Что такое фольклор определение для школьников. Фольклористика изучает комплекс словесных, словесно-музыкальных, музыкально-хореографических, игровых и драматических видов народного творчества. Ее базовым объектом служит русский фольклор, фольклор народов

ФОЛЬКЛОР

(англ.). Совокупность народных поверий, легенд, сказок и др. произведений народного творчества, как материал для исследования особенностей народного духа.

Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка.- Чудинов А.Н. , 1910 .

ФОЛЬКЛОР

под этим общим названием объединяют народные сказанья, преданья, поверья, сказки, пословицы, поговорки, одним словом - все, что может служить отражением народного духа, в чем выражается народная мысль, народное творчество. Фольклор служит предметом особых тщательных исследований и подробного изучения со стороны ученых.

Полный словарь иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке.- Попов М. , 1907 .

ФОЛЬКЛОР

совокупность народных поверий, легенд, сказок, пословиц и пр.; также специальная наука, изучающая народные предания; основана Яковом Гримом в Германии.

Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка.- Павленков Ф. , 1907 .

Фолькло́р

(англ. folk-lore) произведения устного народного творчества (былины, сказки, частушки, пословицы, песни и т. д.).

Новый словарь иностранных слов.- by EdwART, , 2009 .

Фольклор

фольклора, мн. нет, м. [англ. folk-lore ] (книжн.). 1. Устное народное творчество. 2. Вообще – совокупность верований, обычаев, обрядов, песен, сказок и др. явлений быта народов.

Большой словарь иностранных слов.- Издательство «ИДДК» , 2007 .

Фольклор

а, мн. нет, м. (англ. folk-lore folk народ, народный + lore знания).
Устное народное творчество.
Фольклорист - специалист по фольклору.
Фольклористика - наука о фольклоре.
Фольклорный - относящийся к фольклору.

Толковый словарь иностранных слов Л. П. Крысина.- М: Русский язык , 1998 .

Синонимы :

Смотреть что такое "ФОЛЬКЛОР" в других словарях:

- (в культурологическом аспекте) в “широком” смысле (вся народная традиционная крестьянская духовная и отчасти материальная культура) и “узком” (устная крестьянская словесная худож. традиция). Фольклор это совокупность… … Энциклопедия культурологии

Художественное творчество широких народных масс, преимущественно устно поэтическое творчество. Термин впервые был введен в научный обиход в 1846 английским ученым Вильямом Томсом. В буквальном переводе Folk lore означает: народная мудрость,… … Литературная энциклопедия

фольклор - а, м. folklore m. , нем. Folklore < англ. folk lore букв. народная мудрость. Литературные произведения, созданные народом; устное народное творчество. БАС 1. С увлечением и знанием дела работал он по русскому фольклору, редактировал знаменитые … Исторический словарь галлицизмов русского языка

Фольклористика, устное народное творчество; мат, нецензурная брань, непереводимый фольклор Словарь русских синонимов. фольклор сущ., кол во синонимов: 8 мат (48) … Словарь синонимов

Песнь пастуха есть речь, рассчитанная на самого себя: ухо внемлет рту. Иосиф Бродский Народные песни это когда на сцене больше народа, чем в зале. В жизни нужно испробовать все, кроме инцеста и народных танцев. Томас Бичем Ансамбли народной песни … Сводная энциклопедия афоризмов

фольклор - ФОЛЬКЛОР, а, м. (или непереводимый фольклор). Мат, нецензурная брань … Словарь русского арго

- (английское folklore), смотри Народное творчество … Современная энциклопедия

- (англ. folklore) см. Народное творчество … Большой Энциклопедический словарь

ФОЛЬКЛОР, фольклора, мн. нет, муж. (англ. folk lore) (книжн.). 1. Устное народное творчество. 2. Вообще совокупность верований, обычаев, обрядов, песен, сказок и др. явлений быта народов. 3. То же, что фольклористика. Толковый словарь Ушакова.… … Толковый словарь Ушакова

ФОЛЬКЛОР, а, муж. Народное творчество; совокупность народных обрядовых действий. Словесный ф. Музыкальный ф. Танцевальный ф. Древнерусский ф. | прил. фольклорный, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова

Книги

Фольклор. Русская поэзия начала ХХ века , В. Г. Базанов. В книгу члена-корреспондента по Отделению литературы и языка В. Г. Базанова "Фольклор. Русская поэзия начала XX века" вошли статьи, посвященные историческим и теоретическим проблемам…

«Русский народ создал огромную изустную литературу: мудрые

пословицы и хитрые загадки, весёлые и печальные обрядовые песни, торжественные былины, - говорившиеся нараспев, под звон струн, - о славных подвигахбогатырей, защитников земли народа –героические, волшебные, бытовые и пересмешные сказки.

Напрасно думать, что эта литература была лишь плодом народного досуга. Она была достоинством и умом народа. Она становила и укрепляла его нравственный облик, была его исторической памятью, праздничными одеждами его души и наполняла глубоким содержанием всю его размеренную жизнь, текущую по обычаям и обрядам, связанным с его трудом, природой и почитанием отцов и дедов».

Слова А.Н. Толстого очень ярко и точно отражают суть фольклора. Фольклор – это народное творчество, очень нужное и важное для изучения народной психологии в наши дни. Фольклор включает в себя произведения,передающие основные важнейшие представления народа о главных жизненных ценностях: труде, семье, любви, общественном долге, родине. На этих произведениях воспитываемся мы исейчас. Знание фольклора может дать человеку знание о русском народе, и в конечном итоге о самом себе

Слово фольклор в буквальном переводе с английского означает народная мудрость. Фольклор - это создаваемая народом и бытующая в народных массах поэзия, в которой он отражает свою трудовую деятельность, общественный и бытовой уклад, знание жизни, природы,культы и верования. В фольклоре воплощены воззрения, идеалы и стремления народа, его поэтическая фантазия, богатейший мир мыслей, чувств, переживаний, протестпротив эксплуатации и гнета, мечты о справедливости и счастье. Это устное, художественное словесное творчество, которое возникло в процессе формирования человеческой речи.

Русский героический эпос (былины) – замечательное наследие прошлого,свидетельство древней культуры и искусства народа. Он сохранился в живом устном бытовании, возможно, в первоначальном виде сюжетного содержания и главных принципов формы. Свое название былина получила отблизкого по смыслу слова «быль». Это означает, что былина рассказывает о том, что некогда происходило на самом деле, хотя и невсе в былине правда. Былины записаны от сказителей (часто неграмотных), воспринявших их по традиции от прежних поколений.

Былина – старая песня, и не все в ней бывает понятно,рассказывается она неторопливым, торжественным тоном. Многие русские былины говорят о героических подвигахнародных богатырей. Например, былины оВольге Буслаевиче, победителе царяСалтана Бекетовича; о герое Сухмане,победившем врагов – кочевников; о Добрыне Никитиче. Русские богатыри никогда нелгут. Готовые умереть, но не сойти с родной земли, они почитают службуотечеству своим первым и святым долгом, хотя их нередко и обижают не доверяющиеим князья. Рассказанные детям былины учат их уважать труд человека и любитьсвою родину. В них объединился гений народа.

В течение всей жизни фольклор помогает человеку жить,работать, отдыхать, помогает принимать решения, а также бороться с врагами, какпоказывалось выше на примерах.

По своей специфике фольклор является самой демократичнойформой искусства, и при любых обстоятельствах – мир ли на земле или война,счастье или горе, фольклор остается устойчивым, а также активным.

Фольклор

ФОЛЬКЛОР - художественное творчество широких народных масс, преимущественно устно-поэтическое творчество. Термин впервые был введен в научный обиход в 1846 английским ученым Вильямом Томсом.
В буквальном переводе Folk-lore означает: народная мудрость, народное знание. Этим термином сначала обозначали только самый предмет науки, но иногда стали им называть и научную дисциплину, этот материал изучающую; однако последнюю правильнее называть фольклористикой.
Помимо термина «фольклор» в научном обиходе разных стран встречаются и другие термины: немецкий - Volkskunde, в более узком значении слова - Volksdichtung; французский - Traditions populaires. В XIX в. у нас господствовал несколько расширительно толковавшийся термин «народная словесность» или «народная поэзия».
Художественное и историческое значение Ф. было глубоко раскрыто А. М. Горьким, высказывания которого имеют руководящее значение в разработке основных проблем фольклористики. В своем докладе на Первом съезде советских писателей Горький говорил:
«Я снова обращаю ваше внимание, товарищи, на тот факт, что наиболее глубокие и яркие, художественно совершенные типы героев созданы фольклором, устным творчеством трудового народа. Совершенство таких образов, как Геркулес, Прометей, Микула Селянинович, Святогор, далее - доктор Фауст, Василиса Премудрая, иронический удачник Иван-дурак и, наконец, - Петрушка, побеждающий доктора, попа, полицейского, чорта и даже смерть, - все это образы, в создании которых гармонически сочетались рацио и интуицио, мысль и чувство. Такое сочетание возможно лишь при непосредственном участии создателя в работе творчества действительности, в борьбе за обновление жизни» (М. Горький, Советская литература, доклад на I Всесоюзном съезде советских писателей, М., 1935, стр. 12).
Ф. - поэтическое творчество, вырастающее на основе трудовой деятельности человечества, отразившее в себе опыт тысячелетий. Ф., будучи древнее письменной литературы и передаваясь из уст в уста, из поколения в поколение, является ценнейшим источником для познания истории каждого народа, на какой бы ступени общественного развития он ни стоял. На том же съезде писателей А. М. Горький обратился к писателям Кавказа и Средней Азии: «Начало искусства слова - в фольклоре. Собирайте ваш фольклор, учитесь на нем, обрабатывайте его. Он очень много дает материала и вам, и нам, поэтам и прозаикам Союза. Чем лучше мы будем знать прошлое, тем легче, тем более глубоко и радостно поймем великое значение творимого нами настоящего». М. Горький подчеркивает в Ф. его трудовое и коллективное начало, материалистическую и реалистическую его основу, его художественную мощь. Выделяя специфические черты, присущие устной народной поэзии, М. Горький в то же время не противопоставляет Ф. письменную художественную литературу как обособленные друг от друга явления. В народном творчестве он видит ту глубокую и плодотворную почву, на к-рую опирались в сущности все величайшие произведения литературы.
Ф. поэтический нельзя рассматривать изолированно от других проявлений духовной культуры. Устная народная поэзия тесно связана с областями народного сценического искусства (мимика, жест, драматическое действо - при исполнении не только так наз. «народной драмы» и драматизированных обрядов - свадебных, похоронных, земледельческих, хороводов и игр, но и при сказывании былин, сказок, при исполнении песен), хореографического искусства (народные танцы, пляски, хороводы), музыкального и вокального искусства. Следовательно, фольклористика включает некоторые разделы таких дисциплин, как театроведение, хореография, музыковедение (раздел его, называемый «музыкальной этнографией» или «музыкальным Ф.»). Вместе с тем Ф. не может быть изучаем без помощи лингвистики, без изучения того диалекта, говора, на котором создаются данные устно-поэтические произведения. Однако фольклористика есть прежде всего часть литературоведения, а Ф. есть часть словесного искусства. Ф., как и письменная художественная литература, является словесно образным познанием, отражением общественной действительности. Но создание Ф. народными массами, условия бытования Ф., характер художественного творчества в докапиталистическую пору, когда сложилась значительная часть дошедшего до нас старого Ф., определили известные особенности Ф. по сравнению с письменной художественной литературой. Коллективное начало в Ф., анонимность большинства фольклорных памятников, значительная роль традиции в Ф. - все это откладывает свой отпечаток на Ф. и обусловливает известные особенности его изучения.
Фольклористика как наука существует с небольшим сто лет. Возникновение ее не как случайного и любительского собирания устных поэтических материалов и их литературной обработки (столь характерных явлений для Европы конца XVIII в., а для России в первые десятилетия XIX в.), а как научного изучения Ф. относится к первому десятилетию прошлого века. Зарождение фольклористики тесно связано с тем широким направлением в области философии, науки и искусства начала XIX в., к-рое получило название романтизма. В идеалистической романтической философии того времени большой популярностью пользовалось утверждение, что история народа определяется не волей отдельных личностей, но есть проявление его «духа», выражением к-рого являются и все области коллективного творчества, где творец - сам народ (язык, мифология, Ф.).
Специальные науки тоже отражали эти тенденции. Особенно ярко отразила их лингвистика того времени; именно в то время зарождается сравнительное языкознание (см. Языкознание).
В издании первых романтических публикаций Ф. явно просвечивают конкретно-политические цели. Для уяснения их стоит только принять во внимание, что эти первые публикации совпадают по времени с наполеоновскими войнами. Таков знаменитый сборник народных немецких песен, составленный поэтами Арнимом и Брентано, «Des Knaben Wunderhorn» (3 Tle, Heidelberg, 1806-1808), «Die deutschen Volksbucher» Гёрреса (Heidelberg, 1807) и наконец «Kinder und Hausmarchen» братьев Гримм (2 Bde, B., 1812-1814).
Руководящую роль в собственно научной разработке Ф. в эпоху романтизма играли братья Вильгельм и Яков Гриммы (особенно Яков). В своих общих теоретических рассуждениях и в работах по частным вопросам истории права, языка, литературы фольклора Яков Гримм руководился, по его собственному признанию, «патриотическими целями». При изучении фольклора Гримм пользовался тем же сравнительным методом, каким руководился в работах по языку. Сходные явления в Ф. европейских народов Яков Гримм и все его последователи объясняли унаследованием общего поэтического богатства от единого «праиндоевропейского» предка. Стремясь вскрыть наиболее древние черты в сказках и сказаниях, Гримм и его последователи в произведениях устной поэзии главное внимание обращали на остатки религиозных представлений; интерес к мифам особенно возрастает, когда последователями Гримма выступают санскритологи (А. Кун, М. Мюллер), пытавшиеся найти истоки европейского фольклора в ведийских гимнах и заклинаниях; отсюда и сама школа Гримма получила в истории науки название школы «мифологической». С наибольшей полнотой взгляды Гримма на природу устной поэзии и на историю ее развития с древнейших времен изложены им в книге «Немецкая мифология» (1835). Взгляды Гримма в дальнейшем были развиты в середине XIX в. в трудах его последователей - немецких ученых Куна, Шварца, Маннгардта, английского ученого Макса Мюллера, французского - Пикте и русских ученых Ф. И. Буслаева, А. Н. Афанасьева и О. Ф. Миллера.
В России, как и в Германии, «мифологическая» школа тоже была первым этапом в развитии научной фольклористики. Как и в Германии, научным разысканиям предшествовал период романтического собирания «народной поэзии» и использования ее в художественных целях (фольклорные темы у Жуковского, Пушкина, раннего Гоголя и др.). Страстное увлечение П. В. Киреевского собиранием народных песен дало громадные результаты. Киреевский, как и другие представители славянофильства, в своих увлечениях руководился настроениями, близкими к немецкому националистическому романтизму. Киреевский и другие славянофилы были не столько учеными, сколько преимущественно публицистами. В России первыми подлинно учеными фольклористами были Ф. И. Буслаев и А. Н. Афанасьев. Объем и характер деятельности Буслаева очень напоминает деятельность Якова Гримма. Он был одновременно и языковедом, и историком национальной литературы и народной словесности. Буслаев, в основном, приложил к русскому и вообще славянскому материалу методологические приемы и теоретические установки мифологической школы. Взгляды Буслаева на народную поэзию были изложены со всей отчетливостью в его книгах: «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» (2 тт., СПБ, 1861) и «Народная поэзия» (СПБ, 1887). Наиболее крайним и горячим сторонником мифологической школы в России был А. Н. Афанасьев. Ему в значительно большей степени, чем Буслаеву, были свойственны все те увлечения лингвистическими и мифологическими сближениями, которые приводили к фантастическим построениям многих европейских мифологов. Свои многочисленные статьи по мифологии Афанасьев в систематизированном и обработанном виде объединил в знаменитом трехтомном труде «Поэтические воззрения славян на природу» (М., 1865-1869). Афанасьеву принадлежит также заслуга в составлении первого научного сборника русских сказок «Народные русские сказки» (1-е изд. в 8 вып., М., с 1855-1863). Крупным представителем мифологической школы в России был также Орест Федорович Миллер. В своей громадной по размерам книге «Сравнительно-критические наблюдения над слоевым составом народного русского эпоса. Илья Муромец и богатырство киевское» (СПБ, 1869) Орест Миллер применил к толкованию русского былевого эпоса принципы мифологической школы, но с такой прямолинейностью и отсутствием критического такта, что не только противники ее, но даже сторонники должны были указать на чрезмерные увлечения автора. В духе мифологической теории написаны и многие работы харьковского ученого А. А. Потебни, ряд своих трудов посвятившего раскрытию конкретных поэтических образов в народных песнях.
С изменением социально-экономической жизни в Европе к 60-м гг. XIX столетия, с развитием промышленности, усилившейся экспансией европейского капитала, с развертыванием колониальной политики европейских государств стали получать все большее значение вопросы торгово-финансовой, политической и культурной связи с внеевропейскими странами. Открылись новые миры, представлялась необходимость дать объяснение вновь открытым фактам, в частности и в Ф. Напр. оказалось совершенно невозможным объяснить сходство сюжетов в сказках разных народов происхождением их от общего предка. Должна была появиться и новая попытка объяснить это сходство. Такую попытку дал немецкий ученый Бенфей. В 1859 он издал с немецким переводом сборник индусских рассказов «Панчатантра» (VI в. н. э.), снабдив издание большим предисловием, к-рому суждено было стать поворотным пунктом в развитии фольклористики. Бенфей указал на поразительное сходство санскритских сказок с европейскими и со сказками других, неевропейских народов. Сходство сюжетов, по мнению Бенфея, вызвано не родством народов, а культурно-историческими связями между ними, заимствованием; отсюда названия теории Бенфея - «теория сравнительная», «теория заимствования», «миграционная теория», «теория странствующих сюжетов», «бродячих сюжетов».
Основным резервуаром, откуда европейские народы черпали материалы для поэтического творчества, по мнению представителей бенфеевской школы, являлась древняя Индия.
В течение нескольких десятилетий эта теория пользовалась большим успехом. В лагерь бенфеистов перешел и ряд сторонников мифологической школы, напр. Макс Мюллер, в России - Буслаев, написавший яркий очерк в духе нового направления: «Перехожие повести и рассказы» (сб. «Мои досуги», ч. II, М., 1886). Страстно, с большими преувеличениями отстаивал бенфеевскую точку зрения известный художественный критик В. В. Стасов в своей статье «Происхождение русских былин» («Вестник Европы», 1868, №№ 1-4, 6 и 7, перепеч. в т. III Собр. соч. Стасова, СПБ, 1894).
В духе теории заимствования в течение долгого времени работал и знаменитый академик А. Н. Веселовский. Таков напр. его труд «Из истории литературного общения Востока и Запада. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине» (СПБ, 1872). В духе той же школы заимствования написал свою первую большую работу по русскому Ф. академик В. Ф. Миллер («Экскурсы в область русского народного эпоса», М., 1892). В направлении этой же школы работали А. И. Кирпичников («Опыт сравнительного изучения западного и русского эпоса». Поэмы ломбардского цикла, М., 1873), академик И. Н. Жданов («К литературной истории русской былевой поэзии», Киев, 1881, «Русский былевой эпос», СПБ, 1895, и др.), М. Г. Халанский («Южнославянские сказания о кралевиче Марке в связи с произведениями русского былевого эпоса», Варшава, 1893-1895), А. М. Лобода («Русские былины о сватовстве», Киев, 1904) и мн. др.
Настойчиво, но без должной методологической осторожности, отстаивал восточное происхождение европейского героического и сказочного эпоса известный путешественник по Сибири Г. Н. Потанин («Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе», М., 1899).
Несмотря на огромное влияние теории заимствования на фольклористику всех стран, все же постепенно обнаруживались и слабые ее стороны: поверхностное, недостаточно осторожное пользование приемами сравнения сюжетов и склонность говорить о заимствовании лишь на основе общего сюжетного сходства в легендах, сказках, былинах. При этом упускалось из виду, что суть дела не в сюжетной схеме только, а в художественном произведении, взятом в целом, со всеми особенностями его идеологии и художественной формы.
Некоторые исследователи, например французский ученый Жозеф Бедье, автор монументального исследования «Фабльо» (Париж, 1893), высказывали общую скептическую мысль о безрезультатности изысканий по миграции сюжетов. Однако далеко не все фольклористы конца XIX и начала XX в. разделяли этот пессимизм.
Так напр. известный русский ориенталист академик С. Ф. Ольденбург решительно возражал против категорических утверждений Бедье и доказывал возможность в отдельных случаях довольно точно устанавливать заимствования и путь миграции сюжетов.
Когда исследователи Ф. встретились с многочисленными случаями поразительных совпадений в творчестве не только не родственных друг с другом народов, но и далеко отстоявших друг от друга географически и исторически, то оказалось совершенно невозможным объяснять эти совпадения заимствованием. Исключительное значение этнографические, лингвистические, фольклорные изучения приобрели в Великобритании и Соединенных штатах в силу огромных колониальных захватов, произведенных названными государствами. В результате накопившихся наблюдений английским ученым Тейлором (автором известной книги «Первобытная культура») и его последователем шотландским ученым Ленгом была выдвинута новая теория для объяснения сходства сюжетов и мотивов у самых разнообразных народов. Эта теория получила название теории «антропологической». Она основывалась на положении, что все народы проходят в общем одинаковые пути развития и поэтическое творчество их совершается по одинаковым законам психологии, следовательно, совершенно естественно допустить самостоятельное зарождение поэтических сюжетов у самых различных народов в самых отдаленных друг от друга географических пунктах. Поэтому теория эта называется еще «теорией самозарождения». Большое значение придавала антропологическая школа т. наз. «пережиткам» или «реликтам», т. е. остаткам в поэзии элементов более ранних культур.
За последние десятилетия принципы антропологической школы в Англии проводились в трудах известного этнолога и историка Джемса Фрезера (автора фундаментальной работы о первобытной религии «Золотая ветвь», на английском языке (1890, то же, 3 изд., в 12 тт., 1911-1915); на русский язык переведено ее сокращенное издание, М., 1928, в 4-х вып.). В своих трудах Джемс Фрезер исключительно большое значение придает магии, игравшей, по его убеждению, чрезвычайно большую роль в первобытных обрядовых действиях и в связанных с ними песнях и других видах Ф. В XX в. на германской почве антропологическая теория получила некоторую переработку в трудах известного психолога Вильгельма Вундта (особенно в его многотомной «Психологии народов»), а также у немецких фольклористов Лайстнера и фон-дер-Лейена.
У последних эта теория модифицировалась в теорию «психологическую». Большое значение в процессе создания поэтических образов и фабул представителями этой школы отводилось состояниям сна и галлюцинаций. Одной из разновидностей психологической школы был т. наз. «фрейдизм».
В России антропологическая и психологическая школы не получили сколько-нибудь заметного развития, если не считать, что многие результаты антропологической школы были использованы в оригинальном учении академика А. Н. Веселовского.
А. Н. Веселовский, начавший свою научную деятельность в духе бенфеевской школы заимствования, а затем освоивший положения антропологической школы, сочетая их с принципами эволюционной теории Дарвина, с теорией Спенсера, сделал попытку нарисовать общую картину развития поэтических видов. В своем теоретическом (неоконченном) труде: «Три главы из исторической поэтики», написанном им в 1898-1899 («ЖМНП», 1899, №№ 3-5, и отд. отт., СПБ, 1899, перепеч. в Собрании сочинений А. Н. Веселовского, серия 1, т. I, СПБ, 1913), Веселовский использовал грандиозный материал мирового Ф. и сделал попытку установить закономерность развития поэзии на первых стадиях человеческой культуры, когда разные виды искусства не были еще отделены друг от друга и когда само искусство было тесно слито с производственно-практической деятельностью человека и религиозно-магическими моментами. Он прослеживал, как поэзия в своем развитии движется от синкретизма к отдельным, самостоятельным видам искусства, а внутри поэзии совершается постепенная диференциация родов (эпос, лирика, драма) и их видов, путем постепенного высвобождения их из обрядово-магического комплекса. Параллельно с раскрытием процесса от синкретизма к диференцированным видам поэзии Веселовский устанавливал развитие поэтического творчества по линии «от певца к поэту». При всем богатстве сделанных Веселовским конкретных наблюдений его теория в целом не может считаться правильной, т. к. эволюция поэтических форм им раскрывалась имманентно, хотя в отдельных случаях самый материал подводил его к постановке проблем о связи литературы с общественным развитием.
Научная теория Веселовского является одним из наиболее ценных элементов наследства, которое осталось от буржуазной науки о Ф. К сожалению, работы Веселовского до сих пор еще мало изучены марксистским литературоведением.
Другим крупным явлением буржуазной фольклористики следует считать так наз. «историческую школу» во главе с академиком В. Ф. Миллером. Школа эта занимала господствующее положение в русской науке о фольклоре, начиная с середины 90-х гг. вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции и даже в первые годы после нее. Историческая школа не стремилась, подобно мифологической, искать истоков фольклорных явлений в прародине или в праязыке. В основе исторической теории лежало установление конкретных связей фольклора с историей русского народа. Исходной точкой всякого фольклорного произведения, по мнению представителей этой школы, является какой-либо исторический факт. По формулировке В. Миллера, в Ф. наблюдаются встречные процессы: поэтизация исторического факта и историзация поэтического сюжета. Первые опыты исторического объяснения русского Ф. были сделаны еще задолго до основных работ Миллера, напр. Л. Н. Майковым («О былинах Владимирова цикла», СПБ, 1863), Н. П. Дашкевичем («К вопросу о происхождении русских былин. Былины об Алеше Поповиче и о том, как перевелись богатыри на святой Руси», Киев, 1883) и М. Г. Халанским («Великорусские былины киевского цикла», Варшава, 1885). В. Миллер, как было уже указано, в течение многих лет работал в направлении школы заимствования, но с середины 90-х гг. стал печатать статьи, исходя из принципов «исторической школы». Статьи эти были им объединены в три больших тома «Очерков русской народной словесности» (т. I, М., 1897, т. II, М., 1910, т. III (посмертный), М. - Л., 1924). В своих «Очерках», посвященных изучению истории отдельных былин, он шел от современности в глубь истории, пытаясь при таком ретроспективном рассмотрении последовательно «снимать» отдельные ряды «наслоений» или «напластований» былины и восстанавливать гипотетически ее первоначальный вид.
Доказательства, так же как и некоторые его сопоставления с фактами исторического и литературного порядка, бывали натянуты и далеко не всегда убедительны. То же следует сказать и о методе в работах его учеников и последователей: А. В. Маркова («Из истории русского былевого эпоса», вып. I, М., 1905, и вып. II, М., 1907), С. К. Шамбинаго («Песни времени царя Ивана Грозного», Сергиев Посад, 1914, и др.), Б. М. Соколова («Исторический элемент в былинах о Даниле Ловчанине», «Русский филологический вестник», 1910, «Шурин Грозного удалой боец Мамстрюк Темгрюкович» («ЖМНП», 1913, № 7) и др.).
Выступление «исторической школы» имело известную положительную сторону, поскольку оно было направлено против одностороннего увлечения теорией заимствований и ставило своей задачей связать Ф. с историей народа.
Но исторические построения Миллера и его учеников исходили из ошибочного, ненаучного понимания исторического процесса; в дальнейшем же ошибки школы были усугублены попытками вульгарно-социологической интерпретации истории Ф.
Итогами работ Миллера и исторической школы воспользовался В. А. Келтуяла для своего «Курса истории русской литературы» (ч. I, кн. 1, СПБ, 1906; ч. I, кн. 2, СПБ, 1911).
В этом курсе (особенно во втором его выпуске) Келтуяла, опираясь частично на отдельные высказывания Миллера, выставил в категорической форме глубоко неправильное положение, будто бы русский былинный эпос, а также и все другие виды русского Ф. созданы были не народом (т. е. трудящимися массами), а господствовавшими в эпоху феодализма классами. Этими своими высказываниями Келтуяла, как он думал, становился на материалистическую точку зрения и бросал вызов романтико-славянофильским и народническим тенденциям в фольклористике.
В. Миллер в поздних своих работах, в свою очередь уже под влиянием Келтуялы, также выдвинул проблему о социальном генезисе русского эпоса, проблему, к-рая раньше не привлекала его большого внимания. Он также стал подробно доказывать мысль о военно-дружинной аристократической и купеческой среде, создавшей в своих интересах тот эпос, к-рый будто бы лишь впоследствии стал достоянием «народа».
Этот взгляд Миллера стал общепринятым в русской дооктябрьской науке, гл. обр. в отношении русского былинного эпоса. Антинародность и неправильность этой трактовки Ф. была доказана за последнее время нашей советской критикой и фольклористикой.
В настоящее время, как и раньше, Ф. используется буржуазией всех стран в ее классовых целях. В Западной Европе и Америке известен целый ряд разветвленных научных направлений, которые, однако, в своем большинстве являются эпигонами вышеупомянутых фольклористических школ. Наибольшим распространением пользуется один из вариантов теории заимствования, так наз. «финская школа» во главе с умершим в 1933 гельсингфорсским профессором К. Кроном. Он в 1907 совместно с шведским ученым Сидовым и датским ученым Акселем Ольриком организовал международную федерацию фольклористов «Folklore Fellows», к-рая стала издавать научно-исследовательскую серию «Folklore Fellows Communications», или сокращенно «FFC». Одной из главных задач, поставленных себе федерацией, было изучение сказочных, легендарных и героических сюжетов, определение отправных пунктов возникновения и географических путей распространения их. Типичными образцами монографических работ, выполненных в духе финской школы, могут считаться работы бывшего казанского профессора, теперь профессора в Тартау, Вальтера Андерсона («Император и аббат. История одного анекдота» - по-русски, т. I, Казань, 1916, на немецком языке, Helsingfors, 1923). Из русских фольклористов в том же направлении финской школы работал ученик Андерсона - Н. П. Андреев. Основные положения финской школы изложены были в книге Карла Крона «Die folkloristische Arbeitsmethode» (Oslo, 1926).
Если теоретические и методологические установки финской школы не могут не вызвать решительных возражений с точки зрения марксистской фольклористики как установки эпигонствующего бенфеизма, доведенного до формалистической утрировки, то чисто техническая сторона работы скандинавских фольклористов должна быть оценена достаточно высоко.
Один из крупнейших учеников К. Крона - Анти Аарне - составил в 1911 «Verzeichnis der Marchentypen» (Указатель сказочных сюжетов, 1911), к-рый в настоящее время стал международным пособием по систематизации сюжетных схем. Его перевел на русский язык и соответствующим образом переработал, подведя под этот указатель все главнейшие сборники русских сказок, Н. П. Андреев (Н. П. Андреев, «Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне», Л., 1929). По примеру Аарне американский ученый Томсон составил многотомный указатель сказочных мотивов разных народов мира (Stith Thompson, Motif Index of Folk-Literature, vol. I-VI, 1932-1936). В настоящее время сами представители финской школы признали, что их теория и методология зашли в тупик. Предлагаемый Сидовым переход от сравнительного анализа международных сюжетов к анализу сюжетов Ф. лишь одной национальности не прокладывает новых путей, а ведет лишь к национальному самоограничению, в чем нельзя не видеть некоторого отражения националистических тенденций буржуазии ряда европейских стран.
Буржуазная реакция также делает попытки использовать Ф. в своих целях. Орудием грубо тенденциозного, антинародного извращения Ф. в этих целях является точка зрения Ганса Наумана, к-рый считает Ф. явлением исключительно «реликтовым»; Науман отрицает творческий процесс в народных массах. Позиция Наумана целиком проникнута кастовым духом.
Что касается советской фольклористики, то она за 20 лет существования советской власти проделала большой и сложный путь своего развития. В первые годы, правда, господствовали еще в университетском преподавании и в научных организациях теории дореволюционной буржуазной фольклористики, гл. обр. историческая школа и миграционная теория. Будучи частью литературоведения, фольклористика, естественно, отражала те направления, к-рые существовали в теории и истории литературы. Так в фольклористике нашел себе отражение «формализм». Здесь надо принять во внимание не только спорадические высказывания по фольклору В. Шкловского и О. Брика, но и более систематические работы по фольклору В. Жирмунского (в его книгах «Рифма, ее история и теория» (Пб., 1923) и «Введение в метрику», Л., 1925) и особенно две книги по формальному анализу сказок: Р. М. Волков, «Сказка» (Одесса, 1924) и В. Пропп, «Морфология сказки» (Л., 1928).
Большое научное значение имело применение к фольклору методологических принципов теории Н. Я. Марра. «Палеонтологический анализ» языковых явлений в плане уяснения стадиальности в их развитии, выработанный яфетидологическим новым учением о языке, был применен самим Марром и к явлениям Ф., особенно к мифологии (исследование «Иштарь» и др.). Группа учеников Н. Я. Марра, образовавшая «сектор семантики мифа и фольклора» в Институте языка и мышления Академии наук, выпустила коллективную работу («Тристан и Исольда», Л., 1932) в духе марровского учения о языке. Работы академика Н. Я. Марра ставят в новом плане проблему совпадения сюжетов и образов в фольклоре различных народов (например легенды о Прометее с легендой об Амране у народов Северного Кавказа, легенды об основании Киева с подобной же армянской легендой и т. п.), объясняя это совпадение не наследием от небывалого «пранарода» и не заимствованием, но единством переживаемого всеми народами процесса развития языка и мышления, тождеством переживаемой ими стадии. Следует также отметить, что яфетидологическая школа уделяет особое внимание Ф. народов СССР.
В течение продолжительного времени, в значительной мере под влиянием вульгарно-социологической школы М. Н. Покровского, вульгарно-социологических тенденций в литературоведении (Фриче и др.), фольклористы занимались гл. обр. «социологическим детерминированием» фольклорных явлений. Вместо подлинного марксистского анализа, они обычно занимались детализированием вульгарно-социологических положений Келтуялы и Миллера, не умея в должной мере преодолеть традиции буржуазной методологии. В этом повинен и автор настоящей статьи.
В конце 1936 по инициативе «Правды», в связи с постановлением Комитета по делам искусств о постановке пьесы Демьяна Бедного «Богатыри», была подвергнута резкой критике концепция аристократического происхождения национального былинного эпоса (разделявшаяся и автором этих строк), была вскрыта ее вульгарно-социологическая основа. При этом в статьях «Правды» было указано на возможность сближения этой вульгарно-социологической концепции с теоретическим построением буржуазных «ученых» типа Ганса Наумана. Эта справедливая критика реакционных фольклористических концепций сыграла решающую роль в советской фольклористике. Основная беда многих советских фольклористов заключалась в недостаточном использовании высказываний Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина о фольклоре и принципов методологии марксизма-ленинизма в целом.
Маркс и Энгельс очень интересовались Ф. Их переписка указывает, что они по большей части в подлинниках читали и перечитывали произведения немецкого, датского, норвежского, шотландского, испанского, сербского и русского Ф. О высокой оценке Марксом и Энгельсом Ф. древней Греции, Запада и Востока говорит многократное использование его в научных и полемических работах. Основоположники марксизма не раз отмечали большое значение фольклора как художественного творчества (см. напр. письмо Энгельса Марксу о стародатских балладах от 20 июня 1860). О непосредственной любви Маркса и Энгельса к произведениям устной словесности говорят воспоминания Лафарга, В. Либкнехта и др. Высказывания Маркса и Энгельса о фольклоре тематически чрезвычайно разнообразны.
Огромное значение для понимания явлений Ф. и его развития имело известное высказывание Маркса (во введении к «К критике политической экономии») о греческом эпосе, об его мифологической основе, о связи его с определенной стадией социального развития и о причинах доставляемого им художественного наслаждения до настоящего времени.
В литературном наследии Маркса и Энгельса есть немало высказываний по конкретным историческим и историко-литературным вопросам, связанным с Ф. Их интересовало и выяснение источников определенных фольклорных произведений, и проблема исторической и географической локализации основных образов Ф., использование Ф. писателями и значение Ф. как исторического и историко-бытового документа. Они всегда указывали на огромную политическую роль фольклора, на необходимость использования его как орудия агитации и пропаганды, приветствуя всякий раз публикацию того или другого текста, если этот текст представлял интерес в плане борьбы с существовавшим строем. Не раз они говорили о революционном Ф., о политической его функции в прошлом и настоящем, о классовых переработках и искажениях его на протяжении веков и десятилетий.
Историческое значение Ф., в частности народных песен, многократно и настойчиво подчеркивал Поль Лафарг. Лафарг посвятил даже целый трактат Ф., статью «Свадебные песни и обычаи» (на русском языке в сборнике статей Лафарга: «Очерки по истории культуры», М. - Л., 1926).
Близко к вопросам Ф. подошел Г. В. Плеханов в своих «Письмах без адреса» («Научное обозрение», 1899, № 11, и 1900, №№ 3 и 6; перепеч. в «Сочинениях» Плеханова, т. XIV, М. (1925)). Одна из главных интересовавших его проблем - проблема происхождения искусства. Из других марксистов отдельные высказывания по Ф. имеются у Воровского, Луначарского и др.
Что касается отношения к фольклору В. И. Ленина, то прямых высказываний его в печати не было, но сохранились воспоминания Н. К. Крупской и В. Д. Бонч-Бруевича, которые говорят о большом интересе и внимании Ленина к фольклору. Бонч-Бруевич вспоминает: «Владимир Ильич Ленин, изучая словарь Даля, любил бывать на народных праздниках, интересовался пословицами, любил революционные песни и быстро запоминал их. Внимательно читал Владимир Ильич Смоленский этнографический сборник, отмечая большую ценность материалов, помещенных в нем. Когда однажды речь зашла об устном поэтическом творчестве, Владимир Ильич попросил дать ему просмотреть некоторые сборники былин, песен и сказок. Его просьба была исполнена. Какой интересный материал, - сказал он. - Я бегло просмотрел вот эти книги, но вижу, что не хватает, очевидно, рук или желания все это обобщить, все это просмотреть под социально-политическим углом зрения, ведь на этом материале можно было бы написать прекрасное исследование о чаяниях и ожиданиях народных. Смотрите в сказках Ончукова, которые я просмотрел - ведь здесь есть замечательные места. Вот на что нам нужно обратить внимание наших историков литературы. Это подлинное народное творчество, также нужное и важное для изучения народной психологии в наши дни ».
Огромное руководящее значение имеют для советской фольклористики высказывания И. В. Сталина о культуре, «социалистической по своему содержанию и национальной по форме». В свете этого учения Ф. не может не занимать видного места в общественной жизни. «И если дело идет о приобщении различных национальностей к пролетарской культуре, - говорит Сталин, - то едва ли можно сомневаться в том, что приобщение это будет протекать в формах, соответствующих языку и быту этих национальностей» (Сталин И., «Вопросы ленинизма», Соцэкгиз, Москва - Ленинград, 1931, стр. 178). Приобщение это протекает наряду с другими формами, как засвидетельствовано собирателями и исследователями современного советского фольклора, у всех национальностей Советского Союза через национальные песни и сказы, через пословицы и поговорки, через разные другие виды национального Ф., вырастающего на основе языка и быта этих национальностей.
Широко развернувшаяся, особенно за последние годы, художественная самодеятельность рабочих и колхозных масс, в к-рой значительную роль играют традиционные художественные навыки в устно-поэтическом, музыкальном, танцовальном, изобразительном искусствах, открывает для исследователей фольклора необъятное поле наблюдений, которые приводят к выводам, не оставляющим камня на камне от клеветнических утверждений реакционеров о творческом бесплодии трудящихся.
Условия общественной жизни в СССР выдвинули перед фольклористами-исследователями целый ряд таких исторических и теоретических проблем, которые не замечались или сознательно затушевывались буржуазной фольклористикой.
«У нас есть материал и в природных богатствах, и в запасе человеческих сил, и в прекрасном размахе, который дала народному творчеству великая революция, - чтобы создать действительно могучую и обильную Русь» (Ленин В. И., Соч., 3-е изд., т. XXII, М. - Л., 1931, стр. 376). «Такая революция может быть успешно осуществлена только при самостоятельном историческом творчестве большинства населения, прежде всего большинства трудящихся» (Ленин В. И., Соч., 3-е изд., т. XXII, Москва - Ленинград, 1931, стр. 440). Эти слова т. Ленина относятся и к области искусства. Роль Ф. как голоса современности, как отражения и орудия классовой борьбы, как средства агитации и пропаганды, как способа массового художественного воспитания в духе подлинного интернационализма и глубокой любви к социалистической родине, как культурного наследства выяснялась в многочисленных научных, популяризаторских и педагогических работах советских фольклористов. Тесная связь с практическими вопросами политической и хозяйственной жизни страны очень четко отличает советскую фольклористику от узко кабинетной, часто крохоборческой работы многих фольклористов на буржуазном Западе.
Раскрытие, в связи с подъемом национальной культуры множества народов СССР, угнетавшихся колониальной политикой царской России, громадных устно-поэтических богатств, в первую очередь героического эпоса, дает обильный и свежий материал для теоретических построений в области фольклористики.
Руководствуясь марксистско-ленинским учением диалектического материализма, используя достижения палеонтологического анализа нового учения о языке, советские фольклористы делают, правда, пока еще робкие, попытки воссоздания общей истории Ф. и Ф. отдельных национальностей. Эти попытки встречают еще очень много препятствий, прежде всего в недостаточной разработанности конкретных вопросов и памятников фольклора, в отсутствии исчерпывающей библиографии Ф., недостаточном координировании работы фольклористов по всему Союзу и сравнительной еще малочисленности специальных научных кадров.
Огромную роль в поднятии общественного интереса к фольклору сыграло известное выступление А. М. Горького на I Всесоюзном съезде советских писателей в 1934. А. М. Горький показал крупнейшее значение фольклора для понимания истории народов, истории их литератур и для развития советской литературы.
Основными центрами научной собирательской и исследовательской работы по Ф. были Москва и Ленинград. В Москве фольклористическая работа с 1923 по 1930 была сосредоточена в Фольклорной секции Гос. акад. худ. наук, преобразованной в 1930 в Гос. акад. искусствознания, а также с 1926 по 1930 в Фольклорной подсекции Института литературы и языка РАНИОН. Основными работниками этих организаций было совершено много экспедиций по собиранию разных видов Ф. как в деревнях, так и на фабриках и заводах (в частности, широкая постановка изучения пролетарского Ф. является заслугой советских фольклористов, т. к. буржуазная фольклористика почти начисто игнорировала эту тему).
В последние годы московские фольклористы объединились в работе Фольклорной секции ССП. С начала 1938 была организована специальная кафедра русского фольклора в МИФЛИ. В Ленинграде с 1930 объединяющим фольклорным центром является Фольклорная секция Академии наук. В предшествующие годы фольклорная работа велась в секции крестьянского искусства Восточного института истории искусств и в Сказочной комиссии Географического общества. Из краевых фольклористических центров надо отметить Саратов, Иркутск, Воронеж, Смоленск. В национальных областях и республиках работа по фольклору была широко развернута в местных научных учреждениях: в Украинской Академии наук, в Белорусской Академии наук, в Баку, в Тбилиси, Ереване, в Ташкенте, Ашхабаде и т. д. Однако в целом ряде национальных республик и областей фольклористика не раз использовалась местными националистическими элементами в своих враждебных социалистическому строю целях. Несмотря на отдельные проявления местного национализма, а иногда великодержавного шовинизма в фольклористике, расцвет подлинного советского фольклора говорит сам за себя. Одно из ярких и наглядных доказательств этому - том «Творчество народов СССР» (XX лет Великой Октябрьской социалистической революции в СССР 1917-1937) (М., 1937, изд. «Правда»). Книга эта, составленная из лучших образцов фольклора различных народов, - свидетельство высокого культурного, политического и художественного роста трудящихся Советского Союза и показатель той огромной роли, к-рую играет в жизни трудовых народных масс устное поэтическое творчество - фольклор.
До какой высоты поднялось народное поэтическое творчество в СССР, показывает творческая деятельность таких народных поэтов, как лезгинский ашуг-орденоносец Сулейман Стальский и казахский акын-орденоносец Джамбул, имена и песни к-рых известны всему Союзу и окружены ореолом великой славы.Библиография:
Буслаев Ф. И., Исторические очерки русской народной словесности и искусства, т. I-II, Петербург, 1861; Его же, Народная поэзия. Исторические очерки, Петербург, 1887; Веселовский А. Н., Собрание сочинений, Серия 1, т. I и т. II, вып. I, Петербург, 1913; Миллер В. Ф., Очерки русской народной словесности, 3 тт., М., 1897, 1910, 1924; Пыпин А. Н., История русской этнографии, тт. I-IV, СПБ, 1890-1892; Сперанский М. Н., Русская устная словесность, М., 1917; Лобода А. М., Русский богатырский эпос, Киев, 1896; Савченко С. В., Русская народная сказка (История собирания и изучения), Киев, 1914; Кагаров Е. Г., Что такое фольклор. «Художественный фольклор», М., 1929, кн. 4-5; Соколов Ю. М., Очередные задачи изучения русского фольклора, там же, 1926, кн. 1; Его же, Фольклористика и литературоведение, в кн.: Памяти П. Н. Сакулина. Сборник статей, М., 1931; Его же, Природа фольклора и проблемы фольклористики, «Литературный критик», 1934, № 12; Жирмунский В. М., Проблема фольклора, в сб. «С. Ф. Ольденбургу. К пятидесятилетию научно-общественной деятельности (1882-1932)», изд. Академии наук СССР, Л., 1934; Азадовский М. К., Предисловие к сб. «Советский фольклор», вып. 1, изд. Акад. наук СССР, Л., 1934; Горький М., Советская литература (Доклад на I Всесоюзном съезде советских писателей), М., 1934; Его же, О литературе, 3 изд; М., 1937; Пиксанов Н. К., Горький и фольклор, Л., 1935; Против фальсификации народного прошлого (О пьесе «Богатыри» Демьяна Бедного), изд. «Искусство», Москва - Лениград, 1937; Соколов Ю. М., Русский былинный эпос (Проблема социального генезиса), «Литературный критик», 1937, № 9; Van Gennepp A., Le folklore, P., 1924; Kaindl R. F., Die Volkskunde, ihre Bedeutung, ihre Ziele und ihre Methode, Wien, 1903; Corso R., Volklore. Storia. Obbietto. Metodo. Bibliografia, Roma, 1923.

Литературная энциклопедия. - В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература . Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929-1939 .

Фолькло́р

(англ. folk-lore – народная мудрость), термин, введённый в 1846 г. английским учёным У. Дж. Томсом для обозначения народной культуры. В современной фольклористике это слово понимается двояко – более широко и более узко. В узком смысле фольклором называют устное словесное и музыкальное народное творчество, в более широком – всю совокупность явлений культуры, порождённых творчеством коллектива или индивидов в рамках коллективного сознания. В последнем понимании фольклор включает не только словесные жанры, но и язык, верования, обряды, ремёсла. Важнейшей особенностью фольклора в отличие от литературы и вообще современной книжной культуры является его традиционализм и ориентация на устный способ передачи информации и, как следствие, – вариативность, отсутствие устойчивой формы, единственно правильного варианта. Фольклор – явление коллективного сознания, его существование невозможно вне общества, исполнителю необходим слушатель, который одновременно выступает и в роли сотворца, помогая исполнителю, и в роли «цензора». Фольклор ориентирован не на создание нового, как современная книжная культура, а на многократное воспроизведение уже существующего, поэтому внешние по отношению к фольклору факты культуры (авторские стихи, становящиеся народными песнями) проникают в фольклор редко.
Фольклору свойственна формульность – использование большого количества устойчивых оборотов, клише, «общих мест», повторяющихся и внутри одного, и в разных жанрах. В основе фольклорного творчества лежит импровизация в рамках традиции. Исполнитель фольклорного текста не держит его в памяти и не произносит наизусть, а каждый раз в момент исполнения создаёт его заново, конструируя, как мозаику, из отдельных фрагментов. Поэтому от одного исполнителя почти невозможно записать несколько раз один и тот же текст слово в слово даже с небольшим временным промежутком.
Фольклор основан на древнейших представлениях человека об окружающем мире и даже в современном обществе содержит следы архаических верований, обрядов, мифологических сюжетов. Бо́льшая часть из них не ощущается носителями фольклора как таковые, а только реконструируются, однако уже с конца 18 в. фольклор привлекал внимание исследователей как «живая старина». Роль фольклора в жизни его носителей значительно шире, чем роль литературы, музыки и др. видов искусства в жизни современного городского человека. Фольклор – универсальная система, обеспечивавшая все культурные и бытовые нужды человека. Лишь небольшое число жанров фольклора имеет развлекательный характер, остальные же соотносимы с историей, медициной, агрономией, метеорологией и многими другими сферами современного знания. В современной жизни часть явлений фольклора вытеснена и исчезла, но другие продолжают существовать и развиваться и по сей день.
Наряду с фольклором народа в целом существует фольклор отдельных замкнутых групп, объединённых по общности интересов, возрастному, профессиональному, половому и другим признакам: школьный, армейский, туристический и т. п. Такой фольклор обеспечивает культурные потребности и выполняет объединяющую и изолирующую функцию. Знание текстов, относящихся к фольклору той или иной группы, служит также способом идентификации, отделения своего от чужого. Энциклопедия культурологии

Слово «фольклор » заимствовано из английского языка и переводится буквально как народная песня. Фольклором называют, во-первых, совокупность текстов различных жанров: сказки, былины, заговоры, плачи и причитания, обрядовые и необрядовые песни, исторические песни, городской романс, частушки, анекдоты. Во-вторых, фольклором называют изобразительное народное искусство и музыку, традиционные игрушки, народные костюмы. Фольклор – это все то, что создано народом. При этом народ является коллективным творцом фольклорных произведений. Это значит, что у фольклорных произведений нет конкретного автора. Они создавались и оформлялись в течение долгого времени коллективно. В результате вырабатывалась фольклорная традиция.

Герои и символы фольклора

Традиция – это ключевое для фольклора понятие. Все фольклорные произведения называют традиционными. Традиция – это некий сложившийся, выработанный в течение долгого времени образец, по которому создаются отдельные фольклорные произведения.

Традиция отличается замкнутостью . Например, сказка имеет только шесть возможных персонажей: герой (Иван-царевич), отправитель (царь, батюшка), искомый персонаж (невеста), антагонист (кощей, змей горыныч), даритель (персонаж, который что-либо дарит герою) и помощник (чаще животные, которые помогают герою). В этом и проявляется ее замкнутость. Других персонажей здесь быть не может.

Фольклор является средством, орудием закрепления, сохранения и передачи народной мудрости из поколения в поколение . Это значит, что исполнение сказок, былин, песен изначально необходимо для того, чтобы передать от родителей к детям традиционную культурную информацию, опыт. Например, в сказках передаются нормы морали, которым должен соответствовать каждый член общества: герой сказок смелый, трудолюбивый, почитающий родителей и стариков, помогающий слабым, мудрый, благородный. В героических былинах говорится о том, что нужно защищать свою родину: герой-защитник сильный, смелый, мудрый, готовый заступаться за землю русскую.

Фольклор символичен . Это значит, что народная мудрость передается в символической форме. Символ – это знак, содержанием которого в фольклоре является традиционный фольклорный смысл. Например, селезень, голубь, орел, дуб – символы, обозначающие доброго молодца. Голубка, уточка, лебедушка, березка, ивушка – символы, которые обозначают красну девицу.

Фольклор не следует воспринимать буквально . За символами необходимо учиться видеть традиционные фольклорные смыслы. Золота-серебряна узда богатырского коня вовсе не означает, что она изготовлена из золота и серебра. Эти металлы символически обозначают фольклорный смысл «богатая, знатная».

Кто изучает фольклор?

Фольклор отражает традиционную народную культуру. Русская традиционная народная культура – это сплав языческих и народно-православных воззрений на природу и общество. В произведениях фольклора часто персонажами являются животные, силы природы (ветер, солнце). В этом отражается языческое мировоззрение народа, который одухотворял природу, верил в чудесных существ, молился им. Наряду с этим присутствуют христианские персонажи (Богородица, святые) – это православные христианские традиции.

Фольклор исследуют ученые-фольклористы. Они выезжают в экспедиции, чтобы записать произведения устного народного творчества. После этого исследуется символика этих произведений, их содержание и устройство. Выдающимися исследователями фольклора являются В.Я. Пропп, А. Н. Афанасьев, С. Ю. Неклюдов, Е.М. Мелетинский, Б.Т. Путилин.

ФОЛЬКЛОР

(англ. folklore - народное знание, народная мудрость), народная поэзия, народное поэтическое творчество, устное народное творчество, - совокупность различных видов и форм массового устного художеств. творчества одного или неск. народов. Термин "Ф." введен в 1846 англ. археологом У. Дж. Томсом, как науч. термин официально принят англ. фольклорным об-вом "Folklore Society", осн. в 1878. Первоначально "Ф." означал как предмет исследования, так и соответствующую науку. В совр. историографии науку, изучающую теорию и историю Ф. и его взаимодействие с др. видами искусства, наз. фольклористикой.

Определение Ф. не может быть однозначно для всех ист. этапов, т. к. его социальные и эстетич. функции, содержание и поэтика находятся в прямой зависимости от наличия или отсутствия в системе культуры данного народа др. ее форм и видов (рукописная или печатная книга, профессиональный театр и эстрада и др.) и разнообразных способов распространения словесно-художеств. произведений (кино, радио, телевидение, фонозапись и т. п.).

Ф. возник в процессе формирования человеческой речи и в древнейшую эпоху охватывал все формы духовной культуры. Для него характерен всеобъемлющий синкретизм - функциональный и идеологич. (в Ф. содержались зачатки художеств. творчества, ист. знаний, науки, религии и т, д.), социальный (Ф. обслуживал все слои общества), жанровый (эпос, сказка, предание, миф, песня и т. д. еще не дифференцированы), формальный (слово выступало в неразрывном единстве с т. н. внетекстовыми элементами - интонацией, напевом, жестом, мимикой, танцем, иногда изобразит. иск-вом). В дальнейшем в процессе социальной дифференциации общества и развития культуры возникали различные виды и формы Ф., выражавшие интересы отд. социальных слоев и классов, формировались фольклорные жанры, имевшие различное социально-бытовое назначение (производст- венное, социально-организующее, обрядовое, игровое, эстетич., познавательное). Они характеризовались различной степенью развития эстетич. начала, различными сочетаниями текста и внетекстовых элементов, эстетич. и др. функций. В целом же Ф. продолжал оставаться многофункциональным и синкретическим.

Применение письменности для фиксации текста выделило лит-ру из предшествовавших ей устных форм словесно-художеств. творчества. Письменность и лит-ра с момента своего возникновения оказались достоянием высших социальных слоев. В то же время лит-ра сначала, как правило, еще не была явлением преим. художественным (напр., хроники и летописи, дипломатич. и публицистич. соч., ритуальные тексты и т. п.). В связи с этим собственно эстетич. потребности общества в целом еще долгое время удовлетворялись в основном устной традицией. Развитие лит-ры и растущая социальная дифференциация привели к тому, что уже в позднефеод. период Ф. стал преим. (а у многих народов исключительно) достоянием трудящихся нар. масс, т. к. литературные формы творчества оставались недоступными для них. Социальные различия среды, создававшей литературные и фольклорные произведения, обусловили возникновение определ. круга идей и различных художеств. вкусов. Это сопровождалось выработкой специфич. системы литературных (рассказ, роман, стихотворение, поэма и т. д.) и фольклорных (эпос, сказка, песня и т. п.) жанров и их поэтики. Переход от устных форм создания и передачи художеств. произведений, для к-рых характерно использование естеств. средств общения (голос - слух, движение - зрение), к фиксированию и стабилизации текста и его чтению означал не только более совершенный способ накопления и сохранения достижений культуры. Он сопровождался и определ. потерями: пространственным и временным разрывом момента создания (воспроизведения) художеств. произведения и его восприятия, потерей непосредств. контакта между его создателем (писателем) и воспринимающим (читателем), утратой внетекстовых элементов, контактного сопереживания и возможности осуществления текстовых и др. изменений в зависимости от реакции воспринимающих. Существенность этих потерь подтверждается тем, что даже в условиях всеобщей грамотности продолжают существовать и вновь возникать не только традиционно-фольклорные, но и др. устные и вместе с тем синтетич. формы, причем нек-рые из них имеют контактный характер (театр, эстрада, чтецы, выступления писателей перед аудиторией, исполнение стихов под гитару и т. п.).

Характерные черты Ф. в условиях его сосуществования с лит-рой и в противопоставлении ей: устность, коллективность, народность, вариативность, сочетание слова с художеств. элементами др. искусств. Каждое произведение возникало на основе поэтики, выработанной коллективом, предназначалось для известного круга слушателей и обретало ист. жизнь, если было принято коллективом. Изменения, к-рые вносились отд. исполнителями, могли быть весьма различными - от стилистич. вариаций до существенной переработки замысла и, как правило, не выходили за пределы идеологии и эстетики определ. среды. Коллективность творч. процесса в Ф. не означала его обезличенности. Талантливые мастера не только создавали новые песни, сказки и т. д., но и оказывали влияние на процесс распространения, совершенствования или приспособления традиц. текстов к исторически изменившимся потребностям коллектива. Диалектич. единство коллективного и индивидуального было в Ф., как и в лит-ре, противоречивым, однако в целом традиция в Ф. имела большее значение, чем в литературе. В условиях обществ. разделения труда на почве устной традиции параллельно с массовым и непрофессиональным исполнительством, к-рое характерно для Ф. всех народов, возникали своеобразные профессии, связанные с созданием и исполнением поэтич., музыкальных и др. произведений (др.-греч. рапсоды и аэды; рим. мимы и гистсионы; рус. скоморохи; франц. жонглеры; нем. шпильманы; позднее - рус. гусляры; укр. кобзари; казах. и кирг. акыны и жирши; франц. шансонье и т. п.). В раннефеод. период выделились исполнители, обслуживавшие господствующие социальные слои. Возник переходный тип певца-поэта, тесно связанный сначала с рыцарством (франц. трубадуры или нем. миннезингеры), позже с бюргерством (нем. майстерзингеры) или клерикально- студенческой средой (франц. или нем. ваганты; польск., укр. и белорус. вертепники). В нек-рых странах и областях в условиях замедленного развития патриархально-феод. уклада формировались переходные формы своеобразной устной лит-ры. Поэтич. произведения создавались определ. лицами, распространялись изустно, наметилось стремление к стабилизации их текстов. При этом традиция сохранила имена создателей (Токтогул в Киргизии, Кемине и Молланепес в Туркмении, Саят-Нова в Армении, Грузии и Азербайджане и др.). В рус. Ф. не было развитой профессионализации певцов. Можно говорить только об отд. именах, упоминающихся в письменности Древней Руси (певец Митус; возможно, Боян).

Каждый жанр или группа фольклорных жанров выполняли определ. социально-бытовые функции. Это привело к формированию отд. жанров Ф. со свойственными им темами, образами, поэтикой, стилем. В древнейший период у большинства народов бытовали родовые предания, трудовые и обрядовые песни, мифологич. рассказы, ранние формы сказок, заклинания, заговоры. Позже, на рубеже перехода от доклассового общества к классовому, возникли совр. виды сказок (волшебные, бытовые, о животных) и архаич. формы эпоса. В период формирования гос-ва складывались героич. эпос, затем эпич. песни балладного и ист. содержания, ист. предания. Позже др. жанров классич. Ф. формировались внеобрядовая лирич. песня и романс, поздние виды нар. драмы и еще позже - жанры рабочего Ф. - революц. песни, марши, сатирич. песни, устные рассказы. Процесс возникновения, развития отд. жанров Ф., особенно длительность их продуктивного периода, взаимоотношение Ф. с лит-рой и др. видами профессионального художеств. творчества определяются особенностями ист. развития каждого народа и характером его контактов с др. народами. Так, родовые предания забыты у одних народов (напр., у вост. славян) и легли в основу ист. преданий у других (напр., Исландские саги у исландцев). Обрядовые песни, как правило, приурочивались к разным периодам земледельч., скотоводческого, охотничьего пли рыболовецкого календаря, вступали в различные соотношения с обрядами христ., мусульм., буддийской и др. религий. Степень связи эпоса с мифологич. представлениями обусловлена конкретными социально-экономич. условиями. Примером такого рода связи служат нартовские сказания народов Кавказа, карело-фин. руны, др.-греч. эпос. Сравнительно рано ушел из устного бытования герм. и зап.-романский эпос. Долго бытовал и приобрел поздние формы эпос тюркских народов, юж. и вост. славян.

Различны жанровые варианты сказок афр., австрал., азиатских и европ. народов. Баллада у нек-рых народов (напр., шотландцев) приобрела четкие жанровые отличия, у других (напр., русских) близка к лирич. или ист. песне. Ф. каждого народа свойственно своеобразное сочетание жанров и определенная роль каждого из них в общей системе устного творчества, к-рое всегда было многослойным и разнородным.

Несмотря на яркую нац. окраску фольклорных текстов, многие мотивы, сюжеты и даже образы персонажей в Ф. разных народов поразительно сходны. Подобное сходство могло возникать в результате развития Ф. из общего источника (общие архаич. черты Ф. славян или финно-угорских народов, к-рые восходят к общему праславянскому или прафинскому наследству), либо вследствие культурного взаимодействия народов (напр., обмен сюжетами сказок русских и карел), либо самостоятельного зарождения сходных явлений (напр., общие сюжеты сказок американских индейцев и народов Центр. Европы) под влиянием общих закономерностей развития социального строя, материальной и духовной культуры.

В позднефеод. время и в период капитализма в нар. среду активнее, чем прежде, стали проникать лит. произведения; нек-рые формы лит. творчества приобрели массовое распространение (романсы и песни лит. происхождения, т. н. народные книги, рус. "лубок", нем. "бильдербоген" и др.). Это оказало влияние на сюжетику, стилистику, содержание фольклорных произведений. Творчество нар. сказителей приобрело нек-рые черты лит. творчества (индивидуализация, психологизм и т. п.).

В социалистич. обществе доступность образования обеспечила равную возможность развития дарований и профессионализации людей, получили распространение разнообразные совр. формы массовой словесно-художеств. культуры - самодеятельное лит. творчество (в т. ч. отчасти и в традиц. фольклорных формах), клубная самодеятельность, песенное творчество нар. хоров и т. п. Нек-рые из этих форм имеют творческий, другие - исполнительский характер.

Оформление фольклористики в самостоят. науку относится к 30-40-м гг. 19 в. Формирование фольклористики и начало науч. собирания и публикации Ф. было связано с тремя осн. факторами: лит. романтизмом, явившимся одной из форм выражения самосознания складывавшихся бурж. наций (напр., в Германии, Франции, Италии), нац.-освободит. движением (напр., у юж. и зап. славян) и распространением социально-освободит. и просветительских идей (напр., в России - А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов; в Польше - А. Мицкевич и др.). Романтики (нем. ученые И. Г. Гердер, Л. Арним и К. Брентано, братья В. и Я. Гримм и др.; англ. - Т. Перси и Дж.Макферсон и др.; серб. -В. Караджич и др.; фин. - Э. Лёнрот и др.; рус. декабристы) видели в Ф. выражение нац. духа и нац. традиций и использовали фольклорные произведения для реконструкции ист. фактов, не отраженных в письменных источниках. Возникшая в рамках романтизма т. н. мифологич. школа (нем. ученые А. Кун, В. Шварц, В. Манхардт и др.; англ. - М. Мюллер, Дж. У. Кокс и др.; франц. - А. Пикте и др.; итал. - А. де Губернатис и др.; рус. - Ф. И. Буслаев, А. Н. Афанасьев и др.), опираясь на достижения индоевроп. языкознания, считала Ф. европ. народов наследием древнейшего праиндоевроп. мифотворчества. Романтики в слав. странах видели в Ф. общее слав. наследство, в разной мере сохранившееся у разных ветвей славянства, подобно тому как нем. романтики видели в Ф. совр. германоязычных народов общее наследство древних германцев. Во 2-й пол. 19 в. на почве филос. позитивизма развились эволюционистские школы в фольклористике, что связано с нараставшим осознанием единства закономерностей развития Ф. и повторяемости фольклорных сюжетов и мотивов в различных этнич. средах. Так представители т. н. антропологич. школы (Э. Тайлор, Э. Лэнг и Дж. Фрейзер - в Англии; Н. Сумцов, А. И. Кирпичников, А. Н. Веселовский - в России и др.) объясняли глобальную повторяемость фольклорных явлений единством человеч. психологии. В то же время получили развитие т. н. компаративизм (сравнительно-историч. метод), объяснявший сходные явления более или менее механич. заимствованием или "миграцией сюжетов" (нем. - Т. Бенфей, франц. - Г. Парис, чеш. - Й. Поливка, рус. - В. В. Стасов, А. Н. Пыпин, А. Н. Веселовский и др.), и "историческая школа" (наиболее яркое выражение в России - В. Ф. Миллер и его ученики; К. и М. Чедвики в Англии и др.), стремившаяся связать Ф. каждого народа с его историей и проделавшая большую работу по сопоставлению ист. док-тов и фольклорных сюжетов (особенно эпических). Вместе с тем "исторической школе" было свойственно упрощенное понимание механизма художеств. отражения действительности в Ф. и (как и нек-рым др. течениям бурж. фольклористики кон. 19 - нач. 20 вв.) стремление доказать, что нар. массы лишь механически воспринимали и сохраняли художеств. ценности, созданные верхними социальными слоями. В 20 в. получили распространение фрейдизм (толковавший фольклорные сюжеты как подсознательное выражение заторможенных сексуальных и др. комплексов), ритуалистич. теория (связывающая происхождение словесного искусства преим. с магич. обрядами; франц. ученые П. Сентив, Ж. Дюмезиль, англ. - Ф. Раглан, голл. - Я. де Фриз, амер. - Р. Карпентер и др.) и "финская школа", устанавливающая историко- географич. ареалы распространения сюжетов и разрабатывающая принципы классификации и систематизации Ф. (К. Крун, A. Аарне, В. Андерсон и др.).

Зарождение марксистского направления в фольклористике связывается с именами П. Лафарга, Г. В. Плеханова, А. М. Горького. В 20-30-е гг. 20 в. продолжалось формирование марксистской фольклористики в СССР, после 2-й мировой войны 1939-45 получившей широкое распространение в социалистич. странах (Б. М. и Ю. М. Соколовы, М. К. Азадовский, B. М. Жирмунский, В. Я. Пропп, П. Г. Богатырев, Н. П. Андреев и др. - в СССР; П. Динеков, Ц. Романска, С. Стойкова и др. - в Болгарии; М. Поп и др. - в Румынии; Д. Ортутаи и др. - в Венгрии; Ю. Кшижановский и др. - в Польше; Й. Горак, Я. Ex, О. Сироватка, В. Гашпарикова и др. - в Чехословакии; В. Штейниц и др. - в ГДР). Она рассматривает Ф., с одной стороны, как древнейшую форму поэтич. творчества, сокровищницу художеств. опыта нар. масс, как одну из составных частей классич. наследия нац. художеств. культуры каждого народа и, с др. стороны, как ценнейший ист. источник.

При изучении древнейших эпох истории человечества Ф. нередко является (вместе с археологией) незаменимым ист. источником, особенно для изучения ист. развития идеологии и социальной психологии нар. масс. Сложность проблемы заключается в том, что архаич. фольклорные произведения известны, как правило, лишь в записях 18-20 вв. или в более ранних лит. переработках (напр., нем. "Песня о Нибелунгах"), либо архаич. элементы включены в более поздние эстетич. системы. Поэтому использование Ф. для ист. реконструкций требует большой осторожности и прежде всего привлечения сравнит. материалов. Учитываются также особенности отражения действительности в различных жанрах Ф., по-разному сочетающих эстетич., познавательные, обрядовые и др. функции. Опыт изучения жанров, к-рые осознавались исполнителями как выражение ист. знаний (прозаич. ист. предания и легенды, песенный ист. эпос), показал сложность соотношения сюжетов, персонажей, времени, к к-рому отнесены их действия, эпич. географии и т. д. и подлинных ист. событий, их реальной хронологич., социальной и географич. среды. Развитие художеств.-ист. мышления народа шло не от эмпирич. и конкретного изображения событий к их поэтизации и обобщению или легендарно-фантастич. обработке по мере забвения событий, а наоборот - от т. н. мифологич. эпоса, представляющего собой фантастич. отражение действительности в мифологич. категориях (напр., успехи человечества в овладении огнем, ремеслами, мореплаванием и т. п. персонифицируются в Ф. в образе "культурного героя" прометеевского типа), к героич. эпосу и, наконец, к ист. песням, в к-рых рисуются значительно более конкретные ист. ситуации, события и лица, или ист. балладам, в к-рых безымянные герои или герои с вымышленными именами действуют в обстановке, близкой к реально-исторической.

В отд. же сюжетах ист. преданий или эпич. песен отражены в большей мере не эмпирич. ист. факты, а типичные социально-ист. коллизии, ист. состояние политич. и художеств. сознания народа и фольклорные традиции предшествующих веков, через призму к-рых воспринимается ист. действительность. Вместе с тем как в ист. преданиях, так и в песенных историко-эпич. произведениях часто сохранялись ценнейшие с ист. точки зрения детали, имена, географич. названия, бытовые реалии и т. п. Так, Г. Шлиман разыскал местоположение Трои, пользуясь данными др.-греч. эпич. песен "Илиады" и "Одиссеи", хотя и не точно определил расположение "гомеровского" слоя в культурных слоях троянских раскопок. Еще сложнее механизм отражения ист. действительности в нар. сказках, лирич. и бытовых песнях. Песни обрядового характера, заговоры и т. п. в большей мере отражают не ист. действительность как таковую, а бытовое сознание народа и сами являются фактами нар. быта. Т. о. Ф. в целом не пассивно воспроизводил эмпирич. факты социально-экономич. и политич. действительности или быта, а был одним из важнейших средств выражения нар. чаяний. Большое значение также имеет Ф. для выяснения истории этнич. контактов, процесса формирования этнографич. групп и историко-этнографич. регионов.

Лит.: Чичеров В. И., К. Маркс и Ф. Энгельс о фольклоре. Библиографич. материалы, "Сов. фольклор", 1936, No 4-5; Бонч-Бруевич В. Д., В. И. Ленин об устном народном творчестве, "Сов. этнография", 1954, No 4; Фридлендер Г. М., К. Маркс и Ф. Энгельс и вопросы литературы, 2 изд., М., 1968 (гл. фольклор); Пропп В. Я., Специфика фольклора, в сб.: "Тр. юбилейной науч. сессии ЛГУ. Секция филологич. наук, Л., 1946; его же, Исторические корни волшебной сказки, Л., 1946; его же, Фольклор и действительность, "Русская литература", 1963, No 3; его же, Принципы классификации фольклорных жанров, "Сов. этнография", 1964, No 4; его же, Морфология сказки, 2 изд., М., 1969; Жирмунский В. М., К вопросу о нар. творчестве, "Уч. зап. Ленингр. пед. ин-та им. А. И. Герцена", 1948, т. 67; его же, Народный героический эпос, М.-Л., 1962; Гусев В. Е., Марксизм и рус. фольклористика конца XIX - нач. XX в., М.-Л., 1951; его же, Проблемы фольклора в истории эстетики, М.-Л., 1963; его же, Фольклор. История термина и его совр. значение, "Сов. этногр.", 1966, No 2; его же, Эстетика фольклора, Л., 1967; Путилов Б. Н., Об основных признаках нар. поэтич. творчества, "Уч. зап. Грозненского пед. ин-та. Сер. филологич. наук", в. 7, 1952, No 4; его же, Об историч. изучении рус. фольклора, в кн.: Рус. фольклор, в. 5, М.-Л., 1960; Коккьяра Дж., История фольклористики в Европе, пер. с итал., М., 1960; Вирсаладзе Е. Б., Проблема специфики фольклора в совр. бурж. фольклористике, в кн.: Литературные разыскания Института ист. груз. лит., в. 9, Тб., 1955 (резюме на рус. яз.); Азадовский М. К., История рус. фольклористики, т. 1-2, М., 1958-63; Мелетинский Е. М., Герой волшебной сказки, М., 1958; его же, Происхождение героич. эпоса. Ранние формы и архаический памятник, М., 1963; Чистов К. В., Фольклористика и современность, "Сов. этнография", 1962, No 3; его же, Совр. проблемы текстологии рус. фольклора, М., 1963: его же. О взаимоотношении фольклористики и этнографии, "Сов. этнография", 1971, No 5; его же, Специфика фольклора в свете теории информации, "Вопр. философии", 1972, No 6; Фольклор и этнография, Л., 1970; Богатырев П. Г., Вопросы теории нар. искусства, М., 1971; Земцовский И. И., Фольклористика как наука, в сб.: Слав. музыкальный фольклор, М., 1972; Каган М. С., Морфология искусства, Л., 1972; Ранние формы искусства, М., 1972; Corso R., Folklore. Storia. Obbietto. Metodo. Bibliographie, Roma, 1923; Gennep A. van, Le folklore, P., 1924; Krohn К., Die folkloristische Arbeitsmethode, Oslo, 1926; Croce В., Poesia popolare e poesia d"arte, Bari, 1929; Brouwer С., Die Volkslied in Deutschland, Frankreich, Belgien und Holland, Groningen-Haag., 1930; Saintyves P., Manuel de folklore, P., 1936; Varagnac A., Définition du folklore, P., 1938; Alford V., Introduction to English folklore, L., 1952; Ramos A., Estudos de Folk-Lore. Definicão e limites teorias de interpretacão, Rio de J., (1951); Weltfish G., The origins of art, Indianapolis-N. Y., 1953; Marinus A., Essais sur la tradition, Brux., 1958; Jolles A., Einfache Formen, 2 ed., Halle/Saale, 1956; Levi-Strauss С., La pendee sauvage, P., 1962; Bawra С. М., Primitive song, N. Y., 1963; Krappe A. H., The science of folklore, 2 ed., N. Y., 1964; Bausinger H., Formen der"Volkspoesie",B., 1968; Weber-Kellermann J., Deutsche Volkskunde zwischen Germanistik und Sozialwissenschaften, Stuttg., 1969; Vrabie G., Folklorue Obiect. Principii. Metoda, Categorii, Buc, 1970; Динеков П., Български фолклор, Първа част, 2 изд., София, 1972; Ortutay G., Hungarian folklor. Essays, Bdpst, 1972.

Библ.: Акимова Т. M., Семинарий по нар. поэтич. творчеству, Саратов, 1959; Мельц М. Я., Вопросы теории фольклора (материалы к библиографии), в кн.; Русский фольклор, т. 5, М.-Л., 1960; его же, Современная фольклорная библиография, в кн.: Русский фольклор, т. 10, М.-Л., 1966; Кушнерева З. И., Фольклор народов СССР. Библиографич. источн. на рус. яз. (1945-1963), М., 1964; Соколова В. К., Сов. фольклористика к 50-летию Октября, "Сов. этнография", 1967, No 5; Volkskundliche Bibliographie, В.-Lpz., 1919-57; Internationale volkskundliche Bibliographie, Basel-Bonn, 1954-; Coluccio F., Diccionario folklorico argentino, B.-Aires, 1948; Standard dictionary of folklore, mythology and legend, ed. by M. Leach, v. 1-2, N. Y., 1949-50; Erich O., Beitl R., Wörterbuch der deutschen Volkskunde, 2 Aufl., Stutt., 1955; Thompson S., Motif-index of folk-literature, v. 1-6, Bloomington, 1955-58; его же, Fifty years of folktale indexing, "Humanoria", N. Y., 1960; Dorson R. M., Current folklore theories, "Current anthropology", 1963, v. 4, No 1; Aarne A. and Thompson S., The types of folktale. A classification and bibliography, 2 rev., Hels., 1961; Slownik folkloru polskiego, Warsz., 1965.

К. В. Чистов. Ленинград.

Советская историческая энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова . 1973-1982 .

Синонимы :