Новый век запомнился многим людям на планете серией крупных трагедий.
В августе 2000 года терпит бедствие подводная лодка "Курск".
Сентябрь 2001 - происходит крупнейшая трагедия в истории США, которую в прямом эфире видит весь мир. Подрыв террористами крупнейшего торгового центра в Нью-Йорке.
В июле 2002 года происходит самая крупная катастрофа в истории авиашоу - Скниловская трагедия. В толпу зрителей врезается терпящий бедствие истребитель Су-27.
С 23.10 по 26. 10. 2002 года - в Москве трагедия в столичном Театральном центре на Дубровке. Боевики захватывают в заложники посетителей мюзикла "Норд-Ост" и работников театра. И теперь все понимают под словом "Норд-Ост", и горе для всей страны.
Теракт на Дубровке - как это было
Обо всех событиях, произошедших во время мюзикла "Норд-Ост", запрещенный фильм "Московская осада" рассказывает с точностью фронтовой кинохроники.
Для проведения теракта боевиками рассматривалось несколько объектов, на которых могло бы присутствовать как можно большее число граждан. Выбор был из трех целей - Московский государственный театр эстрады, Дворец молодежи и Театральный центр на Дубровке. Для этого несколько женщин-террористок передвигались по городу и делали фотосъемку выбранных объектов.
В итоге преступники выбрали театр на Дубровке из-за большой вместимости зрительного зала и небольшого количества подсобных помещений.
И уже в начальных числах октября началась подготовка к захвату здания. Из Чечни в Москву легковыми автомобилями доставлялись оружие и взрывчатка. Также маленькими группами прибывали боевики. Жилье подбиралось в разных районах города, на съемных квартирах.
Хронику произошедших событий при показе музыкального спектакля "Норд-Ост" документальный фильм "Московская осада" воспроизводит как со слов очевидцев, так и по рассказам самих участников событий.
Численный состав группы составлял ориентировочно 40 человек. К тому же половина из них были женщины-смертницы. Вооруженные люди в камуфляже приехали к зданию Театрального центра на трех микроавтобусах. В 21.15 начался захват ТЦ, где в это время шел спектакль. Заложниками оказались 916 человек - зрители и актеры театра.
Первые выстрелы в зале из зрителей никто всерьез не воспринял. Выстрелы прозвучали громко, но всем стало интересно - что же будет дальше, так как в серьёзность ситуации во время спектакля ("Норд-Ост"), что такое вообще возможно, не поверил никто.
Женщины - смертницы
Но бандиты прибывали, заполняя зал, и показались девушки-смертницы. Но поясов шахида на них в тот момент не было - их надели позже.
В отличие от мужчин, которым на вид было по 20-30 лет, шахидки были явно молоды. Лет по шестнадцать - двадцать. У всех были пояса со взрывчаткой, гранаты и пистолеты.
Причем сразу бросалось в глаза, что девушки-смертницы явно не разбирались в оружии. У юных захватчиков зрителей шоу "Норд-Ост", что такое пистолет, имелось очень отдаленное представление. И поэтому навыкам владения оружием обучали прямо на месте.
Переговоры с террористами, как это происходило
О том, что теракт был тщательно продуман, говорит то, что 24.10.2002 г. в 7 часов вечера телеканал "Аль-Джазира" демонстрирует заранее подготовленное обращение главы боевиков Мовсара Бараева, в котором он объявлял всю группу смертниками и требовал вывода войск России с территории Чечни. В противном случае зрители спектакля "Норд-Ост", что такое значит смерть, испытают на себе.
В 5.30 в здание свободно входит молодая женщина Ольга Романова, продавщица парфюмерного торгового центра, а в 8.15 - подполковник Но террористы не поверили переговорщикам и обоих расстреляли.
После того как на переговоры вышел представитель Госдумы от Чечни переговоры приняли активную фазу, и в их ходе было отпущено несколько десятков человек из числа заложников.
Также активное участие в переговорах приняли российские политики. В переговорном процессе принимали участие журналисты, экс - президент Ингушетии.
Штурм спецназа
Однако все усилия, приложенные к освобождению всех заложников, оказались безрезультатными. Боевики стали вести себя крайне агрессивно и убивать людей.
Чтобы предотвратить массовые жертвы, была начата спецоперация отрядом специального назначения ФСБ, который тщательно изучил театр, где проходил мюзикл "Норд-Ост", что такое здание в целом и план отдельных помещений.
26.10.2002 г. в 5.30 утра возле ТЦ прогремело три взрыва и автоматные очереди, и в 6.00 спецназом был начат штурм. Для предотвращения взрывов группа ФСБ применила военный нервно-паралитический газ.
Печальные итоги победы
Приблизительно в 8 часов утра заместителем главы МВД В.Васильевым были доложены результаты операции:
- убито - 36 бандитов;
- освобождено - более 750 заложников;
- погибло - 67 человек.
Каковы итоги операции по освобождению зрителей шоу "Норд-Ост", фильм показывает с беспощадной точностью. В больницах в течение нескольких дней погибли еще несколько десятков человек. Так число жертв возросло до 130 человек (10 из них были детьми).
Среди убитых - более двадцати человек, работавших в театре.
Теперь перед зданием Театра на Дубровке находится мемориал "В память о жертвах терроризма", открытый 23 октября 2003 года.
Ровно пятнадцать лет назад Москва пережила самый масштабный теракт, связанный с захватом заложников. Члены группировки «Исламский полк особого назначения», которыми руководил выходец из Чечни Мовсар Бараев, захватили театральный центр у метро «Дубровка». В тот момент там шел мюзикл «Норд-Ост». В заложниках оказались более 915 человек.
Случайные люди — реальные смерти
«Я планировала пойти на этот спектакль, но за день сдала билеты. Конечно, я и многие москвичи тогда были напуганы взрывами жилых домов в сентябре 1999 года. Но почему именно я решила не ходить на мюзикл, я не знаю, интуиция, что ли. А вот некоторые мои друзья попали в театральный центр в тот злополучный день. К счастью, они остались живы», — рассказала «Газете.Ru» Екатерина Аденина.
Среди заложников оказались не только артисты спектакля и зрители. «23 октября 2002 года у нас проходило обычное занятие. Мы были в абсолютно другом крыле театра, но, видимо, захватчики были неплохо осведомлены о том, что и где там расположено. Они зашли к нам, дали очередь в потолок из автомата и согнали меня и моих учеников в зрительный зал, сказали, где сесть и велели не разговаривать и не улыбаться», — вспоминает основатель школы ирландского танца Iridan Игорь . По его словам, террористы в то же время разрешали захваченным людям звонить близким родственникам с мобильных телефонов.
«Мы сразу же набрали родителям наших учеников, чтобы сказать главное: «все живы и здоровы». Все остальное люди услышат и так, по телевизору, так я тогда подумал», — отметил Денисов.
По словам других заложников, боевики заставляли их звонить домой и говорить, что за каждого убитого захватчика те будут расстреливать по 10 жертв.
В группу террористов, ворвавшихся в театральный центр, входили как мужчины, так и женщины. Они были вооружены автоматами, пистолетами и пулеметами, а, кроме того, они заминировали зрительный зал. Захватчики разместили взрывчатку в центре прохода, на балконе и, кроме того, у части женщин-террористок были на теле пояса смертниц. «Шахидки были расставлены по залу очень грамотно, таким образом, чтобы в случае взрывов погибло максимальное число людей. Более того, если бы все взрывные устройства сработали, то не исключено, что было бы повреждено близлежащее метро, что могло привести к тяжелым последствиям. А у части группы террористов тогда появилась бы ненулевая вероятность скрыться», — сообщил «Газете.Ru» полковник , ветеран спецподразделения «Альфа» Сергей Милицкий, принимавший участие в операции по освобождению заложников в театральном центре.
С самого начала захвата театра произошло несколько случаев, повлиявших на дальнейший ход событий. «Журналисты стали очень подробно освещать события. Прямо в режиме онлайн снимали передвижения спецназа и милиции. А у террористов тоже был телевизор, и они все это внимательно смотрели», — вспоминает Милицкий. В то же время всех обстоятельств боевики не учли, и нескольким актерам и сотрудникам центра удалось покинуть его через окна или запасные выходы.
Кроме того, среди заложников внезапно оказался офицер московского спецназа СОБР МВД РФ. «Этот человек пошел на спектакль со своей девушкой. Он сразу позвонил на базу к своим и сказал о случившемся. Тогда собровцы сидели на 2-ом Колобовском переулке в центре города. В полной готовности они прибыли к зданию театрального центра всего за 40 минут и были готовы немедленно начать штурмовать. В тот момент террористы еще не успели завершить минирование зала, так что шанс провести этот штурм успешно у спецназовцев был», — рассказал «Газете.Ru» глава профсоюза столичной полиции Михаил . По его словам, который возглавлял в те годы Москвы, не дал «добро» на подобную операцию. «А офицер СОБРа, сообщивший о захвате, позже погиб, отравившись газом», — добавил Пашкин.
Вскоре после захвата центра телеканал «Аль-Джазира» транслировал записанное обращение главы террористической группы Бараева, который потребовал вывода российских войск из Чечни, а также переговоров между российскими властями и главой чеченских боевиков . В дальнейшем захватчики потребовали прибытия в здание главы администрации Чечни . «Мне показалось, что это были молодые ребята, которые не решают ничего сами. Они все время звонили куда-то за границу и консультировались с кем-то», — вспоминает бывший заложник Денисов.
С начала захвата заложников 23 октября и до штурма здания в театр приходили разные люди и пытались договориться об освобождении части заложников. Так, в первый день теракта
подполковник российской армии со служебным удостоверением прошел через оцепление и предложил боевикам себя в качестве заложника, а взамен попросил освободить женщин и детей. Однако террористы решили, что его подослала ФСБ, и расстреляли офицера.
На следующий день в здание центра прошла 26-летняя , которая, зайдя в зал, вступила в перепалку с . Её быстро допросили, увели в коридор и убили тремя выстрелами из автомата. А незадолго до штурма в задние прорвался москвич Геннадий Влах, который по ошибке решил, что среди заложников есть его сын. Террористы убили и его.
С захватчиками пытались вести переговоры такие известные люди, как детский хирург , политики , и , режиссер и народный артист СССР . Последнему удалось добиться освобождения нескольких женщин и детей.
Пока заложники продолжали находиться в зале, перед театром проходили митинги с требованием к властями России вывести войска из Чечни. В этих выступлениях принимали участие в том числе и родственники заложников. На третий день теракта, рано утром 26 октября бойцы «Альфы» пошли на штурм. «На самом деле, операция готовилась очень тщательно. Прорабатывались разные варианты, мы учитывали, что надо ни в коем случае не допустить взрыва, так как тогда погибли бы подавляющее большинство заложников. Прорабатывался вариант того, чтобы зайти через канализацию. В итоге остановились на том, чтобы применить специальный газ, который обладает паралитическим действием, подавляет волю человека к чему-либо. Его закачали в здание через воздуховоды. Когда бойцы штурмовой группы проникли в помещения театра, они пришли в ужас: огромное количество людей просто лежат и не двигаются!», — вспоминает Милицкий.
Во время операции были уничтожены все 40 террористов, а никто из смертниц не смог привести взрывчатку в действие. Однако уже в больницах сразу поле спецоперации начали массово умирать бывшие заложники.
Всего от последствий применения газа скончались не менее 125 человек. По данным общественной организации «Норд-Ост», жертвами стали 179 человек. Ситуация усугублялась тем, что медики изначально не знали, какой газ применили силовики, а также тем, что заложники были ослаблены плохим питанием: террористы давали им только соки, шоколад жвачку, которые были в театральном буфете. Многие из тех, кто выжил после применения газа, до сих пор жалуются на различные заболевания: потерю памяти, зрения, онкологию и другие.
Газ-убийца неизвестен до сих пор
«Я потерял там сына. Он отравился газом. Вообще же из всех жертв только пятеро были застрелены, а остальные скончались из-за этого вещества, которое применили штурмующие», — поделился с «Газетой.Ru» Сергей , который проходит потерпевшим по ряду уголовных дел, связанных с терактом, и знакомился с их материалами. Он подчеркнул, что непосредственно к бойцам спецназа у него претензий нет: «Альфа» отработала на «отлично», хотя ее бойцы рисковали жизнью. А вот эвакуация была организована безобразно. Например, для приема пострадавших была подготовлена 15-ая больница, которая размещена рядом с театральным центром. Но туда привезли только семь человек. Неподалеку от театра была также 13-ая больница, но туда почему-то привозят 300 человек. Столько в принципе невозможно принять в одно медучреждение», — сказал он.
Карпов отметил, что российские власти до сих пор не раскрыли состав газа, что также вызывает возмущение родственников жертв теракта. «В заключении судмедэкспертизы написано, что прямой связи между применением газа и смертью людей нет. Но как это можно утверждать, если его состав до сих пор не раскрыт?!», — возмущается потерпевший. Ветеран «Альфы» Милицкий, в свою очередь, пояснил, что свои причины поступать именно таким образом у силовиков и российских властей были. «Газ — это специальная комбинация веществ, которая изготавливалась для этой операции. Такие вещи никто и нигде не раскрывает. Что же касается эвакуации, то она готовилась. , например, который был тогда мэром, подогнал к месту штурма 100 «скорых». Вы только представьте себе, как это разом можно найти такое количество этих машин? Но близко подъезжать они не могли, ведь тогда террористы догадались бы, что готовится штурм», — отметил ветеран спецназа.
В то же время Милицкий признал, что при эвакуации были допущены определенные ошибки. «Те, кто попал в «скорые», выжили. А вот те, кого эвакуировали прочим транспортом, погибли. Нужно понимать, что офицеров «Альфы», других структур, милиционеров учат задерживать и уничтожать, а не спасать. Иногда пострадавших клали на асфальт или на пол автобуса неправильно: у них западал язык, начиналась рвота, и они захлебывались», — сказал Милицикий. В целом же, по его словам, во время церемонии награждения силовиков в Кремле президенту тогда лично позвонил генсек и поздравил с блестящей операцией.
«Хотя это все нас не оправдывает. Меня учили так: если при штурме погибает хоть кто-то из заложников, то, значит, мы где-то недоработали»,
— заключил Милицкий.
После событий у метро «Дубровка» прошел ряд громких судебных процессов. В 2003 году признал Заурбека Талхигова виновным в пособничестве терроризму и захвату заложников в Доме культуры на Дубровке, приговорив его к 8,5 годам лишения свободы. А в 2004 году Лефортовский суд Москвы приговорил к семи годам тюрьмы майора милиции ОВД «Нижегородский» Игоря Алямкина, оформившего регистрацию в столице чеченской террористке Луизе Бакуевой, участнице захвата театрального центра. В 2014 году в Крыму был задержан подозреваемый в причастности к теракту 41-летний Хасан . Московский окружной военный суд признал его виновным в том, что он организовал доставку оружия и взрывчатки террористам, Закаев получил 19 лет .
А вот в компенсации родственникам жертв и самим заложникам российские суды долгое время отказывали. «Мы начинали с Тверского суда, причем судились с Москвой, так как отвечать должно было не государство в целом, а тот субъект, на территории которого произошел данный факт. Дошли до Верховного суда, потом пошли в Единый европейский суд по правам человека в Страсбурге. 12 лет судились и победили, Страсбург заставил Россию выплатить компенсацию и должным образом провести расследование, но оно до сих пор не ведется. Хотя компенсацию на общую сумму 1,3 млн евро нам выплатил», — пояснил Карпов. Эта тяжба стала первым масштабным судебным разбирательством российских граждан против РФ в .
Впрочем, некоторые потерпевшие относятся к этому вопросу по-другому. «Ровно через месяц после теракта у нас был большой концерт в центре «Москвич».
Если бы мы думали только о случившемся, то что бы произошло в нашей жизни? Надо жить нынешним мигом и думать о будущем.
У меня с тех пор родилось трое детей — что еще нужно? Хотя 26 октября встречаемся с моими студентами и отмечаем наш второй общий день рождения», — рассказал Денисов.
Террористический акт на Дубровке , также упоминаемый просто как “Норд-Ост” (23—2 октября 2002) — террористическая акция в Москве, в ходе которой группа вооружённых боевиков во главе с Мовсаром Бараевым захватили в заложники зрителей мюзикла “Норд-Ост” в здании Дома культуры ОАО “Московский подшипник”.
Боевики были вооружены огнестрельным оружием, боеприпасами и взрывными устройствами. Общее число захваченных ими в заложники — 916 человек. Целью террористической акции было нарушение общественной безопасности, устрашение населения и оказание воздействия на органы власти Российской Федерации по принятию решения о выводе войск с территории Чеченской Республики.
В результате операции по освобождению заложников были ликвидированы все террористы и освобождено большинство заложников. В общей сложности, по официальным данным, погибли 130 человек из числа.
Для исполнения теракта были отобраны 21 мужчина и около 20 женщин. Возраст смертников составлял от 16 до 42 лет, но большинству из них было от 20 до 23 лет.
В среду, 23 октября 2002 года, в 21:05 по московскому времени к зданию Театрального центра на Дубровке по адресу: три микроавтобуса, из которых выскочили вооружённые люди в камуфляже и вбежали в здание ДК. Обезвредив 4-5 охранников, вооружённых электрошокерами и газовыми пистолетами, основная часть группы ворвалась в концертный зал, где в это время заканчивалась первая сцена второго действия мюзикла и находилось более 800 человек.
На сцену, где в это время находились восемь артистов, одетых в военно-лётную форму образца 1940-х годов, вышел вооружённый автоматом человек и приказал актёрам спуститься со сцены в зал. В подтверждение серьёзности своих слов он сделал несколько выстрелов вверх. Террористы объявили всех людей — зрителей и работников театра — заложниками, но не выдвинули своих требований. Они рассредоточились по залу и приступили к его минированию.
22:00 — К зданию центра на Дубровке стягиваются усиленные наряды милиции.Поступает информация, что здание театра захватил отряд чеченских боевиков во главе с Мовсаром Бараевым, среди террористов есть женщины.
23:05 — Из захваченного здания удаётся сбежать пяти актёрам, которые были заперты в гримёрной комнате.
23:30 — К зданию подтягивается военная техника, в это время из него удаётся сбежать 7 членам технической группы мюзикла, которые сумели закрыться в монтажной комнате.
00:00 — Здание Театрального центра на улице Мельникова полностью блокировано, оперативники пытаются выйти на связь с захватившими здание террористами. Террористы отпускают 15 детей и ещё несколько десятков человек, среди которых женщины, иностранцы и мусульмане
00:30 — Во время переговоров террористы выдвигают требование о прекращении военных действий и выводе войск из Чечни.
03:50 — Террористы освобождают двух детей школьного возраста.
05:30 — В здание Театрального центра проходит 26-летняя Ольга Романова, которая заходит в зал и вступает в перепалку с Мовсаром Бараевым. Её быстро допрашивают, уводят в коридор и убивают тремя выстрелами из автомата.
08:00 — По состоянию на 8:00 террористы отпустили 41 человека.
18:31 — Во время похода в туалет две девушки — Елена Зиновьева и Светлана Кононова — выбираются через окно на улицу и бегут. Террористы безуспешно стреляют им вслед из автоматов и дважды из подствольного гранатомёта, легко ранив при этом прикрывавшего девушек бойца группы “Альфа” майора Константина Журавлёва.
19:00 — Катарский телеканал показывает обращение боевика Мовсара Бараева, записанное за несколько дней до захвата ДК. На показанной видеозаписи Мовсар Бараев, сидящий в квартире перед ноутбуком, заявляет, что его группа принадлежит к “диверсионно-разведывательной бригаде праведных шахидов” и требует вывода российских войск из Чечни. Также на видеозаписи засняты пять женщин, одетых в чёрные накидки “абайя” и чадру.
21:30 — По уточнённым данным, с момента захвата заложников террористами освобождены 39 человек.
01:30 — В здание заходит Леонид Рошаль, несущий две коробки с медикаментами (для балкона и партера) и мешок с гигиеническими средствами, которые террористы разрешили принести для заложников. Вместе с ним в здание заходят корреспондент НТВ Сергей Дедух и оператор Антон Передельский. Они пребывают в здании около 40 минут, за которые им удаётся побеседовать с террористами и шестью заложницами.
12:34 — Представители Красного Креста выводят из захваченного террористами здания восемь детей возрастом от 6 до 12 лет.
00:30—02:00 — Один из заложников впадает в истерику и с бутылкой бросается на террористку, находящуюся рядом с взрывным устройством. Боевики открывают по нему огонь из автоматов, но промахиваются и попадают в двух других заложников — Тамару Старкову (в живот) и в Павла Захарова (в голову). Террористы разрешают отнести раненных заложников на первый этаж и вызывают в здание сотрудников «скорой помощи», которые забирают раненных в больницу. Позднее Павел Захаров скончался в больнице.
Штурм
На рассвете примерно в 5:00 утра по московскому времени погасли прожекторы, которые освещали главный вход в театр. Осаждавшие через вентиляцию стали закачивать в здание усыпляющий газ. Люди внутри здания — боевики и заложники — вначале приняли газ за дым от пожара, но скоро поняли, что это не так.
5.30 . У здания ДК раздаются три взрыва и несколько автоматных очередей. После этого стрельба прекращается. Поступает неподтверждённая информация о начале операции по штурму здания.
5.45 . Представители штаба сообщают, что за последние два часа террористы убили двух и ранили ещё двух заложников.
6.20 . Раздаются ещё несколько взрывов, возобновляется стрельба. Здание ДК успешно покинули двое заложников.
6.30 . Официальный представитель ФСБ Сергей Игнатченко сообщает, что Театральный центр находится под контролем спецслужб, Мовсар Бараев и большая часть террористов уничтожены.
(2).jpg)
6.30—6.45 . К зданию ДК подъезжают десятки машин МЧС и “скорой помощи”, автобусы.
6.45—7.00 . Спасатели МЧС и врачи приступают к выводу заложников из здания, оказанию медицинской помощи и госпитализации.
8.00 . Заместитель главы МВД Владимир Васильев сообщает об уничтожении 36 террористов, освобождении более 750 заложников и извлечении 67 тел погибших. Людей в бессознательном состоянии размещают в автобусах. Продюсер Норд-Оста Александр Цекало заявляет, что заложники просто устали, а террористы спят сном вечным. Операцию по освобождению заложников за границей называют блестящей.
Семь лет назад, 23 октября 2002 года, чеченские террористы во главе с Мовсаром Бараевым захватили в заложники зрителей и актеров мюзикла «Норд-Ост» в Театральном центре на Дубровке.
Это едва ли не единственный факт в трагической истории «Норд-Оста», который не вызывает сомнений. Как ни парадоксально, но даже сейчас, спустя семь лет, мы многого не знаем о тех черных октябрьских днях. Например, неизвестно точно, сколько было террористов. Чаще всего озвучивалась цифра в сорок человек (19 женщин и 21 мужчина). Очевидцы говорят о пятидесяти четырех («Когда в очередной раз по радио говорили о том, сколько чеченцев захватили театральный центр, Бараев проходил мимо нас и говорил: «20, 30, 40...» Они даже не могут узнать, сколько нас пришло в театр! Пятьдесят четыре человека нас здесь, пятьдесят четыре!», - вспоминала заложница Светлана Губарева). Разница, согласитесь, существенная - если было обнаружено 40 трупов террористов, а их было 54, значит, 14 куда-то подевались? Но куда?
Более того, неизвестно точное число заложников. «Более восьмисот», «около девятисот», «более девятисот», «почти тысяча». Сотней больше, сотней меньше...
Наконец, до сих пор остается открытым вопрос о числе жертв. Официально жертвами теракта считаются сто тридцать человек. Каждый год во время траурных мероприятий на Дубровке в небо запускают сто тридцать белых шариков (так было и в этом году).
Но согласно данным общественной организации «Норд-Ост», созданной бывшими заложниками, в результате теракта погибло 174 человека. Чем вызвано такое серьезное расхождение? И почему за семь лет общественным организациям и власти до сих пор не удалось найти общий язык и выяснить, сколько жизней на самом деле унес «Норд-Ост»?
Необходимые инструменты для этого существуют - можно было бы, например, подключить к делу Следственный комитет при прокуратуре. Но вялотекущее расследование, возбужденное по статье «Терроризм», было приостановлено еще в мае 2007 года «в связи с необходимостью поиска лиц, причастных к совершению теракта». К этому моменту оно уже давно превратилось в рутинную бюрократическую процедуру, где нет ни подозреваемых, ни обвиняемых (все мертвы?). Ответ же на главный вопрос - кто организовал теракт на Дубровке? - получен не был. Возможно, потому, что вопрос этот официально не задавался.
Ситуация парадоксальная.
Когда 11 сентября 2001 г. террористы уничтожили Манхэттенский центр международной торговли и предприняли менее удачную атаку на Пентагон, США обвинили во всем «Аль-Каиду», Бен Ладена и Саддама Хусейна. Саддама, как известно, повесили, Бен Ладен уже восемь лет скрывается в сырых и темных пещерах Торабора, «Аль-Каиду», правда, пока что прихлопнуть не получается, но это оттого, что государство в принципе мало что может сделать с сетевыми организациями. Во всяком случае, враги были названы (хотя Хусейн явно попал под горячую руку) и показательно наказаны.
Теракт на Дубровке оказался как бы бесхозным. По официальной версии, спецназ уничтожил всех террористов, находившихся в здании, так что спрашивать вроде бы уже и не с кого. Труп главаря чеченских боевиков Мовсара Бараева продемонстрировали по телевизору - с бутылкой «Хеннеси» в руке и рваной раной в паху.
Между тем очевидно, что такая сложная операция, как захват Театрального центра, не могла быть проведена силами сорока (или даже пятидесяти четырех) террористов. Как минимум должен был существовать внешний центр, планирующий и координирующий их действия, а также структуры, занимающиеся техническим обеспечением. «Вооружение - на высшем уровне. Автоматы АК с откидными прикладами. Ножи иностранного производства. У всех фонарики. Пистолеты. Качественная обувь. На каждом - персонально сшитый и «обжитой» костюм. Исключительный набор амуниции, все подогнано от и до», - сообщала на следующий день после освобождения заложников газета «Спецназ России». Театральный центр захватила не банда заросших бородами ваххабитов, а маленькое, но хорошо обученное и отлично экипированное армейское подразделение.
Сам Бараев признавался в интервью НТВ, что приказ захватить заложников в Москве он получил от Шамиля Басаева. Тот же «Спецназ России» опубликовал запись телефонного разговора Бараева с Зелимханом Яндарбиевым, который явно был в курсе готовящейся операции и намеревался направить в Театральный центр «людей из телекомпании» (в этот момент Яндарбиев проживал в арабском эмирате Катар как личный гость эмира). Называлось Бараевым и имя Аслана Масхадова («Шамиль выполнял указания Аслана»).
Аслан Масхадов то ли застрелился, то ли был застрелен при штурме дома, в подвале которого он скрывался от федеральных войск 8 марта 2005 года.
Но первым из них - еще 13 февраля 2004 года - был уничтожен Зелимхан Яндарбиев. Он был взорван в своей машине в столице Катара Дохе. Вскоре после этого полиция эмирата арестовала двух российских граждан - Белашкова и Богачева. Их обвинили в убийстве Яндарбиева и приговорили к пожизненному заключению. Однако спустя десять месяцев оба сотрудника ГРУ были переданы российской стороне «для отбывания наказания на родине». Не потому ли, что эмиру Катара принцу Тамиму бен Хамаду бен Халифа Ат-Тани были предъявлены некие документы, доказывающие, что нити запутанного на Дубровке клубка тянутся в его родной эмират?
На эти вопросы ответов нет. И, возможно, никогда не будет.
И, к сожалению, понятно, почему.
При Ельцине тактика захвата большого количества заложников приносила чеченским боевикам одну победу за другой. Буденновск, Кизляр... Таким образом, Басаев фактически выиграл первую чеченскую войну (подписанные в августе 1996 года Хасавюртовские соглашения были, конечно, капитуляцией России). Государство, запуганное «международным сообществом» и доморощенными правозащитниками, боялось применять силу. Когда Черномырдин срывающимся голосом кричал в телефон «Шамиль Басаев, ты меня слышишь?», становилось ясно, что с этим государством можно делать в принципе что угодно.
Отдавая приказ о захвате большого общественного здания в Москве (центр на Дубровке был не единственным «кандидатом» на эту роль, рассматривался также Дворец молодежи на Фрунзенской), Басаев и Масхадов были уверены в том, что оправдавшая себя тактика вновь принесет свои плоды. Но оказалось, что за семь лет, прошедших после Кизляра, государство изменилось до неузнаваемости. Оно не собиралось больше прощать ударов, подобных «Норд-Осту».
И что самое главное - оно не собиралось больше вести переговоров с террористами.
Поэтому был пущен усыпляющий газ и быстро и хладнокровно расстреляны боевики группы Бараева. Поэтому возмездие настигло Яндарбиева, Басаева и Масхадова.
И этому можно было бы только радоваться.
Если бы не пропасть, разделяющая интересы государства и интересы его граждан.
С точки зрения государства, операция по уничтожению террористов была проведена блестяще. Даже если принять цифру потерь, называемую бывшими заложниками, 174 человека - это 19 процентов от 900. По международным стандартам антитеррористических организаций, операция по освобождению заложников считается успешной, если погибает менее 25 процентов захваченных террористами мирных граждан.
С точки зрения граждан (самих заложников, их родственников и близких) это недопустимо много.
Особенно с учетом того, что практически все эти потери - не боевые. Во время подготовки штурма больше всего боялись взрывов устройств, расставленных по всему залу (они были размещены так, что ни один сектор зрительного зала не избежал бы поражения; более того, взрывы зарядов вдоль стен и подрыв газового баллона, установленного в центре зала, должны были привести к полному обрушению здания и, как следствие, гибели людей под обломками). Но благодаря профессионализму спецназовцев «Альфы» и «Вымпела» ни один заряд в зале террористам взорвать так и не удалось. Заложники погибли не от взрывов и не от пуль террористов, а в результате отравления газом. Тем самым газом, который должен был их спасти.
Что это был за газ - неизвестно до сих пор.
Считается, что именно из-за излишней секретности погибли многие из заложников - врачи скорой помощи просто не знали, что им колоть. Кололи налоксон - кому-то он помогал, кому-то нет. Если газ был производным фентанила, как предполагает большинство экспертов, налоксон должен был помочь. А если это было какое-то иное вещество?
Конечно, применение спецсредства может быть государственной тайной. Но молчание государства в данном случае очень характерно.
Прекрасно, что государство не прощает террористов, находит и карает их, где бы они ни находились. Это говорит о его силе и решимости.
Пусть даже оно делает это тайно и без лишнего пропагандистского шума, как это делают США, объявившие «всемирный крестовый поход против терроризма».
Государство выполнило свои функции - уничтожило террористов, спасло большую часть заложников. Чего вам еще от него надо?
Самую малость.
Один из рассказов Яна Флеминга о Джеймсе Бонде носит название «Квант милосердия». Вот этого кванта милосердия - крохотной доли понимания и сочувствия - от государства в том виде, в котором оно существует у нас сейчас, не дождаться не только заложникам «Норд-Оста». Его не дождаться никому. (Кроме, может быть, избранного круга олигархов, у которых большие проблемы с возвращением кредитов).
На это можно возразить, что не дело государства - заниматься утешением своих граждан. Пусть церковь этим занимается. Или общественные организации.
Но это неправда.
Государство может и обязано поддерживать своих граждан, попавших в беду. Иначе когда в беду попадет оно, граждане предоставят государство его собственной судьбе.
Государство спасло девятьсот человек от пуль и бомб террористов и погубило сто тридцать (или даже больше) из них из-за бюрократической тупости, чиновничьего равнодушия и перестраховок. Из-за того, что милиция вовремя не сняла оцепление с улицы Мельникова и машины скорой подъехали с опозданием. Из-за того, что врачи не знали, какой антидот давать пострадавшим. Из-за того, что в результате неразберихи на месте трагедии сорока пострадавшим (и впоследствии погибшим) вообще не была оказана медицинская помощь.
Можно было хотя бы извиниться.
И можно было бы возместить моральный ущерб жертвам воровства и мародерства, благо их не так много. Речь идет об исках двух бывших заложников, чьи вещи были похищены на стадии следствия. Это еще одна загадка «Норд-Оста», правда, не такая драматическая: деньги и ценности, найденные в зрительном зале, вносились в протокол места происшествия с подробным описанием, где и как их нашли. Личные вещи и деньги заложников помещали в пакеты, пакеты опечатывали, а печати скрепляли подписями понятых и следователей. Когда по завершении этой части расследования пакеты выдали владельцам, двое бывших заложников - Екатерина Долгая и Максим Михайлов - денег в своих пакетах не обнаружили.
Вряд ли государство обеднеет от того, что Долгая и Михайлов получат компенсацию за то, что их деньги куда-то исчезли из запечатанных следователями пакетов (кстати, следователей этих, по-хорошему, надо бы уволить из прокуратуры с волчьим билетом). А вот моральный ущерб, который получит само государство, когда отфутболенные в очередной раз отечественной юстицией истцы дойдут до Европейского суда, будет куда значительнее.
Однако государство (или те его представители, которые отвечают за решение подобных вопросов) считает, что пойти навстречу своим гражданам означает показать свою слабость.
И это, на мой взгляд, самая большая ошибка, которую может допустить государство.
К сожалению, после «Норд-Оста» был еще Беслан. И операция там была проведена гораздо менее профессионально, чем в Москве. И в Северной Осетии погибли сотни заложников.
И все та же странная боязнь государства пойти навстречу своим гражданам сделала трагедию в Беслане еще более непрозрачной для общества.
Помимо всего прочего, это дало возможность отечественным либералам всласть потоптаться на бесланской трагедии - горе и слезы сотен людей были использованы в грязных политических схемах, сделаны разменной монетой для игр оппозиции. Этого бы не случилось, если бы государство вновь не отгородилось от своих граждан непробиваемой стеной.
Государство, увы, оказалось не готово к общественному диалогу. Оно вообще оказалось ни к какому диалогу не готово - террористов молча перестреляло, заложников также молча (и довольно равнодушно) спасло.
Уроки «Норд-Оста» и Беслана были усвоены. На переговоры с мразью, не гнушающейся прятаться за спинами женщин и детей, больше никто не пойдет. Эта твердая позиция сделала тактику захвата заложников бессмысленной и бесперспективной, да к тому же еще и очень опасной для террористов. Не так трудно найти одного смертника, готового улететь в рай на набитой пластитом машине. Сорок таких смертников найти уже гораздо сложнее.
Бывшие заложники «Норд-Оста» вспоминают, что боевики Бараева постоянно повторяли фразу «свобода или рай!». Это был их девиз, под этим лозунгом они захватили Театральный центр на Дубровке, с этими словами, наверное, умирали.
Свободы в их понимании - а также в понимании Басаева, Яндарбиева и Масхадова - они не добились.
Почему-то мне кажется, что и с раем у них ничего не вышло.
Спустя 4 года и 7 месяцев после трагедии в Театральном центре на Дубровке прокуратура Москвы приостановила следствие по делу о захвате заложников «в связи с неустановлением местонахождения обвиняемого». Якобы в розыске находятся некие Дерихан Вахаев и Хасан Закаев. Практика показывает: это означает одно - забудьте, больше никто ни в чем разбираться не будет.
Основные подозреваемые уничтожены. Главный, по версии прокуратуры, обвиняемый - Шамиль Басаев - тоже по техническим причинам никому ничего не расскажет, а ведь именно ему посвящена львиная доля беллетристики, которая выдается за расследование. Остальная часть - экскурс в историю чеченского конфликта. Осужден, по весьма спорным основаниям, только один человек - Заурбек Талхигов, который по просьбе спецслужб и в их присутствии беседовал с террористами. За это и посадили.
Без малого пять лет шла имитация следствия. Прокуратура не только не ответила ни на один вопрос по существу, но и всячески мешала сделать это остальным: родственникам погибших и пострадавших, журналистам, среди которых была и наша Анна Политковская. Именно ее требовали боевики на переговоры, и она много раз ходила в захваченный Театральный центр. А потом - занималась журналистским расследованием.
Кто такой Ханпаш Теркибаев
26 октября 2002 года официальные лица штаба по освобождению заложников каждый час уточняли в эфире цифры погибших. С террористами официальные лица определились сразу: «Все террористы уничтожены». (Зачем - это другой вопрос, мы к нему еще вернемся.) Число убитых боевиков назвали позднее - цифрой 40. Позднее появилась информация о том, что один из группы террористов, захвативших Театральный центр на Дубровке, жив. Анна Политковская нашла этого человека. И не где-то в горах Чечни, а в самом центре Москвы, на Ленинском проспекте, в гостинице «Спутник» (на название отеля попрошу обратить внимание).
Молодой человек лет тридцати, Ханпаш Теркибаев, признался Анне в апреле 2003 года, то есть спустя полгода после трагедии на Дубровке, в том, что действительно находился в группе террористов в «Норд-Осте». Более того, из интервью Анны с Теркибаевым, опубликованного в «Новой», следовало, что он играл в группе террористов какую-то важную роль. Как писала Анна, «засланного казачка», «провокатора». На кого работал Теркибаев, фотографировавшийся с высокопоставленными чиновниками, обладавший многочисленными документами прикрытия, которые невозможно было получить, минуя спецслужбы, как смог уйти из Театрального центра, кто его внедрил в группу террористов?
После той публикации Анна Политковская убедила официальное следствие допросить Теркибаева. Не допросили. Сказали, что искали в гостинице «Космос» (?!), но не нашли. А ведь он не скрывался: общался с высшими чиновниками президентской администрации, ездил руководителем чеченской парламентской (ичкерийской) делегации в Страсбург вместе с Рогозиным, на тот момент председателем Комитета по международным делам Госдумы РФ. Участник теракта на Дубровке, Теркибаев под своей фамилией по законным документам после трагедии в «Норд-Осте» объездил полсвета: Дубаи, Турция, Иордания, Страсбург…
И только следствию этот важный свидетель и участник захвата заложников на Дубровке был недоступен. А скорее: не нужен. Как не нужны были и другие свидетели: например, журналисты «Новой», которые неоднократно ходили в захваченный Театральный центр или разговаривали с террористами по телефону, офицеры спецслужб, проводившие «зачистку» зала уже после группы «Альфа». Судя по всему, лишние свидетели не нужны были вообще…
Еще полгода после той Аниной публикации Теркибаев куролесил по белу свету, по России и по Чечне… А в октябре 2003 года погиб в странной автокатастрофе.
Впрочем, почему в странной? С ним произошло то, что должно было произойти с любым агентом спецслужб, который слишком много знал и нарушил закон «омерты». Его использовали как одноразовый шприц. «Агент не должен был заговорить - и он не заговорил», - писала Анна по этому поводу в публикации «Программа защиты от свидетелей» («Новая газета» № 96 от 22.12.2003). И еще в той своей публикации Анна отметила: «Время, когда случилась автокатастрофа, тоже знаменательно: ровно накануне того, как Теркибаев мог все-таки открыть рот, им заинтересовалось ЦРУ». (В Театральном центре среди заложников погиб гражданин США, и спецслужбы этой страны проводят свое расследование по поводу гибели своих граждан.)
Свидетельства Ахъяда Байсарова
С Ахъядом Байсаровым я был знаком с апреля 1998 года. Он выступил тогда посредником при торговле 13-летним тяжелобольным ребенком Андрюшей Латыповым, находившимся в заложниках в Чечне. Байсаров Ахъяд (не путать с Мовлади Байсаровым, агентом ФСБ, убитым кадыровцами в центре Москвы 4 ноября прошлого года) требовал за ребенка 500 тысяч долларов США. Андрюшу нам тогда удалось вытащить у бандитов без денег, а Ахъяд Байсаров вскоре получил срок за похищение предпринимателя из Армении. Срок оказался небольшим. И накануне «Норд-Оста» Байсаров проживал свободно в Москве.
К чему нам этот персонаж? К тому, что есть свидетели: накануне захвата заложников на Дубровке Ахъяд Байсаров предупредил руководство ФСБ России о готовящемся теракте. Реакции не последовало. Не потому ли, что среди террористов уже был свой человек - Теркибаев - и кто-то готовил дырки под ордена, надеясь на то, что все под контролем? Впрочем, ордена и Звезды Героев получили все равно.
А что касается Ахъяда Байсарова, бандита, получившего минимальный срок за одно из своих тяжких преступлений и не получивший его за торговлю ребенком-заложником, то он тоже исчез, как и Теркибаев. О его судьбе ничего не знают даже его бывшие хозяева - некогда высокопоставленные чеченские силовики, имеющие тесные контакты со спецслужбами России.
Апти Баталов. Звонок из Лондона
Субботний вечер 7 октября 2006 года - один из самых ужасных дней для сотрудников «Новой». Убита Политковская. В редакции работают сотрудники прокуратуры и оперативники, телефон разрывается. Поздним вечером - звонок из Лондона. Звонит Апти Баталов, бывший в 1994-1996 годах полевым командиром, затем в течение нескольких месяцев 97-го - начальник ДГБ (департамент госбезопасности) Ичкерии, а со второй половины 1997 до сентября 1999 года - глава аппарата президента Республики Ичкерия Аслана Масхадова.
«Я хочу сделать заявление, - говорит Апти, - несколько лет назад я в Лондоне встретился с Анной и передал ей материал о том, как готовился теракт в Москве в октябре 2002 года. А примерно месяц назад ей должны были передать кассету с видеоматериалами о том, кто и как готовил захват заложников в Театральном центре. Расследуя дело Политковской, вы должны обратить на это внимание».
Через некоторое время после этого звонка Баталов переслал нам текст тех материалов, которые, как он заявил, передал летом 2003 года Политковской.
Баталов свидетельствует, что его приятель и боевой товарищ еще по первой чеченской кампании Лема Дагалаев был завербован при содействии Ханпаша Теркибаева полковником ФСБ России Аркадием (Игорем?) Дранецом*. Дагалаев засвидетельствовал свои показания в марте 2002 года на видеокассету (в присутствии Баталова), где рассказал о планируемом при активном участии Теркибаева и его (Дагалаева) походе на Москву с целью захвата одного из правительственных учреждений. И продемонстрировал выданные ФСБ спецпропуска. Через несколько дней после той видеозаписи Дагалаев погибает в автокатастрофе.
Баталова допрашивали о его контактах с Дагалаевым в ФСБ Наурского района Чечни. 23 марта Апти Баталов сбежал в Англию, предварительно спрятав видеокассету с записью свидетельства Дагалаева. И именно эту кассету, как заявляет Баталов, он и хотел переслать Политковской. Насколько нам известно, кассету Анна не получила.
---
* Полковник Дранец - не выдуманная, а реальная фигура. Офицер, долго занимавшийся Чечней. Именно он упоминается в открытом письме, написанном якобы бывшими членами банды агента ФСБ Мовлади Байсарова, убитого осенью прошлого года в Москве, как человек, поддерживавший с ними контакт в Москве.