Автор известной в советские годы повести «Республика Шкид», Л. Пантелеев, завещал издать после своей смерти произведение, которое глубоко потрясло читателей. Повесть «Верую…» – исповедь сильного человека, сохранившего свою веру при советском режиме, в годы войны и тяжелых испытаний. Сила духа, честность и любовь к ближним – главные темы и других произведений Пантелеева, представленных в этом сборнике.
Из серии: Классика русской духовной прозы
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Повести и рассказы (Леонид Пантелеев) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .
Предисловие
«Всю жизнь исповедуя христианство, я был плохим христианином. Конечно, догадаться об этом нетрудно было бы и раньше, но, может быть, впервые я понял это со всей грустной очевидностью лишь в тот день, когда от кого-то услышал или где-то прочел слова Н. Огарева о том, что невысказанные убеждения – не есть убеждения. А ведь я почти весь век свой (исключая годы раннего детства) должен был таить свои взгляды». Этими словами начинается повесть Л. Пантелеева «Верую». Покаянная книга-исповедь, увидевшая свет (как и завещал автор) спустя три года после его смерти, взбудоражила литературный мир того времени. Тот самый Леонид Пантелеев, автор известной всем книги «Республика Шкид»! Автор, которым гордилась советская литература: вчерашний беспризорник, ставший известным писателем. Им гордились, на него равнялись, его приводили в пример! «Такой» человек – и вдруг христианин. Это стало неожиданностью для всех, кроме разве что людей из самого близкого круга писателя. Всю жизнь Пантелеев скрывал свою веру, и это, как можно увидеть из книги «Я верую», очень угнетало его. Что же в таком случае заставляло писателя молчать? На этот вопрос не сложно ответить, если вспомнить, в какое время ему довелось жить.
Алексей Еремеев (настоящие имя и фамилия писателя) родился в 1908 году. Отец его, вопреки сложившемуся мнению, не погиб в Первую мировую войну. Эта версия гибели отца известна нам из произведений Пантелеева, который не мог в советское время написать правду о его смерти. Отец писателя был офицером царской армии, участником Русско-японской войны. За хорошую службу царь наградил его орденом Святого Владимира, дававшим офицеру статус потомственного дворянина. В воспоминаниях об отце Пантелеев замечал, что тот хоть и верил в Божий Промысел, крестился перед сном, перед едой и после еды, носил нательный крест, ходил к исповеди и причастию, но не был глубоко религиозным человеком. Зато мать Алеши, по словам писателя, была его «первым другом и наставником в вере». Она с благоговением относилась к церковной службе и эту любовь к богослужению передала сыну. «Это она, мама, учила меня христианству – живому, деятельному, активному и, я бы сказал, веселому, почитающему за грех всякое уныние». Мама всегда брала с собой в церковь маленького Алешу, а дома рассказывала ему разные библейские истории. «Но даже, пожалуй, не этими урочными беседами учила и воспитывала нас прежде всего мама. Учила она каждый день и каждый час, добрым примером, собственными поступками, всем, что делала и о чем говорила», – вспоминал Пантелеев.
В 1916 году Алексей поступил во Второе Петроградское реальное училище, окончить которое ему было не суждено. В 1919 году ЧК арестовала отца Еремеева. Он содержался в холмогорском изоляторе и там, по всей видимости, был расстрелян. Мать Алексея вывезла троих своих детей из Петрограда в Ярославскую губернию. Семья жила очень бедно, впроголодь. От этой серой, беспросветной, унылой и голодной жизни подросток просто сбежал. Бродяжничая, в поисках быстрого заработка научился подворовывать. Впоследствии со жгучим стыдом он будет вспоминать свою первую кражу – у монахинь.
Неудивительно, что в конце концов он привлек внимание следственных органов и оказался – при живой матери – в колонии для сирот-беспризорников. Это была Школа социально-индивидуального воспитания имени Достоевского для трудновоспитуемых, сокращенно «Шкид». Именно в эти годы и появилась кличка, ставшая впоследствии основой псевдонима писателя, – Ленька Пантелеев. Так, сравнивая с известным питерским налетчиком, Алексея прозвали сверстники. Надо сказать, что в 20-е годы носить фамилию бандита было куда безопаснее, чем открыть, что отец у тебя – казачий офицер, а мать – из купеческой семьи. Воспоминания о тех временах позднее найдут отражение во многих произведениях писателя, таких как «Ленька Пантелеев», «Часы» и др.
Именно в Шкиде Еремеев-Пантелеев познакомился с Гришей Белых, будущим соавтором знаменитой «Республики Шкид». Позднее вместе они написали еще несколько произведений. Теплые отношения друзья сохранили на всю жизнь.
В 1936 году Григория Белых арестовали по доносу мужа его сестры. Белых задолжал ему за квартиру, и родственник решил наказать должника: передал тетрадь с его стихами в НКВД. В то время решение бытовых вопросов таким образом не было такой уж редкостью. Белых посадили на три года. У него остались жена и двухлетняя дочка. Пантелеев долго, но, к сожалению, безуспешно хлопотал за товарища, даже писал телеграммы самому Сталину. Посылал в тюрьму деньги и передачи. Друзья переписывались все три года заключения Белых. Но встретиться больше не смогли: Григорий умер в тюрьме. Его так и не оправдали, и в последующие годы Алексей Иванович не мог переиздать «Республику Шкид», написанную вместе с «врагом народа». Ему много раз предлагали переиздать книгу без имени соавтора, но он неизменно отказывался. Из-за этого его имя тоже больше нигде не упоминалось в течение долгого времени.
После периода «неистового, воинствующего безбожия», через который, поддавшись настроению времени, прошел Пантелеев в юности, в его душу снова вернулась вера. Но быть христианином в те годы не только считалось постыдным, это было просто опасно. Нательный крестик, замеченный бдительным оком «сознательных товарищей», мог стать основанием для строгого выговора, увольнения и даже вызова в органы. А уж поход в церковь! «Выходишь из притвора в церковь, – вспоминал Пантелеев, – и глаза уже сами собой начинают косить: направо – налево. Кто здесь оттуда? И вдруг становится стыдно. Осеняешь себя крестом, опускаешься на колени. И тут уже нисходит на тебя благодать, и ты думаешь (или почти не думаешь) о тех, кто рядом или за спиной. Ты молишься, ты с Богом, и тебе все равно, что будет: вызовут, сообщат, посадят… Много раз замечал я, что и на меня с опаской косится какой-нибудь дядька. Но вот и ему становится невмоготу. Не желая знать о моем присутствии, он опускается на колени, молится…»
За ним следили, подсылали провокаторов, он ждал, как и многие в те годы, ночного телефонного звонка или стука в дверь, боялся однажды увидеть в газете заголовок вроде «Детский писатель в рясе». Но почему-то так и не трогали, возможно, потому, что, как писал в своей книге-исповеди Пантелеев, он «не ставил свечу на подсвечник; молился, но слова Божьего не проповедовал». Особенно тяжелым испытанием для христиан стала перепись 1937 года, когда в опросные листы включили графу «Вероисповедание». «Если уж честно, то не только волновался, но и трусил. Как волновались и трусили миллионы других советских людей. Но громко, и даже, пожалуй, с излишней развязностью, ответил: православный». Волновались, как впоследствии оказалось, не напрасно: после этого опроса в лагеря были отправлены десятки тысяч верующих.
В литературу Алексей Иванович вернулся только в 1941 году. Редактор журнала «Костер» попросил его написать рассказ «на моральную тему»: о честности. «Я было подумал, – писал потом Еремеев, – что ничего путного не придумается и не напишется. Но в тот же день или даже час, по пути домой стало что-то мерещиться: широкий приземистый купол Покровской церкви в петербургской Коломне, садик за этой церковью… Вспомнилось, как мальчиком я гулял с нянькой в этом саду и как подбежали ко мне мальчики старше меня и предложили играть с ними «в войну». Сказали, что я – часовой, поставили на пост около какой-то сторожки, взяли слово, что я не уйду, а сами ушли и забыли обо мне. А часовой продолжал стоять, потому что дал «честное слово». Стоял, и плакал, и мучился, пока перепуганная нянька не разыскала его и не увела домой». Многим знако́м сюжет рожденного из этих воспоминаний рассказа «Честное слово». Произведение встретили настороженно: блюстителям коммунистической морали показалось, что герой в своих представлениях о том, что такое хорошо и что такое плохо, опирается на собственное понимание чести и честности, а не на то, как они истолкованы в коммунистической идеологии. Рассказ в итоге все же напечатали, но подозрения эти были не случайны. Пантелеев, опасаясь вслух заявлять о своих убеждениях, нашел возможность выразить то, что было у него в душе, используя эзопов язык. Это был его способ, пусть и не явно, за ширмой, «поставить свечу на подсвечник». Во многих его рассказах и повестях, опубликованных в советскую пору, просматривались христианские мотивы. Правда, заметить это могли только те, кто исповедовал ту же веру.
Оставшись в блокадном Ленинграде, Пантелеев едва не погиб. Неоднократно он оказывался на краю смерти, и каждый раз, когда ситуация виделась совсем безнадежной, его спасала молитва. Однажды его задержал на улице человек «из органов» и повел в участок, а потом, заведя за угол, внезапно отпустил. В другой раз, когда он от голода не мог пошевелиться и с огромным трудом выбрался из квартиры на лестничную клетку, вдруг на помощь пришла незнакомая женщина. Таких случаев немало в воспоминаниях Пантелеева.
В одной из его «блокадных» записей 1941 года есть такие строки: «Кажется, впервые в истории Русской Православной Церкви этой зимой в Ленинграде не служили литургии – за неимением муки для просфор. Служили «обеденку». Что это такое – не знаю». Судя по этой записи, писатель, едва стоящий от голода на ногах, находил в себе силы, чтобы ходить в храм. Что в это время и в этом месте само по себе было настоящим христианским подвигом.
Сам писатель Пантелеев считал себя плохим христианином, укорял себя в том, что не несет в мир свет веры. Но разве сама его жизнь не является свидетельством обратного? Пройдя, подобно первым христианам, гонимым и преследуемым, вынужденным скрываться и опознавать друг друга по тайным знакам, трудный, полный испытаний путь, он выстоял. Не отступил, не уклонился, не свернул, выбирая более легкую и безопасную дорогу. Отказываясь предать память друга, чтобы снять с себя подозрения; продолжая носить нательный крестик, что было само по себе приговором в то время; осознавая опасность дерзкого слова «православный» в графе «вероисповедание», – он, так же как и маленький часовой из его рассказа, оставался на своем посту. Потому что дал слово.
Татьяна Клапчук
Леонид Пантелеев - советский писатель, которого любят взрослые и дети. Часто говорят, что Пантелеев обладал особенным даром. Рассказы его не требуют иллюстраций, так как писатель настолько чётко и образно писал свои произведения, что ребёнок погружался в новый, созданный автором, мир без помощи картинок. Он настолько хорошо писал для детей и о них, что их родители всегда делают свой выбор в пользу прочтения со своими детьми произведений именно этого автора. Многим, кто уже не раз слышал об авторе, интересно, какие рассказы писал Пантелеев.
Детство Леонида Пантелеева
Леонид Пантелеев родился 9 августа 1908 г. в Настоящее имя писателя - Алексей Иванович Еремеев. Его семья была религиозной, но, несмотря на это, его родители расстались во время Первой мировой войны. Вскоре отец Андрианович, уехал во Владимир, где провёл остаток жизни и скончался. Мать Алёши осталась одна растить троих детей, а на жизнь ей приходилось зарабатывать уроками музыки. В 1916 году будущий писатель поступил во 2-е Петроградское реальное училище, после чего очень тяжело заболел.
Через два года мать Алёши решила уехать со своими детьми в село Чельцово, чтобы спастись от голода в Петрограде. Там начала разворачиваться Гражданская война, и Еремеев заболел дифтеритом. После этого мать мальчика решила уехать к врачу в Ярославль, где их опять постигло несчастье. Там началось Ярославское восстание. Нужно отметить, что гостиница, в которой жил Алексей с матерью, постоянно обстреливалась, и мальчик несколько раз встречался с белогвардейцами. После таких страшных событий семья вновь вернулась в село, однако после подавления восстания мать приняла решение о возвращении в Ярославль. К счастью, тогда выяснилось, что парень совершенно здоров.
Первая работа и детский дом
В 1919 году мать Алексея уехала обратно в Петроград, а его брат Вася уехал жить, учиться и работать на ферму. Тогда Еремеев понял, что материальное обеспечение его семьи стало его обязанностью, и теперь необходимо искать работу. Сначала он стал торговать на базаре, однако потом Алексея отправили на ферму к его брату. Как делился сам Еремеев, там его сильно избивали и научили воровать. Поработав вместе с братом два месяца, Алексей сбежал к своей тёте. После этого парень отправился в Там он пробыл совсем недолго, потому что Алексей и его приятели ограбили склад. Из-за этого инцидента парня перевели в другой детский дом, откуда он сбежал в первый же день.
Тем, какие рассказы писал интересуются многие люди, которые знакомы с его биографией. Многие предполагают, что из-за трудного детства Пантелеев не мог писать добрые и хорошие детские рассказы.
Организация комсомола и первая книга Алексея
Еремеев принял решение о возвращении в Петроград. Сначала он задумал отправиться в Рыбинск на пароходе, однако с него высадили всех пассажиров, Лёша был вынужден идти до Казани пешком. Там он начал работать помощником сапожника и остался в городе на всё лето. Однако вскоре у Еремеева закончились деньги, и он опять стал воровать. Парня поймали и направили в Мензелинск, в детскую колонию. Оттуда он сбежал, после чего устроился курьером в финотдел.
К счастью, Алексея подобрала организация комсомола, которая предоставили парню жильё и отправила его учиться в профессиональную школу. Алексею было довольно сложно учиться там из-за огромного пробела в образовании, и поэтому он начал сочинять стихотворения и писать пьесы.
В 1925 году Алексей с Гришей Белых написал первую книгу под названием «Республика ШКиД». Книга была написана по его собственным впечатлениям, так как после продажи лампочек на базаре Алексея поймали и отправили в «Республику ШКиД». Это произведение вышло в свет только через 2 года после написания.
Какие рассказы писал автор?
Первая книга, написанная Леонидом Пантелеевым, называлась «Республика ШКиД». В ней автор описал все самые яркие события, произошедшие с ним в Школе имени Достоевского. В книге описано много смешных и драматических моментов, а где-то прослеживается трагизм.
Многим родителям, которые хотят познакомить своих детей с творчеством автора, интересно, какие рассказы писал Пантелеев. Художественные и научно-познавательные рассказы - произведения, которые чаще всего писал автор.
Автобиографические рассказы Леонида Пантелеева
На вопрос о том, какие рассказы писал Пантелеев, можно ответить, что проза автора практически всегда была автобиографической. Леонид был одним из немногих писателей, которые умело претворяли свою жизнь в рассказы, нравящиеся всем детям без исключения.
Многие родители, которые не знакомы с творчеством автора, интересуются, какие рассказы писал Леонид Пантелеев? Можно с уверенностью сказать, что писатель пользовался и до сих пор пользуется любовью у детей. Они с удовольствием читают его произведения, потому что Леонид знал, чем отличаются рассказы «о детях» и «для детей». Он умел писать так, что каждый ребёнок погружался в тот мир, который сумел создать автор.
Каждый, кто знаком с творчеством писателя, может с уверенностью сказать, какие рассказы писал Пантелеев. Жанры самых известных произведений автора:
- Научно-познавательные рассказы.
- Художественные рассказы.
Научно-познавательные и художественные произведения автора
«Рассказы о подвиге»
Стоит сказать, что своё творчество автор разделил на 2 группы: «Рассказы о подвиге», а также «Рассказы о детях». В цикл «Рассказов о подвиге» входят такие произведения, как: «Пакет», «Рассказы о Кирове», «Первый подвиг», «Приказ по дивизии», «В тундре», «Гвардии рядовой».
«Рассказы о детях»
Каждый, кто знаком с творчеством Леонида, может сказать, какие фантастические рассказы писал Пантелеев. Писателем написана книга под названием «Буква «Ты», которая собрала в себе все самые популярные и известные рассказы для детей: «Фенька», «Честное слово», «Рассказы о Белочке и Тамарочке» и «Буква «Ты». Каждому ребёнку нравятся рассказы Леонида Пантелеева, который хорошо знал, как достучаться к малышу.
Именно эти рассказы автора написаны как бы «на другом языке». Они имеют совсем другую стилистику, а каждый герой произведений имеет свой характер. В «Рассказах для детей» можно увидеть, как автор убеждается в том, насколько ощутима разница восприятия мира ребёнком и взрослым.
Нужно сказать, что не менее популярными являются такие рассказы Пантелеева, как «Наша Маша», «Ночка», «Долорес» и т. д. Первый из них - дневник автора, который он вёл на протяжении многих лет. Эту книгу можно назвать неким «руководством» для всех родителей.
Многие родители, которые интересуются творчеством авторов, пишущих для детей, задаются вопросом о том, какие рассказы писал Л. Пантелеев. Он один из самых популярных авторов, которого знает и любит практически каждый ребёнок.
Автобиографический роман «Лёнька Пантелеев»
Многим читателям, которые знакомы с биографией автора, интересно узнать, какие рассказы писал Леонид Пантелеев. Художественные произведения автор умел писать очень искусно, поэтому его творчество надолго полюбилось многим детям и их родителям.
Одним из самых известных произведений Алексея является «Лёнька Пантелеев». Роман описывает события, которые происходили с десятилетним мальчиком во времена Гражданской войны. Ребёнку приходилось воровать, а также жить среди беспризорников.
Несложно разобраться в том, какие рассказы писал Пантелеев. Художественные и научно-познавательные, а также художественно-исторические произведения были любимыми стилями писателя. Он любил говорить читателю чистую правду, которая, безусловно, не оставляет равнодушным ни одного из них. Рассказы для детей написаны настолько интересно, что ни одни ребёнок не может оторваться от их прочтения. Леонид Пантелеев - один из самых талантливых писателей, который через свои произведения общался с каждым читателем и рассказывал ему много интересного из своей жизни. Нельзя не сказать, что некоторые рассказы, а также повести Леонида были экранизированы.
Пантелеев Алексей Иванович (Пантелеев Л)
Алексей Иванович Пантелеев
(Л.Пантелеев)
Рассказы о Белочке и Тамарочке
1 - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
Содержание
На море
Испанские шапочки
В лесу
Большая стирка
НА МОРЕ
У одной мамы было две девочки.
Одна девочка была маленькая, а другая побольше. Маленькая была беленькая, а побольше - черненькая. Беленькую звали Белочка, а черненькую Тамарочка.
Девочки эти были очень непослушные.
Летом они жили на даче.
Вот они раз приходят и говорят:
- Мама, а мама, можно нам сходить на море - покупаться?
А мама им отвечает:
- С кем же вы пойдете, доченьки? Я идти не могу. Я занята. Мне надо обед готовить.
- А мы, - говорят, - одни пойдем.
- Как это одни?
- Да так. Возьмемся за руки и пойдем.
- А вы не заблудитесь?
- Нет, нет, не заблудимся, не бойся. Мы все улицы знаем.
- Ну, хорошо, идите, - говорит мама. - Но только смотрите, купаться я вам запрещаю. По воде босичком походить - это можете. В песочек поиграть это пожалуйста. А купаться - ни-ни.
Девочки ей обещали, что купаться не будут.
Взяли они с собой лопатку, формочки и маленький кружевной зонтик и пошли на море.
А у них были очень нарядные платьица. У Белочки было платьице розовенькое с голубеньким бантиком, а у Тамарочки - наоборот - платьице было голубенькое, а бант розовый. Но зато у них у обеих были совсем одинаковые синенькие испанские шапочки с красными кисточками376.
Когда они шли по улице, все останавливались и говорили:
- Вы посмотрите, какие красивые барышни идут!
А девочкам это приятно. Они еще и зонтик над головой раскрыли: чтобы еще красивее было.
Вот они пришли на море. Стали сначала играть в песочек. Стали колодцы копать, песочные пирожки стряпать, песочные домики строить, песочных человечков лепить...
Играли они, играли - и стало им очень жарко.
Тамарочка говорит:
- Знаешь что, Белочка? Давай выкупаемся!
А Белочка говорит:
- Ну что ты! Ведь мама нам не позволила.
- Ничего, - говорит Тамарочка. - Мы потихоньку. Мама и не узнает даже.
Девочки они были очень непослушные.
Вот они быстренько разделись, сложили свою одежку под деревом и побежали в воду.
А пока они там купались, пришел вор и украл всю их одежку. И платьица украл, и штанишки украл, и рубашки, и сандалики, и даже испанские шапочки с красными кисточками украл. Оставил он только маленький кружевной зонтик и формочки. Зонтик ему не нужен - он ведь вор, а не барышня, а формочки он просто не заметил. Они в стороне лежали - под деревом.
А девочки и не видели ничего.
Они там купались - бегали, брызгались, плавали, ныряли...
А вор в это время тащил их белье.
Вот девочки выскочили из воды и бегут одеваться. Прибегают и видят ничего нет: ни платьиц, ни штанишек, ни рубашек. Даже испанские шапочки с красными кисточками пропали.
Девочки думают:
"Может быть, мы не на то место пришли? Может быть, мы под другим деревом раздевались?"
Но - нет. Видят - и зонтик здесь, и формочки здесь.
Значит, они здесь раздевались, под этим деревом.
И тут они поняли, что у них одежку украли.
Сели они под деревом на песочек и стали громко рыдать.
Белочка говорит:
- Тамарочка! Милая! Зачем мы мамочку не послушались! Зачем мы купаться пошли! Как же мы с тобой теперь домой попадем?
А Тамарочка и сама не знает. Ведь у них даже трусов не осталось. Неужели им домой голыми придется идти?
А дело уже к вечеру было. Уж холодно стало. Ветер начинал дуть.
Видят девочки - делать нечего, надо идти. Озябли девочки, посинели, дрожат.
Подумали они, посидели, поплакали и пошли домой.
А дом у них был далеко. Нужно было идти через три улицы.
Вот видят люди: идут по улице две девочки. Одна девочка маленькая, а другая - побольше. Маленькая девочка - беленькая, а побольше - черненькая. Беленькая зонтик несет, а у черненькой в руках сетка с формочками.
И обе девочки идут совершенно голые.
И все на них смотрят, все удивляются, пальцами показывают.
- Смотрите, - говорят, - какие смешные девчонки идут!
А девочкам это неприятно. Разве приятно, когда все на тебя пальцами показывают?!
Вдруг видят - стоит на углу милиционер. Фуражка у него белая, рубашка белая и даже перчатки на руках - тоже беленькие.
Он видит - идет толпа.
Он вынимает свисток и свистит. Тогда все останавливаются. И девочки останавливаются. И милиционер спрашивает:
- Что случилось, товарищи?
А ему отвечают:
- Вы знаете, что случилось? Голые девочки по улицам ходят.
Он говорит:
- Эт-то что такое? А?! Кто вам позволил, гражданки, голышом по улицам бегать?
А девочки так испугались, что и сказать ничего не могут. Стоят и сопят, как будто у них насморк.
Милиционер говорит:
- Вы разве не знаете, что по улицам бегать голышом нельзя? А?! Хотите я вас за это сейчас в милицию отведу? А?
А девочки еще больше испугались и говорят:
- Нет, не хотим. Не надо, пожалуйста. Мы не виноваты. Нас обокрали.
- Кто вас обокрал?
Девочки говорят:
- Мы не знаем. Мы в море купались, а он пришел и украл всю нашу одежду.
- Ах вот оно как! - сказал милиционер.
Потом подумал, спрятал обратно свисток и говорит:
- Вы где живете, девочки?
Они говорят:
- Мы вот за тем углом - в зелененькой дачке живем.
- Ну, вот что, - сказал милиционер. - Бегите тогда скорей на свою зелененькую дачку. Наденьте на себя что-нибудь теплое. И никогда больше голые по улицам не бегайте...
Девочки так обрадовались, что ничего не сказали и побежали домой.
А в это время их мама накрывала в саду на стол.
И вдруг она видит - бегут ее девочки: Белочка и Тамарочка. И обе они совсем голые.
Мама так испугалась, что уронила даже глубокую тарелку.
Мама говорит:
- Девочки! Что это с вами? Почему вы голые?
А Белочка ей кричит:
- Мамочка! Знаешь, - нас обокрали!!!
- Как обокрали? Кто же вас раздел?
- Мы сами разделись.
- А зачем же вы раздевались? - спрашивает мама.
А девочки и сказать ничего не могут. Стоят и сопят.
- Вы что? - говорит мама. - Вы, значит, купались?
- Да, - говорят девочки. - Немножко купались.
Мама тут рассердилась и говорит:
- Ах вы, негодницы этакие! Ах вы, непослушные девчонки! Во что же я вас теперь одевать буду? Ведь у меня же все платья в стирке...
Потом говорит:
- Ну, хорошо! В наказание вы у меня теперь всю жизнь так ходить будете.
Девочки испугались и говорят:
- А если дождь?
- Ничего, - говорит мама, - у вас зонтик есть.
- А зимой?
- И зимой так ходите.
Белочка заплакала и говорит:
- Мамочка! А куда ж я платок носовой класть буду? У меня ж ни одного кармашка не осталось.
Вдруг открывается калитка и входит милиционер. И несет какой-то беленький узелок.
Он говорит:
- Это здесь девочки живут, которые по улицам голые бегают?
Мама говорит:
- Да, да, товарищ милиционер. Вот они, эти непослушные девчонки.
Милиционер говорит:
- Тогда вот что. Тогда получайте скорей ваши вещи. Я вора поймал.
Развязал милиционер узелок, а там - что вы думаете? Там все их вещи: и голубенькое платьице с розовым бантом, и розовенькое платьице с голубым бантом, и сандалики, и чулочки, и трусики. И даже платки носовые в кармашках лежат.
- А где же испанские шапочки? - спрашивает Белочка.
- А испанские шапочки я вам не отдам, - говорит милиционер.
- А почему?
- А потому, - говорит милиционер, - что такие шапочки могут носить только очень хорошие дети... А вы, как я вижу, не очень хорошие...
- Да, да, - говорит мама. - Не отдавайте им, пожалуйста, этих шапочек, пока они маму слушаться не будут.
- Будете маму слушаться? - спрашивает милиционер.
- Будем, будем! - закричали Белочка и Тамарочка.
- Ну, смотрите, - сказал милиционер. - Я завтра приду... Узнаю.
Так и ушел. И шапочки унес.
А что завтра было - еще неизвестно. Ведь завтра-то - его еще не было. Завтра - оно завтра будет.
ИСПАНСКИЕ ШАПОЧКИ
А на другой день Белочка и Тамарочка проснулись - и ничего не помнят. Как будто вчера и не было ничего. Как будто они и купаться без спросу не ходили, и по улицам голые не бегали, - и про вора, и про милиционера, и про все на свете забыли.
Проснулись они в этот день очень поздно и давай, как всегда, в кроватках возиться, давай подушками кидаться, давай шуметь, петь, кувыркаться.
Мама приходит и говорит:
- Девочки! Что это с вами? Как вам не стыдно! Почему вы так долго копаетесь? Завтракать надо!
А девочки ей говорят:
- Мы не хотим завтракать.
- Как это не хотите? Вы разве не помните, что вы вчера обещали милиционеру?
- А что? - говорят девочки.
- Вы обещали ему вести себя хорошо, слушаться маму, не капризничать, не шуметь, не кричать, не ссориться, не безобразничать.
Девочки вспомнили и говорят:
- Ой, правда, правда! Ведь он нам наши испанские шапочки обещал принести. Мамочка, а он не приходил еще?
- Нет, - говорит мама. - Он вечером придет.
- А почему вечером?
- А потому, что он сейчас на посту стоит.
- А что он там делает - на посту?
- А вы вот одевайтесь поскорей, - говорит мама, - тогда я вам расскажу, что он там делает.
Девочки стали одеваться, а мама присела на подоконник и рассказывает:
- Милиционер, - говорит она, - стоит на посту и охраняет нашу улицу от воров, от разбойников, от хулиганов. Смотрит, чтобы никто не шумел, не буянил. Чтобы дети под автомобили не попадали. Чтобы никто заблудиться не мог. Чтобы все люди могли спокойно жить и работать.
Белочка говорит:
- И, наверно, чтобы никто купаться без спросу не ходил.
- Вот, вот, - говорит мама. - Он, в общем, следит за порядком. Чтобы все люди вели себя хорошо.
- А кто плохо себя ведет?
- Тех он наказывает.
Белочка говорит:
- И взрослых наказывает?
- Да, - говорит мама, - и взрослых наказывает.
Белочка говорит:
- И у всех шапки отбирает?
- Нет, - говорит мама, - не у всех. Он только испанские шапки отбирает, и только у непослушных детей.
- А у послушных?
- А у послушных не отбирает.
- Так что имейте в виду, - говорит мама, - если вы будете сегодня плохо себя вести, милиционер не придет и шапочки не принесет. Ни за что не принесет. Вот увидите.
- Нет, нет! - закричали девочки. - Вот увидишь: мы будем себя хорошо вести.
- Ну, ладно, - сказала мама. - Посмотрим.
И вот, не успела мама из комнаты выйти, не успела дверь захлопнуть девочек не узнать: одна другой лучше стали. Оделись они быстренько. Вымылись начисто. Вытерлись насухо. Сами постельки убрали. Сами друг другу косички заплели. И не успела их мама позвать, они уж - готово дело - садятся за стол завтракать.
Всегда они за столом капризничают, всегда торопить их надо, - копаются, носом клюют, а сегодня - как будто другие девочки. Так быстро едят, как будто их десять дней не кормили. Мама не успевает даже бутерброды намазывать: один бутерброд - Белочке, другой - Тамарочке, третий - опять Белочке, четвертый - опять Тамарочке. А тут еще кофе наливай, хлеб нарезай, сахар накладывай. У мамы даже рука устала.
Белочка одна целых пять чашек кофе выпила. Выпила, подумала, да и говорит:
- А ну-ка, мамочка, налей мне, пожалуйста, еще полчашечки.
Но тут даже мама не вытерпела.
- Ну, нет, - говорит, - хватит, голубушка! Еще лопнешь ты у меня, - что я тогда с тобой делать буду?!
Позавтракали девочки и думают: "Чем бы нам теперь заняться? Что бы такое получше придумать? Давай, - думают, - поможем маме посуду со стола убирать". Мама посуду моет, а девочки ее вытирают и в шкафик на полочку ставят. Тихонечко ставят, осторожненько. Каждую чашку и каждое блюдце двумя руками носят, чтобы не раскокать нечаянно. И сами все время ходят на цыпочках. Разговаривают между собой чуть ли не шепотом. Друг с дружкой не ссорятся, не препираются. Тамарочка Белочке нечаянно на ногу наступила. Говорит:
- Извиняюсь, Белочка. Я тебе на ногу наступила.
А Белочке хоть и больно, хоть она вся и сморщилась, а говорит:
- Ничего, Тамарочка. Наступай, наступай, пожалуйста...
Вежливые стали, воспитанные, - мама глядит - не налюбуется.
"Вот так девочки, - думает. - Вот бы всегда такие были!"
Весь день Белочка и Тамарочка никуда не ходили, всё дома сидели. Хоть и очень им хотелось в садике побегать или с ребятами на улице поиграть, "нет, - думают, - все-таки не пойдем, не стоит. Если на улицу выйдешь, - там мало ли что. Там еще подерешься с кем-нибудь или платьице нечаянно разорвешь... Нет, - думают, - уж лучше мы дома будем сидеть. Дома как-то спокойнее..."
Почти до самого вечера девочки дома просидели - в куклы играли, рисовали, картинки в книжках разглядывали... А вечером приходит мама и говорит:
- Что ж это вы, доченьки, целый день в комнатах сидите, без воздуха? Надо воздухом дышать. Идите-ка на улицу, погуляйте. А то мне сейчас пол надо мыть, - вы мне мешать будете.
Девочки думают:
"Ну что ж, если мама велит воздухом дышать, ничего не поделаешь, пойдем подышим".
Вот вышли они в сад и стали у самой калитки. Стоят и изо всех сил воздухом дышат. А тут в это время подходит к ним соседская девочка Валя. Она им говорит:
- Девочки, идемте в пятнашки играть.
Белочка и Тамарочка говорят:
- Нет, нам не хочется.
- А почему? - спрашивает Валя.
Они говорят:
- Нам нездоровится.
Тут еще дети подошли. Стали их звать на улицу.
А Белочка и Тамарочка говорят:
- Нет, нет, и не просите, пожалуйста. Все равно не пойдем. Мы сегодня больные.
Соседская Валя говорит:
- А что у вас болит, девочки?
Они говорят:
- У нас невозможно до чего головы болят.
Валя у них спрашивает:
- А зачем же вы тогда с голыми головами ходите?
Девочки покраснели, обиделись и говорят:
- Как это с голыми? И вовсе не с голыми. У нас волосы на головах.
Валя говорит:
- А где же ваши испанские шапочки?
Девочкам стыдно сказать, что у них милиционер шапочки отобрал, они говорят:
- Они у нас в стирке.
А в это время их мама как раз шла через сад за водой. Она услыхала, что девочки неправду сказали, остановилась и говорит:
- Девочки, зачем вы неправду говорите?!
Тогда они испугались и говорят:
- Нет, нет, не в стирке.
Потом говорят:
- У нас их вчера милиционер отобрал, потому что мы непослушные были.
Тут все удивились и говорят:
- Как? Разве милиционер шапки отбирает?
Девочки говорят:
- Да! Отбирает!
Потом говорят:
- У кого отбирает, а у кого и не отбирает.
Тут один маленький мальчик в серенькой кепке спрашивает:
- Скажите, а кепки он тоже отбирает?
Тамарочка говорит:
- Вот еще. Очень ему нужна твоя кепка. Он только испанские шапки отбирает.
Белочка говорит:
- Которые только с кисточками.
Тамарочка говорит:
- Которые только очень хорошие дети могут носить.
Соседская Валя обрадовалась и говорит:
- Ага! Значит, вы - нехорошие. Ага! Значит, вы - плохие. Ага!..
Девочкам и сказать нечего. Они покраснели, смутились и думают: "Что бы такое ответить - получше?"
И ничего придумать не могут.
Но тут, на их счастье, на улице появился еще один мальчик. Этого мальчика никто из ребят не знал. Это был какой-то новый мальчик. Наверно, он только что приехал на дачу. Он был не один, а вел за собой на веревке огромную, черную, большеглазую собачищу. Собака эта была такая страшенная, что не только девочки, но даже самые храбрые мальчики, как увидели ее, завизжали и кинулись в разные стороны. А незнакомый мальчик остановился, засмеялся и сказал:
- Не бойтесь, она не укусит. Она у меня сегодня уже покушала.
Тут кто-то говорит:
- Да. А может быть, она еще не наелась.
Мальчик с собакой подошел ближе и говорит:
- Эх вы, трусы. Такого песика испугались. Во! - видали?
Он повернулся к собаке спиной и сел на нее, как на какой-нибудь плюшевый диванчик. И даже положил ногу на ногу. Собака зашевелила ушами, оскалилась, но ничего не сказала. Тогда те, кто был похрабрее, подошли ближе... А мальчик в серенькой кепке - так тот подошел совсем близко и даже сказал:
- Пюсик! Пюсик!
Потом он откашлялся и спросил:
- Скажите, пожалуйста, откуда у вас такой пес?
- Дядя подарил, - сказал мальчик, который сидел на собаке.
- Вот так подарочек, - сказал какой-то мальчик.
А девочка, которая стояла за деревом и боялась оттуда выйти, сказала плачущим голосом:
- Лучше б он тебе тигра подарил. И то не так страшно было б...
Белочка и Тамарочка стояли в это время за своим забором. Когда появился мальчик с собакой, они побежали к дому, но потом вернулись и даже влезли на перекладину калитки, чтобы лучше было смотреть.
Почти все ребята уже расхрабрились и обступили мальчика с собакой.
- Ребята, отойдите, не видно! - закричала Тамарочка.
- Скажите! - сказала соседская Валя. - Тут тебе не цирк. Если хочешь смотреть, выходи на улицу.
- Захочу - и выйду, - сказала Тамарочка.
- Тамарочка, не надо, - прошептала Белочка. - А вдруг...
- Что вдруг? Ничего не вдруг...
И Тамарочка первая вышла на улицу, а за ней и Белочка.
В это время кто-то спросил у мальчика:
- Мальчик, а мальчик. А как твою собаку зовут?
- Никак, - сказал мальчик.
- Как это никак! Так и зовут Никак?
- Ага, - сказал мальчик. - Так и зовут Никак.
- Вот так имя! - засмеялась соседская Валя.
А мальчик в серенькой кепке кашлянул и сказал:
- Назовите ее лучше - знаете как? Назовите ее - Черный Пират!
- Ну вот еще, - сказал мальчик.
- Нет, ты знаешь, мальчик, как ее назови, - сказала Тамарочка. - Назови ее Бармалей.
- Нет, лучше знаешь как, - сказала маленькая девочка, которая стояла за деревом и все еще боялась оттуда выйти. - Назови ее - Тигыр.
Тут все ребята стали наперебой предлагать мальчику имена для собаки.
Один говорит:
- Назови ее Чучело.
Другой говорит:
- Пугало.
Третий говорит:
- Разбойник!
Другие говорят:
- Бандит.
- Фашист!
- Людоед...
А собака слушала-слушала, и, наверно, ей не понравилось, что ее так некрасиво обзывают. Она вдруг как зарычит, как подскочит, что даже тот мальчик, который на ней сидел, не удержался и полетел на землю. А остальные ребята кинулись в разные стороны. Девочка, которая стояла за деревом, споткнулась и упала. Валя на нее налетела и тоже упала. Мальчик в серенькой кепке уронил свою серенькую кепку. Какая-то девочка стала кричать: "Мама!" Другая девочка стала кричать: "Папа!" А Белочка и Тамарочка - те, конечно, сразу к своей калитке. Открывают калитку и вдруг видят, что собака на них бежит. Тогда и они тоже стали кричать: "Мама!" И вдруг слышат - кто-то свистит. Оглянулись - идет по улице милиционер. Фуражка на нем белая, рубашка белая и перчатки на руках тоже беленькие, а на боку - желтая кожаная сумка с железной пряжкой.
Идет милиционер большими шагами по улице и в свисток свистит.
И сразу на улице тихо, спокойно стало. Девочки перестали визжать. Перестали "папа" и "мама" кричать. Те, кто упал, поднялись. Те, кто бежал, остановились. И даже собака - и та захлопнула пасть, села на задние лапы и завиляла хвостом.
А милиционер остановился и спрашивает:
- Это кто тут шумел? Кто тут порядок нарушает?
Мальчик в серенькой кепке надел свою серенькую кепку и говорит:
- Это не мы, товарищ милиционер. Это собака порядок нарушает.
- Ах, собака? - сказал милиционер. - А вот мы ее сейчас за это в милицию заберем.
- Заберите, заберите! - стали просить девочки.
- А может быть, это не она кричала? - говорит милиционер.
- Она, она! - закричали девочки.
- А кто это сейчас "папа" и "мама" кричал? Тоже она?
В это время выбегает на улицу Белочкина и Тамарочкина мама. Она говорит:
- Здравствуйте! Что случилось? Кто меня звал? Кто кричал "мама"?
Милиционер говорит:
- Здравствуйте! Это, правда, не я кричал "мама". Но мне как раз вас и нужно. Я пришел узнать, как ваши девочки сегодня себя вели.
Мама говорит:
- Вели они себя очень хорошо. Только воздухом мало дышали, в комнатах целый день сидели. А вообще ничего, хорошо себя вели.
- Ну, если так, - говорит милиционер, - тогда получите, пожалуйста.
Расстегивает свою кожаную сумку и достает - испанские шапочки.
Девочки посмотрели - и ахнули. Видят - всё на испанских шапочках как полагается: и кисточки висят, и каемочки по краям, а спереди, под кисточками, еще приделаны красные красноармейские звездочки, и на каждой звездочке - маленький серпик и маленький молоток. Это, наверно, милиционер сам приделал.
Обрадовались Белочка и Тамарочка, стали благодарить милиционера, а милиционер сумку застегнул и говорит:
- Ну, до свиданья, я пошел, мне некогда. Смотрите у меня - в следующий раз лучше себя ведите.
Девочки удивились и говорят:
- Как лучше? Мы и так себя хорошо вели. Лучше уж нельзя.
Милиционер говорит:
- Нет, можно. Вы вот, мама говорит, целый день в комнатах сидели, а это нехорошо, это вредно. Надо на воздухе бывать, в садике гулять...
Девочки говорят:
- Да. А если в сад выйдешь, тогда и на улицу захочется.
- Ну и что ж, - говорит милиционер. - И на улице можно гулять.
- Да, - говорят девочки, - а если на улицу выйдешь, тогда поиграть, побегать захочется.
Милиционер говорит:
- Играть и бегать тоже не запрещается. Даже наоборот, полагается детям играть. Даже такой закон есть в нашей Советской стране: все дети должны резвиться, веселиться, никогда нос не вешать и никогда не плакать.
Белочка говорит:
- А если собака укусит?
Милиционер говорит:
- Если собаку не дразнить, она не укусит. И бояться не надо. Чего ее бояться? Вы посмотрите, какой это славный песик. Ох, какой замечательный песик! Его, наверно, зовут Шарик.
А собака сидит, слушает и хвостом виляет. Как будто понимает, что это про нее говорят. И совсем она не страшная - смешная, лохматая, пучеглазая...
Милиционер перед ней на корточки присел и говорит:
- А ну, Шарик, дай лапу.
Собака немножко подумала и дает лапу.
Все удивились, конечно, а Белочка вдруг подходит, садится тоже на корточки и говорит:
- А мне?
Собака на нее посмотрела - и ей тоже лапу дает.
Тогда и Тамарочка подошла. И другие ребята. И все стали наперебой просить:
- Шарик, дай лапу!
А пока они тут с собакой здоровались и прощались, милиционер потихоньку поднялся и пошел по улице - на свой милицейский пост.
Белочка и Тамарочка оглянулись: ой, где же милиционер?
А его и нету. Только белая фуражечка мелькает.
В ЛЕСУ
Однажды вечером, когда мама укладывала девочек спать, она им сказала:
- Если завтра с утра будет хорошая погода, мы с вами пойдем - знаете куда?
- Куда?
Мама говорит:
- А ну, угадайте.
- На море?
- Нет.
- Цветы собирать?
- Нет.
- А куда же тогда?
Белочка говорит:
- А я знаю куда. Мы в лавку за керосином пойдем.
- Нет, - говорит мама. - Если завтра с утра будет хорошая погода, мы с вами пойдем в лес за грибами.
Белочка и Тамарочка так обрадовались, так запрыгали, что чуть не свалились со своих кроваток на пол.
Еще бы!.. Ведь они еще никогда в жизни не были в лесу. Цветы они собирали. На море купаться ходили. Даже в лавку за керосином с мамой ходили. А вот в лес их еще никогда, ни одного раза не брали. И грибы они до сих пор только жареные видели - на тарелках.
От радости они долго не могли заснуть. Они долго ворочались в своих маленьких кроватках и все думали: какая завтра будет погода?
"Ох, - думают, - только бы не плохая была. Только бы солнышко было".
Утром они проснулись и сразу:
- Мамочка! Какая погода?
А мама им говорит:
- Ох, доченьки, погода неважная. Тучи по небу ходят.
Выбежали девочки в сад и чуть не заплакали.
Видят, и правда: все небо в тучах, а тучи такие страшные, черные вот-вот дождик закапает.
Мама видит, что девочки приуныли, и говорит:
- Ну, ничего, доченьки. Не плачьте. Может быть, их разгонит, тучи-то...
А девочки думают:
"Кто же их разгонит? Кому в лес не идти - тому все равно. Тому тучи не мешают. Надо нам самим разгонять".
Вот стали они бегать по саду и разгонять тучи. Стали руками махать. Бегают, машут и говорят:
- Эй, тучи! Уходите, пожалуйста! Убирайтесь! Вы нам мешаете в лес идти.
И то ли они хорошо махали, то ли тучам самим надоело на одном месте стоять, только вдруг поползли они, поползли, и не успели девочки оглянуться, - показалось на небе солнце, заблестела трава, зачирикали птички...
- Мамочка! - закричали девочки. - Посмотри-ка: тучки-то испугались! Убежали!
Мама в окно посмотрела и говорит:
- Ах! Где же они?
Девочки говорят:
- Убежали...
- Вот вы молодцы какие! - говорит мама. - Ну что ж, теперь можно и в лес идти. Давайте, ребята, одевайтесь скорей, а то они еще раздумают, тучи-то, - обратно придут.
Девочки испугались и побежали скорей одеваться. А мама в это время сходила к хозяйке и принесла от нее три корзины: одну большую корзину - для себя и две маленьких корзиночки - для Белочки и Тамарочки. Потом они попили чаю, позавтракали и пошли в лес.
Вот они пришли в лес. А в лесу тихо, темно и никого нет. Одни деревья стоят.
Белочка говорит:
- Мамочка! А волки здесь есть?
- Здесь, на опушке, нет, - говорит мама, - а подальше туда - в глубине леса - там, говорят, их очень много.
- Ой, - говорит Белочка. - Я тогда боюсь.
Мама говорит:
- Ничего, не бойся. Мы с вами очень далеко не пойдем. Мы здесь на опушке будем грибы собирать.
Белочка говорит:
- Мамочка! А какие они, грибы? Они на деревьях растут? Да?
Тамарочка говорит:
- Глупая! Разве грибы на деревьях растут? Они на кусточках растут, как ягодки.
- Нет, - говорит мама, - грибы растут на земле, под деревьями. Вот вы сейчас увидите. Давайте искать.
А девочки и не знают, как их искать - грибы. Мама идет, под ноги себе смотрит, направо смотрит, налево смотрит, каждое дерево обходит, каждый пенечек разглядывает. А девочки сзади идут и не знают, что делать.
- Ну, вот, - говорит мама. - Идите сюда скорей. Я нашла первый гриб.
Девочки прибежали и говорят:
- Покажи, покажи!
Видят - стоит под деревом маленький, беленький грибочек. Такой маленький, что его и не видно почти, - из земли одна только шапочка торчит.
Мама говорит:
- Это самый вкусный гриб. Он называется: белый гриб. Видите, какая у него головка светленькая? Совсем как у Белочки.
Белочка говорит:
- Нет, у меня лучше.
Тамарочка говорит:
- Зато тебя есть нельзя.
Белочка говорит:
- Нет, можно.
- А ну, давай съем, - говорит Тамарочка.
Мама говорит:
- Хватит вам, девочки, спорить. Давайте лучше дальше грибы собирать. Вот видите - еще один!
Присела мама на корточки и срезает ножом еще грибок. У этого грибка шапочка маленькая, а ножка длинная, мохнатая, как у собачки.
- Этот, - говорит мама, - называется подберезовик. Видите, он под березой растет. Потому он так и называется - подберезовик. А вот это масленыши. Посмотрите, какие у них шапочки блестящие.
- Ага, - говорят девочки, - как будто маслом намазаны.
- А вот это - сыроежки.
Девочки говорят:
- Ой, какие хорошенькие!
- А вы знаете, почему они называются сыроежки?
- Нет, - говорит Белочка.
А Тамарочка говорит:
- А я знаю.
- Почему?
- Наверно, из них сыр делают?
- Нет, - говорит мама, - вовсе не потому.
- А почему?
- А потому они называются сыроежками, что их в сыром виде кушают.
- Как в сыром? Так просто - не вареные, не жареные?
- Да, - говорит мама. - Их моют, чистят и кушают с солью.
- A без соли?
- А без соли нельзя, невкусно.
- А если с солью?
- С солью - можно.
Белочка говорит:
- А если без соли - что?
Мама говорит:
- Я уже сказала, что без соли их есть нельзя.
Белочка говорит:
- А с солью можно, значит?
Мама говорит:
- Фу ты, какая бестолковая!
Рассердилась мама, взяла корзинку и дальше пошла. Идет и все время нагибается, все время грибы находит. А девочки сзади плетутся с пустыми корзинками, сами ничего не находят и только спрашивают все время:
- А это какой гриб? А это какой гриб?
И мама им все объясняет:
- Это вот красный гриб. Подосиновик. Это груздик. Это - опенки.
Потом она вдруг под одним деревом остановилась и говорит:
- А это вот, девочки, это очень нехорошие грибы. Вы видите? Их есть нельзя. От них заболеть можно и даже умереть. Это поганые грибы.
Девочки испугались и спрашивают:
- А как они называются, поганые грибы?
Мама говорит:
- Они так и называются - поганки.
Белочка села на корточки и спрашивает:
- Мамочка! А потрогать их можно?
Мама говорит:
- Потрогать можно.
Белочка говорит:
- А я не умру?
Мама говорит:
- Нет, не умрешь.
Тогда Белочка потрогала одним пальцем поганку и говорит:
- Ой, как жаль неужели их даже с солью кушать нельзя?
Мама говорит:
- Нет, даже с сахаром нельзя.
У мамы уж полная корзина, а у девочек ни одного грибка.
Вот мама и говорит:
- Девочки! Что же вы грибы не собираете?
А они говорят:
- Как же нам собирать, если ты все одна находишь? Мы только подойдем, а ты уже и нашла.
Мама говорит:
- А вы сами и виноваты. Зачем же вы за мной, как хвостики, бегаете?
- А как же нам бегать?
- Бегать и не нужно совсем. Надо в других местах искать. Я здесь ищу, а вы куда-нибудь в сторону идите.
- Да! А если мы потеряемся?
- А вы кричите все время "ау", вот и не потеряетесь.
Белочка говорит:
- А если ты потеряешься?
- И я не потеряюсь. Я тоже буду кричать "ау".
Вот они так и сделали. Мама пошла по тропинке вперед, а девочки свернули в сторону и зашагали в кусты. И оттуда, из-за кустов, кричат:
- Мамочка! Ау!
А мама им отвечает:
- Ау, доченьки!
Потом опять:
- Мамочка! Ау!
И мама им:
- Я здесь, доченьки! Ау!
Аукали они так, аукали, и вдруг Тамарочка говорит:
- Знаешь что, Белочка? Давай нарочно сядем за кустиком и будем молчать.
Белочка говорит:
- Это зачем?
- А так просто. Нарочно. Пускай она думает, что нас волки съели.
Мама кричит:
- Ау! Ау!
А девочки сидят себе за кустом и молчат. И не откликаются. Как будто их и в самом деле волки съели.
Мама кричит:
- Девочки! Доченьки! Да где же вы? Что с вами?.. Ау! Ау!
Белочка говорит:
- Давай побежим, Тамарочка! А то она еще уйдет, - потеряемся.
А Тамарочка говорит:
- Ладно. Сиди, пожалуйста. Успеем. Не потеряемся.
А мама все дальше и дальше уходит. Все тише и тише ее голос:
- Ау! Ау! Ау!..
И вдруг совсем тихо стало.
Тогда вскочили девочки. Выбежали из-за куста. Думают - надо маму позвать.
Закричали они:
- Ау! Мамочка!
А мама и не отвечает. Мама уж далеко ушла, не слышит их мама.
Испугались девочки. Забегали. Стали кричать:
- Мамочка! Ау! Мамочка! Мама! Где ты?
А вокруг - тихо, тихо. Только деревья над головами скрипят.
Поглядели девочки друг на дружку. Белочка вся побледнела, заплакала и говорит:
- Вот что ты наделала, Тамарка! Наверно, теперь мамочку нашу волки съели.
Стали они еще громче кричать. Кричали, кричали, пока не охрипли совсем.
Тогда и Тамарочка заплакала. Не выдержала Тамарочка.
Сидят обе девочки на земле, под кустом, плачут и не знают, что делать, куда идти.
А идти куда-нибудь надо. Ведь в лесу жить нельзя. В лесу - страшно.
Вот поплакали они, подумали, повздыхали, да и пошли потихоньку. Идут со своими пустыми корзинками - Тамарочка впереди, Белочка сзади - и вдруг видят: полянка, а на полянке этой очень много грибов. И все грибы разные. Одни маленькие, другие побольше, у одних шапочки беленькие, у других желтенькие, у третьих еще какие-нибудь...
Обрадовались девочки, даже плакать перестали и кинулись собирать грибы.
Белочка кричит:
- Я подберезовик нашла!
Тамарочка кричит:
- А я целых два нашла!
- А я, кажется, масленыш нашла.
- А я - сыроежек целую кучу...
Увидят - под березой гриб растет, - значит, подберезовик. Увидят шапочка будто маслом намазана - значит, масленыш. Шапочка светленькая значит, белый гриб.
Не успели оглянуться, - у них уже полные корзинки.
Столько набрали, что даже не поместилось все. Даже пришлось очень много грибов оставить.
Вот взяли они свои полные корзинки и пошли дальше. А идти им теперь тяжело. Корзинки у них тяжелые. Белочка еле-еле плетется. Она говорит:
- Тамарочка, я устала. Я не могу больше. Я есть хочу.
А Тамарочка говорит:
- Не хнычь, пожалуйста. Я тоже хочу.
Белочка говорит:
- Я супу хочу.
Тамарочка говорит:
- Где ж я тебе тут возьму суп! Тут супов нет. Тут - лес.
Потом помолчала, подумала и говорит:
- Знаешь что? Давай грибы есть.
Белочка говорит:
- Как же их есть?
- А сыроежки?!
Вот высыпали они поскорей грибы на землю и стали их разбирать. Стали искать, которые среди них сыроежки. А грибы у них все перемешались, ножки у них отвалились, не поймешь, где что...
Тамарочка говорит:
- Эта вот сыроежка.
А Белочка говорит:
- Нет, эта!..
Спорили они, спорили и наконец отобрали штук пять или шесть самых лучших.
"Вот эти уж, - думают, - обязательно сыроежки".
Тамарочка говорит:
- Ну, начинай, Белочка, кушай.
Белочка говорит:
- Нет, лучше ты начинай. Ты - старшая.
Тамарочка говорит:
- Не спорь, пожалуйста. Маленькие всегда первые грибы едят.
Тогда Белочка взяла самый маленький грибок, понюхала его, вздохнула и говорит:
- Фу, как пахнет противно!
- А ты не нюхай. Зачем ты нюхаешь?
- Как же его не нюхать, если он пахнет?
Тамарочка говорит:
- А ты его суй прямо в рот, вот и все.
Зажмурилась Белочка, открыла рот и хотела уже сунуть туда свой грибок. Вдруг Тамарочка закричала:
- Белочка! Стой!
- Что? - говорит Белочка.
- А соли-то у нас нет, - говорит Тамарочка. - Я и забыла совсем. Ведь без соли их есть нельзя.
- Ой, правда, правда! - сказала Белочка.
Обрадовалась Белочка, что не нужно гриб кушать. Уж очень ей страшно было. Уж очень плохо он пахнет, этот гриб.
Так и не пришлось им сыроежек попробовать.
Сложили они свои грибы обратно в корзинки, встали и поплелись дальше.
И вдруг, не успели они и трех шагов сделать, где-то далеко-далеко гром загремел. Вдруг ветер подул. Темно стало. И не успели девочки оглянуться пошел дождь. Да такой сильный, такой страшный, что девочкам показалось, будто на них сразу из десяти бочек вода полилась.
Испугались девочки. Побежали. И сами не знают, куда бегут. В лицо им ветки стегают. Ноги им елки царапают. А сверху так и течет, так и хлещет.
Промокли насквозь девчонки.
Наконец добежали они до какого-то высокого дерева и под этим деревом спрятались. Сели на корточки и дрожат. И даже плакать боятся.
А над головой у них гром гремит. Молния все время сверкает. То вдруг светло-светло станет, то вдруг опять темно. Потом опять светло, потом опять темно. И дождь все идет, идет, идет и переставать не хочет.
И вдруг Белочка говорит:
- Тамарочка, посмотри-ка: брусничка!
Тамарочка посмотрела и видит: действительно, совсем близко от дерева растет под кустом брусника.
А сорвать ее девочки не могут. Им дождик мешает. Они под деревом сидят, на брусничку смотрят и думают:
"Ох, поскорей бы дождик кончался!"
Только дождь кончился - они сразу бруснику рвать. Рвут ее, торопятся, прямо горстями в рот пихают. Вкусная брусника. Сладкая. Сочная.
Вдруг Тамарочка побледнела и говорит:
- Ой, Белочка!
- Что? - говорит Белочка.
- Ой, посмотри: волк шевелится.
Посмотрела Белочка, видит: и верно, что-то шевелится в кустах. Какой-то зверь мохнатый.
Закричали девочки и кинулись со всех ног бежать. А зверь за ними несется, храпит, фыркает...
Вдруг Белочка споткнулась и упала. А Тамарочка на нее налетела и тоже упала. И грибы у них все по земле раскатились.
Лежат девочки, съежились и думают:
"Ну, наверно, сейчас нас волк есть будет".
Слышат - уже подходит. Уже ногами стучит.
Тогда Белочка голову подняла и говорит:
- Тамарочка! Да это не волк.
- А кто это? - говорит Тамарочка.
- Это теленочек.
А теленочек вышел из-за куста, посмотрел на них и говорит:
- Му-у-у...
Потом подошел, понюхал грибы - не понравились ему, поморщился и пошел дальше.
Тамарочка встала и говорит:
- Ох, какие мы глупые!
Потом говорит:
- Знаешь что, Белочка? Теленочек - он, наверно, умный зверь. Давай куда он пойдет, туда и мы пойдем.
Вот они быстренько собрали свои грибы и побежали догонять теленочка.
А теленочек увидел их, испугался да как пустится бежать.
А девочки за ним.
Они кричат:
- Теленочек! Погоди, пожалуйста! Не убегай!
А теленочек все шибче и шибче бежит. Девочки еле-еле за ним поспевают.
И вдруг видят девочки - лес кончается. И стоит дом. А около дома забор. И около забора - железная дорога, рельсы блестят.
Теленочек подошел к забору, голову поднял и говорит:
- Му-у-у...
Тогда выходит из дома какой-то старик. Он говорит:
- А, это ты, Васька? А я думал, это поезд гудит. А ну, иди спать, Васька.
Потом увидел девочек и спрашивает:
- А вы кто такие?
Они говорят:
- А мы заблудились. Мы - девочки.
- А как же вы заблудились, девочки?
- А мы, - говорят, - от мамочки спрятались, думали, что нарочно, а мамочка в это время ушла.
- Ах вы, какие нехорошие! А где вы живете? Вы адрес знаете?
Они говорят:
- Мы на зелененькой дачке живем.
- Ну, это не адрес. Зелененьких дачек много. Может быть, их сто дач, зеленых-то...
Они говорят:
- У нас сад.
- Садов тоже много.
- У нас окна, двери...
- Окна и двери тоже во всех домах бывают.
Подумал старик и говорит:
- Вы вот что... Вы, наверное, на станции Разлив живете?
- Да, да, - говорят девочки. - Мы на станции Разлив живем.
- Тогда вот что, - говорит старик, - идите по этой тропиночке, около рельсов. Идите все прямо и придете к вокзалу. А там спросите.
"Ну, - думают девочки, - нам бы только до вокзала дойти, а там-то уж мы найдем".
Поблагодарили старика и пошли по тропиночке.
Отошли немного, Тамарочка и говорит:
- Ах, Белочка, какие мы с тобой невежливые!
Белочка говорит:
- А что? Почему?
Тамарочка говорит:
- Теленочку-то мы спасибо не сказали. Ведь это он нам дорогу показал.
Хотели вернуться, да думают: "Нет, лучше домой поскорей пойдем. А то еще опять потеряемся".
Идут и думают:
"Только бы мамочка дома была. А что, если мамы нету? Что мы тогда делать будем?"
А мама ходила, ходила по лесу, кричала, кричала девочек, не докричалась и пошла домой.
Пришла, сидит на крылечке и плачет.
Приходит хозяйка и спрашивает:
- Что с вами, Марья Петровна?
А она говорит:
- У меня девочки потерялись.
Только сказала это - вдруг видит: идут ее девочки. Белочка впереди идет, Тамарочка сзади. И обе девочки грязные-грязные, мокрые-премокрые.
Мама говорит:
- Девочки! Что вы со мной делаете? Где вы пропадали? Разве можно так?
А Белочка кричит:
- Мамочка! Ау! Обед готов?
Побранила мама как следует девочек, потом покормила их, переодела и спрашивает:
- Ну, как - страшно было в лесу-то?
Тамарочка говорит:
- Мне так нисколечко.
А Белочка говорит:
- А мне так сколечко.
Потом говорит:
- Ну, ничего... Зато посмотри, мамочка, сколько мы с Тамарой грибов набрали.
Притащили девочки свои полные корзинки, поставили их на стол...
- Во! - говорят.
Стала мама грибы разбирать и ахнула.
- Девочки! - говорит. - Миленькие! Так ведь вы ж одних поганок набрали!
- Как поганок?
- Ну конечно, поганок. И это поганка, и это поганка, и эта, и эта, и эта...
Девочки говорят:
- А мы их есть хотели.
Мама говорит:
- Что вы?! Девочки! Разве можно?
Жизнь, казалось бы прочно вставшая на рельсы благополучия и сытости, была разрушена Первой мировой. Отец развелся с матерью, и та, оставшись одна с тремя детьми, стала давать уроки музыки.
В 1917 г. Пантелеев стал учеником реального училища, но после революции серьезно заболел. Вскоре семья переехала в Ярославскую губернию, так как в Петербурге обстановка накалялась все сильнее. После переезда Алексей снова заболел - на этот раз дифтеритом. Пришлось ехать на лечение в Ярославль, а спустя еще какое-то время было принято решение о возвращении в город на Неве.
Здесь Алексей начал воровать и оказался в детдоме, откуда сбежал и решил добраться до матери. По пути он попал в колонию, откуда тоже сбежал и очутился в Мензелинске - в этом городе скитальца пригрели люди, которые кормили его, одевали и определили в школу. Как раз в это время Алексей начал пробовать себя в поэзии и драматургии.
Затем были долгие скитания по Украине и лишь через год он, наконец, оказался дома и был отправлен матерью на учебу. Он послушал мать, но продолжал воровать, поэтому определили в ШКИД. Здесь он взял псевдоним Леньки Пантелеева и приобрел лучшего друга - Григория Белых, с которым они сбежали из этой школы и решили описать все события, происходящие там. Книга «Республика ШКИД» стала невероятно популярной - ее переиздавали до 1936 г.
Сегодня это произведение можно найти в любой детской онлайн библиотеке. А потом Белых неожиданно репрессировали. Пантелееву же удалось избежать этой участи.
Литературное наследие.
В годы Второй Мировой писатель оказался в блокадном Ленинграде. В 1942 г. его эвакуировали в Москву. На протяжении всего военного и послевоенного времени Пантелеев интенсивно занимался своим творчеством.
В 1956 г. Алексей Иванович женился - его супругой стала писательница Элико Кашия. Вскоре у них родилась наследница, которую назвали Маша.
Писатель умер в 1987 году, оставив богатое литературное наследие ребятам будущих поколений. Для самых маленьких этим автором написаны такие рассказы, как:
- Честное слово
- Буква «ты»
- Две лягушки
- Платочек
- Как поросёнок говорить научился
- Спички
- Задача с яблоками
- Рассказы о Белочке и Тамарочке
Рассказы Леонида Пантелеева для детей легко воспринимаются даже самыми маленькими слушателями!
Главы из книги
На море
У одной мамы было две девочки.
Одна девочка была маленькая, а другая побольше. Маленькая была беленькая, а побольше — чёрненькая. Беленькую звали Белочка, а чёрненькую — Тамарочка.
Девочки эти были очень непослушные.
Летом они жили на даче. Вот они раз приходят и говорят:
— Мама, а мама, можно нам сходить на море — покупаться?
А мама им отвечает:
— С кем же вы пойдёте, доченьки? Я идти не могу. Я занята. Мне надо обед готовить.
— А мы, — говорят, — одни пойдём.
— Как это одни?
— Да так. Возьмёмся за руки и пойдём.
— А вы не заблудитесь?
— Нет, нет, не заблудимся, не бойся. Мы все улицы знаем.
— Ну, хорошо, идите, — говорит мама. — Но только смотрите, купаться я вам запрещаю. По воде босичком походить — это можете. В песочек поиграть — это пожалуйста. А купаться — ни-ни.
Девочки ей обещали, что купаться не будут.
Взяли они с собой лопатку, формочки и маленький кружевной зонтик и пошли на море.
А у них были очень нарядные платьица. У Белочки было платьице розовенькое с голубеньким бантиком, а у Тамарочки — наоборот — платьице было голубенькое, а бант розовый. Но зато у них у обеих были совсем одинаковые синенькие испанские шапочки с красными кисточками.
Когда они шли по улице, все останавливались и говорили:
— Вы посмотрите, какие красивые барышни идут!
А девочкам это приятно. Они ещё и зонтик над головой раскрыли: чтобы ещё красивее было.
Вот они пришли на море. Стали сначала играть в песочек. Стали колодцы копать, песочные пирожки стряпать, песочные домики строить, песочных человечков лепить...
Играли они, играли — и стало им очень жарко.
Тамарочка говорит:
— Знаешь что, Белочка? Давай выкупаемся!
А Белочка говорит:
— Ну что ты! Ведь мама нам не позволила.
— Ничего, — говорит Тамарочка. — Мы потихоньку. Мама и не узнает даже.
Девочки они были очень непослушные.
Вот они быстренько разделись, сложили свою одёжку под деревом и побежали в воду.
А пока они там купались, пришёл вор и украл всю их одёжку. И платьица украл, и штанишки украл, и рубашки, и сандалики, и даже испанские шапочки с красными кисточками украл. Оставил он только маленький кружевной зонтик и формочки. Зонтик ему не нужен — он ведь вор, а не барышня, а формочки он просто не заметил. Они в стороне лежали — под деревом.
А девочки и не видели ничего.
Они там купались — бегали, брызгались, плавали, ныряли...
А вор в это время тащил их бельё.
Вот девочки выскочили из воды и бегут одеваться. Прибегают и видят — ничего нет: ни платьиц, ни штанишек, ни рубашек. Даже испанские шапочки с красными кисточками пропали.
Девочки думают:
«Может быть, мы не на то место пришли? Может быть, мы под другим деревом раздевались?»
Но — нет. Видят — и зонтик здесь, и формочки здесь.
Значит, они здесь раздевались, под этим деревом.
И тут они поняли, что у них одёжку украли.
Сели они под деревом на песочек и стали громко рыдать.
Белочка говорит:
— Тамарочка! Милая! Зачем мы мамочку не послушались! Зачем мы купаться пошли! Как же мы с тобой теперь домой попадём?
А Тамарочка и сама не знает. Ведь у них даже трусов не осталось.
Неужели им домой голыми придётся идти?
А дело уже к вечеру было. Уж холодно стало. Ветер начинал дуть.
Видят девочки — делать нечего, надо идти. Озябли девочки, посинели, дрожат.
Подумали они, посидели, поплакали и пошли домой.
А дом у них был далеко. Нужно было идти через три улицы.
Вот видят люди: идут по улице две девочки. Одна девочка маленькая, а другая — побольше. Маленькая девочка — беленькая, а побольше — чёрненькая.
Беленькая зонтик несёт, а у чёрненькой в руках сетка с формочками.
И обе девочки идут совершенно голые.
И все на них смотрят, все удивляются, пальцами показывают.
— Смотрите, — говорят, — какие смешные девчонки идут!
А девочкам это неприятно. Разве приятно, когда все на тебя пальцами показывают?!
Вдруг видят — стоит на углу милиционер. Фуражка у него белая, рубашка белая и даже перчатки на руках — тоже беленькие.
Он видит — идёт толпа.
Он вынимает свисток и свистит. Тогда все останавливаются. И девочки останавливаются. И милиционер спрашивает:
— Что случилось, товарищи?
А ему отвечают:
— Вы знаете, что случилось? Голые девочки по улицам ходят.
Он говорит:
— Эт-то что такое? А?! Кто вам позволил, гражданки, голышом по улицам бегать?
А девочки так испугались, что и сказать ничего не могут. Стоят и сопят, как будто у них насморк.
Милиционер говорит:
— Вы разве не знаете, что по улицам бегать голышом нельзя? А?! Хотите я вас за это сейчас в милицию отведу? А?
А девочки ещё больше испугались и говорят:
— Нет, не хотим. Не надо, пожалуйста. Мы не виноваты. Нас обокрали.
— Кто вас обокрал?
Девочки говорят:
— Мы не знаем. Мы в море купались, а он пришёл и украл всю нашу одежду.
— Ах вот оно как! — сказал милиционер.
Потом подумал, спрятал обратно свисток и говорит:
— Вы где живёте, девочки? Они говорят:
— Мы вот за тем углом — в зелёненькой дачке живём.
— Ну, вот что, — сказал милиционер. — Бегите тогда скорей на свою зелёненькую дачку. Наденьте на себя что-нибудь тёплое. И никогда больше голые по улицам не бегайте...
Девочки так обрадовались, что ничего не сказали и побежали домой. А в это время их мама накрывала в саду на стол. И вдруг она видит — бегут её девочки: Белочка и Тамарочка. И обе они — совсем голые.
Мама так испугалась, что уронила даже глубокую тарелку. Мама говорит:
— Девочки! Что это с вами? Почему вы голые? А Белочка ей кричит:
— Мамочка! Знаешь, — нас обокрали!!!
— Как обокрали? Кто же вас раздел?
— Мы сами разделись.
— А зачем же вы раздевались? — спрашивает мама. А девочки и сказать ничего не могут. Стоят и сопят.
— Вы что? — говорит мама. — Вы, значит, купались?
— Да, — говорят девочки. — Немножко купались. Мама тут рассердилась и говорит:
— Ах вы, негодницы этакие! Ах вы, непослушные девчонки! Во что же я вас теперь одевать буду? Ведь у меня же все платья в стирке...
Потом говорит:
— Ну, хорошо! В наказание вы у меня теперь всю жизнь так ходить будете.
Девочки испугались и говорят:
— А если дождь?
— Ничего, — говорит мама, — у вас зонтик есть.
— А зимой?
— И зимой так ходите. Белочка заплакала и говорит:
— Мамочка! А куда ж я платок носовой класть буду? У меня ж ни одного кармашка не осталось.
Вдруг открывается калитка и входит милиционер. И несёт какой- то беленький узелок. Он говорит:
— Это здесь девочки живут, которые по улицам голые бегают?
Мама говорит:
— Да, да, товарищ милиционер. Вот они, эти непослушные девчонки.
Милиционер говорит:
— Тогда вот что. Тогда получайте скорей ваши вещи. Я вора поймал.
Развязал милиционер узелок, а там — что вы думаете? Там все их вещи: и голубенькое платьице с розовым бантом, и розовенькое платьице с голубым бантом, и сандалики, и чулочки, и трусики. И даже платки носовые в кармашках лежат.
— А где же испанские шапочки? — спрашивает Белочка.
— А испанские шапочки я вам не отдам, — говорит милиционер.
— А почему?
— А потому, — говорит милиционер, — что такие шапочки могут носить только очень хорошие дети... А вы, как я вижу, не очень хорошие...
— Да, да, — говорит мама. — Не отдавайте им, пожалуйста, этих шапочек, пока они маму слушаться не будут.
— Будете маму слушаться? — спрашивает милиционер.
— Будем, будем! — закричали Белочка и Тамарочка.
— Ну, смотрите, — сказал милиционер. — Я завтра приду... Узнаю.
Так и ушёл. И шапочки унёс.
А что завтра было — ещё неизвестно. Ведь завтра-то — его ещё не было. Завтра — оно завтра будет.
Испанские шапочки
А на другой день Белочка и Тамарочка проснулись — и ничего не помнят. Как будто вчера и не было ничего. Как будто они и купаться без спросу не ходили, и по улицам голые не бегали, — и про вора, и про милиционера, и про всё на свете забыли.
Проснулись они в этот день очень поздно и давай, как всегда, в кроватках возиться, давай подушками кидаться, давай шуметь, петь, кувыркаться.
Мама приходит и говорит:
— Девочки! Что это с вами? Как вам не стыдно! Почему вы так долго копаетесь? Завтракать надо!
А девочки ей говорят:
— Мы не хотим завтракать.
— Как это не хотите? Вы разве не помните, что вы вчера обещали милиционеру?
— А что? — говорят девочки.
— Вы обещали ему вести себя хорошо, слушаться маму не капризничать, не шуметь, не кричать, не ссориться, не безобразничать.
Девочки вспомнили и говорят:
— Ой, правда, правда! Ведь он нам наши испанские шапочки обещал принести. Мамочка, а он не приходил ещё?
— Нет, — говорит мама. — Он вечером придёт.
— А почему вечером?
— А потому, что он сейчас на посту стоит.
— А что он там делает — на посту?
— А вы вот одевайтесь поскорей, — говорит мама, — тогда я вам расскажу, что он там делает.
Девочки стали одеваться, а мама присела на подоконник и рассказывает:
— Милиционер, — говорит она, — стоит на посту и охраняет нашу улицу от воров, от разбойников, от хулиганов. Смотрит, чтобы никто не шумел, не буянил. Чтобы дети под автомобили не попадали. Чтобы никто заблудиться не мог. Чтобы все люди могли спокойно жить и работать.
Белочка говорит:
— И, наверно, чтобы никто купаться без спросу не ходил.
— Вот, вот, — говорит мама. — Он, в общем, следит за порядком. Чтобы все люди вели себя хорошо.
— А кто плохо себя ведёт?
— Тех он наказывает.
Белочка говорит:
— И взрослых наказывает?
— Да, — говорит мама, — и взрослых наказывает.
Белочка говорит:
— И у всех шапки отбирает?
— Нет, — говорит мама, — не у всех. Он только испанские шапки отбирает, и только у непослушных детей.
— А у послушных?
— А у послушных не отбирает.
— Так что имейте в виду, — говорит мама, — если вы будете сегодня плохо себя вести, милиционер не придёт и шапочки не принесёт. Ни за что не принесёт. Вот увидите.
— Нет, нет! — закричали девочки. — Вот увидишь: мы будем себя хорошо вести.
— Ну, ладно, — сказала мама. — Посмотрим.
И вот, не успела мама из комнаты выйти, не успела дверь захлопнуть — девочек не узнать: одна другой лучше стали. Оделись они быстренько. Вымылись начисто. Вытерлись насухо. Сами постельки убрали. Сами друг другу косички заплели. И не успела их мама позвать, они уж — готово дело — садятся за стол завтракать.
Всегда они за столом капризничают, всегда торопить их надо, — копаются, носом клюют, а сегодня — как будто другие девочки. Так быстро едят, как будто их десять дней не кормили. Мама не успевает даже бутерброды намазывать: один бутерброд — Белочке, другой — Тамарочке, третий — опять Белочке, четвёртый — опять Тамарочке. А тут ещё кофе наливай, хлеб нарезай, сахар накладывай. У мамы даже рука устала.
Белочка одна целых пять чашек кофе выпила. Выпила, подумала, да и говорит:
— А ну-ка, мамочка, налей мне, пожалуйста, ещё полчашечки.
Но тут даже мама не вытерпела.
— Ну, нет, — говорит, — хватит, голубушка! Ещё лопнешь ты у меня, — что я тогда с тобой делать буду?!
Позавтракали девочки и думают: «Чем бы нам теперь заняться? Что бы такое получше придумать? Давай, — думают, — поможем маме посуду со стола убирать». Мама посуду моет, а девочки её вытирают и в шкафик на полочку ставят. Тихонечко ставят, осторожненько. Каждую чашку и каждое блюдце двумя руками носят, чтобы не раскокать нечаянно. И сами всё время ходят на цыпочках. Разговаривают между собой чуть ли не шёпотом. Друг с дружкой не ссорятся, не препираются. Тамарочка Белочке нечаянно на ногу наступила.
— Извиняюсь, Белочка. Я тебе на ногу наступила.
А Белочке хоть и больно, хоть она вся и сморщилась, а говорит:
— Ничего, Тамарочка. Наступай, наступай, пожалуйста...
Вежливые стали, воспитанные, — мама глядит — не налюбуется.
«Вот так девочки, — думает. — Вот бы всегда такие были!»
Весь день Белочка и Тамарочка никуда не ходили, всё дома сидели. Хоть и очень им хотелось в садике побегать или с ребятами на улице поиграть, — «нет, — думают, — всё-таки не пойдём, не стоит. Если на улицу выйдешь, — там мало ли что. Там ещё подерёшься с кем-нибудь или платьице нечаянно разорвёшь... Нет, — думают, — уж лучше мы дома будем сидеть. Дома как-то спокойнее...»
Почти до самого вечера девочки дома просидели — в куклы играли, рисовали, картинки в книжках разглядывали... А вечером приходит мама и говорит:
— Что ж это вы, доченьки, целый день в комнатах сидите, без воздуха? Надо воздухом дышать. Идите-ка на улицу, погуляйте. А то мне сейчас пол надо мыть, — вы мне мешать будете.
Девочки думают:
«Ну что ж, если мама велит воздухом дышать, ничего не поделаешь, — пойдём подышим».
Вот вышли они в сад и стали у самой калитки. Стоят и изо всех сил воздухом дышат. А тут в это время подходит к ним соседская девочка Валя.
Она им говорит:
— Девочки, идёмте в пятнашки играть.
Белочка и Тамарочка говорят:
— Нет, нам не хочется.
— А почему? — спрашивает Валя.
Они говорят:
— Нам нездоровится.
Тут ешё дети подошли. Стали их звать на улицу
А Белочка и Тамарочка говорят:
— Нет, нет, и не просите, пожалуйста. Всё равно не пойдём. Мы сегодня больные.
Соседская Валя говорит:
— А что у вас болит, девочки?
Они говорят:
— У нас невозможно до чего головы болят.
Валя у них спрашивает:
— А зачем же вы тогда с голыми головами ходите?
Девочки покраснели, обиделись и говорят:
— Как это с голыми? И вовсе не с голыми. У нас волосы на головах.
Валя говорит:
— А где же ваши испанские шапочки?
Девочкам стыдно сказать, что у них милиционер шапочки отобрал, они говорят:
— Они у нас в стирке.
А в это время их мама как раз шла через сад за водой. Она услыхала, что девочки неправду сказали, остановилась и говорит:
— Девочки, зачем вы неправду говорите?!
Тогда они испугались и говорят:
— Нет, нет, не в стирке.
Потом говорят:
— У нас их вчера милиционер отобрал, потому что мы непослушные были.
Тут все удивились и говорят:
— Как? Разве милиционер шапки отбирает?
Девочки говорят:
— Да! Отбирает!
Потом говорят:
— У кого отбирает, а у кого и не отбирает.
Тут один маленький мальчик в серенькой кепке спрашивает:
— Скажите, а кепки он тоже отбирает?
Тамарочка говорит:
— Вот ещё. Очень ему нужна твоя кепка. Он только испанские шапки отбирает.
Белочка говорит:
— Которые только с кисточками.
Тамарочка говорит:
— Которые только очень хорошие дети могут носить.
Соседская Валя обрадовалась и говорит:
— Ага! Значит, вы — нехорошие. Ага! Значит, вы — плохие. Ага!..
Девочкам и сказать нечего. Они покраснели, смутились и думают: «Что бы такое ответить — получше?»
И ничего придумать не могут.
Но тут, на их счастье, на улице появился ещё один мальчик. Этого мальчика никто из ребят не знал. Это был какой-то новый мальчик. Наверно, он только что приехал на дачу. Он был не один, а вёл за собой на верёвке огромную, чёрную, большеглазую собачищу. Собака эта была такая страшенная, что не только девочки, но даже самые храбрые мальчики, как увидели её, завизжали и кинулись в разные стороны. А незнакомый мальчик остановился, засмеялся и сказал:
— Не бойтесь, она не укусит. Она у меня сегодня уже покушала.
Тут кто-то говорит:
— Да. А может быть, она ещё не наелась.
Мальчик с собакой подошёл ближе и говорит:
— Эх вы, трусы. Такого пёсика испугались. Во! — видали?
Он повернулся к собаке спиной и сел на неё, как на какой-нибудь плюшевый диванчик. И даже положил ногу на ногу. Собака зашевелила ушами, оскалилась, но ничего не сказала. Тогда те, кто был похрабрее, подошли ближе... А мальчик в серенькой кепке — так тот подошёл совсем близко и даже сказал:
— Пюсик! Пюсик!
Потом он откашлялся и спросил:
— Скажите, пожалуйста, откуда у вас такой пёс?
— Дядя подарил, — сказал мальчик, который сидел на собаке.
— Вот так подарочек, — сказал какой-то мальчик.
А девочка, которая стояла за деревом и боялась оттуда выйти, сказала плачущим голосом:
— Лучше б он тебе тигра подарил. И то не так страшно было б...
Белочка и Тамарочка стояли в это время за своим забором. Когда появился мальчик с собакой, они побежали к дому, но потом вернулись и даже влезли на перекладину калитки, чтобы лучше было смотреть.
Почти все ребята уже расхрабрились и обступили мальчика с собакой.
— Ребята, отойдите, не видно! — закричала Тамарочка.
— Скажите! — сказала соседская Валя. — Тут тебе не цирк. Если хочешь смотреть, выходи на улицу.
— Захочу — и выйду, — сказала Тамарочка.
— Тамарочка, не надо, — прошептала Белочка. — А вдруг...
— Что вдруг? Ничего не вдруг...
И Тамарочка первая вышла на улицу, а за ней и Белочка.
В это время кто-то спросил у мальчика:
— Мальчик, а мальчик. А как твою собаку зовут?
— Никак, — сказал мальчик.
— Как это никак! Так и зовут Никак?
— Ага, — сказал мальчик. — Так и зовут Никак.
— Вот так имя! — засмеялась соседская Валя.
А мальчик в серенькой кепке кашлянул и сказал:
— Назовите её лучше — знаете как? Назовите её — Чёрный Пират!
— Ну вот ещё, — сказал мальчик.
— Нет, ты знаешь, мальчик, как её назови, — сказала Тамарочка. — Назови её Бармалей.
— Нет, лучше знаешь как, — сказала маленькая девочка, которая стояла за деревом и всё ещё боялась оттуда выйти. — Назови её — Тигыр.
Тут все ребята стали наперебой предлагать мальчику имена для собаки.
Один говорит:
— Назови её Чучело.
Другой говорит:
— Пугало.
Третий говорит:
— Разбойник!
Другие говорят:
— Бандит.
— Фашист!
— Людоед...
А собака слушала-слушала, и, наверно, ей не понравилось, что её так некрасиво обзывают. Она вдруг как зарычит, как подскочит, что даже тот мальчик, который на ней сидел, не удержался и полетел на землю. А остальные ребята кинулись в разные стороны. Девочка, которая стояла за деревом, споткнулась и упала. Валя на неё налетела и тоже упала. Мальчик в серенькой кепке уронил свою серенькую кепку. Какая-то девочка стала кричать: «Мама!»
Другая девочка стала кричать: «Папа!» А Белочка и Тамарочка — те, конечно, сразу к своей калитке. Открывают калитку и вдруг видят, что собака на них бежит. Тогда и они тоже стали кричать: «Мама!» И вдруг слышат — кто-то свистит. Оглянулись — идёт по улице милиционер. Фуражка на нём белая, рубашка белая и перчатки на руках тоже беленькие, а на боку — жёлтая кожаная сумка с железной пряжкой.
Идёт милиционер большими шагами по улице и в свисток свистит.
И сразу на улице тихо, спокойно стало. Девочки перестали визжать.
Перестали «папа» и «мама» кричать. Те, кто упал, поднялись. Те, кто бежал, остановились. И даже собака — и та захлопнула пасть, села на задние лапы и завиляла хвостом.
А милиционер остановился и спрашивает:
— Это кто тут шумел? Кто тут порядок нарушает?
Мальчик в серенькой кепке надел свою серенькую кепку и говорит:
— Это не мы, товарищ милиционер. Это собака порядок нарушает.
— Ах, собака? — сказал милиционер. — А вот мы её сейчас за это в милицию заберём.
— Заберите, заберите! — стали просить девочки.
— А может быть, это не она кричала? — говорит милиционер.
— Она, она! — закричали девочки.
— А кто это сейчас «папа» и «мама» кричал? Тоже она?
В это время выбегает на улицу Белочкина и Тамарочкина мама. Она говорит:
— Здравствуйте! Что случилось? Кто меня звал? Кто кричал «мама»?
Милиционер говорит:
— Здравствуйте! Это, правда, не я кричал «мама». Но мне как раз вас и нужно. Я пришёл узнать, как ваши девочки сегодня себя вели.
Мама говорит:
— Вели они себя очень хорошо. Только воздухом мало дышали, в комнатах целый день сидели. А вообще ничего, хорошо себя вели.
— Ну, если так, — говорит милиционер, — тогда получите, пожалуйста.
Расстёгивает свою кожаную сумку и достаёт — испанские шапочки.
Девочки посмотрели — и ахнули. Видят — всё на испанских шапочках как полагается: и кисточки висят, и каёмочки по краям, а спереди, под кисточками, ещё приделаны красные красноармейские звёздочки, и на каждой звёздочке — маленький серпик и маленький молоток. Это, наверно, милиционер сам приделал.
Обрадовались Белочка и Тамарочка, стали благодарить милиционера, а милиционер сумку застегнул и говорит:
— Ну, до свиданья, я пошёл, мне некогда. Смотрите у меня — в следующий раз лучше себя ведите.
Девочки удивились и говорят:
— Как лучше? Мы и так себя хорошо вели. Лучше уж нельзя.
Милиционер говорит:
— Нет, можно. Вы вот, мама говорит, целый день в комнатах сидели, а это нехорошо, это вредно. Надо на воздухе бывать, в садике гулять...
Девочки говорят:
— Да. А если в сад выйдешь, тогда и на улицу захочется.
— Ну и что ж, — говорит милиционер. — И на улице можно гулять.
— Да, — говорят девочки, — а если на улицу выйдешь, тогда поиграть, побегать захочется.
Милиционер говорит:
— Играть и бегать тоже не запрещается. Даже наоборот, полагается детям играть. Даже такой закон есть в нашей Советской стране: все дети должны резвиться, веселиться, никогда нос не вешать и никогда не плакать.
Белочка говорит:
— А если собака укусит?
Милиционер говорит:
— Если собаку не дразнить, она не укусит. И бояться не надо. Чего её бояться? Вы посмотрите, какой это славный пёсик. Ох, какой замечательный пёсик! Его, наверно, зовут Шарик.
А собака сидит, слушает и хвостом виляет. Как будто понимает, что это про неё говорят. И совсем она не страшная — смешная, лохматая, пучеглазая...
Милиционер перед ней на корточки присел и говорит:
— А ну, Шарик, дай лапу.
Собака немножко подумала и даёт лапу.
Все удивились, конечно, а Белочка вдруг подходит, садится тоже на корточки и говорит:
Собака на неё посмотрела — и ей тоже лапу даёт.
Тогда и Тамарочка подошла. И другие ребята. И все стали наперебой просить:
— Шарик, дай лапу!
А пока они тут с собакой здоровались и прощались, милиционер потихоньку поднялся и пошёл по улице — на свой милицейский пост.
Белочка и Тамарочка оглянулись: ой, где же милиционер?
А его и нету. Только белая фуражечка мелькает.
Большая стирка
Один раз мама пошла на рынок за мясом. И девочки остались одни дома.
Уходя, мама велела им хорошо себя вести, ничего не трогать, со спичками не играть, на подоконники не лазать, на лестницу не выходить, котёнка не мучить. И обещала им принести каждой по апельсину.
Девочки закрыли за мамой на цепочку дверь и думают: «Что же нам делать?» Думают: «Самое лучшее — сядем и будем рисовать». Достали свои тетрадки и цветные карандаши, сели за стол и рисуют. И всё больше апельсины рисуют. Их ведь, вы знаете, очень нетрудно рисовать: какую-нибудь картошину намазюкал, красным карандашом размалевал и — готово дело — апельсин.
Потом Тамарочке рисовать надоело, она говорит:
— Знаешь, давай лучше писать. Хочешь, я слово «апельсин» напишу?
— Напиши, — говорит Белочка.
Подумала Тамарочка, голову чуть-чуть наклонила, карандаш послюнила и — готово дело — написала:
И Белочка тоже две или три буковки нацарапала, которые умела.
Потом Тамарочка говорит:
— А я не только карандашом, я и чернилами писать умею. Не веришь? Хочешь, напишу?
Белочка говорит:
— А где ж ты чернила возьмёшь?
— А у папы на столе — сколько хочешь. Целая банка.
— Да, — говорит Белочка, — а ведь мама нам не позволила трогать на столе.
Тамарочка говорит:
— Подумаешь! Она про чернила ничего не говорила. Это ведь не спички — чернила-то.
И Тамарочка сбегала в папину комнату и принесла чернила и перо. И стала писать. А писать она хоть и умела, да не очень. Стала перо в бутылку окунать и опрокинула бутылку. И все чернила на скатерть вылились. А скатерть была чистая, белая, только что постланная.
Ахнули девочки.
Белочка даже чуть на пол со стула не упала.
— Ой, — говорит, — ой... ой... какое пятнище!..
А пятнище всё больше и больше делается, растёт и растёт. Чуть не на пол скатерти кляксу поставили.
Белочка побледнела и говорит:
— Ой, Тамарочка, нам попадёт как!
А Тамарочка и сама знает, что попадёт. Она тоже стоит — чуть не плачет.
Потом подумала, нос почесала и говорит:
— Знаешь, давай скажем, что это кошка чернила опрокинула!
Белочка говорит:
— Да, а ведь врать нехорошо, Тамарочка.
— Я и сама знаю, что нехорошо. А что же нам делать тогда?
Белочка говорит:
— Знаешь что? Давай лучше выстираем скатерть!
Тамарочке это даже понравилось. Она говорит:
— Давай. А только в чём же её стирать?
Белочка говорит:
— Давай, знаешь, в кукольной ванночке.
— Глупая. Разве скатерть в кукольную ванночку залезет? А ну, тащи сюда корыто!
— Настоящее?..
— Ну конечно, настоящее. Белочка испугалась. Говорит:
— Тамарочка, ведь мама же нам не позволила... Тамарочка говорит:
— Она про корыто ничего не говорила. Корыто — это не спички. Давай, давай скорее...
Побежали девочки на кухню, сняли с гвоздя корыто, налили в него из-под крана воды и потащили в комнату. Табуретку принесли. Поставили корыто на табуретку. Белочка устала — еле дышит. А Тамарочка ей и отдохнуть не даёт.
— А ну, — говорит, — тащи скорей мыло! Побежала Белочка. Приносит мыло.
— Синьку ещё надо. А ну — тащи синьку!
Побежала Белочка синьку искать. Нигде найти не может. Прибегает:
— Нет синьки.
А Тамарочка уже со стола скатерть сняла и опускает её в воду. Страшно опускать — сухую-то скатерть в мокрую воду. Опустила всё-таки. Потом говорит:
— Не надо синьки.
Посмотрела Белочка, а вода в корыте — синяя-пресиняя. Тамарочка говорит:
— Видишь, даже хорошо, что пятно поставили. Можно без синьки стирать.
Потом говорит:
— Ой, Белочка!
— Что? — говорит Белочка.
— Вода-то холодная.
— Ну и что?
— В холодной же воде бельё не стирают. В холодной только полощут.
Белочка говорит:
— Ну, ничего, давай тогда полоскать.
Испугалась Белочка: вдруг её Тамарочка ещё и воду заставит кипятить.
Стала Тамарочка скатерть мылом намыливать. Потом стала тискать её, как полагается. А вода всё темней и темней делается.
Белочка говорит:
— Ну, наверно, уже можно выжимать.
— А ну, давай посмотрим, — говорит Тамарочка.
Вытащили девочки из корыта скатерть. А на скатерти только два маленьких белых пятнышка. А вся скатерть — синяя.
— Ой, — говорит Тамарочка. — Надо воду менять. Тащи скорей чистой воды.
Белочка говорит:
— Нет, теперь ты тащи. Я тоже хочу постирать.
Тамарочка говорит:
— Ещё что! Я пятно поставила, я и стирать буду.
Белочка говорит:
— Нет, теперь я буду.
— Нет, не будешь!
— Нет, буду!..
Заплакала Белочка и двумя руками вцепилась в корыто. А Тамарочка за другой конец ухватилась. И корыто у них закачалось, как люлька или качели.
— Уйди лучше, — закричала Тамарочка. — Уйди, честное слово, а не то я в тебя сейчас водой брызну.
Белочка, наверно, испугалась, что она и в самом деле брызнет, — отскочила, корыто выпустила, а Тамарочка его в это время как дёрнет — оно кувырком, с табуретки — и на пол. И, конечно, вода из него тоже на пол. И потекла во все стороны.
Вот тут-то уж девочки испугались по-настоящему.
Белочка от страха даже плакать перестала.
А вода уж по всей комнате — и под стол, и под шкаф, и под рояль, и под стулья, и под диван, и под этажерку, и куда только можно течёт. Даже в соседнюю комнату маленькие ручейки побежали.
Очухались девочки, забегали, засуетились:
Ой! Ой! Ой!..
А в соседней комнате в это время спал на полу котёнок Пушок. Он как увидел, что под него вода течёт, — как вскочит, как замяучит и давай как сумасшедший по всей квартире носиться:
— Мяу! Мяу! Мяу!
Девочки бегают, и котёнок бегает. Девочки кричат, и котёнок кричит.
Девочки не знают, что делать, и котёнок тоже не знает, что делать. Тамарочка на табуретку влезла и кричит:
— Белочка! Лезь на стул! Скорее! Ты же промочишься.
А Белочка так испугалась, что и на стул забраться не может. Стоит, как цыплёнок, съёжилась и только знай себе головой качает:
— Ой! Ой! Ой!
И вдруг слышат девочки — звонок. Тамарочка побледнела и говорит:
— Мама идёт.
А Белочка и сама слышит. Она ещё больше съёжилась, на Тамарочку посмотрела и говорит:
— Ну вот, сейчас будет нам... А в прихожей ещё раз: «Дзинь!»
И ещё раз: «Дзинь! Дзинь!» Тамарочка говорит:
— Белочка, милая, открой, пожалуйста.
— Да, спасибо, — говорит Белочка. — Почему это я должна?
— Ну, Белочка, ну, милая, ну ты же всё-таки ближе стоишь. Я же на табуретке, а ты на полу всё-таки.
Белочка говорит:
— Я тоже могу на стул залезть.
Тогда Тамарочка видит, что всё равно надо идти открывать, с табуретки спрыгнула и говорит:
— Знаешь что? Давай скажем, что это кошка корыто опрокинула! Белочка говорит:
— Нет, лучше, знаешь, давай пол поскорее вытрем! Тамарочка подумала и говорит:
— А что ж... Давай попробуем. Может быть, мама и не заметит... И вот опять забегали девочки. Тамарочка мокрую скатерть схватила и давай ею по полу елозить. А Белочка за ней, как хвостик, носится, суетится и только знай себе:
— Ой! Ой! Ой! Тамарочка ей говорит:
— Ты лучше не ойкай, а лучше тащи скорей корыто на кухню. Белочка, бедная, корыто поволокла. А Тамарочка ей:
— И мыло возьми заодно.
— А где оно — мыло?
— Что ты — не видишь? Вон оно под роялем плавает.
А звонок опять:
«Дз-з-зинь!..»
— Ну что ж, — говорит Тамарочка. — Надо, пожалуй, идти. Я пойду открою, а ты, Белочка, поскорей дотирай пол. Как следует, смотри, чтобы ни одного пятнышка не осталось.
Белочка говорит:
— Тамарочка, а куда же скатерть потом? На стол?
— Глупая. Зачем её на стол? Пихай её — знаешь куда? Пихай её подальше под диван. Когда она высохнет, мы её выгладим и постелим.
И вот пошла Тамарочка открывать. Идти ей не хочется. Ноги у неё дрожат, руки дрожат. Остановилась она у двери, постояла, послушала, вздохнула и тоненьким голоском спрашивает:
— Мамочка, это ты?
Мама входит и говорит:
— Господи, что случилось?
Тамарочка говорит:
— Ничего не случилось.
— Так что же ты так долго?.. Я, наверно, двадцать минут звоню и стучу.
— А я не слышала, — говорит Тамарочка.
Мама говорит:
— Я уж Бог знает что думала... Думала — воры забрались или вас волки съели.
— Нет, — говорит Тамарочка, — нас никто не съел.
Мама сетку с мясом на кухню снесла, потом возвращается и спрашивает:
— А где же Белочка?
Тамарочка говорит:
— Белочка? А Белочка... я не знаю, где-то там, кажется... в большой комнате... чего-то там делает, я не знаю...
Мама на Тамарочку с удивлением посмотрела и говорит:
— Послушай, Тамарочка, а почему у тебя такие руки грязные? И на лице какие-то пятна!
Тамарочка за нос себя потрогала и говорит:
— А это мы рисовали.
— Что ж это вы — углём или грязью рисовали?
— Нет, — говорит Тамарочка, — мы карандашами рисовали.
А мама уже разделась и идёт в большую комнату. Входит и видит: вся мебель в комнате сдвинута, перевёрнута, не поймёшь, где стол, где стул, где диван, где этажерка... А под роялем на корточках ползает Белочка и что-то там делает и плачет во весь голос. Мама в дверях остановилась и говорит:
— Белочка! Доченька! Что это ты там делаешь? Белочка из-под рояля высунулась и говорит: -Я?
А сама она грязная-прегрязная, и лицо у неё грязное, и даже на носу тоже пятна.
Тамарочка ей ответить не дала. Говорит:
— А это мы хотели, мамочка, тебе помочь — пол вымыть. Мама обрадовалась и говорит:
— Вот спасибо!..
Потом к Белочке подошла, наклонилась и спрашивает:
— А чем же это, интересно, моя дочка моет пол? Посмотрела и за голову схватилась:
— О, Господи! — говорит. — Вы только взгляните! Ведь она же носовым платком пол моет!
Тамарочка говорит:
— Фу, глупая какая! А мама говорит:
— Да уж, это действительно называется — помогают мне.
А Белочка ещё громче заплакала под своим роялем и говорит:
— Неправда, мамочка. Мы вовсе и не помогаем тебе. Мы корыто опрокинули.
Мама на табуретку села и говорит:
— Этого ещё недоставало. Какое корыто? Белочка говорит:
— Настоящее которое... Железное.
— А как же, интересно, оно попало сюда — корыто? Белочка говорит:
— Мы скатерть стирали.
— Какую скатерть? Где она? Зачем же вы её стирали? Ведь она же чистая была, только вчера постлана.
— А мы на неё чернила нечаянно пролили.
— Ещё того не легче. Какие чернила? Где вы их взяли? Белочка на Тамарочку посмотрела и говорит:
— Мы из папиной комнаты принесли.
— А кто вам позволил?
Девочки друг на дружку посмотрели и молчат.
Мама посидела, подумала, нахмурилась и говорит:
— Ну, что же мне теперь с вами делать?
Девочки обе заплакали и говорят:
— Накажи нас.
Мама говорит:
— А вы очень хотите, чтобы я вас наказала?
Девочки говорят:
— Нет, не очень.
— А за что же, по-вашему, я должна вас наказать?
— А за то, что, наверно, мы пол мыли.
— Нет, — говорит мама, — за это я вас наказывать не буду.
— Ну, тогда за то, что бельё стирали.
— Нет, — говорит мама. — И за это я тоже наказывать вас не буду. И за то, что чернила пролили, — тоже не буду. И за то, что писали чернилами, — тоже не буду. А вот за то, что без спросу взяли из папиной комнаты чернильницу, — за это вас действительно наказать следует. Ведь если бы вы были послушные девочки и в папину комнату не полезли, вам бы не пришлось ни пол мыть, ни бельё стирать, ни корыто опрокидывать. А заодно и врать бы вам не пришлось. Ведь, в самом деле, Тамарочка, разве ты не знаешь, почему у тебя нос грязный?
Тамарочка говорит:
— Знаю, конечно.
— Так почему же ты сразу не сказала?
Тамарочка говорит:
— Я побоялась.
— А вот это и плохо, — говорит мама. — Сумел набедокурить — сумей и ответить за свои грехи. Сделала ошибку — не убегай, поджав хвост, а исправь её.
— Мы и хотели исправить, — говорит Тамарочка.
— Хотели, да не сумели, — говорит мама.
Потом посмотрела и говорит:
— А где же, я не вижу, скатерть находится?
Белочка говорит:
— Она под диваном находится.
— А что она там делает — под диваном?
— Она там сохнет у нас.
Вытащила мама из-под дивана скатерть и опять на табуретку села.
— Господи! — говорит. — Боже ты мой! Такая миленькая скатерть была! И вы посмотрите, во что она превратилась. Ведь это же не скатерть, а половая тряпка какая-то.
Девочки ещё громче заплакали, а мама говорит:
— Да, милые мои доченьки, наделали вы мне хлопот. Я устала, думала отдохнуть, — я только в будущую субботу собиралась большую стирку делать, а придётся, как видно, сейчас этим делом заняться. А ну, прачки-неудачки, снимайте платья!
Девочки испугались.
— Зачем? А затем, что в чистых платьях бельё не стирают, полов не моют и вообще не работают. Надевайте свои халатики и — живо за мной на кухню...
Пока девочки переодевались, мама успела на кухне зажечь газ и поставила на плиту три больших кастрюли: в одной — вода, чтобы пол мыть, во второй — бельё кипятить, а в третьей, отдельно, — скатерть.
Девочки говорят:
— А почему ты её отдельно поставила? Она ведь не виновата, что запачкалась.
Мама говорит:
— Да, она, конечно, не виновата, но всё-таки придётся её в одиночку стирать. А то у нас всё бельё синее станет. И вообще я думаю, что эту скатерть уже не отстираешь. Придётся, наверно, выкрасить её в синий цвет.
Девочки говорят:
— Ой, как красиво будет!
— Нет, — говорит мама, — я думаю, что это не очень красиво будет. Если бы это было действительно красиво, то, наверно, люди каждый бы день кляксы на скатерти ставили.
Потом говорит:
— Ну, хватит болтать, берите каждая по тряпке и идёмте пол мыть.
Девочки говорят:
— По-настоящему?
Мама говорит:
— А вы что думали? По-игрушечному вы уже вымыли, теперь давайте по-настоящему.
И вот девочки стали по-настоящему пол мыть.
Мама дала им каждой по уголку и говорит:
— Смотрите, как я мою, и вы тоже так мойте. Где вымыли, там по чистому не ходите... Луж на полу не оставляйте, а вытирайте досуха. А ну, раз-два — начали!..
Засучила мама рукава, подоткнула подол и пошла пахать мокрой тряпкой.
Да так ловко, так быстро, что девочки за ней еле успевают. И конечно, у них так хорошо не выходит, как у мамы. Но всё-таки они стараются. Белочка даже на коленки встала, чтобы удобнее было.
Мама ей говорит:
— Белочка, ты бы ещё на живот легла. Если ты будешь так пачкаться, то нам придётся потом и тебя в корыте стирать.
Потом говорит:
— А ну, сбегай, пожалуйста, на кухню, посмотри, не кипит ли вода в бельевом баке.
Белочка говорит:
— А как же узнать, кипит она или не кипит?
Мама говорит:
— Если булькает — значит, кипит; если не булькает — значит, не вскипела ещё.
Белочка на кухню сбегала, прибегает:
— Мамочка, булькает, булькает!
Мама говорит:
— Не мамочка булькает, а вода, наверно, булькает?
Тут мама из комнаты за чем-то вышла, Белочка Тамарочке и говорит:
— Знаешь? А я апельсины видела!
Тамарочка говорит:
— В сетке, в которой мясо висит. Знаешь, сколько? Целых три.
Тамарочка говорит:
— Да. Будут нам теперь апельсины. Дожидайся.
Тут мама приходит и говорит:
— А ну, поломойки, забирайте ведра и тряпки — идём на кухню бельё стирать.
Девочки говорят:
— По-настоящему?
Мама говорит:
— Теперь вы всё будете делать по-настоящему.
И девочки, вместе с мамой, по-настоящему стирали бельё. Потом они его по-настоящему полоскали. По-настоящему выжимали. И по-настоящему вешали его на чердаке на верёвках сушиться.
А когда они кончили работать и вернулись домой, мама накормила их обедом. И никогда ещё в жизни они с таким удовольствием не ели, как в этот день. И суп ели, и кашу, и чёрный хлеб, посыпанный солью.
А когда они отобедали, мама принесла из кухни сетку и сказала:
— Ну, а теперь вы, пожалуй, можете получить каждая по апельсину.
Девочки говорят:
— А кому третий?
Мама говорит:
— Ах вот как? Вы уже знаете, что и третий есть?
Девочки говорят:
— Атретий, мамочка, знаешь кому? Третий — самый большой — тебе.
— Нет, доченьки, — сказала мама. — Спасибо. Мне хватит, пожалуй, и самого маленького. Ведь всё-таки вы сегодня в два раза больше, чем я, работали. Не правда ли? И пол два раза мыли. И скатерть два раза стирали...
Белочка говорит:
— Зато чернила только один раз пролили.
Мама говорит:
— Ну, знаешь, если бы вы два раза чернила пролили, — я бы вас так наказала...