Сергей Васильевич Рахманинов, потомственный русский дворянин, гениальный пианист и композитор, стал символом русской музыки во всём мире, его произведения слушают не только меломаны, но и простые люди самых разных профессий, возрастов и национальностей. Большинству из нас ещё со школы известно, что после Октябрьской революции Рахманинов эмигрировал в США и прожил там последнюю треть жизни. Но не все знают, что каждое лето, с 1924 по 1939 годы, он приезжал в Европу и только осенью возвращался в Нью-Йорк. Почему?
С. Рахманинов за роялем. Источник: www.senar.ru
С видом на озеро и гору
Смена обстановки всегда идёт на пользу творчеству. Рахманинов жил в Америке, но летние месяцы любил проводить в Европе. Композитор тяготился ежегодными поисками места отдыха и говорил о желании осесть в определённом месте, не мотаясь по дачам и курортам на старости лет. С выбором страны помог музыкальный критик Оскар Риземан. Он с таким восторгом рассказывал о жизни в Швейцарии и уговаривал Рахманинова купить там какой-нибудь участок земли, что Сергей Васильевич решил съездить туда. Надо отметить, что первое знакомство со Швейцарией у Рахманинова состоялось в 1902 году, именно в эту страну музыкант и его жена отправились сразу после венчания. Рахманинов был покорён пейзажами Швейцарии, в чём он не раз признавался: «Верх совершенства. Красивее этого никогда в жизни ничего не видел». В 1930 году композитор приобрёл неподалеку от Люцерны земельный участок с видом на Фирвальдштетское озеро и гору Пилатус. Сергей Васильевич назвал это поместье Сенар, соединив две первые буквы своего имени и имени своей жены Натальи, добавив к ним букву «Р» - Рахманиновы.
Дом в имении Сенар. Источник: www.senar.ru
Так же, как в Ивановке
Ностальгия по родине побудила Рахманинова сделать планировку виллы полностью соответствующей покинутому им в России имению в Ивановке (Тамбовская губерния), которое композитор очень любил. До эмиграции, не жалея сил и средств, Рахманинов занимался своим тамбовским имением, вникал в хозяйственные вопросы, приобретал для сельскохозяйственных работ новейшую технику. С таким же рвением композитор начал обустройство своего жилья в Швейцарии. Был разбит похожий сад с теми же деревьями, что и в России - яблонями, клёнами, каштанами, берёзами. Сергей Васильевич остался доволен своим новым домом и пребывал в хорошем настроении. Родственники, приехавшие в гости к Рахманинову, вспоминали: «Он показывал нам с огромным восторгом все виды, все уголки, очевидно, довольный тем, что у него есть, наконец, свой собственный угол, и к тому же безопасный. Он чувствовал ненадёжность мировой обстановки и твёрдо верил, что Швейцария - самое безопасное место в Европе». В это время композитор часто гастролировал по Старому Свету, выступал с концертами на фестивале в Люцерне.
В понедельник 29 апреля 1902 года в Москве состоялась свадьба Сергея Васильевича Рахманинова и Натальи Александровны Сатиной. Событие было скромным: венчание в полковой церкви, короткий ужин с близкими, и ― поезд в Швейцарию. В виде подарка к свадьбе незадолго до этого Рахманинов создал цикл прекрасных романсов ор. 21.
В Швейцарии молодые супруги поселились близ Люцерна, в отеле Sonnenberg. Каждый день гуляли в соседнем «сосновом лесу, с красивыми видами по сторонам», как сдержанно описал Сергей Васильевич те места. Но даже скупой на слова Рахманинов был покорён пейзажами Сен-Готардской железной дороги и Итальянских озёр Швейцарии, в чём он признавался: «верх совершенства. Красивее этого никогда в жизни ничего не видел, в особенности Сен-Готард». Рахманинов отметил ещё Фирвальдштетское озеро, у которого спустя тридцать лет появится его знаменитая вилла, и гору Риджи.
Упомянутые выше романсы композитор дорабатывал в Швейцарии. Строгий к себе, он сообщал в конце июня другу: «Начал я понемногу заниматься, и пока сижу сиднем на романсах: очень уж они спешно написаны, совсем не отделаны и не красивы». Критикуя свои романсы «Оне отвечали», «Сирень», «Отрывок из А. Мюссе», «Здесь хорошо», «Как мне больно» и другие из 21-го опуса, Сергей Васильевич несправедлив: они ещё при его жизни стали шедеврами мирового романсного творчества.
Примечательно, что Швейцария была его первой вне России творческой лабораторией. Здесь же он приступил тем летом к переделкам в кантате «Весна», написанной годом ранее, и это ещё одно произведение ― отмеченное, кстати, самим Н. А. Римским-Корсаковым как «прекрасное от начала до конца», ― над которым в Швейцарии летом 1902 года работал Рахманинов.
Два месяца жизни в Швейцарии (и около месяца в Байрёйте) повлияли на тематику сочинений: почти десять лет русский композитор Рахманинов воплощает в музыке сюжеты из европейской истории и литературы. После Вариаций на тему Шопена ор. 22 и Прелюдий ор. 23 (1902 ― 1903), это транскрипция Менуэта из «Арлезианки» Бизе (1903); оперы «Скупой рыцарь» ор. 24 (по Пушкину: «Сцены из Ченстоновой трагикомедии») и «Франческа да Римини» ор. 25 (по эпизоду «Ада» Данте, 1904 ― 1905 годы); «Итальянская полька» и фрагменты оперы «Саламбо» (по Флоберу), Первая соната для фортепиано ор. 28, в основе которой ― трагедия Гёте «Фауст»; затем опера «Монна Ванна» по драме Метерлинка и «Остров мёртвых» ор. 29, симфоническая поэма по картине Бёклина (1909). О содержании Второй симфонии ор. 27 говорить трудно, а Романсы ор. 26, Третий концерт ор. 30 и Литургия Святого Иоанна Златоуста ор. 31 прерывают круг «нерусских» сюжетов.
К 1912 году Рахманинов оказался на грани болезни из-за переутомления, и Наталья Александровна уговорила его вновь поехать в Швейцарию. Она надеялась, что воспоминания о счастливом лете 1902 года принесут ему вдохновение.
В конце декабря Рахманиновы поселились в Арозе, оставшись здесь на месяц. Наталья Александровна не ошиблась: супруг отдохнул, повеселел, и вскоре начал писать своё удивительное произведение ― «Колокола» ор. 35, поэму для солистов, хора и оркестра (текст Эдгара По в переводе К. Бальмонта).
Рахманинов работал над «Колоколами» не в Швейцарии, а спустя месяц в Риме и летом в Ивановке. Однако задуманы они, вероятно, в Арозе ― не случайно первая часть («Слышишь, сани мчатся в ряд») чудесным образом сочетается со словами его жены о зимней Швейцарии: «…Ароза нам очень понравилась, и мы пробыли там весь январь. На солнце было тепло, а в тени мороз 17°… Мы часто катались с [Сергеем Васильевичем] на санках по красивым дорогам Ароза. Какой там был чудный воздух. Поразителен восход солнца, когда первые лучи показывались из-за гор».
Выше упоминалась опера Рахманинова «Монна Ванна»: она была начата в 1906 году, не окончена и увезена им в Америку. Композитор не вернулся к ней, хотя всегда любил и считал достойным сочинением. В 1927 году Рахманинову представили юного музыканта Игоря Букетова, в будущем крупного дирижёра. Сергей Васильевич не раз играл ему отрывки из «Монны Ванны», разъясняя, как хотел бы её оркестровать. Он будто предчувствовал, что Игорь Букетов исполнит его мечту и поставит «Монну Ванну» на сцене ― что и сбылось в 1984 году в Саратоге (США).
Год назад оперой «Монна Ванна» заинтересовался прославленный пианист и дирижёр Владимир Ашкенази, живущий ныне
в Швейцарии. Он уделяет огромное внимание музыке С. В. Рахманинова и является одним из лучших в мире её интерпретаторов.
В 2008 году петербургский композитор Геннадий Белов сделал новую оркестровку «Монны Ванны». В частной беседе Владимир Ашкенази назвал её блестящей, а 17 июня 2009 года в Большом зале Московской консерватории состоялось концертное исполнение оперы (в новой оркестровке). За дирижёрским пультом ― Владимир Ашкенази…
Но вернёмся к Рахманинову и Швейцарии, где он часто бывал до окончательного отъезда в Америку. В 1930 году Сергей Васильевич начал строить виллу Сенар. Время, которое Рахманинов провёл в швейцарском имении, было счастливым как для отдыха, так и для творчества.
В 1929 и 1930 годах он впервые играл в Цюрихе, в 1935 исполнил здесь свой Концерт № 2 для фортепиано с оркестром (дирижёр В. Андил); а в 1936 дал три klavierabend’а: 7 февраля в Лозанне, 8-го в Женеве и 12-го в Цюрихе, где выступил затем ещё 4 марта 1938 года.
Так сложилось, что и последний свой европейский концерт Сергей Васильевич дал тоже в Швейцарии: 11 августа 1939 года он играл в Люцерне Первый концерт Бетховена и свою Рапсодию на тему Паганини с симфоническим оркестром (дирижёр Эрнест Ансерме).
Сегодня исполняется 70 лет со дня этого концерта, а спустя ещё полторы недели ― и с тех пор, как Рахманинов навсегда покинул любимый Сенар и прекрасную Швейцарию.
Сенар - имение русского композитора Сергея Рахманинова в Швейцарии . Расположено в местечке Хертенштейн , коммуна Веггис , в кантоне Люцерн на берегу Фирвальдштетского озера с видом на гору Пилатус .
Вилла представляет собой два дома, 10 га земли с садом, набережную и причал .
Название виллы «Сенар» составлено из первых букв имён супругов Рахманиновых - Сергея и Натальи, а также первой буквы фамилии .
В имении Рахманинов создал одно из самых известных и часто исполняемых своих произведений - .
Планировка виллы и двухэтажного дома-усадьбы из ностальгических соображений эмигранта полностью соответствовала покинутому им в России имению в Ивановке (Тамбовская область), был разбит похожий сад с теми же деревьями - яблонями, клёнами и каштанами.
Рахманинов выражал желание быть похороненным в имении «Сенар» , однако с началом Второй мировой войны композитор переехал в США, кончина застала его в Калифорнии, погребён близ Нью-Йорка.
После смерти композитора в 1943 году имение перешло к его наследникам, сначала к второй дочери Татьяне, а затем к внуку Александру Рахманинову (1933-2012), основателю Фонда С. В. Рахманинова.
К 2013 году в имении «Сенар» сохранилась подлинная обстановка, мебель, музыкальные инструменты, рояль Steinway , подаренный композитору В. Стейнвеем, уникальные предметы культурного наследия С. В. Рахманинова - дневники, ноты, переписка, архив .
Имение в XXI веке
После смерти в начале ноября 2012 года Александра Рахманинова, внука и единственного наследника композитора, родственники планировали выставить имение «Сенар» на аукцион с последующей распродажей по частям имущества и уникальных предметов культурного наследия С. В. Рахманинова. Согласно завещанию А. Рахманинова, права на имение и все предметы интерьера, а также архив, рояль и личные вещи композитора должны перейти Фонду С. В. Рахманинова, его возглавила вдова последнего владельца Наталья. Вместе с тем, по швейцарскому законодательству, вне зависимости от воли завещателя, 50 % имущества умершего должны получить его дети, которых у внука Рахманинова от прежних браков четверо .
В этих обстоятельствах арт-директор Фонда С. В. Рахманинова, пианист Денис Мацуев поднял перед президентом РФ Владимиром Путиным вопрос о выкупе имения в пользу России для устройства Международного культурного центра - мемориального музея композитора, проведения там музыкальных мастер-классов, фестивалей и конкурсов. Цена вопроса, по экспертным оценкам, составляет примерно 18 млн швейцарских франков (630-650 млн рублей в конвертации 2013 года) . Президент Путин согласился предпринять усилия для реализации этой идеи за счёт внебюджетных средств. Вскоре Министерством культуры РФ был подыскан покупатель, готовый потратить в пользу государства свои личные накопления и в дальнейшем нести расходы по содержанию виллы. Узнав об амбициозных намерениях российской стороны, родственники последнего владельца имения проводят новую, четвёртую по счёту, оценку имущества с лондонскими экспертами аукциона Sotheby"s с целью уточнения реальной стоимости объекта, выбора схемы продажи - оптом или в розницу. Экспертами доказано, что в целостном виде «Сенар» представляет бесспорную историческую и музейную ценность не только для России, но и для всего мира .
Напишите отзыв о статье "Сенар"
Примечания
Отрывок, характеризующий Сенар
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…
В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
Идею купить виллу в Швейцарии Рахманинову подсказал Оскар Риземан (Bernhard Oskar von Riesemann, 1880-1934) биограф композитора немецкого происхождения, учившийся, в частности, в Московском университете и как раз проживавший тогда в Конфедерации.
К счастью для этой страны, великий пианист и композитор сумел воплотить в жизнь эту идею. Что сейчас происходит с виллой Сенар? Журналистов на нее практически не пускают, но для представителя нашего портала было сделано исключение.
В Швейцарии С. Рахманинов уже бывал, например, на курорте Ароза он отдыхал после утомительных концертов зимой 1912/13 гг. Уехав из России, композитор одно время думал о том, чтобы поселиться в Германии, но его супруга, не любившая немцев, умоляла не покупать недвижимость в этой стране.
В августе 1930 года Рахманиновы, наконец, вновь оказались в Швейцарии. Некоторое время они разъезжали по окрестностям и тщательно осматривали предлагаемые участки. Наконец нашли хорошее место. Оно очень понравилось Сергею Васильевичу, и он сразу его купил.
По имеющимся воспоминаниям,
«и жене, и дочерям казалось, что это слишком далеко от всех друзей во Франции. Супруга Наталия Александровна, выросшая в степной полосе России, любила приволье, открытое место; мысль, что придётся жить в горах, тяготила её. Тем не менее, пришлось примириться с совершившимся фактом».
Новое имение Рахманиновы назвали Сенар, взяв первые слоги от своих имён (Сергей и Наталия) и прибавив начальную букву фамилии (Рахманинов).
Купленный участок был, собственно говоря, сплошной скалой площадью около двух с половиной гектар. Рахманинов знал, что придётся вложить много средств, чтобы привести его в порядок. Но композитору очень хотелось переехать в Швейцарию. Понимая, что строительные работы продлятся не менее двух-трёх лет, композитор решил построить флигель при гараже и временно поселиться в нём, контролируя ход работ.
К началу августа 1931 года флигель был готов, и Сергей Васильевич Рахманинов с женой приехали в Швейцарию, где прожили около двух недель перед следующим концертным сезоном в Америке, по окончании которого немедленно вернулись на берега Фирвальдштетского озера.
Как пишет в своих воспоминаниях двоюродная сестра композитора Софья Александровна Сатина (1879-1975),
«пароходы, на которых совершались экскурсии из Люцерна по озеру, делали специальный крюк, чтобы показать экскурсантам с озера вид Сенара с его деревьями, розами и необычайным домом, а перед громадными воротами имения постоянно останавливались пешеходы, чтобы полюбоваться на розы в саду».
В мае 1932 года Рахманинов писал близким друзьям Альфреду и Екатерине Сванам:
«Когда собираетесь к нам? У нас без обмана: озеро есть, рыба есть, прогулки есть и дождя хоть отбавляй. Есть и великолепный маленький отель, недалеко от нас, где условия те же, что у вас и где вы также будете жить одни, потому что никого другого нет. Нет ли у вас ревматизма? А то в этом отеле чудесные ванны - четыре дня назад начал там курс лечения. Не важничайте и приезжайте».
В августе Сваны поехали к Рахманиновым:
«Уголок, который он выбрал на берегу озера, был очень красив, но, как и большинство мест на швейцарских озёрах, несколько людный и приглаженный. Рахманинов был очень счастлив. Он показывал нам с огромным восторгом все виды, все уголки, очевидно, довольный тем, что у него есть, наконец, свой собственный угол, и к тому же безопасный. Он чувствовал ненадёжность мировой обстановки и твёрдо верил, что Швейцария - самое безопасное место в Европе».
Дом-модерн
Новый дом был красив и уютен, выстроен в стиле модерн и являлся последним словом техники и комфорта того времени. Автоматическое масляное отопление, лифт, ванная при каждой спальне, замечательная кухня, прачечная, комната, чтобы сушить бельё, и т. д. Три большие террасы, на которых можно было принимать солнечные ванны, открывали вид на озеро, на гору Пилатус с одной стороны, и гору Риги - с другой.
Но самой лучшей комнатой была студия Сергея Васильевича, расположенная с западной стороны дома. Эта довольно большая комната с громадными по тем временам окнами, дающими щедрый доступ солнцу, из которых было видно озеро, гору Пилатус и снежные вершины Альп.
Из окон также была видна новая пристань для моторной лодки. Рахманиновы были большими любителями цветов. Они великолепно распланировали сад, посадив более тысячи разновидностей роз, много других цветов и цветущих кустарников, различные деревья.
Цветы, по уговору с садовником из Люцерна, постоянно заменялись новыми. Любимыми деревьями, которые Сергей Васильевич посадил около дома, были три берёзы. Они не особенно хорошо принялись и причиняли ему много хлопот. Сравнительно небольшой участок был отведён в конце сада для фруктовых деревьев, земляники, малины и смородины.
Налаживание жизни в Сенаре потребовало около четырёх лет, но по окончании этой подготовительной работы Рахманинов действительно впервые со времени отъезда из России почувствовал, что у него есть дом, что он может, как и мечтал, осесть на месте.
Рахманинов охотно приглашал к себе в Сенар друзей, открывая двери таким выдающимся людям, как голландский дирижер Виллем Менгельберг (Willem Mengelberg; 1871 - 1951), итальянский музыкант и дирижер Артуро Тосканини (Arturo Toscanini; 1867 - 1957), американский виолончелист российского происхождения Григорий Павлович Пятигорский (Gregor Piatigorsky; 1903 - 1976) и другие.
«Какие счастливые часы мы провели в гостеприимном доме Рахманиновых в их чудесном доме в Швейцарии! … Кто не знал Рахманинова в этой интимной обстановке, не знал его вообще»
(из воспоминаний А. В. Грейнера).
Устроив всё согласно своему желанию, почувствовав, что у него есть настоящее пристанище, Рахманинов немедленно начал сочинять.
Многим казалось, что к этому времени талант композитора в нем уже угас. В действительности ему мешала насыщенная концертная деятельность, отсутствие времени, скитальческая жизнь, но желание писать никогда не остывало.
Приступив к работе 3 июля 1934 года, он уже 18 августа оканчивает одно из лучших своих творений - рапсодию на тему Паганини для фортепиано и оркестра op. 43. А весной 1935 года он начинает писать свою Третью симфонию.
Последний концерт
Весной 1939 года пребывание в имении Сенар было омрачено несчастным случаем. Рахманинов поскользнулся в столовой и упал. Из воспоминаний жены Сергея Васильевича, Натальи Рахманиновой:
«Сергея Васильевича …уложили в кровать. Из Люцерна был вызван доктор, который велел ему лежать; он сказал, что, по-видимому, перелома нет. Приехав на другой день, доктор убедился, что кроме сильного ушиба и потрясения от падения ничего нет. Он сказал, что Сергей Васильевич может встать и скоро ему можно будет начать играть».
Осложнялась и общая политическая обстановка. В воздухе пахло новой войной. Рахманинов очень боялся застрять из-за войны в Европе, волновался и хотел поскорее вернуться в Америку. Но ему не давала покоя мысль о том, что дочь Таня с внуком останется одна во Франции, а ее муж, будучи французским гражданином, в случае войны может быть призван в армию.
Кроме того, уехать из Европы ему мешало обещание выступить на музыкальном фестивале в Швейцарии, который был после аншлюса Австрии перенесён из Зальцбурга в Люцерн.
Концерт состоялся 11 августа 1939 года с участием Сергея Рахманинова и швейцарского дирижера Эрнеста Ансерме (Ernest Ansermet; 1883 - 1969). Рахманинов играл Первый концерт Бетховена и свою Рапсодию.
Затем ничего больше его в Европе не удерживало, Рахманиновы отправились в Париж, а оттуда 23 августа в Нью-Йорк. Когда стала ясной невозможность возвращения в швейцарское имение, Рахманиновы переселились в имение в Лонг-Айленде, где пробыли лето 1940 и 1941 гг.
Стал ли Сенар для Рахманинова «вторым домом»? Строительство виллы Сенар, отнявшее так много сил у Рахманинова, безусловно было вызвано его желанием обрести «родной угол». Но дом в Швейцарии оказался лишь временным «оазисом». Начавшаяся Вторая мировая война лишила Рахманинова и этого пристанища.
Сохранить дух и музыку
А что же сегодня? Каковы перспективы виллы Сенар? Для того, чтобы узнать это, мы воспользовались любезным приглашением генерального директора Фонда Сергея Рахманинова (Serge Rachmaninoff Foundation) Этторе Волонтьери (Ettore F. Volontieri).
В современной Швейцарии вилла находится на территории муниципалитета Веггис (Weggis) на противоположном от Люцерна берегу Фирвальдштетского озера. Господин Волонтьери радушно открывает перед журналистом портала swissinfo ворота, ведущие на участок, окружающий виллу.
До недавнего времени здесь всем управлял внук композитора Александр Борисович Рахманинов - юрист, основатель и президент Фонда имени Рахманинова. В 2012 году он умер. Теперь все текущие дела имения Сенар находятся в рукаках Фонда. Господин Волонтиери проводит небольшую экскурсию по дому, из которого, как кажется, сам Рахманинов вышел несколько минут назад.
Осматривая мемориал, мы вспоминаем последние события, связанные с Сенаром, в частности, что в 2013 году, после смерти А. Б. Рахманинова президент России Владимир Путин, как сообщали тогда российские СМИ, «поручил Министерству культуры и Министерству иностранных дел России изучить вопрос о возможности приобретения в собственность России архива Сергея Рахманинова и имения „Сенар“ в Швейцарии».
Вопрос этот российский пианист Денис Мацуев, который также является арт-директором фонда им. С. Рахманинова, поднимал и на заседании Президентского совета по культуре и искусству, состоявшемся в октябре 2013 года.
Но прошло время, и, как видно, вопрос этот с российской стороны так решен и не был. Как сообщалось, министр культуры России Владимир Мединский в середине 2014 года пояснил, что
«у виллы оказалось много наследников, которые руководствуются материальными соображениями и хотят отдельно продать на аукционе рояль композитора, его ноты, принадлежавший ему стул. При таком подходе у России интереса к покупке виллы нет».
Этторе Волонтьери, однако, утверждает, что вопрос о продаже по отдельности каких-то реликвий из наследия Сенара в такой форме не стоял.
Сейчас все исходят из того, что вилла должна сохраниться такой, какой она была, и что она должна оставаться аутентичным памятником культуры, в котором и дальше будет жить дух великого композитора.
«Проблема, или, скажем так, особенность ситуации состоит на данный момент в том, что тот, кто купит этот объект, не будет иметь права ничего тут переделывать. Мы не хотели бы, чтобы кто-нибудь начал строить, скажем, на площадке перед домом бассейн или производить какие-то перестройки в самом доме, тем более, что вся вилла, кроме того, находится официально под охраной властей кантона Люцерн»,
Подчеркивает Э. Волонтьери. С другой стороны, говорит он,
«мы хотим сделать из виллы Сенар открытое для внешнего мира место. Сюда могли бы приезжать творческие люди для того, чтобы поработать в тишине, которая, несмотря на все городское развитие вокруг, осталась почти такой же, как во времена Сергея Васильевича. При этом мы прагматичны, а потому Фонд мог бы представить себе возможность проведения тут крупными банками или концернами знаковых общественных мероприятий или приемов на высшем уровне.
Сюда могли бы приезжать и специализированные туристические группы в составе знатоков и любителей классической музыки вообще и творчества Рахманинова в частности».
Однако, как еще раз подчеркивает Э. Волонтьери, менять в имении что-либо невозможно, и это, конечно, делает такой объект не очень привлекательным для рынка недвижимости. Каков же выход? Скорее всего, говорит генеральный директор Фонда Рахманинова, будущее Сенара уже совсем скоро будет решено, и решение это будет «триединым».
В нем примут участие Фонд и родственники (дети) композитора, с одной стороны, власти кантона и города Люцерн, с другой, и некоторые ведущие промышленные компании, работающие в кантоне, с третьей.
Насколько реально такое решение? На этот вопрос господин Волонтьери отвечает почти уверенно в том смысле, что сейчас это самая «реалистичная опция». А это значит, что дух и музыка великого Рахманинова продолжат жить в Швейцарии, на берегах Фирвальдштетского озера.
Ну и конечно же, говорит Э. Волонтиери, мы всегда как надеялись, так и продолжаем надеятся и верить в то, что в какой-то форме Российская Федерация также сможет быть частью этого решения.
А пока на этих выходных Вилла Сенар откроет свои двери перед всеми желающими заглянуть туда, где творилась история мировой музыки. И это в Швейцарии обычная практика - народ кантона должен знать, на что могут пойти его деньги. Как кажется, сам композитор к такому подходу отнесся бы с пониманием. Он-то знал лучше других, чего стоят тяжело, собственным трудом заработанные деньги.
В качестве источника при написании материала использовался сайт Сенар. Автор благодарит за поддержку Фонд Рахманинова и Э. Волонтиери.
В Министерство культуры поступило распоряжение президента РФ Владимира Путина о приобретении швейцарского имения Сергея Рахманинова «Сенар» в российскую собственность. Об этом «Известиям» рассказал министр культуры Владимир Мединский.
Есть соответствующее поручение президента. Это правильная идея, но дорогая. Мы думаем, как решить эту проблему, - заявил министр.
На данный момент имение оценивается более чем в 18 млн швейцарских франков (639 млн руб.). Это два дома, 10 га земли с садом, набережная и причал.
Момент для покупки «Сенара» ныне более чем подходящий - впервые за многие годы родственники Рахманинова намерены его продать, более того, в качестве покупателя желают видеть Россию.
Последним владельцем имения был внук композитора, основатель и президент фонда имени Рахманинова Александр Рахманинов, скончавшийся 1 ноября 2012 года. Согласно его завещанию, права на имение и все предметы интерьера, а также архив, рояль и личные вещи композитора должны были перейти фонду, который после смерти Александра Рахманинова возглавила его вдова Наталья.
Однако по швейцарскому законодательству, вне зависимости от завещания, 50% имущества почившего должны получить дети, коих у внука Рахманинова от предыдущих браков осталось четверо.
Моя идея заключается в продаже дома, всего имущества и архива России, - заявила Наталья Рахманинова «Известиям». - Детям из полученной суммы нужно выплатить половину, а оставшиеся 50% будут принадлежать фонду, и мы сможем продолжить работу, которую начал мой муж. Я обращалась лично к президенту страны, юрист фонда работает в контакте с посольством России. Я жду решения правительства России.
Чем скорее будет принято такое решение, тем больше вероятности, что имущество композитора и его архив останутся в целости и сохранности, а Россия получит уникальный дом-музей.
К оперативным действиям вынуждают сложные имущественные отношения между правнуками композитора и Натальей Рахманиновой, о которых она рассказала «Известиям».
По швейцарским законам, первую опись имущества проводил местный нотариус, затем первичную оценку стоимости дома и земли - эксперт-архитектор, стоимость картин, мебели, рояля - антиквар. Эксперты из российского Музея музыкальной культуры имени Глинки определили музейную ценность «Сенара» - писем, книг, личных вещей. Подключился и ректор Московской консерватории Александр Соколов. Речь шла о возможности организовать музей, - пояснила Наталья Рахманинова.
Теперь же, по ее словам, трое правнуков композитора хотят провести новую экспертизу виллы и имущества - для установления уже не музейной, а рыночной цены. В этом случае экспертиза докажет очевидную вещь: продажа имущества в розницу даст большую прибыль, чем продажа оптом.
Но продажа будет только оптом, и никак иначе, - утверждает Наталья Рахманинова. - Эксперты доказали, что «Сенар» представляет бесспорную историческую и музейную ценность не только для России, но и для всего мира. Мы не имеем права дать пропасть последнему подлинному наследию великого музыканта.
Идею покупки виллы «Сенар» (название образовано от первых букв имени Рахманинова и его жены Натальи, а также их фамилии) неоднократно озвучивали пианисты Андрей Гаврилов и Денис Мацуев. Последний на недавнем заседании Совета по культуре при президенте обратился к Владимиру Путину с соответствующей просьбой, после чего вопросом занялось Министерство культуры.
Для министра Мединского в возможном обретении маленького российского анклава под Люцерном важен патриотический аспект: он озабочен тем, что на Западе Рахманинова нередко называют американским композитором, что «обидно и несправедливо», поскольку «Рахманинов всегда был и оставался глубоко русским человеком».
В беседе с «Известиями» министр также подчеркнул особую ценность «Сенара» как музея.
Объект уникальный, не только с точки зрения места, а в первую очередь потому, что там фактически музеефицировано огромное количество вещей, принадлежавших Рахманинову. Дневники, ноты, переписка, одежда, мебель, рояль, на котором он сочинял музыку и играл. Не говоря уже о том, что дом строился по проекту Рахманинова. Это кусочек его жизни, сохранившийся в первозданном виде, - заключил Мединский.
Кроме того, приобретение имения сулит нашему отечеству материальные дивиденды. По мнению Андрея Гаврилова, «если бы этот комплекс принадлежал России, то появился бы самый уникальный, живой рахманиновский дом».
Деньги вернулись бы с большой прибылью. Мастер-классы, концерты, записи, семинары, туристы со всего света - всё это быстро окупило бы любые финансовые затраты, - уверен собеседник «Известий».
«Сенар» находится в деревне Гертенштайн на берегу Фирвальдштетского озера (кантон Люцерн). Поместье было приобретено Рахманиновым в 1930 году, на следующий год композитор начал строительство двухэтажного дома, разбивку сада и обустройство причала. Семья Рахманинова переселилась в «Сенар» к 1934 году и оставалась там до начала Второй мировой войны, когда перебралась в США.