МОСКВА, 13 сен — РИА Новости, Ирина Халецкая. В начале сентября группа археологов обнаружила под Ржевом братскую могилу советских солдат. Собрать все получилось с трудом: до исследователей здесь побывали неизвестные, которые разграбили могилу, а останки бойцов бросили в овраг.
Среди черных копателей есть как фанатики, так и мародеры-трофейщики. О том, сколько зарабатывают так называемые копари, почему музеи не хотят иметь с ними дело и как поделен рынок "могильного" антиквариата — на условиях анонимности РИА Новости рассказал один из них.
О мародерах и фанатиках
Нас можно разделить на три типа. Первые — "искатели " — хотят быть первооткрывателями, находить предметы, которые никто не держал в руках сто, пятьсот, а то и тысячу лет. Они оставляют находки себе или продают за ненадобностью. Но ими движет страсть к истории. Когда деятельность копателей не была урегулирована законом, эти люди делились находками с археологами. Выпущено множество официальных каталогов с такими артефактами.
Вторые — "копари". Они ищут для продажи, определяют ценность предмета в первую очередь по стоимости. Они не контактируют с музеями, это им неинтересно. Поиск для них — дополнительный заработок, хобби, сравнимое с рыбалкой. Останки они не трогают, информацию о захоронениях передают поисковикам.
Третий тип — "браконьеры", назову их так. Махровые дельцы, настоящие черные копатели, живущие только за счет поиска. Кто-то специализируется на предметах старины (древних крестиках, языческих украшениях, монетах), кто-то торгует военными реликвиями. Если "браконьеры" находят останки, то обычно сами перезахоранивают без шума и огласки. Конечно, есть отморозки, для которых ничто не свято, они бросают кости.
О "крыше" копателей
Страну условно можно разделить на зоны поиска. В таежной части копать можно только в бассейнах рек, у озер, где были поселения. Находок там немного, потому что негде развернуться. Самое древнее — это украшения из бронзы возрастом около тысячи лет.
Есть средняя Россия. Это зона удельных княжеств, а значит, найдутся редкие монеты того периода — украшения, иконки, арабские и норманнские вещи. Людей здесь жило много, развивалось земледелие, сюда вели торговые пути, здесь шли постоянные войны. Есть место бизнесу "браконьеров" .
О Юге страны отдельная речь — это котел цивилизаций. Там "все схвачено": есть группировки, которые контролируют рынок антиквариата, своя "крыша", которая в доле. Никто ничего не докажет: правоохранительные органы ловят искателей с монеткой в кармане, а южные "бонзы" как рыли курганы экскаваторами, так и роют. В антикварных магазинах на Юге продолжают торговать археологическими предметами. В Сочи, например, есть лавка, где продают аланские и скифские медные украшения.
Здесь золота много, а в украшениях оно имеет особую ценность. Многое идет за рубеж, пользуется спросом скифское и греческое золото. Но если продавец не имеет выхода на солидных коллекционеров, то находку, например маленькую бляшку, он продаст за пять тысяч рублей, не больше.
Находки свободно продают в интернете, это не проблема. Для старины есть свои аукционы, для находок с поля боя — свои форумы. Тот, кто опасается за безопасность, уходит в даркнет.
© Фото: из личного архива копателя
Об антикварах и "церковной мазне"
Скупка ценностей — это ремесло антикваров, они сами не копают. Некоторые антиквары на своем жаргоне иконы, например, называют "мазней" — это неплохо иллюстрирует их "облико морале".
© Фото: из личного архива копателя
Иконы раньше покрывали новыми слоями краски поверх старой. Задача специалиста — раскрыть наслоения и обнажить изначальную живопись. Работают химикатами, поэтому есть риск, что ничего под слоем не останется. Не так давно продали икону с ковчегом (углубление в доске) XIX века. Рискнули раскрыть живопись и дошли до IV века.
Первоначально ее продали за 200 тысяч рублей, потом перепродали за миллион, в дальнейшем дошло до 15 миллионов рублей. Это был редкий артефакт монгольского времени. Но если бы первый хозяин попытался сразу его выставить хотя бы за миллион, его бы уже не было в живых: алчность бы сгубила.
А на аукционе он торговать не захотел, потому что там большая комиссия.
Схожий случай был с золотой шкатулкой Екатерины II, которую копатель нашел у усадьбы на берегу Волги. Подписная шкатулка! Тоже продал за глупую цену, потому что вынудили неизвестные, запугали. В конце концов она дошла до одного влиятельного чиновника, и он подарил ее то ли в Эрмитаж, то ли в Русский музей.
О войне и "трех гусях"
Военные находки интересуют не всех, потому что в процессе поиска можно наткнуться на мину, да и проблем с законом иметь не хочется. Найдешь патрон — тебе уже грозит статья №222 УК (Незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия. — Прим. ред.), в простонародье называется "три гуся" .
Есть официальные группы поисковиков — часто это ветераны-интернационалисты, тертые калачи. Ищут останки бойцов, взрывные объекты, чтобы уничтожить. Иногда под всем этим кроется негласная торговля находками. Кто влился в коллектив, тому повезло, он копает официально.
Есть и отморозки. Официальные поисковики для них — конкуренты, а останки бойцов — балласт. Кости вообще не имеют никакой ценности.
© Фото: из личного архива копателя За хранение и сбыт оружия и боеприпасов грозит статья №222 УК, в простонародье называется "три гуся".
Люди занимаются ворошением могил, подбрасыванием гранат в костры. Они ищут раритеты в хорошем состоянии, редкие, с интересными клеймами. Награды находят нечасто, больше посуду, личные вещи, оружие.
Поиск в домах
Тысячи деревень по всей России заброшены. Находки там скромные: мебель, наивное крестьянское искусство, иконы, бумаги. В местах, где было крепостное право, иногда попадаются предметы из усадеб. Поиск в них я не считаю мародерством, нужно искать, но не крушить.
Несколько месяцев назад мы нашли редчайший стол "бобик" в стиле жакоб наполеоновских времен (столешница округлой, вогнутой с одной стороны формы, напоминающей боб. — Прим. ред.). Неизвестные не смогли его забрать и, видимо, от отчаяния разбили. Мы собирали кусочки шпона розового дерева по полу. Музей отказался брать эту "рухлядь", а коллекционер взял за 20 тысяч рублей и отдал на реставрацию.
© Фото: из личного архива копателя Наполеоновский стол "бобик". После реставрации находка станет украшением дома покупателя.
Об аморальных раскопках
"Шурфиться" — означает вести незаконные раскопки. Как только с места уезжают археологи, приходят грабители. Зима принадлежит им. Они роют яму, продвигаются вперед, просвечивая отбросы аппаратом. Как дождевой червь пропускают весь грунт. Труд тяжелый, но вознаграждается.
© Фото: из личного архива копателя
При таком методе поиска срезается культурный слой не интересующих их эпох и все перемешивается, зато находок становится в разы больше.
Музейная зависть
У музеев нет денег, чтобы выкупать эти находки. Искатели дышат часами пылью, рвут одежду, таскают мебель, чистят предметы. Все это тяжелая сложная работа, за нее хочется получать вознаграждение. Может быть, кто-то фанатично спасает редкие вещи и хранит у себя дома либо дарит музеям, но большинство продают коллекционерам.
Сезон в разгаре, а значит самое время запостить небольшую мотивацию для ленивых розовых попок. Да, ребята, пора встать из-за дивана и идти копать, пока вы тут сидите — кто-то поднимает ваши находки! Однако, есть некоторая категория копателей, которая не копает войну по тем или иным причинам, ну а этими фото мы передадим привет тем копателям, у кого трясутся ножки при виде ВОПа, ну и которые никогда не найдут такие находки. Погнали!
Оружие
Одни из самых частых находок на местах боевых действий — оружие. Лезет в плохом сохране из грунта, ну и в более-менее хорошем из водоёмов — озёр, рек, болот. Не забываем, что раньше могли просто собрать оружие с полей, какое лежало на поверхности и выкинуть его в водоём. Достаётся магнитом поисковым или прибором для подводного поиска (отключаем дискрим, под водой работать на дискриме признак новичка).
К примеру, винтовки Мосина в отличном сохране (можно переделать под ММГ) и немецкие гранаты в оригинальном ящике — тоже отличные заготовки для ММГ.
А это фото больше из далёких 80-х и 90-х. Тогда никаких приборов особенно и не было, кроме некогда военных и тех единиц, которые привозились «из-за бугра». Красивые образцы миномёта и два ППД просто радуют глаз! 
В целом, в неплохом сохране ППШ, однозначно красив и интересен!
Бывает, что ствольё врастёт в дерево, видел как-то в одном срубленном дереве немецкий карабин Маузер 98К, а здесь у нас ещё один красавец ППШ!
Поскольку в войне участвовали две стороны, то повсеместно с Советским стрелковым оружием встречается и немецкое, но реже. А в хорошем сохране так совсем — раритеты! Красивые ММГ, которые могут стоить тысячи и тысячи евро (всё ещё ходите по полям в поиске золотых монет?).
Награды
Вторая категория находок, которые хочется найти, это награды. Редко лежат отдельно в земле, хотя случаи и встречаются, чаще всего их находят вместе с владельцами, что печально — некоторые нерадивые коллеги (которые и ямки не закапывают) могут награду забрать, а бойца оставить, что лишает возможности идентифицировать бойца и узнать его имя, передать семье и прочее. Ничего, карма на свете существует и таким людям зачтётся. Но, тем не менее, награды редко, но попадаются на поверхности или при шурфе блиндажа/ячейки.
Скорее всего потеряшка послевоенная, судя по медали.
Поломанный личный жетон бойца Вермахта и знаки за ранение. Забавляет 1 Рубль СССР, юбилейный. Из одного блина поднял, что ли?) 
Копать «Эдельвейсов» всегда приятно и прикольно! 
Нагрудный знак Парашютиста Люфтваффе. Отличная находка и сохран радует, а если он ещё с болтом на другой стороне, то цены нет такой находке!
Перстни
Ещё одна категория находок, которая нравится лично мне. Перстни сувенирные, попадаются, увы, в большинстве своём, тоже с владельцем в комплекте. Если есть инициалы или ещё какая-нибудь информация, то помогают опознать бойца и одним «безымянным» станет в этом мире меньше!
Например — интересная коллекция у одного камрада, красиво упаковано и выглядит шикарно!
Каски
Каски, они же «колпаки», довольно частая находка на местах бд. Многими опытными камрадами, если касон не представляет интереса, оставляются прямо на месте находки или вешаются на ближайшее дерево (сук) или куст. Впоследствии забирается и уносится менее удачливыми и опытными копателями, не знаю зачем, но «чтобы было и стояло на полке». Металломусорная болезнь присутствует у многих из нас, согласитесь? 🙂
Вот так примерно они и висят в лесу. Частенько каской помечается место копа (например, высота, за которую шел бой), в лесной чаще такие ориентиры помогают. Здесь же мы видим Советскую каску и рядом с ней обычный котелок. 
Наверное, одна из тех находок, которые я не найду — каска парашютиста Люфтваффе. Отличная находка в тех местах, где месились эти парни. 
Последствия шурфа — вылезли каски, а с ними и гранатка. 
Как писал выше — в водоёмы скидывали не только оружие или ВОПы, но и каски. Не ленитесь смотреть под воду. 😉 
Чем может быть ценен немецкий «колпак»? Тремя факторами: сохран, декали и оригинальный цвет. Как видим, в белый маскировочный цвет эту каску покрасил точно не копатель!
Снаряды и ВОПы
Думаете, что раз пришли на место битвы, то находки полезут сами собой? Увы, нет, чаще всего вы найдёте разные снаряды, гранаты и ВОПы. Может быть наткнётесь и на 500 кг авиабомбу — в жизни разное бывает, а копарь никогда не знает, что лежит под катушкой и сигналит хорошим цветным сигналом. :)))) Особо бдительных прошу уйти от экрана или переключится на другой пост на моём портале, коих много — очень интересных и полезных!
Начинается всё с весьма безобидных патронов — в пачках, одиночных, потерянных и так далее. Накопать мешок патронов это обычное дело на час в большинстве таких мест. 
Дальше идут вещи поопаснее, это миномётные мины, к примеру. Кто знает, по какой причине не взорвалась эта мина? А сможете определить — была мина стреляная (прошедшая через ствол миномета) или её кто-то из расчёта забыл/потерять в горячке боя? Не забываем про особенно опасный детонатор у многих миномётных мин. 
Снаряды. Бывают самые разные — гаубичные, противотанковые и от разного большого числа артиллерийских орудий, которые громыхали и сотрясали землю вокруг во время войны. Артиллерийская подготовка во время наступления могла продолжаться часами — значит определённый процент снарядов уйдёт в землю и не взорвется. А ваш металлоискатель потом отсигналит на такую находку хорошим сигналом. 
С такими вещами уже лучше не шутить и вызвать профессионалов. Оставите в лесу — подвергните опасности грибников, охотников и случайных людей.
Кому надо — знают, как обращаться с такими вещами. Самим лезть и разбираться с этим строго не рекомендуется.
Небольшой итог
Добрались до конца? Благодарю за интерес и терпение! 🙂
Коп по войне и опасен, и интересен. Каждый занимается этим из своих побуждений и причин, но я бы по итогу хотел призвать всех к банальному соблюдению простых правил:
- павшим почет и уважение — каждый должен вернуться с войны, пусть даже и через много десятков лет
- разные находки не разбрасываем и снаряды под предполагаемое место костра не закапываем — уважаем всех приходящих в лес/болото, да куда угодно
- с ВОПами не балуемся и да будет нам долгое счастье лицезреть внуков и правнуков 😉
А тем, кто соблюдает самые минимальные правила копа по войне — вот таких находок и в таком количестве!
Всем ни пуха на копе!
P.S. Все фото — с просторов интернета, «мопед не мой».
Что, понравилось? Весь коп по войне у нас собран , а крутые находки можно найти ! Заходи, смотри, изучай, о юный копарь!
Опытные копатели не любят, когда «палят темы». Ведь чем меньше народа знает как и где искать места копа, тем больше шансов, что интересное место окажется без «лунного пейзажа». Но я решил этой статьей «спалить» один метод, который помогает на наглухо выбитом месте, поднимать древние предметы в довольно-таки неприличном количестве. Признаюсь, метод прост как дважды два, но, без опыта или сторонней помощи, до него сам бы не додумался. Опытный поисковик лишь улыбнется, читая этот пост, но для новичка он будет очень полезен, так как поможет за несколько выходов отбить стоимость его металлодетектора.
Битое место.
Что же это такое «выбитое место»? Принято считать, что это то поле, которое было отсканировано множеством металлоискателей вдоль и поперек и теперь напоминает лунный пейзаж. Я бы сказал по-другому: это то место, которое дарило искателям множество ценных находок, а теперь тут не осталось НИ ЕДИНОГО цветного сигнала. Вот это и есть выбитое место.
Думаете, я не искал на таких местах? Было такое и не раз. Приезжаем на поле и за 2,5 часа на три металлоискателя всего 2 цветных сигнала и то, кто-то поленился забрать алюминиевую проволоку. После таких выездов, древнее место обитания людей с каждым месяцем видит на своих просторах все меньше и меньше копателей, пока не приобретает всеобщий ярлык «выбитое в ноль».
Вот скажите: сколько раз вы слышали «там ничего уже нет» или «там все уже выбито»? И даже на последнем копе мне камрад сказал такие слова об одном поле, хотя там я было поднял свои первые .
Применения методики.
И как же опытные копатели поднимают ценные предметы на таких выбитых подчистую полях? Что за методику они используют? А тут все просто: они ждут . Да, просто ждут … ждут, когда на поле заедет трактор и перепашет (или отдискует) его. И все: было пустое место, а стало с кучей ценных артефактов. Теперь, ваша задача отыскать появившиеся из-за вспашки предметы, что порой бывает ох как не просто.
Примеры из собственной практики.
И вот приезжаете первыми на брошенное всеми копателями поле, по которому уже «погулял» трактор с плугом, и интересные находки не заставляют себя долго ждать. Через неделю на таком месте будет масса не ваших ямок, а вот спустя месяц из этого поля сделают стадион, прослышав о вновь появившихся там находках. Так что, когда мы выезжаем на вспаханное место и поднимаем там древние предметы, то ни кому больше не рассказываем об этом.
Огороды.
Битое для всех место, а ты на нем тысячелетние предметы копаешь – ощущения супер! Но, хочу вам для начала показать исключительно мной топтаный участок, который я пылесосю уже четвертый! сезон.
Да, это огород, который после «шевеления» верхнего слоя почвы мне каждый раз дарит интересные предметы. Последний раз я там был перед тем, как его засадили. Убрали всю прошлогоднюю траву, вспахали и разровняли. Казалось бы, что еще там можно найти, если этот огородик осенью я прошел след в след, и так уже какой год подряд? А вот что в итоге оттуда унес
Осенью 2016 года на огороде этом еще не ходил – хозяин поздно там собирает свой урожай.
А вот интересная находка на соседнем огороде, который в прошлом году был выбит родичем хозяина.
Находка эта была почти на поверхности, так что ее не пропустил бы копатель с любым металлодетектором.
Поля.
Огороды удобны для искателя тем, что находятся близко. Лично мне, нужно просто приехать в село и потом потратить всего пару пеших минут для выхода на точку копа. А вот чтобы добраться до нужного поля, то для этого уже нужен будет транспорт. Так что у меня больше возможностей выбивать огороды, нежели поля.
Первыми выхаживаем те поля, которые находятся близко к городу, так как есть больше возможностей для их мониторинга. И вот в этом году, раз, а то и два в неделю мы ездили и «пасли» одно битое всеми копателями города поле. И вот наконец-то его отдисковали. Поверхность для поиска металлоискателем получилась не самая приятная.
Что делать, надо ходить. Моя с на полной чуйке не издает ложных срабатываний при соприкосновении со стерней. Но, не только стерня, но и небольшие канавки, комья и бугорки, оставленные диском, препятствуют нормальному сканированию поля. Если у вас катушка в корпусе с инициалами АКА, тогда будьте осторожны, чтобы не случилось .
Выбитое место еще и так подготовлено после уборки урожая – что можно найти на таком месте? Мои самые интересные находки по хронологии, смотрите в галерее:
Это на битом и отдискованом месте за 4 часа неспешного копа. Даже небольшой дождик не смог выгнать меня с того места. Это, конечно, благодаря чехлу, который прикрывал блок электроники от попадания на него смертельных капель (а было уже ). У меня в обязательном порядке на всех мд одет на блоке чехол.
Вот такие находки в тот день я выкопал своим . Парочку из них уже успел продать, тем самым отбив потраченный бензин.
В другой стороне от города в котором живу, есть еще одно знаменитое поле. На нем уже несколько лет никто не ходит, так как находок там практически нет. Рассказывали, что когда там подняли ауреус, то ежедневно его топтали по 20 человек! Находки там в основном по ЧК, поздней империи и ранним советам. КР тоже есть, но совсем бедное.
В России копают - тысячи людей разных возрастов, социальных групп и достатка; студенты, юристы, чиновники, бизнесмены. Их объединяет интерес к изучению истории страны и родного края. А еще - стремление пополнить нумизматические коллекции царскими монетами, которые имели широкое хождение и потому мало интересны археологам. Позиция при этом большинства ученых такова: дилетанты не должны мешать развитию исторической науки, всех копателей надо преследовать по закону.
О темной и светлой стороне любительского копа «Э-У» рассказывает копатель, директор одной из екатеринбургских юридических компаний Алексей Силиванов :
Я сразу предлагаю разграничить понятия. Есть черные археологи: они заведомо ищут древности - периода Средневековья и более ранних времен. А есть копатели: их интересуют монеты (они появились на Урале со времен Петра Первого), и их можно скорее назвать краеведами. Я сам из таких. Лет десять назад у меня появился металлоискатель, мне стало интересно, я поехал куда-то на край деревни, на место бывшей ярмарки и стал искать монетки.
- Много таких копателей в России?
Я думаю, тысячи.
«Поклевка» до 30 сантиметров
- Вы как-то организованы?
Лет десять-одиннадцать назад появились первые доступные металлоискатели, тогда же широкое распространение получили профильные интернет-ресурсы. В Екатеринбурге был создан соответствующий форум, на котором люди общались. Он существует и сегодня. В России по этой тематике несколько крупных форумов и огромное количество мелких.
- Металлоискатели дорогие?
Оборудование разное, стоит от 5 до 70 тыс. рублей. Металлоискатели подороже берут на большую глубину, хорошо отличают цветные металлы от черных, способны определять размер предмета. Конечно, если ты найдешь танк на глубине трех метров, у тебя прозвенит любой металлоискатель. Но если ты ищешь монетку, то эффективная глубина поиска с помощью металлоискателя - до 30 сантиметров. Глубже - пока невозможно.
- Люди каких социальных слоев занимаются копом? Это хобби или источник заработка?
В первую очередь этим увлечены нумизматы. Они копают монеты для пополнения своих коллекций. Это люди, близкие по духу. Здесь как на рыбалке. Никакой конкуренции не существует, все с удовольствием встречаются, общаются, может быть, не раскрывая места, где находят монеты.
Денег на этом занятии не заработаешь. На бензин, еду, машину потратишь гораздо больше, чем выручишь с продажи найденных монет. Но ты проходишь на свежем воздухе по нескольку десятков километров в день, занимаешься физическим трудом. Это создает тебе хорошее настроение, расслабляет после работы. Ну и понятно, что находки всегда приятны.
- Откуда черпаете знания о том, где и что копать?
Нам известна история заселения этих мест. Мы знаем, где располагались деревни, где создавались заводы в конце XVII - начале XVIII веков, вокруг них возникали поселки. С XVIII века есть карты, где обозначены места поселений. Многие музеи сейчас оцифровывают картографические материалы, их можно найти в интернете.
- А более ранние поселения?
Это уже сфера интересов черных археологов. Если говорить о конкретных местностях, то есть списки археологических памятников, где ни в коем случае нельзя копать без открытого листа, выдаваемого учеными. Эти перечни памятников истории культуры, как правило, содержатся в соответствующих постановлениях органов власти. Однако там информация далеко не полная.
У ученых-археологов свои списки, но они не находятся в публичном пространстве. Копатели, которые ищут в местах с большой степенью вероятности содержащих археологические объекты (ранний железный век, средневековье), поступают противозаконно, тут я археологов полностью поддерживаю.
Ширпотреб вне закона
- Сколько стоят монеты, которые находят копатели?
На Урале можно найти монеты послепетровской эпохи. Как правило, попадаются медные, но найти даже их в хорошем состоянии очень сложно. Иногда за сезон ничего хорошего не попадается. Царские монеты продаются от 10 до 300 рублей за штуку в зависимости от состояния. Но это ширпотреб. Из-за того, что сейчас люди активно пользуются металлоискателями, медных монет выброшено на нумизматический рынок большое количество. При желании их можно покупать ведрами.
- Как копатели находят покупателей?
Лично мне покупатели не интересны, я монеты прикрепляю на планшеты и дарю знакомым. Иногда обмениваюсь. В Екатеринбурге есть известные места, где продают монеты. Раньше на Вайнера, сейчас возле Уральского экономического университета. Монетами торгуют и на блошиных рынках. Есть антикварные лавки, нумизматические. Люди, которые этим занимаются профессионально, знают своих продавцов и покупателей. Монеты действительно хорошие, как правило, уходят в Москву.
- Как деятельность копателей регулируется российским законодательством?
В 2013 году был принят федеральный закон, который поставил копателей фактически вне правового поля. Он ввел понятие культурно-исторического слоя. Это слой старше ста лет. А сто лет - это предреволюционный период. Фактически всю царскую Россию поставили вне закона. То есть человек, который нашел царскую монету, обязан заявить о находке объекта археологического наследия. И специальные органы должны заниматься исследованием находки. Копатели к этому относятся негативно, как к какой-то причуде законодателя. Потому что одно дело, когда ты находишь древности возрастом несколько тысяч лет, и совсем другое, когда это вещь начала XX века, которая в общем-то не представляет никакой ценности для ученых, это ширпотреб. Археологов период поздней царской России абсолютно не интересует. Монеты этого времени - массовый материал, его можно найти тоннами.
Пару лет назад поймали человека, который пытался вывезти из России какую-то царскую серебряную монету, рыночная цена которой 500 рублей. Его задержали за вывоз культурных ценностей, завели уголовное дело. Но ведь антикварный и нумизматический рынок все равно существует, не первый год и не последний. Поэтому отношение копателей к такого рода законам - как к способу перераспределения благ: те, кто имеет возможность нахапать себе что-то получше, пытаются забрать это у других. Вряд ли такой закон является реальной защитой культурных ценностей от разграбления. Сказав, что копать нельзя, законодатели создали врага, успокоили часть научного сообщества, но так и не определили четких критериев, что можно делать, а что нет.
История принадлежит народу
- Вы пытались установить нормальные контакты с археологами?
В свое время у нас были попытки наладить общение с музеями. Их сотрудники просили нас: если будут археологические находки, сообщайте нам. Это ничем не закончилось. Если копатель заведет дневник и там укажет, что в таком-то месте нашел какую-то старую бляшку, он, по сути, подпишет себе приговор. Да и представители археологического сообщества в большинстве своем относятся к копателям враждебно.
Законодательной базы для конструктивного диалога сегодня не существует. Я думаю, дай копателям возможность вести полевые дневники, сообщать археологам о находках и оставлять себе предметы, не представляющие культурной ценности, они бы согласились на такой механизм взаимодействия. И информационная база у археологов значительно бы разрослась. Я знаю пример, когда одному из копателей в Челябинской области стали попадаться элементы ремней, упряжи. Он с помощью знакомых связался с археологами, и оказалось, что открыл памятник, по сути, всероссийского значения. Памятник характеризовал миграцию людей в период средневековья, это была наслоенка из разных народов. Один из уважаемых археологов сказал, что такой памятник искал всю жизнь, копает этот памятник уже лет пять и выражает огромную благодарность за то, что ему об этом сообщили. Это пример конструктивного сотрудничества - никто никого не наказал, археологи получили доступ к уникальному памятнику, до которого при ином подходе они, может, не добрались бы.
- Выпуск в 2010 году альманаха «Домонгол» - тоже пример конструктивного сотрудничества?
Как раз наоборот. Это был период неопределенности с точки зрения законодательства. Существовал всероссийский интернет-форум, где собралась группа единомышленников. И они начали искать по всему интернету информацию о случайных археологических находках с целью опубликовать данные и ввести в научный оборот. Ведь в чем проблема? Ученые говорят: то, что выкопано и не введено в научный оборот, пропало для науки. Вот для того, чтобы не пропало, издатели альманаха попытались найти смычку между археологами и копателями, опубликовать информацию об этих находках. Люди вытаскивали на свет то, что где-то у кого-то появлялось. Но было издано всего несколько номеров «Домонгола». Ходили слухи, что этот альманах археологи преподнесли чуть ли не президенту - вот чем занимаются проклятые черные копатели.
В итоге через несколько лет вышел закон, существенно ужесточивший все отношения, связанные с археологическими находками.
А альманах очень интересен. Здесь есть статьи, цветные фотографии находок - это наконечники, образцы ранней христианской пластики, крестики, лунницы, монеты, элементы оружия, птицевидные идолы. Наверное, с точки зрения ученых публикации где-то наивные. Но люди писали это искренне и с большим интересом.
Сами археологи ничего подобного не издавали. Официальные археологические исследования проводятся очень давно, находят очень много. Но где оно все? Когда я приезжаю в любой город, первым делом иду в краеведческий музей. Как правило, там убого. Есть отдельные экспонаты, все остальное где-то хранится. Где, в каком состоянии, кто за этим следит? Археологи обнаружили находку, описали ее в научной статье и все. Такие находки - это не картины великих художников, их списать намного проще. Отметить, что сожрала ржавчина, и спокойно забрать себе.
- Значит, отношение к копателям со стороны ученых однозначно отрицательное?
Да. Некоторые мои знакомые участвовали в научных конференциях. Процентов 20 - 30 ученых воспринимают информацию благодушно, но остальные кричат: гоните этого черного копателя, у него нет исторического образования, чего мы его слушаем? А я считаю, что история должна быть ближе к народу, и не только к тому, который имеет соответствующее образование.
Простые любители готовы вкладывать свои ресурсы и время в изучение родного края. И нужно создавать законодательную базу для формирования частных музеев. Потому что у людей имеются коллекции древностей, но нет возможности ими похвастать. Уверяю, люди будут бесплатно пускать туда всех желающих. Сейчас такой возможности у них нет, потому что это противозаконно, и есть риск, что государство попытается отобрать коллекции.
За сотрудничество без металлоискателя
Любители старины могут удовлетворить свой интерес к истории, участвуя в археологических экспедициях, полагает заместитель директора Института истории и археологии Уральского отделения РАН, доктор исторических наук Наталья Чаиркина— Ужасающая ситуация с деятельностью черных копателей характерна не только для российской археологии, но и для зарубежной тоже. Происходит разрушение археологических памятников, изъятие из культурных слоев отдельных предметов, наиболее ценных с точки зрения черных копателей. Это в основном изделия из металла. Тем самым происходит нарушение целостности археологического комплекса. Со стороны государственных органов делаются какие-то шаги, но они не очень действенные.
На мой взгляд, с юридической точки зрения будет чрезвычайно сложно разделить «нумизматов» и черных копателей. Потому что даже если введут по этому поводу какой-то законодательный акт, черные копатели будут прикрываться им и называть себя «нумизматами».
Археологи не согласны на такой механизм взаимодействия, когда копатели сообщают ученым о находках, оставляя себе нечто якобы не интересное для науки. Только специалист-археолог, который имеет соответствующее образование и опыт полевых работ, может определить значимость и ценность того или другого артефакта.
А что касается обнаружения новых археологических памятников, со стороны государства и местных органов власти должно быть соответствующее финансирование для того, чтобы эти памятники были выявлены, поставлены на учет и взяты под охрану. И тогда не нужно будет привлекать черных копателей, чтобы они для науки и общества находили новые памятники археологии. Это дело специалистов.
Если любители истории хотят помочь в изучении родного края, пожалуйста, взаимодействуйте с нами. Присоединяйтесь к нашим археологическим экспедициям, которые проводятся каждый год в различных регионах Урала, в Ханты-Мансийском автономном округе, в Челябинской области. Удовлетворяйте свой интерес.
Конечно, хорошо, когда копатели сообщают нам об обнаружении нового археологического объекта. Но каким образом он был открыт? С помощью металлоискателя и лопаты? Вот если исключить эти элементы, то любой археолог был бы благодарен. Есть любители старины, краеведы, с которыми официальная наука, безусловно, должна сотрудничать. И мне довольно часто приходят письма о том, что в обнажении какой-то реки обнаружены кости мамонта либо размывается какой-то могильник. Вот за такого рода информацию мы благодарны. Но я лично никогда не признаю попытки обнаружения археологических памятников неспециалистами.
Подготовил Павел Кобер
Соприкасаются с войной. Пусть не с ней – с тем, что принято называть «эхом войны». Это «копатели». «Черные» – те, кто относится к «эху войны» спокойно и прагматично. Они знают, что все имеет стоимость – даже то, что было оплачено ценой чьей-то жизни. «Белые» – те, кто пытается поставить точку в войне. Они считают, что пока последний солдат не похоронен, здесь только многоточия. «Re:Акция» взяла интервью у «черного следопыта» и не обнаружила у него «черной души».
Михаил – тот, кого бы мы назвали «черным копателем», поспешил определиться в понятиях.
– Для того что бы понять, кто такие «черные следопыты», надо уяснить, что «черные» – это те, кто не «красные». То есть все, у кого нет официального разрешения на проведение поисковых работ, а оно мало у кого есть, автоматически попадают в категорию «черных следопытов».
– Миш, с чего лично у тебя началось увлечение искать, как это сейчас принято говорить, отголоски «эха войны»?
– Для меня это началось очень даже банально, лет с восьми, после поездки в деревню к моей бабушке в Смоленскую область. Там раньше проходила массивная линия обороны. То, что я увидел впервые ребенком, – это груда советских касок. Этот момент, я думаю, можно считать точкой отсчета.
– Что, прямо с восьми лет сразу начал копать?
– Да нет, конечно, но можно сказать, что те каски явились первыми «зернами», брошенными на благодатную почву. До моего первого выезда в леса, который состоялся лет 6 назад, я готовился, так сказать, теоретически. Копался в Интернете, искал интересующую меня информацию.
– А что, как правило, ищут «черные копатели»?
– Ищут то, что найдут. Каждой находке мы рады.
На самом деле, реально хардкорных «черных копателей», которые ходят «бомбить» немецкие кладбища, весьма и весьма немного. Просто потому, что такие нетронутые кладбища всегда считались лакомым куском. Только там погибший хоронился в форме, со всеми своими регалиями, кольцами, наградами, иногда с парадным оружием и прочими личными вещами.
То есть ты понимаешь, да? Гораздо проще найти такие вот захоронения, чем прочесывать места боевых столкновений, на которых практически все изрублено и перемолото артиллерийскими и минометными снарядами. Найти на таком поле что-то реально уцелевшее довольно сложно. К тому же германские офицеры имели четкие указания: своих убитых, по мере возможности, вытаскивать с поля боя для дальнейшего захоронения. Поэтому найти на поле боя останки немецкого солдата для нас, «черных следопытов», довольно редкая удача.
– А как же слухи о куче найденных в полях «шмайссеров» и прочем оружии, которое потом продается нечистым на руку людишкам?
– Брехня. Полная. За шесть лет практики я видел всего один найденный немецкий пистолет-пулемет МП-40, который почему-то у нас называют «шмайссером». Он был в таком состоянии, что мы вообще с большим трудом поняли, что нашли.
Повторяю, найти целое оружие на поле боя практически нереально. Ты представь, вот убили человека, выронил он оружие, а бой то продолжается, и снаряды рвутся, и мины градом сыплются. О какой сохранности чего-либо можно вообще говорить?
Во-вторых, сам факт наличия автоматического оружия у немцев в таком огромном количестве, как принято показывать в кино, можно поставить под огромное сомнение. Автоматов в принципе мало было. Вооружались либо спецчасти и экипажи бронетехники, либо командиры подразделений.
То есть, примерно, 1 из 20 в лучшем случае был вооружен автоматом, а если быть более точным, пистолетом-пулеметом. Вся остальная публика воевала с карабинами «маузера-98к». Были еще и роты автоматчиков, но опять-таки очень ограниченным количеством.
К тому же был четкий приказ нашего командования – собирать вещи с убитых и сдавать на специальные пункты приема. Мало-мальски пригодные вещи собирали с убитых специальные трофейные команды. А после войны саперы, занимающиеся разминированием огромных площадей, тоже «приложили руки» к сбору трофеев.
Все эти кадры из «Брата-2», где продают подобное «эхо войны» – чистой воды фарс. Какой нормальный человек пойдет на «дело» с полуржавым автоматом, винтовкой или пистолетом? С тем же успехом можно стрелять из какой-нибудь аркебузы.
Нет, не спорю, где-то может такое и бывает, но это скорее очень редкое исключение, чем правило. Могут торговать оружием, которое было во время войны припрятано, смазано и аккуратно хранилось в загашнике. Это да.
– Вы можете пострадать при проведении своих раскопок?
– Калечатся люди исключительно по своей глупости и неосторожности. Подорваться на чем-то во время раскопок…хм…опять-таки, за 6 лет практики ни единого случая, тьфу-тьфу-тьфу. Хотя, конечно, никаких гарантий. Приходится сталкиваться с боеприпасами, которые в земле пролежали бог знает сколько времени. Но мы – люди аккуратные и осторожные, чай не картошку копаем.
Как правило, погибают или становятся инвалидами при разборе снарядов или же если кладут боеприпасы в костер.
– Боеприпасы…в костер?! Зачем?
А у этих людей – нет, хотя год от года объектов для поиска все меньше. Не думаю, что их движет только жажда наживы, не могу заподозрить их и в любви к истории – ее изучают несколько иначе. Скорее, это какая-то нереализованная детская тяга к «открытиям и тайнам». Ну и к оружию, разумеется…