на слова Г. Гейне (в пер. М. И. Михайлова); соч.: 1866; посв.: Владимиру Петровичу Опочинину; изд.: 1933.
«Калистрат», песня на слова Н. А. Некрасова (несколько измененные); соч.: 1864; посв.: Александру Петровичу Опочинину; изд.: 1883 (в ред. Н. А. Римского-Корсакова), 1931 (авт. ред.).
«Классик», муз. памфлет на слова композитора; соч.: 1867; посв.: Надежде Петровне Опочининой; изд.: 1870.
«Козел», светская сказочка на слова композитора; соч.: 1867; посв.: Александру Порфирьевичу Бородину; изд.: 1868.
«Колыбельная Еремушки», песня на слова Н. А. Некрасова; соч.: 1868; посв.: «Великому учителю музыкальной правды Александру Сергеевичу Даргомыжскому»; изд.: 1871.

«Кот Матрос», песня на слова композитора для цикла «Детская» (см.), № 6; соч.: 1872; изд.: 1882 (в ред. Н. А. Римского-Корсакова, вместе с песней «Поехал на палочке» под общим названием «На даче») и 1907 (как № 6 цикла «Детская»).
«Листья шумели уныло», муз. рассказ на слова А. Н. Плещеева; соч.: 1859; посв.: Михаилу Осиповичу Микешину; изд.: 1909 (Париж, с одним франц. текстом), 1911 (с русск. текстом, в ред. В. Г. Каратыгина), 1931 (авт. ред.).
«Малютка», романс на слова А. Н. Плещеева; соч.: 1866; посв.: Л. В. АзарьевоЙ, изд.: 1923.
«Много есть у меня теремов и садов», романс на слова А. В. Кольцова; соч.: 1863; посв.: Платону Тимофеевичу Бориспольцу; изд.: 1923.

«Молитва», романс на слова М. Ю. Лермонтова; соч.: 1865; посв.: Юлии Ивановне Мусоргской; изд.: 1923.
«Непонятная», романс на слова композитора; соч.: 1875; посв.: Марии Измаиловне Костюриной; изд.: 1911 (в ред. В. Г. Каратыгина), 1931 {авт. ред.).
«Но если бы с тобою я встретиться могла», романс на слова В. С. Курочкина; соч.: 1863; посв.: Надежде Петровне Опочининой; изд.: 1923, 1931 (авт. ред.).

«Ночь», фантазия на слова А. С. Пушкина; соч.: 1864 (1-я ред.), 1871
(2-я ред. со свободным изложением пушкинского стихотворения); посв.: Надежде Петровне Опочининой; изд.: 1871 (2-я ред.), 1923 (1-я ред.), 1931 (авт. ред.). «Озорник», песня на слова композитора; соч.: 1867; посв.: Владимиру Васильевичу Стасову; изд.: 1871.
«Ой, честь ли то молодцу лен прясти», песня на слова А. К. Толстого;
соч.: 1877; изд.: 1882 (в ред. Н. А. Римского-Корсакова), 1934 (авт. ред.).

«Отверженная», опыт речитатива на слова Ив. Г. М.; соч.: 1865; изд.: 1923.

«Отчего, скажи, душа-девица», песня на слова неизвестного автора; соч.: 1858; посв.: Зинаиде Афанасьевне Бурцевой; изд.: 1867. «Песни и пляски смерти», вокальный цикл на слова А. А. Голенищева-Кутузова (1. «Колыбельная»; соч.: 1875; посв.: Анне Яковлевне Петровой-Воробьевой; 2. «Серенада»; соч.: 1875; посв.: Людмиле Ивановне Шестаковой; 3. «Трепак»; соч.: 1875; посв.: Осипу Афанасьевичу Петрову; 4. «Полководец»; соч.: 1877; посв.: Арсению Аркадьевичу Голенищеву-Кутузову); изд.: 1882 (в ред. И. А. Римского-Корсакова), 1928 (авт. ред.).
«Песнь старца» на слова И. В. Гете (из «Вильгельма Мейстера»); соч.: 1863; посв.: Александру Петровичу Опочинину; изд.: 1909 (Париж, с одним франц. текстом), 1911 (с русск. текстом в ред. В. Г. Каратыгина), 1931 (авт. ред.). «Песня Мефистофеля» на слова И. В. Гёте (из «Фауста» в пер, А. Н. Струговшикова); соч.: 1879; посв.: Дарье Михайловне Леоновой; изд.: 1883 (в ред. И. А. Римского-Корсакова), 1934 (авт. ред.). «Пирушка», рассказ для голоса и ф-п. на слова А. В. Кольцова; соч.:
1867; посв.: Людмиле Ивановне Шестаковой; изд.: 1868. «По грибы», песенка на слова Л. А. Мея; соч.: 1867; посв.: Владимиру Васильевичу Никольскому; изд.: 1868. «Поехал на палочке», песня на слова композитора для цикла «Детская» (см.), № 7; соч.: 1872; посв,: Дмитрию Васильевичу и Поликсене Степановне Стасовым; изд.: 1882 (в ред. Н. А. Римского-Корсакова вместе с песней «Кот Матрос» под общим названием «На даче») и 1907 (как № 7 цикла «Детская»). «По-над Доном сад цветет», песня на слова А. В. Кольцова; соч.: 1867;
изд.: 1883 (в ред. Н. А. Римского-Корсакова), 1929 (авт. ред.). «Раёк», муз, шутка для голоса с ф-п. на слова композитора; соч.:
1870; посв.: Владимиру Васильевичу Стасову; изд.: 1871. «Рассевается, расступается», песня на слова А. К. Толстого; соч.: 1877; посв.: Ольге Андреевне Голенищевой-Кутузовой; изд.: 1882 (в ред. Н. А. Римского-Корсакова), 1934 (авт. ред.). «Светик Савишна», песня на слова композитора; соч.: 1866; посв.:
Цезарю Антоновичу Кюи; изд.: 1867. «Семинарист», песня на слова композитора; соч.: 1866; посв.: Людмиле Ивановне Шестаковой; изд.: 1870.
«Сиротка», песня на слова композитора; соч.: 1868; посв.: Екатерине Сергеевне Протопоповой; изд.: 1871,
«Спесь», песня на слова А. К. Толстого; соч.: 1877; посв.: Анатолию Евграфовичу Пальчикову; изд.: 1882 (в ред. Н. А. Римского-Корсакова).
«Спи, усни, крестьянский сын», колыбельная песня на слова А. Н. Островского (из комедии «Воевода»); соч.: 1865; посв.: Памяти Юлии Ивановны Мусоргской; изд.: 1871 (2-я ред.), 1922 (1-я ред.).
«Странник», романс на слова А. Н. Плещеева; соч.: 1878; изд.: 1883 (в ред. Н. А. Римского-Корсакова), 1934 (авт. ред.).
«Стрекотунья-белобока», шутка для голоса с ф-п. на слова А. С. Пушкина (из стихотворений «Стрекотунья-белобока» и «Колокольчики звенят»— с небольшими изменениями); соч.: 1867; посв.: Александру Петровичу и Надежде Петровне Опочининым; изд.: 1871.
«Царь Саул», еврейская мелодия на слова Дж. Н. Г. Байрона в пер.
П. А. Козлова; соч.: 1863 (1-я и 2-я ред.); посв.: Александру Петровичу Опочинину (1-я ред.); изд.: 1871 (2-я ред.), 1923 (1-я ред.).
«Что вам слова любви», романс на слова А. Н. Аммосова; соч.: 1860; посв.: Марии Васильевне Шиловской; изд.: 1923.
«Meines Herzens Sehnsuchb («Желание сердца»), романс на немецкий текст неизвестного автора; соч.: 1858; посв.: Мальвине Бамберг; изд.: 1907.