Добрые открытки. елизавета меркурьевна бём. Открытки Елизаветы Бём Елизавета бем иллюстрации

А. В. Ярцева

Открытки Елизаветы Бем

Однако едва ли не в первую очередь имя Бем известно благодаря открыткам. Их по ее рисункам вышло более трехсот в разных издательствах. Первым из них, для которого она начала работать, было издательство Общины святой Евгении ; много открыток было выполнено ею для петербургского издательства «Ришар» , а также для парижской фирмы И.С. Лапина .

Писательница Софья Ивановна Лаврентьева (1836-1918) в биографическом очерке о художнице, вышедшем в 1911 году, задавалась риторическим вопросом: «Кто, встретив этих детишек <...>, отпечатанных в виде карточек, заказываемых художнице со всех концов старого и нового света и раскупаемых нарасхват, - не залюбуется, а часто и приветливо улыбнется этим крошкам, то в расшитых золотом, боярских кафтанах, то в рваных зипунишках и простых рубашенках; то в виде ангелочков, осененных грациозно-сложенными крыльями?» Словами этими вполне можно охарактеризовать и открытки Бем, выпуск которых был приурочен к празднику Пасхи.

Как и в случае с другими работами художницы, интересно проследить, какие тексты она включает в свои композиции. В основе нескольких - пасхальное песнопение, стихира праздника: «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити».

В некоторых рисунках Бем цитирует стихи русских поэтов, сочиненные еще в 1880-х годах. Композиция «Весна идет полна чудес...» отсылает к заключительным строкам стихотворения Аполлона Николаевича Майкова (1821-1897) «Христос воскрес!». Эта открытка Общины святой Евгении впервые была напечатана в марте 1909 года, а на выставке представлено ее 4-е издание.

Последняя строфа стихотворения «Христос воскрес» Екатерины Андреевны Бекетовой (1855-1892) - тети поэта Александра Блока - была выбрана для открытки издательства «Ришар»

Иногда поэтические строки на открытках несколько перефразированы сравнительно с оригиналом, иногда соединены со строками других авторов. Возможно, слова из того же стихотворения Бекетовой вдохновили Бем на рисунок «Христос воскрес, Христос воскрес! Ликуют ангелы с небес!». Еще одна открытка фирмы «Ришар» - «Повсюду благовест гудит...» - напоминает сразу о двух этих стихотворениях: и Майкова, и Бекетовой.

Конечно, в целом ряде работ Бем использовала традиционное пасхальное приветствие. Парные открытки Общины святой Евгении «Христос воскресе!» и «Воистину воскресе!» в первый раз увидели свет в 1905 году. Вероятно, не только у Лаврентьевой «очаровательные мордашки», которые рисовала Бем, вызвали чувства успокоения и умиления. Несмотря на то, что эти изображения детишек в корзинках были фототипическими - то есть монохромными - популярность их была велика: первая открытка представлена на выставке 7-м изданием, вторая - 4-м изданием. Цветная автотипия, подготовленная тем же издательством к Пасхе 1908 года и изображающая крестьянскую девочку с куклой, тоже выдержала не менее 4-х изданий.

Две открытки, названные «Христос воскресе!», были созданы художницей и для издательства «Ришар»: на них представлены крестьянские дети – девочка и мальчик.

Не могла Бем не обратиться и к столь любимым ею пословицам и поговоркам («Дорого яичко в Христов день!», «Всякая душа праздничку рада»), к народным песням («Нам не до вас, когда праздничек у нас!», «Наварила, напекла, не для Грицки для Петра!»). Кстати, некоторые из поэтических изречений, приводимых на открытках, возможно, являются талантливыми стилизациями и сочинены самой художницей: такое наблюдение сделано современным исследователем Н.А. Мозохиной в статье к иллюстрированному каталогу почтовых карточек «Елизавета Бем» (2012). Как бы то ни было, пасхальные открытки значительно пополняют галерею, в которую входят «все эти детишки, в их неистощимом разнообразии, с всегда так кстати прибранными пословицами или прибаутками», как писала о них Лаврентьева.

В ряде работ о празднике напоминает пасхальное яйцо: таковы, например, открытки из серии, напечатанной И.С. Лапиным в Париже, и открытка издательства «Ришар» , обаятельная героиня которой занята детской игрой - катанием пасхальных яиц с лотка.

«С Красной горки начинали катать яйца. У меня в детстве тоже была специальная дощечка для этого, длиной, наверное, в полметра, с наклоном и с желобком внутри. На один конец яйцо клали, с другого - катили. Чье яйцо уцелеет - тот победил».
Митрополит Питирим (Нечаев). «Русь уходящая»

В других рисунках варьируется тема маленькой хозяйки, хлопочущей над приготовлением пасхальных угощений или приглашающей к праздничному столу: подобные открытки можно найти и у Общины святой Евгении , и у издательства «Ришар» . Встречается этот сюжет и на открытках, тексты к которым не являются пословицами.

Некоторые открытки Бем связаны с обычаем христосования. Взаимное поздравление с праздником, сопровождаемое поцелуем и дарением другу другу пасхальных яиц, начиналось на праздничном богослужении и продолжалось вне храма.

«Небо покрылось заревом; восток брызнул золотом <...>. На площади, в ограде, в притворе и в церкви поминутно слышались: «Христос воскресе!» «Воистину воскресе!» – звучали поцелуи». «Все обнимают друг друга, повторяя: Христос воскресе!.. Воистину воскресе!.. Меняются яйцами. У всех праздничные, веселые лица; пропали печали, заботы, скрылась куда-то крестьянская нужда».
Н.А. Соловьев-Несмелов. «Светлый праздник в деревне»

Персонажи открытки «Дорогой обычай, в Великий день!» фирмы «Ришар» одеты в исторические русские костюмы. Это напоминает о том, как работала художница: сначала делались зарисовки с крестьянских детей, «и из всевозможных заготовленных с них эскизов она потом и черпала свои оригиналы, облекая их в разные костюмы», - по замечанию Лаврентьевой. Бем, очевидно, помогала домашняя коллекция предметов декоративно-прикладного искусства: салон в ее квартире представлял собой настоящий музей, в котором на полочках и столиках можно было увидеть «массу всевозможной русской старины, в виде художественных кокошников, рукавиц, ковшей», - как вспоминала та же Лаврентьева.

Популярность работ Бем и спрос на открытки к празднику Пасхи приводили и к тому, что некоторые издания, сюжетно никак не связанные с этим событием, выпускались со специальной надпечаткой. На выставке представлены две такие карточки, изданные И.С. Лапиным , и обе они в 1910-х годах были использованы в праздничной почтовой переписке.

Есть нечто символичное в том, что Елизавета Бем скончалась через несколько дней после начала Первой мировой войны. Наступил, по известному выражению Анны Ахматовой, «не календарный – настоящий двадцатый век». В нем не оставалось места для «очаровательных мордашек», да и крестьянские дети, встречающие добрую барыню лесными ягодами, вскоре стали приметой безвозвратно ушедшего прошлого.

Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангелы поют на небесех! : открытое письмо / Елиз. Бём. - С.-Петербург: издание "Ришар", [между 1904 и 1914]. - 1 л. : цв. автотип. ; 14х9,1 см
См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Ангелы поют на небесах: и нас на земли сподоби чистым серцем [т. е. сердцем] Тебя славити! : [открытка]. - : I. Lapina, [между 1904 и 1917]. - 1 л. : цв. автотип. ; 13,7х8,7 см
См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Христос воскрес, Христос воскрес! Ликуют ангелы с небес! : открытое письмо / Елиз. Бём. - С.-Петербург: издание "Ришар", [между 1904 и 1914]. - 1 л. : цв. автотип. ; 14,2х9,1 см
См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Повсюду благовест гудит, Во храмы все народ валит; Христос воскрес, Христос воскрес! И звон несется до небес! : открытое письмо / Елиз. Бём. - С.-Петербург: издание "Ришар", [между 1904 и 1914]. - 1 л. : цв. автотип. ; 14,1х9,2 см
См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
В семье друг друга все дарят Яичком ярко-красным, И все ликуя говорят, Встречаясь утром ясным: Христос воскрес, Христос воскрес! Пришла нам весточка с небес! : открытое письмо / Е. Бём. - С.-Петербург: издание "Ришар", [между 1904 и 1914]. - 1 л. : цв. автотип. ; 9,2х14 см
См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Весна идет полна чудес, - Христос воскрес, Христос воскрес! : почтовая карточка. - 4-е изд. - [Петроград: Община св. Евгении, между 1914 и 1917]. - 1 л. : цв. автотип. ; 9х14 см
См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Христос воскресе! : почтовая карточка. - 7-е изд. - [Петроград: Община св. Евгении, между 1914 и 1917]. - 1 л. : фототип. ; 14,1х9 см
См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Воистину воскресе! : открытое письмо. - Издание 4-е. - [Санкт-Петербург: Община св. Евгении, между 1905 и 1914]. - 1 л. : фототип. ; 14,1х9 см
См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Христос воскрес! : почтовая карточка. - 4-е изд. - [Петроград: Община св. Евгении, между 1914 и 1917]. - 1 л. : цв. автотип. ; 9х14 см
См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)

См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Христос воскресе! : открытое письмо / Елиз. Бём. - С.-Петербург: издание "Ришар", [между 1904 и 1914]. - 1 л. : цв. автотип. ; 14х9 см
См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Христос воскресе! : почтовая карточка. - [Петроград] : Day, [между 1914 и 1917]. - 1 л. : хромолитогр. ; 8,6х13,6 см
См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Дорого яичко в Христов день! : открытое письмо. - [Б. м: б. и., между 1904 и 1917]. - 1 л. : цв. автотип. ; 9,1х14,1 см
См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Христово Воскресенье, всем на веселье! : открытое письмо / Елиз. Бём. - С.-Петербург: издание "Ришар", [между 1904 и 1914]. - 1 л. : цв. автотип. ; 9,1х14 см
См. в эл. библиотеке

Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
У нас в печи лучшие куличи! : открытое письмо. - [Санкт-Петербург: Община св. Евгении, 1910]. - 1 л. : фототип. ; 14,5х9,2 см

Елизавета Меркурьевна Бём (1843—1914) В девичестве Эндаурова — художница, рисовальщица, силуэтист.

Происходила из старинного рода. Её предки, татары, носили фамилию Индигир, означавшую — «индийский петух». Грамотой, дарованной роду Иваном III, фамилия была изменена на Эндауровы.

Елизавета Меркурьевна родилась в Санкт-Петербурге, детство провела в родовом имении Эндауровых в селе Щипцы Пошехонского уезда Ярославской губернии.

Рисовала Лиза всё, что видела: природу, животных, своих деревенских друзей. Вместе с письмами к Лизиным приятельницам в Петербург всякий раз отправлялись бумажные куклы и звери. Это и "обратило внимание людей несколько понимающих".

Куда сердце летит, туда око глядит!

Елизавете Меркурьевне много везло в жизни. Может быть, потому, что она ясно чувствовала свое в ней призвание. Повезло с родителями, которые послушались советов "понимающих людей" и отдали дочь учиться в петербургскую Рисовальную школу Общества поощрения художников, куда вообще-то путь девушкам был закрыт: на дворе стояла середина XIX века.

Купим себе деревеньку, да заживем по-маленьку.

Повезло с учителями: в Лизиной школе преподавали великолепные мастера, любимейшим из которых стал Иван Николаевич Крамской - создатель знаменитой "Незнакомки". "Если я хоть малость понимаю в рисунке, то обязана этим исключительно Крамскому", - не уставала повторять художница.

Курица Федорка, да петух Егорка с праздником поздравляют, счастья желают!

Повезло Елизавете и с мужем: им стал профессор Петербургской консерватории Людвиг Бём, венгр по национальности, прекрасный скрипач, получивший в наследство от дяди-музыканта скрипку Страдивари и собственноручное письмо Бетховена. Сам человек творческий, он с пониманием и одобрением отнесся к занятиям своей жены. "Я прямо отдыхаю на ее рисунках", - как-то обмолвился он.

Л.Н.Толстой среди яснополянских детей.

Так что Лизу миновала судьба большинства ее современниц, увлеченных искусством: выйдя замуж, оставить баловство, дабы полностью посвятить себя воспитанию детей и домашним делам.

Любит! Не любит!

Творческая жизнь Елизаветы Меркурьевны не оборвалась после замужества: с появлением на свет первого ребенка она еще радостней окунулась в живопись, а любимой темой ее отныне стал мир детей.

Маленькая рыбка лучше большого таракана.

Сама она по этому поводу говорила: "Вспоминаю слова нашего великого писателя Л.Н.Толстого, который говорил, что у кого есть призвание действительное, то для этого найдется время, как находить его для того, чтобы пить или есть. И это совершенная истина; чувствую это по опыту. Любя всей душой свое занятие, я и по выходе замуж, и после того, как родила ребенка, все так же, если еще не более, занимаюсь любимым делом".

Милости прошу, к нашему шалашу!

Вскоре она нашла собственный стиль - акварели и силуэты. Любимыми натурщиками Елизаветы Меркурьевны до старости оставались дети: стоило ей приехать в деревню на этюды, ребятня с криками "Тетка Бёмиха приехала!" неслась ей навстречу, зная, что добрая барыня с непроизносимым именем щедро платит за позирование игрушками и сладостями.

Милые бранятся только тешатся

Акварельные работы Елизаветы Бём привлекали внимание не только забавными персонажами, но и подписями, ставшими фирменным знаком ее творений. Художница использовала незатейливые коротенькие стихи, загадки, прибаутки, пословицы, разговаривая с народом на его языке. "И откуда только Вы их выкапываете?" - поражался, бывало, сам Владимир Стасов, знаменитый критик и исследователь русской старины.

Каков привет, таков и ответ!

Елизавета Меркурьевна возродила подзабытый к тому времени жанр силуэта. "И что за совершенство были эти силуэты! - писал Крамской. - В них угадывалось даже выражение на лицах маленьких чернышей". А Илья Репин признавался, что ее "черненьких" он любит больше многих-многих "беленьких".

Мойся беленько, гости близенько!

Первым "взрослым" силуэтом художницы стал случайно нарисованный на концерте в Дворянском собрании на обороте программки портрет Антона Рубинштейна "со всей фигурой и роялем - абсолютное совершенство, поразительное по выражению".

Мойся беленько, праздник близенько!

Сам композитор говорил Елизавете Меркурьевне, что это лучший из всех его портретов. Впоследствии она выполняла на заказ много силуэтных композиций - в том числе для высочайших особ. Да, это только тени. Но тени реальных людей, составлявших когда-то русскую жизнь...

Елизавета Меркурьевна охотно оформляла детские журналы, иллюстрировала народные сказки, басни И.А.Крылова, поэму Н.А.Некрасова "Мороз Красный нос", рассказы писательниц-современниц. Классикой книжной графики стали два силуэта к рассказу И.С.Тургенева "Муму".

Мороз не велик, да стоять не велит!

Прекрасно владела она и декоративно-прикладным искусством: сохранились расписанные ею веера и молитвенники, рисунки для вышивок и кружев, расшитые цветным бисером кокошники, глиняные петухи и деревянные ковши, а также работы из стекла: синие, зеленые, бордовые бокалы, штофы, чаши... Поистине, талантливый человек талантлив во всем!

Москва замуж идет

Среди искренних поклонников творчества Елизаветы Бём были Репин, Шишкин и Айвазовский, Васнецов и Врубель, Тургенев и Майков, Гончаров, Лесков и Короленко, ее работами восхищались передвижники и художники из "Мира искусства", писатели-народники и великие князья.

Москва замуж идет

Семья Бёмов была в добрых отношениях со Львом Толстым и оказала ему большую моральную поддержку, когда писателя отлучили от церкви.

Первая рюмка колом, вторая соколом!

Есть легенда, что именно Елизавета Меркурьевна на стекольном заводе, где директором был ее брат, изготовила стеклянную плиту с надписью: "Вы разделили участь великих людей, идущих впереди своего века, глубокочтимый Лев Николаевич. И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и ссылках". Сейчас эта плита хранится в музее в Ясной Поляне.

Пить не пью, да и мимо не лью! Чарка велика, да и винцо хорошо!

Время шло своим чередом. У Елизаветы Меркурьевны уже появились внуки. По семейной традиции в престольный праздник Рождества вся семья собиралась в большом доме Бёмов на Васильевском острове. Елку обычно устанавливали в мастерской художницы, среди картин, мольбертов, банок с красками и кистей.

Алешенька Попович глаза завидущие

Праздник всегда проходил весело: разыгрывались фанты, внуки-гимназисты отгадывали бабушкины загадки, которых она знала великое множество. И непременно звучал рояль, пела скрипка, исполнялись романсы.

Архитектор.
Наш Мирошка строит себе понемножку, живет в доброте и ест на серебре!

В начале Первой мировой войны, на 71-м году своей жизни, уже овдовевшая, проводившая на фронт внуков, Елизавета Меркурьевна писала: "Я все еще не оставляю своих занятий, несмотря на слабость зрения и боль в изработанных руках...тружусь не в силу необходимости, а очень любя свое дело... Благодарю Бога за наслаждение, дарованное мне через призвание. А сколько замечательных людей оно мне доставило, сколько подарило дорогих, дружеских отношений..."

Бабушка Арина ела да хвалила.

В том же 1914 году художница тихо и незаметно ушла из жизни. Но еще долго тысячи ее почтовых открыток с милыми лицами маленьких персонажей продолжали странствовать по России, неся в каждый дом добро и улыбку. Вернулись они наконец и к нам.

Берегись, где русалки завелись!

Бог в помощь!

Брал Добрынюшка лук тетивчатый, брал он стрелы богатырские!

Был бы мёд и мух много нальнёт!

Был пост, будет и Праздник! Была кручина, будет и радость!

Была в гостях у друга, пила там воду, слаще меду!

В будни поработаем - в праздник погуляем!

В зимний холод всякий молод

В новом году женихов будет сто один, а полюбится один!

Вам сказка, а мне бубликов связка!

Василиса да не Мелентьевна!

Веселье лучше богатства

Взглянет - что огнём опалит, слово молвит - рублём подарит!

Воевать тебе на печи с тараканом!

"Вот над колосьями в синем венке черная быстромелькнула головка...
Вишь ты, куда забежала плутовка"...Н. Некрасов

Времена года. Весна идет, тепло несет.

Времена года. ЗИМА. В гостях хорошо...

Времена года. ЛЕТО. ХОЗЯИНУ ХЛЕБА ВОРОШОК...

Времена года. ОСЕНЬ. ГДЕ ГРИБЫ, ТУТ И МЫ!

Всякая невеста для своего жениха родится!

Вы всегда нас баловали и дарили ласками...

Выбирай жену не в хороводе, а в огороде.

Выставка "Детский мир". Портреты Л.Толстого, А.Пушкина, А.Рубинштейна, В.Верещагина

Где кулич и тесто тут и наше место.

Где работа, там и густо, а в ленивом доме пусто.

Грамотеи

Девочка с туеском. 1903

Дедушка Елизар все пальчики облизал

Делу время, потехе час!

Для милого дружка и серёжка из ушка

Для первой же встречи азартные речи!

Добрая хозяйка да жирные щи - другого добра не ищи!

Доброму делу Бог на помощь!

Добрыня Никитич, 1893 г. Акварель с выставки в Чикаго

Дорогой обычай в Великий день!

Друзья дороже денег!

Дума, кума, не лиши ума!

Думцы-молодцы, не спешите языком, торопитесь делом!

Еду, еду-не свищу, а наеду-не спущу!

Ехал к Фоме, а приехал к куме!

Ехала к Фоме, а приехала к тебе!

Желала бы Вам угодить, да не знаю, как быть!

Живи не тужи. Придёт солнце и в твоё оконце!

За горами, за лесами, далеко живём. Вас же помним, поздравляем и поклоны шлем!

За здоровье того, кто любит кого!

За здоровье!

За хлеб, за соль, за щи с квасом, за лапшу, за кашу, да за сказку вашу благодарю!

И в Сибири люди живут да хлеб жуют!

И ворчит Илья сердито: Ну, Владимир, что ж...Посмотрю я, без Ильи то
как ты проживёшь!

И смотрели на Чурилушку, красоты его дивилися так, что очи помутилися!

И холодно, и голодно и до дому далеко!

И я на том пиру был, мёд, брагу пил!

Иван, но не грозный

Из далека путь держу, три короба вестей несу!

Из книг Графа С.Д.Шереметева

Из малаго выходит великое!

Иль военный, иль купец, или добрый молодец

Кому до того дело, что я с кумом сидела!

Крупен жемчуг с яхонтом, хорош жених с невестою.

Кто в Москве не бывал, красоты не видал!

Кто кого побьет.

Кто кого согнёт, тот того и побьёт!

Кто о чём, а мы о своём пишем!

Кто прежней Тани, бедной Тани теперь в княгине-б не узнал!

Кто смел, тот и сел!

В прошлом году исполнилось 170 лет со дня рождения замечательной русской художницы Елизаветы Меркурьевны Бём. Сегодня это имя о многом говорит искусствоведам и практически ничего людям, далеким от искусства. Но именно для них она иллюстрировала литературные произведения, азбуку и с упоением рисовала праздничные открытки, которые давно признаны уникальными.

Wikimedia.org

Елизавета Бём родилась 24 февраля 1843 года в дворянской семье. Ее отец Меркурий Николаевич Эндауров служил коллежским асессором. В 23 года она вышла замуж за Людвига Францевича Бёма (1825-1904), который был известным скрипачом, как и его отец, в свое время приглашенный из Венгрии и ставший солистом Петербургского Императорского оркестра. Кстати, Франц Бём известен и как педагог русских композиторов Глинки, Львова, Верстовского. В семье долго хранились две реликвии - скрипка Страдивари и письмо Бетховена.

Лиза Эндаурова с 14 лет училась в Рисовальной школе Общества поощрения художеств в Санкт-Петербурге, которую в 1864 году закончила с серебряной медалью. Преподавали в этой школе замечательные учителя - И.Крамской, П.Чистяков, Л.Примацци, А.Бейдман. Талант Лизы Эндауровой был разносторонним, ей ничего не мешало экспериментировать, быть самобытной и даже дерзкой - возможно, потому, что материальная сторона дела ее не интересовала ни в семье родителей, ни после замужества.

Новая страница жизни

В 1968 году у супругов Бём родилась дочь, названная, как и мама, Елизаветой. Это событие сделало близкую художнице детскую тему еще более интересной. Часто она рисовала с натуры именно крестьянских детей. Добрая "тётка Бёмиха" приезжала в деревни и рисовала детей, угощая их сладостями.

В то время многие художники, а также писатели старались привлечь внимание общественности к судьбе детей, живущих в бедных семьях, создавая полные трагизма полотна и литературные произведения. Это и "Тройка" Перова, и "Дети, бегущие от грозы" Маковского. Но дети в работах Бём были другими - сытыми, довольными жизнью, хорошо одетыми, часто в русский национальный костюм . Ее не занимал социальный аспект, а привлекала внешняя красота детей, наивность их глаз, чистота улыбок, непосредственность и искренность. И они "жили" счастливой беззаботной жизнью на страницах сказок и азбуки, а также на чудесных открытках.

От акварелей до силуэтов

Ей удавалось писать акварели, заниматься литографией, создавать модные в то время "Силуэты". Кстати, за 14 лет с 1875-го по 1889 год были выпущены 14 альбомов с силуэтами. Среди них альбомы "Силуэты из жизни детей", "Пирог", "Из деревенских воспоминаний", "Поговорки и присказки в силуэтах", "Пословицы в силуэтах".

Wikimedia.org

Сам Крамской называл ее силуэты совершенством. Эти работы на одном из международных конкурсов получили Серебряную медаль. Ярким событием 1883 года стал Альбом "Типы из "Записок охотника" И.С Тургенева в силуэтах". Уникальность этого альбома была очевидной: черные силуэты чередовались с цветными рисунками, что, без сомнения, впечатляло. К счастью, альбом был издан в последний год жизни писателя. Кстати, стоит вспомнить и о двух силуэтах для рассказа "Муму".

Елизавета Бём иллюстрировала журналы, среди них - и детские "Малютка" и "Игрушечка". Ее рисунки украшали великие романы, в том числе "Анна Каренина", а также известную сказку "Репка", поэму Некрасова "Мороз Красный нос". Ее Наташа Ростова, Татьяна Ларина, Ванька Жуков - прекрасны! Оригинальны и рисунки на библейские темы.

Как ни странно, иллюстрации для "Азбуки" - большого детского альбома для рассматривания, а также басен Крылова успеха не принесли. Критика была беспощадной: дети казались неестественными, а сама книга почему-то напоминала им лавку старьевщика. А ведь рисунки в ней замечательные: рядом с буквой А (Аз) - Ангел, с буквой В (Веди) - Витязь…

От глины до стекла

Имя Елизаветы Меркурьевны Бём также вошло в историю отечественного декоративно-прикладного искусства. Расписанные молитвенники и веера, рисунки для вышивок и кружев, расшитые бисером кокошники, ковши из дерева и фигурки из глины. Все это было сделано руками художницы. А еще были стекло и хрусталь! Что, впрочем, не вызывает особого удивления, ведь на Дядьковском заводе работал брат художницы.

Работы Бём признаются как символичные в развитии русского национального стиля в стекле. По ее рисункам создавались необыкновенные по красоте изделия, которые могли ею и расписываться. Её роспись украшала и фарфор, а рисунки использовались для изготовления эмалей. В них было все: оригинальность, сложная игра цвета и даже народный юмор! А потому работы выставлялись в Париже, Мюнхене, Берлине, Милане, Чикаго и получали медали. Без сомнения, это был новый взгляд на стекло.

Стиль Бём

Критика почти всегда была благосклонная к художнице, а ее работы охотно приобретались коллекционерами. Среди них не только П.М. Третьяков и И. Е. Цветков, но и члены царской фамилии.

Стоит сказать об одной уникальной особенности стиля Бём - о коротких остроумных подписях: прибаутках, пословицах, загадках , стихотворных строчках, которые были везде - от открыток до изделий из стекла. На открытке с изображением девочки, рисующей куклу, надпись гласит: "Не моя вина, что рожа крива". Или открытка, на которой девочка в окружении матрешек готовит еду для кукол: "На праздник. Купите щи. Чтобы гости шли!".

На одной из открыток есть и уникальная подпись - стихотворные строки, а под ними инициалы "К.Р.": "Я нарву вам букет к именинам, много пестрых пахучих цветов: и шиповнику с диким жасмином и широких кленовых листов". "К.Р." - поэтический псевдоним Великого князя Константина Константиновича Романова (1858-1915).

Впечатляет надпись в стихах на наборе для алкогольных напитков, в который входили стаканы-обманки с нарисованными чертиками, призывающими выпить: "на здоровье", "на веселье", "на задор", "чай, кофе не по нутру, была бы водка по утру", "где выпивал, там и ночевал", "на радости выпил, с горя - запил", "хошь - не хошь, а выпить надо!". Есть надпись и на штофе: "Здорово, стаканчики, каково поживали? Меня поджидали. Пей, пей - увидишь чертей".

Праздничные открытки

Еще одной вехой творчества Елизаветы Бём стали открытки, в том числе рождественские и пасхальные. Хотя в то время праздничной могла быть любая открытка, даже не тематическая. По рисункам Бём было издано 300 открыток, от которых и сегодня веет задушевностью и сердечностью. Сотрудничество Бём с "Общиной Св. Евгении", издательство которой начало выпуск отечественных открыток, оказалось очень плодотворным. Открытки художницы нравились покупателям, потому что воспроизводили сцены из русской, а не заграничной жизни. Краски, темы, манера письма, оригинальность подписей делали открытки интересными для коллекционеров.

Праздничные открытки желали хорошего урожая, приплода скота, веселой встречи Рождества, традиционных гуляний и забав. Да и родные пейзажи были ближе русской душе. Но открытки Бём были особенными. Кто же становился главным героем, к примеру, рождественских открыток художницы? Оказывается, не Дед Мороз , не Снегурочка, не Снежная баба, а дети .

На одной открытке мальчик и девочка летят с горы не в санках, а в гигантских лаптях. Еще одна забавная открытка, на которой девочка и мальчик сидят в лапте, который везет ежик. Надпись гласит: "Зима. В гостях хорошо, а дома лучше". Вот девочка с куклой на фоне большой рождественской звезды: "Рождественская звезда много счастья принесла. Кому счастье служит, тот ни о чем не тужит". Часто на ее открытках дети несут елочки или окружены вихрем метели: "Мороз не велик, да стоять не велит". Интересна открытка, на которой мальчик везет мешки на санках: "Везу счастье на Новый год. Кому мало - кому до отвала. А вам больше всех". А вот хмурый сердитый мальчик в зимней одежде с палкой, в в руках и в мешке - игрушки, подпись: "Рождественский бука". Хороша и румяная девочка, прижимающая к груди куклу и мишку, рядом елочка: "Вы всегда нас радовали. И дарили и ласкали. Как же нам вам отдарить? Чем на елку подарить?"

Мальчик и девочка на праздничных открытках - любимый дуэт художницы. Однако не только их изображение, но подписи кажутся несколько взрослыми. Обнимающиеся мальчик и девочка, над ними надпись: "Поцелуй в уста ради праздника Христа". Или пара в национальной одежде Кавказа: "Много дев у нас в горах. Ночь и звезды в их очах. С ними жить - завидна доля. Но еще милее воля!". Забавна и открытка, на которой девочка в богатом русском костюме задумчиво смотрит на кукол-пареньков, одетых в боярское платье. Подпись кажется неожиданной: "Ух-ты, ах-ты, как-то мне замуж идти! За худаго не охота. Хорошаго негде взять!". Еще одна парочка с белой собакой: "Сибирь под снегом закоченела. Без холода не пробыть. Без милаго не прожить!". Две девочки с серьезными глазами, одна внимательно смотрит на другую: "Всякая невеста для своего жениха родится!"

Привлекают внимание философские открытки. Вот красивый русоголовый мальчик сидит за столом, перед ним миска да огромная кружка: "Сяду я за стол да подумаю. Как мне жить. Как мне быть одинокому!". Или серьезная девочка с куклой, рядом глиняный горшок с деревянной ложкой: "Счастье придет и на печи найдет". Так тема праздничных открыток больше никогда и ни у кого не звучала. Не повторился огромный талант Елизаветы Бём.

Елизавета Меркурьевна Бём ушла из жизни 25 июня 1914 года. И только с 90-х годов ХХ века стал оживать интерес к этой замечательной художнице.

Ольга Сокиркина

Оригинал записи и комментарии на

И это несмотря на то, что в запасниках всех крупных российских музеев хранятся ее произведения.

Ее творчество было признано и на родине, и за рубежом, работы приобретали крупнейшие русские коллекционеры П.М. Третьяков и И.Е. Цветков. Большими поклонниками её искусства были Александр III и Николай II. Почитателямим ее таланта были Илья Репин, Шишкин, Айвазовский, Васнецов и Врубель, Тургенев и Майков, Гончаров, Лесков и Короленко, ее работами восхищались передвижники и художники из «Мира искусства», писатели-народники и великие князья, а учителем ее был великий портретист Крамской.

Я всю жизнь помню старинную азбуку, которую иногда вечерами прабабушка позволяла полистать под ее присмотром. Много позже я узнал, чьи иллюстрации так завораживали меня в детстве.

В ее жилах текла татарская кровь: предки Лизы носили фамилию Индо-гур, в переводе означавшую «индейский петух», но со временем обрусели, и по указу Ивана III стали Эндауровыми.
Детство будущей художницы проходило в родовом имении ее отца на границе Ярославской и Вологодской губерний - среди русского раздолья, дремучих лесов и заливных лугов.
Рисовала Лиза всё, что видела: природу, животных, своих деревенских друзей. Вместе с письмами к Лизиным приятельницам в Петербург всякий раз отправлялись бумажные куклы и звери. Это и «обратило внимание людей несколько понимающих».
И с 14 лет девочка стала заниматься в петербургской Рисовальной школе Общества поощрения художников, окончила обучение с золотой медалью.
Елизавете Меркурьевне много везло в жизни. Может быть, потому, что она ясно чувствовала свое в ней призвание. Повезло с родителями, которые послушались советов «понимающих людей» и отдали дочь учиться в петербургскую Рисовальную школу, куда, вообще-то, путь девушкам был закрыт, на дворе стояла середина XIX века.
Повезло с учителями, любимейшим из которых стал Иван Николаевич Крамской - великий русский портретист, создатель знаменитой «Неизвестной».

«Если я хоть малость понимаю в рисунке, то обязана этим исключительно Крамскому», - не уставала повторять художница.

Повезло, что супругом ее стал профессор Петербургской консерватории Людвиг Бём, венгр по национальности, прекрасный скрипач, получивший в наследство от дяди-музыканта скрипку Страдивари и собственноручное письмо Бетховена. Сам человек творческий, он с пониманием и одобрением отнесся к занятиям жены.

Творческая жизнь Елизаветы Меркурьевны не оборвалась после замужества: с появлением на свет первого ребенка она еще радостней окунулась в живопись, а любимой темой ее отныне стал мир детей.

В последние годы интерес к творчеству талантливой художницы вновь стал возрастать. Образы, созданные Елизаветой Бём, широкое использование ею традиций русской национальной культуры, включение фольклорных элементов и орнаментов в ткань произведений заинтересовали как профессионалов-искусствоведов, так и всех любителей искусства

Художница нашла собственный стиль – акварели и силуэты. Любимыми натурщиками Елизаветы Меркурьевны до старости оставались дети.

«Елизавете Бём в знак моего глубочайшего почитания ее таланта. Ее „черненьких“ я люблю больше многих-многих беленьких. Январь 1898 г.» – такая надпись сделана рукой Ильи Репина на обороте одного из портретов Елизаветы Бем. «Черненькими» Илья Ефимович называл ее силуэты.

Прекрасно владела она и декоративно-прикладным искусством: сохранились расписанные ею веера и молитвенники, рисунки для вышивок и кружев, расшитые цветным бисером кокошники, глиняные петухи и деревянные ковши, а также работы из стекла: синие, зеленые, бордовые бокалы, штофы, чаши… Поистине, талантливый человек талантлив во всем!
За двадцать лет активной творческой деятельности Елизавета Бём создала 14 силуэтных серий, более 300 сюжетов для открыток, оформила множество книг и журналовС 1893 года Бём увлеклась изготовлением стеклянной посуды. Случилось это после поездки в Орловскую губернию, где директором Дятьковского хрустального завода был её брат Александр.
Работы Елизаветы Меркурьевны участвовали в международных выставках - в Париже, Мюнхене, Милане - и везде получали медали.

Фирменным знаком творений Бём, будь то акварели или изделия из стекла, были подписи. Художница использовала незатейливые коротенькие стихи, загадки, прибаутки, пословицы.
Здорово, стаканчики,
Каково поживали?
Меня поджидали.
Пей, пей – увидишь чертей!, - гласит надпись на одной из граней штофа.


Стаканчики в наборе являются обманками. На 2/3 они заполнены стеклянной массой и вмещают не так уж много жидкости. На каждом – шутливая надпись-тост, предостерегающая от чрезмерного увлечения «зеленым змием».
Такие штоф и стаканчики были подарены Крамскому и Толстому в период написания известного портрета.

Семья Бёмов, вообще, была в дружеских и добрых отношениях со Львом Толстым и оказала ему большую моральную поддержку, когда писателя отлучили от церкви.
Есть легенда, что именно Елизавета Меркурьевна на стекольном заводе, где директором был ее брат, изготовила стеклянную плиту с надписью: «Вы разделили участь великих людей, идущих впереди своего века, глубокочтимый Лев Николаевич. И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и ссылках». Сейчас эта плита хранится в музее в Ясной Поляне.

Но самую большую известность принесли Елизавете Бем открытки.

Тысячи почтовых открыток с милыми лицами маленьких персонажей Елизаветы Бем странствовали по России. Неся добро и улыбку, они заглядывали в каждый дом, чтобы навсегда остаться в памяти русских сердец.

Она родилась в 1843 году в Петербурге. В ее жилах текла татарская кровь: предки Лизы носили фамилию Индо-гур, в переводе означавшую "индейский кур (петух)", но со временем обрусели и по указу Ивана III стали Эндауровыми.
Детство будущей художницы проходило в родовом имении ее отца на границе Ярославской и Вологодской губерний - среди русского раздолья, дремучих лесов и заливных лугов.

"Любовь к рисованию у меня была с самых малых лет; я иначе себя не помню, как рисующей на всех кусочках бумаги, которые попадались мне в руки", - скажет потом она.

Рисовала Лиза всё, что видела: природу, животных, своих деревенских друзей. Вместе с письмами к Лизиным приятельницам в Петербург всякий раз отправлялись бумажные куклы и звери. Это и "обратило внимание людей несколько понимающих".

Елизавете Меркурьевне много везло в жизни. Может быть, потому, что она ясно чувствовала свое в ней призвание. Повезло с родителями, которые послушались советов "понимающих людей" и отдали дочь учиться в петербургскую Рисовальную школу Общества поощрения художников, куда вообще-то путь девушкам был закрыт: на дворе стояла середина XIX века.

Повезло с учителями: в Лизиной школе преподавали великолепные мастера, любимейшим из которых стал Иван Николаевич Крамской - создатель знаменитой "Незнакомки". "Если я хоть малость понимаю в рисунке, то обязана этим исключительно Крамскому", - не уставала повторять художница.

Повезло Елизавете и с мужем: им стал профессор Петербургской консерватории Людвиг Бём, венгр по национальности, прекрасный скрипач, получивший в наследство от дяди-музыканта скрипку Страдивари и собственноручное письмо Бетховена. Сам человек творческий, он с пониманием и одобрением отнесся к занятиям своей жены. "Я прямо отдыхаю на ее рисунках", - как-то обмолвился он.

Так что Лизу миновала судьба большинства ее современниц, увлеченных искусством: выйдя замуж, оставить баловство, дабы полностью посвятить себя воспитанию детей и домашним делам.

Творческая жизнь Елизаветы Меркурьевны не оборвалась после замужества: с появлением на свет первого ребенка она еще радостней окунулась в живопись, а любимой темой ее отныне стал мир детей.

Сама она по этому поводу говорила: "Вспоминаю слова нашего великого писателя Л.Н.Толстого, который говорил, что у кого есть призвание действительное, то для этого найдется время, как находить его для того, чтобы пить или есть. И это совершенная истина; чувствую это по опыту. Любя всей душой свое занятие, я и по выходе замуж, и после того, как родила ребенка, все так же, если еще не более, занимаюсь любимым делом".

Вскоре она нашла собственный стиль - акварели и силуэты. Любимыми натурщиками Елизаветы Меркурьевны до старости оставались дети: стоило ей приехать в деревню на этюды, ребятня с криками "Тетка Бёмиха приехала!" неслась ей навстречу, зная, что добрая барыня с непроизносимым именем щедро платит за позирование игрушками и сладостями.

Акварельные работы Елизаветы Бём привлекали внимание не только забавными персонажами, но и подписями, ставшими фирменным знаком ее творений. Художница использовала незатейливые коротенькие стихи, загадки, прибаутки, пословицы, разговаривая с народом на его языке. "И откуда только Вы их выкапываете?" - поражался, бывало, сам Владимир Стасов, знаменитый критик и исследователь русской старины.

Елизавета Меркурьевна возродила подзабытый к тому времени жанр силуэта. "И что за совершенство были эти силуэты! - писал Крамской. - В них угадывалось даже выражение на лицах маленьких чернышей". А Илья Репин признавался, что ее "черненьких" он любит больше многих-многих "беленьких".

Первым "взрослым" силуэтом художницы стал случайно нарисованный на концерте в Дворянском собрании на обороте программки портрет Антона Рубинштейна "со всей фигурой и роялем - абсолютное совершенство, поразительное по выражению".

Сам композитор говорил Елизавете Меркурьевне, что это лучший из всех его портретов. Впоследствии она выполняла на заказ много силуэтных композиций - в том числе для высочайших особ. Да, это только тени. Но тени реальных людей, составлявших когда-то русскую жизнь...

Елизавета Меркурьевна охотно оформляла детские журналы, иллюстрировала народные сказки, басни И.А.Крылова, поэму Н.А.Некрасова "Мороз Красный нос", рассказы писательниц-современниц. Классикой книжной графики стали два силуэта к рассказу И.С.Тургенева "Муму".

Прекрасно владела она и декоративно-прикладным искусством: сохранились расписанные ею веера и молитвенники, рисунки для вышивок и кружев, расшитые цветным бисером кокошники, глиняные петухи и деревянные ковши, а также работы из стекла: синие, зеленые, бордовые бокалы, штофы, чаши... Поистине, талантливый человек талантлив во всем!

Среди искренних поклонников творчества Елизаветы Бём были Репин, Шишкин и Айвазовский, Васнецов и Врубель, Тургенев и Майков, Гончаров, Лесков и Короленко, ее работами восхищались передвижники и художники из "Мира искусства", писатели-народники и великие князья.

Семья Бёмов была в добрых отношениях со Львом Толстым и оказала ему большую моральную поддержку, когда писателя отлучили от церкви.
Есть легенда, что именно Елизавета Меркурьевна на стекольном заводе, где директором был ее брат, изготовила стеклянную плиту с надписью: "Вы разделили участь великих людей, идущих впереди своего века, глубокочтимый Лев Николаевич. И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и ссылках". Сейчас эта плита хранится в музее в Ясной Поляне.

Время шло своим чередом. У Елизаветы Меркурьевны уже появились внуки. По семейной традиции в престольный праздник Рождества вся семья собиралась в большом доме Бёмов на Васильевском острове. Елку обычно устанавливали в мастерской художницы, среди картин, мольбертов, банок с красками и кистей. Праздник всегда проходил весело: разыгрывались фанты, внуки-гимназисты отгадывали бабушкины загадки, которых она знала великое множество. И непременно звучал рояль, пела скрипка, исполнялись романсы.

В начале Первой мировой войны, на 71-м году своей жизни, уже овдовевшая, проводившая на фронт внуков, Елизавета Меркурьевна писала: "Я все еще не оставляю своих занятий, несмотря на слабость зрения и боль в изработанных руках...тружусь не в силу необходимости, а очень любя свое дело... Благодарю Бога за наслаждение, дарованное мне через призвание. А сколько замечательных людей оно мне доставило, сколько подарило дорогих, дружеских отношений..."

В том же 1914 году художница тихо и незаметно ушла из жизни. Но еще долго тысячи ее почтовых открыток с милыми лицами маленьких персонажей продолжали странствовать по России, неся в каждый дом добро и улыбку. Вернулись они наконец и к нам.