Я всегда был истинно русский.
Ф. М. Достоевский
Словарь
А
(Из записных книжек )
* * *
Есть три силы, единственные три силы на земле, могущие навеки победить и пленить совесть этих слабосильных бунтовщиков [людей], для их счастия, – эти силы: чудо, тайна и авторитет.
(Братья Карамазовы )
Что есть ад?.. Страдание о том, что нельзя уже более любить.
(Братья Карамазовы )
АДВОКАТ
Русский народ давно уже назвал у нас адвоката – «аблакат – нанятая совесть»
(Братья Карамазовы ).
См. также: А адвокат известно что: адвокат – нанятая совесть.
(Подросток ).
АКТЁР. См. Рафаэль.
АМБИЦИОЗНОСТЬ
Станьте солнцем, вас все и увидят. Солнцу прежде всего надо быть солнцем.
(Преступление и наказание )
* * *
(«Свисток» и «Русский вестник» )
АНГЛИЯ
Англии бояться – никуда не ходить!
(Дневник писателя 1881 )
* * *
Каждый англичанин, прежде всего, старается быть англичанином, сохраниться в виде англичанина во всех фазисах своей жизни, частной и общественной, политической и общечеловеческой, и даже любить человечество старается не иначе, как в виде англичанина.
(Там же 1877 )
АНТОЛОГИЯ
Хотя греческая антология и превосходная вещь, но ведь иногда она бывает просто не к месту, и вместо неё приятнее было бы видеть что-нибудь более подходящее к делу и помогающее ему.
()
АТЕИЗМ
Атеизм есть болезнь аристократическая, болезнь высшего образования и развития, и, стало быть, должна быть противна народу.
(Из записных книжек )
* * *
Атеист не может быть русским, атеист тотчас же перестаёт быть русским.
(Бесы )
* * *
Атеисты – веруют в атеизм как в новую веру, не замечая, что веруют в нуль.
(Идиот )
* * *
Легко сделаться атеистом русскому человеку, легче, чем всем остальным во всём мире! И русские не просто становятся атеистами, а непременно уверуют в атеизм, как в новую веру, никак того не замечая, что уверовали в нуль.
(Там же )
* * *
Не из одного ведь тщеславия, не всё ведь от одних скверных тщеславных чувств происходят русские атеисты и русские иезуиты, а и из боли духовной, из жажды духовной, из тоски по высшему делу, по крепкому берегу, по родине, в которую веровать перестали, потому что никогда её и не знали!
(Там же )
Б
БЕДНОСТЬ
Бедность и нищета образуют художника.
Они неразлучны с началом. Ты ещё никому не нужен, никто тебя и знать не хочет. Подожди, не то ещё будет, когда узнают, что в тебе есть дарование. Зависть, мелочная подлость, а пуще всего глупость налягут на тебя сильнее нищеты.
(Неточка Незванова )
* * *
Бедность не порок, это истина.
(Преступление и наказание )
* * *
Бедные люди капризны, – это уж так от природы устроено.
(Бедные люди )
* * *
Будьте благородным человеком, твердым в несчастиях; помните, что бедность не порок.
(Там же )
* * *
В бедности вы ещё сохраняете своё благородство врожденных чувств, в нищете же никто и никогда. За нищету даже не палкой выгонят, а метлой выметают из компании человеческой, чтобы тем оскорбительнее было.
(Преступление и наказание )
* * *
Сколько между нами-то ходит Самсонов Выриных!
(Бедные люди )
БЕЗДАРНОСТЬ
Бездарность есть тот же застой прогресса. Где есть поступление вперёд, там в голове движения не должно быть бездарности. А где есть торговля прогрессом из-за хлеба и литературных чинов, там уж полная мерзость запустения.
(Опять «Молодое перо» )
* * *
Крикун почти всегда бездарен по природе своей и других тащит в бездну, пошлым, неумелым толкованием дела пугая публику.
(Из записных книжек )
* * *
Часто в одном месте – бездарность, а в другом воскресает чуть не гением.
(Дневник писателя 1881 )
БЕЛИНСКИЙ
…благороднейший из благороднейших деятелей русских.
(Ответ «Свистуну »)
БЕСПОКОЙСТВО
Всякий имеет своё беспокойство.
(Идиот )
БЕССМЕРТИЕ
Идея о бессмертии – это сама жизнь, живая жизнь, её окончательная формула и главный источник истины и правильного сознания для человечества.
(Дневник писателя 1876 )
* * *
На всей земле нет решительно ничего такого, что бы заставляло людей любить себе подобных, что такого закона природы: чтобы человек любил человечество – не существует вовсе, и что если есть и была до сих пор любовь на земле, то не от закона естественного, а единственно потому, что люди веровали в своё бессмертие.
(Братья Карамазовы )
* * *
Нет добродетели, если нет бессмертия.
(Там же )
* * *
Только с верой в свое бессмертие человек постигает всю разумную цель свою на земле.
(Дневник писателя 1876 )
* * *
Уничтожьте в человечестве веру в своё бессмертие, в нём тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь.
(Братья Карамазовы )
БЕССМЫСЛЕННОСТЬ
Говорить с слепыми о цветах, с глухими о музыке.
(Книжность и грамотность )
* * *
Требовать от яблони апельсинов.
(Два лагеря теоретиков )
БИБЛИЯ
Другой такой книги в человечестве нет и не может быть. И это – верите ли Вы, или не верите.
(Н. Л. Озмидову, февраль 1878 г.)
* * *
Эта книга непобедима. Эту книгу не потрясут даже дети священников наших, пишущие в наших либеральных журналах.
(Из записных книжек )
БЛАГОРОДСТВО
Всем хочется казаться благородными. Делать подлость с благородством.
(Из записных книжек )
Бессмертие души и Бог – это всё одно, одна и та же идея.
(.)
* * *
Бог есть идея человечества собирательного, массы, всех.
(Из записных книжек )
* * *
Бог есть синтетическая личность всего народа, взятого сначала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или у многих народов был один общий Бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народностей, когда боги начинают становится общими. Когда боги становятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами. Чем сильнее народ, тем особливее его бог.
(Бесы )
* * *
Бог уже потому мне необходим, что это единственное существо, которое можно вечно любить…
(Там же )
* * *
Всякий за себя, а Бог за всех! Вот удивительная пословица, выдуманная людьми, которые успели пожить… Но дело в том, что пословицу эту изменили в самом начале её существования. Всякий за себя, все против тебя, а Бог за всех.
* * *
Добудьте Бога трудом!
(Бесы )
* * *
Его [Бога] нет, но он есть. В камне боли нет, но в страхе от камня есть боль. Бог есть боль страха смерти. Кто победит боль и страх, тот сам станет Бог. Тогда новая жизнь, тогда новый человек, всё новое…
(Там же )
* * *
Если Бога нет, то всё позволено.
Крылатое выражение, приписываемое Ф. М. Достоевскому. См. в «Братьях Карамазовых»: …уничтожьте в человечестве веру в свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь. Мало того: тогда ничего уже не будет безнравственного, всё будет позволено…
* * *
Конечно , это не научно, хотя почему бы и нет: огромный факт появления на земле Иисуса и всего, что за сим прошло, требует, по-моему, и научной разработки. А между тем, не может же погнушаться наука значением религии в человечестве, хотя бы и в виду исторического только факта, поразительного своею непрерывностью и стойкостью. Убеждение же человечества в соприкосновении мирам иным , упорное и постоянное, тоже ведь весьма значительно.
(Из записных книжек )
* * *
Отсутствие Бога нельзя заменить любовью к человечеству, потому что человек тотчас спросит: для чего мне любить человечество?
(Там же )
* * *
Человек только и делал, что выдумывал Бога, чтобы жить, не убивая себя; в этом вся всемирная история до сих пор.
(Бесы )
БОГАТСТВО
Надобно заботиться больше о свете, о науке и о усилении любви. Тогда богатство будет расти в самом деле, и богатство настоящее, потому что оно не в золотых платьях заключается, а в радости общего соединения и в твердой надежде каждого на всеобщую помощь в несчастии ему и детям его.
(Дневник писателя 1877 )
БОЛЕЗНЬ
Не от сознания происходят болезни, но само сознание – болезнь.
(Из записных книжек )
* * *
Не та болезнь опасна, которая на виду у всех, которой причины все знают, а та, которая кроется глубоко внутри, которая ещё не вышла наружу и которая тем сильней портит организм, чем, по неведению, долее она остаётся непримеченною.
(Два лагеря теоретиков )
* * *
Я был болен; а болезненные ощущения почти всегда бывают обманчивы.
(Униженные и оскорблённые )
БОЛТЛИВОСТЬ
Пусто: курица болтуна снесла.
(Дневник писателя 1876 )
БОЛЬ
А ведь главная , самая сильная боль, может, не в ранах.
(Идиот )
БОЛЬНОЙ
Больной не может быть в одно и то же время и больным и врачом.
(Г-н – бов и вопрос об искусстве )
БОРЬБА
Борьб а настоящая есть материал для мира будущего.
БРАК
Брак – это нравственная смерть всякой гордой души, всякой независимости.
(Бесы )
* * *
[Во Франции] брак большею частью есть бракосочетание капиталов и о взаимной склонности заботятся очень немного.
(Зимние заметки о летних впечатлениях )
* * *
И никто-то , никто-то не должен знать, что между мужем и женой происходит, коль они любят друг друга. И какая бы ни вышла у них ссора, мать родную, и ту не должны себе в судьи звать и один про другого рассказывать. Сами они себе судьи. Любовь – тайна божия и от всех глаз чужих должна быть закрыта, что бы там ни произошло. Святее от этого, лучше. Друг друга больше уважают, а на уважении много основано.
(Записки из подполья )
БУДУЩЕЕ
Бесконечно только одно будущее, вечно зовущее, вечно новое, и там тоже есть свой высший момент, которого нужно искать и вечно искать, и это вечное искание и называется жизнию.
(Г-н – бов и вопрос об искусстве )
* * *
Будущее лежит загадкой.
* * *
Можно угадывать, изобретать, предполагать, изучать, мечтать и рассчитывать, но невозможно рассчитать каждый будущий шаг всего человечества, вроде календаря.
(Г-н – бов и вопрос об искусстве )
БУНТ
Не думаю, чтобы нашёлся в России любитель русского бунта.
(Объяснения и показания Ф. М. Достоевского по делу петрашевцев )
БЫТИЕ
Бытие только тогда и есть, когда ему грозит небытие. Бытие только тогда и начинает быть, когда ему грозит небытие.
(Из записных книжек )
БЮДЖЕТ
Правильный бюджет окупается лишь трудом и промышленностью.
(Дневник писателя 1873 )
В
ВЕЛИКИЕ ЛЮДИ
Истинно великие люди должны ощущать на свете великую грусть.
(Преступление и наказание )
* * *
Нужно быть действительно великим человеком, чтобы суметь устоять даже против здравого смысла.
ВЕЛИКОДУШИЕ
Дар великодушия есть дар вечный, стихийный, дар, родившийся вместе с народом, и тем более чтимый, если и в продолжение веков рабства, тяготы и нищеты он всё-таки уцелеет, неповрежденный, в сердце этого народа.
(Дневник писателя 1877 )
* * *
Если нет великодушия, не надо быть и полезным.
ВЕРА
Без веры в свою душу и в её бессмертие бытие человека неестественно, немыслимо и невыносимо.
(Дневник писателя 1876 )
* * *
Вера в то, что хочешь и можешь сказать последнее слово миру, что обновишь, его избытком живой силы своей, вера в святость своих идеалов, вера в силу своей любви и жажды служения человечеству… Только сильная такой верой нация и имеет право на высшую жизнь.
(Там же 1877 )
* * *
Вера есть залог самой высшей жизни наций, и только ею они и принесут всю ту пользу человечеству, которую предназначено им принести.
(Там же )
* * *
Вера и математические доказательства – две вещи несовместимые.
(Там же 1876 )
* * *
Вера – это красный цвет.
(Из записных книжек )
* * *
Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных.
(Н. Д. Фонвизиной, февраль 1854 г .)
* * *
Кто захочет поверить – того не остановите.
(Дневник писателя 1876 )
* * *
Любовь к человечеству – немыслима, непонятна и совсем невозможна без совместной веры в бессмертие души человеческой.
(Из записных книжек )
* * *
Математическое верование – самое трудное уверяющее. Фома уверовал потому, что желал уверовать.
(Там же )
* * *
Мы верою из мертвых воскресали, И верою живет славянский род.
* * *
…надобно верить. Без этого ничего не будет.
* * *
Неверующие всего труднее убеждаются словами и рассуждениями.
(Н. Л. Озмидову, февраль 1878 г .)
* * *
Не чудеса склоняют реалиста к вере. Истинный реалист, если он не верующий, всегда найдет в себе силу и способность не поверить и чуду, а если чудо станет пред ним неотразимым фактом, то он скорее не поверит своим чувствам, чем допустит факт. Если же и допустит его, то допустит как факт естественный, но доселе лишь бывший ему неизвестным. В реалисте вера не от чуда рождается, а чудо от веры.
(Братья Карамазовы )
* * *
Я – дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоило и ст?ит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных.
(Н. Д. Фонвизиной, конец января – 20-е числа февраля 1854 )
* * *
Я нисколько не изменил идеалов моих и верю – но лишь не в коммуну, а в Царствие Божие.
(Из записных книжек )
ВЕРШОК
Вершок все-таки больше, чем ничего.
(Ряд статей о русской литературе. Введение )
ВЕСЕЛЬЕ
Други мои, просите у Бога веселья. Будьте веселы как дети, как птички небесные.
(Братья Карамазовы )
* * *
За веселье всегда деньги платят. Веселье и радость всегда всего дороже стоили.
(Дневник писателя 1876 )
* * *
Искренний и беззлобный смех – это весёлость, это самая выдающая человека черта.
(Подросток )
* * *
Он пел и плясал у гроба мертвеца…
(Г-н – бов и вопрос об искусстве )
ВЕЧНОСТЬ
Нам вот все представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность.
(Преступление и наказание )
ВИНА
Винить недостаточно, надо искать и лекарств. По-моему, ещё есть лекарства: они в народе, в святынях его…
(Дневник писателя 1876 )
* * *
Каждый единый из нас виновен за всех и за вся несомненно, не только по общей мировой вине, а единолично каждый за всех людей и за всякого человека на сей земле.
(Братья Карамазовы )
ВИНО
Вино скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей, тупит его.
(Дневник писателя 1876 )
ВЛАСТЕЛИН
Кто крепок и силён духом, тот над людьми и властелин.
(Преступление и наказание )
ВЛАСТЬ
Административный восторг.
(Бесы )
* * *
Власть даётся только тому, кто посмеет наклониться и взять её. Тут одно только, одно: стоит только посметь!
(Преступление и наказание )
* * *
Кровь и власть пьянят: развиваются загрубелость, разврат; уму и чувству становятся доступны и, наконец, сладки самые ненормальные явления.
(Записки из Мёртвого дома )
ВОЗМОЖНОСТИ
Коли он живёт, стало быть, всё в его власти! Кто виноват, что он этого не понимает?
(Идиот )
* * *
Что я теперь? Zero. Чем могу быть завтра? Я завтра могу из мертвых воскреснуть и вновь начать жить! Человека могу обрести в себе, пока ещё он не пропал!
(Игрок )
ВОЙНА
Без войны человек деревенеет в комфорте и богатстве и совершенно теряет способность к великодушным мыслям и чувствам и непременно ожесточается и впадает в варварство.
* * *
В период мира укореняется трусливость и бесчестность. Человек по природе своей страшно наклонён к трусливости и бесстыдству и отлично про себя это знает; вот почему, может быть, он так и жаждет войны, и так любит войну: он чувствует в ней лекарство. Война развивает братолюбие и соединяет народы.
(Дневник писателя 1876 )
* * *
Кроме войны , я никак не вижу проявлений для массы, ибо везде талант, ум и лучшие люди. Массе иногда остаётся лишь бунт, чтоб заявить себя.
(Из записных книжек )
* * *
Нам нечего бояться даже и внешних политических потрясений, например европейской войны за славян, хотя дело страшное: мы одни, а они-то все.
* * *
Начнись война где бы то ни было, сейчас разгорится. Дай только Бог России не вступиться ни во что европейское, благо у нас своего дела довольно.
* * *
Не всегда война бич, иногда и спасение.
(Дневник писателя 1877 )
* * *
Ныне воюют не столько оружием, сколько умом.
(Дневник писателя 1873 )
* * *
Поверьте, что в некоторых случаях, если не во всех почти (кроме разве войн междоусобных), – война есть процесс, которым именно с наименьшим пролитием крови, с наименьшею скорбию и с наименьшей тратой сил, достигается международное спокойствие и вырабатываются, хоть приблизительно, сколько-нибудь нормальные отношения между нациями.
(Там же 1877 )
* * *
Полезною оказывается лишь та война, которая предпринята для идеи, для высшего и великого принципа, а не для материального интереса, не для жадного захвата, не из гордого насилия. Такие войны только сбивали нации на ложную дорогу и всегда губили их.
(Там же )
* * *
Уж лучше раз извлечь меч, чем страдать без срока. И чем лучше теперешний мир между цивилизованными нациями – войны? Напротив, скорее мир, долгий мир зверит и ожесточает человека, а не война. Долгий мир всегда родит жестокость, трусость и грубый, ожирелый эгоизм, а главное – умственный застой.
(Там же )
ВООБРАЖЕНИЕ
У меня воображение, а у тебя действительность.
(Униженные и оскорблённые )
ВОПРОСЫ
Это маленькое словечко «почему» разлито во всей вселенной с самого первого дня миросоздания, сударыня, и вся природа ежеминутно кричит своему творцу: «Почему?» – и вот уже семь тысяч лет не получает ответа.
(Бесы )
ВОСПИТАНИЕ
Излишне и болезненно заботясь о детях, можно надорвать им нервы и надоесть; просто надоесть им, несмотря на взаимную любовь, а потому нужно страшное чувство меры.
* * *
К огромному дереву прививают крошечную ветку, и плоды дерева изменяются.
(Там же )
* * *
Розга в семействе есть продукт лени родительской, неизбежный результат этой лени. Всё, что можно бы сделать трудом и любовью, неустанной работой над детьми и с детьми, всё, чего можно бы было достигнуть рассудком, разъяснением, внушением, терпением, воспитанием и примером, – всего того слабые, ленивые, но нетерпеливые отцы полагают всего чаще достигнуть розгой.
(Дневник писателя 1877 )
ВОСПОМИНАНИЕ (воспоминания)
Без святого и драгоценного, унесённого в жизнь из воспоминаний детства, не может и жить человек. Иной, по-видимому, о том и не думает, а всё-таки эти воспоминания бессознательно да сохраняет. Воспоминания эти могут быть даже тяжёлые, горькие, но ведь и прожитое страдание может обратиться впоследствии в святыню для души. Человек и вообще так создан, что любит своё прожитое страдание.
(Дневник писателя 1877 )
* * *
Воспоминания, радостные ли, горькие ли, всегда мучительны; по крайней мере так у меня; но и мучение это сладостно. И когда сердцу становится тяжело, больно, томительно, грустно, тогда воспоминания свежат и живят его, как капли росы в влажный вечер, после жаркого дня, свежат и живят бедный, чахлый цветок, сгоревший от зноя дневного.
(Бедные люди )
* * *
Грязь воспоминаний.
(Дневник писателя 1877 )
* * *
Есть в воспоминаниях всякого человека такие вещи, которые он открывает не всем, а разве только друзьям. Есть и такие, которые он и друзьям не откроет, а разве только себе самому, да и то под секретом. Но есть, наконец, и такие, которые даже и себе человек открывать боится, и таких вещей у всякого порядочного человека довольно-таки накопится. То есть даже так: чем более он порядочный человек, тем более у него их есть.
(Записки из подполья )
* * *
Когда сердцу становится тяжело, больно, томительно, грустно, тогда воспоминания свежат и живят его, как капли росы в влажный вечер, после жаркого дня, свежат и живят бедный, чахлый цветок, сгоревший от зноя дневного.
(Бедные люди )
* * *
Ничего нет выше и сильнее, и здоровее, и полезнее впредь для жизни, как хорошее какое-нибудь воспоминание, и особенно вынесенное еще из детства, из родительского дома. Вам много говорят про воспитание ваше, а вот какое-нибудь этакое прекрасное, святое воспоминание, сохраненное с детства, может быть самое лучшее воспитание и есть. Если много набрать таких воспоминаний с собою в жизнь, то спасён человек на всю жизнь.
(Братья Карамазовы )
ВОСТОК
Солнце показалось на Востоке, и для человечества с Востока начинается новый день.
(Дневник писателя 1877 )
ВНИМАНИЕ
Не всякий стоит, чтобы на него обращать внимание.
(Подросток )
ВПЕЧАТЛЕНИЕ
Как не упасть в бессилии, вечно гоняясь за впечатлениями, словно за рифмой к плохому стиху.
(Петербургская летопись )
ВРАГ
Враг не умрёт без борьбы.
(Дневник писателя 1877 )
* * *
Иного выгоднее иметь в числе врагов, чем в числе друзей.
(Братья Карамазовы )
ВРАЖДА
…нам нечего делить, И места много всем под небесами.
(На европейские события в 1854 году)
ВРЕМЯ
Время не предмет, а идея. Погаснет в уме.
(Бесы )
* * *
Наше время есть время веры.
(Г-н – бов и вопрос об искусстве )
* * *
Что такое время? Время не существует; Время есть цифры, время есть отношение бытия к небытию.
(Черновая тетрадь к «Преступлению и наказанию »)
ВСЁЗНАЙСТВО
Эти господа всезнайки встречаются иногда, даже довольно часто, в известном общественном слое. Они всё знают, вся беспокойная пытливость их ума и способности устремляются неудержимо в одну сторону, конечно за отсутствием более важных жизненных интересов и взглядов, как сказал бы современный мыслитель. Под словом «всё знают» нужно разуметь, впрочем, область довольно ограниченную: где служит такой-то? с кем он знаком, сколько у него состояния, где был губернатором, на ком женат, сколько взял за женой, кто ему двоюродным братом приходится, кто троюродным и т. д, и т. д, и все в этом роде.
ПУТИ ВОЗРОЖДЕНИЯ РАСКОЛЬНИКОВА
(завершающий урок по роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»)
1.— Чем отличается роман «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского от детектива?
В центре произведения расследование не преступления, а исследование человека: Почему человек оказывается способен на преступление? Что для него становится наказанием? Может ли человек, преступивший законы, возродиться?
Композиция романа, его построение, соответствует этим проблемам: первая часть посвящена преступлению, пять частей (!) — наказанию, эпилог – воскресению героя. Кроме того, вся система образов в романе строится вокруг главного героя и помогает нам лучше его понять.
2.– Чем напоминают нам Раскольникова Лужин и Свидригайлов? Какой заряд разрушения несут в себе эти герои?
Лужин , оказавшись в комнате Раскольникова (которая напоминает гроб не случайно), делится своей теорией: «Если мне, например, до сих пор говорили: «возлюби», и я возлюблял, то что из этого выходило?.. выходило, что я рвал кафтан пополам, делился с ближним, и оба мы оставались наполовину голы… Наука же говорит: возлюби, прежде всех, одного себя, ибо все на свете на личном интересе основано. Возлюбишь одного себя, то и дела свои обделаешь как следует, и кафтан твой останется цел» (ч. 2, гл. 5). Раскольников в ответ замечает: «А доведите до последствий, что вы давеча проповедовали, и выйдет, что людей можно резать…» (6, 118). И, действительно, вскоре Лужин готов «переступить» через Соню Мармеладову.
Свидригайлов, не успев познакомиться с Раскольниковым, предлагает ему ответить на вопрос, есть ли будущая жизнь и вечность (ч. 4, гл.1). Услышав в ответ, что Раскольников не верит в бессмертие души, создает ему образ вечности как «баньки с пауками». Во время последней встречи с Раскольниковым Свидригайлов предлагает ему забыть о законах морали: «…Понимаю, какие у вас вопросы в ходу: нравственные, что ли? вопросы гражданина и человека? А вы их побоку; зачем они вам теперь-то?» (ч. 6, гл. 5). Дойдя до полного опустошения души, Свидригайлов кончает жизнь самоубийством.
— Почему самоубийство, с точки зрения Православия, является самым тяжким грехом?
3. — Кто из героев романа противопоставлен Лужину и Свидригайлову в их эгоизме, гордости и безверии? Чем похож на них Раскольников? Как проявляется любовь к ближнему у Раскольникова? С чем сталкивается любовь к ближнему в его душе? Сохраняется ли в нем потребность веры в Бога?
Разумихин открыт людям и готов им помогать: он помогает Раскольникову, его родным. Раскольников также готов на бескорыстную помощь ближнему, но в его душе происходит борьба любви и гордости: сначала он помогает девочке на бульваре, потом жалеет об этом. В его душе хаос: «Он чувствовал во всем себе страшный беспорядок. Он сам боялся не совладать с собой» (6, 75).
Соня Мармеладова (горькой иронией звучит ее фамилия) спасается от хаоса и беспорядка любовью к ближнему и любовью к Богу. Это открывается Раскольникову во время чтения Евангелия от Иоанна о воскресении Лазаря (ч. 4, гл. 4). Соня верит в Промысел Божий. Когда Раскольников предлагает ей ответить, кому лучше умереть – Лужину или Катерине Ивановне – она твердо отвечает: «Да ведь я Божьего Промысла знать не могу… И к чему вы спрашиваете, чего нельзя спрашивать? К чему такие пустые вопросы? Как может случиться, чтоб это от моего решения зависело? И кто меня тут судьей поставил: кому жить, кому не жить?» (6, 313). Раскольникова тянет к Соне, ему хочется услышать, как она читает Евангелие. В чтении Евангелия голос Сони укрепляется и звенит, наполняется силой. В подготовительных материалах к роману Достоевский часто пишет о молитве, которой научила героя мать и которую он продолжает творить: «Я было бросился на колени молиться, но вскочил и стал одеваться» (7, 13); «Но через минуту мне начало так теснить грудь, что я не раз, проходя мимо Исаакиевского собора, машинально перекрестился» (7, 34); «И тогда, когда уж я стану благородным, благодетелем всех, гражданином, я покаюсь», Помолился Христу, лег, и сон (7, 82); «(Когда Лужин ушел). Он их выгоняет, спит, вечером ушел как безумный, молитва» (7, 92); «Я, брат, признаюсь, мне очень понравилось, Вася, когда ты громко сказал, что веришь в Бога. Оно, знаешь, до сих пор между нашими как-то стыдно бывало признаться, а все-таки по ночам молюсь, и даже, знаешь, теми же самыми словами, как мать покойница еще с трех лет меня учила. Оно, знаешь, можно и умнее слова для молитвы прибрать, да уж лучше эти» (7, 81). В романе герой участвует в панихиде, вспоминает в первом сне о своем православном детстве, его мать спрашивает его, продолжает ли он молиться.
3.Какой выход предлагает Раскольникову Свидригайлов, Порфирий Петрович, Соня? Что значит «уехать в Америку» для Свидригайлова? (окончательный разрыв со всеми и всем, смерть). Как вы понимаете слова Порфирия Петровича: «» (ч. 6, гл. 2)? Какая православная символика скрывается за образом Солнца? Почему Соня просит Раскольникова поклониться земле и публично покаяться?
5.Кто становится еще одной жертвой Раскольникова? Почему? (о материнской любви)
6.Чем оправдывает человеческий суд Раскольникова? (помощью ближнему)
7.Как во сне Раскольникова звучит тема Страшного Суда? В Откровении Иоанна Богослова говорится о чаше гнева Господня, которая будет вылита на землю – «И град, величиною в талант, пал с неба на людей; и хулили люди Бога за язвы от града, потому что язва от него была весьма тяжкая» (16, 21). В сочинении Тихона Задонского, которое читал Достоевский, «Сокровище духовное, от мира собираемое» пишется: «Язва моровая в едином человеке прежде зачинается, потом весь дом, а от того весь град или село, а далее и вся страна заражается и погибает, как видим: тако соблазн в едином человеке начинается, а потом к многим переходит… Видим сие в мире, видим, как друг от друга заражаются соблазном и погибают».
Почему во сне Раскольникова людям, одержимым «трихинами», не различить добро и зло? Разрушение внутренней иерархии ценностей в человеке, разрушение его целостности приводит к внутреннему хаосу. Исаак Сирин, которого также читал Достоевский, пишет о духе, душе и плоти человека. Если душа устремляется к плоти, она отторгает себя от Духа, что может привести ее к окаменению. Об этом писал и Н.В.Гоголь в «Мертвых душах» и в «Выбранных местах из переписки с друзьями». Он же предлагал путь восстановления человека, вслед за Отцами Церкви: пробуждение рассудка (сознания, самосознания), разума (борьба со страстями) и мудрости (во Христе).
— Как начинает пробуждаться самосознание Раскольникова? Он сравнивает отношение к себе каторжан с отношением их к Соне, задумывается о том, что причиной их неприязни является его безверие, начинает говеть вместе со всеми, понимает, что презирать простой народ не за что.
— Как расширяется пространство Раскольникова? «Неужели уж столько может для них значить один какой-нибудь луч солнца, дремучий лес, где-нибудь в неведомой глуши холодный ключ, отмеченный еще с третьего года и о свидании с которым бродяга мечтает, как о свидании с любовницей, видит его во сне, зеленую травку кругом его, поющую птичку в кусте?» (6, 418); «С высокого берега открывалась широкая окрестность. С дальнего другого берега чуть слышно доносилась песня. Там, в облитой солнцем необозримой степи, чуть приметными точками чернелись кочевые юрты. Там была свобода и жили другие люди, совсем не похожие на здешних, там как бы самое время остановилось, точно не прошли еще века Авраама и стад его» (6, 421). Раскольников открывает себе сначала дольний мир, затем – горний, входит в библейское время. Словно сбываются слова Порфирия Петровича о том, что его «вынесет на берег».
— Когда происходит встреча Раскольникова и Сони после болезни? Что с ними происходит? Как эта сцена соотносится с чтением Евангелия у Сони в ч. 4 гл. 4? Раскольников припадает к ногам Сони и выражает этим смирение и любовь. Начинается восстановление в нем «сокровенного человека».
В черновиках постепенно формулируется «главная идея» романа: «Жизнь кончилась с одной стороны, начинается с другой. С одной стороны похороны и проклятие, с другой – воскресение» (7, 138). Воскресение должно начаться с покаяния (7, 139) и пробуждения самосознания, свободы воли. Еще в первой редакции Достоевский объясняет преступление героя отсутствием свободы: «Я должен был это сделать (Свободы воли нет. Фатализм)» (7, 81). Во второй редакции эта мысль развивается: «Чего ж мне бояться? Я – кирпич, который упал старухе на голову; я – леса, которые под ней обвалились» (7, 128). Отказывая себя в свободе воли, герой снимает с себя ответственность за совершенное преступление. Вызревает авторская мысль о том, что, пройдя путь страдания, герой обретает самосознание: «В последней главе, на каторге, он говорит, что без этого преступления он бы не обрел в себе таких вопросов, желаний, чувств, потребностей, стремлений и развития» (7, 140).
В подготовительных материалах третьей редакции романа «Преступления и наказания» Достоевский ищет пути восстановления гордого человека: «Бес мрачный, от которого не может отвязаться. Вдруг решимость изобличить себя, всю интригу; покаяние, смирение, уходит, делается великим подвижником, смирение, жажда претерпеть страдание» (7, 156). В уста Сон вкладывается авторская мысль: «А вы будьте кротки, а вы будьте смирны – и весь мир победите, нет сильнее меча, кроме этого» (7, 188). Последней строчкой романа автор хочет сделать мысль: «Неисповедимы пути, которыми находит Бог человека» (7, 203).
Встреча Раскольникова и Сони происходит на вторую неделю после Пасхи, в Фомину неделю. Апостол Фома усомнился в Воскресении Спасителя и хотел убедиться в этом на своем опыте: ему явился Христос, и он вложил свои персты в Его раны. Можно поговорить об иконах «Уверение Фомы» и «Сошествие во ад».
— Нужен ли в романе эпилог? В.В. Вересаев в «Живой жизни» сомневался в его необходимости. Режиссер Кулиджанов при постановке романа отказался от эпилога. Какую мысль он хотел подчеркнуть? Кулиджанов: «История Раскольникова представляется мне историей человека, пытавшегося преступить предел дозволенного, нравственно возможного якобы ради «утверждения своей человеческой личности»… «Тварью дрожащей» быть недостойно человека. а надобно быть Наполеоном, чтобы владеть всем этим людским «муравейником», считает он. Надо подчинить его себе, а для этого все средства не только дозволены, хороши… Но здесь-то и оказывается, что Раскольников не утверждает свою личность, а разрушает ее» («Искусство кино». 1970. № 8. С. 66).
— В жизни человека ожидают многие испытания. Возможен и путь разрушения. Какими могут быть пути возрождения человека? Что об этом нам говорит Достоевский в романе «Преступление и наказание»? (самостоятельная запись в тетрадь )
Домашнее задание : написать сочинение на тему:
1.Антиподы и «двойники» Раскольникова.
2.Теория Раскольникова и ее несостоятельность.
3.Раскольников и Порфирий Петрович.
4.Отцы и дети в романе «Преступление и наказание» Ф.М.Достоевского.
5.Пути возрождения Раскольникова.
Раскольников даже вздрогнул.
– Да вы-то кто такой, – вскричал он, – вы-то что за пророк? С высоты какого это спокойствия величавого вы мне премудрствующие пророчества изрекаете?
– Кто я? Я поконченный человек, больше ничего. Человек, пожалуй, чувствующий и сочувствующий, пожалуй, кой-что и знающий, но уж совершенно поконченный. А вы – другая статья: вам бог жизнь приготовил (а кто знает, может, и у вас так только дымом пройдет, ничего не будет). Ну что ж, что вы в другой разряд людей перейдете? Не комфорта же жалеть, вам-то с вашим-то сердцем? Что ж, что вас, может быть, слишком долго никто не увидит? Не во времени дело, а в вас самом. Станьте солнцем, вас все и увидят. Солнцу прежде всего надо быть солнцем. Вы чего опять улыбаетесь: что я такой Шиллер? И бьюсь об заклад, предполагаете, что я к вам теперь подольщаюсь! А что ж, может быть, и в самом деле подольщаюсь, хе! хе! хе! Вы мне, Родион Романыч, на слово-то, пожалуй, и не верьте, пожалуй, даже и никогда не верьте вполне, – это уж такой мой норов, согласен; только вот что прибавлю: насколько я низкий человек и насколько я честный, сами, кажется, можете рассудить!
– Вы когда меня думаете арестовать?
– Да денька полтора али два могу еще дать вам погулять. Подумайте-ка, голубчик, помолитесь-ка богу. Да и выгоднее, ей-богу, выгоднее.
– А ну, как я убегу? – как-то странно усмехаясь, спросил Раскольников.
– Нет, не убежите. Мужик убежит, модный сектант убежит – лакей чужой мысли, – потому ему только кончик пальчика показать, как мичману Дырке, так он на всю жизнь во что хотите поверит. А вы ведь вашей теории уж больше не верите, – с чем же вы убежите? Да и чего вам в бегах? В бегах гадко и трудно, а вам прежде всего надо жизни и положения определенного, воздуху соответственного, ну а ваш ли там воздух? Убежите и сами воротитесь. Без нас вам нельзя обойтись. А засади я вас в тюремный-то замок – ну месяц, ну два, ну три посидите, а там вдруг и, помяните мое слово, сами и явитесь, да еще как, пожалуй, себе самому неожиданно. Сами еще за час знать не будете, что придете с повинною. Я даже вот уверен, что вы «страданье надумаетесь принять»; мне-то на слово теперь не верите, а сами на том остановитесь. Потому страданье, Родион Романыч, великая вещь; вы не глядите на то, что я отолстел, нужды нет, зато знаю; не смейтесь над этим, в страдании есть идея. Миколка-то прав. Нет, не убежите, Родион Романыч.
Раскольников встал с места и взял фуражку. Порфирий Петрович тоже встал.
– Прогуляться собираетесь? Вечерок-то будет хорош, только грозы бы вот не было. А впрочем, и лучше, кабы освежило…
Он тоже взялся за фуражку.
– Вы, Порфирий Петрович, пожалуйста, не заберите себе в голову, – с суровою настойчивостью произнес Раскольников, – что я вам сегодня сознался. Вы человек странный, и слушал я вас из одного любопытства. А я вам ни в чем не сознался… Запомните это.
– Ну, да уж знаю, запомню, – ишь ведь, даже дрожит. Не беспокойтесь, голубчик; ваша воля да будет. Погуляйте немножко; только слишком-то уж много нельзя гулять. На всякий случай есть у меня и еще к вам просьбица, – прибавил он, понизив голос, – щекотливенькая она, а важная: если, то есть на всякий случай (чему я, впрочем, не верую и считаю вас вполне неспособным), если бы на случай, – ну так, на всякий случай, – пришла бы вам охота в эти сорок – пятьдесят часов как-нибудь дело покончить иначе, фантастическим каким образом – ручки этак на себя поднять (предположение нелепое, ну да уж вы мне его простите), то – оставьте краткую, но обстоятельную записочку. Так, две строчки, две только строчечки, и об камне упомяните: благороднее будет-с. Ну-с, до свидания… Добрых мыслей, благих начинаний!
Порфирий вышел, как-то согнувшись и как бы избегая глядеть на Раскольникова. Раскольников подошел к окну и с раздражительным нетерпением выжидал время, когда, по расчету, тот выйдет на улицу и отойдет подальше. Затем поспешно вышел и сам из комнаты.
III
Он спешил к Свидригайлову. Чего он мог надеяться от этого человека – он и сам не знал. Но в этом человеке таилась какая-то власть над ним. Сознав это раз, он уже не мог успокоиться, а теперь к тому же и пришло время.
Дорогой один вопрос особенно мучил его: был ли Свидригайлов у Порфирия?
Сколько он мог судить и в чем бы он присягнул – нет, не был! Он подумал еще и еще, припомнил все посещение Порфирия, сообразил: нет, не был, конечно, не был!
Но если не был еще, то пойдет или не пойдет он к Порфирию?
Теперь покамест ему казалось, что не пойдет. Почему? Он не мог бы объяснить и этого, но если б и мог объяснить, то теперь он бы не стал над этим особенно ломать голову. Все это его мучило, и в то же время ему было как-то не до того. Странное дело, никто бы, может быть, не поверил этому, но о своей теперешней, немедленной судьбе он как-то слабо, рассеянно заботился. Его мучило что-то другое, гораздо более важное, чрезвычайное, – о нем же самом и не о ком другом, но что-то другое, что-то главное. К тому же он чувствовал беспредельную нравственную усталость, хотя рассудок его в это утро работал лучше, чем во все эти последние дни.
Да и стоило ль теперь, после всего, что было, стараться побеждать все эти новые мизерные затруднения? Стоило ль, например, стараться интриговать, чтобы Свидригайлов не ходил к Порфирию; изучать, разузнавать, терять время на какого-нибудь Свидригайлова!
О, как ему все это надоело!
А между тем он все-таки спешил к Свидригайлову; уж не ожидал ли он чего-нибудь от него нового, указаний, выхода? И за соломинку ведь хватаются! Не судьба ль, не инстинкт ли какой сводит их вместе? Может быть, это была только усталость, отчаяние; может быть, надо было не Свидригайлова, а кого-то другого, а Свидригайлов только так тут подвернулся. Соня? Да и зачем бы он пошел теперь к Соне? Опять просить у ней ее слез? Да и страшна была ему Соня. Соня представляла собою неумолимый приговор, решение без перемены. Тут – или ее дорога, или его. Особенно в эту минуту он не в состоянии был ее видеть. Нет, не лучше ли испытать Свидригайлова: что это такое? И он не мог не сознаться внутри, что и действительно тот на что-то ему уже как бы нужен.
— То-то наплевать! Изверились да и думаете, что я вам грубо льщу; да много ль вы еще и жили-то? Много ль понимаете-то? Теорию выдумал, да и стыдно стало, что сорвалось, что уж очень не оригинально вышло! Вышло-то подло, это правда, да вы-то все-таки не безнадежный подлец. Совсем не такой подлец! По крайней мере, долго себя не морочил, разом до последних столбов дошел. Я ведь вас за кого почитаю? Я вас почитаю за одного из таких, которым хоть кишки вырезай, а он будет стоять да с улыбкой смотреть на мучителей, — если только веру иль бога найдет. Ну, и найдите, и будете жить. Вам, во-первых, давно уже воздух переменить надо. Что ж, страданье тоже дело хорошее. Пострадайте. Миколка-то, может, и прав, что страданья хочет. Знаю, что не веруется, — а вы лукаво не мудрствуйте; отдайтесь жизни прямо, не рассуждая; не беспокойтесь, — прямо на берег вынесет и на ноги поставит. На какой берег? А я почем знаю? Я только верую, что вам еще много жить. Знаю, что вы слова мои как рацею теперь принимаете заученную; да, может, после вспомните, пригодится когда-нибудь; для того и говорю. Еще хорошо, что вы старушонку только убили. А выдумай вы другую теорию, так, пожалуй, еще и в сто миллионов раз безобразнее дело бы сделали! Еще бога, может, надо благодарить; почем вы знаете: может, вас бог для чего и бережет. А вы великое сердце имейте да поменьше бойтесь. Великого предстоящего исполнения-то струсили? Нет, тут уж стыдно трусить. Коли сделали такой шаг, так уж крепитесь. Тут уж справедливость. Вот исполните-ка, что требует справедливость. Знаю, что не веруете, а ей-богу, жизнь вынесет. Самому после слюбится. Вам теперь только воздуху надо, воздуху, воздуху!
Раскольников даже вздрогнул.
— Да вы-то кто такой, — вскричал он, — вы-то что за пророк? С высоты какого это спокойствия величавого вы мне премудрствующие пророчества изрекаете?
— Кто я? Я поконченный человек, больше ничего. Человек, пожалуй, чувствующий и сочувствующий, пожалуй, кой-что и знающий, но уж совершенно поконченный. А вы — другая статья: вам бог жизнь приготовил (а кто знает, может, и у вас так только дымом пройдет, ничего не будет). Ну что ж, что вы в другой разряд людей перейдете? Не комфорта же жалеть, вам-то, с вашим-то сердцем? Что ж, что вас, может быть, слишком долго никто не увидит? Не во времени дело, а в вас самом. Станьте солнцем, вас все и увидят. Солнцу прежде всего надо быть солнцем. Вы чего опять улыбаетесь: что я такой Шиллер? И бьюсь об заклад, предполагаете, что я к вам теперь подольщаюсь! А что ж, может быть, и в самом деле подольщаюсь, хе-хе-хе! Вы мне, Родион Романыч, на слово-то, пожалуй, и не верьте, пожалуй, даже и никогда не верьте вполне, — это уж такой мой норов, согласен; только вот что прибавлю: насколько я низкий человек и насколько я честный, сами, кажется, можете рассудить!
— Вы когда меня думаете арестовать?
— Да денька полтора али два могу еще дать вам погулять. Подумайте-ка, голубчик, помолитесь-ка богу. Да и выгоднее, ей-богу, выгоднее.
— А ну как я убегу? — как-то странно усмехаясь, спросил Раскольников.
— Нет, не убежите. Мужик убежит, модный сектант убежит — лакей чужой мысли, — потому ему только кончик пальчика показать, как мичману Дырке, так он на всю жизнь во что хотите поверит. А вы ведь вашей теории уж больше не верите, — с чем же вы убежите? Да и чего вам в бегах? В бегах гадко и трудно, а вам прежде всего надо жизни и положения определенного, воздуху соответственного; ну, а ваш ли там воздух? Убежите и сами воротитесь. Без нас вам нельзя обойтись.
А засади я вас в тюремный-то замок — ну месяц, ну два, ну три посидите, а там вдруг и, помяните мое слово, сами и явитесь, да еще как, пожалуй, себе самому неожиданно. Сами еще за час знать не будете, что придете с повинною. Я даже вот уверен, что вы «страданье надумаетесь принять»; мне-то на слово теперь не верите, а сами на том остановитесь. Потому страданье, Родион Романыч, великая вещь; вы не глядите на то, что я отолстел, нужды нет, зато знаю; не смейтесь над этим, в страдании есть идея. Миколка-то прав. Нет, не убежите, Родион Романыч.