Новости-Азербайджан. В клубе "Натаван" Союза писателей Азербайджана в Баку состоялась презентация книги поэта, члена Союза писателей Израиля Михаила Сальмана "Влюбленный в Азербайджан", сообщает Trend Life.
Книга "Влюбленный в Азербайджан" издана на русском и английском языках, и посвящена 100-летию Азербайджанской Демократической Республики.
На презентации, которая организована Международной ассоциацией Израиль-Азербайджан "АзИз" и Союзом писателей Азербайджана, присутствовали видные общественные деятели, известные литераторы, представители культуры и искусства, друзья и почитатели творчества поэта.
В начале мероприятия председатель Союза писателей Азербайджана, народный писатель Анар вручил Михаилу Сальману почетный билет члена Союза писателей Азербайджана.
Народный писатель Анар поздравил Михаила Сальмана, пожелав ему дальнейших творческих успехов. Как отметил председатель Союза писателей Азербайджана, у организации тесные связи с израильскими литераторами. Так, в нескольких номерах журнала "Литературный Азербайджан", издаваемого на русском языке, были представлены материалы, посвященные творчеству израильских писателей и поэтов.
Посол Израиля в Азербайджане Дан Став, поздравляя Михаила Сальмана с презентацией его книги "Влюбленный в Азербайджан", подчеркнул, что каждый раз восхищается тем, как поэты и писатели используют слова, создавая совершенно другой мир, показывая свои философские воззрения и эмоции.
Дипломат отметил, что Международная ассоциация Израиль-Азербайджан "АзИз" содействует установлению контактов и сотрудничества между поэтами и писателями Азербайджана и Израиля.
Секретарь Союза писателей Азербайджана, народный писатель Чингиз Абдуллаев отметил, что, несмотря на то, что Михаил Сальман с 1990 года живет в Израиле, его связь с Азербайджаном осталась очень тесной.
Как подчеркнул Абдуллаев, поэтические произведения Сальмана посвящены любви к Азербайджану, азербайджанской истории, традициям, выдающимся личностям, трагедии 20 Января и Ходжалинской трагедии, которые навсегда останутся в памяти нашего народа.
Выступившие на мероприятии генеральный директор Международной ассоциации Израиль-Азербайджан "АзИз" Лев Спивак, известный кинорежиссер, народный артист Азербайджана Огтай Миргасымов, народная артистка Азербайджана Флора Керимова поздравили Михаила Сальмана с выходом в свет его сборника стихов.
"Прекрасные слова, замечательные метафоры, которые присутствуют в текстах Михаила Сальмана - восхищают и внушают ответную любовь", - добавил Огтай Миргасымов.
Флора Керимова в своем выступлении отметила, что поэт и его супруга Егяна Сальман, являющаяся директором Азербайджанского культурного центра "АзИз", с огромным теплом и трепетом относятся к Азербайджану. Своей деятельностью они вносят вклад в пропаганду азербайджанской культуры и искусства в Израиле. Она добавила, что Егяна Сальман - не только муза, но и надежная опора и поддержка Михаила Сальмана во все времена.
На вечере Огтай Миргасымов и Аян Миркасимова прочли поэтические сочинения Михаила Сальмана, которые тронули присутствующих гостей до глубины души.
В своем выступлении Михаил Сальман выразил благодарность руководству Союза писателей Азербайджана, подчеркнув, что для него огромная честь быть сотоварищем по цеху. По его словам, он с детства увлекается поэзией, постепенно это усиливалось, но только вдали от Азербайджана все чувства обострились, и он начал все больше и больше углубляться в поэзию, как будто это была единственная отдушина.
Говоря о своей любви к Азербайджану, о том, что, несмотря на то, что он с семьей живет в Израиле долгие годы, Михаил Сальман отметил, что большая часть его души здесь.
"Тому подтверждение, что дома мы смотрим азербайджанские телеканалы, моя супруга целый день слушает мугам...Есть такое выражение - вернуться на Родину стихами; вот, я вернулся на Родину стихами. Продолжу сочинять, писать, и у меня будет еще очень много стихов, посвященных Азербайджану", - сказал поэт.
Отметим, что Михаил Сальман - бакинец в трех поколениях, родился в 1950 году, окончил исторический факультет Бакинского государственного университета. В 1990 году Михаил Сальман вместе с супругой и детьми репатриировался в Израиль, где продолжил заниматься поэзией. За последние годы вышло три поэтических сборника автора - "О Вас и о себе", "Сам по себе" и "Сто страниц о себе". Поэт печатается в периодических изданиях Израиля, Азербайджана, Украины, США и Германии.
Азербайджанский, советский и российский писатель, литературовед, доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель искусств Азербайджана, профессор филологического факультета МГУ Чингиз Гусейнов на страницах проекта Культура.аз поделился воспоминаниями о трагической судьбе вдове армянского писателя Егише Чаренца Изабелле Мовсесовне.
Представляем текст с некоторыми сокращениями.
При жизни Сталина, в 1947-м, один из «вождей», Микоян, осмелился назвать репрессированного великого армянского поэта Егише Чаренца, армянского, т.с., Маяковского, в речи при баллотировке в депутаты Верховного Совета СССР, как всегда, от Армении. Это было сигналом, и уже в январе 1949 г. в Армении начали заниматься архивно-следственным делом Чаренца, да видно пассивно, и Микоян вторично высказался о поэте после смерти Сталина, но до ХХ съезда — в марте 1954 г., «Бывшее руководство республики неправильно отнеслось и к наследию талантливого армянского поэта Е. Чаренца, посвятившего свое творчество воспеванию революционной деятельности масс и основоположнику нашей партии и государства великому Ленину (аплодисменты)».
Но мои заметки — прежде всего, о вдове Егише Чаренца Изабелле Мовсесовне (в девичестве — Ниязова), чьими делами, так сложились обстоятельства, мне пришлось некогда (свыше сорока лет назад) вплотную заниматься, и кому, как не мне, рассказать о ней, никто ведь не поведает (эту историю в добрые давние времена я рассказывал многим – и Норе Адамян, и Геворку Эмину, ещё недавно были живые свидетели — назову Сильву Капутикян и редактора моего «Магомед, Мамед, Мамиш» в «Дружбе народов» Татьяну Смолянскую).
Чингиз Гусейнов
Итак, год 1967. В СССР отмечается семидесятилетие со дня рождения Чаренца, все уехали в Ереван на юбилейные торжества и со дня на день прибудут в Москву, где продолжится чествование. И вдруг в Союз писателей СССР, где я тогда работал консультантом по азербайджанской литературе, подходит почтенная женщина:
— Скажите, к кому могу обратиться о пенсии? Я жена Чаренца…
— А разве юбилей в республике уже закончился? – спросил я, решив, что она первая приехала с торжеств.
— Я не была приглашена на юбилей.
Вот новость: чтобы вдова — и не приглашена?
— А вы действительно вдова Чаренца?
И тут она расплакалась… А потом рассказала о себе: что родом из знаменитого азербайджанского города Шемаха и подошла ко мне потому, что прочла мою азербайджанскую фамилию на двери; что ей было 18 лет, когда поехала в Ереван к родной тете, и там в доме у родных увидела Чаренца, который был дружен с ее дядей, влюбилась, и Чаренц тоже полюбил её, но дядя, чуть ли не ровесник поэта, негодовал, когда та согласилась выйти замуж: «Вдовец! Старше тебя на пятнадцать лет! Ни дому, ни пристанища!..» А у Чаренца действительно недавно умерла горячо любимая жена, и он покинул дом, не в силах сладить с горем, переселился жить в гостиницу. Короче, они поженились, Чаренц получил комнату, и вскоре молодая жена родила ему, не имевшему в первом браке детей, двух дочерей, Арпеник (это имя первой его жены) и Анаит, с интервалом в два года — в 1932 и 1934.
И вот однажды летним июльским днём 1937 г. за Чаренцом пришли. «Арест?! Ну что вы: просто надо кое-что уточнить, — лгали непрошенные визитёры, — ничего с собой брать не надо, Вы скоро вернетесь». И Чаренц в одной летней рубашке и соломенной шляпе ушел из дому. Не верилось, что навсегда. Она зачастила в тюрьму с передачами мужу, надеясь на чудо, и договорилась с подругой, чтобы та «на всякий случай» держала у себя дома сундучок с рукописями Чаренца. «Здесь мои стихи! — часто говорил Чаренц жене. — Очень важные рукописи!».
Вскоре вызывают её саму, и она, надеясь, что вернется, оставляет маленьких дочерей на попечение родных и приходит в мрачное здание армянского НКВД и видит тут жён других арестованных писателей. Им говорят официально: «Ваши мужья — враги народа! Предлагаем вам оформить с ними развод, и лишь ту, которая согласится отречься от мужа, мы освободим…». Забелла (так звали её, но Чаренц называл «Изабеллой») неотрез отказалась, даже спорить стала, защищая мужа… И жён, которые согласились развестись с арестованными мужьями (у меня записаны их имена, но пусть это останется в моём архиве), отпустили по домам, а её как пособницу врага народа тут же подвергли аресту, не дав разрешения даже заглянуть домой. «Дети? Мы воспитаем их по-своему, ваших детей!».
Изабелла Чаренц
Посадили в тюремный вагон, поезд через Баку (тут случайно узнала, что муж умер в тюрьме) увёз её, осуждённую на пятилетнюю ссылку, в Казахстан на поистине каторжные работы по прокладке железной дороги.
Потом война, голод, и в 1942-м ссылку продлевают на неопредённое время… И вдруг после войны, в 1947-м она слышит — спустя десять лет — в устах самого Микояна имя Чаренца! И, окрыленная, находит в себе мужество поехать в Ереван. И — прямо к родным. Девочка 12-ти лет… — это же её двухлетняя дочь, которую она оставила им!.. «Пойди, погуляй!» — строго сказали девочке, а потом тётя объяснила нежданной гостье, племяннице своей, что ей здесь нечего делать, она числится, как о том сказано дочерям, умершей, а старшая отдана в детдом. В доме у тёти — её ковры, её посуда, серебряная ваза… Кинулась у подруге: как с сундучком? Сундучок цел, а рукописи подруга выкинула, сожгла, нет их! У неё — муж, и он наказал ей избавиться от содержимого сундучка!.. А тут стали являться соседи, потом из домкома: что за новый жилец здесь объявился? Без прописки живёт! И её всем миром вытурили из Еревана, она вернулась к себе.
Ещё десять лет прошло, наступил 1957 год: новые времена, оттепель, вся страна отмечает 60-летие Чаренца, и она пишет заявление в МВД Армении, объясняя, кто она и что пострадала из-за мужа, чей юбилей так широко отмечается, просит разрешить ей вернуться в Ереван, предоставить ей жильё в городе, «где она провела счастливые годы с мужем Чаренцом, и стихи, мне посвященные, вы печатаете, на большее я не претендую».
В ответ — отписка Ереванского Горсовета: «… вернуться в г. Ереван можете, но Горсовет предоставить квартиру Вам не может».
Она пишет Председателю Верховного Совета СССР — письмо пересылается в Армению. И снова — отписка, на сей раз казуистическая: «… жилая площадь предоставляется гражданам, постоянно проживающим в г. Ереване более 5 лет и состоящим на учёте. Реабилитированные граждане должны найти себе место прописки и стать на учёт, и в порядке очерёдности…» итд.
В Секретариате СП СССР недоумевают, что вдову Чаренца не пригласили на юбилей: мне велено срочно позвонить в Ереван, в Союз писателей Армении. Там, услыхав про вдову Чаренца, «да, знаем её!», говорят мне, и про дочерей — что «они участвуют в торжествах как наследницы», и тут же: «Так называемую вдову не знаем и знать не желаем! Она предала мужа!..» А «предательство» вот в чём: в 1946 г., на девятом году ссылки, она оказалась — от тяжкого изнурительного труда — на краю гибели, и её спас башкир-ветеринар, который влюбился в неё, вызволил из барака и привёз к себе домой, женился, несмотря на протесты родителей, что сын «женится на вдове врага народа, да ещё иноверке» (брак этот вскоре распался, и она с сыном уехала в Киргизию, где и жила).
Короче, я помог ей составить заявление в Секретариат СП СССР: «…горько и обидно за то, что я несправедливо предана забвению и заживо схоронена теми, кто, отмечая юбилей Чаренца, не счёл нужным вспомнить обо мне. Я хочу вернуться на родину в город Ереван, где я жила как жена Чаренца и откуда меня, опять-таки как жену Чаренца, сослали, исковеркав мою жизнь, отняв детей, кров, молодость, здоровье. Прошу Вас ходатайствовать о моей реабилитации и помочь мне решить вопрос о пенсии, — мне уже 58 лет. Кроме того убедительно прошу помочь мне вернуться в г. Ереван — родину Чаренца и мою».
Возмущённый поведением ереванцев, я решил, что приложу все силы, использую все свои чиновничьи возможности, чтобы её приезд в Москву был оформлен как командировка: она останется в Москве! она получит пособие из Литфонда! устроится жить в гостинице и примет участие в качестве вдовы на юбилейном вечере Чаренца!.. Плюс я попрошу докладчика, известного армянского поэта Геворка Эмина включить о ней несколько фраз в свой доклад, тем более что она рассказывала, как он, молодой начинающий поэт, часто приходил к Чаренцу, и она, как хозяйка дома, тепло его принимала, одаривала бедного юношу то плащом Чаренца, то его рубашками, — не может Геворк Эмин это забыть и не быть благодарным ей!.. Что организую ей встречу с родными дочерьми, которые являются наследницами Чаренца, — не может быть, чтобы дочери отвернулись от родной матери!.. Но пусть она, советую ей, не навязывается землякам, сядет в последнем ряду партера, пусть они сами пригласят её в президиум, а что это произойдёт — я был уверен. Ещё советовал ей, зная психологию чиновного люда: «Вас будут звать в Ереван, Вы благодарите их и не соглашайтесь сразу ехать! Вам надо сначала побывать у себя, оформить все свои дела и с чистым паспортом на фамилию Чаренц вернуться в Ереван!..».
Так и случилось, как я предполагал: Геворк Эмин проявил истинное благородство, включил в свой доклад большой абзац о ней, была организована встреча её с дочерьми, они обнялись, прослезились… И вот Изабелла Мовсесовна сидит в Президиуме, ей аплодирует зал, её знакомят с Микояном, и тот поручает Председателю Президиума Верховного Совета Армении помочь ей вернуться на родину, получить квартиру. Естественно, я доволен, хоть и ощущаю неприязнь кое-кого из армянских деятелей как к ней, так и ко мне: недовольны, что именно «азербайджанец» принял деятельное участие в судьбе их «изменницы», а я им толковал до хрипоты: «Вам было бы легче, если б она умерла? и мёртвую б вы почитали? все последние годы Чаренц провёл с нею, Изабеллой Мовсесовной, любимицей его и матерью его дочерей! столько всего она может рассказать о Чаренца!..» Рассказал им, как она поведала мне: Чаренц однажды так живо рассказывал о Лермонтове, что ей показалось, что он только что виделся с ним, и они долго говорили. Поведал об аналогичной судьбе великого нашего азербайджанского поэта Мюшфика, который был репрессирован и погиб, — вдова его вышла замуж, и, несмотря на это, в Азербайджане она все годы оставалась почитаемой, даже издали её книгу воспоминаний «Мои дни с Мюшфиком»…
…В конце того же года, декабрьской зимой 1967-го Изабелла Мовсесовна приехала в Москву из Киргизии, где жила, и – снова ко мне. Показывает чистый свой паспорт с восстановленной фамилией «Чаренц».
Что ж, всё отлично, и она может ехать в Ереван, где её ждут и обещана квартира, пенсия… И вдруг она мне с болью, что была в армянском постпредстве и снова её оскорбили, обозвали «изменницей», «предательницей»: «Помогите, — слёзно умоляет меня, — встретиться с Микояном!».
Но как? Встреча эта кажется мне несбыточной, кто нас примет, как это организовать? как выйти на связь с Микояном? К тому же всё, что надо, уже сделано. Я колеблюсь: и хочется мне, используя повод, увидеться с самим Микояном, но и зацепки никакой нет. А с другой стороны, не желаю разубеждать её в том, что мне что-то не под силу, ведь она считает меня чуть ли не волшебником — мне все подвластно, коль скоро сумел переломить её судьбу!.. И, видя мою нерешительность, Изабелла Мовсесовна вдруг расплакалась. А потом, успокившись, ошарашила меня новой печальной страницей в истории своей жизни: да, она благодарна мне, она счастлива, что уладилось с Чаренцом и, как его вдова, едет в Ереван, но… она несчастнейший на земле человек, есть у неё боли сегодняшнего дня, и они не дают ей покоя: любимый её сын от бывшего мужа Сиразеева арестован! как же она уедет в Ереван, бросив сына в киргизской тюрьме? нет, он ни в чём не виноват! и только Микоян может ей помочь, никто более!
Тут она выкладывает передо мной массу судебных бумаг, я копаюсь в них и узнаю, что сын арестован по обвинению в… коллективном изнасиловании! правда, судя по приговору, вина его — по сравнению с насильниками — не столь значительная, он стоял, как говорится, на стрёме, и потому ему, единственному, определили самый малый срок… И вот мне предстоит, ознакомившись с обилием бумаг — материалами судебного дела, идти с нею к Микояну (он был тогда освобождён от должности Председателя Президиума Верховного Совета СССР, но ему сохранили кабинет в Кремле с помощником и секретарем).
Звоню по вертушке, предоставленной мне в Секретариате СП СССР, и прошу помощника связать меня с Микояном (разумеется, я умолчал о судебных делах — речь, де, о Чаренце и его вдове), называю фамилию… — короче, Микоян «рад слышать азербайджанца!», но что за дело к нему у вдовы Чаренца — отлично помнит её имя и отчество — ведь все вопросы у неё разрешены, он в курсе дела, её ждут, выделена квартира, ей определена пенсия итд… Но я настаиваю, прошу, и Микоян сдаётся и, тут же переключая на помощника, говорит: «Ладно, вам назначат день встречи».
И вот настал день, среда 3 января 1968 г. (в дневнике моём отмечено: «слякоть, t плюсовая»), к 16-ти подходим к Спасским воротам Кремля, уже темнеет, и в Бюро пропусков выясняется, что в «чистом» её паспорте нет прописки, а человек без прописки — никто, он бесправен; я долго и нудно объясняю, что и как, тычу в фамилию, «Чаренц», говоря им, «армянский Маяковский!», короче, связываюсь с помощником Микояна, и нас пропускают; и в самом Кремле – новые дежурные, новая проверка документов, те же доводы и объяснения, в третий раз документы проверяются уже на этаже, не помню, каком, и мы – в приёмной, где чинно, тихо, молча сидят люди, ждущие аудиенции.
Пришёл наш черед и, впуская нас, помощник предупреждает, чтобы не задерживались у Микояна. Вот он, живой, быстрый, приветливый, «бодр, — пишу у себя в дневнике, — с хорошим цветом лица… Ожидал увидеть склеротическое существо, рухлядь, а увидел энергичного». Велеречивый, точно соскучился по собеседнику, Микоян, забыв о Чаренце и вдове, мол, «здесь говорить не о чем, всё ясно, есть договорённости», рассказывает мне про Карабах, где «мирно живут азербайджанцы и армяне», вполне в духе идеологии тех лет говорит (о чём – в дневниковых моих записях) «о чувстве национальной гордости, которое надо уважать, и чувстве национальной кичливости, с которым надо решительно бороться, пресекать»; я, хоть и понимаю, что времени в обрез, говорю, что «нацпроблемы в стране усложнились и затруднены», а он мне: «Я смотрю на эти трудности без трагизма, оптимистически»; вспоминает Баку, юношеские годы, Бакинскую Коммуну (тогда печатали его воспоминания в «Юности», «очень хочет услышать мое мнение, — записано в дневнике, — рад, что читаются с интересом»), о фильме «26 Бакинских комиссаров»: «неровен, не передает всей сложности эпохи». И рассказывает, в частности, о том, как был отвергнут его «единственно правильный революционный план спасения комиссаров» (я воспроизвёл впоследствии в романе «Доктор N». А дело было так: Микоян договаривается с сородичем – ответственным работником Диктатуры Центрокаспия Валунцем вызволить арестованных комиссаров из тюрьмы, втискивает их с помощью вооружённых солдат Татевоса Амирова, родного брата Арсена Амиряна, в битком набитый беженцами пароход «Туркмен», который берёт курс не в Астрахань, а в Красноводск. «Надо заставить, чтоб повернули на Астрахань!» – предлагает Микоян. «Но как?» (это Джапаридзе). «А вот так! У нас вооруженный отряд! Выбросить в море всех, кто будет противиться нам! Пригрозить капитану расстрелом!» Кто-то сказал про «гуманизм». «К черту гуманность!» — выпалил Микоян. «Как это выбросить в море?! – возмутился Дждапаридзе. — Ты зверь, что ли?» (это зафиксировано в воспоминаниях А. Микояна).
… Он рассказывает, а я жду, не знаю, как остановить поток его коммунистической речи и приступить к основной теме – судьбе арестованного сына вдовы, это к тому же не имеет никакого отношения к Чаренцу. «Всё хорошо, — говорю я, прерывая Микояна, — но дело в том, что…», и вкратце излагаю ему «дело сына», и он вдруг как человек с наиразвитейшим нюхом, обладающий феноменальным даром чутко реагировать на малейшие нюансы (ещё бы: такой опыт, « между струй!», «От Ильича Ленина до Ильича Брежнева…»!), не дав мне завершить речь, улавливает с полуслова мою мысль и подсказывает поистине удивительный и очень простой ход спасения: он поговорит с Председателем Президиума Верховного совета Армении Арутюняном, тот свяжется со своим коллегой Кулатовым в Киргизии, где осуждён сын, и того переведут в тюрьму по месту нового жительства матери в Армению, дабы та могла оказывать благотворное воздействие на сына, и рассмотрят потом в Армении его дело, изъяв из общего, ну а там видно будет. Ибо если в Киргизии узнают, что пересматривается целиком все дело, другие арестованные тоже зашевелятся и ничего уже сделать не удастся. Когда я напомнил Микояну, что Изабелла Мовсесовна вышла за башкира на девятом году ссылки и что семья башкира была настроена против женитьбы сына, Микоян, как я пишу в дневнике, «шутя», сказал мне: «Сами мусульмане любят жениться на немусульманке, а своих женщин выдавать за немусульманина не любят». И далее: «На прощание Микоян сказал ей несколько фраз тихо по-армянски».
На тех же страницах моего дневника зафиксирован анекдот о Микояне: «Ленину он проиграл в шахматы, со Сталиным сделал ничью, у Хрущёва выиграл, а сейчас отложил партию (с властями) без двух пешек (имеются в виду Брежнев и Косыгин)».
На следующий день, 4 января: «Была Чаренц. Командировочные. Заказали билет для поездки в Ереван. Написал для неё заявление на имя Арутюняна. Рассказал Манасяну [консультанту СП СССР по армянской литературе], который вышел на работу после отпуска, о встрече с Микояном. В глазах злость, которую я топил. У неё, оказ., ещё один сын. Но это – не имеет значения».
Счастливая, Изабелла Мовсесовна уехала в Ереван. Провожая ее, предсказываю ей, что станет центром, куда будут толпами ходить молодые писатели, чтобы услышать о Чаренце из её уст, будут интервью и беседы в газетах и журналах. Но советовал не влезать в тамошние конфликты, не реагировать на оскорбительные выпады против неё, не спорить с дочерьми о праве наследования!
…Через год — а до этого ни слуху-ни духу о ней не было — она приезжает в Москву и снова ко мне за советом-помощью: да, я был прав, о ней пишут, выступает в печати, но, увы, не смогла она удержаться и «по совету друзей» (круг сторонников, или общества Чаренца раскололось на две части: одна за дочерей, другая за восстановление прав жены-вдовы) решила доказать — этих доказательств требуют от неё власти, – что она действительно была законной женой Чаренца и осуждена как его жена, для чего требуются, в том числе, и «справки» о реабилитации как её, так и мужа.
Я связываюсь с Верховным судом СССР, где работает мой друг Исмаил Алхазов, он соединяет меня с нужными людьми, идем к ним и там выясняется, о чём должны были знать в Армении тоже, что Чаренц по суду не был репрессирован, умер в тюрьме до суда, и потому не может, не будучи осуждённым, быть реабилитрованным; то же и о ней, и пусть местные органы не морочат ей голову: в их компетенции определить её, наряду с дочерьми, наследницей Чаренца.
«Но зачем это Вам?» — говорю ей по праву человека, с кем она была, как мне казалось, откровенна. Увы, лицемерная и преступная система в стране, помноженная на искажённые национальные особенности, исковеркала судьбу этой женщины, приучила никому и ничему не верить, втянула в интриги, тем более связанные с деньгами. Кстати, улица, где некогда находилась и теперь, кажется, находится НКВД-КГБ республики, погубившая Чаренца, растоптавшие его жену, носит имя Чаренца, — может ли быть большего кощунства?
Прошли год или два, и я узнаю – мне об этом мимоходом сообщает Манасян (и не без явного удовольствия, ибо был среди тех, кто активно обвинял Изабеллу Мовсесовну в «измене»): «Умерла твоя Сиразеева!» – назвал по мужу-башкиру. Что ж, помню, подумал я тогда: организм её, привыкший десятилетиями бороться за кусок хлеба, за существование, не выдержал испытания довольством, признанием, востребованностью, и она сгорела в считанные дни, оставшись в моей памяти с постоянной, расплывшейся на всё лицо улыбкой.
… Нет, история на этом не кончилась, у неё есть, увы, эпилог. Однажды (года два прошло) приходит ко мне в Союз писателей смуглый, юркий молодой человек:
«Вы Чингиз Гусейнов?» — спрашивает.
«Да» — отвечаю.
«Я сын Изабеллы Мовсесовны, — говорит он, и я с радостью знакомлюсь с ним:
«Тот самый, который был осуждён и Вас можно поздравить с освобождением?.. Если бы Вы только знали, как Ваша мать переживала за Вас!..» Он никак не реагирует на мои слова, даже не понимает, о чём я, и продолжает, говоря точно по-заученному:
«Я был с мамой до последней минуты её жизни, и она беспрестанно называла Ваше имя. И говорила мне, что если у меня возникнут затруднения, обратиться именно к Вам за помощью».
«А у вас что, есть трудности?»
«Не то, что трудности, но одна просьба есть».
«Какая же?»
И он бойко: «Помогите мне приобрести автомашину «Волга».
Меня будто с ног до головы окатили ледяной водой. В душе смешались боль и гнев, жалость к матери и возмущение её сыном. Будто сбросили с высот поэзии на землю, измазав грязью. В оцепенении я долго молчал, а потом твёрдо сказал:
«Прошу больше ко мне не приходить! Вы не представляете, какую рану нанесли мне этой, так сказать, просьбой!»
«А что такое?! – он даже возмутился. – Не можете помочь, так и скажите, что не могу, зачем сердиться?!»
Такой неожиданный финал: что было, через что прошло и чем завершилось!.. И правда: чего возмущаться, переживать, «высоты поэзии» итд. Просьба как просьба, ничего особенного, если посмотреть сегодняшними бизнесовыми глазами.
P.S. Недавно я прочёл в научном сборнике «Нация, личность, литература» (М., ИМЛИ РАН, 2003) интересную статью А. В. Исаакяна «Егише Чаренц. Последнее стихотворение», в которой подробно говорится и об Изабелле Мовсесовне; именно через неё было передано на волю – для Аветика Исаакяна (деда автолра статьи) и посвящённое ему – последнее стихотворение Чаренца, написанное карандашом на белом носовом платке, с мечтой о «задушевном стихотворении». «… И пришли бы поколения, / Прочли бы песнь мою задушевную / На камнях кельи моей…1937. 27.1Х. Тюрьма, ночь».
В статье есть некоторые расхождения в деталях с моим рассказом со слов вдовы, на основании её бумаг и моих дневниковых записей, по-иному излагаются детали ареста Чаренца и его жены, нет ни слова о последующей её жизни в Ереване, не имеющие, впрочем, отношения к проблематике статьи, но подвигнувшие меня к написанию этих моих воспоминаний. Я подумал: из чего складывается судьба жены поэта? А её образ? Что влияет на поведение человека? И что принуждает его изменять простым человеческим принципам.
Чингиз Гусейнов
фото с Aniv.ru и Khachkar.ru
Азербайджанская литература берет начало от самого зарождения государства. Произведения ранних писателей используют языки огурских подгрупп: тюркские, кавказские и другие наречия. Сначала азербайджанская литература и поэтика не имели собственной письменности и существовали только в устной форме. Прародителем азербайджанской литературы считается героический эпос неизвестного автора о дедушке Коркуде.
"Книга моего деда Коркуда"
Сегодня сложно сказать, кому принадлежит авторство этой работы. Она была записана около IX в., а обрела печатную форму лишь к XIV в. "Китаби деде Коркуд" - это сложное поэтическое произведение, состоящее из вступления и 18 сказаний, разделенных на две части (дрезденскую и ватиканскую). У каждой части собственный сюжет и одинаковые действующие лица. Ее называют азербайджанской версией "Илиады" Гомера.
Главные герои - огузский хан Баяндур и его сыновья. Первое сказание полностью посвящено восхвалению великого полководца, его навыки и сила воспеваются как божественные. Большая часть произведения рассказывает об устройстве огузских племен, их традициях и народных сказаниях. Также упоминаются названия многих древних поселений крепости, укрепления и села.
Молла Вагиф Панах
Поэт, который вывел азербайджанскую литературу на новый уровень. Один из основоположников восточного стиля, Вагиф Молла Панах родился около 1717 года в маленьком поселении Гасанусу, недалеко от областного центра Актафы. Некоторые источники противоречат этой информации и называют исторической родиной Панаха город Салахлы.
С самых ранних лет азербайджанский поэт начал изучать языки. Он в совершенстве овладел арабским и персидским языками. Кроме основной деятельности занимался астрономией и изучением космоса. Из-за разгоревшихся междоусобиц был вынужден покинуть родной город и переехать в ханство Карабаха. Так как поэт был крайне образован, он начал заниматься преподаванием и открыл собственную школу в городе Шуша. К 1770 году его заметил карабахский хан Мирзы Джамала и взял на службу визирем.
На протяжении всей жизни азербайджанский поэт и писатель занимался строительством и поддержанием школ, больниц, большое внимание уделял творческой деятельности. В 1797 году произошла насильственная смена власти, и великий поэт был казнен. Он оставил после себя огромное культурное наследие, навсегда вписав свое имя в историю.
В поэт вошел как хан поэтов. В своих произведениях он поднимал темы о безвыходности человеческого положения, взаимоотношениях добра и зла.
Видади, ты на черствые эти сердца погляди,
И на время, что мчится вперед без конца, погляди!
На судьбу, что злодея внезапно сравняла с землей,
И на праведный гнев, на десницу творца погляди!
На бессилье того, чей светильник под утро угас,
А вчера вызывал поклоненье льстеца, - погляди!
И на эту надменную голову, павшую в прах,
Ей уже не носить золотого венца, - погляди!
На того, кто меня без пощады казнить повелел,
На того, кто его превратил в мертвеца, погляди!
Для доски гробовой нужно шаху четыре гвоздя,
На того, кто от гибели спас кузнеца, погляди!
Пусть примером паденья послужит Ага-Мухаммед,-
Опустели роскошные стены дворца, - погляди!
Не гляди на подругу и друга, на сына и дочь.
На творца всемогущего, как на отца, погляди!
О Вагиф, пред очами твоими пророк Мухаммед,
На избранника божьего и мудреца погляди!
Сеид Азим Ширвани
Один из периода рассвета азербайджанской культуры, Сеид Азим Ширвани родился 9 мая 1835 года в городе Шемаха. Его родители были духовными деятелями и занимались ребенком с раннего детства. Но позже он заинтересовался светскими вопросами, что сделало из него ярого противника всего азербайджанского духовенства. Высшее образование поэт получил в Багдаде, после чего отправился в Египет.
Известный азербайджанский поэт начал свою деятельность с основания литературного объединения "Дом чистых", собрав вокруг себя самых прогрессивных и образованных представителей культуры того времени. В числе работ отмечаются произведения в классических для Востока жанрах: рубаи, марсии, кысыды. Большое значение для современников имеют его притчи и поучения: многие писатели наших дней до сих пор считают его своим учителем. В произведениях часто использовал сатиру и остросоциальный юмор. Самыми известными и цитируемыми произведениями считаются: "Сатана", "Взятка Богу", "Похороны пса", "Скупец". Стихи азербайджанского поэта на русском имеют широкую популярность.
Один шутник скупцу
Сказал, в душе смеясь:
«Я видел странный сон.
Скажи мне: «В добрый час!»
«Ну, что же, в добрый час,
Милейший человек!»
«Так знай: в твоем дому
Я съел во сне чурек!»
От ужаса в поту
Скупец спешит домой,
Вошел и развелся
С испуганной женой.
Узнав о том, кази
Изрек: «Прогнав жену,
Ты, может быть, и прав,
Но докажи вину!»
«О праведный кази,
Такой-то, имярек,
Посмел в моем дому
Сожрать во сне чурек!
Я не могу простить;
Душа моя в огне!
Молюсь я о жене,
Во всем подобной мне.
Чтоб дом мой берегла
Надежней, чем замок,
Чтоб хлеб мой и во сне
Никто найти не мог!
Иначе - улетит,
Как пух, добро мое.
Мотовка! Вот за что
Я наказал ее!»
Гусейн Абдулла оглы Расизаде (Гусейн Джавид)
Ярчайший представитель азербайджанского романтизма. Был видной литературной фигурой ХХ в., популярен по всему миру. В его произведениях поднимаются серьезные проблемы тех времен. В поэзии Гусейна Джавида прослеживается линия гуманизма и философских размышлений о мире и войне. Он описывал разрушения, которым подверглась его родина, как "черный ад" и "чудовищный шум". Контраст двух эпох, в которых он жил, был описан в произведениях "Дьявол", "Хайям", "Сиявуш":
И для поэта кромешный день настал,
Забрал его жертвой к себе Молох
Закрыл несчастного смертный полог,
Душа взошла на вечный пьедестал.
Покинув злосчастный, холодный Магадан,
Твой прах объял родной Нахичеван.
Азербайджанский поэт родился 24 октября 1882 года в Нахичеване. Любовь к народному творчеству ему передалась от деда, который хоть и занимался землепашеством, но очень любил поэзию. В его семье было множество образованных людей - каждый из семерых братьев занимался просветительской деятельностью.
Поэт был ярым революционером. Это и стало причиной гибели - после ареста Гусейн Джавид был расстрелян. После себя он оставил множество произведений, современники называют его самым влиятельным писателем-революционером Востока. Стихи азербайджанского поэта на русском до сих пор пользуются немалой популярностью.
Самед Юсиф оглы Векилов (Самед Вургун)
Поэт, занимавшийся своей деятельностью во времена Советского Союза. Известен тем, что был соавтором гимна Азербайджанской ССР. Был членом ЦК КПСС, первым Народным поэтом Азербайджана и лауреатом двух Сталинских премий в области литературы за произведения "Комсомольская поэма", "Бунт", "Погибшая любовь" и "Виселица".
Кругом торопливые люди,
вовлеченные в водоворот,
позабывшие, что и в их душах
есть места не для личных забот.
Родился автор в Юхары Салахлы (Казахский район Азербайджанской республики). Поэт рано потерял мать, ему было всего шесть лет. Этот печальный момент найдет свое отражение в будущих произведениях После окончания школы поступил в семинарию, затем стал учителем. Долгое время занимался преподаванием в школе и университете. Путешествовал на Кубу, где продолжал заниматься творческой и образовательной деятельностью.
В творчестве Самеда Вурхуна ключевую роль занимала Великая Отечественная война. Благодаря произведениям на эту тему он был удостоен множества наград, получил признание у советского народа и власти.
Рамиз Мамедали оглы Ровшан
Самый известный азербайджанский кинодраматург, переводчик и писатель современности. Он создал множество научных и литературных трудов, эссе, стихотворений. В 1981 году вступил в Азербайджанский Союз писателей, где ведет свою деятельность и по сей день. За свою жизнь он издал всего два сборника стихов: "Дыхание" и "Небо камня не держит". В большей степени известен как драматург и режиссер.
Поэт родился после войны, в 1946 году. Сейчас ему 71 год, но он продолжает заниматься общественной деятельностью. На родине известен своими переводами. Благодаря ему в Азербайджане знают о Есенине, Маяковском и Цветаевой. По его собственным произведениям было снято множество кинокартин.
Я не надеюсь на людей,
Создатель - выше лицедей,
Стоящий выше всех смертей,
Вдруг вспомнит - снова в мир явлюсь.
Игрушкой сломанной в аду
К нему я в руки попаду,
Он мне излечит немоту-
И снова песней я зальюсь.
Азербайджанский поэт получил известность далеко за пределами родного края. Его стихи издаются на многих языках мира - произведения Рамиза Ровшана печатаются на территории бывшего СССР, США и в Германии. Стихи азербайджанского поэта на русском языке публикуются в нескольких изданиях.
Аз-кие и другие композиторы
Валентина Чикалова
АЗЕРБАЙДЖАНСКИЕ ПИСАТЕЛИ
ФАЗИЛЬ РАХМАНЗАДЕ
«Удар Судьбы»
Язычи 1990г.
1) Самед Вургун.
2) Мамед Араз (самобытный поэт).
3) Расул Рза. Расу;л Рза (азерб. R;sul Rza; настоящее имя Расул Ибрагим оглы Рзаев, азерб. R;sul ;brahim o;lu Rzayev) (1910-1981), азербайджанский поэт. Народный поэт Азербайджанской ССР (1960), Герой Социалистического Труда (1980), лауреат Сталинской премии третьей степени (1951). Член ВКП(б) с 1939 года.
Расул Ибрагим оглы Рзаев родился 6 (19) мая 1910 года в городе Геокчае в семье служащего. Происходил из рода Мамедханлы, который связан с именем помещика и владельца нескольких сел и имений Мамедом Мамедъяр оглы из племени баят тейпа шахсеван. Расул Рза получил среднее образование в районной школе. Окончил Институт кинематографии в Москве. В 1937-1938 годах Р. Рза работал начальником сценарного отдела, а в 1942-1944 годах - директором Бакинской киностудии. В 1944-1946 годах был начальником управления по делам искусств Азербайджанской ССР. В 1948-1949 годах был министром кинематографии Азербайджанской ССР. Депутат ВС Азербайджанской ССР 1-го 3-7 созывов. Был главным редактором Азербайджанской советской энциклопедии (с 1965 года), возглавлял ряд творческих и общественных организаций. Председатель правления СП Азербайджанской ССР (1938-1939).
[править]
Творчество
Расул Рза начал публиковаться с 1927 года. Первые стихотворения поэта печатались в газетах и журналах («Гяндж Ишчи», «Худжум», «Революция и культура» и др.) Стихи Расул Рза выпущены отдельными изданиями: «Чапей» (1932), «Си Ау» о национально-освоболдительном движении в Китае; «Письмо пионера» (1934), «Суровые дни», «Родина», «Месть! Месть!», «Верность». «Крылья» (1935); сборник стихов вышел в переводе на русский язык в издании Гослитиздата.
Мемориальная доска
В конце 1920-1930-х писал об интернациональной борьбе против фашизма и колониализма. В начале 30-х годов XX века написал антифашистские стихотворения «Женщины», «Чинар», «Германия» (1934), «Мадрид», «Ингалесио», «Кармен», получившие широкое признание читателей. На Великую Отечественную войну годов откликнулся сборниками стихов и рассказов: «Бессмертные герои» (1943), «Ярость и любовь» (1942), «Бахтияр» (1942). Братьям из Южного Азербайджана он посвятил поэму «Новолуние» и ряд стихотворений. С 50-х годов в творческой палитре Расула Рза возобладали философские мотивы. В 1961 году Расул Рза посвятил поэму Нариману Нариманову «Народный доктор». В 70-х годах написал поэмы «Вчера, сегодня и завтра», «1418», «Навстречу ветру». Расул Рза-автор рассказов и стихотворений для детей, создатель ряда научных и публицистических статей и очерков. Написал поэмы «Ленин» (1950), «Лейли и Меджнун» (1973); сборники стихов «Долгое эхо» (1970), «Против ветра» (1978); пьесы «Вэфа» (1943), «Братья» (1956), «Закон» (1963).
Перевел на азербайджанский язык произведения Эсхила, Г. Лонгфелло, Дж. Байрона, Лопе де Вега, И. В. Гёте, Ш. Петёфи, П. Элюара, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. А. Некрасова, Т. Г. Шевченко, А. А. Блока, В. В. Маяковского, А. А. Фадеева и многих других поэтов. Произведения Расула Рза переведены на многие иностранные языки.
Супруга Расула Рзы - поэтесса Нигяр Рафибейли, Народный поэт Азербайджана. Их сын - Анар, 1938 года рождения, известный писатель, драматург, сценарист и режиссёр кино, председатель правления СП Азербайджанской ССР.
Именем Расула Рзы названа одна из улиц Баку.
[править]
Награды и премии
Сталинская премия третьей степени (1951) - за поэму «Ленин» (1950)
Герой Социалистического Труда (1980)
два Ордена Ленина
Орден «Знак Почёта»
народный поэт Азербайджанской ССР (1960)
4) Нариман Нариманов(1875-14 апреля Тифлис – 1925 – 19 марта Москва)- врач, писатель.
« Надир – шах» - постановка, «Бахадур и Сона», «Пир» или «Священное место» - востоковедение.
5) Аббаскули Ага Бакиханов (поэт, дипломат, путешественние).
6) Джафар Джабарлы – драматург.
7) Микаил Мушфиг – поэт прожил 29 лет. Последнее произведение М.Мушфига – цикл рубаи «Дуйгу Ярпаглары» (Листья чувств). Он родился в Баку в 1908г. в семье учителя Мирзы Гадира Исмаилзаде. За короткую жизнь М.Мушфигу удалось выпустить 10 книг. В 1937году его судили, как контрреволюционера. На допросах он все обвинения отрицал.
Военная коллегия приговорила М.Мушфига к высшей мере наказания – растрелу. 6-го января 1938 года на рассвете приговор был приведён в исполнение. 23-го января 1969 года праздновался юбилей поэта.
8) Гачаг Наби, его боевая соратница Ходжар.
9) Сулейман Рустамов – аксакал нашей поэзии.
10) Гачаг Керем – имеет место азерб-кой, груз–кой связи в литературе. Умер своей смертью.
11) Пётр Монтин – 1905г. убит, собравшегося ехать на Таммерфорскую конференцию.
12) Ханлар Сафаралиев – в 1907 году, в возрасте 28 лет убит злодейской пулей. Похороны Ханлара напоминали похороны Баумана в октябре 1905г. в Москве.
13) Буньят Сардаров убит 1919г. в 30 лет.
14) Имя Гачага Адигезала было: бесстрашного, неуловимого.
15) Сулейман Рустам – народный поэт Аз-на.
16) Мирварид Дильбази – народный поэт Аз-на.
17) Насиреддин Туси – родился в 1201 году. Математик, астроном, философ-гуманист, поэт – обогатил сокровищницу мировой науки и культуры. Владелец Марагинской обсерватории. Произведение Н.Туси «Этика» под названием «Эхлагэ Насир».
В 1247г. Н.Туси создал ещё одно жемчужное творение – «Тахрифаль» – «Преломление и возвращение луча» хранится в Берлинской гос. Библиотеке. 600 бейтов его дошли до наших дней.
18) Мирза Казем - бек – Признанное светило своей эпохи, востоковед, педагог с энциклопедическими знаниями. После тяжёлой болезни скончался 27-го ноября 1870года. Похоронен в Павловске близ Петербурга на кладбище.
Под руководством М.Казем-бека Л.Н.Толстой два года изучал азерб-турецкий языки.
Он был избран деканом первого отделения философского отделения Казанского университета. За выдающиеся заслуги в науке Британское Королевство Азиатское общество в Лондоне 14 января 1829г. избирает М.Казем-бека действительным членом. 13 декабря 1835г. на общем собрании Российской Академии наук М.Казем-бек был избран членом - корреспондентом. Через год произведён в экстраординарные профессоры. В 1862г. был избран членом Американского Философского общества, организованного выдающимся американским учёным Бенджамином Франклином и долгое время считавшемся американской Академии наук.
Россия, усыновившая азербайджанца Мирза Казем-бека, и сегодня глубоко чтит память этого выдающегося учёного.
19) Мирза Джафар Топчибашев – за короткий срок стал один из ведущих професоров Петербургского университета, учителем и наставником целой плеяды замечательных российских востоковедов и дипломатов.
«Мудрому человеку вся земля открыта,
Ибо хорошей душе отечество – весь мир» Фазиль Рахманзаде.
1823г. 7 марта Мирза Джафар утверждён адъютант - профессором персидской словесности Петербургского университета. В качестве профессора продолжал свою деятельность в Институте восточных языков при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел (до конца жизни).
«Интересно отметить примечательный факт, что когда-то М.Д.Топчибашев оказал влияние на поэтическое творчество А.С.Пушкина.
«Ум и сердце человека, как и его речь,
хранят отпечаток родины» (автор книги).
Ещё древние говорили:
«Кто умён и силён, у того и любовь к родной земле беспредельна».
«Колодец, лишённый притока, свежих вод, в конце концов, оскудеет, обмелеет. И ведро, приходившее прежде полнёхоньким, начнёт царапать дно и не будет в нём ни прежней чистоты, ни свежести» (автор книги)
20)Джамал Аликпер оглу Юсифзаде родился в 1862г. в Карабахе, в интеллигентной семье. После семи лет обучения в Иране и Ираке вернулся на родину, начал учительствовать.(40 лет). Преподавал роднолй язык, арифметику, фарсидский язык, писал газели на любовную тему: «Фархад и Ширин», рассказы в стихах для детей. Его статьи и Физули и Навои были опубликованы в г. Баку в сборниках, посвящённых юбилеям этих классиков.
Название книги, о которой говорит в своём письме Р. Атакишиев, «Решахати - набавия». Эта книга выпущена в Баку в 1910 г. издательством «Братья Оруджевы». Затем в том же издательстве вышли его произведения «Фархад и Ширин» (отобранный из стихотворных произведений покойного шейха Низами и сокращённый рассказ о любви), а в 1912г. – его книга «Под нажимом жизни или конец предателя» (Любовный роман, взятый из реальной жизни») и «Наставления предков».
Как видно и из этих названий, все эти произведения свидетельствуют о направленности автора к классическому литературному наследию, устному народному творчеству, о большом значении, которое он придавал вопросам морали и воспитания.
Мирзаджалал Юсифзаде скончался в 1931г. в Баку.
21) Сердце Кара Караева словно было мельницей искусства…
«Искусство Кара Караева – это мост, пройдя который, попадаешь в поразительный мир…»
22)В истории аз. литературы нет, наверное, второго такого писателя, как Мирза Шафи Вазех, чья творческая деятельность и художественное наследие были бы окутаны таким туманом неизвестности:
«Из песен остаётся на века
Скорее песня та, что коротка,
Порой навечно людям остаётся
С коротким изречением строка.
В коротком слове мудрость к нам пробьётся.
Хоть век назад слетела с языка».
23) Фархад Бадалбейли – композитор.
24) Обработка героических сказаний, связанных с именем Деде Горгуда, получил название «Китаб - и – дедем - Горгуд», т.е. «Книга деда (отца) моего Горгуда».
В самом начале этого бесценного огузского эпоса указывает на то, что Деде Горгуд происходит из племени Баят, а время его жизни относится приблизительно к концу – началу 7 вв.
Деде Горгуд, личность историческая с событиями, имевшим место в Аз-не –11 вв., то он создан на историко-художественном фундаменте, заложенном гораздо ранее – 6-7 вв.
Деде Горгуд – общепризнанный родоначальник о з ан о в - а ш ы г о в – (духовный вождь) – это патриарх…
«…Китаб Дедем Горгуд» –основа основ, начало начал азербайджанской литературы, культуры, духовного и творческого развития нашего народа.
Мир неуёмной фантазий, пантеистического восприятия бытия, языческого буйства страстей и поступков, стихия жизни и любви в полный накал.
25) Ж.САНД дважды обращалась к тексту «Кёроглу». В предисловии, написанном ею ко второму переводу, говорится: «В моих глазах «Кёроглу» всегда останется, как исключительно пылкое и интересное произведение.
Ж.Санд в основу своего перевода взяла перевод А.Ходько.
На стр.219 – говорится о селе Дэлилер в Шамхоре, где обитался Кёроглу. Там Проходили состязания героев друг с другом посредством волшебного саза, где сражение шло не на жизнь, а на смерть защищая родину, честь, достоинство.
……………………………………………………………….
Известно, что после нашествия арабов население низменной части Аз-на приняло исламскую религию. Прикосновение и утверждение ислама привело к созданию мусульманских храмов. Однако до ислама определённая часть азербайджанцев исповедовала христианство. Поклонение этой религии породило христианские храмы, памятники. Отстатки некоторых из этих сооружений, возведённых нашими предками – христианами, сохранились, по сей день. Христианство в Албании было принято в период, когда Сасаниды ещё не относились враждебно к этой религии. Этот период охватывает первую часть 4-го века, вернее до 326г. Характерно, что Рим в это время объявляет христианство государственной религией, а Сасаниды хотят использовать её как идеологическое оружие против Рима. Такова международная ситуация, созданная двумя великими державами, ускорившая победу нового учения – христианства в Закавказье.
Профессор Р.Геюшев в своей книге «Христианство в Кавказской Албании» пишет: «нам кажется, что в проповедничестве Елисея в Албании, как оно ни было легендарным, есть всё же доля правды. Это подтверждает идею о том, что христианство проникло в Албанию ещё со 2 в. События, связанные с Елисеем, составляет первый этап проникновения христианства в Албанию, то с деятельностью царя Албании Урнайра связан второй этап этого явления. «Раскопками на городище Амарас наряду с христианскими могильниками вскрыты погребения в кувшинах, каменных ящиках и в грунтовых могилах. Из которых являются – кенотафами, относится к 4-6 вв., т.е. ко времени, когда в стране довольно широко было распространено христианство.
Христианство не смогло также полностью вытеснить обряды захоронений в катакомбах, которые существовали параллельно с христианскими погребениями до 8 в. Захоронения в катакомбах зафиксированы в Мингечауре, Кабале, Торпаггле (Кахский р-н), в Казахском р-не.
Если углубиться в ещё более древнюю пору, то станет ясно, что в дохристианскую эпоху на аз-кой земле исповедовали зороастризм. Как определено исследователями, огнепоклонничество материализировано в книге «Авеста», отразившей философское и художественное творчество ЗОРОАСТРА.
Во многих местах нашей земли сохранились остатки храмов, связанных с огнепоклонничеством.
Нельзя забывать о том обстоятельстве, что каждая религия в какой-то мере проявляла отрицательное отношение к предшествующим верованиям. Подвергался преследованиям и зороастризм: огнепоклонники подвергались пыткам, их храмы разрушались. Сменяли друг друга эпохи и поклонения, и запамятовалось, что когда-то среди далёких предков наших были и христиане. В результате эти храмы, памятники «зафиксированы» как подтверждение на этих землях соседних народов, исповедующих христианскую религию.
Известный исследователь Гафар Кенди в своём труде «Зороастр, «Авеста» и «Азерб-жан» глубоко аргументировано подтверждает, что «Авеста», исстари относящаяся к числу произведений, снискавших мировую известность, тесно связана с прошлым азерб-го народа, его лит.традициями, образом мышления. Большинство источников считает Аз-н местом рождения, родиной исторического Зороастра.
Конечно, эти места именовались в то время по-иному.
Известный исследователь литературы Южного Аз-на Мирза Мамедали Тарбият в своей книге «Данишмендани –Аз-н», ссылаясь на Абу Рейхана Бируни, пишет: «Зороатр – известнейший в Аз-не. Он написал преобладающую часть «Авесты».
Ещё несколько изречений из книги:
Есть следы ног матери Томирис, прадеда Горгуда, братьев Джаваншира, Бабека, сестры нашей Нушабе.
- Горы, холмы, крепости, памятные следы, памятные песни, дастаны – священное наследие предков.
- Происхождение наше и сущность наша, путь и борьба, мечты и чаяния обрели в них вечность.
- «Гачага Наби» неоднократно ставился на сценах нашего театра.
- Саттархан!… - отпущены две жизни – и физ. И дух-ная. Умер в 47 лет (16 ноября 1924гю) – полководец нации.
- Людвиг, Альфред и Роберт (был ребёнком) Нобели – накопили капиталы за счёт нефти Аз-на – воротилы нефтянного бизнеса.
- Нобель и Ротшильд – хозяева бакинской нефти (1902 – 1904г.)
МУЗЫКАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Азербайджан… Залитый солнцем край и музыка! Музыка, звучавшая везде: на улице и в доме, по радио, ТВ и в театре. А ведь вот как было когда-то давно: «…Не играй на музыкальных инструментах – грешно; не слушай музыку – грешно; не изучай её – грешно; не устраивай театра – грешно; не ходи туда; не рисуй портретов – грешно. Грешно, грешно, грешно…» – так, по словам М.Ф.Ахундова, великого азербайджанского просветителя, проповедовали тёмным людям миссионеры различного рода.
Но вот однажды на улицах Баку появились афиши: Драматическая труппа общества Ниджат маариф» сегодня, 12 января 1908 года, ставит в Драматическом театре Тагиева впервые на мусульманской сцене оперу «Лейли и Меджнун». Автором этой оперы был Узеир Гаджибеков - основоположник азербайджанской композиторской музыки.
«Мой Азербайджан» – музыка: Р.Гаджиева, слова А.Алибейли.
Музыкальная комедия – «Аршин мал алан» – музыка УЗ. Гаджибекова (1885-1948), «Кёр оглу».
«Сурейя» – музыка С.Рустамова, слова З.Джаббарзаде.
«Карабах» – музыка Д.Джангирова, слова Р.Зека.
Афрасияб Бадалбейли (1907-1976) – «Девичья башня» - балет, «Ива не плачет» либретты, оперо «Багадур и Сона», «Чернушка».
«Песня о Баку» (из к\ф «Телефонистка») – музыка Т.Кулиева, слова В.Кафарова.
Муслим Магомаев (1855-1937) – композитор, оперы: «Асли и Керем», «Шах Исмаил», «Наргиз»…
УЗЕИР ГАДЖИБЕКОВ
(1885-1948)
Почти все члены семьи Гаджибекова были одаренымузыкально и поэтически. Начальное образование Гаджибеков получил в двухклассном «русско-татарском» училище, потом учился в Горийской учительской семинарии. Окрылённый успехом первым оперы «Лейли и Меджнун», Узеир Гаджибеков создаёт мугамные оперы: «Шейх Санан», «Рустам и Зораб», «Шах Аббас и Хуршудбану», Асли и Керем», музыкальные комедии: «Муж и жена», Не та, так эта». С 1911 по1914гг. Гаджибеков занимается в Москве на частных музыкальных курсах А.Ильинского и в Петербурге в консерватории. В Петербурге создаёт замечательную музыкальную комедию «Аршин мал алан».
Вершиной творчества композитора явилась опера «Кёр-оглы». ЖизньУзеира Гаджибекова была неразрывно связана со всей бурно развивающейся музыкальной жизнью Азербайджана. Он был одним из создателей, а затем и ректором Азербайджанской государственной консерватории (ныне Бакинской Музыкальной Академии)…
КАРА КАРАЕВ
(1918-1982)
Выжающийся азербайджанский композитор Кара Абульфаз оглы Караев. Родился в Баку в семье известного врача, профессора медицины А.Ф.Караева. Первая кантата «Песня сердца» на слова Расула Рзы для хора, оркестра и танцевального ансамбля вышла в 1937 году. В 1952г. Караев создаёт одно из лучших произведений – балет «Семь красавиц», написанный по мотивам «Хамсе» Низами. Балет «тропою Грома» пишет по предложению Ленинградского Академического театра оперы и балета (ныне Мариинский театр Санкт-Петербурга).
Его ученики: А.Меликов, В.Адигезалов, Х.Мирзазаде, М.Мирзоев, Ф.Ализаде и др.
Умер в Москве. Похоронен в Баку.
БЮЛЬБЮЛЬ (1897-1961) – великий азербайджанский певец. Его настоящее имя Муртуза Мамедов. В юности получил прозвище Бюльбюль (соловей). Его голос отличается сочным тембром, выразительностью. Бюльбюль – первый непревзойдённый исполнитель главной партии в опере «Кёроглу» У.Гаджибекова. Среди лучших партий - Низами («Низами» А.Бадалбейли), Альяр («Наргиз» М.Магомаева), Алеко (Алеко» Рахманинова) и др. Преподавал в Бакинской консерватории.
ШОВКЕТ МАМЕДОВА
1897-1981)
Великая азербайджанская певица (лирикоколоратурное сопрано) педагог, музыкальный деятель. – Первая азербайджанская классическая певица. Первой вышла на сцену, что было недопустимо по мусульманским обычаям. Она прекрасно исполняла партии Гюльчохры («Аршин мал алан» У.Гаджибекова), Наргиз («Наргиз» М.Магомаева), Шахсенем («Шахсенем» Глиэра), Розины («Севильский цирюльник» Россини) и др.
РАШИД БЕЙБУТОВ
(1915-1989) – певец. Родился в Тбилиси. Отец – Меджид Бейбутов (1870-1945) – родился в Шуше, - Карабахе. Этот древний город назван музыкальной колыбелью, которая дала жизнь многим певцам, композиторам. Отец музыкант, обладал прекрасным голосом, знаток мугама, всего аз-кого фальклйра. Пел в «Аршине мал алане».
Мать Рашида Бейбутова – Фируза ханум (1894-1937) была представительницей одного из древнейших родов Азербайджана, интеллигентной и образованной женщиной.
НИЯЗИ
(1912-1984)
Начало исполнительской и композиторской деятельности выдающегося дирижёра Ниязи
Пришлось на период бурного подъёма музыкальной культуры Азербайджана, формирования композиторской и исполнительской школы республики. Выступая неустанным пропагандистом классической музыки и творчества своих современников, Ниязи активно участвовал в этом процессе.
Он является прямым продолжателем музыкальной традиций своего отца, композитора Зульфугара Гаджибекова и дяди Узеира Гаджибекова, оказавших большое влияние на творческий рост молодого музыканта. Музыкальное образование Ниязи получил в разных местах страны – в Москве, Ленинграде (Петербурге), Баку, совершенствуясь, как музыкант, под руководством М.Гнесина, Г.Попова, Л.Рудольфа и др.
Важным событием творческой биографиии Ниязи стала декада азербайджанского искусства в Москве в 1938 году. Ниязи дирижировал оперой «Наргиз» М.Магомаева и провёл спектакль « с какой-то особой лёгкостью и темпераментом», как отмечал Рихтер…
С 1938 года до дня своей кончины был художественным руководителем и главным дирижёром оркестра. Он становится известен и как композитор. Среди первых симфонических произведений, созданных азербайджанскими композиторами – Закатальская сюита, Концертная лезгинка, Танцевальная сюита Ниязи…
Замечательное сочинение композитора – симфонический мугам - «Раст». В основе «Раста» Ниязи лежат контраст героических и этических образов, тонкой лирики и праздничной, огневой танцевальности. С именем Ниязи связано развития оперного искусства в Азербайджане… С 1961 по 1965 годы он возглавляет Театр оперы и балета им. М.Ф.Ахундова в качестве директора, художественного руководителя и главного дирижёра. …Создаёт лирико-романтическую оперу «Хосров и Ширин» по мотивам поэмы Низами. Он автор балета «Читра» по мотивам индийского писателя и поэта Р.Тагора.
Ниязи много работал в содружестве с крупнейшими музыкантами-исполнителями – С.Рихтером, Э.Гельльсом, М.Полякиным. Д.Ойстрахом, В.Клиберном, Ф.Бадалбейли, М.Магомаевым, С.Алиевым.
Под управлением Ниязи впервые прозвучало много сочинений азербайджанских композиторов: К.Караева, ДЖ.Гаджиева, Ф.Амирова, А. Меликова, В.Адигезалова. …
ФАРХАД БАДАЛБЕЙЛИ (1947)
Пианист, профессор, ректор Бакинской Музыкальной Академии.
СУЛЕЙМАН ЭЮБ ОГЛЫ АЛЕСКЕРОВ
(1924-2000)
Азербайджанский композитор, дирижёр, педагог. Написал «Жди меня», комедию «Улдуз» – Сабира Рахмана.
ФИДАН КАСИМОВА (1947)
Певица – Муз-ка Уз. Гаджибекова пела «Аршин мал алан», играла на скрипке и фортепиано. Голос –нежно-серебристый тембр. Исполняла «Кёроглы», «Кармен» – Ж.Бизе, Маргариту из «Фауста» - Ш.Гуно.
ТОФИК КУЛИЕВ
(1917-2000)
Композитор, дирижёр. Его мугамы «Раст», «Сегях», музыка к фильмам: «Под знойным небом», «Сабухи», «Бахтияр», «Встречи», «Мачеха», «Телефонистка», «Ищите девушку», «Есть такой остров».
НИККОЛО ПАГАНИНИ (1782-1840) – скрипач. На одной из концертов порвались струны, сыграл на одной струне.
ЛЕОНИД КОГАН (1924-1982) – скрипач.
СВЯТОСЛАВ РИХТЕР
(1915-1993)
Выдающийся пианист. Школа – С. С. Прокофьева.
НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ РИМСКИЙ-КОРСАКОВ.
Опера «Снегурочка» – широко использовал народные обряды и игровые песни.
ГЕННАДИЙ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ (1931)
Выдающийся современный дирижёр. Вот что писал Г.Рождественский про симфонию «Низами» Фикрета Амирова: «Впервые я познакомился с музыкой Ф.Амирова в 50-х годах. Это была симфония «Низами», которая сразу же покорила меня своей особой выразительностью, мощным эмоциональным зарядом.
Симфония подкупала не внешней пышностью, а устремлением в мир художественных образов. Я исполнил эту симфонию в Москве и записал на пластинки. А затем последовало несколько памятных для меня исполнений этой симфонии в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург), на родине композитора в Баку. Особенно хочется остановиться на концертах в Лондоне, куда композитор специально приехал, чтобы присутствовать на репетициях и концерте. Лондонское исполнение имело очень большой успех. Слушатели устроили настоящую овацию!» Под управлением Г.Рождественского оркестр Стокгольмской филармонии с большим успехом исполнял №Сказание о Насими» Ф.Амирова.
ФРЕДЕРИК ШОПЕН
(1810-1849
Великий польский композитор. Подобно Моцарту и Бетховену, он прославился, как гениальный пианист. В одном из Варшавских костёлов в каменной колонне, по завещанию, на веки поместили сердце великого композитора.
МИХАИЛ ИВАНОВИЧ ГЛИНКА
(1804-1857)
Великий композитор 19-го века. Современник А.С.Пушкина. Его первая опера («Жизнь за царя»), «Руслан и Людмила. Писал романсы: «Жаворонок», «Я помню чудное мгновенье, «Попутная песня».
ФЁДОР ШАЛЯПИН
(1873-1938) – певец (бас), блестяще пел народные песни. Пел в «Русалке» Даргомыжского – Мельник, Иван Сусанин («Жизнь за царя» Глинки), Борис Годунов («Борис Годунов» Мусоргский), Хан Кончак («Князь Игорь» Бородина) и др.
ЭНРИКО КАРУЗО
(1883-1921)
Выдающийся итальянск. Певец (тенор). Он с большим успехом гастролировал в крупнейших оперных театрах мира. Лучшие партии: -Манрико, Радамес, («Трубадур», «Аида» Верди), Рудольф («Богема» Пуччини), Хозе («Кармен» Бизе), Каварадосси («Тоска»Пуччини) – феноменальный могучий голос. Карузо любил исполнять неаполитанские песни.
Литература Азербайджана... Тема эта не может быть исчерпана в десятках томах, так как само понятие подразумевает нечто обширное, масштабное, имеющее свое развитие в веках.
Богато и разнообразно устное народно- поэтическое творчество азербайджанцев.Своими корнями оно уходит в далекое прошлое тюркских народов. Высокое совершенство этих произведений свидетельствует о много-вековом предшествующем развитии, о богатых, еще более древних, традициях.
Однако, несмотря на богатую фольклорную традицию, письменная литература у тюрков возникла позже, чем у арабов и иранцев.Длительное время азербайджанские поэты создавали свои творения на персидском и арабском языках. Персоязычная литература в Азербайджане, естественно, была литературой только для тех, кто знал и понимал персидский язык, то есть для высшего круга феодальных правителей, знати и ограниченного круга горожан (купечества, ремесленников, духовенства, чиновников). Для большинства же населения Азербайджана эта литература оставалась недоступной. Азербайджан в этом отношении не был исключением. Аналогичное положение существовало и в Малой Азии.
В XI - XII веках все народы мусульманского мира (кроме арабов) на огромной территории от Индии и до Закавказья фактически пользовались в своей литературной деятельности одним лишь персидским языком, создавая литературу в единых жанровых формах, единой системе метрики и поэтики. Однако языковому и формальному единству персидской литературы противостояла самобытность идейного содержания и стиля многих ее
региональных литературных школ и течений.
Одним из наиболее ярких мощных течений такого рода явилась персоязычная поэзия Азербайджана.
XI - XI веков. В Азербайджане, как и на всей огромной территории распространения средневековой персидской поэзии, литературная жизнь сосредотачивалась первоначально преимущественно при дворах феодальных правителей.
Главным направлением придворной поэзии было воспевание в наиболее тонкой, изысканной, художественной форме того, что радовало, воодушевляло, развлекало владыку. И лишь отдав полную дань лживым и празднословным
восхвалениям, мог вещий поэт сказать иное, заветное слово, облекая, однако, его в покровы почтительных наставлений, затейливой басни, притчи, причудливой сказки.
Образование в середине XI века могучей сельджукской империи, в состав которой вошел и Азербайджан, привело к быстрому расцвету торговли, ремесел и всей городской жизни. В богатых, людных городах множились смелые духом и просвещенные праволюбцы, горевшие ненавистью к произволу и тирании феодалов,
к мракобесию и невежеству, преисполненные гуманистической мечтой о торжестве разума и справедливости.
Их светлые идеалы впервые получили литературное выражение именно в персоязычной литературе Азербайджана XII века, в творчестве многих замечательных поэтов, но наиболее полно и ярко - в творчестве великого Низами из города Гянджи. Зачинателем персоязычной литературы или во всяком случае первым выдающимся мастером в Азербайджане был Абу Мансур Гатран Тебризи. Значительная часть литературного наследия Гатрана состоит из касыд (хвалебных од), гите и четверостиший. Семена персоязычной поэзии, посеянные Гатраном на азербайджанской земле, дали богатые всходы. Его непосредственным преемник стал ганджинский уроженец Низамеддин Абуль-Ула. Он долгое время был главой придворных поэтов у правителя Ширвана. Одним из учеников его был гениальный Хагани. Значительное влияние Абуль-Ула оказал и на творчество Низами.
Наибольшего расцвета персоязычная поэзия Азербайджана достигла в середине и второй половине
XII века. В это время, кроме Хагани и Низами, в городах Азербайджана выступали и другие выдающиеся поэты -
Мухаммед Фелеки Муджиреддин Бейлагании и поэтесса Мехсети Гянджеви.
Величайшим мастером поэзии панегирического направления не только азербайджанской, но и всей средневековой персоязычной литературы был Афзеледдин Бадиль Ибрахим Хагани Ширвани. Литературное наследие
поэта состоит из поэмы " Тухват-уль-Ирагайн ", из обширного "Дивана", заключающего в себе оды, газели, четверостишия, гите, строфические стихотворения.
Хагани мастерски, виртуозно владел поэтическим словом и полностью отвечал запросам своего времени, согласно которым формальная извращенность являлась важнейшим признаком художественного совершенства. Следуя этим путем, Хагани стал одним из создателей сверхсложного риторического стиля в панегирическом жанре, расширив также традиционную тематику этого жанра введением религиозно-философской и дидактической темы.
Среди персоязычных поэтов этого периода почетное место принадлежит Мехсети Гянджеви. Она смело порвала с традицией затворничества и, открыто отдаваясь влечению сердца, воспевала радость свободного чувства.
Вершиной гуманистического направления не только в азербайджанской, но и всей средневековой персоязычной литературе является творчество Ильяса Низами. Принадлежа к сословию средних горожан, он никогда не был придворным поэтом, литература не являлась источником его существования. Однако по необходимым требованиям времени все свои поэмы Низами должен был посвящать тем или иным правителям Азербайджана и окрестных земель. Но вслед за обязательной похвалой царю следует похвала РАЗУМУ, СЛОВУ.
В начале XIII века монгольские полчища Чингизхана, покорив Северный Китай, Восточный Туркестан
и Хорезм, двинулись на запад. Над Азербайджаном, как и над другими странами Ближнего Востока, нависла опасность вражеского вторжения. Азербайджан того времени был разделен на мелкие феодальные владения, наиболее крупными среди них были Ширван с городами Гянджа и Шемаха и государство Эльдегизидов со столицей Тебризом.
Феодально раздробленный Азербайджан не был в состоянии организовать надлежащий отпор врагу. Несмотря на героическое сопротивление многих народов и крепостей, они не могли устоять против мощи противника.
Завоеватели превращали города в руины, убивали жителей, сжигали дотла деревни, разоряли земли. Многие цветущие районы Азербайджана после монгольского нашествия пустовали десятки лет. Экономика и культура страны пришли в упадок. Монгольское иго не прошло бесследно для истории Азербайджана, и в частности - для дальнейшей судьбы его литературы.
Падение феодальных династий, проводивших в области культурной жизни иранофильскую политику, приводит к постепенному упадку персоязычной азербайджанской литературы. Лишившись своих покровителей и не имея ценителей среди народа, не знавшего персидского языка, эта литература после монгольского нашествия постепенно угасает.
Со второй половины XIII века, когда в стране наступило относительное спокойствие, продолжается прерванное монгольским завоеванием развитие науки, литературы и искусства. В 1258 году в Мараге была построена обсерватория, где проводил свои наблюдения виднейший азербайджанский астроном Насреддин Туси. В Тебризе была открыта библиотека. Но наиболее значительным событием этого периода следует считать зарождение тюркоязычной азербайджанской письменной литературы, которая постепенно приходит на смену персоязычной, хотя нужно сказать, что вплоть до ХХ века некоторые азербайджанские поэты писали и по-персидски.
Кризис, пережитый страной в результате монгольского нашествия и приведший к упадку персоязычной литературы в Азербайджане, дал толчок к развитию литературы на родном языке. Подлинным родоначальником письменной поэзии на азербайджанском языке является Имадеддин Насими. Насими был одним из ревностных сторонников учения под названием хуруфизм. Сторонников хуруфизма жестоко преследовали
Насими был схвачен и жестоко казнен. Поэт писал на персидском, арабском и азербайджанском языках. Именно последнее обстоятельство является неоспоримой исторической заслугой поэта - он первым поднял азербайджанский литературный язык до уровня традиционных литературных языков Ближнего Востока. На собственном примере Насими доказал, что и на азербайджанском языке можно творить самую высокую поэзию.
В начале XVI века в стране складываются благоприятные условия для создания единого
азербайджанского государства. В политическом объединении страны особую роль сыграл род крупных феодалов Сефеви. Юный представитель этого рода Исмаил впоследствии выдающийся государственный деятель и большой
поэт, став во главе нескольких племен, за короткое время объединил разрозненные феодальные владения в
единое государство. Будучи человеком высокообразованным, шах Исмаил прекрасно понимал значение науки и искусства в жизни государства и способствовал их развитию при своем дворе.
Еще юношей Исмаил писал стихи на азербайджанском языке под псевдонимом Хатаи. Им написано много газелей, гошма, рубаи, в которых он по традиции отдает дань извечным темам лирической поэзии - красоте и любви, верности и смелости.
Дальнейшее развитие и расцвет жанра крупных эпических произведений связано с именем выдающего поэта средневековья Физули. Физули был одним из просвещенных людей своего времени. Поэт в совершенстве писал на трех языках - азербайджанском, персидском и арабском.Однако основные свои произведения, в том числе шедевр творчества поэта - поэма "Лейли и Меджнун" - написаны на азербайджанском языке. Один из величайших лириков в мировой литературе, Физули был непревзойденным мастером газели. Он писал для народа, и народ платил ему искренней любовью и признательностью.
В XVII веке государство Сефевидов приходит в упадок, Азербайджан неоднократно подвергается
нашествию турок и персов и теряет свою политическую независимость. Страна вновь оказывается поделенной
на небольшие ханства, которые беспрерывно враждуют между собой. Культурная жизнь в стране замирает, переживает кризис и письменная литература.
Однако народ героически борется против иноземных захватчиков, и эта борьба обусловила
развитие устного народного творчества. именно к этому времени относится дастан "Кероглу", "Асли и Керем",
"Ашиг Гариб". Широкую известной приобретают поэты-певцы - ашуги Гурбани, Сары Ашиг, Ашиг Валех.
В начале XVIII века в Азербайджане зарождается новое литературное направление. Представители его,продолжая гуманистическую традицию Физули, заимствовали из народной поэзии ее реалистического начало,
простоту и мудрость языка. Среди поэтов этого направления особенно ярко сияет имя Молла Панаха Вагифа,
который считается основоположником новой азербайджанской поэзии.
Вагиф прожил большую и сложную жизнь, выходец из простой крестьянской семьи, он, благодаря своим незаурядным необыкновенному трудолюбию,стал одним из самых выдающихся людей своего времени и своей страны. Первую половину своей жизни он посвятил воспитанию и обучению крестьянских детей в школе. Вскоре
слава его как ученого и поэта выходит за пределы его родных мест и достигает двора карабахского хана. Хан приглашает его к своему двору и назначает его главным везирем. Так волею судьбы и по приказу хана Вагиф стал государственным деятелем,но в памяти народной он остался выдающимся и вдохновенным народным поэтом-лириком.
Весь свой талант Вагиф посвятил созданию любовной лирики в жанре гошма. Вместе с новым жанром пришло и в литературу нового содержание. Вагиф воспевает земную любовь и простые радости жизни, его героини - прекрасные, вполне земные женщины, наделенные умом, благородством, добротой, не лишенные, однако, кокетства и милой хитрости.
Гражданские мотивы также нашли отражение в поэзии Вагифа. С болью в душе он пишет о
горестях бедных людей, о несправедливости, властвующей в мире. Но в основе своей лирика поэта оптимистична и жизнеутверждающа, полна светлых и радостных мотивов. Стихи его - мелодичные, написаны простым доступным языком. Народность и жизненность поэзии Вагифа сделали его одним из первых представителей реалистического направления в азербайджанской литературе.
Большой вклад в становление и развитие нового реалистического направления внес также друг и современник Вагифа - Молла Вели Видади. Творчество Вагифа и Видади определило дальнейшее развитие азербайджанской поэзии. Поэты, пришедшие им на смену, все больше стремятся освободиться от чуждого им арабо-персидского влияния; в их произведения все сильнее звучат народные мотивы, классические жанры все чаще уступают место народным, происходит процесс демократизации литературы.
Достойным продолжателем литературной традиции Вагифа и Видади является выдающийся поэт ХХI
века Касум бек Закир. Он выступил в азербайджанской поэзии как родоначальник нового сатирического направления.
Его творчество необычайно разнообразно по жанрам. Любовные песни - гошма подкупают тонким лиризмом и задушевной искренностью; им написано много сказок и басен для детей, но самое примечательное в его творчестве -
злободневная и острая сатира, принесшая ему славу выдающегося поэта. Будучи человеком независимым, он мог себе позволить открыто и смело осуждать пороки людей своего класса.
В начале XIX века Азербайджан был присоединен к России. Это событие имело исключительное значение для судьбы азербайджанского народа. Одним из выдающихся представителей азербайджанской литературы этого периода является Мирза Шафи Вазех. Необыкновенно одаренный и тонкий поэт, Вазех вынужден был всю жизнь довольствоваться скромной должностью учителя и писаря в богатом доме. Уже в зрелом возрасте, вполне сложившимся поэтом он приехал в Тифлис. Годы пребывания в этом городе были наиболее замечательным периодом в творчестве поэта. Здесь он сходится с видными азербайджанскими писателями-просветителями А.А.Бакихановым,
М.Ф.Ахундовым.
Поэт, литературное наследие которого (за исключением нескольких десятков строк) дошло до нас только в переводах (оригиналы утрачены), по воле рока стал известен в Европе раньше, чем у себя на родине. Но и эта слава у него была отнят Мало, кто, например, знает, что слова замечательного романса А.Рубинштейна
"Персидская песня", которую прославил своим замечательным исполнением Ф.Шаляпин, принадлежит не "Боденштендту", а Мирзе Шафи Вазеху. Исключительную роль в подъеме общественно-политической мысли в
Азербайджане, а также в развитии реалистической литературы во второй половине XIX века сыграл крупнейший
просветитель и мыслитель Мирза Фатали Ахундов.
Ранние произведения М.Ф.Ахундова относятся к 30-м годам ХХ века. Он начал свою литературную
деятельность как поэт, и поэзия занимает важное место в его творчестве. Первое произведение, появившееся в переводе на русский язык, это поэма Ахундова М.Ф. "На смерть Пушкина". Поэма написана в традиционном восточном стиле, с использованием множества красочных образов.
Одним из крупнейших представителей второй половины XIX века является поэт-просветитель Сеид Азим Ширвани. Первые поэтические опыты Ширвани были сделаны им под влиянием классической персидской и азербайджанской поэзии. Он писал традиционные газели, касыды, рубаи, но и в эти жанры внес новое содержание.