В день рождения социолога и психоаналитика редакция выбрала интересные отрывки из книги "Искусство любить"
1.
Любовь - это состояние, в котором человек способен почувствовать и пережить свою абсолютную незаменимость. В любви человек может почувствовать смысл своего существования для другого и смысл существования другого для себя. Любовь помогает человеку проявиться, выявляя, увеличивая, развивая в нем хорошее, положительное, ценное. Это высший синтез смысла существования человека. Только любя, отдавая себя другому и проникая в него, я нахожу себя, я открываю себя, я открываю нас обоих, я открываю человека.
2.
В современных условиях люди, способные любить, скорее исключение; любовь в сегодняшнем западном обществе - маргинальный феномен. Так происходит не столько по причине того, что очень многие профессии не допускают существования установки на любовь, сколько потому, что ориентированное на производство и потребление товаров алчное общество таково, что только редкий нонконформист способен еще как-то от него уворачиваться. Тот, кто серьезно озабочен любовью как единственным рациональным ответом на проблему человеческого существования, должен таким образом прийти к заключению о необходимости важных и радикальных изменений в нашей социальной структуре, если мы хотим, чтобы любовь сделалась общественным, а не предельно индивидуалистическим и маргинальным явлением.
3.
Уважение исключает использование одного человека в целях другого. Я хочу, чтобы тот, кого я люблю, имел возможность развиваться по-своему, а не ради того, чтобы служить мне. Если я люблю другого человека, я чувствую свое единение с ним как с таковым, каков он есть, а не с тем, кто нужен мне как объект, которым я пользуюсь. Ясно, что уважение возможно только в том случае, если я сам достиг независимости; если я могу стоять и идти без костылей, без необходимости использовать и эксплуатировать кого-то еще. Уважение существует только на основе свободы, а не подчинения или господства; как поется в старой французской песне - l"amour est l"enfant de la liberte ("любовь - дитя свободы").
4.
Детская любовь следует принципу "Я люблю, потому что я любим", зрелая - "Я любим, потому что я люблю". Незрелая любовь кричит: "Я люблю тебя, потому что я нуждаюсь в тебе". Зрелая любовь говорит: "Я нуждаюсь в тебе, потому что я люблю тебя".
5.
Если двое чужих друг другу людей, какими все мы являемся, вдруг позволят разделяющей их стене рухнуть, этот момент единства станет одним из самых волнующих переживаний в жизни. В нем все наиболее прекрасное и чудодейственное для людей, которые были прежде разобщены, изолированы, лишены любви. Это чудо неожиданной близости часто случается легче, если она начинается с физического влечения и его удовлетворения. Однако такого типа любовь по самой своей природе недолговечна. Два человека все лучше узнают друг друга, их близость все более и более утрачивает чудесный характер, пока, наконец, их антагонизм, их разочарование, их пресыщенность друг другом не убивают то, что осталось от их первоначального волнения. Вначале они не знали этого всего; их действительно захватила волна слепого влечения. "Помешательство" друг на друге - доказательство силы их любви, хотя оно могло бы свидетельствовать только о степени их предшествующего одиночества.
6.
Люди стали жертвой массового внушения, их цель в жизни - производить и потреблять все больше и больше. Вся наша деятельность подчинена экономическим задачам, средства становятся целью; человек делается автоматом - хорошо накормленным, хорошо одетым, но лишенным всякого интереса к своим собственно человеческим качествам и потребностям. Если к человеку вернется способность любить, он будет возвращен на свое главенствующее место. Не он должен служить экономической машине, а она - ему.
7.
Уход и забота предполагают еще один аспект любви - ответственность. Сегодня ответственность часто понимается как выполнение долга, нечто, налагаемое на человека извне. Однако ответственность в истинном смысле слова - чисто добровольный акт; это мой отклик на потребности, высказанные или невысказанные, другого человеческого существа. Быть ответственным - значит быть способным и готовым "откликнуться".
8.
Любовь возможна, только если два человека общаются из глубин своего существования. Только на таком уровне и обретается человеческая реальность, только здесь - сама жизнь, и здесь же - основа для любви. Любовь, переживаемая таким образом, - это постоянный вызов, а вовсе не место для отдыха; она - движение, развитие, сотрудничество; согласие или конфликт, радость или печаль - все это вторично по отношению к тому фундаментальному факту, что двое ощущают себя из самых глубин своего существования - вдвоем, что они одно целое, оставаясь каждый самим собой и не обращаясь в бегство. Есть лишь одно доказательство наличия любви: глубина взаимоотношений и сила жизни в каждом - это тот плод, по которому узнается любовь.
9.
Уважать человека невозможно, не понимая его; забота и ответственность слепы, когда нет понимания, а понимание невозможно, когда нет искренней заботы. Существует много уровней понимания; понимание, которого требует любовь, не бывает поверхностным, оно проникает в самую суть. Такое возможно, когда я выхожу за пределы озабоченности собой и ясно вижу другого человека во всех его проявлениях. Я могу знать, например, что человек сердится, даже если он этого не показывает; однако я могу понимать его и глубже - увидеть, что он чем-то взволнован и обеспокоен, что он чувствует себя одиноким и испытывает чувство вины. Тогда мне становится понятно, что его раздражение - проявление чего-то более глубокого и скрытого, что он не столько сердится, сколько страдает.
10.
Чтобы верить, нужна отвага, способность идти на риск, готовность принять даже муки и разочарование. Кто дорожит безопасностью и спокойствием как первостепенными условиями жизни тот не может верить; кто ушел в глухую оборону, где средствами безопасности служат дистанция и собственность, тот сам делает себя узником. Чтобы быть любимым и любить, необходима отвага, отвага считать определенные ценности достойными высшего внимания, а также отвага ради этих ценностей ставить на карту все.
Обладание и бытие являются двумя основными способами существования человека, преобладание одного из которых определяет различия в индивидуальных характерах людей и типах социального характера.
Под бытием я понимаю такой способ существования, при котором человек и не имеет ничего, и не жаждет иметь что-либо, но счастлив, продуктивно использует свои способности, пребывает в единении со всем миром.
Ориентация на обладание – характерная особенность западного индустриального общества, в котором главный смысл жизни состоит в погоне за деньгами, славой, властью.
При существовании по принципу обладания мое отношение к миру выражается в стремлении сделать его объектом владения и обладания, в стремлении превратить все и всех, в том числе и самого себя, в свою собственность.
Что касается бытия как способа существования, то следует различать две его формы. Одна из них является противоположностью обладания и означает жизнелюбие и подлинную причастность к миру. Другая форма бытия – это противоположность видимости, она относится к истинной природе, истинной реальности личности или вещи в отличие от обманчивой видимости.
Бытие предполагает изменение, то есть что бытие есть становление.
Потреблению присущи противоречивые свойства: с одной стороны, оно ослабляет ощущение тревоги и беспокойства, поскольку то, чем человек обладает, не может быть у него отобрано; но, с другой стороны, оно вынуждает его потреблять все больше и больше, так как всякое потребление вскоре перестает приносить удовлетворение.
Современные потребители могут определять себя с помощью следующей формулы: я есть то, чем я обладаю и что я потребляю.
Вспоминание по принципу бытия представляет собой активное воспроизведение слов, мыслей, зрительных образов, картин, музыки – то есть конкретный факт, который нужно вспомнить, соединяется со множеством других связанных с ним фактов.
Люди, ориентированные на обладание, полагаются на то, что они имеют, люди, ориентированные на бытие, полагаются на то, что они есть.
Власть по принципу бытия основывается не только на том, что какой-то индивид компетентен выполнять определенные социальные функции, но в равной мере и на самой сущности личности, достигшей высокой ступени развития и интеграции.
Оптимальное знание по принципу бытия – это знать глубже, а по принципу обладания – иметь больше знаний.
Вера по принципу бытия – это прежде всего не верование в определенные идеи, а внутренняя ориентация, установка человека. Правильнее было бы сказать, что человек верит, а не что у него есть вера.
В действительности же существует лишь акт любви. Любить – это форма продуктивной деятельности. Она предполагает проявление интереса и заботы, познание, душевный отклик, изъявление чувств, наслаждение и может быть направлена на человека, дерево, картину, идею. Она возбуждает и усиливает ощущение полноты жизни. Это процесс самообновления и самообогащения.
Если человек испытывает любовь по принципу обладания, то это означает, что он стремится лишить объект своей "любви" свободы и держать его под контролем. Такая любовь не дарует жизнь, а подавляет, губит, душит, убивает ее.
Одна из основных тем Ветхого завета – оставь то, что имеешь, освободись от всех пут: будь!
Вырваться из плена обладания – таково условие всякой подлинной активности. В этической системе Экхарта высшей добродетелью является состояние продуктивной внутренней активности, предпосылкой которой служит преодоление всех форм приверженности своему "я" и алчных устремлений.
Приобретать, владеть и извлекать прибыль – вот священные и неотъемлемые права индивида в индустриальном обществе.
Природа обладания вытекает из природы частной собственности. При таком способе существования самое важное – это приобретение собственности и мое неограниченное право сохранять все, что я приобрел.
Обладание относится к вещам, а вещи стабильны и поддаются описанию. Бытие же относится к опыту, а человеческий опыт в принципе невозможно описать.
Модус бытия имеет в качестве своих предпосылок независимость, свободу и наличие критического разума. Его основная характерная черта – это активность не в смысле внешней активности, занятости, а в смысле внутренней активности, продуктивного использования своих человеческих потенций.
Быть активным – значит дать проявиться своим способностям, таланту, всему богатству человеческих дарований, которыми наделен каждый человек. Это значит обновляться, расти, изливаться, любить, вырваться из стен своего изолированного "я", испытывать глубокий интерес, страстно стремиться к чему-либо, отдавать.
Синий стакан кажется синим, когда через него проходит свет, потому что он поглощает все другие цвета и, таким образом, не пропускает их. Значит, мы называем стакан "синим" именно потому, что он не задерживает синие волны, то есть не по признаку того, что он сохраняет, а по признаку того, что он сквозь себя пропускает.
Единственная угроза моей безопасности при установке на бытие таится во мне самом: это недостаточно сильная вера в жизнь и свои творческие возможности, тенденция к регрессу; это присущая мне лень и готовность предоставить другим право распоряжаться моей судьбой.
В общем, основу отношений между индивидами при способе существования по принципу обладания составляют соперничество, антагонизм и страх.
Радость – это то, что мы испытываем в процессе приближения к цели стать самим собой.
При ориентации на обладание, а значит, и при авторитарной структуре грех – это неповиновение и избавиться от него можно с помощью раскаяния -> наказания -> нового подчинения.
Как говорил Эпикур, смерть не имеет к нам никакого отношения, ибо "когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет".
Бытие существует только здесь и сейчас. Обладание существует только во времени – в прошлом, в настоящем и будущем.
При ориентации на обладание мы привязаны к тому, что накопили в прошлом: к деньгам, земле, славе, социальному положению, знаниям, детям, воспоминаниям.
Будущее – это предвосхищение того, что станет прошлым.
Настоящее – это точка, где прошлое встречается с будущим, это станция на границе двух времен, соединяющая их и качественно ничем от них не отличающаяся.
Мы – это то, чему мы преданы, а то, чему мы преданы, – это то, что мотивирует наше поведение.
Основой индустриальной религии был новый социальный характер. Суть его составляют страх и подчинение могущественной мужской власти, культивирование чувства вины за непослушание, разрыв уз человеческой солидарности из-за преобладания своекорыстия и взаимного антагонизма. В индустриальной религии "священны" труд, собственность, прибыль, власть.
Я назвал это явление рыночным характером, потому что в этом случае человек ощущает себя как товар, свою стоимость не как "потребительную стоимость", а как "меновую стоимость". Живое существо становится товаром на "рынке личностей".
Цель рыночного характера – полнейшая адаптация, чтобы быть нужным, сохранить спрос на себя при всех условиях, складывающихся на рынке личностей. Личности с рыночным характером по сравнению, скажем, с людьми XIX века не имеют даже своего собственного "я", на которое они могли бы опереться, ибо их "я" постоянно меняется в соответствии с принципом "Я такой, какой я вам нужен".
Люди с рыночным характером не умеют ни любить, ни ненавидеть. Эти "старомодные" эмоции не соответствуют структуре характера, функционирующего почти целиком на рассудочном уровне и избегающего любых чувств, как положительных, так и отрицательных, потому что они служат помехой для достижения основной цели рыночного характера – продажи и обмена, – а точнее, для функционирования в соответствии с логикой "мегамашины", частью которой они являются.
Люди с рыночным характером не испытывают глубокой привязанности ни к себе, ни к другим, им абсолютно все безразлично, но не потому, что они так эгоистичны, а потому, что их отношение к себе и к другим столь непрочно.
Преобладание рассудочного, манипулятивного мышления неразрывно связано с атрофией эмоциональной жизни. А поскольку эмоции не культивировались, считались ненужными и рассматривались скорее как помеха для оптимального функционирования, они остались неразвитыми и так и не смогли превзойти уровня эмоционального развития ребенка. Поэтому лица с рыночным характером чрезвычайно наивны во всем, что касается эмоциональной стороны жизни.
Мы перестаем быть хозяевами техники и, напротив, становимся ее рабами, а техника – некогда жизненно важный элемент созидания – поворачивается к нам своим другим ликом – ликом богини разрушения, которой и мужчины и женщины жаждут принести в жертву и самих себя, и своих детей.
Существует поразительное сходство между идеями Будды, Экхарта, Маркса и Швейцера: всех их объединяет решительное требование отказаться от ориентации на обладание; настойчивое требование полной независимости; метафизический скептицизм; религиозность без веры в бога; требование проявлять социальную активность в духе заботы о человеке и человеческой солидарности.
Я полагаю, что характер человека может измениться при следующих условиях:
1. Мы страдаем и сознаем это;
2. Мы понимаем, каковы причины нашего страдания;
3. Мы понимаем, что существует путь, ведущий к освобождению от этих страданий;
4. Мы сознаем, что для освобождения от наших страданий мы должны следовать определенным нормам и изменить существующий образ жизни.
Само по себе осознание причин заболевания без практических шагов к изменению жизненной ситуации остается неэффективным.