Рут озеки моя рыба будет жить. Рут Озеки «Моя рыба будет жить. См. также в других словарях

Рут Озеки

Отложила книгу, перевернув последнюю страницу, но она продолжает держать меня и концентрировать мысли на себе. Это уже показатель того, что цепануло.
Толком не знаю чего ожидала от прочтения, беря книгу в руки...она просто манила меня своим оформлением, японской тематикой и предвкушением чего-то философского. Как человек неравнодушный к Японии, первым моим впечатлением было глубокое разочарование от перевода. Было куча мелочей, от которых мне хотелось плакать. Например, район Акибахара, который весь мир называет АкиХАбара. Или фраза - "прочла парочку манга". Или перевод международной сети магазинов "7-Eleven" как "7-илевен" (зачем? либо уж на английском оставить, либо писать как читается - "сэвэн-элэвэн"). И прочие-прочие игры с языками и транскрипциями. На английском это наверняка смотрелось гармонично, на русском это дало такой эффект, что я была на гране бросить к чертям такой изврат. Писать японские фразы на русском - неблагодарное занятие. Почему не оставить английскую транскрипцию? Так же как оставить её и таким словам как "суперпава" и "окей"-ям (океи Наоко доводили до психоза) и прочей иностранщине. Но странице на 70-100 я смирилась и это перестало давить и резать глаза. Сама книга изобилует довольно сложными словами, значения которых приходилось интерпретировать интуитивно (уж очень не хотелось постоянно лазить в словарь и тратить время на слова, которые никогда в жизни больше не используешь, дабы не слыть заумной), но в то же время попадаются какие-то нелепые фразы типа - "лицо её стало еще сиятельней" о_О или "словно мы совершили чего-то глобальное", а в одном месте и вовсе как по велению Т9 слово "ветеринар" встало вместо куда более подходящего слова "ветеран". Были так же незначительные опечатки типа "...с РутЮ и Оливером.." или "...она рассмеялОсь", что тоже бьёт по качеству редакта. Да хотя бы "9/11" могли переиначить в привычное для РФ 11.09.

Ну всё это фигня, ибо страницы с сотой книга полностью мной завладела. Героев немного, поэтому не нужно напрягаться и запоминать множество персонажей и их особенностей, сосредоточившись на мире нескольких человек. Описать сюжет внятно и поэтапно я вряд ли смогу, меня кидает от одной героини к другой. Это нужно читать самому, ибо на мой взгляд сильная черта книги - её великолепная атмосферность. Как в "Парфюмере" при чтении мне казалось что я почти слышу запахи, что окружали Гренуя, тут тоже было сложно не прочувствовать отчаянное положение Наоко в её задрипанной японской квартирке и умиротворение почти нетронутого человеком острова Рут. Контраст потрясающий.
Так же в книге было затронуто множество трагедий: цунами в Японии в 2011, трагедия 9 сентября 2001, Советско-японская война, Китайский геноцид, экологические последствия загрязнения мирового океана. Читать о них как о чем-то, что касалось героев лично совсем не то же самое, что просто знать об этом из сводки новостей. Письма и дневник японского летчика-камикадзе, который на деле был просто талантливым студентом-философом, который не хотел убивать, любил жизнь, и смог стать героем, при этом никого не убив и с максимальной выгодой для семьи, удивительно передают японскую выдержку, почтение к семье и неповторимую способность уметь принять всё как должное и смириться с этим.

Контрастность окружения Рут и Наоко ничто по сравнению с той, что подарил нам храм Дзинко. Когда начался праздник Обон, я на несколько мгновений оказалась где-то в мире Миядзаки и его "Унесённых призраками" или рядом с Гином из "В лесу мерцающих светлячков". Нахлынула какая-то эйфория и хотелось, чтоб это лето Нао не кончалось, но нет ничего более постоянного, чем временное...
Остров Рут тоже приобрёл какую-то волшебную первобытность, когда волки вышли та тропу. Только представьте себе, пока Нао сидит в технологическом центре мира, есть люди, которые по нескольку дней могут быть без света, теряя связь с внешним миром и рискующие стать обедом для волка или погибнуть от веток вековых деревьев, сломленных порывом ветра. До мурашек.

Про эту книгу можно говорить и говорить, анализировать и философствовать. И, повторюсь, причина тому на мой взгляд именно атмосфера, которая влюбляет в себя. Однако, несмотря на это, меня разочаровал конец. Одно дело - немного магии духов, а другое - смесь квантовой физики, теории множественности миров, суперпозиции частиц с магией вороны)))) В общем несколько вещей вызвали дикое отторжение и оставили неприятное послевкусие (такие как последний визит Нао в школу, глаз обидчицы и прочие сверхъестественные чудеса).

Итог - мне книга пришлась по душе, но не обошлось тут без моей любви к Японии в целом и интереса, вызванным на этой почве. Советовать это друзьям? - пожалуй нет. Только одному, кто также увлекается Японией, обладает творческим мышлением и активно занимается самопознанием. Книга не для всех. Думаю даже критерий возрастной ей влепила бы 21+, не для молодых умов эта грязь, безнадёга, сложность текста и психология самокопания и бренности нашего существования. Позитивного в этой книге, на мой взгляд, всё же меньше, хотя очень много и великолепных высказываний. Эта книга наверняка Вас чему-то научит или хотя бы просто даст пищу для ума.

ФОТО Getty Images

Американка японского происхождения Рут Озеки - буддийский священник и лингвист. Роман «Моя рыба будет жить» - первое произведение иностранного автора на иностранном языке, получившее литературную премию в России («Ясная Поляна», 2015).

Psychologies:

Как внутри вас распределяются такие разные роли и образы жизни - филолог, писатель и священник? В чем они мешают, а в чем помогают друг другу?

Думаю, это вопрос таксономии, своего рода наклеивание ярлыков. Попробую объяснить. Моя мать - японка, отец - белый американец, так что я росла человеком смешанной расы. До самого последнего времени ярлыком для таких, как я было слово half, полукровка, по-японски - «хаафу». Этот ярлык стал для меня основой самоидентификации, и, когда я была маленькая, я все старалась понять, какая половина меня - японская, а какая - американская. Может, существует линия, которая делит меня пополам? И как она проходит - по вертикали? По горизонтали? Наискосок?

И к чему вы пришли?

Р. О.:

Первые пару десятилетий жизни у меня было ощущение, что американская и японская половинки плохо совпадают и мешают друг другу, но, становясь старше, я начала ощущать себя более цельной человеческой сущностью, и сейчас конфликта больше нет. Я - это просто я, ни японка, ни американка, ни здесь, ни там, ни одно, ни другое.

Думаю, это можно отнести и к моим разнообразным занятиям и интересам. Я бы не назвала себя филологом (хотя, конечно, филология - это мое хобби), но действительно - к лучшему или к худшему - я, похоже, и священник, и писатель одновременно, и эти двое сосуществуют в относительном согласии. Они - это выражения того, кто такая я есть и что я люблю, и, в общем и целом, они друг другу помогают. Практика медитаций дзен делает меня более наблюдательной и терпеливой. Писательское ремесло помогает мне быть более вовлеченной в дела мирские.

Когда я пишу, то пишу. Когда я сижу в дзадзэн, то сижу в дзадзэн. В общем, одно занятие не мешает другому, хотя, должна признаться, время от времени я ловлю себя на том, что в разгар медитации работаю над романом.

Кто из ваших героинь ближе лично вам - 16-летняя школьница-изгой или 104-летняя буддийская монахиня, та феминистка, которой она была в прошлом, или писательница Рут? Что в вас от каждой из них?

Р. О.:

Мне кажется, все персонажи, которые оказываются в наших романах, так или иначе берут начало в самом писателе, даже когда их нельзя назвать биографическими. То есть, если вдуматься, откуда еще им взяться? Мне часто припоминается та цитата из Диккенса, из «Рождественской песни»: «Чуть что неладно с пищеварением, и им уже нельзя доверять. Может быть, вы вовсе не вы, а непереваренный кусок говядины, или лишняя капля горчицы, или ломтик сыра, или непрожаренная картофелина!..» Мне кажется, любой из моих персонажей может быть просто крошкой или кусочком какой-то недопереваренной проблемы или неразрешенного невроза, который вдруг всплыл на странице книги в качестве персонажа.

В общем, как результат, мне близок каждый из моих персонажей. Все они - это я, в большей или меньшей степени. Подобно Рут, я - довольно рассеянный писатель, обладательница кота, замужем за чудесным человеком по имени Оливер. Подобно Нао, 16-летней школьнице-изгою, я была когда-то запутавшимся, экзистенциально настроенным подростком, обожающим писать и полностью погруженным в собственную личную драму. Подобно старой Дзико, буддийской монахине, я была (и являюсь сейчас) буддистом и феминисткой, и я уж точно надеюсь достигнуть в один прекрасный день возраста 104 лет!

Какую еще роль в этом мире вы хотели бы прожить?

Р. О.:

Не так давно я начала вести курс писательского мастерства в Smith College, моей альма-матер, и этой-то ролью преподавателя я наслаждаюсь бесконечно. Так что прямо сейчас я очень довольна всеми своими ролями и занятиями! А если выбирать роль на следующую жизнь, я бы выбрала быть музыкантом и композитором. И еще мне всегда очень хотелось ухаживать за слонами в слоновьем питомнике.

Была ли у вас задача возродить в «Моя рыба будет жить» японский женский исповедальный роман как жанр?

Р. О.:

Когда пишу, я очень стараюсь не ставить пред собой очень много целей, потому что, как показывает практика, цели мешают, забивая ход сюжета мыслями и личными мнениями автора. Так что нет, никаких таких целей у меня не было. Моей единственной целью было рассказать историю наиболее честным образом, что означает не врать насчет персонажей и вообще не путаться у них под ногами.

Ваш роман посвящен острым проблемам: инфантилизм взрослых, жестокость детей, отсутствие глубоких связей между людьми, страх смерти и страх жизни, безразличие человека к живому миру, насилие государственной системы. Какая из них стоит наиболее остро для вас самой и какая из них, на ваш взгляд, сильнее всего отзовется в читательских сердцах?

Р. О.:

Все они. Все они. Все они. Надеюсь, к нам всем придет чувство глубинной связи со всеми этими насущными проблемами.

Вера в самом деле является для вас решением этих проблем?

Р. О.:

Ну, я полагаю, это зависит от того, что подразумевается под верой. Вера в себя? Вера в нашу человечность и общие человеческие ценности? Вера в некоего внешнего Бога или богов? Вера в жизнь как таковую? Я очень верю в жизнь как таковую, в связь, объединяющую всех существ, но это чересчур абстрактно для применения на практике и уж точно решением быть не может. Так что если бы мне пришлось выбирать единое, универсальное решение для наших проблем, думаю, вместо такой абстрактной категории, как «вера», я бы выбрала что-то более практичное, вроде Золотого правила, которое можно выразить как в утвердительной, так и в отрицательной форме: «Поступай с другими так, как тебе бы хотелось, чтобы они поступали с тобой», или: «Не поступай с другими так, как тебе бы не хотелось, чтобы поступали с тобой». Это единственное правило, которое существует в той или иной форме практически в каждой религии или этической традиции, как мне кажется, применимо к большинству проблем, которые вы упомянули.

В ваше книге есть крик о помощи: «Пожалуйста, научите меня простому американскому пути любить свою жизнь, чтобы мне больше никогда не приходилось думать о суициде. Я хочу найти смысл в жизни ради моей дочери». Удалось ли вам найти смысл жизни и научиться любить ее?

Р. О.:

Отец, который говорит это, - японец. Он - человек, который восхищается Америкой, и здесь он пишет психологу-американцу, так что его крик о помощи - искренний и отчаянный - все же своего рода иронический комментарий к тенденции американцев все упрощать. У меня такое ощущение, что американцы постоянно ищут простейшие ответы на самые сложные вопросы, даже на такие, как, например, о смысле жизни. Подозреваю, что русским подобное упрощение не свойственно. Подозреваю, что русские очень чувствительны к сложным нюансам, но, может, это тоже упрощение. Простые ответы очень соблазнительны, но они часто наивны и имеют мало общего с действительностью. Так что нет, я не думаю, что нашла смысл жизни - не знаю даже, возможно ли это вообще, - но я учусь принимать неопределенность этого не-знания и любить вместо этого саму загадку.

Вы ведете дневник?

Р. О.:

Да, несколько! У меня есть журнал записей о работе над книгой, и им я пользуюсь чаще всего. В нем я пишу о том, как пишу. Заношу туда новые идеи, обсуждаю их. Задаю вопросы. Ломаю голову над возникающими проблемами и даю сама себе домашние задания. Записываю количество слов и страниц, написанных за день. Жалуюсь, изливаю свое отчаяние или радость. Мой рабочий журнал - мой лучший друг, потому что ему никогда не бывает скучно и не надоедает меня слушать, и он всегда рядом, когда бы мне ни захотелось поговорить. В другом дневнике я пишу о личных вещах. Это место, где я могу «думать вслух» о проблемах, которые меня беспокоят. Ну например, иногда, после того как я путешествовала или была сильно занята, я начинаю чувствовать некую внутреннюю неупорядоченность. Такое бывает ощущение, будто я отдаляюсь от самой себя, и, когда это происходит, я обращаюсь к дневнику и пишу об этом чувстве неустроенности, о том, что происходит в моей жизни и что могло вызвать эти ощущения. Ручка служит мне для того, чтобы поцарапать поверхность сознания и выкопать чувства, которые лежат в глубине. Каким-то образом это помогает избавиться от чувства неустроенности. Бывает даже своего рода катарсис. Когда я была 16-летней школьницей, я страдала депрессией и в какой-то момент это было достаточно серьезно, пришлось лечь в больницу. Я выздоровела и научилась справляться со своими «настроениями». Поначалу это получалось у меня не очень умело: алкоголь и табак в качестве лекарств - не слишком умно, конечно, да и эффект трудно было назвать постоянным. Потом я обнаружила, что медитация дзэн дает мне инструменты для работы со сложными аффективными состояниями, так что мне больше не нужно полагаться на изменяющие настроение и рассудок вещества. Писательство - это возможность для аналитической, рассудочной части моего сознания найти подход к личным, психологическим проблемам. В упряжке с соматическими практиками медитации это иногда дает своего рода прозрения, которые очень помогают и могут вести к коренным переменам.

Р. О.:

Вообще-то, как и у героини книги, у меня есть много рыб, которые, похоже, обитают между ребер и плавают взад-вперед между желудком и сердцем. Некоторые из них явно помельче, вроде мальков. Другие - такое ощущение - огромные, как киты, и опасные, как акулы. Как с ними управляться, как сделать, чтобы они были довольны? Мне кажется, первый шаг - просто познакомиться со своими рыбами, узнать их получше. У всех этих тяжелых аффективных состояний - у страха, отчаяния, тревоги, печали - есть связанные с ними физиологические симптомы, и эти симптомы важно уметь распознать. Важно научиться понимать, как ощущаются эти чувства и где именно у себя в теле мы их ощущаем. Но, как правило, мы поступаем ровно наоборот. Как правило, поскольку эти ощущения неприятны, мы стараемся подавить их, или проигнорировать, или вовсе их не чувствовать. Но, я думаю, важно вместо этого прочувствовать свои чувства, понять, в какой момент они начинают биться и глотать воздух, а потом позаботиться о них.

Первое, что я делаю, когда замечаю, что мои чувства в расстройстве, - просто делаю паузу, небольшой перерыв, чем бы я ни занималась. Я закрываю глаза, делаю пару глубоких вдохов и на выдохе расслабляю плечи, пресс и лицо. Если я стою, то стараюсь почувствовать под ногами землю. Если сижу - ощутить под собой давление стула. Потом я концентрирую внимание внутри себя, дышу спокойно, позволяя сознанию лишь слегка касаться вдохов и выдохов и звуков, которые слышу вокруг себя. Спустя несколько минут бурные воды словно успокаиваются внутри меня, и рыбы уже не бьются. И, когда рыбы окончательно успокоились, я опять могу заниматься своими делами

В Дзэн мы называем эти моменты тишины и раздумья «шагом назад», самое главное, что вы можете делать это где угодно. Ну, если только вы не ведете в это время машину. Если вы за рулем, можно все-таки расслабиться и подышать, но глаза лучше не закрывайте.

Перевод Екатерины Ильиной.

Книга МОЯ РЫБА БУДЕТ ЖИТЬ вошла в шорт-лист премии Букер-2013 и переведена уже на 34 языка! Рут Озеки - лауреат Американской книжной премии! Ее называют японским Сэлинджером и американским Мураками в одном флаконе! Аннотация: Рут Озеки - американка японского происхождения, специалист по классической японской литературе. Также онаувлекается флористикой, театром и кинематографом. В 2010 году была удостоена сана буддийского священника. Рут Озеки ведет активную общественную деятельность в университетских кампусах и живет между Бруклином и Кортес-Айлендом в Британской Колумбии, где она пишет, вяжет носки и выращивает уток вместе со своим мужем Оливером. Ее прозу сравнивают с творчеством Мураками и Сэлинждера, а ее постмодернистский роман МОЯ РЫБА БУДЕТ ЖИТЬ уже успел стать культовым в тех странах, где был издан. Теперь этот бестселлер стал доступен и для российского читателя. МОЯ РЫБА БУДЕТ ЖИТЬ - роман, наполненный тонкой иронией. Это увлекательная,...

Другие книги схожей тематики:

Отзывы о книге:

Классное издание. Бумага белая, но тонковата. По содержанию-каждому своё. Мне понравилось

Пороков Юра 0

Книга-медитация​ , которая преодолела тысячи километров, прежде чем оказаться в моих руках​ ​ Настало время возвращаться домой:) Поистине многогранный роман о больших и маленьких, но важных темах. В нем, кажется, есть всё - любовь, война, размышления о смерти, цунами, призраки, поиски себя, жестокость, связь культур, прошлого и будущего, религия и даже квантовая теория множественности миров​ ​ Еще в ней есть большой пласт культурной информации о Японии, встроенной в сюжет, которая не воспринимается в формате "лекции"​ Удивительно, но этот "калейдоскоп" всего на свете органично вписан в сюжет романа.​ А я под впечатлением пока чувствую себя тем самым временн`ым существом..​ "Книга писателя - это только своего рода оптический инструмент, предоставленный им чтецу, чтобы последний распознал предметы, которых без этой книги, быть может, он не отыскал бы в своей душе" © Марсель Пруст, "Обретенное время"

Чудесная книга! О писательнице, потерявшей слова, о юной девочке, потерявшей веру, о старой монахине, потерявшей сына летчика-камикадзе. О смерти - бессмысленной и осмысленной, но всегда неизбежной. Трогательно и глубоко.

харченко оксана 0

долго думала понравится ли мне книга, которая написана частично в виде дневника, но книга оказалась невероятно интересной.

См. также в других словарях:

ИИСУС ХРИСТОС - [греч. ᾿Ιησοῦς Χριστός], Сын Божий, Бог, явившийся во плоти (1 Тим 3. 16), взявший на Себя грех человека, Своей жертвенной смертью сделавший возможным его спасение. В НЗ Он именуется Христом, или Мессией (Χριστός, Μεσσίας), Сыном (υἱός), Сыном… … Православная энциклопедия

Роман. При жизни Булгакова не был завершен и не публиковался. Впервые: Москва, 1966, № 11; 1967, № 1. Время начало работы над М. и М. Булгаков в разных рукописях датировал то 1928, то 1929 г. Скорее всего, к 1928 г. относится… … Энциклопедия Булгакова

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Скрябина. Ариадна Скрябина Сарра Фиксман (Кнут) … Википедия

Посты в православии - Посты или ограничения в повседневном пищевом рационе, частичное или полное голодание в определенное время года, сопровождающиеся духовно нравственными задачами, были издавна характерны для христианской церкви. Практика соблюдения постов уходит в… … Энциклопедия «Народы и религии мира»

Будет ли, не будет ли когда напечатан сборник этот, с которым собиратель пестовался век свой, но, расставаясь с ним, как бы с делом конченым, не хочется покинуть его без напутного словечка. Вступление это написалось в 1853 году, когда окончена… …

Где ни сесть, так сесть, было бы что съесть. Хоть решетен (решетом), да ежедень; а ситный несытный. Кому люба честь, тому бы в передний угол сесть; а голодного, хоть за порог, только дай пирог. Без хлеба не работать, без вина не плясать. Остатки… … В.И. Даль. Пословицы русского народа

- — родился 30 мая 1811 года в недавно присоединенном к России Свеаборге, где его отец, Григорий Никифорович, служил младшим лекарем флотского экипажа. Фамилию свою Григорий Никифорович получил при поступлении в семинарию от своего учебного… …

На бедняка и кадило чадит. Лучше подать через порог, чем стоять у порога. Лучше подать в окно, чем стоять под окном. Дай Бог подать, не дай Бог брать (т. е. подаяние). Приведи Бог подать, не приведи Бог принять! Богатому старость, а убогому… … В.И. Даль. Пословицы русского народа

Блистает лес красой богатой. Как некий новый, дивный мир. До сих пор мы бродили по пустыне и ознакомились со степью; бросим теперь взгляд на леса внутренней Африки, которые можно назвать девственными лесами. Многие из них не… … Жизнь животных

Всяк себе хорош. Всяк сам себе загляденье. Здравствуй я, да еще милость моя! Своя рука только к себе тянет. Всякая рука к себе загребает. Всякая птичка своим носком клюет (свой зобок набивает). Бравши, рука не устанет (не приберется, не притупеет … В.И. Даль. Пословицы русского народа

Александр Лукашенко - (Alexander Lukashenko) Александр Лукашенко это известный политический деятель, первый и единственный президент Республики Беларусь Президент Беларуси Александр Григорьевич Лукашенко, биография Лукашенко, политическая карьера Александра Лукашенко … Энциклопедия инвестора

Салова Н. М. [(1860 ?). Автобиография написана 26 марта 1928 г. в гор. Чите.] Родилась я в октябре 60 г. в небольшом имении моей матери Черниговской губ., Мглинского уезда. Раннее детство провела в той же деревне. Родина моя глухое захолустье,… … Большая биографическая энциклопедия

- — родился 25 го марта 1812 г. в Москве. Он был внебрачным сыном родовитого московского помещика Ивана Алексеевича Яковлева. Последний принадлежал к тому поколению, которое Г. впоследствии называл "иностранцами дома, иностранцами в… … Большая биографическая энциклопедия

Основная статья: Универ (телесериал) «Универ» российский комедийный сериал, транслировавшийся на телеканале ТНТ с 25 августа 2008 по 19 мая 2011 года. Содержание 1 Список серий 1.1 1 сезон (2008) … Википедия

Любила, а ничем не подарила. Когда меня любишь, и мою собачку люби. Злого любить себя губить. В любви добра не живет. Нет тяжеле на свете зубной болести да девичьей сухоты. Бабьи враки девичьи присухи; бабы врут, девкам присуху дают. Не милое… … В.И. Даль. Пословицы русского народа

Диоген - Диоген Синопский, сын менялы Гикесия. По словам Диокла, его отец, заведовавший казенным меняльным столом, портил монету и за это подвергся изгнанию. А Евбулид в книге О Диогене говорит, что и сам Диоген занимался этим и потом скитался вместе… … О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов

Вполне допускаю,что не всем понравится.А категориям читателей,рассуждающим примерно так:Я не ханжа,но его,ее,их,надо лечить... Я не гомофоб,но эта пропаганда...Я против войны,но если за правое дело...

Хорошо,что мир вокруг нас не статичен,и мы можем меняться вместе с ним,менять свои взгляды на жизнь и на хорошую литературу. Марьяшка 5
Книга понравилась очень! Очень порадовало, что отец Нао вернулся, скажем так, на путь истинный.... Кассиопея 5
Книга однозначно понравилась! Это своеобразный сплав японской и американской прозы. Сюжет нельзя назвать прямо таки захватывающим, но, определенно, размеренной темп затягивает и я нисколько не скучала. Роман повествует о проблемах в семье, становлении личности и поиске себя, размышлениях о смысле жизни и времени. Японская школьница Наоко ведет дневник, в который записывает свои мысли и то, что с ней происходит, как она адаптируется в новой школе и пытается найти свое место в жизни. И вот этот дневник однажды попадает к писательница Рут. В книге много японской терминологии и пояснений к ним. Кроме этого, стоит отметить то, что из нее можно узнать много нового и интересного о культуре и быте Японии, а также проблемы сегодняшнего японского общества. В общем... получилась философская сказка-притча, с японским колоритом и культурой. Оценка 5