Анджей вайда - современник бесов. Охота на бесов Бесы современник

Премьера. В театре "Современник" поставили спектакль "Бесы" по одноименному роману Федора Достоевского. Инсценировку Альбера Камю в сценической редакции Анджея Вайды посмотрела корреспондент "Ф.".

Все начинается неожиданно и резко. "Я, Николай Ставрогин, отставной офицер, в 186- году жил в Петербурге, предаваясь разврату, в котором не находил удовольствия". Даже не с конца - с приложения, со скандальной исповеди Николая Ставрогина - с главы "У Тихона", которую в свое время издатель Достоевского Михаил Катков печатать наотрез отказался. Николай Ставрогин (Владислав Ветров), как на краю обрыва, сидит у кромки идущей под уклон сцены и деланно равнодушным тоном исповедуется в грехе совращения малолетней самоубийцы Матреши, чтобы по окончании эпизода упасть навзничь и корчиться, корчиться в страшном эпилептическом, бесовском припадке...

Ставрогин у Ветрова выходит вполне адекватным: "ни холоден, ни горяч". Пожалуй, лишь излишне демоничен для человека, для которого не существует ни добра, ни зла. С образами остальных героев в спектакле происходят какие-то странные недоразумения. Взять хоть Кириллова. У Достоевского это характер мрачный, сосредоточенный - это безумец, зацикленный на единственной мысли: сознательно лишить себя жизни и достичь этим высшей свободы. У Дмитрия Жамойды получается какой-то двусмысленный тип с замашками мужчины нетрадиционной ориентации. Это такой-то хочет "Богом стать"?.. Шатов (Сергей Гирин) выдается, пожалуй, только очками а-ля Гарри Поттер и медвежьей походкой, Даша (Елена Корикова) похожа на французскую горничную. Лиза Дроздова, роль которой, видимо, по фамильному критерию отдана Ольге Дроздовой, выходит не порывистой и насмешливой, находящейся на грани нервного срыва барышней, а безжизненной куклой. Елена Яковлева, которой досталась роль слабоумной хромоножки и законной супруги Ставрогина Марьи Тимофеевны Лебядкиной, несмотря на видимые старания, тоже зачастую попадает мимо образа: ее движения неестественны, судорожны, она захлебывается в каких-то старушечьих завываниях и сильнее всего походит не на умалишенную, а на играющую ее актрису. Но больше всего вопросов вызывает Петр Верховенский в исполнении актера Александра Хованского. Прообраз персонажа Сергей Нечаев - анархист, "разрушитель", "поджигатель основ" - был наделен сильной харизмой со знаком минус. Александр Хованский очень пытается эту самую харизму выказать: говорит сквозь зубы, добавляет к голосу металлический оттенок, заканчивает каждую фразу сквозящей в тоне угрозой. Но хоть он и проделывает это со старательностью упорного школьника, Петруша выходит, по характерному словечку самого Достоевского, каким-то "мелкотравчатым".

Серьезных и сильных актерских работ в "Бесах" только две: разнузданный и вечно пьяненький капитан Лебядкин в исполнении Сергея Гармаша и Степан Трофимович Верховенский, которого играет Игорь Кваша. Первый кривляется, шутовствует и юродствует, читает "басню Крылова собственного сочинения", то с деланным пафосом и хитрым прищуром исполняет душераздирающий монолог, то перескакивает вдруг на униженные и кривляющиеся интонации... Второму удается создать очень точный, "достоевский" образ Степана Трофимовича - жалкого, слабохарактерного любителя пышных французских фраз, непрактичного, беспомощного и удивительно трогательного.

Череду часто сменяющихся сцен хочется назвать калейдоскопом, но это не так: в спектакле совсем нет ярких красок. Только черное, белое, серое - как старинный дагерротип, как немое кино, как отражение в мутной реке. По сцене кружат черные бесы, их искаженные вопли то и дело разносятся из динамиков. Анджей Вайда вслед за Достоевским предостерегает от прошлых и будущих бесов разрушения и нечаевщины, от пут манипуляторов, нажимающих рычажки, смазывающих колесики, запускающих кровавый механизм будущих репрессий. Но достаточно ли слова и предсказания Достоевского услышаны здесь, в России? - спрашивает режиссер. Покинули ли ее бесы? И наступило ли время исцеления?..

Сцена похожа на раскрытую посередине книгу. На заднике нарисовано сумрачное небо, крутой наклонный планшет абсолютно пуст. По фактуре он напоминает деревенское бездорожье, в спектакле Анджея Вайды это бездорожье месят ногами почти три десятка артистов. Персонажи одеты как современники Достоевского, бесы - этакие слуги просцениума, что выносят на сцену мебель, ширмы и выносят со сцены трупы, - наряжены босховскими крестьянами. Бесы, так сказать, перелистывают страницы книги, и этому процессу аккомпанируют хлюпанье, вой и стоны в динамиках. Страха эти бесы не вызывают, напротив, довольно часто в зале звучит смех. Смеются, когда капитан Лебядкин (Сергей Гармаш), выкаблучиваясь - не то ему до ветра не терпится, не то попросту пьян, - читает басню «Таракан». Когда заседает тайное общество, тоже смеются («Верховенский, вы не имеете ничего заявить?» - «Ровно ничего, я желал бы рюмку коньяку». - «Ставрогин, вы не желаете?» - «Благодарю, я не пью»). Когда Сергей Юшкевич - Рассказчик говорит: «Не стану описывать картину пожара, ибо кто у нас на Руси ее не знает», - в зале тоже смеются. В другой раз смеются, когда Петруша Верховенский (Александр Хованский) обещает разрушить старую Россию к маю. Смешон потрепанный жизнью вольтерьянец - старший Верховенский, которого играет Игорь Кваша. Публика радуется на «Бесах» в двух случаях - на репризах любимых артистов и на политических аллюзиях, свидетельствующих, что недаром же роман был не рекомендован к чтению в советской стране и недаром на телевидении вот только что, перед выборами, не пропустили ток-шоу Гордона по мотивам «Бесов». Смеха в публике много, но не инфернальности, не бесовщины, не проклятых вопросов. Нет и загадки: что это за человек господин Ставрогин, который всех околдовал? Владислав Ветров (рост, благородная осанка, высокое бледное чело) уже в первой сцене объяснил про себя, что он не чувствует ни добра, ни зла, и с тех пор ему остается вышагивать по сцене таким перезрелым Чайльд Гарольдом; но за что любит его безумная Лебядкина (Елена Яковлева), что в нем нашла порывистая Даша (Елена Корикова), из чего Лиза (Ольга Дроздова) сделала вывод, что это унылое существо может любить, - решительно непонятно. И уж тем более непонятно, как он мог соблазнить своими идеями Шатова и Кириллова, и ослеп, что ли, Петруша Верховенский, когда думал выдать его за нового самозванца Ивана-царевича. Непонятно и то, почему Ставрогин покончил с собой. Дело тут не только в артисте Ветрове. Вопрос: может, дело в режиссере Вайде?

Всякая инсценировка, в особенности если инсценируют толстенный роман, напоминает книжку-раскладушку, аттракцион, трехмерные картинки с подписями. В редких случаях театр берет книгу и живет с ней несколько лет. Трилогия Женовача по «Идиоту» менее всего была инсценировкой; Петр Фоменко, читая с актерами «Войну и мир» несколько лет, полноценный, увесистый спектакль сделал лишь по первым главам. Лев Додин играет своих «Бесов» в три вечера. Анджей Вайда тоже давно живет с этой книгой - еще в начале семидесятых он хотел ставить роман в «Современнике», но поставил в Кракове, позже снял кино. Вайда жил с книгой давно, но театр, причем чужой театр, чужие актеры - должны были освоить ее за те несколько недель, что прожил с ними Вайда. Они и освоили - как сумели. А то, почему из книжки вышла пусть увесистая, пусть монументальная, но раскладушка - не вопрос. Так ведь почти всегда бывает.

Этот спектакль как энциклопедия, после которого хочется прочитать Достоевского в оригинале.
Здесь основная идея это противостояние старого и нового поколения. Сын (А. Хованский) и отец (И. Кваша). Несчастный отец, которого сын просто ненавидит, которому в итоге придется уйти из дома, взяв с собой только немного книг.
Сын Верховенский здесь человек молодого поколения настолько изворотливое создание, что можно диву даться. А. Хованский играет эту роль великолепно.
А как же Ставрогин? А Ставрогин здесь желчный, циничный, человек, который все прошел и прекрасно понимает, что все его идеи пали прахом, и понимает, все к чему он прикасается, умирает. Нет, он ни капельки не устал, он как настоящий сноб взирает на всех свысока, но в глине души все же пытается изменить людей, пытается увидеть в них хоть немного хорошего. Он предупреждает Шатова , что его убьют, он пытается переубедить и предупредить Кириллова, что его самоубийство попытаются использовать тайное общество, чтобы не отвечать самим за убийство Шатова. Он хочет отдалить Лизу от себя, потому что знает, что она будет несчастна.
Его идеи создания подпольного общества, как он задумывал, провалены, эти «революционеры» действуют, скорее всего, как стадо ненормальных людей, а не как он хотел.
Кириллов здесь, человек который находится в таком моральном упадке, ему когда-то вбили в голову, что застрелиться это самая наивысшая цель в жизни человека, зажигает лампадку, молится на образы, это как такая дикая игрушка в руках других.
Момент когда, Верховенский младший ждет, пока Кириллов напишет бумагу, якобы он убил Шатова, с какой жадностью он ждет, один из самых напряженных моментов спектакля. Для него люди это ничто, есть только идея, смести все, уничтожить ненавистное старое поколение путем революции
И вот во втором действии пошли убийства за убийством, сначала больная Лебядкина , потом несчастный Шатов , потом его жена, Кириллов, Лиза , старший Верховенский , и, наконец, сам Ставрогин.
«Бесы» сама по себе шикарная вещь, которую обязательно нужно прочитать. Тут дело в том, что прочитав этот роман Вы сможете лучше понимать смысл вложенный в спектакль.
Еще один из самых запоминающееся момент спектакля, это кульминация, когда на подсвеченной мягким голубым цветом сцене стоит шкаф. И вот девушка, которая согласна уехать с ним, открывает этот шкаф…а там..висит повешенный Ставрогин. Такой момент запомнится надолго.

Желаю всем зороших впечатлений, и по-настоящему культурно обогатиться, оно того стоит

Этот спектакль по праву входит в список спектаклей, которые меня зацепили за три года увлечения театром, можете прочитать о них в посте

Премьера еще одного спектакля по роману Достоевского «Бесы» прошла в театре на Малой Бронной , там сделан немного другой уклон, уклон на личность Ставрогина как организатора подпольного общества. Для сравнения можете почитать об этой постановке в посте

Вернее, четыре месяца назад. Так вот, эти "Бесы", сегодня — совсем не то, что те вчера!). Итак, по-порядку. Спектакль в сценической редакции Анджея Вайды поставлен много лет назад (2004 год). То есть текст уже "от зубов отскакивает" и в этом есть такая опасность "замыливания", механического воспроизведения. Чего опасалась, и не увидела! Спектакль очень живой и очень в душу проникающий. Не надрывом и не истерией, а, знаете, жизненностью и даже вот повседневной такой обыденностью что ли. Вот как в реале порой трудно различить зло и добро, простоту и хитрость, порядочность и лукавство, так и здесь. И актуальность действия, и достоевщина эта как никогда близка и понятна: вот они, "наши" — среди негодяев и подлецов, и поколение, живущее "за чужой счет", и бесы — среди нас, неопознанные, но хорошо видимые и слышимые!

Идея с бесами, меняющими декорации и их визжащими-шепчущими голосами сколь проста, столь и гениальна. При их появлении нарастает напряжение и беспокойство переходящее в тревогу. Но, удивительно, как кротко сидит и слушает евангельскую притчу бес, не убоявшийся ее смысла. Или столь сильны они? Ужасно интересно было смотреть спектакль, ничуть не скучно, и не затянуто. При том, что персонажи практически все задействованы, и много-много текста. И сюжет знаком. Вот, кстати, о публике и сюжете. Ну почему у нас не читают, не знают хотя бы сюжет? Идут на спектакль, как я услышала в фойе: "на знаменитостей". А надо бы на автора да на режиссера-постановщика! И восприятие было бы ярче, и отклик публики больше. Хотя, не знаю, вроде не самый трудный был зал, хорошо реагировал, немного лишь пропускал. Скуп только на аплодисменты — даже робок, что ли. Я несколько раз их инициировала. Ну как же иначе показать актерам, что здорово же играют!?)
Понравились почти все. Игорь Владимирович Кваша — Верховенский-старший — трогательно смешон, нелеп и где-то жалок, и взгляд его и суетливость рук — комичный трагизм, превосходно, мастер, конечно. Под стать ему прекрасна своей игрой и обликом, и голосом Тамара Васильевна Дегтярева — Ставрогина В.П.

Сергей Гармаш — Лебядкин хрестоматийный, иного кажется и быть не может, хорош! И даже язык как бы по теме заплетался)).

Рассказчик — Сергей Юшкевич — человек-контраст — облик и одежда в полном несоответствии с манерами и голосом — последние безупречны!) Мария Лебядкина в исполнении Елены Плаксиной шокирует своей узнаваемостью, точностью попадания в героиню. От ее игры в первом акте — мурашки по коже.

Илье Древнову, на мой взгляд, не хватает мистики и недотягивает он до "человекобога Кириллова", показанного Достоевским. Ставрогин для меня также неоднозначен — вообще эта роль ускользающая, и В. Ветрову удалось, пожалуй, передать характер и силу персонажа, а вот обаяние, притягательность — я не увидела. Александр Хованский в роли Петра Верховенского очень понравился! Вот оно обаяние беса, роскошная простота и беспощадный нигилизм. Ну, не хорош разве? И кураж, такой кураж у него! Вся дьявольская страсть революционера, готового умереть за идеи свои, и снести каждого, кто встанет на пути их воплощения. И нет тут никакой фарфоровой кукольности. Я им откровенно залюбовалась, браво!

Финал спектакля показался слегка скомканным, быстрым. Не по времени — по сюжету. И оттого не ахнуло сердце при виде распахнутого шкафа. А может, просто показалось, ибо не тайна была для меня.
Кстати, когда забирала в антракте цветы из гардероба, сотрудницы спросили — кому подарите? Хованскому, — отвечаю, — уже решила. И по их реакции, по улыбке, по восклицанию: Ах, Саше! — поняла, как любят актера в театре. И чувствуется особая атмосфера. Мне было очень приятно поблагодарить Александра Хованского за великолепную игру букетом роз. И лишь досадно, что он был один, этот букет. Люди! Дарите цветы своим любимым, "знаменитостям", на которых вы идете смотреть! Ведь это так важно — сказать спасибо, взглянуть в глаза, почувствовать прикосновение теплых рук, и так, я верю, необходимо актерам! Аншлаг, аплодисменты и цветы. Признательность за искусство и талант. А что еще мы, зрители, можем дать взамен?

Ф.М.Достоевский

БЕСЫ

Инсценировка Альбера Камю
Сценическая редакция Анджея Вайды.

Перевод с польского инсценировки романа «Бесы» - Никита Кузнецов

Небольшая террористическая организация начинает действовать в российской глубинке. Ее непосредственный руководитель – Петр Верховенский – тесно общается с уголовными элементами и не брезгает мокрыми делами. Ее идейный вдохновитель – Николай Ставрогин – больше занят личной жизнью. Он соблазняет всех женщин, которые попадаются ему на пути, а в финале принимает швейцарское гражданство и вешается. Любовь, политика, преступления, -- все смешалось в этих «Бесах».

Вослед за Достоевским и Камю, написавшим инсценировку романа, Вайда рассказывает страшную историю духовной деградации российского общества. Его режиссерская рука здесь подобна резцу ваятеля, отсекающего все лишнее. Самой главной победой режиссера оказался роман Достоевского "Бесы". Именно он мерцает и пульсирует, выпирает и болезненно саднит в самых непредвиденных местах. Над ним смеются и неожиданно замирают, слушая слова Верховенского-младшего о провокациях, поджогах, убийствах и развращении общества, глядя, как кружатся бесы в черных одеждах по сцене и как смиренно один из них садится послушать евангельскую притчу о свиньях, в которых вошли бесы. В спектакле Анджея Вайды "Современник" приобрел неудобную, по-настоящему современную историю. Слова Достоевского страшно резонируют в сегодняшнем пространстве России. Случай этого писателя таков, что иногда слова важнее того, как они играются актерами. Главное, чтобы их услышали…

ПОСТАНОВКА - АНДЖЕЙ ВАЙДА

Действующие лица и исполнители:

Николай Всеволодович Ставрогин - Владислав ВЕТРОВ
Матреша - Лера МОТИНА
Тихон - Андрей АВЕРЬЯНОВ
Рассказчик - Сергей ЮШКЕВИЧ
Алексей Кириллов - Илья ДРЕВНОВ
Иван Шатов - Сергей ГИРИН,
Олег ФЕОКТИСТОВ
Лизавета Николаевна Дроздова - Марина АЛЕКСАНДРОВА
Мария Тимофеевна Лебядкина - Елена ЯКОВЛЕВА,
Елена ПЛАКСИНА
Капитан Лебядкин - Сергей ГАРМАШ
Варвара Петровна Ставрогина - Тамара ДЕГТЯРЕВА
Прасковья Ивановна Дроздова - Светлана КОРКОШКО
Даша Шатова - Клавдия КОРШУНОВА
Степан Трофимович Верховенский - Игорь КВАША
Шигалев - Александр КАХУН
Липутин - Александр БЕРДА,
Алексей КЛИМОВ
Виргинский - Владислав ФЕДЧЕНКО
Семинарист - Евгений ПАВЛОВ
Лямшин - Олег ФЕОКТИСТОВ
Алексей Егорович - Владимир ЗЕМЛЯНИКИН
Маврикий Николаевич - Максим РАЗУВАЕВ
Петр Степанович Верховенский - Александр ХОВАНСКИЙ
Федька - Валерий ШАЛЬНЫХ
Виргинская - Дарья БЕЛОУСОВА
Студентка - Полина РАШКИНА
Капитан - Рашид НЕЗАМЕТДИНОВ
Мария Шатова - Марина ФЕОКТИСТОВА
Священник - Рогволд СУХОВЕРКО
Черные Фигуры - Кирилл МАЖАРОВ,
Рашид НЕЗАМЕТДИНОВ,
Владимир СУВОРОВ,
Ольга МАРКИНА