Эта книга, прошедшая через множество рук, была найдена мною уже без обложки и первых страниц, название исчезло вместе с ними. Она была прочитана мигом и насквозь и настолько впечатлила меня, что я посчитал своим догом всем ее пересказать.
Речь в ней идет о истории Миледи - несчастной Шарлоте Бакстон, которую погубили. Если б не это досадное обстоятельство, все у нее было бы замечательно. Представляете, жила во Франции, в 17 веке, при Людовике XIII. Правда, в монастыре, куда родители, отдали ее совсем крошкой. Тут, правда, затемнение. То ли сами отдали, то ли подбросили на порог, а добрые монахини утром вышли, смотрят, лежит пусенька такая. Зовут Шарлота. Шарлота Бакстон. Так было написано на записочке, которая лежала на тряпочках, в которые было завернуто брошенное дитя.
Ну, подобрали, естественно. Там она и росла до пятнадцати лет. Не видя света, в темной келье, все молилась, бедняжка. О чем молилась – не понятно, жизни-то не знала.
Но прехорошенькая. Все мужчины, как ее видели, впадали в такое легкое оцепенение. Хотя совсем еще девочка. Впрочем, мужчин вокруг было всего один. Время от времени в монастырь захаживал начинающий священник. Монахинь исповедовал. Но как до девочки дойдет – оцепеневал. Долго такое продолжаться не могло, поскольку и на неопытное дитя производило неизгладимое впечатление. Наконец священник собрал нервы в кулак и принялся уговаривать девочку сбежать из монастыря вместе с ним, обещая в награду райское блаженство. Она, дура, согласилась. Все-таки какое-то разнообразие.
Как бежать, куда? Эти мне влюбленные парочки! Гормональный взрыв! В общем., священник украл в родной церкви какие-то священные сосуды, видимо, из-под кагора, отступать было уж некуда. И – во тьму. Тут же их, 2 дураков, и засветили! Шум. Гам, факелы, все бегут! Ай-я-яй! Священник сразу сдался, руки вверх, а мелкая девчонка куда-то затерялась. Сосуды отобрали. Священника посадили в каталажку. Получил 10 лет, кандалы и воровское клеймо в виде цветка лилии – на плечо. Ну, цветка – это сильно сказано. Что-то вроде куриной лапки. Но все равно неприятно.
Клеймить бедолагу пришел ЛП, лилльский палач. Мрачная личность. То есть на деле-то ничего особенного, просто он – палач из города Лилля. Профессия у него такая. По стечению обстоятельств родной брат потерпевшего. Вообще-то, ничего себе оказалась семейка, священник и палач? Этот понятно, валил все на девчонку. Совратила братана, сука. Загубила. Ну ладно. А девчонка все где-то мыкается. Ее ищут, да где уж теперь! Но наш ЛП мигом ее нашел и, слова не говоря, надругался. Нет, не то, что вы подумали. Он взял и выжег у нее на плече каторжную лилию. Такое украшение ребенку на всю оставшуюся жизнь. Выжег и отпустил обратно в темноту. Носи на здоровье!
А брат его недотепистый как-то вдруг странным образом из каталажки сбежал, то есть, значит, чего-то все-таки соображал. Тут он во тьме набрел и на свою несчастную. Тоже с куриной лапой на плече. Вот они и отправились, меченые, куда глаза глядят. И поселились от происшедшего в отдаленном месте, священник выдавал себя за священника, а девочку за свою сестру. Плохо тогда было с пропиской и всефранцузским розыском. Поэтому, чего человек о себе говорил, тому все и верили. Выдавать безропотную Шарлоту за жену было нельзя. Католическому священнику жениться запрещено. Так они и поживали, добра наживали, и состарились бы потихоньку, но тут на нашу Шарлоту положил глаз хозяин здешних мест, такой граф де ла Фер, крутой феодал (в дальнейшем Атос, через «о»). Вообще, в книжке все герои время от времени по-разному называются. Автор явно торопился дать книгу в печать и то, чего раньше насочинял, не перечитывал. Ну, неважно, вот этот пряник ее увидел и, как положено, тоже оцепенел.
Более того. Он где-то посреди книжки расслабился. А тут входит его приятель д^Артаньян, весь такой моветон и брудершафт, ну, выпили. Граф пустился в воспоминания о былом. Девочка, говорит, была «прелестна, как сама любовь», при этом у нее обнаружился «ум поэта». «Я, - говорит он д^Артаньяну, - мог бы легко соблазнить ее или взять силой, да и кто бы стал вступаться за чужих, никому неизвестных людей?» Но, «к несчастью, женился на ней. Глупец, болван, осел!» и вправду, болван, вместо того чтобы быть счастливым, женился»!
Отказаться Шарлотта никак не могла, куда ей было деваться. И с графом жила она прекрасно, и тоже дожила бы, возможно, до седин, если бы не отправилась с супругом на охоту, не упала с лошади, не потеряла сознания. Тут граф, срывая с нее платье (здесь какая-то неувязка: что ж он, получается, первый раз с жены платье срывал? Хотя они же там все в темноте делали, с электричеством-то напряг), и обнаружил закорюку на плече. Ах! Лилия! «Ангел оказался демоном!» Ой-е-ей!
Ну, казалось бы, дай любимой женщине очухаться. Расспроси: что да как, мало ли чего случается в жизни, а случай-то был именно такой. Но наш быстрый граф, секунды не медля, берет веревку и собственноручно вешает любимую на дереве. «Что же вы не едите ветчину? – интересуется он у разинувшего рот д^Артаньяна. – Она восхитительна».
Щарлотте повезло, когда муж умчался, не оборачиваясь, она как-то отвязалась и отправилась путешествовать. По пути вышла замуж за оцепеневшего при виде ее лорда Винтера. Заговорила вдруг по-английски, причем с таким прононсом, что все считали ее английской леди. Или миледи. В книжке она является то как леди Кларк, то как баронесса Шеффилд. А лет ей, между прочим, чуть за 20. И никаких спецшкол не кончала.
Испытывая отныне определенные чувства к мужикам, которые по-прежнему все подряд почему-то хотели на ней жениться, стала прелестная Шарлоттта международной шпионкой. А работала в интеллигентной службе кардинала Ришелье, что позволяло ей, наконец, вредить мужикам во всю мочь. Причем их же руками. Узнав через нее про планы соперника, они тут же направляли к нему какого-нибудь профессионала, который делал в противнике необходимое количество дырок. Впрочем, в те времена всякий дворянин и монпансье, если достиг совершеннолетия, мог считаться профессионалом, поскольку наверняка по ходу дела уже замочил много народу, потому и выжил. А противные соперники не выжили и соответственно не достигли.
Вот тут в книге появляется еще один неуловимый мститель, тот самый д^Артаньян. Он-то за что собрался мстить? А вот за что. Безумно любя Констанцию Бонасье и непрерывно клянясь ей в верности, этот бонвиван и абажур решает мимоходом позабавиться и с миледи. Но- осечка. Ну не нравится он ей. Тогда он совращает ее служанку. Незатейливую девушку Кэтти. Пообвыкнув в ее комнатушке, забирается в спальню миледи и в полной темноте выдает себя за ожидаемого ею некоего графа де Варда.
Получив желаемое, наш куртизан, естественно, хочет еще, для чего сочиняет от имени этого самого де Варда издевательскую записку к миледи, дескать: «А-ха-ха! Такую б леди да в гарнизон». Он ей в душу плюнул. А сам тут как тут, обещает злодея за издевательства убить, но требует плату все той же постельной монетой. Причем авансом. Бедняжка в отчаянии расплачивается. И тут он на радостях разомлел и давай самодовольно рассказывать дважды обдуренной им дуре, как он ее дважды сделал! Она просто с катушек слетела. Впервые в жизни захотела убить обидчика сама, лично, даже вытащила свой маленький золотой кинжальчик, ха-ха-ха! Размечталась! Тут киллер-профессионал. Отмахался своей 2х-метровой железякой и смылся. Тогда она, совсем потеряв голову, взяла и отравила его любимую Бонасье.
Теперь и у д^Артаньяна кое-что на миледи накопилось, поэтому он немедленно вступил в Чрезвычайную Тройку. Вот они под конец, три борца за справедливость – ЛП, Атос и д^Артаньян, и собрались, чтобы «исчадие ада» истребить.
«Вы не женщина, - с апломбом заявляют, поймав ее, три мстителя из Эльдорадо, - вы не человек, вы демон, вырвавшийся из ада, и мы заставим вас туда вернуться!» Это тот самый доберман, который ее заклеймил, тот самый Атас, который ее за это повесил, и тот самый жеребец, который дважды отнял у нее честь. Нет, нет. Они не про тот ад, который сами ей устроили- и откуда она было вырвалась. Это они ей голову собрались отрубить. И отрубили.
Хеппи-энд истории Миледи. А? Неслабо.
Сама задалась этим вопросом, когда первый раз посмотрела фильм “Три мушкетера”. Помните, у Миледи была лилия на плече? Так вот, я узнала, что есть две версии, почему во Франции клеймили именно лилией и за какие такие грехи вообще клеймили (так как я, честно говоря, плохо тогда поняла, за что вообще получила клеймо Миледи, то ли за разврат, то ли за воровство, то ли за интриги…)
Версии исторические и мифические
- Версия первая (красивая)
Еще в 496 году правящий во Франции король Хлодвиг стал первым правителем, принявшим за основу религию христианство. И якобы за этот поступок, королю явился ангел и сделал подарок в виде золотой лилии, ведь именно этот цветок является символом чистоты, покоя, воскресения и царственности. И дабы очистить вора, убийцу и прочего преступника, его клеймили клеймом в виде цветка лилии (кроме того, еще и видно всем, какой ты негодяй всю твою жизнь).
- Версия вторая (более правдивая)
Цветок лилии был символом (гербом) правящей династии Бурбонов (цветок считался символом Девы Марии и был в те времена очень популярен), она считалась знаком французской короны (по-другому она называется геральдической лилией). Где его только не изображали: на плащах, мантиях, флагах, гербах различных городов, даже на воротах... именно поэтому символическую лилию сделали и в виде клейма, выжигая на теле преступника (чаще вора, воровки, проститутки) чтобы на всю жизнь заклеймить позором человека…
Хотя мне до сих пор интересно, а если не однократно совершил преступление, что рядом еще одну, как штампы в паспорте или как?
Вообщем, прочитав много статей на эту тему, я пришла к выводу, что лилиями все-таки клеймили именно представительниц древнейших профессий, распутниц так сказать, дабы духовной чистотой цветка очистить грешное тело, а так же воровок. Между прочем, клеймо ставили все-таки не на лбу, руке или другой открытой части тела, а на плече, где можно ее скрыть. Зато при попадании в руки правосудия повторно, он будет видеть, с кем имеет дело (современной базы-картотеки ведь не было).
Грустая запись осталась под замком доступная только двоим.. а я вам немного позитива подкину.. Я наконец-то разобрался что значат слова "Что ж гpаф? Hе мyж и не вдовец? Обоих в омyт... и конец!" в песне Атоса в "Мушкетерах".
Существует несколько версий происхождения клейма Лилия..
1. Во Франции именно так клеймили воров, а лилия означала герб главы государства.
2. Схематическим изображением лилии в средние века во Франции клеймили проституток.
3. Существует очень красивая легенда: Хлодвику, первому французскому королю, принявшему христианство (происходило это на рубеже Vl-Vll веков), ангел подарил лилию. С тех пор этот цветок называют во Франции символом чистоты. Именно поэтому клеймо в виде лилии стало во Франции символом несмываемого позора – немого укора и пожизненным наказанием тем, кто ведет неправедный образ жизни.
4. во времена республики 1793 года республиканское правление всячески старалось унизить эту эмблему королевской власти и даже приказало клеймить изображением лилии каторжников.
5. Клеймо на плече было выжжено представителем династии Бурбонов. Эти лилии изображены у всех королей на мантии, и ими же клеймили врагов и преступников. Это то же самое, что печать в паспорте о судимости.
Для ответа на мой вопрос подходит любая версия.. А вот как именно появилось клеймо на плече Миледи?
На плече графини Де Ля Фер? Анны де Бель, и прочее как там Атос её называл?
Оказывается вот какая история.. В молодости Миледи увлекла собой молодого священника, который чтобы осыпать любимую деньгами - продал церковные драгоценности.. за что был клеймлен знаком позора... А его брат - Бетюнский палач - чтобы отомстить, самолично заклеймил Анну де Бель.. - Вот именно поэтому Миледи перед казьнью, оправдываясь за клеймо - говорит что это не она, она его не заслужила и т.п. Хотя по фильму клеймо она заслужила позже, уже после клеймления.
И есть ещё один ньюанс: По законам того времени, казнить заклейменную мог любой, что и сделал граф де Ля Фер, увидев ужасную метку у своей молодой жены. Позже он пытался покончить с собой, пропил все свое состояние и под именем Атоса поступил на службу к де Тревилю - капитану королевских мушкетеров, который единственный знал тайну своего подчиненного. Он потому и поет: "Обойх в омут, и - конец". Т.е. он забыл об обоих: и о заклейменной жене, и о своей прежней жизни, и о своем титуле и опозоренном имени. А когда он вновь видит клеймо.. он узнает свою жену и сильно удивляется тому что она жива, и решает доделать дело старых лет, и окончательно казнить её - причем руками того самого Бетюнского палача. Во как..
Атос, Портос, Арамис, Д’Артаньян. Мои лучшие мушкетёры, - Людовик XIII, нервно постукивая носком своих новых туфель о пол, по очереди оценил взглядом каждого из названных, приглашённых в Лувр по его же приказу. – Верные люди только что сообщили мне неприятное известие. Герцог Бекингем отправляется на Францию с войной. При самом удачном для нас раскладе он будет здесь через двое суток. Но вероятнее, уже завтра он будет здесь. Ришелье утверждает, что обойтись без кровопролития не удастся. Но я искренне надеюсь, что нам удастся избежать этого. Возможно, вы могли бы посоветовать что-нибудь?
Мушкетёры обменялись взглядами друг с другом. Им была отлично известна настоящая причина военного похода Бекингема на Францию: совсем недавно они вторглись в лондонский Тауэр, разгромили обитель герцога и убили его невесту (фактически она совершила самоубийство, но не без «помощи» мушкетёров). Этот поход едва ли носит политический характер. Лишь только личная месть. И обойтись без кровопролития, как бы не хотели мушкетёры соглашаться с Ришелье, скорее всего, действительно не удастся.
Ваше Величество, мы бойцы, а не парламентёры. Вам следует послать навстречу Бекингему кого-то из придворных, кто уже имел подобный опыт, - произнёс Атос, учтиво склонив голову.
Я знал, что получу подобный ответ! Но, Атос, насколько мне известно, у Вас с герцогом какие-то особые отношения, - произнёс Людовик, обращая взгляд к Атосу. – Не расскажете ли Вы мне о подробностях?
Сожалею, Ваше Величество, но я предпочту оставить это только между мной и герцогом, - король мог бы счесть этот ответ мушкетёра неслыханной дерзостью, не будь он произнесён с учтивостью, присущей французскому дворянину.
Брови короля взметнулись вверх: видно было, что молодой Людовик близок к тому, чтобы топнуть ногой и потребовать ответа от Атоса, пригрозив казнью. Но в этот момент вмешался Д’Артаньян, которого Людовик считал почти уже другом.
Ваше Величество, мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы предотвратить гибель невинных людей. Герцог Бекингем наверняка сначала появится в Париже на своём корабле, несколько опередив гвардию. У нас появится шанс заключить мир, не начав военных действий. Но Вам стоит начать готовиться к войне, так как герцог может не согласиться на условия мирного договора.
Король, похоже, остался доволен подобным ответом. Поблагодарив Д’Артаньяна и прочих мушкетёров, Людовик распорядился выдать каждому из мушкетёров по тысяче ливров и отпустил их. Он и не думал начинать подготовку армии к военным действиям, так как был уверен в успехе кампании мушкетёров по урегулированию конфликта между Францией и Англией. Ему было невдомёк, что на самом деле это конфликт между Бекингемом и Атосом.
На следующий день мушкетёры, как и обещали королю, находились на пристани, куда прибывал корабль герцога Бекингема. Д’Артаньян чувствовал себя неловко, так как мушкетёры уже высказали ему своё мнение о его самоуверенном высказывании насчёт мира с Англией. Атос с напряжением вглядывался в линию горизонта, желая этой встречи. Рано или поздно конфликт, разгоревшийся между ними из-за женщины, должен угаснуть со смертью одного из них. И то, что женщина мертва, не является помехой к продолжению «холодной войны», которая перерастала в стадию открытых боевых действий. Напротив, ненависть только возросла и достигла своего апогея. Наконец, вдали показался английский корабль, а некоторое время спустя на пристань сошёл герцог Бекингем в сопровождении десятка своих подчинённых. Взгляд его маленьких глаз тут же остановился на Атосе, а на губах заиграла насмешливая улыбка превосходства.
Атос и его компания. Как трогательно, что вы решили встретить меня, - произнёс он, останавливаясь чуть впереди своих людей.
Ни Франции, ни Англии не нужна эта война, Бекингем, - будто не замечая надменных взглядов герцога, заговорил Атос, отвечая ему пустым взглядом – тем, с которым неизменно смотрел почти всегда с тех самых пор, как потерял страстно любимую им девушку.
Вы проникли в лондонский Тауэр. Это – мой ответный визит, - ответил Бекингем и обернулся к одному из своих людей, находящихся на корабле, кивнув. – Но я в отличии от вас более учтив. Я приехал с подарком.
Бекингем продолжал рассыпаться в елейных фразах, но взгляд Атоса был прикован к кораблю, на палубе которого в сопровождении двух вооружённых моряков появилась молодая женщина. Некогда изящная причёска была растрёпана, платье кое-где оказалось порвано, но всё равно для графа де Ля Фер она была самым прекрасным существом на Земле, несмотря на то, что она предала его и пыталась убить, и сам он едва не нажал на курок, лишив её тем самым жизни. С тех пор, как она навсегда (как тогда думал Атос) покинула его жизнь, он ни на секунду не забывал об этой женщине, пусть и любая мысль о ней причиняла почти физическую боль – он понимал, что никогда не сможет испытать к другой женщине чувства, хоть отдалённо напоминающие те, что он испытывал к Шарлоте Баксон. Атос познал любовь с лучшей и с худшей сторон и уже не надеялся, что сможет вновь пережить это. Своим глазам не верил никто из мушкетёров: они своими глазами видели, как Миледи выбросилась с борта летающего корабля, потонув в морской пучине. И вот она снова стоит здесь, на её губах играет полуулыбка, но в глазах нет насмешки, как то было на корабле. Как когда-то заметил Арамис: «У этой женщины девять жизней». Кажется, он оказался прав. Но как ей удалось выжить на этот раз?
Выловили её в канале, - сообщил Бекингем, заметив, на кого направлен взгляд Атоса.
Тем временем Миледи в сопровождении охраны спустилась с корабля. Наверное, впервые в жизни Атос мог видеть что-то, очень похожее на страх, в её глазах. Очевидно, в этот раз она находилась на корабле Бекингема в статусе его пленницы, а не любовницы. Миледи явно избегала взгляда Атоса, вместо того с ненавистью глядя на Бекингема. Теперь-то раскрылось истинное отношение Шарлоты Баксон к герцогу: она всегда испытывала к нему отвращение, но терпела его рядом с собой. Из-за денег, из-за своего статуса двойного агента на службе кардинала. Она отказалась от любви Атоса ради так называемого благополучия. Иллюзия всего, что окружало её, открылась Миледи только на корабле, когда у неё стоял выбор: погибнуть от руки Атоса или же покончить с собой. Она решила спасти его душу от греха убийства любимой женщины, хотела умереть ради того, чтобы сохранить душу своего любимого от греха убийства бывшей невесты, но выжила. Может, сама судьба даёт ей второй шанс? Глупо было бы отвернуться от него, и тем не менее именно подобные мысли сейчас витали в голове женщины. Она ведь просто не имеет права в очередной раз подставлять под удар Атоса и его друзей ради себя. Хм, Миледи и сострадание – это что-то из ряда вон выходящее. Ранее подобное было не свойственно женщине, чьи руки были по локоть обагрены кровью невинных людей. Но оказавшись в немилости Бекингема, находясь на его корабле, Миледи пришлось о многом подумать и со многим смириться. Например, с тем, что она больше не должна никому причинять страдания. Никому, кроме герцога.
Чего Вы хотите за её жизнь? – вновь посмотрев на Бекингема, спросил Атос.
О, я ждал этого вопроса! – с плохо скрываемым наслаждением ответил Бекингем. – Внимание, господа… и дама! Только сегодня и только сейчас! Миледи де Винтер в обмен на доблестного мушкетёра Атоса. Возможно, даже войны избежать удастся.
Идёт, - в свою очередь кивнул Атос.
Ты в своём уме? – послышалось приглушённое шипение Арамиса, который решил вмешаться в сцену между любовным треугольником. – Она предательница! И что прикажешь с ней делать?
Защитить. Это единственное моё желание, - всё так же спокойно ответил Атос, обращаясь к приятелям. Миледи в это время осыпала проклятиями Бекингема. – Д’Артаньян, женись на Констанции и будь счастлив с ней. Может, хотя бы у тебя это получится.
Дальнейший разговор мушкетёров прервал непонятный шум. Миледи предприняла безуспешную попытку вырваться из хватки людей, удерживающих её, но была остановлена. Бекингема только позабавила эта выходка молодой женщины. Насмеявшись, он вновь обратился к Атосу.
Честность – не мой конёк, Атос. Но знаешь, это даже забавно. Я предлагаю тебе дуэль. Побеждаешь ты – Миледи освобождена, ты свободен, военная кампания будет свёрнута. Побеждаю я – вы оба будете мертвы, Франция повержена моими войсками. Я даю своё слово.
Сегодня на закате. За церковью Святого Этьена, - кивнул Атос, согласный на любую авантюру, если это может спасти женщину.
Наконец, ему удалось поймать взгляд Миледи. Нельзя было точно сказать, какие чувства испытывает эта женщина: любит она его, ненавидит, желает смерти, жалеет… Но одно можно было сказать наверняка: она уверена в победе Атоса. Но вряд ли верит в то, что слово Бекингема будет сдержано.
До последней капли крови, - нараспев произнёс Бекингем и махнул рукой солдатам, чтобы те возвращались на корабль. Миледи, увлечённая за ними, отчаянно кричала что-то, но её звенящий от гнева голос заглушал шум моря.
Ты уверен, что она того стоит? – наверное, уже в пятый раз за день поинтересовался Портос, обращаясь к Атосу.
Как и было оговорено, Атос вместе со своими секундантами – Арамисом, Портосом и Д’Артаньяном – появился на месте дуэли с герцогом Бекингемом, как только солнце начало заходить за горизонт. На улице было довольно темно, так что вряд ли кто-то разглядит лица дуэлянтов. А вот сам герцог не торопился. Появился за церковью Святого Этьена он только спустя полчаса после того, как туда прибыли мушкетёры. В сопровождении трёх солдат, которые вели за собой Миледи, он величественно поднялся на гору. Шарлота Баксон на этот раз выглядела более похожей на леди: волосы собраны в аккуратную причёску, модную по тем временам, массивные серьги с драгоценными камнями и жемчужное ожерелье на изящной шее, на женщине было красное платье, расшитое золотом с бахромой и длинным шлейфом. На груди была приклеена мушка из чёрной шёлковой ткани. Настоящая королева. Наверное, это платье должно было стать очередным подарком для Миледи, а станет, по мнению Бекингема, похоронным нарядом. Сжимая в руках перчатки в тон платью, Миледи всматривалась в темноту, будто надеясь, что Атос не придёт на встречу. Но вот вдали раздалось шевеление, и Атос со своими секундантами остановился напротив Бекингема.
Опаздываете, милорд, - озвучил он, кивнув на башенные часы в нескольких сотнях метров от них, смутно виднеющиеся вдали.
Наша очаровательная дама, - кивок в сторону Миледи. – Несколько задержалась со сборами. Женщины!
Довольно разговоров. Приступим к дуэли, пока кто-нибудь не пришёл. Обойдёмся без прелюдий. Вы ведь помните условия? – спросил Атос, обнажая шпагу.
Бекингем, не особо торопясь, принял шпагу из рук своего солдата и придирчиво осмотрел её. Оставшись, видимо, довольным, он соизволил ответить на вопрос соперника.
Помню, любезный Атос. Но думаю, Вам уже не посчастливится увидеть его исполнение, - самоуверенно заявил тот и более без каких-либо речей сделал выпад в сторону противника.
Атос, пусть и не ожидавший подобного стремительного нападения от Бекингема, сумел отразить этот удар. Секунданты обеих сторон отошли в стороны, но шпаги держали наготове, будучи готовыми в любой момент вмешаться и устроить коллективную дуэль: если не считать Миледи, то количество людей, находившихся здесь, было поровну с каждой противоборствующей стороны. В данный момент сражения успех был на стороне мушкетёра, который заставлял Бекингема отступать, но пока герцог успешно парировал удары Атоса, пропустив всего один, который задел всего лишь его рукав. Возмутившись, что придётся покупать новый камзол, Бекингем с большим рвением перешёл в нападение, так что теперь отступать приходилось Атосу. Но и ему удавалось отражать удары противника, который, как выяснилось, был неплохим фехтовальщиком, несмотря на то, что не принимал непосредственного участия в сражениях. Наконец, спустя несколько минут после начала дуэли было получено первое ранение, и дуэль могла бы окончиться, если бы в правилах было оговорено, что ведётся она до первой крови. Герцогу Бекингему удалось совершить какой-то почти неуловимый даже для мушкетёра манёвр и задеть Атоса в правое плечо.
Убью Вас левой рукой, мне не привыкать, - прорычал тот сквозь зубы и перебросил шпагу в левую руку, которой владел пусть и не так, как правой, но весьма сносно, чтобы вести бой.
Миледи, с напряжением наблюдавшая за дуэлью, резко выдохнула, а перчатка выпала из её ослабевших рук. Взгляды Атоса и Бекингема разом обратились в её сторону. Мушкетёр, поймав взгляд Миледи, опомнился первым. Воспользовавшись тем, что Бекингем на долю секунды ослабил защиту, Атос сделал выпад вперёд и в ответную ранил герцога, задев ключицу. Кровь выступила на голубом камзоле Бекингема, и тот поморщился от боли. Возможно, он был хорошим дуэлянтом, но явно редко получал травмы и не привык к ранениям так, как привык к этому Атос, тело которого было испещрено шрамами разной величины. Некоторое время герцогу всё ещё удавалось парировать удары соперника, но всего через пять минут после получения своего первого ранения от руки Атоса Бекингем пропустил ещё один удар, который на этот раз пришёлся в грудь и задел лёгкое. Упав на колени, он выпустил из рук шпагу и захрипел что-то, чувствуя скорую кончину. Ему было отлично известно, что французские медики, равно как и любые другие доктора, не способны ничего сделать с этим ранением.
Теперь и Вы стоите передо мной на коленях, милорд, - холодно заметил Атос, опуская свою шпагу и отступая на шаг.
Бекингема тут же обступили его люди, чтобы осмотреть, насколько серьёзно ранение. По свистящему звуку, исходящему из груди, они быстро поняли, что дело очень плохо. Один из солдат тихо спросил что-то у Бекингема, в ответ получив почти неразборчивое: «Анна». Другой человек из окружения Бекингема схватил за руку Миледи и подвёл к Бекингему. Слабеющая рука герцога схватила чуть дрожащее запястье Миледи, сжав его в последний раз, чтобы отпустить навсегда. Лицо женщины сохраняло поразительное спокойствие, но, несмотря на то, что она сама желала смерти Бекингема, не хотела смотреть на его предсмертную агонию.
Анна де Бейль, - прохрипел герцог, глядя на несостоявшуюся супругу.
Его рука потянулась к камзолу, обагрённому кровью, но сам он не справился, так что солдату Бекингема пришлось опуститься на колени и вытащить небольшую коробочку, обшитую бархатом. Он протянул её Миледи, и та, поколебавшись с мгновение, приняла прощальный подарок герцога.
Это… это должно было стать… свадебным подарком… Анна… - произнёс Бекингем, а пару секунд спустя взгляд его остекленел, застыв на фигуре женщины – единственной, которую он искренне любил, но которую вполне мог убить за предательство. По крайней мере, он думал, что мог.
Солдат Бекингема наклонился, чтобы закрыть глаза своему господину, а Миледи открыла миниатюрную коробочку, обнаружив внутри золотое кольцо с большим рубином внутри. Он знал, что ей бы это понравилось… Но теперь оно ни к чему: можно продать и выручить неплохие деньги. Захлопнув коробочку, Миледи обвела взглядом людей герцога.
Возвращайтесь в Англию. Вы слышали условия, на которых состоялась дуэль. Не упоминайте о том, при каких условиях на самом деле погиб Бекингем: ни к чему портить честь герцога после его смерти, - хладнокровно распоряжалась женщина, пусть на самом же деле её волновала вовсе не честь бывшего любовника, а то, как это могло бы сказаться на его убийце. – Он был ранен неизвестным. Вы убили преступника, а тело сбросили в реку. Поняли?
Удивительно, как женщине удавалось сохранять ледяное спокойствие в такой ситуации, однако именно это, похоже, подействовало на солдат. Они осторожно подняли тело погибшего и унесли его с места дуэли. Миледи была уверена: корабли Бекингема отступят от берегов Франции, так как вряд ли король хотел этой войны, которая привела бы к огромным потерям с обеих враждующих сторон.
Взволнованный мужской голос отвлёк женщину от созерцания того, как солдаты уносят герцога, которому Миледи уже успела пожелать гореть в аду вечность и ещё полгода. Обернувшись, она встретилась взглядом с Атосом. В руках он всё ещё держал шпагу, обагрённую кровью герцога Бекингема, но тут же отбросил её и двинулся навстречу бывшей возлюбленной. Он был почти уверен, что она отстранится, засмеётся ему в лицо или же предпримет ещё одну попытку убить, но та, к удивлению всех четырёх мушкетёров, в ответ сделала несколько шагов навстречу Атосу. Наверное, ей надоело жертвовать счастьем, за которое любая женщина отдала бы все богатства мира, ради этих самых богатств. Ни к чему хорошему погоня за деньгами её не привела. Только страдания ей и тому, кого она любила. И всё же Миледи даже сейчас осталась собой и остановилась, жестом приказывая Атосу сделать то же самое, когда их разделял всего метр.
Кажется, в этот раз моя очередь пытаться убить тебя, - произнесла она и, поочерёдно окинув взглядом Портоса, Арамиса и Д’Атаньяна, продолжила. – А где же любезный Планше? Помнится, в прошлый раз он очень умело обвёл меня вокруг пальца.
А тебя не так просто обмануть. Планше был невероятно горд собой, - кивнул Атос, пропустив мимо ушей фразу Миледи о его убийстве.
На губах Миледи заиграла лёгкая улыбка, обнажив белоснежные зубы, а уже в следующую секунду женщина оказалась в объятиях Атоса. Когда она испытывала это в последний раз? Кажется, больше года назад. Но всё ещё отлично помнила это выражение лица: Атоса нечасто можно было увидеть улыбающимся, но сейчас он был именно таким. Только с ней он был тем Атосом, который может позволить себе смеяться и думать не только о битвах. Королевский мушкетёр и опасная преступница – тот ещё тандем, но сейчас ни один из них не думал о том, что когда-то им вновь предстоит расстаться. В глубине души оба понимали, что натворили столько, что должны люто ненавидеть друг друга, но эта ненависть обречена была стать любовью. Никогда их не покидали мысли о том, что однажды они таки смогут стать счастливыми вместе. И сейчас был самый подходящий момент проверить, возможно ли это. Если нет, значит, сама судьба против того, чтобы Атос или Миледи были счастливы вообще когда-нибудь. Поодиночке ни он, ни она и не жили. Они оба умерли в ту самую секунду, когда между ними встал Бекингем. И теперь появился шанс на возрождение. Используют они его или нет, станет известно в ближайшем будущем. А пока достаточно того, что они, наконец, вместе. Возможно, это временно, но сейчас всё происходит именно так, как и должно было случиться.
И почему я так люблю тебя, ведьма? – выдохнул он, прижимая к себе хрупкое тело женщины.
А почему я не ненавижу тебя, хотя по всем законам Вселенной должна испытывать именно это? – спросила она, широко улыбаясь и обвивая руками шею мушкетёра.
Миледи и Атос не заметили, как Д’Артаньян потянул за рукава Портоса и Арамиса, и они исчезли с места убийства герцога Бекингема, ставшего местом свидания графа де Ла Фер и леди де Винтер. Возможно, у молодого гасконца было совсем немного опыта в делах амурных, но он был уверен, что на этот раз Атос не позволит никому разлучить его с любимой женщиной. И даже самой Миледи.
Кажется, моё место среди вас уже занято Д’Артаньяном. Но может, вы примите пятого в свою команду? Один за всех и все за одного, м?
Вероятно, Портос поворчит немного, но согласится. Я поговорю с ними об этом, - рассмеялся Атос, вспомнив о буйном нраве своего приятеля.
Атос и Миледи ещё много времени провели у церкви Святого Этьена, разговаривая о самых незначительных для окружающих, но очень важных для них вещах. Оба они думали, что всё происходит как-то быстро и неправильно – они ведь не должны любить друг друга, но обоим и в голову не приходило «притормозить», чтобы остановить другого от совершения роковой ошибки.
Тогда они ещё не знали, что через две недели Ришелье объявит в розыск Миледи как опасную государственную преступницу, через два месяца она будет поймана и приговорена к казни, но вызволена мушкетёрами из тюрьмы, а через два года Миледи де Винтер обвенчается с Атосом и примет титул графини де Ла Фер, тем самым обезопасив себя от посягательств Ришелье на её жизнь – никто не посмеет тронуть жену прославленного мушкетёра и графа. Но всё это произойдёт позже, а пока оставим этих двоих встречать рассвет на улицах Сен-Жермен, размышляющими о том, какие трудности уготовила им судьба на этот раз. Ведь это жизнь, никто здесь не бывает счастлив вечно. Но попытаться можно…
Напрашивается банальный ответ: ну конечно же, – лилия. Не стоит спешить, обратимся сперва к ботанике. Известно более ста видов лилий самых разных цветов и форм. Свыше тысячи современных сортов лилий выведено только начиная со второй половины ХХ века. А у нас во Флориде растут удивительной красоты дикие лилии. Это лилия Кэтсби, названная в честь американского натуралиста Марка Кэтсби, он в 17- 18 веках изучал описывал природу Юго-Востока США. Лилия Кэтсби или, как ее еще называют, сосновая лилия обладает изящными желто-алыми лепестками.
Лилия считалась священным цветком ассирийцев. В Древнем Египте лилиями украшали трон фараонов, сбор лилий представлен на древнеегипетских барельефах. В древней Греции особенно ценились белые лилии. Считалось, что они выросли из капель молока богини Геры жены Зевса. Эмоции у богов кипели не слабее, чем у людей: когда прекрасная Афродита, богиня красоты, увидела эти восхитительные цветы, из зависти она решила подгадить и испортила белизну желтыми тычинками. Пакость отчасти удалась, желтую пыльцу трудно отмыть. На Востоке ею подкрашивают пищу. Если лилии стоят в вазе, желтые тычинки можно оборвать, во-первых, чтобы не запачкать все кругом, и особенно одежду, а во-вторых, просто назло Афродите.
С лилиями связанно множество преданий. Например, при полном отсутствии пренатальной ультразвуковой диагностики к женщине, ожидающей ребенка, можно подойти с розой и лилией. Если будущая мать выберет розу – родится девочка, если лилию – мальчик. Лилия вообще символизирует плодовитость. Согласно фэн шуй лилия – символ лета и изобилия, а также связана с состоянием постоянной влюбленности. В кого? – Фэн шуй мудро не уточняет. Лилия, как известно, символ французских королей, и тут возникают ботанические и исторические проблемы.
Как говорил Ефим Шифрин в миниатюре «Кающаяся Магдалина»: «…перенесемся в правый верхний угол картины.., там на глаза попадаются три птички… Кое-кто на Западе полагает, что это колибри, но наши ученые сумели опознать в них диких уток» В случае королевских лилий уже многие на Западе заколебались и сумели опознать в них… ирис. Но все по порядку.
Ирис по-русски называется петушком или касатиком. Петушок – понятно, а касатик – косатик – от слова коса. Листья ирисов действительно напоминают косу. Кстати, ближайший родственник ириса – гладиолус – получил свое название от латинского слова gladius – меч, гладиолус означает просто маленький меч. Старое русское название гладиолуса – шпажник – в общем на ту же тему. С формой связано и содержание. Гладиолус символизирует готовность, силу и любовь с первого взгляда. Гладиолус – цветок родившихся в августе.
Вернемся, однако, к ирису. Во Флориде растет несколько видов диких ирисов. Ирисы могут иметь луковицу, как и гладиолусы, но чаще обладают корневищем. Из корневищ ирисов, высушенных и выдержанных в течение нескольких лет, как ни странно получают фиалковый корень. Фиалковый корень, таким образом, к фиалке ни малейшего отношения не имеет, но, говорят, пахнет похоже. Фиалковый корень используется при кашле, как противовоспалительное средство, его добавляют в зубную пасту и духи.
Ирисы, как и лилии, сопутствуют человеку более 4000 лет. Изображение ириса находят на древнеегипетских фресках. По-гречески ирис – радуга. Действительно, у ирисов известно более 200 цветов и оттенков. На Ближнем Востоке растут черные ирисы. Богиню радуги древние греки называли Ирис. Сестры у нее, как это бывает и в жизни, оказались Гарпии, но Ирис все равно их очень любила. Ирис служила посланницей богов и в своем разноцветном одеянии сновала по радуге вниз от богов к людям и обратно. Иногда Ирис прихватывала и души, поэтому ирисы часто сажали на кладбищах. Ирисы цветут на всех континентах кроме Антарктиды. Во Флориде произрастает несколько видов диких ирисов. В Европе тоже растет много ирисов, в том числе во Фландрии по берегам реки Лис. И вот когда начинается путаница. Считается, что лилию на королевском гербе Франции первым избрал живший в V веке король франков Хлодвиг. Он, заметим, родился недалеко от реки Лис. Это уж потом, в 12 веке, Людовик VI подтвердил: Флёр де Лис – Флёр де Луис (цветок лилии /или с реки Лис?/ – Цветок Людовика). Хлодвиг начинал, и ему пришлось сложнее. На его языческом гербе присутствовали три лягушки или жабы (в те времена в зоологические подробности не вдавались), очертания которых подозрительно напоминают королевские лилии – только передние лапки подрисовать. Когда Хлодвиг принял христианство, лягушки на его гербе, лишившись передних лапок превратились в… ирисы: по преданию желтые ирисы на берегу реки указали Хлодвигу место переправы, а по другой версии – просто упали с неба. Если посмотреть на лилии и ирисы, то, действительно, королевские лилии весьма напоминают ирисы. В случае Миледи, героини романа А. Дюма «Три мушкетера», возникнут не только вопросы определения цветковых растений. «С Миледи надо расправляться… очень красиво, как это сделал Атос…», неожиданно заявил Д. Быков. Что это, обаяние Дюма, застилающее глаза, или следование стереотипам? Муж со второго захода все-таки добивает свою жену, у которой на плече клеймо. Еще в подростковом возрасте будущей Миледи палач выжег на плече королевскую лилию, а может быть ирис, бывшую лягушку, за то, что ее соблазнил священник. Нет, лучше уж вернуться к геральдике с ботаникой и миру цветов. Ирис или Флёр де Лис украшает гербы Франции, Квебека, Флоренции и других городов, где в округе растет множество белых ирисов. Тот же символ на ограде Букингемского дворца. И как он только туда пробрался, уж не с Миледи ли? Столица Объединенной Европы – Брюссель показала себя более грамотной по части ботаники, и несомненный ирис виден на гербе Брюсселя, города, возникшего на болоте, где когда-то цвело множество ирисов. Ирис символизирует мудрость, веру и надежду