Несмотря на славу, на богатство и почести, ван Дейк не чувствовал себя удовлетворенным. Не довольствуясь огромным числом получаемых заказов, он добивался еще большего, своего рода художественной монополии в Лондоне, Париже и Антверпене и, не достигая желаемой цели, испытывал раздражение и тоску. Работал он, как Рубенс, не покладая рук, однако не так вольно, непринужденно. Как Рубенс, сочетал работу со светскими удовольствиями, но, в отличие от Рубенса, часто предавался безудержному разгулу.

Ван Дейк. Семейный портрет. Ленинград. Эрмитаж.

Ван Дейк. Автопортрет. Ленинград. Эрмитаж.

Ван Дейк. Мадонна с куропатками. Ленинград. Эрмитаж.

Ван Дейк не обладал великим душевным спокойствием Рубенса и его физической и духовной крепостью. Под конец он принес многое в жертву моде, так как пристрастие к аристократизму порой перевешивало в нем подлинную страсть к живописи. Он был натурой более нервной, повышенно чувствительной, в каком-то смысле, быть может, более рафинированной, чем Рубенс, но зато и не столь чудесно уравновешенной, радостной, счастливой и, главное, конечно, не столь универсальной, подлинно олимпийской, короче говоря - великой.

Эрмитажное собрание произведений Антóниса ван Дейка (двадцать шесть картин) считается одним из лучших в мире. Прекрасные работы знаменитого мастера имеются и в Москве. Он представлен также в музее-усадьбе Архангельское, в галереях Киева и Воронежа.

Посмотрим сначала на него самого. Вот его автопортрет. Какой законченный тип молодого вельможи, прекрасного собой и обворожительного! Но это не просто блестящий светский кавалер. Черты его одухотворены, и дивной красоты руки (никто, как ван Дейк, не умел передавать красоту рук с длинными холеными пальцами) редко пребывают в праздности. Ведь этими руками создан этот портрет, творение искусства, от которого не отрекся бы и Рубенс!

Ван Дейк несколько лет работал в мастерской Рубенса, но, скорее, не как ученик, а как сотрудник, и мы знаем, что Рубенс ценил его исключительно высоко. Есть много картин, где трудно сказать, что написано Рубенсом и что ван Дейком, а некоторые приписываются то тому, то другому.

Искусство ван Дейка было бы невозможно без Рубенса. Он, строго говоря, лишь пошел по пути, открытому титаном фламандской живописи. И, однако, на этом пути ван Дейк выявил подлинную индивидуальность.

О больших композициях ван Дейка можно судить в Эрмитаже по знаменитой его «Мадонне с куропатками». Все тот же фламандский идеал красоты! Недаром Пушкин, вкладывая ироническое суждение в уста своего во всем разочарованного героя, так вспоминает именно эту мадонну:

… - «Я выбрал бы другую,

Когда б я был, как ты, поэт.

В чертах у Ольги жизни нет.

Точь-в-точь в Вандиковой Мадоне;

Кругла, красна лицом она,

Как эта глупая луна

На этом глупом небосклоне».

И все же в этой восхитительной по нежной гармонии форм и по краскам картине больше, чем у Рубенса, внутреннего изящества, грации и так же, как у Рубенса, трепетны и прелестны маленькие амуры. Однако все это отмечено некоторой слащавостью, светской виртуозностью, что в общем ослабляет живописную мощь.

Но главное, в чем ван Дейк является дополнением Рубенса, - это портретная живопись. Как все, что Рубенс писал, превосходны и его портреты, но их сравнительно мало в его творчестве, подлинная стихия которого не индивидуализация, а грандиозные обобщения. Напротив, ван Дейк проявляет поразительное мастерство в сочетании очень тонко, а порой и глубоко подмеченных индивидуальных черт с яркостью, значительностью живописного образа.

Ван Дейк. Портрет Лазаря Махаркейзюса. Ленинград. Эрмитаж.

Какая глубокая правда, какое проникновение во внутренний мир человека и в то же время какое величавое благородство всей композиции, отмеченной свободой и силой, в его «Семейном портрете», написанном когда ему было всего двадцать лет! Как бесконечно выразителен и монументален навсегда врезывающийся в память образ важного, видимо, рассудительного антверпенского бургомистра Николаса Рококса! Как просто, но эффектно решен портрет, по всей вероятности, антверпенского врача Лазаря Махаркейзюса: полуоборот в кресле, движение руки, устремленность глаз - все это поразительно живо, убедительно, в живописном отношении действительно чудесно. А в дрезденском «Портрете воина с красной повязкой на руке» - одухотворенность взора, гордая и прекрасная поза, блеск лат, сочетание тьмы и света создают еще невиданный во фламандской живописи приподнято-романтический образ.

Ван Дейк. Портрет Томаса Уортона. Ленинград. Эрмитаж

Портреты ван Дейка, относящиеся к его последнему, английскому, периоду, уже не отмечены столь высоким и мужественным вдохновением. Правда, одна из первых работ этого периода, портрет Карла I (Париж, Лувр), подлинно грандиозна и одновременно бесконечно прекрасна по композиции, по тонкой, чарующей красочной гамме, а задумчивая печаль в глазах короля как бы предвещает уже недалекий и страшный конец этого слабого, но деспотического правителя, отвергнутого народом: английский король Карл I Стюарт был обезглавлен по приговору революционного парламента. Можно сказать без преувеличения, что этот портрет послужил так и не превзойденным образцом для всей последующей парадной портретной живописи и в Англии, и во Франции, и в Германии.

Однако, подделываясь под вкус надменной английской аристократии, изысканной и холодной, а главное, работая наспех и с помощью множества учеников, ван Дейк утрачивает мало-помалу свою здоровую и полнокровную фламандскую закваску. Об этом можно судить и по ряду его портретов английских вельмож в Эрмитаже. Вкус редко изменяет художнику. Он по-прежнему восхитителен, когда пишет детей, как, например, в портрете Филадельфии и Елизаветы Кэри. В нем проскальзывает и былая мощь (особенно в портрете Томаса Уортона, приближенного Карла I). Он мастерски расставляет фигуры, как дирижер всеми инструментами своего оркестра, строго управляет позами и жестами своих персонажей. Но, оторвавшись от национальной почвы, искусство его, в общем, становится холоднее, безличней, и на портретах, им написанных в эти годы, перед нами прежде всего вельможи, так сказать, стандартного типа, а не живые люди со своими индивидуальными особенностями, думами и страстями.

Антонис ван Дейк умер рано. Однако, в отличие от Рубенса, который годился ему в отцы, он окончил свою жизнь, когда силы его, по-видимому, уже находились на ущербе.

Но лучшее в его творчестве живет полной жизнью и поныне, а вся замечательная английская портретная живопись XVII века родилась, выросла и расцвела, питаясь живительными соками его искусства.

После смерти Рубенса и ван Дейка главенствующее место во фламандской живописи занял по праву Якоб Иорданс.

Иорданс. Автопортрет. Лондон. Частное собрание.

Всего на шестнадцать лет моложе Рубенса, он пережил его чуть ли не на четыре десятилетия и умер восьмидесяти пяти лет в Антверпене, где протекла почти вся его жизнь. Как и ван Дейк, он сотрудничал с Рубенсом, но от ван Дейка отличался почти во всем. Во-первых, он так и не съездил в Италию, что для фламандского художника того времени было совсем необычайно, во-вторых, в нем не было ничего аристократического.

Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа Бенуа Александр Николаевич

Дейк, Антонис ван

Дейк, Антонис ван

Впрочем, задолго до того, чтобы стать общей, метаморфоза самого духа фламандской живописи обозначилась сначала в лучшем из лучших учеников Рубенса, в Антонисе ван Дейке (1599 - 1641). Еще Рубенс был в полном блеске и никто не думал о новых веяниях, когда ван Дейк, до тех пор покорный его ученик, уехал в Италию и стал там, в Генуе, писать портреты, в которых неожиданно проявилась черта, дотоле незнакомая Фландрии: самая подлинная “grandezza” - в связи с какой-то нежной меланхолией, пришедшейся по вкусу аристократам, желавшим казаться пресыщенными и усталыми. Рассказывают, что в бытность свою в Риме, Ван Дейк держался в стороне от своих товарищей, грубых весельчаков и кутил-фламандцев, и был за это в насмешку прозван “кавалерчиком живописи”. Это характерно и для всего его искусства. В дальнейшем творчестве он все больше и больше остерегался грубой простоты и сделался, наконец, настоящим pr?cieux.

Если картины Рубенса на религиозные темы мы предпочли обойти молчанием, то еще основательнее можно так поступить относительно подобных картин ван Дейка, хотя в смысле чистого живописного мастерства некоторые из них, и в том числе наши эрмитажные “Мадонна с куропатками” , “Неверие Фомы” и “Св. Севастиан” , занимают первейшие места в искусстве позднего барокко.

Антонис ван Дейк. Отдых на пути в Египет (Мадонна с куропатками). 2 Фрагмента. Начало 1630-х. Холст, масло. 215х285,5. Инв. 539. Из собр. Уолпола, Хоутон холл, 1779

Ведь тягостно видеть приторную “грёзовскую” сентиментальность этих картин, их позирование на изящество - черты в картинах церковных еще менее выносимые, нежели грубость, пафос и пышность прочих фламандцев. Обратимся поэтому сразу к настоящей области ван Дейка, к портретам, указав попутно на огромное влияние опять-таки венецианцев (особенно Тициана), сказавшееся в “Мадонне”.

Ван Дейк принадлежит к первым портретистам истории искусства. Портретная живопись сделалась его специальностью именно в силу личного характера художника. Его влекло в общество изящных воспитанных людей, подальше от грязи и безалаберности художественной богемы, от оргиазма прочего фламандского творчества. Характерно для него то, что треть жизни он провел вне Фландрии, и то, что он кончил жизнь в качестве придворного английского короля, самого утонченного, но и самого жалкого из государей XVII века. Количество портретов мастера доказывает, что в нем жила настоящая фламандская производительность, удивительная творческая сила. Почти равномерное достоинство этой нескончаемой галереи доказывает огромную силу дарования, неослабевавшую энергию, которая изумляет даже рядом с фантастической энергией Рубенса. Но одна общая всем портретам ван Дейка черта: сдержанность, недоступность, какой-то взгляд сверху вниз и “благородная” тень грусти обнаруживают в нем болезненную психологию, которая больше всего и нравилась современникам, особенно высшему обществу.

Лишь в среде своих буржуазных соотечественников ван Дейк покидал на время холодную вежливость и принимался говорить общим всем языком. Вероятно, большое личное влияние оказывал на него в этих случаях и бывший его учитель Рубенс. В характере последнего написаны, уже по возвращении ван Дейка из Италии, эрмитажные портреты, удивительно сильный портрет антверпенского “милостынника” Адриана Стевенса и портрет его жены (1629). В особенности же хорош семейный портрет (быть может, пейзажиста Вильденса).

Антонис ван Дейк . Семейный портрет. Холст, масло. 113,5х93,5. Инв. 534. Из собр. Лалив де Жюли, Париж, до 1774

Более итальянский характер носят другие портреты мастера, писанные во Фландрии (или в первый период его пребывания в Англии), но и они еще дают впечатление простоты и искренности. Сюда относится писанный под несомненным влиянием Фети портрет Яна ван дер Воувера , портрет в стиле флорентийцев доктора Маркизюса , портрет великого архитектора Джонса , портрет молодого человека , считавшийся прежде автопортретом ван Дейка, портрет знаменитого коллекционера Жабака и, наконец, написанные под впечатлением работ Тициана портреты парижского мецената Люманя и сэра Томаса Челонера .

Антонис ван Дейк. Автопортрет (Ранее: портрет молодого человека). 1622/23. Холст, масло. 116,5х93,5. Инв. 548. Из собр. Кроза, Париж, 1772

Антонис ван Дейк . Мужской портрет (предположительно – портрет лионского банкира Марка Антуана Люманя). Холст, масло. 104,8х85,5. Из собр. Кроза, Париж, 1772

Антонис ван Дейк. Портрет сэра Томаса Чалонера. Холст, масло. 104х81,5. Инв. 551. Из собр.Уолпола, Хоутон холл, 1779

Ближайшие к Рубенсу портреты (вроде нашего Вильденса), а также исторические картины ван Дейка первого периода допускают и атрибуцию таких двух рубенсовских шедевров, как портреты Изабеллы Брандт и Сусанны Фоурман, ученику, а не учителю.

Антонис ван Дейк. Портрет Сусанны Фурмен (Фоурман) с дочерью. Около 1621. Холст, масло. 172,7х117,5. . Продан из Эрмитажа в марте 1930 года Эндрю Меллону. Национальная галерея, Вашингтон. Коллекция Эндрю В. Меллона

В живописном отношении картины ван Дейка, предшествующие его переселению в Англию, превосходят позднейшие. Они спорят по колоритности с Рубенсом и Корнелисом де Вос, по остроте характеристики - с голландцем Халсом. Но все же “настоящий ван Дейк”, художник, создавший особый мир, обнаружился лишь в последние десять лет его жизни при нарядном, горделивом и упадочном дворе несчастного внука Марии Стюарт - Карла I.

Уже при отце Карла Ван Дейк прожил около 2 лет в Лондоне. Итальянская поездка прервала это пребывание и службу. Вторично он был приглашен в 1632 году, и с тех пор он почти постоянно оставался при короле (в 1634 году он жил в Антверпене), женился в Англии на благородной девице Рётвен, был возведен в рыцарское достоинство, сделался своим человеком в высшем обществе и переписал почти без исключения всех видных политических деятелей и весь двор Англии. Количество английских портретов ван Дейка баснословно. Короля, королеву, детей их, несчастного друга короля Страффорда, благородного мецената Арёнделя - ван Дейк написал даже по нескольку раз.

Естественно, что при такой продуктивности техническая сторона исполнения должна была получить нечто ремесленное, тем более что все чаще и чаще сам мастер принужден был ограничиваться наброском с натуры и поручать окончание портрета своим ученикам. Последние портреты выдают и большую усталость художника, силы которого были надорваны чрезмерной работой и слишком роскошным образом жизни. Характеристики становятся менее внимательными, посадка поз, жесты рук приобретают однообразие, краски тускнеют, делаются холодными и мертвыми. Быть может, проживи ван Дейк еще несколько лет, он дошел бы до полного упадка, до пошлости. Но смерть спасла его от этого и остановила его в тот момент, когда его стиль стал превращаться в шаблон.

Настоящее значение ван Дейка именно в том, что он нашел стиль. Он, ученик Рубенса, насквозь пропитанный художественными наставлениями учителя, почти сверстник Йорданса, нашел свой стиль - противоположный и даже враждебный им, он открыл новую эру живописи. Недаром его так ценили в XVIII веке - он был предтечей, угадавшим его изощренность. Ван Дейк был одним из первых, нашедших чисто аристократические формулы искусства. Он передал в живописи специфические чувства замкнутого мира “синей крови” в ту пору, когда этот мир, уйдя от средневековой грубости и свободы, превратился в “двор”, выработал все приемы внутреннего и внешнего этикета и получил взамен неудобной автономии феодализма иную полноту власти и огромные материальные средства, основанные на государевой милости и на дворцовых интригах. В Англии, в 1630-х годах при “рыцарском”, но безвольном Карле I претензии “синей крови” достигли своего максимума, и безмерность этих требований кончилась политической катаклизмой вроде той, которая 100 лет позже постигла Францию - после эры Людовика XV и его метресс.

Серию английских портретов ван Дейка в Эрмитаже следует начать с самой королевской четы. “Эрмитажный Карл” не лучший по живописи из нам известных, но, быть может, это самый характерный, самый жуткий. Во взоре, в болезненном цвете лица, в складках лба виднеется что-то фатальное, какая-то тяжелая трагедия. Это уже не Карл луврского портрета: элегантный кавалер, уверенный в себе монарх, дипломат, меценат, охотник и сибарит. Это уже Карл времени вечного лукавства, путаной политики, прозревший неизбежное будущее и боровшийся против судьбы самыми негодными и непоследовательными средствами. Хороший человек и благожелательный политик, но декадент с головы до ног... И в то же время король с головы до ног. Такой “настоящий король”, каких не было с тех пор в истории. Людовик XIV рядом с Карлом кажется лишь “актером, играющим роль”.

Портрет энергичной, умной, но фатальной для своего супруга королевы менее выразителен, как вообще все дамские портреты ван Дейка. Но какая живая картина! Восхитительно сочетание красноватых и коричневых красок, какое опять достигнуто впечатление высшего благородства - абсолютно уверенным распоряжением очень простыми средствами.

Далее перед нами проходят примас Англии - еще одна из погубивших Карла личностей, погибший сам на плахе архиепископ Лауд (быть может, лишь хорошая копия с портрета в Lambeth palace); величественный граф Денби ,

Антонис ван Дейк. Портрет Генри Денверса, графа Денби, в костюме кавалера ордена Подвязки. 1638/40. Холст, масло. 223х130,6. Инв. 545. Из собр. Уолпола, Хоутон холл, 1779

в своем орденском костюме, с модной курьезной мушкой на виске; длинный, элегантный сэр Томас Уортон , бравый кавалер и деятельный участник придворных событий; его красавец брат лорд Филипп Уортон , изменивший королю, воевавший против него и лишь впоследствии снова примкнувший к королевской партии. Характерно видеть такого человека в маскарадном костюме, пастушком, в бархате и шелке.

Антонис ван Дейк . Портрет Филиппа, лорда Уортона. 1632. Холст, масло. 133,4х106,4. Продан из Эрмитажа в марте 1930 года Эндрю Меллону. Национальная галерея, Вашингтон. Коллекция Эндрю В. Меллона

Антонис ван Дейк . Портрет Филадельфии и Елизаветы Уортон. Конец 1630-х. Холст, масло. 162х130. Инв. 533. Из собр.Уолпола, Хоутон холл, 1779

Вслед за ними идут дамы: восхитительный по краскам и очень непольщенный портрет тещи предыдущего лица, леди Джен Гудвин в ее черном с розовым платье, с тюльпаном в руке, двойной портрет леди Делькейс и дочери сэра Томаса Киллигрью Анны и другой, также двойной, портрет леди Обиньи (Катарины Говард) с ее сестрой Елизаветой, графиней Нортумберлендской

Антонис ван Дейк. Портрет придворных дам Анны Далькит, графини Мортон, и Анны Керк. 1638/40. Холст, масло. 131,5х150,6. Инв. 540

Антонис ван Дейк. Портрет придворных дам Анны Далькит, графини Мортон, и Анны Керк. Крупный план. 1638/40. Холст, масло. 131,5х150,6. Инв. 540

Все это особы, не игравшие видных ролей в путаных политических, религиозных и придворных интригах, но их образы достаточно говорят о степени изощренности высшего английского общества, о “зрелости его аристократизма”. Какими здоровыми, трезвыми, жизненными кажутся портреты XVI века и даже современные фламандские и голландские портреты рядом с этими величавыми жеманницами. Или это ван Дейк нам их показывал такими? Если это и “прихоть художника”, то наверное прихоть, соответствовавшая распространенным во всей придворной аристократии вкусам.

Антонис Ван Дейк. Автопортрет. 1622-1623 гг. Государственный Эрмитаж. Wikipedia.org

Фландрия. Антверпен. В зажиточной купеческой семье в 1599 году родился Антонис Ван Дейк. Он был седьмым по счёту ребёнком. Его мать родит ещё пятерых. И умрет вскоре после 12-ых родов. Антонису было всего 8 лет.

Его отец не видел ничего дурного в том, что сын хочет стать художником. Ведь его мать виртуозно вышивала. Сам он в молодости увлекался рисованием. Поэтому с лёгким сердцем в 10 лет отец отдал мальчика в обучение к художнику.

Имея талант и необыкновенную усидчивость, уже через 4 года обучения юный Ван Дейк начал работать самостоятельно.

Ван Дейк был вундеркиндом

Вот его автопортрет, написанный в 14 лет. Ван Дейк явно был вундеркиндом. Согласитесь, уже видно, что этот мальчик слеплен из особого теста. Во взгляде читается и честолюбие, и самоуверенность.

Его успехи замечены. В 18-летнем возрасте его принимают в гильдию св. Луки, которая объединяла художников. Только в рамках этой гильдии художник имел право принимать заказы и получать за них деньги.

А приняли его в гильдию благодаря серии потрясающих работ. Он создаёт “Головы апостолов”. Вот один из этюдов.

По этой работе уже можно сказать, что быть Антонису Ван Дейку великим портретистом.

Но пока он этого ещё не осознал, он попадает в ученики к великому Рубенсу.

Кто лучше, Ван Дейк или Рубенс?

В 24 года Антонис пишет свой очередной шедевр. Портрет кардинала Гвидо Бентивольо.

Что же особенного в этом портрете? А то, что перед нами не просто облеченный властью церковный чиновник. Перед нами человек с определенным характером. Интеллигентный и начитанный. Честолюбивый дипломат. Гвидо был противоречивой личностью.

С одной стороны он сделал многое, чтобы предотвратить повторение Варфоломеевской ночи*. С другой стороны, он был одним из тех, кто подписал смертный приговор Галилео Галилею. Хотя когда-то был его учеником.

Заказов в Италии было достаточно. Но в 1627 году Ван Дейк возвращается в Антверпен.

Ван Дейк мог стать религиозным художником

Вернуться художника заставило несчастье в семье. Серьёзно заболела его сестра. Однако живой он не успел ее застать.

Несколько лет Ван Дейк сосредотачивается на религиозных сюжетах. Видимо под влиянием происшедшего. Так появилась его картина “Вознесение Марии”.

Почему-то Ван Дейк всех святых дев изображал с толстыми шеями. Да и некоторые ангелочки у него весьма странные. Вот зачем один из них обернул голову покрывалом? Да ещё так своенравно на нас смотрит.

Вот для сравнения картина Рубенса на ту же тему.

У Рубенса больше возвышенности, религиозной торжественности. Его герои не подразумевают двусмысленности. Мария безукоризненна. Ангелы тоже.

Нет, все-таки не зря Ван Дейк отступил. Зачем бороться с гением? Когда можно уехать в другую страну и стать равным по величию, но в другом жанре. Так Ван Дейк и поступил.

Почему Ван Дейк переехал в Англию

В 1632 году Ван Дейк получил предложение от короля Англии Карла I стать придворным художником.

Он согласился. В Англии у него были все шансы стать художником номер один. Алтарные картины англичанам были не нужны. Этим они отличались от католиков. А вот портреты с удовольствием заказывали.

Вот какой портретная живопись в Англии была до приезда Ван Дейка.

Портреты Уильяма Ларкина. Слева: Леди Лове. 1610-1620 гг. Частная коллекция. Справа: Джордж Вилльерс, Букингемский герцог, 1616 г. Национальная портретная галерея, Лондон

Что вы видите? Абсолютно неподвижных кукол. С цветом кожи и худобой тяжело больных существ. И оживить этих людей не может ни яркий румянец, ни парадная одежда.

Ничего удивительного, что Ван Дейк пленил английскую аристократию. И в первую очередь короля Карла I.

Вот самый известный его портрет, созданный Ван Дейком. “Карл I на охоте”.

Перед нами живой человек. Джентельмен. Никаких тяжёлых платьев, а лишь охотничий костюм. Непринужденная, но аристократичная поза. Томный взгляд человека, наделённого властью.

Королю было, от чего прийти в восторг. И он заказывает свой портрет, а также портреты жены и детей 30 раз!

Ван Дейк, конечно, приукрашивал своих заказчиков. Судить об этом мы можем по воспоминаниям их современников. Одна дама видела портреты Ван Дейка. По которым заключила, что все дамы в Англии красивы.

Но была сильно разочарована, когда вживую увидела Королеву Генриетту-Марию. Вместо миловидной женщины ей явилась немолодая особа с тощими руками, кривыми плечами и торчащими изо рта передними зубами.

Звёздный час Ван Дейка

Мастеру был присвоен титул дворянина. Он получил из рук короля звание рыцаря. Мечты сбылись.

Ему позируют самые знатные вельможи британского общества. У него нет отбоя от дорогостоящих заказов.

Ван Дейк виртуозно чувствует и передает на холсте атмосферу королевского окружения. Портретист придает осанке своих клиентов горделивость, а позам и жестам элегантное благородство.

Вот отпрыски семейства Стюарт. Один из самых известных портретов Ван Дейка.

Этим кавалерам всего по 17 и 16 лет. Оба они погибнут в возрасте 23 лет на Гражданской войне. В результате которой погибнет и сам Карл I. Он будет единственным казнённым английским королём за всю историю Англии.

А эти дамы рассказывают свою семейную историю. Та, что слева, сестра мужа той, что справа. Портрет был написан в знак их примирения. Ведь граф Стюарт женился на девушке без согласия семьи. Через некоторое время его родственники признали этот брак. И сестра графа благосклонно это демонстрирует.

Еще Ван Дейк был непревзойдённым детским портретистом. Хоть и изображает он их во взрослых позах и взрослой одежде. А иначе не позволял этикет.

Но в их глазах мы можем уловить озорство. А ещё читается у каждого свой характер.

Горшочек, не вари

Ван Дейк был по горло завален подобными заказами. Каждый аристократ жаждал быть запечатлённым Ван Дейком.

В результате получилось как в сказке, “Горшочек, не вари”.

Работа была поставлена на поток. Художник уделял заказчику в день менее часа. Своей рукой он изображал лишь главное, а все остальное писали его ученики с приглашенных натурщиков.

Либо он писал все сам, но торопился. Работая над двумя, а то и пятью портретами одновременно. В работах появилась некоторая небрежность.

Но заказчиков это не отпугивало. Наоборот, его тонкий слой краски и быстрые мазки делали изображение более живым, вибрирующим. Что на самом деле нравилось его моделям.

Личная жизнь Ван Дейка

В Англии у Ван Дейка была возлюбленная Маргарет Лемон. Она была его натурщицей. У них были отношения не один год.

Но жениться он решил на аристократке. Мисс Лемон была в полном шоке, когда узнала о помолвке возлюбленного. Устроила скандал, попытавшись откусить художнику палец. Чтобы он не смог больше писать. Но благо ей не удалось этого сделать.

Несчастной пришлось смириться. И в 40 лет художник женился на Мэри Ратвен, молоденькой фрейлине королевы. Так он сам стал английским аристократом.

Была ли это любовь? Или очередной тщеславный поступок? Неизвестно. В любом случае семейное счастье длилось очень недолго.

Однажды Ван Дейк поехал в Париж, где занимался росписями галерей Лувра. Там он серьезно заболел. Вернувшись домой в декабре 1641 г., он скончался. Ему было всего 42 года.

Похоронен он был в день крестин своей новорожденной дочери. Которой на тот момент было всего восемь дней.

Почему Ван Дейк так известен

Ван Дейк стал величайшим портретистом. Что само по себе феноменально. Так как в этом жанре мало известных имён. По одной простой причине.

Портретист вынужден угождать заказчику. А в таких тисках мало кому удаётся привнести что-то своё. А уж тем более повлиять на развитие живописи.

Ван Дейку удавалось и то, и другое. И заказчики были довольны. И имя он своё прославил на много поколений вперёд. Потому что он поднял планку на следующий уровень.

Теперь уважающий себя художник не имел права изображать неподвижных кукол. Отныне в глазах каждой модели обязан читаться характер. Как это делал гениальный Ван Дейк.

О другом выдающемся художнике Эпохи Барокко читайте в статье .

* В ночь на 24 августа 1572 года католики устроили массовое убийство гугенотов (протестантов) на улицах Парижа. Погибло 6000 человек.

Для тех, кто не хочет пропустить самое интересное о художниках и картинах. Оставьте свой e-mail (в форме под текстом), и Вы первыми будете узнавать о новых статьях в моем блоге.

Вконтакте

February 21, 2013

Эрмитаж располагает прекрасной коллекцией произведений одного из величайших мастеров европейской живописи XVII века – Антониса Ван Дейка (1599–1641). В зале 246 Эрмитажа находится 26 картин, выполненных Ван Дейком в различные периоды творчества, написанных в разных странах – во Фландрии, Италии и Англии.

«Портрет молодой женщины с ребенком»

К числу работ, в которых с особой яркостью проявился реалистический дар Ван Дейка, относится «Портрет молодой женщины с ребенком». Это единственная из находящихся в Эрмитаже картин художника, дошедшая в первоначальном виде, на доске, и не переведенная в целях лучшей сохранности на холст. Она написана поверх светлого грунта, по старофламандской традиции. Спокойная репрезентативная композиция с величественно восседающей в торжественной позе дамой (как полагали, Балтазариной ван Линник – родственницей бургомистра Антверпена Рококса, портрет которого находится рядом) производит удивительно живое впечатление. Изображена женщина болезненного вида, бледная, с высоким лбом, печальными умными глазами и по-детски припухлыми губами. Ван Дейк запечатлел сложный, не лишенный противоречий образ. В то время как картина написана гладким слоем густой краски, а иногда корпусными мазками, так что можно проследить движение кисти (это характерно для манеры Ван Дейка), художник, чтобы выделить лицо портретируемой, пишет его технически по-иному – тонким эмалевым красочным слоем цвета слоновой кости, мягко моделируя объем нежно-розовыми и желтыми оттенками. Здесь, как и во многих других работах, Ван Дейк фиксирует момент непосредственного общения изображенных со зрителем: мать и ребенок, который только что играл с веером, взглянули на нас. Это мгновение и запечатлел Ван Дейк.

Одна из лучших работ на выставке – «Мужской портрет» – строится автором как диалог; однако один из партнеров не изображен, но в общении с ним раскрывается характер портретируемого. Динамичная композиция основана на контрасте направлений движения человека и кресла, развернутого в противоположную сторону, на «борьбе» света и тьмы. Художник ярко раскрывает духовную сущность человека. Картину можно поставить в один ряд с лучшими психологическими портретами Рембрандта.

Во время исследования этой работы Ван Дейка под верхним красочным слоем было обнаружено другое изображение – эскиз к знаменитому «Портрету кардинала Гвидо Бентиволио», созданному художником в 1623 году (Флоренция, Галерея Питти). По-видимому, эрмитажная картина была выполнена также в Италии, и уже ненужный для работы эскиз был записан художником.

Ван Дейк – не только портретист. К числу его лучших сюжетных композиций принадлежит эрмитажная «Мадонна с куропатками». Традиционный в европейском искусстве сюжет – отдых святого семейства на пути в Египет – у Ван Дейка получает своеобразное воплощение. Сцене, где изображены мадонна с младенцем, св. Иосиф и фигурки младенцев, развлекающих Христа, он придает несколько театральный характер. Почти постановочно, по-балетному, выглядит детский хоровод, яркие и нарядные детали вносят в картину декоративный элемент. Эти детали имели аллегорический смысл, связанный с культом девы Марии (роза и лилия – цветы Марии; яблоко – напоминает о том, что она искупает грех Евы; подсолнечник, который всегда тянется к солнцу,– намек на возвышенные помыслы богоматери; куропатка – символ беспутства – улетает). Вместе с тем Ван Дейк придает сцене интимность и теплоту. Чувственно-осязателен женский образ, дети, играющие в «золотые ворота», грациозны и изящны; мягкость и притушенность колорита картины хорошо передают атмосферу и освещение наступающего вечера.

Парадные портреты Ван Дейка

К последнему десятилетию творчества Ван Дейка, когда он жил в Лондоне и работал в качестве придворного живописца английского короля, относится ряд больших парадных картин эрмитажной коллекции. Это портреты самого Карла I, его жены – королевы Генриетты-Марии, а также придворных – Томаса Уортона, графа Денби и других лиц. Призванные возвеличить и увековечить в торжественном и парадном виде представителей высшей аристократии, такие картины часто строились по определенной схеме, постепенно сложившейся в искусстве Ван Дейка и надолго ставшей эталоном для парадных портретов многих живописцев Европы. Для таких работ характерны большой размер холста, придающий масштабность образу, вертикальный формат, позволяющий дать фигуру во весь рост, подчеркнув ее стройность и изящество, эффектные позы и жесты, нарядные туалеты, аксессуары, напоминающие об общественном положении портретируемого, расчет на обозрение снизу. Однако в парадных портретах Ван Дейка нас привлекают прежде всего умение мастера передать неповторимые индивидуальные черты модели, виртуозность исполнения, высокие колористические достоинства. Эти картины имеют также большую иконографическую ценность, являясь как бы «историей в лицах».

http://bordvprokat.ru/ аренда велосипедов спб - прокат велосипедов.

Портрет изображает жену одного из видных сановников города. Спокойная поза, строгий

Трактуя античную легенду с некоторой наивностью и прямотой, Иорданс изображает ее как сцену

«Тайная вечеря» - эскиз к картине, хранящейся в галерее Брера в Милане. Эскизы

«Пейзаж» Яна Брейгеля Бархатного, датированный 1603 годом, принадлежит к числу

Ощущение созвучия природы с жизнью человека привлекает в картине «Мадонна с младенцем»

Пейзаж производит впечатление реальной пространственной среды, в которой развертывается

Герои религиозной легенды в картине венецианского мастера наделены земной полнокровной

Статую заказал мастеру герцог Козимо Медичи в 1545 году, и спустя девять лет она была

«Усекновение главы Иоанна Предтечи» Сано ди Пьетро была частью полиптиха - большой

Общий ход эволюции искусства в Римской империи уводил

Кроме того, потомки писателя были категорически против музея, посвященного его вымышленному персонажу, отказались

Эта находка сыграла важнейшую роль в изучении истории Древнего Египта. На камне, найденном

Собрание Национальной галереи считается одним из лучших в мире. Интересно, что здание

Зал был задуман как мемориальный и посвящен памяти Петра I. Это нашло непосредственное отражение в

Отличительная особенность этого музея состоит в том, что среди его экспонатов нет ни произведений скульптуры, ни графики,

Приступая к осуществлению поставленной перед собой задачи, Третьяков имел ясно

Доспех прикрывал почти все тело рыцаря подвижно скрепленными пластинами, шлем полностью защищал

Работы – «Завтрак на траве» (1863) и «Олимпия» (1863), – когда-то вызвавшие бурю негодования публики

Багровые языки пламени, непроглядный мрак подземного царства, фантастические фигуры уродливых дьяволов – все

Несмотря на наличие подписи, остается неясным, кто был автором эрмитажной хоругви. Существовало несколько

Этот интимный бытовой сюжет, не притязающий ни на какое философское или психологическое значение,

Его могучий реализм, чуждый здесь внешним эффектам, захватывает нас проникновенной

Юный, безбородый Себастьян, с густыми вьющимися волосами, голый, прикрытый лишь по чреслам, привязан

Кипучий темперамент великого фламандского мастера заставлял его весьма вольно обращаться

Настоящая известность «Венеры с зеркалом» началась с выставки испанской живописи, устроенной Королевской Академией

Впрочем, задолго до того, чтобы стать общей, метаморфоза самого духа фламандской живописи обозначилась сначала в лучшем из лучших учеников Рубенса, в Антонисе ван Дейке (1599 — 1641). Еще Рубенс был в полном блеске и никто не думал о новых веяниях, когда ван Дейк, до тех пор покорный его ученик, уехал в Италию и стал там, в Генуе, писать портреты, в которых неожиданно проявилась черта, дотоле незнакомая Фландрии: самая подлинная “grandezza” — в связи с какой-то нежной меланхолией, пришедшейся по вкусу аристократам, желавшим казаться пресыщенными и усталыми. Рассказывают, что в бытность свою в Риме, Ван Дейк держался в стороне от своих товарищей, грубых весельчаков и кутил-фламандцев, и был за это в насмешку прозван “кавалерчиком живописи”. Это характерно и для всего его искусства. В дальнейшем творчестве он все больше и больше остерегался грубой простоты и сделался, наконец, настоящим précieux.

Если картины Рубенса на религиозные темы мы предпочли обойти молчанием, то еще основательнее можно так поступить относительно подобных картин ван Дейка, хотя в смысле чистого живописного мастерства некоторые из них, и в том числе наши эрмитажные “Мадонна с куропатками” , “Неверие Фомы” и “Св. Севастиан” , занимают первейшие места в искусстве позднего барокко.

Антонис ван Дейк. Отдых на пути в Египет (Мадонна с куропатками). 2 Фрагмента. Начало 1630-х. Холст, масло. 215х285,5. Инв. 539. Из собр. Уолпола, Хоутон холл, 1779

Ведь тягостно видеть приторную “грёзовскую” сентиментальность этих картин, их позирование на изящество — черты в картинах церковных еще менее выносимые, нежели грубость, пафос и пышность прочих фламандцев. Обратимся поэтому сразу к настоящей области ван Дейка, к портретам, указав попутно на огромное влияние опять-таки венецианцев (особенно Тициана), сказавшееся в “Мадонне”.

Ван Дейк принадлежит к первым портретистам истории искусства. Портретная живопись сделалась его специальностью именно в силу личного характера художника. Его влекло в общество изящных воспитанных людей, подальше от грязи и безалаберности художественной богемы, от оргиазма прочего фламандского творчества. Характерно для него то, что треть жизни он провел вне Фландрии, и то, что он кончил жизнь в качестве придворного английского короля, самого утонченного, но и самого жалкого из государей XVII века. Количество портретов мастера доказывает, что в нем жила настоящая фламандская производительность, удивительная творческая сила. Почти равномерное достоинство этой нескончаемой галереи доказывает огромную силу дарования, неослабевавшую энергию, которая изумляет даже рядом с фантастической энергией Рубенса. Но одна общая всем портретам ван Дейка черта: сдержанность, недоступность, какой-то взгляд сверху вниз и “благородная” тень грусти обнаруживают в нем болезненную психологию, которая больше всего и нравилась современникам, особенно высшему обществу.

Лишь в среде своих буржуазных соотечественников ван Дейк покидал на время холодную вежливость и принимался говорить общим всем языком. Вероятно, большое личное влияние оказывал на него в этих случаях и бывший его учитель Рубенс. В характере последнего написаны, уже по возвращении ван Дейка из Италии, эрмитажные портреты, удивительно сильный портрет антверпенского “милостынника” Адриана Стевенса и портрет его жены (1629). В особенности же хорош семейный портрет (быть может, пейзажиста Вильденса).

Антонис ван Дейк . Семейный портрет. Холст, масло. 113,5х9З,5. Инв. 534. Из собр. Лалив де Жюли, Париж, до 1774

Более итальянский характер носят другие портреты мастера, писанные во Фландрии (или в первый период его пребывания в Англии), но и они еще дают впечатление простоты и искренности. Сюда относится писанный под несомненным влиянием Фети портрет Яна ван дер Воувера , портрет в стиле флорентийцев доктора Маркизюса , портрет великого архитектора Джонса , портрет молодого человека , считавшийся прежде автопортретом ван Дейка, портрет знаменитого коллекционера Жабака и, наконец, написанные под впечатлением работ Тициана портреты парижского мецената Люманя и сэра Томаса Челонера .

Антонис ван Дейк. Автопортрет (Ранее: портрет молодого человека). 1622/23. Холст, масло. 116,5х9З,5. Инв. 548. Из собр. Кроза, Париж, 1772

Антонис ван Дейк . Мужской портрет (предположительно – портрет лионского банкира Марка Антуана Люманя). Холст, масло. 104,8х85,5. Из собр. Кроза, Париж, 1772

Антонис ван Дейк. Портрет сэра Томаса Чалонера. Холст, масло. 104х81,5. Инв. 551. Из собр.Уолпола, Хоутон холл, 1779

Ближайшие к Рубенсу портреты (вроде нашего Вильденса), а также исторические картины ван Дейка первого периода допускают и атрибуцию таких двух рубенсовских шедевров, как портреты Изабеллы Брандт и Сусанны Фоурман, ученику, а не учителю.

Антонис ван Дейк. Портрет Сусанны Фурмен (Фоурман) с дочерью. Около 1621. Холст, масло. 172,7х117,5. . Продан из Эрмитажа в марте 1930 года Эндрю Меллону. Национальная галерея, Вашингтон. Коллекция Эндрю В. Меллона

В живописном отношении картины ван Дейка, предшествующие его переселению в Англию, превосходят позднейшие. Они спорят по колоритности с Рубенсом и Корнелисом де Вос, по остроте характеристики — с голландцем Халсом. Но все же “настоящий ван Дейк”, художник, создавший особый мир, обнаружился лишь в последние десять лет его жизни при нарядном, горделивом и упадочном дворе несчастного внука Марии Стюарт — Карла I.

Уже при отце Карла Ван Дейк прожил около 2 лет в Лондоне. Итальянская поездка прервала это пребывание и службу. Вторично он был приглашен в 1632 году, и с тех пор он почти постоянно оставался при короле (в 1634 году он жил в Антверпене), женился в Англии на благородной девице Рётвен, был возведен в рыцарское достоинство, сделался своим человеком в высшем обществе и переписал почти без исключения всех видных политических деятелей и весь двор Англии. Количество английских портретов ван Дейка баснословно. Короля, королеву, детей их, несчастного друга короля Страффорда, благородного мецената Арёнделя — ван Дейк написал даже по нескольку раз.

Естественно, что при такой продуктивности техническая сторона исполнения должна была получить нечто ремесленное, тем более что все чаще и чаще сам мастер принужден был ограничиваться наброском с натуры и поручать окончание портрета своим ученикам. Последние портреты выдают и большую усталость художника, силы которого были надорваны чрезмерной работой и слишком роскошным образом жизни. Характеристики становятся менее внимательными, посадка поз, жесты рук приобретают однообразие, краски тускнеют, делаются холодными и мертвыми. Быть может, проживи ван Дейк еще несколько лет, он дошел бы до полного упадка, до пошлости. Но смерть спасла его от этого и остановила его в тот момент, когда его стиль стал превращаться в шаблон.

Настоящее значение ван Дейка именно в том, что он нашел стиль. Он, ученик Рубенса, насквозь пропитанный художественными наставлениями учителя, почти сверстник Йорданса, нашел свой стиль — противоположный и даже враждебный им, он открыл новую эру живописи. Недаром его так ценили в XVIII веке — он был предтечей, угадавшим его изощренность. Ван Дейк был одним из первых, нашедших чисто аристократические формулы искусства. Он передал в живописи специфические чувства замкнутого мира “синей крови” в ту пору, когда этот мир, уйдя от средневековой грубости и свободы, превратился в “двор”, выработал все приемы внутреннего и внешнего этикета и получил взамен неудобной автономии феодализма иную полноту власти и огромные материальные средства, основанные на государевой милости и на дворцовых интригах. В Англии, в 1630-х годах при “рыцарском”, но безвольном Карле I претензии “синей крови” достигли своего максимума, и безмерность этих требований кончилась политической катаклизмой вроде той, которая 100 лет позже постигла Францию — после эры Людовика XV и его метресс.

Серию английских портретов ван Дейка в Эрмитаже следует начать с самой королевской четы. “Эрмитажный Карл” не лучший по живописи из нам известных, но, быть может, это самый характерный, самый жуткий. Во взоре, в болезненном цвете лица, в складках лба виднеется что-то фатальное, какая-то тяжелая трагедия. Это уже не Карл луврского портрета: элегантный кавалер, уверенный в себе монарх, дипломат, меценат, охотник и сибарит. Это уже Карл времени вечного лукавства, путаной политики, прозревший неизбежное будущее и боровшийся против судьбы самыми негодными и непоследовательными средствами. Хороший человек и благожелательный политик, но декадент с головы до ног... И в то же время король с головы до ног. Такой “настоящий король”, каких не было с тех пор в истории. Людовик XIV рядом с Карлом кажется лишь “актером, играющим роль”.

Портрет энергичной, умной, но фатальной для своего супруга королевы менее выразителен, как вообще все дамские портреты ван Дейка. Но какая живая картина! Восхитительно сочетание красноватых и коричневых красок, какое опять достигнуто впечатление высшего благородства — абсолютно уверенным распоряжением очень простыми средствами.

Далее перед нами проходят примас Англии — еще одна из погубивших Карла личностей, погибший сам на плахе архиепископ Лауд (быть может, лишь хорошая копия с портрета в Lambeth palace); величественный граф Денби ,

Антонис ван Дейк. Портрет Генри Денверса, графа Денби, в костюме кавалера ордена Подвязки. 1638/40. Холст, масло. 223х1ЗО,6. Инв. 545. Из собр. Уолпола, Хоутон холл, 1779

в своем орденском костюме, с модной курьезной мушкой на виске; длинный, элегантный сэр Томас Уортон , бравый кавалер и деятельный участник придворных событий; его красавец брат лорд Филипп Уортон , изменивший королю, воевавший против него и лишь впоследствии снова примкнувший к королевской партии. Характерно видеть такого человека в маскарадном костюме, пастушком, в бархате и шелке.

Антонис ван Дейк . Портрет Филиппа, лорда Уортона. 1632. Холст, масло. 133,Чх1О6,4. Продан из Эрмитажа в марте 1930 года Эндрю Меллону. Национальная галерея, Вашингтон. Коллекция Эндрю В. Меллона

Антонис ван Дейк . Портрет Филадельфии и Елизаветы Уортон. Конец 1630-х. Холст, масло. 162х1ЗО. Инв. 533. Из собр.Уолпола, Хоутон холл, 1779

Вслед за ними идут дамы: восхитительный по краскам и очень непольщенный портрет тещи предыдущего лица, леди Джен Гудвин в ее черном с розовым платье, с тюльпаном в руке, двойной портрет леди Делькейс и дочери сэра Томаса Киллигрью Анны и другой, также двойной, портрет леди Обиньи (Катарины Говард) с ее сестрой Елизаветой, графиней Нортумберлендской

Антонис ван Дейк. Портрет придворных дам Анны Далькит, графини Мортон, и Анны Керк. 1638/40. Холст, масло. 131,5х15О,6. Инв. 540

Антонис ван Дейк. Портрет придворных дам Анны Далькит, графини Мортон, и Анны Керк. Крупный план. 1638/40. Холст, масло. 131,5х15О,6. Инв. 540

Все это особы, не игравшие видных ролей в путаных политических, религиозных и придворных интригах, но их образы достаточно говорят о степени изощренности высшего английского общества, о “зрелости его аристократизма”. Какими здоровыми, трезвыми, жизненными кажутся портреты XVI века и даже современные фламандские и голландские портреты рядом с этими величавыми жеманницами. Или это ван Дейк нам их показывал такими? Если это и “прихоть художника”, то наверное прихоть, соответствовавшая распространенным во всей придворной аристократии вкусам.