Герой романа морской волк джек лондон. Морской волк (роман). Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

ВВЕДЕНИЕ

Данная курсовая работа посвящена произведению одного из самых известных американских писателей XX века Джека Лондона (Джон Чейни) - роману «Морской волк» («The Sea Wolf», 1904). Основываясь на трудах известных литературоведов и литературных критиков, я постараюсь разобраться с определёнными вопросами, связанными с романом. Прежде всего важно отметить, что произведение - крайне философское, и за внешними чертами романтики и приключений очень важно видеть его идейную сущность.

Актуальность данной работы обусловлена популярностью произведений Джека Лондона (романа «Морской волк» в частности) и непреходящими темами, затронутыми в произведении.

Уместно сказать о жанровом новаторстве и многообразии в литературе США начала XX века, поскольку в этот период развиваются социально-психологический роман, роман-эпопея, философский роман, широкое распространение получает жанр социальной утопии, создаётся жанр научного романа. Действительность изображается как объект психологического и философского осмысления человеческого существования.

«Роман «Морской волк» в общем строе романов начала века занимает особое место именно в силу того, что он насыщен полемикой с рядом таких явлений американской литературы, которые связаны с проблемой натурализма в целом и проблемой романа как жанра в частности. В этом произведении Лондон сделал попытку соединить распространённый в американской литературе жанр «морского романа» и с задачами романа философского, причудливо оправленными в композицию приключенческого повествования».

Объект моего исследования - роман Джека Лондона «Морской волк».

Цель работы - идейная и художественная составляющие образа Волка Ларсена и самого произведения.

В работе я буду рассматривать роман с двух сторон: с идеологической и с художественной. Таким образом, задачами данной работы являются: во-первых, разобраться в предпосылках написания романа «Морской волк» и создания образа главного героя, связанных с идеологическими взглядами автора и его творчеством в целом, и, во-вторых, опираясь на литературу, посвящённую данному вопросу, раскрыть, в чём заключается своеобразие передачи образа Волка Ларсена, а также уникальность и разнообразие художественной стороны самого романа.

Работа включает введение, две главы, соответствующие задачам работы, заключение и список литературы.

ПЕРВАЯ ГЛАВА

«Лучшие представители критического реализма в американской литературе начала XX века были связаны с социалистическим движением, которое в эти годы начинает играть всё более активную роль в политической жизни США. <...> в первую очередь это касается Лондона. <...>

Джек Лондон - один из крупнейщих мастеров мировой литературы XX века - сыграл выдающуюся роль в развитии реалистической литературы и своей новеллистикой, и своими романами, рисующими столкновение сильного, мужественного, активного человека с миром чистогана и собственнических инстинктов, ненавистных писателю».

Когда роман вышел в свет, он произвёл сенсацию. Читатели восхищались образом могучего Волка Ларсена, восхищались тем, как умело и тонко в образе этого персонажа проведена грань между его жестокостью и любовью к книгам и философии. Привлекали внимание и филофские споры между героями-антиподами - капитаном Ларсеном и Хэмфри Ван-Вейденом - о жизни, её смысле, о душе и о бессмертии. Именно потому, что Ларсен всегда был твёрд и непоколебим в своих убеждениях, его доводы и аргументы звучали так убедительно, что «миллионы людей с восторгом внимали самооправданиям Ларсена: «Лучше царить в преисподней, чем быть рабом на небесах» и «Право - в силе». Именно поэтому «миллионы людей» увидели в романе восхваление ницшеанства.

Сила капитана не просто огромна, она чудовищна. С её помощью он сеет вокруг себя хаос и страх, но, в тоже же время, на корабле царят невольное подчинение и порядок: «Ларсен, разрушитель по своей натуре, сеет вокруг себя зло. Он может уничтожать и только уничтожать». Но, в то же время, характеризуя Ларсена как «великолепное животное» [(1), С. 96], Лондон пробуждает у читателя чувство симпатии по отношению к данному персонажу, которая, наряду с любопытством, не покидает нас до самого конца произведения. Более того, в самом начале повествования нельзя не проникнуться симпатией к капитану ещё и потому, как он повёл себя при спасении Хэмфри («Это был случайны рассеянный взгляд, случайный поворот головы <...> Он увидел меня. Прыгнув к штурвалу, он оттолкнул рулевого и сам быстро завертел колесо, выкрикивая в то же время какую-то команду». [(1), С. 12]) и на похоронах своего помошника: обряд был выполнен по «морским законам», отданы последние почести умершему, сказано последнее слово.

Итак, Ларсен силён. Но он одинок и в одиночку вынужден отстаивать свои взгляды и жизненную позицию, в которых легко прослеживаются черты нигилизма. В этом случае, Волк Ларсен, бесспорно, был воспринят как яркий представитель ницшеанства, проповедующего крайний индивидуализм.

По этому поводу важно следующее замечание: «Думается, Джек не отрицал индивидуализма; напротив, в период написания и выхода в свет «Морского волка» он отстаивал свободу воли и убеждение в превосходстве англосаксонской расы активнее, чем когда-либо раньше». С этим высказыванием нельзя не согласиться: предметом восхищения автора, и, как следствие, читателя, становятся не только пылкий, непредсказуемый темперамент Ларсена, его необычный склад ума, звериная сила, но и внешние данные: «Я (Хэмфри) был зачарован совершенством этих линий, этой, я бы сказал, свирепой красотой. Я видел матросов на баке. Многие из них поражали своими могучими мускулами, но у всех имелся какой-нибудь недостаток: одна часть тела была слишком сильно развита, другая слишком слабо <...>

Но Волк Ларсен являлся воплощением мужественности и сложен был почти как бог. Когда он ходил или поднимал руки, мощные мускулы напрягались и играли под атласной кожей. Я забыл сказать, что бронзовым загаром были покрыты только его лицо и шея. Кожа у него была белой, как у женщины, что напомнило мне о его скандинавском происхождении. Когда он поднял руку, чтобы пощупать рану на голове, бицепсы, как живые, заходили под этим белым покровом. <...> Я не мог оторвать от Ларсена глаз и стоял, как пригвожденный к месту». [(1), С. 107]

Волк Ларсен - центральный герой книги, и, несомненно, именно в его словах заложена основная мысль, которую Лондон хотел донести до читательской аудитории.

Тем не менее, помимо таких строго противоположных чувств, как восхищение и порицание, которые вызывал образ капитана Ларсена, у вдумчивого читателя появлялось сомнение, почему же данный персонаж порой настолько противоречив. И если рассматривать его образ, как пример несокрушимого и бесчеловечно жестокого индивидуалиста, то возникает вопрос, почему он «пощадил» неженку Хэмфри, даже помог ему стать самостоятельным и был очень рад таким переменам в Хэмфри? И с какой целью в романе введён этот персонаж, который, несомненно, играет не последнюю роль в книге? По словам Самарина Романа Михайловича, советского литературоведа, «в романе возникает важная тема человека, способного на упорную борьбу во имя высоких идеалов, а не во имя утверждения своей власти и удовлетворения своих инстинктов. Это интересная, плодотворная мысль: Лондон отправился на поиски героя сильного, но человечного, сильного во имя человечества. Но на этом этапе - начале 900-х годов <...> Ван- Вейден намечен в самых обших чертах, он тускнеет рядом с колоритным Ларсеном». Именно поэтому образ бывалого капитана намного ярче, чем образ «книжного червя» Хэмфри Ван-Вейдена, и, как следствие, Волк Ларсен был с восторгом воспринят читателем как человек, способный манипулировать окружающими, как единственный хозяин на своём корабле - крошечном мире, как человек, каким нам порой хочется быть самим - властным, несокрушимым, могучим.

Рассматривая образ Волка Ларсена и возможные идейные истоки данного персонажа, важно учитывать тот факт, «что, приступая к работе над «Морским волком», он [Джек Лондон] ещё не знал Ницше. <...> Знакомство с ним могло произойти в середине или в конце 1904 года, через некоторое время после завершения «Морского волка». До этого ему приходилось слышать, как цитировали Ницше Строн-Гамильтон и другие, и он использовал такие выражения как «белокурая бестия», «сверхчеловек», «жить в опасности», когда работал».

Итак, чтобы окончательно разобраться в том, кто же такой волк Ларсен объект авторского восхищения или порицания, и где роман взял свои истоки, стоит обратиться к следующему факту из жизни писателя: «В начале 1900-х годов Джек Лондон наряду с писательством отдает немало сил общественно-политической деятельности как член социалистической партии. <...> Он то склоняется к идее насильственной революции, то ратует за реформистский путь. <...> при этом эклектика Лондона складывалась в том, что спенсерианство, представление об извечной борьбе сильных и слабых из биологической области переносились им на социальную сферу». Мне кажется, что данный факт ещё раз доказывает, что образ Волка Ларсена непременно «удался», и Лондон был доволен тем, какой персонаж вышел из под его пера. Он был доволен им с художественной стороны, ни с точки зрения заложенной в Ларсене идеологии: Ларсен - это квинтессенция всего, что автор стремился «развенчать». Лондон собрал все неприязненные ему черты в образе одного персонажа, и, как следствие, получился настолько «колоритный» герой, что Ларсен не только не оттолкнул читателя, но даже вызвал восхищение. Напомню, когда книга только вышла в свет, читатель «с восторгом внимал» словам «поработителя и мучителя» (как он описан в книге) «Право - в силе».

Джек Лондон впоследствии «настаивал, что смысл «Морского волка» глубже, что в нём он скорее пытался развенчать индивидуализм, чем наоборот. В 1915 году он писал Мэри Остин: «Очень давно, в начале моей писательской карьеры, я оспорил Ницше и его идею сверхчеловека. Этому посвящён «Морской волк». Множество людей прочитало его, но никто не понял заключённых в повести нападок на философию превосходства сверхчеловека».

В соответствии с идеей Джека Лондона, Хэмфри сильнее Ларсена. Он сильней духовно и несёт в себе те незыблемые ценности, о которых люди вспоминают, устав от жестокости, грубой силы, самоуправства и своей незащищённости: справедливость, самообладание, мораль, нравственность, любовь. Ведь не зря ему достаётся Мисс Брустер. «По логике характера Мод Брустер - женщине сильной, умной, эмоциональной, талантливой и амбициозной - было естественнее, казалось бы, увлечься не утончённым, близким ей Хэмфри, а полюбить чистое мужское начало - Ларсена, неординарного и трагически одинокого, пойти за ним, лелея надежду направить его на стезю добра. Однако Лондон отдаёт этот цветок Хэмфри, чтобы тем самым подчеркнуть непривлекательность Ларсена». Для линии любви, для любовного треугольника в романе очень показателен эпизод, когда Волк Ларсен пытается завладеть Мод Брустер: «Я увидел Мод, мою Мод, бьющуюся в железных объятиях Волка Ларсена. Она тщетно старалась вырваться, руками и головой упираясь ему в грудь. Я бросился к ним. Волк Ларсен поднял голову, и я ударил его кулаком в лицо. Но это был слабый удар. Зарычав, как зверь, Ларсен оттолкнул меня. Этим толчком, легким взмахом его чудовищной руки я был отброшен в сторону с такой силой, что врезался в дверь бывшей каюты Магриджа, и она разлетелась в щепы. С трудом выкарабкавшись из-под обломков, я вскочил и, не чувствуя боли - ничего, кроме овладевшей мной бешеной ярости, -- снова бросился на Ларсена.

Меня поразила эта неожиданная и странная перемена. Мод стояла, прислонившись к переборке, придерживаясь за нее откинутой в сторону рукой, а Волк Ларсен, шатаясь, прикрыв левой рукой глаза, правой неуверенно, как слепой, шарил вокруг себя». [(1), С. 187] Причина этого странного припадка, охватившего Ларсена, не понятна не только героям книги, но и читателю. Ясно одно: Лондон не случайно выбрал именно такую развязку для этого эпизода. Я предполагаю, что, с идейной токи зрения, он таким образом усилил конфликт между героями, а, с точки зрения сюжета, хотел «дать возможность» выйти Хэмфри победителем в этой схватке, чтобы в глазах Мод он стал смелым защитником, ведь иначе исход был бы предрешён: Хэмфри ничего не смог бы сделать. Вспомнить хотя бы, как несколько матросов попытались убить капитана в кубрике, но даже всемером они не смогли нанести ему серъезных травм, а Ларсен после всего случившегося лишь с обычной иронией сказал Хэмфри: «Приступайте к работе, доктор! По-видимому, в этом плавании вам предстоит обширная практика. Не знаю, как "Призрак" обошелся бы без вас. Будь я способен на столь благородные чувства, я бы сказал, что его хозяин глубоко вам признателен». [(1), C, 107]

Из всего вышесказанного следует, что «ницшеанство здесь (в романе) служит как бы фоном, на котором он (Джек Лондон) подаёт Волка Ларсена: оно вызывает интересные споры, но не является главной темой». Как уже было отмечено, произведение «Морской волк» - философский роман. В нём показано столкновение двух кардинально противоположных идей и мировоззрений совершенно разных людей, впитавших в себя черты и устои разных слоёв общества. Именно поэтому в книге так много споров и дискуссий: общение Волка Ларсена и Хэмфри Ван-Вейдена, как можно заметить, представлено исключительно в виде споров и рассуждений. Даже общение Ларсена и Мод Брустер - это постоянные попытки доказать правоту своего мировоззрения.

Итак, «сам Лондон писал об антиницшеанской направленности этой книги». Он не раз подчёркивал, что для понимания как определённых тонкостей произведения, так и для идейной картины в целом важно учитывать его политические и идеологические убеждения и взгляды.

Самое важное - осознать, что «к идее сверхчеловека они с Ницше шли разными путями». У каждого свой «сверхчеловек», и основное различие заключено в том, откуда их мировоззрения «произрастают»: у Ницше иррациональная витальность, циничное пренебрежение духовных ценностей и аморализм явились результатом протеста против морали и норм поведения, которые диктует общество. Лондон же, совсем наоборот, создавая своего героя, выходца из рабочего класса, лишил его счастливого и беззаботного детства. Именно эти лишения стали причиной его замкнутости и одиночества и, как результат, породили в Ларсене ту самую звериную жестокость: «Что же еще я могу рассказать вам? -- сказал он мрачно и со злобой. -- О перенесенных в детстве лишениях? О скудной жизни, когда нечего есть, кроме рыбы? О том, как я, едва научившись ползать, выходил с рыбаками в море? О моих братьях, которые один за другим уходили в море и больше не возвращались? О том, как я, не умея ни читать, ни писать, десятилетним юнгою плавал на старых каботажных судах? О грубой пище и еще более грубом обращении, когда пинки и побои с утра и на сон грядущий заменяют слова, а страх, ненависть и боль - единственное, что питает душу? Я не люблю вспоминать об этом! Эти воспоминания и сейчас приводят меня в бешенство». [(1), С. 78]

«Уже в конце жизни он (Лондон) напоминал своему издателю: «Я был, как вы знаете, в интеллектуальном лагере, противоположном Ницше». Именно поэтому Ларсен погибает: Лондону было нужно, чтобы та квинтессенция индивидуализма и нигилизма, которые были вложены в его образ, умерли вместе с Ларсеном. Это, на мой взгляд, самое сильное доказательство того, что Лондон, если на момент создания книги ещё не был противником ницшеанства, то он, однозначно, был против «чистогана и собственнических инстинктов». Так же это подтверждает авторскую приверженность социализму.

волк ларсен лондон идейный

ВТОРАЯ ГЛАВА

«В художественном отношении «Морской волк» - одно из лучших морских произведений американской литературы. В нём содержание соединяется с романтикой моря: нарисованы замечательные картины жестоких штормов, туманов, показана романтика борьбы человека с суровой морской стихией. Как и в северных рассказах, Лондон выступает здесь писателем «активного действия». <...> Море, как и северная природа, помогает писателю раскрыть человеческую психику, установить прочность того материала, из которого сделан человек, выявить его силу и неустрашимость». Море, как неукротимая, могучая сила, непредсказуемо и таит в себе опасность. Также непредсказуем и свиреп капитан корабля «Призрак».

Сразу после публикации книги, образ Волка Ларсена вызвал бурную полемику, связанную с идеологической составляющей этого персонажа, и, как следствие, самого произведения. Тем не менее, что касается художественной стороны романа, то, безусловно, большинство читателей нашли её непревзойдённой, тогда как некоторые критики негативно отзывались о произведении. Так, американский писатель и журналист Амброз Бирс рецензировал в письме Джорджу Стерлингу: «В общем и целом книга весьма неприятна. И стиль Лондона не блещет, и чувства соразмерности ему не хватает. В сущности повествование строится как нагромождение неприятных эпизодов. Двух-трёх вполне хватило бы, чтобы показать, что за личность Ларсен; высказывания самого героя завершили бы характеристику».

Я не соглашусь с данным мнением, поскольку считаю, что Лондон, создавая героев романа, во-первых, проявил себя как великолепный психолог, уделив внимание каждому и детально прорисовав их внешние и психологические портреты. Во-вторых, автор ни разу долго не задерживал своё внимание на каком-либо одном из персонажей. Он постоянно переходил от описания одного героя к другому, наполнив таким образом роман разнообразием психологических образов и придав ему динамичность повествования.

Если же говорить о капитане рыболовецкой шхуны, Волке Ларсене, то он, «несомненно, является центральным образом романа, и все «прожектора и светильники» (по терминологии Г.Джеймса) направлены на его освещение. Но для Джека Лондона он важен не сам по себе - как тип или любопытный характер, а как средство популяризации собственного, с таким трудом добытого и выстроенного философского мировоззрения». Не могу не согласиться с данным высказыванием, поскольку все остальные герои произведения действительно помогают раскрыть «колоритный» образ Ларсена, то есть «направлены на его освещение». Также я разделяю мнение, что образ капитана для Джека Лондона важен не сам по себе: важны не его богатые, обширные и многогранные знания и опыт, а то, как он их применяет и стремится донести до окружающих. Ведь именно с его жестокой силой, с его единоличием борется Хэмфри Ван-Вейден. Именно «орудие» популяризации жизненного опыта Волка Ларсена противопоставлено джентельменскому кодексу Хэмфри. Таким образом, грубость, непримиримость и волюнтаризм (Жизнь «похожа на закваску, которая бродит минуты, часы, годы или столетия, но рано или поздно перестает бродить. Большие пожирают малых, чтобы поддержать свое брожение. Сильные пожирают слабых, чтобы сохранить свою силу». [(1), С. 42]) противопоставлены терпению, воспитанию и умению идти на компромисс. В этом случае очень показателен финал книги: Хэмфри не убивает Ларсена даже тогда, когда терять уже нечего, да и любое человеческое терпение давно бы уже иссякло, потому что даже пораженный тяжелым недугом, ожидая приближения смерти, Ларсен не меняется. Сначала он уничтожает сложную кострукцию для подъёма мачт, которую Хэмфри соорудил в одиночку. Но этого ему мало и, пренебрегая трудами и усилиями Хэмфри, Ларсен, будучи парализован, поджигает койку, на которой лежит: «Источник дыма надо было искать возле Волка Ларсена - в этом я был убежден и потому направился прямо к его койке. <...> Сквозь щель в досках верхней койки Волк Ларсен поджег лежавший на ней тюфяк, - для этого он еще достаточно владел левой рукой». [(1), С. 263] Лондон словно специально снова и снова испытывает Хэмфри «Ларсеном», чтобы донести до читателя свою собственную, авторскую позицию: «Хэмфри становится деятельным мужчиной, не потеряв своей человеческой сущности, выступая носителем авторского идеала мужественности не животной, эгоистичной и агрессивной, но гуманной и охранительной». Сам Хэмфри так говорит о том, как он «вставал на ноги»: «Я принимал лекарство под названием "Волк Ларсен", и в довольно больших дозах. До и после еды». [(1), С. 240]

Из этого следует, что «основной конфликт - это столкновение различных психологий и философий». Сначала Волк Ларсен разъясняет Хэмфри, что ему, со своими принципами и воспитанием джентельмена, на корабле «придётся туго»: «Вы принесли некие высокие понятия <...> здесь им нет места». [(1), C. 154] Затем сам Хэмфри, испытавший смысл этих слов на себе, объясняет Мод Брустер, что «духовное мужество - бесполезная добродетель в этом крохотном плавучем мирке».

На данном этапе важно ещё раз обратиться к тому, как сам капитан трактовал причину своей жестокости и в чём видел её истоки. «Хэмп, знаете ли вы притчу о сеятеле, который вышел на ниву? "Иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока. Когда же взошло солнце, его обожгло, и, не имея корня, оно засохло; иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его". <...> Я был одним из этих семян». [(1), C. 77] Мне кажется, Ларсен использовал библейский текст, притчу, стараясь описать себя и свою жизнь, чтобы передать ту душевную боль одиночества и постоянных лишений, которую он испытывал в детстве и с которой живёт до сих пор. Он не мог позволить кому-то даже подумать, что у него, капитана Волка Ларсена, есть слабое место, что он уязвим и раним. Но и терпеть это невыносимое страдание он больше не мог, поэтому раскрылся единственному образованному человеку, с которым он мог общатся на любые темы и вести философские беседы за долгие годы плаваний на этом корабле: «Знаете ли вы, Хэмп, - медленно и серьёзно начал он с едва уловимой грустью в голосе, - что я первый раз в жизни слышу слово "этика" из чьих-то уст? Вы и я - единственные люди на этом корабле, знающие смысл этого слова». [(1), C. 62] Хэмфри не только образованный, он очень наблюдательный, толковый и, ко всему прочему, честный: он ни с кем не стал обсуждать сказанное Волком Ларсеном, как это любил делать кок Томас Магридж. Хэмфри всегда только слушал, наблюдал и делал выводы: «Иногда Волк Ларсен кажется мне просто сумасшедшим или, во всяком случае, не вполне нормальным - столько у него странностей и диких причуд. Иногда же я вижу в нём задатки великого человека, гения, оставшиеся в зародыше. И наконец, в чем я совершенно убежден, так это в том, что он ярчайший тип первобытного человека, опоздавшего родиться на тысячу лет или поколений, живой анахронизм в наш век высокой цивилизации. Бесспорно, он законченный индивидуалист и, конечно, очень одинок». [(1), С. 59]

Обобщая вышесказанное, стоит подчеркнуть, что не книги повлияли на мировоззрение и личность капитана, а именно его прошлое. Как правильно подметил Балтроп Роберт в своей книге, посвящённой биографии Джека Лондона и его творчесту: «Ларсен мог стать таким, каков он есть и без всякого книжного влияния; и в самом деле, в повести есть второстепенная фигура его брата, Смерть Ларсена, в котором «не меньше зверского, чем во мне, но он едва умеет читать и писать» и «никогда ни философствует о жизни».

Уместно обратиться к вопросу, связанному с именем капитана: почему именно «Волк»? Никто на корабле никогда не слышал его настоящего имени, и читатель так и не узнаёт, откуда оно появилось. Тем не менее, первый вариант, как можно объяснить его происхождение - значение слова в «морской» лексикологии: «опытный, бывалый моряк», то есть человек c большим опытом морских походов. Второй вариант, как можно трактовать происхождение имени - значение выражения «sea wolf» в английском языке, зафиксированное в XIV веке: «пират». И здесь нельзя не вспомнить несколько значимых эпизодов. Первый - с «Македонией», когда Волк Ларсен, обманув своего брата, силой и подкупом захватил все охотничьи шлюпки: «Третья шлюпка была атакована двумя нашими, четвертая - остальными тремя, а пятая, повернув, шла на выручку соседней. Перестрелка завязалась с дальнего расстояния, и до нас доносилась беспрерывная трескотня винтовок» [(1), С. 173], «А они не сбегут, как Уэйнрайт? - спросил я. Он усмехнулся. - Не сбегут, потому что наши старые охотники этого не допустят. Я уже пообещал им по доллару с каждой шкуры, добытой новыми. Отчасти поэтому они так и старались сегодня. О нет, они не дадут им сбежать!» [(1), С. 180]. Второй - со шлюпкой, на которой находилась Мод Брустер, и с судьбой всех находившихся в этой шлюпке: «Механик и трое смазчиков после горячей перепалки с Волком Ларсеном были все же распределены по шлюпкам под начало охотников и назначены на вахты на шхуне, для чего их экипировали в разное старье, отыскавшееся на складе». [(1), С. 141] Третий - с охотничьей шлюпкой с другого корабля, потерявшейся в тумане: «Шлюпки все время то терялись, то находились вновь; согласно морским обычаям, их принимала на борт любая шхуна, с тем чтобы потом возвратить хозяину. Но Волк Ларсен, у которого не хватало одной шлюпки, поступил так, как и следовало от него ожидать: завладел первой отбившейся от своей шхуны шлюпкой, заставил ее экипаж охотиться вместе с нашим и не позволил ему вернуться к себе на шхуну, когда она показалась вдали. Помню, как охотника и обоих матросов, наставив на них ружья, загнали вниз, когда их шхуна проходила мимо и капитан справлялся о них». [(1), С. 129] И четвёртый - с самим Хэмфри, почему он остался на «Призраке»: «Мне хотелось бы сойти на берег, - решительно сказал я, овладев наконец собой. -Я уплачу вам, скольвы потребуете за хлопоты и задержку в пути. <...> У меня другое предложение - для вашего же блага. Мой помощник умер, и мне придется сделать кое-какие перемещения. Один из матросов займет место помощника, юнга отправится на бак - на место матроса, а вы замените юнгу. Подпишете условие на этот рейс - двадцать долларов в месяц и харчи. <...> Ты согласен приступить к обязанностям юнги? Или мне придется взяться за тебя?

Что мне было делать? Дать зверски избить себя, может быть, даже убить - какой от этого прок? <...> Так случилось, что я, помимо моей воли, попал в рабство к Волку Ларсену. Он был сильнее меня, вот и все». [(1), С. 24, 28] А ведь это самые настоящие пиратские, даже варварские поступки. Более того, сам Ларсен называет себя пиратом в обращении к Мод Брустер: «Вы нравитесь мне все больше, - сказал он. - Ум, талант, отвага! Неплохое сочетание! Такой синий чулок, как вы, мог бы стать женой предводителя пиратов...». [(1), С. 174] Анализируя все вышеперечисленные аргументы, двух вариантов, объясняющих возможное происхождение имени «Волк», мы приходим к выводу, что они оба справедливы по отношению к даннному герою и его характеру. Такое имя помогает раскрыть образ капитана, помогает понять читателю определённые присущие ему черты: как известно, волк в английском фольклоре и литературе ассоциируется с жадным, опасным хищником. Это связано с тем, что они часто нападали на домашний скот, а в голодные зимы, случалось, и на человека. Но если в жизни волки нападают стаей, то в данном случае выбор имени весьма парадоксален: Волк Ларсен выступает как волк-одиночка.

Действительно, «концентрируя внимание на Ларсене, Лондон всё время подчёркивает его внутреннюю, «глубинную» несостоятельность. Уязвимое место Ларсена - бесконечное одиночество». Это как бы плата за ту нечеловеческую мощь, которой он наделён. Именно из-за своего интеллектуального преимущества и непревзойдённой силы Ларсен одинок: за всю свою жизнь он не нашёл равного себе и не нашёл рационального приминения своим навыкам. С самого детства он привык достигать поставленной цели самостоятельно, и всё, что он имеет в жизни, в том числе и звание капитана, Ларсен добился без чьей-либо помощи, «но такая борьба, такая победа, добытая напряжением всех жизненных сил, развила в нём жестокость и презрение к тем, кому не под силу тягаться с ним, кто остался на более низкой иерархической ступеньке в обществе».

Как уже было замечено, только в Хэмфри капитан увидел достойного собеседника, но даже на фоне такого начитанного человека, Ларсен был несокрушим в силу своих неоспоримых доводов. Аргументы Ларсена настолько неопровержимы, что ни сам Хэмфри, ни Мод Брустер не могут оспорить их. Они каждый раз лишь пытались отстоять «право на существование» своих собственный убеждений: «Напрасно я отрицал и протестовал. Он подавил меня своими аргументами». [(1), C. 83]

Итак, неоднократно демонстрируя своё превосходство, Ларсен, очевидно, таким образом старался спрятать глубоко в себе душевную тоску и сохранить в тайне ото всех свой недуг - мучавшие его головные боли. Но он и не мог поступить иначе: Ларсен ни на секунду не мог позволить себе расслабиться. Во-первых, он капитан, а капитан - самый сильный человек на корабле, опора и пример для всей команды. Во-вторых, матросы того только и ждали, чтобы убить ненавистного им тирана. В-третьих, Ларсену не позволяли этого его репутация несокрушимого гиганта и гордость. «Это была одинокая душа» [(1), C. 41], - рассуждал про себя Хэмфри. «Крайний индивидуализм, ницшеанская философия воздвигают барьер между ним и другими людьми. Он пробуждает в них чувство страха и ненависти. Огромные возможности, неукротимая сила, заложенные в нем, не находят, правильного применения. Ларсен несчастлив как человек. Он редко испытывает удовлетворение. Его философия заставляет глядеть на мир глазами волка. Все чаще одолевает его черная тоска. Лондон раскрывает не только внутреннюю несостоятельность Ларсена, но и показывает разрушительный характер всей его деятельности».

Стоит отметить, что роман начинается и заканчивается смертью и спасением: в начале погибает помошник капитана и спасают Хэмфри, в конце умирает Волк Ларсен, а Хэмфри и Мод Брустер спасаются с необитаемого острова. Таким образом, «уже начало романа вводит нас в атмосферу жестокости и страданий. Оно создает настроение напряженного ожидания, подготавливает к наступлению трагических событий. Капитан шхуны «Призрак» Вульф Ларсен создал на своем корабле особый мир, живущий по его законам» : «Сила, грубая сила, царила на этом подлом судне», [(1), C. 38] «среди безумных и озверелых людей». [(1), C. 70].

Весьма символично в романе название рыболовецкого судна - «Призрак». Поскольку сам Джек Лондон немало ходил на кораблях, то, вероятно, он был знаком с морскими поверьями и приметами. Самая известная из них - «как корабль назовёшь, так он и поплывёт». Я предполагаю, в данном случае выбор названия автором связан с тем, что он хотел подчеркнуть ту мысль, тот факт, что на нём пропадали люди. Конечно, они не исчезали, не было никакой мистики. Но очень много человек из членов экипажа «Призрака» и других кораблей погибли или пострадали от руки капитана. Существует также поверье, что встреча с кораблём-призраком (то есть находящимся в плавании, но лишённым экипажа) сулит кораблекрушение. Очевидно, когла пароход «Мартинес» столкнулся с другим судном - «Призрак» был где-то рядом, его просто не было видно в тумане. Утверждать о том, что корабль находился недалеко можно потому, что Хэмфри вовремя подняли на борт из ледяной воды, иначе бы он умер от переохлаждения. Также, объясняя второе поверье, которое могло послужить причиной для выбора названия корабля, можно вспомнить, как вся команда подняла бунт и покинула «Призрак», и он действительно шёл без экипажа на борту, пока на достиг «Острова Усилий». Волк Ларсен уже был морально подавлен, его болезнь начала стремительно прогрессировать.

«Внимательное чтение книги, - пишет о «Морском волке» Ф. Фонер, - позволяет за увлекательной внешней оболочкой обнаружить идею, ускользнувшую от всех её рецензентов, - мысль о том, что при существующем порядке вещей индивидуалист неминуемо кончает самоуничтожением. Раздираемый внутренними противоречиями, неспособный решить собственные проблемы, Вульф Ларсен ожесточается, деградирует, опускается, превращается в изверга, садиста <...> он сломлен, обессилен, голову раскалывают приступы отчаянной боли, от атлетического сложения и стальной воли ничего не остаётся. Оболочка человеконенавистничества и жестокости прикрывала собой его слабость и страх».

Как мы уже рассмотрели в первой части, «Лондон создаёт своего Ларсена по образцу ницшеанского героя, но делает это собственным путём. Ницше утверждает превосходство сверхчеловека над буржуазной серостью, будничностью, обезличиванием. Ницшеанец Лондона - герой американский, self-made man, выстоявший в жизненной борьбе и благодаря этому сохранивший веру в себя, в свою витальность, энергию, жизнестойкость. Его отношения с культурой далеко не бездумны и очень личностны: все знания он как бы получил самостоятельно и как бы пропустил через себя, потому они глубже и оригинальнее вычитываемых из книг мнений и суждений его собеседников». Его мнение касательно чего-либо, его взгляд на жизнь были сформированы «в изолированном», «узком» и «ограниченном» пространстве, «однонаправленно»: мировоззрение Волка Ларсена формировалось только в его голове. Да, он читал книги («На стене, у изголовья, висела полка с книгами <...> Шекспира, Теннисона, Эдгара По и Де-Куинси, труды Тиндаля, Проктора и Дарвина, и также книги по астрономии и физике. <...> «Мифический век» Булфинча, «Историю английской и американской литературы» Шоу, «Естественную историю» Джонсона в двух больших томах и несколько грамматик - Меткалфа, Гида и Келлога. Я не мог не улыбнуться, когда на глаза мне попался экземпляр «Английского языка для проповедников». Наличие этих книг никак не вязалось с обликом их владельца, и я не мог не усомниться в том, что он способен читать их. Но, застилая койку, я обнаружил под одеялом томик Браунинга...»), но ему не с кем было полимизировать на различные философские темы до появления на корабле Хэмфри Ван-Вейдена. Только с ним Ларсен может вести диалог, но, безусловно, никакие аргументы и доводы Хэмфри уже не смогут заставить Ларсена пересмотреть свои убеждения. Он так долго действовал по «своим законам», что не представляет другого возможного способа существования, кроме выживания за счёт слабых: «Этому капитану зверобойной шхуны ведомы лишь примитивные законы выживания наиболее хищных и жестоких. Это действительно волк, не только по имени и проницательному уму, но и по грубой волчьей хватке». Как мы уже выяснили, жестокость Ларсена - не что иное, как закономерное последствие жизни, в которой нет любви и тепла. Она же и породила в душе Ларсена холод и боль. Но иногда мне кажется, что его боль больше похожа на то, как если бы Ларсен просто был обижен на весь мир за то, так как был лишён счастливого детства и спокойной жизни. Он словно завидует Хэмфри и тому, что тот получил солидное наследство от отца, но гордость не позволяет Ларсену признаться в этом даже самому себе, и, как результат, капитан начинает свято верить в свои взгляды, принимая их за единственно правильные. Нельзя не признать, что многие его мысли («Я верю, что жизнь - нелепая суета. <...> Они (матросы) копошатся, <...> живут для своего брюха, а брюхо поддерживает в них жизнь. Это замкнутый круг; двигаясь по нему, никуда не придешь. Так с ними и происходит. Рано или поздно движение прекращается. Они больше не копошатся. Они мертвы». [(1), С. 42] «Я убеждён, что поступаю дурно всякий раз, когда соблюдаю чужие интересы. Могут ли две частицы дрожжей обидеть одна другую при взаимном пожирании? Стремление пожирать и стремление не дать себя пожрать заложено в них природой». [(1), С. 63] «Растревожить их душу можно сильней всего, если залезть им в карман». [(1), С. 166] «С точки зрения спроса и предложения жизнь самая дешёвая вещь на свете. Количество воды, земли и воздуха ограничено, но жизнь, которая порождает жизнь. Безгранична. Природа расточительна». [(1), С. 55]) весьма интересны, хотя и грубы, в чём-то эгоистичны, но объективно справедливы. Но, в конце концов, имеют право на существование. Именно своей ясной и железной логикой, неординарным складом ума и ходом мыслей тиран Волк Ларсен завоёвывает симпатию и даже уважение читателя.

Безусловно, нельзя недооценить то, что, благодаря своей философии, Волк Ларсен сделал для Хэмфри. Он показал «книжному червю», «неженке Хемфри» совсем другую сторону жизни, где каждый сам за себя, даже если на первый взгляд может показаться, что ты - часть команды, часть целого. Как отметил американский литературовед Роберт Спиллер, «он возвращает поклонника искусств Хэмфри Ван-Вейдена к действительности, что открывает прекрасную тему для большого романа». Нельзя сказать, что Волк Ларсен изменил Хэмфри. Нет. Взрослого человека, с его сформировавшимся мировоззрением изменить очень сложно и доказательство тому - сам Ларсен. Человека можно либо сломать, либо «укрепить», как и вышло с Хэмфри Ван-Вейденом. Волк Ларсен открыл второе «я» Хэмфри, сильное, мужественное, самостоятельное, ответственное «я», готовое убить в защиту любви: «Любовь сделала меня могучим гигантом. Я ничего не боялся. <...> Всё будет хорошо». [(1), C. 181] Хэмфри постепенно начинает понимать ход мысли Волка Ларсена и начинает говорить «на его языке» - когда ни одно утверждение нельзя опровергнуть. Хэмфри не боиться вызвать Ларсена на интеллектуальную дуэль: «Вглядитесь-ка, - сказал я, - и вы заметите легкую дрожь. Это значит, что я боюсь, плоть моя боится. Я боюсь разумом, потому что не хочу умирать. Но дух мой одолевает дрожащую плоть и напуганное сознание. Это больше, чем храбрость. Это мужество. Ваша же плоть ничего не боится, и вы ничего не боитесь. Значит, вам и нетрудно встречаться с опасностью лицом к лицу. Вам это даже доставляет удовольствие, вы упиваетесь опасностью.

Вы можете быть бесстрашны, мистер Ларсен, но согласитесь, что из нас двоих по-настоящему храбр - я. - Вы правы, - сразу признал он. - В таком свете мне это еще не представлялось. Но тогда верно и обратное. Если вы храбрее меня, значит, я трусливее вас? Мы оба рассмеялись над этим странным выводом». [(1), C. 174]

«Главный конфликт, в котором противостоят грубый Ларсен и джентельмен Хэмфри, как бы иллюстрирует тезис о природе и цивилизации: природа мужественна, цивилизация женственна», «потому что для Ницше цивилизация имеет женское лицо». Наблюдая за беседой Мод и Волка Ларсена, Хэмфри «подумал, что они стоят на крайних ступенях эволюции человеческого общества. Ларсен воплощал в себе первобытную дикость. Мод Брустер - всю утонченность современной цивилизации».

Для Джека Лондона, как и для любого другого писателя, было очень важно, чтобы его поняли и поняли правильно. Так, он писал: «Мы должны понять, что у природы нет ни чувств, ни милосердия, ни благодарности; мы только марионетки великих, не имеющих причин сил, <...> Эти силы продуцируют альтруизм в человеке...», - это из письма К. Джонсу». Это замечание также играет значимую роль в понимании образа Волка Ларсена. Неслучайно на страницах романа встречаются слова о том, что ему одна только мысль о предстоящих схватках со штормом, с целой стихией доставляла огромное удовольствие: «Казалось, ему лишь тогда дышалось легко, когда он, рискуя жизнью, вёл борьбу с грозным противником». [(1), С. 129] Бросая вызов самой природе, Ларсен неосознанно доказывал своё превосходство над другими людьми, которые, повинуясь чувству страха и инстинкту самосохраниения, с трепетом ждали неравной схватки. «Жизнь получает особую остроту, - объяснял он мне, - когда висит на волоске. Человек по природе игрок, а жизнь - самая крупная его ставка. Чем больше риск, тем острее ощущение». [(1). С. 112]

Образ Ларсена - неоднозначен и сложен, как и само произведение. Тем не менее, и герой, и роман, на мой взгляд, преисполнены художественного великолепия. Для их понимания требуются вдумчивое чтение и внимание к деталям. Именно глубина передачи каждого образа и их разнообразие делают роман поистине гениальным произведением.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Произведение Джека Лондона «Морской волк» включило в себя черты психологического, философского, приключенческого и социального романа. Возвращаясь к вопросу о его идейной составляющей, важно повторить, что Лондон преследовал одну единственную цель при его написании: «развенчать индивидуализм». «Авторская позиция в романе отличается предельной ясностью. Лондон, как гуманист, выносит обвинительный приговор Ларсену, как выразителю вредоносной сущности ницшеанства, его враждебности человеку». На мой взгляд, замысел Джека Лондона очевиден. Он создал Волка Ларсена, во-первых, чтобы передать своё отношение к индивидуализму - негативное, и, чтобы раскрыть образ Хэмфри Ван-Вейдена. Другими словами, автор стремился показать, каким, по его мнению, человек должен и не должен быть.

Благодаря своему литературному мастерству, Лондон, уделяя внимание к мельчайшим деталям повествования, создал произведение, богатое яркими, уникальными психологическими образами. «Достоинство романа заключается, таким образом, не в прославлении «сверхчеловека», а в его очень сильном художественном реалистическом изображении со всеми присущими ему особенностями: крайним индивидуализмом, жестокостью, разрушительным характером деятельности».

Список художественной литературы

1. Лондон Джек, Морской волк: Роман; Путешествие на «Ослепительном»: Повесть, Рассказы рыбачьего патруля», - М.: ООО «Издательство АСТ», 2001. 464с. - (Библиотека приключений)

Список научной литературы

1. Балтроп Роберт, «Джек Лондон: человек, писатель, бунтарь», - 1е изд.. сокр. М.: Прогресс, 1981. - 208с.

2. Гиленсон Б.А., История литературы США: Учебное пособие для студ. высш. Учеб. Заведений, 2003, 704 с.

3. Засурский Я.Н., «Американская литература XX века», 1984, 504 с.

4. Засурский Я. Н., М.М. Коренева, Е.А. Стеценко, «История литературы США. Литература начала XX века», 2009

5. Самарин Р.М., «Зарубежная литература: Учеб. пособие для филол. спец. вузов», 1987, 368 с.

6. Спиллер Р., «Литературная история Соединённых штатов Америки», 1981, 645 с.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Действие романа происходит в 1893 г. в Тихом океане. Хэмфри Ван-Вейден, житель Сан-Франциско, известный литературный критик, отправляется на пароме через залив Золотые Ворота проведать своего друга и по пути попадает в кораблекрушение. Из воды его подбирает капитан промысловой шхуны «Призрак» (англ. Ghost), которого все на борту зовут Волк Ларсен.

Уже в первый раз, спросив о капитане у приведшего его в сознание матроса, Ван-Вейден узнает, что тот «бешеный». Когда только что пришедший в себя Ван-Вейден идёт на палубу, чтобы поговорить с капитаном, на его глазах умирает помощник капитана. Тогда Волк Ларсен делает своим помощником одного из матросов, а на место матроса ставит юнгу Джорджа Лича, тот не согласен с таким перемещением и Волк Ларсен бьёт его. А 35-летнего интеллектуала Ван-Вейдена Волк Ларсен делает юнгой, дав ему в непосредственные начальники кока Магриджа - бродягу из лондонских трущоб, лизоблюда, доносчика и неряху. Магридж, только что угодничавший перед попавшим на борт судна «джентльменом», когда тот оказывается у него в подчинении, начинает его третировать.

Ларсен на небольшой шхуне с командой в 22 человека отправляется заготавливать шкуры морских котиков на север Тихого океана и забирает с собой Ван-Вейдена, несмотря на его отчаянные протесты.

На следующий день Ван-Вейден обнаруживает, что кок обокрал его. Когда Ван-Вейден заявляет коку об этом, кок угрожает ему. Выполняя обязанности юнги, Ван-Вейден убирается в каюте капитана и с удивлением обнаруживает там книги по астрономии и физике, труды Дарвина, сочинения Шекспира, Теннисона и Браунинга. Обнадёженный этим, Ван-Вейден жалуется капитану на кока. Волк Ларсен насмешливо говорит Ван-Вейдену, что тот сам виноват, согрешив и соблазнив кока деньгами, а затем уже всерьёз излагает собственную философию, согласно которой жизнь бессмысленна и подобна закваске, а «сильные пожирают слабых».

От команды Ван-Вейден узнает, что Волк Ларсен славится в профессиональной среде безрассудной храбростью, но ещё больше страшной жестокостью, из-за которой у него даже возникают проблемы с набором команды; есть на его совести и убийства. Порядок на судне держится целиком на необычайной физической силе и авторитете Волка Ларсена. Провинившегося за любой проступок капитан немедленно жестоко наказывает. Несмотря на необыкновенную физическую силу у Волка Ларсена случаются приступы сильной головной боли.

Напоив кока, Волк Ларсен выигрывает у него деньги, выяснив при этом, что кроме этих украденных денег у бродяги-кока нет ни гроша. Ван-Вейден напоминает, что деньги принадлежат ему, но Волк Ларсен забирает их себе: он считает, что «слабость всегда виновата, сила всегда права», а мораль и любые идеалы иллюзиями.

Раздосадованный проигрышем денег кок срывает зло на Ван-Вейдене и начинает угрожать тому ножом. Узнав об этом, Волк Ларсен издевательски заявляет Ван-Вейдену, сказавшему до этого Волку Ларсену, что верит в бессмертие души, что кок не может причинить ему вреда, раз тот бессмертен, а если ему неохота отправляться на небеса, пусть пошлёт туда кока, пырнув его ножом.

В отчаянии Ван-Вейден добывает старый тесак и демонстративно точит его, но струсивший кок не предпринимает никаких действий и даже вновь начинает пресмыкаться перед ним.

На судне царит атмосфера первобытного страха, так как капитан поступает в соответствии со своим убеждением, что человеческая жизнь - самая дешёвая из всех дешёвых вещей. Однако Ван-Вейдену капитан благоволит. Более того, начав путь на судне с помощника кока, «Хэмп» (намёк на сутулость людей умственного труда) как его прозвал Ларсен, делает карьеру до должности старшего помощника капитана, хотя и поначалу ничего не смыслит в морском деле. Причина в том, что Ван-Вейден и Ларсен, вышедший из низов и в своё время ведший жизнь, где «пинки и побои с утра и на сон грядущий заменяют слова, а страх, ненависть и боль - единственное, что питало душу» находят общий язык в области литературы и философии, которые не чужды капитану. Он даже имеет на борту небольшую библиотеку, где Ван-Вейден обнаружил Браунинга и Суинбёрна. В свободное время капитан увлекается математикой и оптимизирует навигационные приборы.

Кок, ранее пользовавшийся расположением капитана, пытается вернуть его, донеся на одного из матросов - Джонсона, который посмел высказать недовольство выданной ему робой. Джонсон и ранее был у капитана на плохом счету, несмотря на то, что исправно работал, так как обладал чувством собственного достоинства. В каюте Ларсен и новый помощник зверски избивают Джонсона на глазах у Ван-Вейдена, а затем выволакивают находящегося в бессознательном от побоев состоянии Джонсона на палубу. Здесь неожиданно, Волка Ларсена при всех обличает бывший юнга Лич. Затем Лич избивает Магриджа. Но к удивлению Ван-Вейдена и остальных Волк Ларсен не трогает Лича.

Однажды ночью Ван-Вейден видит, как через борт судна пробирается Волк Ларсен, весь мокрый и с окровавленной головой. Вместе с плохо понимающим происходящее Ван-Вейденом Волк Ларсен спускается в кубрик, здесь матросы набрасываются на Волка Ларсена и пытаются его убить, но они не вооружены, кроме того им мешают темнота, многочисленность (так как они мешают друг другу) и Волк Ларсен, используя свою необычайную физическую силу, пробирается по трапу наверх.

После этого Волк Ларсен вызывает оставшегося в кубрике Ван-Вейдена и назначает его своим помощником (предыдущего вместе с Ларсеном ударили по голове и бросили за борт, но он в отличие от Волка Ларсена не смог выплыть и погиб) хотя тот ничего не смыслит в навигации.

После неудавшегося бунта обращение капитана с командой становится ещё более жестоким, в особенности достаётся Личу и Джонсону. Все, в том числе сами Джонсон и Лич уверены, что Волк Ларсен убьёт их. То же говорит и сам Волк Ларсен. У самого капитана усиливаются приступы головной боли, длящиеся теперь по нескольку суток.

Джонсону и Личу удаётся сбежать на одной из шлюпок. По пути преследования беглецов экипаж «Призрака» подбирает ещё одну компанию потерпевших бедствие и в их числе женщину - поэтессу Мод Брустер. С первого же взгляда Хэмфри испытывает влечение к Мод. Начинается шторм. Вне себя из-за судьбы Лича и Джонсона, Ван-Вейден объявляет Волку Ларсену, что убьёт его, если он будет продолжать издеваться над Личем и Джонсоном. Волк Ларсен поздравляет Ван-Вейдена, что тот наконец-то стал самостоятельной личностью и даёт слово, что пальцем не тронет Лича и Джонсона. В глазах Волка Ларсена при этом видна издёвка. Вскоре Волк Ларсен настигает Лича и Джонсона. Волк Ларсен подходит близко к шлюпке и так и не берет их на борт, тем самым утопив Лича и Джонсона. Ван-Вейден ошеломлён.

Волк Ларсен ещё раньше пригрозил неопрятному коку, что если тот не поменяет рубашку, он выкупает его. Однажды удостоверившись, что кок так и не поменял рубашку, Волк Ларсен приказывает макать его в море на верёвке. В результате кок лишается стопы, откушенной акулой. Свидетельницей сцены становится Мод.

У капитана есть брат по прозвищу Смерть Ларсен, капитан промыслового парохода, помимо этого, как поговаривали, занимавшийся перевозкой оружия и опиума, работорговлей и пиратством. Братья ненавидят друг друга. Однажды Волк Ларсен встречает Смерть Ларсена и захватывает нескольких членов команды своего брата.

Волк тоже испытывает влечение к Мод, что заканчивается тем, что он попытался изнасиловать её, но оставил свою попытку из-за начавшегося сильного приступа головной боли. Присутствующий при этом Ван-Вейден, даже поначалу кинувшийся на Ларсена в порыве негодования, впервые увидел Волка Ларсена по-настоящему испуганным.

Сразу после этого случая, Ван-Вейден и Мод решают бежать с "Призрака", пока Волк Ларсен лежит у себя в каюте с приступом головной боли. Захватив шлюпку с небольшим запасом продовольствия, они бегут, и через несколько недель скитаний по океану находят сушу и высаживаются на небольшом островке, который Мод и Хэмфри назвали Остров Усилий (англ. Endeavour Island). Покинуть остров они не могут и готовятся к долгой зимовке.

Через некоторое время к острову прибило разбитую шхуну. Это «Призрак», на борту которой находится Волк Ларсен. Он потерял зрение (судя по всему, это произошло во время того приступа, который помешал ему изнасиловать Мод). Оказывается, спустя двое суток после побега Ван-Вейдена и Мод команда «Призрака» перешла на судно Смерти Ларсена, взявшего "Призрак" на абордаж и подкупившего морских охотников. Кок отомстил Волку Ларсену, подпилив мачты.

Покалеченный «Призрак» со сломанными мачтами дрейфовал в океане, пока его не прибило к Острову Усилий. Волею судеб именно на этом острове ослепший из-за опухоли головного мозга капитан Ларсен обнаруживает лежбище котиков, которое он искал всю жизнь.

Мод и Хэмфри ценой невероятных усилий приводят «Призрак» в порядок и выводят его в открытое море. Ларсен, у которого последовательно отказывают вслед за зрением все чувства, парализован и умирает. В тот момент, когда Мод и Хэмфри, наконец, обнаруживают в океане спасительное судно, они признаются друг другу в любви.

Морской волк (роман)

Морской Волк
Sea Wolf
Обложка английской версии книги

Жанр :
Язык оригинала:
Оригинал издан:

Действие романа происходит в 1893 г. в Тихом океане . Хэмфри Ван-Вейден, житель Сан-Франциско , известный литературный критик, отправляется на пароме через залив Золотые Ворота проведать своего друга и по пути попадает в кораблекрушение. Из воды его подбирает капитан промысловой шхуны «Призрак» (англ. Ghost ), которого все на борту зовут Волк Ларсен

Уже в первый раз спросив о капитане у приведшего его в сознание матроса, Ван-Вейден узнает, что тот «бешеный». Когда только что пришедший в себя Ван-Вейден идёт на палубу, чтобы поговорить с капитаном, на его глазах умирает помощник капитана. Тогда Волк Ларсен делает своим помощником одного из матросов, а на место матроса ставит юнгу Джорджа Лича, тот не согласен с таким перемещением и Волк Ларсен бьёт его. А 35-летнего интеллектуала Ван-Вейдена Волк Ларсен делает юнгой, дав ему в непосредственные начальники кока Магриджа - бродягу из лондонских трущоб, лизоблюда, доносчика и неряху. Магридж, только что угодничавший перед попавшим на борт судна «джентльменом», когда тот оказывается у него в подчинении, начинает его третировать.

На следующий день Ван-Вейден обнаруживает, что кок обокрал его. Когда Ван-Вейден заявляет коку об этом, кок угрожает ему. Выполняя обязанности юнги, Ван-Вейден убирается в каюте капитана и с удивлением обнаруживает там книги по астрономии и физике, труды Дарвина, сочинения Шекспира, Теннисона и Браунинга. Обнадёженный этим, Ван-Вейден жалуется капитану на кока, Волк Ларсен насмешливо говорит Ван-Вейдену, что тот сам виноват, согрешив и соблазнив кока деньгами, а затем уже всерьёз излагает собственную философию, согласно которой жизнь бессмысленна и подобна закваске, а «сильные пожирают слабых».

Раздосадованный пропажей денег кок срывает зло на Ван-Вейдене и начинает угрожать тому ножом. Узнав об этом, Волк Ларсен издевательски заявляет Ван-Вейдену, сказавшему до этого Волку Ларсену, что верит в бессмертие души, что кок не может причинить ему вреда, раз тот бессмертен, а если ему неохота отправляться на небеса, пусть пошлёт туда кока, пырнув его ножом.

На судне царит атмосфера первобытного страха, так как капитан поступает в соответствии со своим убеждением, что человеческая жизнь - самая дешёвая из всех дешёвых вещей, однако Ван-Вейдену капитан благоволит. Более того, начав путь на судне с помощника кока, «Хэмп» (намёк на сутулость людей умственного труда) как его прозвал Ларсен, делает карьеру до должности старшего помощника капитана, хотя и поначалу ничего не смыслит в морском деле. Причина в том, что Ван-Вейден и Ларсен, вышедший из низов и в своё время ведший жизнь, где «пинки и побои с утра и на сон грядущий заменяют слова, а страх, ненависть и боль - единственное, что питало душу» находят общий язык в области литературы и философии, которые не чужды капитану. Он даже имеет на борту небольшую библиотеку, где Ван-Вейден обнаружил Браунинга и Суинбёрна . В свободное время капитан увлекается математикой и оптимизирует навигационные приборы.

Однажды ночью Ван-Вейден видит, как через борт судна пробирается Волк Ларсен, весь мокрый и с окровавленной головой. Вместе с плохо понимающим происходящее Ван-Вейденом Волк Ларсен спускается в кубрик, здесь матросы набрасываются на Волка Ларсена и пытаются его убить, но они невооружены, кроме того им мешают темнота, многочисленность (так как они мешают друг другу)и Волк Ларсен, используя свою необычайную физическую силу, пробирается по трапу наверх.

После этого Волк Ларсен вызывает оставшегося в кубрике Ван-Вейдена и назначает его своим помощником (предыдущего вместе с Ларсеном и ударили по голове и бросили за борт, но он в отличие от Волка Ларсена не смог выплыть и погиб) хотя тот ничего не смыслит в навигации.

Джонсону и Личу удаётся сбежать на одной из шлюпок. По пути преследования беглецов экипаж «Призрака» подбирает ещё одну компанию потерпевших бедствие и в их числе женщину - поэтессу Мод Брустер. С первого же взгляда Хемфри испытывает влечение к Мод. Начинается шторм. Вне себя из-за судьбы Лича и Джонсона, Ван-Вейден объявляет Волку Ларсену, что убьёт его если он будет продолжать издеваться над Личем и Джонсоном. Волк Ларсен поздравляет Ван-Вейдена, что тот наконец-то стал самостоятельной личностью и даёт слово, что пальцем не тронет Лича и Джонсона. В глазах Волка Ларсена при этом видна издёвка. Вскоре Волк Ларсен настигает Лича и Джонсона. Волк Ларсен подходит близко к шлюпке и так не берет их на борт, тем самым утопив Лича и Джонсона. Ван-Вейден ошеломлён.

Волк Ларсен ещё раньше пригрозил неопрятному коку, что если тот не поменяет рубашку, тот выкупает его. Однажды удостоверившись, что кок не поменял рубашку, Волк Ларсен приказывает макать его в море на верёвке. В результате кок лишается ноги, откушенной акулой. Свидетельницей сцены становится Мод. Волк тоже испытывает влечение к Мод, что заканчивается тем, что он попытался изнасиловать её, но оставил свою попытку из-за начавшегося сильного приступа головной боли, кроме того присутствующий при этом и даже кинувшийся поначалу в порыве негодования на Волка Ларсена с ножом Ван-Вейден впервые увидел Волка Ларсена по-настоящему испуганным.

Ван-Вейден и Мод решают бежать с Призрака, пока Волк Ларсен лежит у себя в каюте с приступом головной боли. Захватив шлюпку с небольшим запасом продовольствия они бегут, и через несколько недель скитаний по океану находят сушу и высаживаются на небольшом островке который Мод и Хэмфри назвали Остров Усилий (англ. Endeavour Island ). Покинуть остров они не могут и готовятся к долгой зимовке.

Через некоторое время к острову прибило разбитую шхуну. Это «Призрак», на борту которой оказывается Волк Ларсен. Команда «Призрака» взбунтовалась против произвола капитана (?) и сбежала на другое судно к смертельному врагу Волка Ларсена его брату по имени Смерть Ларсен. Покалеченный «Призрак» со сломанными мачтами дрейфовал в океане, пока его не прибило к Острову Усилий. Волею судеб именно на этом острове ослепший капитан Ларсен обнаруживает лежбище котиков, которое он искал всю жизнь.

Мод и Хэмфри ценой невероятных усилий приводят «Призрак» в порядок и выводят его в открытое море. Ларсен, у которого последовательно отказывают вслед за зрением все чувства, парализован и умирает. В тот момент, когда Мод и Хэмфри наконец обнаруживают в океане спасительное судно, они признаются друг другу в любви.

Философия Волка Ларсена

Волк Ларсен исповедует своеобразную философию жизненной закваски (англ. yeast ) - природного начала, которое объединяет человека и животное, выживающее в недружелюбном мире. Чем больше в человеке закваски, тем активнее он борется за место под солнцем и добивается большего.

Книга демонстрирует совершенное знание автором морского дела, навигации и парусного такелажа . Эти познания Джек Лондон почерпнул в те времена, когда он в молодости работал матросом на промысловом судне. Так пишет он о шхуне «Призрак»:

«Призрак» - восьмидесятитонная шхуна превосходной конструкции. Наибольшая ширина ее - двадцать три фута, а длина превышает девяносто. Необычайно тяжелый свинцовый фальшкиль (вес его точно неизвестен) придает ей большую остойчивость и позволяет нести огромную площадь парусов. От палубы до клотика грот-стеньги больше ста футов, тогда как фок-мачта вместе со стеньгой футов на десять короче.

Экранизации

«Морской волк » фильм США (1941)
«Морской волк » многосерийный фильм СССР (1990).
«Морской волк » фильм США (1993).
«Морской волк», Германия (2009).
«Морской волк» фильм, Канада, Германия (2009).

Примечания

Произведения Джека Лондона
Повести и романы
Сборники рассказов	Сын Волка (1900) · Бог его отцов (1901) · Дети мороза (1902) · Мужская верность (1904) · Луннолицый (1906) · Рассказы рыбацкого патруля (1906) · Любовь к жизни (1907) · Потерявший лицо (1910) · Рассказы южных морей (1911) · Когда боги смеются (1911) · Храм гордыни (1912) · Смок Беллью (1912) · Сын Солнца (1912) · Рожденная в ночи (1913) · Сила сильных (1914) · Черепахи Тасмана (1916)
Другие произведения

Wikimedia Foundation . 2010 .

Джек Лондон

Морской Волк

Глава первая

Не знаю, право, с чего начать, хотя иногда, в шутку, я сваливаю всю вину на Чарли Фэрасета. У него была дача в Милл-Вэлли, под сенью горы Тамальпайс, но он жил там только зимой, когда ему хотелось отдохнуть и почитать на досуге Ницше или Шопенгауэра. С наступлением лета он предпочитал изнывать от жары и пыли в городе и работать не покладая рук. Не будь у меня привычки навещать его каждую субботу и оставаться до понедельника, мне не пришлось бы пересекать бухту Сан-Франциско в это памятное январское утро.

Нельзя сказать, чтобы «Мартинес», на котором я плыл, был ненадежным судном; этот новый пароход совершал уже свой четвертый или пятый рейс на переправе между Саусалито и Сан-Франциско. Опасность таилась в густом тумане, окутавшем бухту, но я, ничего не смысля в мореходстве, и не догадывался об этом. Хорошо помню, как спокойно и весело расположился я на носу парохода, на верхней палубе, под самой рулевой рубкой, и таинственность нависшей над морем туманной пелены мало-помалу завладела моим воображением. Дул свежий бриз, и некоторое время я был один среди сырой мглы – впрочем, и не совсем один, так как я смутно ощущал присутствие рулевого и еще кого-то, по-видимому, капитана, в застекленной рубке у меня над головой.

Помнится, я размышлял о том, как хорошо, что существует разделение труда и я не обязан изучать туманы, ветры, приливы и всю морскую науку, если хочу навестить друга, живущего по ту сторону залива. Хорошо, что существуют специалисты – рулевой и капитан, думал я, и их профессиональные знания служат тысячам людей, осведомленным о море и мореплавании не больше моего. Зато я не трачу своей энергии на изучение множества предметов, а могу сосредоточить ее на некоторых специальных вопросах, например – на роли Эдгара По в истории американской литературы, чему, кстати сказать, была посвящена моя статья, напечатанная в последнем номере «Атлантика». Поднявшись на пароход и заглянув в салон, я не без удовлетворения отметил, что номер «Атлантика» в руках у какого-то дородного джентльмена раскрыт как раз на моей статье. В этом опять сказывались выгоды разделения труда: специальные знания рулевого и капитана давали дородному джентльмену возможность – в то время как его благополучно переправляют на пароходе из Саусалито в Сан-Франциско – ознакомиться с плодами моих специальных знаний о По.

У меня за спиной хлопнула дверь салона, и какой-то краснолицый человек затопал по палубе, прервав мои размышления. А я только что успел мысленно наметить тему моей будущей статьи, которую решил назвать «Необходимость свободы. Слово в защиту художника». Краснолицый бросил взгляд на рулевую рубку, посмотрел на окружавший нас туман, проковылял взад и вперед по палубе – очевидно, у него были протезы – и остановился возле меня, широко расставив ноги; на лице его было написано блаженство. Я не ошибся, предположив, что он провел всю свою жизнь на море.

– От такой мерзкой погоды недолго и поседеть! – проворчал он, кивая в сторону рулевой рубки.

– Разве это создает какие-то особые трудности? – отозвался я. – Ведь задача проста, как дважды два – четыре. Компас указывает направление, расстояние и скорость также известны. Остается простой арифметический подсчет.

– Особые трудности! – фыркнул собеседник. – Просто, как дважды два – четыре! Арифметический подсчет.

Слегка откинувшись назад, он смерил меня взглядом.

– А что вы скажете об отливе, который рвется в Золотые Ворота? – спросил или, вернее, пролаял он. – Какова скорость течения? А как относит? А это что – прислушайтесь-ка! Колокол? Мы лезем прямо на буй с колоколом! Видите – меняем курс.

Из тумана доносился заунывный звон, и я увидел, как рулевой быстро завертел штурвал. Колокол звучал теперь не впереди, а сбоку. Слышен был хриплый гудок нашего парохода, и время от времени на него откликались другие гудки.

– Какой-то еще пароходишко! – заметил краснолицый, кивая вправо, откуда доносились гудки. – А это! Слышите? Просто гудят в рожок. Верно, какая-нибудь шаланда. Эй, вы, там, на шаланде, не зевайте! Ну, я так и знал. Сейчас кто-то хлебнет лиха!

Невидимый пароход давал гудок за гудком, и рожок вторил ему, казалось, в страшном смятении.

– Вот теперь они обменялись любезностями и стараются разойтись, – продолжал краснолицый, когда тревожные гудки стихли.

Он разъяснял мне, о чем кричат друг другу сирены и рожки, а щеки у него горели и глаза сверкали.

– Слева пароходная сирена, а вон там, слышите, какой хрипун, – это, должно быть, паровая шхуна; она ползет от входа в бухту навстречу отливу.

Пронзительный свисток неистовствовал как одержимый где-то совсем близко впереди. На «Мартинесе» ему ответили ударами гонга. Колеса нашего парохода остановились, их пульсирующие удары по воде замерли, а затем возобновились. Пронзительный свисток, напоминавший стрекотание сверчка среди рева диких зверей, долетал теперь из тумана, откуда-то сбоку, и звучал все слабее и слабее. Я вопросительно посмотрел на своего спутника.

– Какой-то отчаянный катерок, – пояснил он. – Прямо стоило бы потопить его! От них бывает много бед, а кому они нужны? Какой-нибудь осел заберется на этакую посудину и носится по морю, сам не зная зачем, да свистит как полоумный. А все должны сторониться, потому что, видите ли, он идет и сам-то уж никак посторониться не умеет! Прет вперед, а вы смотрите в оба! Обязанность уступать дорогу! Элементарная вежливость! Да они об этом никакого представления не имеют.

Этот необъяснимый гнев немало меня позабавил; пока мой собеседник возмущенно ковылял взад и вперед, я снова поддался романтическому обаянию тумана. Да, в этом тумане, несомненно, была своя романтика. Словно серый, исполненный таинственности призрак, навис он над крошечным земным шаром, кружащимся в мировом пространстве. А люди, эти искорки или пылинки, гонимые ненасытной жаждой деятельности, мчались на своих деревянных и стальных конях сквозь самое сердце тайны, ощупью прокладывая себе путь в Незримом, и шумели, и кричали самонадеянно, в то время как их души замирали от неуверенности и страха!

– Эге! Кто-то идет нам навстречу, – сказал краснолицый. – Слышите, слышите? Идет быстро и прямо на нас. Должно быть, он нас еще не слышит. Ветер относит.

Свежий бриз дул нам в лицо, и я отчетливо различил гудок сбоку и немного впереди.

– Тоже пассажирский? – спросил я.

Краснолицый кивнул.

– Да, иначе он не летел бы так, сломя голову. Наши там забеспокоились! – хмыкнул он.

Я посмотрел вверх. Капитан высунулся по грудь из рулевой рубки и напряженно вглядывался в туман, словно стараясь силой воли проникнуть сквозь него. Лицо его выражало тревогу. И на лице моего спутника, который проковылял к поручням и пристально смотрел в сторону незримой опасности, тоже была написана тревога.

Все произошло с непостижимой быстротой. Туман раздался в стороны, как разрезанный ножом, и перед нами возник нос парохода, тащивший за собой клочья тумана, словно Левиафан – морские водоросли. Я разглядел рулевую рубку и белобородого старика, высунувшегося из нее. Он был одет в синюю форму, очень ловко сидевшую на нем, и, я помню, меня поразило, с каким хладнокровием он держался. Его спокойствие при этих обстоятельствах казалось страшным. Он подчинился судьбе, шел ей навстречу и с полным самообладанием ждал удара. Холодно и как бы задумчиво смотрел он на нас, словно прикидывая, где должно произойти столкновение, и не обратил никакого внимания на яростный крик нашего рулевого: «Отличились!»

Оглядываясь в прошлое, я понимаю, что восклицание рулевого и не требовало ответа.

– Цепляйтесь за что-нибудь и держитесь крепче, – сказал мне краснолицый.

Весь его задор слетел с него, и он, казалось, заразился тем же сверхъестественным спокойствием.

Пост навеян прочтением романа Джека Лондона "Морской волк" (Jack London "The Sea-Wolf").

Краткое содержание романа Джека Лондона "Моской волк"
Повествование романа "Морской Волк" Джека Лондона начинается с того, как известный литературный критик Хэмфри Ван-Вейден попадает в кораблекрушение: корабль, на котором он плыл через залив в Сан-Франциско, тонет. Замерзшего Хэмфри спасает корабль "Призрак", который следует охотиться на котиков. Пытаясь договориться с капитаном "Призрака" по имени Волк Ларсен, Хэмфри становится свидетелем смерти помощника капитана. Капитан назначает нового помощника, осуществляет перестановки среди команды. Одному из матросов по имени Лич не по вкусу перестановки, и Волк Ларсен избивает его на глазах у всех. Хэмфри он предложил занять место юнги и пригрозил заняться им, если тот не согласится. Хэмфри, будучи человеком усмтвенного труда, не посмел отказаться, и корабль надолго унес его от Сан-Франциско.

Хэмфри поразила атмосфера первобытного страха на корабле: всем правил капитан Волк Ларсен. Он был наделен феноменальной физической силой, которую очень часто применял против своей команды. Команда его сильно боялась, ненавидела его, но беспрекословно подчинялась, так как тому ничего не стоило убить человека голыми руками. Хэмфри работал в камбузе под руководством нечистоплотного кока Магриджа, раболепствующего и лебезящего перед капитаном. Кок переваливал на Хэмфри свою работу, всячески его оскорблял и унижал. Кок украл все деньги у Хэмфри, тот пошел к капитану. Капитал посмеялся над Хэмфри и сказал, что это не его забота, кроме того, он сам виноват и в том, что Хэмфри соблазнил кока на кражу. Спустя какое-то время Волк Ларсен выиграл деньги Хэмфри у кока в карты, но не отдал их хозяину, оставив себе.

Характер и тело Хэмфри на корабле очень быстро закалились, теперь он уже не был книжным червем, команда хорошо к нему относилась, а капитан стал мало-помалу беседовать с ним о философских вопросах, литературе и т.п. Волк Ларсен насквозь видел Хэмфри и, казалось, читал его мысли. Хэмфри боялся его, но и восхищался им, капитан представлял собой пример дикой неудержимой первобытной силы, которая сметала все на своем пути. Капитал отрицал любое проявление человечности и признавал только силу. Помимо этого он считать жизнь самой дешевой из всех вещей, он называл жизнь завкаской, сильный пожирает слабых. Хэмфри быстро усвоил, что сила права, слабость всегла неправа. Потихоньку Хэмфри усваивает философию Волка Ларсена, несмотря на то, что она была ему отвратительна ранее. Он ставит на место кока, и тот перестает третировать его.

Из-за состояния дикого страха на корабле назревал бунт, и он состоялся: несколько матросов напали на Волка Ларсена и его помощника и выбросили их за борт. Помощник капитана утонул, а Ларсен смог забраться на корабль. После этого он пошел выяснять, кто на него напал. В кубрике на него снова напали, но и сейчас он смог выбраться, благодаря своей нечеловеческой силе. Волк Ларсен делает своим помощником Хэмфри, несмотря на то, что тот ничего не понимает в навигации. Капитан все лучше относится к Хэмфри, признавая за ним быстрые успехи в реальной жизни. Команду н начинает третировать еще сильнее, что только усиливает атмосферу страха и ненависти.

Однажды "Призрак" подбирает шлюпку, в которой находилась другая известная писательница Мод Брустер. И на этот раз Волк Ларсен отказывается доставить пассажиров шлюпки на берег: мужчин он делает членами команды, а Мод предлагает комфортное существование на корабле. Мод и Хэмфри быстро сходятся. Капитан также заинтересовался Мод и однажды попытался ее изнасиловать. Хэмфри попытался его остановить, но остановило его другое: капитана мучили страшные головные боли и в этот раз новый приступ привел к тому, что он потерял зрение. Именно в этом раз Хэмфри впервые увидел капитана испуганным.

Мод и Хэмфри решают сбежать с корабля, снаряжают шлюпку и пускаются к берегам Японии. Их планам не суждено было сбыться, сильные штормы унесли их в другую сторону. Через много дней скитаний и борьбы за жизнь их прибивает к необитаемому острову, где они начинают налаживать быт, строят хижины, охотятся на котиков, запасают мясо и т.п. Мод и Хэмфри сближаются и влюбляются друг в друга. Однажды к их острову прибило "Призрак". Корабль изрядно потрепало, на нем не было мачт (кок Магридж спилил из из мести за плохое обращение со стороны капитана). Не было на нем и команды - она ушла на корабль брата Волка Ларсена по имени Смерть Ларсен. Братья друг друга ненавидели и вредили друг другу, мешая охоте на котиков, захватывая и переманивая членов команды. На корабле был один Волк Ларсен, полностью слепой, но не сломленный. Хэмфри и Мод пришла в голову идея уплыть с острова на "Призраке", но Волк Ларсен всячески этому препятствовал, так как хотел умереть на своем корабле.

Хэмфри и Мод начинают чинить корабль, придумывая способы поставить мачты, оснастить корабль. Вчерашние интеллигенты Хэмфри и Мод ведут отчаянную работу над кораблем. Несколько раз Волк Ларсен чуть не добрался до них, но каждый раз они спасались от его страшной силы. Волк Ларсен начал сдавать, у него отказала одна часть тела, потом отказала речь, потом перестала двигаться другая половина тела. Мод и Хэмфри до самого конца ухаживали за капитаном, который так и не отказался от своего понимания жизни. Капитан умирает незадолго до того, как корабль был готов к плаванию. Хэмфри и Мод выходят в море и встречают на своем пути корабль, спасение. Роман "Морской Волк" Джека Лондона заканчивается тем, что они признаются друг другу в любви.

Смысл
Роман Джека Лондона "Волк Ларсен" показывает столкновение двух различных взглядов на жизнь: циничному "силовому" подходу капитана противостоит более человечный подход Хэмфри Ван-Вейдена. В противоположность "гуманному" подходу Хэмфри капитан Волк Ларсен считает, что жизнь - это борьба сильных со слабыми, что победа сильного - это нормально, а слабому нечего пенять на то, что он слабый. По мнению Волка Ларсена, жизнь ценит только тот, кому она принадлежит, в глазах остальных жизнь другого человека ничего не стоит.

С развитием повествования герои меняются: Хэмфри быстро осваивает науку Волка Ларсена и направляет свою силу против капитана, который препятствовал реализации его интересов. При этом важно отметить, что главный герой романа "Морской Волк" все же противится необоснованной жестокости, убийствам и т.п., ведь он оставляет в живых беззащитного Волка Ларсена, хотя имел все шансы, чтобы его убить.

Меняется и сам Волк Ларсен: более сильная закваска его все же сожрала. Его тело, которое было его опорой, отказалось ему служить и погребло в себе его непокоренный дух.

Обзоры книг Джека Лондона:
1. ;
2. :
3. ;
4. ;
5 . ;
6. ;
7. Рассказ "Ату их, ату!" ;
8. ;
9. ;
10.
11. ;
12. ;
13. .

Рекомендую почитать также обзоры книг (и сами книги тоже, разумеется):
1. - самый популярный пост
2.