Я верно болен: на сердце туман,
Мне скучно все, и люди, и рассказы,
Мне снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган.
Мне чудится (и это не обман),
Мой предок был татарин косоглазый,
Свирепый гунн… я веяньем заразы,
Через века дошедшей, обуян.
Молчу, томлюсь, и отступают стены -
Вот океан весь в клочьях белой пены,
Закатным солнцем залитый гранит,
И город с голубыми куполами,
С цветущими жасминными садами,
Мы дрались там… Ах, да! я был убит.
Анализ стихотворения Гумилева «Сонет»
В отличие от рефлексирующих созерцателей, образами которых изобилует поэзия Серебряного века, лирический субъект гумилевского творчества - человек действия. В нем доминирует волевое начало, и при разнообразии ролей - завоевателя и охотника, воина и моряка - неизменным остается одно: мужественная сущность натуры героя.
Творчество Гумилева началось с поэтической декларации конквистадора, которая была облечена в форму сонета. Отважный и сильный романтик, чувствующий близость к «пропастям и бурям», готов пройти свой путь до конца. В «Сонете», опубликованном в 1912 г., настроение героя изменилось. Скука и «туман» в душе, похожие на болезнь, напоминают состояние пушкинского Онегина, страдавшего от «английского сплина».
Тоска бездействия сопровождается фантастическими видениями. Сначала возникают отдельные экзотические детали: «королевские алмазы» и окровавленный ятаган. Яркие «вещные» приметы сменяются образами воинов далекого прошлого, с которыми герой ощущает родственную связь. Два временных пласта сближает сложный сплав жажды деятельности, тяги к опасности и погони за удачей, метафорически обозначенные как «веянье заразы».
Первый терцет, следуя канонам жанра, синтезирует чувства лирического субъекта. Тоске и молчанию в туманно-сером настоящем противостоит яркий пейзаж прошлого. Прекрасный город, «голубые купола» которого купаются в лучах «закатного солнца», окружен двойным рядом «белой пены» цветущих садов и океанских вод.
Последняя строка сонета неожиданно прерывает живописную зарисовку. После сообщения о поединке с неизвестным противником следует пауза, и за ней - эпатирующее припоминание о собственной смерти. Развязка предлагает по-новому взглянуть на отношения настоящего и прошлого: промелькнувшие в уме фантастические образы - не предки, а двойники лирического субъекта. Погружаясь в воображаемые сферы, герой сталкивается с многослойной структурой, определяющей глубинные качества собственной натуры.
Картина причудливого мира, в котором переплетаются пестрые пространственно-временные пласты, облечена в классическую форму французской разновидности сонета.
Блуждание лирического «я», охватывающее различные исторические эпохи, является одним из ведущих мотивов в поэтике Гумилева. Смешение времен и пространств, сконцентрированных в душе героя, достигает кульминации в стихотворном тексте «Заблудившегося трамвая».
В разделе на вопрос Ищу название, текст и исполнителя песни по строкам: заданный автором Европеоидный
лучший ответ это Сонет
Я, верно, болен – на сердце туман,
Мне скучно все – и люди, и рассказы,
Мне снятся кородевские алмазы
И весь в крови, тяжелый ятаган.
Мне чудится, и это не обман –
Свирепый гунн, я веяньем заразы,
Через века дошедшей, обуян.
Молчу, томлюсь, и отступают стены,
Вот океан, весь в клочьях белой пены,
И город с золотыми куполами,
С цветущими жасминными садами.
Мы дрались там – ах, да, я был убит.
Николай Гумилев
Ответ от 22 ответа
[гуру]
Привет! Вот подборка тем с ответами на Ваш вопрос: Ищу название, текст и исполнителя песни по строкам:
Ответ от худосочный
[гуру]
Николай Гумилев на главную
Сонет
Я, верно, болен: на сердце туман,
Мне скучно всё - и люди, и рассказы.
Мне снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган.
Мне чудится (и это не обман),
Мой предок был татарин косоглазый,
Свирепый гунн... Я веяньем заразы,
Через века дошедшей, обуян.
Молчу, томлюсь, и отступают стены:
Вот океан весь в клочьях белой пены,
Закатным солнцем залитый гранит,
И город с голубыми куполами,
С цветущими жасминными садами,
Мы дрались там... Ах, да! Я был убит.
Николай Степанович Гумилёв
Я верно болен: на сердце туман,
Мне скучно все, и люди, и рассказы,
Мне снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган.
Мне чудится (и это не обман),
Мой предок был татарин косоглазый,
Свирепый гунн… я веяньем заразы,
Через века дошедшей, обуян.
Молчу, томлюсь, и отступают стены —
Вот океан весь в клочьях белой пены,
Закатным солнцем залитый гранит,
И город с голубыми куполами,
С цветущими жасминными садами,
Мы дрались там… Ах, да! я был убит.
В отличие от рефлексирующих созерцателей, образами которых изобилует поэзия Серебряного века, лирический субъект гумилевского творчества — человек действия. В нем доминирует волевое начало, и при разнообразии ролей — завоевателя и охотника, воина и моряка — неизменным остается одно: мужественная сущность натуры героя.
Творчество Гумилева началось с поэтической декларации конквистадора, которая была облечена в форму сонета. Отважный и сильный романтик, чувствующий близость к «пропастям и бурям», готов пройти свой путь до конца. В «Сонете», опубликованном в 1912 г., настроение героя изменилось. Скука и «туман» в душе, похожие на болезнь, напоминают состояние пушкинского Онегина, страдавшего от «английского сплина».
Тоска бездействия сопровождается фантастическими видениями. Сначала возникают отдельные экзотические детали: «королевские алмазы» и окровавленный ятаган. Яркие «вещные» приметы сменяются образами воинов далекого прошлого, с которыми герой ощущает родственную связь. Два временных пласта сближает сложный сплав жажды деятельности, тяги к опасности и погони за удачей, метафорически обозначенные как «веянье заразы».
Первый терцет, следуя канонам жанра, синтезирует чувства лирического субъекта. Тоске и молчанию в туманно-сером настоящем противостоит яркий пейзаж прошлого. Прекрасный город, «голубые купола» которого купаются в лучах «закатного солнца», окружен двойным рядом «белой пены» цветущих садов и океанских вод.
Последняя строка сонета неожиданно прерывает живописную зарисовку. После сообщения о поединке с неизвестным противником следует пауза, и за ней — эпатирующее припоминание о собственной смерти. Развязка предлагает по-новому взглянуть на отношения настоящего и прошлого: промелькнувшие в уме фантастические образы — не предки, а двойники лирического субъекта. Погружаясь в воображаемые сферы, герой сталкивается с многослойной структурой, определяющей глубинные качества собственной натуры.
Картина причудливого мира, в котором переплетаются пестрые пространственно-временные пласты, облечена в классическую форму французской разновидности сонета.
Блуждание лирического «я», охватывающее различные исторические эпохи, является одним из ведущих мотивов в поэтике Гумилева. Смешение времен и пространств, сконцентрированных в душе героя, достигает кульминации в стихотворном тексте «Заблудившегося трамвая».
«Сонет» Николай Гумилев
Я верно болен: на сердце туман,
Мне скучно все, и люди, и рассказы,
Мне снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган.Мне чудится (и это не обман),
Мой предок был татарин косоглазый,
Свирепый гунн… я веяньем заразы,
Через века дошедшей, обуян.Молчу, томлюсь, и отступают стены -
Вот океан весь в клочьях белой пены,
Закатным солнцем залитый гранит,И город с голубыми куполами,
С цветущими жасминными садами,
Мы дрались там… Ах, да! я был убит.
Анализ стихотворения Гумилева «Сонет»
В отличие от рефлексирующих созерцателей, образами которых изобилует поэзия Серебряного века, лирический субъект гумилевского творчества - человек действия. В нем доминирует волевое начало, и при разнообразии ролей - завоевателя и охотника, воина и моряка - неизменным остается одно: мужественная сущность натуры героя.
Творчество Гумилева началось с поэтической декларации конквистадора, которая была облечена в форму сонета. Отважный и сильный романтик, чувствующий близость к «пропастям и бурям», готов пройти свой путь до конца. В «Сонете», опубликованном в 1912 г., настроение героя изменилось. Скука и «туман» в душе, похожие на болезнь, напоминают состояние пушкинского Онегина, страдавшего от «английского сплина».
Тоска бездействия сопровождается фантастическими видениями. Сначала возникают отдельные экзотические детали: «королевские алмазы» и окровавленный ятаган. Яркие «вещные» приметы сменяются образами воинов далекого прошлого, с которыми герой ощущает родственную связь. Два временных пласта сближает сложный сплав жажды деятельности, тяги к опасности и погони за удачей, метафорически обозначенные как «веянье заразы».
Первый терцет, следуя канонам жанра, синтезирует чувства лирического субъекта. Тоске и молчанию в туманно-сером настоящем противостоит яркий пейзаж прошлого. Прекрасный город, «голубые купола» которого купаются в лучах «закатного солнца», окружен двойным рядом «белой пены» цветущих садов и океанских вод.
Последняя строка сонета неожиданно прерывает живописную зарисовку. После сообщения о поединке с неизвестным противником следует пауза, и за ней - эпатирующее припоминание о собственной смерти. Развязка предлагает по-новому взглянуть на отношения настоящего и прошлого: промелькнувшие в уме фантастические образы - не предки, а двойники лирического субъекта. Погружаясь в воображаемые сферы, герой сталкивается с многослойной структурой, определяющей глубинные качества собственной натуры.
Картина причудливого мира, в котором переплетаются пестрые пространственно-временные пласты, облечена в классическую форму французской разновидности сонета.
Блуждание лирического «я», охватывающее различные исторические эпохи, является одним из ведущих мотивов в поэтике Гумилева. Смешение времен и пространств, сконцентрированных в душе героя, достигает кульминации в стихотворном тексте « ».