От языческих мятежей к социальному протесту. Крупнейшие народные бунты русской истории

"История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов" (К. Маркс и Ф. Энгельс, Манифест Коммунистической партии, М., 1956, стр. 32), - так писали в "Коммунистическом Манифесте" основоположники великого учения К. Маркс и Ф. Энгельс.

Классовая борьба трудящихся масс сопровождает и возникновение феодального общества в древней Руси, установление феодальных форм эксплуатации, на начальных Этапах развития феодализма мало, чем отличавшихся от рабства. Классовая борьба проходит красной нитью через всю историю Руси периода феодальной раздробленности. Она отражает стихийное недовольство крестьянства растущим феодальным гнетом, развивающимися и распространяющимися вширь феодальными формами зависимости.

Классовая борьба крестьян побуждает феодалов стремиться к созданию мощной самодержавной власти, способной обеспечить им "право" на собственность и труд крестьянина, на него самого. Классовая борьба принимает грозный для господствующего класса характер в период централизованного Русского государства, и особенно в XVII в., когда высшим проявлением ее становятся крестьянские войны, возглавляемые И. Болотниковым и С. Разиным.

XVIII век ознаменовался новым обострением классовых противоречий, новым размахом крестьянского движения, вылившегося в самую грандиозную и последнюю в истории феодальной России крестьянскую войну - восстание Емельяна Пугачева. Создавшаяся в России в 1859-1861 гг. революционная ситуация, обусловленная гигантским размахом крестьянского движения, принудила царское правительство к проведению крестьянской реформы. В 1861 г. напуганный крестьянскими восстаниями господствующий класс дворянства, для того чтобы русское крестьянство не начало освобождаться "снизу", предпочел провести отмену крепостного права "сверху".

Но на смену старым, крепостническим формам эксплуатации в пореформенное время пришли полуфеодальные - полубуржуазные и капиталистические формы эксплуатации бесчисленного крестьянства Российской империи.

В. И. Ленин придавал огромное значение классовой борьбе крестьянства. Он подчеркивал, что у русских крестьян "века крепостного гнета и десятилетия форсированного пореформенного разорения накопили горы ненависти, злобы и отчаянной решимости" (В. И. Ленин, Соч., т. 15, стр. 183). Но В. И. Ленин указывал также, что в эпоху крепостничества боровшееся против угнетателей крестьянство было не способно "ни на что, кроме раздробленных, единичных восстаний, скорее даже "бунтов", не освещенных никаким политическим сознанием..." (В. И. Ленин, Соч., т. 17, стр. 96). В те далекие времена крестьянство боролось со всей угнетавшей его крепостнической системой в одиночку, противопоставляя организованным силам феодального государства - его армии, церкви, закону, фактически лишь свою беспредельную ненависть. "Крестьяне, - писал В. И. Ленин, - не могли объединиться, крестьяне были тогда совсем задавлены темнотой, у крестьян не было помощников и братьев среди городских рабочих..." (В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 7, стр. 194).

Только городские рабочие, только промышленный пролетариат, монолитный, сплоченный, организованный, руководимый своей революционной рабочей партией, мог, возглавив всенародную борьбу, привести крестьян к освобождению. Величайшая в истории человечества Октябрьская социалистическая революция победила потому, что гегемоном, руководителем в ней был самый революционный в мире пролетариат России. Совершив победоносную революцию, рабочий класс вывел многострадальное трудящееся крестьянство России на путь свободы и счастья.

Выступая на XXI съезде КПСС, Н. С. Хрущев говорил: "Наше молодое поколение не прошло той большой школы жизни и борьбы, которая выпала на долю старшего поколения. Молодые люди не знают ужасов и бедствий дореволюционного времени и лишь по книгам могут иметь представление об эксплуатации трудящихся. Весьма важно поэтому, чтобы наше молодое поколение знало историю страны, борьбы трудящихся за свое освобождение..." (Н. С. Хрущев, О контрольных цифрах развития народного хозяйства СССР на 1959-1965 роды. Доклад и заключительное слово на внеочередном XXI съезде Коммунистической партии Советского Союза 27 января и 5 февраля 1959 г., М., 1959, стр. 63).

В этой книжке мы расскажем о первых проявлениях классовых противоречий на Руси, о восстаниях крестьян - смердов, как называет их древнейший русский свод законов - "Русская Правда", о том, как боролся простой сельский и городской люд против угнетателей на Заре истории русского народа и государства.

Классовая борьба в те времена принимала различные формы. Она проявлялась в бегстве, когда крестьяне буквально уходили от феодализма на те места, куда он не успел еще проникнуть. Приобретает она форму разрозненных, стихийных, местных восстаний. Выражается классовая борьба и в попытках сельского жителя восстановить общинную собственность. Сельский общинник считал своим все то, что возделано его руками, полито его потом, что освоено им, его отцом и дедом, все то, что, как позднее говорили крестьяне на Руси, "исстарь потягло" к его двору, к его общине, все, "куда топор, соха, коса ходили", но что теперь превратилось в собственность князя, его "мужей", дружинников.

Смерд шел в лес собирать мед на те же бортные урожаи, где исстари собирал мед он, его отец и дед, несмотря на то, что бортное дерево, на котором ему был известен каждый сучок, уже было отмечено свежевырубленным на коре знаком княжеской собственности. Смерд запахивал своей "сошкой кленовой" тот участок земли, который он сам "выдрал" из-под леса, спалив лесные исполины и выкорчевав пни, несмотря на то что межа, проложенная каким-нибудь сельским тиуном-княжеским или боярским слугой уже приобщила это политое его потом поле к обширным владениям князя или боярина. Он выгонял свою скотину на поле, где пас ее с юных лет, но поле это было уже княжим, боярским.

Эти попытки сельского люда восстановить свое древнее общинное право владеть землями и угодьями по затраченному труду господствующая феодальная верхушка считала преступлением, нарушением ее "законных" прав. "Русская Правда" впоследствии учтет эти преступления и установит наказания за них; но это было преступлением только с точки зрения господствующей знати.

Для сельских "людей" Руси, являвшихся в IX-X и начале XI в. чаще всего еще только данниками князя и общинниками, совладельцами своих земель и угодий, эт0 была справедливая борьба за восстановление их попранных прав, за возвращение того, что исстари принадлежало им, так как было освоено их трудом и давало средства к жизни. К новым порядкам привыкнуть смерду было нелегко; он защищал старую общинную собственность, считая ее справедливой, и, наоборот, боролся против частной феодальной собственности, будучи уверен в ее незаконности. "Русская Правда" так много внимания уделяет преступлениям против частной феодальной собственности именно потому, что в тот период борьба с ней простого сельского и городского люда представляла собой нечто обыденное и повседневное. Пройдет много времени, прежде чем русский крестьянин, обобранный и забитый, приучится строго разграничивать свое и барское, позабыв о тех временах, когда его пращурам принадлежало все.

Пращуры же - современники князей Игоря и Владимира, Ярослава и Ярославичей - не могли признать такого разграничения. Они еще хорошо помнили те времена, когда не только их отцам и дедам, а им самим принадлежали земли и угодья, и, как могли, боролись за право владеть ими.

Почему 17 век называют «бунташным» веком? Название происходит от слова «бунт». И действительно 17 столетие на Руси «пестрит» бунтами, крестьянскими и городскими восстаниями.

Общая характеристика 17 столетия

Каждый новый век приносит «новый порядок». 17 столетие в России не относится к исключениям. В этот, по словам современников, «смутный» период на Руси произошли следующие события:

• Конец царствования династии Рюриковичей: после смерти Ивана Грозного, на трон претендовали два его сына - Фёдор и Дмитрий. Малолетний царевич Дмитрий погиб в 1591 году, а в 1598 году умирает «слабоумный» Фёдор;
• Время правления «неприрождённых» государей: Борис Годунов, Лжедмитрий, Василий Шуйский;
• В 1613 году на Земском соборе был избран новый царь - Михаил Романов. С этого момента начинается эпоха правления династии Романовых;
• 1645 году после смерти Михаила Фёдоровича на трон поднимается его сын - Алексей Михайлович, который за мягкий характер и доброту был прозван «тишайшим царём»;
• Конец 17 века характеризуется настоящей «чехардой» престолонаследия: после смерти Алексея Михайловича его старший сын Фёдор взошел на престол. Но после шести лет правления он умирает. Наследники Иван и Пётр были малолетними, и фактически управление большим государством переходит к их старшей сестре - Софье;
• После ряда восстаний, голода и неспокойных лет правления «неприрождённых» царей, правление первых Романовых знаменуется относительным «успокоением»: войны практически не велись, внутри страны проводились умеренные преобразования;
• Во время правления Алексея Михайловича церковь, ранее независимая, стала подчиняться государству и платить налоги;
• К событиям 17 века относится и реформа Патриарха Никона, которая ввела изменения в проведении церковных обрядов, привела к расколу в православной церкви, появлению движения старообрядцев и в дальнейшем жестокому подавлению инакомыслия;
• Господствующее положение занимал феодальный уклад. При этом проявлялись первые зачатки капитализма;
• Произошло оформление крепостного права: крестьяне - это собственность помещика, которая могла продаваться, покупаться и передаваться по наследству;
• Усиление роли дворянства: дворянин не мог быть лишен поместья;
• Городское население было признано особым сословием: с одной стороны оно было независимым, а с другой - прикреплено к городам (посадское население) и вынужденное платить «тягло» – денежные и натуральные повинности;
• Увеличение прямых налогов;
• Ограничение казачьей вольности;
• В 1649 году издается Соборное Уложение - главный свод законов, который касается всех отраслей и сфер государственного управления от хозяйства до государственного устройства;
• Экономика страны держится на сельском хозяйстве;
• Освоение новых территорий в Сибири, Поволжье и на южных границах государства.

Рис. 1. Красная площадь во второй половине 17 века в картине Васнецова

Бунты «бунташного века»

Все кратко вышеперечисленные события 17 века привели к ухудшению экономического и социального положения населения России, и как следствие - к массовому росту недовольства.

Внутренние противоречия, частая смена власти, «авантюрные» новшества, обнищание населения, голод, экономическая отсталость - это основные причины нарастающего «брожения» среди горожан и сельского населения.

Внизу всё постоянно тлело, и нужна была только искра, чтобы разжечь большой пожар - народные движения. Однако, для каждого бунта нужна была своя искра - конкретная причина. В следующей таблице представлены самые крупные восстания «бунташного века» в России с описанием самой главной причины, указанием даты, участников движения, изложением хода восстания и подведением итогов.

ТОП-5 статей которые читают вместе с этой

Рис. 2. Медные монеты 17 века

Таблица «Бунташный век»

Общей чертой всех бунтов 17 века в России являлась стихийность и ярко выраженные царистские иллюзии. Иными словами «бунтари» и их вожди не думали и не предпринимали никаких действий против царя. Наоборот, они верили в его абсолютную власть и непогрешимость, и полагали, что самодержец не ведает, что творят его подданные - бояре, думные люди, помещики, воеводы.

Рис. 3. Портрет царя Алексея Михайловича

Все народные восстания кроме Стрелецкого бунта произошли во время царствования Алексея Михайловича, парадоксально прозванного Тишайшим.

Что мы узнали?

17 век в истории России, изучаемый в 10 классе, запомнился «обилием» народных восстаний и бунтов. О том, какое это было столетие, с кем связаны народные движения - с какими именами, правлением каких царей и какими городами на карте России, рассказывает подробная таблица «Бунташный век».

Тест по теме

Оценка доклада

Средняя оценка: 3.9 . Всего получено оценок: 921.

Суздаль. 1024 год.

В Суздальской земле, произошло одно из первых в древней Руси, известных нам из источников, крупное народное восстание. Поводом к нему послужил голод, охвативший в 1024 г. Суздальскую землю и вызвавший в ней "мятеж велик". Древняя русская летопись "Повесть временных лет" сообщает, что простой народ стал избивать "старую чадь", т. е. местную светскую и церковную знать, спрятавшую от народа запасы хлеба, и что это народное восстание возглавили волхы - жрецы старой, дохристианской религии славян. "Старая чадь", очевидно, пользовалась народным бедствием – голодом, прибрав к рукам хлеб и продавая его голодающим по грабительской цене в долг.
Тем самым, церковь и знать закабаляли окрестный люд, подчиняли его себе, заставляли работать на себя в своем феодальном хозяйстве. Прийдя в Суздальский край, князь Ярослав захватил волхвов, одних жестоко казнил, а других отправил в изгнание.

Ростов. 989 год.

Княжеская власть Ростова решила крестить местное население. В воды озера Неро завели всех горожан и разбили их на группы по 10-15 человек в каждой. Специально приглашенные византийские священники плавали на лодках между группами и крестили жителей, давая им одно имя на группу. Очевидно, что у священников оплата была сдельная, а не почасовая. Разрушались культовые места язычников, уничтожались книги и сжигались волхвы.
Вместе с тем, не смотря на внешнюю покорность, ещё много лет население противилось нововведениям: поднимало восстания, восстанавливало свои капища Велесу и Яриле. Так, в 1071 году в Ростове был убит первый епископ Леонтий. Но в 1073 году Ян Вышатич из Киева жестоко подавил последнее из ростовских восстаний. Язычникам пришлось отказаться от открытого выражения своей веры, маскируя свои обряды в соответствии с христианским учением.

Новгород.

Новгород - второй по величине после Киева город древней Руси - в большей степени сохранил свою языческую религию. Его многочисленное местное население сопротивлялась и христианской церкви, и киевским князьям, стремившимся подчинить себе Новгород, поставить своих дружинников в особо привилегированное положение и заставить новгородцев платить дань. Не случайно древнее предание повествует нам о том, что воеводы киевского князя Владимира - Добрыня и Путята крестили новгородцев «огнем и мечом».
1070-е годы отмечены в истории Новгорода и всей Древней Руси как период всплеска языческих волнений. Наиболее "мятежным" краем был северо-восток Руси - земли вокруг Ростова, Суздаля, Мурома. Здесь христианские священники долго ощущали себя во враждебном окружении местного населения, придерживавшегося исконной славянской религии. Контроль за религиозными настроениями жителей отдалённых от городских центров территорий Руси оставался в руках волхов - языческих жрецов, прорицателей и знахарей (от них пошло слово "волшебство").
В 1071 году они дали о себе знать и в Новгороде. Один из волхов собрал вокруг себя новгородцев и на волне народных настроений устроил восстание. Подавляющее большинство горожан были на стороне исконной славянской веры. Но власть была уже давно обращена в христианство и не особо считалась с мнением местных жителей.
На вопрос князя "чем волх будет занят сегодня?", тот, не чувствуя подвоха, отвечал, что будет творить "великие чудеса". Князь Глеб достал из-под плаща топорик и подло зарубил славянского волхва. После этого новгородцы, хоть и не переменив своего мнения, были вынуждены разойтись.

Причины восстаний:

Христианство, вытеснявшее культ старых богов посредством культа византийских святых, проникало на Русь чрезвычайно тяжело. В то же самое время, местная церковная и светская знать, пользуясь своим богатством, обогащаясь в результате эксплуатации местного населения, закабаляла своих сородичей.
ПравоСлавие (от слов «славить Правь») было Родной верой славян, оно успешно сопротивлялось силой меча внедряемому христианству.
Волх - представитель родной, привычной религии. Он сам вышел из общины, он близок сельскому люду. В представлении сельского люда волхв ассоциируется со свободным состоянием, с отсутствием княжеских данщиков, вирников и прочих княжеских "мужей". Когда был волхв, не было ни даней, ни повоза, ни вир, земля была у общинников, их собственностью были угодья, поля, нивы, урожаи и леса. Справляли старые праздники, придерживались родных обычаев, молились родным богам. Теперь не только в княжеских горницах и гридницах, но и по всей Руси волхва вытесняли пришлый из Византии священник и княжеский даншик.
Дани и поборы, виры и повоз, появление на общинных Землях новых хозяев - бояр и монастырей, экспроприация общинных угодий и земель, закабаление со стороны местной "старой чади", введение христианства и появление на месте капищ и священных рощ церквей - всё это по понятным причинам вызвало у Русичей лютую ненависть к власти и навязываемой религии.

В истории нашей страны было немало народных мятежей и бунтов, повлиявших на ход истории. Даже в советское время поднимался народ. Что было причиной гнева масс и чем заканчивались эти восстания?

1648 год. «Соляной бунт»

Говорят, что бунт на Руси отличается жестокостью и беспощадностью. Он демонстрирует всплеск недовольства, долго сдерживаемый терпением народа. Тому доказательством может стать Соляной бунт, произошедший в 1648 году. Причиной недовольства крестьян, мелких ремесленников и торговцев стали непомерно высокие налоги, поднятые правительством, возглавляемым Борисом Морозовым. Результатом его действий стало повышение цены на соль. Толпа восставших, к которым присоединились и группы царских стрельцов, громила все на своем пути, сжигала поместья, убивала ненавистных бояр, расправлялась с чиновниками, добралась и до помощника главы правительства Траханиотова. Они требовали Бориса Морозова. По решению царя Алексея Михайловича боярин был сослан в монастырь. Под давлением неугасающего народного возмущения царь отменил введенную пошлину на соль. Удовлетворенное принятыми решениями, восстание стихло.

1662 год. «Медный мятеж»

В связи с истощением денежных запасов после войны с Польшей Алексей Михайлович ввел в обращение медные деньги. Они должны были заменить по равнозначности серебряные. Но мгновенно возникли осложнения: финансовая система рухнула; медяки стали легкой добычей для фальшивомонетчиков; выдавая жалованье медными деньгами, налоги требовалось платить серебром. Взлетевшие цены, ставшие следствием глубокой инфляции, довели до отчаяния простое население. Толпа возмущенных холопов отправилась к царю, стремясь найти справедливую защиту от притеснения бояр. Однако они были встречены вооруженными отрядами, открывшими огонь по восставшим. Жертвами мятежа стали тысячи людей, множество сочувствующих были сосланы на обживание Сибири. Медные монеты все же изъяли из обращения.

1905.«Кровавое воскресенье»

Ухудшившаяся политическая и экономическая ситуация в России начала XX века ударяла прежде всего по самым низшим слоям общества. Люди по-прежнему надеялись на помощь царя, и выступили большим количеством, чтобы передать правителю свое обращение. Они напоролись на охрану Зимнего дворца, а подоспевшее военное подкрепление начало стрелять по безоружной толпе. Погибло множество людей, что дало название дню, когда состоялось восстание, – «Кровавое воскресенье». Оно стало предвестником произошедшей через 12 лет революции.

1921. «Мятежный Кронштадт»

Жители острова, будучи сторонниками советской власти, выступили против новых порядков, вводимых в 1921 году. По их мнению, они не соответствовали демократическим устремлениям народа, свершавшего революцию 17 года. Правительство сочло возмущение влиянием белого движения и жестоко подавило бунт. Кронштадтцы вынуждены были массово бежать в Финляндию, многие были казнены, часть получили тюремные сроки. Через год оставшихся жителей мятежного острова решено было выселить с мест проживания.

1963. «Новочеркасский расстрел»

Забастовка рабочих новоческасского завода, о которой советские газеты и ТВ не сообщали, прошла в 1962 году. Работников завода возмущало снижение зарплат, рост цен и общая ситуация на заводе. Последней каплей стал ответ руководителя предприятия, посоветовавший своим подчиненным переходить на питание пирожками с ливером. Рабочие и горожане перекрыли железнодорожные пути, стремясь «достучаться» до властей. Взбунтовавшуюся толпу подавили вооруженные подразделения КГБ СССР. Была открыта стрельба, вследствие которой погибло более двух десятков людей. Лидеры были приговорены к смертельной казни, простые сторонники получили срок. После распада Союза все они были реабилитированы, а виновниками признаны высокие чины, которые не понесли наказание – их просто уже не было в живых.

– Ощера, останься! – скомандовал Рачной. – Прикрой нас!

– Неплохо ты их выдрессировал, – оценил я, совершая прыжок по следу коротышки.

– Я старался, – скупо вымолвил Рачной, прыгая за мной. Не повезло – пуля попала в спину; Рачной охнул, упал лицом в траву, затрясся.

– Любомир! – бросилась к нему "боевая подруга", свалилась на колени, стала переворачивать.

– Ух, е… синячище будет… – закряхтел Рачной, вставая на колени. – Спасибо, родная, что не забываешь… Бронежилет, Михаил Андреевич, а ты что подумал? Не волнуйся, бежать смогу…

Собственно, я не волновался, сможет ли бежать Валерий Львович, равно как и вся его прореженная команда. Но бежали они справно. Впрочем, недолго. Ощеру, подарившего нам секунд пятнадцать, уже пристрелили. Спецназовцы валили толпой, старший скомандовал ускорить шаг. И пули их ложились все точнее… Растительный коридор уже кончался, от леса его отделяла небольшая пустошь. Секунды до леса, но под жестким автоматным огнем эти несколько секунд могли стать вечностью…

– Валерий Львович, уж не обессудь, надо бой принимать… – прохрипел я, падая в траву. – Надеюсь, ты своим людям не только мозги мусорил, но и обучал их основам ведения боя?

– Не волнуйся за моих людей… – Рачной вник в ситуацию. – А ну, ложись, земляне! Ушак, Тихомир, к бою! Покажем этим остолопам! Виола, сгинь куда-нибудь на хрен…

– Не сгину, Любомир, – ворчала девица, ворочаясь в траве и стаскивая со спины автомат. – Вместе веселились, вместе и помрем, любовничек, мать твою…

Этот боевой эпизод чем-то напомнил сражение при Фермопилах. На роль солдат царя Леонида мы, конечно, не годились, но тактическая позиция взывала к ассоциациям. Коридор из кустарника, атакующая волна… Спецназ не разобрался в ситуации. Они бежали в полный рост, на инерции. Светлячки фонарей бесились перед глазами. Мы еще не были в этом свете, и не стоило тянуть. Я привстал на колено, вставил прорезь стрелы в тугую тетиву, натянул. Сдавило мышцу в левой руке. Хлопнуло, пропела струна. Со смачным хрустом наконечник порвал чешуйки бронежилета и проткнул тело. Жертва сдавленно вскрикнула, фонарь покатился по земле.

– А лешак-то не промах… – одобрительно заметила Виола.

И мы открыли огонь – все разом. В узком пространстве это было что-то мрачное. Спецназ валился как подкошенный. Умирали, возможно, не все, благодаря кевларовым одеждам – но из строя выходили. Демонически хохотал Рачной, высаживая очередь за очередью. Орала на протяжной ноте Виола – и где Валерий Львович раздобыл это "счастье"? Матерились Ушак с Тихомиром…

Патроны у врагов закончились одновременно. Ругаясь, хлопали себя по поясам и карманам. Поднялись еще двое, побежали, строча от пуза. Я натянул стрелу, послал ее точно в цель… и лук переломился! Вот тебе, бабушка, и… Смельчак свалился в нескольких шагах от меня. Но подбегал второй, вопя, как горластая баба. Свистнуло над ухом – Степан метнул топорик. Отличная возможность применить свои умения на практике. Отточенная сталь взломала грудную клетку, и еще одним спецназовцем на свете стало меньше.

– Уау!!! – восторженно взвыла Виола, вставляя магазин.

– К лесу! – скомандовал я. – Бегом марш!

Мы с коротышкой уже неслись – к чертям собачьим эту войну! Секунды отмерялись в голове ударами кувалды. Кто-то из "сподвижников" – то ли Ушак, то ли Тихомир – после боя уже не поднялся, лежал по стойке смирно. Остальные выпустили несколько очередей и помчались, обгоняя нас. Всей толпой мы влетели в лес, попадали за поваленные деревья. Кто-то закричал – я слышал, как хрустнула кость.

– Оружие к бою, Аники-воины… – Трезвый рассудок мне пока не изменял. – Укрыться за деревьями, ждать… Как пойдут – стреляют все!

Свистопляска не кончалась. Но решение я принял удачное. Взбешенный спецназ выбегал из кустов – им и в голову не приходило, что мы опять устроим им засаду. Автоматы застучали, когда они бежали по открытому пространству. Люди падали, кувыркались. Кто-то попятился, пустился наутек. За ним побежали другие, падали в кусты, зарывались в ядовитый щитовник. Степан метнул второй топор, но, кажется, не попал.

– А вот теперь пошли! – гавкнул я. – Степан, во главу колонны! На Сонькину топь! Валерий Львович – фонарик Степану! У нас не больше минуты, чтобы смыться. Идем по одному, руку на плечо товарища…

– В гробу я видал таких товарищей, – ворчал Степан, – их товарищи в лесах под Тамбовом лошадь доедают…

В какой-то момент я сообразил, что за мной идут лишь двое – Рачной и его подруга (я так и не видел ее лица; готов держать пари, она была страшнее лошади). Последний "рядовой" сломал ногу, прыгая через поваленное дерево. Он жалобно стенал вдогонку, просил не оставлять его в беде, взять с собой, он может прыгать и на одной ноге… Происшедшее покоробило – уж лучше бы Рачной пристрелил своего холуя. Впрочем, когда мы спустились в низину и ветки кустарника сомкнулись за спиной, прозвучала короткая очередь. Оппоненты пленных не брали.

Мы уходили в глубь низины. Затопленных участков вблизи опушки было немного, мокрая земля проседала под ногами, но не засасывала. Деревья и кустарники громоздились стеной. Упавшие деревья висели на живых, залежи ломаных бескорых веток, сучья, вставали баррикадами трухлявые стволы. Степан неплохо знал дорогу на Сонькину топь, и мы практически не останавливались, хотя и двигались по витиеватой траектории. Я приказал Степану переключить фонарь на рассеянный свет – вряд ли за стеной растительности заметят огонек, но рисковать не стоило. Мы забирались в самую глушь – царствие водяного и кикимор. Двигались в колонну, след в след, раздвигая ветки, а где-то проползали, чтобы не повредить глаза. Степан ворчал, что только об этом и мечтал, что у него, вообще-то, свидание и он бы еще мог успеть…

– Ничего не слышу… – хрипел за спиной Рачной. – Виола, ты что-нибудь слышишь? Идут за нами?

– Не слышу, Любомир… – отдувалась девица. – Хор кастратов в ушах… Слышь, Сусанин, как ты думаешь, эти долбоклювы будут нас преследовать?

– Ты у какого Сусанина спрашиваешь? – недовольно проворчал я.

– Да у тебя, блин…

Воспитание эта представительница слабого пола явно получила поверхностное.

– Будут, не волнуйся, – отозвался я. – У них фонари, да и наши следы прекрасным образом отпечатались. Но нас не догонят. Скорость, с которой мы идем, максимальная для этого леса.

– Им еще следы читать надо, – соглашался Рачной. – Как же вышло, Михаил Андреевич, что ты оказался на краю Каратая в столь… хм, скажем, необычном для себя амплуа? Ох, и наделал ты шороха перед своим исчезновением!.. Благомор метал молнии, тебя искали по всему Каратаю, у меня был приказ взять тебя живым, добыть информацию и умертвить самым мучительным способом… Да ты не бойся, столько воды утекло с тех пор, кого сейчас волнуют старые приказы Благомора…

– Не поверишь, Валерий Львович, ни капельки не страшно. А уж тебя-то точно не боюсь. Отбоялся свое, хватит уже. Кстати, если зашел такой разговор, должен доложить, что вся моя героическая деятельность во вред режиму Благомора началась с банальной подставы…

Я стал рассказывать, что никогда не помышлял о диверсиях, с заговорщиками не якшался, напротив, выискивал их и сдавал "правосудию". Благомору был лоялен, а то, что проявлял излишнее любопытство, так это черта характера. Словом, я доставлял удовольствие своей совести, дал ей годичную передышку. Какие уж теперь тайны? Я поведал о злокозненном отношении некоего Стрижака (мир его праху), об уважительных причинах, подвигнувших его на такое отношение. О том, как спелись Стрижак с моим информатором Плюгачом, что из этого вышло – как мы влезли в операцию, проводимую Филиппычем, почему он, собственно, умер (Филиппыч), и о том, что я до последнего момента не верил в существование параллельного мира, на котором и строился главный бизнес Благомора. А то, что в распадке Бушующих Духов случился обвал, повлекший катастрофические последствия, виновен опять же не я, а некий нервный стрелок, плохо читавший инструкции.

– Потрясающее открытие, Михаил Андреевич, – усмехался Рачной, – а ты у нас, оказывается, белый и пушистый… Ну, что ж, поздравляю, хотя бы для тебя эта история закончилась благополучно.

– Это трудно назвать благополучным исходом, – возразил я. – Предпочел бы съездить в параллельный мир, где победила социальная справедливость, укатить на тамошнее Таити и спокойно поплевывать в море.

– Думаешь, тамошнее Таити сильно отличаются от нашего? – развеселился Рачной. – Выбирайся из Каратая и дуй в Океанию – уверяю, тебе понравится.

– А сам-то, Валерий Львович? Вот скажи, какого хрена – с твоим-то опытом и возможностями – остаться после катаклизма в Каратае, да еще и податься в "мессии"? Чем ты думал? Ты же информированный человек – знаешь, что делают с теми, кто подбирает валяющуюся под ногами власть…

– Ты тоже, Михаил Андреевич, неплохо информирован для болотного жителя. Виола не даст соврать…

– А Виола, Любомир, никогда не даст тебе соврать, – проворчала девица. – Впрочем, если решишь соврать, то тоже дам.

– Она у меня чудо, – похвастался Рачной. – Любим друг друга до полного изнеможения. Она прекрасно знает, кто я такой, и я о ней все знаю… О чем это я? Не поверишь, Михаил Андреевич, но после памятных событий все выходы из Каратая оказались заперты…