Чарушин Евгений Иванович
Рассказы о животных
Чарушин Е. И. Рассказы о животных.
Что за зверь?
Выпал первый снег. И всё кругом стало белым. Деревья белые, земля белая, и крыши, и крыльцо, и ступеньки на крыльце -- всё покрылось снегом. Девочке Кате захотелось по снежку погулять. Вот она вышла на крыльцо, хочет по ступенькам спуститься в сад и вдруг видит: на крыльце, в снегу, какие-то ямки. Какой-то зверёк ходил по снегу. И на ступеньках следы, и на крыльце следы, и в саду следы.
"Вот интересно-то! -- подумала девочка Катя. -- Что за зверёк, тут ходил? Это надо узнать". Взяла Катя котлетку, положила ее на крыльцо и убежала. День прошёл, ночь прошла. Настало утро. Проснулась Катя -- и скорее на крыльцо: смотреть, съел ли зверёк её котлетку. Смотрит -- котлетка цела! Где её положила, тут она и лежит. А следов ещё больше стало. Значит, зверёк снова приходил. Тогда убрала Катя котлетку и положила вместо неё косточку. Из супа. Утром опять бежит Катя на крыльцо. Смотрит -- косточку зверёк тоже не трогал. Так что же это за зверёк такой? И косточек не ест. Тогда положила Катя вместо косточки красную морковку. Утром глядит -- морковки нет! Зверёк приходил и всю морковку съел! Тогда Катин папа сделал западню. Опрокинул на крыльце ящик кверху дном, подпёр его лучинкой, а к лучинке привязал бечёвкой морковь. Если морковку дёрнуть -- лучинка отскочит, ящик упадёт и накроет зверька. На следующий день и папа пошёл, и мама, и даже бабушка -- все пошли смотреть, не попался ли зверь в западню. А Катя впереди всех. Есть в западне зверь! Прихлопнул кого-то ящик, упал с подставки! Заглянула Катя в щёлочку, видит -- сидит там зверь. Белый-белый, пушистый-пушистый, глаза розовые, уши длинные, прижался в угол, морковку дожёвывает. Это кролик! Унесли его домой, на кухню. А потом сделали большую клетку. И он стал в ней жить. А Катя его кормила морковкой, сеном, овсом и сухарями.
Медвежонок
Охотники убили трёх медведиц и три выводка медвежат продали в зоопарк.
В зоопарке их всех посадили в одну клетку - бурых, рыжих, черноватых, неодинаковых и мастью и ростом - кто побольше, кто поменьше.
Самый маленький - самый угрюмый. Сидит в углу, чешет животик, лапу сосёт и всё время ворчит.
А другие весёлые: борются, по клетке лазают, барахтаются, кричат, пыхтят - мохнатые, пузатые, большеголовые, косолапые медвежатки.
Один хоть и всех перерос, а есть не умеет по-настоящему.
Его служительница соской кормит. В бутылку молока нальёт, тряпку в горлышко сунет и отдаст ему. Он бутылку облапит и сосёт. Никого к себе не подпускает, ворчит. Страшно так!
Другой, черноватый, с белым пятном-нагрудником, всё лазает, карабкается. Полез он по железным прутьям клетки к потолку. Прутья-то скользкие - два вершка пролезет, на вершок обратно съедет. Лез, лез, до половины добрался, а дальше - никак. Устал. Вовсю лапами работает, визжит со злости, хочется ему на потолок, а ничего не выходит - вниз съезжает.
Придумал. Вцепился зубами в железный прут и висит - лапы отдыхают.
Повисел, отдохнул и сразу до потолка добрался. Потом и по потолку полез, да сорвался, упал и завопил отчаянным голосом.
Прибежала служительница, взяла его на руки, укачивает, гладит.
Медвежишко успокоился, учуял в кармане конфету, достал и вместе с бумажкой давай её сосать, причмокивать.
Принесли медвежатам молочной каши. Все на корытце навалились, толкаются, прямо в кашу лезут, огрызаются, чавкают, чмокают, сопят.
Вдруг опять кто-то закричал.
Орёт во всё горло, надрывается.
А это тот самый сосун, который по-настоящему есть не умеет. Выбрался он из клетки, когда кашу давали, и полез по метле - у клетки метла стояла.
Полез мишка по метле и вместе с ней свалился. Об пол ушибся, да ещё и палка от метлы его по голове ударила.
Лежит, закрыл глаза и вопит. А метлу из лап не выпускает.
Дали ему опять соску.
Медвежата съели кашу. Так вывозились, что никакой масти не узнаешь - все в каше. Стали полосатые, пятнистые. Поели и снова давай играть.
Захотелось мне купить медвежонка, да нельзя: в зоопарке медвежат не продают.
Медведь-рыбак
В прошлом году я всю зиму жил на Камчатке. А ведь это самый край нашей Родины. Там я и весну встречал. Интересно начинается камчатская весна, не по-нашему.
Как побегут ручьи, как вскроются камчатские речки, прилетает из Индии красный воробей-чечевица и везде поёт свою песню чистым, флейтовым свистом:
Чавычу видел?
Чавычу видел?
Чавычу видел?
А чавыча - это такая рыба лососёвой породы. И тут-то начинается самое интересное в камчатской весне.
В это самое время вся рыба из океана заходит в речки, в ручьи, чтобы в самых истоках, в проточной пресной воде метать икру.
Идёт рыба табунами, косяками, стаями; рыбы лезут, торопятся, толкаются, - видно, тяжело им: животы у них раздуты, полны икрой или молоками. Иногда они плывут так густо, что нижние по дну ползут, а верхних из воды выпирает.
Ох, как много идёт рыбы!
А говорят, в старину, когда на Камчатке было совсем мало людей, рыба шла ещё гуще. В старинных записях так и сказано, что весло в реках стояло и против течения шло «попом».
Все радуются, галдят. И тоже спрашивают друг друга:
Чавычу видел?
Чавычу видел?
Чавычу видел?
А она изредка проплывёт - эта чавыча - огромный, драгоценный лосось.
Плывёт она по дну среди мелкой рыбы - горбуши. Будто свинья с поросятами по двору проходит.
А через несколько дней вся эта рыба сваливается обратно, в солёную воду. Только уж не косяками, не табунами плывёт она, а вразброд, каждая по-своему. Кто - хвостом вперёд, а кого и по дну катит и выкатывает на берег, как гнилое полешко. Вся рыба еле живая, больная, «снулая». Выметала она икру и обессилела.
И теперь уже по всей Камчатке другие рыбаки орудуют. Кто каркает, кто крякает, кто рычит, кто мяучит.
Дикие рыбаки рыбачат.
Пойду-ка, думаю, в лес, отдохну, да и посмотрю лесных рыбаков. Как-то они с делом справляются. И ушёл далеко-далеко от селения.
Хорошо весной в лесу! Берёзы распускают свои клейкие листья, стоят прозрачные, будто не деревья, а дымок зелёный. Среди них темнеют плотные ели и высокий можжевельник.
Воздух чистый, лёгкий, еловой смолой пахнет, молодым листом, прелой землёй.
И хор птичий... И флейта поёт, и трель рассыпается, и чеканье, и посвисты.
Солнце печёт вовсю. А тень ещё холодная.
Я подошёл к берегу речки, притаился и сразу увидел рыбака.
Ай да мужик-богатырь! Ростом с воробья. Рыба его в тридцать раз больше.
Это голоногий куличишка рыбачит. Вокруг рыбы бегает, суетится, суетится, клюёт. А рыбу из воды на берег выкинуло - дохлая.
Пищит кулик, ногами семенит.
Потом прилетели две вороны. Спугнули кулика, а сами рыбу не трогают.
Видно, уже поели досыта. Как сели на отмель, так и заснули. Сидят, носатые, глаза закрыли. Налетели чайки с криком, с гамом. Стали потрошить эту рыбину. Одна голова осталась.
Как удачно я выбрал место!
Тут у речки крутая излучина, и всё, что поверху плывёт, вода выкидывает на берег.
Пока я тут был, трёх рыб к берегу прибило течением.
Гляжу - с того берега по камням спускается лиса. Паршивая такая. Шерсть клочьями на боках висит - сбрасывает зимнюю шубу Лиса Патрикеевна.
Спустилась она к воде, воровато схватила ближнюю рыбу и спряталась с нею за камень.
Потом опять показалась, облизывается. И вторую рыбу утащила.
Вдруг лай, вой, визг поднялся: прибежали собаки деревенские да как бросятся с обрыва к воде, к лисице. Видно, учуяли её сверху. Лиса берегом, берегом наверх - и в лес. Собаки за ней.
Интересные истории Евгения Чарушина о животных, о птицах. Рассказы об умном вороне, о волчёнке, о преданном бульдоге.
Рассказы для внеклассного чтения в 1-4 классах.
Евгений Чарушин. Волчишко
Жил в лесу волчишко с матерью.
Вот как-то раз ушла мать на охоту.
А волчишку поймал человек, сунул его в мешок и принёс в город. Посреди комнаты мешок положил.
Долго не шевелился мешок. Потом забарахтался в нём волчишко и вылез. В одну сторону посмотрел — испугался: человек сидит, на него смотрит.
В другую сторону посмотрел — чёрный кот фыркает, пыжится, самого себя вдвое толще, еле стоит. А рядом пёс зубы скалит.
Совсем забоялся волчишко. Полез в мешок обратно, да не влезть — лежит пустой мешок на полу, как тряпка.
А кот пыжился, пыжился да как зашипит! Прыгнул на стол, блюдце свалил. Разбилось блюдце.
Пёс залаял.
Человек закричал громко: «Ха! Ха! Ха! Ха!»
Забился волчишко под кресло и там стал жить-дрожать.
Кресло посреди комнаты стоит.
Кот со спинки кресла вниз посматривает.
Пёс вокруг кресла бегает.
Человек в кресле сидит — дымит.
А волчишко еле жив под креслом.
Ночью человек уснул, и пёс уснул, и кот зажмурился.
Коты — они не спят, а только дремлют.
Вылез волчишко осмотреться.
Походил, походил, понюхал, а потом сел и завыл.
Пёс залаял.
Кот на стол прыгнул.
Человек на кровати сел. Замахал руками, закричал. А волчишко опять под кресло залез. Стал тихонечко там жить.
Утром ушёл человек. Молока налил в плошку. Стали кот с собакой молоко лакать.
Вылез из-под кресла волчишко, подполз к двери, а дверь- то открыта!
Из двери на лестницу, с лестницы на улицу, с улицы по мосту, с моста в огород, из огорода в поле.
А за полем стоит лес.
А в лесу мать-волчиха.
А теперь волчишко вот каким стал волком.
Евгений Чарушин. Яшка
Я ходил по зоосаду, устал и сел отдохнуть на лавочку. Передо мной была клетка вольера, в которой жили два больших чёрных ворона — ворон и ворониха. Я сидел, отдыхал и покуривал. И вдруг один ворон подскочил к самой решётке, посмотрел на меня и сказал человеческим голосом:
— Дай Яше горошку!
Я даже сначала испугался и растерялся.
— Чего, — говорю, — чего тебе надо?
— Горошку! Горошку! — закричал снова ворон. — Дай Яше горошку!
У меня в кармане никакого гороха не было, а было только целое пирожное, завёрнутое в бумагу, и новенькая, блестящая копеечка. Я бросил ему сквозь прутья решётки копейку. Яша взял денежку своим толстым клювом, ускакал с ней в угол и засунул в какую-то щёлку. Я отдал ему и пирожное. Яша сначала покормил пирожным ворониху, а потом сам съел свою половину.
Какая интересная и умная птица! А я-то думал, что только одни попугаи могут выговаривать человеческие слова. И там же, в зоосаду, я узнал, что можно научить говорить и сороку, и ворону, и галку, и даже маленького скворца.
Говорить их учат так.
Надо посадить птицу в маленькую клетку и обязательно прикрыть платком, чтобы птица не развлекалась. А потом, не торопясь, ровным голосом повторять одну и ту же фразу — раз двадцать, а то и тридцать. После урока надо птицу угостить чем-нибудь вкусным и выпустить в большую клетку, где она всегда живёт. Вот и вся премудрость.
Этого ворона Яшу так и учили говорить. И на двадцатый день учения, как только его посадили в маленькую клетку и закрыли платком, он хрипло сказал из-под платка по-человечески: «Дай Яше горошку! Дай Яше горошку!» Тут ему горошку и дали. — Кушай, Яшенька, на здоровье.
Наверное, очень интересно держать у себя такую говорящую птицу. Пожалуй, я куплю себе сороку или галку и научу её говорить.
Евгений Чарушин. Верный трой
Сговорились мы с приятелем побегать на лыжах. Зашёл я за ним утром. Он в большом доме живёт — на улице Пестеля.
Вошёл я во двор. А он увидел меня из окна и машет рукой с четвёртого этажа.
— Жди, мол, сейчас выйду.
Вот я и жду на дворе, у двери. Вдруг сверху кто-то как загремит по лестнице.
Стук! Гром! Тра-та-та-та-та-та-та-та-та-та! Деревянное что-то стучит-трещит по ступенькам, как трещотка какая.
«Неужели, — думаю, — это приятель мой с лыжами да с палками свалился, ступеньки пересчитывает?»
Я поближе к двери подошёл. Что же там по лестнице катится? Жду.
И вот смотрю: выезжает из дверей пятнистая собака — бульдог. Бульдог на колёсиках.
Туловище у него прибинтовано к игрушечному автомобильчику — грузовичок такой, «газик».
А передними лапами бульдог по земле ступает — бежит и сам себя катит.
Морда курносая, морщинистая. Лапы толстые, широко расставленные. Выехал он из дверей, посмотрел сердито по сторонам. А тут рыжая кошка двор переходила. Как бросится за кошкой бульдог — только колёса подпрыгивают на камнях да ледяшках. Загнал кошку в подвальное окно, а сам ездит по двору — углы обнюхивает.
Тут я вытащил карандаш и записную книжку, уселся на ступеньке и давай его рисовать.
Вышел мой приятель с лыжами, увидел, что я собаку рисую, и говорит:
— Рисуй его, рисуй, — это не простой пёс. Он из-за храбрости своей калекой стал.
— Как так? — спрашиваю.
Погладил мой приятель бульдога по складкам на загривке, конфету ему в зубы дал и говорит мне:
— Пойдём, я тебе по дороге всю историю расскажу. Замечательная история, ты прямо и не поверишь.
— Так вот, — сказал приятель, когда мы вышли за ворота, — слушай.
Зовут его Трой. По-нашему это значит — верный.
И правильно его так назвали.
Ушли мы как-то раз все на службу. У нас в квартире все служат: один учителем в школе, другой на почте телеграфистом, жёны тоже служат, а дети учатся. Ну вот, ушли мы все, а Трой один остался — квартиру сторожить.
Выследил какой-то вор-ворище, что пустая у нас осталась квартира, вывернул замок из двери и давай у нас хозяйничать.
У него с собой мешок был громадный. Хватает он всё, что попало, и суёт в мешок, хватает и суёт. Ружьё моё в мешок попало, сапоги новые, учительские часы, бинокль Цейса, валенки ребячьи.
Штук шесть пиджаков, да френчей, да курток всяких он на себя натянул: в мешке уже места, видно, не было.
А Трой лежит у печки, молчит — вор его не видит.
Такая уж у Троя привычка: впустить он кого угодно впустит, а вот выпустить — так нет.
Ну вот, обобрал вор всех нас дочиста. Самое дорогое, самое лучшее взял. Уходить ему пора. Сунулся он к двери...
А в дверях Трой стоит.
Стоит и молчит.
А морда у Троя — видал какая?
А груд ища-то!
Стоит Трой, насупился, глаза кровью налились, и клык изо рта торчит.
Вор так и прирос к полу. Попробуй уйди!
А Трой ощерился, избочился и боком стал наступать.
Тихонько подступает. Он всегда так врага запугивает — собаку ли, человека ли.
Ворюга, видно, от страха, совсем обалдел, метаться на
чал без толку, а Трой на спину ему прыгнул и все шесть пиджаков на нём разом прокусил.
Ты знаешь, как бульдоги мёртвой хваткой хватают?
Глаза закроют, челюсти захлопнут, как на замок, да так и не разожмут зубов, хоть убей их тут.
Мечется вор, об стены спиной трётся. Цветы в горшках, вазочки, книги с полок сбрасывает. Ничего не помогает. Висит на нём Трой, как гиря какая.
Ну, догадался наконец вор, вывернулся он как-то из своих шести пиджаков и весь этот куль вместе с бульдогом раз за окно!
Это с четвёртого-то этажа!
Полетел бульдог головой вниз во двор.
Жижа в стороны брызнула, картошка гнилая, головы селёдочные, дрянь всякая.
Угодил Трой со всеми нашими пиджаками прямо в помойную яму. До краёв была завалена в этот день наша помойка.
Ведь вот какое счастье! Если бы о камни он брякнулся — все бы косточки переломал и не пикнул бы. Сразу бы ему смерть.
А тут будто кто ему нарочно помойку подставил — всё же помягче падать.
Вынырнул Трой из помойки, выкарабкался — будто целый совсем. И подумай только, успел он ещё вора на лестнице перехватить.
Опять в него вцепился, в ногу на этот раз.
Тут сам вор себя выдал, заорал, завыл.
Сбежались на вой жильцы со всех квартир, и с третьего, и с пятого, и с шестого этажа, со всей чёрной лестницы.
— Собаку держите. О-о-ой! Сам в милицию пойду. Оторвите только чёрта окаянного.
Легко сказать — оторвите.
Два человека тянули бульдога, а он только хвостиком- обрубком помахивал и ещё сильнее челюсти зажимал.
Принесли жильцы из первого этажа кочергу, просунули Трою между зубов. Только таким манером и разжали ему челюсти.
Вышел вор на улицу — бледный, всклокоченный. Трясётся весь, за милиционера держится.
— Ну и собачка, — говорит. — Ну и собачка!
Увели вора в милицию. Там он и рассказал, как дело было.
Прихожу я вечером со службы. Вижу, в дверях замок выворочен. В квартире мешок с добром нашим валяется.
А в уголке, на своём месте, Трой лежит. Весь грязный, вонючий.
Чарушин Евгений Иванович.Краткая биография.Творчество.
Евгений Иванович Чарушин (1901-1965) стал известен прежде всего как талантливый художник – анималист. Любовь и теплота, с которыми он изображал животных, принесли ему поистине мировое признание. Однако не только умение реалистично отобразить на холсте окружающий мир прославило его, но и безусловный писательский талант. Рассказы Евгения Чарушина отличаются детской непосредственностью и свежим взглядом. Простыми и яркими образами он доносит до юных читателей волшебный мир птиц и зверей.
Талант Чарушина своими корнями уходит далеко в детство. С первых лет жизни писатель много времени проводил с охотниками, умельцами-кустарями, лесниками. Мама писателя, Любовь Александровна, привила сыну горячую любовь к природному миру. Вместе с ней он работал в саду, ухаживал за животными.
Опыт, полученный в детстве, помог Чарушину приобрести мастерство незаурядного художника. До мельчайших подробностей Чарушин мог передать повадку животных. Лаконично и в то же время ёмко Евгений Иванович изображал нахохлившуюся ворону, осиротевшего медвежонка и много других ярких образов. Будучи мастером изобразительного искусства, Чарушин не мог не воспользоваться таким инструментом, как слово. То, о чём он создал так много картин и зарисовок, обрело словесную форму, и мастерство художника гармонично дополнилось писательским талантом.
Первые рассказы Евгения Чарушина
Множество иллюстраций сделал Чарушин Евгений Иванович. , а также С. Я. Маршака, и др. известных писателей с его рисунками привлекали множество читателей. В это же время, по настоянию Маршака, он попробовал сам сочинять небольшие детские рассказы о жизни животных. Первый рассказ его появился в 1930 году («Щур»). Уже в этом произведении проявилось не только отличное знание характеров различных животных, но и чувство юмора. Во всех остальных рассказах Чарушина Евгения Ивановича также ощутима то озорная, то мягкая, то немного ироничная, то по-доброму снисходительная улыбка. Чарушин Евгений Иванович — художник-иллюстратор и писатель, который стремился понять зверей, их мимику и движения. Накопленный опыт помог ему передать это в словах и иллюстрациях. В том, что создавал Евгений Иванович, нет вымысла — животные всегда делают то, что им свойственно.
Ребячий восторг, который Чарушин на протяжении всей жизни испытывал перед природой, он передал в своих рассказах. «Что за зверь?», «Медведь-рыбак», «Перепёлка» — эти и многие другие произведения помогают воспитать в детях чувство сострадания, любви к природе и ответственности в отношениях с окружающим миром.
С первых лет жизни рассказы Евгения Чарушина сопровождают детей в чудесном путешествии в страну под названием Природа. Увлекательные тексты его произведений, сопровождаемые талантливыми иллюстрациями, пробуждают в юных читателях яркие чувства.
Подробнее о творчестве Чарушина
С огромным уважением Чарушин относился к своим читателям. Он был рад тому, что нарисованные им звери нравятся не редакторам и критикам, а именно малышам. Рассматривая книги Чарушина, можно смело сказать, что и иллюстрации, и сами тексты отражают цельный, единый внутренний мир их создателя. Рисунки и рассказы познавательны, лаконичны, строги и понятны любому, даже маленькому ребенку. В сборнике «Птенцы» (1930 год), состоящем из коротких рассказов о совятах, коростелятах, рябчатах, Евгений Чарушин мастерски выделяет наиболее броские и запоминающиеся особенности героев.
Чарушин отлично знал повадки животных. В иллюстрациях он изображал их с необыкновенной характерностью и точностью. Индивидуален каждый его рисунок, в каждом из них персонаж изображен со своим особым характером, который соответствует той или иной ситуации. Чарушин ответственно решал эту задачу. Он говорил, что если нет образа, нечего и изображать. Чарушинские звери эмоциональны, трогательны. Фон и среда едва намечены в ранних его книгах. Главное — показать животное крупным планом, при этом не просто создать художественный образ, но и максимально правдиво изобразить героя. Евгений Чарушин не любил плохо нарисованных с точки зрения биологии зверей. Он также считал, что рисунки в детской книге должны быть дышащими, живыми. Евгений Чарушин не любил Ивана Билибина, считая, что тот занимался не рисованием, а раскрашиванием мертвых, холодных контуров.
Из множества фактур складывается живописность образов животных Чарушина, которые мастерски передают шерсть зверя, перья птицы. Создавать живописные по фактуре, сложные рисунки было удобнее всего именно в технике литографии. Чаще всего художник использовал природные пастельные тона. Он не признавал литографских правил и законов, темпераментно водя карандашом, царапая по литографскому камню бритвой и иглой. По многу раз Евгений Иванович Чарушин мог заклеивать не получившиеся части на рисунке или замазывать их белилами.
Около 20 книг создал в довоенное время Евгений Чарушин. Биография его была отмечена появлением следующих произведений: 1930 году — «Птенцы»; в 1931 — «Волчишко и другие», «Цыплячий город», «Облава», «Джунгли — птичий рай»; в 1935 — «Животные жарких стран». Одновременно он продолжал иллюстрировать таких авторов, как С. Я. Маршак, В. В. Бианки, М. М. Пришвин, А. И. Введенский.
————————————————————
Рассказы Евгения Чарушина о животных
и о природе.Читаем бесплатно онлайн
23 книги о животных, которые понравятся любому ребенку
Что почитать юному сапиенсу, который всей душой тянется к живому? Или – для того, чтобы душа вернее к нему потянулась?
Мы уже вспоминали , как “Необыкновенные приключения Карика и Вали”, “В стране дремучих трав”, “КОАПП! КОАПП! КОАПП!”, рассказы Виталия Бианки. Но в мире еще немало книжек, которые делают человека человеком, рассказывая о его животных родичах.
ДЛЯ МАЛЕНЬКИХ
Ондржей Секора “Муравей Ферда”
Очень доброе и милое, но при этом совершенно не розово-сопливое чтение для малышни о жизни мелких интересных козявок. Улитки, кузнечики, жуки живут вполне человеческой жизнью, но при этом ребенок получает инфу об их реальных названиях и особенностях. Главный герой, муравей Ферда, как полагается, добрый, храбрый и милейший персонаж.
Евгений Чарушин “Рассказы о животных”
“Волчишко”, “Яшка”, “Кошка Маруська”, “Тюпа, Томка и сорока”… Помните? Как мы их любили! Возможно, рассказы Чарушина немного сентиментальные и старомодные по стилю для современной малышни. Но многие их наверняка полюбят. А чарушинские рисунки – ими просто невозможно не очароваться!
Феликс Зальтен “Бемби”
Самый знаменитый на свете олененок, его пугливые и благородные родичи, а также разнообразные лесные друзья (а опосредованно – и опасные недруги) учат ребенка удивляться миру и сосуществовать с ближними. А вы знали, что эта мимимишная детская книжица была в свое время запрещена Гитлером?
Элвин Брукс Уайт “Паутинка Шарлотты”
Трогательные книжки о мелких, но весьма славных персонажах. От литературного родителя знаменитого мышонка Стюарта Литтла – на этот раз история о поросенке, который дружил со всеми вокруг, от девочки до паучихи. И которому дружба очень помогла в нелегкой поросячьей жизни.
Вера Чаплина “Забавные животные”
Писательница Вера Чаплина всю жизнь, с шестнадцати лет, проработала в Московском зоопарке. Выкармливала осиротевших зверят, организовывала площадку молодняка – и знала о своих питомцах все на свете, и этим знанием поделилась с человеческими детенышами.
Ольга Перовская “Ребята и зверята”
Дети людей и дети зверей – они всегда тянутся друг к дружке. В книжке Перовской описано несколько историй их взаимной дружбы. Эта написанная почти сотню лет назад безобидная книжка и даже диафильмы по Перовской о зверушках в сороковые-пятидесятые годы не издавались, потому что писательница была репрессирована. И все же несколько поколений на ней – этой книжке – успешно выросли.
Константин Паустовский “Заячьи лапы”
Простые и ясные, лиричные и наблюдательные – тексты Паустовского от времени не портятся. Все такое знакомое, такое родное – и одновременно неизведанное. Писатель говорил, что все описанное им – из собственного опыта, и при этом каждый случай, каждый рассказ открывал для него самого что-нибудь новое о природе.
ДЛЯ СРЕДНЕГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА
Редьярд Киплинг “Книга джунглей”
Киплинг пытался писать поучительно и воспитательно, но получалось у него необыкновенно увлекательно – талант не спрячешь. Маугли и его зверская компания, пестрая и разношерстная, из экзотических джунглей, а также маленький, но смелый Рикки-Тикки-Тави – любимые детские герои форэва.
Антон Чехов “Каштанка”
“Молодая рыжая собака – помесь такса с дворняжкой – очень похожая мордой на лисицу” трогала наши сердца, когда мы сами были школьниками. Как мы за Каштанку-Тетку волновались, как сочувствовали ее собачьей судьбе! И в финале испытывали смешанные чувства, не зная, больше радоваться возвращению в “семью” – или потере карьеры, таланта и заботливого “импресарио”…
Ричард Адамс “Необыкновенные приключения кроликов” (или “Обитатели холмов”)
Если вы по какой-то причине в детстве разминулись с этой удивительной книжкой, то увидев ее, хватайте непременно: сами же наверняка получите не меньше удовольствия, чем потомки. Крутые приключения в сюжете, обаятельные персонажи каждый со своим ярким характером, неподражаемый “кроличий язык” и фольклор… Море удовольствия.
Джеральд Даррелл “Моя семья и другие звери”
Даррелл-младший – он, разумеется, наше всё. И ребенок, который тянется душой ко всему живому от многоножки до слона, неизбежно прочтет у него всё – и на какое-то время забредит им и забудет обо всем остальном. А начать погружение в мир Даррелла можно с “Моей семьи”. Рассказ о том, как из мальчика рос великий натуралист, божественная природа Корфу… Ну и семейка очень колоритная, забавная.
Бернгард Гржимек “Австралийские этюды”
Гржимек, как и его коллега Даррелл, всю жизнь тесно общался с животными и написал о них немало: “Братья наши меньшие”, “От кобры до медведя гризли”, “Животные – жизнь моя”… Мы выбрали из его наследия книжку о фауне Австралии, ведь для нас это все какие-то сказочные, фантастические края: там прыгучие кенгуру, милые мишки-коалы, странные утконосы и вомбаты. С такой компанией не соскучишься!
Эрнест Сетон-Томпсон “Рассказы о животных”
Волки и лисы, олени и мустанги – вот кто здесь главные герои. Они любят, страдают, ищут счастье. Канадец Сетон-Томпсон рассказывает о животных, как о людях – с любовью и вниманием. Этому пристальному и неравнодушному взгляду на “дикий мир” потом учились поколения писателей – и читателей, конечно, тоже.
Джек Лондон “Белый Клык”
Оказывается, собачкой быть не всегда так хорошо и беззаботно, как ребенок может себе вообразить. Во всяком случае, наполовину собакой, наполовину волком, как Белый Клык. Лондон удивительно честный писатель, так что прочитать, какими разными бывают люди, как они относятся к собакам – небесполезно. И уж во всяком случае невероятно интересно. Книга читается как детектив, с победой добра над злом в конце, как это и должно быть.
Джеймс Кервуд “Бродяги Севера”
“Половину своей жизни он проводил в диких местах, а все остальное время писал об увиденном”, – писал Кервуд, явно о себе. Потомок индейцев из племени мохоков Кервуд исходил вдоль и поперек Северную Канаду – и притащил из лесных дебрей бесценные трофеи – свои рассказы. Так что когда он рассказывает о дружбе медвежонка и щенка, это вовсе не аллегория и не метафора. Там все правдашнее, живое, настоящее.
Шейла Барнфорд “Невероятное путешествие”
Канадка Шейла Барнфорд училась любить природу и писать о ней у Сетона-Томпсона и Кервуда. Главные герои ее книги – две охотничьи собаки и сиамская кошка – отправились искать хозяина. Их мушкетерский девиз “Один за всех и все за одного!”, верность и отвага ведут веселую мохнатую компанию через всю страну…
Серая Сова “Саджо и ее бобры”
Серая Сова – это имя, да! Этот факт уже должен очаровать ребенка. Индейское имя, куда более интересное, чем Арчибальд Стэнсфелд Билэйни. Автор-канадец принял его, женившись на индианке и поселившись с индейцами. А рассказывает Серая Сова о том, как девочка Саджо и ее братишка Шепиэн подружились с бобрятами – и о красоте природы Северной Америки.
Юрий Коваль “Недопесок”
Лучшая детская книга на все времена – вот какая это книга. А недопесок – подросток северного зверька, песца по имени Наполеон Третий. Песцы и собаки, школьники и дошкольники, взрослые люди и ночные созвездия описаны так, как только и можно описывать все живое: с нежной любовью. И читателю она неизбежно передается.
Пол Гэллико “Томасина”
Томасина – это кошка. И она хорошо помнит о своем божественном происхождении. А у кошки есть девочка. А у девочки есть отец, а у отца есть душевная рана… В общем, повесть печальная и берущая за душу. Да, о кошках: надо сказать, что кошачью жизнь автор знал досконально: у него самого дома их обитало аж 23 (двадцать три!).
Гавриил Троепольский “Белый Бим Черное ухо”
Мы долго думали, прежде чем включить эту книгу в наш список. Книга хороша. Книга берет за душу. Но как мы рыдали над ней, о наша несчастная детская психика! Можно ли пожелать таких переживаний кому-нибудь еще? Но ведь и правда: “Если писать только о счастье, то люди перестанут видеть несчастных и в конце концов не будут их замечать”…
ДЛЯ ПОДРОСТКОВ
Джеймс Хэрриот “О всех созданиях – прекрасных и удивительных”
Книгу британского ветеринарного врача Хэрриота ребенок проглотит, не останавливаясь, забыв про все остальные дела. А потом попросит добавки. Ведь интересны не только котики и собачки, лошади и свиньи – но и то, как они болеют, как их лечат, как воспитывают. И как они воспитывают хозяев. Будьте осторожны, книга обладает побочным эффектом: после нее ребенок так захочет питомца, что устоять невозможно.
Терри Пратчетт “Кот без прикрас” (“Кот без дураков”)
Коты – они не только ценный мех и пушистые мурчалки, но и хулиганье еще то. Но ведь божественное же. “Вначале было слово, и это слово было Кот. Эту неколебимую истину возвестил народам кошачий бог через послушного своего ученика Терри Пратчетта…” Остроумно и задорно, и наверняка понравится всем вашим домашним хулиганам – и бесхвостым, и хвостатым.
Джеймс Боуэн “Уличный кот по имени Боб” и “Мир глазами кота Боба”
“Уличный кот по имени Боб” – автобиографическая книжка, в прошлом году занявшая 7 место в списке самых вдохновляющих подростковых книг. Автор действительно рос хулиганом, вырос наркоманом и стал бомжом. И вот однажды бездомный человек встретил бездомного рыжего котяру. Думал, возьмет только на время, помочь. Но тот не отставал. И жизнь обоих очень изменилась. Теперь они звезды. Их узнают на улицах Лондона, их знает весь ютуб с фейсбуком и твиттером. Так что взаимопонимание с меньшими братьями действительно может творить чудеса!
Фото на анонсе – Shutterstock
Хотите получать одну интересную непрочитанную статью в день?