На что жалуется шарлотта ивановна. Характеристика Шарлотты Ивановны в пьесе «Вишневый сад. Наиболее действующее лицо

Любовь Андреевна прожила за границей пять лет, не знаю, какая она теперь стала... Хороший она человек. Легкий, простой человек. Помню, когда я был мальчонком лет пятнадцати, отец мой покойный — он тогда здесь на деревне в лавке торговал — ударил меня по лицу кулаком, кровь пошла из носу... Мы тогда вместе пришли зачем-то во двор, и он выпивши был. Любовь Андреевна, как сейчас помню, еще молоденькая, такая худенькая, подвела меня к рукомойнику, вот в этой самой комнате, в детской. «Не плачь, говорит, мужичок, до свадьбы заживет...»

Мужичок... Отец мой, правда, мужик был, а я вот в белой жилетке, желтых башмаках. Со свиным рылом в калашный ряд... Только что вот богатый, денег много, а ежели подумать и разобраться, то мужик мужиком... (Перелистывает книгу.) Читал вот книгу и ничего не понял. Читал и заснул.

Слышно, как к дому подъезжают два экипажа. Лопахин и Дуняша быстро уходят. Сцена пуста. В соседних комнатах начинается шум. Через сцену, опираясь на палочку, торопливо проходит Фирс , ездивший встречать Любовь Андреевну; он в старинной ливрее и в высокой шляпе; что-то говорит сам с собой, но нельзя разобрать ни одного слова. Шум за сценой все усиливается. Голос: «Вот пройдемте здесь...» Любовь Андреевна , Аня и Шарлотта Ивановна с собачкой на цепочке, одетые по-дорожному. Варя в пальто и платке, Гаев , Симеонов-Пищик , Лопахин , Дуняша с узлом и зонтиком, прислуга с вещами — все идут через комнату.

Она оглянулась на него.

Я только поклонюсь вам и тотчас же уйду. (Горячо целует руку.) Мне приказано было ждать до утра, но у меня не хватило терпения...

Если против какой-нибудь болезни предлагается очень много средств, то это значит, что болезнь неизлечима. Я думаю, напрягаю мозги, у меня много средств, очень много и, значит, в сущности ни одного. Хорошо бы получить от кого-нибудь наследство, хорошо бы выдать нашу Аню за очень богатого человека, хорошо бы поехать в Ярославль и попытать счастья у тетушки-графини. Тетка ведь очень, очень богата.

Аня показывается в дверях.

Вышла за не дворянина и вела себя нельзя сказать чтобы очень добродетельно. Она хорошая, добрая, славная, я ее очень люблю, но, как там ни придумывай смягчающие обстоятельства, все же, надо сознаться, она порочна. Это чувствуется в ее малейшем движении.

Удивительно, мне что-то в правый глаз попало... плохо стал видеть. И в четверг, когда я был в окружном суде...

«Это лучшая роль, остальные мне не нравятся» - такую характеристику Шарлотты в пьесе «Вишневый сад» Чехова давал автор в своем письме. Чем же эта эпизодическая героиня была для Чехова столь важна? Нетрудно сказать.

По тексту пьесы Шарлотта не имеет никаких социальных маркеров: ни возраст, ни национальность, ни происхождение её не известны ни зрителю, ни ей самой: «У меня нет настоящего паспорта, я не знаю, сколько мне лет…»; «Кто мои родители, может, они и не венчались… не знаю». Она практически не включена в систему социальных связей, а также в ситуацию, обуславливающую главный конфликт - продажу имения. Точно так же не включена она ни в один умозрительный хронотоп пьесы - прошлого в усадьбе, настоящего на дачах, будущего в «новом прекрасном саду». Она находится вне пространства пьесы и одновременно параллельно ему. Положением аутсайдера обусловлены и две принципиально важных черты Шарлотты Ивановны в «Вишневом саде». - во-первых, абсолютное одиночество («Так хочется поговорить, а не с кем… Никого у меня нет»), а во-вторых - абсолютная свобода. Присмотревшись, можно заметить, что действия Шарлотты не подчинены никаким внешним условиям, но лишь её собственным внутренним импульсам:

«Лопахин. Шарлотта Ивановна, покажите фокус!
Любовь Андреевна. Шарлотта, покажите фокус!
Шарлотта. Не надо. Я спать желаю. (Уходит)».

Важность образа Шарлотты в пьесе «Вишневый сад» заключается, во-первых, в её роли свободного стороннего наблюдателя с правом непредвзятого суждения (внезапные и алогичные на первый взгляд реплики Шарлотты, не относящиеся к непосредственному контексту) и неподчинения условностям. Во-вторых - в изображении человека, чьё поведение не определено средой - «эссенции» человеческой сути. И с этой точки зрения мы не можем недооценивать этот, на первый взгляд, эпизодический образ в пьесе.

М ы привыкли завершать изучение крупного произведения сочинением, классным или домашним, давая возможность нашим ученикам систематизировать полученные знания, а себе - оценить результаты нашей совместной деятельности. Среди традиционных итоговых тем по чеховскому «Вишнёвому саду» - «Прошлое, настоящее и будущее России в “Вишнёвом саде” А.П. Чехова», «Новаторство драматургии Чехова», «Образы Гаева и Раневской (Ермолая Лопахина, Пети Трофимова)». На эти темы нельзя написать, не повторив многое из того, что говорилось на уроке; работа мысли у ученика в этом случае направлена только на то, чтобы логично выстроить пересказ того, что раньше было услышано и конспективно записано. Это делать довольно утомительно, хотя полезно, особенно в классах гуманитарного профиля, где нужно готовить выпускников к специальному экзамену. Но если такой необходимости нет, а на первый план выходит задача поддержать живой интерес к автору и тексту, удобнее предложить темы другого рода, частично исследовательские.

За несколько уроков по последней чеховской пьесе мы успеваем обсудить некоторые вопросы поэтики: особенности жанра и сюжета, основные мотивы, необычность диалогов, роль ремарок.

Можно опираться в беседе на книгу З.Паперного «Вопреки всем правилам…» и даже процитировать некоторые важные фрагменты, например такие.

• “Чеховские пьесы говорят о трагических неудачах, бедах, нелепице в судьбах героев, о разладе мечты и будничной жизни. Но рассказано о всех этих «несовпадениях» в драматическом повествовании, где всё соподчинено и соразмерено, всё совпадает и перекликается друг с другом. Дисгармонии действительности противостоит скрытая гармоничность формы, ритмичность и музыкальность повторов, «рифмующихся» друг с другом деталей”.
• “Настроение - не просто дух чеховских пьес. Оно создаётся взаимодействием многих и многих поэтических микровеличин”.
• “Особое значение получили у Чехова второстепенные персонажи. <…> Те, кто на первый взгляд где-то на периферии сюжета, обретают обобщённо-символическое значение. Тень «недотёпства» падает на многих персонажей «Вишнёвого сада» и тем самым незаметно, почти неуловимо, связывает всё происходящее”.

Говорим на уроках и о героях, которых с некоторой натяжкой можно счесть главными, то есть о Гаеве, Раневской, Лопахине, Пете Трофимове.

При этом намеренно не касаемся (насколько это возможно) других персонажей - Епиходова, Шарлотты, Симеонова-Пищика, Фирса. О ком-нибудь из них ученики будут писать сочинение. Домашнее задание - подготовиться к классному сочинению на тему «Место Шарлотты (Епиходова, Симеонова-Пищика и т.д.) в системе образов пьесы». Для этого нужно перечитать пьесу, вспомнить все реплики и поступки персонажа и попытаться осмыслить их в свете того, что уже было сказано и понято.

Перед самым началом письменной работы (на неё отводится один час) говорим ученикам, что в хорошем сочинении должны оказаться ответы по крайней мере на три вопроса: как данный персонаж связан с основными мотивами пьесы, какие переклички можно обнаружить между ним и другими персонажами, как влияет он на общее настроение пьесы.

Разумеется, такое задание по силам не каждому ученику. В некоторых работах (на слабую троечку) не оказалось ничего, кроме более или менее добросовестного рассказа о том, что именно говорил и делал герой на протяжении четырёх действий пьесы. Полных, исчерпывающих ответов на поставленные вопросы не было ни в одном сочинении (да этого и ожидать было нельзя), встречались натяжки, а то и грубые ошибки в истолковании тех или иных реплик. Но интересные соображения и довольно тонкие самостоятельные наблюдения тоже не были редкостью. Об этом можно судить по приведённым ниже (в сокращении, но без редакторской правки) работам одиннадцатиклассников московской школы № 57 Игоря Ястребова, Светланы Поповой, Евгении Сечиной и Михаила Мешкова.

Симеонов-Пищик

Н а первый взгляд, Борис Борисович - герой, про которого с уверенностью можно говорить, что он - комический. Симеонов-Пищик засыпает во время своих реплик, шутит про то, что его род происходит от лошади, которую Калигула посадил в сенат, постоянно просит одолжить денег, даже во время танцев, теряет и находит те, которые у него есть. Конечно, у нас вызывает сочувствие его безвыходное финансовое положение, но комические сцены и невероятные истории приобретения необходимых денег, рассказываемые самим Симеоновым-Пищиком, не позволяют этому чувству стать острым. Однако иногда он совершает поступки, которые не вписываются в общую картину. Именно он уводит опьяневшего от своего счастья и коньячка Лопахина от горько плачущей Любови Андреевны после продажи вишнёвого сада; только он общается с Шарлоттой, которая “хочет поговорить, но не с кем”. Неожиданно Борис Борисович проявляет больше человечности, чем можно было бы от него ожидать.

Каждый герой пьесы «Вишнёвый сад» имеет собственный мотив, и Симеонов-Пищик - не исключение. Сам он постоянно ездит от одних знакомых к другим, желая взять взаймы или вернуть, и его мотив - движение. Во втором действии, когда все просто гуляют и разговаривают, мы его не видим, но он является, когда Раневская приезжает и уезжает из имения, он присутствует при возвращении Гаева и Лопахина с торгов. Он всё время торопится куда-то и заставляет торопиться других.

Герои, которых в пьесе «Вишнёвый сад» можно уверенно считать второстепенными, часто имеют общее с героями, претендующими на роль главных. Симеонов-Пищик всё время полон забот, пытается собрать деньги до определённого числа, куда-то спешит и часто не успевает. Этим он напоминает Лопахина, который тоже всегда следит за временем, у которого всегда много дел и который всегда опаздывает на поезд. Пищик из Ницше вынес, что можно “фальшивые бумажки делать”, а Лопахин прямо заявляет, что “читал книжку и ничего не понял”. И пускай один даёт взаймы другому, у них много общего.

Таким образом, Симеонов-Пищик занимает важное место в общей системе персонажей, и его отсутствие изменило бы наше ощущение от пьесы «Вишнёвый сад».

Епиходов

В комедии «Вишнёвый сад» много второстепенных героев, играющих важную роль в пьесе, одним из них является Епиходов. Он участвует во многих комических ситуациях, у него даже есть прозвище “двадцать два несчастья”. Епиходов натыкается на стул, раздавливает картонку с шляпой, положив на неё чемодан, его хочет ударить палкой Варя, когда попадает в Лопахина.

Как и многие другие герои пьесы, Епиходов ничего не делает, его несёт поток жизни. К Епиходову, как и к остальным персонажам комедии, можно отнести слово “недотёпа”. Он всё время что-нибудь ломает и пытается делать то, что не умеет: играет на гитаре и поёт, “как шакал”, смешно и неграмотно говорит о книгах и убеждениях, играет на бильярде и ломает кий. Его поступки и слова (например, неожиданный и ненужный вопрос о Бокле) дополняют множество других событий, произошедших некстати (например, бал в день торгов, возвышенные речи Гаева, попытка устроить объяснение между Варей и Лопахиным перед самым отъездом, бессмысленная трата денег Раневской).

В образе Епиходова можно увидеть усиленные комические черты главных героев.

Некоторые неправильные фразы малообразованного Лопахина (например, “Всякому бе­зобразию есть своё приличие”) схожи с ещё более неграмотными и смешными словами Епиходова, употребляющего много лишних и загромождающих речь оборотов (“Но, конечно, если взглянуть с точки зрения, то вы, позволю себе так выразиться, извините за откровенность, совершенно привели меня в состояние духа”).

Попытки Епиходова, желающего казаться “развитым человеком”, говорить возвышенными словами (например, фраза “Для безумца, который влюблён, это мандолина”, сказанная, когда он играл на гитаре) и петь о высокой любви - более смешной вариант пустых речей Гаева о “много­уважаемом шкапе” и о “природе дивной”. И Гаев, и Епиходов некстати говорят о направлениях и убеждениях, в которых ничего не понимают, причём у Епиходова выходят совершенно нелепые слова о том, что он “никак не может понять, жить ему или застрелиться”, и на всякий случай носит при себе револьвер. Епиходов свои мелкие неприятности называет несчастьями, говорит, что к нему “судьба относится без сожаления, как буря к небольшому кораблю”, и этим напоминает Гаева, говорящего, что ему “за убеждения доставалось немало в жизни”.

Можно заметить некоторое сходство между Епиходовым и подлецом Яшей. Оба героя мнят себя образованными людьми и сразу же после того, как говорят о своей образованности, высказывают какое-нибудь нелепое суждение (фраза Епиходова про револьвер, слова Яши “ежели девушка кого любит, то она безнравственная”). Яша и Епиходов презрительно относятся к России и считают, что “за границей всё давно уж в полной комплекции”. И тот, и другой говорят жестокие слова о больном Фирсе. У Епиходова есть фраза “Долголетний Фирс, по моему окончательному мнению, в починку не годится, ему надо к праотцам”, Яша говорит Фирсу: “Надоел ты, дед. Хоть бы ты поскорее подох”.

Итак, Епиходов является важным героем, участвующим в создании настроения и общей атмосферы пьесы, и помогает лучше понять других персонажей.

Шарлотта

Е сли выделять главных персонажей «Вишнёвого сада» (во всяком случае, наиболее важных), ими окажутся те, чьи судьба и мысли связаны с садом. Однако оставшиеся таким образом на периферии сюжета, насколько в данном случае это слово применимо, и в конце афишки действующие лица: Епиходов, Симеонов-Пищик, Шарлотта Ивановна - немаловажны для осмысления пьесы, что мы и постараемся показать на последнем примере.

Чревовещание Шарлотты, как и “несчастья” Епиходова и вечные заботы Пищика о деньгах, - одна из самых ярких фарсовых деталей «Вишнёвого сада» (вообще все трое в этом отношении превосходят главных героев, по крайней мере не уступают им: подобные черты есть, например, и у Гаева с его склонностью к прочувствованным речам, но в небольших ролях они сконцентрированы значительно сильнее).

Не так заметны, но многочисленны более обыденные её действия: приходит и уходит в первом действии, с лорнеткой на поясе; ест огурец; рассказывает, что её собачка “и орехи кушает” (Пищик (удивленно ). Вы подумайте!); в старой фуражке возится с ружьём… <…> В комическое и житейское врываются неожиданно тоскливые, ни к кому не обращённые реплики: “Не с кем мне поговорить... Всё одна, одна, никого у меня нет и... и кто я, зачем я, неизвестно...” И, несмотря на разницу тональностей, начало самого длинного такого монолога: “У меня нет настоящего паспорта, я не знаю, сколько мне лет, и мне всё кажется, что я молоденькая”, - отсылает к образу Раневской с её “и теперь я как маленькая”.

Однажды возникнув, эта параллель развивается, и действия Шарлотты уже бросают отсвет на всю пьесу. Во время томительного ожидания результатов аукциона Шарлотта показывает фокусы и - ein, zwei, drei - “продаёт” плед, за которым прячутся Аня и Варя, - так преломляется мотив продажи дома; и потому на чаяния и надежды, связанные с торгами, ложится тень фиглярства этой сцены: они так же искусственны и неоправданны у Гаева и Раневской, а у Лопахина, по выражению Пети Трофимова, напоминают “размахивание руками”. А тогда и последний эпизод с участием Шарлотты, где само чревовещание вместо комического эффекта приобретает оттенок той же тоски: чем-то, в особенности, кажется, лёгкостью превращения “ребёнка” в узел, он подчёркивает неприкаянность, бесприютность Шарлотты (“Надо уходить... В городе мне жить негде”) - заставляет вспомнить, что бывшие хозяева поместья теперь бесприютны почти так же, как и она. Даже текстуальные совпадения приобретают символический смысл (Раневская, действие первое: “Мне хочется прыгать, размахивать руками”, - ремарка в третьем действии: “В зале фигура в сером цилиндре, в клетчатых панталонах, машет руками и прыгает” под крики “браво, Шарлотта Ивановна!”).

Итак, образ второстепенный, гувернантка Шарлотта по-своему оттеняет всю пьесу, внося в неё далеко не только комические ноты.

Фирс

О браз Фирса - старого верного слуги Гаевых - занимает значительное место в системе образов пьесы. На мой взгляд, его слова и действия усиливают ощущение, создаваемое центральными персонажами: Любовью Андреевной и Леонидом Андреевичем, людьми, в значительной степени живущими своим прошлым. Ведь они для Фирса до сих пор “барские дети”. Он помнит, какая одежда полагается “на выезд”, и обращается к Гаеву со словами: “Опять не те брючки надели”, а ближе к ночи он приносит ему пальто. При этом Фирс - единственный хозяйственный человек в этом доме: “Без меня тут кто подаст, кто распорядится? Один на весь дом”. Фирс выступает в этом произведении как “дух усадьбы”.

Перед отъездом все о нём тревожились, беспокоились. Четырежды было уточнено, отправили ли Фирса в больницу. Однако этого так и не случилось, и он остаётся один в заколоченном доме, в котором до весны никого не будет. Но даже тогда он не перестаёт думать о Гаевых: “А Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал... Я-то не поглядел... Молодо-зелено!” Наверное, духу усадьбы и было суждено умереть вместе с ней. “Дух истории” забыли, как и саму историю, в которой он жил. На фоне такой картины горькой иронией звучат фразы “Прощай, старая жизнь!” и “Здравствуй, новая жизнь!”.

С Фирсом неразрывно связан и звук лопнувшей струны, дважды встречающийся в пьесе. После первого раза он произносит фразу, которую можно, наверное, назвать пророческой: “Перед несчастьем тоже было...” Второй раз мы слышим этот звук уже после того, как Фирса оставили в запертом доме. С этого момента судьба его, как и судьба всего времени, которому он принадлежал, была предрешена. Таким образом, Фирс чрезвычайно сильно влияет на наше восприятие одной из поставленных в пьесе проблем - смены времени, будучи сам образом этого времени.