В каждом православном доме богатом и бедном были иконы – это могла быть скромная полочка или целый иконостас. Иконы были семейной реликвией и располагали их в переднем красном углу – его еще называли святой угол или божница. Там же были лампада с маслом и священное писание – жития святых, молитвослов. В домах побогаче был киот – специальный шкаф для икон. И обитатели дома читали молитвы утром и вечером.
Я помню, как девочкой гостила у бабушки с дедушкой, и как молился мой дедушка – он был из семьи старообрядцев. Он не садился за стол не перекрестясь. В доме были и жития святых, написанные старославянским шрифтом, который я сначала не понимала, но дедушка показал мне несколько раз, и я стала понемногу читать. Помню, особенно заинтересовало меня житие Симеона-столпника, который много лет стоял на столбе, постился и молился. Мне это казалось невероятным…
В старину в сёлах текла жизнь, полная трудов. В рубленых избах и полуземлянках наши предки буквально боролись за жизнь. Они бортничали, распахивали новые земли и разводили скот, охотились и оборонялись от лихих людей. Часто в пожаре сгорали дом и имущество – тогда приходилось строить новое жильё.
Свой дом русские люди строили, предварительно тщательно выбрав место: нельзя было строить дом на месте бывшей дороги или кладбища – считалось, что счастье уйдёт вскоре из такого дома. Выбрав место для будущего дома – тщательно проверяли его, не засушливое ли оно? Для этого клали на ночь сковороду дном вверх. Если за ночь под сковородой скапливалась роса – то место хорошее. И можно было строить новую избу.
Первой в новый дом пускали кошку – считалось, что во время стройки в дом могли проникнуть злые духи. А кошки помогали их изгнать. Поэтому первую ночь обязательно проводили в новом доме кот с кошкой. Кстати, этот обычай дошел и до наших дней. На новоселье принято приносить в дом кошку.
Огромное значение в доме имела печь. Печь и печной огонь у русских людей были на втором месте после святого угла. Рядом с печкой нельзя было говорить худые слова. В жилище сохранялась диагональ – печь – красный угол. Избы топились по-чёрному, в них было дымно.
Печной угол или «куть» было традиционно женским пространством. Здесь выполнялось главное священнодействие – выпечка хлеба. В кути располагались посуда и кухонная утварь – чугуны, ухваты и пряничные доски – на Руси издавна женщины пекли пряники. Они были любимым лакомством крестьянских ребятишек. В печном углу стояли прялка и ткацкий станок.
Прялка особо ценилась в крестьянском доме, потому что пряли и ткали все русские женщины, одевали всю семью, ткали полотенца и скатерти.
Прялка была желанным подарком, ее хранили и передавали по наследству. Расписную прялку парень дарил своей невесте, а она хвасталась красивым подарком на посиделках, где девушки пряли.
Крестьяне носили длинные домотканые рубахи и конечно лапти – аж до 20 века!
Горожане ходили в сапогах и носили туфли. А еще те и другие носили шубы, однорядки и кафтаны. У женщин были сарафан, платок и пояс. Одежда была праздничная и повседневная.
Русские девушки носили платья с вышивкой на рукавах и подоле, замужние женщины - юбки и понёвы с орнаментом и оберегами. Дети до 12 лет носили длинную до пят полотняную рубашку - они не разделялись до этого времени по половому признаку.
В праздничной одежде преобладали два цвета орнаментов – белый и красный, который подчёркивал свет души и духовную чистоту.
Девушки плели одну косу, замужней женщине после свадьбы расплетали её и заплетали две. У мужчин символом мужества считалась борода. И когда вышел указ Петра Первого стричь бороды, возникло даже восстание в Сибири. С древних времён крестьяне считали, что, обрезав волосы, у человека можно отнять и здоровье.
Жили крестьяне в небольших домах. На Севере это были высокие избы с несколькими небольшими окошками. На резных наличниках часто была изображена розетка – символ жизни и счастья. На Севере под одной крышей часто находились сарай и кладовая.
В Сибири тоже встречаются до сих пор такие постройки. Например, в Сузуне Новосибирской области многие дома построены по такому типу. Закрытые дворы очень удобны в морозы. И живут там потомки старообрядцев с незапамятных времен.
Изба да клеть - сени, два – три окошка да дверь были у половины крестьян. В избе зимой в морозы находил приют и домашний скот. В подклетье - подполье располагались куры.
Внутри дома в переднем углу под иконами стоял большой стол для всей семьи, вдоль стен располагались широкие лавки. Над ним находились полки для посуды и шкаф- поставец.
На праздники стол накрывали и ставили расписную и резную посуду – ковши разных форм с мёдом и квасом, светец для лучины, солонки в виде коньков, птиц, глиняные миски и деревянные ложки. Ковши были в форме ладьи, утки. На ковше могла быть вырезана надпись примерно такого содержания: « Гости дорогие, гостите да пьяными не напивайтесь, вечера не дожидайтесь».
В жилище пространство у входа было мужской территорией. Здесь находились рабочие инструменты и коник, который в крестьянской избе имел особое значение. Здесь хозяин занимался своими мужскими делами: чинил сбрую и упряжь зимой.
А летом мужики ладили сани – ведь без саней в деревне никуда. Всё мастерили из дерева – лавки, колыбель, корзины. И всё расписывали, чтобы радовало душу. Избы строили из дерева, топор даже гвозди старались не использовать. В крайнем случае – деревянные костыли.
По вечерам слушали былины, сказки, пили хмельной мёд, пели песни. По субботам топили баню.
Семьи были большими и крепкими. Жили по заповеди Домостроя: «Сохраняйте семейные союзы ваши, Богами освященные, во времена радостные, во времена горестные и да помогут вам Боги светлые, и приумножатся древние роды ваши».
Семейный союз – это продолжение жизни. Невеста должна была быть не моложе 16 лет. Жена должна была заботиться о муже. Беременная жена укрывала зипуном мужа, чтобы мужняя сила охраняла её чрево и чадо во время сна. Пуповину о родившегося ребенка перевязывали нитью, сплетенной из волос отца.
У детей воспитывали любовь к вере, к своему роду, семье, к матери-природе, к земле предков и велели жить по совести. Девочке 12 – ти лет вручали веретено и прялку и обучали рукоделию.
В Древней Руси народ имел свой уклад жизни и свои обычаи, не соблюдать, не знать же их считалось большим грехом. В одной из глав домостроя читаю: «Великое несчастье для прямого сына Отечества, ежели он не знает нравов и обычаев своего народа». А главным обычаем на Руси было иметь столько детей, сколько даёт Бог…
Умели русские люди работать, умели и отдыхать. В январе праздновали Рождество. Новый год (по старому стилю), колядование и крещение, в святки ходили ряженые – мазали лица сажей, выворачивали наизнанку шубу, наряжались цыганом, гусаром, водили козу, разыгрывали сценки, веселились.
Любимым праздником была Масленица – гуляли целую неделю. С четверга все работы прекращались, и начиналось шумное веселье – катались на тройках, ходили в гости, обильно угощались блинами, оладьями, пирогами, вином.
Потом соблюдали изнурительный пост и праздновали Пасху – светлое Христово воскресение. Молодёжь собиралась отдельно, водили хороводы на околице, у леса, на берегу реки, гуляли по улицам, качались на качелях.
В Радуницу – родительский день посещали могилы умерших, носили еду на могилы родственников. На Троицу ходили в лес, пели песни, плели венки и бросали их в реку, если пристанет – девушка должна была выйти замуж скоро, а если венок тонул – очень плохой знак.
Осенью и зимой устраивали посиделки. Летом играли в игры, водили хороводы, пели, плясали допоздна. Главной фигурой в деревне был хороший гармонист. Ах, какие гармонисты были в каждом селе! Какие играли наигрыши! В каждой местности свои.
В Древней Руси было принято ходить в гости, помогать друг другу, особенно при строительстве новой избы. По окончании работы хозяин кормил обедом, угощал вином. Все пели и плясали, несмотря на усталость.
Семьи были большими. Вместе жили не только родители, дети и внуки, но и несколько братьев, сестра с мужем и другие родственники. Нередко в одной семье насчитывалось двадцать и более человек. В семье царили патриархальные устои. Во главе был отец или старший брат - большак. Среди женщин - его жена. Жена должна была беспрекословно подчиняться мужу. Сноха много работала и подчинялась старшим. После отмены крепостного права большие семьи стали распадаться, получали землю и жили отдельно.
Старший сын оставался с родителями.
Свадьбы проводили осенью или после Крещенья. К родителям невесты приходила сваха с прибаутками: «У вас курочка – у нас петушок, сведём их в один хлевушок». После смотрин невесты был сговор – рукобитье. А потом целый месяц шла подготовка к свадьбе.
Жених покупал невесте подарки. Подруги собирались в доме невесты на девичник, помогали готовить приданое и обязательно пели песни – грустные, величальные, шуточные, прощальные. Вот одна из них:
Не в трубоньку ли трубили рано по росе,
Уж и плакать ли Катеринушке по своей косе:
- С измладочка эту косыньку матушка плела,
А на возрасте косыньку она сама плела,
А на утро косыньку свахи разобьют,
Разделают её косыньку на шесть долей,
Заплетут её косыньку на две косы,
Обовью её русую вокруг головы,
Наденут Катеринушке бабий сборничек.
- Красуйся, Катеринушка, в бабьем сборничке!
Уж и бабья краса – её за стеной не слыхать,
А девичья краса - её за сто вёрст слыхать!
Свадьба могла длиться неделю, угощали всех желающих, и обязательно пекли пироги - курники. На другой день после свадьбы зять отправлялся к тёще на блины.
Вообще в русской кухне - самой богатой кухне мира, было много выпечки. Ведь на Руси издавна сеяли пшеницу, рожь, овёс, ячмень, просо – у русских было много муки, и поэтому пекли пироги, блины, оладьи пряники, расстегаи и кулебяки, даже жаворонки из теста весной. А в Сибири любили выпекать шаньги. Мама моя тоже была большая мастерица печь шанежки. А еще варили всевозможные каши, овсяный кисель, горох.
Из овощей до конца 18 века главенствовала репа – вспомните знаменитую сказку «Про репку» и другую, не менее известную - «Вершки и корешки». Из репы готовили много блюд: парили, варили, клали в пироги, готовили квас. Сажали также капусту, хрен, брюкву – очень полезные для здоровья овощи. У меня брюкву сажали мать и бабушка, а еще фасоль, бобы и горох.
Картошки у русских долгое время не было. И только в 19 веке картошка произвела настоящий переворот в русской кухне.
Использовали издревле и дары леса, а его в России много. Часто на столе бывали орехи, мёд, грибы и ягоды. Сады стали сажать намного позднее. И первым культивируемым деревом стала вишня. Отсюда и знаменитые вишневые сады. Любили на Руси и полакомиться рыбкой и даже икрой, ведь рек у нас много.
Готовили блюда в основном в русской печи – отсюда и своеобразие их, и вкус несравненный и дух. На Севере больше варили щи, на юге – борщи, на Волге пекли замечательные пироги с рыбой, а на Урале и в Сибири, как я уже сказала, шаньги и пельмени. Ели на Руси черный ржаной хлебушко, белый был по праздникам.
После еды принято было подавать заедки на сладкое: ягоды, кисели, мочёную бруснику, пареную репу. Принято было угощать гостей самым лучшим – соблюдалась традиция русского гостеприимства. Говорили так: «Ест человек дома, а в гостях он лакомится». Любили и чаек попить из самовара, как водится, с пирогами да шаньгами – Ведь испокон веков на Руси было принято потчевать гостей пирогами.
Пирог – это символ русского гостеприимства. Пирог – это праздник. И само название его происходит от слова « пир». Ко всякому торжественному случаю выпекался свой пирог, а «глаза помогали его есть», поэтому пекли его затейливым и красивым.
Расстегай с грибами и луком подавали на закуску со штофом водки, горячую кулебяку тоже под водочку, шаньги к кислым щам, к чаю. На Севере России пекли калитки из пресного ржаного теста. Женщины в старину говорили: «Калитки просят восьмерки».
Для изготовления их нужны ржаная мука, вода, молоко, простокваша, масло, соль, сметана и начинка. А начинкой могут быть грибы, всевозможные ягоды - черника, земляника, малина, а также творог, картошка, пшенная каша. Форма калиток может быть овальной, круглой и многоугольной. Подают их к супу и чаю.
Казалось бы, зачем было столько труда вкладывать в пирог? Но пирог - это не только вкусная еда, но и издавна был настоящий душевный праздник, а в праздник всё должно быть красиво. В старину говорили: «Милости прошу к нашему шалашу: Я пирогов накрошу. Откушать попрошу!»
О русских традициях и обычаях можно говорить бесконечно, но я заканчиваю свой скромный труд, надеясь к нему когда-нибудь вернуться.
К началу 16 века определяющую роль в влиянии на культуру и быт русского народа играло христианство. Оно сыграло положительную роль в преодолении суровых нравов, невежества и диких обычаев древнерусского общества. В частности, нормы христианской морали оказывали огромное влияние на семейную жизнь, брак, воспитание детей. Правда. богословие придерживалось тогда дуалистического воззрения на разделение полов - на два противоположных начала - "доброе" и "злое". Последнее олицетворялось в женщине, определяя ее положение в обществе и семье.
У российских народов долгое время бытовало большая семья, объединявшая родственников по прямой и боковым линиям. Отличительными чертами большой крестьянской семьи являлось коллективное хозяйство и потребление, общее владение имуществом двумя и более самостоятельными брачными парами. У городского (посадского) населения семьи были меньше и состояли, обычно, из двух поколений родителей и детей. Семьи феодалов были, как правило, малыми, так сын феодала, достигнув 15 лет, должен был служить государеву службу и мог получить как свой собственный отдельный поместный оклад, так и пожалованную вотчину. Это способствовало ранним бракам и выделению самостоятельных малых семей.
С введением христианства браки стали оформляться через обряд церковного венчания. Но традиционный христианский свадебный обряд ("веселие") сохранялся на Руси еще примерно в течении шести-семи веков. Церковные правила не оговаривали препятствий для вступления в брак, кроме одного: "бесноватость" жениха или невесты. Но в реальной жизни ограничения были довольно жесткими, прежде всего в социальном отношении, которые регулировались обычаями. Закон формально не запрещал феодалу жениться на крестьянке, но фактически это случалось очень редко, так как класс феодалов представлял собой замкнутую корпорацию, где браки поощрялись не просто с лицами своего круга, а с ровней. Вольный человек мог жениться на крепостной, но должен был получить разрешение у барина и уплатить определенную сумму по договоренности. Таким образом, и в древне, и в городе браки, в основном, могли совершаться только внутри одного класса-сословия.
Расторжение брака было весьма затруднительным. Уже в раннем средневековье развод ("распуст") разрешался лишь в исключительных случаях. При этом права супругов были неравны. Муж мог развестись с женой в случае ее измены, причем к измене приравнивалось общение с чужими людьми вне дома без разрешения супруга. В позднем средневековье (с 16 века) развод разрешался с условием пострижения в монахи одного из супругов.
Православная церковь разрешала одному лицу вступать в брак не более трех раз. Торжественный обряд венчания совершался, обычно, лишь при первом браке. Четвертый брак категорически запрещался.
Новорожденного ребенка надлежало крестить в церкви на восьмой день после крещения именем святого этого дня. Обряд крещения считался церковью основным, жизненно важным обрядом. Некрещеный не имел никаких прав, даже права на погребение. Ребенка, умершего не крещенным, церковь запрещала хоронить на кладбище. Следующий обряд - "постриги" - проводился год спустя после крещения. В этот день кум или кума (крестные родители) выстригали у ребенка прядь волос и дарили рубль. После пострижек праздновали именины, то есть день того святого, в честь которого был назван человек (позже стал называться "днем ангела"), а день рождения. Царские именины считались официальным государственным праздником.
Все источники свидетельствуют, что в эпоху средневековья чрезвычайно велика была роль ее главы. Он представлял семью в целом во всех ее внешних функциях. Только он имел право голоса на сходках жителей, в городском вече, позже - в собраниях кончанских и слободских организаций. Внутри семьи власть главы была практически неограниченной. Он распоряжался имущества и судьбами каждого из его членов. Это касалось даже личной жизни детей, которых он мог выдать замуж или женить против воли. Церковь порицала его только в том случае, если он доводил их при этом до самоубийства. Распоряжения главы семьи должны были выполняться беспрекословно. Он мог применять любые наказания, вплоть до физических. "Домострой" - энциклопедия русского быта 16 века - прямо указывал, что хозяину следует бить в воспитательных целях жену и детей. За неповиновение родителям церковь грозила отлучением.
Внутриусадебный семейный быт был долгое время сравнительно замкнутым. Однако простые женщины - крестьянки, посадские - вовсе не вели затворнический образ жизни. Свидетельства иностранцев о теремном затворничестве русских женщин относится, как правило, к быту феодальной знати и именитого купечества. Их редко выпускали даже в церковь.
Сведений о распорядке дня людей в средневековье осталось немного. Трудовой день в семье начинался рано. Обязательных трапез у простых людей было две - обед и ужин. В полдень производственная деятельность прерывалась. После обеда по старой русской привычке следовал длительный отдых, сон (что весьма поражало иностранцев). затем вновь начиналась работа до ужина. Вместе с окончанием светового дня все отходили ко сну.
С принятием христианства официальными праздниками стали особо чтимые дни церковного календаря: Рождество, Пасха, Благовещение, Троица и другие, а также седьмой день недели - воскресенье. По церковным правилам праздничные дни следовало посвящать благочестивым делам и религиозным обрядам. работать в праздничные дни считалось грехом. Однако беднота работала и по праздникам.
Относительная замкнутость домашнего быта разнообразилась приемами гостей, а также праздничными церемониями, которые устраивались преимущественно во время церковных праздников. Один из главных крестных ходов устраивался на Крещение - 6 января ст. ст. В этот день патриарх освящал воду Москва - реки, а население города совершало обряд Иордани (омовения святой водой). По праздникам устраивались и уличные представления. Бродячие артисты, скоморохи, известны еще в Древней Руси. Кроме игры на гуслях, дудках, песен представления скоморохов включали акробатические номера, состязания с хищными животными. В скоморошью труппу входили обычно шарманщик, гаер (акробат), кукольник.
Праздники, как правило, сопровождались общественными пирами - братчинами. Однако расхожие представления о якобы беспробудном пьянстве русских явно преувеличены. Только во время 5-6 наиболее крупных церковных праздников населению разрешалось варить пиво, а кабаки являлись государственной монополией. Содержание частных кабаков строго преследовалось.
Общественный быт включал также проведение игр и забав - как военных, так и мирных, например, взятие снежного города, борьбу и кулачный бой, городки, чехарду и т.п. . Из азартных игр получили распространение игра в кости, а с 16 века - в карты, привезенные с запада. Любимым развлечением царей и знати была охота.
Таким образом, хотя жизнь русского человека в эпоху средневековья хотя и была сравнительно однообразной, но далеко не исчерпывалась производственной и социально политической сферами, включала многие аспекты повседневного бытия, на которые историки не всегда обращают должное внимание
В исторической литературе на рубеже 15 - 16 вв. устанавливаются рационалистические взгляды на исторические события. Некоторые из них объясняются причинными связями, обусловленными деятельностью самих людей. Авторы исторических произведений (например, "Сказания о князьях Владимирских", конец 15 в.) стремились утвердить мысль об исключительности самодержавной власти русских государей как преемников Киевской Руси и Византии. Аналогичные идеи высказывались в хронографах - сводных обзорах всеобщей истории, в которых Россия рассматривалась как последнее звено в цепи всемирно-исторических монархий.
Расширялись не только исторические. но и географические знания людей средневековья. В связи с усложнением административного управления выросшей территорией Русского государства стали составляться первые географические карты ("чертежи"). Этому же способствовало развитие торговых и дипломатических связей России. Русские мореплаватели внесли большой вклад в географические открытия на Севере. К началу 16 века ими были обследованы белое, Студеное (Баренцево) и Карское море, открыто много северных земель - острова Медвежий, Новая Земля, Колгуев, Вйгач и др. Русские поморы первыми проникли в ледовитый океан, создали первые рукописные карты обследованных северных морей и островов. Они одними из первых освоили Северный морской путь вокруг Скандинавского полуострова.
Определенный прогресс наблюдался в области технических и естественно - научных знаний. Русские мастера научились производить довольно сложные математические расчеты при строительстве зданий, были знакомы со свойствами основных строительных материалов. При постройке зданий использовались блоки и другие строительные механизмы. Для добычи соляных растворов применялось глубокое бурение и прокладка труб, по которым жидкость перегонялась при помощи поршневого насоса. В военном деле было освоено литье медных пушек, получили распространение стенобитные и метательные орудия.
В 17 веке роль церкви в влиянии на культуру и быт русского народа усилилась. В то же время государственная власть проникала всё больше и больше в дела церкви.
Целям проникновения государственной власти в церковные дела должна была служить реформа церкви. Царь хотел получить санкцию церкви на государственные преобразования и в то же время принять меры к подчинению церкви и ограничению ее привилегий и земель, необходимых для обеспечения энергично создававшегося дворянского войска.
Общерусская церковная реформа была проведена на Стоглавом соборе, названном так по сборнику его постановлений, состоявшему из ста глав ("Стоглав") .
На первый план в работах Стоглавого собора были выдвинуты вопросы внутрицерковного порядка, прежде всего связанные с жизнью и бытом низшего духовенства, с отправлением им церковной службы. Вопиющие пороки духовенства, небрежное выполнение церковных обрядов, к тому же лишенных какого-нибудь единообразия - все ото вызывало в народе отрицательное отношение к служителям церкви, порождало вольномыслие.
Чтобы пресечь эти опасные для церкви явления, рекомендовалось усилить контроль над низшим духовенством. С этой целью создавался особый институт протопопов (протопоп - главный среди священников данной церкви), назначаемых "по царскому велению и по благословению святительскому, а также поповских старост и десятских священников". Все они обязаны были неустанно надзирать за тем, чтобы рядовые священники и дьяконы исправно отправляли богослужение, в церквах "стояли со страхом и трепетом", читали бы там Евангелия, Золотоуст, жития святых.
Собор унифицировал церковные обряды. Он официально узаконил под страхом анафемы двуперстное сложение при совершении крестного знамения и "сугубую аллилуйю". Между прочим, на эти решения позднее ссылались старообрядцы и оправдание своей приверженности старине.
Продажа церковных должностей, взяточничество, ложные доносы, вымогательства стали столь распространенными в церковных кругах, что Стоглавый собор вынужден был принять ряд постановлений, несколько ограничивающих произвол как высших иерархов по отношению к рядовому духовенству, так и последнего по отношению к мирянам. Пошлина с церквей отныне должна была собираться не десятниками, злоупотреблявшими своим положением, а земскими старостами и десятскими священниками, назначаемыми в сельских местностях.
Перечисленные мероприятия и частичные уступки не могли, однако, сколь - нибудь разрядить напряженную обстановку в стране и в самой церкви. Предусмотренная Стоглавым собором реформа не ставила своей задачей глубокое преобразование церковного устройства, а лишь стремилась укрепить его путем устранения наиболее вопиющих злоупотреблений.
Своими постановлениями Стоглавый собор пытался наложить печать церковности на всю народную жизнь. Под страхом царского и церковного наказания запрещалось читать так называемые "отреченные" и еретические книги, то есть книги, составлявшие тогда почти всю светскую литературу. Церкви предписывалось вмешиваться в повседневный быт людей - отвращать от брадобрития, от шахмат, от игры на музыкальных инструментах и т.д., преследовать скоморохов, этих носителей чуждой церковности народной культуры.
Время Грозного - время больших перемен в области культуры. Одним из наиболее крупных достижений 16 века явилось книгопечатание. Первая типография появилась в Москве в 1553 году, и вскоре здесь были напечатаны книги церковного содержания. К числу наиболее ранних печатных книг относятся "Триодь постная", изданная около 1553 г., и два Евангелия, напечатанные в 50-х гг. 16 века.
В 1563 г. организация "государева Печатного двора" была поручена выдающемуся деятелю в области книгопечатания в России Ивану Федорову. Вместе со своим помощником Петром Мстиславцем 1 марта 1564 г. он выпустил книгу "Апостол", а в следующем году "Часовник". С именем Ивана Федорова мы связываем и появление в 1574 г. во Львове первого издания российского Букваря.
Под влиянием церкви было создано и такое своеобразное произведение, как "Домострой", что уже отмечалось выше, окончательная редакция которого принадлежала протопопу Сильвестру. "Домострой" - это кодекс морали и житейских правил, предназначенных для зажиточных слоев городского населения. Он пронизан проповедями смирения и беспрекословного подчинения властям, а в семье - повиновения домовладыке.
Для возросших потребностей Русского государства нужны были грамотные люди. На созванном в 1551 г. Стоглавом соборе был поставлен вопрос о принятии мер к распространению просвещения среди населения. Духовенству предложили открыть школы для обучения детей грамоте. Обучали детей, как правило, при монастырях. Помимо этого среди богатых людей было распространено домашнее обучение.
Напряженная борьба с многочисленными внешними и внутренними врагами способствовали возникновению в России обширной исторической литературы центральной темой которой являлся вопрос о росте и развитии русского государства. Наиболее значительным памятником исторической мысли рассматриваемого периода были летописные своды.
Одним из крупных исторических произведений этого времени является Лицевой (т.е. иллюстрированный) летописный свод: он насчитывал 20 тыс. страниц и мел 10 тыс. прекрасно выполненных миниатюр, дающих наглядное представление о различных сторонах русской жизни. Этот свод составлялся в 50-60-х годах 16 века при участии царя Ивана, Алексея Алексея Адашева и Ивана Висковатого.
Особенно значительным в конце 15 и в 16 веке были достижения в области архитектуры. В 1553-54 годах был построен храм Иоана Предтечи в селе Дьякове (неподалеку от села Коломенского), исключительный по оригинальности декоративного убранства и архитектурного замысла. непревзойденным шедевром русского зодчества является воздвигнутый в 1561 году храм Покрова на Рву (Василия Блаженного). Этот собор был сооружен в ознаменование покорения Казани.
Жилище с давних пор было не только областью удовлетворения потребности человека в жилье, но и частью его экономической, хозяйственной жизни.
Разумеется, что в особенностях жилища, его размерах, благоустроенности отражалась и социальная дифференциация общества. Для каждой эпохи характерны свои особенные черты в жилых и хозяйственных постройках, в их комплексах.
Изучение этих особенностей даёт нам дополнительные знания о прошлой эпохе, сообщает подробности не только о бытовой жизни ушедших поколений, но и о социальных, хозяйственных сторонах их бытия. Конец XV и XVI века - своеобразный рубеж в наших источниках по истории материальной культуры русского народа археологические данные, как правило, не поднимаются хронологически выше XV века. Отдельные наблюдения археологов по материальной культуре XVI - XVII вв. добываются попутно с изучением более ранних периодов и сравнительно фрагментарны. Специальные работы по позднему русскому средневековью редки, хотя их данные по жилищу весьма ценны для нас.
Но с уменьшением археологических данных нарастает и количество сведений документального характера. Отрывочные и случайные упоминания о жилище в летописях, которыми мы вынуждены довольствоваться по периодам до XVI в., теперь существенно дополняются всё нарастающим количеством актовых записей и других официальных документов. Сухие, краткие, но очень ценные своей массовостью данные писцовых книг позволяют делать уже первые обобщения, подсчёты, сравнения различных видов построек. Кое-где в этих источниках проскальзывают и описание любопытных деталей в характеристике жилых и хозяйственных построек. К этим данным письменных русских источников нужно прибавить и записки иностранцев, посещавших Россию в это время. Далеко не всё в их наблюдениях и описаниях достоверно и ясно для нас, но многие детали русского быта XVI в. ими подмечены и переданы точно, а многое понимается с учётом сравнительного изучения других источников. Зарисовки русского быта, сделанные со стороны, донесли до нас и то, что совсем не нашло отражения в русских документах, так как для русских авторов многое было настолько привычным, что, по их мнению, на это не стоило обращать особого внимания.
Пожалуй, только с XVI века мы имеем право говорить о появлении ещё одного вида источников по материальной культуре, значение которого трудно переоценить, различных материалов графического характера. Как бы ни были точны письменные сведения, они дают нам в лучшем случае перечень названий построек или их частей, но по ним почти невозможно представить себе, как же они выглядели. Только с XVI века в наше распоряжение попадают рисунки, где достаточно полно отражена жизнь тогдашней Руси. Манера этих рисунков подчас непривычно условна для нас, подчинена определённым канонам иконописи или книжной миниатюры, но, внимательно приглядевшись к ним, усвоив в какой-то степени язык условностей, можно достаточно точно представить себе реальные черты тогдашнего быта. Среди памятников этого рода выдающееся место занимает колоссальный иллюстрированный Летописный свод, созданный по замыслу и при участии Ивана IV в 1553-1570 гг. Тысячи миниатюр этого свода дают в руки исследователя прекрасный изобразительный материал по многим сторонам русского быта, в том числе и по жилищу. Их удачно дополняют некоторые иконописные сюжеты и миниатюры других книг этой эпохи. Социальная структура русского общества отражалась и в системе подразделения поселений на определённые единицы, которые для крестьянства были одно временно и единицами обложения, податными единицами и реально существовавшими ячейками поселения крестьянской семьи. Такими единицами были дворы. Документы и летописи знают двор, дворовое место, дворище в этих двух, на первый взгляд не равнозначных, смыслах. Конечно, там, где речь идёт о монастырских дворах, боярских, дворов дьяков, подьячих, дворах ремесленников или ещё более специфических названиях коровий двор, конюший двор, валовой двор, мы имеем дело только с обозначением определённого пространства, занятого комплексом жилых и хозяйственных построек. Но для основного тяглого населения, для крестьянства, понятия двор как усадьба, комплекс построек и двор как податная единица в известной мере совпадали, так как исправно нести тягло, платить подати и исполнять повинности мог только полноценный крестьянский двор, имевший полный набор построек, необходимых для ведения хозяйства и жительства крестьянской семьи.
Состав типичных для средневекового русского крестьянского двора построек в последнее время вызывают оживлённые споры. Считается, что тот состав построек и даже те типы построек, которые знает этнография из быта русской деревни XIX в., являются исконными и почти неизменными на Руси с глубокой древности, ещё с периода до монгольской Руси. Однако накопление археологических данных о древнерусском жилище, более внимательный анализ письменных источников и средневековой графики заставляют усомниться в этом выводе. Археологические данные достаточно чётко говорят о более сложной истории развития русского комплекса жилых и хозяйственных построек, это рисовалось ранее. Наиболее поразительным казалось минимальное количество построек для скота, хотя в том, что скота у населения было много, не приходится сомневаться. На сотни открытых жилых построек приходятся буквально единицы фундаментальных построек для скота. Столь же необычным оказался и вывод о преобладании жилых однокамерных построек. Были известны и достаточно сложные типы много камерной и двухкамерной связи жилых и хозяйственных помещений, но они составляют меньшинство. Из этих фактов неизбежно приходится делать вывод о постепенном и достаточно сложном развитии жилых комплексах, при чём развитие это в разных географических зонах пошло своими путями, привело к формированию особых зональных типов. Насколько позволяют судить об этом наши источники, начало этого процесса приходится на рубеж с XV по XVII в., хотя сложение этнографических типов и в XIX в. вряд ли можно считать полностью законченным, так как по своему характеру жилые комплексы были тесно связаны с изменениями социально-экономической жизни населения и отражали эти изменения постоянно.
Наиболее ранние документальные записи о составе крестьянских дворов рисуют нам его весьма лаконично: изба да клеть. Приведённые выписки из документов конца XV века могли бы показаться случайными и нетипичными, если бы некоторые источники не позволили подкрепить их типичность массовым материалом. В одной из писцовых книг приводится более детальный, чем обычно, перечень построек на крестьянских дворах, покинутых во время трагических событий последнего десятилетия XVI века. Анализ этих описей дал весьма показа тельные результаты. Подавляющее большинство крестьянских дворов было очень бедно по составу построек: 49% состояло вообще только из двух построек ("изба да клеть", "изба да сенник"). Данные документов подтверждаются ещё одним, своеобразным источником - Лицевым летописным сводом XVI века. Трудно сказать почему, но как раз архитектурный фон миниатюр этого свода даже последними исследователями считается заимствованием из византийских источников. Исследования А.В. Арциховгов своё время убедительно показали русскую основу той натуры, с которой писались эти миниатюры, русский характер вещей, бытовых деталей, сцен. И только жилище ставится в зависимость от иностранных источников и условностей "фантастического палатного письма русской иконописи". На самом же деле и жилище, составляющее большей частью из миниатюрных сцен (хотя есть и весьма реалистичные изображения не только храмов, но и обычных изб, клетей), в основе своей имеет ту же русскую реальность, ту же русскую жизнь, прекрасно известную творцам миниатюр как по недошедшим до нас более древним лицевым рукописям, так и по собственным наблюдениям. И среди этих картинок есть немногие изображения деревень. Язык миниатюр Лицевого свода отличается известной условностью. Пиктограмма жилищ расшифровывается довольно просто. Изба всегда имеет на торцовой стене, три окошка и дверь, клеть два окошка и дверь. Стены не расчерчены на брёвна, не имеют столь типичных для срубного жилища остатков брёвен по углам, да и окна, двери ради красивости сглажены, закруглены, снабжены завитками, их трудно узнать, но они есть и обязательно на твёрдо установленном месте, в традиционном количестве для каждого вида зданий. Деревни, а тем более отдельные крестьянские дворы, изображены редко, так как основным содержанием летописи остаётся жизнь феодальных верхов, феодального города. Но там, где речь идёт о деревнях, они есть, и пиктографическая формула для них строится из двух построек, которые по признакам легко определяются как изба да клеть. Такова была, по всей вероятности, и реальная основа крестьянского двора, его типичный состав до XVI века.
Но для XVI века такие дворы уже становятся пережитком. Экономический подъём после окончательного освобождения от татарского ига, ликвидации феодальной раздробленности, общее упорядочение в жизни в централизованном и сильном государстве не могли не сказаться и на изменения в комплексе крестьянских дворов. Раньше этот процесс начинался в северных областях, где этому благоприятствовали и социальные отношения, где этого требовала и более суровая природа, позже мы замечаем это в центральных областях, но именно XVI век можно считать началом тех изменений и в составе, и в планировке крестьянского двора, которые к XIX веку дают нам этнографическую схему различных типов крестьянского двора русских. Все основные постройки крестьянского двора были срубные - избы, клети, сенники, мшаники, конюшни, хлева (хотя есть упоминания и о плетневых хлевах) Основным и обязательным элементом такого двора была изба, отапливаемая постройка, утеплённая в пазах мхом, где жила семья крестьянина, где в зимнее время занимались и работали (ткали, пряли, изготовляли различную утварь, инструменты), здесь же в морозы находил приют и скот. Как правило, на двор приходилось по одной избе, но бывали крестьянские дворы с двумя и даже с тремя избами, где размещались большие неразделенные семьи. По-видимому, уже в XVI веке происходит выделение двух основных вида крестьянского жилища в северных районах начинают господствовать избы на подклети, подъизбице, т.е. имеющие подполье. В таких подклетях могли держать скот, хранить запасы. В центральных и южных районах всё ещё продолжают бытовать наземные избы, пол которых настилался на уровне земли, а, возможно, был и земляным. Но традиция не была ещё устоявшейся. Наземные избы упоминаются документами вплоть до Архангельска, а избы на подклети у богатых крестьян ставились и в центральных районах. Нередко здесь их называли горницами.
По документальным записям о жилище XVI века мы знаем редкие случаи упоминания сеней в составе крестьянских дворов. Но как раз в XVI веке сени всё чаще начинают упоминаться как элемент вначале городского, а затем и крестьянского жилища, причём сени определённо служат соединительным звеном между двумя постройками - избой и клетью. Но изменение внутренней планировки нельзя рассматривать только формально. Появление сеней как защитного тамбура перед входом в избу, а также то, что теперь топка избы была обращена внутрь избы- всё это намного улучшило жильё, сделало его более теплым, удобным. Общий подъём культуры отразился и в этом усовершенствовании жилища, хотя XVI век был только началом дальнейших изменений, и появление сеней даже в конце XVI века стало типичным для крестьянских дворов далеко не всех областей России. Как и другие элементы жилища, раньше всего они появились в северных районах. Второй обязательной постройкой крестьянского двора была клеть, т.е. срубное помещение, служившее для хранения зерна, одежды, другого имущества крестьян. Но не все районы знали именно клеть как второе хозяйственное помещение.
Есть ещё одна постройка, которая, видимо, исполняла ту же функцию, что и клеть. Это сенник. Из других построек крестьянского двора нужно назвать, прежде всего, овины, так как зерновое хозяйство в относительно сыром климате Центральной России невозможно без подсушки снопов. Овины чаще упоминаются в документах, относящихся к северным областям. Очень часто упоминаются погреба, но они лучше известны нам по городским материалам. Столь же обязательным была и "байна", или "мылна", в северных и части центральных районов, но не везде. Вряд ли тогдашние бани сильно отличались от тех, что и сейчас ещё можно встретить в глубоких деревнях - маленький сруб, иногда без предбанника, в углу - печь - каменка, рядом с ней - полки или полати, на которых парятся, в углу - бочка для воды, которую нагревают, бросая туда раскалённые камни, и всё это освещается маленьким окошечком, свет из которого тонет в черноте закопчённых стен и потолков. Сверху такое сооружение часто имеет почти плоскую односкатную кровлю, крытую берестой и дерном. Традиция мыться в банях среди русских крестьян была не повсеместной. В иных местах мылись в печах. XVI век - время распространения построек для скота. Они ставились отдельно, каждая под своей крышей. В северных районах уже в это время можно заметить тенденцию к двух этажности таких построек (хлев, мшаник, а на них сенник, то есть сенной сарай), которая позднее привела к образованию громадных хозяйственных двухэтажных дворов (внизу - хлева и загоны для скота, вверху - повить, сарай, где хранят сено, инвентарь, здесь же ставится клеть). Феодальная усадьба, по описям и археологическим известиям, значительно отличалась от крестьянской. Одним из главных признаков любого феодального двора, в городе или в деревне, были специальные сторожевые, оборонительные башни - повалуши. Такие оборонительные башни в XVI веке были не только выражением боярской спеси, но и необходимой постройкой на случай нападения соседей - помещиков, неспокойных вольных людей. Башни эти были срубные в подавляющем большинстве, в несколько этажей. Жилой постройкой феодального двора была горница. Не всегда эти горницы имели косящатые окна, да и не все они могли быть с белыми печами, но уже само название этой постройки говорит о том, что она была на подклети высокой. Постройки были срубные, из отборного леса, имели хорошие двускатные крыши, а на повалушах они были нескольких видов двускатные, четырёхскатные и крытые фигурной кровлей - бочками и т.п. Близок по составу и названиям построек к боярским дворам и двор состоятельного горожанина, да и сами города русские в те времена, как это неоднократно отмечалось иностранцами, были ещё очень похожи скорее на сумму сельских усадеб, чем на город в современном смысле.
Мы очень мало знаем о жилище рядовых ремесленников по документам не так часто приходилось им описывать своё небогатое наследство в юридических актах. Нет достаточных сведений о них и у археологов. Были целые слободы ремесленников. Но многие из жили по дворам монастырским, боярским, у богатых горожан на подворье. По материалам XVI века их трудно выделить в отдельную группу. Можно думать, что дворы ремесленников городских посадов по составу построек ближе стояли к крестьянским дворам, хором богатых у них не было. Каменные жилые постройки, известные на Руси ещё с XIV века, и в XVI веке продолжали оставаться редкостью. Дошедшие до нас немногие жилые каменные хоромы XVI века поражают массивностью стен, обязательными сводчатыми потолками и центральным столпом, поддерживающим свод. Исследователи старинной архитектуры и фольклора рисуют нам красочную картину старины как мир узорчатых, резных, изукрашенных изб, теремов, горниц с крылечками точёнными, с маковками золочёнными. Однако наши данные не позволяют судить о том, насколько богато и как украшались крестьянские избы и другие постройки. По-видимому, крестьянские избы украшались очень скромно, но некоторые части изб украшались обязательно; коньки крыш, двери, ворота, печь.
Сравнительные материалы этнографии XIX века показывают, что эти украшения играли кроме эстетической роли роль оберегов, защищавших "входы" от злых духов, корни семантики таких украшений восходят ещё к языческим представлениям. Но жилище богатых горожан и феодалов руками и талантом крестьян украшались пышно, затейливо, красочно. Мало мы знаем и о внутреннем убранстве жилищ, хотя вряд ли интерьер крестьянских изб и домов ремесленников сильно отличался от того, что было и в XIX веке типично для крестьянства. Но как ни фрагментарны наши сведения по некоторым элементам жилища XVI века, мы всё же можем констатировать значительный сдвиг и в этой области культуры русского народа в XVI веке, связанной с общими процессами исторического развития страны.
А. Терещенко
Быт русского народа
ВСТУПЛЕНИЕ
Невозможно представить все разнообразие наших забав: они так многочисленны и переменчивы, что трудно собрать их в одно, подвести под один уровень увеселений, чтобы вывести о них общее заключение. Простой народ, сохраняя поверья и обычаи предков, слил их с привычками своими. Иностранцы весьма превратно изображали наши игры; не зная нашего языка и мало заботясь о верности изложения, они включали в свои дневники все без разбора. Довольно взглянуть на несколько современных известий иноземцев, чтобы убедиться в их невежественном описании. Окружив себя книгами иностранными, не заслуживающими доверия, они выписывают из них, что им вздумается, и говорят, <будто> сами все видели. Забавы нашего народа, отражение истинного и неподдельного их веселия, могут быть описаны не иначе, как с действительной картины их жизни.
В теплое время собираются перед домом мужчины и женщины, молодые и девушки. Сначала мужчины приветствуют друг друга снятием шапки с головы, а женский пол встречает их улыбкою или вопросом о здоровье; потом садятся рядом на лавке у дома. Если бы недостало места для женщин, то сами старики встают и просят их садиться. Женщины уважаются повсюду, во всех состояниях. Молодые перешептываются между собою, старики усмехаются и говорят им с простосердечным хохотом, что их подслушали. Тогда начинается разговор живее, беседа откровеннее и перестают чуждаться, подступают ближе друг к другу и делают общий круг. Является балалайка, и все раздвигаются. Девушки ожидают с нетерпением приглашения. Везде девушки начинают первые, и везде они <имеют> свои права.
Молодец, который всех посмелее, выступает вперед и, сняв шапку, просит красавицу повеселиться с ним. Все общество в праздничных нарядах: мужчины в кафтанах, красной рубашке с отворотами и шапке набекрень. Девушки в сарафанах, белых рубашках с длинными рукавами и белым платком в руке. Еще не начинается пляска, а только заохочиваются к ней. Тут мальчики мешают всем: они отвлекают общее внимание своею беготнёю и играми, в коих нередко принимают участие и взрослые. Девушки расходятся, образуют свой круг и замышляют свои забавы; женатые отделяются от них, идут в сторону; одни старые остаются перед домом и ведут разговоры о своих занятиях: все расходятся и, казалось бы, веселию конец. Тут-то оно <и> начинается: резвые и беззаботные шалуны затевают своих лошадок и запуски, парни сбивают городки, девушки скачут на досках. Когда поразвеселятся, тогда затеваются общие игры, в которые не принимают только детей; последние не жалеют об этом, потому что они имеют свои собственные, им одним принадлежащие. Но девушки и мужчины, кроме общих забав, имеют также свои отдельные: тогда парни не вмешиваются в девические, а девушки в мужеские игры. Пол и возраст отделяется друг от друга, а потому проистекает само по себе естественное разделение игр.
ИГРЫ ДЕТСКИЕ
Детский возраст любит беззатейные, нехитрые игры, но в них скрывается или поучение, или выражение их возраста.
СОРОКА
Сорока - повсеместная забава. Ею веселят малышей и маленьких детей. Матери или няньки, посадив ребенка на свои колени или поставив его подле себя, перебирают по пальцам дитяти и ласкают, чтобы оно не плакало, приговаривая: «Сорока, ворона, детям кашку варила: одному дала, другому дала, - и, защекотав под мышкой, произносят скоро, - а третьему не дала. Сорока улетела!» В Малороссии говорят: «Сорока, ворона, на припичку сидила, дитям кашу варыла; одному дала, другому дала, сему дала, сему дала, а сему не дала - гай! гай! Сорока улитила». Защекотав ребенка, пробуждают в нем смех и после заставляют его повторять то же самое. При успешном повторении дитяти целуют его всякий раз. Эту забаву продолжают, пока дитя развеселится.
В некоторых местах говорят: «Сорока, ворона, детям кашу варила, на пороге студила. Тому дала, тому дала, тому шейку урвала, и полетела! - Суха, суха!..» Забавляют еще так; «Сорока, сорока, кашку варила, на порог скакала, гостей смекала. Гости на двор - кашку на стол; гости со двора - кашка со стола. Этому дала, этому не дала; этому досталось, этому не досталось: который мал, который дрова не таскал, который печку не топил, который щи не варил, который за водой не ходил. Шу, полетела! И хвостиком завертела».
«Ладушки, ладушки! Где были?» - «У бабушки! Кушали оладушки». - «Что ели?» - «Кашку». - «Что пили?» - «Бражку». - «Кашка слатенька (сладенька), бражка пьяненька». При укачивании детей поют протяжным голосом:
Воркуй, воркуй, голубчик,
Воркуй, сизенькой.
Двором летишь, воркуешь;
Шатром летишь, слушаешь.
А кто в шатре говорит?
Говорит в шатре
Брат со сестрой,
Родимой со родимой.
- Сестрица моя родимая!
Пойдем гулять во зеленой сад.
Сорвем в саду по цветку,
Совьем себе по венку.
Понесем венки к батюшке,
К родимой матушке.
- Сударь ты мой, батюшка,
Сударыня ты моя, матушка,
Который венок алее?
Который из нас милее?
- Дитя мое милое!
Все венки алые,
Все дети милые.
Иногда забавляют детей причитаниями:
У котика, у кота,
Была мачеха;
Она била кота,
Приговаривала;
На все стороны
Кота оборачивала.
Дайте коту папы
На задние лапы.
- Ешь, котик, не кроши;
Больше папы не проси
ЛОШАДКА
В праздничные дни, особенно летом, всегда и повсюду встретите мальчишек с веревочками в зубах, бегущих по два или по три, схватись за руки, представляя из себя лошадок. Ими правит бой - кучер, который неумолчно хлопает плетью да кричит на них. Эта игра есть одна из любимых для крестьянских детей. В деревне едва станет ходить мальчик, уже он возит истоптанный лапоть или ездит верхом на палочке; поит своего коня, ставит его в конюшню, дает ему овса и чистит его. Когда может уже бегать по улице, тогда он с восторгом снаряжает тройку, которая иногда впрягается в тележку, и на ней помещается кучер. Тройка бежит сначала тихою рысью, потом несется, бьет и опрокидывает повозку. Ушибленный кучер забывает о своей боли: он бежит за лошадьми, останавливает их, гладит каждую по головке и внимательно рассматривает: не засеклась ли которая? Мочит им ноги водою, а о себе не думает. Эта игра выражает страсть ямщиков к своему занятию.
Играют в лошадки еще проще: садятся мальчики и девочки верхом на палочке и, воображая себе, что они едут на лошадке, зануздывают ее шнурочком или веревочкою, хлещут плетью, а за неимением ее - тонким прутиком, сворачивают свою головку на сторону, скачут галопом или во всю прыть и кричат: «Пошел! Пади!» Девочки не так охотно разъезжают на лошадке, как мальчики, обнаруживая собою с детства, что это не свойственно их полу, - потому они предоставляют ездить мужчинам.
ПЕРЕГОНКА
У детей более взрослых составляет любимую еще забаву - беганье в перегонку. Играющие перегоняют друг друга, и кто кого перегонит, тот хвалится с самодовольствием. В этой игре принимают участие девушки. Перегонка служит к телесному укреплению и развитию проворства. Эта игра называется в Малороссии выпередки.
КЛЁЦКИ
Дети, которым запрещено отлучаться от дома, собираются подле ворот и играют в клёцки. Образовав из большого и указательного пальцев круг, пропускают сквозь него свою слюну. Кто, пропуская слюну, уронит ее на какой-либо палец, тот получает название клёцки. Тогда все начинают дразнить его: «Клёцка, клёцка; прокислая клёцка, клёцка!» Он бегает за ними и ловит; кого поймает, тот делается клёцкою, который потом ловит их точно так же, как и первый. Игра продолжается, пока не набегаются вдоволь. Она составляет одну шалость детей.
Дети обоего пола взбираются на новые избы, имеющие один только потолок, или на другое какое-либо здание с одним потолком. Вскарабкавшись по лестнице, становятся четверо по углам, а пятый, став посредине, прыгает на обеих ногах и поет:
Пень, пень, дай конопель.
Трошку, горошку -
Масла с ложку.
При последнем слове все меняются местами, пень же старается захватить чье бы то ни было место, потерявший же его играет пня. Игра продолжается, пока она не наскучит; но кто остался в последний раз пнем, тот долго носит это название. Игра в пень хотя есть детская резвость, однако ею выражается дурачок.
ТЕРЕБИТЬ НОС
Дети-шалуны, наскучив какой-либо игрою, бросаются друг на друга, толкают, кричат, бегают, падают, ушибаются - этого мало, этого им не довольно: они ищут других ощущений. Кто порезвее, тот вызывает к новой забаве - теребить нос. Становятся друг против друга и кричат: «Начинай!» - «Нет, ты начинай». Тут один начинает спрашивать, а другой отвечает ему: «Чей нос?» - «Савин». - «Где был?» - «Славил». - «Что выславил?» - «Копейку». - «Куда дел?» - «Пряник купил». - «С кем съел?» - «Один». При этом слове спрашивавший хватает за его нос, подергивает во все стороны, приговаривая: «Не ешь один, не ешь один». Если подергиваемый скажет тогда: «Съел с тобой», - то нос его оставляют в покое. Случается, что неотвязчивые шалуны до того наклеивают носы, что долго-долго помнят их. И кто забывает носы? Многие водят за носы, а многие натягивают их так длинно - что ваш немецкий!
Древнерусское государство с первых десятилетий своего существования отличалось существованием устойчивых бытовых традиций и обычаев. Деревянная русская изба на протяжении многих столетий не меняла свой облик и сохраняла определенные функциональные и конструктивные черты. Это свидетельствовало о том, что обитатели восточной части Европы с давних времен сумели найти самые лучшие сочетания природных элементов, предоставленных окружающей средой.
.jpg)
Большая часть жилищ того времени представляла собой наземные или полуземляночные избы, имевшие деревянные или земляные полы. В них достаточно часто строились подклети - нижние помещения, использовавшиеся для скота и хранения разных вещей.
Обеспеченные люди знатного происхождения обладали домами из нескольких срубов с крылечками, лестницами и переходами. В зависимости от материального положения семьи, обстановка в доме могла быть разной. Люди с меньшим достатком довольствовались деревянными скамьями, столами и лавками, расположенными вдоль стен, а богатые могли похвастаться еще и табуретками, покрытыми живописными произведениями и резьбой, и маленькими скамеечками, предназначенными для ног. Избы освещались лучинами, вставлявшимися в металлический светец или печные расщелины. У обеспеченных людей в домах можно было увидеть деревянные или металлические подсвечники с сальными свечами.
Купцы, бояре и князья одевались в длинные одежды с вышивками и нашитыми драгоценными камнями, а бедняки носили простые рубашки с поясами, изготовленные из домотканого сукна. В зимние месяцы простой народ носил медвежьи шубы и лапти из лыка, а богатые - кожухи и шубы из дорогостоящих мехов, опаши и однорядки. Знатные женщины также приобретали шубы и опашни и носили летники, кортели и телогреи, сшитые из бархата, дорогого иностранного сукна, украшенного жемчугом, соболями и каменьями. Дорогие одежды могли позволить себе и монахи.
Посуду бедняки изготавливали из дерева и глины; лишь некоторые предметы создавались из меди и железа. Обеспеченные представители общества пользовались металлической, а порой и золотой или серебряной посудой. В обычных домах хлеб выпекался из ржаной муки. Здесь употреблялись продукты, выращивавшиеся своими силами. Также простой народ занимался изготовлением разных напитков - хлебного кваса, пива и меда. Однако на столе богачей появлялись более разнообразные и обильные кушанья. Древнерусский быт имел существенные различия в разных слоях общества, что отображалось во всех сферах жизни.
КАК ОДЕВАЛИСЬ В СТАРИНУ
Старинная одежда русской знати по своему покрою в общем имела сходство с одеждой людей низшего класса, хотя сильно отличалась по качеству материала и отделке. Тело облегала широкая, не доходившая до колен рубаха из простого холста или шелка, смотря по достатку хозяина. У нарядной рубахи, обычно красного цвета, края и грудь вышивались золотом и шелками, вверху пристегивался серебряными или золотыми пуговицами богато украшенный воротник (он назывался «ожерельем»). В простых, дешевых рубахах пуговицы были медными или заменялись запонками с петлями. Рубаха выпускалась поверх исподнего платья. На ноги надевались короткие порты или штаны без разреза, но с узлом, позволявшим стянуть или расширить их в поясе по желанию, и с карманами (зепью). Штаны шились из тафты, шелка, сукна, а также из грубой шерстяной ткани или холста.
Поверх рубахи и штанов надевался узкий безрукавный зипун из шелка, тафты или крашенины, с пристегнутым узким маленьким воротником (обнизью). Зипун доходил до колен и служил обычно домашней одеждой.
Обыкновенным и распространенным видом верхней одежды, надевавшейся на зипун, являлся кафтан с достигавшими до пят рукавами, которые собирались в складки, так что концы рукавов могли заменять перчатки, а в зимнее время служить муфтой. Спереди кафтана вдоль разреза по обеим его сторонам делались нашивки с завязками для застегивания. Материалом для кафтана служили бархат, атлас, камка, тафта, мухояр (бухарская бумажная ткань) или простая крашенина. В нарядных кафтанах за стоячим воротником прикреплялось иногда жемчужное ожерелье, а к краям рукавов пристегивалось украшенное золотым шитьем и жемчугом: «запястье»; полы обшивались тесьмой с кружевом, расшитым серебром или золотом. «Турские» кафтаны без воротника, имевшие застежки только на левом боку и у шеи, отличались по своему покрою от «становых» кафтанов с перехватом посередине и с застежками на пуговицах. Среди кафтанов различали по их назначению: столовые, ездовые, дождевые, «смирные» (траурные). Зимние кафтаны, сделанные на меху, назывались «кожухами».
На зипун надевалась иногда «ферязь» (ферезь), которая представляла собой верхнюю одежду без ворота, доходившую до лодыжек, с длинными, суживающимися к запястью рукавами; она застегивалась спереди пуговицами или завязками. Зимние ферязи делались на меху, а летние — на простой подкладке. Зимой под кафтан надевали иногда безрукавные ферязи. Нарядные ферязи шились из бархата, атласа, тафты, камки, сукна и украшались серебряным кружевом.
К накидной одежде, которая надевалась при выходе из дома, относились однорядка, охабень, опашень, япанча, шуба и др. Однорядка — широкая долгополая одежда без ворота, с длинными рукавами, с нашивками и пуговицами или завязками, — делалась обычно из сукна и других шерстяных тканей; осенью и в ненастье ее носили и в рукава и внакидку. На однорядку походил охабень, но он имел отложной воротник, спускавшийся на спину, а длинные рукава откидывались назад и под ними имелись прорехи для рук, как и в однорядке. Простой охабень шился из сукна, мухояра, а нарядный — из бархата, обьяри, камки, парчи, украшался нашивками и застегивался пуговицами. Опашень по своему покрою сзади был несколько длиннее, чем спереди, и рукава к запястью суживались. Опашни шились из бархата, атласа, обьяри, камки, украшались кружевами, нашивками, застегивались посредством пуговиц и петель с кистями. Опашень носили и без пояса («наопашь») и внакидку. Безрукавная япанча (епанча) представляла собой плащ, надевавшийся в ненастье. Дорожная япанча из грубого сукна или верблюжьей шерсти отличалась от нарядной япанчи из хорошей материи, подбитой мехом.
Самой нарядной одеждой считалась меховая шуба. Ее не только надевали, выходя на мороз, но обычай позволял хозяевам сидеть в шубах даже во время приема гостей. Простые шубы делались из овчины или на заячьем меху, выше по качеству были куньи и беличьи; знатные и богатые люди имели шубы на собольем, лисьем, бобровом или горностаевом меху. Шубы покрывались сукном, тафтой, атласом, бархатом, обьярью или простой крашениной, украшались жемчугом, нашивками и застегивались пуговицами с петлями или длинными шнурками с кистями, на конце. «Русские» шубы имели отложной меховой воротник. «Польские» шубы шились с узеньким воротом, с меховыми обшлагами и застегивались у шеи только запоною (двойной металлической пуговкой).
Для пошивки мужской одежды часто употреблялись заграничные привозные материи, причем предпочитались яркие цвета, особенно «червчатый» (багряный). Наиболее нарядной считалась цветная одежда, которую надевали в торжественных случаях. Одежду, вышитую золотом, могли носить только бояре и думные люди. Нашивки всегда делались из материи иного цвета, чем сама одежда, и у богатых людей украшались жемчугом и драгоценными камнями. Простая одежда застегивалась обычно оловянными или шелковыми пуговицами. Ходить без пояса считалось неприличным; у знати пояса были богато украшены и достигали иногда в длину нескольких аршин.
Что касается обуви, то самой дешевой являлись лапти из бересты или лыка и башмаки, сплетавшиеся из лозовых прутьев; для обвертывания ног применяли онучи из куска холста или другой ткани. В зажиточной среде обувью служили башмаки, чоботы и ичетыги (ичеги) из юфти или сафьяна, чаще всего красного и желтого цвета.
Чоботы походили на глубокий башмак с высоким каблуком и загнутым кверху острым носком. Нарядные башмаки и чоботы шились из атласа и бархата разных цветов, украшались вышивкой из шелка и золотых и серебряных нитей, унизывались жемчугом. Нарядные сапоги являлись обувью знати, делались из цветной кожи и сафьяна, а позднее — из бархата и атласа; подошвы подбивались серебряными гвоздями, а высокие каблуки — серебряными подковами. Ичетыги представляли собой мягкие сафьяновые сапоги.
При нарядной обуви на ноги надевали шерстяные или шелковые чулки.
Русские шапки были разнообразны, и форма их имела свое значение в быту. Макушку головы прикрывали тафьей, маленькой шапочкой, сделанной из сафьяна, атласа, бархата или парчи, иногда богато украшенной. Распространенным головным убором являлся колпак с продольным разрезом спереди и сзади. Менее зажиточные люди носили суконные и войлочные колпаки; зимой их подбивали дешевым мехом. Нарядные колпаки делались обыкновенно из белого атласа. Бояре, дворяне и дьяки в обыкновенные дни надевали низкие шапки четырехугольной формы с «околом» вокруг шапки из меха черно-бурой лисицы, соболя или бобра; зимой такие шапки подбивались мехом. Только князья и бояре имели право носить высокие «горлатные» шапки из дорогих мехов (взятых с горла пушного зверя) с суконным верхом; по своей форме они несколько расширялись кверху. В торжественных случаях бояре надевали на себя и тафью, и колпак, и горлатную шапку. Носовой платок принято было хранить в шапке, которую, находясь в гостях, держали в руках.
В зимние холода руки согревали меховыми рукавицами, которые покрывались простой кожей, сафьяном, сукном, атласом, бархатом. «Холодные» рукавицы вязались из шерсти или шелка. Запястья у нарядных рукавиц вышивались шелком, золотом, унизывались жемчугом и драгоценными камнями.
В качестве украшения знатные и богатые люди носили в ухе серьгу, а на шее — серебряную или золотую цепь с крестом, на пальцах — перстни с алмазами, яхонтами, изумрудами; на некоторых перстнях делались личные печати.
Носить при себе оружие разрешалось только дворянам и военным людям; посадским людям и крестьянам это запрещалось. Согласно обычаю, все мужчины, без различия их общественного положения, выходили из дома, имея в руках посох.
Некоторые женские одежды были сходны с мужскими. Женщины носили длинную рубаху белого или красного цвета, с длинными рукавами, расшитыми и украшенными запястьями. Поверх рубахи надевали летник — легкую, доходившую до пят одежду с длинными и очень широкими рукавами («накапками»), которые украшались вышивками и жемчугом. Летники шились из камки, атласа, обьяри, тафты разных цветов, но особенно ценились червчатые; спереди делался разрез, который застегивался до самой шеи.
К вороту летника пристегивалось шейное ожерелье в виде тесьмы, обычно черной, вышитой золотом и жемчугом.
Верхней женской одеждой служил длинный суконный опашень, имевший сверху донизу длинный ряд пуговиц — оловянных, серебряных или золотых. Под длинными рукавами опашня делались под мышками прорези для рук, кругом шеи пристегивался широкий круглый меховой воротник, прикрывавший грудь и плечи. Подол и проймы опашня украшались расшитой тесьмой. Широко распространен был длинный сарафан с рукавами или же без рукавов, с проймами; разрез спереди застегивался сверху донизу пуговицами. На сарафан надевалась телогрея, у которой рукава суживались к запястью; шилась эта одежда из атласа, тафты, обьяри, алтабаса (золотная или серебряная ткань), байберека (крученый шелк). Теплые телогреи подбивались куньим или собольим мехом.
Для женских шуб употреблялись различные меха: куница, соболь, лисица, горностай и более дешевые — белка, заяц. Шубы покрывались сукном или шелковыми материями разных цветов. В XVI веке принято было шить женские шубы белого цвета, но в XVII веке их стали покрывать цветными тканями. Сделанный спереди разрез, с нашивками по сторонам, застегивался пуговицами и окаймлялся расшитым узором. Лежавший вокруг шеи воротник (ожерелье) делался из другого меха, чем шуба; например, при куньей шубе — из черно-бурой лисы. Украшения на рукавах могли сниматься и хранились в семье как наследственная ценность.
Знатные женщины в торжественных случаях надевали на свою одежду приволоку, то есть безрукавную накидку червчатого цвета, из золотной, сребротканой или шелковой материи, богато разукрашенной жемчугом и драгоценными камнями.
На голове замужние женщины носили «волосники» в виде маленькой шапочки, которая у богатых женщин делалась из золотной или шелковой материи с украшениями на ней. Снять волосник и «опростоволосить» женщину, согласно понятиям XVI—XVII веков, значило нанести большое бесчестье женщине. Сверх волосника голову покрывали белым платком (убрусом), концы которого, украшенные жемчугом, завязывались под подбородком. При выходе из дома замужние женщины надевали «кику», окружавшую голову в виде широкой ленты, концы которой соединялись на затылке; верх покрывался цветной тканью; передняя часть — очелье — богато украшалась жемчугом и драгоценными камнями; очелье могло отделяться или прикрепляться к другому головному убору, смотря по надобности. Спереди к кике подвешивались спадавшие до плеч жемчужные нити (поднизи), по четыре или по шесть с каждой стороны. Выезжая из дома, женщины поверх убруса надевали шляпу с полями и со спадавшими красными шнурами или черную бархатную шапку с меховой оторочкой.
Кокошник служил головным убором и женщинам и девушкам. Он имел вид опахала или веера, прикрепленного к волоснику. Очелье кокошника вышивалось золотом, жемчугом или разноцветным шелком и бисером.
Девицы носили на головах венцы, к которым прикреплялись жемчужные или бисерные подвески (рясы) с драгоценными камнями. Девичий венец всегда оставлял открытыми волосы, что являлось символом девичества. К зиме девушкам из богатых семей шили высокие собольи или бобровые шапки («столбунцы») с шелковым верхом, из-под которого на спину спускались распущенные волосы или коса с вплетенными в нее красными лентами. Девушки из небогатых семей носили повязки, которые суживались сзади и спадали на спину длинными концами.
Женщины и девушки всех слоев населения украшали себя серьгами, которые были разнообразны: медные, серебряные, золотые, с яхонтами, изумрудами, «искрами» (мелкими камушками). Серьги из цельного драгоценного камня были редкостью. Украшением для рук служили браслеты с жемчугом и камнями, а на пальцах — перстни и кольца, золотые и серебряные, с мелким жемчугом.
Богатым шейным украшением женщин и девушек было монисто, состоявшее из драгоценных камней, золотых и серебряных бляшек, жемчугов, гранат; в «старину к монисту подвешивался ряд небольших крестиков.
Московские женщины любили украшения и славились приятной наружностью, но, чтобы считаться красивой, по мнению московских людей XVI—XVII веков, надо было быть дородной, пышной женщиной, нарумяненной и накрашенной. Стройность тонкого стана, изящество молодой девушки в глазах тогдашних любителей красоты имели мало цены.
По описанию Олеария, русские женщины имели средний рост, стройное сложение, были нежны лицом; городские жительницы все румянились, брови и ресницы подкрашивали черной или коричневой краской. Этот обычай настолько укоренился, что когда жена московского вельможи князя, Ивана Борисовича Черкасова, красавица собой, не захотела было румяниться, то жены других бояр убедили ее не пренебрегать обычаем родной земли, не позорить других женщин и добились того, что эта прекрасная от природы женщина вынуждена была уступить и применять румяна.
Хотя по сравнению с богатыми знатными людьми одежда «черных» посадских людей и крестьян была проще и менее нарядна, тем не менее и в этой среде встречались богатые наряды, которые накапливались из поколения в поколение. Одежда обычно шилась дома. А самый покрой старинной одежды — без талии, в виде халата — делал ее пригодной для многих.
ДОМАШНЯЯ ОБСТАНОВКА И УТВАРЬ
Внутреннее убранство в домах знати и крупных купцов по своему богатству весьма отличалось от незатейливой обстановки в простых избах «черных» посадских людей.
Пол в комнатах покрывался обычно рогожей или войлоком, а в богатых домах — коврами. Вдоль стен, наглухо приделанные к ним, стояли деревянные лавки, обитые плетеной рогожкой или материей; в зажиточных домах лавки сверху застилались суконными или шелковыми «полавочниками», которые свешивались до самого пола. Комнатную мебель дополняли особые лавки, до двух аршин ширины, имевшие на одном конце возвышение (приголовник), чтобы можно было с большим удобством отдыхать на лавках после обеда. Для сидения служили четырехугольные табуреты (стольцы). Стоявшие перед лавками длинные узкие столы, сделанные чаще всего из дуба, нередко украшались художественной резьбой; встречались в богатых помещениях и маленькие столики, украшенные цветными камнями. Обычай требовал, чтобы столы покрывались подскатертниками, на которые во время еды настилались еще скатерти: суконные или бархатные, расшитые золотом и серебром. «Черные» посадские люди употребляли грубые полотняные скатерти или вовсе обходились без них.
Неотъемлемой принадлежностью каждой комнаты были висевшие на стене иконы.Края иконы нередко заключались в серебряный или золотой оклад, и она вкладывалась в киот. Материалом для икон чаще всего служило дерево, реже — камень или белая кость; делались и металлические складни со створками, имевшими изображения на внутренней и наружной сторонах. Иконы с лампадами и восковыми свечами перед ними помещались в переднем углу комнаты и могли задергиваться занавесом, носившим название «застенок». В зажиточных домах имелась особая «крестовая» комната, вся заставленная иконами, где происходило домашнее моление.
Стенные зеркала даже в богатых хоромах являлись тогда большой редкостью, а маленькие заграничные зеркальца были широко распространены. Что касается стенных картин, то в Москве они появились в продаже к концу XVII века.
В качестве кровати пользовались стоявшей у стены лавкой, к которой придвигали другую, широкую, и расстилали постель, состоявшую в богатых домах из пуховых перин, изголовья, подушек в нарядных наволочках, полотняных или шелковых простынь и атласного одеяла, подбитого дорогим мехом. Впрочем, роскошно отделанные постели были только в домах знати и богачей. У большей части населения постелью служил войлок, или же спали на печи, полатях, деревянных лавках, подложив шубу или иную одежду.
Домашние вещи хранились в сундуках и скрынях, то есть комодах с выдвижными ящиками. Женские украшения сберегались в художественно украшенных ларцах и переходили по наследству как фамильные драгоценности. Часы карманные (зепные) являлись большой редкостью, но стенные часы привозились к нам из-за границы часто. Известно, что царь Михаил Федорович был большим любителем и собирателем часов. По описаниям иноземцев, в доме боярина Артамона Сергеевича Матвеева в одном из покоев, имевшем деревянный пол из квадратных половиц, стояла большая кафельная печь, с потолка свешивалась люстра, а в развешенных кругом клетках сидели попугаи и другие красивые птицы; наряду со стенными картинами, большим зеркалом и столом художественной работы, имелись часы разного устройства: на одних стрелки показывали время с полудня — астрономические сутки, на других — с заката солнца, на третьих — с восхода, на четвертых сутки начинались с полуночи, как это было принято в латинской церкви. Однако в домашнем быту чаще встречались так называемые «часы боевые», где вращался циферблат, а не стрелка.
Для освещения употреблялись восковые свечи, в домах с малым достатком — сальные; пользовались также сухой лучиной из березы или ели. Свечи вставлялись в «стенные» подсвечники или в «стоячие», небольшие по размеру, которые можно было переставлять, смотря по надобности. Если в вечерний час требовалось пройти в конюшню или в амбар, то пользовались для освещения слюдяным фонарем.
Хозяйственные припасы хранились в бочках, кадях и лукошках, стоявших в клетях. Кухонная утварь была скудна и примитивна; жарили на сковородах железных и медных луженых; тесто замешивали в деревянных чанах и корытах.
Рукомойники, служившие для умывания, были медные, оловянные и даже серебряные. Когда требовалось варить пищу для большого количества людей, то в поварнях пользовались медными или железными «естовными» котлами емкостью в несколько ведер. Пивные и винные котлы обладали значительной емкостью — до 50 ведер.
Столовой посудой для жидкой пищи служили мисы деревянные, оловянные или серебряные, а для жаркого — блюда деревянные, глиняные, оловянные, медные луженые или серебряные. Тарелками пользовались редко и еще реже их мыли; вместо тарелок обычно применяли лепешки или ломти хлеба. Еще менее в ходу были ножи и вилки (в то время они были двузубыми). За неимением салфеток, сидя за столом, обтирали руки краем скатерти или полотенцем. Сосуды, в которых приносилось к столу всякого рода питье, были разнообразны: ендова, ведро, четвертина, братина и др. Часто употреблявшаяся ендова имела емкость в одно или несколько ведер. Четвертина формой походила на суповую чашку и в полную свою меру составляла четверть ведра (кварта), но в действительности она делалась разных размеров. Братина, предназначавшаяся для товарищеского угощения, являлась подобием горшка с покрышкой; из братины черпали вино ковшами или черпальцами.
Сосуды, из которых пили хозяева и гости, носили следующие названия: кружки, чаши, кубки, корцы, ковши, чарки. Кружки обычно имели цилиндрическую форму, несколько суженную кверху, но встречались кружки четырехгранные и восьмигранные. Кружка полной меры составляла одну восьмую ведра. Круглые широкие сосуды с рукоятками или скобами назывались «чашами». Кубки представляли собой круглые сосуды с крышкой и на подставке. В отличие от ковшей с их овальным дном корцы имели дно плоское. Маленькие по своим размерам чарки круглой формы с плоским дном имели иногда ножки и покрышку. Для питья вина употреблялись также, согласно древнему обычаю, оправленные в серебро рога.
В домах знатных и богатых людей драгоценные серебряные и позолоченные сосуды ставились в качестве украшения в поставцы, занимавшие середину парадной комнаты. На таких сосудах обычно делались надписи, заключавшие в себе изречение или посвящение тому, кому сосуд подносился в качестве подарка.