Раскольников стоит на Николаевском мосту и "пристально вглядывается" в открывающуюся перед ним "действительно великолепную панораму": "Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина... Дивился он каждый раз своему -угрюмому и загадочному впечатлению и откладывал разгадку его..." Другой пример одухотворения материи - жилища героев Достоевского. "Желтая каморка" Раскольникова, которую Достоевский сравнивает с гробом, противопоставляется комнате Сони: у Раскольникова, закрытого от мира, - тесный гроб, у Сони, открытой миру, - "большая комната с тремя окнами"; о комнате старухи-процентщицы Раскольников замечает: "Это у злых и старых вдовиц бывает такая чистота". Жилища героев Достоевского не имеют самостоятельного существования - они лишь одна из функций сознания героев. Это относится и к описанию Достоевским природы. Мир, окружающий человека, всегда дается как часть души этого человека, становится как бы внутренним пейзажем человеческой души, в немалой степени определяет человеческие поступки. В душе Раскольникова-убийцы так же "холодно, темно и сыро", как в Петербурге, и "дух немой и глухой" города звучит в Раскольникове как тоскливая песня одинокой шарманки. Духовно и описание страшной грозовой ночи, предсмертной ночи Свидригайлова, когда его жуткий душевный хаос сливается с таким же жутким природным хаосом. В цитированном выше письме к Каткову Достоевский указывал, что после преступления Раскольников "почти месяц проводит до окончательной катастрофы". В печатной редакции этот срок еще сокращен. Все сложное и разнообразное действие романа, вплоть до момента признания Раскольникова, занимает всего две недели. Можно только поражаться тому мастерству, с которым Достоевский проводит своих героев через подлинный ураган событий. "При внимательном чтении оказывается, - пишет Г. Волошин, - что одним из приемов, при посредстве которого Достоевскому удается вовремя свести и развести героев, неожиданно устроить их встречу, дать подслушать важный разговор и т. д., является ориентировка героев во времени или - точность хронологии произведений Достоевского" (Волошин Г. Пространство и время у Достоевского. - "Slavia", Прага, 1933, т. XII, с. 164). Начальное время романа известно: "В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер". Достоевский ведет точный счет дням. В первый день Раскольников делает "пробу" и знакомится с Мармеладовым; во второй - получает письмо от матери, бродит по городу и на Сенной площади встречает Лизавету; на третий - совершает убийство. Во второй части Раскольников теряет ощущение времени, заболевает и впадает в беспамятство: "Иной раз казалось ему, что он уже с месяц лежит, в другой раз - что все тот же день идет". В мире Достоевского время, как и пространство, является функцией человеческого сознания, оно одухотворено и может, в зависимости от духовного состояния героев, то бесконечно растягиваться, то сжиматься, то почти исчезать. Недаром в одной из черновых тетрадей к "Преступлению и наказанию" Достоевский записывает: "Что такое время? Время не существует; время есть цифры, время есть отношение бытия к небытию". В начале романа время разворачивается медленно, затем ускоряется, а перед катастрофой превращается в настоящий ураган, хотя сам герой снова выпадает из времени.. Однако ни беспамятством Раскольникова, ни полусознательным его состоянием в начале шестой части, то есть перерывами в повествовании, Достоевский не замедляет быстроту действия, а как бы маскирует ее, создавая у читателя иллюзию растянутости романа, большого времени его действия. При этом Достоевский "строго" следит за точной "ориентировкой" героя во времени. Г. Волошин обратил внимание, что в I, главе шестой части, когда перед Раскольниковым "точно туман упал", Достоевский тотчас же поясняет: "Впрочем, в эти два-три дня после смерти Катерины Ивановны он уже раза два встречался..." и т. д. В этой же главе Разумихин приходит к Раскольникову в день похорон (по принятому в России обряду - на третий день после смерти), в это время, по сообщению автора, Раскольников уже очнулся от своего странного состояния. Таким образом, два как будто случайно оброненные указания о времени сходятся. Отмечая необычную быстроту действия в романах Достоевского, М. М. Бахтин пишет: "Основной категорией художественного видения Достоевского было не становление, а сосуществование и взаимодействие <...> Разобраться в мире значило для него помыслить все его содержания как одновременные и угадать их взаимоотношения в разрезе одного момента". И на вопрос: как преодолеть время во времени? - М. М. Бахтин отвечает, что "быстрота - единственный способ преодолеть время во времени" (Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 4-е, М., 1979, с. 33, 34). И Достоевский "преодолевает" время в момент раскаяния и начала перерождения Раскольникова, когда семь лет каторги, большой срок, делаются кратким мгновением в ожидании свободы и новой жизни. Но Достоевский не только "преодолевает" время, но и "останавливает" его. В эпилоге романа читаем: "Там, в облитой солнцем необозримой степи, чуть приметными точками чернелись кочевые юрты. Там была свобода и жили другие люди, совсем не похожие на здешних, там как бы самое время остановилось, точно не прошли еще века Авраама и стад его". За этим следует покаяние Раскольникова, возврат сверхчеловека гордыни к кругу людей. И, описав порыв, и слезы, и думы героя, Достоевский внезапно обрывает рассказ о новых чувствах и мыслях Раскольникова: "Вместо диалектики наступила жизнь, и в сознании должно было выработаться что-то совершенно другое". И далее: "Семь лет, только семь лет! В начале своего счастия, в иные мгновения, они оба готовы были смотреть на эти семь лет, как на семь дней". После упоминания ветхозаветного Авраама писатель говорит и о Новом завете, о воскресении Лазаря, и о будущем обновлении и перерождении самого Раскольникова. В эпилоге "Преступления и наказания" объединены, таким образом, прошлое, настоящее и будущее время. Покаявшись, Раскольников примкнул снова ко всему человечеству, ко всей его истории, к его прошлому, настоящему и будущему. В центре каждого большого романа Достоевского стоит одна какая-нибудь необыкновенная, значительная, загадочная человеческая личность, и все герои писателя занимаются самым важным и самым главным жизненным делом - разгадкой тайны этого человека: Раскольникова ("Преступление и наказание"), Мышкина ("Идиот"), Ставрогина ("Бесы"), Версилова ("Подросток"), Ивана Карамазова ("Братья Карамазовы"). Этим, определяется композиция романов-трагедий писателя. Все лица и события в "Преступлении и наказании" располагаются вокруг Раскольникова, все вращается вокруг него, все насыщено страстным к нему отношением, человеческим притяжением и отталкиванием от него. Раскольников - главный центр романа; он - участник большинства сцен романа. "Отказавшись от монологического повествования в пользу формы романа от третьего лица, т. е. формы наиболее объективной, - отмечает Л. Погожева, - Достоевский сохраняет в композиции своего произведения многие черты лирического рассказа - дневник, исповедь. Таким остатком излюбленной ранее писателем монологической формы является то, что почти все события романа даются через восприятие их главным героем, который присутствует, за редким исключением, во всех сценах, во-вторых, в романе много мемуарных эпизодов: исповедь Мармеладова, исповедь Свидригайлова, письмо Пульхерии Александровны и многие другие эпизоды" (Погожева Л. Композиция романа "Преступление и наказание". - "Лит. учеба", 1939, № 8 - 9, с. 111). Однако все эти мемуарные эпизоды не имеют в романе самостоятельного значения: история семейства Мармеладовых и история матери и сестры Раскольникова неразрывно связаны с главным героем и воплощают его мысли и идеи. История Мармеладовых и история Дуни (письмо Пульхерии Александровны) - последний толчок к бунту Раскольникова. Из этих историй возникают Соня и Свидригайлов, воплощающие добро и зло в душе Раскольникова. Главная тема (Раскольников) и все три побочные (история Мармеладовых, история матери и сестры Раскольникова, история претендентов на ее руку - Свидригайлова, Лужина и Разумихина) развиваются параллельно, причем побочные темы - часть судьбы героя, реализация его борющихся мыслей. Уже в первых четырех главах первой части романа все три темы выведены на сцену и соединяются одна с другой через Раскольникова. В первой главе Раскольников идет к ростовщице и думает об убийстве; во второй - он встречает Мармеладова, который рассказывает ему свою историю и ведет к себе; в третьей - он получает письмо от матери с извещением о помолвке Дуни с Лужиным; в четвертой - он обдумывает это письмо, находит в нем аналогию с рассказом Мармеладова: жертва Дуни того же порядка, что и жертва Сони. Раскольников не может принять этой жертвы, он должен сам помочь себе выйти из материальной нужды, и для этого есть одно только верное средство - убийство старой процентщицы, зловредной "вши", выбранной им уже раньше в качестве объекта убийства для подтверждения своей теории о праве "сильных личностей" на преступление. Во всех шести частях романа все три тематические фабулы возникают в связи с Раскольниковым в разных сочетаниях и комбинациях. Линии всех трех фабул соединяются только один раз: на поминках по Мармеладову бывший жених Дуни, Лужин, оскорбляет Соню, и Раскольников ее защищает. В шестой части побочные фабулы исчерпаны, и Раскольников остается с Соней и Свидригайловым - со своим "добром и злом". Но Свидригайлов кончает жизнь самоубийством, так что в последней главе последней, шестой, части и в эпилоге, когда "зло" ушло из души Раскольникова, он остается только с Соней, а дальше "уж начинается новая история, история постепенного обновления человека". С Порфирием Петровичем Раскольников знакомится через Разумихина. Это тоже побочная линия романа. Однако роль Порфирия Петровича в судьбе, в возрождении Раскольникова настолько велика, что, как отмечает К. К. Истомин, три встречи преступника со следователем "представляют собою как бы законченную трагедию с тремя действиями по строго проведенному плану развития сюжета. Первая встреча намечает нам тему, характер борьбы и главных героев трагедии. Вторая встреча - интрига достигает своего высшего пункта и напряжения: впавший в уныние Раскольников опять воспрянул духом после неожиданного признания Николая и посещения "мещанина". Заканчивается она смелым заявлением Раскольникова: "Теперь мы еще поборемся". Третье действие - встреча противников в комнате Раскольникова - завершается неожиданной катастрофой: <...> с "серьезной и озабоченной миной" Порфирий представляет Раскольникову все выгоды добровольного покаяния" (Истомин К. К- "Преступление и наказание". Пг., 1923, с. 89). Раскольников не только композиционный, но и духовный центр романа. Все тематические фабулы неразрывно связаны с идеологической схемой романа. Трагедия происходит в душе Раскольникова, и все остальные действующие лица вместе с ним пытаются разгадать тайну этой трагедии. Все чувствуют значительность его личности, все поражены противоречиями этой личности, и все хотят отгадать загадку его роковой раздвоенности, Раскольникова характеризуют мать, сестра, Разумихин, Порфирий, Соня, Свидригайлов - почти все действующие лица романа. "Каждое лицо входит, однако, в его {Раскольникова) внутреннюю речь не как характер или тип, - отмечает М. М. Бахтин, - не как фабульное лицо его жизненного сюжета (сестра, жених сестры и т. п.), а как символ некоторой жизненной установки и идеологической позиции, как символ определенного жизненного решения тех самых идеологических вопросов, которые его мучат. Достаточно человеку появиться в его кругозоре, чтобы он тотчас же стал для него воплощенным разрешением его собственного вопроса, разрешением, не согласным с тем, к которому пришел он сам; поэтому каждый задевает его за живое и получает твердую роль в его внутренней речи" (Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 4-е, М., 1979, с. 278). Таким образом, поэтика романа подчиняется одной главной и единственной задаче - воскресению Раскольникова, избавлению "сверхчеловека" от преступной теории и приобщению его к миру остальных людей. "Огарок уже давно погасал в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги". Еще не все потеряно для Раскольникова, еще не все погасло в его душе, еще теплится в ней тусклое пламя огарка. Как опытный проводник, знающий единственную и верную, дорогу, ведет Достоевский читателей через лабиринт совести Раскольникова. И надо быть предельно внимательным и духовно зрячим при чтении "Преступления и наказания", обращая внимание буквально на все, чтобы увидеть в конце ту свечу, которую держит Достоевский.
Раскольников молча взял немецкие листки статьи, взял три рубля и, не сказав ни слова, вышел. Разумихин с удивлением поглядел ему вслед. Но, дойдя уже до первой линии, Раскольников вдруг воротился, поднялся опять к Разумихину и, положив на стол и немецкие листы и три рубля, опять-таки ни слова не говоря, пошел вон.
– Да у тебя белая горячка, что ль! – заревел взбесившийся, наконец, Разумихин. – Чего ты комедии-то разыгрываешь! Даже меня сбил с толку… Зачем же ты приходил после этого, черт?
– Не надо… переводов… – пробормотал Раскольников, уже спускаясь с лестницы.
– Так какого же тебе черта надо? – закричал сверху Разумихин. Тот молча продолжал спускаться.
– Эй, ты! Где ты живешь?
Ответа не последовало.
– Ну так чер-р-рт с тобой!..
Но Раскольников уже выходил на улицу. На Николаевском мосту ему пришлось еще раз вполне очнуться вследствие одного весьма неприятного для него случая. Его плотно хлестнул кнутом по спине кучер одной коляски за то, что он чуть-чуть не попал под лошадей, несмотря на то, что кучер раза три или четыре ему кричал. Удар кнута так разозлил его, что он отскочил к перилам (неизвестно почему он шел по самой середине моста, где ездят, а не ходят), злобно заскрежетал и защелкал зубами. Кругом, разумеется, раздавался смех.
– И за дело!
– Выжига какая-нибудь.
– Известно, пьяным представится да нарочно и лезет под колеса; а ты за него отвечай.
– Тем промышляют, почтенный, тем промышляют…
Но в ту минуту, как он стоял у перил и все еще бессмысленно и злобно смотрел вслед удалявшейся коляске, потирая спину, вдруг он почувствовал, что кто-то сует ему в руки деньги. Он посмотрел: пожилая купчиха, в головке и козловых башмаках, и с нею девушка, в шляпке и с зеленым зонтиком, вероятно дочь. «Прими, батюшка, ради Христа». Он взял, и они прошли мимо. Денег двугривенный. По платью и по виду они очень могли принять его за нищего, за настоящего собирателя грошей по улице, а подаче целого двугривенного, он, наверно, обязан был удару кнута, который их разжалобил.
Он зажал двугривенный в руку, прошел шагов десять и оборотился лицом к Неве, по направлению дворца. Небо было без малейшего облачка, а вода почти голубая, что на Неве так редко бывает. Купол собора, который ни с какой точки не обрисовывается лучше, как смотря на него отсюда, с моста, не доходя шагов двадцать до часовни, так и сиял, и сквозь чистый воздух можно было отчетливо разглядеть даже каждое его украшение. Боль от кнута утихла, и Раскольников забыл про удар; одна беспокойная и не совсем ясная мысль занимала его теперь исключительно. Он стоял и смотрел вдаль долго и пристально; это место было ему особенно знакомо. Когда он ходил в университет, то обыкновенно, – чаще всего, возвращаясь домой, – случалось ему, может быть, раз сто, останавливаться именно на этом же самом месте, пристально вглядываться в эту действительно великолепную панораму и каждый раз почти удивляться одному неясному и неразрешимому своему впечатлению. Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина… Дивился он каждый раз своему угрюмому и загадочному впечатлению и откладывал разгадку его, не доверяя себе, в будущее. Теперь вдруг резко вспомнил он про эти прежние свои вопросы и недоумения, и показалось ему, что не нечаянно он вспомнил теперь про них. Уж одно то показалось ему дико и чудно, что он на том же самом месте остановился, как прежде, как будто и действительно вообразил, что может о том же самом мыслить теперь, как и прежде, и такими же прежними темами и картинами интересоваться, какими интересовался… еще так недавно. Даже чуть не смешно ему стало, и в то же время сдавило грудь до боли. В какой-то глубине, внизу, где-то чуть видно под ногами, показалось ему теперь все это прежнее прошлое, и прежние мысли, и прежние задачи, и прежние темы, и прежние впечатления, и вся эта панорама, и он сам, и всё, всё… Казалось, он улетал куда-то вверх, и все исчезало в глазах его… Сделав одно невольное движение рукой, он вдруг ощутил в кулаке своем зажатый двугривенный. Он разжал руку, пристально поглядел на монетку, размахнулся и бросил ее в воду; затем повернулся и пошел домой. Ему показалось, что он как будто ножницами отрезал себя сам от всех и всего в эту минуту.
Он пришел к себе уже к вечеру, стало быть, проходил всего часов шесть. Где и как шел обратно, ничего он этого не помнил. Раздевшись и весь дрожа, как загнанная лошадь, он лег на диван, натянул на себя шинель и тотчас же забылся…
Он очнулся в полные сумерки от ужасного крику. Боже, что это за крик! Таких неестественных звуков, такого воя, вопля, скрежета, слез, побой и ругательств он никогда еще не слыхивал и не видывал. Он и вообразить не мог себе такого зверства, такого исступления. В ужасе приподнялся он и сел на своей постели, каждое мгновение замирая и мучаясь. Но драки, вопли и ругательства становились все сильнее и сильнее. И вот, к величайшему изумлению, он вдруг расслышал голос своей хозяйки. Она выла, визжала и причитала, спеша, торопясь, выпуская слова, так что и разобрать нельзя было, о чем-то умоляя, – конечно, о том, чтоб ее перестали бить, потому что ее беспощадно били на лестнице. Голос бившего стал до того ужасен от злобы и бешенства, что уже только хрипел, но все-таки и бивший тоже что-то такое говорил, и тоже скоро, неразборчиво, торопясь и захлебываясь. Вдруг Раскольников затрепетал, как лист: он узнал этот голос; это был голос Ильи Петровича. Илья Петрович здесь и бьет хозяйку! Он бьет ее ногами, колотит ее головою о ступени, – это ясно, это слышно по звукам, по воплям, по ударам! Что это, свет перевернулся, что ли? Слышно было, как во всех этажах, по всей лестнице собиралась толпа, слышались голоса, восклицания, всходили, стучали, хлопали дверями, сбегались. «Но за что же, за что же… и как это можно!» – повторял он, серьезно думая, что он совсем помешался. Но нет, он слишком ясно слышит!.. Но, стало быть, и к нему сейчас придут, если так, «потому что… верно, все это из того же… из-за вчерашнего… Господи!» Он хотел было запереться на крючок, но рука не поднялась… да и бесполезно! Страх как лед обложил его душу, замучил его, окоченил его… Но вот, наконец, весь этот гам, продолжавшийся верных десять минут, стал постепенно утихать. Хозяйка стонала и охала, Илья Петрович все еще грозил и ругался… Но вот, наконец, кажется, и он затих; вот уж и не слышно его: «неужели ушел! Господи!» Да, вот уходит и хозяйка, все еще со стоном и плачем… вот и дверь у ней захлопнулась… Вот толпа расходится с лестниц по квартирам, – ахают, спорят, перекликаются, то возвышая речь до крику, то понижая до шепоту. Должно быть, их много было; чуть ли не весь дом сбежался. «Но боже, разве все это возможно! И зачем, зачем он приходил сюда!»
Раскольников в бессилии упал на диван, но уже не мог сомкнуть глаз; он пролежал с полчаса в таком страдании, в таком нестерпимом ощущении безграничного ужаса, какого никогда еще не испытывал. Вдруг яркий свет озарил его комнату: вошла Настасья со свечой и с тарелкой супа. Посмотрев на него внимательно и разглядев, что он не спит, она поставила свечку на стол и начала раскладывать принесенное: хлеб, соль, тарелку, ложку.
– Небось со вчерашнего не ел. Целый-то день прошлялся, а самого лихоманка бьет.
– Настасья… за что били хозяйку?
Она пристально на него посмотрела.
– Кто бил хозяйку?
– Сейчас… полчаса назад, Илья Петрович, надзирателя помощник, на лестнице… За что он так ее избил? и… зачем приходил?..
Настасья молча и нахмурившись его рассматривала и долго так смотрела. Ему очень неприятно стало от этого рассматривания, даже страшно.
– Настасья, что ж ты молчишь? – робко проговорил он, наконец, слабым голосом.
– Это кровь, – отвечала она, наконец, тихо и как будто про себя говоря.
– Кровь!.. Какая кровь?.. – бормотал он, бледнея и отодвигаясь к стене. Настасья продолжала молча смотреть на него.
– Никто хозяйку не бил, – проговорила она опять строгим и решительным голосом. Он смотрел на нее, едва дыша.
– Я сам слышал… я не спал… я сидел, – еще робче проговорил он. – Я долго слушал… Приходил надзирателя помощник… На лестницу все сбежались, из всех квартир…
– Никто не приходил. А это кровь в тебе кричит. Это когда ей выходу нет и уж печенками запекаться начнет, тут и начнет мерещиться… Есть-то станешь, что ли?
Он не отвечал. Настасья все стояла над ним, пристально глядела на него и не уходила.
– Пить дай… Настасьюшка.
Она сошла вниз и минуты через две воротилась с водой в белой глиняной кружке; но он уже не помнил, что было дальше. Помнил только, как отхлебнул один глоток холодной воды и пролил из кружки на грудь. Затем наступило беспамятство.
III
Он, однако ж, не то чтоб уж был совсем в беспамятстве во все время болезни: это было лихорадочное состояние, с бредом и полусознанием. Многое он потом припомнил. То казалось ему, что около него собирается много народу и хотят его взять и куда-то вынести, очень об нем спорят и ссорятся. То вдруг он один в комнате, все ушли и боятся его, и только изредка чуть-чуть отворяют дверь посмотреть на него, грозят ему, сговариваются об чем-то промеж себя, смеются и дразнят его. Настасью он часто помнил подле себя; различал и еще одного человека, очень будто бы ему знакомого, но кого именно – никак не мог догадаться и тосковал об этом, даже и плакал. Иной раз казалось ему, что он уже с месяц лежит; в другой раз – что все тот же день идет. Но об том – об том он совершенно забыл; зато ежеминутно помнил, что об чем-то забыл, чего нельзя забывать, – терзался, мучился, припоминая, стонал, впадал в бешенство или в ужасный, невыносимый страх. Тогда он порывался с места, хотел бежать, но всегда кто-нибудь его останавливал силой, и он опять впадал в бессилие и беспамятство. Наконец, он совсем пришел в себя.
Произошло это утром, в десять часов. В этот час утра, в ясные дни, солнце всегда длинною полосой проходило по его правой стене и освещало угол подле двери. У постели его стояла Настасья и еще один человек, очень любопытно его разглядывавший и совершенно ему незнакомый. Это был молодой парень в кафтане, с бородкой, и с виду походил на артельщика. Из полуотворенной двери выглядывала хозяйка. Раскольников приподнялся.
– Это кто, Настасья? – спросил он, указывая на парня.
– Ишь ведь, очнулся! – сказала она.
– Очнулись, – отозвался артельщик. Догадавшись, что он очнулся, хозяйка, подглядывавшая из дверей, тотчас же притворила их и спряталась. Она и всегда была застенчива и с тягостию переносила разговоры и объяснения, ей было лет сорок, и была она толста и жирна, черноброва и черноглаза, добра от толстоты и от лености; и собою даже очень смазлива. Стыдлива же сверх необходимости.
– Вы… кто? – продолжал он допрашивать, обращаясь к самому артельщику. Но в эту минуту опять отворилась дверь настежь и, немного наклонившись, потому что был высок, вошел Разумихин.
Тема урока: Анализ эпизода «Раскольников на Николаевском мосту» по роману «Преступление и наказание»
Вырабатывать умение работать с текстом, обращая внимание на СЛОВО писателя; проверить сформированность читательских и аналитических умений; учить целостно, объемно воспринять эпизод, увидеть в отдельном фрагменте художественного произведения выражение авторской позиции мира и человека и передать это через свою интерпретацию текста.
Мы продолжаем работать над романом Достоевского «Преступление и наказание»
Тема нашего урока: Анализ эпизода «Раскольников на Николаевском мосту»
1.Беседа на повторение
Что такое эпизод? (Э. – небольшая часть литературного произведения, играющая в развитии сюжета определенную структурную роль. Часть художественного произведения, имеющая относительную законченность и представляющая отдельный момент развития темы.
Почему важно последнее утверждение? (Э. – законченный, но не изолированный отрывок текста, поэтому анализ эпизода – это путь постижения смысла целого произведения через его фрагмент)
Как определяются границы эпизода? (Либо сменой действующих лиц, либо свершением нового события)
Почему важно определить место фрагмента в структуре художественного целого?
Временные, причинно-следственные связи
1______________________________________________________
Экспозиция завязка развитие действия кульминация развязка
А связи между эпизодами есть? (Между эпизодами есть связи: причинно-следственные, причинно-временные, временные)
В работе над эпизодом мы должны выявить важные мотивы, идеи, художественные приемы, творческую манеру автора. Только после этого мы имеем право говорить о важнейших чертах всего произведения!
События, заключенные в эпизоде, содержит определенный мотив (встречу, ссору, спор,…) т. е. содержательная функция эпизода может быть
Эпизод – представляет собой микротему, отдельное произведение со своей композицией, в которой есть и экспозиция, и завязка, и кульминация, и развязка.
СЛАЙД 8 (ГОРОД ПЕТЕРБУРГ)
На предыдущем уроке мы с вами обратили внимание на одну из важнейших тем романа - тему Петербурга. Город становится настоящим действующим лицом романа, действие произведения разворачивается именно на его улицах потому, что Достоевский по-своему осмыслял место этого города в русской истории. И хотя
Петербург Достоевского – это город распивочных и «углов», это город Сенной площади, грязных переулков и доходных домов, все-таки однажды он предстанет перед героем во всей своей величественной красоте.
Перед нами эпизод «Раскольников на Николаевском мосту» (часть 2, глава 2)
СЛАЙД 9 (РАСКОЛЬНИКОВ)
Наша задача – понять: зачем Достоевский вводит эту сцену в роман?
Прочитаем этот эпизод.
На что вы обратили внимание? Какие действия происходят? (Идет в глубокой задумчивости, едва не попал под лошадь, за что получил удар кнутом, который заставил его очнуться. И тут он почувствовал, что в руке его зажат двугривенный, который дала ему в виде милостыни сердобольная купчиха.)
Случайно ли Раскольников оказался на Николаевском мосту?
Какой парадокс вы заметили?
(Это первое, на что обращает внимание читателей Достоевский: его герой, который причислил себя к числу людей высшего разряды, выглядит в глазах окружающих просто нищим)
Но важно понять, почему именно здесь, на этом месте заставил автор очнуться своего героя? Почему он забывает боль от удара кнутом?
(С моста ему открылся великолепный вид на город. Перед ним снова встала загадка, тайна «великолепной панорамы», давно тревожившая его ум и сердце. Сейчас перед ним не город трущоб, перед ним город дворцов и соборов – СЛАЙД 10
олицетворение верховной власти России. Это Зимний дворец, Исаакиевский собор, здания Сената и Синода, Медный всадник.)
Что почувствовал в этот момент Раскольников? Что ему показалось?
(Картина величественная и холодная. Только теперь он почувствовал до конца, какой он шаг совершил, против чего он поднял свой топор.)
Какой символический смысл приобретает в этой сцене панорама Петербурга? Почему от неё веет холодом?
Здесь, на Николаевском мосту, стояли друг против друга Раскольников и враждебный ему мир.
Какую роль играет в сцене такая художественная деталь, как двугривенный, зажатый в кулаке героя?
СЛАЙД 11 (РАСКОЛЬНИКОВ, ДВУГРИВЕННЫЙ)
Теперь иной смысл обретает и такая художественная деталь, как двугривенный, зажатый в кулаке Раскольникова. Его, который восстал против мира дворцов и соборов, считают за нищего, достойного только сострадания и жалости. Он, который захотел обрести власть над миром, оказался отрезанным от людей, очутился на том аршине пространства, который все время возникал в его жестоких думах.
Этот «сквозной» образ романа получает в данной сцене почти материальное воплощение, оставаясь в то же время символом огромной обобщающей силы.
Какое эмоционально-смысловое значение приобретает образ бездны, разверзшейся под ногами Раскольникова?
Достоевский показал в этой сцене одиночество Раскольникова, от отъединенность от мира людей, заставляет читателя заметить бездну, разверзшуюся под ногами героя.
Усиливается впечатление от этой сцены не только художественными деталями, но и самой ритмической структурой фразы, которой сумел автор передать движение мысли Раскольникова, сам процесс его отъединения от людей. «В какой-то глубине, чуть-чуть видно под ногами, показалось теперь все его это прежнее прошлое, и прежние мысли, и прежние задачи, и прежние темы, и прежние впечатления, и вся эта панорама, и он сам, и все, всё… КАЗАЛОСЬ, ОН УЛЕТЕЛ КУДА-то вверх, и всё исчезло в глазах его…»
Это ощущение полета в никуда, отрезанности, страшного одиночества человека усиливается несколькими художественными деталями, которые даны чуть раньше. «Небо было почти без малейшего облачка, и вода почти голубая…» Давайте мысленно представим, с какой точки открылась Р. «великолепная панорама» Петербурга.
Он стоял на мосту, под ним была голубая бездна рек и, над ним – голубое небо. Это вполне реальная картина наполняется в романе огромным символическим содержанием в сопоставлении со всеми событиями, о которых мы узнаем из текста романа несколько ранее.
СЛАЙД 13 (РАСКОЛЬНИКОВ)
Двугривенный, зажатый в кулаке Р. (тоже художественная деталь, наполненная глубоким символическим смыслом) связывает этот эпизод со сценой на бульваре, когда герой пожертвовал свои двадцать копеек на спасение бедной девочки. Связывает не только тем, что судьба этой девочки похожа на судьбу Сони, близких героя, но и ещё и тем, что здесь поднимается этический вопрос огромной важности: имеет ли он, Родион Романович Раскольников, право теперь помогать людям, а если нет, то кто это право имеет: Лужин? Свидригайлов? Кто-то другой? И что значит – помогать?
Так маленькая художественная деталь обращает нас к размышлениям героя о серьезных нравственных проблемах.
Как сцена «На Николаевском мосту» связана с предшествующим и последующим содержанием романа?
СЛАЙД 14 (ПОСЛЕДНИЙ)
Так крохотный эпизод, бесконечно малое звено в «лабиринте сцеплений» помогает нам понять замысел автора в целом.
С какой сценой и из какого произведения перекликается сцена на Николаевском мосту? В чем сходство ситуаций и в чем отличие?
(«Медный всадник»: Евгений – восседая на льве, увидел перед собою «кумира на коне» - бросает вызов; Раскольников вызова не бросает – он хочет утвердиться в этом мире).
В мире, в котором являются хозяевами лужины, свидригайловы,…, о них мы поговорим на следующем уроке.
Д/З: Образы Лужина, Свидригайлова
Образ города-спрута, в котором "человеку пойти некуда…"
Ф.М. Достоевский, напомню еще раз, постоянно вглядывался в улицы, переулки, дома, кабаки, притоны нищего Петербурга, видя его жалких обитателей, с их горькой участью. И сущность города была заключена не в его кажущемся (!) пышном убранстве, а в его социальных противоречиях.
История преступления и наказания Раскольникова происходит в Петербурге. И это не случайно: самый фантастический на свете город порождает самого фантастического героя. В мире Достоевского место, обстановка, природа неразрывно связаны с героями, составляют единое целое. Только в мрачном и таинственном Петербурге могла зародиться "безобразная мечта" нищего студента, и Петербург здесь не просто место действия, не просто образ - Петербург участник преступления Раскольникова. На протяжении всего романа лишь несколько кратких описаний города, напоминающих театральные ремарки, но их вполне достаточно, чтобы проникнуть в "духовный" пейзаж, чтобы почувствовать "Петербург Достоевского".
достоевский петербург преступление наказание
Раскольников так же двойствен, как и породивший его Петербург (с одной стороны, Сенная площадь - "отвратительный и грустный колорит картины"; с другой - Нева - "великолепная панорама"), и весь роман посвящен разгадке этой двойственности Раскольникова - Петербурга. В ясный летний день Раскольников стоит на Николаевском мосту и "пристально вглядывается" в открывающуюся перед ним "действительно великолепную панораму": "Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина. Дивился он каждый раз своему угрюмому и загадочному впечатлению и откладывал разгадку его.".
Другой пример одухотворения материи - жилища героев Достоевского. "Желтая каморка" Раскольникова, которую Достоевский сравнивает с гробом, противопоставляется комнате Сони: у Раскольникова, закрытого от мира,-тесный гроб, у Сони, открытой миру,-"большая комната с тремя окнами"; о комнате старухи-процентщицы Раскольников замечает: "Это у злых и старых вдовиц бывает такая чистота". Жилища героев Достоевского не имеют самостоятельного существования - они лишь одна из функций сознания героев.
Это относится и к описанию Достоевским природы. Мир, окружающий человека, всегда дается как часть души этого человека, становится как бы внутренним пейзажем человеческой души, в немалой степени определяет человеческие поступки. В душе Раскольникова-убийцы так же "холодно, темно и сыро", как в Петербурге, и "дух немой и глухой" города звучит в Раскольникове как тоскливая песня одинокой шарманки.
"Вечер был свежий, теплый и ясный. Раскольников шел и свою квартиру, он спешил. Ему хотелось кончить все до заката солнца. "
Солнце появится только в самом конце романа, в эпилоге. "Там, в облитой солнцем необозримой степи" Раскольников освободится от кошмара убийства. Там станет возможен восход солнца, возрождение. Это произойдет в Сибири. В Петербурге же Раскольников все время будет чувствовать себя "приговоренным к казни". Он пошел на преступление, чтобы освободиться, а оказалось, что сам загнал себя в угол. Его угнетает теперь не только собственная каморка, но и психологическое состояние тупика. Он бежит на улицу, но выхода ему не найти. Вот так он ходит по городу: "Он шел по тротуару как пьяный, не замечая прохожих и сталкиваясь с ними"; "Трудно было более опуститься и обнеряшиться, но Раскольникову это было даже приятно в его теперешнем состоянии духа. Он решительно ушел от всех, как черепаха в свою скорлупу";". по обыкновению своему, шел, не замечая дороги, шепча про себя и даже говоря вслух с собою, чем очень удивлял прохожих. Многие принимали его за пьяного. "; "Одно новое, непреодолимое ощущение овладевало им все более и более почти с каждой минутой: это было какое-то бесконечное, почти физическое отвращение ко всему встречавшемуся и окружающему, упорное, злобное, ненавистное. Ему гадки были все встречные, - гадки были их лица, походка, движения. Просто наплевал бы на кого-нибудь, укусил бы, кажется, если бы кто-нибудь с ним заговорил. "
Раскольников мучается не только наяву. Ужасы преследуют его и в снах. Фантастический Петербург в сновидениях Раскольникова приобретает сюрреалистические черты. Вспомним, например, сон Раскольникова со смеющейся старухой: "Был уже поздний вечер. Сумерки сгущались, полная луна светлела все ярче и ярче; но как-то особенно душно было в воздухе. вся комната была ярко облита лунным светом;. Огромный, круглый, медно-красный месяц глядел прямо в окна. "Это от месяца такая тишина, - подумал Раскольников, - он, верно, теперь загадку загадывает". Он стоял и ждал, долго ждал, и чем тише был месяц, тем сильнее стукало его сердце, даже больно становилось. И все тишина. Вдруг послышался мгновенный сухой треск, как будто сломали лучинку, и все опять замерло. Проснувшаяся муха вдруг с налета ударилась об стекло и жалобно зажужжала…".
Также нельзя не вспомнить о том, что события романа происходят летом, причем летом очень жарким и душным: "На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу…"; "На улице опять жара стояла невыносимая; хоть бы капля дождя во все эти дни. Опять пыль, кирпич и известка, опять вонь из лавочек и распивочных, опять поминутно пьяные…"; "Духота стояла прежняя; но с жадностью дохнул он этого вонючего, пыльного, зараженного городом воздуха…".
Картину этой городской духоты дополняет и усугубляет чувство духовного одиночества человека в толпе.
Удивительно эгоистичное, подозрительное и недоверчивое отношение людей друг к другу; их объединяет только злорадство и любопытство к несчастьям ближнего.
Таким образом, создается образ Петербурга мертвого, холодного, равнодушного к судьбе человека.
В "Преступлении и наказании" внутренняя драма своеобразно выносится на людные улицы и площади Петербурга. Действие все время перебрасывается из узких и низких комнат в столичные кварталы: на улице Соня приносит себя в жертву, здесь падает замертво Мармеладов, на мостовой истекает кровью Катерина Ивановна, на проспекте перед каланчой застреливается Свидригайлов, на Сенной площади пытается всенародно покаяться Раскольников. Многоэтажные дома, узкие переулки, пыльные скверы, горбатые мосты - вот сложная конструкция большого города, которая тяжеловесно вырастает над мечтателем о безграничных правах одинокого интеллекта!
Петербург неотделим от личной драмы Раскольникова: он является объектом угнетения столичной жизни, уничтожающей, разрушающей человеческую душу.
"Преступление и наказание" прежде всего - роман больного города XIX века. Широко развернутый фон капиталистической столицы предопределяет здесь характер конфликтов и драм. Распивочные, трактиры, дома терпимости, трущобные гостиницы, полицейские конторы, мансарды студентов и квартиры ростовщиц, улицы и закоулки, дворы и задворки, Сенная и "канава" - все это как бы порождает собой преступный замысел Раскольникова.
Вопрос по произведению Достоевского "Преступление и наказание" и получил лучший ответ
Ответ от Alexey Khoroshev[гуру]
На Николаевском мосту (теперь - мост лейтенанта Шмидта) Раскольников вглядывается в Исаакиевский собор. В картине, описываемой Достоевским есть странная двойственность, раскол, который касается даже восприятия Раскольниковым пространства. С одной стороны, это храм как символ чистоты и безгрешности. С другой – от этой великолепной панорамы веяло "духом немым и глухим". Каждый раз Раскольников дивился своему "угрюмому и загадочному впечатлению" от этой картины. В панораме Исаакиевского собора как будто таится суровый и мрачный дух хранителя и основателя города – Петра I, а вздыбленный на коне памятник Петра – этот каменный истукан – материальное воплощение гения места, по выражению Н. П. Анциферова. Призрак мрачной государственности, отмеченной уже Пушкиным в поэме "Медный всадник", когда истукан, соскочивший с пьедестала гонится за "маленьким человеком" Евгением, пугает и преследует также и Раскольникова. Перед этой величественной, но уничтожающе холодной государственностью Раскольников, возомнивший себя сверхчеловеком, оказывается микроскопическим "маленьким человеком", от которого равнодушно отворачивается этот "непостижимый город" царей и чиновников. Словно иронизируя над Раскольниковым и его "сверхчеловеческой" теорией, Петербург сначала ударом кнута по спине вразумляет замешкавшегося на мосту героя, а потом рукой сердобольной купеческой дочери кидает Раскольникову подаяние – в ладони Раскольникова падает двугривенный. Тот, не желая принимать от враждебного города подачки, швыряет двугривенный в воду: "Он зажал двугривенный в руку, прошел шагов десять и оборотился лицом к Неве, по направлению дворца (Зимнего дворца. – А. Г.). Небо было без малейшего облачка, а вода почти голубая, что на Неве так редко бывает. Купол собора, который ни с какой точки не обрисовывается лучше, как смотря на него отсюда, с моста, не доходя шагов двадцать до часовни, так и сиял, и сквозь чистый воздух можно было отчетливо разглядеть даже каждое его украшение (...) Когда он ходил в университет, то обыкновенно, - чаще всего, возвращаясь домой, - случалось ему, может быть, раз сто, останавливаться именно на этом же самом месте, пристально вглядываться в эту действительно великолепную панораму... ".
"Художник М. В. Добужинский заинтересовался, почему Достоевский отметил это место, как наиболее подходящее для созерцания Исаакиевского собора. Оказалось, что отсюда вся масса собора располагается по диагонали и получается полная симметрия в расположении частей" (Белов С. В. Роман Ф. М. Достоевского "Преступление и наказание". Комментарий. М. , "Просвещение", 1985, с. 118).