Тема, о которой хочет говорить поэт, перепета много раз. Он и сам кружил в ней поэтической белкой и хочет кружиться опять. Эта тема может даже калеку подтолкнуть к бумаге, и песня его будет строчками рябить в солнце. В этой теме скрыта истина и красота. Эта тема готовится к прыжку в тайниках инстинктов. Заявившись к поэту, эта тема грозой раскидывает людей и дела. Ножом к горлу подступает эта тема, имя которой - любовь!
Поэт рассказывает о себе и любимой в балладе, и лад баллад молодеет, потому что слова поэта болят. «Она» живёт в своём доме в Водопьянном переулке, «он» сидит в своём доме у телефона. Невозможность встретиться становится для него тюрьмой. Он звонит любимой, и его звонок пулей летит по проводам, вызывая землетрясение на Мясницкой, у почтамта. Спокойная секундантша-кухарка поднимает трубку и не торопясь идёт звать любимую поэта. Весь мир куда-то отодвинут, лишь трубкой целит в него неизвестное. Между ним и любимой, разделёнными Мясницкой, лежит вселенная, через которую тонюсенькой ниточкой тянется кабель. Поэт чувствует себя не почтенным сотрудником «Известий», которому летом предстоит ехать в Париж, а медведем на своей подушке-льдине. И если медведи плачут, то именно так, как он.
Поэт вспоминает себя - такого, каким он был семь лет назад, когда была написана поэма «Человек». С тех пор ему не суждено петушком пролезть в быт, в семейное счастье: канатами собственных строк он привязан к мосту над рекой и ждёт помощи. Он бежит по ночной Москве - по Петровскому парку, Ходынке, Тверской, Садовой, Пресне. На Пресне, в семейной норке, его ждут родные. Они рады его появлению на Рождество, но удивляются, когда поэт зовёт их куда-то за 600 вёрст, где они должны спасать кого-то, стоящего над рекой на мосту. Они никого не хотят спасать, и поэт понимает, что родные заменяют любовь чаем и штопкой носков. Ему не нужна их цыплячья любовь.
Сквозь пресненские миражи поэт идёт с подарками под мышками. Он оказывается в мещанском доме Феклы Давидовны. Здесь ангелочки розовеют от иконного глянца, Иисус любезно кланяется, приподняв тернистый венок, и даже Маркс, впряжённый в алую рамку, тащит обывательства лямку. Поэт пытается объяснить обывателям, что пишет для них, а не из-за личной блажи. Они, улыбаясь, слушают именитого скомороха и едят, гремя челюстью о челюсть. Им тоже безразличен какой-то человек, привязанный к мосту над рекой и ожидающий помощи. Слова поэта проходят сквозь обывателей.
Москва напоминает картину Беклина «Остров мёртвых». Оказавшись в квартире друзей, поэт слушает, как они со смехом болтают о нем, не переставая танцевать тустеп. Стоя у стенки, он думает об одном: только бы не услышать здесь голос любимой. Ей он не изменил ни в одном своём стихотворении, её он обходит в проклятиях, которыми громит обыденщины жуть. Ему кажется, что только любимая может спасти его - человека, стоящего на мосту. Но потом поэт понимает: семь лет он стоит на мосту искупителем земной любви, чтобы за всех расплатиться и за всех расплакаться, и если надо, должен стоять и двести лет, не ожидая спасения.
Он видит себя, стоящего над горой Машук. Внизу - толпа обывателей, для которых поэт - не стих и душа, а столетний враг. В него стреляют со всех винтовок, со всех батарей, с каждого маузера и браунинга. На Кремле красным флажком сияют поэтовы клочья.
Он ненавидит все, что вбито в людей ушедшим рабьим, что оседало и осело бытом даже в краснофлагом строе. Но он всей сердечной верою верует в жизнь, в сей мир. Он видит будущую мастерскую человечьих воскрешений и верит, что именно его, не дожившего и не долюбившего своё, захотят воскресить люди будущего. Может быть, его любимая тоже будет воскрешена, и они наверстают недолюбленное звёздностью бесчисленных ночей. Он просит о воскрешении хотя бы за то, что был поэтом и ждал любимую, откинув будничную чушь. Он хочет дожить своё в той жизни, где любовь - не служанка замужеств, похоти и хлебов, где любовь идёт всей вселенной. Он хочет жить в той жизни, где отцом его будет по крайней мере мир, а матерью - по крайней мере земля.
33 864 0
Владимир Маяковский был по натуре очень влюбчивым и увлекающимся человеком. Однако единственной женщиной, с которой его связывали длительные отношения, являлась Лиля Брик. Их роман развивался довольно странно, то угасая, то вновь разгораясь. Но своенравная и достаточно эмансипированная девушка каждый раз на предложение руки и сердца со стороны поэта неизменно отвечала отказом.
Между тем, именно Лиля Брик открыла для целую вселенную под названием любовь, и заставила его рассматривать это чувство как настоящий дар. Но, страдая от отсутствия взаимности, поэт то и дело задавался вопросом, почему обычное человеческое чувство способно превратить взрослого и состоявшегося мужчину в обычного мальчишку, ранимого и беззащитного. Анализируя этот феномен, Маяковский в 1926 году написал поэму , которую посвятил Лиле Брик, буквально вывернув наизнанку перед избранницей свою душу. Однако с первых строчек он сразу же расставил все точки над «i», отметив, что его чувство не является рафинированным и утонченным, так как жизнь не баловала поэта. Но, в то же время, ему удалось избежать того момента, когда «очерствевает сердечная почва», поэту неведомо было ощущение горечи оттого, что его «любовь поцветет, поцветет – и скукожится».
Поэма включает в себя одиннадцать глав, первые из которых посвящены детству и юности поэта. Беспристрастно и в привычной грубой манере автор рассказывает о том, как состоялось становление его личности. Уже в подростковом возрасте он мечтал о том, чтобы его жизнь была наполнена любовью, но не приторно-сладкой, когда парочки восхищаются морским прибоем и шумом ветра. Маяковского интересовала любовь в чистом ее проявлении, когда во всем мире существуют лишь два человека, а все остальное не имеет для них никакого значения.
Рассматривая через поэтическую призму взаимоотношения других людей, поэт безжалостно высмеивает тех, кто хочет произвести друг на друга впечатление благодаря своим нарядам, умению изъясняться по-французски или же благосостоянием. К последней категории людей, привыкших покупать любовь за деньги, поэт испытывает особое презрение. «Я жирных с детства привык ненавидеть, всегда себя за обед продавая», - отмечает автор.
Его жизнь резко изменилась, когда в нее, словно вихрь, ворвалась Лиля Брик, которая «взяла, отобрала сердце и просто пошла играть – как девочка мячиком». Однако поэт готов был простить ей абсолютно все и «от радости себя не помня, скакал, индейцем свадебным прыгал, так было весело, было легко мне». Многочисленные ссоры и недомолвки между влюбленными происходили довольно часто, однако этот факт не смог повлиять на силу чувств, которые Маяковский испытывал к Лиле Брик. И каждый раз, возвращаясь к ней, поэт знал, что идет домой, туда, где навсегда осталось его сердце. «Так я к тебе тянусь неуклонно, еле расстались, еле развиделись», - отмечает поэт в своей поэме. При этом он осознает, что даже безответное чувство может давать удивительное ощущение счастья и радости только потому, что где-то существует человек, которому оно адресовано. И эта мысль дает Маяковскому не только утешение, но и надежду на то, что когда-нибудь его избранница сможет оставить свои предубеждения, став обычной женщиной, которая способна принять он поэта бесценный дар и ответить на него взаимностью.
«Не смоют любовь ни ссоры, ни версты», - убежден Маяковский. Но при этом он все же не может удержаться от пафоса, заявляя: «Клянусь – люблю неизменно и верно!». В последней строчке поэмы, конечно же, содержится преувеличение, так как после каждой ссоры с Лилей Брик поэт очень быстро утешался в объятиях других женщин. Но – неизменно возвращался к той, которая была его музой и вдохновительницей.
Поэма « Люблю» была готова как раз к возвращению Лили Брик домой, в феврале 1922 года. Она отражает отношения между Маяковским и Брик этой поры, подобно тому как «Флейта-позвоночник» и другие стихотворения дают представление об их связи в военные годы.
Вообще «Люблю» - самая светлая поэма В. В. Маяковского, полная любви и жизнерадостности. В ней нет места мрачным настроениям. Этим она, пожалуй, сильно отличается от всех других произведений поэта.
«... А я ликую.
Нет его ига!
От радости себя не помня скакал, индейцем свадебным прыгал так было весело, было легко мне.
«... разве к тебе идя, не иду домой я!?
Земных принимает земное лоно.
К конечной мы возвращаемся цели.
Так я к тебе тянусь неуклонно, еле расстались, развиделись еле. « Этот период в отношениях между Маяковским и Лилией Брик был счастливым вопреки тому, что у обоих в это время были другие любовные приключения: у Лили Юрьевны в Риге была связь с Альтером, а Маяковский увлекался сестрами Гинзбург в Москве.
Подтверждение их нежных отношений в этот период я нашла в недавно изданной книге Бенгта Янгфельдта «Любовь - это сердце всего», где автор приводит переписку Брик и Маяковского с 1915 по 1930 год.
В. В. Маяковский - Л. Ю. Брик (первая половина января 1922 года. Москва - Рига)
«Дорогой Мой Милый Мой Любимый Мой Лилятик!
Я люблю темя. Жду тебя, целую тебя. Тоскую без тебя ужасно ужасно.
Письмо напишу тебе отдельно. Люблю.
Твой Твой Твой. « Л. Ю. Б. - В. В. М.
(конец декабря 1921 года. Рига - Москва)
«Волоски, Ценик, Ценятка, зверик, скучаю по тебе немыслимо!
С Новым годом, Солнышко!
Ты мой маленький громадик!
Мине тебе хочется! А тибе?
Если стыдно писать в распечатанном конверте - пиши по почте: очень аккуратно доходит.
Целую переносик и родные лапики, и шарик, все равно, стрижетый или мохнатенький, и вообще все целую, твоя Лиля. « 1924 год был переломным в отношениях между Маяковским и Лилей Брик. Намек на это можно найти в стихотворении «Юбилейное», которое было написано к 125-летию со дня рождения Пушкина, 6 июня 1924 года.
«Я теперь свободен от любви и от плакатов.
Шкурой ревности медведь лежит когтист. « Сохранилась записка от Л. Брик к Маяковскому, в которой она заявляет, что не испытывает больше прежних чувств к нему, прибавляя: «Мне кажется, что и ты любишь меня много меньше и очень мучиться не будешь. « Одна из причин этой перемены в их отношении очевидна. В письме от 23 февраля 1924 года Лиля Юрьевна Брик спрашивает «Что с А. М.? « Александр Максимович Краснощеков, бывший председатель и министр иностранных дел Дальневосточной республики, в 1921 году вернулся в Москву и в 1922 году стал председателем Промбанка. Лиля Юрьевна познакомилась с ним летом того же года. Между ней и Краснощековым начался , о котором знал Маяковский. В сентябре 1923 года Краснощеков был арестован по необоснованным обвинениям и присужден к тюремному заключению.
Осенью 1924 года Маяковский уехал в Париж. После одной недели во Французской столице Маяковский пишет Л. Ю. Б.: «писать я не могу, а кто ты и что ты я все же совсем не знаю.
Утешать ведь все же себя нечем ты родная и любимая, но все же ты в Москве и ты или чужая или не моя». На это Лиля Брик ответила: «Что делать. Не могу бросить А. М. пока он в тюрьме. Стыдно! Так стыдно, как никогда в жизни. « Маяковский: «Ты пишешь про стыдно. Неужели это все, что связывает тебя с ним, и единственное, что мешает быть со мной. Не верю!... Делай, как хочешь ничто никогда и никак моей любви к тебе не изменит. « Л. Брик была не права, полагая в своей записочке, что он любит ее «много меньше» - ничто не могло подорвать его любви к ней, и он «мучился» (Б. Янгфельдт «Любовь - это сердце всего» М., «Книга», 1991) .
После возвращения Маяковского из Америки (1925) , характер отношений между ним и Л. Ю. Брик коренным образом изменился. Теперь из связывала глубокая дружба; новые, эмоционально менее напряженные отношения.
«Ты одна мне ростом вровень» Биографические обстоятельства и в дальнейшем предопределяли трактовку темы любви в поэзии Маяковского.
В начале октября 1928 года Маяковский поехал в Париж, где остался до первых дней декабря. Помимо чисто литературных дел, цель поездки была в этот раз особой. 20 октября он покинул Париж и поехал в Ниццу, где отдыхала его американская подруга Элли Джонс с дочкой.
Это было первое свидание Маяковского с Элли Джонс с 1925 года и первая встреча вообще с ребенком, отцом которого очевидно был он.
Встреча в Ницце была, судя по письмам Элли Джонс к Маяковскому, не очень удачной: уже 25-го октября он вернулся в Париж.
Вечером того же дня Маяковский познакомился с Татьяной Алексеевной Яковлевой, молодой русской, приехавшей к своему дяде в Париж в 1925 году.
Их встреча не была случайной. 24 декабря, за день до знакомства, Татьяна Яковлева написала своей матери в Пензу: «... пригласили специально в один дом, чтобы познакомить».
Любовь любому рожденному дадена,-
но между служб,
доходов
и прочего
со дня на день
очерствевает сердечная почва.
На сердце тело надето,
на тело - рубаха.
Но и этого мало!
Один -
идиот!-
манжеты наделал
и груди стал заливать крахмалом.
Под старость спохватятся.
Женщина мажется.
Мужчина по Мюллеру мельницей машется.
Но поздно.
Морщинами множится кожица.
Любовь поцветет,
поцветет -
и скукожится.
Мальчишкой
Я в меру любовью был одаренный.
Но с детства
людьё
трудами муштровано.
А я -
убег на берег Риона
и шлялся,
ни чёрта не делая ровно.
Сердилась мама:
«Мальчишка паршивый!»
Грозился папаша поясом выстегать.
А я,
разживясь трехрублевкой фальшивой,
играл с солдатьём под забором в «три листика».
Без груза рубах,
без башмачного груза
жарился в кутаисском зное.
Вворачивал солнцу то спину,
то пузо -
пока под ложечкой не заноет.
Дивилось солнце:
«Чуть виден весь-то!
А тоже -
с сердечком.
Старается малым!
Откуда
в этом
в аршине
место -
и мне,
и реке,
и стовёрстым скалам?!»
Юношей
Юношеству занятий масса.
Грамматикам учим дурней и дур мы.
Меня ж
из 5-го вышибли класса.
Пошли швырять в московские тюрьмы.
В вашем
квартирном
маленьком мирике
для спален растут кучерявые лирики.
Что выищешь в этих болоночьих лириках?!
Меня вот
любить
учили
в Бутырках.
Что мне тоска о Булонском лесе?!
Что мне вздох от видов на море?!
Я вот
в «Бюро похоронных процессий»
влюбился
в глазок 103 камеры.
Глядят ежедневное солнце,
зазнаются.
«Чего, мол, стоют лучёнышки эти?»
А я
за стенного
за желтого зайца
отдал тогда бы - всё на свете.
Мой университет
Французский знаете.
Делите.
Множите.
Склоняете чудно.
Ну и склоняйте!
Скажите -
а с домом спеться
можете?
Язык трамвайский вы понимаете?
Птенец человечий
чуть только вывелся -
за книжки рукой,
за тетрадные дести.
А я обучался азбуке с вывесок,
листая страницы железа и жести.
Землю возьмут,
обкорнав,
ободрав ее,-
учат.
И вся она - с крохотный глобус.
А я
боками учил географию,-
недаром же
наземь
ночёвкой хлопаюсь!
Мутят Иловайских больные вопросы:
- Была ль рыжа борода Барбароссы?-
Пускай!
Не копаюсь в пропыленном вздоре я -
любая в Москве мне известна история!
Берут Добролюбова (чтоб зло ненавидеть),-
фамилья ж против,
скулит родовая.
Я
жирных
с детства привык ненавидеть,
всегда себя
за обед продавая.
Научатся,
сядут -
чтоб нравиться даме,
мыслишки звякают лбёнками медненькими.
А я
говорил
с одними домами.
Одни водокачки мне собеседниками.
Окном слуховым внимательно слушая,
ловили крыши - что брошу в уши я.
А после
о ночи
и друг о друге
трещали,
язык ворочая - флюгер.
Взрослое
У взрослых дела.
В рублях карманы.
Любить?
Пожалуйста!
Рубликов за сто.
А я,
бездомный,
ручища
в рваный
в карман засунул
и шлялся, глазастый.
Ночь.
Надеваете лучшее платье.
Душой отдыхаете на женах, на вдовах.
Меня
Москва душила в объятьях
кольцом своих бесконечных Садовых.
В сердца,
в часишки
любовницы тикают.
В восторге партнеры любовного ложа.
Столиц сердцебиение дикое
ловил я,
Страстною площадью лёжа.
Враспашку -
сердце почти что снаружи -
себя открываю и солнцу и луже.
Входите страстями!
Любовями влазьте!
Отныне я сердцем править не властен.
У прочих знаю сердца дом я.
Оно в груди - любому известно!
На мне ж
с ума сошла анатомия.
Сплошное сердце -
гудит повсеместно.
О, сколько их,
одних только вёсен,
за 20 лет в распалённого ввалено!
Их груз нерастраченный - просто несносен.
Несносен не так,
для стиха,
а буквально.
Что вышло
Больше чем можно,
больше чем надо -
будто
поэтовым бредом во сне навис -
комок сердечный разросся громадой:
громада любовь,
громада ненависть.
Под ношей
ноги
шагали шатко -
ты знаешь,
я же
ладно слажен,-
и всё же
тащусь сердечным придатком,
плеч подгибая косую сажень.
Взбухаю стихов молоком
- и не вылиться -
некуда, кажется - полнится заново.
Я вытомлен лирикой -
мира кормилица,
гипербола
праобраза Мопассанова.
Зову
Поднял силачом,
понес акробатом.
Как избирателей сзывают на митинг,
как сёла
в пожар
созывают набатом -
я звал:
«А вот оно!
Вот!
Возьмите!»
Когда
такая махина ахала -
не глядя,
пылью,
грязью,
сугробом,-
дамьё
от меня
ракетой шарахалось:
«Нам чтобы поменьше,
нам вроде танго бы…»
Нести не могу -
и несу мою ношу.
Хочу ее бросить -
и знаю,
не брошу!
Распора не сдержат рёбровы дуги.
Грудная клетка трещала с натуги.
Ты
Пришла -
деловито,
за рыком,
за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.
Взяла,
отобрала сердце
и просто
пошла играть -
как девочка мячиком.
И каждая -
чудо будто видится -
где дама вкопалась,
а где девица.
«Такого любить?
Да этакий ринется!
Должно, укротительница.
Должно, из зверинца!»
А я ликую.
Нет его -
ига!
От радости себя не помня,
скакал,
индейцем свадебным прыгал,
так было весело,
было легко мне.
Невозможно
Один не смогу -
не снесу рояля
(тем более -
несгораемый шкаф).
А если не шкаф,
не рояль,
то я ли
сердце снес бы, обратно взяв.
Банкиры знают:
«Богаты без края мы.
Карманов не хватит -
кладем в несгораемый».
Любовь
в тебя -
богатством в железо -
запрятал,
хожу
и радуюсь Крезом.
И разве,
если захочется очень,
улыбку возьму,
пол-улыбки
и мельче,
с другими кутя,
протрачу в полночи
рублей пятнадцать лирической мелочи.
Так и со мной
Флоты - и то стекаются в гавани.
Поезд - и то к вокзалу гонит.
Ну а меня к тебе и подавней -
я же люблю!-
тянет и клонит.
Скупой спускается пушкинский рыцарь
подвалом своим любоваться и рыться.
Так я
к тебе возвращаюсь, любимая.
Мое это сердце,
любуюсь моим я.
Домой возвращаетесь радостно.
Грязь вы
с себя соскребаете, бреясь и моясь.
Так я
к тебе возвращаюсь,-
разве,
к тебе идя,
не иду домой я?!
Земных принимает земное лоно.
К конечной мы возвращаемся цели.
Так я
к тебе
тянусь неуклонно,
еле расстались,
развиделись еле.
Вывод
Не смоют любовь
ни ссоры,
ни вёрсты.
Продумана,
выверена,
проверена.
Подъемля торжественно стих строкопёрстый,
клянусь -
люблю
неизменно и верно!
Анализ поэмы «Люблю» Маяковского
Поэма «Люблю» (1926 г.) является одним из наиболее ярких стихотворений Маяковского в жанре любовной лирики. Оно посвящено Л. Брик, единственной женщине, которую поэт по-настоящему любил и признавал своей единственной музой. Их отношения были очень странными и непостоянными. Известно, что Маяковский хотел брака, но неизменно получал отказ. В произведении «Люблю» поэт в своей обычной грубой и вызывающей манере описывает свои чувства, свидетельствующие об очень чуткой и отзывчивой душе.
Поэма состоит из одиннадцати частей, каждая из которых имеет авторское название. В первой («Обыкновенно так») Маяковский описывает «будничную» любовь, ставшую нормой в обществе. Великое чувство дается каждому, но люди сами прячут его как можно дальше. Сердце должно быть открыто для любви, но оно глубоко в теле. Мало того, человек сам опутывает его множеством преград: одеждой, украшениями, косметикой. Это приводит к тому, что любовь преждевременно чахнет и умирает.
В частях «Мальчишкой», «Юношей» и «Мой университет» Маяковский изображает свою молодость. Он с детства не был избалован, но не захотел пополнить огромную армию бессловесных работников. Убежав из дома, автор вел беззаботную жизнь. Это позволяло ему сохранить в сердце данную от рождения любовь ко всему миру. Маяковский точно воспроизводит свою автобиографию. Его исключили из пятого класса гимназии за участие в подпольной работе. С этого времени начинаются его скитания по тюрьмам. С систематически образованием было навсегда покончено. В этом поэт видит свое коренное отличие от «кучерявых лириков». Доморощенные поэты описывали то, о чем узнали в книгах. Их любовь становилась ненатуральной, основанной лишь на воображении. Все чувства Маяковского рождались под влиянием непосредственных наблюдений и впечатлений. Он использует очень яркий образ. В заключении главной ценностью в мире для него был «желтый заяц» — свет в глазке одиночной камеры.
Университетом поэта стала улица. Его не волнуют великие события прошлого, которые не несут в себе никаких ощущений. Автор живет полноценной реальной жизнью, открыв свое сердце всему окружающему миру.
Начиная с части «Взрослое», Маяковский описывает свое состояние в настоящее время. Он считает, что не растратил и не задушил свое огромное чувство любви. Он сравнивает его с «комом сердечным». Кульминационной становится часть «Ты». Появившаяся внезапно Л. Брик очень просто и быстро завладела его сердцем. «Громада любовь» в ее руках стала просто детским «мячиком». Маяковский радостно приветствует свое избавление от невыносимой ноши.
Последние три части посвящены невероятной легкости, которую испытывает поэт. Свою любовь он сравнивает с «роялем», «несгораемым шкафом». Любимая женщина облегчила его бремя, поэтому сердце автора навсегда принадлежит ей. В последних строках он даже отходит от своего вызывающего стиля и употребляет чисто лирическую фразу: «люблю неизменно и верно».