Древнегреческий драматург.

Эсхил не был первым греческим драматургом, но часто называется «отцом трагедии». Аристотель сообщает, что именно Эсхил ввёл в трагедию второго актёра (до него на сцене действовали лишь один актёр и хор), что сокращало партии хора и расширяло диалог, давая возможность вводить и гораздо большее число действующих лиц, поскольку два актёра могли сразу играть несколько ролей...

До нас дошли названия 79 его произведений, но полностью нам известны тексты только 7 его драм.

«В V в. до н. э. Эсхил , первый из великих драматургов, ввёл в драматический ансамбль второго актёра и сделал своих актёров главными исполнителями, соответственно сократив роль хора, который тем не менее сохранил немалое значение для развития фабулы.

В его трагедиях нет острых сюжетных ходов, сюрпризов и неожиданных поворотов.

Черпая вдохновение во всем известных мифах - вроде «Падения дома Атридов», с изложения которого начиналась эта глава, - Эсхил представляет нам величественные и неспешные пышные зрелища, воскрешающие далекое прошлое.

Его персонажи произносят поэтические речи, изъясняясь возвышенным языком.

Простота циклов трагедий Эсхила сродни той, что отличает средневековые циклы мистерий.

В них всё названо своими именами. Красота этих сочинений не в сложности метафор, не в изощрённости основной идеи; это воплощение ясности ортодоксального религиозного мышления - бог это бог, и человеку не провести его.

Возмездие Зевса обрушивается на дерзновенных, которых гордыня подвигла оспорить установленный порядок вещей. Вина, как и богатство, может наследоваться, ложась в ходе бесконечной цепной реакции на детей, а затем внуков и правнуков виновных. Лишь создание новой, более гуманной системы правосудия - которая в «Эвменидах» Эсхила , заключительной трагедии «Орестеи», оказывается афинской демократией - может прервать эту нисходящую спираль и превратить древних богинь бесконечного мщения в покровительниц города и народа, пекущихся о благополучии Афин.

Эсхил использовал древнюю легенду, чтобы поднять злободневные вопросы, а именно: сопротивление аристократов утрате былого могущества перед лицом демократических реформ.

Финальная идея цикла: небеса желают людям лучшей участи, а потому все ваши возражения, подобные тем, что выдвигаются эриниями, лишены смысла; хотя мы должны бояться вас и принимать в расчёт, вы уже не можете определять исход всего.

Таков был сокровенный путь, открытый для Эсхила и его последователей: священная, всем знакомая история, чья истинность не вызывала сомнений, чьи корни уходили глубоко в греческое коллективное сознание, использовалась драматургом, чтобы говорить о настоящем полиса.

Во многих пьесах хор представляет рядовых граждан, аудиторию, изрекая простые истины и обретая новое понимание вещей по ходу драмы».

Томас Кахилл, Греческое наследство: чем цивилизация Запада обязана эллинам, СПб, «Амфора», 2006 г., с.148-149.

Эсхил: «С начала времён каждый знаменитый поэт всегда служил людям. Орфеи внушал отвращение к убийству, Музей разгадывал пророчества оракулов и учил медицине, Гезиод - земледелию, божественный Гомер - героизму. А я после Гомера воспеваю Патрокла с львиным сердцем, чтобы каждый гражданин стремился походить на великих людей».

Цитируется по «Лягушкам» Аристофана , стих 1039.

«Возможно, древнейшим образцом является трагедия Эсхила «Персы», где грек описывает войну с позиции врагов.
В последующем этот приём многократно применялся писателями и публицистами гуманистической ориентации. Опыт показывает, что он способен давать частичный позитивный результат, хотя чреват опасностью для самого миротворца. Психологи применяют его при терапии семейных конфликтов: предложение каждому из супругов предвосхитить упрёки, которые выскажет в его или её адрес в индивидуальной беседе противная сторона (каждый стремится выглядеть в глазах психотерапевта более объективным), в ряде случаев прямо ведёт к разрешению конфликтной ситуации».

Назаретян А.П., Антропология насилия и культура самоорганизации: очерки по эволюционно-исторической психологии, М., «Либроком», 2012 г., с. 97.

Сочинение

Происходил из знатного афинского рода, вырос в Элевсине - древнейшем религиозном и культовом центре Аттики. Принимал участие во всех важнейших сражениях периода греко-персидских войн. Как драматург Эсхил впервые выступил в 500 году до н.э., первую победу в состязании трагических поэтов одержал в 484 году, после этого завоевывал первое место еще 12 раз. Умер в Сицилии. Эсхил написал не менее 80 пьес, которые были хорошо известны еще во II-III веках н.э. Но целиком дошли только 7 трагедий. Для 5 из них время постановки засвидетельствовано античными источниками: «Персы» (472 г.), «Семеро против Фив» (467 г.), «Агамемнон», «Хоэфоры» и «Эвмениды», составляющие трилогию «Орестея» (458 г.).

В драматургии Эсхила нашла отражение эпоха утверждения афинской демократии и героико-патриотический подъем афинян, проявившийся в греко-персидских войнах. В это время афиняне впервые осознали себя как коллектив, объединенный общими интересами. Возвышение Афин воспринималось Эсхилом и его современниками как акт божественной справедливости, по законам которой существует мир.

Тяготение Эсхила к охвату действительности в крупных масштабах, к познанию законов становления человеческого общества нашло непосредственное отражение в литература художественной форме его произведений. Не менее половины трагедий Эсхила составляли трилогии, объединенные единством содержания. Эсхил пытался проследить события и поведение героев в развитии и динамике.

Важнейшим новшеством Эсхила было введение второго актера, благодаря чему в трагедию было внесено драматическое начало и создана возможность для конфликтного противопоставления сторон. В конце своего творческого пути Эсхил, по примеру Софокла, стал пользоваться третьим актером. Трагедии Эсхила ставились в древнегреческом театре в V-IV веках до н.э.

Эсхил: «отец трагедии»

Два человека художественно сочетались в натуре Эсхила: злой и упорный борец Марафона и Саламина и гениальный фантаст-аристократ.

Иннокентий Анненский

Три монументальные фигуры , три трагических поэта, творившие в «Век Перикла», запечатлели определенные этапы в развитии Афинского государства: Эсхил - его становление ; Софокл - расцвет ; Еврипид - кризисные явления в духовной жизни общества. Каждый из них олицетворял также конкретную фазу в эволюции самого жанра трагедии, трансформацию ее структурных элементов, перемены в сюжетосложении и образной схеме.

Драматург с мечом гоплита. В жизнеописании Эсхила (525-456 гг. до н.э.), как и многих прославленных эллинов, встречаются досадные пробелы. Известно, что он родился в богатой семье землевладельца Эвфори- она, члены которой принимали участие в Греко-персидских войнах.

Два брата пали в сражениях. Сам Эсхил в качестве тяжеловооруженного воина, гоплита , бился при Марафоне и Платеях, участвовал в Саламинской морской битве (480 г. до н.э.). Примерно в 25-летнем возрасте он приобщился к искусству трагедии. В 485 г. до н.э. он получил первый приз на состязаниях драматургов. В дальнейшем Эсхил с достоинством уступил свое первенство младшему современнику - Софоклу. В конце жизни Эсхил уехал в Сицилию, где и умер. На его могиле была выбита эпитафия, из которой следовало, что Эсхил прославил себя на поле брани, но ни слова не сказано о трагедиях. Из этого можно заключить, что для эллинов защита родины была более почетным делом, чем труд драматурга.

Эсхил написал около 90 произведений; 72 известны по названиям. До нас дошло только семь трагедий: «Просительницы», «Персы», «Семеро против Фив», «Прометей прикованный» и три части трилогии «Орестея». Сам Эсхил скромно называй свои произведения «крохами от роскошного пиршества Гомера».

«Персы»: апофеоз мужества. Подавляющее большинство древнегреческих трагедий написано на мифологические сюжеты. «Персы» - единственная дошедшая до нас трагедия, в основе которой лежит конкретное историческое событие. Пьеса статична, в ней пока еще слабо выражен сценический динамизм. Решающая роль отведена хору. События происходят в одном месте, на площади города Сузы, у могилы персидского царя Дария.

Хор выражает тревогу по поводу участи огромного персидского войска, отправившегося в поход против Эллады. Мрачная атмосфера нагнетается после появления царицы Атоссы, вдовы Дария , поведавшей о странном сне, намекавшем на беду, постигшую персов. Атоссе приснилось, что сын Ксеркс хотел запрячь в колесницу двух женщин. Одна из них была одета в персидское платье, другая - в греческое. Но если первая покорилась, то вторая «взвившись, упряжь конскую разорвала руками, вожжи сбросила» и опрокинула седока. Хору очевиден смысл этих предзнаменований, но он не решается его выказать.

Кульминация трагедии - появление Вестника (или Гонца). Его рассказ о Саламинской битве, сердцевина произведения, - апофеоз мужества греков. «Никому они не служат, неподвластны никому», «щит надежности», - говорит Вестник, а Атосса добавляет: «Паллады крепость силою богов тверда». Возникает панорама сражения с конкретными деталями: греки имитировали отступление, заманили персидские суда в свои ряды, а затем начади их «обтекать», «окружать», топить в ближнем бою.

Описанный Вестником разгром персидского флота вызывал у хора чувство ужаса. Он уверен - наступательный, неодолимый порыв эллинов вдохновлялся их патриотическим чувством. Появлялась тень Дария, который укорял вождя похода, сына Ксеркса, в безумии и предупреждал о пагубности войны против греков.

В финале на сцену выходит Ксеркс, оплакивающий свое «горе». Трагедия находила благодарный отклик у зрителей; среди них были непосредственные участники Саламинской битвы.

«Прометей прикованный»: титан против Зевса. Основой трагедии «Прометей прикованный» послужил драматургический вариант популярного мифа о Прометее, благодетеле человечества. Произведение, видимо, входило в состав тетралогии, до нас не дошедшей. Эсхил называет Прометея филантропом.

За свои благодеяния Прометей становится жертвой «тирании Зевса», который хотел «истребить людей». Природа сочувствует Прометею. Ему сострадают прилетевшие Океаниды, дочери Океана. Безжалостность Зевса, вздумавшего «уничтожить весь род людской и новый насадить», подчеркивается в эпизоде с И о, несчастной девушкой, которую соблазнил Зевс, «грозный любовник».

Одна из кульминаций трагедии - пространный монолог Прометея, повествующего о том, что он сделал для людей: научил строить жилища, водить по морю суда, дал «премудрость чисел» и т.д. Прометей говорит и о том, что ему ведома тайна смерти Зевса. Эти слова услышаны верховным олимпийцем. Он посылает Гермеса к Прометею с предложением даровать ему свободу в обмен на открытие тайны. Но несгибаемый Прометей не желает идти ни на какое примирение с Зевсом, заявляя: «...ненавижу я богов, что за добро мне отплатили злом». Ничего не добившись, Гермес улетает. Тогда мстительный Зевс посылает молнию в скалу, и Прометей проваливается сквозь землю со словами: «Без вины страдаю».

Трагедии присущ тираноборческий пафос. Прометей - несгибаемый антагонист Зевса, который, однако, так и не появился на сцене; в этой особенности сказалось художественное прозрение Эсхила. Образ Прометея относится к числу «вечных»: он проходит через мировую литературу, получив интерпретацию у Гёте, Байрона, Шелли.

Трилогия «Орестея»-: проклятье над родом Атридов. Монументальность сценических образов и замыслов сочеталась у Эсхила с масштабностью его драматургических форм, стремлением к циклизации произведений. Свидетельство тому - трилогия «Орестея», написанная на основе мифа о проклятье, тяготеющем над родом Атридов. Предыстория событий относится к Троянскому мифологическому циклу и уходит в прошлое.

Атрей, отец Агамемнона и Менелая (известных нам по «Илиаде»), свершил страшное преступление. Его браг Тиест соблазнил его жену Аэрону, родившую от этой связи двух детей. Внешне примирившись с Тиестом, Атрей пригласил его в гости на пиршество, зареза."! двух его детей и накормил отца их жареным мясом. С этого момента в роду Атридов не прекращается цепь кровавых несчастий.

«Агамемнон»: убийство мужа. Действие первой части трилогии происходит в Аргосе, на родине царя Агамемнона. Он должен вернуться домой после окончания десятилетней войны. Между тем, в отсутствие мужа его жена Клитемнестра завела любовника Эгисфа. Прибывшего на колеснице мужа Клитемнестра встречает льстивыми речами. Находящаяся с царем пленница Кассандра, девушка, наделенная даром пророчества, охвачена предчувствием ужасных событий.

После того как Агамемнон с Кассандрой сходят с колесницы, за сценой слышны страшные крики. Появляется Клитемнестра, потрясая окровавленной секирой, и объявляет, что вместе с Эгисфом они убили Агамемнона и Кассандру. Хор выражает ужас по поводу содеянного.

«Хоэфоры»: убийство матери. Тема второй части трилогии - предсказанная Кассандрой кара, постигшая убийц Агамемнона. Действие развертывается у могилы аргосского царя. Туда приходит тайно вернувшийся па родину Орест, сын Агамемнона. Когда отец отправлялся на войну против Трои, он послал Ореста в соседнюю страну Фокиду, где тот воспитывался у дружественного царя Строфия

вместе с его сыном и неразлучным другом, Пиладом. Бог Аполлон берет с Ореста клятву, что тот станет мстителем за смерть отца Агамемнона. На могиле отца, где Орест совершает поминальные обряды, он встречает сестру Электру, пришедшую сюда с группой женщин-плакалыциц, хоэфор. Происходит «узнавание» брата и сестры; Электра рассказывает о своей горькой доле у злой матери, а Орест открывает ей свой замысел отмщения.

Под видом странника Орест проникает во дворец Клитемнестры, дабы сообщить ей ложную весть от Строфия, что ее сын мертв, и передать матери урну с его прахом. Известие, с одной стороны, огорчительно для Клитемнестры, но вместе с тем оно ободряет, ибо она всегда страшилась, что сын выступит мстителем за отца. Клитемнестра спешит сообщить эту новость Эгисфу, который появляется без телохранителя, и Орест убивает его. Теперь Клитемнестра, двоедушная и коварная, молит сына пощадить ее. Орест колеблется, но Пилад напоминает ему о клятве, данной Аполлону. И Орест убивает мать. В этот момент появляются Эринии, страшные богини мщения; они - «собаки мстящей матери».

«Эвмениды»: мудрость Афины. В третьей части наступает развязка кровавых событий. Пролог событий - сцена перед храмом Аполлона в Дельфах. Сюда с мольбой о помощи спешит Орест. Он просит, чтобы бог Аполлон отвратил его от Эриний.

Затем действие перемещается в Афины, на площадь перед храмом Паллады. Орест уповает на заступничество богини мудрости и справедливости. Для решения этой трудной задачи Афина обращается в высший государственный суд, ареопаг. Показано столкновение двух точек зрения. Аполлон на стороне Ореста, обосновывая главенствующую роль отца; Эринии, поборницы кровной мести, доказывают правоту Клитемнестры. Афина проводит свободное голосование. Шесть голосов - за оправдание, шесть - за осуждение. Сама богиня отдает голос за Ореста. Благодаря Афине большинством в один голос Орест оправдан.

Почему же мстительные Эринии не преследовали Клитемнестру? Ответ прост: она убила мужа, который не был ей родным по крови. Эринии - приверженцы старого права кровной мести, Аполлон - сторонник нового права, утверждающего значимость отца.

Пафос финала - в прославлении мудрости Афины, носительницы государственной справедливости. Она кладет конец вражде, отныне превращая злых богинь в богинь добрых, благостных - в эвменид. Трагедия утверждает мудрость власти, суда, ареопага, защищающих порядок и закон посреди хаоса.

Поэтика Эсхила. Характеристика Эсхила как «отца трагедии» подразумевает две главные его особенности: он был основоположником жанра и новатором. Доэсхиловская трагедия содержала слабо выраженные драматургические элементы; она была близка к лирической музыкальной кантате.

Удельный вес партий хора у Эсхила был значителен. Однако введение второго актера позволило Эсхилу усилить остроту конфликта. В «Оре- стее» появляется и третий актер. Если в ранних трагедиях «Персы» и «Прометей прикованный» сравнительно мало действия, а монологи преобладают над диалогами, то в «Орестее» заметно развитие драматургической техники.

Героическое эсхиловское время проявилось в возвышенном характере его драматургии. Драмы Эсхила поражали воображение современников

мощью страстей, грандиозностью образов , а также пышностью костюмов и декораций. Характеры Эсхила кажутся несколько прямолинейными , если их сравнивать с софокловскими и еврипидовскими, но они масштабны, величавы. Мощь эсхиловских образов гармонирует со стилем, насыщенным яркими сравнениями, метафорами. Ковер, на который ступает Агамемнон, назван «пурпурным мостом». Клитемнестра сравнивает убийство мужа с «пиршеством». Любит Эсхил несколько вычурные, сложные эпитеты. поход на Трою назван тысячекорабельным, Елена - многомужняя, Агамемнон - копьеносный и др. Героям Эсхила присуще органическое для них мифологическое мироощущение. Рок, судьба, высший долг определяют их поступки. Боги незримо присутствуют в эсхиловских трагедиях, герои которых выполняют волю олимпийцев, как, например, Орест, следующий приказу Аполлона. Открытия Эсхила получили дальнейшее развитие в творчестве его младших современников - Софокла и Еврипида, которые пошли дальше «отца трагедии».

Мировое значение Эсхила. Эсхил оказал сильнейшее влияние на развитие не только греческой, но и римской трагедии. И хотя его младший современник Еврипид был органичнее в психологической драме нового времени, Эсхил и его могучие образы продолжали воздействовать на мировое искусство, привлекли внимание писателей и художников всех эпох. Сильное влияние оказал Эсхил на немецкого композитора Рихарда Вагнера (1813-1883), осуществившего смелую реформу оперы, добившегося своеобразного синтеза искусств: словесного текста и музыки. Драматургия Эсхила вдохновляла и русских композиторов: Александр Скрябин написал симфонию «Прометей»; Сергей Танеев - оперу «Орестея»; Эсхил - один из любимых драматургов Байрона. Масштабность и размах творчества Эсхила были созвучны исканиям крупнейшего американского драматурга Юджина О"Нила (1888-1953).

Сюжеты античной литературы могли служить и для решения конкретных политических задач. Они позволяли высказать идею в иносказательной форме, когда сделать открыто это более чем рискованно. В 1942 г. в Париже, оккупированном нацистами, французский писатель и философ, Нобелевский лауреат Жан Поль Сартр (1905-1980) пишет свою знаменитую драму-притчу «Мухи», в основу которой были положены эсхиловские «Хоэфоры». Пафос этой пьесы был в призыве к активной борьбе против фашизма.

В России сценическая история Эсхила беднее, чем у его младших современников, Софокла и Еврипида. Тем не менее, событием в театральной жизни столицы середины 1990-х гг. стала постановка «Орсстси» в Центральном академическом театре Российской армии, осуществленная выдающимся немецким режиссером Петером Штайном.

Древнегреческий драматург, поэт эпохи становления афинского государства и греко-персидских войн, является основоположником античной трагедии в ее установившихся формах, подлинным «отцом трагедии».

Материалом для Эсхила служат героические сказания .

Эсхил первый :

Увеличил количество актеров от одного до двух,

Уменьшил партии хора,

Придал первенство диалогу.

В доэсхиловской трагедии рассказ единственного актера о происходящем за сценой и его диалог с корифеем служили лишь поводом для лирических излияний хора. Благодаря введению второго актера появилась возможность усилить драматическое действие , противопоставляя друг другу борющиеся силы, и характеризовать одно действующее лицо его реакцией на сообщения или поступки другого.

Целиком сохранилось 7 трагедий. «Просительница» - самая ранняя.

В трагедии «Семеро против Фив» впервые показан яркий образ героя, увеличение роли диалога. Начало трагедии – пролог, а не парод, т.е. актёрская сцена.

Сохранившиеся трагедии позволяют наметить три этапа в творчестве Эсхила:

1. «Просительницы», «Персы» - характерны преобладание хоровых партий, малое использование второго актера и слабое развитие диалога.

2. «Семеро против Фив» и «Прикованный Прометей». Здесь появляется центральный образ героя, охарактеризованный несколькими основными чертами; получает большее развитие диалог, создаются прологи.

3. «Орестеей», с ее более сложной композицией, нарастанием драматизма, многочисленными второстепенными образами и использованием трех актеров.

ПРОБЛЕМАТИКА ТРАГЕДИЙ СОФОКЛА

Софо́кл (495 г. до н.э. – 405 г. до н. э.) – второй великий трагический поэт Афин V в. Поэт времени зарождения афинской демократии. «Царь Эдип», «Антигона».

Его произведения пользовались исключительным успехом: он 24 раза получил на состязаниях первый приз и ни разу не оказывался на последнем месте. Софокл завершил начатое Эсхилом дело превращения трагедии из лирической кантаты в драму . Трагедии Софокла отличаются четкостью драматической композиции . Они обычно начинаются с экспозиционных сцен, в которых разъясняется исходное положение и вырабатывается некий план поведения героев.

Новое от Софокла :

Центр тяжести на изображение людей, их решений и поступков;

Боги не влияют на принятие решений;

Третий актёр.

Проблемы , волнующие Софокла, связаны с судьбой индивида , а не с судьбой рода. Выступая с тремя трагедиями, он делает каждую из них самостоятельным художественным целым, заключающим в себе всю свою проблематику. Образцом драматургии Софокла может служить его трагедия «Антигона». Вопрос был актуальным: защитники полисных традиций считали «неписаные законы» «богоустановленными» и нерушимыми в противоположность изменчивым законам людей. Консервативная в религиозных вопросах афинская демократия также требовала уважения к «неписаным законам».

Изображая величие человека, богатство его умственных и нравственных сил, Софокл вместе с тем рисует его бессилие, ограниченность человеческих возможностей.

«Антигона». Герои «Антигоны» - Эдип, его сыновья Этеокл и Полигоник, две дочери – Исмена и Антигона.

История о том, как поссорились братья и развязали войну. Оба погибли, но Полигоника не хотели погребать и тогда Антигона решилась на ослушение нового царя Креонта. Она присыпала тело брата землей. В итоге она, ее жених и мать жениха погибли, а виновным во всем оказывается Креонт.

«Царь Эдип» . Главные герои – Эдип, царь Лаий – его отец, его мать – царица Иокаста. Эдипу было суждено убить своего отца и женится на своей матери. Заканчивается история тем, что Эдип вонзил себе в глаза иглу и ослеп.

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ РАЗРАБОТКА ОБРАЗОВ В ТРАГЕДИЯХ ЕВРИПИДА

Первая пьеса – «Пелиод». 22 участия и 4 победы. Дошло 18 трагедий, среди них «Медея», «Орест», «Елена», «Ифигения в Авлиде», «Гекуба», «Вакханки» и др.

Тематика Еврипида:

Пелопонесская война, во время которой он жил;

Политика, двойственное отношение к демократии;

Рабство, тяжёлое положение рабов, что подавляет хорошие человеческие качества.

Критика греческого брака со стороны женщины (невозможность уйти от мужа, брак по настоянию родителей);

Право на образование женщины.

Творчество Еврипида происходило почти одновременно с деятельностью Софокла, хотя и в совершенно ином направлении.

Еврипид лишает богов величия и приближает их действия к жизненным. Обвиняет в безнравственности. Считает, что если совершают бесстыдства, то не боги.

Новое от Еврипида:

Трагедии Еврипида начинаются с пролога в форме монолога, в котором содержаться сюжетные предпосылки;

- диалоги как состязания в речах,

- хор не так тесно связан с действием.

Психологизм Еврипида:

Знаток женской психологии;

Показывает людей такими, какие они есть, не приукрашивая;

Углубляется в психологический анализ личности;

Конфликт не меду людьми, а в душе человека.

Творчество Еврипида знаменует конец старой героической трагедии. Перейдя к изображению людей , «каковы они на самом деле », т. е. с их личными влечениями и страстями, отклоняющими их от нормы «должного», Еврипид указал два направления , по которым и развивалась впоследствии серьезная греческая драма. Это, с одной стороны, - путь патетической драмы , сильных, иногда даже патологических страстей, а с другой стороны, - приближение к бытовой драме с персонажами обыденного уровня.

«Отец трагедии» Эсхил

Илья Бузукашвили

Он был легендарным поэтом, храбрым воином и, возможно, посвященным в знаменитые Элевсинские мистерии. Но мы все благодарны греку Эсхилу за то, что он стоял у истоков великого, таинственного и священного искусства, имя которому Театр.

Их было трое, основателей античного театра, и они появились почти одновременно на земле Эллады.

Древнее предание позволяет примерно установить возрастное соотношение трех великих трагиков. Когда 45-летний Эсхил участвовал в битве при Саламине, в самый день сражения родился Еврипид, а Софокл возглавлял хор эфебов, славивший эту победу. И все же первым был Эсхил.

Он родился в Элевсине, городе в Аттике, расположенном неподалеку от Афин. Место это, от которого сегодня остались лишь руины, с давних пор было известно благодаря находившемуся там древнейшему центру Мистерий. Он располагался вокруг расщелины в земной поверхности, куда, согласно древнегреческому мифу, Плутон силой увлек дочь Зевса и Деметры Персефону. Во многих произведениях это место потом упоминалось как «город Богинь».

Эсхил. ок. 525 – 456 г. до н. э. Капитолийский музей, Рим

Немногие детали из жизни великого трагика сохранила нам история. Мы знаем, что два брата Эсхила отличились в битвах с персами, а сам он мужественно сражался при Марафоне и Саламине. В первой из этих битв он был ранен. И сейчас немало удивляет, что «отец трагедии» никогда не забывал о своем ратном прошлом и гордился им даже больше, чем своим мирным занятием. Об этом свидетельствуют строки составленной им самим эпитафии: «Под этим памятником скрыт Эсхил, сын Эвфориота. Он родился афинянином и умер среди плодородных равнин Гелы. Прославленный лес Марафона и скорый на язык мидянин скажут, был ли он храбрым. Им-то это известно!» Говорят, что спустя века к этой плите на Сицилию совершали паломничество поэты и художники разных эпох.

Большую часть жизни Эсхил провел в Афинах и по неизвестным причинам покинул их навсегда. Согласно одной из легенд, объясняющих подобное бегство, Эсхил, посвященный в Элевсинские мистерии, нарушил обет хранить тайну и в трагедии «Прометей прикованный», пусть и иносказательно, но сделал всеобщим достоянием открытые ему секреты.

По поводу того, что за тайны разгласил Эсхил, споры не утихают по сей день. Найти и узнать их в его стихах сегодня очень сложно. Но может быть, легенда эта и в самом деле недалека от истины. Вспомним хотя бы, сколь необычным образом, опять же по легенде, завершилась жизнь 70-летнего трагика. Римские источники рассказывают, что орел поднял в воздух тяжелую черепаху и сбросил ее на лысую голову старца Эсхила, приняв ту за камень. Хотя орлы, действительно, именно так иногда умерщвляют своих жертв, история эта скорее напоминает аллегорию. Ведь орел – символ Зевса, а черепаха – Аполлона: намек на посланное Эсхилу возмездие за разглашение священных секретов.

«Просительницы», «Прометей прикованный», «Персы», «Семеро против Фив», «Агамемнон», «Хоэфоры» и «Эвмениды» – это названия семи его трагедий, дошедших до наших дней. Мы не знаем точно, сколько их всего написал Эсхил. По отдельным частям из греческих каталогов, которые имелись во всех древних библиотеках, удалось восстановить название 79 его трагедий. Предполагают, что их было не менее 90.

До нас дошли семь. Как почти все классические произведения Древней Греции, они сохранились в архивах Александрии. Это были копии, снятые с официальных текстов, оригиналы которых находились в Афинах. В Европу они попали из Константинополя, уже в эпоху Возрождения.

По словам Аристотеля, Эсхил создает новую форму трагедии. Он «первым увеличивает количество актеров от одного до двух и придает важность диалогу на сцене». Актеры, хор и зрители у Эсхила связаны единой нитью происходящего. Публика участвует в спектакле, выражая одобрение героям или негодуя по поводу их поступков. Диалог между двумя актерами часто сопровождается ропотом, криками ужаса или плачем зрителей. Хор в трагедии Эсхила становится выразителем мыслей и чувств персонажей и даже самих зрителей. То, что лишь смутно зарождается в их душах под воздействием происходящего на сцене, вдруг приобретает ясные очертания и стройность в мудрых репликах хора.

Осталось крайне мало сведений о том, какую механику использовал во время своих спектаклей Эсхил, но похоже, система спецэффектов античного театра позволяла творить чудеса. В одном из утерянных ныне произведений – оно называлось «Психостазия» или «Взвешивание душ» – Эсхил представил Зевса на небе, который на огромных весах взвешивал судьбы Мемнона и Ахилла, в то время как матери обоих, Эос и Фетида, «парили» в воздухе рядом с весами. Как удавалось поднимать в небо и низвергать с высоты большие тяжести, вызывать по ходу действия, как в «Прикованном Прометее», молнии, ливень и приводившие в трепет зрителей горные обвалы?

Логично предположить, что греки использовали большие краны, подъемные устройства, люки, системы отвода воды и пара, а также всякого рода химические смеси, для того чтобы в нужный момент появились огонь или облака. Не сохранилось ничего, что могло бы подтвердить эту гипотезу. И все же, если древние добивались таких эффектов, значит, у них должны были быть для этого особые средства и приспособления.

Эсхилу приписывают многие другие, более простые театральные нововведения. Например, котурны – обувь на высокой деревянной подошве, роскошные одежды, а также усовершенствование трагической маски с помощью специального рупора для усиления звука. Психологически все эти ухищрения: увеличение роста и усиление звука голоса – были призваны создать обстановку, приличествовавшую появлению богов и героев.

Театр Древней Греции очень отличался от привычного для нас театра начала XXI века. Классический театр мистичен и религиозен. Представление не ублажает публику, но дает урок жизни, посредством сопереживания и сострадания, которым проникается зритель, очищает его душу от тех или иных страстей.

За исключением «Персов», основой для которых послужили реальные исторические события, трагедии Эсхила всегда опирались на эпос, на мифы, на народные предания. Таковыми были Троянская и Фиванская войны. Эсхил умел вернуть им былой блеск, придать величие и актуальный смысл. Царь Пеласг в «Просительницах» обсуждает дела государства, как если бы он был греком V века до н. э. Противоречивый Зевс из «Прометея прикованного» порой употребляет выражения, достойные афинского правителя Писистрата. Этеокл в трагедии «Семеро против Фив» отдает приказания своему войску так, как это делал бы стратег – современник Эсхила.

Он обладал поразительной способностью в отдельном, частном случае увидеть не просто эпизод в цепи событий, но его связь с миром духовным и с самой судьбой, управляющей людьми и Вселенной. Его трагедии имеют редкое свойство – всегда оставаться над тривиальностью повседневной жизни и даже привносить в нее нечто из Высшей реальности. В этом искусстве последователям не удастся сравниться с Эсхилом. Они неизменно будут спускаться на землю, в мир человеческий. А их боги и герои будут настолько похожи на обычных людей с их страстями и желаниями, что мы едва ли сможем распознать в них таинственных обитателей Иной Реальности. У Эсхила же все, абсолютно все окутано тайной, овеяно Дыханием того, что стоит над людьми.

Для человека начала XXI века с его складом мышления это может показаться скучным и утомительным, однако мы не можем мерить нашими мерками то, что существовало и ценилось 2500 лет назад. К тому же Эсхил стремился преподать урок, а не развлечь, ибо вовсе не этому служила трагедия. Для развлечений существовали другие места и обстоятельства, и поэтому никого не удивляло их отсутствие в театре, как сегодня нам не кажется странным, что никто не смеется на концерте музыки Бетховена, – смеяться мы идем в цирк.

Узнав о кончине Эсхила, афиняне удостоили его высших почестей, а трагедии, побеждавшие на стольких состязаниях, были поставлены вновь. Эсхил, ставший персонажем «Лягушек» Аристофана, говорит о себе: «Моя поэзия не умерла со мной».

Много столетий спустя Виктор Гюго написал об Эсхиле: «…к нему невозможно приблизиться без трепета, который испытываешь перед лицом чего-то огромного и таинственного. Он подобен колоссальной скалистой глыбе, обрывистой, лишенной пологих склонов и мягких очертаний, и вместе с тем он исполнен особой прелести, как цветы далеких, недосягаемых земель. Эсхил – это древняя тайна, принявшая человеческое обличье, языческий пророк. Его произведения, дойди они до нас все, были бы греческой Библией».

Так часто бывает: приближаясь к собственному прошлому, мы обнаруживаем, что знаем о нем очень мало, – отчасти потому, что скудны источники, а отчасти потому, что мы не склонны ни беречь, ни пытаться объяснить его. Быть может, кому-то подобные попытки покажутся лишь воспоминанием о прахе забытых времен. Но для кого-то они могут стать мельчайшими частичками мира лучшего, нового. Мира, который более гуманен и больше обращен к Богу.