Картины рачинского. Богданов–Бельский. Устный счет в народной школе — что на самом деле изображено на картине

Многие видели картину "Устный счет в народной школе". Конец 19 века, народная школа, доска, интеллигентный учитель, бедно одетые дети, 9–10 лет, с энтузиазмом пытаются решить в уме задачу написанную на доске. Первый решивший сообщает ответ учителю на ухо, шепотом, чтобы другие не потеряли интерес.

Теперь посмотрим на задачу: (10 в квадрате + 11 в квадрате + 12 в квадрате + 13 в квадрате + 14 в квадрате) / 365 =???

Черт! Черт! Черт! Наши дети в возрасте 9 лет не решат такую задачу, уж во всяком случае в уме! Почему чумазых и босоногих деревенских детей в деревянной школе из одной комнаты учили так хорошо, а наших детей учат так плохо?!

Не спешите возмущаться. Приглядитесь к картине. Вам не кажется, что учитель выглядит слишком интеллигентно, как–то по–профессорски, и одет с явной претензией? Почему в школьном классе такой высокий потолок и дорогущая печь с белыми кафельными изразцами? Неужели так выглядели деревенские школы и учителя в них?

Разумеется, выглядели они не так. Картина называется "Устный счет в народной школе С.А.Рачинского". Сергей Рачинский - профессор ботаники Московского университета, человек с определенными правительственными связями (например, приятель обер–прокурора Синода Победоносцева), помещик - в середине жизни бросил все дела, уехал в свое имение (Татево в Смоленской губернии) и завел там (разумеется, за свой счет) экспериментальную народную школу.

Школа была одноклассной, что отнюдь не значило, что в ней учат один год. В такой школе учили тогда 3–4 года (а в двухклассных школах - 4–5 лет, в трехклассных - 6 лет). Слово одноклассный означало то, что дети трех лет обучения составляют единый класс, и один учитель занимается с ними со всеми в пределах одного урока. Это было достаточно хитрое дело: пока дети одного года обучения делали какое–нибудь письменное упражнение, дети второго года отвечали у доски, дети третьего года читали учебник и т.п., и учитель попеременно уделял внимание каждой группе.

Педагогическая теория Рачинского была весьма оригинальной, и разные ее части как–то плохо сходились друг с другом. Во–первых, основой образования для народа Рачинский считал обучение церковно–славянскому языку и Закон Божий, причем не столько объяснительный, сколько состоящий в заучивании молитв. Рачинский твердо верил, что знающий наизусть определенное количество молитв ребенок непременно вырастет высоконравственным человеком, причем сами звуки церковно–славянского языка уже окажут улучшающее нравственность воздействие.

Во–вторых, Рачинский считал, что крестьянам полезно и нужно быстро считать в уме. Преподаванием математической теории Рачинский интересовался мало, а вот устный счет в своей школе он поставил очень хорошо. Ученики твердо и быстро отвечали, сколько сдачи с рубля надо дать тому, кто покупает 6 3/4 фунта моркови по 8 1/2 копейки за фунт. Возведение в квадрат, изображенное на картине, было самой сложной математической операцией, изучавшейся в его школе.

И наконец, Рачинский был сторонником очень практичного преподавания русского языка - от учеников не требовалось ни особенных навыков правописания, ни хорошего почерка, теоретической грамматике их вообще не учили. Главное было научиться бегло читать и писать, пусть корявым почерком и не слишком грамотно, но понятно, то, что может пригодиться крестьянину в быту: простые письма, прошения и пр. Еще в школе Рачинского преподавался кой–какой ручной труд, дети пели хором, и на этом всё образование и заканчивалось.

Рачинский был настоящим энтузиастом. Школа стала всей его жизнью. Дети у Рачинского жили в общежитии и были организованы в коммуну: они выполняли все работы по хозяйственному обслуживанию самих себя и школы. Рачинский, не имевший семьи, проводил с детьми всё время с раннего утра до позднего вечера, а так как он был очень добрый, благородный и искренне привязанный к детям человек, его влияние на учеников было огромным. Кстати, первому решившему задачу ребенку Рачинский выдавал пряник (в буквальном смысле слова, кнута же у него не было).

Сами школьные занятия занимали 5–6 месяцев в году, а в остальное время Рачинский индивидуально занимался с детьми постарше, готовя их к поступлению в различные учебные заведения следующей ступени; начальная народная школа не была прямо связана с другими учебными заведениями и после нее нельзя было продолжить обучение без добавочной подготовки. Рачинский желал видеть наиболее продвинутых из своих учеников учителями начальной школы и священниками, так что готовил он детей преимущественно в духовные и учительские семинарии. Бывали и значительные исключения - прежде всего, это сам автор картины, Николай Богданов–Бельский, которому Рачинский помог попасть в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Но, как ни странно, вести крестьянских детей по магистральному пути образованного человека - гимназия / университет / государственная служба - Рачинский не желал.

Рачинский писал популярные педагогические статьи и продолжал пользоваться определенным влиянием в столичных интеллектуальных кругах. Наиболее важным оказалось знакомство с ультравлиятельным Победоносцевым. Под определенным влиянием идей Рачинского духовное ведомство решило, что от земской школы толку не будет - либералы детей хорошему не научат - и в середине 1890–х начало развивать собственную независимую сеть церковно–приходских школ.

Кое в чем церковно–приходские школы были похоже на школу Рачинского - в них было много церковно–славянского языка и молитв, а остальные предметы были соответственно сокращены. Но, увы, им не передались достоинства Татевской школы. Священники школьным делом интересовались мало, управляли школами из–под палки, сами в этих школах не преподавали, а учителей наняли самых третьесортных, и платили им заметно меньше, чем в земских школах. Крестьяне церковно–приходскую школу невзлюбили, так как поняли, что полезному там почти не учат, молитвы же их интересовали мало. Кстати, именно учителя церковной школы, набранные из парий духовного сословия, оказались одной из самых революционизированных профессиональных групп того времени, и именно через них в деревню активно проникала социалистическая пропаганда.

Теперь мы видим, что это обычное дело - любая авторская педагогика, рассчитанная на глубокую вовлеченность и энтузиазм учителя, немедленно дохнет при массовом воспроизведении, попадая в руки незаинтересованных и вялых людей. Но для того времени это был большой облом. Церковно–приходские школы, к 1900 году составлявшие около трети начальных народных школ, оказались немилы всем. Когда, начиная с 1907 года, государство стало направлять в начальное образование большие деньги, не было и речи о том, чтобы провести через Думу субсидии церковным школам, почти все средства ушли земцам.

Более распространенная земская школа достаточно сильно отличалась от школы Рачинского. Для начала, земцы считали Закон Божий совершенно бесполезным. Отказаться от его преподавания было нельзя, по политическим причинам, поэтому земства как могли задвинули его в угол. Закону Божьему учил приходской священник, которому платили мало и не обращали на него внимания, с соответствующими результатами.

Математике в земской школе учили хуже, чем у Рачинского, и в меньшем объеме. Курс оканчивался на операциях с простыми дробями и неметрической системе мер. До возведения в степень обучение не доходило, так что ученики обыкновенной начальной школы просто не поняли бы задачу, изображенную на картине.

Обучение русскому языку земская школа пыталась превратить в мироведение, через так называемое объяснительное чтение. Методика состояла в том, что диктуя учебный текст по русскому языку, учитель также и дополнительно пояснял школьникам, о чем говорится в самом тексте. Таким паллиативным образом уроки русского языка превращались также в географию, природоведение, историю - то есть во все те развивающие предметы, которым не нашлось места в коротком курсе одноклассной школы.

Итак, наша картина изображает не типичную, а уникальную школу. Это памятник Сергею Рачинскому, уникальной личности и педагогу, последнему представителю той когорты консерваторов и патриотов, к которой еще нельзя было отнести известное выражение "патриотизм - последнее прибежище негодяя". Массовая народная школа была в хозяйственном отношении обустроена значительно беднее, курс математики в ней был короче и проще, а преподавание слабее. И, конечно же, ученики обыкновенной начальной школы не могли не только решить, но и понять задачу, воспроизведенную на картине.

Кстати, а каким методом школьники решают задачу на доске? Только прямым, в лоб: умножить 10 на 10, запомнить результат, умножить 11 на 11, сложить оба результата, и так далее. Рачинский считал, что у крестьянина не бывает под рукой письменных принадлежностей, поэтому он учил только устным приемам счета, опуская вся арифметические и алгебраические преобразования, требующие вычисления на бумаге.

P.S. Почему–то на картине изображены одни мальчики, в то время как по всем материалам видно, что у Рачинского учились дети обоего пола. Что это значит, я не смог разобраться.

Картина художника Богданова-Бельского «Устный счет» имеет едва ли не большую известность, чем ее автор. Благодаря заковыристой задачке, изображенной на ней, работа стала хрестоматийным образцом математической головоломки. Многие из тех, кому она попадалась на глаза в процессе обучения арифметическим вычислениям или среди многочисленных юмористических версий полотна, коих в сети предостаточно, порой даже не слышали о ее создателе.

Помимо вышеупомянутого примера, на картине присутствует еще один примечательный момент: фигура школьного учителя. Инородным телом смотрится интеллигент в бабочке и черном фраке среди простых сельских мальчишек. И это неспроста: «Устный счет» посвящен ангелу-хранителю художника Богданова-Бельского, подарившему ему и другим босоногим деревенским сорванцам путевку в жизнь в виде достойного образования – университетскому профессору и потомственному дворянину Сергею Александровичу Рачинскому.

Учение – свет

Годы, проведенные в школе Рачинского, оставили неизгладимый след в душе художника. Практически на протяжении всей жизни он будет с благодарностью и теплотой возвращаться к этой эпохе, посвящая все новые и новые полотна как профессии учителя , так и процессу школьного обучения ( , , ). И немудрено: образовательные методы, да и личность самого Рачинского были ну уж очень выдающимися.

Интересы профессора были чрезвычайно разносторонними, а в какой-то степени и взаимоисключающими. Математик и ботаник, он впервые перевел на русский язык знаменитый труд Чальза Дарвина о происхождении видов. В то же время Рачинский считал, что «первая из практических потребностей русского народа… есть общение с Божеством» ; «не к театру тянется крестьянин в поисках искусства, а к церкви, не к газете, а к Божественной книге» .

Также он полагал, что тому, кто освоит церковнославянскую грамоту, будут доступны для понимания Данте и Шекспир, а человеку, знакомому с церковными распевами, станут ближе Бетховен и Бах. Более того, Рачинский разработал методику лечения заикания при помощи чтения старославянских текстов и церковного пения.

Поэтому в его школе в обязательную программу входили изучение закона Божиего, толкований Псалтири, а также участие в церковных службах. На картине «Устный счет» эта особенность нашла отражение в виде образа Богоматери с Младенцем, помещенного рядом с грифельной доской.

Математика – царица наук

Но главной страстью Рачинского была математика, на нее и делался упор в обучении. Он создал учебное пособие «1001 задача для устного счета», и задачка на картине Богданова-Бельского из их числа. К слову, подобное задание не могло входить в стандартную программу обучения народных школ, так как та не предусматривала изучение степеней в начальных классах. Но только не в образовательном заведении Рачинского.

Решить данный пример позволяют знания о закономерностях сложения квадратов некоторых двухзначных чисел, названных именем прославленного российского педагога. Так, согласно последовательностям Рачинского, сумма квадратов первых трех чисел на доске будет равна сумме следующих трех. А поскольку в первом и во втором случаях это число составляет 365, то ответ к этой ставшей уже классической задаче чрезвычайно прост – 2.

Знаменитый русский художник Николай Петрович Богданов-Бельский написал уникальную и невероятно жизненную историю в 1895 году. Произведение называется «Устный счёт», а в полной версии «Устный счёт. В народной школе С. А. Рачинского».

Николай Богданов-Бельский. Устный счёт. В народной школе С. А. Рачинского

Картина написана маслом по холсту, на ней изображена сельская школа 19 века во время урока арифметики. Школьники решают интересный и сложный пример. Они находятся в глубокой задумчивости и поиске верного решения. Кто-то думает у доски, кто-то стоит в сторонке и пытается сопоставить знания, которые помогут при решении задачи. Дети полностью поглощены поиском ответа на поставленный вопрос, они хотят доказать себе и миру, что могут это сделать.

Рядом стоит учитель, прототипом которого является сам Рачинский - знаменитый ботаник и математик. Не зря картине присвоено такое название, оно в честь профессора Московского университета. На полотне изображено 11 человек детей и только один мальчик тихо шепчет учителю на ухо, возможно правильный ответ.

На картине изображён простой русский класс, дети одеты в крестьянскую одежду: лапти, штаны и рубахи. Всё это очень гармонично и лаконично вписывается в сюжет, ненавязчиво неся миру тягу к знаниям со стороны простого русского народа.

Тёплая цветовая гамма несёт доброту и простоту русского народа, здесь нет зависти и фальши, нет зла и ненависти, дети из разных семей с разным достатком собрались воедино для принятия единственно верного решения. Этого очень не хватает в нашей современной жизни, где люди привыкли жить совсем по - другому, не считаясь, с мнением окружающих.

Николай Петрович посвятил картину своему учителю, великому гению математики, которого хорошо знал и уважал. Сейчас картина находится в Москве в Третьяковской галерее, будете там, обязательно взгляните на перо великого мастера.

opisanie-kartin.com

Николай Петрович Богда́нов-Бе́льский (8 декабря 1868, д. Шитики, Бельский уезд, Смоленская губерния, Россия — 19 февраля 1945, Берлин, Германия) — русский художник-передвижник, академик живописи, председатель Общества имени Куинджи.

На картине изображена деревенская школа конца XIX века во время урока арифметики при решении дроби в уме. Учитель — реальный человек, Сергей Александрович Рачинский (1833—1902), ботаник и математик, профессор Московского университета.

На волне народничества в 1872 году Рачинский вернулся в родное село Татево, где создал школу с общежитием для крестьянских детей, разработал уникальную методику обучения устному счёту, прививая деревенским ребятишкам его навыки и основы математического мышления. Эпизоду из жизни школы с творческой атмосферой, царившей на уроках, и посвятил своё произведение Богданов-Бельский, сам в прошлом ученик Рачинского.

На классной доске написан пример, который ученикам необходимо решить:

Задача, изображенная на картине, не могла быть предложена ученикам стандартной начальной школы: в программе одноклассных и двуклассных начальных народных училищ не предусматривалось изучение понятия степени. Однако Рачинский не следовал типовому учебному курсу; он был уверен в отличных математических способностях большинства крестьянских детей и считал возможным существенное усложнение программы по математике.

Решение задачи Рачинского

Первый способ решения

Для того, чтобы решить это выражение существует несколько способов. Если вы в школе учили квадраты чисел до 20 или до 25, то скорее всего она не вызовет у вас особого труда. Это выражение равно: (100+121+144+169+196) разделить на 365, что в итоге преобразовывается в частное 730 и 365, что равняется: 2. Чтобы решить пример этим способом вам могут пригодиться навыки внимательности и умение держать в уме несколько промежуточных ответов.

Второй способ решения

Если вы в школе не учили значения квадратов чисел до 20, то вам может пригодиться простой способ, основанный на применении опорного числа. Этот способ позволяет просто и быстро перемножать два любых числа, меньшие 20. Способ очень прост, нужно к первому числу прибавить единицу второго, умножить эту сумму на 10, а затем прибавить произведение единиц. Например: 11*11=(11+1)*10+1*1=121. Остальные квадраты находятся также:

12*12=(12+2)*10+2*2=140+4=144

13*13=160+9=169

14*14=180+16=196

Затем, найдя все квадраты, задание можно решить так же, как показано в первом способе.

Третий способ решения

Еще один способ предполагает использовать упрощение числителя дроби, основанное на использовании формул квадрата суммы и квадрата разности. Если попытаться выразить квадраты в числителе дроби через число 12, то получим следующее выражение. (12 - 2) 2 + (12 - 1) 2 + 12 2 + (12 + 1) 2 + (12 + 2) 2 . Если вы хорошо знаете формулы квадрата суммы и квадрата разности, то вы поймете, как это выражение легко привести к виду: 5*12 2 +2*2 2 +2*1 2 , что равняется 5*144+10=730. Чтобы 144 умножить на 5 достаточно просто поделить это число на 2 и умножить на 10, что равняется 720. Потом это выражение делим на 365 и получаем: 2.

Четвертый способ решения

Также эту задачу можно решить за 1 секунду, если вы знаете последовательности Рачинского.

Последовательности Рачинского для счета в уме

Для решения знаменитой задачи Рачинского можно также использовать и дополнительные знания о закономерностях суммы квадратов. Речь идет именно о тех суммах, которые называются последовательностями Рачинского. Так математически можно доказать, что следующие суммы квадратов равны:

3 2 +4 2 = 5 2 (обе суммы равняются 25)

10 2 +11 2 +12 2 = 13 2 +14 2 (сумма равняется 365)

21 2 +22 2 +23 2 +24 2 = 25 2 +26 2 +27 2 (что составляет 2030)

36 2 +37 2 +38 2 +39 2 +40 2 = 41 2 +42 2 +43 2 +44 2 (что равняется 7230)

Чтобы найти любую другую последовательность Рачинского, достаточно просто составить уравнение следующего вида (обратите внимание, что всегда в такой последовательности справа количество суммируемых квадратов на один меньше, чем слева):

n 2 + (n +1) 2 = (n +2) 2

Это уравнение сводится к квадратному уравнению и легко решается. В данном случае «n» равняется 3, что соответствует первой последовательности Рачинского, описанной выше (3 2 +4 2 = 5 2).

Таким образом, решение знаменитого примера Рачинского, можно произвести в уме еще быстрее, чем было описано в данной статье, просто зная вторую последовательность Рачинского, а именно:

10 2 +11 2 +12 2 +13 2 +14 2 = 365 + 365

В итоге уравнение с картины Богдана-Бельского принимает вид (365 + 365)/365, что, несомненно, равняется двум.

Также последовательность Рачинского может пригодиться и для решения других задач из сборника "1001 задача для умственного счета" Сергея Рачинского.

Евгений Буянов

Многие видели картину "Устный счет в народной школе". Конец 19 века, народная школа, доска, интеллигентный учитель, бедно одетые дети, 9-10 лет, с энтузиазмом пытаются решить в уме задачу написанную на доске. Первый решивший сообщает ответ учителю на ухо, шепотом, чтобы другие не потеряли интерес.

Теперь посмотрим на задачу: (10 в квадрате + 11 в квадрате + 12 в квадрате + 13 в квадрате + 14 в квадрате) / 365 =???

Черт! Черт! Черт! Наши дети в возрасте 9 лет не решат такую задачу, уж во всяком случае в уме! Почему чумазых и босоногих деревенских детей в деревянной школе из одной комнаты учили так хорошо, а наших детей учат так плохо?!

Не спешите возмущаться. Приглядитесь к картине. Вам не кажется, что учитель выглядит слишком интеллигентно, как-то по-профессорски, и одет с явной претензией? Почему в школьном классе такой высокий потолок и дорогущая печь с белыми кафельными изразцами? Неужели так выглядели деревенские школы и учителя в них?

Разумеется, выглядели они не так. Картина называется "Устный счет в народной школе С.А.Рачинского ". Сергей Рачинский — профессор ботаники Московского университета, человек с определенными правительственными связями (например, приятель обер-прокурора Синода Победоносцева), помещик — в середине жизни бросил все дела, уехал в свое имение (Татево в Смоленской губернии) и завел там (разумеется, за свой счет) экспериментальную народную школу.

Школа была одноклассной, что отнюдь не значило, что в ней учат один год. В такой школе учили тогда 3-4 года (а в двухклассных школах — 4-5 лет, в трехклассных — 6 лет). Слово одноклассный означало то, что дети трех лет обучения составляют единый класс, и один учитель занимается с ними со всеми в пределах одного урока. Это было достаточно хитрое дело: пока дети одного года обучения делали какое-нибудь письменное упражнение, дети второго года отвечали у доски, дети третьего года читали учебник и т.п., и учитель попеременно уделял внимание каждой группе.

Педагогическая теория Рачинского была весьма оригинальной, и разные ее части как-то плохо сходились друг с другом. Во-первых, основой образования для народа Рачинский считал обучение церковно-славянскому языку и Закон Божий, причем не столько объяснительный, сколько состоящий в заучивании молитв. Рачинский твердо верил, что знающий наизусть определенное количество молитв ребенок непременно вырастет высоконравственным человеком, причем сами звуки церковно-славянского языка уже окажут улучшающее нравственность воздействие. Для практики в языке Рачинский рекомендовал детям наниматься читать Псалтирь над покойниками (sic!).

Во-вторых, Рачинский считал, что крестьянам полезно и нужно быстро считать в уме. Преподаванием математической теории Рачинский интересовался мало, а вот устный счет в своей школе он поставил очень хорошо. Ученики твердо и быстро отвечали, сколько сдачи с рубля надо дать тому, кто покупает 6 3/4 фунта моркови по 8 1/2 копейки за фунт. Возведение в квадрат, изображенное на картине, было самой сложной математической операцией, изучавшейся в его школе.

И наконец, Рачинский был сторонником очень практичного преподавания русского языка — от учеников не требовалось ни особенных навыков правописания, ни хорошего почерка, теоретической грамматике их вообще не учили. Главное было научиться бегло читать и писать, пусть корявым почерком и не слишком грамотно, но понятно, то, что может пригодиться крестьянину в быту: простые письма, прошения и пр. Еще в школе Рачинского преподавался кой-какой ручной труд, дети пели хором, и на этом всё образование и заканчивалось.

Рачинский был настоящим энтузиастом. Школа стала всей его жизнью. Дети у Рачинского жили в общежитии и были организованы в коммуну: они выполняли все работы по хозяйственному обслуживанию самих себя и школы. Рачинский, не имевший семьи, проводил с детьми всё время с раннего утра до позднего вечера, а так как он был очень добрый, благородный и искренне привязанный к детям человек, его влияние на учеников было огромным. Кстати, первому решившему задачу ребенку Рачинский выдавал пряник (в буквальном смысле слова, кнута же у него не было).

Сами школьные занятия занимали 5-6 месяцев в году, а в остальное время Рачинский индивидуально занимался с детьми постарше, готовя их к поступлению в различные учебные заведения следующей ступени; начальная народная школа не была прямо связана с другими учебными заведениями и после нее нельзя было продолжить обучение без добавочной подготовки. Рачинский желал видеть наиболее продвинутых из своих учеников учителями начальной школы и священниками, так что готовил он детей преимущественно в духовные и учительские семинарии. Бывали и значительные исключения — прежде всего, это сам автор картины, Николай Богданов-Бельский, которому Рачинский помог попасть в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Но, как ни странно, вести крестьянских детей по магистральному пути образованного человека — гимназия / университет / государственная служба — Рачинский не желал.

Рачинский писал популярные педагогические статьи и продолжал пользоваться определенным влиянием в столичных интеллектуальных кругах. Наиболее важным оказалось знакомство с ультравлиятельным Победоносцевым. Под определенным влиянием идей Рачинского духовное ведомство решило, что от земской школы толку не будет — либералы детей хорошему не научат — и в середине 1890-х начало развивать собственную независимую сеть церковно-приходских школ.

Кое в чем церковно-приходские школы были похоже на школу Рачинского — в них было много церковно-славянского языка и молитв, а остальные предметы были соответственно сокращены. Но, увы, им не передались достоинства Татевской школы. Священники школьным делом интересовались мало, управляли школами из-под палки, сами в этих школах не преподавали, а учителей наняли самых третьесортных, и платили им заметно меньше, чем в земских школах. Крестьяне церковно-приходскую школу невзлюбили, так как поняли, что полезному там почти не учат, молитвы же их интересовали мало. Кстати, именно учителя церковной школы, набранные из парий духовного сословия, оказались одной из самых революционизированных профессиональных групп того времени, и именно через них в деревню активно проникала социалистическая пропаганда.

Теперь мы видим, что это обычное дело — любая авторская педагогика, рассчитанная на глубокую вовлеченность и энтузиазм учителя, немедленно дохнет при массовом воспроизведении, попадая в руки незаинтересованных и вялых людей. Но для того времени это был большой облом. Церковно-приходские школы, к 1900 году составлявшие около трети начальных народных школ, оказались немилы всем. Когда, начиная с 1907 года, государство стало направлять в начальное образование большие деньги, не было и речи о том, чтобы провести через Думу субсидии церковным школам, почти все средства ушли земцам.

Более распространенная земская школа достаточно сильно отличалась от школы Рачинского. Для начала, земцы считали Закон Божий совершенно бесполезным. Отказаться от его преподавания было нельзя, по политическим причинам, поэтому земства как могли задвинули его в угол. Закону Божьему учил приходской священник, которому платили мало и не обращали на него внимания, с соответствующими результатами.

Математике в земской школе учили хуже, чем у Рачинского, и в меньшем объеме. Курс оканчивался на операциях с простыми дробями и неметрической системе мер. До возведения в степень обучение не доходило, так что ученики обыкновенной начальной школы просто не поняли бы задачу, изображенную на картине.

Обучение русскому языку земская школа пыталась превратить в мироведение, через так называемое объяснительное чтение. Методика состояла в том, что диктуя учебный текст по русскому языку, учитель также и дополнительно пояснял школьникам, о чем говорится в самом тексте. Таким паллиативным образом уроки русского языка превращались также в географию, природоведение, историю — то есть во все те развивающие предметы, которым не нашлось места в коротком курсе одноклассной школы.

Итак, наша картина изображает не типичную, а уникальную школу. Это памятник Сергею Рачинскому, уникальной личности и педагогу, последнему представителю той когорты консерваторов и патриотов, к которой еще нельзя было отнести известное выражение "патриотизм — последнее прибежище негодяя". Массовая народная школа была в хозяйственном отношении обустроена значительно беднее, курс математики в ней был короче и проще, а преподавание слабее. И, конечно же, ученики обыкновенной начальной школы не могли не только решить, но и понять задачу, воспроизведенную на картине.

Кстати, а каким методом школьники решают задачу на доске? Только прямым, в лоб: умножить 10 на 10, запомнить результат, умножить 11 на 11, сложить оба результата, и так далее. Рачинский считал, что у крестьянина не бывает под рукой письменных принадлежностей, поэтому он учил только устным приемам счета, опуская вся арифметические и алгебраические преобразования, требующие вычисления на бумаге.

Эта картина называется "Устный счет в школе Рачинского", а нарисовал ее тот самый мальчик, который стоит на картине на первом плане.
Он вырос, окончил эту церковно-приходскую школу Рачинского (кстати сказать, друг К.П. Победоносцева, идеолог церковно-приходских школ) и стал известным художником.
Знаете, о ком идет речь?

P.S. Кстати, а задачку то решили?))

«Устный счёт. В народной школе С. А. Рачинского» — написанная в 1985 году картина художника Н. П. Богданова-Бельского.

На полотне мы видим урок устного счета в деревенской школе XIX века. Учитель - лицо вполне реальное, историческое. Это математик и ботаник, профессор Московского университета Сергей Александрович Рачинский. Увлекшись идеями народничества в 1872 году Рачинский приехал из Москвы в свое родное село Татево и создал там школу с общежитием для деревенских детей. Кроме того, он разработал собственную методику обучения устному счёту. Кстати, художник Богданов-Бельский и сам был учеником Рачинского. Обратите внимание на задачу, написанную на доске.

Сможете решить? Попробуйте.

O сельской школе Рачинского , который еще в конце XIX века прививал деревенским ребятишкам навыки устного счета и основы математического мышления. На иллюстрации к заметке — репродукции картины Богданова-Бельского изображен процесс решения в уме дроби 102+112+122+132+142365. Читателям предлагалось найти наиболее простой и рациональный метод нахождения ответа.

В качестве примера был дан вариант вычислений, в котором предлагалось упростить числитель выражения, по-иному сгруппировав его слагаемые:

102+112+122+132+142=102+122+142+112+132=4(52+62+72)+112+(11+2)2=4(25+36+49)+121+121+44+4=4×110+242+48=440+290=730.

Следует отметить, что данное решение было найдено “по-честному” — в уме и вслепую, во время прогулки с собакой в подмосковной роще.

На предложение присылать свои варианты решения откликнулись более двадцати читателей. Из них чуть меньше половины предлагают представить числитель в виде

102+(10+1)2+(10+2)2+(10+3)2+(10+4)2=5×102+20+40+60+80+1+4+9+16.

Это М. Граф-Любарский (г. Пушкино); А. Глуцкий (г. Краснокаменск Московской обл); А. Симонов (г. Бердск); В. Орлов (г. Липецк); Кудрина (г. Речица, Республика Беларусь); В. Золотухин (г. Серпухов Московской обл); Ю. Летфуллова, ученица 10-го класса (г. Ульяновск); О. Чижова (г. Кронштадт).

Еще более рационально представили слагаемые как (12−2)2+(12−1)2+122+(12+1)2+(12+2)2, когда произведения ±2 на 1, 2 и 12 взаимно уничтожаются, В. Злоказов; М. Лихоманова, г. Екатеринбург; Г. Шнейдер, Москва; И. Горностаев; И. Андреев-Егоров, г. Северобай кальск; В. Золотухин, г. Серпухов Московской обл.

Читатель В. Идиатуллин предлагает свой способ преобразования сумм:

102+112+122=100+200+112−102+122−102=300+1×21+2×22=321+44=365;

132+142=200+132−102+142−102=200+3×23+4×24=269+94=365.

Д. Копылов (Санкт-Петербург) напоминает об одной из самых известных математических находок С. А. Рачинского: существуют пять последовательных натуральных чисел, сумма квадратов первых трех из которых равна сумме квадратов двух последних. Эти числа и приведены на классной доске. А если ученики Рачинского наизусть знали квадраты первых пятнадцати — двадцати чисел, задача сводилась к сложению трехзначных чисел. Например: 132+142=169+196=169+(200−4). Сотни, десятки и единицы складываются по отдельности, и остается только подсчитать: 69−4=65.

Похожим образом решили задачу Ю. Новиков, З. Григорян (г. Кузнецк Пензенской обл.), В. Маслов (г. Знаменск Астраханской обл.), Н. Лахова (Санкт-Петербург), С. Черкасов (п. Теткино Курской обл.) и Л. Жевакин (Москва), который предложил также дробь, вычисляемую аналогичным способом:

102+112+122+132+142+152+192+22365=3.

А. Шамшурин (г. Боровичи Новгородской обл.) применил для вычисления квадратов чисел рекуррентную формулу типа A2i=(Ai−1+1)2, сильно упрощающую расчеты, например: 132=(12+1)2=144+24+1.

Читатель В. Паршин (Москва) попытался применить правило быстрого возведения во вторую степень из книги Е. Игнатьева “В царстве смекалки”, обнаружил в нем ошибку, вывел свое уравнение и применил его для решения задачи. В общем виде a2=(a−n)(a+n)+n2, где n — любое число меньше a. Тогда
112=10×12+12,
122=10×14+22,
132=10×16+32
и т. д., затем слагаемые группируются рациональным образом, так что числитель в конце концов принимает вид 700 + 30.

Инженер А. Трофимов (п. Ибреси, Чувашия) произвел очень интересный анализ числовой последовательности в числителе и преобразовал ее в арифметическую прогрессию вида

X1+x2+...+xn,гдеxi=ai+1−ai.

Для этой прогрессии справедливо утверждение

Xn=2n+1,тоестьa2n+1=a2n+2n+1,

Откуда получается равенство

A2n+k=a2n+2nk+n2

Оно позволяет подсчитывать в уме квадраты двух-трехзначных чисел и может быть применено для решения задачи Рачинского.

И наконец, правильный ответ оказалось возможным получить путем оценок, а не точных вычислений. А. Полушкин (г. Липецк) замечает, что, хотя последовательность квадратов чисел не линейна, можно пять раз взять квадрат среднего числа — 12, округлив его: 144×5≈150×5=750. А 750:365≈2. Поскольку ясно, что устный счет должен оперировать целыми числами, ответ этот наверняка верен. Он был получен за 15 секунд! Но его все же можно проверить дополнительно, произведя оценку “снизу” и “сверху”:

102×5=500,500:365>1
142×5=196×5<200×5=1000,1000:365<3.

Больше 1, но меньше 3, следовательно — 2. Точно такую же оценку провел и В. Юдас (Москва).

Сам автор заметки “Сбывшееся предсказание” Г. Полознев (г. Бердск Новосибирской обл.) справедливо заметил, что числитель наверняка должен быть кратен знаменателю, то есть равен 365, 730, 1095 и т. д. Оценка величины частичных сумм однозначно указывает на второе число.

Трудно сказать, какой из предложенных способов расчета наиболее прост: каждый выбирает свой исходя из особенностей собственного математического мышления.

Подробнее см.: http://www.nkj.ru/archive/articles/6347/ (Наука и жизнь, Устный счёт)

На этой картине также изображены Рачинский и автор.

Работая в сельской школе Сергей Александрович Рачинский вывел в люди: Богданова И. Л. — инфекциониста, доктора медицинских наук, члена-корреспондента АМН СССР;
Васильева Александра Петровича (6 сентября 1868 — 5 сентября 1918) — протоиерея, духовника царской семьи , пастыря-трезвенника, патриота-монархиста;
Синева Николая Михайловича (10 декабря 1906 — 4 сентября 1991) — доктора технических наук (1956), профессора (1966), засл. деятель науки и техники РСФСР. В 1941 — зам. гл. конструктора по танкостроению, 1948-61 — нач. ОКБ на Кировском з-де. В 1961-91 — зам. пред. гос. к-та СССР по использованию атомной энергии, лауреата Сталинских и Гос. премий (1943, 1951, 1953, 1967); и многих других.

С.А. Рачинский (1833-1902), представитель древнего дворянского рода, родился и скончался в селе Татево Бельского уезда, а был меж тем членом-корреспондентом Императорской Санкт-Петербургской академии наук, посвятившим свою жизнь созданию русской сельской школы. В мае минувшего года исполнилось 180 лет со дня рождения этого выдающегося русского человека, подлинного подвижника (имеется инициатива по его канонизации как святого Русской православной церкви), неутомимого делателя, забытого нами сельского педагога и поразительного мыслителя, у которого Л.Н. Толстой учился строить сельскую школу, П.И. Чайковский получал записи народных песен, а В.В. Розанов был духовно наставляем в вопросах сочинительства.

К слову, автор упомянутой выше картины Николай Богданов (Бельский - приставка-псевдоним, поскольку родился живописец в д. Шитики Бельского уезда Смоленской губернии) вышел из бедноты и был как раз учеником Сергея Александровича, создавшего за тридцать лет на свои средства около трех десятков сельских школ и на свои же средства помогавшего профессионально реализоваться наиболее ярким своим ученикам, которые становились не только сельскими учителями (около сорока человек!) или художниками-профессионалами (три воспитанника, включая Богданова), но и, скажем, законоучителем царских детей, как выпускник Петербургской духовной академии протоиерей Александр Васильев, или монахом Троице-Сергиевой лавры, как Тит (Никонов).

Рачинский строил в русских деревнях не только школы, но и больницы, крестьяне Бельского уезда величали его не иначе как «отец родной». Стараниями Рачинского в России были воссозданы общества трезвости, объединившие к началу 1900-х десятки тысяч человек по всей империи. Сейчас эта проблема еще более актуализовалась, к ней приросла теперь и наркомания. Отрадно, что и трезвенническая стезя просветителя снова подхвачена, что снова появляются в России общества трезвости имени Рачинского, и это не какой-нибудь «АлАнон» (американское общество анонимных алкоголиков, напоминающее секту и, к сожалению, просочившееся к нам в начале 1990-х). Напомним при этом, что до октябрьского переворота 1917 г. Россия была одной из самых непьющих стран Европы, уступая «пальму трезвения» лишь Норвегии.

Профессор С.А. Рачинский

* * *

Писатель В. Розанов обратил внимание, что Татевская школа Рачинского стала материнской школой, от которой «всё новые и новые пчелки отлетают в сторону и на новом месте творят дело и веру старого. А эти вера и дело заключались в том, что русские педагоги-подвижники смотрели на учительство как на святую миссию, на великое служение благородным целям подъема духовности в народе».

* * *

«Удавалось ли встретить в современной жизни наследников идей Рачинского?» - спрашиваю Ирину Ушакову, и она рассказывает о человеке, который разделил судьбу народного учителя Рачинского: и прижизненное его почитание, и послереволюционное поругание. В 1990-е, когда только начинала заниматься изучением деятельности Рачинского, И. Ушакова часто встречалась с учительницей татевской школы Александрой Аркадьевной Ивановой и записывала ее воспоминания. Отец А.А. Ивановой, Аркадий Аверьянович Серяков (1870-1929), был любимым учеником Рачинского. Он изображен на картине Богданова-Бельского «У больного учителя» (1897) и, похоже, мы видим его за столом на картине «Воскресные чтения в сельской школе»; справа, под портретом государя, изображен Рачинский и, думается, о. Александр Васильев.

Н.П. Богданов-Бельский. Воскресные чтения в сельской школе, 1895 г.

В 1920-е, когда помраченный народ вместе с искусителями рушил наряду с барскими усадьбами и все благие устроения дворян, фамильные склепы Рачинских были осквернены, храм в Татеве превращен в ремонтную мастерскую, усадьба разграблена. Все учителя, воспитанники Рачинского, изгнаны из школы.

Останки дома в усадьбе Рачинских (фото 2011 г.)

* * *

В книге «С.А. Рачинский и его школа», изданной в Джорданвилле в 1956 г. (наши эмигранты хранили эту память, в отличие от нас), рассказывается об отношении к сельскому просветителю Рачинскому обер-прокурора Священного Синода К.П. Победоносцева, который 10 марта 1880 г. писал наследнику цесаревичу великому князю Александру Александровичу (читаем, словно, про наши дни): «Впечатления петербургские крайне тяжелы и безотрадны. Жить в такую пору и видеть на каждом шагу людей без прямой деятельности, без ясной мысли и твердого решения, занятых маленькими интересами своего я, погруженных в интриги своего честолюбия, алчущих денег и наслаждения и праздно-болтающих, - просто надрывать душу... Добрые впечатления приходят лишь изнутри России, откуда-нибудь из деревни, из глуши. Там еще цел родник, от которого дышит еще свежестью: оттуда, а не отсюда наше спасение.

Там есть люди с русскою душою, делающие доброе дело с верой и надеждою... Все-таки отрадно хоть одного такого увидеть... Приятеля моего Сергея Рачинского, поистине доброго и честного человека. Он был профессором ботаники в Московском университете, но, когда ему надоели поднявшиеся там распри и интриги между профессорами, он оставил службу и поселился в своей деревне, вдали от всех железных дорог... Он подлинно стал благодетелем целой местности, и Бог послал ему людей - из священников и помещиков, которые с ним работают... Тут не болтовня, а дело и истинное чувство».

В тот же день наследник цесаревич ответил Победоносцеву: «...как завидуешь людям, которые могут жить в глуши и приносить истинную пользу и быть далеко от всех мерзостей городской жизни, а в особенности петербургской. Я уверен, что на Руси немало подобных людей, но о них не слышим, и работают они в глуши тихо, без фраз и хвастовства...»

Н.П. Богданов-Бельский. У дверей школы, 1897 г.

* * *

Н.П. Богданов-Бельский. Устный счет. В народной школе С.А. Рачинского, 1895 г.

* * *

«Майский человек» Сергей Рачинский ушел из жизни 2 мая 1902 г. (по ст. ст.). На его погребение съехались десятки священников и учителей, ректоры духовных семинарий, писатели, ученые. За десятилетие перед революцией о жизни и деятельности Рачинского было написано более десятка книг, опыт его школы использовался в Англии и в Японии.