С молодым талантливым художником Андреем Чартковым произошла трагическая история. Он жил очень бедно, но однажды не пожалел заплатить за понравившуюся картину на Щукином дворе последний двугривенный. Это был портрет старика в азиатских одеждах.
Чарткову показалось, что картина написана известным мастером, но по какой-то причине не окончена. Глаза у старика были словно живые.
Дома художник узнал: приходил хозяин и требовал плату за жилье. Молодой человек тут же пожалел, что отдал последние деньги за портрет. Чартков погрузился в размышления о своей бедности и жизненной несправедливости. У него нет денег даже на свечку, приходится сидеть в темноте. И тут взгляд художника упал на портрет.
«Живые» глаза старика смотрели с картины, пугали. От портрета исходила необъяснимая зловещая сила. Перед сном Чартков вновь глянул на портрет. Ему в который раз показалось, что глаза старика, освещенные луной, пристально смотрят в душу. Художник в страхе набросил на портрет простыню, но это не помогло. Материя начала шевелиться, а взгляд старика был повсюду.
Вдруг Чартков увидел, что простыня лежит на полу, а старик вышел из рамы и сел к нему на кровать. В руке азиата был мешочек с деньгами, на нем надпись: «1000 червонцев». Внезапно мешочек выпал из рук старика и откатился в сторону. Чартков попытался незаметно взять деньги, но в этот миг проснулся. В руке он еще долго ощущал приятную тяжесть мешочка с деньгами.
Утром вновь пришел хозяин квартиры. Узнав, что денег нет, он предложил Чарткову расплатиться работами. Хозяина заинтересовал портрет старика. Рассматривая его, он случайно задел раму, откуда вывалился мешочек с надписью «1000 червонцев». После такой удачи Чартков тут же расплатился с хозяином квартиры и съехал от него.
Художник долго отгонял нехорошие мысли о старике и убеждал себя в том, что просто нашел клад. Поборов сильное желание купить на все деньги кисти и краски, он в тот же день снял шикарную квартиру на Невском. Чартков начал жить по-новому. Стал модно одеваться, дал объявление в газету об услугах художника. Первой пришла дама и заказала портрет дочери. В спешке Чартков не успел хорошо запомнить черты лица дочери и потому портрет не получился. Заказчице не понравилась желтизна лица и круги под глазами. Тогда Чартков отдал ей свою старую работу под названием «Психея», немного обновив картину. Небольшой конфликт был улажен.
Художник начал получать заказы. Он пишет много портретов, удовлетворяя желания богатых людей. Чарткова теперь принимают в лучших аристократических домах. Но вместе с богатством меняется и сам молодой человек, становится жестким, циничным. О других мастерах он отзывается резко и высокомерно. Чартков критикует всех, не признает ни одного таланта.
Те, кто раньше знали Чарткова, изумляются столь разительным переменам в нем. Сложно понять, как за такое короткое время талантливый художник превратился в скрягу. Злость и ненависть отныне становятся верными спутниками Чарткова.
Однажды молодого человека пригласили в Академию художеств посмотреть полотно старого друга, присланное из Италии. И тогда Чартков понял, как низко пал, насколько ничтожны его картины в сравнении с работами других художников.
Чартков закрывается в мастерской и пытается исправить ситуацию. Он погружается в работу, но вынужден постоянно прерывать ее из-за элементарных пробелов в знаниях, которыми пренебрег в начале художественной карьеры. Мастера захлестывают зависть и злость. Чартков начинает скупать лучшие произведения со всего мира, но вскоре умирает от чахотки. Кончина художника была ужасна – ему везде мерещились глаза старика-азиата. Позже выяснилось, что все шедевры, на которые Чартков потратил огромное состояние, были им уничтожены.
Часть II
Вскоре стала известна другая часть истории, которая случилась с молодым художником Андреем Чартковым. На аукционе в Петербурге среди китайских ваз, картин, старой мебели и прочих вещей продавался портрет старика-азиата, чьи глаза выглядели, как живые. Когда цена возросла вчетверо, некий художник Б. заявил о своих правах на картину. В подтверждение он рассказал историю, которая произошла с его отцом в Коломне. Когда-то там жил ростовщик-азиат. Он был огромный и страшный, как демон. Его условия казались весьма выгодными, но когда приходило время платить, по странным арифметическим подсчетам проценты оказывались огромными, вырастали в несколько раз.
Страшной была судьба тех, кто брал у азиата деньги. Так, молодой и довольно успешный вельможа взял взаймы у ростовщика, после чего в его характере произошли негативные перемены. Дело закончилось полным безумием и смертью вельможи. Была также история с девушкой, избранник которой попросил у азиата помощь. Ему пришлось пойти на этот шаг, чтобы родители невесты дали добро на их союз. Однако в характере этого человека также произошли губительные перемены. Мужчину сжигала жуткая ревность, он даже покушался на жизнь молодой жены, а затем решился на самоубийство. И таких историй рассказывали очень много.
Отец художника Б. расписывал храмы, но почему-то очень часто хотел изобразить на полотне духа тьмы. Однажды к нему заглянул страшный сосед-ростовщик и попросил написать портрет, да так, чтобы выглядел на нем «как живой». Художник с радостью взялся за работу, но чем лучше у него получалась внешность старика, тем страшнее и тяжелее становилось на душе. Художник чувствовал непонятный страх, который исходил от портрета.
Мастер не выдержал такого напряжения и решил отказаться от заказа. Но старик умолял закончить портрет, говорил, что будет жить в нем после смерти. Это еще больше напугало художника. Он убежал, а ростовщик умер на следующий день.
Вскоре художник заметил в себе перемены: он стал завидовать и вредить своим ученикам, а в его картинах начали появляться глаза азиата-ростовщика. Поэтому отец художника Б. решил сжечь страшный портрет. Но в последний момент это полотно выпросил приятель, который подарил картину племяннику. Тот вскоре тоже избавился от портрета.
Автор злосчастной картины начал понимать, что каким-то непостижимым образом ростовщик-азиат вселился в портрет. Смерть родных окончательно убедила в этом. Художник ушел в монастырь, а старшего сына отдал в Академию художеств.
Когда отец художника Б. вновь взялся за кисть, то целый год писал одну работу – «Рождество Иисуса», которая была полна святости и света. Он хотел искупить вину за роковой портрет.
Художник Б. окончил Академию художеств и перед путешествием в Италию заехал в гости к отцу. Тот рассказал сыну страшную историю про ростовщика. Он попросил наследника найти и уничтожить портрет.
На поиски смертельного полотна ушло пятнадцать лет. Художник Б. попросил отдать ему портрет, чтобы уничтожить его навсегда. Люди, выслушав эту жуткую историю, согласились.
Когда же все повернулись к стене, где висел портрет, то с ужасом увидели, что картина исчезла. Может, ее просто украли. Но кто знает...
Трагическая история художника Чарткова началась перед лавочкой на Щукинском дворе, где среди множества картин, изображающих мужичков или ландшафтики, он разглядел одну и, отдав за нее последний двугривенный, принес домой. Это портрет старика в азиатских одеждах, казалось, неоконченный, но схваченный такою сильной кистью, что глаза на портрете глядели, как живые. Дома Чартков узнает, что приходил хозяин с квартальным, требуя платы за квартиру. Досада Чарткова, уже пожалевшего о двугривенном и сидящего, по бедности, без свечи, умножается. Он не без желчности размышляет об участи молодого талантливого художника, принужденного к скромному ученичеству, тогда как заезжие живописцы «одной только привычной замашкой» производят шум и сбирают изрядный капитал. В это время взор его падает на портрет, уже им позабытый, - и совершенно живые, даже разрушающие гармонию самого портрета глаза пугают его, сообщая ему какое-то неприятное чувство. Отправившись спать за ширмы, он видит сквозь щели освещенный месяцем портрет, также вперяющий в него взор. В страхе Чартков занавешивает его простыней, но то ему чудятся глаза, просвечивающиеся чрез полотно, то кажется, что простыня сорвана, наконец, он видит, что простыни и в самом деле уж нет, а старик пошевельнулся и вылез из рам. Старик заходит к нему за ширмы, садится в ногах и принимается пересчитывать деньги, что вынимает из принесенного с собою мешка. Один сверток с надписью «1000 червонцев» откатывается в сторону, и Чартков хватает его незаметно. Отчаянно сжимающий деньги, он просыпается; рука ощущает только что бывшую в ней тяжесть. После череды сменяющих друг друга кошмаров он просыпается поздно и тяжело. Пришедший с хозяином квартальный, узнав, что денег нет, предлагает расплатиться работами. Портрет старика привлекает его внимание, и, разглядывая холст, он неосторожно сжимает рамы, - на пол падает известный Чарткову сверток с надписью «1000 червонцев».
В тот же день Чартков расплачивается с хозяином и, утешаясь историями о кладах, заглушив первое движение накупить красок и запереться года на три в мастерской, снимает роскошную квартиру на Невском, одевается щеголем, дает объявление в ходячей газете, - и уже назавтра принимает заказчицу. Важная дама, описав желаемые детали будущего портрета своей дочери, уводит её, когда Чартков, казалось, только расписался и готов был схватить что-то главное в её лице. В следующий раз она остается недовольна проявившимся сходством, желтизной лица и тенями под глазами и, наконец, принимает за портрет старую работу Чарткова, Психею, слегка подновленную раздосадованным художником.
В короткое время Чартков входит в моду: схватывая одно общее выражение, он пишет множество портретов, удовлетворяя самые разные притязания. Он богат, принят в аристократических домах, о художниках изъясняется резко и высокомерно. Многие, знавшие Чарткова прежде, изумляются, как мог исчезнуть в нем талант, столь приметный вначале. Он важен, укоряет молодежь в безнравственности, становится скрягой и однажды, по приглашению Академии художеств, придя посмотреть на присланное из Италии полотно одного из прежних товарищей, видит совершенство и понимает всю бездну своего падения. Он запирается в мастерской и погружается в работу, но принужден ежеминутно останавливаться из-за незнания азбучных истин, изучением коих пренебрег в начале своего поприща. Вскоре им овладевает страшная зависть, он принимается скупать лучшие произведения искусства, и лишь после скорой его смерти от горячки, соединившейся с чахоткою, становится ясно, что шедевры, -
на приобретение коих употребил он все свое огромное состояние, были им жестоко уничтожены. Смерть его ужасна: страшные глаза старика мерешились ему всюду.
История Чарткова имела некоторое объяснение спустя небольшое время на одном из аукционов Петербурга. Среди китайских ваз, мебелей и картин внимание многих привлекает удивительный портрет некоего азиатца, чьи глаза выписаны с таким искусством, что кажутся живыми. Цена возрастает вчетверо, и тут выступает художник Б., заявляющий о своих особенных правах на это полотно. В подтверждение сих слов он рассказывает историю, случившуюся с его отцом.
Обрисовав для начала часть города, именуемую Коломной, он описывает некогда жившего там ростовщика, великана азиатской наружности, способного ссудить любою суммой всякого желающего, от нишей старухи до расточительных вельмож. Его проценты казались небольшими и сроки выплаты весьма выгодными, однако странными арифметическими выкладками сумма, подлежащая возврату, возрастала неимоверно. Страшнее же всего была судьба тех, кто получал деньги из рук зловещего азиатца. История молодого блистательного вельможи, губительная перемена в характере которого навлекла на него гнев императрицы, завершилась его безумием и смертью. Жизнь чудной красавицы, ради свадьбы с которой её избранник сделал заем у ростовщика (ибо родители невесты видели препятствие браку в расстроенном положении дел жениха), жизнь, отравленная в один год ядом ревности, нетерпимости и капризами, явившимися вдруг в прежде благородном характере мужа. Покусившись даже и на жизнь жены, несчастный покончил с собой. Множество не столь приметных историй, поскольку случились они в низших классах, также связывалось с именем ростовщика.
Отец рассказчика, художник-самоучка, собираясь изобразить духа тьмы, нередко подумывал о страшном своем соседе, и однажды тот сам является к нему и требует рисовать с себя портрет, дабы остаться на картине «совершенно как живой». Отец с радостью берется за дело, но чем лучше ему удается схватить внешность старика, чем живее выходят глаза на полотне, тем более овладевает им тягостное чувство. Не имея уже сил выносить возрастающее отвращение к работе, он отказывается продолжать, а мольбы старика, объясняющего, что после смерти жизнь его сохранится в портрете сверхъестественною силой, пугают его окончательно. Он убегает, неоконченный портрет приносит ему служанка старика, а сам ростовщик назавтра умирает. Со временем художник замечает в себе перемены: чувствуя зависть к своему ученику, он вредит ему, в его картинах проявляются глаза ростовщика. Когда он собирается сжечь страшный портрет, его выпрашивает приятель. Но и тот принужден вскоре сбыть его племяннику; избавился от него и племянник. Художник понимает, что часть души ростовщика вселилась в ужасный портрет, а смерть жены, дочери и малолетнего сына окончательно уверяют его в том. Он помещает старшего в Академию художеств и отправляется в монастырь, где ведет строгую жизнь, изыскивая все возможные степени самоотвержения. Наконец он берется за кисть и целый год пишет рождество Иисуса. Труд его - чудо, исполненное святости. Сыну же, приехавшему проститься перед путешествием в Италию, он сообщает множество мыслей своих об искусстве и среди некоторых наставлений, рассказав историю с ростовщиком, заклинает найти ходящий по рукам портрет и истребить его. И вот теперь, после пятнадцати лет тщетных поисков, рассказчик наконец отыскал этот портрет, - и когда он, а вместе с ним и толпа слушателей, поворачивается к стене, портрета на ней уже нет. Кто-то говорит: «Украден». Возможно, и так.
«Портрет» - повесть Николая Васильевича Гоголя
Живущий в бедности молодой художник Чартков, несмотря на то, что ему нечем расплатиться за аренду квартиры, в лавочке на Щукином дворепокупает за двугривенный портрет неизвестного ему человека - старика в азиатских одеждах, который привлёк его внимание тем, что глаза изображённого выглядят совершенно как живые. Придя домой, он не может отделаться от впечатления, что старик смотрит на него, ночью Чарткову снятся кошмары, связанные с портретом. В одном из снов старик выходит из рамы с мешком, набитым деньгами, и художнику удаётся схватить один свёрток с надписью «1000 червонцев». Утром, когда появляется хозяин квартиры и квартальный, требующий с Чарткова плату за квартиру, в раме портрета обнаруживается точно такой же свёрток, какой художник видел в своём кошмаре.
Чартков переезжает в роскошную квартиру на Невском проспекте, даёт объявление в газету, и вскоре у него появляется много заказчиков. Чартков становится модным художником, пишет множество портретов. Он удовлетворяет запросам клиентов, однако многие его прежние знакомые замечают, что талант его, раньше явно проявлявшийся, исчез. Чартков становится скрягой и мизантропом. Увидев на выставке картину одного из прежних знакомых, он понимает, что собственные его работы на самом деле далеки от совершенства. Чартков запирается в своей мастерской и пытается создать что-то подобное, однако у него ничего не получается; тогда он начинает скупать живописные шедевры и уничтожать их. Вскоре Чартков сходит с ума и скоропостижно умирает.
Через некоторое время на неком аукционе выставляется среди прочих предметов искусства портрет азиата, когда-то купленный Чартковым. Когда цена в ходе торгов значительно возрастает, появляется художник Б. и заявляет, что обладает особыми правами на эту картину. В подтверждение своих слов он рассказывает историю.
Он описывает некогда жившего в петербургской Коломне ростовщика, который был известен тем, что мог ссудить любую сумму на казавшихся выгодными условиях, но при этом в результате всегда оказывалось, что на самом деле набегали огромные проценты. Сделка с ростовщиком неизменно приносила его клиентам несчастья.
Отец Б., тоже художник, живший неподалёку, получил заказ на портрет от ненавистного всеми ростовщика, человека скупого и одинокого. Поскольку он давно думал о том, чтобы изобразить духа тьмы в облике своего соседа, он принял заказ. Однако в ходе работы над портретом (на котором особенно страшными получаются глаза) художник начинает испытывать непонятный ужас и в конце концов бросает работу и убегает из дома заказчика. На следующий же день ростовщик умирает, и служанка приносит художнику неоконченный портрет. Со временем художник начинает чувствовать в себе странные перемены. Он хочет сжечь портрет, но приятель отговаривает его и забирает себе; затем сам сбывает его своему племяннику. Каждого владельца портрета преследуют несчастья, а у его создателя вскоре умирают жена, дочь и сын. Тогда художник, понявший, что в портрет вселилась часть души старика, отправляет оставшегося в живых старшего сына в Академию художеств, а сам уходит в монастырь, где через некоторое время ведения строгой жизни и самоотвержения пишет Рождество Христово, и его работа оказывается исполненной святости. Сын посещает его в монастыре, и отец сообщает ему некоторые наставления и мысли об искусстве, а также завещает ему найти портрет и уничтожить его.
Трагическая история художника Чарткова началась перед лавочкой на Щукинском дворе, где среди множества картин, изображающих мужичков или ландшафтики, он разглядел одну и, отдав за нее последний двугривенный, принес домой. Это портрет старика в азиатских одеждах, казалось, неоконченный, но схваченный такою сильной кистью, что глаза на портрете глядели, как живые. Дома Чартков узнает, что приходил хозяин с квартальным, требуя платы за квартиру. Досада Чарткова, уже пожалевшего о двугривенном и сидящего, по бедности, без свечи, умножается. Он не без желчности размышляет об участи молодого талантливого художника, принужденного к скромному ученичеству, тогда как заезжие живописцы “одной только привычной замашкой” производят шум и сбирают изрядный капитал. В это время взор его падает на портрет, уже им позабытый, – и совершенно живые, даже разрушающие гармонию самого портрета глаза пугают его, сообщая ему какое-то неприятное чувство. Отправившись спать за ширмы, он видит сквозь щели освещенный месяцем портрет, также вперяющий в него взор. В страхе Чартков занавешивает его простыней, но то ему чудятся глаза, просвечивающиеся чрез полотно, то кажется, что простыня сорвана, наконец, он видит, что простыни и в самом деле уж нет, а старик пошевельнулся и вылез из рам. Старик заходит к нему за ширмы, садится в ногах и принимается пересчитывать деньги, что вынимает из принесенного с собою мешка. Один сверток с надписью “1000 червонцев” откатывается в сторону, и Чартков хватает его незаметно. Отчаянно сжимающий деньги, он просыпается; рука ощущает только что бывшую в ней тяжесть. После череды сменяющих друг друга кошмаров он просыпается поздно и тяжело. Пришедший с хозяином квартальный, узнав, что денег нет, предлагает расплатиться работами. Портрет старика привлекает его внимание, и, разглядывая холст, он неосторожно сжимает рамы, – на пол падает известный Чарткову сверток с надписью “1000 червонцев”.
В тот же день Чартков расплачивается с хозяином и, утешаясь историями о кладах, заглушив первое движение накупить красок и запереться года на три в мастерской, снимает роскошную квартиру на Невском, одевается щеголем, дает объявление в ходячей газете, – и уже назавтра принимает заказчицу. Важная дама, описав желаемые детали будущего портрета своей дочери, уводит ее, когда Чартков, казалось, только расписался и готов был схватить что-то главное в ее лице. В следующий раз она остается недовольна проявившимся сходством, желтизной лица и тенями под глазами и, наконец, принимает за портрет старую работу Чарткова, Психею, слегка подновленную раздосадованным художником.
В короткое время Чартков входит в моду: схватывая одно общее выражение, он пишет множество портретов, удовлетворяя самые разные притязания. Он богат, принят в аристократических домах, о художниках изъясняется резко и высокомерно. Многие, знавшие Чарткова прежде, изумляются, как мог исчезнуть в нем талант, столь приметный вначале. Он важен, укоряет молодежь в безнравственности, становится скрягой и однажды, по приглашению Академии художеств, придя посмотреть на присланное из Италии полотно одного из прежних товарищей, видит совершенство и понимает всю бездну своего падения. Он запирается в мастерской и погружается в работу, но принужден ежеминутно останавливаться из-за незнания азбучных истин, изучением коих пренебрег в начале своего поприща. Вскоре им овладевает страшная зависть, он принимается скупать лучшие произведения искусства, и лишь после скорой его смерти от горячки, соединившейся с чахоткою, становится ясно, что шедевры, на приобретение коих употребил он все свое огромное состояние, были им жестоко уничтожены. Смерть его ужасна: страшные глаза старика мерешились ему всюду.
История Чарткова имела некоторое объяснение спустя небольшое время на одном из аукционов Петербурга. Среди китайских ваз, мебелей и картин внимание многих привлекает удивительный портрет некоего азиатца, чьи глаза выписаны с таким искусством, что кажутся живыми. Цена возрастает вчетверо, и тут выступает художник Б., заявляющий о своих особенных правах на это полотно. В подтверждение сих слов он рассказывает историю, случившуюся с его отцом.
Обрисовав для начала часть города, именуемую Коломной, он описывает некогда жившего там ростовщика, великана азиатской наружности, способного ссудить любою суммой всякого желающего, от нишей старухи до расточительных вельмож. Его проценты казались небольшими и сроки выплаты весьма выгодными, однако странными арифметическими выкладками сумма, подлежащая возврату, возрастала неимоверно. Страшнее же всего была судьба тех, кто получал деньги из рук зловещего азиатца. История молодого блистательного вельможи, губительная перемена в характере которого навлекла на него гнев императрицы, завершилась его безумием и смертью. Жизнь чудной красавицы, ради свадьбы с которой ее избранник сделал заем у ростовщика (ибо родители невесты видели препятствие браку в расстроенном положении дел жениха), жизнь, отравленная в один год ядом ревности, нетерпимости и капризами, явившимися вдруг в прежде благородном характере мужа. Покусившись даже и на жизнь жены, несчастный покончил с собой. Множество не столь приметных историй, поскольку случились они в низших классах, также связывалось с именем ростовщика.
Отец рассказчика, художник-самоучка, собираясь изобразить духа тьмы, нередко подумывал о страшном своем соседе, и однажды тот сам является к нему и требует рисовать с себя портрет, дабы остаться на картине “совершенно как живой”. Отец с радостью берется за дело, но чем лучше ему удается схватить внешность старика, чем живее выходят глаза на полотне, тем более овладевает им тягостное чувство. Не имея уже сил выносить возрастающее отвращение к работе, он отказывается продолжать, а мольбы старика, объясняющего, что после смерти жизнь его сохранится в портрете сверхъестественною силой, пугают его окончательно. Он убегает, неоконченный портрет приносит ему служанка старика, а сам ростовщик назавтра умирает. Со временем художник замечает в себе перемены: чувствуя зависть к своему ученику, он вредит ему, в его картинах проявляются глаза ростовщика. Когда он собирается сжечь страшный портрет, его выпрашивает приятель. Но и тот принужден вскоре сбыть его племяннику; избавился от него и племянник. Художник понимает, что часть души ростовщика вселилась в ужасный портрет, а смерть жены, дочери и малолетнего сына окончательно уверяют его в том. Он помещает старшего в Академию художеств и отправляется в монастырь, где ведет строгую жизнь, изыскивая все возможные степени самоотвержения. Наконец он берется за кисть и целый год пишет рождество Иисуса. Труд его – чудо, исполненное святости. Сыну же, приехавшему проститься перед путешествием в Италию, он сообщает множество мыслей своих об искусстве и среди некоторых наставлений, рассказав историю с ростовщиком, заклинает найти ходящий по рукам портрет и истребить его. И вот теперь, после пятнадцати лет тщетных поисков, рассказчик наконец отыскал этот портрет, – и когда он, а вместе с ним и толпа слушателей, поворачивается к стене, портрета на ней уже нет. Кто-то говорит: “Украден”. Возможно, и так.
(No Ratings Yet)
Краткое содержание “Портрета” Гоголя
Другие сочинения по теме:
- Пораженный тяжким недугом и мучимый лихорадкой рассказчик оказывается посреди безлюдных итальянских гор. Его камердинер, не желая оставлять хозяина ночевать под...
- В солнечный летний день талантливый живописец Бэзил Холлуорд принимает в своей мастерской старого друга лорда Генри Уоттона – эстета-эпикурейца, “Принца...
- Рецензия сочинение о творчестве Альберта Манфреда. Мне бы не хотелось писать о книге Альберта Манфреда просто рецензию. Сейчас, когда после...
- Титулярный советник Аксентий Иванович Поприщин, сорока двух лет, ведет свои дневниковые записи на протяжении четырех с лишним месяцев. В дождливый...
- Самое долгожданное событие для семинарии – вакансии, когда бурсаки (казеннокоштные семинаристы) распускаются по домам. Группами они направляются из Киева по...
- Пристальное внимание Гоголя на разных этапах творческого развития привлекал вопрос о взаимоотношении искусства и действительности. Художник и общество, искусство и...
- Ы Ли Янь-ши, правитель Лояна, оклеветан и вызван в столицу на следствие. Но он так беден (из-за честности), что просит...
- К старому козацкому полковнику Тарасу Бульбе приезжают после выпуска из Киевской академии два его сына – Остап и Андрий. Два...
- Описанное происшествие, по свидетельству повествователя, случилось в Петербурге, марта 25 числа. Цирюльник Иван Яковлевич, откушивая поутру свежего хлеба, испеченного его...
- Быль сия начинается с сетований Фомы Григорьевича на тех слушательниц, что выпытывают у него “яку-нибудь страховинну казочку”, а потом всю...
- Надворный советник Подколесин, лежа на диване с трубкою и размышляя, что не мешало бы все же жениться, призывает слугу Степана,... История, произошедшая с Акакием Акакиевичем Башмачкиным, начинается с рассказа о его рождении и причудливом его именовании и переходит к повествованию...
- Старики Афанасий Иванович Товстогуб и жена его Пульхерия Ивановна живут уединенно в одной из отдаленных деревень, называемых в Малороссии старосветскими....
- Ихарев, явившийся в городском трактире, дотошно расспрашивает трактирного слугу Алексея о постояльцах: кто таковы, играют ли, только ли между собой...
Николай Васильевич Гоголь
Нигде не останавливалось столько народа, как перед картинною лавочкою на Щукином дворе. Эта лавочка представляла, точно, самое разнородное собрание диковинок: картины большею частью были писаны масляными красками, покрыты темнозеленым лаком, в темножелтых мишурных рамах. Зима с белыми деревьями, совершенно красный вечер, похожий на зарево пожара, фламандский мужик с трубкою и выломанною рукою, похожий более на индейского петуха в манжетах, нежели на человека – вот их обыкновенные сюжеты. К этому нужно присовокупить несколько гравированных изображений: портрет Хозрева-Мирзы в бараньей шапке, портреты каких-то генералов в треугольных шляпах, с кривыми носами. Сверх того, двери такой лавочки обыкновенно бывают увешаны связками произведений, отпечатанных лубками на больших листах, которые свидетельствуют самородное дарованье русского человека. На одном была царевна Миликтриса Кирбитьевна, на другом город Иерусалим, по домам и церквам которого без церемонии прокатилась красная краска, захватившая часть земли и двух молящихся русских мужиков в рукавицах. Покупателей этих произведений обыкновенно немного, но зато зрителей-куча. Какой-нибудь забулдыга-лакей уже, верно, зевает перед ними, держа в руке судки с обедом из трактира для своего барина, который, без сомнения, будет хлебать суп не слишком горячий. Перед ним уже, верно, стоит в шинели солдат, этот кавалер толкучего рынка, продающий два перочинные ножика; торговка-охтенка с коробкою, наполненною башмаками. Всякой восхищается по-своему: мужики обыкновенно тыкают пальцами; кавалеры рассматривают серьёзно; лакеи-мальчики и мальчишки-мастеровые смеются и дразнят друг друга нарисованными карикатурами; старые лакеи во фризовых шинелях смотрят потому только, чтобы где-нибудь позевать; а торговки, молодые русские бабы, спешат по инстинкту, чтобы послушать, о чем калякает народ, и посмотреть, на что он смотрит. В это время невольно остановился перед лавкою проходивший мимо молодой художник Чартков. Старая шинель и нещегольское платье показывали в нем того человека, который с самоотвержением предан был своему труду и не имел времени заботиться о своем наряде, всегда имеющем таинственную привлекательность для молодости. Он остановился перед лавкою и сперва внутренно смеялся над этими уродливыми картинами. Наконец, овладело им невольное размышление: он стал думать о том, кому бы нужны были эти произведения. Что русской народ заглядывается на Ерусланов Лазаревичей, на объедал и обпивал, на Фому и Ерему, это не казалось ему удивительным: изображенные предметы были очень доступны и понятны народу; но где покупатели этих пестрых, грязных, масляных малеваний? кому нужны эти фламандские мужики, эти красные и голубые пейзажи, которые показывают какое-то притязание на несколько уже высший шаг искусства, но в котором выразилось всё глубокое его унижение? Это, казалось, не были вовсе труды ребенка-самоучки. Иначе в них бы, при всей бесчувственной карикатурности целого, вырывался острый порыв. Но здесь было видно просто тупоумие, бессильная, дряхлая бездарность, которая самоуправно стала в ряды искусств, тогда как ей место было среди низких ремесл, бездарность, которая была верна однакож своему призванию и внесла в самое искусство свое ремесло. Те же краски, та же манера, та же набившаяся, приобыкшая рука, принадлежавшая скорее грубо сделанному автомату, нежели человеку!.. Долго стоял он пред этими грязными картинами, уже наконец не думая вовсе о них, а между тем хозяин лавки, серенький человечек, во фризовой шинели, с бородой небритой с самого воскресенья, толковал ему уже давно, торговался и условливался в цене, еще не узнав, что ему понравилось и что нужно. «Вот за этих мужичков и за ландшафтик возьму беленькую. Живопись-то какая! просто глаз прошибет; только-что получены с биржи; еще лак не высох. Или вот зима, возьмите зиму! Пятнадцать рублей! Одна рамка чего стоит. Вон она какая зима!» Тут купец дал легкого щелчка в полотно, вероятно, чтобы показать всю доброту зимы. «Прикажете связать их вместе и снести за вами? Где изволите жить? Эй, малый, подай веревочку». – Постой, брат, не так скоро – сказал очнувшийся художник, видя, что уж проворный купец принялся не в шутку их связывать вместе. Ему сделалось несколько совестно не взять ничего, застоявшись так долго в лавке, и он сказал: «А вот постой, я посмотрю, нет ли для меня чего-нибудь здесь» и, наклонившись, стал доставать с полу наваленные громоздко, истертые, запыленные старые малеванья, непользовавшиеся, как видно, никаким почетом. Тут были старинные фамильные портреты, которых потомков, может быть, и на свете нельзя было отыскать, совершенно неизвестные изображения с прорванным холстом, рамки, лишенные позолоты, словом, всякой ветхой сор. Но художник принялся рассматривать, думая втайне: «авось что-нибудь и отыщется.» Он слышал не раз рассказы о том, как иногда у лубочных продавцев были отыскиваемы в сору картины великих мастеров. Хозяин, увидев, куда полез он, оставил свою суетливость и, принявши обыкновенное положение и надлежащий вес, поместился съизнова у дверей, зазывая прохожих и указывая им одной рукой на лавку… «Сюда, батюшка; вот картины! зайдите, зайдите; с биржи получены.» Уже накричался он вдоволь и большею частью бесплодно, наговорился досыта с лоскутным продавцем, стоявшим насупротив его также у дверей своей лавочки, и наконец, вспомнив, что у него в лавке есть покупатель, поворотил народу спину и отправился во внутрь ее. «Что, батюшка, выбрали что-нибудь?» Но художник уже стоял несколько времени неподвижно перед одним портретом в больших, когда-то великолепных рамах, но на которых чуть блестели теперь следы позолоты. Это был старик с лицом бронзового цвета, скулистым, чахлым; черты лица, казалось, были схвачены в минуту судорожного движенья и отзывались не северною силою. Пламенный полдень был запечатлен в них. Он был драпирован в широкий азиатский костюм. Как ни был поврежден и запылен портрет; но когда удалось ему счистить с лица пыль, он увидел следы работы высокого художника. Портрет, казалось, был не кончен; но сила кисти была разительна. Необыкновеннее всего были глаза: казалось, в них употребил всю силу кисти и всё старательное тщание свое художник. Они просто глядели, глядели даже из самого портрета, как будто разрушая его гармонию своею странною живостью. Когда поднес он портрет к дверям, еще сильнее глядели глаза. Впечатление почти то же произвели они и в народе. Женщина, остановившаяся позади его, вскрикнула: «глядит, глядит», и попятилась назад. Какое-то неприятное, непонятное самому себе чувство почувствовал он и поставил портрет на землю.