Именно 85 лет назад, 7 апреля 1927 года американскому ученому Герберту Айвсу удалось организовать первое публичное телевещание на большом расстоянии. Тогда зрители в Нью-Йорке увидели передававшееся из Нью-Джерси изображение будущего президента США, пока еще всего лишь министра торговли Герберта Гувера. Американцы страшно гордились своей новинкой и как-то не особенно распространялись о том, что ее отцом был россиянин с труднопроизносимой фамилией - Zworykin .
Так и хочется начать эту историю словами: «В славном было городе Муроме, жил купец богатый Козьма Алексеевич. У него было любимое дитя - сын Володимир». Ну раз хочется, то так и начнем, а уж дальше пойдем по-сегодняшнему. Ибо рассказ-то о человеке, создавшем наше электронное сегодня.
Владимир в семье хлеботорговца, владельца компании «Пароходство по Оке Зворыкиных», председателя правления Муромского общественного банка, купца первой гильдии Козьмы Зворыкина был младшим из семерых детей. Однако именно с ним отец связывал все свои деловые надежды. Старший сын Николай никакого интереса к делам отцовской фирмы не проявлял и был всецело увлечен наукой, так же, как и его дяди, рано умерший Николай Алексеевич и ставший впоследствии известным ученым - металлургом Константин Алексеевич. Пятеро дочерей были не в счет, так что когда 29 июля 1888 года жена принесла купцу долгожданного второго сына, он посчитал его Божьим даром и уже с раннего детства начал пристраивать к делам, главным образом — делам пароходным. Смышленому мальчугану это было по нраву, правда, больше его интересовали не скучные конторские книги, в которых скрупулезно перечислялись грузы, маршруты, доходы и расходы, а мудреная корабельная техника. Мальцом он уже чинил пароходные сигнализации, проводил собственноручно изготовленные в домашних условиях электрические звонки, пытался разобраться в работе машин и механизмов.
В 1906 году Вова окончил Муромское реальное училище и уехал из родного города в Петербург. Где быстро поступил в Петербургский университет. Узнавший об этом отец не на шутку встревожился, заподозрив, что и этого сына затянет наука, и потребовал от него перевестись в более приземленный Технологический институт. Юноша не посмел ослушаться родителя. Нельзя сказать, что перевод пошел ему во вред. Во всяком случае, с одним из российских энтузиастов, пытавшихся научится передавать изображение на расстояние, профессором Борисом Львовичем Розингом он познакомился именно там.
Работы в области «дальновидения» уже тогда будоражили умы многих ученых во всех концах света. Самым перспективным считалось «механическое телевидение», в котором лучи света попадали на фотоэлемент через специальный «диск Нипкова» с нарезанными по спирали отверстиями. С его же помощью формировалось и изображение на экране. Минусом конструкции была крайне низкая четкость, зависевшая от количества отверстий. Однако Розинг придерживался другой, крайне сомнительной и малоперспективной концепции «электронного телевидения». Всем ученым было понятно, что «точечный» импульс в миллионные доли секунды не может вызвать в фотоэлементе сколь-нибудь заметный результат, а именно на таких импульсах базировались «электронщики». Они старательно пытались усилить сигнал, уверяя всех, что только с помощью их технологии можно добиться высокой четкости изображения. Старательно, но безуспешно.
К концу обучения Володя Зворыкин стал любимым учеником профессора Розинга и почти все время проводил в его лаборатории. В 1912 году он окончил институт с блестящими оценками, получил диплом «инженера-технолога» и право продолжить обучение за границей. Отец потребовал его возвращения в Муром, однако Розинг посоветовал перспективному юноше ехать в Париж, в College de France к известному физику Полю Ланжевену. Зворыкин послушал профессора.
Но долго проучиться во Франции не получилось. В 1914 году началась война, Володя вернулся в Россию и был незамедлительно мобилизован в армию. Сначала его направили в войска связи в Гродно, куда он прибыл с собственноручно построенным радиопередатчиком, но через полтора года его произвели в подпоручики и перевели в Петроградскую офицерскую радиошколу. К тому времени он уже успел жениться на студентке стоматологического училища Татьяне Василевой. После февральской революции молодого офицера чуть было не отдали под трибунал по доносу солдата, утверждавшего, что он издевался над подчиненными, заставляя их «говорить в коробку с дыркой». К счастью, члены трибунала немножко разбирались в радиоэлектроники и знали, что «дырка» по-другому называется «микрофоном».
Обстановка все больше накалялась. Для того чтобы заниматься любимым делом Зворыкин вынужден был сначала перевестись под Киев, затем, сняв военную форму, перебраться в Москву. Жена Владимира уехала в Берлин, он же решил не покидать родину, надеясь на скорый конец «смутных времен». В Москве его, как бывшего офицера, сначала попытались призвать в Красную армию, а когда он не явился в комиссариат, и вообще решили арестовать. Узнав от знакомого милиционера о том, что на него выписан ордер, Владимир решил не играть с судьбой и сбежать в Омск - сибирскую столицу белого движения.
По дороге, в Екатеринбурге его арестовали и посадили в тюрьму как «подозрительную личность». К счастью, вскоре город захватили чехи, у которых к Зворыкину никаких претензий не было. В Омске белогвардейское правительство встретило молодого радиоинженера радушно. Вопросы связи были в числе приоритетных, и Зворыкина моментально снабдили документами для поездку в Америку, где ему поручили закупить оборудование, необходимое для постройки мощного радиопередатчика. Ученый-инженер, временно превратившийся в торгового агента, с энтузиазмом взялся за дело. И первым делом было именно добраться до Америки. Поскольку все нормальные пути большевиками были блокированы, Зворыкину пришлось сначала двигаться на север, по Иртышу и Оби, через Карское море, к острову Вайгач, оттуда на ледоколе до оккупированного Антантой Архангельска, там получать визу и плыть дальше, через Норвегию, Данию и Англию. Весь путь занял несколько месяцев. Быстро выполнив, несмотря на отвратительное знание английского языка, все данные поручения, Владимир в 1919 году вернулся в Омск, но уже через Японию, Владивосток и Харбин, обогнув, таким образом, земной шар.
К тому времени в столице Сибири обосновался адмирал Колчак. Блестящий военачальник он был никудышным администратором, и поэтому все органы власти, с их огромной бюрократической системой делопроизводства были им в точности скопированы с тех, что действовали в уничтоженной большевиками империи. Но то, что хоть как-то работало в мирных условиях, совершенно не подходило до военного времени. Тем не менее, чиновники в омских министерствах спокойно и неторопливо работали по шесть часов в день, вечером ходили в театры, интриговали за «теплые» места и не спешили в любых случаях проявлять какую бы то ни было инициативу. Всякое дело у них затягивалось на долгие недели и месяцы, в то время, как большевики принимали решения практически мгновенно. Смешно и грустно: как выяснилось позже, командировки Зворыкина были пустой тратой денег и времени, поскольку необходимая радиостанция в Сибири тогда уже была, но чиновники даже не задавались вопросом о поиске необходимого объекта.
Вскоре по прибытии в Омск Зворыкина снова снабдили документами, поручениями и вновь отправили в США. Правда, денег не дали, обещав перевести их при первой же возможности. До Нью-Йорка он добирался полтора месяца, прибыл туда 19 июня, сразу начал активную работу, а 1 августа почти случайно узнал, что его уже месяц как уволили «за безделие». Как выяснилось вскоре, отправивший Зворыкина в командировку министр торговли и промышленности Томашевский был отставлен, и теперь подсидевший его чиновник срочно менял команду. Возмущенный такой несправедливостью торговый агент писал в свое оправдание: «При самой большой энергии с моей стороны я мог приехать в Нью-Йорк лишь 19-го июня вечером и отправить первую телеграмму с информацией в Омск 27-го июня...
Увольнение с Государственной службы явно порочит мое имя, я позволю себе изложить ниже вкратце историю моей командировки и моей работы и просить о назначении надо мной следствия и, в случае отсутствия с моей стороны каких-либо преступлений служебного или другого характера, о реабилитации моего имени... Прежде всего, увольнение с Государственной службы под предлогом явно неуважительным, без суда и следствия, как известно, имеет определенный отпечаток, который накладывает пятно на человека и которое можно смыть лишь или судебным следствием, или аннулированием». Зворыкина поддержали сотрудники российских миссий, видевшие, как старательно молодой агент выполнял возложенные на него поручения. Наконец, в начале октября, дело было решено в его пользу. Владимира даже решили перевести в отдел снабжения Северного Морского пути, что было явным повышением. Но в конце октября правительство Колчака пало, и на этом торговая деятельность Владимира Зворыкина окончилась. Закупать стало не для кого, и Владимир с радостью вспомнил о своем инженерном образовании.
Русский посол, известный ученый-гидродинамик Борис Александрович Бахметьев помог ему устроиться в питсбургскую исследовательскую лабораторию компании Westinghouse Electric. В Питсбург инженер перебрался уже вместе с приехавшей к нему женой и новорожденной дочерью Ниной. В лаборатории Владимир вспомнил о своем телевизионном прошлом и к 1923 году смастерил первую передающую электронную трубку, которую назвал «иконоскопом». Он решил не усиливать слабый сигнал, а накапливать заряд. Для этого Зворыкин, вместе с помощниками, вручную «замостил» принимающий элемент микроскопическими конденсаторами. Теперь полученного заряда уже хватало для передачи изображения, но качество при этом оставляло желать лучшего. До такой степени, что сам Зворыкин, всегда отличавшийся завидным чувством юмора, называл свое «телевидение» «елевидением». Но ученый свято верил, что все это - только начало и все недостатки удастся, при надлежащем финансировании, преодолеть. Однако начальство его так не считало и, холодно оценив результаты многолетней работы, распорядилось оставить напрасные прожекты и заняться чем-нибудь более для фирмы полезным. Изобретателю пришлось согласиться и отныне в рабочее время заниматься аппаратурой для звукового кино. Но патентную заявку, сначала на передающий «иконоскоп», а через год - на принимающий «кинескоп» он все-таки подал.
В 1924 году Зворыкин получил американское гражданство и поступил соискателем в Питсбургский университет. Поскольку для этого ему надо было быть в возрасте до 35 лет, он во вступительных документах скостил себе один год. В результате этой нехитрой мистификации американцы праздновали 100-летний и 120-летний юбилеи своего героя на год позже срока. В 1926 году ему была присвоена степень доктора философии по физике за работы в области фотоэлементов. Вскоре ученому удалось на базе своей лаборатории создать высокоскоростной факс. Но мысли его все равно были устремлены в телевидение, для создания которого ему не хватало самой малости - денег.
В 1928 году Зворыкину наконец удалось найти богатого инвестора. Им стал миллионер, вице-президент только что созданной Американской радиокорпорации (RCA), условный русский эмигрант Давид Сарнов. Условный - потому что родители привезли его в США еще 8-летним ребенком. Много лет спустя, провожая Зворыкина на пенсию, он рассказывал: «27 или 28 лет назад я в первый раз встретился с этим молодым человеком, который говорил с тем же самым ужасным акцентом, что и сегодня. Он с увлечением рассказывал мне об изобретенной им электроннолучевой трубке, о больших перспективах и возможностях ее использования на практике - о создании электронного телевидения… Признаюсь, я почти ничего не понял из того первого рассказа о его изобретении, но я был очень впечатлен этим человеком… просто очарован его убедительностью. Я спросил:
Принимая во внимание все, что вы говорите, скажите, сколько нужно выделить средств, чтобы воплотить ваши идеи на практике? Сколько нужно потратить денег, чтобы появилась реально работающая телевизионная система?
Он хитро посмотрел на меня, глубоко вздохнул и ответил очень уверенно:
Я думаю, 100 тысяч долларов хватило бы.
Я уже тогда понимал, что работающая телевизионная система, конечно, стоит 100 тысяч. То, насколько он был прав, стало понятно только теперь. Мы потратили почти 50 миллионов долларов, прежде чем вернули хотя бы один пенс от продажи первых телевизоров. Но кто сегодня может сказать, что мы потратили эти деньги зря? Я могу с уверенностью заявить, что Зворыкин - самый лучший продавец идей из всех, кого я знал».
Вскоре Зворыкин уже перешел на работу в RCA, и перебрался вместе с семьей в город Камден (штат Нью-Джерси). К тому времени жена подарила ему еще одну дочь - Елену. Однако семейная идиллия продолжалась недолго: в 1930 году Владимир развелся с Татьяной. Зато исследовательская работа развивалась с нарастающим успехом. Уже к началу 1930-х годов Зворыкину удалось убедить большинство «телевизионщиков» в том, что самым перспективным является созданное и запатентованное им полностью электронное телевидение. Главным поворотным моментом стала лекция об электронной телевизионной системе, которую ученый прочитал в июне 1933 года на конференции Американского общества радиоинженеров.
Доктора Зворыкина стали приглашать с лекциями в ведущие университеты мира, а вскоре пригасили даже в СССР. Где недвусмысленно дали понять, что если он останется, ему не только простят контрреволюционное прошлое, но и обеспечат всем, чего ученый только пожелает. Его возили по стране, устраивали встречи с ведущими учеными и политиками. Бывший тогда еще только первым секретарем компартии Грузии Лаврентий Берия, узнав, что ученый хочет посмотреть на Черное море, предоставил ему для этого военный самолет. В СССР Владимир встретился со своими сестрами, у которых спросил совета, стоит ли ему оставаться в Стране Советов. На что один из их мужей дал ученому весьма толковый совет. Суть его заключалась в том, что пока в кармане у Владимира лежит американский паспорт, с ним здесь возятся и его ублажают. Но после того, как он поменяет его на «краснокожую паспортину» ситуация может резко поменяться. А поэтому Володе лучше всего не испытывать судьбу и вернуться в США. Время показало, насколько этот родственник был прав.
В 1933 году Зворыкин создал первую телевизионную систему высокой четкости с разверткой на 240 строк. Этот сумасшедший показатель за год удалось увеличить до 343 строк, а в 1936 году в США начались регулярные телевизионные трансляции, рассчитанные на заворыкинские системы. В 1935 году Владимир вновь посетил СССР. Теперь результатом поездки стало заключение договора о поставках телевизионного оборудования между RCA и Наркоматом электропромышленности.
Но, конечно, живя телевидением, Зворыкин жил не только им. В 1938 году он, вместе с канадским ученым Джеймсом Хиллером, создал первый электронный микроскоп высокого разрешения. Во время II Мировой войны его лаборатория занималась созданием систем телевизионного наведения для авиабомб и приборами ночного видения. Вместе с отцом компьютеров Джоном фон Нейманом он пытался разработать вычислительные методы предсказания погоды и мечтал соединить телевизор и электронно-вычислительную машину.
За участие в нью-йоркском фонде помощи жертвам войны в СССР, ФБР, в период разгула маккартизма, лишило его загранпаспорта, сделав на некоторое время фактически невыездным. Спецслужбы США считали ученого агентом Москвы и долгое время прослушивали его телефон, пытаясь уличить в контрамериканской деятельности. А в СССР его, напротив, считали «американским прихвостнем».
В 1951 году доктор Зворыкин женился во второй раз, теперь - на профессоре микробиологии Пенсильванского университета Екатерине Андреевне Полевицкой. На самом деле, их роман продолжался уже более двух десятилетий, но влюбленные не могли официально оформить свои отношения, так как первый муж Екатерины не давал ей развода. В 1954 году Владимир ушел в отставку с должности руководителя лаборатории RCA и увлекся медицинской электроникой. Без влияния любимой жены тут явно не обошлось. Став директором Центра медицинской электроники при Институте Рокфеллера в Нью-Йорке он создал множество электронно-медицинских приборов: микроскопов, эндоскопов, радиозондов. Многие ученые считают, что именно работы Зворыкина в этом центре положили начало такому научному направлению, как биоинженерии.
Вместе с женой он еще 8 раз посещал Советский Союз, встречался с родственниками, общался с учеными, читал лекции. И очень страдал от того, что его не пускают в закрытый для иностранцев Муром. Наконец, в конце 1960-х, во время посещения Владимира, он просто «потерялся», взял такси и махнул в родной город. К отчему дому, к старой церкви Николы Набережного, к кладбищу, где похоронены родители...
Владимир Козьмич Зворыкин умер в 1982 году, в день своего рождения. Ему исполнилось 94 года. За несколько часов до смерти он дал свое последнее телефонное интервью, в котором сказал, что умирает от старости. Супруга пережила его на год.
Зворыкину принадлежат 120 патентов. Он написал более 80 научных работ, был почетным членом множества академий и научных обществ, кавалером множества орденов и медалей. В 1967 году президент США Линдон Джонс вручил русскоговорящему американцу Национальную научную медаль США. В 1977 году имя Владимира Зворыкина было занесено в Национальную Палату Славы изобретателей США. В американском рейтинге «1000 лет - 1000 человек» его имя входит в первую сотню, вместе с именами Петра I, Толстого, Достоевского, Ленина, Сталина и Горбачева.
А самой своей большой своей ошибкой он, правда уже на склоне лет, называл изобретение... телевидения.
Я создал монстра, способного промыть мозги всему человечеству, - говорил он. - Это чудовище приведет нашу планету к унифицированному мышлению… Ты оцениваешь действительность по тем, кого ты видишь на экране, кого слушаешь.
Иногда ты споришь с ними, возражаешь и даже, кажется, побеждаешь в споре. Но это - только видимость. Главный - тот невидимый, кто нажимает на кнопки. Это он определяет, кого показывать и что говорить для достижения своих целей. Из сотен говорящих он, невидимый, выбирает тех, кто нужен ему, а не тебе, мне или истине. Он выбирает тех, кто втягивает тебя в болтовню о чепухе вместо обсуждения сути дела. ... Я никогда бы не позволил своим детям даже приближаться к телевизору. Это ужасно, что они там показывают. ... Хотя, конечно, есть в нем детали, которые мне удались особенно хорошо. Лучшая из них - выключатель.
29.07.1982. Умер в США эмигрант Владимiр Кузьмич Зворыкин, изобретатель телевидения
Зворыкин – отец телевидения
(30.7.1889–29 .7.1982) – изобретатель кинескопа, большую часть своей жизни провел в эмиграции в США, где и умер. Но он подарил человечеству столь много, что мы сегодня не можем представить себе жизнь без некоторых плодов его технической мысли.
Родился он в семье богатого муромского купца, имя мальчику дали в честь . Владимiр рос очень любознательным, а отец старался не сковывать инициативу сына. Хочет он пойти на лето юнгой на роскошной яхте отца – пожалуйста. Мечтает о книге, которая только-только появилась на прилавках Москвы – какой вопрос? Тянется к радиоэлектронике – ради Бога. Однажды на яхте сгорело все электрооборудование, но отец разрешил именно сыну устранить поломку и был очень горд, когда у него все получилось.
Этот маленький успех придал Зворыкину-младшему уверенности в себе. Он заинтересовался электротехникой, а его учителем стал известнейший специалист-электронщик – Б.Л. Розинг, который первым применил электронно-лучевую трубку для приема телевизионных изображений. Зворыкин стал его лучшим учеником, с которым мэтр вел беседы о будущем телевидения.
Вначале Зворыкин решил изучать физику и поступил в Петербургский университет, но вскоре перевелся на электротехнический факультет Петербургского технического института, где и произошла его встреча с Розингом. Именно профессор настоял на том, чтобы его талантливый ученик продолжил обучение в Европе. Зворыкин выбрал Коллеж де Франс в Париже, правда, его стажировка длилась недолго – началась . С первых же ее месяцев Владимiр, вернувшись на родину, стал офицером в подразделениях безпроволочного телеграфа.
В 1915 г. он был направлен в петроградскую Офицерскую электротехническую школу. Здесь ему снова повезло с учителем – полковником И.Э. Муромцевым. К тому же он устроил молодого офицера работать в Русском обществе безпроволочных телеграфов и телефонов РОБТиТ – дочернем предприятии английской фирмы "Маркони" в Петрограде.
Предвидя скептические суждения, что все подобные технические изобретения лишь способствовали сатанинскому влиянию на человечество, возразим. И по радио, и по телевидению, в интернете, и на типографском печатном станке можно сделать людям доступным Священное писание и богослужение, а можно распространять безбожие и порнографию. Никому во время проповеди Христа не приходило в голову осуждать тогдашние средства распространения информации: папирус, дощечки для письма и кожаные свитки. Евангельская весть была записана и разошлась по всему мiру с помощью тех или иных технических приспособлений.
ВЕЛИКИЙ ИЗОБРЕТАТЕЛЬ ВЛАДИМИР КОЗЬМИЧ ЗВОРЫКИН
/29.07.1888 - 29.07.1982/В 2008г. правительством Российской Федерации была учреждена программа «Зворыкинский проект» с ежегодным вручением национальной премии в области инноваций - «Зворыкинской премии». Однако большинство российских читателей знает о В.К.Зворыкине только то, что он был создателем телевидения. Между тем знаменитый американский ученый и изобретатель Владимир Зворыкин прожил очень долгую, интересную жизнь, наполненную самыми разными событиями. Он был автором более 120 изобретений, многие из которых заложили основу современной науки и техники. Назовем лишь некоторые из них - это факс, сканер, цветное телевидение, приборы ночного видения, электронный микроскоп. Но главными изобретениями Зворыкина, безусловно, являются иконоскоп и кинескоп, ставшие основой электронного телевидения, которое вторглось буквально в каждый дом, во все области профессиональной деятельности, кардинально изменило представление о распространении и воздействии информации на человечество.
В США В.К.Зворыкину посвящены сотни научно-технических статей и большое исследование биографического характера, принадлежащее перу А.Абрамсона. Наиболее полно жизнь и деятельность Зворыкина представлены в написанных им самим в 1940-е годы воспоминаниях, впоследствии изложенных и дополненных его другом и биографом Ф.Олесси, однако они опубликованы лишь в электронном виде. На русском языке биография Зворыкина освещена в небольшой книге доктора технических наук В.П.Борисова, вышедшей несколько лет назад в издательстве «Наука» тиражом 400 экземпляров.
Все исследования о Зворыкине, в сущности, основаны на его собственных воспоминаниях. Поэтому сведения о нем, найденные в российских архивах, представляют особый интерес. Они позволяют дополнить биографию этого выдающегося ученого и устранить в ней некоторые неточности и разночтения. Первое и главное разночтение касается даты его рождения. Приведем копию метрического свидетельства В.К. Зворыкина, сохранившуюся в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга: «В метрической книге, хранящейся в архиве оной города Мурома, Сретенской церкви за 1888 год, мужского пола Владимир, показан рожденным 17 июля, а крещен - 19. Его родители: муромский купец, потомственный почетный гражданин Козьма Алексеев Зворыкин и законная его жена Елена Николаевна, оба православные».
Итак, Владимир Зворыкин родился в 1888, а не 1889 г., как принято считать в США. Значит, 100-летие этого всемирно известного ученого следовало бы отмечать в 1988 г., а не в 1989 г., и 120-летие, соответственно, в 2008 г. Эта ошибка перешла и в некоторые отечественные справочные издания. Можно предположить, что Зворыкин убавил себе год, чтобы поступить для защиты докторской диссертации в Питтсбургский университет, куда принимали соискателей в возрасте не старше 35 лет. Кстати, на разночтение в датировке года рождения Зворыкина обратил внимание А.Абрамсон, который писал: «Секретный агент ФБР в своем докладе от 3 октября 1945 г. сообщал, что в документе о натурализации В.К. Зворыкина указана дата рождения 17 июля 1888 г.».
Однако никто до сих пор не заметил, что число рождения Зворыкина, которое приводит он сам и все его биографы, - 17 (30) июля, по новому стилю должно быть не 30 июля, а 29-м, поскольку он родился в XIX в., когда разница между старым и новым стилем, как известно, составляла 12 дней, а не 13, как в XX в. Сам Зворыкин, проживая в США с 1919 г., мог и не знать о таком «нюансе», но те, кто писал о нем, должны были бы обратить на это внимание. Материалы российских архивов помогли нам также восстановить и представить читателю очень важный период в жизни Зворыкина - с весны 1918 по осень 1919 г. В своих воспоминаниях он почти ничего не пишет о том времени, о событиях, в результате которых русский инженер-технолог Зворыкин оказался в Америке и через несколько лет, 16 сентября 1924 г., стал гражданином США.
* * * Владимир Козьмич Зворыкин родился 17 (29) июля 1888 г. в старинном русском городе Муроме, в семье купца 1-й гильдии, потомственного почетного гражданина Козьмы Алексеевича Зворыкина и Елены Николаевны Зворыкиной. Два брата Козьмы Алексеевича стали известными русскими учеными, и сведения об одном из них – Константине Алексеевиче - можно найти даже в Большой советской энциклопедии. По их стопам пошел и старший сын Козьмы Алексеевича – Николай. Все надежды отца передать свое дело в руки сына были связаны с Владимиром. Способный, энергичный, Владимир прекрасно учился и с детства был что называется очень «рукастым». Еще мальчишкой он с увлечением разбирал и собирал все механические устройства, которые попадались под руку, а когда в Муроме началась повальная мода на дверные электрические звонки, принялся мастерить их и оборудовал этими отлично работавшими самоделками входные двери домов родственников и знакомых. Наибольшим своим достижением он считал ремонт сигнальной системы на пассажирском пароходе, принадлежавшем его отцу.
С отличием закончив в 1906 г. муромское реальное училище, Владимир отправился в Петербург, чтобы продолжить обучение в Императорском Технологическом институте. Число желающих поступить в Технологический институт в 10 раз превышало количество мест. Зворыкин не добрал баллы и по оценкам аттестата, выданного муромским училищем, без экзаменов поступил на физический факультет Санкт-Петербургского университета. Однако отец, желая видеть сына инженером, настоял на получении Владимиром инженерной специальности, и тот со второго захода все-таки стал студентом Технологического института. В 1912 г. он закончил его по первому разряду, с присвоением звания инженера-технолога. Во время учебы в составе группы профессоров и студентов Зворыкин в 1908 г. посетил Германию, Бельгию, Францию, Англию, где русские студенты знакомились с работой предприятий и промышленных лабораторий. В 1910 г. произошло очень важное событие в жизни студента Зворыкина: он начал исследовательскую работу в физической лаборатории профессора Б.Л.Розинга, который уже в самом начале XX в. занимался вопросами передачи изображения на расстояние – электронным телевидением. В 1912 г. Зворыкин по рекомендации профессора Розинга и на средства отца поехал на стажировку в Коллеж де Франс, к великому Полю Ланжевену. Там он слушал лекции по теоретической физике и под руководством Ланжевена изучал свойства рентгеновского излучения.
Первая мировая война застала Зворыкина в Берлине, куда он приехал с целью дальнейшего повышения своих знаний по теоретической физике. Без всяких колебаний он через Данию и Финляндию устремляется на родину. В Петрограде его сразу же призывают в армию, направляют в Офицерскую электротехническую школу, а оттуда – на Восточный фронт. Почти год командовал рядовой Зворыкин смонтированной им же самим радиостанцией в Гродно. Ночи без сна, напряжение военных дней, усталость привели к тому, что по настоянию врача его отправили на лечение в Петроград. Реабилитация оказалась быстрой. Вскоре Зворыкин начал преподавать в Офицерской электротехнической школе. Ему присвоили звание офицера. В 1915 г. он женился на студентке стоматологического училища Татьяне Васильевой, но вместе они прожили недолго: в 1918 г. Татьяна уехала в эмиграцию, в Берлин. Эмигрировать вместе с ней он отказался. В 1916 г. Зворыкин получил назначение военпредом на завод Русского общества беспроволочных телеграфов и телефонов (РОБТиТ), выпускавший радиостанции для армии, флота и авиации. Там он познакомился с известным ученым-радиотехником и крупным предпринимателем С.М.Айзенштейном. Знакомство с Айзенштейном, одним из пионеров российской радиопромышленности, получившим в 1916 г. орден Почетного легиона и французское гражданство за строительство крупнейших в Европе Царскосельской и Ходынской радиостанций и организацию радиосвязи со столицами стран Антанты, сыграло важную роль в расширении кругозора молодого инженера Зворыкина, его представлений о внедрении научных идей и изобретений. Он впервые получил практические уроки у крупного ученого, умело сочетавшего талант предпринимателя и инженера. Эти уроки, несомненно, пригодились ему впоследствии в Америке.
В 1917 г. по заданию Временного правительства Зворыкин наладил работу радиостанции для связи между Таврическим дворцом и Кронштадтом, затем снова вернулся на работу в РОБТиТ. В конце года завод был эвакуирован в Москву: немцы прорывались к столице, и это важное оборонное предприятие необходимо было перевести из Петрограда в более безопасное место.
* * * В апреле 1918 г. из Мурома, где недавно умер его отец, Зворыкин приехал в Москву. Здесь он занимается организацией производства на эвакуированном заводе, продолжает работать под руководством Айзенштейна, однако с каждым днем все отчетливее понимает, что его мечты о научной карьере, о воплощении в жизнь множества инженерных задумок, о создании лаборатории для реализации идей в области электронного телевидения, о чем они договаривались с Айзенштейном еще в Петрограде, в Москве, в условиях революционного хаоса, уже не осуществятся. По рекомендации своего старого знакомого, работавшего в московском филиале «Сибирского объединения кооперативных крестьянских союзов» («Сибкредитсоюз»), Зворыкин провел переговоры с руководством филиала и получил официальное приглашение на работу в Сибирь. Осуществление своих планов он связывал с богатейшими сибирскими предпринимателями, заинтересованными в развитии производств, в налаживании международных торговых связей и проявлявшими серьезный интерес к созданию собственной сети радиостанций.
Еще до начала Первой мировой войны сибирские кооперативные союзы по объемам продаж и производственным возможностям считались крупнейшими в России и даже в Европе. Мощные «Сибкредитсоюз», «Союз сибирских маслодельных артелей», а также многочисленные местные отделения «Центросоюза» и «Закупсбыта» не только организовывали производство широкого спектра сельскохозяйственной продукции, но и успешно обеспечивали ее сбыт на внутреннем и внешнем рынках. «Сибкредитсоюз», образованный в 1917 г., представлял собой крупнейшее объединение 1230 кооперативных союзов Сибири и Алтая с центральным офисом в г. Новониколаевске (ныне Новосибирск) и разветвленной сетью представительств и отделений в Москве, Петрограде, Омске и за рубежом. Позднее, в августе 1918 г., он объединился с кооперативами Урала и было создано еще более мощное кооперативное объединение «Синкредсоюз». Характерно, что в 1919 г. его офис в США располагался в Нью-Йорке, на престижном Бродвее. Сибирь в то время стала пристанищем для всех, кто был противником новых, советских порядков. «Очень трудно описать разные и порой противоречивые чувства, которые привели меня к принятию этого решения, - отмечал Зворыкин, имея в виду свой отъезд из Москвы, - но я думаю, что мои взгляды не очень отличались от общего настроения большинства людей моего круга. Отношение в стране к новому режиму было разным. Наиболее ярыми сторонниками коммунистического правительства являлись фабричные рабочие, вероятно, благодаря активной социалистической агитации, которая проводилась несколькими поколениями интеллигенции. В прямой оппозиции к большевикам находились чиновники, военачальники и большинство богатых предпринимателей. Интеллигенция, которая была в меньшинстве, как всегда, была разделена на множество различных политических партий и движений самого разного спектра - от поддержки до полного неприятия нового режима. Крестьяне представляли собой неуправляемую массу. С одной стороны, они приветствовали конфискацию собственности землевладельцев, но были не уверены относительно того, кому достанется эта земля — им или правительству. Более богатые крестьяне, так называемые "кулаки", которые уже имели некоторые землевладения и сумели даже увеличить их после революции, были в основном нейтральны. Основная же масса российского населения… как показали последующие события, поддерживала ту сторону, которая была более сильной в тот или иной момент. Как ни странно, одним из решающих факторов, приведших большинство на сторону большевиков, по моему мнению, стало иностранное вмешательство. Усилия союзников с целью удержать Россию в состоянии войны с Германией вызывали негативную реакцию в стране и тем самым способствовали усилению позиций коммунистического правительства». Заручившись официальным вызовом и получив соответствующие документы, Зворыкин собирался вполне легально покинуть Москву. Однако события тех дней развивались столь стремительно, что ему пришлось срочно бежать из столицы. Приказ народного комиссара по военным делам Л.Д.Троцкого от 7 мая 1918 г. предписывал обязательную постановку на учет всех бывших царских офицеров и их мобилизацию в РККА. Зворыкину грозил арест. О выписанном ордере на свой арест он случайно узнал от своего бывшего шофера, служившего в московской милиции. Времени на раздумья не оставалось. Срочно купив билет на поезд, он выехал в Нижний Новгород, где располагалась контора национализированной к тому времени компании «Пароходство по Оке Зворыкиных». Там еще работали бывшие служащие его отца, с симпатией относившиеся к семье Козьмы Зворыкина, которые и помогли его сыну обменять драгоценности на деньги и сесть на пароход, отправлявшийся по Каме в Пермь. Из Нижнего началась полная опасных приключений «одиссея» Зворыкина. «За 18 месяцев, - вспоминал он, - на пути из Москвы в Нью-Йорк мне пришлось дважды обогнуть земной шар».
В Перми выяснилось, что следовать отсюда по железной дороге в Сибирь невозможно: повсюду шли боевые действия большевиков с восставшими чехословацкими частями. Оставался единственный путь - через Северный Урал, в Надеждинск (ныне Серов), а уже оттуда в Екатеринбург. На вокзале в Екатеринбурге Зворыкина сразу же задержал патруль, его арестовали и посадили в тюрьму, устроенную в местной гостинице. Вскоре заключенные узнали о расстреле царской семьи в доме Ипатьева, и всех охватила паника: казалось, и их участь уже предрешена. Но 10 (23) июля Екатеринбург захватывают чехи. На их поезде Зворыкину удается, наконец, добраться до Сибири. Успехи антибольшевистского восстания в Сибири, создание Временного сибирского правительства в Омске привели туда множество сторонников старого режима, уверенных, что власть большевиков вот-вот падет. «Омск кишел политиками, промышленниками, торговцами, военными и прочим людом, собравшимся создавать здесь базу для свержения большевизма в России… - писал участник и очевидец событий Е.П. Полюдов. - Демобилизация старой царской армии тогда только что заканчивалась… Города и села Сибири были переполнены солдатами царской армии - фронтовиками, эвакуированными инвалидами, оторванными в течение нескольких лет от станка, от сохи. На 60-70 % у этих людей не было ни кола, ни двора… Омск, кроме того, был переполнен бежавшими из России (около 7 000 человек) офицерами. Во всех гостиницах, кафе, ресторанах жили петроградцы и москвичи, прибежавшие сюда из-за продовольственного кризиса, - с туго набитыми кошельками золотом". К июлю 1919 г. население Омска – тогда «второй столицы России» - насчитывало уже более 600 тыс. человек.
Зворыкин приехал в Сибирь в июле 1918 г. Сразу же по приезде он встретился с председателем совета министров Временного сибирского правительства П.В.Вологодским и министром торговли и промышленности П.П. Гудковым. «Я предложил сделать попытку переехать Северным Путем из Сибири заграницу, - писал Зворыкин, - с которой в то время не было никакой связи, и исполнить поручения правительства. Эту поездку я предложил сделать на свой счет и риск, на что я получил согласие Правительства и документы… Задания, данные мне П.П. Гудковым, были чисто торгово-информационного характера. Одновременно я получил аналогичное задание от «Союза Сибирских Кредитных Союзов» по разведке иностранных рынков в смысле возможности закупки там земледельческих машин». По личному указанию Вологодского Зворыкину было выдано следующее удостоверение: «№ 2-К. Томск от 12 августа 1918 г.: Предъявитель сего инженер-технолог Владимир Козьмич Зворыкин по поручению Временного Сибирского правительства командирован в Англию, Данию, Швецию и Норвегию. Военные и гражданские лица не должны чинить препятствий инженеру-технологу Зворыкину, направляющемуся в командировку через устье реки Оби и Ледовитый океан, оказывая полное содействие в посадке его на пароход, что подписью и приложением казенной печати удостоверяю Зам. министра иностр. дел Головачев Упр. канцелярией К.Цветков». Ранее, 6 августа, вероятно в г. Новониколаевске Томской губернии, Зворыкин получил также поручение и удостоверение от правления Товарищества на паях «Союз сибирских кредитных союзов». «Предъявитель сего, инженер-технолог Владимир Козьмич Зворыкин, - говорилось в нем, - выезжает в Данию для установления взаимоотношений с датскими и скандинавскими фирмами по вопросу приобретения сельскохозяйственных машин и орудий и транспортировки их в пределы Сибири. Считая снабжение сибирского крестьянина машинами и орудиями и другим сельскохозяйственным инвентарем в данный момент, в виду временного перерыва в сообщении с Европейской Россией, а также с заграничными фирмами, производящими таковые, вопросом первой важности, просим все правительственные учреждения и общественные организации оказать Владимиру Козьмичу Зворыкину всяческое содействие».
Для того чтобы выехать из Сибири в Европу, сначала нужно было попасть в Архангельск, который был занят войсками Антанты и куда перебрались из Петрограда посольства большинства западных стран, занимавшиеся оформлением виз. Здесь был создан Союзный военно-контрольный отдел для решения практических вопросов выезда из России. Добраться из Омска в Архангельск можно было только по Северному морскому пути, так как европейская часть России находилась под властью большевиков.
«В конце июля 1918 г., - писал о начале своего путешествия Зворыкин, - наше судно покинуло Омск и направилось в сторону Северного Ледовитого океана». Здесь в его воспоминаниях имеется неточность. Выезжал он, конечно, не в конце июля, а во второй половине августа. Об этом свидетельствуют и приведенные выше документы, датированные августом, и более поздние. Например, служебная записка от 26 сентября 1918 г., направленная комиссаром Архангельской губернии в Союзный военно-контрольный отдел: «Препровождая при сем опросные листы инженера-технолога Владимира Козьмича Зворыкина и заграничный паспорт за № 1750, выданный от 12 августа сего года Томским губернским комиссаром Временного сибирского правительства, прошу Союзный военно-контрольный отдел […] сообщить, нет ли препятствий к выезду Зворыкина по паспорту № 1750». По-видимому, Владимира Козьмича просто подвела память. В докладной записке, датированной 1919 г. и адресованной торговому агенту министерства торговли и промышленности в Нью-Йорке К.Ю.Медзыховскому, он сам писал: «Я выехал из Омска 20-го Августа 1918 г. и по Оби, а затем через Архангельск приехал в Сентябре в Христианию». О своем пребывании в Томске в 1918 г. Зворыкин тоже ни разу не упоминает в своих мемуарах, хотя известно, что в начале августа 1918 г. Временное сибирское правительство во главе с Вологодским в течение нескольких недель находилось именно в Томске. Решение об окончательном переезде правительства в Омск было принято позже. Вологодский отмечал в своем дневнике: «Понедельник 30 июля (12 августа). В 11 ч[асов] утра приехали в Томск… Понедельник 13 (26) августа… был большой прием представляющихся и просителей (после значительного перерыва этих приемов по случаю поездки в Томск)». Именно в этот день, вероятнее всего, и состоялась его подробная беседа со Зворыкиным, на которой тот предложил свою помощь в решении острейшей для Сибири проблемы – восстановления ее связей с Европой и Америкой, и даже готов был потратить на это собственные средства. Зворыкин предложил также начать активное освоение морского пути от устья Оби до Архангельска, что позволило бы объединить северный и восточный белые фронты, обеспечить бедный в продовольственном отношении север товарами богатых сибирских кооперативов, наладить прямой товарообмен с Англией и скандинавскими странами через Северное море. Перед Зворыкиным была поставлена и еще одна задача. «Мне также говорили, - писал он, - что Омск очень нуждается в организации надежной радиосвязи, и хотя французское правительство обещало прислать необходимое оборудование и специалистов для его наладки, ничего не прибыло. Таким образом, мне как радиоэксперту было поручено связаться с российским посольством в Копенгагене и Лондоне, а в случае необходимости, в Америке, чтобы закупить соответствующее радиооборудование и доставить его в Омск». Но главным среди вопросов, которые предстояло решать Зворыкину в ходе заграничной командировки, являлась, конечно же, организация взаимовыгодных поставок между Сибирью и Европой новым торговым путем через Северный Ледовитый океан. В декабре 1918 г. управляющий морским министерством, контр-адмирал М.И.Смирнов сообщал совету министров, что сложности транспортировки грузов по Транссибирской магистрали остро ставят вопрос об использовании для этой цели Северного морского пути. Уже к концу апреля 1919 г. благодаря активным деловым переговорам Зворыкина, его выступлениям в прессе скандинавских стран правительство имело много предложений от различных иностранных фирм о готовности использовать этот маршрут.
* * * 20 августа 1918 г. Зворыкин отправляется в Архангельск в составе научной экспедиции, возглавляемой профессором И.П.Толмачевым. Известный геолог, палеонтолог, исследователь Сибири и Азии, один из основателей и ученый секретарь Полярной комиссии Императорской академии наук, Толмачев работал тогда в Омском сельскохозяйственном институте, где продолжал активно заниматься практической реализацией своих идей.
На небольшом судне экспедиция Толмачева проплыла по Иртышу и Оби до Обдорска (Салехарда), а затем вокруг Ямала до острова Вайгач. В сентябре на острове Вайгач они встретили приплывший из Архангельска ледокол «Соломбала» с французскими инженерами и оборудованием для омской радиостанции. Таким образом, вопрос о закупке Зворыкиным радиооборудования потерял свою актуальность. На ледоколе «Соломбала» Зворыкин приплыл в Архангельск, откуда собирался отправиться в Европу. Согласно поручению правительства, первым делом он должен был посетить Англию. Однако получить британскую визу Зворыкин не смог: в то время Великобритания еще официально не признала Временное сибирское правительство.
В Архангельске Зворыкин познакомился с американским послом Д.Фрэнсисом и с его помощью получил не только американскую визу, но и транзитные визы в Англию, Норвегию, Данию и Швецию. «Послом США в России был в то время Д.Р. Фрэнсис, - вспоминал Зворыкин. - Он встретил меня любезно и забросал вопросами о Сибири. Я еще несколько раз приходил к нему и рассказал все, что знал об этом крае. В конце концов он выдал мне визу в США, запросив транзитное разрешение в британском посольстве. Я решил отправиться в Копенгаген, поскольку американская виза давала право проезжать через этот город». Итак, необходимые разрешения и визы были получены и успешно пройдена проверка в Союзной военно-контрольной комиссии, о чем говорится в письме правительственного комиссара Архангельской губернии начальнику Военно-морского контроля от 27 сентября 1918 г.: «Препровождая при сем опросные листы на отбывающего за границу Российского гражданина Владимира Козьмича Зворыкина, сообщаю Вам, что разрешение на выезд Зворыкина за границу дано Союзным военно-контрольным отделом 26 сентября № 342 и что Зворыкину сего числа выдан паспорт за № 1750».
Наконец пароход со Зворыкиным приплывает в норвежский порт Тромсё, а затем, через многочисленные фьорды, - в Берген. «Наше плавание было очень необычным, - писал Зворыкин, - потому что корабль плыл частично открытым океаном, а частично - через фьорды. Вода во фьордах была спокойна, и там плавание напоминало мне мои занятия парусным спортом на озерах, но океан буйствовал, и наш небольшой корабль швыряло во все стороны. Это создавало особую проблему в столовой. Если обед начинался, когда мы находились во фьорде, столовая тут же заполнялась пассажирами, но если корабль выходил в открытый океан, то большинство, включая и меня, разбегалось по своим каютам… В течение долгой северной ночи нас поражало фантастическое Северное сияние, играющее почти непрерывно по всему небосводу и казавшееся гигантским люминесцентным занавесом».
Во время своего кратковременного пребывания в Норвегии Зворыкин организовал ряд публикаций в местной прессе, посвященных положению в Сибири и деловым целям своего визита. Приехав в октябре 1918 г. в Данию, он в течение нескольких недель активно занимался налаживанием деловых контактов, однако очень скоро понял, что для проведения эффективных переговоров нужны не только соответствующие полномочия, но и финансовые гарантии, подтверждающие серьезность намерений командировавших его организаций. Сохранилась телеграмма, направленная из посольства в Копенгагене в Омск Вологодскому: «Зворыкин просит передать Синкредсоюзу заказ машин и перевоз через Север на основании возможного обмена. Для дальнейших переговоров относительно финансирования обмена необходимы данные о капитале Синкредсоюза. Телеграфируйте дальнейшие указания». Ни на эту, ни последующие телеграммы никакого ответа не последовало, и Зворыкину пришлось вести переговоры самостоятельно, при отсутствии серьезных финансовых гарантий. Тем не менее он сумел сформировать пакет серьезных деловых предложений. Теперь встал вопрос, как же доставить эти важные документы в Омск, - надежной связи с Сибирью не было. В начале ноября 1918 г. агент Русской торговой миссии в Копенгагене Андреевский созвал у себя совещание, на котором присутствовали: «г. Зворыкин, сам Агент, его нештатный помощник Андреевский-Стерн, и. об. Секретаря Агентства Казанджиев, и от Миссии Поверенный в Делах барон Мейердорф, и. об. Секретаря Миссии Лоевский и причисленный к Миссии, заведующий финансовой частью барон Шиллинг. На этом совещании г. Андреевский сделал сообщение о необходимости скорейшего командирования г. Зворыкина в Сибирь, а для сего о необходимости ассигновать ему 8000 крон, которые Зворыкин по прибытии в Омск возместит Миссии через Министерство Иностранных Дел». Таким образом, на совещании в Российской миссии в Копенгагене, в котором приняли участие не только представители торговой миссии, но и представитель Сибирского кооперативного объединения «Закупсбыт», было принято решение о немедленном командировании Зворыкина в Омск для налаживания связей с правительством, доставки важных документов миссии и русского торгового агента, для представления доклада о состоянии русско-скандинавских отношений и возможностях торгового обмена. Для обеспечения этой командировки Российская миссия под частичные гарантии «Закупсбыта» выделила Зворыкину 8 тыс. датских крон.
30 октября он получил подписанный поверенным в делах России в Копенгагене М.фон Мейендорфом документ следующего содержания: «По уполномочию Временного Российского правительства. Объявляется через сие всем и каждому, кому о том ведать надлежит, что показатель… сего инженер-технолог Владимир Козьмич Зворыкин отправляется курьером с депешами в г. Омск и возвращается обратно в Копенгаген. Путь следования В.К. Зворыкина через Стокгольм и Христианию. В свидетельство того и для свободного проезда дан сей паспорт от Росс. Поверенного в Делах в Копенгагене». Позднее Зворыкин напишет: «Ввиду того, что я был первым лицом, прибывшим из восставшей против большевиков Сибири, и отсутствия за границей ясного представления о совершившихся там событиях, мне пришлось дать в Скандинавии ряд сообщений по этому вопросу… исключительно при посредстве наших миссий, т.е. через Б.Пиляра в Христиании, М.Мейендорфа в Копенгагене и г. Гулькевича в Стокгольме».
Вернуться обратно в Омск Северным морским путем уже не представлялось возможным – навигация закончилась. 7 ноября 1918 г., получив курьерский паспорт, выданный Русской миссией в Копенгагене, Зворыкин выезжает из Копенгагена через Англию и Америку в Россию. Но сначала он отправляется в Стокгольм, чтобы выполнить личное поручение министра торговли и промышленности П.П.Гудкова. Позднее, в 1919 г., бывший тогда в отставке профессор Гудков писал управляющему делами совета министров Г. Тельбергу по этому поводу: «Я поручал в августе Зворыкину выяснить возможность вывоза товаров из Швеции и цены». Из Стокгольма Зворыкин отплыл в Англию, и здесь почти месяц провел в ожидании оформления американской визы. Он вспоминал: «Меня частенько приглашали разные группы русских эмигрантов и просили рассказать им о реальном положении дел на родине. Я замечал при этом, что мои правдивые рассказы особенно сильно огорчали тех из них, кто ожидал скорейшего краха большевиков и возвращения домой. Все, что не соответствовало их надеждам, очень сильно их раздражало. Многие вообще не верили в правдоподобность совершенного мною путешествия. И я решил больше об этом никому не рассказывать». Наконец Зворыкин ступил на палубу превосходного британского лайнера «Мавритания», самого быстроходного океанского судна в то время. Он был поражен его размерами (240 метров в длину) и количеством пассажиров - более двух тысяч. За время путешествия через океан Зворыкин познакомился и подружился с Аугусто Легией, будущим президентом Перу. Легия был единственным, с кем Зворыкин мог свободно общаться на французском языке. Английского он не знал. (Удивительно, но, даже прожив большую часть жизни в США, этот разносторонний, необыкновенно способный человек не сумел овладеть английским языком так, как владел французским.)
Вечером 31 декабря 1918 г. пассажиры «Мавритании» увидели знаменитую статую Свободы. В Нью-Йорке, на Бродвее, 170, в офисе «Синкредсоюза», Зворыкин встретился с его президентом В.Ф. Берсеневым и подробно рассказал ему о ситуации в Сибири и возможностях использования для товарообмена с США Северного морского пути от Архангельска до Обдорска и далее вверх по Оби. Представитель сибирских кооперативов при российском посольстве Башилов привлек Зворыкина к переговорам о поставках радиооборудования для кооперативов. В архиве обнаружился любопытный документ – секретная телеграмма поверенного в делах в Вашингтоне С.А.Угета министру иностранных дел омского правительства от 16 января 1919 г.: «Башилов от лица Сибирских кооперативов просит ходатайствовать перед Американским правительством о разрешении приобретения радиостанции для Обдорска для связи Центральной Сибири с радиостанциями Северного морского пути, на которую кооперативами возлагаются большие надежды… Предварительно принятию соответствующих шагов прошу дать свое заключение по данному вопросу».
Жизнь в Нью-Йорке складывалась для Зворыкина нелегко. Чиновники американского филиала «Синкредсоюза» не располагали финансами для выплаты ему зарплаты, а незнание английского не позволяло найти работу по специальности. Весной 1919 г. омское правительство отозвало Зворыкина в Россию. Получив множество поручений от различных организаций и частных лиц и захватив запчасти для омской радиостанции, он на скоростном экспрессе пересек всю страну от Нью-Йорка до Сиэтла, спустя шесть недель приплыл в Иокагаму, а затем - во Владивосток, где в то время находились союзнические войска. В конце марта Зворыкин отправился по Транссибирской магистрали через Харбин в Омск, что тогда было весьма опасным путешествием. По дороге он неоднократно подвергался обыску и лишился части дорогих вещей. Чтобы представить себе эту поездку, обратимся к воспоминаниям Т.Джеймсона, капитана английской королевской морской пехоты, принимавшего участие в боевых действиях на Каме в составе экспедиции добровольцев-англичан, воевавших на стороне адмирала А.В.Колчака. «Наш отряд, - писал он, - выехал из Владивостока экспрессом в 10 часов вечера 6 апреля 1919 года. Мы ехали с комфортом в спальных вагонах и питались в вагоне-ресторане. Дорога была одноколейной, поезда шли в двух направлениях, часто останавливаясь на разъездах. Почти каждый день мы узнавали о новых действиях большевиков. Пока мы были в пути, конные отряды красных дважды пускали поезда под откос, недалеко от Харбина мы сами увидели разбитый поезд под насыпью. После этого примерно за милю впереди нашего поезда всегда шел паровоз с платформой, груженной запасными рельсами. Мы быстро поняли, что в первом классе ехало много евреев, везших контрабандные товары в Омск, где их можно было продать с баснословной прибылью. Занятно было видеть, как их попутчицы толстели перед станциями, где вещи пассажиров обыскивали. Каждая надевала под шубу несколько шелковых платьев и оставалась в них до конца обыска. На одной станции мы видели трупы нескольких красных, повешенных на телеграфных столбах. С ними был повешен местный староста, уличенный в том, что помогал красным пускать поезда под откос. Все увиденное напугало наших попутчиков, и, поскольку наш отряд был единственной наличной вооруженной силой, нас попросили обеспечить охрану поезда. Я согласился и взял на себя роль коменданта. Была установлена система постов, в дополнение к которой все здоровые мужчины из числа пассажиров обязаны были по очереди выходить в патрули по обе стороны поезда в темное время суток… 16 апреля мы прибыли в Омск, где располагались Колчак и правительство Сибири». Далее Джейсон характеризует обстановку в Омске: «Столица Сибири - большой город с тремя соборами. Он был перенаселен и страдал от лишений гражданской войны. Канализация замерзла, в городе свирепствовал тиф и другие заболевания».
Зворыкин приехал в Омск примерно двумя неделями раньше, 1 апреля 1919 г. В своей докладной записке более позднего времени он указывал: «Вследствие больших затруднений, которые мне пришлось испытать в пути с получением виз и главным образом пароходных билетов, я прибыл в Омск лишь 1-го апреля 1919 г. Все данные мне поручения и пакеты, как из Копенгагена, так и от всех русских Миссий и Посольств в странах, которые я проезжал, были мною доставлены по назначению, под соответствующие расписки». Его информация о положении дел и обстановке в Скандинавии и США вызвала большой интерес у членов омского, уже колчаковского, правительства. Зворыкину пришлось докладывать о результатах своей командировки не только П.В.Вологодскому, но и министру финансов И.А.Михайлову, министру иностранных дел И.И. Сукину и министру торговли и промышленности Н.Н.Щукину.
В это время правительство Колчака начинало всеобщую мобилизацию офицеров. «Я как бывший офицер Русской Армии, - писал Зворыкин, - согласно приказа Верховного Правителя (Колчака. – Авт.), сразу же явился в распоряжение Омского Воинского Начальника». Но правительство решило использовать его в ином качестве. «Как специалиста - практика по транспорту, - отмечал он, - министерство прикомандировало меня к организовавшемуся в то время Комитету Северного Пути, тем более что я был уже с этим путем знаком практически». Однако этот комитет только-только начинал создаваться, и Зворыкину временно предложили другую должность. В связи с назначением на министерскую службу от мобилизации он был освобожден. Между тем началась активная работа по созданию Комитета Северного пути в составе министерства торговли и промышленности. Непростая экономическая обстановка, необходимость выйти на зарубежные рынки через север требовали оперативных решений: возможность навигации из Архангельска через Карское море и далее вверх по Оби ограничивалось летними месяцами. Правительство торопилось, и 2 мая по предложению председателя комитета В.Л.Попова было принято решение срочно командировать Зворыкина в качестве агента комитета в США для организации работ по использованию Северного морского пути уже в текущий навигационный сезон. Зворыкин отмечал: «В задачи Комитета входила также подготовка организации экспедиций Северным Путем на следующие годы, для чего нужно было пропагандировать этот путь заграницей для рассеяния существующего против него предубеждения».
3 мая министерство торговли и промышленности издало приказ № 116: «Командируем: Чиновник V класса министерства торговли и промышленности инженер-технолог Владимир Козьмич Зворыкин в Америку и другие страны для исполнения возложенных на него поручений по организации товарообмена Северным Морским путем с 4 мая 1919 года. Вр. Упр. Министерством Томашевский». По поводу своей командировки в Америку в 1919 г. Зворыкин пишет в автобиографии: «Тем временем министерство транспорта начало организовывать вывоз из-за границы, в том числе из США, товаров, закупленных для Омска. Я получил предложение участвовать в этой деятельности применительно к Америке». Однако в материалах министерства транспорта правительства Колчака документов, подтверждающих его слова, не обнаружилось. Зато нашлось «Личное дело юрисконсульта горного департамента министерства торговли и промышленности В.К. Зворыкина». Оно насчитывает 98 страниц и начинается прошением Зворыкина о приеме на работу в это министерство от 7 апреля 1919 г. В тот же день министерство торговли и промышленности издало приказ: «Определение на службу: Владимир Козьмич Зворыкин юрисконсультом горного департамента министерства торговли и промышленности V класса с основным окладом 1100 р. В месяц апреля 7 дня 1919 года. Вр. Упр. Министерством Н.Щукин». Нужно было срочно готовиться к отъезду, но из-за болезни Щукина оформление финансовых документов задерживалось. Кроме того, начались пасхальные праздники, министерство не работало, а штаты Комитета так и не были утверждены. Понимая, что времени для организации поставок товаров морем в этом году остается совсем немного, Зворыкин решает ехать в США на собственные средства, надеясь, что «по утверждению сметы и получения ассигновок суммы будут переведены… в Нью-Йорк». Перед отъездом он получил подробные письменные указания от временно управляющего министерством торговли и промышленности Ф.А. Томашевского о своей деятельности в качестве иностранного агента Комитета Северного пути. «Милостивый Государь Владимир Козьмич, - писал Томашевский в этой обстоятельной двухстраничной записке. - Вы должны явиться живой связью между Комитетом Северного Пути… войти в сношения с заграничными финансовыми кругами, экспортными фирмами… принять все меры к самой подробной информации… чтобы рассеять предубеждения против этого пути и заинтересовать частную инициативу… безотлагательно информировать Комитет о существующих на заграничном рынке ценах на наше сырье… выяснить вопрос зафрахтования судов для Северного пути… Известить Комитет о ценах на заграничных рынках нужных нам товаров и условиях их закупок». На этот раз Зворыкин отправлялся в Нью-Йорк как уполномоченный правительства, имея на руках рекомендательные письма в различные русские организации в США. «В Омске, - писал он, - я уже получил известность как человек, удачно совершивший путешествие в США через Северный Ледовитый океан. Зная это, кооперативы и другие организации нагрузили меня поручениями, различные люди – частными письмами и запросами о пропавших родственниках, и, наконец, Русская православная церковь обратилась с просьбой передать главе Русской церкви в США банку священного масла».
4 мая 1919 г., так и не получив положенного содержания, Зворыкин выехал во Владивосток, чтобы через Японию достичь США. На небольшом пароходе он приплыл в порт Цуругу и около месяца дожидался в Японии получения американской визы. Это время он использовал для знакомства с природой и архитектурой Японии, с нравами и обычаями ее жителей. Позднее он напишет: «Когда я вновь посетил Японию спустя почти 40 лет, это была уже совсем другая страна. В своем первом путешествии я увидел настоящую Японию, какой она была, может быть, многие сотни лет тому назад». По дороге в Америку корабль со Зворыкиным приплыл в Гонолулу. «Я взял такси, чтобы осмотреть красивый остров, - вспоминал он. - По дороге я увидел продавца ананасов и решил купить несколько штук. Не зная языка, я дал ему один доллар, а сам отошел, чтобы сделать несколько фотографий. Когда я вернулся, то с трудом влез в машину, так как все сиденье было завалено ананасами».
На скоростном поезде Сан-Франциско – Нью-Йорк Зворыкин во второй раз пересек Соединенные Штаты. Только теперь он ехал с запада на восток. В Нью-Йорк он приехал 19 июня, пробыв в пути ровно шесть недель, что по тем временам было очень небольшим сроком. Здесь он быстро наладил деловые контакты с сотрудниками Русской торговой миссии. Для эффективной реализации поставленных перед ним задач Зворыкин предложил создать в США специальное торгово-информационное бюро, о чем писал 10 июля в служебной записке российскому поверенному в делах С.А. Угету: «Изыскивая пути для получения иностранной валюты, Правительство вынуждено было взять в свои руки часть экспорта российского сырья заграницу и учредить контроль над остальным. В связи с этим явилась крайняя необходимость широкого освещения иностранных рынков по ценам и спросам на это сырье… я, со своей стороны, полагал бы организовать специальное торговое информационное бюро при агенте министерства торговли и промышленности. Смету при сем прилагаю». Более подробно он разъяснял свои планы так: «В задачи бюро входит выборка цен на различные ввозные и вывозные товары на американских рынках, компиляция таковых и посылка цен и сведений о состоянии товарных рынков в Америке, а также причин колебания рынков и ожидаемые изменения к предстоящим операционным сезонам в Министерство Торговли и Промышленности в Омске, Комитету по Внешней Торговле, Комитету Северного Пути и Агентам Министерства Торговли и Промышленности заграницей». Это предложение было активно поддержано торговым агентом Медзыховским. В своем письме от 10 июля 1919 г. российскому поверенному в делах он писал: «Полагал бы организацию подобного органа крайне желательной». Вскоре Зворыкин приступил к практической реализации своего плана. Он занимался сбором и анализом экономической информации, готовил и высылал в Омск информационные бюллетени с данными о товарах и ценах на рынках. И все это время пытался установить контакт с омским правительством, чтобы выяснить вопрос о своем должностном положении. «Прошу передать министру торговли и промышленности, - говорилось в секретной телеграмме от 4 июля поверенного в делах в Вашингтоне Угета управляющему министерством иностранных дел в Омске. - Зворыкин просит сообщить размеры причитающегося ему содержания, а также источник его поступления». Но никаких указаний из Омска в США не поступало, и «представитель Комитета Северного морского пути» остался без средств к существованию. Он мог рассчитывать только на поддержку агента комитета по внешней торговле Знаменского, который дважды выдавал ему авансы: 500 долларов 3 июля и еще 300 - 1 августа. «Деньги эти я брал авансом под причитающееся мне содержание, - писал Зворыкин, - …было обещано перед моим отъездом из Омска как резолюциями на докладах, так и лично И.А. Михайловым, урегулировать денежную сторону моей командировки». Только 1 августа российские представители в США и сам Зворыкин неожиданно узнали, что, оказывается, с 1 июля он был уволен с должности юрисконсульта министерства торговли и промышленности. Вот отрывок из телеграммы, посланной товарищем министра иностранных дел Жуковским российскому послу в Вашингтоне Б.А.Бахметеву: «Министерство Торговли и Промышленности просит передать: инженер Зворыкин был командирован в мае сего года в Америку и другие страны для организации товарообмена Северным Морским Путем и зафрахтования судов. Получать какие-либо суммы от русских учреждений заграницей Зворыкин не был уполномочен. С первого сего июля Зворыкин ввиду не получения от него каких-либо сведений по данному ему поручению уволен со службы, при чем ему причитается получить в Министерстве Торговли и Промышленности жалование и пособие с 7 апреля по 30 июня 7001 рубль и 78 копеек». Почему решение об увольнении Зворыкина было принято столь скоропалительно, а извещение об этом, наоборот, поступило с такой большой задержкой? Ведь о месте его работы омское правительство было оповещено своевременно - уже в 20-х числах июня Медзыховский сообщал в Омск: «Зворыкин прибыл 19 июня, немедленно приступил работе. Чрезвычайно деятельно организовывал товарообмен Сев. Путем. Был накануне заключения сделки Стандарт Ойл отправки нефтепродуктов». Зворыкин пишет: «При самой большой энергии с моей стороны я мог приехать в Нью-Йорк лишь 19-го июня вечером и отправить первую телеграмму с информацией в Омск 27-го июня». Увольнение Зворыкина объяснялось, скорее всего, тем, что к этому времени командировавший его в США временно управляющий министерством торговли и промышленности Ф.А.Томашевский уже был отправлен в отставку, в министерстве шла бесконечная смена кадров и выяснение отношений между различными подразделениями, между министерством и Комитетом Северного пути, которая и привела к тому, что планировавшаяся в Комитете должность торгового агента в США была упразднена.
Работу омских министерств описывает в своих воспоминаниях генерал-лейтенант царской армии, соратник А.В.Колчака К.В.Сахаров: «Всюду шли тем же легчайшим путем постройки и копирования старых дореволюционных бюрократических аппаратов; но раньше в них были хотя бы свои хорошие стороны - десятилетиями налаженное дело, преемственность и опытные работники. Здесь же, в копиях, главное внимание обращалось на внешность. Даже время службы было применительно к Петербургу мирного времени: в 10 часов утра начало, в 12 - перерыв на завтрак, в 4-5 часов конец, и все расходились по домам. Министерства были так полны служилым народом, что из них можно было бы сформировать новую армию». А сам адмирал Колчак в разговоре с генерал-майором, генералом для поручений и генерал-квартирмейстером при верховном главнокомандующем М.А.Иностранцевым однажды сказал: «Вы скоро сами убедитесь, как мы бедны людьми, почему нам и приходится терпеть даже на высоких постах, не исключая и постов министров, людей, далеко не соответствующих занимаемым ими местам, но - это потому, что их заменить некем». Узнав от Медзыховского о своем увольнении, Зворыкин в тот же день составил объяснительную записку на его имя, в которой подробно изложил все события последних месяцев и потребовал от правительства провести тщательное расследование своей служебной деятельности. «Увольнение с Государственной службы явно порочит мое имя, - указывал он, - я позволю себе изложить ниже вкратце историю моей командировки и моей работы и просить о назначении надо мной следствия и, в случае отсутствия с моей стороны каких-либо преступлений служебного или другого характера, о реабилитации моего имени». В конце записки он замечал: «Прежде всего увольнение с Государственной службы под предлогом явно неуважительным, без суда и следствия, как известно, имеет определенный отпечаток, который накладывает пятно на человека и которое можно смыть лишь или судебным следствием, или аннулированием».
В телеграмме от 12 августа Медзыховский с возмущением сообщал российскому послу Бахметеву: «Я удостоверяю, что инженер Зворыкин с 19 июня исполнял возложенные на него поручения вполне добросовестно, энергично и с полным знанием дел. Для меня телеграмма Жуковского является полной неожиданностью и явным недоразумением, ибо перечисленные в этой телеграмме работы В.К.Зворыкин выполнял. Этот факт побудил меня послать телеграмму, констатируя фактическое положение дел. Увольнение инженера Зворыкина на основании данных, приведенных в телеграмме Жуковского, представляется мне необоснованным. Подобный акт по отношению к чиновнику Министерства торговли и промышленности, не совершившему ничего преступного, является недопустимым» Вероятно, вопрос об увольнении Зворыкина был как-то связан и с расходованием командировочных денег, полученных им в Копенгагене. После тщательного расследования, этот вопрос был решен в его пользу, о чем свидетельствует телеграмма из российского посольства в Омск: «На имя Управляющего министерством иностранных дел секретная телеграмма от посла в Вашингтоне от 10 сентября 1919 г. за № 230. Медзыховский просит передать в министерство торговли: инженер Зворыкин представил отчет израсходования 8000 крон. Отчет одобрен Государственным контролем. Бахметев». В октябре 1919 г. председатель Комитета Северного морского пути С.Вострыкин писал Бахметеву: «Было бы желательным привлечь Зворыкина на службу в отдел снабжения, т.к. он представлял все необходимые сведения и информировал в Америке по делам Северного Морского пути». Таким образом, все проблемы Зворыкина благополучно разрешились. Однако в конце октября армия Колчака терпит сокрушительное поражение. Дни его правительства сочтены. Н.В.Устрялов, юрисконсульт при управлении делами верховного правителя России, в своем «Дневнике колчаковца» записал: «29 октября. Объявлена «разгрузка» - т. е. эвакуация – Омска. На фронте плохо, «катастрофично». Падение Омска, очевидно, неминуемо. Армия обойдена с севера, юга, быстро отступает. Совет Министров переезжает в Иркутск». С падением правительства Колчака Зворыкин лишился своего официального статуса. Возвратиться в Россию он не мог, да, видимо, и не хотел. «В Вашингтоне, - писал он в воспоминаниях, - по-прежнему находилось старое русское посольство, не признававшее правительство коммунистов. Я представился послу – профессору Бахметеву, который предложил мне работу в Русской закупочной комиссии, имевшей офис в Нью-Йорке». Так заканчивается история торгового агента правительства Колчака и начинается история выдающегося ученого и изобретателя Зворыкина, которого в США называли «подарок России Америке».
* * * Нелегкая жизнь эмигранта, к тому же плохо знающего язык страны, где он поселился, постепенно наладилась. Из Берлина к Зворыкину приехала жена, которую ему удалось разыскать, родилась сначала одна дочь, а спустя несколько лет - вторая. В 1920 г. Зворыкин получил предложение работать в крупной электротехнической компании «Вестингауз электрик», и они с женой переехали в Питтсбург. В 1923 г. Зворыкин подал патент на иконоскоп (передающую электроннолучевую телевизионную трубку), а через год – на кинескоп (приемную, т.е. воспроизводящую изображение, трубку). Иконоскоп и кинескоп впоследствии стали основой всех телевизионных систем в мире. В 1924 г. Зворыкин натурализовался и поступил соискателем в Питтсбургский университет. После двухлетнего вечернего обучения защитил диссертацию и получил звание доктора философии по физике. Чиновники «Вестингауза» не заинтересовалась зворыкинским проектом по созданию телевидения, посчитав его малоперспективным направлением, требующим очень больших капиталовложений. Зворыкин начал заниматься разработкой фотоэлектрических устройств, создал высокоскоростной факс, но разработки в области телевидения не прекратил. В конце концов ему повезло: он встретил крупного предпринимателя, которого сумел «заразить» телевидением. Этим предпринимателем, хорошо осведомленным в вопросах электротехники, был выходец из России Д.Сарнов, впоследствии председатель совета директоров компании RCA (Радиокорпорация Америки) и бригадный генерал армии США. Сарнов поддержал идеи Зворыкина в области исследования и создания телевизионных систем и вложил в это огромные средства.
«27 или 28 лет назад, - вспоминал Сарнов на торжественном вечере в связи с уходом Зворыкина на пенсию, состоявшемся 1 августа 1954 г., - я в первый раз встретился с этим молодым человеком, который говорил с тем же самым ужасным акцентом, что и сегодня. Он с увлечением рассказывал мне о изобретенной им электроннолучевой трубке, о больших перспективах и возможностях ее использования на практике – о создании электронного телевидения… Признаюсь, я почти ничего не понял из того первого рассказа о его изобретении, но я был очень впечатлен этим человеком… просто очарован его убедительностью. Я спросил: "Принимая во внимание все, что вы говорите, скажите, сколько нужно выделить средств, чтобы воплотить ваши идеи на практике? Сколько нужно потратить денег, чтобы появилась реально работающая телевизионная система?". Он хитро посмотрел на меня, глубоко вздохнул и ответил очень уверенно: "Я думаю, 100 тысяч долларов хватило бы". Я уже тогда понимал, что работающая телевизионная система, конечно, стоит 100 тысяч. То, насколько он был прав, стало понятно только теперь. Мы потратили почти 50 миллионов долларов, прежде чем вернули хотя бы один пенс от продажи первых телевизоров. Но кто сегодня может сказать, что мы потратили эти деньги зря? Я могу с уверенностью заявить, что Зворыкин – самый лучший продавец идей из всех, кого я знал». Конечно, Сарнов и не подозревал, что Зворыкин имел богатый опыт «продавца», полученный им в то время, когда он был торговым агентом министерства торговли и промышленности правительства Колчака. Да и отцовская коммерческая жилка в нем, безусловно, присутствовала. Показательно в этом смысле высказывание Зворыкина по поводу внедрения изобретений: «Пока техническая разработка не достигла той стадии, когда за нее хватаются инвесторы, работу над плодотворной научной идеей надо камуфлировать».
В конце 1920-х годов телевизионная система Зворыкина была принята во всем мире. После установления дипломатических отношений между США и СССР в 1933 г. Советское правительство предложило ему вернуться на родину. Зворыкин отклонил это предложение, однако принял приглашение приехать в СССР, чтобы прочесть курс лекций и познакомиться с работой научных лабораторий. Сарнов поддержал план этой поездки, считая, что, находясь в СССР и встречаясь с научной элитой, Зворыкин сможет провести переговоры по вопросу поставок телевизионного оборудования RCA в Советский Союз и таким образом появится возможность расширить бизнес компании. Через два года такие поставки действительно начались. Как впоследствии признавался Зворыкин, во время первого пребывания в СССР в 1933 г., его не покидало чувство тревоги и даже страха. И основания для этого были. «При посещении спектакля Дни Турбинных» Московского Художественного театра, - вспоминал Зворыкин, - со мной произошел удивительный случай. Я был в театре с руководителем Треста связи и несколькими инженерами, которых я уже встречал в лабораториях… Я сидел между руководителем треста и человеком, лицо которого мне как будто бы было знакомо, но кто он и где я его видел, не мог вспомнить. Во время перерыва я спросил его, из каких он краев и чем занимается. Когда он ответил, что приехал из Екатеринбурга, я неожиданно узнал в нем следователя из тюрьмы, в которой там побывал». На настроение Зворыкина повлияла и встреча с его давним другом П.Л.Капицей, сообщившим, что власти СССР больше не выпускают его в Кембридж. В тот приезд в СССР состоялось знакомство Зворыкина с Берией. Это произошло в Тбилиси, где жил брат Зворыкина Николай. «Я провел в Тбилиси несколько дней, - писал Зворыкин. – На одном из обильных застолий я был представлен Л.П.Берия, председателю Компартии Грузии и личному другу Сталина. Его имя еще не было широко известно, он выдвинулся позже. Берия был со мной любезен и спросил, что бы я хотел посмотреть на Кавказе. Я ответил, что с удовольствием побывал бы на Черном море, но ограничен во времени… Берия сказал, что это нетрудно сделать, если я готов лететь на самолете. По его распоряжению военный одномоторный самолет доставил меня вместе с сопровождающими в Сухуми, где нас встречали местные власти».
По возвращении в США Зворыкин продолжил свои разработки в области телевидения. Первая телевизионная трансляция состоялась в 1939 г. - со Всемирной торговой выставки в Нью-Йорке. В 1930-е годы Зворыкин много ездил по миру с лекциями и выступлениями, однако от предложения фашистского правительства Германии приехать в Берлин отказался. Перед второй мировой войной, по-прежнему работая в RCA, Зворыкин начал активно заниматься применением своих разработок в военной области – телевизионной наводкой бомб и измерением расстояний с помощью СВЧ-излучения. Большое значение тогда придавалось приборам ночного видения. Зворыкиным были разработаны электроннолучевая трубка, работавшая в инфракрасном диапазоне, ночные прицелы, приборы для наведения бомб, бортовые ТВ-системы. Он был назначен членом Консультативного комитета ВВС США. В 1941 г. зворыкинская лаборатория RCA переехала в Принстон. Там Зворыкин соседствовал домами с величайшими учеными XX столетия - А.Эйнштейном и Р.Оппенгеймером – и был близко знаком с ними. В эти годы он часто общался и с «отцом компьютера» Дж. фон Нейманом: они вместе работали над проблемой использования вычислительных методов прогнозирования погоды. Эти два замечательных ученых надеялись, что в дальнейшем им удастся объединить возможности телевизионной и компьютерной техники. Позже их идеи воплотились в персональном компьютере и мобильном телевидении.
Зворыкин был человеком науки, истинным трудоголиком, он никогда не участвовал в политической жизни русской эмиграции и вообще не занимался общественной деятельностью. Лишь в 1943 г. вошел в руководство нью-йоркского отделения Фонда помощи жертвам войны в СССР, за что впоследствии, уже после войны, власти США лишили его загранпаспорта. Правда, ненадолго. Зворыкина, который неоднократно посещал Советский Союз, часто подозревали в тайном пособничестве Советам, а в КГБ его считали американским шпионом. Но все это абсолютно бездоказательно.
В возрасте 60 с лишним лет Зворыкин развелся с первой женой и женился на Екатерине Андреевне Полевицкой, женщине, которую любил долгие годы, но не мог на ней жениться, так как муж не давал ей развода. Возможно, во многом благодаря Полевицкой – профессору микробиологии Пенсильванского университета – научные интересы Зворыкина сосредоточились на медицине. После ухода на пенсию в 1954 г. он становится директором Центра медицинской электроники при Институте Рокфеллера в Нью-Йорке. Здесь он создает уникальный микроскоп для исследования химических реакций внутри живых клеток, который воспроизводит цветное изображение объекта на телеэкране. Развитие интегральной микроэлектроники позволило ему вместе с медиками реализовать и идею эндорадиозондирования. Зондом при этом методе служит миниатюрная таблетка – радиопередатчик, с ее помощью можно получать данные о кислотности и других показателях внутренней среды. Работая в этом медицинском центре, Зворыкин стал основателем нового направления в науке – биоинженерии.
В 1977 г. его имя было занесено в Национальную Палату Славы изобретателей США. В пресс-релизе об этом событии говорилось, что В. Зворыкин, заложивший основные принципы современного телевидения, так же сильно изменил жизнь всего человечества, как Т.Эдисон, А.Белл и Г.Маркони.
На склоне лет Зворыкин говорил о своем детище – телевидении - с горечью: «Я создал монстра, способного промыть мозги всему человечеству. Это чудовище приведет нашу планету к унифицированному мышлению… Ты оцениваешь действительность по тем, кого ты видишь на экране, кого слушаешь. Иногда ты споришь с ними, возражаешь и даже, кажется, побеждаешь в споре. Но это – только видимость. Главный – тот невидимый, кто нажимает на кнопки. Это он определяет, кого показывать и что говорить для достижения своих целей. Из сотен говорящих он, невидимый, выбирает тех, кто нужен ему, а не тебе, мне или истине. Он выбирает тех, кто втягивает тебя в болтовню о чепухе вместо обсуждения сути дела». Его слова, сказанные четверть века назад в США: «Я никогда бы не позволил своим детям даже приближаться к телевизору. Это ужасно, что они там показывают», - звучат очень актуально и в современной России. Лучшая деталь в телевизоре, добавлял Зворыкин, это - выключатель. Тем не менее он, безусловно, гордился своим изобретением. Оно «давало людям возможность сидеть всем вместе и быть семьей» , несло им культуру, знания, информацию и положительно воздействовало на формирование общественного мнения, как это произошло в конце 1960-х годов, когда американцы увидели по телевидению все ужасы вьетнамской войны и в США развернулось широкое антивоенное движение, которое сильно повлияло на принятие администрацией Р.Никсона решения об окончании этой войны.
* * * Владимир Козьмич Зворыкин скончался в госпитале Принстона 29 июля 1982 г. Как считалось, это произошло накануне его 94-го дня рождения. Но теперь мы знаем, что 29 июля было днем рождения Зворыкина. За несколько часов до смерти этот удивительный человек дал по телефону свое последнее интервью американским журналистам. В нем он вспомнил о многих событиях своей долгой жизни и в заключение сказал, что умирает от старости.
В.К.Зворыкин был членом более 20 академий наук и научных обществ разных стран мира. Он имел 29 самых престижных международных наград. В известном американском рейтинге «1000 лет – 1000 человек» его имя входит в первую сотню, где вместе с ним из россиян находятся имена Петра I, Толстого, Достоевского, Ленина, Сталина и Горбачева. Все эти люди, считают составители рейтинга, оказали огромное влияние на развитие человечества и на ход истории.
Авторы благодарят за помощь в подготовке этой статьи Ф.Олеси - секретаря и биографа В.К.Зворыкина; А.Магуна - директора Библиотеки Дэвида Сарнова (США); О.В.Щербинину - директора Музея истории Санкт-Петербургского государственного технологического института (технического университета); В.И.Сажина, к.и.н. В.Я.Чернышева и В.П.Воробьева.
Данная статья взята, полностью без изменений с сайта www.rusamny.comВладимир Зворыкин. Человек, который изобрёл телевизор
"ПОДАРОК американскому континенту" - так сказал о Владимире Козьмиче Зворыкине его коллега по работе в области электроники. Основания к тому, чтобы присвоить эмигранту из России столь пышное определение, безусловно, были. Зворыкину принадлежит изобретение "чуда XX века" - электронного телевидения. Его новаторские идеи были использованы также при создании электронных микроскопов, фотоэлектронных умножителей и электронно-оптических преобразователей, разнообразных приборов медицинской электроники - от миниатюрных "радиопилюль" до читающего телевизионного устройства для слепых. При каких обстоятельствах Америка получила от России этот щедрый дар?
"Как во городе славном да во Муроме"
Владимир Козьмич родился 30 июля 1889 г. в старинном городе Муроме. Трехэтажный каменный дом, в котором он провел детские и юношеские годы, сохранился до нашего времени и служит теперь Муромским историко-художественным музеем. Отец - Козьма Алексеевич - был купцом первой гильдии, торговцем хлебом и пароходчиком, возглавлял Муромский общественный банк.
Дом в Муроме, где провел детские годы В.К. Зворыкин
Козьма Алексеевич Зворыкин, отец Елена Николаевна Зворыкина, мать
Еще до того, как родился младший из его семерых детей Владимир, семейная традиция Зворыкиных - идти по торговой линии - уже не раз нарушалась. Двое братьев Козьмы Алексеевича стали учеными. Рано умерший Николай Алексеевич Зворыкин (1854 - 1884), ученик А.Г.Столетова, был магистром математики и физики. Широкую известность получило имя Константина Алексеевича Зворыкина (1861 - 1928), профессора Киевского политехнического института, автора фундаментальных трудов по теории резания металлов и технологии машиностроения.
Семья Зворыкиных: Владимир (стоит слева); сидят: в центре — Елена Николаевна и Козьма Алексеевич, слева — Мария, Николай с женой Асанной (в первом ряду), справа — Антонина, Анна и племянница Катя (в первом ряду). Муром, 1910 г.
Детство, проведенное в Муроме, сохранилось в памяти у Владимира Козьмича как картина безмятежного патриархального быта, полного радостей.
"В феврале у русских принято праздновать масляницу, - вспоминал он. - Это всегда были яркие и веселые дни. За столом, уставленном едой, оказывались и священники, и родственники, и друзья. Мы ели блины со сметаной, кроме того подавались соленые закуски, такие как икра, селедка и тому подобное. После этого мы шли на городской каток, где местный оркестр играл вальсы. Во второй половине дня на главных улицах города устраивалось гулянье, проезжали сани, заряженные отличными рысаками, люди были в праздничных нарядах, дорогих мехах. Молодежь каталась на санках и коньках, затевала игры, сталкивая друг друга в сугробы".
С двенадцати лет Зворыкин начинает выполнять несложные поручения отца: проверить на пристани точность прибытия пароходов компании "Зворыкин", присутствовать на отдельных переговорах с торговыми людьми в конторе и т.п.
Окончив реальное училище, он едет в Петербург и поступает в университет, однако по настоянию отца вскоре переходит в Технологический институт. Идет 1906-й год, еще не улеглись волнения первой русской революции. Первокурсник Зворыкин участвует в шумных митингах, а потом в многодневной студенческой забастовке.
С началом занятий игры в революцию теряют свою притягательность. Ходить на лекции куда интереснее, а в кабинете физики Зворыкин готов проводить целые дни.
Владимир Зворыкин — студент Санкт-Петербургского технологического института. 1906 г.
Профессор Санкт-Петербургского технологического института Б. Л. Розинг
Способ воспроизведения изображений, запатентованный Розингом в России, Германии и Англии, основан на яркостной модуляции электронного луча трубки Брауна сигналом фотоэлемента. Начиная с 1910 г. Зворыкин - постоянный помощник Розинга в экспериментальной работе. Вместе с ним занимается изготовлением фотоэлементов, сборкой аудионов (триодов) Ли де Фореста и их последующей откачкой с помощью гейсслеровых насосов и т.п.
Трубка Розинга
В 1912 г. Зворыкин оканчивает Технологический институт, получив диплом с отличием, что дает ему право поехать на научную стажировку в одну из европейских лабораторий. Отец настаивает на возвращении сына в Муром в надежде на приобщение к своему делу. Но Владимира Козьмича такая перспектива уже не устраивает - его влечет наука.
В лаборатории Санкт-Петербургского технологического института. Около 1910 г.
По совету Розинга решено проходить стажировку в Париже у выдающегося физика П.Ланжевена. В течение года Владимир Козьмич занимается в Коллеж де Франс исследованием дифракции рентгеновских лучей, затем выезжает в Германию, чтобы прослушать курс теоретической физики в Шарлоттенбургском институте.
Поль Ланжеве́н
Владимир Зворыкин в период службы в царской армии
На родине выпускника Технологического института призывают в действующую армию. В течение полутора лет Зворыкин служит на военной радиостанции в Гродно, после чего получает возможность вернуться в Петроград для работы преподавателем офицерской радиошколы.
Разрушенный отступающими русскими войсками мост через Неман в Гродно,1914-1915 гг
В Петрограде Владимир Козьмич встречает Февральскую революцию. Офицерам царской армии обычаи той поры нередко грозили расправой: революционные трибуналы могли по жалобам солдат привлечь любого офицера или генерала к ответственности за плохое обращение с нижними чинами. Был вызван в такой трибунал и Зворыкин. По счастью, суд отпустил его, поняв вздорность предъявленного обвинения: один из солдат пожаловался на то, что Зворыкин издевался над ним, заставляя подолгу повторять цифры в дырочку (микрофон), а сам в это время копался в соседней комнате в каком-то аппарате.
Работать в Петрограде становится невозможно. Зворыкин решает вернуться в действующую армию, его направляют в местечко Бровары под Киевом. Вскоре складывается такая обстановка: на значительной части Украины - немцы, в Киеве - власть гетмана, линии фронта фактически нет, армия полна агитаторов самого разного толка - от большевиков до анархистов. Как делегат от своей части Зворыкин едет на общефронтовой митинг.
Дмитрий Александрович Шмарин
Возвращаясь обратно на поезде, он видит, как в соседних вагонах арестовывают и разоружают офицеров. Не дожидаясь, когда к нему подойдет солдатский патруль, Зворыкин выпрыгивает на ходу из окна и благополучно скатывается под откос в густой кустарник. Выстрелы вдогонку не причиняют ему вреда.
Дмитрий Александрович Шмарин
Дальнейшая служба теряет всякий смысл. Сменив военную форму на штатскую одежду, Зворыкин уезжает в Москву. Там его ждет печальное известие о смерти отца. Владимир Козьмич спешит в Муром. Эта поездка в родной город в 1918 г. окончательно развеивает надежды на возвращение к прежней налаженной жизни.
Фамильный дом над Окой, в котором он родился и вырос, перешел в собственность Совета рабочих и солдатских депутатов. На кладбище рядом с могилой отца белеет много новых крестов. Тетя Мария убита грабителем, позарившимся на ее коллекцию икон. Нет в живых уже и дяди Ивана, к которому Владимир ходил когда-то смотреть элитных красавцев-скакунов. Когда коней реквизировали на нужды революции, Иван Алексеевич покончил с собой. В Москву Зворыкин возвращается со щемящим чувством утраты того мира, которым для него была семья.
Дмитрий Александрович Шмарин
"Становилось очевидным, - писал Зворыкин, - что ожидать возвращения к нормальным условиям, в частности для исследовательской работы, в ближайшем будущем не приходилось. Новое правительство издало строгие декреты, согласно которым все бывшие офицеры обязывались явиться в комиссариат для призыва в Красную Армию. Мне не хотелось участвовать в гражданской войне. Более того, я мечтал работать в лаборатории, чтобы реализовать идеи, которые я вынашивал. В конце концов я пришел к выводу, что для подобной работы нужно уезжать в другую страну, и такой страной мне представлялась Америка".
Кругосветное путешествие
Приняв решение покинуть Россию, Зворыкин приступает к его реализации. Путь, который ему пришлось при этом проделать, оказался настолько необычным, что рассказ о нем вызывал у многих эмигрантов недоверчивую улыбку. Отъезд из Москвы в 1918 г. был похож на бегство - знакомый служащий комиссариата по секрету сообщил, что бывшему офицеру радиослужбы уже выписан ордер на арест. В тот же день, даже не заходя после работы домой, Зворыкин уезжает поездом в Нижний Новгород. Цель - добраться до Омска, где ему предлагали работу по оборудованию мощной радиостанции с командированием в США.
Следующая часть путешествия - пароходом по Волге и Каме до Перми - прошла относительно спокойно. Однако дальше путь осложнился: железная дорога заблокирована восставшими чехословацкими войсками. Зворыкин с большим трудом добрался до Екатеринбурга.
Вид на Екатеринбург с набережной городского пруда
Но здесь его сразу арестовали и посадили в тюрьму для выяснения личности. Можно догадаться, какие чувства испытывали заключенные, узнав о казни царской семьи в находившемся неподалеку Ипатьевском доме. Неизвестно, как решилась бы судьба арестованных, не войди в город чехословацкие части, после чего охрана тюрьмы сочла за благо разбежаться. У чехов русский инженер подозрений не вызвал, и Зворыкину разрешили доехать до Омска.
Омск на вокзале
В столице независимой Сибири молодого радиоспециалиста ожидала радушная встреча. Как и было договорено, ему выдали необходимые бумаги для деловой поездки в США, однако добраться туда оказалось практически невозможно. Шла гражданская война, все дороги из Омска, кроме как на север, были отрезаны. В этой ситуации Зворыкин решается на весьма рискованное предприятие - выбираться из Омска северным путем. Найдя еще несколько попутчиков, будущий "отец телевидения" отправляется пароходом по рекам Иртыш и Обь через Карское море к острову Вайгач.
На плавание уходит больше месяца. В конце его Зворыкин оказывается на маленьком острове в проливе Карские ворота. Отсюда можно выбраться уже только на ледоколе. Пути назад тоже нет. К счастью, приходит ледокол, и еще через несколько недель Зворыкин добирается до Архангельска, оккупированного войсками Антанты.
Дальнейшие трудности связаны в основном с получением виз. Потратив на это еще несколько недель, Зворыкин снова отправляется по морям и океанам. Сделав по пути остановки в Норвегии, Дании и Англии, он достигает накануне 1919 г. Соединенных Штатов.
Это, однако, еще не конец пути, поскольку он чувствует себя связанным обязательствами перед Сибирским правительством. В январе 1919 г. Зворыкин как бы замыкает кругосветное путешествие, вернувшись в Омск, на этот раз через Тихий океан, Японию, Владивосток и Харбин.
В России продолжается гражданская война. Сибирское правительство сменил адмирал Колчак. Отчитавшись тем не менее по прежним поручениям и получив массу новых, Зворыкин вновь отправляется в Америку. На этот раз насовсем.
Парень из России в фирме "Вестингауз"
Влади́мир Козьми́ч Зворы́кин
Было бы наивно полагать, что Америка ждала с распростертыми объятиями эмигранта из России, ничем особенным себя не проявившего, не имевшего рекомендаций и к тому же практически не владевшего английским языком. Обустроиться на первых порах помог русский посол в США Б.А.Бахметьев. Временное правительство в России давно ликвидировано, однако Соединенные Штаты не торопятся признавать правительство большевиков. По-прежнему бывший профессор Санкт-Петербургского политехнического института Бахметьев руководит деятельностью посольства России в США, информационного бюро и Закупочной комиссии.
Бори́с Алекса́ндрович Бахме́тьев
Зворыкина зачисляют в штат Закупочной комиссии, размещающейся в Нью-Йорке. Функции новоиспеченного эмигранта сводятся главным образом к выполнению бухгалтерских расчетов. Зворыкин рассылает десятки писем в разные фирмы с предложением своих услуг в качестве специалиста по радиоэлектронике. После томительного ожидания на одно из писем приходит, наконец, положительный ответ. Фирма "Вестингауз" предлагает работу в своей исследовательской лаборатории в Питсбурге. Окрыленный надеждами, Владимир Козьмич перебирается на новое место. Желание работать по специальности так велико, что его не смущает даже размер оклада, вдвое уступающий тому, что Зворыкин получал в Русской закупочной комиссии.
Заниматься телевидением в лаборатории "Вестингауз" новому сотруднику разрешили не сразу. В течение года он работал над совершенствованием технологии изготовления приемно-усилительных ламп. Затем "хлопнул дверью" и перешел в довольно скромную фирму с более высокой зарплатой. Лишь в 1923 г., вернувшись в "Вестингауз", Зворыкин получил возможность приняться за реализацию давно вынашиваемых идей электронного телевидения.
Westinghouse Electric Company
Через несколько месяцев напряженной работы ему удалось изготовить образец полностью электронной системы телевидения. Главный предмет гордости - сконструированная им передающая трубка с мозаичным фотокатодом (US Patent 2141059 of 20.12.1938). Впервые в ней был применен принцип накопления зарядов, получаемых точечными фотоэлементами, что значительно повысило ее светочувствительность. Своему детищу изобретатель дал звучное название "иконоскоп" (от греческих слов со значением "изображение" и "видеть"). Качество изображения оставляло желать лучшего, но ведь это лишь первый образец, свидетельствовавший о принципиальной возможности нового способа телевидения, свободного от прежних ограничений, связанных с механическим способом развертки.
В лаборатории фирмы «Вестингауз». 1920-е гг.
Для полного успеха требовалось провести большую работу по совершенствованию иконоскопа и кинескопа (приемной трубки), системы преобразования и передачи электрических сигналов, решению технологических проблем, связанных с получением требуемой фоточувствительной структуры, и т.п. Все эти доводы Зворыкин изложил при демонстрации своей системы руководству фирмы "Вестингауз". На генерального директора фирмы Дэвиса, однако, демонстрация установки впечатления не произвела. Решено, что "парню из России" лучше заняться чем-нибудь "более полезным для фирмы".
Зворыкин получает задание по разработке фотоэлементов для аппаратуры звукового кино и других целей. Эту работу он считал для себя недостаточно интересной, тем не менее она сделала его имя известным в Питсбурге и штате Нью-Джерси. Местные газеты написали о быстро распространяющемся применении фотоэлементов в торговых учреждениях, офисах и т.д. Одна из газет даже поместила портрет перспективного специалиста фирмы "Вестингауз".
Между тем, занимаясь разнообразными фотоэлектрическими приборами, изобретатель не прекращал совершенствовать электронную трубку. "К тому времени, - вспоминал Зворыкин, - я понял, что работу над идеей, способной привести к коммерческому успеху, нужно камуфлировать до тех пор, пока возможность получения прибыли не станет очевидной для людей бизнеса.Шаг за шагом он решает многочисленные радиотехнические и технологические проблемы, все больше приближаясь к своей цели - созданию пригодной для практического применения системы электронного телевидения. От экспериментов можно было переходить к опытному производству, но для этого требовались капиталовложения, нужен был представитель крупного бизнеса, способный поверить в будущее новой разработки.
Встреча с президентом RCA Давидом Сарновым
Таким бизнесменом и одновременно специалистом в области радиоэлектроники, не сомневающимся в будущем электронного телевидения, оказался еще один эмигрант из России - Давид Сарнов.
Давид Сарнов (1922)
Ко времени встречи со своим соотечественником Давид Сарнов (родители увезли его в США в девятилетнем возрасте) прошел в американской радиопромышленности путь от простого оператора до президента крупнейшей компании "Radio Corporation of America" (RCA). Деловая хватка президента RCA, его обширные связи на американском рынке радиоэлектронной продукции, большие финансовые возможности стали своего рода локомотивом, обеспечившим детищу Зворыкина продвижение к производственному и коммерческому успеху.
В 1929 г. Зворыкин начинает работу в отделении RCA, находящемся в г.Камден. "Что потребуется, чтобы превратить вашу разработку в средство телевизионного вещания для массовой аудитории?" - этот вопрос Сарнов задал Зворыкину уже при первой встрече. "Сто тысяч долларов и два года работы", - таким был ответ. На самом деле последующая работа оказалась существенно более масштабной. Впоследствии Сарнов отмечал, что реальные затраты по организации системы телевидения в США были как минимум в тридцать раз больше цифры, названной автором иконоскопа. Этот курьез с оценкой финансовых затрат подтверждает, что Зворыкину не суждено было стать коммерсантом. Работа над созданием электронного телевидения показала, что у сына муромского купца были исключительные способности находить технические решения задач, зачисленных его коллегами в разряд "тупиковых".
В. К. Зворыкин демонстрирует первый электронный телевизионный приемник. 1929 г.
В 1931 г. Зворыкин создает окончательную конструкцию передающей трубки - иконоскопа, ставшего основой будущей системы электронного телевидения. После практических испытаний новой системы, проведенных в Камдене, телепередающая станция мощностью в 2.5 кВт устанавливается на самом высоком здании Нью-Йорка - Эмпайр Стейт Билдинг. Опытная телетрансляция с помощью этой станции начинается в 1932 г.
Les Флори и Владимир Зворыкин
Заводы компании RCA осваивают выпуск телевизоров с кинескопом конструкции Зворыкина. Жители Нью-Йорка и окрестностей в радиусе до 100 км становятся первыми абонентами электронного телевидения.
Иконоскоп Зворыкина завоевывает мир
Изобретатель получает массу приглашений выступить перед учеными в разных странах. В предыдущие годы ему уже приходилось бывать во многих лабораториях Германии, Венгрии, Франции, Бельгии, Англии и других стран. Тогда это были по большей части ознакомительные поездки; особенную радость доставило Зворыкину посещение лабораторий таких признанных корифеев, как П.Ланжевен и М.Кюри.
Теперь сам Зворыкин выступает в роли триумфатора. Его опыт, советы, идеи представляют огромный интерес для всех, кого интересует дальнейшее развитие телевидения. Из многих предложений Зворыкин выбирает в первую очередь посещение СССР, и уже в августе 1933 г. выступает перед учеными и инженерами в Ленинграде и Москве.
Вернуться на Родину?
За несколько месяцев до поездки фирму RCA посетили посланцы Советского Союза - специалисты в области радиоэлектроники С.А.Векшинский (впоследствии академик) и А.Ф.Шорин. В беседе с глазу на глаз Зворыкин получил от соотечественников предложение вернуться в СССР. Ему были даны заверения, что советское правительство предоставит ему максимально благоприятные условия для работы и жизни и гарантирует ограждение от каких-либо преследований, связанных с его дореволюционным прошлым. Это предложение запало в душу Зворыкину.
Влади́мир Козьми́ч Зворы́кин
Прожив полтора десятилетия в США и сравнивая себя с более ассимилированными эмигрантами, такими как Сарнов, Зворыкин понимал, что сам он уже не станет "стопроцентным американцем". По-английски он говорил с чудовищным акцентом, все привычки и образ мыслей так и остались русскими. Не совсем удачно сложилась личная жизнь. Приезд в 1919 г. в Америку его жены Татьяны сначала обоим показался спасательным кругом. В 1920 г. родилась их первая дочь Нина, спустя семь лет - Елена. Тем не менее душевной близости между супругами не возникло, и в конце концов дело дошло до разрыва. В Камдене Зворыкин жил уже один.
В.К.Зворыкин с супругой Татьяной Владимировной и дочерью Ниной в 1921 году.
С женой Татьяной и дочерью Ниной. 1921 г.
В августе 1933 г. Зворыкин приезжает в Советскую Россию. На его доклад "Телевидение при помощи катодных трубок" в зале Ленинградского НТО электриков собрались все узнавшие об этом специалисты. Доклад вызвал огромный интерес. Потом еще более часа Зворыкин обстоятельно отвечал на вопросы, ни из чего не делая секретов.
Радостной была встреча с сестрами и братом Николаем. В Америку Зворыкин уезжал полный впечатлений и глубоких раздумий. Конечно, жизнь в Соединенных Штатах дала ему очень много. Там он не только нашел прибежище в тяжелые дни социальных потрясений, но и получил признание как изобретатель и ученый. И все же, побывав в России, он со всей остротой почувствовал, что душой он по-прежнему остается в этой стране.
Муром,дом В.К.Зворыкина
Спустя год Зворыкин снова едет в Россию. В доме его сестры Анны собирается семейный совет, в котором принимают участие самые близкие родственники Владимира Козьмича. Вопрос один: как семья относится к его намерению вернуться на родину. На глазах сестер появились радостные слезы. Но вот заговорил муж Анны, одногодок Зворыкина, профессор Ленинградского горного института Дмитрий Васильевич Наливкин. Шурина он знал уже больше двадцати лет, поэтому свои доводы излагал без церемоний.
Наливкин Дмитрий Васильевич
Да, Владимир, принимают тебя в СССР с большим почетом. Ты представляешь собой ценность как ученый, обходиться с тобой нужно деликатно, поскольку в твоем кармане лежит американский паспорт. Представим теперь, что ты поменял этот паспорт на "краснокожую паспортину". Для кого-то ты будешь уважаемым человеком, сумевшим изобрести нечто очень важное. Для многих же других ты останешься, во-первых, сыном купца первой гильдии, во-вторых, бывшим белым офицером, в-третьих, в недавнем прошлом американским гражданином, имевшим тесные связи с миром буржуазии. При неблагоприятном стечении обстоятельств даже одного из этих пунктов будет достаточно, чтобы ты оказался далеко от обещанных тебе лабораторий и квартиры. Вспомни процесс Промпартии и поверь мне, дело этим процессом не ограничится. Риск очень большой, я лично считаю твое желание вернуться в Россию неразумным.
В. К. Зворыкин перед полетом. Конец 1930-х гг.
Так или примерно так говорил будущий академик АН СССР, классик отечественной геологии (воспоминания об этом сохранил его сын, член-корреспондент РАН В.Д.Наливкин). Доводы выглядели вполне убедительно. Зворыкин решил остаться жить в США. Любил приезжать в СССР, встречаться с сестрами и племянниками, щедро осыпать их, как и положено американскому дядюшке, разнообразными подарками. Жизнь очень скоро подтвердила правоту Наливкина. Среди тех, кому привелось испытать на себе незаслуженные удары судьбы, оказался, к сожалению, и родной брат Владимира Козьмича Николай. Работая в течение многих лет в Грузии, он получил известность как квалифицированный инженер, руководитель ряда проектов по строительству гидротехнических сооружений. Но небольшого сбоя в работе оказалось достаточно, чтобы Николай Зворыкин, как и его ближайшие сотрудники, был осужден. Удивительно, но после успешной сдачи гидроузла в эксплуатацию всю бригаду проектировщиков помиловали. Такое встречалось редко. Кампания, проходившая под знаком "обострения классовой борьбы", продолжала набирать обороты.
В. К. Зворыкин на строительстве загородного дома в Тонтон Лейкс. 1930-е гг.
Военная тема
Во второй половине 30-х годов Зворыкин занимается в основном проблемами электронной оптики, проводя исследования и разработки совместно с И.Ленгмюром, Дж.Мортоном, Л.Мальтером и другими известными специалистами. Работа в области электронно-оптических преобразователей привела к созданию прибора ночного видения, работающего в диапазоне инфракрасного излучения. В период второй мировой войны приборы ночного видения конструкции Зворыкина использовались армией США для оснащения танков и средств транспорта, а также в качестве прицелов.
Одновременно под руководством Зворыкина продолжалась работа по совершенствованию элементов аппаратуры телевидения. Разработка новой технологии изготовления мишени позволила создать значительно более чувствительную приемную трубку - супериконоскоп.
Влади́мир Козьми́ч Зворы́кин
В лаборатории Зворыкина были созданы также ортикон, видикон, суперортикон и ряд других приборов. Начиная с 1939 г. Зворыкин вместе со своим помощником Дж.Хиллиером занимался разработкой электронных микроскопов, достигнув в короткие сроки значительных результатов.
3 сентября 1939 г., в день объявления Великобританией войны Германии, Зворыкин находился в шотландском городе Данди, на научном конгрессе. Утром состоялся его доклад по электронной микроскопии, а потом заседания были прекращены. В связи с объявлением военного положения участники конгресса заспешили покинуть Шотландию. Для гостей из Америки были забронированы места на теплоходе "Афиния", отправлявшемся из Ливерпуля в Нью-Йорк. После некоторого колебания Зворыкин решил задержаться, ему хотелось получить свой багаж, отставший от хозяина во время поездок по Европе. Он посчитал, что неловко путешествовать на фешенебельном океанском лайнере, хоть и в военное время, без костюма для ресторана. А 5 сентября из газет узнал, что "Афинию" торпедировала немецкая подводная лодка, при этом много пассажиров погибло и было ранено.
По возвращении в США Зворыкину приходится расширить круг работ, связанных с военной тематикой. Помимо приборов ночного видения в его лаборатории создаются телевизионные бортовые устройства для наведения на цель бомб и ракет, приборы для систем радиолокации и др. Он стал членом Консультативного комитета при ВВС США и работал в Подкомитете по научным исследованиям оборонного назначения. Под конец войны Зворыкину был вручен диплом Министерства обороны США. Академия искусств и наук США избрала его своим членом.
В. К. Зворыкин (в центре) на праздновании своего 50-летия в загородном доме в Тонтон Лейкс. 1939 г.
В 1943 г. к Зворыкину, переехавшему к тому времени вместе со своей лабораторией в Принстон, обратились активисты Фонда помощи жертвам войны в России, занимавшегося сбором средств для закупки и отправки населению СССР продовольствия, одежды и т.п., и предложили возглавить Нью-Йоркское отделение этого фонда. Зворыкин никогда не примыкал ни к каким партиям и течениям, не занимался общественной деятельностью. Но на сей раз дал свое согласие, предупредив, что сможет уделять этой работе минимум времени. Ему не хотелось оставаться в стороне, когда можно было помочь бедствующим соотечественникам. В деятельности Фонда участвовали жена президента Элеонора Рузвельт и вице-президент Генри Уоллес, что гарантировало законность дела. Тем не менее эта история имела для Зворыкина печальные последствия.
В. Зворыкин и Дж. Хильер с одной из первых конструкций электронного микроскопа. Принстон, 1942 г.
В 1945 г. в США были сформированы группы специалистов для поездок по только что занятой союзническими войсками территории Германии. Задача заключалась в том, чтобы определить важность сохранившихся результатов исследований и промышленных разработок, выявить высококвалифицированных ученых и инженеров и т.п. (Аналогичные команды создавались и в СССР, что привело к своеобразному соревнованию: В.фон Брауна "захватили" американцы, зато в СССР отправился М.фон Арденне и т.д.).
В. К. Зворыкин в форме полковника армии США. 1944 г.
Когда Зворыкин явился в Вашингтонский аэропорт, чтобы лететь вместе с группой в Германию, неожиданно выяснилось, что покидать пределы США ему не разрешено. Как разворачивался этот инцидент, Зворыкин написал в воспоминаниях:
Донесения агентов ФБР
"...Я узнал, что мой паспорт задержан госдепартаментом из-за того, что я являюсь членом Фонда помощи жертвам войны в России. Поскольку эта организация была вполне легальной, и в нее входили упомянутые высокопоставленные лица, единственное объяснение я усматриваю в своем русском происхождении. Что и говорить, горькая пилюля после многих лет и стольких трудов, отданных моей новой стране. Я снова почувствовал себя как в клетке. Пришлось выйти из состава Комитета по Германии и готовиться к увольнению из RCA, так как я лишился в этой ситуации допуска к своей работе над секретными проектами. Здесь за меня вступился генерал Сарнов, оказавший официальную поддержку со стороны RCA. В конце концов в 1947 г. мне вернули паспорт, и я опять стал свободным человеком".
Последние счастливые тридцать лет
Судя по всему, эта история оставила глубокий шрам в душе Зворыкина. Тем не менее на него продолжали сыпаться почести: он был удостоен медали им.Говарда Поттса, Почетного диплома Президента США, медали и премии Ламме Института инженеров-электриков, золотой медали Пур Ричард Клаб за выдающиеся достижения в науке и др. Церемонии с вручением высоких наград, конечно, приятны, однако теперь Зворыкин стал мудрее и осторожнее. В США начинает набирать силу кампания маккартизма, и он с сожалением отмечает, что научные заслуги - слабая защита в атмосфере псевдопатриотического угара. Владимиру Козьмичу давно хотелось поехать в СССР, повидать родственников, но в такой обстановке об этом и думать было нечего.
В 1951 г. происходят изменения в личной жизни Зворыкина. После многих лет холостяцкой жизни он вступил в брак с русской эмигранткой Е.А.Полевицкой. История их союза романтична и, как многое в жизни Зворыкина, почти неправдоподобна. Знакомство произошло за двадцать лет до этого кульминационного события. Зворыкин был очарован красотой и обаянием Екатерины Андреевны, но, увы, Полевицкая была замужем.
Катюша Полевицкая на даче. 1930-е
В дальнейшем их пути почти не пересекались: Екатерина Андреевна растила детей и жила в семейных заботах, Владимир Козьмич мало отвлекался на то, что не связано с электроникой. Предложение руки и сердца последовало, когда Зворыкину стало известно, что Полевицкая стала вдовой. И хотя оба "молодые" перешагнули к тому времени шестидесятилетний рубеж, выглядели они, по воспоминаниям друзей и родственников, на редкость счастливой парой. В любви и согласии супруги прожили более тридцати лет (Екатерина Андреевна пережила Зворыкина на год).
В.К.Зворыкин с супругой Е.А.Полевицкой.
Для Владимира Козьмича было очень важно, что супруга живо интересовалась его работой. Сейчас трудно сказать, насколько повлияла на своего мужа эрудированная и энергичная Екатерина Андреевна, врач по профессии, но в 50-х годах научные и изобретательские интересы Зворыкина перешли главным образом в область медицинской электроники.
В 1954 г., по достижении 65-летнего возраста, Зворыкин уходит в отставку с должности директора лаборатории электроники компании RCA. Заслуги его настолько велики, что ему присваивается должность почетного вице-президента фирмы RCA. В Мак-Кошевском зале Принстонского университета в его честь проводится конференция, в которой принимают участие ученые различных университетов и фирм США. В заключительной речи президент RCA Д.Сарнов отмечает выдающийся вклад Зворыкина в превращение компании за четверть века из небольшой фирмы в лидера быстро развивающейся отрасли промышленности. "Понятие отставка не имеет отношения к Владимиру Зворыкину, - говорил Сарнов. - Такой ученый, как Зворыкин, никогда не уходит в отставку. Его талант не увядает. Воображение и созидательный инстинкт настоящего ученого ведут его за собой, к еще более обширному познанию".
Президент компании Ар-си-эй Давид Сарнов
Почетный вице-президент компании Ар-си-эй В. К. Зворыкин на юбилейной выставке своих приборов. Принстон, 1954 г.
Действительно, в планах Зворыкина продолжительному отдыху места не отводилось. В том же году он начинает работу как директор центра медицинской электроники при Институте Рокфеллера в Нью-Йорке. Для исследования химических реакций внутри живых клеток Зворыкиным был вскоре создан уникальный микроскоп, воспроизводящий цветное изображение объектов на телевизионном экране. Развитие интегральной микроэлектроники позволило ему реализовать вместе с медиками идею эндорадиозондирования. Зондом при этом методе служит миниатюрная таблетка-радиопередатчик, с помощью которой можно получать данные о кислотности и других показателях внутренней среды.
Владимир Козьмич и Екатерина Андреевна после церемонии бракосочетания. 1951 г.
Вместе с выдающимся математиком Дж.фон Нейманом Зворыкин разрабатывает новый метод прогнозирования изменений погоды с использованием метеоракет и компьютерной обработкой данных. Потом принимается за решение проблемы повышения безопасности движения на скоростных автомагистралях и в конце концов создает экспериментальный образец радиоуправляемого безопасного автомобиля.
В. К. Зворыкин с моделью радиоуправляемого автомобиля
Авторитет ученого весьма высок, многие университеты хотели бы сотрудничать с изобретателем электронного телевидения и электронной микроскопии. Помимо работы в Рокфеллеровском институте, Зворыкин начинает преподавательскую деятельность как внештатный профессор в университете Майами. По его желанию цикл лекций приходится на период с декабря по март. Когда-то он мог только мечтать проводить зимнее время в комфортном климате Флориды. Теперь, сняв уютный домик, супруги Зворыкины каждый год в ноябре отправляются из Принстона к теплому побережью Майами.
Применением средств электроники для медицинских и биологических целей начинают заниматься многие исследователи в разных странах. Создается Международная федерация медицинской электроники и биологической техники; Зворыкин был избран президентом-основателем федерации. Одним из вице-президентов стал профессор из России В.В.Парин, дружбу с которым Владимир Козьмич сохранял многие годы.
В. В. Парин, Е. А. Полевицкая и В. К. Зворыкин. Принстон, 1946 г.
Зворыкину принадлежит свыше 120 научных патентов. Имя его значится в Американской национальной галерее славы изобретателей, он удостоен более тридцати наград, включая Национальную медаль Науки США, премию Пионера американской ассоциации промышленников, орден Почетного Легиона Франции, орден Почета правительства Италии и др. Жизнь его была насыщена поездками во многие страны, встречами с учеными, инженерами, общественными деятелями. Начиная с 1959 г. он еще восемь раз приезжал на родину, навещал близких, интересовался развитием науки, техники, культуры в нашей стране. Сокрушался, что не может побывать в Муроме, где прошли его детские и юношеские годы (город был закрыт для иностранцев). Затем со свойственной ему предприимчивостью решил и эту проблему.
Серия сообщений "
Сегодня едва ли кто-то представляет себе жизнь без телевидения. Мы узнаем из телепрограмм последние новости, развлекаемся, просматривая многочисленные игры и шоу, мультики, документальные и художественные киноленты. Можно даже учиться, используя передачи образовательного плана. Однако мало кто знает, что все это стало возможным благодаря единственному в мире человеку – Владимиру Козьмичу Зворыкину – истинному изобретателю телевидения как такового. Давайте разберемся, кем был этот человек и как сложилась его судьба, опираясь на объективные исторические факты.
Зворыкин Владимир Козьмич: краткая биография потомка муромского купца
Если заглянуть в Академическую Энциклопедию Соединенных Штатов, а еще лучше, в Grolier (электронная версия), то можно обнаружить, что в Америке изобретателя Зворыкина Владимира именуют «отцом телевидения». Это утверждение полностью соответствует действительности. Заслуги его трудно переоценить, ведь благодаря им сегодня телевизор имеется практически в каждом доме.
Человечество еще с семнадцатого века стало задумываться о передаче изображения на расстоянии. Уже к девятнадцатому столетию в мире было известно более семи различных систем подобного плана, которые, к сожалению, оказались либо трудноосуществимыми, либо неработоспособными. Только в тысяча девятьсот седьмом году Борис Львович Розинг сумел разработать электронно-лучевую трубку и приемник к ней. Именно этот человек стал учителем изобретателя телевидения Зворыкина.
Краткая характеристика деятельности создателя телевизора
В раннем детстве маленький Володя Зворыкин даже представить не мог, что ждет его в будущем. Он с малых лет интересовался «проводами», как говаривал его отец. Парень упорно учился, проявляя неординарные способности, и в университете встретил своего вдохновителя Розинга. Огромное впечатление на юношу произвели его исследования и поездка по всевозможным предприятиям других стран, куда он был командирован Международной коммерческой палатой. После обучения за границей Владимир Козьмич вернулся домой, где его и застала Февральская революция.
В итоге все наследство отца оказалось в руках пролетариата, а сам Зворыкин, решил эмигрировать. Выбор пал на Соединенные Штаты, куда после длительных стараний он наконец-то попал. Не имея средств, практически не владея английским языком, Владимир Зворыкин устроился на работу в научно-исследовательскую лабораторию корпорации «Вестингауз». Там он занимался разработкой новейших фотоэлементов для инженерного дела и строительства, что сделало его известным, но никогда не оставлял наработок по телевизионным трубкам. Разбираясь, что изобрел Зворыкин, нельзя забывать и об этом.
Приступив к работе в RCA, ему наконец удалось воплотить свои мечты в жизнь. Он запатентовал новое оборудование, и заводы компании стали выпускать первые в мире телевизоры, оснащенные кинескопами. Первый советский телевизор под названием «ВК» тоже создан по проекту Зворыкина. Однако останавливаться на этом он не стал: на счету великого ученого более сотни разнообразных патентов и научно-исследовательских статей.
Рождение будущей гордости США
Отец будущего изобретателя телевидения Зворыкина был человеком зажиточным, купцом первой гильдии, хлеботорговцем и судовладельцем. Козьма Алексеевич имел компанию «Пароходство по Оке Зворыкиных» и был главой правления общественного банка. Семнадцатого июня тысяча восемьсот восемьдесят девятого года в усадьбе семейства в Муроме родился самый младший (седьмой) ребенок Козьмы, названный Володей.
На этого, орущего в пеленках младенца, Козьма Алексеевич возлагал колоссальные надежды. Старший его отпрыск, Николай, вообще никогда не интересовался семейным делом. Он интересовался только наукой. Еще один сынок, Костик, впоследствии стал металлургом. Дочери в счет не шли, так как им предполагалось лишь выгодное замужество.
Детство и юность изобретателя
Старший Зворыкин приложил все усилия, чтобы обучить и развить сына, собираясь передать ему управление делами в старости. Мальчишка оказался смышленым, расторопным. Уже в Муромском реальном училище стало понятно, что из него будет отличный техник. Он учился на отлично, а на досуге чинил проводку на папиных пароходах. В возрасте шестнадцати лет Владимир поступил в Санкт-Петербургский технологический институт, который окончил с «красным» дипломом.
В этом учебном заведении подающий надежды студент Володя встретил своего первого вдохновителя, профессора физики Бориса Львовича Розинга. Он уже тогда имел несколько патентов (привилегий) по «способам электрической передачи картинки на расстоянии». К двенадцатому году двадцатого века Володя на короткой ноге сошелся с преподавателем, тот сразу же оценил увлеченного юношу. Он сутками пропадал в лаборатории, там его можно было отыскать в любое время.
Интересно
Во время службы в армии и учебы в офицерской радиошколе Владимира Козьмича едва не отдали под суд. Один из солдат написал на него донос, якобы он заставлял младших по званию говорить в “ящик с дырой”. К огромному счастью, члены комиссии немного разбирались в радиотехнике, потому трибунала ему удалось избежать.
После получения диплома Зворыкин оказался на распутье: папа настойчиво требовал его возвращения к семейному бизнесу, но Розинг прочил большое будущее и рекомендовал отправляться в Париж. College de France и физик Поль Ланжевен приняли его с распростертыми объятиями. Дело могло бы пойти, но разразилась война. и пришлось ехать домой. На передовую под Гродно он уже примчался с собственноручно разработанным и собранным радиопередатчиком. Через шесть месяцев он был командирован в Петроград, где была радиошкола для офицерского состава.
Становление пионера телевидения
Война бушевала, он сперва уехал в Киев, а потом, оставив военную службу, перебрался в Москву. Но и там не было покоя. Как бывшего царского офицера, его пытались призвать в Красную армию, но воевать Зворыкин больше не собирался. На свой страх и риск он рванул в Омск, белогвардейскую столицу. Там его приняли радушно и даже помогли сделать бумаги для выезда в Соединенные Штаты для закупки частей радиостанции. Так как все нормальные пути к тому времени уже были заблокированы большевиками, добираться пришлось окольными, через остров Вейгач и Архангельск.
Первые работы и обоснование в Соединенных Штатах Америки
В девятнадцатом году он приехал обратно в Омск, где к тому времени стоял Колчак. Но возвращался уже через Японию, обогнув Землю. Оказалось, что Володя мотался за океан зря, так как радиостанция была в наличии на месте, но нерадивые чиновники даже не догадывались о ее существовании. Скоро ему снова вручили документацию и отправили в новую командировку в Америку, но деньги обещали выслать вдогонку, а по приезде он вдруг обнаружил, что в Омске его уже успели уволить с формулировкой «за безделье».
Владимир Козьмич возмутился, стал требовать суда, ругаться. Успеха он добился, но правительство Колчака вскоре рассыпалось в прах, и его карьера на государственной службе канула в Лету. Владимир Зворыкин остался в США без работы и средств к существованию. Никто не знает, как все могло сложиться, если бы не посол царской России в Америке – Борис Александрович Бахметьев. Он помог финансово, а также устроил на работу в крупную лабораторию Westinghouse Electric в Питтсбурге. Там он обосновался и вернулся к своей любимой работе, ведь он был инженером, а лаборатория со всем необходимым оборудованием давала просто неограниченные возможности.
Изобретение электронного телевизора и другие открытия
Уже к двадцать третьему году Владимир сумел создать передающую трубку, назвать которую решил иконоскопом. Он решил, что не стоит усиливать сигнал на выходе, если можно накапливать заряд. Дело пошло на лад когда он использовал конденсаторы. Качество картинки было до смешного низким, и сам автор проекта откровенно скептически называл его «елевидением». Не впечатлившись трудами русского изобретателя, начальство приказало заняться делом – работать с проектами звукового кино. Однако в том же году он получил патент на иконоскоп, а через год – на принимающий кинескоп.
В тысяча девятьсот двадцать четвертом Владимир Козьмич добился гражданства и поступил в университет Питтсбурга. Принимали туда до тридцати пяти, потому пришлось аккуратно «скостить» себе годочек. Через два года он уже был доктором наук по физике в области фотоэлементов. Там же он умудрился разработать и запустить первый электронный высокоскоростной факс. Но желал он совсем не этого — ему нужны были деньги на телевидение. Появились они неожиданно, вместе с миллионером Давидом Сарновым в двадцать восьмом. Он был тоже русским эмигрантом, но родину покинул в восьмилетнем возрасте. Зворыкин запросил сто тысяч долларов на разработку. В реальности ушло около пятидесяти миллионов, но Сарнов никогда не жалел о вложенных средствах – они вернулись ему сторицей.
Питтсбург пришлось покинуть, там не хватало возможностей, а Давид звал к себе в корпорацию. Семейство Зворыкиных перебралось в Камден, расположенный в штате Нью-Джерси. Там Владимир устроился на работу в Radio Corporation of America, где и сделал свои основные открытия, сконструировал так давно ожидаемые телевизоры, и даже смог запустить их на конвейер. В середине лета тридцать третьего года он читал лекцию на собрании Американского общества радиоинженеров. Это стало переломным моментом, его стали звать на выступления по всему миру. В то же время его пригласили в Советский Союз, пообещав «забыть» о его контрреволюционном прошлом, а также о «позорном» бегстве за рубеж.
Дома его встречали как настоящего короля: сам Лаврентий Берия жал руку, выделил самолет для путешествия в Крым, предлагал мгновенно организовать всю документацию, оборудовать лабораторию и создать идеальные условия для работы. В Союзе даже выпустили «телевизор Зворыкина», названный «ВК». Однако Владимир Козьмич не решился сменить американский паспорт на советский. Он вернулся в Штаты и продолжил свой труд, а уже в сороковом практически случайно разложил световой луч на красный, зеленый и синий. Это стало отправной точкой новой работы – впереди отчетливо замаячило цветное телевидение, каким мы его знаем. Тогда же, совместно с исследователем Джеймсом Хиллиером, он разработал чувствительный электронный микроскоп, а в годы II Мировой войны даже трудился над созданием авиабомбы, оснащенной системой «теленаведения», и систем ночного видения. Впоследствии он помог Джону фон Нейману соединить его вычислительную машину и свой телевизор, создавая первый компьютер.
Общественное признание в США и мире
В пятидесятых годах, после завершения Великой Отечественной, Зворыкин мечтал побывать на Родине, но его загранпаспорт был аннулирован. Американские спецслужбы считали его агентом советской разведки, а в Союзе были твердо уверены – он «американский прихвостень», наполненный империалистической идеологией до краев. Потому в следующий раз посетить «дом» и увидеть родню ему удалось нескоро.
В пятьдесят четвертом году он вышел на пенсию и занялся медицинскими разработками для собственного удовольствия. Причем ему удалось разработать множество полезной техники: от эндоскопов до сверхмощных микроскопов и даже радиозондов. Сказать, что его недооценили – никак нельзя, в разное время он получил множество государственных наград в Америке.
- В 1934 году Владимир Зворыкин был удостоен награды от Института радиотехников под названием премия Морриса Либманна.
- Американская академии искусств и наук в 1941 году наградила его премией Румфорда.
- Институт Франклина в Филадельфии вручил Зворыкину медаль Говарда Поттса в 1947 году.
- Через год он был удостоен медали Ламме, что вручалась Американским институтом инженеров-электриков за выдающиеся достижения.
Но признали его не только в Штатах, но и далеко за их пределами. В 1980 году частным немецким фондом Eduard-Rhein-Stiftung была презентована новая награда за достижения в науке и культуре. Первым обладателем Кольца Почёта Эдуарда Рейна стал именно Владимир Зворыкин. После него такую же награду получили всего девять человек в мире, среди которых немецкий электротехник Вальтер Брух, японский инженер Ибука Масару и даже первая женщина космонавт Валентина Терешкова.
Личная жизнь и смерть отца телевидения: увековечение памяти
С раннего детства жизнь Владимира Козьмича была насыщенной и непростой. Он много поездил по свету, побывал во многих странах, а на склоне лет даже умудрился разочароваться в своем изобретении – телевидении. В одном из интервью он откровенно сказал, что выпустил «монстра, способного промыть мозги всему человечеству». Остановить запущенный маховик больше не представлялось возможным, контроля над ним изобретатель не имел.
Жены и дети
В личной жизни Зворыкин был не менее «удачлив», чем в работе. Впервые он женился в тысяча девятьсот шестнадцатом году, еще до Октябрьской революции. Его сердце пленила выпускница стоматучилища, Танечка Васильева, о которой мало что известно. Несмотря на то, что брак длился четырнадцать лет, счастливым его назвать трудно. В семнадцатом Таня уехала в Берлин, откуда Володя забрал ее в Америку только в двадцатом, а потом постоянно сам был в разъездах. В тридцатом году он подал на развод, чтобы «требовательное семейство не мешало заниматься наукой». Татьяна родила супругу двух прелестных дочек.
- Нина (1920).
- Елена (1927).
Остаться одному до конца жизни Владимиру было не суждено, а вторая история любви в его жизни оказалась куда романтичнее прагматичного первого брака. Со второй женой он познакомился приблизительно в то же время, когда развелся с первой. Екатерина Андреевна Полевицкая была профессором микробиологии, а кроме всего, она была «глубоко» замужем. Муж упирался, и развода женщине за два десятка лет так и не дал, но в пятидесятом году умер, после чего Владимир Козьмич решил безотлагательно жениться. Понятно, что в таком возрасте дети у супругов так и не появились.
Смерть и память о создателе телевизора
Прожив длинную и насыщенную свершениями жизнь, Владимир Зворыкин, изобретатель телевидения, электронного микроскопа и многих иных приспособлений, скончался двадцать девятого июля тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Ему было полных девяносто два года, но до последнего момента он оставался в здравом рассудке и твердой памяти, писал научные труды, статьи в журналы и просто мемуары. Считается, что прах его развеян над американским озером Taunton lake, неподалеку от загородного дома. Насколько это правда, доподлинно неизвестно, но не верить этой версии нет оснований.
Известно пять книг, написанных Владимиром Козьмичом, изданные за период от тридцать шестого до пятьдесят восьмого годов. В две тысячи тринадцатом в Москве на Останкинском пруду ему был установлен памятник, а чуть позже другой монумент поставили на родине изобретателя в Муроме. Имеется мемориальная доска на здании реального училища, которое он окончил, а также его именем названа улица в городке Гусеве. В две тысячи десятом году на экраны вышел документальный фильм об этом великом человеке под названием «Зворыкин-Муромец», режиссером которого стал русский исследователь, актер, телеведущий и журналист Леонид Геннадьевич Парфёнов.