Проза 1960-1980 гг.
ГОРОДСКАЯ ПРОЗА
На определенном этапе развития литературы 60-70-х годов возникло явление, получившее название «городская проза». Термин этот нашел распространение с появлением в печати повестей и романов Ю. Трифонова. Новое явление связывалось также с именами Г. Семенова, М. Чулаки, В. Семина, С. Есина, Ю. Крелина, Н. Баранской, И. Штемлера, И. Грековой, В. Токаревой и других. Оно было решительно противопоставлено деревенской прозе, хотя для этого не всегда были основания в силу размытости границ названных жанрово-стилистических образований и некоторого стирания граней между городом и деревней.
Каковы черты произведений, объединенных общим понятием «городская проза» ?
Во-первых, в них просматривается определенная прикрепленность героев к городу, в котором они живут и трудятся и в котором складываются их сложные взаимоотношения друг с другом.
Во-вторых, в них заметно усиливается наполненность бытом, «обволакивающим» человека, обступающим его, нередко цепко держащим его в своих «объятиях». Отсюда в романах и повестях названных авторов загроможденные вещами интерьеры, описание мелочей и подробностей.
В-третьих, городская проза особенно чутка к проблемам общественной морали и сопряжена с целым комплексом нравственных проблем, порожденных особой средой обитания героев. В частности, произведения этих авторов нередко затрагивают цепкость
мещанства, получающего в городском быту уникальную возможность для обновления.
В-четвертых, для литературы данной жанрово-стилистической разновидности характерен углубленный психологизм (исследование сложной духовной жизни человека), опирающийся на традиции русской классики, в особенности «городских» романов Ф. М. Достоевского.
Проза названных авторов часто обращается к важным интеллектуальным, идейно-философским проблемам времени и стремится подняться от быта к бытию, хотя на этом пути восхождения немало препятствий, ошибок и просчетов. Наиболее интересными книгами в этом плане стали произведения А. Битова, В. Дудинцева, М. Кураева, братьев Стругацких. Естественным становится обращение к проблемам, волнующим городскую молодежь, и в недрах жанра выделилась даже повесть о молодом герое (В. Маканин, В. Попов, Р. Киреев).
Одной из особенностей городской прозы является осмысление ею проблем демографических, миграции сельских жителей в большие города, сложностей урбанизации. Правда, эти вопросы живо волнуют и художников деревенской прозы, и на этой основе намечается тесный контакт двух ветвей повествовательной литературы. Специфика городской прозы определяется и частой обращенностью к научной и производственной тематике (Д. Гранин), несмотря на то что последняя в свое время себя достаточно скомпрометировала. Наконец, для данной художественной сферы характерна и проблематика, связанная, с одной стороны, с приобщением к культурному наследию, а с другой - с увлечением «массовой культурой», получившей интенсивное, ничем не сдерживаемое развитие по преимуществу в современных городах.
Характеризуемая проза довольно часто исследует интеллигентский слой населения города, но, как правило, ее внимание приковывает отнюдь не Исключительный, а «средний», обычный персонаж этого круга, и изображается он в обстановке будничности, обыденности, а иногда - тонущим в «трясине повседневности».
Деревенская проза - направление в русской советской литературе 1960-1980-х годов, связанное с обращением к традиционным ценностям в изображении современной деревенской жизни.
Хотя отдельные произведения, критически осмысляющие колхозный опыт, начали появляться уже с начала 1950-х (очерки Валентина Овечкина,Александра Яшина,Ефима Дороша), только к середине 60-х «деревенская проза» достигает такого уровня художественности, чтобы оформиться в особое направление (большое значение имел для этого рассказСолженицына«Матрёнин двор»). Тогда же возник и сам термин.
Полуофициальным органом писателей-деревенщиков был журнал «Наш современник». Началоперестройкиознаменовалось взрывом общественного интереса к новым произведениям наиболее видных из них («Пожар» Распутина, «Печальный детектив» Астафьева, «Всё впереди» Белова), но изменение социально-политической ситуации после падения СССР привело к тому, что центр тяжести в литературе сместился к другим явлениям, и деревенская проза выпала из актуальной литературы.
В 1960-1970-е г. особенно бурно развивалась «деревенская проза». Всё чаще писатели показывают деформированные личност. ,нравственные ориентиры опустошённые, бездуховные. Этот жанр заметно отличается от всех остальных жанров. Рамки этого жанра могут и не умещаться в пределах описания деревенской жизни Ф.Абрамов.
Повесть В. Белова Привычное дело
Василий Иванович Белов, выросший в вологодском селе Тимониха, окончивший в 1964 году Литературный институт в Москве – к середине 60–х годов прекрасно осознавал, что всей прозе о деревне остро не хватает одного героя: человека от земли, рядового крестьянина. Причем такого, который жил бы обычной крестьянской жизнью. Этот пробел и был восполнен повестью «Привычное дело», в которой явственно ощутим трагический подтекст. Привычное дело – метафора крестьянской жизни. Привычное дело – это значит боготворить крестьянскую избу, свой дом, свою «сосновую цитадель» и видеть смысл жизни в семье, в продолжении рода. Привычное дело – это работать до седьмого пота и жить в нищете, спать по два часа в сутки и косить ночью тайком траву в лесу, чтобы было что есть корове–кормилице; привычное дело – когда потом это сено конфисковывают и, чтобы как–то свести концы с концами, хозяин вынужден ехать на заработки, а его тяжело больная жена идет сама косить и умирает от удара. И остаются сиротами девятеро детей. Привычное дело – когда троюродная сестра Ивана Африкановича из сострадания и милосердия берет на себя заботу о его детях. Повесть «Привычное дело» не велика по объему, проста по составу героев – это многодетная семья крестьянина Ивана Африкановича Дрынова и его жены – доярки Катерины, их соседи, друзья. В персонажный ряд в качестве равноправных членов семьи включены и корова–кормилица Рогуля, лошадь Пармен. Вещи, окружающие Ивана Африкановича, – колодец, баня, родник, наконец, заветный бор – тоже члены его семьи. Это святыни, опора его, помогающая выжить. Событий в повести немного: труд Катерины, поездка Ивана Африкановича в город с мешком лука ради спасения семьи, заработка. Читатель встречается с очень стыдливой в проявлении высоких чувств семейной парой.
Своеобразен язык повести. Зачитаем монолог Ивана Африкановича, произнесенный на 40–й день после смерти жены на ее могиле: «А ведь дурак был, худо тебя берег, знаешь сама… Вот один теперь… Как по огню ступаю, по тебе хожу, прости… Худо мне без тебя, вздоху нет, Катя. Уж так худо, думал за тобой следом… А вот оклемался… А твой голос помню. И всю тебя, Катерина, так помню, что… Да. Ты, значит, за робят не думай ничего. Поднимутся. Вот уж самый младший, Ванюшка–то, слова говорит… такой толковый и глазами весь в тебя. Я уж… да. Это буду к тебе ходить–то, а ты меня и жди иногда… Катя… Ты, Катя, где есть–то? Милая, светлая моя, мне–то… Мне–то чего… Ну… теперече… вон рябины тебе принес… Катя, голубушка». В приведенном фрагменте с типично крестьянскими повоторами («худо мне», «худо» вместо «плохо», «больно»), с языческим ощущением неразделимости бытия, стиранием грани между жизнью и смертью, с редкими вкраплениями патетики («Милая, светлая моя») ощутим редкий слух В.Белова на народную речь, очевидно его искусство вживаться в народный характер.
Этот якобы «пассивный» герой В.Белова будет вновь и вновь активно взывать к миру о сострадании, о милосердии к деревне, будет вести мучительную борьбу за свой дом, свой семейный очаг, свое право жить цветущей, радостной, упорядоченной жизнью.
В.Распутин «Прощание с Матёрой» -остро стоят проблемы связи поколений, историч. памяти, общечелов. ценностей, высшей правды добра и зла, челов. и природы. Молодое поколение радуется переселению на новое место, старики горюют, понимают невосполнимость утрат. Молодым кажется, что они не нужд. в ист. памяти, привязанности к родным местам. Вместе с потерей связи поколений разрушается и нравственность, рождается соц. и семейная безответственность. Писатель рассматривает все аспекты этой сложной соц.-психолог. ситуации в координатах добра и зла. Разрушая природу, чел. творит зло,кот. оборачивается против него самого. Вырастает поколение бездух-ных, безответственных людей,не понимающих, что они творят. Писатель берёт под защиту оьщечелов. ценности, стремление чел. к созиданию, стремление сохранить природный мир.
В.Шукшин –занимает особое место в этом ряду. Это мастер народного слова,искренний почитатель родной земли.Его р-зы о «чудиках», повести, пьесы и киносценарии,населённые многими яркими хар-ми, симпатичны своей наивной верой в добро. В силу правильно сказанного слова. В среде городской жизни эти люди –вчерашние «сельские жители».чувствуют себя неуверенно. Они отошли от своего крестьянского мира, но так и не стали горожанами. Часто это личности, оставшиеся на обочине жизни. Им хочется утвердить себя, привлечь на себя внимание, добиться уважения хотя бы на короткое время.
А. Солженицын «Матрёнин двор» заним. особое место в его тв-ве.Как много вобрал в себя этот р-з---и нищенский быт русск. Обездоленной деревни 50-хггю, и жадность, зло собственничества в чернобородом Фадее и сёстрах Матрёны… Сама Матрёна, бескорыстная, всегда живущая для Ф.,натерпевшаяся невзгод, живущая для какого-то долга. Душевное пристрастие к ней рассказчика переплёскивает как через край чаши, через эти полные горестной сдержанности и мучительного содержания страницы.
«Деревенская проза» утверждала высокую дух-ть как одну из главных составляющих жизни вообще.
Повести Федора Абрамова - “Деревянные кони”, “Пелагея” и “Алька” - были завершены почти одновременно - в 1969 и 1971 годах. Писатель придал им особое значение. В этих повестях воплощена история русской деревни, многострадальной жизни крестьян и прежде всего русской женщины. Трилогия начинается повестью “Деревянные кони”. В ней рассказывается о жизни Милентьевны, русской крестьянки. Про жизнь ее мы узнаем из рассказов Евгении - невестки Милентьевны. И жизнь эта была далеко не легкой. Шестнадцати лет Милентьевну замуж выпихнули. От рассвета до заката - непосильная работа, заботы по дому. Двух сыновей на войне убили. Но выстояла Милентьевна, выдержала все невзгоды. И даже теперь, несмотря на свою старость, не могла сидеть без работы. Каждое утро уходила в лес за грибами. Возвращалась еле живая, но не хотела покоряться усталости, немощи и возрасту. (А шел Милентьевне уже седьмой десяток.) Однажды пришла она совсем больная и слегла. Но через два дня нужно было ехать ей домой (она гостила у одного из своих сыновей), так как внучке обещала приехать к “школьному дню”. И вот, несмотря на свою болезнь, ливень и грязь за окном, несмотря на то, что сын не приехал за ней, пошла пешком, увязая в грязи, покачиваясь от порывов ветра и слабости. Ничто не могло помешать ей сдержать свое обещание, данное внучке. Повесть “Пелагея” рассказывает нам о другой женской судьбе. Другой, но не менее тяжелой. Пелагея Амосова - пе-карша, с зари до зари работающая в своей пекарне. Это, однако, не одна ее забота: еще надо и по дому справиться, и двор прибрать, и травы накосить, и за мужем, больным успеть ухаживать. У нее постоянно душа болит за дочь свою - Альку. Эта непоседа и егоза, которая не может усидеть на месте, целыми днями и ночами пропадает на гулянках. А между тем сама еще школу не закончила... Вся жизнь Пелагеи - это сплошная вереница одинаковых дней, проходящих в непосильном труде. Пелагея не может позволить себе хоть день отдыха: вся работа держится на ней. Да и не могла она жить без своей пекарни. “Всю жизнь думала: каторга, жернов каменный на шее - вот что эта пекарня. А оказывается, без этой каторги да без этого жернова ей и дышать нечем”. Кроме непосильной работы, на Пелагею наваливаются и другие невзгоды: тяжелая болезнь и смерть мужа, бегство дочери в город вместе с офицером. Силы постепенно оставляли ее. Нестерпимее всего была невозможность работать. “Не умела болеть Пелагея”. Не могла она примириться с тем, что не та уже стала, как раньше. А жизнь готовит все новые и новые удары уже больной женщине: от дочери никаких вестей, пекарня, ее родная пекарня, запущена, в магазине ее обманули, подсунули давно вышедшие из моды плюшевики. С каждым новым ударом Пелагея понимает, что отстает она от жизни. “Да как тут жить дальше?” - ищет она ответа и не находит его. Так и умерла Пелагея, не увидев новой цели в жизни, так и не поняв, как же можно жить, когда работать уже не можешь и силы оставляют тебя. Заключительная повесть трилогии - “Алька”. Героиня ее - Алька - дочь Пелагеи, но жизнь у нее совершенно другая, вольная, не закованная в железный обруч непосильной работы. Алька живет в городе и работает официанткой. Жизнь в деревне не для нее, она не хочет жить, как мать, добиваясь всего тяжелым трудом. Алька считает свою работу не хуже других и гордится тем, что работает в городе, в ресторане, зарабатывает большие деньги. В будущем она хочет стать стюардессой (и становится ею). Алька - это тип совершенно другого человека, нежели ее мать. Она не приучена с детства к тяжелому труду в поле, ей чужда вся деревенская жизнь. Был момент, когда Алька была готова остаться в деревне. Она вспоминает об умершей матери, о том, как неустанно работала та всю жизнь ради нее, Альки, о том, что не приехала проводить свою мать в последний путь. И так горько становится на душе у Альки. В этот момент она решает остаться в деревне, даже бежит и сообщает об этом тетке Анисье. Надо только съездить в город, забрать пятьсот рублей, “остатки от распроданного родительского добра”. Но именно эта поездка все изменяет. Снова окунувшись в городскую жизнь, она уже не тянется в деревню. Что деревенская жизнь по сравнению с городской! Да и не такой человек Алька, чтобы на веки вечные похоронить себя в деревне. “Жалковато стало всего этого великолепия, с которым не сегодня-завтра надо расстаться”. В трилогии очень ярко и живо показаны типы русской женщины тридцатых-семидесятых годов. Мы можем увидеть, как постепенно изменялся этот тип из поколения в поколение. Изначально женщина была “привязана” только к дому да работе на земле, но постепенно у нее появляются другие возможности. Пелагея уже меньше привязана к земле, чем Милентьевна, но она еще не могла оторваться от нее, да ей это было и не нужно. Алька же сызмала не тяготела к деревенской работе и потому спокойно покидает деревню. Трилогия интересна для читателя не только главными героинями, но и второстепенными, но не менее яркими. С какой живостью, например, выписаны образы Мани-большой и Мани-маленькой - двух подружек-пенсионерок - или тетки Анисьи. Читая повести Федора Абрамова, живо представляешь картины деревенской жизни, взаимоотношения между людьми. Трилогия Федора Абрамова мне очень понравилась. Написана она ярким, живым и в то же время простым языком. Несмотря на внешнюю простоту повестей, в них очень глубоко показана многострадальная судьба русской женщины. Повести эти не только о деревне. Они о человеке, который в любых обстоятельствах должен оставаться человеком.
Проза 50-60 гг.
- Надо сказать, что оттепельная проза отличалась с большего политизированностью.
- Появляются новые концепции современной истории и в целом отдельных ее периодов.
- Первым парнем на деревне и авторитетом по прежнему остается дядюшка Ленин.
- Писатели 2-ой половины 20 века постепенно и осторожно осмысляют новую действительность и ищут новые идеи для ее воплощения. А именно, они заняты поиском новых форм – новых жанров и тенденций в прозе.
Тематические направления прозы этого периода:
· Военная проза – 50-60 гг. Полюс эстетического восприятия этой темы сместился от идеального к реальному.
- «Русский лес» - Леонов
- «За правое дело» - Гроссман
Бесцеллер 56 года Владимира Дудинцева «не хлебом едины»
· Деревенская проза
Основы деревенской прозы закладывает Солженицын в повести матренин двор. 1959 года. Деревенская проза основана на позициях почвенничества. Писателями в этом жанре в основном были выходцы из деревни.
Характерные черты – вера в Бога и жизнь по Евангелию, идея соборности (единение людей в Боге). Солженицын кстати выдвигал концепцию неопочвенничества.
В это время зарождается теория, провозглашавшая соц.реализм открытой художественной системой - то есть теорией соц.реализма «без берегов». Теория соц.реализма жила своей жизнью, а искусство шло своими путями. Следствием этой эпохи стал феномен секретарской литературы (это тексты руководящих чиновников союза писателей, издававшиеся миллионными тиражами).
В это время в литературу приходят прозаики – Ю. Трифонов, Быхов, Астафьев. Поэты – Акуджава, Тарковский, Высоцкий и другие.
Драматурги – Вампилов. На конец 60-ых начало 70-ых приходится подъем драматургии. На 70-е приходится и появление такого направления, как «производственная драма» (это были пьесы-диспуты)
Духовный кризис, который углублялся и углублялся с каждым годом, определил общее качество художественного сознания и настроения в 70-ых. Ключевым понятием этого периода был драматизм , как осознание того, что так больше жить нельзя, драматизм как ситуация выбора и как мучительное состояние принятия решений.
В этот период родилась и интеллектуальная драма (Горин, Радзинский)
На 60-70 –е приходится и зарождение русского постмодернизма (Битов, Ерофеев «москва-Петушки»)
В это время начинается взаимодействие между разными художественными парадигмами.
Проза 70-х, нач 80-х гг.
В общественном мнении, деревенская проза как феномен заявила о себе уже в годы оттепели. Но! Руководство в союзе писателей упорно эти заявления игнорировало, ее не замечая. Угол зрения, под которым рассматривалась деревня, теперь изменился.
В литературоведении существуют разные точки зрения на временные границы существования деревенской прозы.
Проза этого периода репрезентирует богатую тематическую палитру :
- городские реалистичные повести о школе (Вл. Тендряков « ночь после выпуска», «расплата»)
- Военная тема (Бондарев «горячий снег», Кондратьев)
- Общечеловеческие ценности (Витов. Роман «Оглашенные»)
- Политические детективы (Юлиан Семенов «17 Мгновений весны»)
Городская проза:
- Она, в свою очередь, очень ярких текстов не дала, как и в годы оттепели.
Военная проза:
- Открывала новых героев и разрабатывала новые жанры (от документального до соц. психологического романа и повести), осмысливала новые ситуации войны и, в тоже время, сохраняла тематическое единство.
Проза деревенская и городская
Противостояние деревенской прозы и городской в советской литературе не было надуманным. Партия в 30-е годы выдвинула лозунг «смычки города и деревни». Однако он никак не воплощался в реальности. После смерти Сталина возникла ситуация, когда можно было задуматься над поисками нравственной основы современной писателям жизни - не лозунгов, а именно жизни. Именно нравственные потери казались наиболее тяжёлыми. Хранительницей народных нравственных ценностей некоторые видные писатели считали русскую деревню с её общиной, «ладом». В.Г. Распутин, В.М. Шукшин, Ф.А. Абрамов, В.И. Белов, Б.А. Можаев и другие писатели, объединившиеся вокруг журнала «Наш современник», и были представителями «деревенской прозы», «неославянофилами» - при всех различиях между ними.
Писатели-деревенщики поднимали не только нравственные, но и экологические и - реже - социальные проблемы истории и современности. В конце 1980-х годов старый философский конфликт «западников» и «славянофилов» трансформировался сначала в противостояние городской и деревенской прозы, а позднее - в сторонников и противников перестройки.
Перейдём к рассмотрению творчества крупнейших писателей, относящихся к этим направлениям.
Деревенская проза
Фёдор Александрович Абрамов (1920-1983) - один из наиболее популярных писателей в русской литературе 60-х годов. Он пришёл в литературу зрелым человеком: был фронтовиком, затем - вузовским преподавателем, филологом. Но деревенские корни не отпускали Абрамова: он стал писателем, одним из тех, кого называли писателями-деревенщиками. Его творчество было связано с родной деревней Веркола, которая в произведениях стала деревней Пекашино. Он остался в истории литературы своей тетралогией «Пряслины», которая стала классикой так называемой деревенской прозы. В тетралогию входят романы «Братья и сёстры» (1958), «Две зимы и три лета» (1968), «Пути-перепутья» (1973), «Дом» (1978). Здесь прослеживается история русской деревни - начиная с Великой Отечественной войны и заканчивая 70-ми годами.
У Абрамова были все основания гордиться повестью «Поездка в прошлое» (опубликована в 1989 году). Вы познакомились с ней ещё в 7 классе. Это самая смелая его вещь, насыщенная горьким трагическим зарядом. Повесть «Поездка в прошлое» была устремлена в сторону, противоположную официальному курсу. Когда советская литература почти вся была проникнута пафосом будущего, ждала его и размышляла о нём, натужно, нарочито пытаясь найти в современной действительности черты будущего, Абрамов обращается в прошлое, надеясь в нём найти корни сегодняшних бед и ошибок.
Ф.А. Абрамов, как и Ю.В. Трифонов и В.М. Шукшин (при очевидной разности этих писателей), остановился на той грани, что отделяет честное служение Родине от диссидентства, отрицающего всё тоталитарное, даже если это Родина. Абрамов смотрит на всё глазами своего героя, вовсе не пытающегося выйти за пределы своего ограниченного круга видения. А первая же попытка такого преодоления становится для героя последней, завершающей линию его жизни.
«Деревня, её люди интересны Абрамову не для иллюстрации некоей исторической перспективы, определённой свыше и не подлежащей сомнению, - пишет В.А. Недзвецкий. - Напротив, государственная политика военных и послевоенных лет в деревне проверяется и оценивается в судьбах колхозных тружеников, их бедами и скупыми радостями».
Познание российской истории у Абрамова идёт через простого русского мужика, пропущено через сердце героя, подаётся беллетристически.
Посмертно опубликованный дневник Фёдора Абрамова «Так что же нам делать?» (1995) показывает, что иллюзий относительно рационального, гуманистичного устройства советской жизни у него не было едва ли не с XX съезда партии.
Идеи повести «Поездка в прошлое» отзовутся в записях Фёдора Абрамова о русской общине:
«Там, там, в общине, - отмычка ко всем тайнам и загадкам русской души, русской жизни, там корни нашего настоящего, да, пожалуй, и будущего.
Да, да, община - наше благо и наше проклятье. Она помогла нам выстоять, но она же убила личность в русском человеке».
Описание посёлка Курзии, где оказываются Микша и Кудасов, напоминает тот образ России, с которого начинается роман писателя-
эмигранта первой волны генерала Петра Краснова «За чертополохом» (1921): заросшая чертополохом граница, сквозь которую надо прорубаться в течение нескольких дней: «Повидал он кое-что на своём веку. Был на войне, был в лагерях. Берлин в сорок пятом году брал с Жуковым, а вот такого в его жизни не было. Не было, чтобы он брёл по улице посёлка и чтобы руками, как в лесу, раздвигал кусты».
Для абрамовского Микши настоящей, навсегда ушедшей Россией становятся прогнившие бараки. Характерно, что у бараков этих провалились крыши, выгнили рамы, но стены ещё стоят, ещё держатся. Напоминание о любимом дяде - два покосившихся столбика с ржавой перекладиной между ними. Образ ржавого железа - характерный для русской литературы мотив человеческого одичания, а также мотив забытой памяти.
Микша - это античный Харон, перевозящий Кудасова в царство теней. Но для Кудасова это лишь тягостная экскурсия, прощание со своим прошлым. Власик принимает его за «начальство», стало быть, выбился Кудасов в люди. Для Микши эта поездка оказывается роковой. Память становится именно Летой, поездка вместо перемещения в пространстве оказывается перемещением во времени, отсюда и название «Поездка в прошлое».
Коллективизация, по Абрамову, - трагедия человеческого одичания, озлобления, озверения. Для индустриализации 1930-х годов необходимы были рабочие руки. Из разорённой русской деревни миллионы людей хлынули в поисках работы и куска хлеба в города, оставив деревню на одичание и разгром.
Вспомните повесть Абрамова: Павлин Фёдорович оттолкнул и наказал Микшу тогда, когда его ещё можно спасти, когда он столь нуждался в человеческой поддержке, когда он только что осознал свои грехи и свои долги. Зачем же Павлин Фёдорович так сделал? Кто же имеет право судить? По Абрамову, рассудил всех уклад русской жизни, поэтому герой гибнет от пьянства, а не просто от мук пробуждённой совести.
Другой известный писатель-деревенщик - Василий Иванович Белов родился в 1932 году в деревне Тимониха Харовского района Вологодской области, в крестьянской семье. После окончания семилетней школы из деревни уехал в город Сокол, учился в ФЗО, работал столяром, плотником, мотористом-дизелистом, служил в армии.
По совету писателя А. Яшина он поступил в Литературный институт имени М. Горького. Первой книгой стал сборник стихов «Деревенька моя лесная» (1961). В этом же году опубликована первая прозаическая публикация - повесть «Деревня Бердяйка».
После окончания Литинститута в 1964 году поселился в Вологде. В лучших ранних рассказах - «На Росстанном холме», «Весна» (оба - 1964) очевидны все те стилевые особенности, которые отличали лучшие достижения деревенской прозы: прекрасное, незаёмное знание русского крестьянского быта, стремление запечатлеть уходящие в историю народные традиции, влюблённое созерцание простых деревенских тружеников, искренние патриотические размышления.
Ещё долго его герои будут живы этой связью со своей малой родиной, подобно майору из рассказа 1965 года «За тремя волоками», который всегда помнит «ровно и постоянно то, что есть где-то маленькая Каравайка, и этого было достаточно».
В числе основных беловских мотивов - мотивы горя и сиротства. Судьба всегда строга и безжалостна к его героям. Они живут лишь этой связью с национальными корнями, оставаясь без своих родных, без близких, сиротея без родителей и без детей, вдовствуя и бедствуя и вновь покорно ожидая следующих ударов. Именно эта покорность главного героя и отличает, прежде всего ставшую знаменитой повесть «Привычное дело». Иван Африканович Дрынов стал символом долготерпения русского крестьянина, позаимствовав вместе с именем у героя рассказа «Весна» его тяжёлую, трагическую судьбу. Искусно используемая автором несобственно-прямая речь позволяет читателю заглянуть в душу немногословного героя. Здесь нет приукрашивания и идеализирования крестьянского быта, как нет и сказочно счастливого финала, традиционного для литературы о колхозах. Правда здесь - действительно суровая и беспощадная. Традиции русской классики прямо подчёркнуты не только в обращении к частной жизни «маленького человека», но и в сюжетных ситуациях: начинающий повесть разговор с лошадью - прямая цитата из Чехова, говорящая о бесконечном одиночестве героя, вглядывание Ивана Африкановича в ночные звёзды и захватившие его при этом мысли - отсылка к образу Андрея Болконского.
Рассказы цикла «Воспитание по доктору Споку» объединены сквозным героем - Константином Зориным.
«...Перечитал „Плотницкие рассказы” Белова. Великолепная, первоклассная вещь! И, пожалуй, не слабее „Ивана Африкановича”, а кое в чём, может быть, даже сильнее. Мирное, даже полюбовное сосуще-
ствование жертвы и мучителя - это глубоко. В этом вся история советской России с её одна нелепее другой несообразностями и парадоксами», - отозвался в дневнике Фёдор Абрамов.
В «Плотницких рассказах» беседуют два старика, Авинер Павлович Козонков и Олеша Смолин - до сих пор, до старости - Олеша. Их пригласил к себе рассказчик, выходец из той же деревни, а теперь давно уже горожанин Константин Зорин. Перед рассказчиком разворачивается вся боевая жизнь Козонкова, за которую он ждёт достойной награды: персональной пенсии. А жизнь его - вполне советская - и наганом махал, и колокола с церквей сбрасывал, и малую нужду с колокольни справлял. Не то Олеша, проживший всю жизнь по чести и справедливости, да так ничего и не наживший. Намеченное противопоставление показывается довольно остро: старики даже передрались друг с другом! - но всем один конец, и заканчивается рассказ разговором о гробах, какой будет получше да подобротнее. Так ни к чему и не привела попытка их примирения. Чужим оказался Константин Зорин, и подчёркивается это ещё и тем, что даже песню вслед за стариками подтянуть он не может: слов уже не знает...
Конфликт города и деревни со временем приобретает в творчестве Василия Белова глобальный характер. Особенно наглядно это проявилось в рассказе «Чок-получок» из цикла «Воспитание по доктору Споку».
Книга «Лад. Очерки о народной эстетике» (1979-1981) - это сборник этюдов о северной деревне, её традициях. Само название говорит о характерной идеализации автором деревенского прошлого. Прежний деревенский лад порой незримо, а порой и очевидно противостоит городскому разладу.
В писательскую задачу В. Белова входила именно идеализация, изображение некоей гармонии, не зависящей от реальности. В эту ладную, давно прошедшую жизнь он и зовёт своего читателя, хотя вряд ли реальна такая попытка ухода от повседневности в наши дни. Скорее, это крик писательской души, обращённой к единомышленникам. Поэтический этнографизм стал в этом оригинальном произведении важнейшим стилевым приёмом.
Валентин Григорьевич Распутин (1937-2015) родился в далёком сибирском посёлке Усть-Уда, что в трёхстах километрах от Иркутска. Он окончил историко-филологический факультет Иркутского университета, сотрудничая в годы учёбы в газете. Поначалу после окончания университета работал журналистом.
Материал, собранный во время журналистских командировок, лёг в основу очерковых книг «Костровые новых городов» и «Край возле самого неба» (1966).
В 1967 году выходит первая книга его рассказов «Человек с этого света», в которой критики особенно высоко оценивают рассказ «Василий и Василиса», где герои - честные труженики, живущие мыслями и проблемами сибирской деревни.
Вскоре выходит ставшая известной повесть «Деньги для Марии» (1967), в которой рассказывается о взаимовыручке и взаимопомощи людей. Затем последовали повести «Живи и помни» (1974), «Прощание с Матёрой» (1976), «Пожар» (1985), прочно определившие место писателя среди классиков весьма популярной тогда деревенской прозы.
Писатель известен своей активной гражданской позицией: он часто выступал в печати со статьями, в которых протестовал против загрязнения озера Байкал, резко критиковал проект о переброске сибирских рек для подпитки Каспийского моря.
Пётр Лукич Проскурин (1928-2001) родился и вырос в посёлке Косицы Севского района Брянской области. Во время войны его родная деревня была оккупирована фашистскими войсками. Он работал в колхозе до 1950 года, затем до 1953 года служил в армии. После демобилизации остался на Дальнем Востоке, где и начал свою литературную деятельность, успев перед этим поработать лесорубом, трактористом и шофёром. Первые публикации - в газете «Тихоокеанская звезда» и журнале «Дальний Восток» (1958). В 1957-1962 годах жил в Хабаровске. В 1962-1964 годах учился на курсах при Литературном институте имени М. Горького. С 1964 года жил в Орле, с 1968 года - в Москве.
Проскурин всегда угадывал с героем, становившимся близким и желанным собеседником читателю советской поры. Безыскусность языка, удачное использование элементов фантастики, хорошее знание описываемых проблем, умело закрученные в произведениях любовные интриги принесли Проскурину популярность среди массового читателя.
В числе множества других привычных для советской литературы тем (темы войны, описания деревенской жизни) его занимает также и судьба художника в современном мире, его одиночество. Композитор Воробьёв, главный герой повести «Чёрные птицы» (1982), противопоставлен здесь его другу, погибшему на фронте Глебу Шубникову, композитору от Бога. Воробьёв даже выкрал у вдовы Шубникова нотный листок с записью звучавшей в 1941 году музыки Глеба. Но этот шаг ничего ему не приносит. Воробьёв остаётся ремесленником, жалким и бесчестным человеком.
Традиции становившихся модными уже в 70-е годы длинных сериалов в полной мере проявились в трилогии «Судьба» (1972), «Имя твоё» (1977), «Отречение» (1987). Трилогия заняла определённое место в литературном процессе. Типичный образец многотомной, как её иронично называли, «секретарской» литературы I . В центре её - образ Захара Дерюгина, человека из народа, ставшего в глазах своего создателя символом национальной жизнестойкости, своего рода национальным характером. Действие в трилогии разворачивается поначалу в деревне Густищи, райцентре Зежске, в областном городе Холмске, в Москве, захватывая в дальнейшем и таинственные космодромы, и полигоны, где испытывают ядерное оружие. При этом кругозор повествователя редко оказывается шире, чем у жителя далёких неведомых Густищ. Порой читатель мог натолкнуться в произведениях Проскурина на правдивые нотки. Так, одному из героев партийному секретарю Брюханову его жена говорит: «Посмотри лучше, что делается у тебя под боком: голодные, заметь, деревни... Нет, ты мне ответь: сколько можно с народа тянуть - с бабки Лукерьи, с Нюрки Бобок, с Куделина?.. Когда-то же ведь надо дать им продохнуть».
«Отречение» (1987) переносит действие в перестроечную эпоху. Пётр Брюханов - молодой журналист и учёный, сын Тихона Брюханова и внук Захара Дерюгина - противостоит здесь, с одной стороны, своему удачливому однокашнику Лукашу и, с другой стороны, учёномупрагматику Шалентьеву, ставшему после гибели Тихона Брюханова новым зятем Захара. Поистине бессмертный Захар в своём «библейском» долголетии преодолевает ещё одно перевоплощение: становится зежским лесником как раз в том краю, где Шалентьев и его сотрудники планируют воздвигнуть спецсектор - современное предприятие атомной промышленности. Трилогия, особенно во второй и третьей частях, расползается от романного замысла до «панорамной, эпопейной» широты, без особой творческой обоснованности. Поначалу яркий и по-своему обаятельный, образ импульсивного и любвеобильного председателя колхоза Захара Дерюгина обретал черты не вязавшейся с ним монументальности. Сама сюжетная интрига показывает, что уже в социалистическом искусстве развивались процессы, активно готовившие массового потребителя к непритязательному восприятию современных мыльных опер и книжного ширпотреба.
Городская проза
Одним из самых известных «певцов города» был Юрий Валентинович Трифонов (1925-1981). Он родился в семье крупного партийного чиновника-юриста, который был репрессирован. Детство он провёл в нужде, рано познал беспощадность казавшихся близкими людей, рано оценил настоящую человеческую дружбу.
Трифонову пришлось считаться и с официальной идеологией, и с официальной критикой, и с мнением тех писателей, которые были для него авторитетны. Разноречивость оценок сделала Трифонова писателем «подводного течения», контекста и недомолвок. Его творчество абсолютно лишено публицистичности. Его герои говорят тихим голосом. Камерность действия подчёркивает главную коллизию: нравственность личности перед историей.
Впрочем, нельзя утверждать, что Трифонов был совсем уж вне фронды: она была в подчёркнутой «московскости» его произведений. Споры героев «Дома на набережной», спившийся Лёвка, осуждённый автором главный герой - это был передний край подцензурной официальной прозы. За эту черту выходило лишь диссидентство.
Ключ к пониманию трифоновского творчества - в слове «слитность», которое писатель использовал для описания взаимосвязи всех жизненных явлений, всей суммы жизненного опыта, всех переплетений прошлого и настоящего, великого и малого, индивидуального и коллективного.
Слитность прошлого и настоящего зиждется у него на исторических корнях. Тема имеющего свою историю домашнего очага и хронотоп II дома традиционны для трифоновской прозы, но домашний очаг ассоциируется со счастьем лишь наиболее оптимистичных вещах, он же - всегда место испытания и конфликта.
«Дом на набережной» - наиболее известная и популярная трифочовская вещь. По некоторым чёрточкам она напоминает повесть «Сту-
денты», где в центре повествования - интрига с обвинением и увольнением из института уважаемого профессора. Но «Дом на набережной» более зрелое и глубокое произведение. Здесь нет того временного охвата, как в исторических романах, но роман глубже заглядывает в человеческую душу, исследуя природу моральной капитуляции и предательства. Это произведение не только исследует сталинизм, в нём - подробное отображение эпохи, её атмосферы, и того, как эпоха уничтожала людей и калечила их судьбы - вплоть до нынешних дней.
Повествование у Трифонова строится следующим образом. Он старается не судить открыто, а только подсказывает и намекает. Вот почему его творчество воспринималось самыми разными людьми: каждый находил в нём своё, ему самому, читателю, доступное. Многие советские критики жёстко упрекали Трифонова за отказ от ключевого принципа социалистического реализма: ясно заявлять авторскую позицию в описываемой действительности. Однако у Трифонова была своя эстетическая система, которой он чётко следовал. Критики не смогли противопоставить его осльной советской литературе.
Трифонов гордился своими писательским умением стать над разрозненными историческими фактами и увидеть реальную основу истории. Он также был человеком широко образованным и начитанным, так что ощущал, как и многие его современники, политическую и социальную инерцию того общества, в котором жил. Как и подобает настоящему писателю, Трифонов размышлял не только о российском прошлом, но и о будущем России, о её судьбе. Только сила памяти и стремление к свободе могут сохранить правду. Он обращается к революции и гражданской войне, их последствиям в историческом контексте как к продолжению многовековой российской «игры» с понятиями свободы и тирании. В политических терминах Октябрьская революция стала зеркальным отражением Французской революции, но корни порождённой ею тирании уходят именно в российское прошлое. Именно в повести «Старик» видно: Трифонов окончательно убеждён, что его отец погиб напрасно, а убившая отца тирания жива и ныне.
Жизнь и смерть, прошлое и настоящее, право и репрессии, свобода и тирания - вот вопросы, поставленные в трифоновской прозе. Жизнь - это то, что прожито, прочувствовано, пережито, то, что человек может вспомнить; без человеческих волнений, объяснений или искупления не может быть настоящей жизни.
Казалось бы, сходство-несходство Трифонова с диссидентским движением легче всего проследить на уровне идей, на содержательном уровне произведения. Однако были и очевидные особенности поэтики. Трифонов ушёл от публицистичности в несобственно-прямую речь, во внутренние монологи.
Как и «деревенщики», Трифонов пишет о своём доме и о своём детстве. Но село для писателей-деревенщиков - символ стабильности, гармонии и детской открытости. У Трифонова же городской дом перевёрнут, семейные узы разорваны смертью отца, счастливое детство внезапно закончилось.
Роман «Утоление жажды» полон деталями, казалось бы второстепенными и необязательными, но они имитируют «материю», фактуру жизни. Этот роман ясно показывает, сколь далеко продвинулся автор со времён «Студентов», и столь же ясно обозначает те позиции, с которых создавались его полемические произведения 60-70-х годов.
«Дом на набережной» - во многих отношениях лучшая и наиболее убедительная трифоновская работа. Это возвращение к «Студентам», где в центре повествования также интрига с обвинением и увольнением из института уважаемого профессора. Но тут сходство заканчивается: более поздний роман не только более мрачный, но и более изощрённый с точки зрения повествовательной техники. В нём выделяются три повествовательных голоса: автора, повествователя («я» текста) и протагониста.
Компромисс оказывается сделкой с дьяволом и продажей души. Снижение нравственной требовательности ведёт к «жизни во смерти», где прошлое забыто. Вместе с тем «Дом на набережной» многим связан с другими вещами Трифонова.
Трифонов соединяет прошлое и настоящее, чтобы расширить географию своей прозы. Сделав образ Желябова рупором своих идей, писатель сравнивает народовольцев с теми ирландцами, которые также используют террор для достижения своих политических целей: взрывают тюрьмы, нападают на конвои с заключёнными и в качестве приведения в исполнение некоего судебного приговора казнят лорда Кавендиша и его секретаря Бэрка.
Параллель с Ирландией сближает Россию с Европой, усиливает мысль о единой исторической судьбе России и Европы. Трифонов дистанцируется от славянофильских идей о «неповторимости» путей России, её отдельности от Европы, идей, всё чаще выдвигавшихся неославянофилами - создателями деревенской прозы - в 1960-1970-х годах.
Трифонову ситуация видится следующим образом: Россия больна, недовольные и диссиденты желают её оздоровления. Главная же проблема - чем пользовать больного: бомбами или авторучками? Так зарождается традиционный для России умозрительный спор, поиск основанной на историческом опыте национальной самобытности, поиск «третьего пути» между западным либерализмом и деспотией.
Однако внимание к российской истории не было у Трифонова самоценным и самодостаточным. Писатель, с его наблюдательностью к историческим перекличкам и параллелям, не мог игнорировать сходство между изнанкой российский истории 1870-х годов и тем, что было названо брежневским «застоем».
Трифоновская проза представляется в некоторым смысле продолжением (причём сознательным) «Доктора Живаго». У Пастернака мы также встречаемся с героем-поэтом, который наблюдает все конфликты своего времени и включается в них. Здесь также писатель откликается на события и изменения в его собственной жизни тем, что трансформирует жизнь в литературу, выражая и объясняя то, что он видит, чувствует и узнаёт из поэтического или художнического опыта. Иррациональные моменты и совпадения и здесь оказывают решающее воздействие на жизнь писателя.
Опять же значимость жизненного опыта заключается не в истории, а в эволюции личностного сознания художника. Примечательно, что пастернаковский герой умирает в 1929 году: разве не пастернаковское совпадение лежит в основе продолжений одиссеи Живаго, которые трифоновский герой проходит через 30-е годы, чистки, войну, репрессии, вплоть до брежневских времён?!
Трифонов пытается объяснить своё общество с объективных и критических позиций в той степени, в какой ему давали возможность цензура и репрессии. Критики разделялись на оппонентов советского режима, маскировавших свои истинные чувства аллюзиями и полуправдой, и на тех, кто разоблачал только сталинские злоупотребления, оставаясь лояльным к основам советского строя.
Трифонов сам останавливается на какой-то черте - пусть зыбкой, зато его можно критиковать только с эстетических позиций, что и делает, например, критик В.В. Кожинов. История теряет нравственное
наполнение. Герой уходит из жизни, словно наказанный за этот интерес к реальной истории.
Случай Трифонова заключается вовсе не в том, что он был разрешённым писателем, писателем-лауреатом, который никогда не запрещался. В какой-то мере он мог бы называться, говоря сегодняшним языком, культовым писателем для советской интеллигенции тех лет. Проблема в том, что его попытки стать своим уходят в деформацию поэтических приёмов: он становится автором, спрятавшимся за несобственно-прямую речь.
Вместо диссидентства у Трифонова была спортивная журналистика. Как спортивный журналист, Трифонов был слишком поэтичен и публицистичен, менее демагогичен и по-советски патриотичен. Спортивная журналистика поначалу занимала место своеобразного хобби. Он был специальным корреспондентом «Литературной газеты» на ряде крупнейших международных соревнований, в том числе на чемпионате мира по хоккею и на зимних Олимпийских играх.
Это было легальное «окно в иной мир», возможность передвигаться по свету - оправдание одной из многочисленных привилегий небольшого круга советских писателей и журналистов.
Спорт для Трифонова становится особой частью советского образа жизни: «Выйдя на мировую арену, мы заставили всех понять, что спорт - дело совсем не шуточное, а крайне серьёзное». Писателю важно было показать свой особый подход к спорту. В очерке «Сотворение кумиров» Трифонов писал: «В большом спорте каждый человек есть редчайшая личность, не измеримая никакими числами, и в большом спорте нет таких результатов, рядом с которыми померкли бы остальные».
Не только «официальные» советские критики, но и авторитетные западные Трифонова недолюбливали. Юрий Мальцев писал в статье «К кончине Юрия Трифонова»: «Если „деревенщики" прячутся от проблем в фольклоре, то по-другому делает это Трифонов - он уходит в „интим", в частную жизнь и психологию».
Однако один из секретов творчества Трифонова заключался в том, что он не боролся с господствовавшей системой: он создавал свою систему ценностей внутри официальной. Тем же - но по-своему! - были заняты и писатели-деревенщики. Все они боролись за сохранение нравственности, за осмысленный поиск народом своего будущего.
Обсудим вместе
Чем различается - в целом - творчество писателей-деревенщиков и писателей, которые создавали городскую прозу?
Обратите внимание не только на происхождение действующих лиц, но и на идеи, которые они высказывают, на их жизненные ценности, на особенности языка.
Виртуальная кладовочка
http://lib.rus.ec/a/600- здесь вы можете посмотреть фото В. Астафьева, прочитать его краткую биографию и произведения, названия которых расположены по жанрам в алфавитном порядке.
http://sibirica.su/glava-pervaya/viktor-astafev-dusha-chotela-bit-
zvezdoy/stranitsa-2- здесь вы можете прочитать интервью с В. Астафьевым, услышать его голос.
http://lib.ru/PROZA/ASTAFIEW/- в электронной библиотеке М. Мошкова вы сможете прочитать произведения В. Астафьева.
http://fabramov.ru/- сайт посвящён жизни и творчеству Ф. Абрамова. Здесь вы можете прочитать биографию и произведения писателя.
http://www.cultinfo.ru/belov/- сайт рассказывает о жизни и творчестве В. Белова. Здесь представлены его автобиография, произведения, библиография, статьи о нём и другие материалы.
http://www.booksite.ru/belov/index.htm- сайт посвящён жизни и творчеству В. Белова. Вы сможете познакомиться с биографией, произведениями, фотографиями писателя, со статьями о нём.
http://video.yandex.rU/users/molokols/collection/6/ - видеоролики о В. Белове.
http://www.hrono.ru/biograf/bio_r/rasputin_v.php- сайт содержит биографию Распутина из разных источников, некоторые его произведения, интервью, статьи о нём.
http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10975- на сайте представлена биография В. Распутина.
http://sibirica.su/glava-pervaya/valentin-rasputin-vozvraschenie-
k-rossii- здесь вы можете прочитать интервью с В. Распутиным, услышать его голос.
http://magazines.russ.rU/novyi_mi/2000/5/solgen.html - здесь вы можете прочитать отклик А. Солженицына на творчество В. Распутина.
http://www.host2k.ru/- сайт о жизни и творчестве В.М. Шукшина. Вы сможете прочитать его биографию, произведения, статьи и воспоминания о нём, посмотреть фотографии.
http://www.shukshin.museum.ru/- музей-заповедник В.М. Шукшина. Здесь вы можете получить информацию о писателе, совершить фотоэкскурсию по заповеднику.
I Имеется в виду творчество секретарей Союза писателей СССР.
II Хронотоп - пространство и время в художественном произведении.
«Литература 20-30 годов» - Борис Слуцкий. Какой же день избрать для Памяти? Встречать ты меня не придешь, А если придешь – не узнаешь… Все задыхается и вымирает»… Александр Галич. Я знаю: меня ты не ждешь И писем моих не читаешь, От Караганды по Нарым – Вся земля, как один нарыв!.. Федор Федорович Ильин (Раскольников). Вернуть людям право на память…
«Русская литература 20-х годов» - Замятин Евгений Иванович. Литература 20-х годов. В.Ходасевич. Сатира 20-х годов. Иванов Всеволод Вячеславович. Аверченко Аркадий Тимофеевич. Тема гражданской войны. З.Гиппиус. Веселый Артем. Серафимович (Попов) Александр Серафимович. Короленко Владимир Галактионович. Трагическое осмысление темы. Клюев Николай Алексеевич.
«Литература Октябрьской революции» - Писательская публицистика. Отношение к революции. Отношение к народу. День и ночь. М. Горький в «Несвоевременных мыслях». Письма и дневники. Послеоктябрьская публицистика. Часть русской интеллигенции. Общее. В.Короленко.
«Футуризм в литературе 20 века» - Фортунато Деперо. Умберто Боччони. Футуристская архитектура. Николай Дулгерофф. Алексей Крученых. Игорь Северянин. Умберто Боччони «Эластичность». Аэроплан над поездом. Термин "футуризм". Футуризм. Футуризм в литературе и искусстве. Владимир Владимирович Маяковский. Пабло Пикассо. Велимир.
«Литература 50-80-х годов» - Жанр рассказа. Розов Виктор Сергеевич. Фестиваль молодёжи. Особенности эстрадной поэзии. Лагерная проза. Театральная жизнь. Литература 50-80-х годов. Великая Отечественная война. Александр Валентинович Вампилов. Театр Вампилова. Авторская песня. XX съезд КПСС. Драматургия. «Окопная» правда о войне. Бронзовый век.
«Литература XX века» - Двадцатый век… Актуальные проблемы литературы ХХ века и современной литературы. Первая Чеченская война 1995-1996 г.г. Бескровная революция с 1991 до 2000 г. А.Блок «Возмедие». Возвращенная литература. С 1985 по сегодня –современная литература. Периодизация литературы ХХ века. Литература русского Зарубежья.
Всего в теме 19 презентаций
Русская литература классического периода дала миру множество имён гениальных писателей. После революции 1917 года в стране всё кардинально изменилось, в том числе и в сфере искусств . Но, несмотря на цензуру и жёсткие рамки, русские авторы и в это период создали ряд талантливых произведений.
Сразу по окончании революции преемственность литературной жизни России не прерывалась. Определённое время ещё была дозволена значительная вольность в жанрах, формах и содержании книг . Существовало множество литературных направлений, часто приходящих с Запада.
Но когда власть в рабоче-крестьянском государстве разобралась с политическими и экономическими вопросами, дело дошло и до культурной сферы. Новая советская литература должна была соответствовать ряду требований, первейшим из которых являлась идейная направленность .
Главным, а точнее сказать единственным, направлением во всех отраслях искусства был объявлен соцреализм — художественный метод, который использовался для эстетического выражения социалистического видения мира.
Отношение писателей к такой подчинённости государственному аппарату была различна — от единодушия с властью и полного приятия нового порядка до умеренной оппозиции в завуалированной форме (открытый протест угрожал жизни писателя).
Связь с традициями отечественного и западного классического искусства была потеряна , национальная специфика и колорит сводились практически к нулю. Классовый подход, максимальный реализм в изображении достижений советской власти, воспевания индустриальных свершений стали основными мотивами в литературе.
По сути, всё искусство было не просто подчинено государству, оно выполняло социальный заказ властей. То есть издавались лишь те, кто максимально неукоснительно следовал государственной линии. А это зачастую было несовместимо с честным и творческим характером деятельности писателей.
Но стоит отметить, что талантливый писатель находил возможность максимально незаметно обойти идейные преграды и вывести в свет действительно стоящие произведения , минимально деформируя их в соответствии с цензурой.
Несмотря на жёсткий прессинг государства и наличие множества бездарных писак, чьи книги печатались только благодаря правильной идейной выверенности, были и по-настоящему талантливые авторы, которые, несмотря на все опасности осмеливались писать действительно качественные произведения:
- Михаил Булгаков;
- Дмитрий Мережковский;
- Андрей Платонов;
- Михаил Шолохов;
- Анатолий Рыбаков;
- Александр Солженицын;
- Борис Пастернак и многие другие.
Михаил Стельмах
Это автобиографическое произведения известного украинского советского писателя описывает нелёгкое, но светлое детство автора. Несмотря на крайнюю бедность, мальчик радовался жизни, любовался красотой природы, учился быть добрым и сострадательным к людям.
Михаил Афанасьевич с огромной любовью и нежностью вспоминает своих родителей, дедушку и бабушку. Кроме того, он описывает и замечательных земляков, которые были примерами порядочности и честности для Михаила. Книга наполнена лиризмом и романтикой.
Анатолий Иванов
Книга охватывает значительный отрезок времени. В неё включены события революции 1905 и 1917 годов, Первой, Гражданской и Второй мировой войн. Повествование также идёт и о послевоенных годах, когда страна восстанавливалась после самого разрушительного конфликта ХХ века. Красной нитью в книге проходи мысль, что главное в жизни — это справедливость и за неё всегда нужно бороться .
На нашем сайте вы можете не только ознакомиться с кратким содержанием самых интересных и поучительных книг советских авторов, но и читать их онлайн.