Ефремова Лидия Михайловна
РОЖЕ МАРТЕН ДЮ ГАР. ПУТЬ К ФЕНОМЕНАЛЬНОМУ РЕАЛИЗМУ
Филологические науки. Вопросы теории и практики
Тамбов: Грамота, 2009. № 1 (3)
www.gramota.net/materials/2/2009/1/17.html
Роже Мартен дю Гар (1881-1958 гг.) является выдающимся французским романистом XX века, его место так же значительно в мировой литературе, как, например, место А. Франса.
Французские критики пишут о нем по-разному, одни утверждают, что он пессимист и проповедует примиренческую позицию, так как его герои, сломленные судьбой, погибают, другие говорят, что атеизм в его творчестве разрушает веру людей. А. Камю связывает книги Мартен дю Гара с некоторыми чертами модернизма, в то время как Р. Роллан восхищается реализмом и сильными характерами «Семьи Тибо». Подобные высказывания показывают противоречивость оценок и дают основания для анализа многих вопросов о творческом развитии писателя.
Роже Мартен дю Гар чуждался политической борьбы, но время общественных перемен, свидетелем которых он был, вынуждало его следить за этим процессом зорко и внимательно, что находит отражение в его книгах.
Творчество дю Гара трудно уложить в рамки традиционного критического реализма в духе XIX века. Исследуя главную тему своих предшественников Бальзака и Стендаля, он интересуется сложным комплексом взаимоотношений людей в динамике больших социальных перемен. Если проследить эволюцию героя во французской литературе от Стендаля и Бальзака через произведения Флобера к книгам Золя и Мопассана, то она показывает, что герой мельчает. Жюльен Сорель стоит на вершине в ряду произведений французских реалистов. Ему на смену приходят приспособленцы Бальзака, пошлые герои Флобера и антигерои Мапассана.
Мартен дю Гар живет в другую эпоху. Он мучается не только проблемой сопротивления буржуазному обществу, он ищет пути к расцвету и совершенствованию личности. Опираясь на богатый опыт французского реализма и европейской литературы в целом, он берет из них все лучшее. Мартен дю Гар высоко чтит Флобера, но усваивает его эстетику выборочно, обращая внимание на то, что углубляет и обогащает реалистические принципы XX века. Он использует так называемый детерминистский принцип Флобера в создании характера персонажа и искусства вообще, согласно которому автор должен самоустраняться. Повествование становится значительным благодаря полифонии романа. Герой раскрывается сам, главным становится изображение характера в контексте исторических событий. В отличие от Золя и Мопассана, в творчестве дю Гара нет натуралистических структур, но он ценит мопассановский психологизм и с уважением относится к гражданской позиции и мужеству Золя. Позиции Франса и Роллана близки дю Гару философским боевым духом и активный поведением героя в их книгах..
Мартен дю Гар дружил с М. Прустом и А. Жидом, но б плане эстетики они находились на разных полюсах. Дю Гар использует элементы потока сознания, напоминающего прустовское припоминание, но делает это в сочетании с конкретно-историческим повествованием, так что поток сознания становится более рационалистическим и реалистическим.
В процессе формирования человеческого характера писатель высоко ценит философские тенденции. Утверждая, что он не из школы Прусса,а из школы Толстого, дю Гар обращается к традициям русской литературы. С молодых лет он восхищается творчеством Гоголя и Чехова за драматизм и лаконизм в раскрытии психологии. Дю Гару было семнадцать лет, когда его духовник аббат Эбер рекомендовал ему для чтения "Войну и мир". Позднее писатель скажет, что идея создать роман как большое полотно появилась у него после прочтения романа Толстого. Герой одного из ранних произведений дю Гара читает "Войну и мир" и "Анну Каренину" и с восхищением называет главных героев этих произведений своими друзьями. Писатель чтит Толстого за соединение судьбы героя и истории, за умение воссоздавать ее масштабные повороты, за то, что глубина вещей в книгах Толстого представляется так, что автор выглядит ненавязчивым, а герои живут своей жизнью, их даже трудно назвать типами,настолько они жизненны и убедительны. Дю Гар утверждает, что именно Толстому удается создать человеческий характер как масштабное чудесное явление, которое сначала как бы подвергается разъятию на составные части, а потом выглядит грандиозным синтезом.
Таким же путем шел Флобер, хотя в его творчестве отсутствуют философские обобщения.
Рассуждения писателя о том, что изображение человека в искусстве он понимает как "определенную психофизиологическую данность, неразрывно связанную с конкретными историческими условиями", подводят к обоснованию особого синтеза, раскрывающего многогранность жизненного процесса и черты личностной неповторимости. Творческая задача дю Гара соответствует принципам классического или феноменального реализма, которые даны в книге А. Федорова "Зарубежная литература ХIХ-ХХ веков. Эстетика и художественное творчество". М.: МГУ, 1989.
Согласно точке зрения А. Федорова, метод классического реализма может быть возведен к эпохе Возрождения, к роману Сервантеса "Дон Кихот", в котором вместе с противоречиями между реальностью и личностью осмысляется естественное движение жизни к добру и прогрессу. Традиции нового метода восходят к эстетике XVIII века, ко времени расцвета, который накануне победы капиталистического строя находит отражение в литературе и музыке (Гете, Шиллер, Моцарт, Гайд, Глюк). Большой вклад взносят в развитие классического реализма романтики, которые отрицают мир буржуазного общества и возлагают надежды на феноменальное развитие личности (Новалис, Гюго). Писатели ХХ века продолжают путь к совершенному существованию и ощущению законов гуманистического устройства мира, и это стремление характерно для Мартен дю Гара.
Незадолго до рождения писателя начинается обновление искусства и литературы, формирующие черты специфики искусства XX века, что непосредственно коснулось его творчества. Открытия в области биологических наук, теория эволюции Дарвина, философия позитивизма способствовали формированию натуралистических тенденций. Черты так называемого Фактографического и физиологического натурализма не привлекают дю Гара, но вопросы науки находят отражение в его произведениях. Мартен дю Гар был атеистом, материалистом по своим философским воззрениям, интересовался трудами о наследственности французского биолога ле Дантека, теорией трансформизма как учения о происхождении организмов друг от друга в результате многовековых изменений. Он изучал труды французского естествоиспытателя Ж. Ламарка, который впервые создал теорию исторического развития живой природы, высказывая предположения о влиянии внешней среды на изменения организма. Он знал труды по психологии и как мыслитель был выше героев своих первых произведений. Скорее всего ему была близка мысль, согласно которой мир искусства беднее жизни, поэтому главной задачей художника объявляются поиски красоты в природе.
Ранние опыты д. Гара не имели самостоятельного художественного значения, но ведущей в них становится основная тема творчества писателя, связанная с раскрытием истинных возможностей человека в период жизненных испытаний. История литератора-неудачника Мазреля, напоминающего Фредерика Моро (Г. Флобер "Воспитание чувств") или путь Гродидье, который понимает значение подлинного искусства, отрицая упаднические тенденции, являются в первом произведении дю Гара (Становление, 1909) скорее прологом к последующему творчеству, так как речь идет о начале поисков ответов или только постановке вопросов, волнующих автора.
Один из ранних романов писателя "Жан Баруа" (1913) получил одобрение современников, он описывает ситуацию главного героя, на судьбе которого ведут спор наука и религия. В период 80-х гг. ХIХ в., когда великие научные открытия ставили в тупик ученых и буржуазная мысль не смогла дать им верное истолкование, обозначились кризисные тенденции в научной сфере, которые нередко оборачивались победой религиозных предрассудков. В главном конфликте встает проблема распада личности, характерная для произведений З. Золя и братьев Гонкуров. В этом ряду достойное место принадлежит роману дю Гара. В нем описывается Франция времен Дрейфуса, эпохи большого подъема. Возмужавший Жан Баруа изучает медицину, порывает с церковью и католической женой, как Бержере в "Современной истории" А. Франса. Он чувствует необходимость участвовать в общественной борьбе и действует в центре событий, когда становится душой прогрессивного журнала "Сеятель". Баруа понимает, что в общем подъеме, направленном против капиталистического мира членов журнала объединяет восторженная вера в человека, они выступают в защиту демократических свобод от посягательств церкви и монархистов. Время выхода романа дю Гара знаменательно появлением значительных произведений, в которых обостряется борьба между героем и действительностью.
В одних реальность словно утрачивает свои очертания, растворяясь в потоке сознания рассказчика (М. Пруст. В сторону Свана, 1913),открывая тонкий мир красоты, игру воображения и ассоциаций, которые живут своей самостоятельной жизнью только в памяти героя. Другие рассказывают о том, как в гуще общественных событий раскрывается талант и возможности человека (Р. Роллан. Жан Кристоф).
Роман дю Гара интересен своей правдивостью, чертами документальности, хотя в целом повествование подчиняется потоку эмоций, и в нем нет настоящей рельефности в изображении характера героя. Период подъема сменяется реакцией, и автор описывает атмосферу цинизма и мистики прямо без иносказаний. После того, как дочь уходит в монастырь, начинается внутренний кризис Баруа, который приводит его к смирению, и он кончает новым приобщением к католицизму. Он напоминает образ Жан Кристофа в конце, но ведущая интонация наполнена другим смыслом. У Роллана кризисное состояние героя выглядит как победа, дю Гар дает глубокую концовку романа, описывая, смерть и завещание героя. Жан Баруа говорит, что жил только во времена дела Дрейфуса и судить о нем просит с точки зрения тех событий. Он утверждает, что все, о чем он пишет в возрасте 40 лет, в расцвете сил и состоянии полного душевного равновесия, должно, разумеется, иметь большее значение, чем то, о чем он будет думать или писать в конце своей жизни, когда он под влиянием старости или болезни ослабев телом и духом. Он протестует со всей энергией, на какую был способен при жизни, против необоснованного отказа от своих идеалов, заявляя, что заслужил честь умереть стоя, как жил, не капитулируя, не питая пустых надежд. Герой д. Гара ставит вопрос о преемственности поколений, предлагая оценивать его деятельность по наивысшей точке. Писатель проводит мысль об общем эволюционном движении, суть которого в преемственности множества таких подъемов и кульминаций. Когда начинается Первая мировая война, Мартен дю Гар становится унтер-офицером, приобретает большой опыт, хотя непосредственного участия в военных действиях не принимает. Писатель наблюдает постепенную поляризацию общественных сил, которая связана с обреченностью старого мира и ростом фашистских идеи, что приводит к обострению в двадцатые годы. Одновременно с этим растет надежда на справедливое и совершенное устройство отношений в будущем обществе.
Весной 1920 г. Мартен дю Гар пишет план нового романа, который называется "Семья Тибо", позднее в 1922 г. появляются первые книги большого произведения. Писатель говорит, что его увлекает мысль о книге, посвященной истории двух братьев - бунтаря и человека с инстинктом порядка и меры, различных по темпераменту и в то же время во многом сходных. При этом автор указывает, что характер героя его произведений может быть раскрыт только в контексте времени, общества и истории. Поэтому все представлено в романе дю Гара: психология ребенка и старика, женщины и мужчины, движение чувств формирующегося молодого человека, страсти, слепая и возвышенная, поэзия пробуждающейся любви, сила гражданских чувств, красота мысли и творческого порыва, интимный мир и политические бури. Дю Гар предпочитает не комментировать, он представляет возможность герою действовать самому. Постепенно выступают перед читателем внешние и новые более глубокие пласты внутреннего мира героев романа из семей Тибо и де Фонтаненов.
Как и в предыдущем романе, без всяких предыстории, предупреждений читатель оказывается в центре события, предвещающего большую опасность. Непокорный Жак Тибо бежит из дома, и все приходит в движение, нарушается установленное течение жизни буржуазной семьи. Начинаются неприятности, от которых не избавиться старому Тибо, при всей солидности и важности положения этого крупного буржуа и при всей хрупкости его сына Жака, похожего на белку. С этого момента один из главных героев вступает в борьбу с домашним деспотизмом и обществом. "Семья Тибо" состоит из восьми книг: первая книга называется "Серая тетрадь", вторая - "Исправительная колония", третья - "Пора расцвета", четвертая - «День врача», пятая - "Сестренка", шестая - "Смерть отца". Позднее написаны "Лето 1914-года" и "Эпилог" или "Черная тетрадь".
По заголовкам книг можно судить о том, как выстраивается сюжетная канва большого количества событий, отличающихся многоплановостью и многоголосием. Речь идет о параллельных линиях жизни двух семей, исходная точка повествования о которых начинается с бегства из дома Жака Тибо и Даниэля де Фонтанена, далее две эти линии тесно переплетаются. Опыт семейного романа подсказывает очевидное противопоставление представителей старой Франции в лице Оскара Тибо, Жерома де Фонтанена и его жены Терезы новому поколению молодых ее героев. Еще важнее то, что судьба французского общества раскрывается через семью в контексте европейской трагедии, через обсуждение причин и возможностей выхода из катастрофы.
На этом фоне настоящей целью автора является изображение человека. За насыщенностью деталей, за масштабной подвижностью сцен и ситуаций,тянутся сквозные силовые линии, которые держатся на истории главных героев, создающих свою судьбу. Именно они несут не теряющуюся перспективу во взаимосвязи времен.
Важна в целом динамика этого произведения: первые шесть книг дю Гар написал довольно быстро, затем он прерывает работу над романом на семь лет, которые он ощущает как время мучительного и острого кризиса. Писатель ясно представляет себе причину происходящего, которая состоит в отсутствии философских структур в первых частях «Семьи Тибо». Бальзак и Стендаль не ставили в своем творчестве общих вопросов эволюционного развития жизни. Флоберу не удалось обстоятельно ответить на поставленный вопрос, так как он был созерцательным художником, одержимым глубоким проникновением в реальность. Мартен дю Гар тоже не ставит перед собой подобных грандиозных задач в первых книгах. Поэтому они оставляют эпигонское впечатление, напоминая реалистический семейный роман показательного в этом отношении ХIХ в. (Бальзак, Золя), традиции которого поддерживаются в современной французской литературе (Э. Базен, Ф. Эриа). В художественном отношении первые части "Семьи Тибо" носят совершенный характер, в них речь идет о полноте черт критического реализма. Они стали популярными, так как в них соединяются социальные и семейные аспекты. По широте охвата действительности "Семья Тибо" характеризуется как роман-река, в котором семья представляет собой ячейку биологической истории, показывающей взаимодействие социальных: и физиологические определяющих характеристик. Так сила старика Тибо превращается в уродство, где срастается с миром собственника. Тема денег, извращающих человеческие чувства, стала обычной для французских писателей Х1Х-ХХвеков, но в произведениях дю Гара она раскрывается с новой стороны.
Его герои производят впечатление порядочных людей, но семейный деспотизм заставляет их подавлять родственные чувства. Автор пишет, что из Оскара Тибо мог бы выйти другой человек, но так как его несгибаемая воля и упорство служили ложной цели, происходит извращение природных качеств. Он руководит благотворительными заведениями, с усердием создает исправительную колонию, которая по сути дела является тюрьмой. Властный Оскар Тибо окружает себя пустыней молчания и повиновения, поэтому Антуан думает, что отец сознательно черствел. Гордыня, властолюбие и жажда почестей - вот характерные черты старика Тибо. Чувствуя их силу и одновременно уязвимость, его духовник аббат Векар ведет себя с ним как ловкий дипломат от церковной службы. Мартен дю Гар продолжает спор с церковью к показывает полным крах религиозной морали во всех ее формах. Вопреки желаниям Оскара Тибо, его семья не укрепляется, а разрушается. В сцене смерти хозяина показано, что обращение к религиозному обряду не столько помогает примириться с богом, сколько создает еще одну ситуацию для последних испытаний характера Тибо, олицетворяющего силу и мощь старой Франции. Для сравнения следует вспомнить «Смерть Ивана Ильича» Л. Толстого, где герой только перед лицом смерти понимает, что его жизнь была полным обманом. То же самое ощущает Оскар Тибо, при этом внимание автора сосредоточено на психологическом состоянии умирающего. Завещание Тибо является настоящим памятником крушению и полному поражению его идеалов, попытка увековечить себя превращается в карикатуру. Жером де Фонтанен тоже олицетворяет Францию, уходящую в прошлое, хотя представляется полной противоположностью старому Тибо. Будучи эгоистичным и безответственным человеком, для которого жизнь служит комплексом его собственных ощущений и желаний, он проводит ее в атмосфере порока. В конце концов, запутавшись, он губит себя, и его жизнь выглядит такой же бессмысленной, как и у Оскара Тибо.
Жена Жерома Тереза де Фонтанен столь милосердна и добродетельна, сколь господин Тибо суров и бессердечен. Находясь во влясти любви и всепрощения по отношению к мужу, она живет в гармонии с существующим порядком, она отдает себя детям, опираясь на веру в бога. Когда они уходят из-под ее опеки, Тереза самоотверженно служит воюющей Франции. В дни войны она открывает госпиталь, и, по словам дочери, усердно лечит солдат, чтобы тут же отправлять их снова на фронт. Ее безграничная преданность чему бы то ни было носит пародийный характер и лишена подлинного смысла и результата. Другие герои дополняют общую картину служения старым принципам жизненного устройства: секретарь Оскара Тибо господин Шаль и экономка мадемуазель де Вез не являются самостоятельными личностями и в романе для них нет развития.
В период кризиса дю Гар пишет роман «Старая Франция» (1993 г.), который носит традиционный эпигонский характер, но одновременно является шедевром детерминистского стиля. Автор стремится к документальности и достоверности. Читатель как бы случайно подключается к потоку жизненного повествования. Постепенно раскрывается атмосфера, полная идиотизма деревенской жизни. Большого содержания во всем происходящем нет, есть глубокий обстоятельный взгляд на мир провинции в духе Бальзака, где накопительство превращается в противоположное дело, в результате идет процесс деградации духовной жизни.
В художественном отношении писатель делает много открытий, когда обстоятельно описывает какую-либо деталь, важную для полноты видения мира. Из художественных достоинств состоит образ труженика учителя Инвера, в котором живет дух старой Франции с ее уважением к собственности, однако его усердия постепенно открывают в нем черты, напоминающие аптекаря Оме из романа Флобера «Мадам Бовари», который прикидывается сторонником цивилизации прогресса, на самом деле оставаясь ограниченным и пошлым. Роман наполнен авторскими эмоциями, как это умеют делать Ремарк и Флобер. Герои Ремарка выглядят ограниченными в описании внутреннего мира, так как в его произведении преобладает пафос перевоплощения, когда автор как правило принимает позицию героя. Мартен дю Гар описывает сложнее внутреннее состояние своих героев, и в контексте традиционной реалистической эстетики он передает лирическую наполненность характера. В творчестве Флобера и дю Гара используется несобственно-прямая речь, когда возникает синтез мысли у автора и у героя, но дю Гар умеет в этом синтезе отделить субъективное от авторского.
Лучшие части «Семьи Тибо» - «Лето 1914 года» и «Эпилог». Писателю удается раскрыть подлинное чудо человеческого характера, его герои выдерживают испытание в столкновении со смертью и на грани ее у них проявляются великие духовные качества. В этом суть настоящего человеческого подвига представителей молодой Франции Жака и Антуана Тибо.
Сила крови создает прекрасный характер, когда она противится конформизму. В первых книгах романа Жак Тибо представляется читателю антиконформистом. Смысл существования Жака кроется в его бунтарстве. Судьба такого человека определяет точку зрения целого поколения, которое ненавидит полумеры, критически переоценивает действительность. Жака отличает страстность в сочетании с непримиримостью, когда он отстаивает гуманистический принцип свободного развития личности против семейного деспотизма.
Он покидает дом, запутавшись в клубке личных противоречий: он влюблен в Жени де Фонтанен, но его влечет и к Жиз, которая с детства выросла в их доме, к тому же Жиз его давно любит. Он понимает, что она не является родственной ему натурой, воплощая по сути дела лишь преданность, которая граничит с рабством.
Будучи человеком порядочным и чувствительным, Жак не может ее обидеть, поэтому так трепетно, с особой осторожностью произносит ее имя, когда Антуан после долгой разлуки встречается с ним в Швейцарии.
Разрыв с миром Тибо приводит к раскрепощению личности Жака, и его новелла «Сестренка» является своеобразным рубежом между большими жизненного пути. В ней он осмысленно отрицает мир Тибо и становится самим собой. Интересный ход использует автор, когда заставляет читателя воспринимать сочинение
Жака через ситуацию, в которой его читает и комментирует Антуан. Напряженность, определяемая сложным внутренним состоянием Антуана, сиюминутными открытиями в процессе знакомства с текстом новеллы, не пропадает до тех пор, пока Антуан не садится в поезд и не происходит затем встреча братьев. Наблюдая за Жаком, Антуан и далее продолжает разъяснять происходящее для читателя. Он понимает своего брата и одновременно видит в нем другого человека. Они приглядываются к друг другу заново, и кульминацией в этом хрупком и натянутом общении является осознание того, что они не стали чужими. После этого Жак сам рассказывает о причине драматических перемен. Писатель гениально раскрывает мастерство подтекста и психологической глубины в одном из ключевых эпизодов романа.
Речь идет о том, как Жак Тибо становится самим собой, естественным человеком, который ощущает в себе большую любовь к людям, и отдает через свои произведения, которые он печатает в газетах и журналах. Наиболее динамичное развитие характера Жака достигается в напряженной атмосфере июльских событий 1914 года, так как их описание представляет в восприятии героев романа, и Жак Тибо участвует в осуществлении многих политических акций.
Писатели-экзистенциалисты, которые были современниками трагедии второй мировой войны, часто переносят рассказ об антифашистской борьбе в иносказательный план, пытаясь раскрыть таким образом суть конфликта, и угрожающий человеку мир описывают как хаос или абсурд. Мартен дю Гар, работая над последними книгами, ощущал угрозу этой войны. Он знал о деятельности фашистов и, обращаясь к недавнему прошлому, к предыстории и истории войны 1914 года, пытался разобраться в причинах настоящего. Дю Гар использует большой фактический материал с привлечением документальных источников. В романе описана лживая политика правительств и дипломатов, беспомощность социалистических партий, слабость вождей, которая часто вела к предательству, и выступление народа против войны в разных европейских странах.
В советском литературоведении отмечается односторонность трактовки исторических событий, в которой отсутствует позиция Ленина о характере империалистической войны. Аналитики романа говорят о некоторых неточностях в описании обстановки, например, нагнетание драматизма в атмосфере заседания Международного социалистического бюро, которая на самом деле не казалась опасной, что подчеркивают оптимистические настроения антивоенного митинга в Брюсселе, когда слушающему речь Жана Жореса Жаку приходит уверенность о том, что мир будет спасен. Вымысел отмечается в изображении социалистического движения, в частности, лишены исторических аналогий черты женевской группы Мейнестреля, в которую входит Жак Тибо. Помимо прямого следования историческим источникам или отхода от фактического материала писатель добивается подлинной художественной достоверности в воссоздании глубокого трагизма происходящего. Он возникает из противопоставления деятельности конкретных людей, верных своим идеям, начиная с низовых органов, как это показано в работе женевской группы, осознающих свою волю к справедливости и миру, неотвратимому нарастанию тревоги. Страшным ударом оказывается разразившаяся военная катастрофа, суть которой в том, что социалистическому пролетариату стран Европы не удалось предотвратить первую мировую войну из-за оппортунизма руководства социалистических партий. Кризис деятельности II Интернационала, который не смог остановить угрозу, трагический путь вождей социалистической эмиграции раскрывается в воссоздании общих событий и конкретных историй. На фоне шовинистических настроений, идеи «народной войны» и «национального единения», бессмысленных выступлений французских рабочих за сохранение мира, во всем царила атмосфера поражения. Жорес, олицетворяющий мудрость и верность выбранному пути, осознает крах социалистических идей и Мейнестрель, одержимый революционным экстремизмом, также обречен: его поступки в общественной и личной жизни выражают, по словам автора, тупиковый путь. Жак Тибо попадает в самый центр военного конфликта. Теряя надежду на лидеров социалистического движения, он выбирает индивидуальный путь героического действия против войны. Он постоянно испытывает на себе слабости человеческой натуры и думает, что социализм сделает его жизнь более совершенной, однако он так и не сможет примирить в себе идеи социалистов и подлинную\ революционность. Он остается одиноким и всю свою бескомпромиссность к войне, которая звучит в его речи и завершается бесславной гибелью, когда он с аэроплана пытается сбросить листовки, которые могут остановить войну. Его личная трагедия разворачивается в гармонии с общей катастрофой. Решение пожертвовать собой ради того, во что он верил, не могут поколебать ни общение с близкими, ни любовь к Женни. Актуальность и востребованность характера, не знающего полумер, находит отражения в образах Женни и его сына Жан-Поля. Мартен дю Гар показывает бесперспективность позиции, смысл который строится на верности идеям Жака, которые Женни хочет реализовать, опираясь на бунтарские черты характера сына. В «Эпилоге» автор отвергает безудержный героизм, выражая надежду на преемственность поколений в передаче более зрелого и обогащенного опыта. Судьба Антуана Тибо также наполнена глубоким жизненным драматизмом, он стойко выдерживает испытание в столкновении со смертью, раскрывая истинные духовные качества. В первых книгах он наименее цельный, скорее способный на компромисс молодой человек, чувствующий себя «в ладах с окружающими». Если его брат Жак «задыхается», потому что все, что ему приходится делать, ему «ненавистно и губительно», Антуан находит способ справиться с любой задачей. Смысл существования Антуана в науке, в которой его привлекает гуманное начало. Автор может рассказать о «дне врача», час за часом раскрывая его напряженную работу и описывая «радость труженика». Талантливый человек, он показан любящим и думающим, по-своему значительным и в мысли, и в чувстве. Если Жак ощущает себя на грани пустоты, Антуан возвышается над ним преданностью жизни, разуму, во имя которых он отвергает религию и церковь, суеверия и богословскую ложь. Он не принимает религиозную мораль и вырабатывает свои эстетические нормы, хотя это не является кардинальным пересмотром буржуазной морали.
Никакого общественного идеала у него нет, собственная активность определяет основные принципы поведения. Когда он с пафосом говорит о создании личного метода, автор выражает ироническое отношение к его словам, переводя его внутренний монолог в несобственно-прямую речь.
Антуан способен на вызов, об этом говорит его поведение и спор с отцом относительно пребывания Жака в колонии, но он остается внутренне скованным, испытывая сильное давление старшего Тибо. Оно исчезает в любви к Рашели, которая пробуждает в нем жажду свободы. Независимая и гордая, она близка природе, и этим напоминает ему Жака, но она уходит, и это событие оборачивается проигрышем для Антуана.
После отъезда Рашели существование Антуана превращается в цепь компромиссов, и появление в его жизни Анны олицетворяет период, когда уважение к жизни сменяется любовью к собственной особе. Теряет смысл его научная деятельность, потому что молодые врачи, которые на него работают, занимаются не исследованиями, а позитивистским собиранием фактического материала.
Под влиянием войны Антуан приходит к переоценке ценностей. Отравленный газом, он погибает, и его смерть подробно описывается в последней книге. В контексте большого эпического повествования это наиболее удавшаяся часть «Семьи Тибо». Речь идет не только об эпилоге истории семьи Тибо, писатель увидел в событиях 1914-1918 гг. финал целой исторической эпохи. Поистине масштабное художественное мышление автора определило эпилог жизни Антуана. Последнюю часть можно назвать романом об Антуане, в котором выражается соответствие между сущностью замысла и композицией. Он отравлен и смертельно болен, но выдерживает это испытание, не позволяя индивидуализму взять верх. Убедительны его предсмертные озарения, когда он чувствует себя связанным со всем миром, решая зафиксировать этапы своего заболевания, зная, что это представит интерес науки. Умирая, он снова и снова осмысляет свой пройденный путь.
Дневник, обращенный к Жан-Полю, выполняет в композиции романа роль общественно-политического обобщения того жизненного опыта, о котором рассказывали предыдущие части романа. Антуан часто думает о политике, более глубоко реагируя на происходящее. Его встреча с членом правительства Рюмелем говорит о том, что они теперь находятся на разных полюсах, и Антуан выигрывает в этом поединке.
Если героя Э. М. Ремарка и Э. Хемингуэя несут войну в себе как проклятие. Антуан умирает с мыслью о будущем. Дневник представляет собой обращение к будущему в форме разговора с ним. В Антуане побеждает ученый, потому что помочь человеку спокойно взглянуть в лицо смерти могут только мысли о людях, верность долгу и делу всей жизни. Тот факт, что Антуан восхищается Жаком, не означает, что писатель принимает правоту Жака. В «Эпилоге» любящие его люди признаются, что, оказавшись живым, Жак доставил бы им всем много проблем, и это одно из характерных противоречий романа. Смерть Жака выглядит закономерной, так как в его героизме и жертвенности есть что-то противоречащее жизни. Только погибнув, он смог утвердить вечную любовь к себе в сердце Женни и уважение к его поступкам со стороны близких.
Жизненные принципы Антуана разбиты, новых он не успел приобрести, но он значителен в своем озарении. В его облике сконцентрировано торжество мысли, просветленность и неуничтожимость лучшего. Он принадлежит к «потерянному поколению», как герои Ремарка и Хемингуэя, его психологизм имеет большую степень точности. По сравнению с первыми книгами в последних частях важную роль играют философские структуры и осмыслении характеров героев, в ощущении их высокой духовности. Экзистенциалистские писатели тоже тяготеют к философским идеям и описывают достоинства человека вне зависимости от социально-политических обстоятельств, воспевая чистоту человеческой природы. Секрет художественности книг дю Гара зависит от многогранной и гармоничной системы определяющих характеристик, которые делают его героев рельефными и осязаемыми. Главной становится социальная мотивировка характера.
Например, Антуан предстает в первой части как сын своей эпохи, для которого важны индивидуальное преуспевание и стремление к респектабельности. Кроме мотивировок в прямом смысле они могут быть поданы от противного. В книге «Эпилог» Антуан ощущает себя чужим в роскошном кабинете и в окружении богатства родного дома. К этому добавляется бытовая характеристика, которая выражена в гнетущем соседстве отца, не любящего шума, в походке которого было что-то от тени. Дю Гар раскрывает и профессиональный облик Антуана, обладающего рационалистическим мышлением. В отличие от других героев, нет потока сознания Антуана. Он способен на насилие над мыслью благодаря упорядоченному сознанию, свойственному врачу. К этому следует добавить о биологических деталях в трактовке образа, не отягощенного наследственностью, но наполненного равновесием внутреннего состояния. Первоначально отсутствие цельности в Антуане подсказывало, что дю Гар собирается показать деградацию, так как великолепный врач был на грани гибели как личность. На это указывает протокольный стиль и множество физиологических описаний в шестой книге. В последних книгах усиливается гармония и нравственная наполненность характера. Все многообразие характеристик Антуана возникает не последовательно в переходе от одного жизненного этапа к другому, а ощущаются в нем одновременно как в сложный богатой натуре: и врач, и больной, и карьерист, и духовно высокий человек.
Роман был завершен к началу второй мировой войны. В 1937 году Роже Мартен дю Гару была присуждена Нобелевская премия, и в своей речи он сказал, что хотел бы, чтобы его книга послужила делу литературы и делу мира. Творчество дю Гара вносит значительный вклад в процесс формирования личностных взаимоотношений с историей.
Глубокая философская тенденция значительно расширяет концепцию реализма XX века. Новые черты классического реализма, который опирается на гуманистическое классическое наследие прошлых эпох, помимо конкретно-исторической дают картину осмысления бытия в контексте эволюции всего человечества и раскрывают феноменальные качества развития личности.
Список литературы
Гальперина Е. Семья Тибо // Мартен дю Гар. Р. Семья Тибо. М.: Худ. лит., 1972. Т. I. С. 5-22.
Зарубежная литература XX в. / под ред. В. М. Толмачева. М.: Изд. центр «Академия», 2003.
История зарубежной литературы XX в. / под ред. Л. Г. Андреева. М.: Высш. шк., 2000.
История зарубежной литературы XX в.: в 2 ч. М., 1980. Ч. I. 1917-1945.
Мартен дю Гар Р. Семья Тибо. М.: Худ. лит., 1972. Т. 1-2.
Машкин М. Первая мировая война в романе Роже Мартен дю Гара // Мартен дю Гар Р. Семья Тибо. М.:Худ. лит., 1972. Т. 2. С. 883-891.
Наркирьер Ф. Мартен дю Гар. М., 1963.
Федоров А. А. Зурубежная литература XIX-XX в. Эстетика и художественное творчество. М.: Изд. Моск. ун-та, 1989.
РОЖЕ МАРТЕН ДЮ ГАР *
Как и большинство французских романистов его поколения, Роже Мартен дю Гар был выходцем из буржуазной среды. Его отец - адвокат, мать - дочь биржевого маклера. Родившись в 1881 году (в Нейи-сюр-Сен) в католической семье, он получил религиозное воспитание. В пятнадцать лет он уже неверующий. Мартен дю Гар учился в лицее Кондорсе, затем в Жансон-де-Сайи. «Я был ленив», - писал он. Но это не совсем так: он много читал и пробовал писать. Учитель Меллерьо, в семье которого он жил, учил его искусству композиции. И он на всю жизнь останется строгим приверженцем плана.
Как Франсуа Мориак, он был воспитанником Эколь де Шарт. Им владело непоколебимое желание писать, и в 1908 году он начинает печататься. Его первый роман - «Становление». О нем автор говорит как о неудачном произведении юности, и он прав. Но нельзя сказать, что книга безнадежно плоха. Те, кто читает ее после «Семьи Тибо», узнают в ней прообразы Жака и Антуана Тибо, которые являются как бы двумя полюсами (протест и реальность) характера Мартен дю Гара: это классический юношеский роман, портрет молодого автора, вступающего в жизнь с надеждой победить. Автору явно удается диалог.
В то время в Париже складывалась группа писателей, которым предстояло сыграть первостепенную роль в литературной жизни страны. Они объединялись вокруг «Нувель ревю франсез». Андре Жид был не то чтобы главой этой группы, но являлся ее другом и примером для более молодых авторов: Анри Геона, Жана Шлюмберже, Жака Копо и других. Что же объединяло их? Уж конечно, не доктрина, но уважение к литературе, определенная требовательность в отборе произведений, взаимная, порой суровая прямота в отношениях. Случай заставил Роже Мартен дю Гара примкнуть к этой группе. Он встретился с Гастоном Галлимаром, старым товарищем по лицею Кондорсе, который умел использовать в своих интересах молодую бригаду - «банду Жида». В это время Мартен дю Гар только что закончил «Жана Баруа»; Галлимар предложил ему прочитать рукопись. Три дня спустя Жид телеграфировал: «Публиковать не колеблясь». Засим последовало письмо: «Тот, кто это написал, может, не художник, зато смельчак». И в самом деле, Мартен дю Гар - менее художник, чем Жид, но зато более смелый писатель; у него меньше, чем у Жида, страха перед банальностью и обыденностью, которые «являются хлебом насущным для человека и для романа». «Жан Баруа» потряс французских читателей почти так же, как «Жан-Кристоф». После войны он начинает писать «Семью Тибо», роман об одной семье, длинную сагу, части которой следуют одна за, другой довольно быстро, если не считать пятилетнего перерыва с 1923 по 1928 год. Он возобновляет работу в 1930-м и доводит сюжет до времен первой мировой войны. Чаще всего Мартен дю Гар жил в провинции, не в самой глуши, но в одной из уединенных и тихих деревень.
Я познакомился с Мартен дю Гаром в 1922 году в аббатстве Понтиньи . После выхода «Жана Баруа» я не переставал восхищаться его талантом. Как человек он тоже меня не разочаровал. Живя в Понтиньи, он никогда не принимал участия в широких дискуссиях и, несмотря на все попытки вовлечь его в них, упорно молчал, хотя время от времени доставал свою маленькую записную книжку, чтобы сделать пометки. Все, что он слышал, видел и думал, откладывалось в своеобразный садок, откуда он черпал потом все нужное ему для творчества. Мартен дю Гар никогда не писал статей, не читал лекций. «Все, что я могу сказать, - утверждал он, - автоматически входит в «Семью Тибо». Значительно позднее, когда я навещал его в Ницце, в период его трудолюбивого затворничества, я видел тщательно рассортированные карточки, содержащие прошлое и будущее Тибо. Лишь попытки писать для театра: «Завещание дядюшки Леле», «Водянка», «Молчаливый», создание очень мрачной картины из жизни крестьянства - «Старая Франция» (1933) - прерывали работу над «Семьей Тибо». Он не допускал мысли, что писатель может заниматься политикой, подписывать манифесты. «Те писатели, - говорил он, - которые считают своим долгом... затрагивать современность, чаще всего оказывают ей плохую услугу... Всегда отличающиеся таким верным вкусом, столь придирчивые в выборе слова, маститые писатели, когда они говорят о политике, не колеблясь употребляют заезженную и пустую политическую терминологию». Это утверждение кажется мне спорным и несправедливым и по отношению к Бенжамену Констану, и к Мориаку, но для Мартен дю Гара оно служило достаточным оправданием его собственного нежелания говорить о политике.
Изучая «Тибо», мы знакомимся с философией писателя. О чем он думал? Во что верил? Как менялись его взгляды на протяжении жизни? Это нелегко узнать, потому что Мартен дю Гар не любил откровенничать. «Литература, - говорил он, - занимайтесь ей, если хотите, но, боже мой! Не говорите о ней» 1 . Создавалось впечатление, что он способен на самую верную дружбу с теми, кто этого был достоин. Но его глубокий критический ум не щадил порой и друзей; и человека, рассматриваемого как один из видов животного мира, он судил со все возрастающей строгостью.
Как и «Жана Баруа», «Семью Тибо» читала широкая публика. Это было одно из тех редких произведений, которые встречают теплый прием у среднего читателя и вызывают уважение читателя с утонченным вкусом...
В 1937 году Мартен дю Гар получает Нобелевскую премию. Награду, справедливую не только потому, что «Семья Тибо» - серия прекрасных романов, но и потому, что нельзя представить себе более достойную уважения жизнь писателя, чем жизнь Роже Мартен дю Гара. После войны я часто встречался с ним в Ницце. Он внимательно относился ко всему, что писали другие, сохранил критический ум, строгость в оценках и одновременно умение восхищаться. Сам он не публиковал ничего; он работал с 1941 года над большим произведением «Дневник полковника Момора».
«Я думаю сделать сюжет книги всеобъемлющим. В нее войдет все: размышления разного рода о современности, медитации просвещенного старца о людях и жизни, портреты современников, пережитые события», - писал он А. Жиду.
Дю Гар хотел написать книгу-итог, но это ему не удалось. Мемуарный жанр стеснял его. Он мог (говорил он) создать картину, но не проанализировать чувство. («Школа Толстого, а не Пруста».) Что было бы с Наташей, спрашивал он себя, если бы мы знали ее только по «Дневнику князя Андрея»? С каждым годом он все сдержаннее говорил о своем новом произведении. «Я прошел возраст больших свершений», - как-то заметил он. Однако я находил его суждения как всегда безупречными. Его интеллектуальная честность была непреклонной по-прежнему. Может быть, сознание, что он больше не печатается, доставляло ему тайную радость: «Какое несравненное умиротворение чувствуешь, работая над посмертными записками!» В феврале 1951 года он присутствовал при кончине А. Жида и в том же году опубликовал «Заметки об Андре Жиде», а в 1955 году - короткие автобиографические воспоминания. Умер он почти скоропостижно в своем имении Тертр, что в Беллеме, в августе 1958 года. По завещанию право издания его бумаг предоставляется группе друзей, и прежде всего Жану Деле. Это позволяет надеяться на серьезное исследование о Мартен дю Гаре, исследование столь же высокого качества, как и «Молодость Андре Жида» .
Да, возможно, «Жан Баруа» и не произведение искусства, но это книга, которая взволновала целое поколение французов. Почему? Потому, что она выдвигает некоторые из самых существенных проблем нашего времени. Роже Мартен дю Гар поместил в начале своего романа репродукцию «Умирающего раба» Микеланджело. И не случайно: Жан Баруа - это человек, пытающийся разбить цепи, вырваться из рабства и стать властелином жизни. Ему это не удается, но он оставляет другим возможность надеяться. Вот два основных момента его борьбы: а) Религиозный кризис. Баруа, рожденный католиком, пытается отринуть оковы веры, не признавая ничего, кроме науки. б) Дело Дрейфуса. В период с 1895 по 1905 год оно служило для французов поводом, позволяющим примкнуть к той или иной партии. Романизованное в «Жане Баруа» «дело» взволновало читателей, потому что и в жизни оно еще продолжало будоражить умы...
Мартен дю Гар включает в повествование некоторые реально происходившие события, сцены рейнского процесса, журнальные статьи, ничего в них не меняя. В «Семье Тибо» он откажется от подобных упрощений.
Жан Баруа - легко ранимый ребенок. Рано лишившись матери, он служит яблоком раздора между фанатично религиозной бабкой и отцом, ученым-атеистом. В юности он верит в бога, верит тем более пылко, что любит молодую, очень набожную девушку Сесиль Паклен. Но вот он испытывает первые сомнения, он чувствует болезненную потребность найти какой-то компромисс между верой и жизнью, быть христианином в более широком, символическом смысле слова. Однако обращение in extremis отца, обручение с Сесиль укрепляют связи Баруа с католицизмом. Он женится, одновременно становясь преподавателем естественных наук в богословском коллеже. Очень скоро его начинает мучить совесть. Начальство запрещает ему преподавать учение об изменяемости видов. Он пишет другу-священнику: «Я не отрицаю исторической роли христианства, однако пора честно признать, что извлечь из его догматов что-либо живое уже невозможно» 2 .
Этот религиозный кризис вызывает и кризис семейный. Сесиль умоляет Жана пойти с ней в церковь:
«Сесиль. Ты не можешь мне в этом отказать...
Жан (беря ее за руки). Понимаешь ли ты, на что меня толкаешь? Ты настолько ослеплена, что не видишь всей отвратительноста этого поступка. Ты знаешь, не правда ли, что я не верю в действенность этой молитвы, этих свечей? Стало быть, ты хочешь заставить меня участвовать в комедии?.. Я не препятствую твоей вере, предоставь же и мне свободу действовать сообразно моим убеждениям!
Сесиль (кричит). Это совсем разные вещи!» 3
Вскоре Жан Баруа приходит к заключению, что тот, кто желает остаться хозяином своих убеждений, не должен жениться. Несколько позднее он вынужден оставить коллеж, так как директор недоволен его преподавательской деятельностью. Сесиль покидает его. Она не разводится, потому что считает брак нерасторжимым, но поселяется отдельно от мужа. Теперь Баруа полагает себя наконец свободным и вместе с несколькими друзьями основывает журнал «Сеятель». Изданию покровительствует знаменитый писатель Марк-Эли Люс, сын священника без прихода, сенатор-социалист, «без всякого исповедания веры», нечто среднее между Жоресом и Золя. Люс, прочитав первые номера «Сеятеля», принимает Баруа и говорит ему: «Меня растрогало ваше поколение, но ведь вы - сектанты». Баруа и его друзья действительно гордятся своей непримиримостью. Люс призывает их к терпимости.
Начинается дело Дрейфуса. Люс, Баруа и их друзья на стороне обвиняемого. Длительная борьба. Победа. Но эта победа обманывает ожидания мистиков-дрейфусаров 4 . Они поражены и напуганы тем чудовищем, которое сами же выпестовали. Люди, благодаря их усилиям пришедшие к власти, во многом походили на тех, которых они свергли. Новые хозяева были не лучше прежних. Честные «мистики» сурово осуждают корыстолюбивых победителей: «Они вырвали у нас из рук наше скромное, но гордое знамя, - говорит Люс, - и стали открыто размахивать им вместо нас... И сегодня, на другой день после победы, они как хозяева распоряжаются всем. Разрешите провести здесь различие, которое для меня очень важно: раньше мы составляли лишь горстку защитников Дрейфуса, а теперь они составляют целую армию дрейфусаров» 5 .
Жан Баруа, ставший защитником антиклерикализма, проповедует воинствующее свободомыслие. Но однажды он попадает под трамвай, и в момент, когда ему кажется, что он умирает, он бормочет: «Пресвятая дева Мария...» Но вот сознание возвращается к нему, он вспоминает об этой слабости и начинает бояться того, что живет где-то в самой глубине души. Он пишет духовное завещание:
«Я не верю в бессмертие человеческой души, якобы существующей отдельно от тела...
Я верю во всеобщий детерминизм и в причинную обусловленность человеческой воли...
Я уверен, что наука, приучив людей спокойно игнорировать непознаваемое, поможет им обрести такое душевное равновесие, какого им никогда не давала ни одна религия...» 6
Но с этого момента в нем возникает разлад. Баруа видит новое, подрастающее поколение молодежи, которое, чтобы выразить свой протест против мятежного романтизма старшего поколения, возвращается к догматическому католицизму и традиционной политике. Мари - дочь Баруа и Сесиль - собирается постричься в монахини. Сам Баруа колеблется. На закате жизни он приходит к мысли о несостоятельности науки. «Я устал от того, что наука все отрицает! Делает она это не более убедительно, чем те, кто утверждает» 7 . Раздумья, физический упадок. И вот однажды он зовет священника: «Итак, мой друг, я попросил вас прийти, чтобы исповедоваться...»
Несколько позднее он умирает, в ужасе крича: «Ад!», исступленно прижимая распятие к губам. Сесиль молится около покойника, открывает ящик, находит завещание атеиста. Она читает: «Я не верю в бессмертие человеческой души... Я верю во всеобщий детерминизм...» 8 . Она бросает листки в огонь. Яркое пламя освещает комнату.
Этот роман было бы уместно написать после споров между Анатолем Франсом и Брюнетьером, после недавних для того времени жарких дебатов о несостоятельности науки. Привносит ли наука духовные ценности, которые могли бы заменить религиозные? Как совместить ее с догмами христианства? Мартен дю Гар не пытается ответить на все эти вопросы, но он выводит на сцену людей, которых они волнуют. Он ставит их со всей серьезностью, достоинством и с глубоким пониманием двух крайних аспектов проблемы. Можно сожалеть лишь о том, что Люс, который предстает как один из лучших умов своего поколения, не высказывает ни одной более или менее ясной мысли по поводу этой проблемы, ни одной более или менее определенной доктрины. Но гения всегда трудно обрисовать. Даже Бальзаку это не удалось. «Гений может все создать - за исключением гения...»
Создать картину своего времени было предметом горделивых мечтаний многих романистов нашей эпохи. Мечтаний довольно необычных, не известных в другие века, когда всякая попытка «суммы» считалась, скорее, достоянием мысли теологической, философской или энциклопедической; мысль о создании такой обобщенной картины в литературе обязана, с одной стороны, великолепным достижениям Бальзака и Толстого, с другой - развитию цивилизации. Мартен дю Гар не выбирает ни центральной фигуры («Жан-Кристоф»), ни группы, объединенной какой-то идеей («Люди доброй воли»); он строит свой роман-поток вокруг одной семьи или, точнее, вокруг двух семей: семьи Тибо - католиков и семьи Фонтанен - протестантов. Противоречия между этими двумя религиозными течениями, как ему кажется, еще играют большую роль во французском обществе XX века - и это действительно так.
В «Ругон-Маккарах» Золя семейные связи были достаточно слабы и поверхностны, потому что здесь порой рассматриваются родственные отношения, уже почти не являющиеся таковыми. В романе о Тибо семья ограничивается отцом, двумя сыновьями, Антуаном и Жаком, и внуком, появляющимся в самом конце романа. Мы достаточно хорошо знаем, что представляют собой Тибо, французские буржуа-католики. У всех у них одинаковые достоинства: огромная трудоспособность, воля, упорство и одинаковые недостатки: надменность, суровость, упрямство. «Все Тибо способны хотеть, - с гордостью говорит Антуан Жаку. - И оттого-то все Тибо могут браться за все. Опережать других! Внушать к себе уважение! Это нужно. Нужно, чтобы таящаяся в целом роде сила прорвалась наконец наружу» 9 .
Роман «Семья Тибо» отличается от «Людей доброй воли» не только по своей структуре, но и по теме. Жюля Ромена интересует прежде всего взаимодействие скрытых пружин общества; церкви, тайные общества, сделки, эротическая сторона жизни. Для Мартен дю Гара главной проблемой остается та же, которую он пытался разрешить в «Жане Баруа»: каков смысл всего происходящего? К чему столько страданий? И есть ли вообще во всем этом смысл?
Композиция романа очень свободна. Мартен дю Гар не показывает своих персонажей в какой-то временной последовательности. Он детально описывает несколько эпизодов, разделенных периодами неизвестности. Как и Жида, его отличает стремление к разнообразию фактов и необычайным персонажам. Во всей первой части книги исторические и общественные проблемы затрагиваются вскользь или вовсе не затрагиваются. Фон бесцветен. Может быть оттого, что в молодости главное - развитие индивидуальности. К концу серии, наоборот, война, международная революция перемещаются на передний план. Личность раздавлена. Равнодушный мир продолжает существовать.
Необходимо вкратце указать главные события. В «Серой тетради» мы знакомимся с семьей Тибо: отец, член духовной конгрегации, знаток религиозной литературы, властный и набожный; два сына: Антуан - молодой врач; Жак - пока еще лицеист. В день, с которого начинается рассказ, Жак не вернулся из лицея. Из серой тетради, найденной в его парте, мы узнаем о страстной дружбе, связывающей юного Тибо и Даниеля де Фонтанена, юного протестанта. Ничего нет труднее, чем писать о юношах; в романе ничего нет вернее их образов. Тонко и очень правдиво нарисован портрет мадам де Фонтанен, матери Даниеля. Эта набожная гугенотка замужем за Жеромом де Фонтаненом, человеком весьма распущенным. Даниель, их сын, позднее будет точь-в-точь походить на отца, но пока молодость скрывает своим нежным покровом его неистовую чувственность.
В следующем томе, «Исправительная колония», Жака в наказание за бегство из дома, за дружбу с протестантом помещают в исправительную колонию. Антуану почему-то кажется, что с Жаком плохо обращаются в этом благочестивом месте; он внезапно является туда, но действительность не оправдывает его ожиданий; однако он видит Жака безрадостного, покорного, апатичного, надломленного. Почему? Постепенно Антуан понимает, что душевные силы брата медленно подтачивают бездействие, моральное одиночество, постоянная слежка и страх перед теми низменными существами, от которых он зависит. Когда Антуан хочет рассказать о сложившейся ситуации отцу, он сталкивается с дьявольской надменностью Тибо и старческим фанатизмом. Антуан держится уверенно. Он говорит о себе самом: «У этого парня неукротимая воля» 10 . Он спасает Жака, но последний будет отныне в постоянном конфликте со своей семьей и с обществом. Антуану и Жаку свойственна та же сила духа, что и всем Тибо, но у Антуана она не противостоит обществу, у Жака она направлена против него.
«Солнечная пора». Антуан встречает прекрасную еврейку Рашель и познает чувственное счастье. У него не возникает и мысли о его греховности. После поступления в Эколь Нормаль Жак ссорится с Даниелем. У него был «флирт», как говорили тогда, с Жанни де Фонтанен, сестрой Даниеля, и маленькой сиротой - квартеронкой Жиз, воспитываемой в доме Тибо, к которой оба брата относились как к сестре. После ссоры с Фонтаненами Жак исчезает, и долгое время семье ничего о нем не известно. Тем временем Антуан становится прекрасным врачом. Он гордится своей профессией, он пунктуален, трудолюбив, милосерден к тем, кто страдает, - ведь доброта тоже лекарство («День врача»). Все, что в романе касается профессиональной деятельности Антуана, изображено великолепно.
Однажды бывший преподаватель Жака в Эколь Нормаль дает Антуану прочесть повесть «Сестренка». Хотя она опубликована под псевдонимом, автором ее является, безусловно, Жак. Последний счастлив, он живет в Лозанне в среде революционеров и надеется стать писателем. Повесть многое открывает Антуану в Жаке. Герой повести любит свою сестру (Жиз) кровосмесительной любовью, другую девушку (Женни) он любит возвышенно. Хотя с Антуаном Жак не очень хорошо обошелся в «Сестренке», брат по-прежнему любит Жака и едет за ним в Швейцарию, чтобы привезти его к изголовью умирающего отца. «Смерть отца» - безжалостная книга. Болезнь и физическое разложение господина Тибо выписаны с жестокой тщательностью - все для того, чтобы показать, как смиряется гордость болезнью и тщету человеческого существования. Притча, наводящая ужас. Зримый ад.
«Что, в сущности, я знал о нем? - подумал Антуан. - Чиновник! Чиновник, выполняющий отцовские обязанности!.. Первосвященник в штатском, внушающий уважение и трепет! Но он-то сам? Кем он был, когда оставался наедине с собой? Я этого не знаю... А что он знал обо мне? Еще меньше! Ничего!..» Между отцом и сыном никакого общего языка, никакой близости, они чужие друг для друга! «Слишком поздно теперь, - заключил Антуан. - Все кончено, навсегда...» 11 То, что ведет нас к «Пустыне любви» и к трагической невозможности общения, прекрасно описано Мориаком.
«Летом 1914». После смерти отца Жак вернулся в Швейцарию к своим друзьям, революционерам-интернационалистам, которые, предвидя приближение войны, борются, чтобы предотвратить ее. Настроенный очень враждебно по отношению к своему классу, к буржуазии, Жак ради «дела» готов пожертвовать всем. Несмотря на «Сестренку» или, вернее, благодаря ей, он понимает, что никогда не будет большим писателем. Искусство могло быть предохранительным клапаном для его страстей, но, потерпев неудачу как художник, он посвятит себя революционному делу, отдавая ему весь пыл Тибо. Он познает глубокое разочарование. Мнения отдельных лиц не могут поколебать его моральную стойкость. Если не считать нескольких героев не от мира сего и горстки прекрасных специалистов, Жак Тибо, вышедший из буржуа, лучше своих товарищей. Именно он искренней всех выступает против клеветы, нетерпимости, кастовости, военной опасности. Руководитель группы Мейнестрель оказывается недостойным беспомощным руководителем, к тому же страдающим скрытым физическим недостатком.
Этот разрушитель - настоящий нигилист. Он вовсе и не стремится к упрочению мира. Но революционеры и не смогли помешать разразиться войне, и Жак после короткого романа с вновь обретенной Женни погибает во время бесполезного полета, разбрасывая над враждебными армиями пацифистские листовки. Печальная, жуткая, никчемная эта смерть описана автором так же беспощадно, как смерть отца Тибо. Произведение заканчивается эпилогом. Даниель, ставший, как и его отец, ловцом наслаждений, искалечен на войне самым плачевным образом. Смертельно отравленный газами, Антуан становится свидетелем распада своего собственного организма. На его глазах растет сын Женни и Жака Жан-Поль Тибо, и это немного утешает его. Наблюдая, как этот трехлетний малыш яростно штурмует холм, Антуан не без удовольствия думает: «Энергия у него наша: настоящий Тибо! У нашего отца властность, желание господствовать... У Жака непокорность, мятежный дух... У меня упорство... А здесь? Во что выльется та сила, которую носит в своей крови этот ребенок?..»
Можно ли извлечь из творчества Мартен дю Гара какую-то философию? Мне кажется, на этот вопрос автор ответил бы так: «Если вам это удастся, я погиб». Потому что, как и Флобер, он считает, что произведение искусства ничего не должно доказывать. «Таков мир, - говорит он нам. - Люди таковы, какими я их описываю». Вот точка зрения подлинного романиста.
Тем не менее, с одной стороны, существа, которых описывает романист, имеют свою веру, свои взгляды на жизнь, все, без чего они не могли бы быть настоящими людьми. С другой - нельзя допустить, что читатель, следя за их жизнью, не сделал для себя каких-то общих выводов. После чтения «Семьи Тибо» мы не испытываем те же эмоциональные, физические и прочие ощущения, как после чтения «В поисках утраченного времени». Не отбором ли эпизодов, которые его интересуют, каждый романист создает особый мир, свойственный только ему, имеющий свои законы, проблемы, свою мораль?
Каков же мир Мартен дю Гара? Конечно, не тот, что у Мориака, где идет вечная борьба, в которой ставка - спасение человека, борьба между плотью и духом и где человека спасает обращение к богу. Но, может быть, это тот же мир, что и в «Людях доброй воли» Жюля Ромена? В «Семье Тибо» есть много людей доброй воли. Не только один Жак. Антуан при всех обстоятельствах ведет себя так, как подобает честному человеку. Женщины в любви способны на безграничную преданность. Дети-сироты, образующие союз, в котором старший заботится о младшем, очаровательны. Врачи, столь многочисленные в романе, честно выполняют свой долг, как и аббат Векар - свой. Да, безусловно, Мартен дю Гар, подобно Ромену, признает, что есть в этом мире люди, которые уважают свои обязанности и выполняют иногда ценой жизни, без всякой надежды на вознаграждение, земное или загробное, то, что они считают своим долгом.
Но в его произведении изобилуют монстры. Как Жид и Мориак, он испытывает потребность описывать людей-улиток, существа порочные, сомнительные, вульгарные: таков г-н Фэм, директор исправительной колонии в Круи, г-н Шаль, секретарь старого Оскара Тибо, ходящая за ним сестра милосердия. Господин Тибо - тоже монстр, он считает себя религиозным, но в действительности его религия - отвратительное сочетание эгоизма, фанатизма и тщеславия. И однако, господин Тибо в молодости был человеком чувствительным, способным любить; это доказывают письма, найденные Антуаном, но возраст, успех, деньги убили в нем благородство души, как, быть может, те же причины убили бы это благородство и в сыновьях, похожих на отца, не погибни они молодыми.
Мартен дю Гар никогда не осуждает чудовищ, которых изображает. Художник, по его мнению, - не судья. Романист - не присяжный. Скорее, он наблюдает за ними как натуралист, изучающий какие-то особенные виды. То, что Рашель абсолютно аморальна, кажется Мартен дю Гару естественным. Когда он описывает в «Старой Франции» деревню, жители которой озлоблены, лживы и жестоки, он делает это хладнокровно и без сожаления. Он знает, что почти все люди - жертвы инстинктов, которым они не могут противостоять. Одним, более ловким или более удачливым, удается прикрыть эти инстинкты маской добродетели. Другие предаются греху. Виноваты ли они? Об этом автор умалчивает. Мне кажется, что он даже не задумывается над этим. «Грех - это то, что позволяет познавать сущее и двигаться вперед». Вы возмущены, но так ли уж непорочны вы сами? Ведь нормальных людей очень мало. Безусловно, общество издает какой-то более или менее приемлемый для всех закон, но почти все люди живут по одну или по другую сторону его границы. «Как только мы остаемся одни, мы ведем себя как безумные».
Среди всех человеческих достижений наибольшее уважение у Мартен дю Гара вызывает наука. В «Жане Баруа» мирянин-ученый казался неспособным изменить правде, словно святой. Любопытно, как Мартен дю Гар, столь скептичный в вопросах религии, с такой удивительной почтительностью трактовал научные гипотезы, словно это догматы веры. В «Семье Тибо» его скептицизм распространяется (вполне законно) даже на науку. Подлинные ученые отказываются делать из науки религию. Один из персонажей «Семьи Тибо», доктор Филип, пытается в некоторых случаях устраниться, оставив наедине болезнь и природу. Однако врач и, вообще говоря, ученый из опыта знают, что они в состоянии оказывать на патологические явления свое влияние, ограниченное, но эффективное. «Рецепты» науки имеют успех. Она не всеведуща и не непогрешима, но научный метод остается единственным светлым огоньком, помогающим нам видеть немного яснее в этом бесконечном и враждебном мраке безызвестности. Такова философия Антуана Тибо.
Лирический герой Жак долгое время верил в революционный путь в политике. Он чистосердечно полагал, что можно водворить мир путем мятежа. Мартен дю Гар любит его и уважает, поэтому он даже не показывает полного поражения Жака и заставляет его умереть мужественно. Антуан - врач, он бессознательно переносит научные методы и в политику. Он ищет лекарства, но больше не верит в возможность предотвратить войну, так же как и в возможность навсегда восторжествовать над болезнью. «Люди требуют мира, - думает он, - так ли это? Они требуют его, когда он уже нарушен. Но когда войны нет, их нетерпимость, их воинственные инстинкты делают мир непрочным... Возлагать ответственность за войну на правительство и на политиков - это, конечно, разумно. Но не надо забывать, говоря об ответственности, и человеческую природу...» 12
Если Антуан и верит в моральный прогресс человека, он считает, что нужны тысячелетия эволюционного развития, чтобы победить первобытную дикость: «И вот, сколько бы я ни бил себя в грудь, это прекрасное будущее не может утешить меня в том, что мне приходится жить среди хищников современного мира». А пока человек остается кровожадным животным. Что же сдерживает его в периоды мира, внутреннего и внешнего? Робость, страх за последствия, инстинкты общественного животного, которое не может жить без поддержки и одобрения орды?.. Да, безусловно, но Антуан хорошо чувствует, что это еще не все. Его мучит проблема совести.
«Прежде всего условимся: мораль для меня не существует. Должно, не должно, добро, зло - для меня это только слова; слова, которые я употребляю по примеру всех прочих, - понятия, удобные для разговора; но в глубине моего существа - я сто раз замечал - нет никаких реальностей, которые бы им соответствовали. И я всегда был таким... Нет, это, пожалуй, слишком. Я стал таким с тех пор, как... - перед ним промелькнул образ Рашели, - во всяком случае, уже давно». Одно мгновение он честно пытался разобраться, какие принципы управляют его повседневной жизнью, но, так ничего и не найдя, решил наконец, за неимением лучшего: «Пожалуй, некоторая искренность? - Потом поразмыслил и уточнил: - Или, вернее, некоторая прозорливость?» Мысль его была еще неясна, но пока что это открытие доставило ему удовлетворение. «Да, этого, разумеется, мало. Но когда я роюсь в себе, то одно из немногих точных данных, которые я могу найти, - это именно потребность ясно отдавать себе отчет в окружающих явлениях... Возможно, что я бессознательно сделал из нее некий моральный принцип для личного употребления... Это можно сформулировать таким образом: полная свобода при условии ясности видения... Принцип в общем довольно опасный. Но у меня это неплохо выходит. Все зависит от свойств глаз. Видеть ясно... Наблюдать самого себя тем свободным, прозорливым, объективным взором, который приобретаешь в лабораториях. Цинически следить за своими мыслями и поступками. И в заключение - принимать себя со всеми достоинствами и недостатками... Ну и что же? А то, что я почти готов сказать: все дозволено... Все дозволено, поскольку сам себя не обманываешь, поскольку сознаешь, что именно и почему делаешь!»
Почти тотчас же он едко улыбнулся: «Но больше всего сбивает меня с толку то, что если внимательно присмотреться к моей жизни, то оказывается, что эта жизнь - пресловутая «полная свобода», для которой нет ни добра, ни зла, почти исключительно посвящена деланию того, что другие обычно называют добром. К чему же привело меня все это знаменитое раскрепощение? К тому, что я делаю не только то, что делают другие вообще, но главным образом то, что делают те, кого ходячая мораль считает лучшими...» 13.
Главное, что имело значение для такого человека, как Антуан Тибо, - это сохранить независимый и ясный ум. Не одурачить самого себя... Не позволить себя одурачить другим.
«Чем менее ясным кажется путь человеку, тем более склонен он любой ценой выбраться из лабиринта, цепляясь за любую уже готовую теорию, лишь бы она успокаивала, указывала выход. Всякий мало-мальски убедительный ответ на те вопросы, которые мы ставим перед собой и которые не можем решить по своему разумению, кажется нам надежным выходом, в особенности если мы полагаем, что ему обеспечено одобрение большинства. Вот она, опасность! Крепись, отвергай лозунги! Не позволяй завербовать себя! Пусть лучше терзания неуверенности, чем ленивое моральное благополучие, которое предлагают доктринеры каждому, кто согласен пойти за ними! Нащупывать пути самому, в потемках, не очень весело; но это меньшее зло. Худшее - покорно идти за тусклым светильником, который твой сосед выдает за светоч. Остерегайся! Память об отце будет тебе примером! Пусть его одинокая жизнь, его беспокойная мысль, вечно ищущая мысль, будут для тебя образцом честности по отношению к самому себе, примером правдивости, внутренней силы и достоинства» 14 .
Но к чему столько щепетильности? Зачем такое усилие, чтобы сохранить достоинство, если мы всего лишь жалкие животные, подчиненные таинственным законам, властвующим на поверхности грязевой капли, которая тщетно вращается в бесконечном пространстве? Каков смысл всего этого?
«Праздный вопрос, но отделаться от него до конца невозможно: «В чем смысл жизни?» И, пережевывая, как жвачку, мое прошлое, я ловлю себя нередко на мысли: «А какой во всем этом толк?» Никакого, абсолютно никакого. При этой мысли испытываешь какую-то неловкость, ибо в тебя въелись девятнадцать веков христианства. Но чем больше думаешь, чем больше глядишь вокруг себя, в самого себя, тем больше постигаешь эту бесспорную истину: «Никакого толку в этом нет». Миллионы существ возникают на земной поверхности, возятся на ней какое-то мгновение, потом распадаются и исчезают, а на их месте появляются новые миллионы, которые завтра так же рассыплются в прах. В их кратком появлении никакого толку нет. Жизнь не имеет смысла. И ничто не имеет значения, разве только стараться быть как можно менее несчастным во время этого мимолетного пребывания.
Впрочем, этот вывод не так уж безнадежен, не так уж мрачен, как может показаться на первый взгляд. Чувствовать себя омытым, начисто освобожденным от всех иллюзий, которыми убаюкивают себя люди, желающие во что бы то ни стало видеть в жизни какой-то смысл; чувствовать так - значит достичь чудеснейшего состояния просветленности, могущества, свободы. Больше того: эта идея обладает, если уметь только ею воспользоваться, даже каким-то тонизирующим действием» 15 .
Философия глубоко пессимистичная, но не лишенная величия. Для ума неверующего борьба человека в течение этого «мимолетного пребывания» кажется почти бесполезной. Точнее, она кажется бесполезной, если ее рассматривать с точки зрения вселенной, в общемировом масштабе. Она не такова, если ее рассматривать в отношении к индивидууму. Наша жизнь резко ограничена во времени, если принять во внимание бесконечность веков, но она безгранична в нашем собственном сознании, потому что мы никогда не узнаем, когда оно перестанет действовать. Пока мы можем думать о смерти, мы живы. Согласие с самим собой, гармония в сознании, безусловно, не имеет никакого значения на шкале космических событий, но оно удивительно важно в масштабе человеческих отношений.
Нам необходимо свое собственное одобрение и какое-то определенное единство нашего внутреннего, личного мира. Этого достаточно, чтобы сделать человека существом нравственным, хочет он того или нет. Даже циник чувствует необходимость как-то оправдать свой цинизм. Почему? Чтобы сохранить внутреннее согласие, единство, без которого человек не может существовать. И потом, сказал бы Антуан, все же существует наука. Она несовершенна, но она существует. Этот мир кажется безумным, но он подчиняется каким-то постоянным законам, которые может объяснить ученый. Какое чудо заставляет вселенную подчиняться этим постоянным законам? Мы не знаем. Но не важно! Законы - это факты. Быть может, это статистические факты? И мы ничего не знаем об индивидуумах, людях или атомах? Конечно, но и закон больших чисел - это еще лишь один закон. Мы еще не научились побеждать все болезни; но со многими из них мы уже умеем бороться; в некоторых случаях мы умеем снять боль и облегчить страдания. Кто осмелится утверждать, что это бесполезно? Если свет знания еще слаб, разве можно по этой причине вовсе не считаться с ним?
И все то, что верно относительно медицины, по мнению Антуана, также справедливо и для политики. Эта область не является подлинно научной. В ней нет определенных и постоянных законов. Нет возможности экспериментировать. Но разве это основание, чтобы не испробовать какую-то разумную форму организации? Антуан, хороший врач, не может допустить, что лекарство бесполезно. Умирая, он возлагает надежды на Вильсона и Организацию Объединенных Наций. Может быть, они положат конец войнам? Он не знает. Но, будучи врачом, он по крайней мере хочет, чтобы это средство было испробовано на опыте. Известно, что такой опыт был проделан дважды, но оба раза слишком несовершенно, чтобы о предмете можно было бы судить с уверенностью. Но вопрос следует изучить. В этой области эксперимент может растянуться на века.
До сих пор я говорил о философии Антуана Тибо, а не о философии Мартен дю Гара, потому что писатель оттесняет себя на задний план, желая быть только творцом, «рупором» своих персонажей. Насколько можно об этом догадываться - а об этом можно лишь догадываться, - Мартен дю Гар - натура двуполюсная. Он долго колебался между Жаком, бунтующим лириком, и Антуаном, трезвым стоиком. Его жизнь, как и жизнь многих других, была, безусловно, долгой борьбой противоречий. Антуан, по мнению его творца, отнюдь не безупречен. Его счастье не лишено эгоизма. По происхождению буржуа, преуспев в жизни, он склоняется к убеждению, что общество, в котором он живет, - самое лучшее из возможных в этом мире и что «каждый в общем-то может выбрать для себя особняк на Университетской улице и заниматься там почетным ремеслом врача», вкушая все самое лучшее, что есть в жизни. Мартен дю Гар знает, что это не так. Но постепенно Антуан открывает, что он не один в мире, что самопожертвование - это счастье, что великодушие - неотъемлемая черта его натуры, его потребностей. Его образ приобретает в романе все большее обаяние, играет все более значительную роль, поэтому позволительно думать, что своего творца он сделал своим последователем.
Человек с юных лет избирает цель: быть не властелином жизни, но ее художником. С самоотверженностью монаха-бенедиктинца он отдает все свое время созданию огромного романа. Он был реалистом, если хотите натуралистом, который, однако, признавал ту роль, которую в реальной жизни играет духовная сторона, придавая важное значение моральным конфликтам. Некоторые французские критики считают Мартен дю Гара продолжателем Золя. Но, поскольку он освободился от романтизма Золя и вложил в исследование идеологических конфликтов нашего времени новое понимание, более глубокое и по крайней мере на первый взгляд более свободное от страстей, справедливее сравнить его с великими русскими писателями. Среди французских романистов Роже Мартен дю Гар более всех других приближается к Толстому. Но в то же время, говорит Альбер Камю, он, может быть, единственный... кто возвещает литературу будущего, отдает ей в наследство волнующие его проблемы. Я знал человека простого и одновременно загадочного, скромного, гораздо более, чем Жид, преданного аскетическому служению искусству, которое было идеалом для обоих.
«Трудность, - писал он, - не в том, чтобы быть кем-нибудь, а в том, чтобы им оставаться».
Он остался самим собой до конца, и до конца ему была присуща та «чрезвычайно проницательная» добродетель, которая оправдывает хорошего человека, принимая во внимание его слабости, а человека дурного - за его благородные порывы и - обоих, учитывая их неразрывную связь со всем человечеством, страдающим и надеющимся.
Примечания
* Статья дается с сокращениями. - Прим. ред.
1. Цитируется по книге: Clement Borgai. Roger Martin du Card (Editions universitaires).
2. Дю Гар Роже Мартен. Жан Баруа. М., 1958, с. 71.
3. Там же, с. 78, 79.
4. См. статью о Пеги. - Прим. авт.
5. Дю Гар Роже Мартен. Жан Баруа. М., 1958, с. 245-246.
6. Там же, с. 263, 265.
7. Там же, с. 352.
8. Там же. с. 373.
9. Дю Гар Роже Мартен. Семья Тибо. М.-Л., 1959, т. I, с. 193.
10. Дю Гар Роже Мартен. Семья Тибо. М.-Л., 1959, т. 2. с. 181.
11. Там же, с. 100, 101.
12. Дю Гар Роже Мартен. Семья Тибо. М.-Л., 1959. т. 3, с. 413.
13. Там же, т. 1, с. 561-562.
14. Там же, т. 3, с. 525.
15. Там же, т. 3, с. 531-532.
Коментарии
РОЖЕ МАРТЕН ДЮ ГАР
Роже Мартен дю Гар (1881-1958) известен прежде всего многотомным романом «Семья Тибо» (1922-1940); им написаны также романы «Становление» (1909) и «Жан Баруа» (1913), повесть «Старая Франция» (1933), пьесы «Завещание дядюшки Леле» (1920), «Водянка» (1928) и «Молчаливый» (1932), мемуарные «Заметки об Андре Жиде» (1951). Следуя традициям Л. Толстого, писатель-реалист раскрывает «диалектику души» своих героев, показывая их в противоречивом становлении. В последнем томе «Семьи Тибо» - «Лето 1914 года» - это становление личности героев соединяется с трагическим движением истории, подвергающим испытанию их гуманистические идеалы.
1 Речь идет о «беседах в Понтиньи» - международных встречах литературной общественности, проводившихся начиная с 1910 г. в пустовавшем цистерцианском монастыре Понтиньи.
2 Книга врача-психиатра Жана Деле «Молодость Андре Жида» (1957) посвящена медико-психологическому анализу поведения и творчества писателя.
3 «Умирающий раб» - скульптура Микеланджело (ок. 1513; хранится в Лувре).
4 Имеется в виду «сумма» - жанр средневековой научной литературы, компендиум всех имеющихся знаний по тому или иному предмету.
Нобелевская премия по литературе, 1937 г.
Французский романист и драматург Роже Мартен дю Гар родился в парижском пригороде Нейи-сюр-Сен, в зажиточной семье, ведущей свое происхождение из Бургундии и Лоррена. Роже был старшим из двух детей. Его отец, Поль Эмиль Мартен дю Гар, и дед были юристами; мать, урожденная Мадлен Жанна Вими, происходила из семьи биржевого маклера. Когда Роже было около 10 лет, он подружился в школе с мальчиком, писавшим пьесы, и с этого времени сам, как он впоследствии вспоминал, загорелся желанием стать писателем.
В 11-летнем возрасте М.д.Г. отправили в католическую школу Эколь Фенелон, где мальчик попадает под влияние аббата Марселя Эбера, одного из вождей французского неотомизма (движения внутри католической церкви, которое стремилось к пересмотру церковных догм в свете современной науки и философии и потому считалось еретическим в начале XX в.). Со временем М.д.Г. отошел от католицизма, но с Эбером у него установились близкие, дружеские отношения, которые сохранились вплоть до смерти священника в 1916 г.
М.д.Г. был нерадивым студентом и учился неважно, поэтому отец отправил его к профессору Луи Меллерио, который несколько месяцев давал юноше частные уроки. Попав в интеллектуальную среду, где от него требовалось много читать и ничего не принимать на веру, он развил в себе привычку к регулярному труду и приобрел то, что он впоследствии называл «исследовательской жилкой».
В 17-летнем возрасте по совету Эбера М.д.Г. прочитал «Войну и мир». Толстой произвел на молодого человека неизгладимое впечатление, желание писать самому после этого окрепло еще больше.
Вскоре Роже поступает в Сорбонну, однако, провалившись на экзамене, уходит из университета и в том же году поступает в Эколь де Шарт, высшее архивно-историческое учебное заведение. Хотя впоследствии М.д.Г. говорил, что не знает, почему он выбрал именно эту специальность, она сыграла огромную роль в развитии его писательской техники, в основе которой лежала педантичная научная методология, заложенная еще профессором Меллерио.
В 1905 г. М.д.Г. получил диплом палеографа-архивиста за работу об аббатстве Жюмьеж под Руаном. Через год молодой человек женится на Элен Фуко, дочери парижского юриста.
Поселившись в Париже, М.д.Г. задумывает длинный, в духе Толстого роман о сельском священнике, прототипом которого, возможно, был его наставник Эбер. Однако после полутора лет работы начинающий писатель понимает, что роман такого масштаба ему не по силам. Глубоко подавленный, М.д.Г. терзается тяжелыми сомнениями относительно своего призвания; в 1907 г. у него рождается дочь Кристина, будущее которой он должен обеспечить, и вот весной 1908 г., буквально за несколько недель, что называется – на одном дыхании, М.д.Г. пишет «Становление» («Devenir!»). историю человека, который хочет стать писателем, однако все его попытки что-то сочинить, а также обрести личное счастье заканчиваются крахом. Писатель издает этот роман на собственные средства – и с этого момента становится профессиональным литератором.
Приступив к работе над следующим произведением, которое он собирался назвать «Мариз» («Marise»), М.д.Г. вновь чувствует, что его возможности не соответствуют его амбициям, и начинает искать темы, более близкие его жизненному опыту. Вообще взыскательность была отличительной чертой М.д.Г., который нередко сжигал свои рукописи, если находил их неудовлетворительными. Отказавшись от «Мариз», М.д.Г. пишет роман «Жан Баруа» («Jean Barois», 1913), ставший первым значительным произведением писателя, принесшим ему успех. Используя новаторскую для того времени технику совмещения диалога и исторического документа, М.д.Г. изображает молодого человека, мятущегося между рационализмом и верой. В романе дается яркая картина политического скандала, разыгравшегося вокруг офицера французской армии Альфреда Дрейфуса, – скандала, оказавшего разрушительное действие на всю структуру французского общества конца XIX – начала XX вв. «Жан Баруа» был издан по рекомендации Андре Жида, который стал близким другом М.д.Г. и с которым он многие годы вел переписку.
Во время первой мировой войны М.д.Г. служит во французской армии на Западном фронте. Демобилизовавшись в 1919 г., он некоторое время работает в парижском театре, а в 1920 г. переезжает в имение родителей в Центральной Франции, где начинает писать свой знаменитый роман «Семья Тибо» («Les Thibault»), 8 томов которого выходили с 1922 по 1940 г. В романе, действие которого происходит в первое двадцатилетие XX в., изображены две буржуазные семьи, одна – католическая, другая – протестантская. Повествуя о жизни двух главных героев, братьев Тибо – Жака.
социалиста и революционера, и Антуана, врача, придерживающегося более консервативных взглядов, – автор показывает упадок предвоенного общества. «Семья Тибо», как и другие книги М.д.Г., писалась в жанре roman fleuve (буквально – многотомного романа) – детального, основанного на исторических документах повествования. В 1931 г. писатель попадает в автомобильную катастрофу и вынужден два месяца пролежать в больнице. За это время он пересмотрел план оставшихся частей романа, переработал финал, а главное, сменил акценты, обратившись, как в «Жане Баруа», к технике исторического документа. По мнению английского критика Мартина Сеймура-Смита, «Семья Тибо» «впечатляет подробностями, рельефностью главных персонажей, своей честностью; из крупных романов нашего века «Семья Тибо» – самый трагический».
В 1937 г. М.д.Г. присуждается Нобелевская премия по литературе «за художественную силу и правду в изображении человека, а также наиболее существенных сторон современной жизни». Остановившись подробнее на романе «Семья Тибо», член Шведской академии Пер Хальстрём отмечает, что, «подвергнув человеческую душу скрупулезному и скептическому анализу, М.д.Г. в конце концов превозносит идеализм человеческого духа». В ответной речи М.д.Г. высказался против догматизма, которым, по его мнению, характеризуется жизнь и мышление людей XX в. Он приветствовал «независимую личность, которая избегает соблазна фанатичных идеологий и сосредоточена на самопознании». В то время когда Адольф Гитлер угрожал Европе новой войной, М.д.Г. выразил надежду, что его творчество «может служить не только литературе, но и делу мира».
В годы создания «Семьи Тибо» М.д.Г. написал также «Африканское признание» («Confidence africaine», 1931) – весьма откровенную историю о кровосмешении, «Молчаливого» («Un Taciturne», 1932) – психологическую пьесу, в которой сказался интерес писателя к гомосексуализму, а также «Старую Францию» («Vieille France», 1933) – циничное и язвительное описание французского крестьянства, повесть, нехарактерную для его творчества и по интонации, и по теме. После 1940 г. писатель 17 лет работает над романом-эпопеей «Дневники полковника Момора» («Les Souvenirs du colonel Maumort»), так и оставшимся незавершенным. М.д.Г. умер от сердечного приступа в своем нормандском особняке в возрасте 77 лет.
На протяжении всей жизни М.д.Г. был человеком необщительным, крайне замкнутым, полагавшим, что за писателя должны говорить его книги. За несколько месяцев до смерти он привел в порядок свои бумаги, в т.ч. огромную переписку и дневник, который он вел с 1919 по 1949 г.; и письма, и дневник по его распоряжению были переданы в Национальную библиотеку в Париже, где хранились нераспечатанными на протяжении 25 лет. Однако, несмотря на скромность, нежелание быть на виду, М.д.Г., как пишет его биограф Катрин Саваж, «пользовался огромным уважением у своих современников». По мнению Саваж, «исследуя современные социальные проблемы в реалистическом ключе, М.д.Г. оставался верен традиции XIX в. и в то же время указал пути дальнейшего развития романа».
Лауреаты Нобелевской премии: Энциклопедия: Пер. с англ.– М.: Прогресс, 1992.
© The H.W. Wilson Company, 1987.
© Перевод на русский язык с дополнениями, издательство «Прогресс», 1992.
Пон-дю-Гар - настоящая жемчужина Прованса. Этот 2,000-летний древний римский акведук (водопровод) пересекает реку Гардон в южной Франции, недалеко от Авиньона или Нима.
То, что вы видите на фотографии ниже, является только частью акведука - Пон, или "мост" по-французски. Весь акведук первоначально был длиной в 50 км и вёл из Юзеса в Ним. В древние времена акведук использовали для водоснабжения города Нима. Ежедневно Пон-дю-Гар поставлял в Ним ок. 200 миллионов литров воды (вы можете представить, сколько это? я не могу!). Этого было достаточно, чтобы снабдить водой все дома целого города, а также все бани и фонтаны. Длина самого моста - 274 метров, высота - 49 метров.
Постройка акведука была закончена в середине 1-го столетия н.э. Для строительства потребовалось 5 лет (некоторые источники указывают 15), и от 800 до 1,000 рабочих.
Трёхярусный мост насчитывает 6 больших арок на первом ярусе, 11 на втором, и 35 небольших арок на верхнем. Его создательи использовали простую технику укладки арок одну на другую.
Строился акведук без применения извести или скоб, использовались только каменные блоки. Некоторые из них весят до 6 тонн.
Ширина ярусов варьируется от 9 метров в основании моста до 3 метров наверху.
В Средневековье Пон-дю-Гар служил платным мостом, вследствие чего очень износился и частично разрушился.
В 1702 Пон-дю-Гар был впервые восстановлен, его отсутствующие камни замененны и трещины реставрированы.
В 1855-58 гг. Пон-дю-Гар перенёс ещё одну большую реставрацию, когда Наполеон III, преклонявшийся перед всем римским, решил восстановить акведук.
С 1985 г. Пон-дю-Гар включен в список Памятников Всемирного Hаследия ЮНЕСКО.
Рядом с акведуком находится ресторан, который является частью отеля Le Vieux Moulin. Отель когда-то был мельницей, в которой мололи муку.
Отель очень популярен среди туристов, поэтому нужно бронировать задолго наперёд. Это небольшой отель, в котором всего 10 комнат. Попросите дать вам комнату с видом на акведук. Цена номера ор 80 до 120 евро за ночь, в зависимости от сезона.
Имейте в виду, что в отеле нет телевизора (а также интернета). Владельцы отеля считают, что вид Пон-дю-Гара достаточно великолепен и вполне заменяет телевизор.
В то время как отель действительно очарователeн, еда в ресторане несколько простовата. Моя оценка: 3 из 5, главным образом из-за качества и небрежной презентации. Но, конечно, мы не ожидали изысканной кухни в "сельской местности" Провансальса, поэтому вполне довольствовались тем, что было. Мы попробовали филе телятины с фуа-гра, морковным пюре и салатом, и...
Морепродукты и мясо с рисом и салатом (заметьте слева на фото, где салат - не самая привлекательная часть блюда, не так ли?). Цена обеих блюд - по 19 евро.
Но невероятно красивый вид акведука и безмятежная атмосфера вокруг террасы ресторана возместили наши "потери" и вернули нас в хорошее расположение духа.
Рядом с террасой ресторана можно увидеть огромное колесо, примерно 1.2 метра в диаметре, или даже чуть больше. Я думаю, это колесо от древней телеги, которую римляне использовали в строительстве акведука.
Пон-дю-Гар открыт круглый год. Вы можете доехать туда на машине (есть большая парковка) или на автобусе из Нима, Авиньона, или других городов.
Официальный сайт Пон-дю-Гара с полезной информацией:
http://www.pontdugard.fr/page.php?langu e=GB&m=12_1
Веб-сайт отеля Le Vieux Moulin:
http://www.vieuxmoulinpontdugard.co m/en/hotel.html
МАРТЕН ДЮ ГАР, РОЖЕ (Martin Du Gard, Roger) (1881–1958), французский романист и драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе 1937.
Родился 23 марта 1881 в парижском пригороде Нейи-сюр-Сен, в зажиточной семье судейских чиновников. Старший из двух детей. Биографы рассказывают, что в школе, где учился Мартен, он дружил с мальчиком, который писал пьесы, и, увлекшись благодаря ему литературой, сам стал заниматься сочинительством.
Когда Мартену исполнилось 11 лет, его отдали в католическую школу Эколь Фенелон, где он попал под влияние аббата Марселя Эбера, одного из лидеров французского неотомизма (движения в лоне католической церкви, сторонники которого пытались пересмотреть церковные догматы в свете данных современной науки и философии). Повзрослев, Мартен дю Гар отошел от католицизма, но с Марселем Эбером поддерживал дружеские отношения вплоть до смерти того в 1916.
Учился не очень успешно, поэтому был отправлен родителями для домашнего обучения к профессору Луи Меллерио. В его семье он попал в среду интеллектуалов, где было принято много читать и до всего доходить своим умом, что стало для молодого человека хорошей школой воспитания. Он привык трудиться самостоятельно и приобрел то, что сам называл «исследовательской жилкой».
В 17 лет по совету наставника-аббата прочитал Войну и мир Л.Толстого .Роман произвел на него неизгладимое впечатление и навел на осознанную мысль стать писателем. В скором времени поступает в Сорбонну, но, не сдав очередного экзамена, отчисляется из университета. Поступает в Эколь де Шарт, высшее историко-архивное заведение Франции. Обучение в архивном историческом заведении сказалось на его будущей писательской технике – скрупулезной, тщательной, основанной на добросовестно выверенных фактах.
В 1905 заканчивает Школу и получает диплом палеографа-архивиста. Через год женится на дочери парижского юриста.
Полтора года упорно работает над длинным, в духе Л.Толстого, романом о сельском священнике, но по прошествии времени понимает, что подобная затея ему не под силу.
Неожиданно для самого себя, уже готовый поставить крест на своем писательском ремесле, пишет роман Становление – явно имеющую автобиографические черты историю человека, мечтающего стать писателем, попытки которого обрести счастье в творчестве и в личной жизни заканчиваются крахом. Издает роман на собственные средства и с тех пор воспринимает себя как профессионального литератора.
Следующее свое произведение он собирался назвать Мариз , но, проработав некоторое время, опять отступился от замысла. Как писатель, Мартен дю Гар вообще отличался особенной взыскательностью к своему творчеству, часто рвал или сжигал казавшиеся слабыми рукописи. После очередной неудачной попытки работает над романом Жан Баруа (1913, русский перевод 1958), который принес ему первый успех. В нем он применил новаторскую по тем временам технику совмещения диалога и исторического документа, за счет чего создает яркий портрет молодого человека, мятущегося между верой и рационализмом, пытающегося примирить веру в Бога с данными науки. Действие происходит на фоне печально известного политического скандала вокруг дела Дрейфуса, что придает ему остроту и полемическое звучание. Писатель работал над романом с 1910 по 1913 – годы разочарования интеллигенции в общественной деятельности, пессимизма и чувства поражения в борьбе против политиканов всех мастей, против антисемитизма, власти военщины и клерикализма. Недаром Жан Баруа восклицает: «К чему были все наши усилия? Повсюду ложь, корысть, социальная несправедливость! Где же прогресс?…»
Во время Первой мировой войны служил на Западном фронте. В 1919 мобилизовался и некоторое время работал в Парижском театре. В 1920 переезжает в имение родителей в Центральной Франции и принимается за эпохальный литературный труд – главный итог своей жизни – роман Семья Тибо , восемь томов которого выходили постепенно с 1922 по 1940.
Действие этого значительного произведения происходит в первое двадцатипятилетие 20 в., и в центре повествования – две буржуазные семьи, католическая и протестантская. Начинаясь как семейная хроника, роман перерастает в историю становления личности на фоне враждебного хода истории. По словам Е.Гальпериной, «композиция романа идет как бы расширяющимися кругами. В первых шести книгах, кончая Смертью отца (1929), основная тема еще развернута в рамках семьи. И все же это не семейная хроника, но уже начало «хроники века». Семья для Мартен дю Гара – это микрокосм, клеточка социального организма. Полюсы его – Отец и Жак, Власть и Бунтарь». Образ второго брата – Антуана Тибо, более противоречивый, сложный, современный, в котором переплелись многие проблемы нынешнего общества и человека – талант и эгоизм, творчество и жажда успеха, противоречия созерцания и действия. В России роман был переведен еще в 1936, когда был опубликован в журнале «Иностранная литература» и вызывал жаркие споры, а также в 1959 и 1972.
Как и другие произведения дю Гара, Семья Тибо создана в жанре roman fleuve (многотомный роман), и написана детально, тщательно, с учетом исторических документов, характиризующих эпоху смены двух миров, эпоху революций и войн.
Английский критик Мартин Сеймур-Смит писал: Семья Тибо «впечатляет подробностями, рельефностью главных персонажей, своей честностью; из крупных романов нашего века Семья Тибо – самый трагический».
В 1937 получил Нобелевскую премию по литературе «за художественную силу и правду в изображении человека, а также наиболее существенных сторон современной жизни». Говоря о романе Семья Тибо , член Шведской академии, представлявший лауреата, отметил, что «подвергнув человеческую душу скрупулезному и скептическому анализу, Мартен дю Гар в конце концов превозносит идеализм человеческого духа». В ответной речи писатель высказался против догматизма мышления человека 20 в., говоря о необходимости «независимости личности, которая избегает соблазна фанатичных идеологий и сосредоточена на самопознании». Это звучало особенно актуально в годы, когда над миром нависла опасность фашистской экспансии.
Среди сочинений дю Гара – Африканское признание (1931), Молчаливый (1932) – пьеса на тему гомосексуализма, Старая Франция (1933, русский перевод 1934) – циничное и неожиданно язвительное описание жизни французского крестьянства.
После 1940 около 17 лет работал над романом-эпопеей Дневник полковника Момора, оставшийся незавершенным. Впрочем, неопределенный финал, видимо, предполагался самим автором. Благодаря свободной форме роман мог продолжаться долго и быть прерван лишь смертью писателя. В 1982 Дневник полковника Момора был опубликован полностью.
Вел огромную переписку и дневник (с 1919 по 1949), которые по его распоряжению были переданы в Национальную библиотеку в Париже. Как пишет биограф Катрин Саваж, он «пользовался огромным уважением у своих современников». По ее мнению, «исследуя современные социальные проблемы в реалистическом ключе, Мартен оставался верен традиции 19 в. и в то же время указал пути дальнейшего развития романа».
Издания: Recollection of Andre Gide , 1953; Семья Тибо . М., 1987, тт. 1–3. Пер. М.Ваксмахера, Г.Худаловой, Н.Рыковой, Н.Жарковой, Инн.Оксенова, Н.Лифшиц; Воспоминания . «Иностранная литература», 1956, № 12
Наталья Карамышева