В интервью ТАСС он рассказал о своей новой арктической экспедиции, которая пройдет в благотворительных целях, поделился идеями о развитии арктического туризма и объяснил, почему потенциальных нарушителей режима погранзоны в Арктике следует сразу признавать русскими и принимать в российское гражданство.
Илья, чем обусловлен ваш интерес именно к Арктике? Вроде бы велосипед - это сезонный вид транспорта, когда лед и снег, кататься не с руки. А вы на нем путешествуете, собрались в очередную экспедицию, да еще и в Арктику. Почему именно Арктика?
На самом деле выбора-то почти нет. Прогресс человечества делает планету обжитой, она покрывается асфальтовыми дорогами, сетями мобильной связи, магазинами, инфраструктурой. Знаете, есть же разница между лесом и парком. Так вот, очень много мест на Земле становится именно "парком". Мест, где можно себя испытать, где все по-настоящему, остается мало, а одна из целей таких экспедиций, как наша, - это, безусловно, проверить себя на прочность.
- Какой смысл вы вкладываете в слова "все по-настоящему"?
Когда ты рассчитываешь только на себя, когда ты понимаешь, что помощь не придет, если что. А если и придет, то может быть слишком поздно. Несмотря на то, что сейчас есть, например, спутниковые телефоны, Арктика остается местом, где можно себя испытать. И это первая причина, почему выбор делается в пользу Арктики.
В 20-е годы прошлого века легендарный велосипедист Глеб Травин проехал на велосипеде вдоль всей границы Советского Союза. И наши первые две арктические экспедиции мы организовали, потому что нам стало интересно, как ему это удалось. Современным людям это сложно понять. Мы стали очень домашними, живем в теплых домах, навыки жизни на природе утратили
Про вторую я расскажу так. В России в свое время жил легендарный велосипедист Глеб Леонтьевич Травин. Он еще в 20-е годы прошлого века проехал на велосипеде вдоль всей границы Советского Союза. И наши первые две арктические экспедиции (в 2007 и 2013 годах) мы организовали, потому что нам стало интересно, как ему это удалось. Современным людям это сложно понять. Мы стали очень домашними, живем в теплых домах, навыков жизни на природе не имеем, это давно все утрачено еще нашими родителями, а Лев Травин был человеком другого поколения.
И наконец, третья причина - экспедиция, которую мы сейчас готовим, пройдет с благотворительными целями. Она будет посвящена проблеме онкологических заболеваний, в том числе среди народов Крайнего Севера. Мы хотим внести свою лепту в пропаганду донорства костного мозга, в развитие этого движения на северных территориях. Кроме того, в ходе поездки мы будем собирать деньги для фонда AdVita (Петербургский благотворительный фонд AdVita - "Ради жизни" - с 2002 года помогает детям и взрослым, больным раком. - Прим. ТАСС ).
- Когда стартует экспедиция, сколько человек в ней будет участвовать и по каким местам в Арктике она пройдет?
Мы надеемся, что она стартует из Санкт-Петербурга 22 марта. В Петербурге будет уже весна, на северах - еще зима. Но световой день будет уже длинный. Мы полетим в Якутск. Там проведем несколько акций, посвященных популяризации донорства костного мозга. Оттуда перелетим в поселок Черский в низовьях реки Колыма. Из Черского на специальных зимних ширококолесных велосипедах - фанбайках - поедем по берегу Северного Ледовитого океана. В марте там лед и снег.
Когда мы примерно в тех же местах начинали предыдущую экспедицию в 2013 году, в первый день было минус 35. И это был апрель. В ходе нынешней экспедиции мы финишируем в Певеке (город на Чукотке, самый северный город России. - Прим. ТАСС ). Наш путь составит примерно 500 километров.
- 500 километров - не то расстояние, которое людей потрясает...
Да, но по льду и снегу - это другое дело. Причем иногда на пути встречаются торосы, которые приходится преодолевать. Это проблемная история. Там идешь со скоростью меньше километра в час, бывает. Нас будет четверо и в пути мы будем где-то 23 дня.
Каким образом вы планируете собирать средства на благотворительные цели в ходе экспедиции? Не среди торосов ведь...
Мы все разные, и это не всегда хорошо, если идет речь о донорстве костного мозга. Донора проще найти среди представителей одной расы. Но среди коренных народов Крайнего Севера их очень мало, хотя здесь точно так же болеют раком. И если после нашей акции какое-то количество жителей Якутска станут донорами костного мозга, это поможет спасти чьи-то жизни
Конечно, в глухомани на берегу Ледовитого океана нет людей, чтобы убеждать их сделать пожертвование. Деньги мы будем собирать прежде всего среди тех, кто будет следить за ходом нашей экспедиции. Мы планируем размещать информацию о том, как можно перечислить деньги для фонда AdVita в соцсетях, на своем сайте "ВелоПитер", также откроем специальный сайт с информацией об экспедиции, о нашем маршруте. Также у нас будет акция в Якутске, где мы расскажем о том, как можно помочь онкобольным. Ее участники тоже смогут внести пожертвования.
Кроме того, и в Петербурге мы планируем ряд акций по привлечению внимания к проблеме донорства костного мозга. После окончания экспедиции - не скажу за всю команду, - но я лично стану донором костного мозга.
Почему вы решили привлечь внимание именно к этой проблеме и именно на арктических территориях? Там мало знают о донорстве костного мозга?
Знаете, мы все разные, и это не всегда хорошо, если идет речь о донорстве костного мозга. Донора проще найти среди представителей одной расы. Но среди коренных народов Крайнего Севера их очень мало, хотя здесь точно так же болеют раком. И если после нашей акции, после лекций и докладов какое-то заметное количество жителей Якутска станут донорами костного мозга, это будет вполне ощутимая помощь, это поможет быстрее найти костный мозг для пересадки тем больным, которые по национальности являются якутами, юкагирами, эвенками, спасет чьи-то жизни. Мы очень на это рассчитываем.
Как у человека, который не раз бывал в Арктике, у вас наверняка есть собственный взгляд на ее потенциал, на то, что нужно сделать для развития арктических территорий?
Это тяжелый вопрос, и ответ на него такой, что без государственной поддержки и осмысления Арктики как важнейшего региона ничего там развиваться не будет. Посмотрите, для сравнения, на арктический берег Аляски. Есть город Барроу, там живет 5 тысяч человек. Туда в день летает три авиарейса. И город живет, развивается. А из Якутска в Черский, куда мы летим, - два рейса в неделю и билет в одну сторону стоит почти 30 тысяч. Мой приятель недавно полетел из Петербурга в Нью-Йорк, заплатив за билет 17 тысяч рублей, в Австралию можно добраться за 55 тысяч, а слетать из Петербурга в Черский и обратно стоит почти 90 тысяч рублей.
И поскольку в Арктику из-за запредельных цен на авиабилеты не добраться, то, например, никакой туризм там не развивается. Хотя он мог бы дать работу многим местным жителям. На мой взгляд, на текущий момент очень важно, чтобы с арктическими территориями налаживалось хорошее, доступное по ценам транспортное сообщение.
Все наше побережье Ледовитого океана является погранзоной. Но кто может ее нарушить - это должны быть люди, которые в состоянии из Канады или Америки через Северный полюс пройти по льдам до России. Таких людей надо немедленно принимать в российское гражданство, называть русскими, потому что для этого требуется величайшая сила воли и мужество
Вторая история - это бюрократические препоны. Все наше побережье Ледовитого океана является погранзоной. Но, честно говоря, трудно себе представить, кто может эту погранзону нарушить. То есть это должны быть люди, которые в состоянии из Канады или Америки через Северный полюс пройти по льдам до России. Таких людей надо немедленно принимать в российское гражданство, называть русскими, потому что для такого требуется величайшая квалификация, сила воли и мужество. Мне, например, было бы не под силу.
Но, чтобы попасть в эту погранзону, требуется разрешение. Зачем? Непонятно. И если для граждан России это просто бюрократическая проволочка, то для граждан других стран, которые, может быть, и зимы-то никогда не видели, которым было бы интересно приехать в Арктику, это целая проблема. Если бы государство занялось устранением этих препон, то, я уверен, нашлись бы турфирмы, которые иностранцев возили бы что на Ямал, что на Таймыр, что в Якутию.
- Своего рода экстремальный туризм?
Не обязательно даже экстремальный. Просто предложить людям пожить пару дней в зимовье на берегу Восточно-Сибирского моря - это может быть интересно для людей, они не представляют, каково это. Это не будет массовый туризм, как пляжный отдых в Египте, но найдутся люди, которым это будет интересно.
Вы раз за разом возвращаетесь в Арктику. Правду, значит, говорят, что того, кто ее увидел, она уже не отпускает?
Да, у Арктики есть такое свойство: побывав там, не полюбить ее невозможно. А то, что севера затягивают, это известно с советских времен, феномен этого объяснить невозможно. Душа прикипает. И едешь потом на юга, на курорт, все там хорошо, красиво, но при первой возможности стремишься все равно на Север.
Беседовала Мария Федорова
В интервью ТАСС он рассказал о своей новой арктической экспедиции, которая пройдет в благотворительных целях, поделился идеями о развитии арктического туризма и объяснил, почему потенциальных нарушителей режима погранзоны на в Арктике следует сразу признавать русскими и принимать в российское гражданство.
Илья, чем обусловлен ваш интерес именно к Арктике? Вроде бы велосипед — это сезонный вид транспорта, когда лед и снег, кататься не с руки. А вы на нем путешествуете, собрались в очередную экспедицию, да еще и в Арктику. Почему именно Арктика?
На самом деле выбора-то почти нет. Прогресс человечества делает планету нашу обжитой, она покрывается асфальтовыми дорогами, сетями мобильной связи, магазинами, инфраструктурой. Знаете, есть же разница между лесом и парком. Так вот, очень много мест на земле становится именно «парком». Мест, где можно себя испытать, где все по-настоящему, остается мало, а одна из целей таких экспедиций — это, безусловно, проверить себя на прочность.
- Какой смысл вы вкладываете в слова «все по-настоящему»?
Когда ты рассчитываешь только на себя, когда ты понимаешь, что помощь не придет, если что. А если и придет, что может быть слишком поздно. Несмотря на то, что сейчас есть, например, спутниковые телефоны, Арктика остается местом, где можно себя испытать. И это первая причина, почему выбор делается в пользу Арктики.
Про вторую я расскажу так. В России в свое время жил легендарный велосипедист Глеб Леонтьевич Травин. Он в еще в 20-е годы прошлого века проехал на велосипеде вдоль всей границы Советского Союза. И наши первые две арктические экспедиции (в 2007 и 2013 годах) мы организовали, потому что нам стало интересно, как ему это удалось. Современным людям это сложно понять. Мы стали очень домашними, живем в теплых домах, навыков жизни на природе не имеем, это давно все утрачено еще нашими родителями, а Лев Травин был человеком другого поколения.
И, наконец, третья причина - экспедиция, которую мы сейчас готовим, пройдет с благотворительными целями.Она будет посвящена проблеме онкологических заболеваний, в том числе, среди народов Крайнего Севера. Мы хотим вносить свою лепту в пропаганду донорства костного мозга, в развитие этого движения на северных территориях, Кроме того, в ходе поездки мы будем собирать деньги для фонда «AdVita» (Петербургский благотворительный фонд AdVita - «Ради жизни» - с 2002 года помогает детям и взрослым, больным раком. - Прим. ТАСС).
- Когда стартует экспедиция, сколько человек в ней будет участвовать и по каким местам в Арктике она пройдет?
Мы надеемся, что она стартует из Санкт-Петербурга 22 марта. В Петербурге будет уже весна, на северах - еще зима. Но световой день будет уже длинный. Мы полетим в Якутск. Там проведем несколько акций, посвященных популяризации донорства костного мозга. Оттуда перелетим в поселок Черский в низовьях реки Колыма. Из Черского на специальных зимних ширококолесных велосипедах - фанбайках - поедем по берегу Северного Ледовитого океана. В марте там лед и снег.
Когда мы примерно в тех же местах начинали предыдущую экспедицию в 2013 году, в первый день было минус 35. И это был апрель. В ходе нынешней экспедиции мы финишируем в Певеке (город на Чукотке, самый северный город России. - Прим. ТАСС). Наш путь составит примерно 500 км.
- 500 километров - не то расстояние, которое людей потрясает…
Да, но по льду и снегу - это другое дело. Причем иногда на пути встречаются торосы, которые приходится преодолевать. Это проблемная история. Там идешь со скоростью меньше километра в час, бывает. Нас будет четверо и в пути мы будем где-то 23 дня.
Каким образом вы планируете собирать средства на благотворительные цели в ходе экспедиции? Ведь не среди торосов…
Конечно, в глухомани на берегу Ледовитого океана нет людей, чтобы убеждать их сделать пожертвование. Деньги мы будем собирать прежде всего среди тех, кто будет следить за ходом нашей экспедиции. Мы планируем размещать информацию о том, как можно перечислить деньги для фонда AdVita в соцсетях, на своем сайте «Велопитер», также откроем специальный сайт с информацией об экспедиции, нашем маршруте. Также у нас будет акция в Якутске, где мы расскажем о том, как можно помочь онкобольным. Ее участники тоже смогут внести пожертвования.
Кроме того и в Петербурге мы планируем ряд акций по привлечению внимания к этой проблеме донорства костного мозга. После окончания экспедиции, не скажу за всю команду, но я лично стану донором костного мозга.
Почему вы решили привлечь внимание именно к этой проблеме и именно на арктических территориях? Там мало знают о донорстве костного мозга?
Знаете, мы все разные, и это не всегда хорошо, если идет речь о донорстве костного мозга. Донора проще найти среди представителей одной расы. Но среди коренных народов Крайнего Севера их очень мало, хотя здесь точно так же болеют раком. И если после нашей акции, после лекций и докладов какое-то заметное количество жителей Якутска станут донорами костного мозга, это будет вполне ощутимая помощь, это поможет быстрее найти костные мозг для пересадки тем больным, которые по национальности являются якутами, юкагирами, эвенками, спасет чьи-то жизни. Мы очень на это рассчитываем.
Как у человека, который не раз бывал в Арктике, у вас наверняка есть собственный взгляд на ее потенциал, на то, что нужно сделать для развития арктических территорий?
Это тяжелый вопрос, и ответ на него такой, что без государственной поддержки и осмысления Арктики как важнейшего региона, ничего там развиваться не будет. Посмотрите, для сравнения, на арктический берег Аляски. Есть город Барроу, там живет 5 тысяч человек. Туда с день летает три авиарейса. И город живет, развивается. А из Якутска в Черский, куда мы летим - два рейса в неделю и билет в одну сторону стоит почти 30 тысяч. Мой приятель недавно полетел из Петербурга в Нью-Йорк, заплатив за билет 17 тысяч рублей, в Австралию можно слетать за 55 тысяч рублей, а слетать из Петербурга в Черский и обратно — почти 90 тысяч рублей.
И поскольку в Арктику из-за запредельных цен на авиабилеты не добраться, то, например, никакой туризм там не развивается. Хотя он мог бы дать работу многим местным жителям. На мой взгляд, на текущий момент очень важно, чтобы с арктическими территориями налаживалось хорошее транспортное сообщение.
Вторая история — это бюрократические препоны. Все наше побережье Ледовитого океана является погранзоной. Но, честно говоря, трудно себе представить, кто может эту погранзону нарушить. То есть это должны быть люди, которые в состоянии из Канады или Америки через Северный полюс пройти по льдам до России. Таких людей надо немедленно принимать в российское гражданство, называть русскими, потому что для такого требуется величайшая квалификация, сила воли и мужество. Мне, например, было бы не под силу.
Но, чтобы попасть в эту погранзону, требуется разрешение. Зачем? Непонятно. И если для граждан России это просто бюрократическая проволочка, то для граждан других стран, которые, может быть, и зимы-то никогда не видели, которым было бы интересно приехать в Арктику, это целая проблема. Если бы государство занялось, например, транспортным сообщением, то, я уверен, нашлись бы турфирмы, которые иностранцев возили бы что на Ямал, что на Таймыр, что в Якутию.
- Своего рода экстремальный туризм?
Не обязательно даже экстремальный. Просто предложить людям пожить пару дней в зимовье на берегу Восточно-Сибирского моря - это может быть интересно для людей, они не представляют, как это. Это не будет массовый туризм, как пляжный отдых в Египте, но найдутся люди, которым это будет интересно.
Раз вы раз за разом возвращаетесь в Арктику, правду значит говорят, что того, кто ее увидел, она уже не отпускает?
Да, у Арктики есть такое свойство, что побывав там, не полюбить ее невозможно, и она, конечно, затягивает. То, что севера затягивают, это известно с советских времен, феномен этого объяснить невозможно. Душа прикипает. И едешь потом на юга, на курорт, все там хорошо, красиво, но при первой возможности стремишься все равно на север.
(1972-02-08 ) (47 лет)На сайте ФИДЕ
на сайте Chess DB
Илья Гуревич (род. 2 февраля (19720202 ) , Киев) - американский шахматист , гроссмейстер ().
Илья Гуревич стал шахматным мастером в возрасте 12 лет и 3 месяца. В 1983 году стал обладателем титула nal Scholastic Elementary School Chess Champion в США. В 1984 году выиграл чемпионат мира среди шахматистов в возрасте до 14 лет в Ломас-де-Самора (Аргентина). В возрасте 18 лет, будучи учащемся в Вустере (штат Массачусетс), выиграл Чемпионат мира по шахматам среди юниоров в 1990 году в Varones (Чили). Позднее работал трейдером на фондовой бирже.
Больше не выступает в международных соревнованиях.
Напишите отзыв о статье "Гуревич, Илья"
Ссылки
- на сайте ФИДЕ
- в базе Chessgames.com (англ.)
- на сайте 365chess.com
| В этой биографической статье о человеке из России или страны СНГ не указано отчество .
Вы можете помочь проекту, добавив отчество в текст статьи и переименовав её соответственно. |
Отрывок, характеризующий Гуревич, Илья
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.