История создания картины менины веласкеса. «Менины. Диего Веласкес. Севильский период

Франсиско де Кеведо - Диего Веласкесу

Рассказывают, что французский поэт-романтик Теофиль Готье, увидев полотно Веласкеса «Менины», в изумлении воскликнул: «Где же картина?». И его легко можно понять. Мастерство Веласкеса кажется поначалу таким естественным и немудреным, что зритель чувствует себя не сторонним созерцателем произведения искусства, а заинтересованным свидетелем изображенных событий. Переживая перед картиной застывшее мгновение давно отшумевшей жизни, он задается вопросами отнюдь не академическими: кто все эти люди? Почему они собрались вместе? Что здесь происходит? Постараемся удовлетворить естественное зрительское любопытство.

Итак, время действия - 1656 год. Былая слава и могущество Испании остались в прошлом, королевская династия испанских Габсбургов угасает. Место действия - старый королевский дворец Алькасар, в котором Веласкесу отвели просторное помещение под мастерскую. Действующих лиц мы можем перечислить поименно. В висящем на стене зеркале видны два отражения - это король Испании Филипп IV Габсбург и королева Марианна Австрийская, вторая жена и родная племянница государя. Прелестная светловолосая девочка в центре комнаты - их пятилетняя дочь, инфанта Маргарита. Вокруг нее хлопочут придворные дамы - менины: так называли в Испании прислуживающих инфанте девушек из хороших семей. Ту из них, которая подает Маргарите сосуд с питьем, зовут Мария Сармиенто, другую — Исабель де Веласко. За доньей Исабель из полумрака выступает Марсела де Ульоа - дуэнья, без присмотра которой благородные испанские девицы не могли сделать и шагу. С ней беседует гвардадамас — придворный, обязанный повсюду сопровождать инфанту. Не забыты любимые забавы испанского двора: карлик-шут Николасито Пертусато толкает ногой дремлющую собаку, а рядом с ним стоит карлица Мария Барбола. На заднем плане в дверном проеме видна фигура дворецкого королевы Хосе Ньето де Веласкеса, родственника художника.

И наконец, слева работает у мольберта Диего де Сильва Веласкес, придворный живописец испанского монарха и один из первых художников Европы. Ему 57 лет. Ключи на его поясе свидетельствуют о том, что Веласкес - к тому же и апосентадор, т.е. управляющий дворцом (должность почетная, однако хлопотная и к искусству отношения не имеющая). На груди художника алеет крест рыцарского ордена Сант-Яго. Правда, в год написания картины он еще не был посвящен в рыцари - это произошло лишь в 1659 г., и Веласкес, очень гордившийся своим рыцарством, дополнил давно законченную картину, написав на костюме крест.

Познакомившись с персонажами картины, мы не можем не удивиться ее странному названию: « Las Meninas “. Это слово (кстати, португальское) можно перевести как «придворные дамы» или «фрейлины». Неужели ради очаровательных фрейлин инфанты был написан этот огромный холст? Разумеется, нет. И действительно, с 17 века у картины было второе название « Familia “ - «Семья». В высших слоях испанского общества «семьей» в те времена называли не только близких родственников, но и всех домочадцев, включая прислугу. Поэтому нас не должна удивлять вольность художника, изобразившего рядом с инфантой приближенных придворных, карлицу и шута.

Для чего же собралась в мастерской придворного живописца королевская семья? Что за картину пишет Веласкес, и кто ему позирует? Вот уже четвертое столетие искусствоведы, философы, культурологиищут ответа на эти, казалось бы, простые вопросы. С легкой руки первых биографов Веласкеса долгое время считалось, что художник пишет парный портрет короля и королевы, которые позируют, стоя за пределами картины, перед ней. На это указывает отражение в зеркале. А почему в мастерской находится инфанта? Ее привели для развлечения королевской четы во время утомительных сеансов.

Что ж, это интересное толкование картины-головоломки, как иногда называют «Менины». Ведь на месте позирующих монархов стоит зритель, и прямо на него направлен напряженный и в то же время отстраненный взгляд художника, сверяющего с натурой каждый мазок кисти. Этот пристальный взгляд,прикованный то кмодели, то к холсту, знает каждый, кому приходилось наблюдать за работой живописца. Все мы, смотрящие на картину, словно становимся участниками вечно длящегося сеанса, и в то же время, благодаря отражению в зеркале, мы видимфрагмент будущего произведения, над которым работает художник. Однакоэто толкование картины легко подвергнуть сомнению: среди работ Веласкеса нет ни одного парного портрета Филиппа IV и Марианны Австрийской, а сведений о таком портрете не имеется и в старинных дворцовых описях. Наиболее дотошные искусствоведы даже сумели доказать, что холст, стоящий перед художником, не подходит по размеру дляпортрета королевской четы.

Чей же портрет пишет в таком случае Веласкес? Конечно же, портрет инфанты! Светлая фигурка Маргариты - безусловно, композиционный центр картины, она сразу приковывает наш взгляд. Много портретов инфанты написал Веласкес, но, пожалуй, лучше этого нет. Все в картине призвано подчеркнуть контрастхрупкой прелести Маргариты и тойроли, которую поневоле должна играть эта девочка, той обстановки, в которой она живет.

Случайно ли почти всю верхнюю половину полотна занимают стены и высокий потолок с массивными крюками для люстр? Противопоставление обширного мрачноватого помещения и маленькой нарядной девочки усиливают детали: огромная собака, большой холст на мольберте. Фигура карлицы - женщины ростом с девочку - наводит на мысль о том, что инфанта - девочка, вынужденная с малых лет вести себя как взрослая.

Высокий сан принцессы лишил ее детства, так же как роскошное платье с широчайшей, натянутой на обручи юбкой лишает возможности свободно двигаться. В таком наряде, весящем несколько килограммов,инфанта даже не может свободно вытянуть руки вдоль тела. Как контрастирует эта вынужденнаязастылость позы с живостью умного личика Маргариты, блеском любопытных глаз, готовыми к улыбке губами! Что ей услужливые менины и придворные шуты… ей бы побегать, поиграть со сверстниками!

Все это, несомненно, есть в картине, однако если Веласкес пишет портрет Маргариты, то почему в зеркале отражаются фигуры короля и королевы? Возможно, они пришли посмотреть, как продвигается работа. Допустим, но почему инфанта стоит к художнику спиной? В работе наступила пауза, и донья Марияподносит девочке кувшинчик с питьем.Но простите,ведь художник-то продолжает работать, он явно смотрит на модель! Значитмодель - вовсе не инфанта…или не только инфанта? Еще одна красивая версия не выдерживает критики.

Диего Веласкес. Портреты инфанты Маргариты. 1654 и 1655 гг. .

Нам остается предположить, что Веласкес пишет именно ту картину, которую мы видим - «Менины». И поскольку в нее включен автопортрет, который художник может написать, лишь глядя в зеркало, прочих персонажей он изображает также при помощизеркального отражения. Итак, за пределами картины находится зеркало, в котором отражаются все присутствующие в мастерскойлюди. Мы, зрители, как и в первом варианте, тоже включаемся в число позирующих, поскольку стоимна месте короля и королевы, которых Веласкес написал отражающимися во втором зеркале, висящем на стене. Кроме того, на холсте мы видим иобратную сторону этого самого холста, и все то, что изображает на нем художник - инфанту, придворных, отражение короля и королевы и т.д. В картине не остается ни одного персонажа, который не двоился, не отражался бы в зеркальном стекле и в зеркале живописи!

Да и сама картина подобна зеркалу:каждый из нас по-своему трактует ее содержание, усматривает в ней проекцию собственных мыслейи чувств - так, стоя перед зеркалом, мыспособны видетьв нем лишь свое отражение. Казалось бы, зачем тогда продолжать вековые споры о том, что же пишет художник на стоящем перед нимхолсте? Но не размышлять об этом невозможно, как невозможно не вглядываться в таинственную зеркальную глубину.

О том, что глубинапостижения искусства поистине бездонна, свидетельствует трактовка картины, которую дал Мишель Фуко - крупнейший французский философ 20-го столетия, историк и теоретик культуры. Его книгу «Слова и вещи. Археология гуманитарных наук»(1966 г.)открывает глава «Придворные дамы»,в которой Фуко на пятнадцати страницах размышляет, на примере «Менин», о предмете и его отражении, о реальности и иллюзии, о вещи и ее образе в искусстве, об объекте и субъекте изображения.

Диего Веласкес. Венера с зеркалом. Ок. 1650 г.

Еще один властитель дум европейскойинтеллигенции прошлого века, испанский философ, культуролог и публицист Хосе Ортега-и-Гассет был, по его собственным словам, одержим своеобразным «синдромом Веласкеса». На протяжении многих лет он предавался размышлениям о картинах этого мастера,пытаясь постичь скрытую в них истину, вновь и вновь возвращаясь к загадке «Менин».

Итак, предоставим читателю возможность выбрать то толкование картины, которое кажется ему наиболее убедительным, или, вдохновившись примером Фуко и Ортеги, создать собственную версию, и двинемся дальше. Как возникла у Веласкеса идея изобразить на полотне отражение в зеркале? Историки искусства считают, что художник вдохновлялся картиной Ван Эйка «Чета Арнольфини» (1434 г.), которая находилась во времена Веласкеса в собрании испанского монарха. В зеркале, изображенном Ван Эйком в центре картины, отражаютсясупруги Арнольфини и свидетели их бракосочетания. Зеркальное отражениев этой картине словно подтверждает законность брака Арнольфини, заключенного при свидетелях.

Кроме того, в итальянском и фламандском искусстве 16-17 вв. былраспространен сюжет «Венера передзеркалом», иВеласкес наверняка видел картины на эту тему. Но, перенявмотив, испанский мастер придает ему совершенно оригинальноезвучание. Так, вего картине «Венера с зеркалом» (ок.1650 г.) богиня любви лежит спиной к зрителю, и мы видим ее лицо лишь смутно отражающимся в зеркале. Никто точно не знает, каков лик любви, но каждый знает, что любовь прекрасна, - словно говорит нам художник.

Ян Ван Эйк. Чета Арнольфини.1434 г.

В «Менинах» зеркальное отражение - ключ к пониманию скрытого смысла картины, поэтому оторвемся от созерцания милой инфанты и еще раз посмотрим на висящее у нее за спиной зеркало. Отражения короля и королевы превратили зеркало в подобие обрамленного холста -в, своего рода,идеальную картину, созданную самой жизнью. Фигура стоящего в дверях Хосе Ньето тоже очень «картинна» -дверной проем похож на раму, а сам дворецкий, застывший в красивой позесо шляпой в руке, словно приготовился позировать для портрета.

Над зеркалом висят две большие картины, которым Веласкес, очевидно, придавал серьезное значение - они занимают значительную часть полотна и написаны так тщательно, что, глядя на «Менины» в оригинале,можнобез трудапонять их содержание. Сегодняшнему зрителю сюжеты этих произведений мало что скажут, но современники Веласкеса, тем более обитатели королевского дворца, узнавали их безтруда.

Диего Веласкес. Пряхи. Ок 1657 г.

Слева висит картина Питера Пауэла Рубенса «Афина и Арахна», справа - полотно Якоба Йорданса "Аполлон и Марсий" (возможно, копии). Обе картины написаны на сюжеты греческих мифов в изложении древнеримского поэта Овидия. Его книга «Метаморфозы»былахорошо известна европейскому читателю 17 столетия. Арахна, котораяславилась как искусная вышивальщица и ткачиха,вызвала на состязаниеАфину ипревзошла богиню мастерством. Описывая вытканную Арахной сцену похищенияЕвропы Зевсом, принявшим образ быка, Овидий в восторге восклицает: "сочтешь настоящим быка, настоящим и море!" Афина не захотела признать свое поражение и превратила Арахну в паука. Герой второй картины Марсийдостиг необычайного мастерства в игре на флейте и вызвал на состязаниеАполлона, который, победив Марсия, в наказание за дерзость содрал с него кожу. Заметим, что миф об Арахне, очевидно,был для Велескеса особенно важен: в написанной примерно через годпосле «Менин» картине «Пряхи» художник изобразил большой ковер со сценой состязания Афины и Арахны.

Веласкеса привлекает в этих мифахсмелое соперничество художникас богами, читай - с природой. Картины, размещенные над зеркалом, свидетельствуют о том, что и автор «Менин», подобно героям «Метаморфоз»,бросает вызовприроде. Каким мастерством должен обладать художник, чтобы созданное его руками изображение могло соперничать с реальностью, как на вытканном Арахной ковре? Как достичь совершенства, как сделать картину зеркальным отражением жизни?-спрашивает Веласкес, и сама написанная им картина отвечаетна эти вопросы.

Не мелочный натурализм, не дотошное выписывание каждойдетали, каждого волоска,а смелые мазки кисти, то упруго лепящие форму, то настолько легкие и прозрачные, что через них просвечивает холст, - вот что создает иллюзию волшебного дыхания жизни в картинах Веласкеса. Свободно положенные мазки, сливаясь вблизи в нераздельную массу, издали передают ощущение реальной объемностипредметов и глубины пространства. Кисть непостижимым образом запечатлела сам воздух, окружающий предметы, и мы, кажется, видим пляшущие в солнечных лучах пылинки. (Кстати, обратите внимание на необычно длинные кисти в руках художника. Работая такими кистями, он не должен был подходить близко к картине, и ему было легчеоценить целостное впечатление от холста.)

Веласкес часто ставит искусствоведов в тупик. Даже самый доскональный анализ творческой манеры этого мастера кажется недостаточным: какие-тоглавные слова так и остаются несказанными. Русского художника Ивана Крамского, автора знаменитой «Незнакомки», не отягощала необходимость «объяснять» чудо Веласкеса, поэтому его простые искренние слова о великом собрате по профессии говорят нам больше, чем страницы глубокомысленных рассуждений: «Смотрю на него и чувствую всеми нервами своего существа: этого не достигнешь, это неповторимо. Он не работает, он творит, так вот просто берет какую-то массу и месит, и, как у Господа Бога, -шевелится, смотрит, мигает даже, и в голову не приходят ни рельеф, ни рисунок, ни даже краски, ничего».

Пабло Писассо. Менины. По Веласкесу. 1957 г.

Но вернемся в мастерскую художника. Мы видим, что не только центральная, нои правая стена комнаты сверху донизу увешана картинами, а слева много места занимает внушительный подрамник с натянутым на него холстом. Картины буквально надвигаются на присутствующих, окружаютих со всех сторон и наводят нас на мысль о многих десятках полотен, написанных придворным художником за тридцать с лишним лет службы.

А собравшиеся в комнатечлены королевской семьи -персонажи этих картин. Именно их - короля, королеву, инфантов и инфант, придворных, шутов и карликов, даже королевских собак увековечивал живописец в своих произведениях все эти годы. И по сути дела, главный геройкартины-головоломки- это ее автор, скромно стоящий у мольберта. Словно не замечая возникшей вокруг инфанты Маргариты суеты, он продолжает работать.

Диего Веласкесвнимательно смотрит на нас, своих будущих зрителей, ипишет новую картину - «Менины»: универсальное полотно, соединяющее в себе и непринужденную жанровую сцену, и групповой портрет, и автопортрет, и философскую аллегорию. Это картина о том, как создаются картины,о творчестве, о плодотворно прожитой жизни художника, и вообще о жизни, которую, словно зеркало, отражает искусство.

Придворный живописец короля Филиппа IV – Диего Веласкес закончил работу над картиной «Менины» в 1656 году. Что за сцену изобразил художник, искусствоведы спорят до сих пор. Так, Поль Лефорт считает, что полотно вообще лишено сюжета и представляет собой что-то вроде моментальной фотографии. Куда больше распространены две другие точки зрения. Согласно первой, Веласкес изобразил момент работы над портретом испанского короля и королевы, когда в мастерскую вошла их дочь – инфанта Маргарита. По другой – инфанта сама была моделью художника, а ее августейшие родители пришли проведать дочку. Есть и философские интерпретации. Так, Вальтер фон Лога отмечает во взгляде художника преданное уважение к своему венценосному господину.

Прямо противоположна версия Александра Якимовича, полагающего, что полотно – манифест свободы художника от всяких дворцовых условностей и ограничений. Но самое интересное объяснение сюжета «Менин» принадлежит Владимиру Кеменеву, который полагал, что Веласкес изобразил картину в картине. Он пишет «Менины» как он пишет «Менины», по отражению в зеркале. И для этого есть некоторые основания.

1. Инфанта Маргарита – пятилетняя дочь испанского короля Филиппа IV и королевы Марии Австрийской. Вряд ли Веласкес сейчас занят ее портретом – огромный холст, за которым работает художник, никак не подходит для изображения маленькой девочки. Такой размер (примерно 3 х 3 м) имеет только одна его картина – «Менины».

2. Зеркало. В нем отражаются родители инфанты Маргариты. Версия, что они позируют художнику, тоже может быть поставлена под сомнение – нет ни одного свидетельства, чтобы подобный парный портрет существовал. Короля и королеву всегда писали отдельно. Да опять же размер холста на картине не подходит для такой работы.

3. Диего Веласкес – это единственный дошедший до нас автопортрет художника.

4. Ключи на ремне Веласкеса – знак того, что он занимает дворцовую должность: художник отвечал за открывание и закрывание дверей.

5. Крест рыцарского ордена Сантьяго украшает грудь Веласкеса. Известно, что Веласкес страстно желал быть посвященным в рыцари. Его мечта исполнилась через три года после окончания «Менин», и художник специально подрисовал красный крест на своем камзоле. Как ключи на поясе, так и орденский знак ставят под сомнение версии о том, что Веласкес бунтовал против дворцовых нравов.

6. Менины. Менинами назывались молоденькие девушки-фрейлины. Справа – донья Исабель де Веласко, слева – донья Мария Агустина де Сармьенто.

7. Картины на дальней стене зала. Справа – «Аполлон, сдирающий кожу с Марсия», слева – «Афина и Арахна». В обоих мифологических сюжетах повествуется о том, как олимпийские боги наказали дерзновенных смертных, решивших соперничать с ними в изящных искусствах. Веласкес изображает себя на фоне этих картин в момент вдохновенной работы. По мнению сторонников Якимовича, так он противопоставляет себя героям мифологии и подчеркивает право художника на полную свободу вне любых ограничений – и небесных, и земных. Согласимся, что это мало вяжется со взглядом на Веласкеса как на подобострастного подданного.

8. Кувшин. Если королевский ребенок хотел пить, то согласно этикету сосуд с водой ему подносил паж. В нашем случае это донья Мария. Она стоит на одном колене и протягивает Маргарите серебряный поднос, на котором маленький кувшинчик из красной глины букаро.

9. Дуэнья (наставница) инфанты донья Марсела де Ульоа. На ней полумонашеская одежда в знак траура по умершему мужу.

10. Гвардадамас – придворный, исполняющий роль почетного эскорта дам.

11. Дон Хосе Ньето Веласкес – возможно, родственник художника, гофмаршал – старший дворецкий дворца.

12. Мария Барбола – любимая карлица инфанты.

13. Николасито Пертусато – шут-карлик.

Павел Воробьёв. Страница книги отражений. «Вокруг света» №5 2012 год.

Менины (или семья Филиппа IV) - Диего Веласкес. 1656. Холст, масло. 318 х 276 см

Картина впечатляет своими масштабами и многоплановостью. Во-первых, это очень крупное полотно, а во-вторых, для расширения пространства в нем использовалось сразу несколько мастерских художественных приемов. Художник разместил персонажей в просторной комнате, на заднем плане которой видна дверь со стоящим на освещенных ступеньках господином в черной одежде. Это сразу указывает на наличие за пределами комнаты еще одного пространства, визуально расширяя ее размеры, лишая двухмерности.

Все изображение немного смещено в сторону из-за полотна, обращенного к нам задней стороной. Слегка отстранясь назад, перед полотном стоит художник - это сам Веласкес. Они пишет картину, но не ту, которую мы видим перед собой, так как основные персонажи обращены к нам лицом. Это уже три разных плана. Но и этого показалось мало мастеру и он добавил зеркало, в котором отражается царственная чета - король Испании Филипп IV и его супруга Марианна. Они с любовью смотрят на свое единственное на тот момент дитя - инфанту Маргариту.

Хотя картина называется «Менины», то есть фрейлины при испанском королевском дворе, центром изображения оказывается маленькая принцесса, надежда всего рода испанских Габсбургов на то время. Пятилетняя Маргарита не по возрасту спокойна, самоуверенна и даже надменна. Они без малейшего волнения и изменения выражения лица взирает на окружающих, а ее крохотное детское тельце буквально заковано в жесткий панцирь пышного придворного туалета. Ее не смущают знатные дамы - ее менины - присевшие перед ней в глубоком поклоне согласно суровому этикету, принятому при испанском дворе. Ее даже не интересует дворцовая карлица и шут, положивший ногу на лежащую на переднем плане большую собаку. Эта маленькая девочка держится со всем возможным величием, олицетворяя собой многовековую испанскую монархию.

Картина написана в приятных серебристых тонах без кричащих красок. Дальний план комнаты словно растворяется в легкой сероватой дымке, зато все детали сложного наряда маленькой Маргариты выписаны с мельчайшими подробностями. Не забыл художник и себя. Перед нами предстает импозантный мужчина средних лет, с пышными вьющимися локонами, в черной шелковой одежде и с крестом Сант-Яго на груди. Из-за этого символа отличия, которое мог получить только чистокровный испанец без капли примеси еврейской или мавританской крови, возникла небольшая легенда. Так как крест художник получил только через три года после написания полотна, считается, что его дорисовал сам король .

При близком рассмотрении полотна удивляешься количеству использованных в работе художественных приемов. Для написания лиц использовались тончайшие лессировки, при которых краски накладывались тончайшими полупрозрачными слоями. Детали одежды же, наоборот, выписаны мелкими изящными мазками. Они удивительно точно передают фактуру кружевов и бархата, тончайшее шитье и сложную текстуру платья инфанты. Окружение же словно выполнено акварелью или пастелью, растворяясь в легчайшей расплывчатой атмосфере.

Одна из самых известных картин мастера находится в музее Прадо, где она до сих пор привлекает пристальные взгляды множества посетителей.

(1656)
318 x 276 см
Музей Прадо, Мадрид

Этот шедевр Веласкеса - одна из самых загадочных картин в истории европейской живописи. Что же, в конце концов, происходит на этом полотне? Быть может, Веласкес писал портрет инфанты Маргариты, когда в его мастерскую заглянули король с королевой? Или он «портретировал» королевскую чету, когда в мастерскую вбежала инфанта со своими фрейлинами и карликами? А не был ли замысел художника еще более тонким: изобразить самого себя в момент творчества? Большинство искусствоведов склонно считать, что «Менины» - это своеобразный «творческий отчет» Веласкеса, «живопись о живописи». Художник стремился утвердить статус живописца, подчеркнув творческую составляющую его труда, многим казавшегося элементарным ремесленничеством. И все-таки, по большому счету, вопрос остается открытым, провоцируя на создание «интерпретационных» текстов и бесконечных творческих «повторений» -реплик-цитат. Особенно много их появилось в XX веке. Яркий пример - «Менины» послужили основой для большой серии картин Пикассо, созданных в 1950-е годы. Об этой работе Веласкеса не однажды писал великий испанский философ Ортега-и-Гассет. Мишель Фуко включил текст «Придворные дамы» (с подробным описанием шедевра Веласкеса) в книгу «Слова и вещи» - своеобразное «евангелие» всякого последовательного постмодерниста.

Королевский двор: «от и до»

Крест Сант-Яго
После смерти Веласкеса король Филипп IV распорядился
дописать на груди художника рыцарский крест Сант-Яго.
В момент создания «Менин» наш герой еще не был посвящен в рыцари этого ордена (это случилось тремя годами позже).

Отражение в зеркале
Королевскую чету мы видим отраженной в зеркале,
но именно этот «удаленный» образ обусловливает весь характер сцены, собирая ча себе нити всеобщего внимания.
Показывать чье-то присутствие с помощью подобных зеркальных отражений придумал Ян ван Эйк.
Этот прием он использовал в «Портрете четы Арнольфини», находившемся в коллекции испанского короля.

Свободный мазок
О том, насколько свободно Веласкес обращался с кистью,
говорят его элегантно согнутые пальцы,
написанные несколькими легкими мазками светлого и темного тонов.

В дверном проеме
В проеме дальней двери мы видим силуэт гофмаршала двора.
Его взгляд направлен в сторону короля и королевы,
а согнутый локоть руки обозначает точку, в которой сходятся линии перспективы.
Согласно ее законам, король и королева должны располагаться строго напротив него.

Взгляд инфанты
Веласкес буквально «сфотографировал» лицо пятилетней инфанты в тот момент,
когда она повернула его к стоящим перед ней родителям.
Тут схвачено само движение - очевидно, что в предыдущее мгновение она наблюдала за собакой,
которую поддразнивает стоящий в правом углу картины карлик

1656 год (Музей Прадо, Мадрид). С испанского название картины переводится как «фрейлины», а изображает она ателье художника в королевском дворце Алькасар, в Испании. Пятилетняя инфанта Маргарита со своей свитой зашла посмотреть, как Веласкес пишет портрет ее отца, Филиппа IV, и матери, королевы Марианны (их фигуры видны в зеркале). Инфанту окружают фрейлины, карлица, карлик, монашка, придворный и пес. Размер работы 318×276 см, что дало Веласкесу возможность написать фигуры в рост человека.

«Мы не зрители, мы участники действия»

Марина Хайкина, искусствовед: «Веласкес придумал трюк: он перенес фигуры королевской четы из иллюзорного в реальное пространство, а зрителей – наоборот. В самом деле, где король с королевой и где мы, зрители? За пределами холста или внутри него? Именно на нас направлен взгляд карлицы, да и сам Веласкес смотрит в нашу сторону. Собака принюхалась, как будто почувствовала присутствие чужих, – а значит, нас заметили, знают о нашем присутствии, знают, что за ними наблюдают. Вот эта ценность зрителя для художника, разговор с ним – и есть самое главное в этой картине. Веласкес «пустил» зрителя в живопись, и это открытие поменяло всю концепцию искусства. Не было бы «Менин», не было бы ни Гойи, ни Сезанна, ни Магритта, ни искусства XIX и XX века вообще.

Веласкес привнес в живопись и новое измерение – время. Все, что происходит на картине, происходит только здесь и сейчас и закончится секунду спустя. Инфанта примет напиток из рук фрейлины, гофмаршал, который замер, обернувшись, в проходе, исчезнет, а вслед за ним немедленно выйдут и король с королевой… Художник позволил нам, зрителям, поймать этот момент, уловить движение времени. Мы смотрим на то, что происходит в мастерской. Но смотрит и художник. Он здесь и объект наблюдения, и его субъект. Для меня «Менины» – картина об искусстве живописи и оптической иллюзии, а еще о значимости искусства. Можете представить, как высоко оценивал Веласкес свое ремесло, чтобы осмелиться поместить автопортрет на картине вместе с членами королевской семьи? И это – в условиях жесткого этикета и строгой иерархии испанского двора! В глазах зрителей того времени это означало высшее признание».

«Творчество побеждает инцест»

Андрей Россохин, психоаналитик: «Прежде всего, картина вызывает у меня тревогу из-за темного фона, который занимает очень много пространства. Я чувствую даже безысходность. Казалось бы, отчего, ведь Веласкес предлагает нам такой светлый, умиротворяющий образ милого семейства с юной, расцветающей инфантой в центре. Художник рисует портрет короля Филиппа IV с женой, а девочка смотрит на своих родителей. Почему Веласкес решил изобразить их таким образом?

Понять тревогу трудно, не зная подробностей истории. Дело в том, что Филипп женился на своей 15-летней племяннице, которая к тому же была невестой его внезапно умершего сына. То есть король вступил в инцестуозные отношения. Дети, которые рождались в этом браке, быстро умирали, и инфанта Маргарита была на тот момент их единственным ребенком. И как бы гордо она ни стояла, мы понимаем, что отцу-то нужна не она, а сын, наследник. Веласкес, чье ателье находилось в королевском дворце, прекрасно чувствовал эту связанную с инцестом и наказанием за него атмосферу ужаса и безысходности. И, может быть, поэтому неосознанно изобразил королевскую чету не вместе со всеми, а отраженными в зеркале.

Перед нами семья, на которую нельзя смотреть впрямую. Инцест настолько ужасен, что мы можем остаться живыми, только если будем видеть супругов через зеркало. Это ощущение усиливает присутствие собаки, которая как сфинкс лежит неподвижно и с закрытыми глазами, несмотря на то что карлик пихает ее ножкой, – как будто она и в самом деле окаменела.

Отражение этого скрытого ужаса я вижу и в девочке, которая начинает чувствовать свое взросление, свою значимость, но обречена пасть жертвой инцеста, как ее мать (что и случилось: позже она вышла замуж за дядю). И в этом смысле очень важна связка между девочкой и гофмаршалом доном Хосе Нието, который стоит в дверном проеме. Они единственные на картине показаны в ярком свете, и это подчеркивает их связь. Мужчина как бы нависает, властвует над девочкой. Не он будет ее мужем, но его вид и поза намекают о ее участи.

Наконец, мое внимание привлекает сам художник, Веласкес. Его фигура во многом доминирует на картине, у него очень гордый, живой вид. Своим участием он словно преодолевает атмосферу инцеста, внося творческое (здоровое) начало в эту картину. Не сразу понятно, что на двух картинах, которые висят на заднем плане, изображены древнегреческие боги, Афина и Аполлон, которые наказывают тех, кто дерзнул соревноваться с ними в искусствах. Получается, что Веласкес настолько уверен в себе, что бросает вызов богам Олимпа. То есть, с одной стороны, художник рассказывает о судьбе династии, которая погибает, потому что бросила вызов природе человека и ее запретам общества. А с другой – сам бросает вызов богам. И творчество побеждает. Потому что оно рождает истинно живое, в отличие от инцестуозных отношений».

Диего Веласкес (1599–1660), выдающийся испанский портретист, представитель Золотого века испанской живописи.