Творчество Пушкина всеобъемлюще и многогранно. Недаром В.Г. Белинский сказал об этом поэте: «Пушкин – это наше все». В своих произведениях этот великий русский поэт затронул почти все проблемы, волновавшие не только человека его времени, но и захватывающие умы всего человечества во все времена.
Одним из таких вопросов был вопрос отношений личности и государства, а также вытекающая отсюда проблема «маленького человека». Известно, что именно Пушкин серьезно разработал эту проблему, которую впоследствии «подхватил» и Н.В. Гоголь, и Ф.М. Достоевский.
Поэма Пушкина «Медный всадник» выявляет вечный конфликт – противоречие между интересами личности и государства. А Пушкин считал, что этот конфликт неизбежен, по крайней мере, в России. Невозможно управлять государством и учитывать интересы каждого «маленького человека». Тем более что Россия – страна полуазиатская, где с древних пор царили деспотия и тирания. И это было в порядке вещей, это принималось и народом, и правителями как должное.
Без сомнения, Пушкин в «Медном всаднике» отдает должное могуществу и таланту Петра I. Этот царь во многом «сделал» Россию и способствовал ее процветанию. На бедных и одичалых берегах маленькой речушки Петр построил грандиозный город, один из красивейших в мире. Петербург стал символом новой, просвещенной и сильной державы:
ныне там
По оживленным берегам
Громады стройные теснятся
Дворцов и башен; корабли
Толпой со всех концов земли
К богатым пристаням стремятся…
Поэт любит Петербург всей душой. Для него это родина, столица, олицетворение страны. Он желает этому городу вечного процветанья. Но важны и интересны следующие слова лирического героя: «Да умирится же с тобой И побежденная стихия…»
После этих «вводных» строк начинается основная часть поэмы, в которой раскрывается главный конфликт произведения. Герой поэмы, Евгений, - простой житель столицы, один из многих. Его жизнь наполнена насущными повседневными заботами: как прокормиться, где взять денег. Герой задумывается, почему одним дано все, а другим ничего. Ведь эти «другие» совсем не блещут ни умом, ни трудолюбием, а им « жизнь куда легка». Здесь начинает развиваться тема «маленького человека», его ничтожного положения в обществе. Он вынужден терпеть несправедливости и удары судьбы только потому, что он родился «маленьким».
Кроме всего прочего, мы узнаем, что у Евгения есть планы на будущее. Он собирается жениться на такой же, как и он, простой девушке Параше. Возлюбленная Евгения с матушкой живет на берегу Невы в маленьком домике. Герой мечтает обзавестись семьей, нарожать детей, он мечтает о том, что в старости внуки будут о них заботиться.
Но мечтам Евгения не суждено было сбыться. Страшное наводнение вмешалось в его планы. Оно разрушило почти весь город, но оно и разрушило жизнь героя, убило и разрушило его душу. Поднявшиеся воды Невы уничтожили домик Параши, погубили саму девушку и ее мать. Что оставалось бедному Евгению? Интересно, что всю поэму его сопровождает определение – «бедный». Этот эпитет говорит об отношении автора к своему герою – рядовому жителю, простому человеку, которому он всей душой сочувствует.
От пережитых потрясений Евгений сошел с ума. Нигде он не мог найти себе покоя. Герой все ходил и ходил по городу, как будто ища виновного в том, что произошло с его близкими людьми. И в один миг он понял, кто несет ответственность за все свалившееся на него горе. Это был «кумир с простертою рукою», памятник Петру. Безумный ум Евгения стал обвинять во всем царя и его воплощение – памятник.
Именно Петр, по мысли Евгения, построил этот город на берегу реки, в местах, которые регулярно затопляются. Но царь не думал об этом. Он думал о величии всей страны, о своем величии и могуществе. Меньше всего его волновали трудности, которые могли возникнуть у простых жителей Петербурга.
Только в бреду герой способен на протест. Он грозит памятнику: «Ужо тебе!» Но тут безумному Евгению стало казаться, что памятник преследует его, бежит за ним по улицам города. Весь протест героя, его смелость тут же пропала. После этого он стал ходить мимо памятника, не поднимая глаз и смущенно комкая в руках свой картуз: посмел против царя восстать!
В итоге герой погибает:
У порога
Нашли безумца моего,
И тут же хладный труп его
Похоронили ради бога.
Конечно, только в голове сумасшедшего героя могли возникнуть такие видения. Но в поэме они приобретают глубокий смысл, наполняются горькими философскими размышлениями поэта. Наводнение уподобляется здесь любым преобразованиям и реформам. Они схожи со стихией, потому что, как и она, совершенно не учитывают интересы простых людей. Недаром и Петербург был построен на костях своих строителей. Пушкин полон сочувствия к «маленьким» людям. Он показывает оборотную сторону реформ, преобразований, задумывается о цене величия страны. Символичен в поэме образ царя, который смирился со стихией, успокаивая себя тем, что «С божией стихией Царям не совладеть». Равнодушны к горю единичного человека и такие же простые люди, как и он сам:
Уже по улицам свободным
С своим бесчувствием холодным
Ходил народ.
К сожалению, выводы поэта печальны. Конфликт личности и государства неизбежен, неразрешим и исход его давно известен.
В отечественном литературоведении сложилась традиция восприятия поэмы А. С. Пушкина «Медный всадник» в контексте идеологемы «личность ↔ государство». Данный конфликт действительно намечен в поэме. Другое дело: как он реализуется и что лежит в его основании?
Неожиданным кажется структурирование текста, его дробление на «Предисловие», «Вступление», «Часть первую», «Часть вторую» и «Примечания». Что касается «Предисловия», то оно, на первый взгляд, кажется излишним, ибо ничего существенного не добавляет к тексту, лишь указывает на некий источник: «Происшествие, описанное в сей повести, основано на истине. Подробности наводнения заимствованы из тогдашних журналов. Любопытные могут справиться с известием, составленным В. Н. Берхом» . Но именно то, что предисловие не содержит важной информации, и обращает на себя внимание, заставляет задуматься о его «маскирующем» характере.
В отличие от «Предисловия», стилистика и тональность «Вступления» обнаруживают присутствие в нем голоса автора-повествователя и не допускают мысли о мистификации или фальши: поэт однозначно прославлял Петра и Россию в лице и деяниях великого «державца полумира». Но к вступлению Пушкин дает два примечания - по-прежнему кажущиеся избыточными и неважными. Первое относится к Ф. Альгаротти, авторитетному знатоку искусства, который в 1738–1739 гг. совершил путешествие по России и который «где-то сказал»:
«Петербург - окно, через которое Россия смотрит в Европу» (франц.). Данное примечание носит если и не обязательный, то информативный характер и указывает на источник поэтической метафоры, реализованной Пушкиным в поэме. Но второе примечание «Смотри стихи кн. Вяземского к графине З***» вынуждает серьезнее задуматься о его значении. Кажется, что Пушкин отсылает к стихотворению П.А. Вяземского «Разговор 7 апреля 1832 года (Графине Е.М. Завадовской)». Однако для сопоставления в большей мере подошло бы другое стихотворение Вяземского - «Петербург», с его торжественным пафосом: «Я вижу град Петров чудесный, величавый…» . На его торжественном фоне послание к графине Завадовской выглядит «случайным», ибо представляет собой шутливый разговор о прелестях собеседницы, где любовь к Петербургу объясняется едва ли не исключительно тем, что в нем родилась и царствует З***. Но обращение Пушкина именно к этому стихотворению не было неслучайным. Пушкину было важным указание на игру, ибо начальная строка стихотворения Вяземского «Нет-нет, не верьте мне…» позволяла дать подсказку, указать на некий скрытый смысл, должный быть угаданным в поэме.
Наконец, применительно к «Вступлению» внимания заслуживает последняя строфа «Была ужасная пора…», над которой Пушкин много и долго работал. В итоге появившееся обращение «друзья мои» не оставляет сомнения, что это автоцитата. Cлова о друзьях со всей определенностью корреспондируют со знаменитыми «Друзья мои, прекрасен наш союз…» и позволяют говорить о посвящении поэмы друзьям. Даты работы над текстом, 6–30 октября, не оставляют в том сомнений. И тогда появление в «Предисловии» имени В.Н. Берха, по сути - имени Ф.В. Булгарина, по материалам которого тот работал, становится объяснимым: Фаддей Булгарин до поры исповедовал либеральные взгляды и был дружен с А.С. Грибоедовым, К.Ф. Рылеевым, А.А. и Н.А. Бестужевыми, В.К. Кюхельбекером и др. После поражения восстания он прятал архив Рылеева, тем самым во время следствия помог Грибоедову и другим подследственным. В этом контексте поздняя вставка в предисловие «подробности наводнения» обнажает авторскую задачу скрыть прямое указание на события 14 декабря 1825 г., отвлечь внимание от крамольной ассоциации. Выбор стихов и имени Вяземского в этом контексте тоже мотивирован: посвященному читателю он подсказывал аллюзию не на «Разговор…» и даже не на «Петербург», а на «Море», написанное Вяземским летом 1826 г., сразу после известия о казни пяти декабристов. По мысли Пушкина, имя Вяземского должно было обратить «догадливого» читателя к известному стихотворению, в котором поэт воплощал образ восстания и его участников в символическом образе морских волн . Становится ясным, что задача включения «Предисловия» и «Примечаний» в поэму состояла в том, чтобы дезавуировать те важные знаки-сигналы, которые позволяли эксплицировать глубинный (скрытый) пласт текста.
Обычно проблема «личность и государство» решается в поэме через систему взаимоотношений Петра и Евгения. Однако, как показывает текст, битва-сражение за город разворачивается посредством другой пары героев - Петра и стихии, Петра и волн. Евгений же - только ее случайный свидетель. Картина наводнения обретает черты метафорического бунта: природа, море, река взбунтовались, подъем воды определяется как «осада» и «приступ», городу грозят «злые волны». И тогда Петр, однажды отвоевавший дикие берега у природы, снова вступает в бой, указуя протянутой рукой на взбунтовавшегося врага-стихию в попытке защитить свой город. В ходе повествования Пушкин совмещает реальное и символическое, природное и социальное. Если в начале первой части повествователь говорил о ноябрьской поре («Дышал ноябрь осенним хладом…», т.е. хронотоп поэмы был маркирован датой наводнения 7 ноября), то к строке «И бледный день уж настает…» Пушкин дает примечание: «Мицкевич прекрасными стихами описал день, предшествовавший петербургскому наводнению, в одном из лучших своих стихотворений - Oleszkiewicz. Жаль только, что описание его не точно. Снегу не было - Нева не была покрыта льдом », где ассоциативно намекает на другой «ужасный день», декабрьский, со снегом на мостовых и льдом на реке. И теперь хронотоп поэмы обретает иную дату - 14 декабря. Сражение разворачивается как бы в двух пластах, в двух временных координатах. Звучащие вслед за «передатировкой» в «Примечании» имена царских генералов - Милорадовича и Бенкендорфа - со всей случайной неслучайностью локализуют события поэмы в пределах (бунта на) Сенатской площади. Милорадович - как жертва трагического выстрела Каховского, Бенкендорф - как один из самых активных участников следствия по делу декабристов.
В первой части повести обретает свою сюжетику и линия Евгения. Подобно Петру, восседающему на грозном вздыбленном коне, бедный герой «над возвышенным крыльцом» тоже оседлал мраморного льва. Кажется, подобие Евгения кумиру иронически снижено, однако оно иронично же, но идейно значимо удвоено сопоставлением с угадываемым Наполеоном, предметом поклонения не одного поколения. Сравнение с Наполеоном не только иронизирует, но атрибутирует причастность бедного Евгения особому типу людей, чьи «запретные» имена незримо разбросаны по всему тексту «Медного всадника», в числе которых оказывается и сам автор. Т.е. образ Евгения становится у Пушкина «двуликим», двусоставным носителем двух сущностей. Условно, один Евгений является героем фабульной линии поэмы (ее реальной составляющей), другой Евгений - героем сюжетной линии, собственно отлитературной. Если один лик воплощает образ мечтательного и наивного влюбленного, теряющего рассудок, то другой репрезентирует «дум высокое стремленье». Иными словами, пред державным Петром оказывается уже не больной сумасшедший, но другой «безумец». Точнее оба, но «бунт» их и угроза «Ужо тебе!..» вбирают кардинально противоположный смысл. Если на уровне одного сюжета (зримого, поверхностного) причина бунта - смерть Параши, боль от потери возлюбленной, то на уровне второго - скрытого, тайного сюжета - вызов, брошенный самодержавию. И если в первом случае «злобный шепот» звучит из уст сумасшедшего и его упрек Петру понятен, но абсурдно-беспочвенен (Петр сражался против стихии наводнения, спасал город, но он не смог спасти Парашу; Параша - случайная жертва), то во втором ряду вызов бросает «безумец благородный», пронзенный «шумом внутренней тревоги». Последние слова - опять автоцитата: тот «однозвучный жизни шум», который присутствовал в пушкинском стихотворении «Дар напрасный, дар случайный…», где герой искал «цели… пред собою». Т.е. образ Евгения в поэме - это образ- маска, образ-криптоним, в котором слились две сущности: бедный (случайный по сути) сумасшедший и высокий (тревожащий автора) безумец. Т.о. так называемый «маленький герой», «маленький человек» Евгений - в нарушение сложившейся в литературоведении традиции - как оказывается, никакого отношения к бунту против Петра и самодержавия не имеет. Это его «призрак», его двойник, реальный прототип-прообраз вступает в идейный конфликт с самодержцем. Природа «бунта-возмущения» Евгения (каждого из Евгениев) оказывается глубоко различной.
Традиционно принятый конфликт поэмы «личность ↔ государство», «”маленький человек” ↔ самодержец» рассыпается так же, как оказывается нерелевантным и представление о противоречивости образа Петра. Едва ли не единственным указанием на возможность противоречивого отношения Пушкина к личности Петра может быть сочтено последнее примечание, которое дает комментатор к строфе «Куда ты скачешь, гордый конь », где отсылает к Мицкевичу: «Смотри описание памятника в Мицкевиче. Оно заимствовано из Рубана - как замечает сам Мицкевич» . Именно сопоставление с Мицкевичем и порождало представление о том, что Пушкин, вслед за польским поэтом, мог дать суровую оценку Петру в «Медном всаднике». Однако к периоду написания поэмы Пушкин уже дистанцировался от друга-поэта, которого прежде «жадно слушал». В 1833 г. Пушкин уже создал стихотворение «Он между нами жил» , в котором говорил о «яде стихов» Мицкевича, обращенных к Петру и Петербургу, «К русским друзьям». Оттого отсылки к Мицкевичу в примечаниях следует прочитывать не как созвучные, а как контрапунктурные, о чем прямо сказано у Пушкина:
«Жаль только, что описание его не точно Наше описание вернее…» . Во второй отсылке к Мицкевичу (прим. 5) «комментатор» вновь намеренно отстраняется от точки зрения польского поэта и отказывается от авторства слов о памятнике Петру, доверенных Мицкевичем другу-поэту (т.е. Пушкину). Лестная характеристика Мицкевича не удерживает Пушкина от того, чтобы сознательно переадресовать слова о памятнике другому лицу: «Оно заимствовано из Рубана». При этом симптоматично, что слова, приписанные Мицкевичем Пушкину, принадлежали действительно не ему (но и не Рубану). В письме Вяземского к П.И. Бартеневу от 6 марта 1872 г. содержится информация о том, что эти слова произнес сам Вяземский. Пушкин как участник упомянутой беседы не мог не знать этого, тем не менее он ссылается на В.Г. Рубана, поэта, чуждого ему и по взглядам, и по манере письма. Тем самым Пушкин еще раз обнаруживает несогласие с Мицкевичем в трактовке памятника (и деяний) Петра, начатое им уже во «Вступлении».
Подводя итог, необходимо высказать суждение о том, что прежде устойчиво существовавшая традиция вычленения конфликта «личность и государство» и его последующая реализация посредством образной пары «Евгений - Петр» должна быть скорректирована (особенно в рамках школьной программы). Проблема «маленького человека» должна уступить место подтекстовой линии воплощения иного литературного типа, т.н. «лишнего человека» (хотя круг проблем, связанных с этим героем-типом, не актуализирован Пушкиным в поэме). Так же, как должно отказаться и от утверждения о том, что образ Петра создан Пушкиным в поэме как образ противоречивый, как образ творца-тирана. Релевантность подобных трактовок потеснена в «Медном всаднике» иной целевой задачей: создания памятника славы и трагедии.
Список литературы
1. Вяземский П. А. Стихотворения. БП. БС. 3-е изд. М.: Советский писатель, ЛО, 1986. 544 с.
2. Пушкин А.С. Собр. соч.: в 10 т. / под общ. ред. Д. Д. Благого, С. М. Бонди и др. М.: Художественная лит- ра, 1960. Т. II. Стихотворения 1823–1836. 799 с. Т. III. Поэмы. Сказки. 542 с.
Поэма «Медный всадник» написана А. С. Пушкиным в 1833 году. В ней нашло отражение современное Пушкину событие - наводнение 1824 года. В поэме нет традиционного деления героев на главных и второстепенных, и рядом с героической темой Петра звучит другая тема - тема «маленьких людей», городской бедноты, их радостей и страданий. В таком смешении персонажей заключен важный идейный смысл: судьба обычного человека оценивается в исторической перспективе.
Петр I - герой поэмы. Это государь-преобразователь, он символизирует новую Россию. В поэме его образ и образ Медного всадника совпадают. Вздыбленный конь готов перенести через темные воды непокорной Невы своего гордого всадника. Этот образ передает характер царя-реформатора и его реформ. Петр I не коня поднимает на дыбы, а всю Россию. В своем порыве он забывает обо всем, он смотрит только далеко вперед и не замечает того, что здесь, рядом с ним.
А рядом с Великим царем оказываются простые смертные люди, которые по его воле и желанию стали заложниками стихии. Другим героем поэмы является Евгений - мелкий чиновник из обедневшего дворянского рода Его жизнь проста и незамысловата. Только про-стые житейские радости скрашивают течение дней его жизни, где каждый следующий день похож на предыдущий. И только одна мечта, одно светлое пятно есть в череде этих дней - его возлюбленная Параша, которая живет на Васильевском острове в небольшом домике вместе с мамой. Но наводнение 1824 года разрушает не только дома и набережные, разбушевавшаяся стихия разрушает мир грез Евгения. Страшное наводнение застает героя на берегу Невы. Чтобы уберечься от потоков воды, смывающих все на своем пути, Евгений ищет высокое место и сам не помнит, как оказывается на площади рядом с памятником Петру I. Теперь они рядом и вместе одинаково равны перед силами бушующей воды. Евгений с ужасом и восторгом наблюдает за происходящим, наверное, такие же чувства мог испытывать и творец великого города. Вода постепенно спадает, и первые мысли Евгения о Параше, он стремится на другой берег, на остров к милому домику. Но ужас охватывает героя при виде картины разрушения - нет маленького домика на берегу, его не пожалела вода, он смыт, вода забрала и Парашу, и ее мать.
Горе, отчаяние сменяются ожесточением. Не помня себя, Евгений возвращается к тому месту, где пережидал наводнение, то есть к памятнику Петру. Но теперь совсем другие чувства переполняют, душу героя. Он почти обезумел от горя. В нем живут только боль утраты и ужас пережитого. Он ищет виновника произошедшего. Поднимает взгляд и видит над собой Великого Петра, гордого, сильного. И Евгений вдруг понимает, что именно царь виноват во всем, что произошло. Страшные слова обвинения и угроз вырываются из уст героя, и эти слова он обращает к царю.
Столкновение двух неравных сил представлено Пушкиным в поэме: с одной стороны силы природы. И сродни этим стихийным силам сила Царя, сумевшего подчинить себе всю Россию, заставившего считаться с Россией другие страны и государства. А с другой стороны сила чувств «маленького человека», у которого в жизни нет ничего, или даже если что-то есть - возлюбленная, надежда на простое, обыкновенное человеческое счастье, - то это все может быть разрушено в одно мгновение силами природы или самодержца, потому что никто никогда не будет думать о простом человеке.
По сравнению с грандиозными планами и идеями Петра мечты Евгения ничтожны. Но Пушкин далек от мысли, что его герой убог и нищ духовно. Напротив, стремление к личному счастью вполне естественно и закономерно. В изображении Пушкина Евгений -честный, стремящийся к независимости, он мечтает «себе доставить И независимость и честь». Более того, нельзя не отметить, что Евгений - мыслящий человек. Он понимает, что виновником гибели его счастья является «кумир на бронзовом коне».
После наводнения меняется отношения Евгения к Петру, да и сам образ Великого преобразователя тоже меняется:
Ужасен он в окрестной мгле!
Какая дума на челе!
Какая сила в нем сокрыта!..
Евгений видит перед собой ужасного, грозного, беспощадного царя. Статуя как бы оживает. Против Медного всадника, который теперь олицетворяет собой твердыню самодержавной власти, восстает Евгений:
Ужо тебе!
Медный всадник и Евгений воплощают трагические противоречия истории, в которой государственные и личные интересы сосуществуют в противостоянии.
Билет №12 1 вопрос«Гроза» самое решительное произведение Островского
После выхода из печати и постановки драмы Островского “Гроза” современники увидели в ней призыв к обновлению жизни, к свободе, ведь написана она была в 1860 году, когда все ждали отмены в стране крепостного права.
В центре пьесы - общественно-политический конфликт: конфликт хозяев жизни, представителей “темного царства”, с их жертвами.
На фоне прекрасного пейзажа рисуется невыносимая жизнь простого люда. Но вот картина природы начинает постепенно меняться: небо заволакивают тучи, слышны удары грома. Приближается гроза, но только ли в природе происходит это явление? Нет. Так что же все-таки подразумевал автор под грозой?
В этом названии скрывается глубокий смысл. Впервые это слово мелькнуло в сцене прощания с Тихоном. Он говорит: “...Недели две никакой грозы надо мной не будет”. Тихону хочется хотя бы ненадолго избавиться от чувства страха и зависимости. Под грозой в произведении подразумевается страх и освобождение от него. Это страх, нагоняемый самодурами, - страх возмездия за грехи. “Гроза-то нам в наказание посылается”, - поучает Дикой Кулигина. Власть этого страха распространяется на многих героев драмы и не проходит даже мимо Катерины. Катерина религиозна и считает грехом то, что она полюбила Бориса. “Я и не знала, что ты так грозы боишься”, - говорит ей Варвара. “Как, девушка, не бояться! - отвечает Катерина. - Всякий должен бояться. Не то страшно, что убьет тебя, а то, что смерть вдруг застанет, какая ты есть, со всеми твоими грехами...” Один лишь механик-самоучка Кулигин не боялся грозы, видел в ней зрелище величественное и красивое, но вовсе не опасное для человека, который легко может унять ее разрушительную силу с помощью простейшего шеста-громоотвода. Обращаясь к толпе, объятой суеверным ужасом, Кулигин говорит: “Ну чего вы боитесь, скажите на милость. Каждая теперь травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой!.. У вас все гроза!.. Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ. Я вот не боюсь”.
Если в природе гроза уже началась, то в жизни по дальнейшим событиям видно ее приближение. Подтачивает “темное царство” разум, здравый смысл Кулигина; высказывает свой протест Катерина: хотя и бессознательны ее действия, но она не хочет примириться с мучительными условиями жизни и сама решает свою судьбу: она бросается в Волгу. Во всем этом заключается главное значение реалистического символа, символа грозы. Тем не менее, он неоднозначен. В любви Катерины к Борису есть что-то стихийное, природное, как и в грозе. Однако, в отличие от грозы, любовь приносит радость; впрочем, у Катерины это не так, хотя бы потому, что она замужняя женщина. Но Катерина не боится этой любви, как не боится грозы Кулигин. Она говорит Борису: “...Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?” Гроза скрыта в самом характере героини, она сама говорит, что еще в детстве, кем-то обиженная, убежала из дома и уплыла одна в лодке по Волге.
Пьеса была воспринята современниками как острое обличение существующих в стране порядков. Добролюбов так говорил о драме Островского: “..."Гроза" есть, без сомнения, самое решительное произведение Островского... В "Грозе" есть что-то освежающее и ободряющее. Это "что-то" и есть, по нашему мнению, фон пьесы, указанный нами и обнаруживающий шаткость и близкий конец самодурства...”
В это верил и сам драматург, и его современники.
Конфликт личности и государства. Россия, думается, - единственное государство, история которого знает существование сразу двух столиц - Москвы и Петербурга. Официально звание столицы носил, конечно, в разное время лишь один город, но по своей мощи, значимости для государства и второй мог быть справедливо назван этим почетным именем. В этом они - близнецы, но есть и существенная разница: Москва - город старый, она выросла из древних славянских поселений, и первое упоминание о ней (то есть появление в летописях, что вовсе не означает ее рождения в это время - оно произошло много ранее) относят к 1147 г. Петербург же - творение рук Петра I, он воздвигался волей императора, его никак нельзя назвать стихийно появившимся, Петербург - город «синтетический» Далее его названия не русского происхождения и звучит непривычно для русского слуха, в отличие от Москвы, чье имя так или иначе связано с Древней Русью. Петербург был воздвигнут на географически неудобном и даже опасном для населения месте (город часто подвергался природным бедствиям - наводнениям); однако в государственном масштабе его местоположение было куда как выгодно: близость соседних развитых стран, берег Финского залива, возможность «в Европу прорубить окно» - все это способствовало укреплению России на международной арене. Тем не менее, для многих русских людей Петербург оставался «нерусским», холодным городом, олицетворением зла, детищем сатаны (которым, соответственно, являлся Петр I). Любая человеческая трагедия в его пределах могла представляться жертвой этому беспощадному чудовищу - Петербургу.
У русских классиков город становился несколько сродни живому существу, которое может управлять человеческими жизнями. Произведения с таким образом присутствуют и у писателей XIX в. - Гоголя, Достоевского, и даже у символистов, принадлежащих к XX в., - Мережковского, А. Белого. Образ «живого» Петербурга ест и у Пушкина - в поэме «Медный всадник». Вообще этот образ здесь неоднозначен: он и символ всей эпохи Петра I, и просто город, терпящий наводнение, и огромный памятник своему основателю, и олицетворение всего государства.
7 ноября 1824 г. в Петербурге случилось наводнение. Многие жители погибли. Главный герой поэмы Евгений мысленно связал разбушевавшуюся стихию, принесшую ему несчастье, с самим городом, где это произошло, а город - с его основателем Петром I. Таким образом, проведя параллель, он возложил всю вину на императора. Наводнение обернулось для него трагедией: хотя он сам избежал печальной участи, его невеста Параша не спаслась. Дом, где она жила, смыло, будто его и не было вовсе. Евгений от отчаяния сходит с ума.
Таковы главные события поэмы, не случайно имеющей подзаголовок «Петербургская повесть». Внимательно прочитав произведение, мы видим Евгения в двух ролях. Во-первых, он конкретный герой, со своими переживаниями и биографией, которым Пушкин не уделяет много внимания, но все же один факт, относящийся к его фамильной истории, имеет место: Пушкин намекает на то, что Евгений, возможно, принадлежит к ранее знаменитому, но обедневшему роду:
Прозванья нам его не нужно.
Хотя в минувши времена
Оно, быть может, и блистало
И под пером Карамзина
В родных преданьях прозвучало;
Но ныне светом и молвой
Оно забыто.
Только этот факт выделяет его из общей массы населения Петербурга. В целом же, Евгений - это каждый житель города, его жизнь как две капли воды похожа на жизнь остальных. Именно поэтому мы знаем о нем лишь то, что он «где-то служит», беден, но полон сил и желания работать, мечтает жени ться на Параше и прожить долгую, спокойную жизнь:
Пройдет, быть можс, од-другой –
Местечко получу - Параше
Препоручу хозяйство наше
И воспитание ребят…
И станем жить, и так до гроба
Рука с рукой дойдем мы оба,
И внуки нас похоронят…
Мечта самая что ни на есть заурядная. Поэтому Евгений, со всеми его самостоятельными чертами и биографическими фактами, стоит отнести к классу так называемых «маленьких» людей.
Тем не менее, он отдельный представитель данной группы людей, и именно в этом качестве противопоставлен бурно стихии - вышедшей из берегов Неве. Эта река у Пушкина в некоторой степени соотнесена с государством: она так же распоряжается человеческими жизнями.
В основном, изображение Пушкиным Петербурга построено на контрасте: в начале поэмы «град Петров» видится «окном в Европу», грозным олицетворением мощи государства, его «строгий стройный вид» внушает благоговейный трепет; во время же наводнения северная столица не менее грозна, но уже беспомощна: Нева, часть ее самой, разрывает город изнутри, вырвавшись из гранитных оков. Петербург, в начале произведения создающий впечатление несколько мифического и даже таинственного города, впоследствии раскрывает свою сущность, река поднимает с его дна всю грязь, несет по улицам «гроба с размытого кладбища». После наводнения «державный» город выявляет еще одну свою сторону - равнодушие, холодность к жителям. В образе Петербурга предстают и «злые дети», бросающие камни в безумного Евгения, и кучера, стегающие его кнутами.
Государство обладает огромной властью, и символом ее является статуя Петра I. Верхом на коне Медный всадник поднимается на каменную глыбу и простирает руку, защищая город и одновременно утверждая свое могущество и полномочия. На фоне такой силы люди кажутся марионетками. Действительно, Пушкин представляет Петербург таким, что читателю становится понятно: в этом городе человек есть не самостоятельная личность, а лишь управляемая «свыше» (городом) кукла. И в такой ситуации только безумному Евгению хватает смелости «погрозить» могучему властителю, пусть даже обратившись к Медному всаднику. Хотя он не в своем уме, для него статуя жива, поэтому в этой ситуации недовольство, высказанное памятнику, равносильно обвинению, брошенному в лицо императору.
«Добро, строитель чудотворный! -
Шепнул он, злобно задрожав, -
Ужо тебе!..»
Но сила воздействия государства на умы велика, и даже безумному Евгению чудится, будто Медный всадник срывается со своего постамента и мчится за ним, дабы покарать за дерзость.
Такой конфликт не может завершиться определением, кто из них – Евгений (один из характерных представителей «маленьких» людей» или Медный всадник (в лице которого представлена государственная власть) - будет победителем, а кто - побежденным. На такой вопрос принципиально не существует ответа, что и показывает Пушкин: погоня оканчивается ничем, она бессмысленна и безрезультатна. Этим поэт хотел сказать, что противоборство человека и власти никогда не прекратится; он неоднократно развивал эту тему и в других произведениях. Его точка зрения такова: конфликт будет существовать, каждая сторона уверена в своей правоте, но в то же время обе они по-сво- сму ошибаются, преследуя лишь собственную выгоду. Человек и власть связаны между собой, и связь эта порой трагична. Легендарный «Он», упомянутый в Предисловии, является олицетворением государства и печется лишь о государственных интересах, о судьбах России; несомненно, это важно, но это как бы взгляд с высоты птичьего полета, не предусматривающий простые, житейские интересы всех людей и каждого в отдельности. На первый взгляд, государство сильнее человека, его авторитет неколебим (после своей «угрозы» Евгений, проходя мимо памятника, каждый раз сжимается от страха), но на примере Петра 1, не сумевшего «уздой железной» связать людей (а точнее - его статуи), хорошо заметно, как человек, силой своего сердца, памяти, вызывает страшный, но бессильный гнев «кумира».
Первый результат конфликта - помешательство Евгения. Но помешательство ли это? Наверное, можно сказать, что есть истины, полного значения которых не может выдержать слабый человеческий разум. Великий император, как сторожевой пес, гоняющийся за мельчайшим из своих подданных, - фигура смешная и ужасная одновременно. Поэтому понятен смех Евгения, но понятна и его душевная болезнь: он столкнулся лицом к лицу с самим государством, с его медным, безжалостным лицом.
Итак, конфликт между личностью и государством: разрешается ли он в поэме? И да, и нет. Конечно, гибнет Евгений, гибнет та личность, которая непосредственно противостояла государству в образе Медного Всадника. Бунт подавлен, но беспокоящим предостережением остается образ стихии, проходящий через всю поэму. Разрушения в городе огромны. Число жертв - велико. Стихии наводнения ничто не может противостоять. Сам Медный Всадник стоит, омываемый мутными волнами. Он тоже бессилен остановить их натиск. Все это наводит на мысль, что любое насилие неизбежно влечет за собой возмездие. Волевым, насильственным образом Петр утвердил среди дикой природы город, который вечно теперь будет подвергаться атакам стихии. И как знать, не станет ли Евгений, так зря и мимоходом погубленный, маленькой каплей гнева, исполинская волна которого однажды сметет медного истукана?
Невозможно государство, бесконечно подавляющее подданных во имя своих целей. Они, подданные, важнее и первичнее самого государства. Образно говоря, "вражду и плен старинный свой" финские волны забудут тогда, когда Евгению, для счастья со своей Парашей, не нужно будет ничьих позволений. А иначе стихия народного бунта, не менее страшная, чем стихия наводнения, свершит свой суд, не разбирая правых и виноватых. Такова, на мой взгляд, суть конфликта между человеком и государством.
Существует ряд расхожих мнений относительно того, какова же основная идея поэмы "Медный всадник". В. Г. Белинский, утверждавший, что главная мысль поэмы заключается в торжестве "общего над частным", при явном сочувствии автора к "страданию этого частного", очевидно, был прав. А. С. Пушкин поет гимн столице государства Российского:
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный…
"Пышно, горделиво" вознесся "из тьмы лесов и топи блат" город и стал сердцем могучего государства:
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо, как Россия.