Концептуальная картина мира

Результатом согласованной работы всех когнитивных механизмов человеческого сознания является совокупность знаний, отображающих определенным образом представления человека о мире. Такая совокупность знаний в философско-лингвистической литературе называется «картиной мира». Однако, картина мира - это не просто совокупность знаний человека о мире. Если мир рассматривается как картина мира (КМ), то позицию человека в данном случае следует понимать как мировоззрение, которое представляет собой систему взглядов и убеждений человека, сформировавшихся в процессе его жизнедеятельности и определяющих его отношение к действительности. Н.Абиева считает, что, картина мира отражает позицию, взгляды и суждения индивида относительно окружающего мира. Кроме того, отношение человека к тем или иным объектам действительности способно изменить их посредством деятельности. «Картина мира» в этом смысле означает образ некоего мира, как отраженного, так и сотворенного сознанием. Таким образом, КМ - это глобальный образ мира, результат духовной деятельности человека и его контактов с этим миром .

Процесс воспроизведения КМ в человеческом сознании, хотя и является единым, нерасчленимым целым, обычно представляется в виде концептуальной и языковой моделей. Этой точки зрения придерживаются многие исследователи: Г.А. Брутян, Ю.Н. Караулов, Г.В. Колшанский, Р.И. Павиленис, З.Д. Попова, И.А. Стернин, В.Н. Телия, А.А. Уфимцева и др. Концептуальная картина мира (ККМ) - это КМ, получаемая в результате прямого познания окружающей действительности. Она может быть определена как когнитивная, поскольку представляет собой «результат когниции (познания) действительности и выступает в виде совокупности упорядоченных знаний - концептосферы» [Попова, Стернин 2002: 4-5]. Языковая картина мира (ЯКМ), которая также может обозначаться терминами «языковой промежуточный мир», «языковая репрезентация мира», «языковая модель мира», возникает в процессе познания благодаря активной роли языка. Это результат фиксации концептосферы вторичными знаковыми системами, которые материализуют, овнешняют существующую в сознании непосредственную когнитивную картину мира.

Как отмечает Е.Балбина, концептуальная и языковая КМ очень тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены . Однако, языковая картина мира не равна концептуальной, последняя гораздо шире. ЯКМ покрывает лишь некоторую часть концептуальной картины мира. ЯКМ - результат отражения уникального общественно-исторического опыта определенной нации. Язык создает не отличную от объективно существующей картину мира, а лишь специфическую окраску этого мира, обусловленную образом жизни и национальной культурой данного народа. В свете вышеизложенного представляется необходимым и целесообразным рассматривать концептуальную и языковую КМ, не разделяя их по степени значимости для человеческого миропонимания. Как отмечает Л.Газизова, человек живет в языковом обществе. Он обогащает свою концептуальную систему благодаря не только своему личному жизненному, но и общественно-историческому опыту, а значит, и благодаря языку, поскольку именно в нем закреплен общечеловеческий и национальный опыт . Формирующаяся и отображенная в сознании человека картина мира - это вторичное существование мира, зафиксированное в особой материальной форме, каковой является язык.

Язык есть важнейший способ формирования и существования знаний человека о мире. Отражая в процессе деятельности объективный мир, человек фиксирует в слове результаты познания. Совокупность этих знаний, запечатленных в языковой форме, представляет собой языковую картину мира. Итак, ЯКМ - отраженная в специфически национальных языковых формах и семиотике языковых выражений совокупность представлений о человеке и окружающем его мире .

Центр языковой картины мира - человек как вершина мироздания, исходный пункт, смысл и цель всех ее составляющих, в противоположность систематизированной и непротиворечивой научной картине мира, где человек не является главным персонажем, а занимает скромное место наравне со множеством других системообразующих элементов мироздания .

Е.С.Яковлева под ЯКМ понимает зафиксированную в языке и специфическую для данного языкового коллектива схему восприятия действительности. «Языковая картина мира - это своего рода мировидение через призму языка» .

Понятие ЯКМ восходит к идеям В. фон Гумбольдта и неогумбольдтианцев о внутренней форме языка, с одной стороны, и к идеям американской этнолингвистики, в частности так называемой гипотезе лингвистической относительности Сепира-Уорфа - с другой. Современные представления о ЯКМ в изложении акад. Ю.Д.Апресяна выглядят следующим образом. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации («концептуализации») мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка. Свойственный данному языку способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен, так что носители разных языков могут видеть мир немного по - разному, через призму своих языков. С другой стороны, языковая картина мира является «наивной» в том смысле, что во многих существенных отношениях она отличается от «научной» картины. При этом отраженные в языке наивные представления отнюдь не примитивны: во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные. Таковы, например, представления о внутреннем мире человека, которые отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводником в этот мир. В наивной картине мира можно выделить наивную геометрию, наивную физику пространства и времени, наивную этику, психологию и т.д. .

По мнению В. Борисенко, понятие ЯКМ включает две связанные между собой, но различные идеи: 1) картина мира, предлагаемая языком, отличается от «научной» и 2) каждый язык рисует свою картину, изображающую действительность несколько иначе, чем это делают другие языки . Реконструкция ЯКМ составляет одну из важнейших задач современной лингвистической семантики. Исследование ЯКМ ведется в двух направлениях, в соответствии с названными двумя составляющими этого понятия. С одной стороны, на основании системного семантического анализа лексики определенного языка производится реконструкция цельной системы представлений, отраженной в данном языке, безотносительно к тому, является она специфичной для данного языка или универсальной, отражающей «наивный» взгляд на мир в противоположность «научному» .

С другой стороны, исследуются отдельные характерные для данного языка концепты, обладающие двумя свойствами: они являются «ключевыми» для данной культуры (т.е.дают ключ к ее пониманию) и одновременно соответствующие слова плохо переводятся на другие языки: переводной эквивалент либо вообще отсутствует, либо такой эквивалент в принципе имеется, но не содержит именно тех компонентов значения, которые являются для данного слова специфичными.

Когнитивная лингвистика изучает языковое сознание , образ мира, существующий в голове человека. Языковое сознание следует понимать как один из аспектов сознания человека, связанный с речевой деятельностью личности. Психологический словарь дает следующее определение сознания: сознание – это «высший уровень психического отражения действительности, совокупность чувственных и умственных образов, непосредственно предстающих перед субъектом в его ‘внутреннем’ опыте и предвосхищающих его практическую деятельность».

Образ мира, существующий в сознании, предполагает отображение внешней действительности. Под действительностью следует понимать все сущее, материальное, реально существующее и воображаемое, принадлежащее сознанию и лежащее вне его. Образ мира связан с понятием «концептуальной картины мира».

Выше мы уже говорили о концептах, их структуре, формах и способах концептуализации. Концептуальная картина мира – это существующее в нашем сознании представление о мире, данное в виде специфическим образом организованных и структурированных концептов. По сути, концептуальная картина мира – это не картина, изображающая мир, а мир, понятый как картина. В психике человека предметы окружающей действительности отображаются через опосредование предметными значениями и соответствующими когнитивными схемами. Это отображение может быть предметом сознательной рефлексии. По сути дела картина мира есть отражение окружающего мира в голове человека. Она предстает как результат прошлого того народа, к которому мы себя причисляем.

Языковая картина мира – это «мир в зеркале языка». Иногда говорят, что это «вторичный идеальный мир в языковой плоти». Можно сказать, что языковая картина мира – это совокупность знаний о мире, запечатленных в лексике, фразеологии, грамматике.

11. Языковая личность, вторичная языковая личность

Термин языковая личность был введен в научный лексикон Юрием Николаевичем Карауловым. В 1989 году Юрий Николаевич Караулов предложил структуру языковой личности, состоящей из трех уровней.

Вербально-семантический уровень предполагает для носителя нормальное владение естественным языком, а для исследователя – традиционное описание формальных средств выражения определенных значений;

Когнитивный уровень: его единицы – понятия, идеи, концепты, которые складываются у каждой языковой личности в более или менее упорядоченную, систематизированную «картину мира», отражает иерархию ценностей. Когнитивный уровень устройства языковой личности дает исследователю выход через язык, через процессы говорения и понимания к знанию, процессам познания человека;

Прагматический уровень включает цели, мотивы, интересы, установки языковой личности. Этот уровень обеспечивает в анализе языковой личности закономерный и обусловленный переход от оценок её речевой деятельности к осмыслению реальной деятельности в мире.

Таким образом, языковая личность обладает знаниями лексико-грамматического уровня, определенной языковой моделью мира и иерархией мотивов и потребностей.

Языковую личность можно также определить как личность, проявляющую себя в речевой деятельности и обладающую определенной совокупностью знаний и представлений. С другой точки зрения под языковой личностью может пониматься совокупность способностей к созданию и восприятию речевых произведений (текстов).

Когда человек овладевает иностранным языком, этот язык становится не «чужим» по отношению к родному языку, а еще одним языком и культурой, которые необходимо как изучать, так и «пропускать» через себя, через свое видение мира. Овладевая каким-либо иностранным языком, мы одновременно (хотим мы этого или не хотим) усваиваем присущий другому народу образ мира, иное видение мира через призму национальной культуры, одним из важнейших компонентов которого (и средством его овладения) является язык.

В связи с этим наряду с феноменом языковой личности рассматривается феномен вторичной языковой личности , которую можно понимать как «совокупность способностей к созданию и восприятию речевых произведений (текстов) на иностранном языке». Психолингвистические методы позволяют эксплицировать (то есть «вывести на поверхность», сделать явными) процессы становления вторичной языковой личности в экспериментальных условиях.

Человек как субъект познания является носителем определённой системы знаний, представлений, мнений об объективной действительности. Эта система в разных науках имеет своё название (картина мира, концептуальная система мира, модель мира, образ мира) и рассматривается в разных аспектах. Картина мира понимается многими современными лингвистами как исходный глобальный образ мира, лежащий в основе мировидения человека. Понятие "концептуальная картина мира " используется различными науками.

Одной из научных дисциплин, занимающихся изучением концептуальной картины мира, является когнитивная лингвистика . Ключевым понятием когнитивной лингвистики является концепт.

Впервые в отечественной науке термин концепт был употреблен С.А.Аскольдовым-Алексеевым в 1928 г.

Д. С. Лихачев примерно в это же время использовал понятие концепт для обозначения мыслительной единицы, которая отражает явления действительности в зависимости от образования, личного опыта, профессионального и социального опыта носителя языка и позволяет общающимся преодолевать существующие между ними индивидуальные различия в понимании слов. (Лихачев 1993: 5).

Попова З.Д. и Стернин И.О. определяют концепт как «ментальное образование, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или предмету » (Попова, Стернин 2007: 25). То есть концепт является неким представлением о фрагменте мира или части такого фрагмента.

Согласно, Ю.С. Степанову, концепт – это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт – это то, посредством чего человек – рядовой, обычный человек – сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее. (Степанов 2004: 43)

Возьмем, например, представления рядового человека, не юриста, о «законном» и «противозаконном», – они концентрируются, прежде всего, в концепте «закон». И этот концепт существует в сознании (в ментальном мире) такого человека, конечно, не в виде четких понятий о «разделении властей», об исторической эволюции понятия закона, и т. п. Тот «пучок» представлений, понятий, знаний, ассоциаций, переживаний, который сопровождает слово закон, и есть концепт «закон». В отличие от понятий в собственном смысле термина (таких, скажем, как «постановление», «юридический акт», «текст закона» и т. п.), концепты не только мыслятся, они переживаются. Они – предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений. Концепт – основная ячейка культуры в ментальном мире человека. (Степанов 2004: 43)

Термином концепт называю содержание понятия; таким образом, термин концепт становится синонимичным термину смысл. В то время как термин значение становится синонимичным термину объем понятия. Говоря проще, значение слова – это тот предмет или те предметы, к которым это слово правильно, в соответствии с нормами данного языка применимо, а концепт – это смысл слова.

Приведем пример. В русском языке слово петух имеет «значение» и «смысл». Его «значение» – это все птицы определенного внешнего вида (которому соответствует их зоологическая характеристика): ходячая (не летающая) птица, самец, с красным гребнем на голове и шпорами на ногах. «Смыслом» же слова петух будет нечто иное (хотя, разумеется, находящееся в соответствии со «значением»): а) домашняя птица, б) самец кур, в) птица, поющая определенным образом и своим пением отмечающая время суток, г) птица, названная по своему особенному пению: петух от глагола петь (такая же связь имеется и в близкородственном к славянским языкам литовском языке: gaidys «петух», gaida «напев, мелодия», giesme «торжественная песнь»); д) вещая птица, с которой связано много поверий и обрядов. (Степанов 2004: 44)

В структуре концепта отображаются признаки, функционально значимые для соответствующей культуры.

Можно привести пример из современной русской жизни. Всем известно, что в последние десятилетия в жизни теперешнего активного населения России день 23 февраля был ежегодным «праздником мужчин», а день 8 марта – «праздником женщин». В первый из этих дней предметом торжества являлись все мужчины, независимо от их профессии и возраста, – дома, на предприятиях, в школах от первого до последнего класса и даже в детских садах мальчики получали поздравления и мелкие подарки от девочек. Во второй из этих дней точно то же делают мужчины и мальчики по отношению к женщинам и девочкам. Этот факт культурной жизни образует концепт. В данном случае перед нами к тому же «двойной концепт», состоящий из двух связанных представлений о двух праздниках. Обозначим описанное положение дел как «положение дел 1».

Столь же хорошо известно, что по своему происхождению эти два праздника никак между собой не связаны. 23 февраля отмечался (и в жизни старшего поколения все еще является таковым) как «День Советской Армии », т. е. праздник военных. 8 марта отмечался как «Международный женский день», т. е. день борьбы за равноправие женщин с мужчинами. В этом качестве оба праздника не соотносятся между собой («положение дел 2»).

Наконец, историки и некоторая часть просто образованных людей знают (причем больше о 23 февраля, чем о 8 марта) исторические факты далекого прошлого, приведшие к установлению этих памятных дней. 23 февраля 1918 г. Красная Армия одержала под Нарвой и Псковом крупную победу над войсками Германии. Это событие тесно связано с именем Л.Д. Троцкого. 8 марта как праздник было определено по инициативе Клары Цеткин, активной деятельницы международного женского и коммунистического движения; она была одним из основателей Коммунистической партии Германии («положение дел 3»).

Совершенно очевидно, что все три положения дел – (1), (2), (3) – отражены в существующем в нашем сознании «концепте дней 23 февраля и 8 марта». Но отражены они по-разному, с разной степенью актуальности, как разные компоненты этого концепта. Компонент (1) является наиболее актуальным, собственно, он-то и составляет основной признак в содержании концепта «праздник». Компонент (2) все еще участвует в понятии «праздник», но не столь живо, образуя его как бы дополнительный, «пассивный» признак. Компонент (3) уже не осознается в повседневной жизни, но является «внутренней формой» этого концепта. Такие же компоненты, или «слои», имеются и в других концептах и явлениях духовной культуры вообще и современной русской в частности. (Степанов 2004: 46)

Расчленяя картину мира на языковую и концептуальную, ряд исследователей (Г.В. Колшанский, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова, Б.А. Серебренников) замечают, что концептуальная картина мира богаче и шире языковой картины мира.

«Концепт не обязательно имеет языковое выражение – существует много концептов, которые не имеют устойчивого названия и при этом их концептуальный статус не вызывает сомнения (например, есть концепт и слово молодожены , но нет слова «старожены», хотя такой концепт в концептосфере народа, несомненно, есть)» (Попова, Стернин 2007: 26).

Таким образом, концептуальная картина мира – это система информации об объектах, актуально и потенциально представленная в деятельности индивида. Единицей информации такой системы является концепт, функция которого состоит в фиксации и актуализации понятийного, эмоционального, ассоциативного, вербального, культурологического и иного содержания объектов действительности, включённого в структуру концептуальной картины мира.

Концептуализм — направление, возникшее в Америке и Европе в 1960-х гг., но также имеющее богатое наследие и в русской культуре. Это его отличает от современных ему направлений — абстрактного экспрессионизма и поп-арта, которые на территории Советского Союза трансформировались в совсем другие (см. статью )

1987. Фанера, акрил. 24×30 см

Главным объектом концептуального искусства является идея, поэтому оно часто работает с текстом. По сути, оно изучает границу между текстом и визуальными образами. Произведением концептуального искусства может быть не только картина, но также и скульптура, и инсталляция, и перформанс.

Самыми яркими представителями концептуализма на западном фронте можно назвать Джозефа Кошута, Ива Кляйна, в некоторые периоды творчества — Пьеро Мандзони, Роберта Раушенберга. Кроме Кошута, остальные художники приходили к концептуализму и через какое-то время отказывались от него.

Среди московских концептуалистов основными являются Илья Кабаков, Виктор Пивоваров, далее — Андрей Монастырский, Игорь Макаревич и группа «Коллективные действия», в некоторых своих работах — группа «Гнездо».

Обратите внимание, что мы не пишем «стиль», мы пишем «направление» — у концептуального искусства нет единого «стиля» — как, скажем, у импрессионизма. Самыми характерными стилевыми особенностями можно называть частое присутствие текста на картине.

«Текст присутствует в работе либо буквально, либо текст предполагается, он как бы брезжит, просвечивает сквозь картину — как, например, на картинах Пивоварова — видно, что там рассказана история, но она рассказана фигурками, цветом, пятнами, цветовыми сегментами «- Наталья Сидорова, (искусствовед, преподаватель образовательной программы «По следам современного искусства» в Музее современного искусства «Гараж», старший научный сотрудник отдела Новейших Течений в Государственной Третьяковской Галерее )

Виктор Пивоваров «Говорит Москва…».1992

Самым показательным примером, на котором разбирают понятие «концептуальное искусство», является работа Джозефа Кошута «Один и три стула», или его многочисленные описывающие сами себя произведения из неоновых ламп. Кошут великолепно формулировал свое искусство: «Основное значение концептуализма, как мне представляется, состоит в коренном переосмыслении того, каким образом функционирует произведение искусства — или, как функционирует сама культура: как может меняться смысл, даже если материал не меняется. …физическая оболочка должна быть разрушена, т. к. искусство — это сила идеи, а не материала».

Джозеф Кошут, «Один и три стула».1965

Что же интересно в этом стуле? К примеру, то, что Джозеф Кошут не приезжал самолично выбирать стул в магазин, чтоб его произведение экспонировалось в новом месте. Стул выбирал ассистент куратора — по сути, неважно кто. Каждый раз, при каждом повторении это произведение будет авторства Джозефа Кошута, потому что художник — автор идеи.

Произведения Кошута описывают сами себя в большинстве случаев, не являясь при этом объектом эстетического наслаждения. Для художника важно обратиться к вашему сознанию, не затронув при этом эмоциональный спектр. Если мыслить в историческом контексте, то это вполне объяснимо — эмоциональный спектр зрителя был совершенно выжат вырывающимися на холст экзистенциальными откровениями художников-экспрессионистов.

Уильям де Кунинг, «Обмен».1955

В чем же отличие московского концептуализма от западного? Главным автором, который препарировал и определил понятие «московский концептуализм» является Борис Гройс. Он автор термина, который до сих пор в ходу — «московский романтический концептуализм». Дело в том, что западный концептуализм не содержал в своей основе литературу (имеется в виду «большая» литература).

«Оба отца-основателя московского концептуализма, Илья Кабаков и Виктор Пивоваров, называют в истоках своего творчества великую русскую литературу. У Кабакова очень часто в основе его произведений какие-то персонажи. Среди его героев появляется бездарный художник. Или человек, который ничего не выбрасывает — как в его инсталляции «10 персонажей», в которой работы Кабаковым между 10 вымышленными персонажами, каждый из которых — маленькими герой, который живет в маленькой квартире, забитый, его никто не знает, он такой застенчивый маргинальный персонаж, и он тайком, тихо, делает какие-то вещи для души. Когда он на виду, он живет тихой жизнью клерка, рабочего на фабрике и так далее. Очень незаметный человек. И этот герой, этот маленький человек — этот тот самый «маленький человек» из произведений Гоголя, Чехова», — Наталья Сидорова .

Произведения московских концептуалистов — это часто «литература», история, рассказанная не литературным языком, а в форме инсталляций, картины, или набором объектом.
К тому же, это всегда немного исповедь. Кабаков не рассказывает о себе, но он «проговаривается» о себе, доверяя свою историю, разбивая себя на несколько героев. Что-то, что есть в нем — какая-то маленькая, прячущаяся черта — он рассказывает о ней, придумав персонаж, который несет в себе эту черту в более ярко выраженном виде.

«Это важно, учитывая, что на глобальной сцене концептуализм и исповедальное искусство — совершенные антиподы — нельзя сравнивать концептуализм с экспрессионизмом — там есть исповедь, надрыв души, когда художник предельно себя выражает. Но в московском концептуализме есть некая исповедальность, даже некая эмоциональность, просто не проявленная криком», — Н. С.

Возьмем, к примеру, вышеописанную работу Кошута — «Один и три стула» — в ней нет автора. Автор в этих произведениях изымается, и даже конкретный экспонируемый предмет может быть подобран кем угодно — из этих работ мы ничего не узнаем о характере Кошута. В западно-европейской направлении это отсутствие предусмотрено нарочно, там у автора нет личной манеры и быть ее не может, нет личной истории, и есть только примат концепции.

Пивоваров и Кабаков — это киты, но есть другое поколение, к примеру, Юрий Альберт — он очень последовательный концептуалист. Его работа «Живопись для слепых» представляет собой черный щит, покрытый масляной эмалью, и на его части прикреплены маленькие полусферы, тоже покрытые этим цветом. Отходя на небольшое расстояние, зритель понимает, что это шрифт Брайля. Этим шрифтом набрана фраза «Не продается вдохновение, но можно живопись продать». Шрифт Брайля крупный, невидящий человек не смог бы прочитать, т. к. надпись слишком большая, а человек видящий не может понять, что там написано — для него это просто минимализм (см. статью про ). Получается, что здесь главное — концепция, насколько мы понимаем или не понимаем искусство.

Юрий Альберт «Живопись для слепых. Визуальная культура N3» Из серии «Элитарно-демократическое искусство» 1989

«Есть искушение рассуждать о том, что для Альберта самое важное — констатировать, что зритель очень часто не понимает современное искусство, но, на самом деле, как сам художник комментирует этот проект — речь идет вообще о степени понимания искусства — есть ли этот идеальный зритель, который действительно понимает, что выражает художник. Более того, современное искусство нам может быть понятно потому, что оно родом из нашего времени, и потому, что мы легко, стоя перед произведением, можем выйти в сеть и получить сразу какое-то количество текстов и про Альберта, и про ЭДИ. А что делать с искусством прошлых веков? Можно сколько угодно о картинах Иеронима Босха, сколько угодно приводить исторических фактов, особенностей культуры, народа, эпохи, мы не сможем перестроить свою оптику, потому что мы -не люди 16го века», — Наталья Сидорова .

Если «первая волна» концептуалистов очень серьезно относилась к своему творчеству («Искусство до нашего времени — это настолько же искусство, насколько неандерталец — это человек!»), то последователи этого направления вполне позволяли себе самоиронию в своих работах — впрочем, никогда не отказываясь от принципов произведения, рефлексирующего на тему себя и от текстового наполнения.

Основы лингвокультурологии [учебное пособие] Хроленко Александр Тимофеевич

3. Концептуальная и языковая картины мира

С ментальностью связана идея картины (иногда модели) мира. Восходящее к гипотезе Сепира – Уорф а положение о том, что в языке находит отражение «наивная» модель мира (картина мира) в настоящее время перешло в разряд общепризнанных. «Карты -на мира* в отличие от мировоззрения – совокупность мировоззренческих знаний о мире, «совокупность предметного содержания, которым обладает человек» (Ясперс). Картина мира рождена потребностью человека в наглядном представлении о мире. Полагают, что картина мира – это синтетическое панорамное представление о конкретной действительности и о месте каждого конкретного человека в ней.

Можно выделить чувственно-пространственную картину мира, духов но-культурную, метафизическую. Говорят также и о физической, биологической, философской картинах мира [ФЭС 1998: 201]. Выясняется, что ипостасей картины мира может быть гораздо больше: это языковая картина мира, фольклорная картина мира, этническая картина мира и т. п.

Понятие «языковая картина мира» имеет несколько терминологических обозначений («языковой промежуточный мир», «языковая организация мира», «языковая картина мира», «языковая модель мира» и др.). Чаше других используется языковая картина мира.

Понятия «ментальность» и «картина мира» разграничиваются по степени осознанности: «картина мира» – осознанное представление, а «ментальность» сознанием не рефлексируется. И тем не менее о своеобразии менталитета судят по специфике картины мира.

«Картина мира» становится одним из центральных понятий многих гуманитарных наук – философии, культурологии, этнографии и др. Существует немалое количество определений термина картина мира. Каждое определение зависит от того, какой дифференцирующий признак указан перед этим словосочетанием, например, языковая картина мира. По мнению Ю.Д. Апресяна, каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации («концептуализации») мира. Выражаемые в нём значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка. В картине мира отражаются наивные представления о внутреннем мире человека, в ней конденсируется опыт интроспекции десятков поколений и в силу этого служит надёжным проводником в этот мир [Апресян 1995].

Самая строгая из гуманитарных наук – лингвистика – и та берёт в качестве методологического приёма идею картины мира, и это позволяет увидеть то, что раньше не замечалось (см. например: [Яковлева 1995]).

Идея картины мира складывается в начале XX в. Её подразумевал О. Шпенглер в своем труде «Закат Европы»: «Каждой культуре свойствен строго индивидуальный способ видеть и познавать природу , или, что то же, у каждой есть её собственная своеобразная природа, каковой в том же самом виде не может обладать никакой другой вид людей. Точно также у каждой культуры, а в пределах отдельной культуры, с меньшими отличиями, у каждого отдельного человека, есть свой совершенно особый вид истории…» [Шпенглер 1993: 198].

Русский поэт А. Белый примерно тогда же убедительно показал наличие индивидуальной картины мира у Пушкина, Баратынского и Тютчева. У этих поэтов небо разное: пушкинский «небосвод» (синий, дальний), тютчевская «благосклонная твердь», небо «родное», «живое», «облачное» Баратынского. Пушкин скажет: «Небосвод дальний блещет»; Тютчев: «Пламенно твердь глядит»; Баратынский: «облачно небо родное» [Белый 1983].

Картины мира структурированы категориальными, классификационными схемами, которые и должны изучаться историей ментальности. М. Фуко полагал, что у человека существует «сетка» представлений – скелет картины мира. Сумма или пересечения разных «сеток» дают ментальность. Картина мира, как мозаика, составлена из концептов и связей между ними, поэтому её иногда называют концептуальной картиной мира.

Концепт, в понимании воронежской научной школы, руководимой проф. З.Д. Поповой, – это глобальная мыслительная единица, представляющая собой квант знания (здесь и далее – изложение концепции из книги: [Попова, Стернин 1999]). Концепты идеальны и кодируются в сознании единицами универсального предметного кода, в основе которых лежат индивидуальные чувственные образы, формирующиеся на базе личного чувственного опыта человека. Образы конкретны, однако они могут абстрагироваться и из чувственного превращаются в образ мыслительный. Многие концепты, если не все, сохраняют свою чувственную природу, например, концепты, представленные словами кислый, сладкий, гладкий, окурок, яма, ложка, стол, стул и под. У концепта, в отличие от понятия, нет чёткой структуры, жёсткой последовательности и взаиморасположения слоёв.

По содержанию концепты подразделяются следующим образом: 1) представление (мыслительная картинка) – яблоко, груша, холод, кислый, красный, шершавый, жара и др.; 2) схема – концепт, представленный некоторой обобщённой пространственно-графической или контурной схемой: схематический образ человека, дерева и т. п.; 3) понятие – концепт, который состоит из наиболее общих, существенных признаков предмета или явления, результат из рационального отражения и осмысления: квадрат – прямоугольник с равными сторонами; 4) фрейм - мыслимый в целостности его составных частей многокомпонентный концепт, объемное представление, некоторая совокупность: магазин, стадион, больница и др.; 5) сценарий – последовательность эпизодов во времени: посещение ресторана, поездка в другой город, драка, экскурсия; 6) гештальт – комплексная, целостная функциональная структура, упорядочивающая многообразие отдельных явлений в сознании: школа, любовь и др.

Концептуальные признаки выявляются через семантику языка. Значения слов, фразеосочетаний, схем предложений, текстов служат источником знаний о содержании тех или иных концептов. Концепты репрезентируются словами, однако вся совокупность речевых средств не даёт полной картины концепта. Слово своим значением в языке представляет лишь часть концепта, отсюда необходимость синонимии слова, потребность в текстах, совокупно раскрывающих содержимое концепта. «Муки слова», черновики, саморедактирование и литературное редактирование – следствие ограниченности языковых средств для вербализации концепта. Отсюда вывод о том, что словотворчество, речетворчество и художественное творчество – вечное право и обязанность человека.

Возможны случаи, когда концепт есть, а лексема для его вербализации отсутствует. Это называется лакуной (в русском языке есть молодожёны , но нет – старожёны). Существуют иллогизмы – отсутствие лексем и семем при наличии концепта, обусловленное отсутствием потребности в предмете (есть кролиководы , но нет лексем для специалистов по разведению носорогов).

Этническое сообщество подвергает образ определенной стандартизации, в результате чего концепты становятся общенациональными, групповыми или личными. Совокупность концептов в коллективном сознании этноса стали называть концептосферой. Концепты обладают национальной спецификой. Национальная концептосфера – это совокупность категоризованных, обработанных, стандартизованных концептов в сознании народа. Ряд концептов присущ одному этносу, а потому возможна безэквивалентная (непереводимая) лексика (например, смекалки, быт, очередник, земляк и др.). Однако значительная часть концептосфер различных этносов совпадает, чем объясняется возможность перевода с одного языка на другой.

Вербализация, языковая репрезентация, языковое представление концепта средствами лексем, фразем, высказываний – предмет когнитивной лингвистики, которой интересно, какие стороны, слои, компоненты концепта вошли в семантическое пространство языка, как они его категоризуют, в каких участках системы конкретного языка обнаруживается исследуемый концепт. Цель – представить в упорядоченном виде и комплексно описать участок системы языка, вербализующий данный концепт.

Итак, концепты реализуются прежде всего с помощью лексем. В итоге возникает языковая картина мира. <Языковая картина мира – это выработанное многовековым опытом народа и осуществляемое средствами языковых номинаций изображение всего существующего как целостного и многочастного мира, в своем строении и в осмысляемых языком связях своих частей представляющего, во-первых, человека, его материальную и духовную жизнедеятельность и, во-вторых, всё то, что его окружает: пространство и время, живую и неживую природу, область созданных человеком мифов и социум» [Шведова 1999: 15].

Можно с большой долей уверенности предполагать, что картина мира концептуальная и языковая соотносятся. Картины мира, и тем более языковые, этнически специфичны. Национальное своеобразие видится в наличии/отсутствии тех или иных концептов, их ценностной иерархии, системе связей и пр. Этим можно объяснить наблюдение французского исследователя, что относительно бедная система, которой располагает гомеровский язык, не может дать такого же разделения цветового спектра, какое возможно, скажем, в современном французском языке [Турина 1998: 408].

Логичен вопрос о генезисе языковой картины мира в сознании каждого носителя данного языка. На первый взгляд, кажется, что она складывается у человека постепенно по мере обретения житейского опыта и освоения языка. Как считает французский философ» теоретик языка Ж. Деррида (род. 1930), с детства человек не рассуждая усваивает названия предметов и одновременно – систему отношений, некоторые акценты, определяющие представления, например, о вежливости, о мужском и женском, о национальных стереотипах, т. е. фактически все исходные постулаты, определяющие картину мира, которые «контрабандным образом» протаскиваются в языковых выражениях (см.: [Вайнштейн 1992: 51]).

Однако есть и противоположные суждения о картине мира как феномене врождённом. По мнению Дж. Макинтайра из Европейской лаборатории прикладных нейронаук, который исследовал «интуитивные» физические знания, характерные даже для несведущих в науке людей, эксперимент подтверждает идею о том, что мозг основывается не столько на непосредственных наблюдениях, сколько на внутренней модели физического мира, которую и используют для предсказания «поведения* окружающих нас предметов [Поиск. 2001. № 27. С. 15].

Становится очевидным, что исследование отдельных языковых и речевых единиц для выявления этнически своеобразного в языке весьма ограничено. Сегодня невозможно понять, почему Гомер называет море «винным», и трудно объяснить, почему невозможно перевести на французский язык английское слово humour [Турина 1998:408]. Нужен «тотальный», системный подход к решению поставленной проблемы. А.Д. Шмелёв, например, полагает, что весьма перспективно сопоставление «русской картины мира», вырисовывающейся в результате семантического анализа русских лексем, с данными этнопсихологии. Такое сопоставление уточнит выводы, сделанные в рамках как той, так и другой науки [Шмелёв 1995: 169]. Реализацией этой перспективы стала работа А.Д. Шмелёва «Русская языковая модель мира: Материалы к словарю» (М., 2002).

Выход видится также в изучении целых языковых полей, соответствующих фрагментам картины мира. Дом, как показали участники этнолингвистической конференции «Дом в языке и культуре» (Польша, Щецин, март 1995), является весьма важным элементом культуры, языка и литературных текстов. В докладе на тему «Дом в польской и английской фразеологии» было показано, как много общего в структуре польских и английских фразеологизмов и паремий на эту тему [Плотникова, Усачёва 1996:63].

Идея языковой картины мира носит эвристический характер. Так, комплексный анализ древнеанглийских лексических единиц, называющих пахотное поле, даёт возможность наглядно представить, какую важную роль в хозяйственной деятельности англосаксов играло поле, которое засевалось (32 названия), менее значительна роль поля под паром (7 названий) и ещё меньше – сжатого поля (2 названия). Выясняется, что культ поля к англосаксам перешёл от древних германцев и индоевропейцев [Хопияйнен 2000: 331].

Через картину мира ментальность связана с культурой. Наивная картина мира носителей данного языка отражается структурой смыслов слов и определяется культурой и ментальностью эпохи, местом человека в социальном пространстве, его самоидентификацией в качестве «Я» и в качестве «Мы» [Фрумкина 1999:8].

Полагают, что основной единицей ментальности является концепт данной культуры, реализуемый в границах словесного знака в частности и языка в целом и предстающий в содержательных формах как образ, как понятие и как символ (Никитина 1999]. Разрабатывается также идея профиля картины мира, или «картинок мира» [Шведова 1999: 5]. Например, фольклорная культурно-языковая картина мира в пределах различных народно-поэтических жанров может представать в виде «картинок мира» при одной культурной модели.

Выясняется, что, казалось бы, сугубо теоретичекое понятие «образ мира» должно учитываться в процессе подготовки специалистов различного профиля, для которых важна проблема «построения профессиональной судьбы». (См. учебное пособие «Образ мира в разнотипных профессиях» [Климов 1995].)

Подводя итоги достижений лингвистики XX столетия, к числу проблем, пока еще не получивших полного разрешения, наряду с проблемой языка и мышления относят и близкую к ней проблему национальной картины мира [Алпатов 1995: 18].

1. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996.

2. Баксанский О.Е., Кучер Е. Н. Современный когнитивный подход к категории «образ мира» // Вопросы философии. 2002. № 8. С. 52–69.

3. Попова З.Д., Стернин И. А. Язык и национальная картина мира. Воронеж, 2002.

4. Радченко О. А. Понятие языковой картины мира в немецкой философии языка XX века // ВЯ. 2002. № 6. С. 140–160.

5. Урысон ЕВ. Языковая картина мира VS Обиходные представления (модель восприятия в русском языке) // ВЯ. 1998; № 3. С. 3-21.

6. Шмелёв А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. М., 2002.