Введение

валентность лингвистика ощущение глагол

Существенный вклад в теорию и практику валентностного анализа был сделан в отечественной лингвистике (Кацнельсон С.Д., Бурлакова В.В., Филичева Н.И., Мухин А.М. и др.). Современное языкознание располагает большим количеством работ, посвященных как разработке теоретических проблем, так и исследованию валентных свойств различных частей речи. Если в начале появления круг применения теории валентности ограничивался глаголом, то дальнейшая разработка теории доказала, что не только глаголы, но и другие части речи обладают валентностными свойствами. В настоящее время существует тенденция приписывать валентностные свойства не только глаголу, прилагательному и существительному, но и наречию, предлогу и союзу. Однако, особое внимание лингвистов, как отмечает В.В. Бурлакова, продолжают привлекать вопросы валентности глагола - языковой единицы, обладающей наиболее сложными и разнообразными сочетательными потенциями. Организующую роль глагола для большинства предложений признают большинство языковедов.

Именно такое исследование, проведенное на материале текстовой и словарной выборке, предпринимается в настоящей курсовой работе. Целью курсовой работы является исследование валентностных свойств группы глаголов ощущения.

Объектом исследования являются глаголы ощущения русского языка.

Задачами работы являются анализ частотности глаголов, исследование валентностей глаголов ощущения: индивидуальной и категориальной, синтаксической и семантической, субъектной и объектной.

В качестве основного метода исследования в курсовой работе используется метод лингвистического описания с привлечением методов сравнительного анализа, валентностного анализа, контекстуального анализа.

Цели и задачи исследования определили его структуру. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.

Понятие валентности в современной лингвистике

Трактовка валентности в отечественной и зарубежной лингвистике

Изучение сочетательных свойств языковых единиц неизбежно приводит к теории валентности . Теория валентности, как и сам термин, возникли в лингвистике сравнительно недавно. Существуют три точки зрения по поводу использования термина «валентность». Одни лингвисты применяют его, чтобы передать потенциальные сочетательные свойства единицы в плане языка. Другие пользуются им только для обозначения актуализированной сочетательной способности единицы и, таким образом, переносят его в сферу речи. Третьи считают, что термин «валентность» может быть применен для обозначения сочетательных способностей лингвистических единиц как языка, так и речи.

Термин «валентность» заимствован в лингвистику из химии для обозначения сочетательных способностей языковых единиц и получил широкое употребление сравнительно недавно. Свое начало в лингвистике термин «валентность» ведет от работ французского лингвиста, представителя структурального направления Л. Теньера, который не только ввел этот термин, но разработал теорию валентности . Своеобразие концепции Л. Теньера в отношении термина «валентность» заключается в специфике трактовки глагола. Согласно теории Теньера, глаголу в предложении принадлежит центральная роль, все остальные члены предложения, включая и подлежащее, подчинены ему. Однако, в валентный набор глагола Теньер включил только подлежащее и дополнение и назвал эти элементы «актантами», то есть участниками действия . Все виды обстоятельств в терминологии Теньера «сиркостанты», из валентного набора глагола исключаются. Такая трактовка валентных свойств глагола обусловлена тем, что Теньер исходил из смыслового уровня анализа и полагал, что всякое действие требует определенного количества участников - «актантов», которые на уровне предложения могут быть представлены либо как дополнение, либо как подлежащее. По мнению, Теньера, все обстоятельственные элементы (сиркостанты) не обусловлены значением глагола и поэтому не входят в его валентный набор. В дальнейшем эта точка зрения была пересмотрена, и некоторые типы обстоятельств, требуемые смыслом глагола, также стали включаться в валентный набор глагола. Дальнейшее развитие теории «валентности» позволило доказать, что существуют глаголы, для реализации значения которых определенные типы обстоятельств необходимы и, следовательно, входят в их валентный набор. Термин «валентность» сравнительно молод. В отечественном языкознании его впервые применил С.Д. Кацнельсон, определивший валентность, как «способность слова определенным образом реализовываться в предложении и вступать в определенные комбинации с другими словами» . Почти 40 лет спустя С.Д. Кацнельсон дает более лаконичное определение: «валентность - это свойство определенных разрядов слов присоединять к себе другие слова». Каждое полнозначное слово способно сочетаться с какими-либо другими словами, но валентность - это нечто большее, чем способность вступать в синтаксические отношения».

Термин «валентность» для В.М. Лейкиной означает сочетательную способность встречаться с другими элементами того же класса. Эта способность предопределяется смысловыми, грамматическими, экспрессивными и стилистическими факторами . В.В. Бондцио утверждает, что при изучении моделей предложения значительное место принадлежит теории валентности. При этом под валентностью понимается прежде всего сочетаемость глаголов с определенными обязательными членами предложения, что и служит часто в сочетании с традиционным учением о глагольном управлении, основой моделирования предложений, однотипно связанных с ним распространителей его значения .

Несмотря на существование различных точек зрения на сущность теории валентности, следует признать, что понятие валентности, главным образом, касается семантического содержания глагола . Валентность, как свойство слова иметь при себе определенный набор синтаксических позиций некоторые лингвисты противопоставляют сочетаемости, понимая валентность как потенциальную способность языкового элемента сочетаться с другими элементами.

О.С. Ахманова определяет сочетаемость как способность элементов соединяться друг с другом в речи . Н. 3. Котелова трактует сочетаемость слова, как совокупность его синтагматических потенций, принадлежность которых слову, характеризует его как определенное свойство, иначе говоря, это набор и условия реализации распространителей слова, его синтагматических свойств, его связеизменение . По определению М.Д. Степановой термин «валентность» можно считать синонимом «сочетаемости», то есть термин «валентность» используется для обозначения потенциальных комбинаторных свойств морфологических единиц, это как бы пучок возможностей, реализация отдельных составляющих которых происходит в различных типах словосочетаний . Сочетаемость слова - это его способность объединяться в речи с определенными словами для выполнения того или иного смыслового задания. Иначе говоря, сочетаемость слова есть реализация его валентности .

Дальнейшее развитие теории валентности привело к некоторым изменениям в значении самого термина «валентность», который разделил судьбу многих других лингвистических терминов и стал многозначным. Первоначально значение термина «валентность» не отличалось от значения «сочетание». Подобное толкование этого термина характерно для подавляющего большинства как отечественных, так и зарубежных лингвистов. Однако в последнее время появилась тенденция сузить значение термина «валентность» и применять его либо только к области уровня языка для обозначения потенциальной способности к сочетаемости языковых единиц, либо только для обозначения речевой реализации этих способностей. Ни одно из предложенных сужений значения термина «валентность» не укоренилось в лингвистике, и это вполне естественно, так как предлагаемые ограничения вносят ненужные осложнения в его употребление. Однако, тенденция употреблять термин «валентность» в отношении потенциальных свойств языковых единиц завоевала гораздо большую популярность, чем его использование для обозначения актуализации этих свойств в речи .

За последние десятилетия теория валентности прошла определенный путь развития и многие постулаты этой теории были пересмотрены, другие - расширены и углублены. Если в начале своего появления валентность связывалась с глаголом, то по мере развития валентностному анализу стали подвергаться и другие части речи, способные открывать вокруг себя места для актантов. Если первоначально валентность определялась только как сочетаемость глагола с дополнениями, то позднее круг «участников» расширялся за счет включения всех необходимых по смыслу добавлений к глаголу и в первую очередь - структурно-обязательных обстоятельств. Небезынтересно отметить, что несмотря на наличие большого количества исследований по валентности языковых единиц, некоторые лингвисты признают, что законы, управляющие функционированием слова, в частности, его сочетаемостью в одних случаях представляются достаточно простыми и очевидными, в других же - сложными, трудно объяснимыми и даже загадочными .

Термин "валентность" заимствован в лингвистике из химии для обозначения сочетательных способностей языковых единиц и получил широкое употребление сравнительно недавно. Существуют 3 точки зрения по поводу использования этого термина. Одни лингвисты применяют его только, чтобы передать потенциальные сочетательные свойства единицы в плане языка. Другие пользуются им только для обозначения актуализированной сочетательной способности единицы и, таким образом, переносят его в сферу речи. Третьи считают, что термин "валентность" может быть применен для обозначения сочетательных способностей лингвистических единиц в плане как языка, так и речи .

В последние десятилетия при исследовании структуры предложений внимание языковедов все более концентрируется на глаголе, особенно его личных формах, которым фактически отводится роль структурного центра предложения. На этой основе в лингвистике получило довольно широкое распространение понятие валентности глагола, трактовка которого, однако, наталкивается на целый ряд трудностей. В частности, нельзя пройти мимо следующих принципиальных неясностей, связанных с трактовкой глагола как структурного центра предложения. Во-первых, глаголы в их личных и неличных формах не относятся к числу синтаксических единиц, получаемых в результате членения предложений на основе их внутренних синтаксических связей. Во-вторых, далеко не каждое предложение содержит в себе глагол, который можно было бы изучать со стороны его валентности. В-третьих, кроме валентностных характеристик, устанавливаемых в предложениях, глаголы обладают еще специфически лексической сочетаемостью, которая отражается в словарях и без учета которой часто нельзя понять значения глагола.

Валентность (от лат. valentia - сила) - способность слова вступать в синтаксические связи с другими элементами. Свое начало в лингвистике данный термин ведет от работ знаменитого французского лингвиста, представителя структурного направления Л. Теньера. Л. Теньер не только ввел этот термин, но и разработал теорию валентности. Сравнивая глаголы с атомами, обладающими разным числом валентных связей, Л. Теньер называл валентностью способность глагола управлять разным количеством связей. Согласно его теории валентные свойства приписываются только глаголу, который своим смысловым содержанием предопределяет количество зависимых элементов-участников действия. Для обозначения участников действия Л. Теньер ввел термин "актант". На основании способности глаголов объединяться с различным количеством актантов он разбил глаголы на подгруппы: авалентные, моновалентные, дивалентные и тривалентные.

Своеобразие концепции Л. Теньера в отношении термина "валентность" заключается в специфике трактовки роли глагола. Согласно его теории, глаголу в предложении принадлежит центральная роль, все же остальные члены, включая и подлежащее, подчинены ему. Такой подход к роли глагола в предложении лишает подлежащее предложения уникальной позиции главного члена, низводя его до уровня одного из глагольных актантов наравне с различными типами дополнений. Такая трактовка валентных свойств глагола обусловлена тем, что Теньер исходил из смыслового уровня анализа и полагал, что всякое действие требует определенного количества участников (актантов), которые на уровне предложения могут быть предоставлены либо как дополнения, либо как подлежащее. По мнению Л. Теньера, все обстоятельственные элементы (сирконстанты) не обусловлены значением глагола и поэтому не входит в его валентный набор . Дальнейшее развитие теории валентности позволило уточнить это положение, как и ряд других, и доказать, что существуют глаголы, для реализации, значения которых определенные типы обстоятельств необходимы и, следовательно, входят в их валентный набор. Л. Теньер упорядочивает валентности по номерам: первой называется субъективная, второй - валентность прямого объекта, последующий порядок более свободен. Однако в случае, если «каноническая» первая или вторая валентность у слова отсутствует, ее номер переходит к валентности, следующей по порядку.

Объем понятия валентность расширяется и уточняется. Основные положения теории Л. Теньера были обобщены и получили дальнейшее развитие в работах Г, Бринкмана, И. Эрбена, П. Гребе, И. Вайсберга, В. Шмидта, Г. Хельбига.

Вслед за Л. Теньером Г. Бринкман называет "валентностью" способность глагола требовать дальнейшие позиции в предложении . Определяя валентность глагола, он подчеркивает, что для его теории валентности существенным представляется не число, а характер языковых элементов, сочетающихся с глагольным сказуемым . Ориентация на функционально-семантические особенности глагола и его окружения нашла отражение в разработанной Г. Бринкманом классификации глаголов по валентности. Отличие ее от других классификаций заключается, прежде всего в особой трактовке "участников" и "открытых позиций". Понятие "открытая позиция" шире понятия "участник". "Открытой позицией" Г. Бринкман считает любую структурно обязательную позицию при данном глаголе, замещаемую существительным, инфинитивом или придаточным предложением. "Участниками" являются лишь те позиции, которые "открыты для дальнейших связей" и влияют на внутреннее содержание предложения.

На определении количественной валентности глагола по числу обязательных позиций, открываемых глаголом, основана классификация И. Эрбена. И. Эрбен считает, что от валентности глагола "существенным образом зависит, какие и сколько детерминаторов будут стоять до и после глагола, определяя структуру предложения" . И. Эрбен делит предложения на 4 типа в зависимости от количества "участников", требуемых глаголом. Выделяются модели с одним, двумя, тремя и четырьмя "участниками". Классификация И. Эрбена отличается рядом характерных особенностей:

В качестве "участника" рассматривается любой элемент предложения, наличие которого характерно для функционирования глагола в данном значении.

В отличие от классификации Г. Бринкмана, в которой твердо определена иерархия "участников", в классификации И. Эрбена все "участники" равноценны как с точки зрения их синтаксической функции, так и с точки зрения их расположения в предложении.

В целом классификация И. Эрбена носит формально-количественный характер.

В классификации И. Эрбена выделяются четырехвалентные глаголы.

В классификации И. Эрбена безличные глаголы включаются в тип одновалентных глаголов.

Безличные глаголы рассматриваются как глаголы с нулевой валентностью Л. Теньером, Г. Бринкманом, Г.Хельбигом. Как одновалентные они практикуются И. Эрбеном, В. Шмидтом.

Таким образом, появление в лингвистике понятия валентности в значительной мере связано с попыткой создания нового принципа классификации глаголов. В предложенных классификациях глаголов по валентности обнаруживаются значительные расхождения. Они объясняются неоднозначной трактовкой объема понятия валентность, различным пониманием "участников", преимущественным выделением тех или иных аспектов валентно-сти.

Идеи о валентных свойствах морфологических единиц, берущие свое начало в работах Л. Теньера, перекликаются с отечественным учением о факультативной и обязательной сочетаемости. Согласно этому учению языковые элементы способны иметь два вида сочетаемости; обязательную и факультативную. Обязательная сочетаемость присуща тем зависимым элементам, которые требуются как смысловым содержанием, так и формой языковых единиц. Обязательная сочетаемость характеризует те единицы, которые имеют "сильное управление". Этот термин был использован Пешковским для обозначения связи глагола с падежными формами существительного. "Сильному управлению" противопоставляется "слабое управление", при котором не предполагается такой необходимости.

Теория факультативной и обязательной сочетаемости получила окончательное признание после ее развития в трудах ведущих отечественных ученых и нашла свое дальнейшее развитие в работах целого ряда исследователей.

В отечественном языкознании термин "валентность" впервые применил С.Д. Кацнельсон. В одной из своих ранних работ С.Д. Кацнельсон отметил, что валентностью следует считать "потенциальную способность определенных разрядов слов сочетаться с другими разрядами или формами слов" . Почти 40 лет спустя С.Д. Кацнельсон дает более лаконичное определение: "валентность - это свойство определения разрядов слов присоединять к себе другие слова" . Он определяет валентность как заключающуюся в лаконичном значении слова синтаксическую потенцию, т.е. способность присоединять к себе другое категориально вполне определенное полнознач-ное слово. В принципе каждое полнозначное слово способно сочетаться с какими-либо другими полнозначными словами. Но валентность - это нечто большее, чем способность вступать в синтаксические отношения. Каждое слово обладает способностью сочетаться с другими словами, и эта способность практически реализуется в беспредельном числе высказываний. Под валентностью имеется в виду подразумеваемое значением слово или имплицитно содержащееся в нем указание на необходимость восполнения его словами определенных типов в предложении. Валентностью с этой точки зрения обладают не все полнозначные слова, а только те из них, которые сами по себе дают ощущение высказывания и требуют восполнения в высказывании. А.А. Потебня, раскрывая понятие глагольной транзитивности, указывая на необходимо содержащееся в глаголе требование объекта. Оспаривая мнение Ф.И. Буслаева, А.А. Потебня писал: "Не договаривая дополнения при объективном глаголе, мы не делаем этого глагола субъективным, потому что нисколько не изменяя этим самого глагола, мы, так сказать, оставляем при нем пустое место для объекта". С.Д. Кацнельсон пишет, что валентность - это свойство значения, в котором как бы содержатся "пустые места" или "рубрики", нуждающиеся в восполнении, как рубрики в анкете. Слово, обладающее валентностью, предполагает возможность его "дополнения". "Дополнение" в этом смысле не следует смешивать с другим грамматическим термином "дополнение" (объект), так как в роли заполнителя "пустой клетки" при глаголе выступает и субъект, а в ряде случаев и так называемое обстоятельство. Но в самом термине "дополнение" как обозначение объекта - во внутренней форме этого термина -- скрывается намек на идею дополнительности и, следовательно, предчувствие идеи валентности.

В традиции Московской семантической школы понятие валентности получило значительное развитие. Во-первых, в рамках это теории считается, что обязательные связи, подобные глагольным, присущи и другим частям речи. Во-вторых, ввиду того, что синтаксические связи, свойственные слову, могут быть и не обязательными (в особенности это характерно для глаголов, способных синтаксически разного рода факультативные обстоятельства -времени, места, причина), было введено понятие факультативной валентности. В-третьих, стало ясно, что синтаксическое отношение слова определяется его семантикой.

Дальнейшее развитие теории валентности привело к некоторым изменениям в значении самого термина "валентность", который разделил судьбу многих других лингвистических терминов и стал многозначным.

Первоначально значение этого термина не отличалось от значений "сочетание". Подобное толкование этого термина характерно и сейчас для подавляющего большинства как отечественных, так и зарубежных лингвистов. В.Г. Адмони, в частности, употребляет термины "сочетаемость", "сочетательная потенция". Признавая сочетательные потенции за каждой частью речи, В.Г. Адмони исследует их на основе полноты-неполноты их лексического заполнения. По определению М.Д. Степановой, термин "валентность" можно считать синонимом "сочетаемости" , т.е. термин валентность используется для обозначения потенциальных комбинаторных свойств морфологических единиц, как бы пучок возможностей, реализация отдельных составляющих которых происходит в различных типах словосочетаний. A.M. Мухин считает, что сочетаемость и валентность глаголов взаимно дополняют друг друга, хотя первая определяется по отношению к лексемам, т.е. единицам того же уровня языка, имеющим лексическую семантику, вторая же - по отношению к синтаксемам, наделенным синтаксической семантикой, которые являются единицами синтаксического уровня . Термин "валентность" для Б.М. Лейкиной означает сочетательную способность лингвистического элемента, его способность встречаться вместе с другими элементами того же класса. Эта способность предопределяется смысловыми, грамматическими, экспрессивными и стилистическими факторами. А.В. Кунин, в отличие от М.Д. Степановой, различает термины "валентность" и "сочетаемость": "валентность - это потенция, а сочетаемость - реализация этой потенции" . Такое разграничение валентности и сочетаемости теряет смысл, если принять предложенную Н.И. Филичевой дифференциацию потенциальной валентности, присущей слову как единице языка, и реализованной валентности, свойственной слову как единице речи . В психологическом аспекте под сочетаемостью понимается потенциальная, заложенная в самом слове система его символьных связей с другими словами, которые могут реализоваться только в предложении. А.И. Варшавская приравнивает понятие сочетаемости на морфологическом уровне понятию дистрибуции. Дистрибуция класса - это сумма всех сочетающихся с ним классов слов. На синтаксическом уровне сочетаемость элементов также определяется как дистрибуция. Чаще всего говорят о дистрибуции глагола-сказуемого, т.е. его сочетаемости с дополнением, обстоятельством. Важным здесь оказывается уже набор окружений, а факторы, определяющие наличие того или иного окружения. Основным фактором является валентность элемента, т.е. его потенциальная способность сочетаться с другими элементами. Наряду с обязательной и факультативной валентностью разграничивается обязательная и факультативная сочетаемость, обязательное и факультативное окружение . По мнению М.Д. Степановой, понятие дистрибуции шире понятия валентности.

Небезынтересно отметить терминологический "разнобой" в литературе, непосвященной проблемам сочетаемости: наряду с терминами "валентность" и "сочетаемость" употребляются и такие термины как семантика (Почепцов, Котелова, Гак, Скепская), окружение (Почепцов), синтаксический контекст (Амосова, Колшанский), комбинаторика (Бурлакова), синтагматическая потенция (Котелова, Морковин). Одни лингвисты употребляют эти термины недифференцированно, как равнозначные, определяя одни понятия через другие (валентность определяется через сочетаемость, сочетаемость через окружение, дистрибуцию как сумму всех возможных окружений).

В последнее время появилась тенденция сузить значение термина "валентность" и применять его либо только к области уровня языка для обозначения потенциальной способности к сочетаемости языковых единиц, либо только для обозначения речевой реализации этих способностей. Ни одно из предложенных сужений значения термина "валентность" не укоренилось в лингвистике, и это вполне естественно, так как предполагаемые ограничения вносят ненужные осложнения в его употребление. Однако тенденция употреблять термин "валентность" в отношении потенциальных свойств языковых единиц завоевала гораздо большую популярность, чем его использование для обозначения актуализации этих свойств в речи.

Приведенный обзор литературы позволяет резюмировать, что теория валентности прочно вошла в лингвистику и ученые продолжают работать над ее дальнейшим развитием. За последние десятилетия теория валентности прошла определенный путь развития, и многие постулаты этой теории были пересмотрены, другие - расширены и углублены. Если в начале своего появления она связывалась только с глаголом, то с развитием теории валентност-ному анализу стали подвергаться и другие части речи.

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

Московский Государственный Гуманитарный Университет

им. М.А. Шолохова

Факультет иностранных языков

Курсовая работа

Валентность глагола и структура английского предложения

Студентки очного отделения

Бабиной Александры Владимировны

Руководитель: к.ф.н., профессор

Поздеев М.М.

Москва 2010

Введение

Глава I Валентность как лингвистическое понятие

1.1 Валентность в работах зарубежных и отечественных лингвистов

Глава II Синтаксические структуры английского предложения

2.1 Непереходные (одновалентные) глаголы. S-V структура

2.2 Переходные (двухвалентные) глаголы. S-V-O структура

2.3 Двупереходные (трехвалентные) глаголы. S-V-Oi-Od структура

2.4 Комплекс переходные глаголы. S-V-Od-Co структура

2.5 To be как глагол-связка. S-to be-C структура

Заключение

Список литературы

Приложение

Введение

Всестороннее изучение слова как основной единицы языковой системы является важной задачей современной лингвистики. Большую роль в решении этой задачи играет теория валентности, которая продолжает оставаться одним из актуальных направлений современной лингвистики. За период своего существования теория валентности оформилась в одно из важнейших направлений современного синтаксиса, которое вносит вклад в исследование плана содержания и плана выражения в языке, в изучение сочетаемости слов и структуры предложения, прежде всего применительно к глагольной лексике. В настоящее время достигнуты определенные результаты в разработке понятийного аппарата данной теории, в частности в определении принципов валентностной классификации глаголов, в выявлении соотношения валентности и значения глагола, в выделении типов актантов. Однако до сих пор спорными остаются такие вопросы теории валентности, как разграничение обязательных и факультативных актантов, соотношение категорий теории валентности с категориями традиционной грамматики. Недостаточно изучены проблемы соотношения валентности и словообразовательных средств, особенности реализации валентности в разных типах предложений и др. Для решения этих вопросов необходимы дальнейшие исследования конкретного языкового материала.

Выбор данной проблемы в качестве темы исследования обусловлен тем, что изучение валентностных характеристик различных частей речи относится в современной лингвистике к числу актуальных исследований. Решению проблем валентности, в том числе и описанию валентностных характеристик отдельных частей речи в различных языках мира уделяется в последние годы значительное внимание. О том, что теория валентности занимает в настоящее время одно из ведущих мест в современном языкознании, свидетельствуют многочисленные публикации, в том числе специальные словари валентности.

Целью работы является изучение трудов отечественных и зарубежных лингвистов, разграничение английских глаголов по валентностям и соответствующим им валентным структурам, выделение наиболее часто употребляемых синтаксических структур английского предложения (на основании изучения текста из художественной литературы), т.е. выявление влияния валентности глагола на структуру предложения в английском языке.

Объектом исследования является изучение валентностных характеристик глаголов английского языка. Предметом исследования является разграничение глаголов английского языка по типам валентностей и выделение основных синтаксических структур, которые создаются этими глаголами в предложениях, и определение частотности их употребления.

В число задач, решение которых способствует достижению основной цели данной работы, входят:

1. Проведение анализа имеющихся результатов научных исследований и литературы по проблеме валентности в современном английском языке.

2. Исследование различных типов валентностей, существующих в английском языке.

3. Изучение основных синтаксических структур предложений в английском языке и проведение связи их образования с валентностью глагола как центра построения всего предложения.

4. Анализ проведенной выборки наиболее часто встречающихся в английском языке синтаксических структур предложений, обусловленных валентностью глаголов (на примере двадцати глав романа Д. Остен «Гордость и предубеждение»)

Структура работы. Цель и задачи исследования определили его структуру. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения.

Во введении определены актуальность выбранной темы, цель, объект и предмет исследования, задачи исследования. В I главе предлагается обзор исследований валентности в зарубежной и отечественной лингвистике и определения различных типов валентности. Глава II содержит описание типов валентности английских глаголов и синтаксические модели, которые эти глаголы образуют. Заключение содержит теоретические и практические выводы, получены в ходе исследования. В списке литературы приведены источники, которые использовались при написании данной работы. Приложение содержит примеры предложений для каждой синтаксической структуры.

Глава I Валентность как лингвистическое понятие

Понятие валентности вошло в лингвистику сравнительно недавно. Валентность представляет собой заимствованный из химии термин, обозначающий количество атомов водорода, которое связывает или заменяет атом другого элемента. Так, например, углекислый газ (О) является двухвалентным, потому что его валентность может быть насыщена двумя атомами водорода (Н). Результатом данного соединения является вода

«В настоящее время понятие валентности перенесено в область лингвистики. В особенности это касается глагола. Так, например, существуют глаголы, которым необходим только один элемент для того, чтобы образованное предложение оказалось грамматически правильным.

Для других же глаголов один элемент оказывается недостаточным, чтобы грамматически правильно оформить высказывание. Таким образом, речь идет об одно-, двух-, трехвалентных глаголах» . Например:

To sleep To visit To entrust

│ │ │ │ │ │

A child He His friend Susan Her baby A nurse

Соответственно валентным особенностям данных глаголов, окажется возможным образовать следующие грамматически правильные предложения:

1. A child is sleeping.

2. He is visiting his friend.

3. Susan entrusted her baby to a nurse.

В случае нарушения правил валентности, т.е. если после глагола не окажутся в наличии необходимые члены высказывания, то в результате получатся грамматически неполноценные предложения, как например:

1. He is visiting.

2. Susan entrusted.

Таким образом, подобно тому, как в химии для получения полноценного соединения необходимо определенное количество атомов элемента А, чтобы связать атомы элемента В, так и в лингвистике – «для получения грамматически правильного предложения при глаголе необходимо определенное самим глаголом количество других членов» .

Понятие валентности в лингвистике в общих чертах следует понимать как факт, что слова окружены определенным числом «пустых клеток», которые должны (или могут) быть заполнены определенными членами высказывания (Aktanten – L. Tesniere, Mitspieler – J. Erben).

Валентность свойственна всем словам, но закономерности сочетаемости слов рассмотрены прежде всего для предикативной лексики. По мнению С.Д. Кацнельсона, «валентностные свойства предиката, реализующиеся в предложении, в самом предикате даны в виде “мест”, подлежащих заполнению “пробелов”. Каждый предикат как бы открывает “вакансии” для других членов предложения» .

Следует напомнить, что особенность глаголов требовать уточнение с помощью определенных слов была замечена лингвистами и ранее. Так, например, деление глаголов на переходные и непереходные уже само по себе имело целью обратить внимание на необходимость дополнения или на способность глагола иметь после себя дополнение.

Такое, казалось бы, точное деление всех глаголов создавало определенные трудности:

1) огромное число переходных глаголов неправомерно объединялось в одну группу;

2) не принимались во внимание те случаи, когда речь шла о переходных глаголах, которые могли функционировать как непереходные, например: A child is eating (his dinner).

В данном примере глагол to eat имеет одного обязательного участника (подлежащее) и факультативно может иметь второго участника (дополнение в винительном падеже).

Для этого теория валентности должна быть преобразована с учетом разницы между обязательной и факультативной валентностью. Это было учтено только в пятидесятых годах прошлого столетия.

«Валентность не ограничивается только дополнениями, а включает в круг своего действия подлежащее, группы обстоятельственных слов, придаточные предложения, инфинитивные обороты, прилагательные и т.п.» Например, в следующем случае:

He lives with his parents.

not far from his girlfriend.

Глагол to live – lives не требует после себя какой-то определенной предложной конструкции, однако такова необходимость, чтобы высказывание стало грамматически правильным.

Именно потому, что старые грамматические понятия не были в состоянии охватить и объяснить все особенности функционирования слова (глагола) в предложении, введения понятия «валентность» в лингвистику не только оправдало себя, но и доказало свою необходимость.

В последние годы понятие и теория валентности привлекает все большее внимание как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике. Это в большой мере обусловлено тем, что «валентность представляет собой пограничное явление между грамматикой и лексикологией, синтаксисом и семантикой» . В связи с этим неудивительно, что понятие валентности в современной лингвистике получило различное толкование. Многие проблемы, связанные с понятием валентности, вызывают до сих пор оживленные дискуссии среди лингвистов.

Валентности слова

Неискушенному читателю может показаться странным такое словосочетание: «валентности слова ». Привычнее было бы прочитать о валентностях атома в работах, посвященных химии. Но, оказывается, у слов есть некоторые свойства, схожие со свойствами атома, вот лингвисты и позаимствовали у химиков термин, обозначающий такие свойства – «валентности» (от лат. valentia – сила). Первым это понятие в лингвистику ввел С.Д. Кацнельсон (1948).

Валентность слова – это способность слова присоединять к себе зависимые слова в определенных формах; без этих зависимых слов употребление главного слова неполно. Например, у глагола дает 3 валентности; это значит, что, используя этот глагол, мы обязательно должны заполнить при нем 3 места: кто, что, кому – Учитель дает книгу ученику. У глагола лежит 2 валентности: кто (что) и где – Книга лежит на столе (в шкафу). В русском языке валентности выражаются существительными в каком-либо падеже с предлогом или без предлога. В тех же языках, где существительные не изменяются по падежам, шире используются служебные слова и бо"льшее значение имеет порядок слов. Так, по-русски мы можем сказать Ученику учитель дает книгу или Ученику книгу дает учитель. Ситуация здесь обозначена одна и та же. В английском языке порядок следования слов, выражающих валентности, строго определен. The teacher gives the pupil a book . Правда, можно поменять местами два последних члена предложения, но тогда необходимо использовать предлог to для обозначения адресата: The teacher gives a book to the pupil .

Валентности присущи не только глаголам, но и другим частям речи. Валентности могут быть у прилагательных: интересный (кому), необходимый (кому, для чего), достойный (чего). Валентностями могут обладать и существительные. Прежде всего валентности, как правило, сохраняются у существительных, образованных от глагола: Нина приехала в Москву -> Приезд Нины в Москву. Кроме того, валентности обязательны и для некоторых других групп существительных. Так, при существительных, обозначающих часть предмета, нужно указание на целое, к которому относится эта часть: ручка (чего?) – двери, сумки; крыша (чего?) – дома; хвост (чей?) – волка или волчий. (Если такого указания нет, оно все равно подразумевается.) У слов, обозначающих родственников, тоже должно быть указание, чей это родственник: брат (чей?) – мой, Танин, друга. Для параметрических существительных нужно указать обладателя параметра: рост (кого?) – ребенка, длина (чего?) – линейки, аромат (чего?) – чая .

Особого внимания все же заслуживают валентности глагола, и мы остановимся на них подробнее. Слова, которые заполняют валентности глагола, называют актантами. Этот термин принадлежит французскому лингвисту Люсьену Теньеру. Л.Теньер первым высказал представления, наиболее распространенные сейчас в современной лингвистике. В центре предложения – действие, обозначаемое обычно глаголом. От него прямо или косвенно зависят все остальные члены предложения. В непосредственной зависимости от глагола находятся актанты и сирконстанты. Актанты (дословно «действователи») соответствуют подлежащему и дополнениям в традиционной грамматике, сирконстанты – обстоятельствам. Например, в предложении Вечером Нина встретила Таню слова Нина и Таню – актанты, вечером – сирконстант. Актанты заполняют две валентности глагола встретить, сирконстант вечером не заполняет никакой валентности: выражение этого смысла не является обязательным при данном глаголе.

Основное отличие концепции Л.Теньера от традиционной грамматики в том, что в традиционной грамматике выделяются два главных члена предложения – подлежащее и сказуемое, а Теньер считает главным только обозначение действия. Подлежащее же относится к глагольным актантам наряду с дополнениями, т.е. и подлежащее, и дополнение являются в равной мере участниками действия. Сравним предложения: Я слышу шум и Мне слышится шум, Я люблю народные танцы и Мне нравятся народные танцы. В близких по смыслу предложениях русского языка подлежащее и дополнение как бы меняются местами. Обращаясь же к переводам русских предложений на другие языки, мы очень часто будем сталкиваться с тем, что подлежащее в русском языке будет передаваться дополнением в другом языке, и наоборот. Скажем, предложение Мне нравятся народные танцы мы скорее всего переведем на английский как I like folk dances .

Не зная валентности слова, нельзя правильно его употребить. Поэтому информация о валентностях очень важна при изучении языка, она обязательно должна присутствовать в хорошем словаре .

Валентности, о которых мы до сих пор говорили, называются синтаксическими, им соответствуют определенные формы выражения, т.е. синтаксические актанты. Помимо синтаксических, в современной лингвистике выделяются и семантические валентности, т.е. те глубинные, смысловые роли, которые имеются в каждой ситуации. О таких глубинных ролях впервые заговорил американский лингвист Чарльз Филлмор, а теперь у него столько последователей, что их невозможно перечислить. Семантическая валентность – это свойство глагола присоединять к себе какой-либо семантический актант. Среди семантических актантов выделяются субъект (Антон читает), объект (читать книгу ), адресат (подарить другу ), инструмент (резать ножом ) и др. Семантические валентности не изменяются при изменении формы главного слова, если ситуация остается прежней. Рассмотри три примера:

(1) Школьник решил задачу.

(2) Школьником решена задача.

(3) Решение школьником задачи .

Во всех трех случаях описывается одна и та же ситуация. У главного слова решил (решена, решение) две семантические валентности: субъектная и объектная. Но выражаются они по-разному, т.е. синтаксические валентности будут разные: в активной конструкции (1) субъект в предложении является подлежащим, имеет форму именительного падежа, а объект является прямым дополнением, выражается формой винительного падежа. В пассивной конструкции (2) субъект выражен формой творительного падежа, а объект становится подлежащим. При отглагольном существительном со значением действия (3) субъект в творительном падеже, а объект – в родительном. Интересно, что, если при отглагольном существительном выражена лишь одна семантическая валентность (либо субъект, либо объект), мы используем форму родительного падежа: ответ ученика (субъект), проверка сочинения (объект). Из-за этого может возникнуть неоднозначность: преследование тигра (тигр преследует или тигра преследуют), критика писателя (писатель критикует или писателя критикуют) .

Соотношение семантических и синтаксических валентностей называется моделью управления. Понятие модели управления предложено И.А.Мельчуком и Ю.Д.Апресяном. В стандартном случае каждой семантической валентности соответствует определенная форма выражения, т.е. синтаксическая валентность. Так, для (уже упоминавшегося) глагола дать модель управления может выглядеть следующим образом:

Дать

Подобных случаев взаимно-однозначного соответствия семантических и синтаксических валентностей в русском языке достаточно, но немало и других, представляющих собой более сложное соответствие. Обратимся к некоторым из них.

Антон подшутил над братом.
Лампа висит над столом.

На первый взгляд синтаксические валентности глаголов подшутить и висеть могут показаться одинаковыми, но если присмотреться, мы увидим разницу: подшутить можно только над кем-нибудь, а висеть что-либо может и в чем-либо, и на чем-либо, и под чем-либо и т.п. Значит, и их модели управления будут выглядеть по-разному.

Подшутить

Висеть

Глаголы со значением прибытия (приехать, прилететь, войти, положить, поставить и многие другие) имеют валентность конечной точки действия, а глаголы со значением удаления (уйти, улететь, выйти, убрать, снять) – валентность исходной точки действия. Здесь дело обстоит так же, как и с глаголами месторасположения. Глаголы требуют обязательного указания на конечную или исходную точку, но формы могут быть различны: поставить коробку (куда?) – на шкаф, в шкаф, за шкаф, под шкаф, у шкафа…

Многие глаголы имеют валентность не на предмет, как в трех примерах, которые мы до сих пор разбирали, а на целую ситуацию, например: настаивать на чем-либо (на поездке в деревню), обрадоваться чему-либо (приходу друга), убеждать в чем-либо (в том, что надо поступить в университет). Как правило, такие валентности имеют несколько способов выражения. Рассмотрим их на примере глагола надеяться . Здесь две семантические валентности: субъект и объект-ситуация. Вторая валентность выражается формой на + винительный падеж, при этом в форме винительного падежа выступает не существительное с конкретным значением, а обозначение ситуации. Это может быть отглагольное существительное: Мой брат надеется на поступление в университет. Может быть придаточное предложение: Мой брат надеется на то, что (он) поступит в университет. В случае придаточного предложения можно опустить предлог с указательным местоимением: Мой брат надеется, что поступит в университет . В русском языке может использоваться и инфинитив: Мой брат надеется поступить в университет .

Итак, если у глагола есть валентность на ситуацию, способов выразить ее гораздо больше, чем в случае с предметной валентностью. Даже когда мы используем на первый взгляд предметное обозначение: Мой брат надеется на друга, – по всей видимости, и здесь имеется в виду какая-то ситуация, которая должна быть ясна из контекста: мой брат надеется на какие-то действия друга, например, на то, что друг поможет или сделает то, что обещал.

Таким образом, мы видели, что одна и та же семантическая валентность может иметь различные способы выражения, то есть ей могут соответствовать разные синтаксические валентности.

Бывают и более сложные случаи, когда новый способ выражения одной валентности связан с изменением способа выражения другой валентности: просить друга о помощи – просить помощи у друга, намазать хлеб маслом – намазать масло на хлеб .

А теперь обратимся к совсем необычным случаям. Бывает так, что одна семантическая валентность расщепляется на две синтаксических. Так, у глагола погладить есть семантические валентности субъекта и объекта. Пусть субъект – мама, а объект – плечо дочки. Как мы можем выразить это в предложении? Обычно так: Мама погладила дочку по плечу . Или: плечо дочке . (?) То есть на синтаксическом уровне у нас получилось три валентности из двух. Объективная семантическая валентность расщепилась. Еще пример расщепления: у глагола восхищать две семантические валентности, которые могут, как обычно бывает, соответствовать двум синтаксическим: Смелость Петра восхищает Марию. Однако первая семантическая валентность может расщепиться на две синтаксических и мы скажем: Петр восхищает Марию своей смелостью .

А бывает ли наоборот? Так, чтобы две семантические валентности сливались в одну семантическую? Оказывается, и так может быть.

Рассмотрим предложение: Художник нарисовал сына. Что здесь имеется в виду под формой винительного падежа? Объект, т.е. живой мальчик, позировавший художнику? Или изображение мальчика на картине? Выбор одного из двух допустимых значений может определяться контекстом: Мальчика, который сейчас разговаривает с учителем, нарисовал художник (здесь мы имеем в виду живого мальчика). Посмотри на эту картину: как замечательно художник нарисовал сына (а здесь мы говорим об изображении мальчика). Если же контекст не подсказывает нам, какое из значений следует выбрать, мы имеем дело со «склеиванием» валентностей, т.е. в одной форме выражаются сразу два участника ситуации: и объект действия, и то, что получилось в результате действия – изображение объекта.

Подобных глаголов довольно много: переписать предложение с доски в тетрадь (в ситуации два семантических актанта: предложение на доске и предложение в тетради, а форма, выражающая эти два значения, – одна); перевязать кофту (распустили одну кофту, связали другую, а обозначили и ту, и другую одной формой); сменить кран в ванной (старый кран убрали, новый поставили, а форма для обоих опять-таки одна!).

Область явлений, связанных с валентностями, весьма обширна и интересна. И еще далеко не все в этой области подробно исследовано лингвистами. Так что перед юными читателями, заинтересовавшимися этой темой, открывается широкий простор для будущей научной деятельности.

Так в Толковом словаре С.И. Ожегова находим сведения, например, в статье глагола Мечтать: «О ком – чем и с неопр. Предаваться мечтам о ком – чем-н. М. о путешествии. Мечтал попасть на родину. (– Ред.)

Е.В. МУРАВЕНКО,
г. Москва

Валентность ‒ способность слова сочетаться в тексте с другой языковой единицей, прежде всего с другим словом. Термин был введен в лингвистику Л. Теньером и А. В. де Гроотом и первоначально применялся только по отношению к глаголам. Например, глагол просить предполагает, что при нем могут быть указаны проситель (тот, кто просит), предмет просьбы (то, о чем или что просят) и адресат просьбы (тот, кого или у кого просят). Поэтому говорят, что глагол просить трехвалентен (кто? кого? о чем?); (ср.: герцог просил короля о милосердии ). Множество валентностей глагола образует его валентную структуру. Валентности, как принято говорить, «заполняются»; заполнители валентностей слова называются его актантами. В принципе слово может быть валентно не только на другое слово, но и на словосочетание или даже предложение (ср.: просить помиловать всех родственников илипросить, чтобы он помиловал всех родственников казненного ).

Валентности обычно упорядочиваются по номерам: первой называется субъектная, второй – валентность прямого объекта, последующий порядок более свободен. Однако в случае, если «каноническая» первая или вторая валентность у слова отсутствует, ее номер переходит к валентности, следующей по порядку; так, у глагола смеяться первой будет валентность субъекта (кто? смеется ), а второй – валентность косвенного объекта, выражающего стимул к смеху (над кем?/чем? смеется ).

Вначале, когда термин валентность только входил в лингвистическую терминологию, он применялся к описанию поверхностных, синтаксических связей глагола. В целом в мировой лингвистике, где термин валентная структура используется не очень широко (ср.: конкурирующий терминаргументная структура ), такое понимание в основном сохранилось до сих пор, однако в традиции Московской семантической школы понятие валентности получило значительное развитие.

Во-первых, в рамках этой теории считается, что обязательные связи, подобные глагольным, присущи и другим частям речи – в частности, прилагательным (ср.: сердитый кто? на кого? за что? – Вернулся Коля, сердитый на меня за то, что я опоздал ) и существительным (сестра кого? – Германа ).

Во-вторых, ввиду того, что синтаксические связи, свойственные слову, могут быть и не обязательными (в особенности это характерно для глаголов, способных синтаксически подчинять разного рода факультативные обстоятельства – времени, места, причины, сравните: вернулся вечером/ с подругой/из-за плохой погоды и т.д.), было введено понятие факультативной валентности .

В-третьих, стало ясно, что синтаксические отношения слова определяются его семантикой. Слово, обладающее синтаксическими валентностями, всегда соотносится с ситуацией, имеющей некоторый набор обязательных участников. Эти участники выражаются при слове поверхностно, заполняя синтаксические валентности – тем самым синтаксические валентности эксплицируют те семантические отношения, которые связывают имя ситуации и имена ее участников. Отсюда следует, что можно говорить не только о синтаксических, но и о семантических валентностях слова.

Принято различать семантическую валентность (лексическую /семантико-логическую ) и синтаксическую валентность (грамматическую ) или ее уровни.

Первая основана на понятийном содержании, вытекает из лексического значения слова и представлена предикатным словом с открытыми им позициями. Именно на этом уровне члены, заполняющие открытые позиции, называются аргументами (семантическими актантами), а вся структура – предикатно-apгументной.

Синтаксическaя валентность представляет собой совокупность и свойства потенциально возможных при слове синтаксических связей, набор и условия реализации синтаксических связей. На уровне синтаксической валентности аргументы соответствуют синтаксическим актантам. У Л. Теньера термин актант используется для обоих уровней. Несмотря на существование различных точек зрения на сущность теории валентности, большинство ученых признает понятие валентности главным образом принадлежащим семантическому уровню.

Семантические валентности соответствуют обязательным переменным в толковании слова. Эти переменные возникают в толковании как «наследники» семантических валентностей более простых предикатов, входящих в толкование. Сравните: строитель = ‘тот, кто строит’; предикат строить двухвалентен (кто? строит что?) – производное от него отпредикатное имя строитель само заполняет его первую, субъектную валентность и сохраняет объектную (ср.: строить метро – строители метро ).

В отличие от синтаксических, семантические валентности оказываются семантически наполненными и различаются уже не просто по номерам, а по типу выражаемого смыслового отношения и, тем самым, представляются аналогом семантических ролей. В то же время число семантических ролей варьируется в пределах десятка – тогда как в ставшей классической книге Ю. Д. Апресяна «Лексическая семантика» различается 25 типов семантических валентностей, среди которых валентности субъекта (поезд движется ), контрагента (защищаться от спаниеля ), реципиента (давать детям ), адресата (информировать президент а), результата (превращаться в воду ), периода (отпуск на два месяца ), количества (больше на метр ) и другие. Подобный список может содержать и более дробную классификацию типов валентностей – степень дробности в данном случае ограничена следующим условием: близкие по смыслу валентности считаются различными, если они встречаются в составе валентной структуры одного слова. Таковы, например, валентность инструмента и средства (писать гусиным пером черной тушью ), контрагента и посредника (покупать у фирмы через агент а) и другие.

http://www.krugosvet.ru/enc/lingvistika/valentnost

▲ Наверх

Единство той или иной категории обусловлено не способом выражения, а общим грамматическим значением.

Так, формы существительных: столу, стене, пути , хотя и имеют разное оформление аффикса: -у, -э, -и , т.е. разную грамматическую форму, но объединены общим значением дательного падежа существительного; так же и такие разно оформленные видовые пары глаголов, как достигать – достичь; нарезать – нарезать; делать – сделать; толкать – толкнуть; решать – решить; посылать – послать; брать – взять.

Хотя в каждой паре они и оформлены разными способами различения, но объединяются независимо от этого в две категории: первые глаголы в каждой паре – несовершенный вид, вторые – совершенный.

Категории в грамматике могут быть более широкие, например, части речи, и более узкие, например явления внутренней группировки в пределах той или иной части речи: в существительных – категория числа, грамматические категории собирательности, абстрактности, вещественности и т.п., в пределах глагола – категории залога, вида и так далее.

Следовательно, термины грамматическая форма/грамматические формы и грамматическая категория/грамматические категории не следует смешивать.

Грамматическая форма связана со способом выражения: это соотношение грамматического значения и грамматического способа выражения этого значения в их единстве.

Грамматическая категория не связана с определенным или данным способом грамматического выражения, но это не значит, что грамматическая категория – область понятий, логики и стоит вне языка, может быть «надъязыковой», общей всем языкам. Наоборот, грамматическая категория только тогда факт языка (а иным она быть не может), если она в языке выражена грамматически, т.е. опять же теми или иными грамматическими способами, но одним или разными – для грамматической категории не существенно.

Несоответствие грамматических категорий в разных языках – лучшее свидетельство специфичности подбора грамматических категорий в каждом языке.

Так, категория определенности и неопределенности, очень существенная для грамматики романо-германских языков и отчетливо выраженная в этих языках различием определенных и неопределенных артиклей, отсутствует в русском языке, но это не значит, что русские не могут иметь в сознании этих значений, – они только выражают их обычно лексически (т.е. особыми словами, например местоимениями этот, тот и т.д. для определенности и какой-то, некий и т.д. для неопределенности). Употребление числительных один, одна, одно, одни тоже может служить в русском выражением неопределенности (как артикль un во французском, еin в немецком и т.д.); в северных русских говорах, наоборот, для выражения определенности употребляется местоименная частица: тот, та, то, те после слова (дом-тот, изба-та, окно-то, грибки-те и т.п.).

Особый всесторонне окончательный вид сомалийского языка, выраженный повтором fen-fen от глагола fen ‘глодать’, по-русски мы переводим: ‘обгладывать со всех сторон, до конца’, где то, что для сомалийского языка (грамматическое значение вида) выражено грамматическим способом повтора, по-русски передается лексически, словами: ‘со всех сторон’, ‘до конца’, тем самым такая видовая категория свойственна сомалийскому языку и несвойственна русскому.

Значение «двойственности» в одних языках имеет узаконенное грамматическое выражение формами двойственного числа (старославянский, древнегреческий, санскрит, древнерусский, литовский), в других же языках, где нет категории двойственного числа, то же самое может быть выражено сочетанием числительных со значением ‘два’, ‘двое’ и соответствующих существительных.

Привычное для русских различение категории одушевленности и неодушевленности существительных, проявляющееся в винительном падеже множественного числа (Я вижу концы – Я вижу отцов; Я вижу точки – Я вижу дочек; Я вижу зрелища – Я вижу чудовищ ), а для мужского рода и в единственном числе (Я вижу конец – Я вижу отца ), необычно для иных европейских языков (равно как и различение категории глагольного вида, даже рода существительных не знает английский язык и все тюркские).

Количество однородных категорий очень различно в разных языках; так, например, в языках, имеющих склонение, количество падежей может колебаться от 3 (арабский), 4 (немецкий), 6 (русский) до 15 (эстонский) и более (некоторые дагестанские языки).

Даже в тех случаях, когда как будто бы между языками есть соответствие в отношении наличия тех или иных падежей, то их функции могут быть очень различными. Так, по-русски мы скажем Пошел за дровами (твор. п. с предлогом), а в казахском это же самое передается как Отынга барды (где отынга – дат. п.).

Сочетание более широких и более узких категорий в каждом языке может быть также особым и своеобразным. Так, для русской грамматики привычно, что имена, а также причастия склоняются (т.е. изменяются по падежам и числам), а глаголы спрягаются (т.е. изменяются по лицам и числам), но в ряде языков, например в тюркских, угро-финских, самодийских и других, имена могут изменяться по лицам, сравните, в казахском: эке-м ‘моя мать’, эке-н ‘твоя мать’, эке-си ‘его мать’ – это, конечно, не спряжение, а присоединение аффикса притяжательности; наоборот, в латинском языке форма герундия склонялась.

В пределах развития одного и того же языка может не только меняться наличие и количество категорий, но та же категория благодаря наличию или отсутствию тех или иных связанных с ней и противопоставленных категорий может менять характер своего грамматического значения; так, категория единственного числа гораздо реляционнее в тех языках, где есть только противопоставление единственного и множественного числа, чем в тех, где есть еще двойственное, а тем более особое тройственное число; в этих случаях любая категория числа гораздо деривационнее, т.е. имеет меньшую степень грамматической абстракции.

Значение множественности в формах множественного числа – грамматическое, выраженное грамматическим способом, в собирательных же именах множественность – факт лексического значения, выраженный основой, тогда как грамматический способ показывает единственное число.

А. А. Реформатский. Введение в языковедение

▲ Наверх

ГРАММАТИЧЕСКИЕ ЗНАЧЕНИЯ СЛОВ И МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ.
ГРАММАТИЧЕСКИЕ ЗНАЧЕНИЯ

Язык как коммуникативная система обеспечивает передачу информации различного рода. Это и информация о предметах, явлениях, положениях дел во внешней дествительности, и информация о субъективных актах когнитивной (познавательной) деятельности и личных переживаниях говорящего, и информация служебного характера, касающаяся используемых способов построения связной речи и особенностей поведения в ней употребляемых языковых единиц и их вариантов.

Передачу служебной информации берут на себя грамматические средства, в том числе и морфологические.

В традиционной лингвистике принято разграничивать в содержательной структуре слова значения лексические и значения грамматические. Первые обычно характеризуют как вещественные, конкретные, а вторые как формальные, абстрактные.

Иногда предлагается квалифицировать грамматические значения (в отличие от лексических) как обязательные. Так, в русском языке для любого существительного обязательно выражение значений предметности, числа, падежа, а в единственном числе и рода. Но и этот критерий не абсолютен. В одном и том же языке одно и то же значение может быть передано в одних случаях грамматически, в других лексически, в третьих остаться невыраженным.

Поэтому можно просто исходить из того, что лексические значения выражаются знаменательными словами, формообразующими основами знаменательных слов, корневыми морфемами знаменательных слов. Носителями же грамматических значений выступают используемые в формообразовании слов аффиксальные морфемы, служебные слова, морфологические операции типа значащих чередований фонем и т.п. Но многие из этих средств используются также в словоообразовании, т.е. в процессах построения новых лексических единиц (например, суффикс -ск- в университетский , префикс при - в пригород ). Такого рода факты затрудняют разграничение лексических и грамматических значений.

• затрагивают их функции в речи, отношения между словами в предложении или словосочетании ‒ синтагматическое /реляционное значение;
• фиксируют принадлежность данного слова к той или иной части речи ‒ частеречное значение ;
• характеризуют отношения между их формобразовательными вариантами в рамках парадигмы каждого данного слова ‒ морфологическое значение ;
• соотносят между собой в рамках одного словообразовательного поля однокорневые слова и прежде всего слово производное со словом мотивирующим ‒ словообразовательное/деривационное значение .

В данном разделе предметом разговора являются прежде всего собственно морфологические значения, элементарные значения словоформ многоформенных слов. Они могут:

• иметь референциальный характер (т.е. относить данную словоформу к какому-то внеязыковому моменту). Так, например, значение единственного числа имени существительного в принципе опирается на идею единичности данного предмета;
• характеризоваться конкретной коммуникативно-ситуационной соотнесенностью. Так, значение первого лица предполагает указание на говорящего как активного участника данного коммуникативного акта;
• указывать на характер структурно-синтаксических отношений между словами внутри предложения. Таково, например, значение винительного падежа имени существительного;
• служить основой для классификации слов внутри одной части речи. Таково, в принципе, значение среднего рода имени существительного.

Грамматические категории слов. Элементарные грамматические значения даны в противопоставлениях друг другу. Так, в немецком языке противопоставлены друг другу значения четырех падежей (им., род., дат., вин.); в английском языке систему оппозиций образуют 16 временных форм глагола. Система падежных противопоставлений образует грамматическую категорию падежа. Система противопоставлений значений временных форм образует грамматическую категорию времени.

Но элементарные грамматические значения в рамках грамматических категорий противопоставлены не сами по себе. Семиотический подход к языковым единицам предполагает, что нет языковых значений самих по себе, как и нет языковых форм, которые были бы лишены значений. О грамматическом значении можно говорить лишь тогда, когда в данном языке имеется регулярно с ним соотносимый экспонент, т.е. формальный показатель грамматического значения. Таких показателей для одного и того же значения может быть несколько.

Единство грамматического значения и соотносимого с ним стандартного формального показателя образует двухстороннюю языковую единицу, грамматический знак, которому в отечественной лингвистике (А. В. Бондарко и др.) было присвоено имя граммемы . Это понятие близко к понятиям формальной категории у А. М. Пешковского и категориальной формы у А. И. Смирницкого. Его эквивалентами являются понятия разряда грамматической категории , частной грамматической категории и грамматической формы .

Соответственно и грамматическая категория слова (морфологическая категория) представляет собой не просто систему оппозиций элементарных грамматических значений, а систему противопоставлений граммем как двустороних сущностей, обладающих каждая своим означаемым и своим означающим (или стандартным набором означающих). Надо отметить, что если нет подобного противопоставления граммем определенного вида в данном языке, то нет и соответствующей грамматической категории. Так, например, не приходится говорить о категории падежа во французском, испанском или итальянском языках.

Наборы граммем и грамматических категорий слов определенных частей речи неодинаковы от языка к языку. Так, немецкие и английские имена существительные обладают категориями числа, падежа и соотнесенности (внутри которой противопоставлены граммемы несоотнесенности, неопределенной соотнесенности и определенной соотнесености), но в английском отсутствует категория рода. В ходе исторического развития данного языка инвентари грамматических категорий слов и различаемых в них граммем могут испытывать изменения. Так, категория соотнесенности имен существительных в германских и романских языках формировалась в тот исторический период, когда эти языки уже обладали письменностью. Современные славянские и германские языки не сохранили граммему двойственного числа, входившую в формообразовательную парадигму праиндоевропейского глагола.

http://homepages.tversu.ru/~ips/LingFak1.htm#2