Генофонд русских - этот совокупность всех генов, принадлежащих русским популяциям проживающим на территории исконного формирования русского народа - , а также в других местах давно обжитых и населенных преимущественно русскими. Важно, чтобы в пределах популяции заключалось больше половины браков, а дети и внуки рожденные в этих браках оставались в пределах этой популяции. Примеры популяций по нисходящей: человечество, народ, группа соседних сел или деревень.
Логика проста: раз между людьми заключаются браки, то значит эти люди формируют популяции. Если существуют популяции, то значит существуют и их генофонды, так как понятия популяции и генофонда неразделимы. Коль скоро больше половины браков заключается с представителями своего народа, то русский народ - это тоже популяция, только достаточно большая . И, наконец, раз существуют этнические популяции, то существуют и этнические генофонды - в том числе существует и русский генофонд или генофонд русских.
Генофонд русских - совокупность генов принадлежащих русским популяциям
Генофонд русского народа состоит из множества нижестоящих генофондов, одновременно являясь частью многих других вышестоящих генофондов. Русский генофонд является частью генофонда восточнославянских народов , и частью генофонда народов Восточной Европы, и всей Европы, и Евразии. Генофонд русских не является понятием культуры или демографии. Русский генофонд существует как абсолютно реальный биологический объект , который хотя и меняется под воздействием сдвигов в социуме, но со своей стороны не меняет социум.
2 Где находится генофонд русских?
Наиболее ценную генетическую информацию о генофонде русских хранят лишь коренные сельские популяции исконного ареала русского генофонда Центральной России и Русского Севера : то есть в деревнях, сёлах, поселках городского типа и малых городах. И именно в тех местах, где русские расселяются с незапамятных времен. Интересно отметить, что данная территория совпадает с .
Причина исключительной важности сельского населения проста - городам всегда свойственно суженное воспроизводство, и никакие дотации не смогут изменить это свойство. Для стабильного воспроизводства русского народа, в семьях должно быть по двое и более детей , а такая картина чаще встречается в сельской местности чем в городе.
Демографическая картина проста: уровня рождаемости в городе недостаточно даже для поддержания его численности на постоянном уровне. Зато рождаемость на селе позволяет сохранять и само сельское население, и «подпитывать» города. В популяционной генетике принято сравнивать города с «черными дырами» , куда втягивается генофонд из окружающих деревень, но где он не воспроизводится и откуда не возвращается.
Обозначить территорию, на которой сформировался русский народ крайне затруднительно - даже историки не могут сделать этого вполне однозначно. Тем не менее с высокой долей вероятности можно говорить о списке из 22 областей входящих в состав исконного ареала формирования русского народа и русского же генофонда.
Численность населения «исконных русских» областей чуть больше 30 млн. человек
Сельское население именно этих областей хранит в себе и воспроизводит русский генофонд, и демографическая ситуация в их деревнях напрямую связана с будущим русского генофонда . Именно этим областям и необходимо помогать «дотациями на генофонд русских». В список намеренно не включена Московская область: хотя на её окраинах ещё сохраняется коренное население, но в целом население области является смешанным, подверженным частым миграциям и поэтому уже не хранит генетическую память.
Если исключить города находящиеся на этих территориях, то общая численность русского генофонда на «исконном» ареале составит всего лишь 8 790 679 человек - согласитесь, что по сравнению со 116 млн. общего русского населения России это крайне маленькая цифра немного. Но еще страшнее то, что к рождению детей имеет отношение ещё меньшая часть - среди сельского населения женщин в возрасте до 35 лет оказывается всего лишь 717 тысяч человек. Именно эта, неоправданно малая, часть русского населения в основном и воспроизводит русский генофонд.
Генофонд русских воспроизводится только 717 тысячами человек
Если «дотации на генофонд русских» направить именно в эти русские деревни и городки, то это реально будет способствовать сохранению и преумножению русского генофонда . Обязательно нужно уточнить: речь идет только об «исконном историческом» ареале, но вовсе не об «исконном историческом» генофонде - такового ни понятия, ни генофонда нет!
3 Что угрожает генофонду русских?
- смешение с другими популяциями - разрушение структуры генофонда русских
- инбридинг - рост груза наследственных болезней
- депопуляция - демографическая убыль населения
Смешение с другими популяциями - для структуры генофонда это самая близкая опасность. Она подразумевает исчезновение, стирание и нивелирование популяции этнических русских в результате смешений с соседними народами или смешений региональных групп внутри народа. Важно уточнить
- что для стабильности любой популяции необходимо, чтобы больше половины её браков заключалось внутри неё
- для генофонда важны только те браки, дети и внуки которых остаются в этой популяции
В случае увеличения доли брачных мигрантов свыше половины, то популяция просто исчезает, вливаясь в другую популяцию. Приближение к ситуации, когда половина детей рождается от браков внутри популяции, а другая половина - от браков с другими популяциями , сигнализирует об опасности разрушения популяции. Присущая современному миру интенсивность миграций может сделать эту опасность очень серьезной для ряда регионов - включая как миграции иных народов в пределы русского ареала, так и русского народа вовне, но в большей степени - миграции русского населения в пределах ареала из сёла в город . К примеру, если всё русское население съедется в Москву и образует единую гомогенную популяцию, то структура русского генофонда исчезнет.
Для генофонда важны только те браки, дети и внуки которых
остаются в этой популяции
Дадим важное определение: структура генофонда - это воспроизводящиеся в поколениях генетические особенности каждой популяции. Каждая популяция занимает свой кусочек общего ареала народа, и именно различия между популяциями образуют структуру генофонда. Ту самую географическую мозаику, которая обеспечивает устойчивость генофонда на протяжении всей его истории. Если каждое стёклышко прекрасной мозаики вынуть со своего места и сложить стопкой - мы разрушим ту картину, которую они образовывали, и уже не сможем её восстановить.
Если всё русское население съедется в Москву и образует единую популяцию,
то структура русского генофонда исчезнет
Инбридинг и, как следствие, рост числа наследственных генетических заболеваний , не представляет серьезной опасности для генофонда русских. Рассуждая о русском генофонде в целом, нужно помнить, что уровень наследственной патологии в среднем невысок для русских популяций, особенно в сравнении с генофондами многих других народов.
Депопуляция - крайне сильная опасность. Речь идет об удручающей демографической ситуации в русском населении - сейчас у русского народа рождаемость на столь низком уровне, что это грозит сокращением количества носителей русского генофонда. Уменьшение количества детей рожденный в семьях где оба родителя русские или вообще отказ молодых русских родителей заводить детей - опасность требующая самого пристального внимания со стороны русского общества и российского государства.
Лекарство, которое может помочь генофонду русских, очевидно - надо повысить уровень рождаемости до демографической нормы. Чтобы прописать это лекарство, не надо изучать русский генофонд - оно само напрашивается. Но чем тут может помочь геногеография - это посоветовать, кому именно его прописать и как принимать.
4 Как сохранить генофонд русских?
Чтобы сохранить генофонд русских и дать толчок к увеличению этнического русского населения России, необходимо не допускать сокращения населения воспроизводящую структуру русского генофонда . То есть нужно обязательно стимулировать увеличение количество детей рождающихся в семьях проживающих в сельской местности и малых городах исконно русского ареала - в
Способ повышения рождаемости хорошо известен - это дотации семье на рождение ребенка и его первые годы жизни. Краеугольным камнем дотационной программы по сохранению и преумножению генофонда русских , а так же одним из путей снижения ее объемов, с одновременным повышением результативности, является целевая направленность: все выплаты должны применяться только по отношению к населению сёл, деревень и малых городов Центральной и Северной России. Крупные города должны быть исключены из государственных "дотаций на русский генофонд ". В дополнение к финансовому стимулированию рождаемости, обязательно нужно развивать инфраструктуру сел и малых городов.
Если дотации будут поступать адресно именно тем матерям, которые постоянно живут в провинции, которые там растят своих детей, если молодые матери в провинции будут уверены, что им помогут вырастить детей , то демографическая проблема сохранения русского генофонда будет решена.
План помощи русскому генофонду существенно отличается от других, более затратных, демографических программ. И это отличие заключается в его ограниченности. Программа по спасению генофонда русских ограничена той малой частью населения, которая наиболее важна для сохранения генофонда - это сёла и маленькие города Центральной России и Русского Севера.
Следует уточнить, что для сохранения конкретно русского генофонда, как реально существующего биологического объекта признаваемого учеными-генетиками , не важен уровень рождаемости среди русских Сибири, так как Сибирь находится за пределами «исконного» ареала русского генофонда. Тоже самое справедливо и по отношению к русским Москвы и других городов-мегаполисов ибо население таких крупных городов - не сельское. Все эти популяции русских находятся за пределами исторически сложившейся структуры русского генофонда на его «исконном» ареале.
Генетическую информацию о генофонде русских хранят лишь коренные сельские популяции «исконного» ареала Центральной России и Русского Севера.
Материал создан на основе книги "Русский генофонд на Русской равнине ".
Авторы книги: Е.В. Балановская и О.П. Балановский.
Откуда произошли русские? Кто был нашим предком? Что общего у русских и украинцев? Долгое время ответы на эти вопросы могли быть только умозрительными. Пока за дело не взялись генетики.
Адам и Ева
Изучением корней занимается популяционная генетика. Она базируется на показателях наследственности и изменчивости. Генетики обнаружили, что все современное человечество восходит к одной женщине, которую ученые именуют Митохондриальной Евой. Она жила в Африке более 200 тысяч лет назад.
У всех нас в геноме одинаковая митохондрия – набор из 25 генов. Он передаются только по материнской линии.
При этом Y-хромосома у всех нынешних мужчин также возводится к одному мужчине, прозванном Адамом, в честь библейского первого человека. Понятно, что речь идет всего лишь о ближайших общих предках всех ныне живущих людей, их гены дошли до нас в результате генетического дрейфа. Стоит заметить, что жили они в разное время – Адам, от которого все современные представители мужского пола получили свою Y-хромосому, был на 150 тысяч лет моложе Евы.
Конечно, этих людей с большой натяжкой можно назвать нашими «предками», так как из тридцати тысяч генов, которыми обладает человек, от них у нас всего лишь 25 генов и Y-хромосома. Популяция увеличивалась, остальные люди мешались с генами их современников, видоизменялись, мутировали в ходе миграций и условий, в которых люди жили. В итоге мы получили разные геномы разных образовавшихся впоследствии народов.
Гаплогруппы
Именно благодаря генетическим мутациям мы можем определить процесс расселения человечества, а также генетические гаплогруппы (общности людей со схожими гаплотипами, имеющими общего предка, у которого в обоих гаплотипах имела место одна и та же мутация), свойственные той или иной нации.
У каждого народа – свой набор гаплогрупп, которые иногда бывают схожи. Благодаря этому мы можем определить, чья кровь течет в нас, и кто является нашими ближайшими генетическими родственниками.
Согласно исследованию 2008 года, проведенному российскими и эстонскими генетиками, русский этнос генетически состоит из двух основных частей: жители Южной и Центральной России ближе к другим народам, говорящим на славянских языках, а коренные северяне – к финно-уграм. Разумеется, речь идет о представителях русского народа. Удивительно, но гена, присущего азиатам, в том числе и монголо-татарам, в нас практически нет. Так что знаменитая поговорка: «Поскреби русского, найдешь татарина» в корне неверна. Причем, на татарском народе азиатский ген также не особо отразился, генофонд современных татар оказался по большей части европейским.
В целом, если исходить из результатов исследования, в крови русского народа практически нет примеси из Азии, из-за Урала, зато в пределах Европы наши предки испытывали многочисленные генетические влияния своих соседей, будь то поляки, финно-угры, народы Северного Кавказа или этнос татар (не монголов). Кстати, гаплогруппа R1a, характерная для славян, по некоторым версиям, родилась тысячи лет назад и была частой у предков скифов. Часть этих праскифов жила в Средней Азии, часть перекочевала в Причерноморье. Оттуда эти гены дошли до славян.
Прародина
Когда-то славянские народы жили на одной территории. Оттуда уже они разбрелись по свету, воюя и смешиваясь с их коренным населением. Поэтому население нынешних государств, в основе которых лежит славянский этнос, различаются не только по культурным и языковым признакам, но и генетически. Чем дальше они географически друг от друга, тем больше различий. Так у западных славян нашлись общие гены с кельтским населением (гаплогруппа R1b), у балканских – с греками (гаплогруппа I2) и древними фракийцами (I2а2), у восточных – с балтами и финно-уграми (гаплогруппа N). Причем, межэтнический контакт последних происходил за счет славянских мужчин, которые женились на аборигенках.
Несмотря на многочисленные различия и неоднородность генофонда, русские, украинцы, поляки и белорусы четко соответствуют одной группе на так называемой диаграмме MDS, отражающей генетическую дистанцию. Из всех народов мы ближе всего друг к другу.
Генетический анализ позволяет найти упомянутую выше «прародину, где все начиналось». Это возможно благодаря тому, что каждая миграция племен сопровождается генетическими мутациями, которые все больше и больше искажали изначальный набор генов. Так что, исходя из генетической близости, можно определить и изначальную территориальную.
Например, по геному, поляки ближе к украинцам, чем к русским. Русские близки с южными белорусами и к восточным украинцам, но далеки от словаков и поляков. И так далее. Это позволило ученым сделать вывод, что первоначальная территория славян была, примерно посередине нынешнего ареала расселения их потомков. Условно, территория сформировавшейся впоследствии Киевской Руси. Археологически это подтверждается развитием пражско-корчакской археологической культуры V-VI веков. Оттуда уже пошли южные, западные и северные волны расселения славян.
Генетика и менталитет
Казалось бы, раз известен генофонд, легко понять, откуда берется народный менталитет. На самом деле, нет. По словам Олега Балановского, сотрудника лаборатории популяционной генетики РАМН, между национальным характером и генофондом нет никакой связи. Это уже «исторически сложившиеся обстоятельства» и культурное влияние.
Грубо говоря, если новорожденного младенца из русского села со славянским генофондом увезти сразу в Китай и воспитать в китайских обычаях, в культурном плане он будет типичным китайцем. Но, что касается внешности, иммунитета к местным заболеваниям, все останется славянским.
ДНК-генеалогия
Наряду с популяционной генеалогией, сегодня появляются и развиваются частные направления по изучению генома народов и их происхождения. Некоторые из них относят к псевдо-наукам. Так, например, русско-американский биохимик Анатолий Клесов изобрел, так называемую, ДНК-генеалогию, которая, по словам ее создателя, «наука практически историческая, создаваемая на базе математического аппарата химической и биологической кинетики». Проще говоря, это новое направление пытается изучать историю и временные рамки существования тех или иных родов и племен на основе мутаций в мужских Y-хромосомах.
Основными постулатами ДНК-генеалогии стали: гипотеза о неафриканском происхождении Homo sapiens (что противоречит выводам популяционной генетики), критика норманнской теории, а также удлинение истории славянских племен, которых Анатолий Клесов считает потомками древних ариев.
Откуда такие выводы? Все от упомянутой уже гаплогруппы R1А, которая является самой распространенной у славян.
Естественно, подобный подход породил море критики, как со стороны историков, так и со стороны генетиков. В исторической науке говорить о славянах-ариях не принято, поскольку материальная культура (основной источник в данном вопросе) не позволяет определить преемственность славянской культуры от народов Древней Индии и Ирана. Генетики и вовсе возражают против ассоциации гаплогрупп с этническими признаками.
Доктор исторических наук Лев Клейн подчеркивает, что «Гаплогруппы - это не народы и не языки, и давать им этнические клички - опасная и недостойная игра. Какими бы патриотическими намерениями и восклицаниями она ни прикрывалась». По словам Клейна, выводы Анатолия Клесова о славянах-ариях сделали его изгоем в научном мире. О том, как дальше будет развиваться дискуссия вокруг новозаявленной науки Клесова и вопроса о древнем происхождении славян, пока что остается только гадать.
0,1%
Несмотря на то, что ДНК всех людей и народов различны и в природе нет ни одного тождественного другому человека, с генетической точки зрения мы все чрезвычайно похожи. Все различия в наших генах, которые дали нам разный цвет кожи и разрез глаз, по словам отечественного генетика Льва Житовского, составляют всего 0,1% от нашего ДНК. На остальные 99,9% мы генетически одинаковы. Как ни парадоксально, но если сопоставить различных представителей человеческих рас и ближайших наших родственников шимпанзе, то окажется, что все люди отличаются гораздо меньше, чем шимпанзе в одном стаде. Так что, в какой-то степени, мы все - это одна большая генетическая семья.
Почему, несмотря на длительное монголо-татарское иго, на русском генофонде не сказался азиатский след.
Олег Балановский рассказал о генах и корнях русского и некоторых других народов, населяющих Россию.
Мы выбираем для изучения села и небольшие города. Каждому добровольцу рассказываем о целях исследования, записываем его родословную и берем образец крови. Как правило, люди живо интересуются генетикой. Тем более что мы каждому обещаем выслать его личные результаты - «генетический паспорт». Такие анализы проводят многие западные компании, и стоят они дорого, но наши обследованные получают их совершенно бесплатно. Вот сейчас нам предстоит разослать больше тысячи писем, сообщив людям, какой вариант Y-хромосомы они получили от своих предков и где, в какой местности, эти предки могли жить.
И знаете, почти везде повторяется одна и та же история - медсестры, которые берут кровь, под конец просят: «Хоть вы и не берете образцы у женщин, но возьмите у моего брата (сына, отца). По их анализам и я о своих предках узнаю». Так что наша работа интересна не одним ученым.
Почему, несмотря на длительное монголо-татарское иго, на русском генофонде не сказался этот след?
Как ни странно, он не особо сказался и на татарах. Ведь даже по своему облику татары Поволжья больше похожи на европейцев, чем на монголов. Отличия русского генофонда (почти полностью европейского) от монгольского (почти полностью центрально-азиатского) действительно велики - этo как бы два разных мира. Но если говорить не о монголах, а о татарах, с которыми чаще всего и имели дело русские княжества, то отличия их генофонда от русского не такие уж и большие. Татарский генофонд, пожалуй, еще сложнее и интереснее русского, мы уже начали его изучать. В нем есть, конечно, доля монголоидного генофонда, пришедшего из Центральной Азии. Но еще большая доля того же финно-угорского. Того населения, что жило на этих землях еще до славян и татар. Как славяне ассимилировали западные финно-угорские племена, так же предки татар, чувашей и башкир ассимилировали восточных финно-угров.
Так что различия между русским и татарским генофондом хотя и есть, они вовсе не колоссальные - русский полностью европейский, а татарский - по большей части европейский. Это, кстати, затрудняет нашу работу - маленькие различия труднее измерять.
С кем еще, кроме татар, мог перемешаться русский генофонд?
Кроме татаро-монгольского ига, охватившего восточную половину нынешней Центральной России, вся западная половина входила в Речь Посполиту - почему бы не поискать в русском генофонде и следы польского владычества? А Кавказская война? Сколько горянок стали женами казаков, сколько горцев служили в российской армии? А мирное соседство больше, чем любые войны, способствует взаимопроникновению генофондов.
Мы сделали вывод, и он был многократно подтвержден, что в русском генофонде практически нет следов из Азии, из-за Урала. А вот в пределах Европы, будь то поляки, финно-угры, народы Северного Кавказа или современные татары (не монголы), генетические влияния многочисленны. Некоторые из них обнаружены, другие изучаются, а третьи - дело будущего - история, даже генетическая, пишется подолгу.
А у современных татар есть славянские гены?
Нет генов славянских, нет генов татарских - гены старше славян и татар... Та гаплогруппа, которая в Европе характерна для славян (хотя встречается и у других европейцев), очень часта также в... Индии. Эта гаплогруппа родилась тысячи лет назад и была очень частой у предков скифов. Часть этих праскифов, живших в Средней Азии, завоевала Индию, установив там кастовую систему (высшей кастой стали сами завоеватели). Другая часть праскифов жила в Причерноморье (нынешняя Украина). Эти гены и дошли до славян. А третья часть праскифов жила на востоке, в предгорьях Алтая и Тянь-Шаня, и их гены сейчас встречаются у каждого второго киргиза или алтайца. Вот и получилось, что эта гаплогруппа такая же славянская, как и киргизская или индийская. Все народы в какой-то степени родственны друг другу.
Что же до татар, то у них эта гаплогруппа (древних скифов) составляет не половину генофонда, как у русских, а примерно четверть. Но вот получили они ее с запада (от славян) или с востока (от алтайцев), пока мы не знаем. Со временем генетика ответит и на этот вопрос.
А эта удалая парочка - южно-центральный русский тип, часто встречающийся, например, на Кубани.
Обрусел ли генофонд современных финно-угров, живущих в России?
Посмотрим на это иначе. Всего несколько веков назад русские пришли в «финно-угрию» и, смешавшись с большинством здешних племен, образовали единый русский народ. Любая бабушка в деревне скажет вам, что она - русская. А то, что у одной прапрабабушка была красавицей темноволосой и черноглазой из славянского племени кривичей, а у другой - красавицей русой и голубоглазой из племени мурома, теперь уже и не важно. Генетики иногда могут установить такие особенности, но только по двум линиям из всей огромной родословной (одна чисто материнская - мама мамы и т. д., другая чисто отцовская - отец отца и т. д.), а по всем прочим линиям гены обоих племен давно перемешались.
Но до некоторых финно-угорских племен влияние русских княжеств не дошло, и русскими эти племена не стали. Да, они вошли в состав Московского царства, а после - Российской империи, но сохранили свой язык и самосознание народа. Это мордва, марийцы, удмурты, карелы... Конечно, в численном отношении русских сейчас больше - даже в наших финно-угорских республиках браки с русскими очень часты. Если дети от таких браков считают себя, к примеру, марийцами, это усиливает русский компонент в марийском генофонде. Но мы же знаем, что сам русский компонент в свое время включил в себя мощный финно-угорский пласт. И такое обрусение - во многом возвращение в финно-угорский генофонд финно-угорских же генов, побывавших какое-то время русскими. «Чистых» народов не бывает, как нет и этнических генов. А если дети от таких браков считают себя русскими - это лишь современное продолжение вхождения финно-угорского пласта в русский генофонд, которое началось тысячу лет назад.
И знаменитый спокойный, нордический характер наших северян связан как раз с финно-угорским наследством?
Нордический - это ведь и значит северный? А если серьезно, то связи между национальным характером и генофондом нет никакой. Многие генетики - и наши, и западные - пытаются найти связь между генами человека и его психофизиологией. Но успехи тут очень скромны, если не сказать более. Да и есть ли эта связь? Сомневаюсь.
Но есть еще русские из центральных и южных областей России, их предки не осваивали Север и не мешали свою кровь с финно-угорской. Они кому близки генетически? Украинцам, белорусам, полякам?
Это как раз те народы, которые генетически все очень близки друг к другу. Настолько близки, что устанавливать какую-то особую степень сходства очень трудно. Мы сейчас ведем эту большую работу, анализируя всех восточных славян. Если нам удастся понять устройство их общего генофонда, мы с удовольствием поделимся с вашими читателями.
А отличаются ли западные украинцы от восточных?
По этой теме в нашей лаборатории недавно была защищена диссертация. Отличия, конечно, есть. Если есть географическое расстояние, то обязательно появятся и различия в генофонде. В отношении восточных украинцев генетика лишь подтвердила то, что и так было известно антропологам: их генофонд сходен с южными русскими и с казаками (особенно по материнской линии), и сходен с другими украинцами (особенно по отцовской линии). А вот с западными украинцами пока непонятно: по разным генам они оказываются сходными то с центральными украинцами, то с восточными русскими, а то и с отдельными народами Европы, причем даже не соседними. Такое впечатление, что на Западной Украине, как на перекрестке, сошлось несколько разных генофондов древних племен. Поэтому надо продолжить исследование. Пока мы изучили там только два района, но если украинские власти заинтересуются и окажут поддержку, мы смогли бы изучить этот загадочный регион подробнее.
Вот характерные представители cеверного русского типа, который широко распространен от Архангельска до Вологды.
Насколько схож генотип северных русских с заграничной финно-угрией - современными финнами, эстонцами? И с потомками скандинавских варягов - шведами, норвежцами?
По разным генам получается по-разному. По Y-хромосоме (отцовская линия), население Русского Севера одинаково похоже и на финнов, и на эстонцев, и на мордву - на тех, кто говорит на финно-угорских языках. А вот с германоязычной Скандинавией - шведами и норвежцами - особого сходства нет.
Но есть другая генетическая система - митохондриальная ДНК (материнская линия), и по ней картина почти обратная: на финно-угорские народы северные русские не очень похожи. Не очень похожи они и на южных и центральных русских, зато почти такие же гены встречаются у женщин Скандинавии и Польши. Какому-нибудь романисту это дало бы повод придумать рассказ об удалых ватагах северных финно-угорских племен (славяне их называли чудью), которые добывали себе невест с далекой Балтики, пренебрегая соседними народами. А потом ни с того ни с сего они назвались русскими и примкнули к Новгородской республике. Но с точки зрения истории это бессмыслица. Так что лучше подождать анализа не по двум, а по десяти генетическим системам: тогда станет понятнее, кто на кого похож.
Как соотносится роль языка, образа мышления с генофондом?
Связь тут только историческая. Если я родился в деревне Центральной России, то я хожу в лаптях из лыка и я православный - просто потому что это традиционная одежда и религия. Так исторически сложилось. А если я родился в Центральном Китае, то я ношу шляпу из рисовой соломки, и вера у меня другая. Связь налицо, но согласитесь, что не лапти определяют религию. Вот точно такими же «лаптями» являются и гены - они свойственны коренному населению какой-то земли. У этих людей наверняка есть особенности в языке (ведь у каждой местности свои диалекты), но не в генах причина всех этих особенностей.
Как проводили исследование
Ученые для своего исследования отобрали образцы Y-хромосомы у 1228 русских мужчин, живущих в небольших городках и деревнях 14 районов России (на территории древнерусских княжеств), причем не менее чем в четвертом поколении.
Y-хромосома передается по мужской линии на протяжении тысячелетий, почти не изменяясь. Очень редко изменения все-таки происходят, и в результате этих случайных мутаций появились устойчивые признаки разных вариантов этой хромосомы - гаплогруппы. У населения разных концов планеты гаплогруппы совершенно различны. И по разновидности гаплогруппы можно судить, из какого географического региона происходит далекий предок по отцовской линии.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
У людей постарше и поколения «пепси» одни и те же гены
У меня была одна история, - рассказывает Олег Балановский. - В поезде со мной разговорился попутчик и, узнав, чем я занимаюсь, стал убеждать меня, как важно сохранить русский генофонд - ведь сколько бабушек из поколения «Лебединого озера» хранили русские традиции, а их внучки из поколения «пепси» интересуются только западной модой. Пришлось объяснить, что у бабушки и внучки гены - одни и те же, гены от моды на балет или «пепси» не изменяются. Попутчик сразу все понял, погрустнел и сказал: «Если генофонд ни на что не влияет, зачем такой генофонд и сохранять!»
Я считаю, что генофонд сохранять нужно. Он может сохранить - внутри нас самих - память о нашей истории. Сохранить запас прочности для здоровья будущих поколений. Не дать нам забыть, что все люди - братья в буквальном, генетическом смысле.
Но в решении социальных или сиюминутно политических проблем генофонд бесполезен. Не для того он существует.
Е. Балановская, О. Балановский
РУССКИЙ ГЕНОФОНД: свидетельства «очевидцев»
Каковы истоки русского генофонда? Какие племена и народы составили его основу?
Какие нашествия прошли, как волна над головой, не оставив и следа? Какие миграции - часто почти не отмеченные в летописной памяти - определили многие его современные черты?
На эти вопросы ищет ответы популяционная генетика, изучающая изменчивость генофонда в пространстве и времени.
КРАСКИ ДЛЯ ПОРТРЕТА
История формирования любого народа часто сложнее интриги приключенческого романа. Чтобы ее разгадать, нужно привлечь множество источников, каждый из которых говорит о той или иной стороне событий. И сейчас большие надежды возлагаются на генетику - ведь гены доносят до нас сведения о наших предках. Однако надежность свидетельств зависит от достоверности исходной информации. Решающее значение имеет спектр и количество популяций (Популяция — в данном контексте относительно обособленная группа населения, исторически сложившаяся на определенной территории и воспроизводящая себя в этих границах из поколения в поколение (прим. ред.), на основе изучения которых генетики делают выводы. За многие десятилетия тщательной работы антропологи, лингвисты, этнографы собрали детальные сведения практически обо всех народах мира. Огромный массив накоплен и биологическими дисциплинами — соматологией (Соматология — отрасль морфологии человека, изучающая вариации размеров и форм тела и его частей (прим. ред.), дерматоглификой Дерматоглифика — изучение деталей рельефа кожи (папиллярных линий) пальцев ладоней и стоп. Применяется в расоведении, криминалистике (прим. ред.), палеоантропологией.
(по данным о частотах гаплогрупп Yхромосомы)
Первая главная компонента изменчивости русского генофонда
(по данным о классических маркерах)
На гистограмме указаны граничные значения, разделяющие шкалу изменчивости
признака на интервалы. Зона высоких значений признака окрашена в красно-коричневые цвета,
средних - в зеленые цвета, низких - в синие цвета
Еще недавно исследования генофонда протекали параллельными потоками. Слиянию мешало отсутствие технологии обобщенного анализа различных признаков, изученных к тому же в разных популяциях.
Сыграть объединяющую роль и провести синтез разнообразных данных о русском генофонде сумела геногеография. И сам термин, и понятие «генофонд», и идея связать процессы формирования народов с пространственным распространением генов принадлежат Александру Серебровскому (член-корреспондент АН СССР с 1933 г.), в 20-х годах XX в. писавшему в одной из своих работ: «...Современная география генов является результатом длительного исторического процесса, и когда мы научимся читать то, что записано в образах современного распространения генов, мы сможем прочитать подробную историю... человечества».
Генофонд — реальный объект. Не видимый ни в какие приборы, он имеет определенные физические параметры, структуру, занимает четко ограниченное пространство — ареал. Картографирование — единственный способ зримо представить этот объект. Поэтому создание компьютерных карт и их анализ — не дань моде, а необходимость и условие масштабного исследования. Вне картографической технологии невозможно ни описать географию сотен генов, ни тем более получить обобщенный «портрет» генофонда (а именно создание таких портретов авторы этой статьи рассматривают как одно из главных достижений представляемой ими лаборатории). Словом, геногеография не просто увеличивает количество соответствующей научной информации, а упорядочивает и преобразует ее, делая легко читаемой и доступной всем специалистам.
Правда, сегодня о генофонде, его разрушении и вырождении, средствах спасения чаше говорят не столько ученые, сколько общественные деятели и публицисты. Потому что исследователи могут позволить себе это, только располагая достоверными знаниями. И первый шаг к прогнозу будущего — обратиться к прошлому.
МЕТОДЫ ГЕНОГЕОГРАФИИ
Мы изучаем современное население, но сам анализ направлен на то, чтобы в ныне существующем генофонде различить черты истории его сложения. Именно поэтому в поле нашего интереса не урбанизированное или образовавшееся в результате недавних миграций население (тогда бы мы зондировали лишь недавнее прошлое), а коренное сельское (менее всего изменившееся с прежних веков). Именно поэтому мы ограничиваем рассмотрение «исконным», историческим ареалом русского народа, составляющим лишь часть современного. Русский народ формировался на территории, охватывающей центр Восточной Европы и ее Север. А определение «исконный» взято в кавычки не случайно: здешняя история дославянского населения на порядок дольше славянского.
Вместе с тем мы не говорим о специфически русских генофонде и генах. Ибо любая привязка биологического носителя наследственности к этносу неверна по сути — речь идет о разных системах координат: принадлежность к народу определяется самосознанием человека, генофонд же — концентрацией генов в определенном ареале. Как щепки в поток, гены через своих носителей — членов популяции — вовлекаются в исторический процесс, позволяя следить за его ходом века и тысячелетия. Возникает особая — историческая — связь генофонда и этноса.
Но жизнь исследователя слишком коротка в сравнении с жизнью популяции. Поэтому геногеография заменяет наблюдение во времени наблюдением в пространстве, а применяемые для этого инструменты — компьютерные карты — позволяют отслеживать одновременно микроэволюционные траектории множества генов. Чем больше статистических данных включено в подобную карту, тем детальнее будет восстановлена география исторического процесса в ареале генофонда. Конечно, границы популяции не представляют собой глухих заборов — сквозь них проходят потоки генов, однако на границах эти потоки не столь интенсивны, как в пределах собственного ареала популяции. Да и сами эти границы подвижны, текучи, хотя абсолютно реальны: их можно обнаружить и зафиксировать, например, по резким перепадам в частотах встречающихся генов, или изучая структуру миграций, связанных с заключением браков и созданием новых семей.
Даже имеющие общее происхождение генофонды под влиянием природных или демографических факторов от поколения к поколению удаляются друг от друга, что рано или поздно проявляется в антропологическом и генетическом своеобразии населения. Если отразить на картах изучаемые признаки, то окажется: в пространстве они распределены не хаотично. Увеличение и уменьшение частоты встречаемости генов происходит более или менее плавно, в результате чего не в отдельных географических точках, а на целых территориях они имеют сходные значения.
Наряду с картографической технологией важное место в геногеографии занимают банки данных. Дело в том, что объем сведений, используемых даже не в слишком масштабном исследовании такого рода, огромен, а сами исходные показатели обычно рассеяны во множестве статей. Благодаря своей структурной организации и запрограммированным функциям подобное хранилище становится еще и инструментом проверки, систематизации и анализа накопленных фактов. Поэтому прежде чем создавать атласы карт, пришлось создать банки данных «Русский генофонд», «Палеолит Северной Евразии», «Русские фамилии» и ряд других.
Перечисленные методы мы применяли при изучении адыгов, башкир, белорусов, марийцев, монголов, осетин, русских и представителей других народов. Наш сравнительный анализ показал: в генофонде населения Северной Евразии (включающей территорию бывшего СССР — европейскую часть России, Кавказ, Урал, Среднюю Азию, Казахстан, Сибирь и Дальний Восток) сохранена наибольшая часть мирового генетического разнообразия. Какие силы его поддерживают? Ведущим фактором, по нашим оценкам, стали многочисленные этносы, поэтапно («квантуемо») возникавшие в этих пространственных пределах на протяжении минувших тысячелетий.
ОТ ГЕНОВ - К ГЕНОФОНДУ
«Портрет» генофонда можно «нарисовать», лишь исследовав отдельные гены. Работа эта трудоемка, требует намного больших затрат времени и средств, чем, например, анализ антропологического состава населения. Чтобы изучить ДНК маркеры (а именно они привлекают сейчас внимание популяционных генетиков), надо выехать в экспедицию и в ходе ее провести обследование популяции. У выразивших согласие в нем участвовать берут образцы венозной крови. Причем только у индивидов, не связанных между собой кровным родством, к тому же их предки на протяжении двух поколений должны относиться и к данному народу, и к данной популяции. Такие пробы обычно берутся исключительно у мужчин — все маркеры и отцовской, и материнской линий наследования в этом случае оказываются представленными в одной выборке. Сохраняемые на холоде образцы крови срочно доставляют в мо-лекулярно-генетический центр для выделения ДНК, далее хранимой уже в морозильных камерах. Затем начинается следующий, самый интересный, но длительный и дорогостоящий этап исследования: определение у каждого индивида тех вариантов генов (точнее, вариантов ДНК), по которым одни популяции отличаются от других. В итоге выявляется их ДНК полиморфизм. Причем нельзя ограничиться одним или несколькими генами — для видения всей картины их палитра должна быть велика и разнообразна.
Гетерогенность русского народа в сравнении с типичной гетерогенностью народов регионов Евразии
Поясним подробнее. От каждого из родителей мы получаем по одному «комплекту» генов: один достается от отца, другой — от матери. Называются они аутосом-ными, и именно их у любого человека — абсолютное большинство. Однако есть и малые, но важные для изучения истории Homo sapiens исключения: речь идет о генах, переданных от одного из родителей и потому именуемых «однородительскими». Лишь мужчины и только от отца получают Ухромосому. У женщин ее нет. Зато от матери все мы — и мужчины, и женщины — получаем с яйцеклеткой особую ДНК, содержащуюся вне ядра — в митохондриях — и передающуюся в поколениях независимо от ядра. Гены человека можно представить как слова универсального языка наследственности. Тогда геном (или генотип) каждого из нас, включающий и аутосомные, и однородительские гены, сравним с составленным на этом языке неповторимым «текстом». А генофонд популяции, содержащий весь «словарный запас», — с совокупностью множества индивидуальных разнообразных «текстов».
Популяционная генетика занимается полиморфными генами, т.е. такими, которые встречаются не в одном, а в разных вариантах (аллелях) — «словах», различающихся лишь несколькими буквами. Каждый из вариантов-аллелей — результат мутаций (ошибок в написании «слов»), происшедших в далеком прошлом, но передающихся в цепи поколений до наших дней. Для изучения популяции важно, чтобы варианты не были очень редкими, а встречались в ней с частотой не менее 1 -5%. Впрочем, сколь бы ни было велико семейство аллелей, у индивида не может содержаться больше двух вариантов «слова» (два аллеля одного гена): по одному от матери и от отца. Если полученные аллели одинаковы, человек гомозиготен по данному гену, если различаются — гетерозиготен.
Аутосомные гены в процессе передачи рекомбиниру-ются («перетасовываются»). Так, если от отца вы получили полное собрание сочинений Федора Достоевского, а от матери — Агаты Кристи, то своему ребенку оставите случайно перетасованные тома — например, 1,2, 5, 8, 10-й Достоевского и 3, 4, 6, 7, 9-й Кристи. С одно-родительскими маркерами рекомбинации не происходят (поскольку получены только от одного из родителей) — они наследуются единым блоком и позволяют прослеживать историю материнских и отцовских линий. Такое их «полное собрание сочинений», целиком передающееся в ряду поколений, называют гаплотипа-ми митохондриальной ДНК (мтДНК) и Y хромосомы.
Суть всех генетических маркеров (физиологических, иммунологических, биохимических, аутосомных ДНК маркеров или же однородительских) едина: по результату тестирования (показываем ли участнику обследования книжку с цветными картинками, чтобы обнаружить дальтонизм, или проводим секвенирование ДНК, уточняя последовательность нуклеотидов), мы однозначно выявляем наличие или отсутствие у человека конкретных аллелей конкретного гена.
Подобная ситуация и с квазигенетическими маркерами: фамилиями, названиями рода. Хотя они и не «диктуются» генами (фамилия — явление языка и культуры, а не биологии), однако порой ведут себя подобно им и даже благодаря истории иногда оказываются в одной связке с генами.
ШИРОТНАЯ ИЗМЕНЧИВОСТЬ
Для выявления структуры русского генофонда мы проанализировали шесть массивов данных: два антропологических (соматология и дерматоглифика), два ДНК полиморфизма (мтДНК и Y хромосомы), еще один составили классические генетические маркеры (например, группы крови, гены ряда ферментов), а последний — география фамилий. Было важно выяснить, согласуются ли данные разных наук или противоречат друг другу, помогут ли они создать единый, целостный портрет? Каждый тип признаков — это «очевидец», рассказывающий о генофонде. И сравнение свидетельств помогает составить наиболее правдивый его образ.
Антропологические данные, на которые мы опирались, собраны в ходе двух масштабных экспедиций, проведенных под эгидой АН СССР в 50-х годах XX в. В этом наиболее крупном исследовании такого рода описан физический облик русского населения. Суммарно изучена 181 популяция по 18 признакам (длина тела, цвет глаз и волос, форма спинки носа, рост бороды и др.). География большинства этих характеристик довольно сложна. Простые закономерности обнаружены лишь для немногих признаков (скажем, для роста бороды: чем южнее популяция, тем средний рост бороды интенсивнее). В целом же антропологический облик, как следует из обобщенной карты так называемой канонической переменной (Карты канонических переменных и главных компонент выявляют «ведущие сценарии» изменчивости генофонда — то общее, что присутствует в большинстве карт отдельных признаков, но скрыто вуалью частной истории каждого признака (прим. авт.), меняется главным образом в направлении с севера на юг или обратно (ту же закономерность знают и лингвисты, выделяя северные, южные и смешанные среднерусские говоры). Но изменения происходят очень постепенно — ни о какой границе между севером и югом не может быть и речи. Это, скорее, главная ось, вдоль которой видна наибольшая изменчивость: двигаясь с севера на юг мы обнаружим намного большие различия, чем с запада на восток. Анализ признаков дерматоглифики также указал на широтную изменчивость, как на главную закономерность по второму массиву данных.
Массив так называемых классических генетических маркеров — возможно, самый важный: ведь в отличие от антропологических данных и фамилий это «настоящие гены», и по сравнению с недавно появившимися ДНК маркерами уже давно изучены во многих русских популяциях. Карта главной компоненты классических маркеров оказалась очень похожа на карту главной антропологической закономерности: снова постепенные изменения генофонда с севера на юг. Впрочем, ДНК маркеры не отстали от своих классических предшественников.
Из всего множества генетических маркеров Y хромосома - новейший и, по мнению многих ученых, наиболее многообещающий. Литературные сведения столь фрагментарны, что нам пришлось предпринять собственное исследование — собрать данные по 14 русским популяциям со всего «исконного» русского ареала и определить для них частоты гаплогрупп Y хромосомы (эту работу, как и по мтДНК, мы провели на базе Эстонского биоцентра, возглавляемого президентом Академии наук Эстонии Рихардом Виллемсом). Степень различий между популяциями (гетерогенность) по Y хромосоме оказалась гораздо выше, чем по классическим маркерам и мтДНК. Значит, для изучения русского генофонда маркеры Y хромосомы — наиболее мощный инструмент. Поэтому и для гаплогрупп Y хромосомы мы создали атлас карт их распространения в русском ареале. Оказалось, этот инструмент элегантно выявляет четкую и плавную широтную изменчивость русского генофонда: главный вектор, как стрелка компаса, вновь указывает то же направление — север-юг.
Согласие между всеми «очевидцами» не оставляет сомнений: выявлена реальная, объективная ведущая закономерность в структуре русского генофонда — широтная изменчивость.
Первая главная компонента изменчивости материальной культуры верхнего палеолита на территории Северной Евразии
СЛАВЯНЕ И ИХ ПРЕДШЕСТВЕННИКИ
Эту закономерность обнаружили карты главных компонент. А вот на обобщенной карте другого типа — генетических расстояний — показано, насколько каждая из русских популяций по своему антропологическому облику отличается от среднестатистической. Похожие на среднюю встречаются повсюду и главным образом в центре русского ареала. Можно было бы ожидать, что «самые отличающиеся» располагаются на юге и севере. Однако популяции, значительно выпадающие из средних характеристик, образуют скопления, ядра по другой оси: одна группа на западе, другая — на востоке «исконного» ареала.
Для объяснения картины вспомним, как формировалось современное русское население. Славянские племена в течение нескольких веков продвигались на восток, колонизируя Восточно-Европейскую равнину и ассимилируя местные финно-угорские племена. В начале процесса славяне численно преобладали в западных областях, и эта доминанта заметна в облике населения «западных» ядер. В середине процесса смешение усилилось, особенно на территориях, являющихся ныне срединной частью русского ареала. В результате здесь образовался «среднестатистический» русский облик, составленный из славянского и финно-угорского компонентов. В конце же колонизации в восточных областях «исконного» русского ареала местное население численно преобладало над пришлым славянским, что неминуемо отразилось на внешнем облике: в «восточных» ядрах преобладают черты дославянского населения. Обо всем этом и свидетельствует наша гипотеза, подтвержденная тем, что зона «среднестатистического» русского населения соответствует продвижению границ Русского государства на восток в IX-XI вв., т.е. находится там, где происходило наибольшее смешение славян с финно-угорскими популяциями. К тому же западные «ядра» на антропологической карте совпадают с ареалами летописных славянских племен на археологической карте: каждое из зарегистрированных на западе ядер сопоставимо с племенем, упоминаемым в русских летописях (кривичи, вятичи, северяне).
ОСОБЕННОСТИ «ОЧЕВИДЦЕВ»
Выявив «главный сценарий» сложения генофонда, на втором этапе анализа надо всмотреться в своеобразие каждого используемого признака — будь то последовательности ДНК или черты внешнего облика, группы крови или фамилии. Может быть, особенности одного «очевидца» сообщат нам о генофонде то, что другие, в силу их особенностей, не откроют?
Так, среди дерматоглифических признаков особенно любопытно распространение европеоидно-монголо-идного комплекса — особого сочетания кожных узоров, хорошо дифференцирующих популяции запада и востока Евразии. Ожидание, будто у русского населения монголоидность возрастает к востоку или юго-востоку, не подтвердилось — в пределах «исконного» ареала этот комплекс распределен хаотично.
Казалось бы, у классических генных маркеров «особенностей» быть не должно. Но именно их «традиционность», то, что их изучают давно, придает им свойство, крайне важное для исследователей: по ним накопилось так много данных, что можно провести виды анализа, особенно требовательные к качеству и количеству исходной информации. Например, оценить такой параметр генофонда, как степень его внутренней гетерогенности (структурированности, дифференциации), т.е. узнать, насколько разные русские популяции отличаются друг от друга.
Чтобы ответить на этот вопрос, мы оценили показатель гетерогенности не только русского народа. Такой же анализ мы провели и для других этносов. Оказалось, все западно-европейские народы в целом гомогенны (популяции, например, французов генетически похожи друг на друга), а сибирские, напротив, гетерогенны (популяции, скажем, якутов очень различаются между собой). Промежуточное положение (умеренная гетерогенность) заняли народы Восточной Европы, Кавказа, Урала. На восточно-европейском фоне различия в русском генотипе очень велики. Они намного выше, чем средние генетические различия внутри каждого народа Западной Европы.
Митохондриальная ДНК как тип генетических маркеров сейчас наиболее популярна у исследователей во всем мире. Но данные по русским популяциям начали накапливаться только несколько лет назад. Поэтому мы пока располагаем надежными сведениями лишь по семи из них, и ограниченность информации не позволяет провести картографирование. А статистические методы выявляют, что по митохондриальной ДНК, как и по классическим маркерам, разные русские популяции весьма несхожи. Особенность митохондриальной ДНК — великое множество ее вариантов (гаплотипов), позволяющих сравнивать популяции по их «спектру». И по степени перекрывания спектров двух популяций можно судить об их родстве. Мы определили гаплоти-пы в русских популяциях и сравнили их со спектром у «соседей» по Европе. Оказалось, что русские наиболее похожи на остальные восточно-славянские популяции (30% «русских» гаплотипов встречены также у белорусов и украинцев). На втором месте по сходству стоят восточные финно-угорские народы (коми, удмурты, мари, мордва), на третьем — западные финно-угры (эстонцы, карелы, финны, саамы), затем идут западные славяне (поляки, чехи, словаки) и южные славяне (сербы, хорваты, болгары, боснийцы, словенцы). Итак, по гаплотипам мтДНК русский генофонд ближе скорее к финно-угорскому, чем к «праславянскому». Но самое главное, что как ранее по признакам антропологии, классическим генетическим маркерам и гаплогруппам Y хромосомы, мы по мтДНК вновь обнаружили: основной вектор изменчивости русского генофонда следует направлению «север-юг».
Самые необычные маркеры, на которые мы возлагаем большие надежды, — фамилии. По ним можно прогнозировать особенности генофонда там, где недостаточно времени и средств, чтобы изучать его напрямую, по генам. За несколько лет мы собрали данные о фамилиях около миллиона человек, представляющих сельское население в пределах «исконного» русского ареала. Пять регионов — Северный, Южный, Западный, Восточный, Центральный — стали каркасом исследования. К сожалению, у нас пока недостаточно информации по «стыкам» между ними. Поэтому картографирование провели только для 75 фамилий — по ним имелись данные для всего ареала. А закономерности остальных десятков тысяч фамилий изучены статистическими методами по «опорным» регионам.
Что же выяснилось? Почти каждая из 75 фамилий имеет свой географический ареал, за пределами которого она отсутствует или крайне редка. Даже такие, казалось бы, повсеместные фамилии — Иванов, Васильев, Смирнов — оказались не повсеместными: Ивановых очень мало на юге, Васильевы сосредоточены в северозападных областях, а Смирновы — в восточных и центральных. Впрочем, распространенность фамилий, как следует из наших обобщенных карт, подчиняется все той же широтной изменчивости, что и признаки антропологии и генетики, но эта закономерность затушевана — картографированный список недостаточно представляет многотысячный перечень русских фамилий.
Поэтому статистический анализ провели по всему спектру фамилий, а их мы обнаружили 65000.
По сложившейся практике, чтобы изучить коренное население, учли лишь деревни и небольшие города. Для отсева пришлых, «залетных» фамилий исключили встреченные в районной популяции менее чем у 5 человек. Оставшиеся 14 000 сочли условно коренными и работали дальше только с ними. Из них 250 оказались повсеместными: они встречаются в каждом из пяти упоминавшихся регионов, хотя и с разной частотой. Остальные рисуют своеобразный портрет каждого региона. В Западном преобладают «календарные» фамилии, т.е. произведенные от имен, упоминаемых в православном календаре. В Центральном наиболее характерны образованные от названий зверей, птиц, растений, в Восточном — приметные (Смирнов, Румянцев...). В Южном чаще всего встречаются профессиональные (Попов, Гончаров), а в Северном, хотя распространены календарные, очень много диалектных (Булыгин, Лешуков...). По частотам всех 14 000 фамилий регионы средней полосы (Западный, Восточный, Центральный) оказались похожи. А Северный и Южный отличаются и от нее, и друг от друга, опять напоминая о широтной изменчивости генофонда и стрелке компаса «север-юг».
Итак, рассмотрев основные результаты по типам признаков, характеризующих русский генофонд, констатируем: у них единый строй — широтное направление изменчивости.
В КРУГУ СОСЕДЕЙ
Выявление такого вектора тем удивительнее, что ожидать можно было как раз противоположного — направления изменчивости по долготе. Ведь для генофонда Восточной Европы (который включает русский как огромную составную часть) наши исследования показали: главная закономерность — изменчивость по долготе.
Как известно, русский народ сложился на основе восточно-славянских, балтских и финно-угорских племен, возможно, и тюркоязычных, ираноязычных -словом, едва ли не всех населяющих эту территорию этнических групп. Значит, именно долготная изменчивость должна была отразиться в нем, если он действительно складывался, как и Русское государство, «при-растанием», механическим включением в себя все новых групп населения. То, что выявлен иной — широтный — вектор, указывает на принципиальный факт своеобразия русского генофонда. Проявляется оно в том, что основное направление его изменчивости не сводимо к исходному, характерному для племен и народов, на основе которых он формировался. По-видимому, широтная изменчивость возникла или же усилилась в ходе собственной истории русского генофонда.
Отметим: долготный тренд (постепенное изменение значений в направлении «запад-восток») не ограничивается Восточной Европой. Это базовая, древняя закономерность генофонда всей Евразии. Проведенный нами картографический анализ археологических культур верхнего палеолита показал: 26-16 тыс. лет назад уже существовали резкие различия между населением Европы и Сибири. Однако в русском ареале, занимающем обширнейшую срединную часть Восточной Европы, на первый план вышла не эта фоновая изменчивость, а собственная, широтная. Впрочем, достоверно известно: в масштабе Евразии, разделяемой в первом приближении на западные, восточные и промежуточные области, русский генофонд относится к западному стволу.
В этой связи попробуем разобраться, какие последствия для него имело монголо-татарское иго — завоевание Руси в XIII в. и последовавшая зависимость от ханов Золотой орды. Конкретнее: каков вклад в наш генофонд степных завоевателей этого и нескольких последующих веков? Естественно предположить, что они оставляли своих потомков в местном населении, были и смешанные браки, и переселения отдельных групп — наверное, ни у кого не вызывает сомнения, что при политическом подчинении одного народа другому происходит смешение их генофондов. Но вот в какой степени?
Завоеватели-монголы происходили из степей Центральной Азии. Поэтому нам следует определить, насколько русский генофонд стал похож на генофонд монголов и их соседей (центрально-азиатский). Если, скажем генофонд поляков (славянского народа, который монгольские завоевания затронули лишь отчасти, а трехсотлетнее иго не коснулось вовсе) окажется не похож на центрально-азиатский, а русский в какой-то мере к нему приближен, то эта близость может свидетельствовать о реальном влиянии ига. Точнее, наличие такого сходства может быть следствием и более древних миграций, зато если сходства нет, то это однозначно укажет на отсутствие монгольского «следа завоевателей». Впрочем, речь идет о правдоподобной модели, ареальность, конечно, сложнее. Но популяционная генетика прибегает к моделированию, чтобы получить четкий количественный ответ.
По такому типу маркеров, как мтДНК, народы Центральной Азии и Европы различаются четко: в первой почти все население (более 90%) обладает восточно-евразийскими гаплогруппами, тогда как в Европе еще большая часть (свыше 95%) — иными, западно-евразийскими. Значит, процент восточно-евразийских гапло-групп мтДНК в русском генофонде прямо укажет на вклад центрально-азиатского населения. Фактически эта доля составила 2%, т.е. величину почти столь же малую, как и в генофонде поляков (1,5%) или французов (0,5%).
Не ошиблись ли мы? Все использованные данные, т.е. частоты гаплогрупп мтДНК, получены по большим выборкам разными исследователями и поэтому вполне достоверны. Может быть, войска Чингисхана и Батыя состояли не столько из населения Центральной Азии, сколько из степных народов Южной Сибири? Но и там восточно-евразийские гаплогруппы составляют ныне пусть не 100%, а только 60-80%, что несопоставимо больше 2%.
Еще одно возражение: мтДНК наследуется по материнской линии, а «генетический вклад завоевателей» мог быть скорее по отцовской. Результаты изучения гаплогрупп Y хромосомы («мужская» линия наследования) также не показывают значительной доли «степных» генов в русском генофонде.
Любопытны данные по эпикантусу (Эпикантус — складка у внутреннего уголка глаза человека, образованная кожей верхнего века и прикрывающая слезный бугорок. Характерен для монголоидной и некоторых групп негроидной расы (прим. ред.) — типичнейшему признаку монголоидной расы, в особенности характерному как раз для степного населения Центральной Азии. Антропологическое исследование, проведенное на огромной выборке русских (несколько десятков тысяч человек) практически не выявило случаев выраженного эпикантуса.
Итак, какой бы признак мы ни взяли, видим: русские — типичные европейцы, а азиатское завоевание оставило след в их истории, но не в генофонде.
Не беремся говорить о России и русских в культурном, историческом, гуманитарном смысле. Однако биологически их генофонд не является промежуточным между европейским и азиатским, он — типичный европейский. Уточним: самый восточный из этого ряда, стоящий «на передовой». Отдельные азиатские влияния прослеживаются в нем больше, чем в западных соседях. Но базовый, главный вывод, который следует из проведенного исследования — практически полное отсутствие в русском генофонде монголоидного вклада. Как нам кажется, последствия ига применительно к рассматриваемой проблеме заключаются не в закреплении генов завоевателей, а в оттоке русского населения, изменении направлений его миграций, в результате—и потоков генов, что, в свою очередь, сказалось на генофонде, в какой-то степени перестроив его. Возможно, влияние ига сказалось лишь в небольшой степени и только в восточной части ареала. Но не заметно, чтобы интенсивность смешений русского населения с пришедшим с востока, превышала обычный уровень в зоне контакта двух народов.
Доктор биологических наук Елена БАЛАНОВСКАЯ,
кандидат биологических наук Олег БАЛАНОВСКИЙ,
Лаборатория популяционной генетики человека Медико-генетического научного центра РАМН
"НАУКА В РОССИИ" № 2 (158) 2007
В течение длительного времени основным методом разграничения различных этносов человеческой цивилизации являлись сопоставления языков, наречий и диалектов, используемых теми ли иными популяциями. Принципиально иной подход в деле определения родства тех или иных народов демонстрирует генетическая генеалогия. Она использует информацию, скрытую в Y-хромосоме, передающейся от отца к сыну практически в неизменном виде.
Благодаря этой особенности мужской хромосомы коллективу российских ученых из Медико-генетического научного центра РАМН в сотрудничестве с эстонскими и британскими генетиками удалось выявить существенную неоднородность исконно русского населения нашей страны и проследить закономерности развития истории формирования Руси от доисторических времен до эпохи правления .
Кроме того, ученым удалось показать, что различия в генетической структуре Y-хромосомы северян и южан не могут быть объяснены только постепенным дрейфом генов ввиду изоляции небольших популяций из-за географических условий. Сравнение изменчивости мужской хромосомы русских с данными соседних народностей выявило большие сходства северян с финноязычными этносами, в то время как обитатели центра и юга России, оказались генетически более близки к остальным народностям, общающимся на славянских наречиях. Если у первых часто встречается «варяжская» гаплогруппа N3, широко распространённая в Финляндии и на севере Швеции (впрочем, как и по всей Сибири), то для вторых характерна гаплогруппа R1a, характерная для славян Центральной Европы.
Таким образом, еще одним фактором, определяющим, по мнению ученых, различия между русскими северянами и нашим южным населением, является ассимиляция племен, живших на этой земле задолго до прихода на неё наших предков. Не исключён и вариант их культурного и языкового «обрусения» без значительного генетического смешивания. Эту теорию подтверждают и данные лингвистических изысканий, описывающие финно-угорскую составляющую северного русского диалекта, практически не встречающуюся у южан.
Генетически ассимиляция выразилась в наличии в Y-хромосоме населения северных областей семейства N-гаплогрупп. Эти же гаплогруппы также являются общими для большинства народов Азии, однако русские северяне кроме этой гаплогруппы практически никогда не проявляют других генетических маркеров, широко распространенных у азиатов, например C и Q.
Это говорит о том, что сколько-нибудь значительной миграции людей из азиатских районов в доисторические времена существования праславянских народов на территории Восточной Европы не было.
Не оказался удивительным для ученых еще один факт: генетические вариации Y-хромосомы жителей центральных и южных районов Древней Руси оказались не только практически идентичны таковым у «братьев-славян» — украинцев и белорусов, но и очень близки по структуре к вариациям поляков.
Ученые считают, что это наблюдение может быть истолковано двояко. Во-первых, такая близость генетической структуры может означать, что процесс продвижения русских на восток не сопровождался ассимиляцией местных народностей — по крайней мере, тех, что имели сильные отличия в структуре мужской генетической линии. Во-вторых, это может значить, что славянские племена уже освоили эти земли задолго до массового переселения на них в VII--IX веках основной части древних русских (точнее, восточнославянской народности, не разделившейся ещё на русских и другие народы). Такая точка зрения хорошо согласуется с тем фактом, что восточные и западные славяне демонстрируют большую схожесть и плавные закономерные изменения в структуре мужской генетической линии.
«Карта» генетической близости народов Европы и отдельных популяций внутри этносов // ajhg.org/«Газета.Ru»
Стоит отметить, что во всех случаях генетически выявленные субпопуляции не выходят за рамки этносов, определенных с лингвистических позиций. Однако у этого правила есть одно весьма любопытное исключение: четыре большие группы славянских народов — украинцы, поляки и русские, а также не показанные на схеме белорусы — демонстрируют большую близость как в генетической структуре мужской наследственной линии, так и в языке. При этом русские северяне оказываются значительно удалены от этой группы на диаграмме многомерного шкалирования.
Казалось бы, такая ситуация должна войти в противоречие с тезисом о том, что географические факторы оказывают большее влияние на вариации Y-хромосомы, нежели лингвистические, так как территория, занимаемая Польшей, Украиной и центральными областями России простирается практически от центра Европы к её восточной границе. Авторы работы, комментируя данный факт, отмечают, что генетические вариации, по всей видимости, имеют много общего даже для удаленных территориально этнических групп при условии, что их языки близки.
Подытоживая статью, авторы заключают, что, несмотря на расхожие мнения о сильной татарской и монгольской примеси в крови русских, доставшейся их предкам еще во времена татаро-монгольского нашествия, гаплогруппы тюркских народов и других азиатских этносов практически не оставили следа на населении современного северо-западного, центрального и южного регионов.
Вместо этого генетическая структура отцовской линии населения европейской части России демонстрирует плавное изменение при движении с севера на юг, что говорит о двух центрах формирования Древней Руси. При этом движение древних славян в северные районы сопровождалось ассимиляцией местных финно-угорских племен, в то время как на южных территориях отдельные славянские племена и народности могли существовать задолго до славянского «великого переселения».
P.S. Данная статья вызвала много откликов читателей, многие из которых мы не стали публиковать из-за неприемлемо резкой позиции их авторов. Чтобы избежать неточностей в формулировках, которые могли хотя бы частично стать причиной неверного толкования выводов учёных, мы побеседовали с ведущим автором работы о генетической структуре русского этноса Олегом Балановским и по возможности исправили формулировки, способные вызвать двоякое толкование. В частности, мы исключили упоминание о русских как «монолитном» этносе, добавили более точную характеристику взаимодействия монголоидов и европеоидов в Восточной Европе и уточнили причины дрейфа генов в популяциях. Кроме того, из текста исключено неудачное сравнение мтДНК с ДНК ядерных хромосом.
Важно также отметить, что переселявшиеся на восток «древние русские» в VII-XIII веках ещё не были разделены на три восточнославянских народа, так что называть их русскими может показаться не вполне уместным. Полностью интервью с Олегом Балановским можно прочесть .