Как рождался союз советских писателей. Большая советская энциклопедия - союз писателей ссср Как образовался союз советских писателей

Организации несравненно более массовой, чем пресловутая РААП - Российская ассоциация пролетарских писателей , разогнанная в 1932 году. РАПП делил всех литераторов на пролетариев и попутчиков, отводя последним чисто техническую роль: они могут обучить пролетариев формальному мастерству и отправляться либо на переплавку, то есть на производство, либо на перековку, то есть в трудлагеря. Сталин сделал упор как раз на попутчиков, ибо курс на восстановление империи - с забвением всех интернациональных и ультрареволюционных лозунгов двадцатых годов - был уже очевиден. Попутчики - писатели старой школы, признавшие большевиков именно потому, что только им оказалось под силу удержать Россию от распада и спасти от оккупации, - воспрянули духом.

Требовался новый писательский союз - с одной стороны, нечто вроде профсоюза, занимающегося квартирами, машинами, дачами, лечением, курортами, а с другой - посредник между рядовым литератором и партийным заказчиком. Горький занимался организацией этого союза весь 1933 год.

С 17 по 31 августа в Колонном зале бывшего Дворянского собрания , а ныне Дома союзов, проходил его первый съезд. Основным докладчиком был Бухарин , чья установка на культуру, технику и некоторый плюрализм была общеизвестна; назначение его основным оратором съезда указывало на явную либерализацию литературной политики. Горький брал слово несколько раз, преимущественно для того, чтобы вновь и вновь подчеркнуть: мы не умеем еще показывать нового человека, он у нас неубедителен, мы не умеем говорить о достижениях! Особый его восторг вызвало присутствие на съезде народного поэта Сулеймана Стальского, дагестанского ашуга в поношенном халате, в серой потертой папахе. Горький с ним сфотографировался - они со Стальским были ровесниками; вообще во время съезда Горький очень интенсивно снимался с его гостями, старыми рабочими, молодыми парашютистами, метростроевцами (вместе с писателями почти не позировал, тут была своя принципиальная установка).

Отдельно стоит упомянуть нападки на Маяковского , которые прозвучали в горьковской речи: он уже мертвого Маяковского осудил за его опасное влияние, за недостаток реализма, избыток гипербол, - видимо, вражда к нему была у Горького не личная, а идеологическая.

Первый съезд писателей освещался в прессе широко и восторженно, и Горький имел все основания гордиться своим давним замыслом - создать писательскую организацию, которая бы указывала литераторам, как и чем им заниматься, а попутно обеспечивала бы их быт. В собственных письмах Горького в эти годы море замыслов, советов, которые он раздает с щедростью сеятеля: написать книгу о том, как люди делают погоду! Историю религий и церковного грабительского отношения к пастве! Историю литературы малых народов! Мало, мало радуются писатели, надо веселей, ярче, азартней! Понять этот его постоянный призыв к радости можно двояко. Может, он собственный ужас перед происходящим так забалтывал, - но ни в одном из его очерков этой поры нет и тени ужаса, ни даже сомнений в безусловном торжестве справедливости на просторах Союза Советов. Один восторг. Так что другая причина, вероятно, в том, что литература тридцатых годов так и не научилась талантливо врать - и если врала, то очень уж бездарно; Горький искренне недоумевал, видя это. Он был, как ни странно, чрезвычайно далек от жизни, которой жило большинство российских литераторов, не говоря уж о народе, о котором они писали; представления его об этой жизни черпались в основном из газет, а почта его, видимо, строго контролировалась уже знакомым нам секретарем

План:

Введение

• 1 Организация СП СССР
• 2 Членство
• 3 Руководители
• 4 СП СССР после распада СССР
• 5 СП СССР в искусстве
Примечания

Введение

Союз писателей СССР - организация профессиональных писателей СССР.

Создан в 1934 году на Первом съезде писателей СССР, созванном в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года.

Союз заменил собой все существовавшие до того организации писателей: как объединённые на какой-либо идеологической или эстетической платформе (РАПП, «Перевал»), так и исполнявшие функцию писательских профсоюзов (Всероссийский союз писателей), Всероскомдрам.

Согласно уставу СП СССР в редакции 1971 года (Устав неоднократно редактировался) - «...добровольная общественная творческая организация, объединяющая профессиональных литераторов Советского Союза, участвующих своим творчеством в борьбе за построение коммунизма, за социальный прогресс, за мир и дружбу между народами» .

«II ...7. Союз советских писателей ставит генеральной целью создание произведений высокого художественного значения, насыщенных героической борьбой международного пролетариата, пафосом победы социализма, отражающих великую мудрость и героизм коммунистической партии. Союз советских писателей ставит своей целью создание художественных произведений, достойных великой эпохи социализма». (Из устава 1934 года)

Уставом давалось определение социалистического реализма, как основного метода советской литературы и литературной критики, следование которому было обязательным условием членства СП.

1. Организация СП СССР

Высшим органом СП СССР был съезд писателей (между 1934 и 1954 вопреки Уставу не созывался), который избирал Правление СП СССР (150 человек в 1986), которое, в свою очередь, избирало председателя правления (с 1977 - первого секретаря) и формировало секретариат правления (36 человек в 1986), управлявший делами СП в период между съездами. Пленум правления СП собирался не реже одного раза в год. Правление по Уставу 1971 года избирало, кроме того, бюро секретариата, в составе которого было около 10 человек, фактическое же руководство находилось в руках группы рабочего секретариата (около 10 штатных мест, занимаемых скорее административными работниками, чем литераторами). Во главе этой группы в 1986 был утверждён Ю. Н. Верченко (до 1991).

Структурными подразделениями СП СССР были региональные писательские организации: СП союзных и автономных республик, писательские организации областей, краёв, гордов Москва и Ленинград, со структурой аналогичной центральной организации.

В системе СП СССР издавались «Литературная газета», журналы «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов», «Вопросы литературы», «Литературное обозрение», «Детская литература», «Иностранная литература», «Юность», «Советская литература» (выходила на иностранных языках), «Театр», «Советская родина» (на идиш), «Звезда», «Костёр».

Все заграничные поездки членов СП подлежали утверждению со стороны иностранной комиссии СП СССР.

В ведении правления СП СССР находилось издательство «Советский писатель», Литературный институт им. М. Горького, Литературная консультация для начинающих авторов, Всесоюзное бюро пропаганды художественной литературы, Центральный дом литераторов им. А. А. Фадеева в Москве и др.

При правлении СП СССР действовал Литературный фонд, региональные писательские организации также имели свои литфонды. В задачу литфондов входило оказание членам СП материальной поддержки (соответственно «рангу» писателя) в форме обеспечения жильём, строительства и обслуживания «писательских» дачных посёлков, медицинского и санаторно-курортного обслуживания, предоставления путёвок в «дома творчества писателей», оказания бытовых услуг, снабжения дефицитными товарами и продуктами питания.

2. Членство

Приём в члены СП производился на основании заявления, в дополнение к которому должны были быть приложены рекомендации трёх членов СП. Писатель, желающий вступить в СП, должен был иметь две опубликованные книги и представить рецензии на них. Заявление рассматривалось на заседании местного отделения СП СССР и должно было при голосовании получить не менее двух третей голосов, затем его рассматривал секретариат или правление СП СССР, и для принятия в члены требовалось не менее половины их голосов.

Численный состав СП СССР по годам (по данным оргкомитетов съездов СП):

• 1934 - 1500 членов
• 1954 - 3695
• 1959 - 4801
• 1967 - 6608
• 1971 - 7290
• 1976 - 7942
• 1981 - 8773
• 1986 - 9584
• 1989 - 9920

В 1976 году сообщалось, что из общего числа членов СП 3665 пишут по-русски.

Писатель мог быть исключён из СП «за проступки, роняющие честь и достоинство советского литератора» и за «отступление от принципов и задач, сформулированных в Уставе Союза писателей СССР». На практике поводом для исключения могли служить:

• Критика писателя со стороны высших партийных инстанций. Пример - исключение М. М. Зощенко и А. А. Ахматовой, последовавшее за докладом Жданова в августе 1946 г. и партийным постановлением «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“».
• Публикация за рубежом произведений, не опубликованных в СССР. Первым по этому мотиву был исключён Б. Л. Пастернак за издание в Италии его романа «Доктор Живаго» в 1957 г.
• Публикация в «Самиздате»
• Открыто выраженное несогласие с политикой КПСС и Советского государства.
• Участие в публичных выступлениях (подписание открытых писем) с протестами против преследования диссидентов.

Исключённым из СП отказывалось в издании их книг и в публикации в журналах, подведомственных СП, практически они были лишены возможности зарабатывать литературным трудом. За исключением из СП следовало исключение из Литфонда, влекущее за собой ощутимые материальные затруднения. Исключение из СП по политическим мотивам, как правило, предавалось широкой огласке, превращавшейся порой в настоящую травлю. В ряде случаев исключение сопровождалось уголовным преследованием по статьям «Антисоветская агитация и пропаганда» и «Распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй», лишением гражданства СССР, вынужденной эмиграцией.

По политическим мотивам из СП были исключены также А. Синявский, Ю. Даниэль, Н. Коржавин, Г. Владимов, Л. Чуковская, А. Солженицын, В. Максимов, В. Некрасов, A. Галич, Е. Эткинд, В. Войнович, И. Дзюба, Н. Лукаш, Виктор Ерофеев, Е. Попов, Ф. Светов.

В знак протеста против исключения Попова и Ерофеева из СП в декабре 1979 В. Аксёнов, И. Лиснянская и С. Липкин заявили о своем выходе из Союза Писателей СССР.

3. Руководители

Руководителем СП СССР по Уставу 1934 года был председатель правления, а с 1977 года первый секретарь правления.

Беседа И. В. Сталина с Горьким

Первым председателем (1934-1936) правления Союза писателей СССР был Максим Горький. (При этом фактическое руководство деятельностью СП осуществлял 1-й секретарь СП Александр Щербаков).

В дальнейшем эту должность занимали:

• Алексей Толстой (с 1936 по 1938 гг.); фактическое же руководство до 1941 осуществлял генеральный секретарь СП СССР Владимир Ставский
• Александр Фадеев (с 1938 по 1944 и с 1946 по 1954 гг.)
• Николай Тихонов (с 1944 по 1946 гг.)
• Алексей Сурков (с 1954 по 1959 гг.)
• Константин Федин (с 1959 по 1977 гг.)

• Георгий Марков (с 1977 по 1986 гг.)
• Владимир Карпов (с 1986 г.; подал в отставку в ноябре 1990, но продолжал вести дела до августа 1991)
• Тимур Пулатов (1991)

4. СП СССР после распада СССР

После распада СССР в 1991 году Союз писателей СССР разделился на множество организаций в различных странах постсоветского пространства.

Основными преемниками СП СССР в России являются Союз писателей России и Союз российских писателей.

5. СП СССР в искусстве

Советские писатели и кинематографисты в своём творчестве неоднократно обращались к теме СП СССР.

• В романе «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова под вымышленным наименованием «Массолит» советская писательская организация изображена, как объединение приспособленцев.
• Пьеса В. Войновича и Г. Горина «Кот домашний, средней пушистости» посвящена закулисной стороне деятельности СП. По пьесе К. Воинов снял кинофильм «Шапка»
• В очерках литературной жизни «Бодался телёнок с дубом» А. И. Солженицын характеризует СП СССР, как один из главных инструментов тотального партийно-государственного контроля над литературной деятельностью в СССР.

Примечания

1. Устав Союза писателей СССР, см. «Информационный бюллетень секретариата правления СП СССР», 1971, № 7(55), с. 9]

80 лет назад, 23 апреля 1932 года, ЦК ВКП(б) принял постановление “О перестройке литературно-художественных организаций”. Документ содержал директиву, согласно которой все писательские организации, существовавшие в первые годы Советской власти, подлежали роспуску. На их месте создавался единый Союз советских писателей.

РАПП И РАППОВЦЫ

Новая экономическая политика, проводившаяся большевиками с весны 1921 года, допускала некоторую свободу и относительный плюрализм во всех сферах жизни общества, за исключением политики. В 20-е годы, в отличие от более позднего времени, открыто соперничали разные художественные методы и стили. В литературной среде сосуществовали разнообразные направления, течения и школы. Но в отношениях между группировками не прекращались склоки. Что и не удивительно: творческие люди всегда были заносчивы, ранимы и завистливы.

Пока народ зачитывался стихами Есенина (судя по запросам в библиотеках), в межгрупповой борьбе верх стали брать организации, проповедовавшие узкоклассовый, социологический подход к задачам литературы. Всесоюзная ассоциация пролетарских писателей (ВАПП) и Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП) претендовали на роль выразителя позиции власти. Рапповцы, не стесняясь в выражениях, подвергали критике всех литераторов, которые, по их мнению, не соответствовали критериям советского писателя.

Претензию стать идеологическим надсмотрщиком над писателями выразил рапповский журнал “На посту”. Уже в первом его номере (1923) досталось многим известным писателям и поэтам. Г. Лелевич (псевдоним Лабори Кальмансона) утверждал: “Наряду с разрывом социальных связей характерна для Маяковского какая-то особая чувствительность нервной системы. Не здоровый, хотя бы и яростный гнев, не свирепая злоба, а какая-то издерганность, неврастения, истеричность”. Борис Волин негодовал на то, что в книге “Жизнь и гибель Николая Курбова” Илья Эренбург “мажет дегтем ворота революции не только крупными мазками, он брызжет на них и мелкими брызгами”. Лев Сосновский лягнул жившего за границей Горького: “Итак, революция, и ее наиболее острое проявление - гражданская война - для Максима Горького - драка больших зверей. Писать об этой драке, по мнению Горького, не следует, ибо придется писать много грубого и жестокого... Будемте читать и перечитывать старого (т.е., правильнее молодого) Горького, с его боевыми песнями, полными отваги и удали, и постараемся забыть о новом Горьком, который стал сладок для буржуазных кругов Европы, и который беззубо мечтает о безмятежной жизни и о том времени, когда все люди будут употреблять в пищу... одну лишь манную кашу”. Забыть Горького, однако, не удалось. Но об этом ниже.

В 1926 году журнал “На посту” стал называться “На литературном посту”. Тогда же его ответственным редактором стал весьма колоритный персонаж - критик и публицист Леопольд Авербах. О нем стоит сказать особо.

Авербаху везло (до поры до времени) на родственные связи, которые обеспечили молодому человеку комфортную жизнь при царском режиме и карьеру при советской власти. Будущий идеолог РАПП приходился сыном крупному волжскому фабриканту и племянником большевику Якову Свердлову, затем стал зятем давнего ленинского соратника Владимира Бонч-Бруевича и шурином всесильного Генриха Ягоды.

Авербах оказался юношей наглым, энергичным, амбициозным и не лишенным таланта организатора. Плечом к плечу с Авербахом борьбу с чуждой идеологией вели идеологи и активисты РАПП писатели Дмитрий Фурманов, Владимир Киршон, Александр Фадеев, Владимир Ставский, драматург Александр Афиногенов, критик Владимир Ермилов. Киршон позднее напишет: “Именно в журнале “На литературном посту” давался отпор идеологам буржуазной, кулацкой литературы, троцкистам, воронщине, переверзевщине, левацкому вульгаризаторству и т.д.”. Доставалось многим литераторам. В частности, Михаилу Булгакову. Говорят, что незабываемый образ управдома Швондера был навеян автору “Собачьего сердца” напостовцами (от “На посту”).

Между тем свертывание нэпа, начатое в конце 20-х по инициативе Сталина, не ограничивалось сплошной коллективизацией сельского хозяйства и курсом на социалистическую индустриализацию. Деятельность творческой интеллигенции тоже было решено поставить под более пристальный организационный, идеологический и политический контроль единолично правящей партии. К тому же явно не оправдалась претензия РАПП стать идейным организатором советской литературы. Его руководители не были авторитетными для остальных писателей, именовавшихся “сочувствовавшими” и “попутчиками”.

ВОЗВРАЩЕНИЕ “БЛУДНОГО” ГЕНИЯ И КОНЧИНА РАПП

Генсек ЦК ВКП(б) знал толк в литературе и кинематографе, к которым относился более чем внимательно. Несмотря на загруженность, он много читал и регулярно посещал театр. Пьесу Булгакова “Дни Турбиных” смотрел 15 раз. Как Николай I, в отношениях с некоторыми писателями Сталин предпочитал персональную цензуру. Следствием чего стало появление такого жанра, как письмо к вождю от литератора.

В начале 30-х в руководстве страны сложилось понимание, что с разбродом и групповщиной на “литературном фронте” пора заканчивать. Для централизации управления требовалась консолидирующая фигура. Таковой, по мнению Сталина, должен был стать великий русский писатель Алексей Максимович Горький. Именно его возвращение в СССР явилось финальной точкой в истории РАПП.

Судьба сыграла с Авербахом злую шутку. Благодаря Ягоде он принял активнейшее участие в операции по выманиванию Горького из Италии. Дальний родственник понравился писателю, который 25 января 1932 года написал Сталину: “За три недели, которые прожил у меня Авербах, я присмотрелся к нему и считаю, что это весьма умный, хорошо одаренный человек, который еще не развернулся, как следует, и которому надо учиться”. В 1937 году, когда Горький уже умер, а Ягода был арестован, взяли и Авербаха. В заявлении новому наркому внутренних дел Николаю Ежову “хорошо одаренный человек” признался, что он “особенно торопил переезд Горького из Сорренто”, поскольку Ягода “просил меня систематически убеждать Алексея Максимовича в скорейшем полном отъезде из Италии”.

Итак, деятели РАПП с удивлением узнали, что их организация, которую злые языки называли “сталинской дубинкой”, Сталину больше не нужна. На кремлевской “кухне” уже готовилось “блюдо”, получившее известность как постановление ЦК ВКП(б) “О перестройке литературно-художественных организаций”. В ходе подготовки документ не раз переделывался на самом верху. Правку в него внес и член Политбюро ЦК, первый секретарь МК и МГК ВКП(б) Лазарь Каганович.

23 апреля 1932 года постановление было принято. В нем говорилось, что рамки пролетарских литературно-художественных организаций стали тормозом для роста художественного творчества. Возникла “опасность превращения этих организаций из средства наибольшей мобилизации советских писателей и художников вокруг задач социалистического строительства в средство культивирования кружковой замкнутости, отрыва от политических задач современности и от значительных групп писателей и художников, сочувствующих социалистическому строительству”. ЦК ВКП(б), признав необходимым ликвидировать организации Пролеткульта, постановил “объединить всех писателей, поддерживающих платформу Советской власти и стремящихся участвовать в социалистическом строительстве, в единый союз советских писателей с коммунистической фракцией в нем”. И “провести аналогичное изменения по линии других видов искусства (объединение музыкантов, композиторов, художников, архитекторов и т.п. организаций)”.

И хотя документ вызвал радость далеко не у всех литераторов, многие из них с одобрением восприняли идею создания единого союза писателей. Вселяла надежды и выдвинутая властью идея проведения Всесоюзного съезда писателей.

“Я СПРОСИЛ У СТАЛИНА...”

О реакции на постановление ЦК в стане рапповцев можно судить по письму Фадеева Кагановичу от 10 мая 1932 года. Фадеев сокрушался: восемь лет его “зрелой партийной жизни ушло не на то, чтобы бороться за социализм, на литературном участке этой борьбы, ушло не на то, чтобы бороться за партию и ее ЦК с классовым врагом, а на какую-то групповщину и кружковщину”.

После того, как 26 мая Президиум Оргкомитета Всесоюзного съезда советских писателей провел первое заседание, с письмом к Сталину и Кагановичу обратился Киршон. Это весьма дерзкое для того времени послание вождям достойно подробного цитирования. Автор стихотворения “Я спросил у ясеня...” (песня, написанная Микаэлом Таривердиевым) негодовал:

“Постановлено изменить редакции всех литературных газет и журналов. Изменение это, что явствует из прилагаемого протокола, имеет целью полную ликвидацию бывшего руководства РАПП и писателей и критиков, разделявших его позиции. Не только сняты редактора Авербах, Фадеев, Селивановский, Киршон, но и редколлегии составлены таким образом, что только т.т. Фадеев и Афиногенов введены в редакции, где кроме них по 8 - 10 человек, тов. Авербах оставлен членом редколлегии “Литературного наследства”, а остальные товарищи - Макарьев, Караваева, Ермилов, Сутырин, Буачидзе, Шушканов, Либединский, Горбунов, Серебрянский, Иллеш, Селивановский, Трощенко, Гидаш, Лузгин, Ясенский, Микитенко, Киршон и др. выведены отовсюду и не входят по этому постановлению ни в одну редакцию.

Я считал, что таким массовым устранением отовсюду группы коммунистов-писателей, в течение нескольких лет отстаивавших, хотя и с ошибками, линию партии на литературном фронте, нельзя добиться консолидации коммунистов в едином союзе. Мне кажется, что это не консолидация, а ликвидация...

Тов. Сталин говорил о необходимости поставить нас в “равные условия”. Но при таком положении могут получиться не “равные условия”, а разгром. Постановление Оргкомитета не оставляет нам ни одного журнала. Ответственными редакторами Оргкомитета утверждены товарищи из философского руководства, ожесточенно боровшиеся против нас и поддерживающие группу Панферова...

Я не считал, что так дискредитировали себя перед партией писатели-коммунисты, что им нельзя доверить редактирования ни одного литературного журнала, и нужно приглашать товарищей с другого участка идеологического фронта - философов для руководства литературой. Мне кажется, что намеченные товарищи, не ведшие никакой литературной работы и незнакомые с ее практикой, будут руководить журналами хуже в новых и сложных условиях, чем писатели-коммунисты”.

Особенно возмутило Киршона то, что он не смог “высказать своих соображений” на заседании коммунистической фракции Оргкомитета: “Решение принималось следующим образом: бюро фракции (т.т. Гронский, Кирпотин и Панферов) приняло все эти решения без какого бы то ни было обсуждения с коммунистами-писателями, хотя бы с членами Оргкомитета, а затем и вынесло на Президиум с беспартийными писателями, где и утверждено”.

Завершая письмо, Киршон просил: “Мы хотим активно и энергично бороться за реализацию решения ЦК. Мы хотим давать большевистские произведения. Мы просим дать нам возможность вести работу на литературном фронте, исправлять допущенные нами ошибки, перестроиться в новых условиях. В частности, мы просим ЦК оставить нам журнал “На литературном посту”. Под руководством партии мы создали в 1926 году этот журнал, который 6 лет в основном правильно боролся за линию партии”.

Сталинский Секретариат ЦК ВКП(б) и на этот раз неприятно удивил рапповцев. Постановление от 22 июня “О литературных журналах” предписывало “объединить журналы “На литературном посту”, “За марксистско-ленинское искусствознание” и “Пролетарская литература” в один ежемесячный журнал”. Членами его редколлегии назначили “т.т. Динамова, Юдина, Киршона, Бела Иллеша, Зелинского К., Гронского, Серафимовича, Сутырина и Кирпотина”. Фадеев стал членом редколлегии журнала “Красная новь”.

На долю Авербаха выпало очередное ответственное поручение. В 1933 году он стал участником знаменитой экскурсии писателей на Беломорканал (в 1931-м канал был передан в ведение ОГПУ и и.о. его руководителя Ягоды). Попутчиками оказались Алексей Толстой, Всеволод Иванов, Леонид Леонов, Михаил Зощенко, Лев Никулин, Борис Пильняк, Валентин Катаев, Виктор Шкловский, Мариэтта Шагинян, Вера Инбер, Ильф и Петров и др. Затем писатели создали коллективный труд - “Беломоро-Балтийский канал имени Сталина”. Авербаху, написавшему всего несколько страниц, выпала сомнительная честь редактировать издание. Его фамилия как соредактора фигурирует на титульном листе книги вместе с фамилиями Горького и Семена Фирина - начальника Беломоро-Балтийского исправительно-трудового лагеря.

ПЕРВЫЙ СЪЕЗД ПИСАТЕЛЕЙ: ЛИЦО И ИЗНАНКА

Подготовка I Всесоюзного съезда советских писателей растянулась на два с лишним года. Писатели продолжали выяснять отношения и жаловаться Сталину на Горького и друг на друга. Так, Федор Панферов сообщил “лучшему другу советских писателей”: “Авербах руками Горького хочет переломить мне хребет”. “Правда” опубликовала статью Горького “О языке” (18.03.1934). О Панферове он пишет, что тот использует “бессмысленные и уродливые слова, засоряющие русский язык”, хотя “стоит во главе журнала (“Октябрь”. - О.Н.) и учит молодых писателей, сам, будучи, видимо, не способен или желая учиться”. Панферов обратился за поддержкой к Сталину. А тот, посчитав, что дискуссия перешла допустимые рамки, поставил в ней точку.

Первый съезд Союза советских писателей, начавший работу 17 августа 1934 года, стал крупным событием в жизни страны. Горький приветствовал делегатов (377 - с решающим голосом, 220 - с совещательным): “С гордостью и радостью открываю первый в истории мира съезд литераторов Союза Советских Социалистических республик, обнимающих в своих границах 170 миллионов человек (бурные, продолжительные аплодисменты)”.

Гостями съезда были Луи Арагон, Андрэ Мальро, Фридрих Вольф, Якуб Кадри и другие зарубежные писатели. Чтобы обсудить все вопросы, потребовалось 26 заседаний. Горький сделал доклад о советской литературе, Маршак - о детской литературе, Радек - о современной мировой литературе, Бухарин - о поэзии, поэтике и задачах поэтического творчества в СССР. Докладчиков по драматургии оказалось четверо - Валерий Кирпотин, Алексей Толстой, Владимир Киршон и Николай Погодин. Прозвучали доклады и по более частным вопросам. Николай Тихонов рассказал о ленинградских поэтах, а Кузьма Горбунов - о работе издательств с начинающими писателями. С докладами о положение дел в своей литературе выступили представители всех союзных республик (интересно, где и перед кем выступают они сегодня?).

Впрочем, не остались без работы и “органы”. Они обнаружили анонимное письмо антисоветской направленности с критикой Сталина, а также зафиксировали слова Исаака Бабеля: “Посмотрите на Горького и Демьяна Бедного. Они ненавидят друг друга, а на съезде сидят рядом, как голубки. Я воображаю, с каким наслаждением они повели бы в бой на этом съезде каждый свою группу”. На критические высказывания Бухарина в адрес поэтов Александр Жаров отреагировал эпиграммой:

Наш съезд был радостен

И светел,

И день был этот страшно мил -

Старик Бухарин нас заметил

И, в гроб сходя, благословил.

Слова оказались пророческими: через четыре года не доживший до 50 лет “старик” Бухарин был расстрелян...

1 сентября, закрывая писательский форум, Горький провозгласил победу “большевизма на съезде”. Методом художественного познания мира был объявлен социалистический реализм.

Однако изнутри работа съезда выглядела не столь радужной. Поведение Горького вызвало серьезное недовольство в Политбюро ЦК. Тот факт, что Сталин не был в восторге от его доклада, подтверждается телеграммой, 30 августа пришедшей от отдыхавшего в Сочи генсека: “Горький поступил нелояльно в отношении партии, замолчав в докладе решение ЦК о РАПП. Получился доклад не о советской литературе, а о чем-то другом”.

В отчете Сталину об итогах съезда Жданов писал:

“Дела со съездом Советских писателей закончили. Вчера единодушно избрали список Президиума и Секретариата правления... Больше всего шуму было вокруг доклада Бухарина, и особенно вокруг заключительного слова. В связи с тем, что поэты-коммунисты Демьян Бедный, Безыменский и др. собрались критиковать его доклад, Бухарин в панике просил вмешаться и предотвратить политические нападки. Мы ему в этом деле пришли на помощь, собрав руководящих работников съезда и давши указания о том, чтобы тов. коммунисты не допускали в критике никаких политических обобщений против Бухарина. Критика, однако, вышла довольно крепкой...

Больше всего труда было с Горьким. В середине съезда он еще раз обратился с заявлением об отставке. Мне было поручено убедить его снять заявление, что я и сделал. Заявление о роли решения ЦК о РАПП, которое он сделал в заключительном слове, Горький сделал нехотя, устно, что он не больно согласен с этим решением, но надо - значит, надо. Все время его подзуживали, по моему глубочайшему убеждению, ко всякого рода выступлениям, вроде отставок, собственных списков руководства и т.д. Все время он говорил о неспособности коммунистов-писателей руководить литературным движением, о неправильных отношениях к Авербаху (его не было на съезде. - О.Н.) и т.д. В конце съезда общий подъем захватил и его, сменяясь полосами упадка и скептицизма и устремлением уйти от “склочников” в литературную работу”.

Многочисленные письма и обращения писателей к Сталину свидетельствовали о том, что в полной мере “уйти от “склочников” в литературную работу” “буревестник” не смог и после съезда. Однако это было уже личной проблемой Горького. “Вождь народов” своей цели добился: созданный по его инициативе Союз советских писателей стал важным и надежным элементом сталинской системы власти.

Олег НАЗАРОВ, д.и.н.

Прямая речь

Из выступления секретаря ЦК ВКП(б) Андрея ЖДАНОВА на I Всесоюзном съезде советских писателей 17 августа 1934 года:

Товарищ Сталин назвал наших писателей инженерами человеческих душ. Что это значит? Какие обязанности накладывает на вас это звание?

Это значит, во-первых, знать жизнь, чтобы уметь ее правдиво изобразить в художественных произведениях, изобразить не схоластически, не мертво, не просто как “объективную реальность”, а изобразить действительность в ее революционном развитии.

При этом правдивость и историческая конкретность художественного изображения должны сочетаться с задачей идейной переделки и воспитания трудящихся людей в духе социализма. Такой метод художественной литературы и литературной критики есть то, что мы называем методом социалистического реализма.

Наша советская литература не боится обвинений в тенденциозности. Да, советская литература тенденциозна, ибо нет и не может быть в эпоху классовой борьбы литературы не классовой, не тенденциозной, якобы аполитичной (аплодисменты).

Документ

“О положении в Союзе советских писателей”

Секретарям ЦК ВКП(б) - т.т. СТАЛИНУ, КАГАНОВИЧУ, АНДРЕЕВУ, ЖДАНОВУ, ЕЖОВУ

Нынешнее состояние Союза советских писателей вызывает крайнюю тревогу. Творческое объединение литераторов, призванное политически и организационно сплотить писательскую массу и бороться за высокое идейное и художественное качество советской литературы, стараниями его теперешних руководителей все более и более превращается в своеобразное бюрократическое ведомство по делам литературы.

Постановление ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года в течение последних двух лет руководством Союза фактически игнорируется. Союз не ведет сколь-либо серьезной работы с писателями. В центре его внимания находится не писатель и его деятельность, а преимущественно лишь различные хозяйственные дела и окололитературные дрязги.

Союз превратился в какую-то огромную канцелярию, в недрах которой идут нескончаемые заседания. Литераторам, которые не хотят отрываться от Союза, вследствие непрекращающейся заседательской суетни, собственно говоря, некогда писать. Дело, например, дошло до того, что на одном из заседаний секретариата тов. Ставский предложил дать писателю Вишневскому творческий отпуск. Вишневский, как известно, не работает в каком-либо учреждении и, следовательно, “творческий отпуск” означает для него отпуск от бесконечных заседаний в Союзе.

В результате подобной организации дел в Союзе перед настоящими писателями стоит дилемма: или они должны “работать” в Союзе, т.е. заседать, или писать...

Партийная организация не сплочена, в ней - непрекращающиеся склоки и грызня. Не пытаясь или не умея найти правильный подход к беспартийным писателям, отдельные писатели-коммунисты, по существу воскрешая рапповщину, пытаются стать на путь огульного охаивания беспартийных...

Зав. Отделом печати и издательства ЦК ВКП(б)

А. НИКИТИН