По крайнему к степи проулку январским вечером 1930 г. въехал в хутор Гремячий Лог верховой. У прохожих спросил дорогу к куреню Якова Лукича Островнова. Хозяин, узнав приезжего, оглянулся и зашептал: «Ваше благородие! Откель вас?.. Господин есаул...» Это был бывший командир Островнова в первой мировой и гражданской войнах Половцев. Поужинав, стали толковать. Лукич считался на хуторе первостатейным хозяином, человеком большого ума и лисьей осторожности. Приезжему стал жаловаться: в двадцатом году вернулся к голым стенам, все добро оставил у Чёрного моря. Работал день и ночь. Новая власть в первый же год вымела по продразвёрстке все зерно вчистую, а потом и счёт потерял сдачам: сдавал и хлеб, и мясо, и масло, и кожу, и птицу, платил несчётно налогов... Теперь - новая напасть. Приехал из района какой-то человек и будет всех сгонять в колхоз. Наживал своим горбом, а теперь отдай в общий котёл? «Бороться надо, братец», - объясняет Половцев. И по его предложению Яков Лукич вступает в «Союз освобождения родного Дона».
А тот человек, о котором они толковали, в прошлом матрос, а потом слесарь Путиловского завода Семен Давыдов, приехал в Гремячий проводить коллективизацию. Вначале созвал собрание гремяченского актива и бедноты. Присутствовавшие записались в колхоз дружно и утвердили список кулаков: попавших в него ждала конфискация имущества и выселение из жилья. При обсуждении кандидатуры Тита Бородина возникла заминка. Секретарь хуторской ячейки компартии Макар Нагульнов, в прошлом красный партизан, объяснил Давыдову: Тит - бывший красногвардеец, из бедноты. Но, вернувшись с войны, зубами вцепился в хозяйство. Работал по двадцать часов в сутки, оброс дикой шерстью, приобрёл грыжу - и начал богатеть, несмотря на предупреждения и уговоры дожидаться мировой революции. Уговорщикам отвечал: «Я был ничем и стал всем, за это и воевал».
«Был партизан - честь ему за это, кулаком сделался - раздавить», - ответил Давыдов. На следующий день, под слезы выселяемых детей и женщин, прошло раскулачивание. Председатель гремяченского сельсовета Андрей Разметнов вначале даже отказался принимать в этом участие, но был переубеждён Давыдовым.
Гремяченцы позажиточней в колхоз стремились не все. Недовольные властью тайно собирались обсудить положение. Среди них были и середняки, и даже кое-кто из бедноты, Никита Хопров, например, которого шантажировали тем, что он какое-то время был в карательном отряде белых. Но на предложение Островнова участвовать в вооружённом восстании Хопров ответил отказом. Лучше он сам на себя донесёт. Да кстати, кто это живёт у Лукича в мякиннике - не тот ли «ваше благородие», который и подбивает на мятеж? Той же ночью Хопрова и его жену убили. Участвовали в этом Островнов, Половцев и сын раскулаченного, первый деревенский красавец и гармонист Тимофей Рваный. Следователю из района не удалось заполучить нити, ведущие к раскрытию убийства.
Неделю спустя общее собрание колхозников утвердило председателем колхоза приезжего Давыдова, а завхозом - Островнова. Коллективизация в Гремячем шла трудно: вначале подчистую резали скот, чтоб не обобществлять его, затем укрывали от сдачи семенное зерно.
Партсекретарь Нагульнов развёлся с женой Лукерьей из-за того, что прилюдно голосила по высылаемому Тимофею Рваному, своему возлюбленному. А вскоре известная своей ветреностью Лушка встретила Давыдова и сказала ему: «Вы посмотрите на меня, товарищ Давыдов... я женщина красивая, на любовь дюже гожая...»
Половцев и Яков Лукич сообщили единомышленникам с соседнего хутора, что восстание назначено на послезавтра. Но те, оказывается, изменили намерения, прочитав статью Сталина «Головокружение от успехов». Думали, что всех загонять в колхоз - приказ центра. А Сталин заявил, что «можно сидеть и в своей единоличности». Так что с местным начальством, жёстко гнувшим на коллективизацию, они поладят, «а завернуть противу всей советской власти» негоже. «Дураки, Богом прокляты!.. - кипел Половцев. - Они не понимают, что эта статья - гнусный обман, маневр!» А в Гремячем за неделю после появления статьи было подано около ста заявлений о выходе из колхоза. В том числе и от вдовой Марины Поярковой, «любушки» предсельсовета Андрея Размёт-нова. А полчаса спустя Марина, самолично впрягшись в оглобли своей повозки, легко увезла борону и запашник со двора бригады.
Отношения народа и власти снова обострились. А тут ещё приехали подводы из хутора Ярского и прошёл слух, что за семенным зерном. И в Гремячем вспыхнул бунт: избили Давыдова, сшибли замки с амбаров и стали самочинно разбирать зерно. После подавления бунта Давыдов пообещал ко «временно заблужден-ным» административных мер не применять.
К 15 мая колхоз в Гремячем посевной план выполнил. А к Давыдову стала захаживать Лушка: газетки брала да интересовалась, не соскучился ли по ней председатель. Сопротивление бывшего флотского было недолгим, и скоро об их связи узнала вся станица.
Островнов встретил в лесу сбежавшего из ссылки Тимофея Рваного. Тот велел передать Лукерье, что ждёт харчей. А дома Лукича ждала неприятность несравненно более горшая: вернулся Половцев и вместе со своим товарищем Лятьевским поселился у Островнова на тайное жительство.
Давыдов, мучаясь тем, что отношения с Лушкой подрывают его авторитет, предложил ей пожениться. Неожиданно это привело к жестокой ссоре. В разлуке председатель затосковал, поручил дела Разметнову, а сам отъехал во вторую бригаду подсоблять поднимать пары. В бригаде постоянно зубоскалили по поводу непомерной толщины стряпухи Дарьи. С приездом Давыдова появилась ещё тема для грубоватых шуток - влюблённость в него юной Вари Харламовой. Сам же он, глядя в ее полыхающее румянцем лицо, думал: «Ведь я вдвое старше тебя, израненный, некрасивый, щербатый... Нет... расти без меня, милая».
Как-то перед восходом солнца к стану подъехал верховой. Пошутил с Дарьей, помог ей почистить картошку, а потом велел будить Давыдова. Это был новый секретарь райкома Нестеренко. Он проверил качество пахоты, потолковал о колхозных делах, в которых оказался весьма сведущ, и покритиковал председателя за упущения. Моряк и сам собирался на хутор: ему стало известно, что накануне вечером в Макара стреляли.
В Гремячем Разметнов изложил подробности покушения: ночью Макар сидел у открытого окна со своим новоявленным приятелем шутником и балагуром дедом Щукарем, «по нему и урезали из винтовки». Утром по гильзе определили, что стрелял человек невоевавший: солдат с тридцати шагов не промахнётся. Да и убегал стрелок так, что конному не догнать. Выстрел не причинил партийному секретарю никаких увечий, но у него открылся страшный насморк, слышный на весь хутор.
Давыдов отправился на кузню осматривать отремонтированный к севу инвентарь. Кузнец Ипполит Шалый в беседе предупредил председателя, чтоб бросал Лукерью, иначе тоже получит пулю в лоб. Лушка-то не с ним одним узлы вяжет. И без того непонятно, почему Тимошка Рваный (а именно он оказался незадачливым стрелком) стрелял в Макара, а не в Давыдова.
Вечером Давыдов рассказал о разговоре Макару и Разметнову, предложил сообщить в ГПУ. Макар решительно воспротивился: стоит гэпэушнику появиться на хуторе, Тимофей тут же исчезнет. Макар самолично устроил засаду у дома своей «предбывшей» жены (Лушку на это время посадили под замок) и на третьи сутки убил появившегося Тимофея с первого выстрела. Лукерье дал возможность попрощаться с убитым и отпустил.
В Гремячем тем временем появились новые люди: два ражих заготовителя скота. Но Разметнов задержал их, заметив, что и ручки у приезжих белые, и лица не деревенские. Тут «заготовители» предъявили документы сотрудников краевого управления ОГПУ и рассказали, что ищут опасного врага, есаула белой армии Половцева, и профессиональное чутье подсказывает им, что он прячется в Гремячем.
После очередного партсобрания Давыдова подкараулила Варя, чтоб сказать: мать хочет выдать ее замуж, сама же она любит его, дурака слепого. Давыдов после бессонных раздумий решил осенью на ней жениться. А пока отправил учиться на агронома.
Через два дня на дороге были убиты два заготовителя. Разметнов, Нагульнов и Давыдов сразу же установили наблюдение за домами тех, у кого покупали скот. Слежка вывела на дом Островнова. План захвата предложил Макар: они с Давыдовым врываются в дверь, а Андрей заляжет во дворе под окном. После недолгих переговоров им открыл сам хозяин. Макар ударом ноги вышиб запертую на задвижку дверь, но выстрелить не успел. Возле порога полыхнул взрыв ручной гранаты, а следом загремел пулемёт. Нагульнов, изуродованный осколками, погиб мгновенно, а Давыдов, попавший под пулемётную очередь, умер на следующую ночь.
Вот и отпели донские соловьи Давыдову и Нагульнову, отшептала им поспевающая пшеница, отзвенела по камням безымянная речка... В убитом Разметновым человеке сотрудники ОГПУ опознали Лятьевского. Половцева взяли через три недели недалеко от Ташкента. После этого по краю широкой волной прокатились аресты. Всего было обезврежено более шестисот участников заговора.
100 р бонус за первый заказ
Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line
Узнать цену
В "Поднятой целине" сюжетную основу составляет событие, которое имело огромное историческое значение в жизни народа. Главная тема романа – это тема народа, сложно переживавшего этап коллективизации. Это эпопея преодоления крестьянством вековой психологии собственника, зарождения новых отношений в деревне. Автор переносит нас на Дон, в хутор Гремячий Лог, в котором происходит создание колхоза.
Произведение М. Шолохова проникнуто глубоким чувством историзма. Писатель запечатлел время в его незабываемых конкретных проявлениях и показал его значение и место в цепи исторического развития. Ещё помнят герои годы гражданской войны. По-разному они вспоминают о ней. Давыдов, Нагульнов, Разметнов, Кондратько – с гордостью победителей. Половцев, Островнов – с незаживающей горечью страшного разгрома, со злобным желанием снова начать вооружённую борьбу, посчитаться за старые обиды.
Изображая настоящее как следствие прошлого (революция, гражданская война), писатель показывал ростки будущего. Описание первой колхозной весны, соревнования на севе в бригаде Любишкина приобретали особое значение. Мы видим, что в завтрашнем дне будут жить такие люди, как Давыдов, Майданников, Любишкин, Разметнов. Этот историзм повлиял на особенности сюжета и композиции произведения.
Шолохов рисует интересные, разнообразные типы и характеры. Рабочий Семён Давыдов, Макар Нагульнв, Разметнов, Кондратько – люди, смысл жизни которых состоит в построении социализма. Хуторские бедняки (Любишкин, Ушаков, Шалый), которым колхоз открыл дорогу в новую жизнь, и такие, как веселый дед Щукарь, Демид Молчун, Хопров, нашедий силы выступить против Островнова и Лапшинова, Борщёв, подкупленный кулаками. Кулаки – бывший красный партизан Тит Бородин и скупщик краденного – церковный староста Лапшинов, Фрол Рваный и Островнов. Белогвардейцы Половцев и Лятьевский… Все эти люди в ходе событий, описанных в «Поднятой Целине», разделяются на два лагеря. Борьба между этими лагерями завершается разгромом и ликвидацией кулачества, установлением колхозного строя. Таким образом, в основу сюжета романа положен социально-исторический конфликт.
События, разворачивающиеся в первой книге, развивались так же по всей России: собрание бедноты и актива, начало раскулачивания, общие собрания, обобществление крестьянского имущества и т.д.
Воссоздавая обстоятельства, в которых действуют персонажи романа, Шолохов стремится быть достоверным и правдивым. Часто мы видим точную датировку событий: «Февраль…», «4 февраля общее собрание колхозников единогласно постановило…», «В Гремячем Логу к 15 марта был целиком собран семенной хлеб». Такая историческая конкретность помогала художнику не только передать всю значимость, весь размах происходящих событий, но и их неповторимое своеобразие.
Сюжет романа очень динамичен. Развитие действия определяется активным влиянием коммунистов на процессы общественной жизни, поэтому естественно, что Давыдов, Разметнов, Нагульнов выдвинуты на первый план в произведении.
Если в первой книге звучала поэзия социальных преобразований, крушения старых форм собственности, то во второй лирично звучит поэзия «воспитания чувств» человека, которому открывалось будущее. Автор замедляет действие, вставляет рассказы о героях (исповедь Ивана Аржанова и его совет Давыдову подумать о «чудинке» в человеческой натуре), долгие беседы (Ипполита Шалова и Давыдова, секретаря райкома Нестеренко и Давыдова и т.д.), вводит любовную тему (Давыдов – Лушка – Варя Харламова, Нагульнов – Лушка). За всем этим стоят напряжённые раздумья писателя о человечности, о гуманизме и исторической необходимости.
Одним из художественных достоинств романа является юмор. Шолохов обладает неистощимым даром юмора. Умение видеть в жизни и ярко воспроизводить в творчестве не только трагическое, но и смешное - одна из самых драгоценных черт таланта Шолохова. Дед Щукарь – герой комический. Смешное в образе деда Щукаря возникает из-за сильного несоответствия между тем, каков он на самом деле, и тем, каким он себя представляет. Именно с этим образом связано большинство комичных ситуаций в романе. И большую роль в создании таких ситуаций играет речевая характеристика персонажа в прямом сопоставлении с его действительными поступками. Например, дед Щукарь, говоря о себе, часто употребляет слово «отчаянный»: «Удались, бабка! Сей момент удались отседова!.. удались, а то до смертоубийства могу дойтить! Я на эти шутки отчаянный!».
Но слово «отчаянный» Щукарь говорит в самый неподходящий для этого момент. Сердобольно освобождённый Нагульновым от ведерной махотки, которой пользовала его бабка от живота, он грозно изгоняет бабку, напоминая о своей отчаянности.
Речь Щукаря ярка, самобытна. Здесь Шолохов проявляет себя как талантливый художник. В речи Щукаря мы видим примеры народной этимологии слова, остроумной и точной: «при старом прижиме». Комизм его речи придаёт также употребление новых слов, имевших свой определённый политический смысл в неожиданно сниженном бытовом употреблении. Так, о Титковом козле Щукарь говорит: «Убил бы, вредителя, до смерти». Встречаем мы и неверное произнесение слов этим героем: «ливольверт», «планты».
Речь Щукаря пестрит пословицами и поговорками, яркими сравнениями: «Чего же ты стоишь молчком? Вот уродился человек от супругов – пеньки да колоды». Охочий до всяких баек, рассказов, Щукарь высоко ценит своё слово за мудрость, за полноту житейского опыта: «Уж я редко гутарю, да метко». «Моё слово небось не пройдёт». «Хучь оно хорошее слово, как моё, и серебро…».
Таким образом, значение романа «Поднятая целина» бесспорно. Оно - и в правдивом изображении деревни 30–х гг., и в том, что Шолохов этим произведением открыл «деревенскую прозу» нового времени, и в решении художественных задач.
Данная тема затрагивает одну из самых острых, болезненных проблем истории нашей страны, нашедшей художественное отражение в произведениях писателей, современников событий, и последующих поколений. Долгое время классическим, хрестоматийным произведением о коллективизации считался роман М. Шолохова "Поднятая целина". Особую ценность роману придавал и тот факт, что он был написан сразу по горячим следам событий 30-х годов, завершившихся созданием нового колхозного строя. Поэтому на протяжении многих лет, начиная с 30-х годов, критика рассматривала "Поднятую целину" как наиболее правдивое художественное отображение процесса коллективизации, утверждающее победное торжество колхозного строя. Сейчас, в связи с обнародованием многих трагических фактов и материалов о той страшной эпохе, естественно, изменилось и отношение к роману, который теперь рассматривают как произведение, давшее неполную, упрощенную и искаженную картину русской деревни 30-х годов. Но это не умаляет идейно-художественной ценности шолоховского романа. Наоборот, многие хорошо известные сцены и эпизоды "Поднятой целины" получают сегодня иное осмысление и оценку, ибо рассматриваются с точки зрения не классовой, а общечеловеческой морали. Например, когда Шолохов описывает сцену раздачи бедноте вещей раскулаченных, то она вызывает не чувство торжествующей радости, как утверждали советские критики, а боль и жалость к плачущим детям и их матерям, у которых отбирают заработанное тяжким трудом добро. Именно так воспринимает это событие Андрей Разметнов, которого принято было ругать за мягкотелость, отсутствие коммунистической принципиальности, беспощадной ненависти к классовому врагу. Невольно возникает вопрос, как сам автор относился к изображаемому им процессу насильственного вовлечения крестьян в колхозы? Верил ли он в необходимость и действенность этой меры, направленной на превращение России в могучую индустриальную державу? Знал ли он о том, что происходило в действительности в казачьих станицах и хуторах? Попробуем ответить на эти вопросы, обратившись к фактам, документальным свидетельствам самого писателя по поводу происходящего на Дону. О том, что коллективизация здесь началась относительно рано и происходила в острейшей обстановке, свидетельствует письмо Шолохова из Вешенской в 1929 году: "А Вы бы поглядели, что творится у нас и в соседнем Нижне-Волжском крае. Жмут на кулака, а середняк уже раздавлен. Беднота голодает, имущество, вплоть до самоваров и полостей, продают в Хоперском округе у самого истого середняка, зачастую даже маломощного. Народ звереет, настроение подавленное, на будущий год посевной клин катастрофически уменьшится". Суть того, что происходило на донской земле в "год великого перелома", ясна и без комментариев. Но спустя два года в 1931 году Шолохов публикует ряд очерков по вопросам коллективизации. Например, в "Правде" от 25 мая 1931 года весьма оптимистически описывается весенний сев на Дону: "Ты, товарищ, не сумневайся, - говорит автору казак-колхозник. - Мы все насквозь понимаем, как хлеб нужен государству Ну, может, чуток припозднимся, а посеем все до зерна". В этих бодрых интонациях уже угадываются голоса будущих героев "Поднятой целины". Напрашивается вывод о том, что автор, прекрасно знающий изображаемую жизнь, намеренно смягчал краски, чтобы его трактовка событий совпадала с политическим курсом партии. На фоне движения к власти фашизма в Германии он, безусловно, верил в необходимость быстрого экономического рывка, способствовавшего превращению России в несокрушимый военный лагерь. Ради этой широкомасштабной цели могли быть пригодны любые средства для ускорения процессов индустриализации и коллективизации, методы нажима, нетерпимости, безжалостности к врагам. Таким образом, неизбежные жертвы в ходе скорейшего строительства монолитного сильного государства были, по мнению писателя, исторически оправданы. Но, с другой стороны, стремясь к точному; реалистическому изображению действительности, Шолохов прибегает в романе к спасительному объяснению беззаконий и репрессий, творимых в деревне, "перегибами" местных властей, которые исказили "мудрую и гуманную" политику коммунистической партии. Особую роль в этом играет в "Поднятой целине" статья Сталина "Головокружение от успехов" (1930). Она совершает настоящее чудо - отвращает казаков от восстания против советской власти, которое хотел поднять есаул Половцев. Эту мысль легко подтвердить цитатой из романа, воспроизводящей слова казаков, обращенные к врагу. "Власть наша хуторская надурила, кое-кого дуриком в колхоз вогнали, много середняков окулачили... Ить наш председатель Совета так нас зануздал было, что на собрании и слова супротив него не скажи... и порешили мы все через ту статью в газете "Правда" не восставать". Сейчас такая мгновенная результативность воздействия печатного слова на психологию и мировоззрение казаков кажется крайне неубедительной, тем более, что знаменитая статья "Отца народов" была, как известно, вынужденной реакцией тогдашнего партийного руководства на широкое и повсеместное недовольство крестьянства политикой насильственной коллективизации, то есть это был лишь маневр с целью временного успокоения тружеников деревни. И нужный эффект действительно был достигнут. Хлеборобы с облегчением восприняли статью, так как думали, что генеральная линия партии якобы расходится с теми перегибами, которые допускали низовые партийные работники. Эти настроения изображены в "Поднятой целине" как массовые. Они-то и отражают стремление земледельцев к свободе выбора форм и средств хозяйствования. Шолоховский роман, видимо, создавался скорее как уче6ник новой жизни, как ее образец, положительный пример, к которому должны стремиться жители самой передовой страны. Поэтому вполне можно поверить свидетельствам том, что в деревнях "Поднятую целину" читали с упоением, отнюдь не отождествляя представленную в ней картину с реальностью, в романе Шолохова видели ту светлую жизнь, о которой тщетно мечтали, к которой стремились. "Поднятая целина" была трагической попыткой воспеть невоспеваемое, идеализировать действительность. В ней наглядно проявилось противоречие между большим художественным талантом и сковывающей его идеологической схемой, которая отразилась и в композиции романа.
Вспомним его начало. Почти одновременно в Гремячий Лог въезжает казачий есаул Половцев, враг советской власти, который пытается вовлечь хуторян в контрреволюционное восстание, и слесарь Давыдов с благородной и гуманной миссией - создать в Гремячем Логу крепкий колхоз. Контрастность целей идейных противников подчеркивает то, что коварный враг Половцев скачет в хутор ночью, трусливо скрывая свое лицо. Ясным, солнечным днем приезжает в Гремячий Лог коммунист Давыдов. Эта зримая деталь должна была наглядно продемонстрировать низость целей одного героя и благородство другого. Кроме того, уже начало романа четко определило его основной конфликт - ожесточенную классовую борьбу коммунистов с контрреволюционерами, отодвигая на задний план кричащие проблемы, сопровождающие сплошную коллективизацию. Вне поля зрения автора оказались, таким образом, идущие на север эшелоны со спецпереселенцами, голодные толпы мужиков, искалеченные судьбы детей "кулаков". Значит, жесткая идеологическая схема уже обрекла роман на неполную, урезанную правду о времени. Но благодаря замечательному таланту писателя эта правда все-таки просочилась в роман, отразив основные драматические обстоятельства, имевшие ключевое значение в процессе коллективизации. Правда, они изображаются автором не во всем объеме и полноте. Например, только пунктиром обозначены наиболее резкие, насильственные действия руководителей и инициаторов коллективизации во время раскулачивания. Особенно ярко это проявляется в образе коммуниста Макара Нагульнова. Чего стоят его откровенные признания о собственном способе агитации за колхозы: "Я за колхоз как агитировал? А вот как: кое-кому из наших злодеев, хотя они и середняки числются, прямо говорил: "Не идешь в колхоз? Ты, значит, против Советской власти? В 19-м году с нами бился, супротивничал, и зараз против? Ну, тогда и от меня миру не жди. Я тебя, гада, так гробану, что всем чертям муторно станет". Говорил я так? Говорил. И даже наганом по столу постукивал". Что ж, к этому способу агитации добавить нечего. Такие "рыцари революции", как Нагульнов, своей нетерпимостью к собственнику, фанатичной преданностью идее мировой революции доводят до логического конца насильственную политику правительства по отношению к крестьянству, которая прикрыта ласковостью и деликатностью Давыдова или Ванюшки Найденова. Но они, в сущности, делают одно дело - отнимают хлеб у тружеников земли, выполняя спущенный сверху план. Зловещая правда 30-х годов прорывается, например, в таком эпизоде романа: "Андрей неотрывно смотрел в лицо Нагульнова, одевавшееся мертвенной пеленой. Неожиданно для Давыдова он быстро встал и тотчас же, как кинутый трамплином, подпрыгнул Нагульнов. - Гад! - выдохнул звенящим шепотом, стиснул кулаки. - Как служишь революции?! Жа - ле - ешь? Да я... Тысячи станови зараз дедов, детишков, баб... Да скажи мне, что надо, - их в распыл... Для революции надо... Я их из пулемета... всех порешу! - вдруг дико закричал Нагульнов, и в огромных расширенных зрачках его плесканулось бешенство, на углах губ вскипела пена, Макар забился в припадке". Такие бесноватые помощники партии отчетливо обнаруживали ее антигуманную античеловечную сущность. Никакие справедливые и высокие слова советских лозунгов, душевные, доверительные беседы Давыдова с хуторянами не могли прикрыть того бесспорного факта, что ради абстрактного мифического счастья всего народа производилось безжалостное истребление конкретных людей, составляющих тот же народ. О том, что происходило обесценивание человеческой жизни в эпоху раскулачивания и сплошной коллективизации, говорят действия Нагульнова, который, пользуясь доверенной ему властью, избивает единоличника Григория Банника и под взведенным курком нагана заставляет его дать расписку с обязательством вывезти семенной хлеб в колхозный амбар. С той же целью он арестовывает трех колхозников и держит их ночь под замком. Действия Нагульнова в романе Шолохова получают осуждение, но и героев, и автора не устраивают в основном их внешние проявления при абсолютной правоте той идеи, которая им руководит. Эта идея нередко вступала в противоречие с нормальными, естественными человеческими чувствами, рождая трагическую раздвоенность сознания героев, что особенно рельефно проявилось в образе Андрея Разметнова. Член гремяченской партячейки, верящий в правильность курса партии на сплошную коллективизацию, он тем не менее не в состоянии заглушить в себе жалость к детям раскулаченных. Разметнов - тонко чувствующая, добрая натура. Отсюда его обостренная впечатлительность и чуткость, помогающие ему неосознанно ощутить жестокость и несправедливость происходящего. Именно это заставляет его прийти в сельсовет и сказать: "Больше не работаю... Раскулачивать больше не пойду". Поведение Разметнова расценивалось советской критикой как проявление несознательности, наивности, недостатка ума. Другое дело - Нагульнов. Он при всех своих перегибах "гораздо сознательнее и принципиальнее" мягкотелого, жалостливого Разметнова, так как понимает необходимость беспощадной классовой борьбы. Такая идеологизированная трактовка образов "Поднятой целины" неприемлема в наши дни. Сейчас, пожалуй, именно переживания и поступки Разметнова кажутся наиболее близкими гуманистическому осмыслению трагедии, развернувшейся в "год великого перелома".
Еще один образ романа, середняка Кондрата Майданникова, вскрывает важнейшую проблему наших дней, берущую начало в роковых тридцатых. Это утрата крестьянином чувства хозяина, которая и привела спустя десятилетия к экономическому и моральному краху колхозной системы. Образ Майданникова отнюдь не был обойден вниманием критики. Напротив, умонастроение Кондрата, его душевные муки перед вступлением в колхоз получали очень простое и ясное объяснение. Они расценивались как борьба между частнособственническими инстинктами, которые автор называет не иначе, как "жалость-гадюка" или "чертяка", и стремлением к светлой колхозной жизни. Честный труженик, не помышляющий о войне с родной советской властью, пытается переломить себя, заставить поверить в будущее благоденствие и процветание обобществленного хозяйства. Но здравый крестьянский смысл подсказывает ему совсем другое: "Что, если разбредутся люди через неделю те, испугавшись трудного?" Кроме того, Майданников, как разумный трудолюбивый хозяин, очень легко может представить себе, как пойдет работа в колхозе, где нет "моего", где все только "наше". Ему больно думать о том, что за его скотиной, которую он вырастил с такой любовью и заботой, будет ухаживать нерадивый колхозник, лентяй и пьяница, который ее погубит. У него нет уверенности в том что общую работу все будут выполнять добросовестно, ибо слишком хорошо знает некоторых своих односельчан, не особенно заинтересованных в работе на совесть: "... сохнет всяк возле своего, а об чужих и - бай дюже. Ить нету зараз чужих, все наши, а вот как оно... За худобой не хотят смотреть, многим она обчужала". В этих бесхитростных рассуждениях простого земледельца слышится горькая правда о том, как настойчиво вытравливалось из души крестьянина его основное качество - чувство хозяина, рождающее в нем смелость, инициативу, готовность жертвовать сном и отдыхом ради того, чтобы с радостью увидеть плоды своего тяжкого труда. Естественно, что человеку, пахавшему от зари до зари в то время, как беднота слонялась по хутору, размахивая наганом и ничего не делая, мучительно жаль расставаться с хозяйством, которое далось ему потом и кровью, тем более, что и руководить колхозом, по всей видимости, будут все те же идейные бездельники. Зачем так добросовестно трудиться, если плоды твоего труда в любой момент могут быть отняты по чьему-то волевому решению, а затем поделены "по справедливости" между работягами и бездельниками. Значит, Шолохов нащупал одну из самых болевых точек коллективизации - потерю крестьянством веры в стабильность жизни, в то, что все обещания партии и правительства, касающиеся земли, в любой момент могут быть грубо нарушены. Это социальное и моральное травмирование хлеборобов логически вело к "раскрестьяниванию" и даже "расчеловечиванию", результаты чего мы пожинаем сейчас.
Таким образом, мы видим, что большой художественный талант Шолохова постоянно вступал в противоречие с узостью идеологической схемы. В "Поднятой целине" много живописных картин народной жизни, поэтических описаний донской природы, неповторимого юмора. Но, несмотря на это, общий колорит эпохи, изображенной в романе, вызывает отнюдь не оптимистическое ощущение. И не только потому, что страницы романа, образно говоря, залиты кровью. За 8 месяцев, в течение которых происходит действие, погибает 11 человек. И только один из них - хуторской пастух дед Агей - умер естественной смертью. Почти все остальные были убиты, причем их гибель была непосредственно связана с коллективизацией. Жизнь в Гремячем Логу показана далекой от нормального состояния.
Казаки словно утратили свое веками сложившееся вольнолюбие, характер, широкие, раздольные песни, гордую, смелую натуру. Интенсивное давление партийных деятелей приводило деревню в состояние предельной напряженности. "Жизнь в Гремячем Логу стала на дыбы, как норовистый конь перед трудным препятствием", - пишет Шолохов в "Поднятой целине". Показывая своих героев во время пахоты, сенокоса и других основных этапов сельского труда, автор старался слить воедино личную судьбу каждого отдельного персонажа с историческим сюжетом. Та действительность, которая предстает в романе, не только влияет на людей, но и вовлекает их в бурный поток событий, ломая и круша характеры и судьбы. Не случайно переустройством дел в деревне руководит не крестьянин, работающий на земле, а городской человек, не знакомый с этой сферой труда. Атмосфера насилия, ориентация на пролетария как на самый передовой класс требовали чужого человека, который не связан с хуторянами, не станет жалеть раскулаченных или переживать за свое добро. Давыдов, безусловно, обрисован автором с удивительной симпатией. Всеми своими действиями и словами он, буквально, очаровывает и казаков, и читателя. Образ Давыдова укреплял веру в то, что в казачьи хутора направлялись добрые и порядочные люди, искренне желающие улучшить жизнь хлеборобов. Но исходный тезис - убить в земледельце собственника, заставить его расстаться с добром, которое он нажил тяжелым трудом, и заботиться об общем, то есть ничьем - в корне неверен, враждебен человеку. Такая постановка вопроса делает его приспособленцем, равнодушным ко всему, приводя в конечном итоге к нравственной деформации общества. Верный жизненной правде, Шолохов не дает в романе победно-оптимистической картины благополучия и процветания гремяченского колхоза. В финальных страницах произведения нет ощущения того, что сбылись надежды и чаяния хлеборобов. Автор даже избегает разговора о конкретных результатах деятельности колхоза. Например, здесь нет ни слова об урожае, то есть автор как бы стыдится в полный голос трубить о победе колхозного строя. Поэтому представление о торжестве политики партии в деревне создавалось во многом благодаря названию. Жизнь крестьянства сравнивалась с необработанной, нераспаханной целиной, таящей в себе могучие силы и возможности. Такие силы, безусловно, были в обществе. И сейчас они пробиваются наружу, чтобы понять и переосмыслить трагедию переломного времени, круто изменившую сложившийся жизненный уклад.
"Мёртвые души" - одно из ярчайших произведений русской и мировой литературы, вершина художественного мастерства Гоголя. Каждый его герой индивидуален и неповторим. Здесь, в одном произведении Гоголь ухитряется показать всю Россию, какая она была в то время, хотя в умах людей мало что изменилось и многие выводы, сделанные из поэмы актуальны и по сей день. Не малую роль в поэме играет и описание женской половины человечества. Здесь показаны и «типичная» очень хозяйственная помещица, и молодая кокетка, и две приятные дамы готовые любую новость в одно мгновение превратить в городской слух, увидеть правду, в котором уже почти не возможно.
Третья глава поэмы посвящена образу Коробочки, которую Гоголь относит к числу тех "небольших помещиц, которые жалуются на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонки в пестрядевые мешочки, размещённые по ящикам комода!" (или М.с Коробочкой являются в некотором роде антиподами: маниловская пошлость скрывается за высокими фазами, за рассуждениями о благе Родины, а у Коробочки духовная скудность предстаёт в своём естественном виде. Коробочка не претендует на высокую культуру: во всём её облике подчёркивается весьма незатейливая простота. Это подчёркнуто Гоголем во внешности героини: он указывает на её затрёпанный и мало привлекательный вид. Эта простота обнаруживает себя в отношениях с людьми. Главная цель её жизни - упрочнение своего богатства, беспрестанное накопительство. Чичиков неслучайно видит в её поместье следы умелого хозяйствования. Эта хозяйственность обнаруживает её внутреннее ничтожество. У неё, кроме желания приобрести и извлечь пользу нет чувств. Подтверждением является ситуация с "мёртвыми душами". Коробочка торгует крестьянами с такой деловитостью, с какой продаёт другие предметы своего хозяйства. Для неё нет разницы между одушевлённым и неодушевленным существом. В предложении Чичикова её пугает только одно: перспектива что-то пропустить, не взять того, что можно выручить за "мёртвые души". Коробочка не собирается уступать их Чичикову по дешевке. (Гоголь наградил её эпитетом "дубинноголовая".) Эти деньжонки получаются от продажи самых разнообразных продуктов натурального хозяйства. Коробочка поняла выгоду торговли и после долгих уговоров соглашается продать такой необычный товар, как мёртвые души.
Ещё в начале поэмы появляется дочка Губернатора, приблизительные портрет которой мы, однако, можем составить лишь после бала у губернатора. Здесь Чичиков пытается завести с ней беседу, но расчётливый и умный аферист не может сравниться по умению занять даму интересным разговором с Военным офицером и разговор не получается, из этого можно сделать вывод кто составлял типичный круг общения молодой кокетки и о её дальнейшей судьбе. Косвенно на это указывают что первой версией «приятных» дам о замыслах Чичикова (который возможно Наполеон), становится кража губернаторской дочки, и упоминание что старшая дочь Плюшкина сбежала с военным.
Также Гоголь не забыл вскользь упомянуть о типичных для того (и для нашего тоже) времени «светских» дамах, основное занятие которых состоит в роспуске различных сплетен. Именно они «дамы приятные во всех отношениях» и «просто приятные дамы» становятся главной причиной краха Чичикова. Именно распущенные ими, совершенно беспочвенные слухи, принимаемые всеми за правду, и рождающие новые ещё более абсурдные гипотезы в корне подрывают авторитет Чичикова. А «приятные» дамы сделали всё это от «нечего делать», случайно перейдя к этому разговору после спора о выкройке. Они олицетворяют в поэме «столичных» светских дам, которые хоть и отличаются по финансовому состоянию и положению в обществе, но в плане тяги к перемыванию костей и роспуску слухов абсолютно ни в чем не отличаются от их провинциальных проекций.
«Ревизор» и «Мертвые души» - пожалуй, самые выдающиеся произведения не только у Гоголя, но и во всей русской литературе. В обоих этих шедеврах показаны основные типы людей того времени. Каждый герой у писателя индивидуален, у каждого свой характер. И, конечно же, Гоголь в своем творчестве не обошел вниманием женские образы.
Не малую роль в поэме «Мертвые души» играет описание женской половины человечества. Здесь показаны и «типичная», очень хозяйственная, помещица, и молодая кокетка, и две приятные дамы, готовые любую новость в одно мгновение превратить в городской слух.
Единственная женщина-помещица в «Мертвых душах» - Настасья Петровна Коробочка. Она одна из «небольших помещиц, которые жалуются на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонки в пестрядевые мешочки, размещённые по ящикам комода!» У Коробочки «хорошенькая деревенька», двор полон всякой птицы, есть «просторные огороды с капустой, луком, картофелем, свеклой и прочим хозяйственным овощем», есть «яблони и другие фруктовые деревья».
Коробочка не претендует на высокую культуру: в её облике выделяется весьма незатейливая простота. Это подчёркнуто Гоголем и во внешности героини: он указывает на её затрёпанный и мало привлекательный вид. Эта простота обнаруживает себя и в отношениях с людьми. Главная цель жизни помещицы - упрочнение своего богатства, беспрестанное накопительство.
Коробочка не видит ничего дальше «своего носа». Все «новое» и «небывалое» пугает ее. Единственное, что волнует героиню – это цены на пеньку и мед. Кажется, что у неё, кроме желания приобрести и извлечь пользу, нет никаких чувств. Подтверждением является ситуация с «мёртвыми душами». Коробочка торгует крестьянами с такой деловитостью, с какой продаёт другие предметы своего хозяйства. Для неё нет разницы между одушевлённым и неодушевленным существом. В предложении Чичикова помущицу пугает только одно: перспектива что-то пропустить, не взять того, что можно выручить за «мёртвые души».
Коробочка – глупая, «дубинноголовая» и жадная помещица. Мало что осталось у нее от женского облика. Небольшой домик и большой двор Коробочки символически отображает ее внутренний мир - аккуратный, крепкий, «населенный» мухами, которые у Гоголя всегда сопутствуют застывшему, остановившемуся, внутренне мертвому миру героя.
Кроме Коробочки, в поэме присутствует дочка Губернатора. Ее портрет может сформироваться у читателя только после сцены бала. Эта девушка - дама светская, и Чичикову вести с нею разговор не удается.
Также в романе есть описание «светских» дам, основное занятие которых состоит в роспуске различных сплетен. Именно эти «дамы приятные во всех отношениях» и «просто приятные дамы» становятся главной причиной краха Чичикова. Именно распущенные ими, совершенно беспочвенные слухи, принимаемые всеми за правду и рождающие новые, ещё более абсурдные, гипотезы в корне подрывают авторитет Чичикова. А «приятные» дамы сделали всё это от «нечего делать», случайно перейдя к этому разговору после спора о выкройке. Они олицетворяют в поэме «столичных» светских дам, которые хоть и отличаются по финансовому состоянию и положению в обществе, но в плане тяги к перемыванию костей и роспуску слухов абсолютно ни в чем не отличаются от их провинциальных «сестер».
В пьесе «Ревизор» также представлены женские образы. Это жена и дочь городничего, типичные провинциальные кокетки. Смысл их жизни составляет бесконечная смена нарядов, а круг интересов ограничивается чтением бульварных романов и собиранием низкосортных стишков в альбомы.
Анна Андреевна – жена городничего. Впервые она появляется в первом действии пьесы. Здесь она очень эмоциональна, ее речь полна восклицательными и вопросительными предложениями. Анна Андреевна постоянно кричит на дочь и даже заставляет ее надеть голубое платье только потому, что сама хочет надеть палевое. Таким образом, мать соперничает с дочерью, хочет доказать ей, что она лучшая.
Анна Андреевна кокетничает перед Хлестаковым, не стесняясь мужа, а потом еще и заявляет, что она понравилась гостю. А когда герой ей делает предложение, отвечает: «Но позвольте заметить: я в некотором роде… я замужем». Таким образом, перед нами – великовозрастная светская кокетка, главное для которой – положение в обществе. Жена городничего уже мечтает о жизни в Петербурге после того, как Хлестаков делает предложение уже ее дочери.
Марья Антоновна – дочь городничего. Это юная кокетка, очень похожая на мать. Но все же, и она не прочь поспорить с маменькой. У Марьи Антоновны есть вкус и нежелание походить на других. Например, сцена, где мать ей говорит, чтобы она одела голубое платье: «Фи, маменька, голубое! Мне совсем не нравится». А почему? Да потому, что все молоденькие девушки в городе ходят в голубых платьях.
Кроме того, эта девушка довольно начитана. Так, в разговоре с Хлестаковым, когда он упоминает, что написал «Юрия Милославского», Марья Антоновна говорит, что это сочинение «господина Загоскина».
Героиня никогда не говорит лишнего, чаще молчит. Ей очень понравился Хлестаков, и она думает, что он тоже обратил на нее внимание. Когда Иван Александрович объясняется Марье Антоновне, она ему не верит, думает, что он над ней насмехается, и просит вместо этих ненужных разговоров написать ей в альбом стишки. Наверное, ее чувства более всего пострадали из-за обмана Хлестакова.
Итак, в «Мертвых душах» и «Ревизоре» Гоголь, через второстепенные женские образы, проводит проекции на столичные нравы. И обоих произведениях присутствуют образы светских дам. Все они очень похожи – своей пустотой и обычностью. Разве что в «Ревизоре» прописаны они более четко и ясно. В «Мертвых душах» же есть уникальный образ помещицы Коробочки, которому нет аналогий не только в «Ревизоре», но и вообще в русской литературе.
Поэма «Мертвые души» Николая Васильевича Гоголя - одно из гениальнейших произведений русской литературы. Ее новаторство состоит прежде всего в том, что отдельные стороны русской жизни, с такой резкостью обрисованные Гоголем ранее, соединены им теперь в огромное реалистическое полотно, на котором запечатлен облик всей николаевской России, от провинциального помещичьего захолустья и губернского города до Петербурга, где зло жизни выступает в неповторимой смене картин и образов, тесно связанных между собой единством художественного замысла.
В поэме Гоголя так много глубоко волновавших передовых русских людей проблем, так много негодования и восхищения, презрения и лирической взволнованности, согревающего юмора и смеха, часто бьющего насмерть, что нет ничего удивительного в том, что она оказалась одним из наиболее значительных произведений литературы критического реализма первой половины XIX века и всей совокупностью материала, тональностью, возвышенностью и благородством цели, верой в будущее с огромной силой подействовала на общественное сознание России.
Но произведение Гоголя, как явление большого искусства, и сегодня актуально. Непреходящее его значение в умственной и нравственной жизни человечества определяется тем, что оно заставляет задуматься не только над той жизнью, что изображена в нем, над тем страшным миром, что именуется крепостнической дворянской Россией, но и над смыслом жизни вообще, над назначением человека.
Сам Гоголь писал В. А. Жуковскому: «Какой огромный, какой оригинальный сюжет! Какая разнообразная куча! Вся Русь явится в нем», - он сам определил объем своего произведения - вся Русь.
Замысел Гоголя был грандиозен: подобно Данте Алигьери, изобразить путь Чичикова сначала в «аду» - I том «Мертвых душ», затем в «чистилище» - II том и в «раю» - III том. Но этот замысел не был осуществлен до конца. До читателя в полном объеме дошел только первый том, в котором рассказывается о похождении «приобретателя» Чичикова, покупающего мертвые фактически, но живые юридически, т. е. не вычеркнутые из ревизских списков, души.
Показывая героев в тесной связи с раскрытием темы России и народа, Гоголь большое внимание уделял воплощению той конкретной, социально - бытовой обстановки, которая породила их и от которой они, в сущности, неотделимы. Изображение среды приобрело общую значимость и потому, что писатель в «Мертвых душах» касается не только судеб героев, сколько судеб социального уклада.
Общественная среда раскрыта в поэме как многообразное и сложное явление. Сюда входили и господствующие воззрения, оказывающие свое воздействие на людей, и установившиеся нормы поведения, формы воспитания, однако с особой ясностью в «Мертвых душах» выявлено значение тех условий жизни, в которых находятся люди. Взаимоотношение человека и социальной среды для Гоголя было исходным моментом в показе психологии и поведения действующих лиц. Их пороки происходят не из внутренней природы человека, а являются выражением конкретных жизненных условий и обстоятельств.
При рассмотрении способов обрисовки героев в «Мертвых душах» обычно отмечают роль портретных зарисовок и бытовых деталей, нашедших здесь исключительно мастерское изображение. Несомненно, что Гоголь уделял большое внимание бытовой среде, тщательно выписывая материальное окружение, материальный мир, в сфере которого живут пять его героев; Манилов, Коробочка, Ноздрев, Собакевич и Плюшкин.
Принципы раскрытия характеров помещиков
Сюжет «Мертвых душ» служит, прежде всего, средством раскрытия характеров. Автор воспроизводит такие жизненные ситуации, в которых его герои, вступая в отношения друг с другом, борясь между собою, проявляют себя в поступках, в чувствах, в переживаниях.
Основа сюжета поэмы - купля - продажа мертвых душ - и есть ключ к проявлению характеров, ибо каждый из помещиков и чиновник по - своему реагирует на мошенническое предложение Чичикова. Эта реакция в наибольшей степени выявляет своеобразие того или иного характера. Речь в «Мертвых душах» идет не столько о Чичикове, сколько о людях, с которыми он сталкивается на пути осуществления плана. Обрисованные Гоголем с исчерпывающей полнотой характеры стали нарицательными. Художник создает их методом «типизации» и методом «микроскопического анализа». С изумительным мастерством Гоголь воплощает и строй высказываний, и особенности лексики.
Все исследователи указывают на важнейший компонент Гоголевского образа - внешний портрет «героя». Гоголь описывает цвет лица, глаз волос, одежду, манеру держать себя, походку, жесты, мимику, с великим искусством распределяя свет и тени, связывая все в органическое целое.
Не случайно свою галерею портретов поместных владетелей Гоголь открывает изображением именно Манилова, который, на первый взгляд, кажется обладающим немалыми привлекательными чертами. Сам он искренне убежден в своей высокой духовной организации, и в том, что живет в сфере высоких человеческих интересов. При первой встрече Манилов кажется человеком видным, «черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару», в приемах и оборотах его было что - то заискивающее расположения и знакомства.
Очертив облик героя, его «примечательные» особенности, писатель в ходе повествования оттеняет, подчеркивает некоторые из черт. Это касается и улыбки Манилова, которая не сходит с его лица.
Впечатление, которое создает вначале Манилов, по мере более близкого знакомства с ним, пристального «вглядывания» в него, непрерывно меняется:
«В первую минуту разговора с ним ничего не можешь сказать: какой приятный и добрый человек! В следующую затем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: черт знает, что такое! И отойдешь подальше; если же не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную».
Находясь в стороне от реальных процессов жизни, Манилов создает свой иллюзорный мир; совершенно не способен к какому - либо практическому действию; не терпит называть вещи своими именами; сентиментальная утонченность его сказывается и в лексике речи.
Выделение некоторых главенствующих черт не только не ограничивало полноты и конкретности изображения действующих лиц, но как раз позволило Гоголю добиться целостного яркого раскрытия «раздробленных» характеров. Объединяя вокруг ведущих особенностей все другие стороны образа, писатель достигал исключительной его выразительности и рельефности. Гоголь сознательно избегал изображения неясных, туманных по своим очертаниям, аморфных по художественной лепке образов. Стремление к жизненной конкретности определялись теми большими общественными задачами, которые писатель ставил перед собой.
Изображая повседневную жизнь, обыденные чувства, желания, стремления, Гоголь широко разработал метод характеристики героев, социального уклада через портретные и бытовые детали. Раскрывая образы действующих лиц в тесной связи и зависимости их от общих условий жизни, Гоголь стремится к максимальной выразительности различных элементов повествования. Ни одна из художественных деталей, которые используются писателем при изображении действующих лиц, не существует сама по себе, она всегда привлекает в неразрывной связи с образом, является средством характеристики тех или иных его сторон.
Важным элементом обрисовки героя в «Мертвых душах» является и его портрет. Стремясь выпукло нарисовать действующих лиц поэмы, сделать их запоминающимися, Гоголь мастерски воссоздает внешние черты героя, его жесты, манеру поведения. Каждый герой обладает своим особым, неповторимым обликом, который никогда не позволит смешать его с каким - либо другим действующим лицом. Не развертывая всего разнообразия индивидуальных особенностей героя, писатель выделяет в портрете основное, характерное. Художественный портрет в поэме отличается скульптурной четкостью, ясно выраженной акцентировкой ведущих черт. Гениальная сила портретных изображений, созданных Гоголем, заключается в том, что портрет для него является ключом к внутреннему миру героев.
По принципу выделения характерных, запоминающихся деталей построено в «Мертвых душах» описание различных сторон жизненного уклада героев. В доме Манилова чего - нибудь вечно не доставало: в гостиной стояла прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей, которая, верно, стоила весьма недешево; но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянутые просто рогожею; впрочем, хозяин в продолжение нескольких лет всякий раз предостерегал своего гостя словами: «Не садитесь на эти кресла, они еще не готовы»…
Приезжая в новую усадьбу, Чичиков каждый раз оказывается в собственном мирке. Предметно - бытовые детали точно и тонко описанные Гоголем, помогают главному герою поэмы познакомиться с законами этого мирка. Чичикову важно понять, какой человек встретился ему, он обращает внимание на самые мельчайшие подробности быта каждого нового знакомого, его внешность. Картина, увиденная Чичиковым, дополняется авторскими замечаниями и описаниями. Автор проникают в глубину каждого явления, стремясь обобщить частности. Гоголь показывает, как в каждой вещи проявляется индивидуальность героев.
Детали быта Коробочки знакомят нас с нею раньше, чем она успевает рассказать о себе:
Комната была обвешана старенькими обоями; картинки с какими - то птицами; между окон старинные маленькие зеркала с темными рамками в виде свернувшихся листьев; за всяким зеркалом заложены были или письмо, или старая колода карт, или чулок; стенные часы с нарисованными цветами на циферблате…»
Читателю ясно, что комната эта может принадлежать рачительной хозяйке, одной из тех помещиц, которые знают и счет денежкам, и своим крепостным, живут замкнуто в своем поместье, как в коробочке, и ее домовитость со временем перерастает в скопидомство.
Если маниловская пошлость еще как - то рядилась в узорчатые одежды выспренности, то в образе Коробочки обмельчание человека, духовная скудость «хозяев жизни» предстают в своем естественном состоянии. В отличие от Манилова Коробочку характеризует отсутствие всяких претензий на высшую культуру, какая - то своеобразная, весьма незатейливая «простота». Отсутствие «парадности» подчеркнуто Гоголем уже во внешнем портрете Коробочки, запечатлевающем ее малопривлекательный внешний вид: «… Хозяйка, женщина пожилых лет, в каком - то сальном чепце, надетом наскоро, с фланелью на шее…»
А уже за завтраком «она была одета лучше, нежели вчера - в темном платье и уже не в сальном чепце, но на шее все так же было что - то навязано.».
Та известная житейская непосредственность, которая обращает на себя внимание при переходе от образа Манилова к образу Коробочки, раскрывается, прежде всего, как выражение грубого прозаизма и обыденности, расчетливого и цепкого практицизма. Все мысли и желания Коробочки сосредоточились вокруг хозяйственного упрочения ее поместья, вокруг непрестанного накопительства. Поместная обособленность от мира сливается тут же с жаждой обогащения. Коробочка, в отличие от Манилова, не бездеятельный фантазер, а трезвый, вечно копошащийся у своего жилья приобретатель. Чичиков увидел в ее поместье следы умелого хозяйствования, ощутимые результаты ее постоянных забот о преумножении богатства.
Но «хозяйственность» Коробочки как раз и обнаруживает ее внутреннее ничтожество. Приобретательские побуждения и стремления заполняют все сознание Коробочки, не оставляя места ни для каких иных чувств. Из всего она стремится извлечь пользу, начиная от домашних мелочей, кончая выгодной продажей крепостных крестьян. Коробочка торгует ими, когда это кажется ей необходимым, с такою же обычной деловитостью и расчетливостью, с какой она продает пеньку, сало и птичьи перья прохожим скупщикам. Крепостные крестьяне для нее - это, прежде всего, ее имущество, которым она вправе распоряжаться, как ей вздумается. Различие между «одушевленным» имуществом и имуществом неодушевленным не является для Коробочки сколько - нибудь существенным и решающим.
Бережливая старушка не любит расставаться с любой своей вещью, не использовав ее до конца, без всякого остатка. Предложение Чичикова уступить ему мертвые души открывает перед Коробочкой заманчивую перспективу извлечь выгоду и из умерших крепостных. Коробочку не столько удивляет необычность обращения Чичикова, сколько пугает перспективность что - то упустить, не взять того, что можно выручить за мертвые души.
Недаром Чичиков называет Коробочку «дубинноголовой». Эпитет этот очень метко характеризует существо поместной владетельницы. Находясь в стороне от широкого поток жизни, Коробочка не может, однако, не испытывать ее влияния, она пытается приспособиться к жизни. Но это приспособление происходит в рамках убогого восприятия действительности.
Погоня за выгодой порождает хитрость и изворотливость Коробочки. Но хитрость эта носит на себе печать заскорузлой примитивности. Умея кропотливо накапливать деньжонки, Коробочка не способна понять сколько - нибудь сложные явления жизни, разобраться в них, не способна верно оценить людей, с которыми ей приходится сталкиваться. Все, что попадает в поле ее зрения, она меряет привычными, давно устоявшимися микроскопическими мерками. Действительность в восприятии Коробочки лишена какого - то движения; никакого развития для нее реально не существует.
Точно так же, как при переключении повествования от Манилова к Коробочке, ясно ощущается внутреннее сопоставление этих образов, так и при переходе к изображению Ноздрева отчетливо выявляется контраст между Коробочкой и этим новым действующим лицом:
«Лицо Ноздрева, верно, уже сколько - нибудь знакомо читателю. Таких людей приходилось всякому встречать немало. Они называются разбитными малыми, слывут еще в детстве и в школе за хороших товарищей… Он и скоро знакомятся, и не успеешь оглянуться, как уже говорят тебе: ты… Они всегда говоруны, кутилы, лихачи, народ видный». Тем самым писатель ярко подчеркивает, что изображаемое им действующее лицо представляет собой не какой - либо уникум, печальное исключение, а обыденный, широко распространенный характер. Это тот характер, которым «кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога».
Оттеняя типичность своего героя, писатель изображает его представителем целого разряда людей. Отсюда сопоставление героя с обширной группой лиц, встречающихся в жизни - сопоставление, которое обычно является своеобразным введение во внутренний мир образа.
В противоположность неподвижной поместной владетельнице, занятой откладывание целковиков и полтинников, Ноздрев отличается буйной удалью, «широким» размахом натуры. Он чрезвычайно активен, подвижен, задорен. Ни на мгновение не задумываясь, Ноздрев готов заняться любым делом, всем, что только по тому или иному поводу приходит ему в голову:
«В ту же минуту он предлагал вам ехать куда угодно, хоть на край света, войти в какое хотите предприятие, менять все, что ни есть, на все, что хотите».
Активность Ноздрева лишена какой - либо направляющей идеи, цели. Это активность человека, который свободен от всяких обязанностей что - либо создавать, добиваться реальных результатов своей деятельности. С одинаковой легкостью Ноздрев как начинает любое свое предприятие, так и бросает его, сразу забывая о том, что еще некоторое время назад привлекало его внимание. Увлеченье Ноздрева различными занятиями меняется весьма быстро, никогда не приводя к каким - либо положительным следствиям. Все то, что он затевает, кончается либо пустяками, либо разного рода «историями», на которые Ноздрев большой мастер.
Сцены с Ноздревым скупы на детали, отражающие крепостной быт, но вся характеристика Ноздрева дана так, что она собственно не оставляет неясностей и относительно этой стороны жизни. Нигде и ни о чем Ноздрев не признает каких - либо ограничений или сдерживающих начал. Для него существуют только его собственные желания и побуждения, которые он ставит превыше всего. Удовлетворению этих желаний должно служить все, что принадлежит Ноздреву. Лишенный человеческого достоинства, он не способен хотя бы в малейшей степени считаться с достоинством других людей, тем более крепостных крестьян. Изображая детали быта Ноздрева, Гоголь иронически оттеняет чрезвычайную привязанность его к животным, которые были предметом особых его забот.
И потому, что Ноздрев не несет в себе ничего человечески значимого, его бурное жизнепроявление принимает специфический характер. Всюду, где только ни появлялся Ноздрев, затевается кутерьма, сумятица, склока.
В то же время самому Ноздреву его жизнь кажется насыщенной до краев, полноценной и осмысленной. Тут Ноздрев кое в чем походит на Манилова, но ноздревская бурная «активность» существенно отличается от маниловской созерцательной мечтательности. Ноздрев, любящий во всем размах, создает бесконечно преувеличенное представление о своем бытии, своей деятельности, своих возможностях и успехах.
В той свободе, с которой Ноздрев сочинительствует, есть не только развязность, но и наглость, проистекающая из коренных особенностей его характера. Не имея твердых критериев оценки людей и не видя собственно надобности в такого рода критериях, Ноздрев быстро и легко сходится с любым человеком, который встречается на его жизненном пути. Со всеми знакомыми он за панибрата, держится с ними на короткой ноге, сразу же переходя на интимные формы обращения. Каждого, кто побывал в компании с ним, с кем он едва успел поболтать, Ноздрев считает своим приятелем и другом. Но так же, как и во всем ином, он никогда не остается верным ни своим словам, ни своим отношениям с людьми. Ноздрев принадлежит к разряду тех людей, которые «дружбу заведут, кажется, навек, но всегда почти так случается, что подружившийся подерется с ним того же вечера на дружеской пирушке». Превращение из друга в недруга, и наоборот, совершается с молниеносной быстротой. Закадычный друг Ноздрева через минуту может стать негодной дрянью, так же как тот, кто заклеймен именем подлеца, чаще всего вновь превращается в любимого друга. Более того, в одно и то же время один и тот же человек может называться и подлецом и другом. Это отсутствие у Ноздрева каких - либо устойчивых моральных критериев, оттенено Гоголем.
Само по себе стремление вносить хаос, сумятицу, желание всюду пакостить выразительно характеризует нравственный облик Ноздрева. Но с этим соединяются и другие черты, раскрывающие его полную аморальность. То, что Ноздрев нечист на руку, это широко известно в кругу его знакомых, он достаточно зарекомендовал себя с этой стороны. По части шулерства Ноздрев - не дилетант, а человек, обладающий опытом, непрестанно совершенствующий свое «искусство».
Разнообразие типов ничтожных, пошлых людей, изображенных в «Мертвых душах», показывает то, как глубоко Гоголь освещал крепостническую действительность, безжалостно осмеивая «хозяев жизни». Обличение казалось не только их бездеятельности, оторванности от действительности, к чему нередко сводят содержание образов помещиков; гоголевская сатира затрачивала более широкий круг явлений и сторон жизни.
Собакевича же никак нельзя причислить к людям, которые витают в облаках, тешат себя иллюзиями. Наоборот, он обеими ногами стоит на земле, весьма трезво оценивает людей и жизнь. Когда это необходимо, Собакевич умеет действовать и добивается того, чего он хочет. Характеризуя бытовой уклад жизни Собакевича, Гоголь оттеняет то, что здесь все «было упористо, без пошатки, в каком - то крепком и неуклюжем порядке». Основательность, фундаментальность - отличительные черты, как самого Собакевича, так и той бытовой обстановки, которая его окружает.
Одновременно с тем, на всем его жизненном укладе, начиная с деталей быта, лежит печать неуклюжести, уродливости. Мебель в доме Собакевича «имела какое - то странное сходство с самим хозяином дома; в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь. Стол, кресла, стулья - все было самого тяжелого и беспокойного свойства, словом, каждый предмет, каждый стул, казалось говорил: «И я тоже Собакевич!» или: «И я тоже очень похож на Собакевича!».
Мелкие подробности, детали, беспрерывно вносимые автором и рисуемые им с необыкновенным мастерством, помогают читателю не только перенестись в тот мир, в который вводит автор, но и понять душу героя - грубую, неуклюжую.
Физическая крепость и уродливая неуклюжесть выступают и в облике самого Собакевича:
«Когда Чичиков искоса взглянул на Собакевича, он ему на этот раз весьма оказался похожим на средней величины медведя. Для довершения сходства фрак на нем был совершенно медвежьего цвета, рукава длинны, панталоны длинны, ступнями ступал он вкривь и вкось и наступал беспрестанно на чужие ноги. Цвет лица имел каленый, горячий, какой бывает на медном пятаке». И здесь внешний облик героя открывает перед читателем определенные стороны его духовного склада - грубость и упрямство, преобладание животного начала.
У Собакевича подчеркиваются его неуклюжие движения. Выделение особенных черт придает замечательную выразительность портрету Собакевича - хитрого и пронырливого дельца.
Сравнение с медведем имеет не только внешний характер; оно подводит к раскрытию его психологических особенностей. Животное начало главенствует в натуре Собакевича и не помышляющего ни о каких высоких духовных запросах. Он далек от философии, мечтаний и порывов. По твердому его убеждению, единственным жизненным делом может быть только забота о собственном существовании, которое он также не склонен усложнять.
Насыщение желудка здесь стоит на первом плане и является тем важнейшим моментом, который, в сущности, определяет содержание и смысл его жизни.
Отвергая излишние мудрствования, Собакевич держится твердого и расчетливого практицизма. В отличие от Коробочки Собакевич хорошо понимает окружающую обстановку, знает людей. Это хитрый и наглый делец.
Стремясь достигнуть нужных результатов, Собакевич никого и ничего не хочет стесняться. Глубокое лицемерие опытного дельца свойственно ему в такой же мере, как и откровенность циника.
Различные люди, с которыми ему приходиться встречаться, по убеждению Собакевича, нисколько не отличаются друг от друга, все они в равной мере мошенники и надуватели. Тут проявляется своеобразный нигилизм торгаша, нигилизм хозяина - приобретателя. Даже воображение не подсказывает ему ни образов благородных людей, ни честных, прямых отношений между ними. Он обладает способностью активного действия, он умеет устроиться в жизни, но именно в этом образе художник с особой силой обнажил низменные чувства и стремления.
Подобно Коробочке и Собакевичу, Плюшкин поглощен заботами о накоплении богатств; подобно им он находится во власти эгоистических чувств и желаний. Но эти эгоистические чувства и желания приобретают у Плюшкина характер всеобъемлющей страсти, довлеющей над всем скупости. Накопление вещей, вещественных ценностей становится для него единственной жизненной целью, вне которой решительно ничего не существует. Ненасытная жадность собирателя ведет к тому, что он теряет ощущение значимости вещей, перестает отличать важное от мелочи, полезное от несущественного. При такой внутренней обесцененности предметного мира особую притягательность неизбежно приобретает малозначительное, несущественное, ничтожное; на нем и сосредотачивает свое внимание Плюшкин. В стремлении укрепить свое благосостояние Плюшкин превращается в преданного, неутомимого раба вещей, раба своей страсти. Жажда накопления толкает его на путь всяческих ограничений и в отношении самого себя. Страшась разорения, Плюшкин наводит суровую «экономию» и в своем собственном быту. Он не позволяет себе ни малейших излишеств и, больше того, готов питаться впроголодь, одеваться во всякое тряпье, ограничить до предела всякие другие расходы.
Сам Плюшкин не испытывал никаких особых неприятных ощущений от этих ограничительных мер, которые он добровольно наложил на себя. Страсть к расширению богатства настолько захватила его, что он не хотел замечать и того, что казалось его лично. Стороннему взгляду Плюшкин представляется существом, до крайности аморфным и неопределенным:
«Пока он (Чичиков) рассматривал все странное убранство, отворилась боковая дверь, и взошла та же самая ключница, которую встретил он на дворе. Но тут увидел он, что это был скорее ключник, чем ключница: ключница, по крайней мере, не бреет бороды, а этот, напротив того, брил, и, казалось, довольно редко, потому что весь подбородок с нижней частью щеки походил у него на скребницу из железной проволоки, какою чистят на конюшне лошадей». При всей аморфности облика Плюшкина в целом его портрете выступают отдельные резкие черты. В этом соединении общей бесформенности с резко выделяющимися признаками и есть весь Плюшкин.
Но с особым вниманием при обрисовке плюшкинского портрета писатель останавливается на костюме героя:
« Гораздо замечательней был наряд его: никакими средствами и стараньями нельзя было докопаться, из чего состряпан был его халат: рукава и верхние полы до того засалились и залоснились, что походили на юфть, какая идет на сапоги; назади вместо двух болтались четыре полы, из которых охлопьями лезла хлопчатая бумага. На шее у него тоже было повязано что - то такое, которого нельзя было разобрать: чулок ли, подвязка ли, или набрюшник, только никак не галстук».
Описание это живо раскрывает важнейшую черту Плюшкина - его всепоглощающую скупость. В образе Плюшкина Гоголь гениально показал и силу пагубной страсти, и ее постепенное возрастание.
Одна из важных идей поэмы - идея вещи, порабощающей человека. Но Плюшкин не всегда был жадным и грубым скупцом; когда - то он слыл бережливым хозяином и хорошим семьянином, отличался опытностью и знанием света. Тупым скрягой он стал вследствие жизненных обстоятельств и условий. В отличие от других поместных владетелей, которые взяты вне их биографий, Плюшкин изображен в процессе развития; его биография отображала то, до какой глубочайшей деградации может дойти человек в определенных условиях своего жизненного существования.
Ненасытная скупость разрушает всякие человеческие связи, всякое общение Плюшкина с людьми. Поглощенный единственной заботой своей жизни, Плюшкин не испытывает никакой потребности ни в дружеских отношениях, ни в связях с окружающим миром. Ко всем, кто посещает его имение, он относится с явным подозрением, видя в любом посетителе своего недоброжелателя и даже потенциального врага:
«Я давненько не вижу гостей, - сказал он, да, признаться сказать, в них вижу мало проку. Завели пренеприличный обычай ездить друг к другу в гости, а в хозяйстве - то упущения… да и лошадей их корми сеном!»
Страшная скупость создала непроходимую пропасть между Плюшкиным и его детьми; по отношению к ним он не желает пойти даже на самые незначительные поступки.
Оборвав связи с окружающим миром, Плюшкин остается одиноким в своем стяжательстве, замкнутым в своем холодном эгоизме. Он постоянно объят страхом даже не за собственную участь, сколько за сохранность своих вещей.
Изображая Плюшкина, Гоголь ярко показывает бедственное положение его крестьян. Отражение жизни крепостных людей мы находим в разных местах главы, посвященной Плюшкину. По существу, эта тема проходит через все описание деталей его быта, его психологического облика и поведения. Она раскрывается не только в беседах Плюшкина с Чичиковым, но и в сценах с Прошкой, с Маврой, в изображении отдельных ярких картин и деталей.
Заключение
гоголевский герой художественный поэма
При чтении «Мертвых душ» хочется порой выкликнуть, подобно многим гоголевским героям: «Черт знает, что такое!» - и отложить книгу. Удивительные детали вьются, словно затейливые узоры, и увлекают нас за собой. И только смутное недоумение, и голос здравого смысла не позволяют читателю окончательно поддаться привлекательной абсурдности и принять ее как нечто само собой разумеющееся. В самом деле, мы невольно погружаемся в мир деталей и лишь потом вдруг осознаем, что они странны до крайности.
Действительно, «Мертвые души» демонстрируют нам все многообразие подобных «мелочей» - детали пейзажные, портретные, детали интерьера, развернутые сравнения, опять - таки изобилующие деталями.
Детализация изображенных явлений стала важным художественным приемом для писателя, решившего «вызвать наружу всю огромную, потрясающую картину мелочей, опутавших нашу жизнь». Яркая, запоминающаяся деталь заставляет читателя присмотреться к герою, внимательнее вглядеться в его внутренний мир. Все персонажи поэмы отражаются в окружающих их предметах.
Казалось бы, небольшие и, на первый взгляд, неважные детали участвуют в создании целостной системы образов в произведении. Именно через часть Гоголь изображает целое - среду, обстановку, в которой формировались характеры героев и которая наполнена результатами их жизненной практики и общественной деятельности.
Образы помещиков, созданные писателем, исторически конкретны. Они несут в себе самые существенные, типичные признаки духовного вырождения поместного дворянства. Но, в то же время, в них отразились общечеловеческие пороки. Вот почему герои из «Мертвых душ» стали нарицательными.
Праздного мечтателя, фантазера, не умеющего и не желающего заниматься полезным делом, мы называем Маниловым; лгуна, хвастуна, дебошира - Ноздревым; жадного скрягу - Плюшкиным; неповоротливого увальня, наступающего всем на ноги - Собакевичем; умственно ограниченного человека - «дубинноголовым».
Таким образом, каждый герой представляет особую сторону русской действительности, узнаваемую читателем именно по мелочам. Кроме того, детали помогают раскрытию центральной проблемы поэмы - проблемы омертвения живой души. Герои Гоголя как будто теряются в бесконечном мире вещей, сами превращаются во что - то «предметное», бездуховное.
Список используемой литературы:
1. Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений. Изд - во «Художественная литература»; М., 1967.
2. В. Г. Белинский. Собрание сочинений. М., 1962.
3. Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений. В 8 томах. Изд - во «Художественная литература»; М., 1967.
4. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. В 13 томах. М., 1955.
5. Вершины. Книга о выдающихся произведениях русской литературы. Составление и общая редакция С. И. Машинского. М., 1978.
6. Золотоусский И. П. Гоголь. М., 1979. (серия «Жизнь замечательных людей»)
7. Манн Ю. В. О поэтике «Мертвых душ» - В сб.: Русская классическая литература. М., 1969.
8. Храпченко М. Б. «Мертвые души» Н. В. Гоголя. М., 1952.
9. Докусов А. М., Качурин М. Г. Поэма Н. В. Гоголя «Мертвые души» в школьном изучении. М., «Просвещение»; 1982.