Президент фонда «Музыкальный Олимп», пианистка и продюсер Ирина Никитина ответила на вопросы, сформулированные зрителями в соцсетях канала.
И.Н. - Если бы у меня была такая возможность, я бы пообщалась с композитором Игорем Стравинским, дирижером Артуро Тосканини и пианисткой Кларой Шуман-Вик. Это очень разные, но безумно интересные музыканты.
Анна Воронцова интересуется: «Что, по Вашему мнению, должно быть основой основ для любого музыканта?»
И.Н. - Для любого музыканта основой основ является гамма. А если серьезно, то, пожалуй, самая важная вещь - это отсутствие фальши. Причем, как в интонации, так и в интерпретации. И еще одна обязательная составляющая - это безусловная любовь к музыке. Без этого чувства в нашем деле никуда.
Айрат Ситдиков спрашивает: «Как вам кажется, это герой раскрывает передачу, или передача героя?»
И.Н. - Я всегда придерживаюсь правила, что эта передача не обо мне, а о герое. Центральным действующим лицом в любом случае остается музыкант, поэтому, естественно, она раскрывает героя, а не наоборот.
Дмитрия Мазалевского в сети «В Контакте» интересует опыт зарубежных поездок ведущей: «Вы выступали в залах по всему миру. Отличаются ли зарубежные зрители друг от друга?»
И.Н. - Я действительно побывала во многих странах мира. Могу сказать, что самый подготовленный слушатель - фестивальный, и этому способствует сама фестивальная специфика. Фестивали всегда имеют свою концепцию, тему, соответственно зритель знает, куда идёт. На обычных концертах встречается разная, в том числе и случайная публика.
Самая «тихая», буквально застывшая публика, - в Японии. В Америке, в свою очередь, нередко можно увидеть в концертном зале людей с колой в руках.
Для меня уровень образованности публики определяется просто - аплодируют ли они между частями. Хотя сегодня и существует новая тенденция толерантности к прерыванию целого произведения хлопками. К примеру, директор «Карнеги-холла» одобрительно призывает: «Ну, давайте, хлопайте! В этом нет ничего дурного…». Но я придерживаюсь традиционных подходов в этом вопросе.
Еще один вопрос задала Раиса Ханукаева . «Вы часто выступаете в качестве члена жюри на различных конкурсах. На что обращаете внимание прежде всего?»
И.Н. - Конкурсы придуманы для того, чтобы выявлять и отбирать лучших. В музыке это часто субъективно, так как нет такой точной шкалы оценок как в спорте!
Лично для меня самое главное, чтобы помимо владения инструментом и определенного уровня мастерства, молодой человек обладал бы мощным творческим потенциалом. На это я всегда обращаю самое пристальное внимание.
Олеся Сараева хочет знать, кто является любимым композитором Ирины Никитиной.
И.Н. - Могу сказать уверенно, что это Иоаганн Себастьян Бах, и в этой любви я не одинока.
Елена Кнопко в социальной сети Facebook не стала задавать вопрос, а написала комментарий «С удовольствием смотрю программы Ирины Никитиной с её удивительными гостями! Желаю долголетия этой программе! », а Инна Кроткова в сети «В Контакте» поинтересовалась «Каких сюрпризов ждать зрителям в новом сезоне?»
И.Н. - Новый сезон обещает быть интересным! Зрителей ждут новые встречи с выдающимися личностями. Среди них - пианист Ефим Бронфман, скрипач и дирижер Гидон Кремер, певица Екатерина Семенчук, композитор Кшиштоф Пендерецкий и многие другие.
Вопрос о программе задала и Анна Солодовникова : «Всегда ли Вам удаётся найти контакт с героем? Если нет, то как Вы выходите из этой ситуации?»
И.Н. - Мне практически всегда удается найти контакт с героем. Я думаю, что важно почувствовать и понять настроение, вибрацию твоего собеседника. А самое главное - внимательно его слушать. Вот, пожалуй, главные профессиональные секреты.
Даниил Семкин, в свою очередь, поинтересовался: «По какому принципу Вы выбираете гостей для своей передачи?»
И.Н. - Мне кажется, все мои герои - это созидатели, и этим все сказано. Еще мне очень важен принцип подлинности, чтобы все мои герои были настоящими, искренними.
Вопрос от Александра Егорова : «Если бы Вы не стали музыкантом, какую профессию Вы бы выбрали?»
И.Н. - Я бы однозначно стала путешественницей!
Свой кабинет, укромный домик, гостиная, что словно парит над городом… У каждого должно быть такое место, где можно ощутить себя по-настоящему собой. Три человека позволили нам заглянуть в свое личное пространство.
Иногда мы находим такое место случайно – и потом уже не хотим им делиться с другими обитателями квартиры. А иногда создаем специально: закрыв глаза, воображаем, как хорошо забраться в кресло с ногами, зажечь лампу, открыть книжку... «Такие уютные картины приходят к нам из детства и создают ощущение, что мы снова дома, где ничего плохого с нами случиться не может, где рядом с нами все, кто нам дорог, – объясняет психоаналитик Екатерина Калмыкова. – Собственно, это ощущение и должно возникать, когда мы «в своем уголке»: я защищен, у меня есть все, что мне нужно». А вот где окажется такое место в нашем собственном доме, зависит от наших вкусов и предпочтений: кому-то хорошо в кухне с теплым круглым абажуром над обеденным столом, кто-то предпочтет диван с книжкой или планшетом, а кто-то отправится в ванную, включит музыку, наберет воды с душистой пеной... «Мы специально окружаем себя только тем, что не раздражает наши чувства, но приносит душевный покой, расслабляет, – продолжает Екатерина Калмыкова. – Что дает чувство защищенности, даже когда никто нам не угрожает. Здесь мы можем не только отдохнуть и восполнить свои силы, но и , поработать во всю творческую мощь или придумать что-то новое. Это в полном смысле ресурсное место».
Ирина Никитина, 50 лет, музыкант, президент фонда «Музыкальный Олимп»«Пространство должно быть свободным»«Я много езжу и привыкла жить в разных городах. В каждом доме у меня есть свое любимое место – в Москве это угол гостиной с видом на город с 47-го этажа. Мне очень важен этот вид из окна. Особенно когда все залито солнцем, светом – возникает такое абсолютно музыкальное чувство! Здесь приятно находиться и заниматься совершенно разными вещами: сосредоточенно говорить по телефону или медитировать… Тут хорошо начинать и заканчивать день. Мне важно, чтобы вокруг меня было много пространства и минимум вещей. Я понимаю, что где-то в квартире должна быть хорошо организованная свалка – к примеру, гардеробная. Но пространство, где я нахожусь, передвигаюсь, живу, должно быть свободным. Признаться, потребность в этом усиливается с возрастом, поэтому я пытаюсь бороться с собой, иногда оставляя вокруг легкий «творческий» беспорядок. Еще мне важно, чтобы стены были заняты картинами, произведениями искусства. Через полупрозрачные фотографии мне нравится смотреть в окно, когда плохая погода, – они дают другой свет. Как-то я жила здесь в ноябре, солнце совсем не выходило из-за туч, и мне было ужасно тоскливо… Тогда ко мне пришел приятель и нарисовал искусственное солнце – картину, состоящую исключительно из разных оттенков желтого».
Оксана Лаврентьева, 34 года, генеральный директор компании «РусМода»«Здесь я нахожу умиротворение»«Чтобы попасть в наш «охотничий домик», надо выйти из основного дома на улицу и пройти по участку. А внутри все устроено так, чтобы можно было ходить в обуви, чтобы могли бегать собаки… Домик совсем не помпезный, очень простой и экологичный. В детстве я любила бывать у бабушки на Украине – думаю, мои воспоминания могли повлиять и на выбор обстановки. Здесь у нас натуральный пол, живой огонь, вокруг камина лежат поленья, возле окон – большие кадки с растениями. Внутри очень много жизни. Все материалы тактильные, приятные на ощупь. Неживое тут не приживается. Была такая история: по задумке дизайнера над камином должна была висеть голова зебры. Мы долго по этому поводу спорили, я ее снимала, потом вешала обратно, пыталась к ней привыкнуть... но в итоге все же убрала. В домике всегда есть чем заняться: можно поваляться на специальной лежанке возле телевизора, почитать книжку, поспать. Или устроиться на диванах у камина и пить чай. Или провести время с друзьями за обеденным столом… Однажды я попыталась организовать встречу по работе, но разговора не получилось: такая обстановка располагает к безделью. Я даже телефон выключаю! Когда хочется умиротворения, здесь я его нахожу».
Глеб Коробов, 43 года, генеральный директор интерьерной галереи TeakHouse«Я мечтаю о секретере с ключом»«Я часто работаю дома и так стараюсь организовать пространство в своем кабинете, чтобы меня ничто не напрягало. Тут нет и не будет ничего, к примеру, красного или золотого. Только деревянное. В трещинку. Мне важна фактура, поверхность мебели, то, чем она выкрашена: покрытие должно быть максимально матовое, натуральное, четко передающее фактуру дерева. Никакой синтетики, полиуретановых лаков – только материалы, которыми я занимаюсь и которые люблю. Дерево не может надоесть, как и простые формы. И потом, я часто меняю здесь обстановку – мне хочется творить. Сейчас архитектор Александр Джикия проектирует по моей просьбе секретер. Помните: откидывается стол, на него наваливается все-все-все, потом – пум, крышку поднял и на ключ закрыл? Быстро и удобно. Меня раздражает, если кто-то садится за мой стол, – думаю, ревность к рабочему месту есть у каждого человека. Не люблю ноутбуки и никогда не ношу за собой компьютер по квартире. На мой взгляд, лучше поработать в кабинете, где меня все устраивает, а потом – в идеале – отключиться от дел… Не всегда получается, конечно. Но я стараюсь этому научиться».
Ирина Никитина - президент фонда «Музыкальный Олимп», уже много лет привозящего в Россию самых статусных музыкантов: это Андраш Шифф, Анне-Софи Муттер, Йо-Йо Ма, Венская филармония с Кристианом Тилеманном.
Другое направление деятельности «Музыкального Олимпа» - продвижение молодых лауреатов международных конкурсов как в России, так и на лучших мировых площадках.
Одноименный фестиваль, ежегодно собирающий со всего мира новоиспеченных победителей, прошел в Петербурге в 20-й раз, после чего с президентом фонда встретилась Екатерина Бирюкова.
Поскольку мы встречаемся во время конкурса Чайковского, то первый вопрос - участвуют ли его лауреаты в вашем фестивале победителей?
Участвовали. Не каждый раз. Но участвовали. Чайковский - такой конкурс, который стоит особняком… У него сложная история… Например, у нас выступал виолончелист Иштван Вардаи, которого мы очень полюбили. Он занял на Чайковском третье место, кажется, три конкурса назад. И мне он показался там самым интересным. За это время он уже победил на конкурсе ARD в Мюнхене, сейчас он получил очень престижную премию Листа в Будапеште, и вообще у него очень большая концертная деятельность.
В прошлом году у нас пел Ао Ли, китайский баритон, выиграв «Опералию» Пласидо Доминго, он участвует сейчас в конкурсе Чайковского. Он фантастический певец и добрейший, потрясающей души человек. Мы его уже успели показать в Карнеги-холле и еще раз на только что завершившемся «Музыкальном Олимпе». Он поет в театре Сан-Франциско. Я так понимаю, что его пригласили приехать, премия очень большая, он очень уверен в своих силах. Я очень удивлюсь, если он получит что-нибудь не первое.
Нынешний конкурс отличается обилием сформировавшихся, довольно известных музыкантов. Я некоторых участников даже уже слышала с сольными концертами в БЗК. Как думаете, зачем им конкурс?
В жюри сидят сейчас люди, которые дальше могут двигать карьеру. Директор Карнеги-холла - в жюри виолончелистов. Директор Люцернского фестиваля - в жюри скрипачей. Директор фестиваля в Вербье - в жюри пианистов. Это серьезные двери. И я думаю, что, наверное, многие за этим пришли на конкурс. Потом - совсем не последний момент в этой жизни - большие премии. Музыкантам тяжело зарабатывать. Особенно сейчас.
- Что изменилось в вашем фестивале за эти 20 лет?
Конечно, изначально фестивалю было непросто. Целый фестиваль незнакомых имен! Я про себя могу сказать. Вот приезжаю в Вену, или в Берлин, или еще куда-нибудь. Хороший зал, хороший оркестр, но на афише вижу четыре незнакомых имени. Ну, Кать, честное слово, не пойду! Но за 20 лет, я считаю, мы абсолютно преодолели этот страх публики.
Публика готова к дебютам и доверяет лейблу «Музыкальный Олимп». Они знают, что идут на людей, которые находятся на взлетной полосе в своей жизни. Получение премии на конкурсе - это не конец, а начало. Это огромный трамплин, огромные ожидания. И по-человечески необходимо сразу им давать хорошие концерты в хороших залах с хорошими оркестрами. Очень важно показать, что их ждут.
У нас сложился определенный костяк публики, которая на каждый концерт ходит. У нас есть еще такая придумка - приз зрительских симпатий. И для некоторых это прямо стало жизненно важным - ходить, всех отслушивать, ставить свои крестики. У фестиваля есть и постоянная западная публика, которая специально на него приезжает. За 100 человек. Есть клубы друзей в Нью-Йорке, в Швейцарии, сейчас организуем такой в России.
Для меня наш фестиваль - это такая информационная телетайпная лента: что случилось в конкурсном мире за год. Дайсин Касимото или Саяка Сёдзи, например, играли один конкурс, на следующий год снова побеждали где-то еще, потом третий. Иштван Вардаи тоже каждый год приносил какие-то новые победы. И некоторых мы от трех до четырех раз показывали. Но это редкий случай.
Почему мне интересны конкурсы? Конечно, у конкурсной системы есть плюсы и минусы. Но дело в том, что концертная жизнь требует огромной выносливости. Душевной, психологической, физической. Я сижу на концерте в Токио, и мне не важно, когда и во сколько прилетел артист из Нью-Йорка. Мне важно, что я пришла на этого артиста и ему есть что мне сказать. И если человек пробивается сквозь эту конкурсную мясорубку, то он, скорее всего, готов к такой работе. Это одна из плюсовых сторон конкурсной системы.
- Неполиткорректный вопрос. Большое количество восточных имен на конкурсах - для вас проблема или нет?
Вы знаете, когда меня спрашивают, за Запад я или за Восток, я отвечаю: я за музыку. Огромная, конечно, идет армия азиатских музыкантов. Причем если лет 20 назад нас это… не то чтобы коробило, но удивляло, то сейчас уже не удивляет вообще. Корейские, китайские певцы - Катя, как они относятся к дикции, к произношению! Как он шлифуют любой язык!
Я помню, мы пригласили девочку-кореянку Сун Янг Сео, она, кстати, победила на прошлом конкурсе Чайковского. И она мне пишет, что очень хочет выступить с «Письмом Татьяны». У меня легкий ужас и недоверие. Кореянка поет «Письмо Татьяны» с оркестром Мариинского театра! Я пишу - может, можно что-то другое? Но она так просила, что мое сердце дрогнуло.
Короче говоря, вышла девушка, да еще в таком платье, знаете, раньше в парткомах висели такие плюшевые шторы темно-красного цвета, я вжалась в кресло. И это длилось ровно до тех пор, пока она не пропела первые два слова. Чистейший русский язык! Прочувствовано каждое слово! До сих пор не могу это забыть.
- То есть какие ваши прогнозы? Классическая европейская музыка спасется на Востоке?
Классическая музыка спасется там, где будут больше заниматься детьми. В европейской школе сейчас явный провал, детьми занимаются мало. Любая школа для одаренных детей вызывает большую социальную критику. Как это мы кого-то выделяем?! Я могу сказать, что в Швейцарии это сплошь и рядом. В Германии чуть полегче. Это не демократизм, а псевдодемократизм. Так нельзя. Дети должны рано получать образование. Потому что то, что ребенок не получит в детстве, он практически уже не наверстает. Я имею в виду технику, ту же дисциплину.
А азиаты - да, очень дисциплинированные и работоспособные. И как только они приезжают в Европу - я этот феномен все время наблюдаю, - они свое лучшее сохраняют, но и впускают в себя новое. Они очень быстро все воспринимают. У меня уже сейчас нет такого ощущения, которое было 20-30 лет назад, что они играют чужую музыку. У них есть мотивация - выжить и вырваться, которой у европейцев нет. И они совсем не снобы. Снобизм у эстетов - это, наверное, хорошо. Но снобизм - не двигатель прогресса.
Главным событием прошлого московского сезона стал организованный «Музыкальным Олимпом» приезд Венского филармонического оркестра с Кристианом Тилеманном за пультом с полным симфоническим циклом Бетховена. До сих пор не верится, что это было.
С тех пор ситуация сильно изменилась - кризис, санкции, опасливое отношение к России. Возможен ли был бы такой проект в этом году?
В первую очередь, я должна сказать, что этот проект - действительно счастье для меня. Мне хотелось привести венцев, чтобы они показали что-то стоящее, что у нас давно не звучало. Как ни странно, цикл всех симфоний Бетховена если и звучал у нас, то разрозненно. А так, чтобы за несколько дней шквал бетховенской музыки, - конечно, это очень сильное впечатление. Мы очень подружились с Тилеманном. Это один из сложнейших характеров среди нынешних дирижеров. Несговорчивый, категоричный, бескомпромиссный. Мне он очень интересен как абсолютной честности музыкант. Таких мало осталось. Он очень самодостаточный. Я думаю, это помешало ему занять место шефа Берлинской филармонии. Но я за него не расстроилась. Потому что у него потрясающий оркестр - Дрезденская Штаатскапелла. Только что я слушала их на Пасхальном фестивале в Зальцбурге. Звучат превосходно!
Московский тур был очень сложен организационно, когда мы встретились, то все были очень напряжены, а расстались как глубоко любящие и понимающие друг друга люди. Настолько эта неделя все перевернула. Мы с Тилеманном очень много времени провели вместе, ходили по музеям, забавно пообедали в тот день, когда все рестораны карточки не принимали, потому что Мастер-банк закрылся, помните?
После поездки в Россию он захотел попробовать русский репертуар - чего вообще никогда не делал. И сейчас на Пасхальном фестивале в Зальцбурге дирижировал Шестую Чайковского и концерт Шостаковича с Николаем Цнайдером. Можете представить, какая метаморфоза с ним произошла!
- Да, он же стойкий приверженец австро-немецкой классики.
Я представляю, как здесь бы прошла эта Шестая Чайковского! Наверное, она бы просто разделила слушателей на два лагеря. Жестких. Он продирижировал это так, как мы вообще не можем себе представить. Полностью разрушил привычное представление о Чайковском.
Он на пресс-конференции сразу заявил, что Чайковский - совсем не такой сентиментальный композитор, каким его привыкли представлять. И действительно, нигде не было такого, чтобы душа рвалась на части. Вот этого наполнения, расширения, раздвижения, как на аккордеоне, - этого не было. Наоборот, он все высушил, выстроил, к концу финала было ощущение какой-то центрифуги, казалось, он почти ускоряет. Как будто супергольфист с какого-нибудь первого поля взял и через все поля попал в эту последнюю лунку. Вы не понимаете, как это возможно, но вас это все равно пробивает.
Мы ведем с ним переговоры. Сейчас прорабатываем возможность привезти Дрезденскую Штаатскапеллу. Этот оркестр очень давно у нас не был. Они в прекрасной форме. Думаю, у нас получится.
- Как сейчас реагируют западные артисты на приглашения из России?
Абсолютно нормально. У нас только с Эвелин Гленни ровно год назад была такая ситуация, с которой я, честно говоря, первый раз в жизни столкнулась. У нас во время фестиваля обязательно проходит мастер-класс. И, кроме того, артисты участвуют в социальных программах: одна группа едет в детский дом, другая - в Кресты, третья - в хоспис для стариков. Когда мы только начали это организовывать, то я думала, что будут подхалтуривать. И потом услышала, как потрясающая французская скрипачка Солен Пайдасси, победившая на конкурсе Маргариты Лонг и Жака Тибо, играла перед шестью детишками, которые уже были совсем в кроватке. Она играла лучше, чем на концерте!
Так вот, в этом году у нас были мастер-классы Захара Брона и Эвелин Гленни, с которой мы давно дружим, первыми когда-то привезли ее в Россию. И когда мы заключали с ней год назад договор, то неожиданно выполз пункт про форс-мажор, где говорилось, что если Министерство иностранных дел Великобритании сочтет, что в этот момент Россию посещать опасно, то мы все равно обязаны ей заплатить гонорар.
Ну, я, конечно, вскипела, это немыслимо! Вообще обычно форс-мажор - это стихийные бедствия. Наводнение, пожар. А тут менеджер ее испугался, может, у нас через год будет война, танки, Майдан. Я написала им, что музыка - вне политики.
- Вы действительно так считаете?
Я считаю, что музыку, безусловно, можно пытаться сделать политическим рычагом, и мы очень много знаем тому примеров…
- …весь XX век.
Да. Но. Можно же, например, сказать «Мы за мир», а можно «Мы против войны». Я считаю, что лучше быть «за», чем «против». Против - это, скажем так, несозидательно.
Президент Фонда «Музыкальный Олимп» Ирина Анатольевна Никитина родилась в Санкт-Петербурге. Закончила аспирантуру Санкт-Петербургской консерватории как пианистка, стажировалась в Праге, Берне. Ее педагогами были профессора Н.Е. Перельман, Т.Л. Фидлер, Ю.С. Колайко, З. Ружичкова, Й. Дейлер. Победительница международных конкурсов в Женеве, Париже и Осаке.
С 1983 по 1995 г. активно концертирует в Германии, Швейцарии, Франции, Италии, Англии, Японии, США, Корее и других странах, параллельно преподает в Санкт-Петербургской консерватории, дает мастер-классы в Балтиморе, во Флориде, в Сеуле и Токио, выступает на телевидении и радио (DRS, NHK, RIAS Berlin, WDR, Bayerischen Rundfunk и др.).
Ее персональная дискография насчитывает 13 альбомов – сольных и в составе камерных ансамблей, записанных на CD ведущими музыкальными лейблами: «Мелодия», Denon, Sony, Toshiba/EMI, King и др. В 1995 г. Toshiba/EMI был выпущен альбом всех фортепианных сочинений Косака Ямады в ее исполнении.
С 1991 г. Ирина Никитина является продюсером крупных международных музыкальных проектов в Швейцарии, России, Франции, Японии.
В сентябре 1995 г. по ее инициативе в Санкт-Петербурге был основан Фонд «Музыкальный Олимп». Она становится его Президентом.
В июне 1996 г. Фонд проводит в Петербурге первый фестиваль «Музыкальный Олимп» с уникальной концепцией: представлять публике молодых лауреатов международных конкурсов. Отметив оригинальность и значимость этого начинания, Всемирная федерация международных музыкальных конкурсов (Женева) уже со следующего года предоставила фестивалю свой патронат.
С 1997 г. Фонд «Музыкальный Олимп» также находится под патронатом Министерства культуры Российской Федерации в знак высокой оценки его роли в культурной жизни страны.
В 2008 г. Ирина Никитина была избрана Президентом Союза концертных деятелей РФ.
Ирина Никитина также является членом Попечительского совета Международного фортепианного конкурса имени Гезы Анды (Швейцария), Президентом Нью-Йоркского фонда «Музыкальный Олимп» (США), Вице-президентом Ассоциации друзей фестиваля «Музыкальный Олимп» в Швейцарии (Цюрих), Вице-президентом Фонда «Санкт-Петербург» (Швейцария), созданного для поддержки музыкальной школы при Cанкт-Петербургской консерватории.
Член попечительского совета Международного общества по развитию межкультурного диалога Civilizations Matter (с 2006) и германо-российского форума молодых лидеров New Generation (c 2011). Регулярно участвует в международных форумах и симпозиумах, в том числе Всемирном экономическом форуме в Давосе (1989–1995) и Всемирном форуме молодых лидеров, организованном Фондом компании BMW имени Герберта Квандта (2002–2006).
С 2003 г. – постоянный участник Мирового общественного форума «Диалог цивилизаций» (о. Родос), инициатор создания и модератор секции «Музыка как универсальный язык человечества» (с 2012).
Ирина Никитина – лауреат Национальной премии общественного признания достижений женщин России «Олимпия» за 2001 г. «За большие заслуги в популяризации музыкального искусства в России и поддержку молодых российских дарований». Биография Ирины Никитиной вошла в книгу «Знаменитые женщины России» (2004).
В 2006 г. ее имя было включено в список 50 самых красивых и знаменитых людей Санкт-Петербурга. В 2009 г. награждена медалью «За Веру и Верность» Фонда Святого Всехвального апостола Андрея Первозванного («За активное участие в программах Фонда по укреплению российской государственности и приумножению национальной славы России») и избрана почетным членом фонда.
В 2013 г. в Национальном пресс-центре в Вашингтоне Фонду «Музыкальный Олимп» в лице Ирины Никитиной была вручена премия «Серебряный лучник – США» «за установление межкультурного диалога посредством музыки, укрепление культуры партнерства в общемировом масштабе, поддержку молодых талантливых музыкантов по всему миру и создание условий для их профессиональной реализации».
С 2015 г. – Ирина Никитина возглавляет Попечительский совет Международного телевизионного конкурса юных музыкантов «Щелкунчик».
Новости
янв30
«Персона года» 2018
Президент фонда «Музыкальный Олимп» Ирина Никитина удостоена звания «Персона года» 2018 как автор и ведущая телепрограммы «Энигма» на канале «Культура – Россия» в ежегодном рейтинге всероссийской газеты «Музыкальное обозрение». Премия существует с 1995 года.
июнь05
Сопрано Соня Шарич завоевала Приз зрительских симпатий 23-го международного фестиваля «Музыкальный Олимп»
Обладатель приза определяется на основании голосования слушателей, которое проводится на каждом концерте фестиваля. Приз – уникальное ювелирное изделие известного художника Владимира Михайлова – пасхальное яйцо «Воскресение Христово».
Валентина Оберемко, «АиФ»: Ирина Анатольевна, вы, что называется, родились с музыкой: ваш отец - известный виолончелист, вы выбрали карьеру пианистки. А если говорить о людях, от классики далёких, то с какого возраста нужно учиться понимать музыку?
Ирина Никитина : На самом деле я мечтала быть балериной. Но папа сказал: «Пусть играет на рояле. Балет - это адский труд и ранняя пенсия». Вот я и стала заниматься музыкой.
А ещё на меня очень сильно повлияло то, что я родилась в Ленинграде. Я истинная петербурженка в нескольких поколениях. И я бы не стала такой, какая есть сейчас, если бы родилась в Москве. Для меня это разные планеты. Петербург - абсолютно европейский город, а Москва - истинно русский, Петербург больше интроверт, ему присуща тайна, мистика. Москва - экстраверт, там любят кураж и эпатаж.
Что касается понимания музыки, прекрасно, если ребёнок слышит её ещё в утробе матери. Это хорошо и для ребёнка, и для взаимоотношений с ним. Ведь атмосфера, в которой растёт ребёнок, формирует его миропонимание. Моя дочь так росла. Я была вся в музыке, после родов прямо в палате на синтезаторе в наушниках разучивала программу, которую через 6 недель играла в Мюнхене в прямой трансляции по Баварскому радио. А дочка в это время лежала в детской сумке за кулисами.
В 30 лет вы поменяли свою профессию, стали организатором концертов, продюсером. Почему случился такой поворот?
Я сломала палец на руке - пришлось как пианистке выйти на пенсию. Но тут же придумала себе дело. Ещё когда сама побеждала на конкурсах, заметила, что молодым музыкантам не так-то просто заявить о себе миру. У меня появилась идея фестиваля «Музыкальный Олимп», который объединит победителей конкурсов, проходящих в разных странах мира по разным специальностям. Вот так и образовался «парад победителей», как неофициально называют наш фестиваль. Как 25 лет назад, так и сейчас, несмотря на Интернет и соцсети, для карьеры артиста очень важны, например, правильные концертные залы. Именно поэтому мы уделяем большое внимание организации выездных концертов фестиваля, которые ежегодно проходят в Петербурге, в Берлинской филармонии, нью-йоркском Карнеги-холле, цюрихском Тонхалле, в сингапурской «Эспланаде» - залах, афиши которых говорят сами за себя.
В 2013 г. в Вашингтоне вы получили премию «За установление межкультурного диалога…». Сегодня в условиях санкций этот межкультурный диалог стало устанавливать сложнее?
Санкции в основном влияют только на бюджеты. Я же общаюсь в сфере культуры, музыки, где отношения между людьми более человечные. И говорим мы на языке, на который никакими санкциями не повлиять - ведь в музыке либо фальшиво, либо нет. Это правило едино для всего мира. Да, Москва, Нью-Йорк, Токио - это разные культуры, разные части света, но концертные афиши в этих городах во многом схожи. Их объединяют имена исполнителей, названия произведений.
Терапия музыкой
Вы признались, что в России, включив телевизор, через некоторое время начинаешь ощущать некое отупение. Как думаете, в чём проблема: в производителях или всё-таки в зрителе?
Сперва надо для себя определить: телевидение - это способ развлечения или способ познания? Я, например, считаю, что телевидение - это прежде всего познание, окно, с помощью которого можно попасть туда, куда мы вряд ли попадём. Российское телевидение вышло из советского, где были замечательные программы - «Кинопанорама», «Музыкальный киоск», знаменитый «Клуб кинопутешествий» или «В мире животных». Это эталоны! Раньше были немыслимы передачи, где с жаром обсуждают чужую жизнь, что сегодня с интересом смотрят те, кто не в ладах со своей собственной. Обидно, что мы начали создавать множество ка`лек с западных программ, нацеленных именно на развлечения. Что касается зрителя, я думаю, это обоюдная проблема: производитель хочет угодить зрителю, а зритель не хочет думать.
- Но вы сами ведёте программу «Энигма» на телеканале «Культура»…
Канал «Культура», который я глубоко уважаю, пригласил меня создать авторскую программу. Для меня было важно, чтобы для зрителей каждая встреча с моими героями стала событием. Со многими из них у меня давние дружеские отношения. Но вот, например, с певцом Андреа Бочелли мы встретились впервые. Нас предупредили, что 30 минут, которые он выделил для съёмки, - это максимум, на что можно рассчитывать. Накануне я по-смотрела его интервью и пришла в ужас: на лице всегда явное неудовольствие, ответы односложные. Но когда мы встретились, то проговорили с ним больше часа и расстались друзьями. Или доктор Кончетта Томайно - музыкальный терапевт, человек, одержимый своей необыкновенной профессией: людей лечат музыкой, пытаются общаться с очень больными пациентами (болезнь Паркинсона, например) с помощью звуков. Когда у больного теряется связь с реальностью, закрываются каналы памяти, музыка - единственный способ, с помощью которого можно с ним взаимодействовать. Эту профессию необходимо развивать в России, она действительно помогает, и не только тяжелобольным пожилым людям, но и детям с аутизмом.
- В программу не планировали пригласить Владимира Путина? Ведь вы с президентом знакомы.
Думаю, что президент относится к музыке с очевидным пониманием и уважением. В стране делаются серьёзные шаги для развития искусства: появились и проектируются новые театры, концертные залы, например «Зарядье» в Москве или грандиозный проект нового зала филармонии в Екатеринбурге, созданный Архитектурным бюро Захи Хадид из Великобритании. Но полагаю, что президент слишком занят, поэтому мы не будем беспокоить его приглашением на интервью.
Фейсконтроль для таланта
- Недавно режиссёр Николай Бурляев в «АиФ» сказал, что культуру надо выводить из рынка. Поддерживаете?
Если её выводить, всё должно быть gratis, бесплатно. Как только появляются деньги, это уже рынок. Артисту за выступление платили всегда - и в царское время, и в советское. Бах писал по музыкальному произведению каждую неделю, это была его работа. Но, несмотря на рыночные отношения, он писал гениальную музыку. Так что дело не в рынке, а в моральных принципах. Меня возмущало, когда я точно знала, сколько платят конкретному артисту за рубежом, но вот он приезжает в Россию по приглашению част-ного лица, и за это ему дают в 10 раз больше. Получив один раз баснословный гонорар, артист начинает и дальше требовать в нашей стране таких же денег. Такой рынок аморален. Нравится тебе артист - заплати ему обычный гонорар, а потом скажи: «Давай я тебе что-нибудь подарю». Есть фестивали, например знаменитый Зальцбургский фестиваль, где всем участникам платят весьма умеренные гонорары. Но самые именитые артисты туда охотно едут, потому что это престиж, само приглашение в Зальцбург уже является знаком признания.
Сегодня появилась ещё одна рыночная тенденция, которая, к сожалению, создаёт дополнительные препоны для музыкантов. Звукозаписывающие компании начали создавать облик артиста: он должен быть секси, стройным, стильным. Конечно, особо выдающиеся таланты пробьют себе дорогу, но просто хороший музыкант может никуда не попасть, если его внешность не соответствует стандартам. Изъянов быть не должно! К примеру, Анна Нетребко - один из потрясающих брендов нашего времени, в ней сошлось всё: и талант, и внешность, и характер. На подходе - певица Аида Гарифуллина и пианист Даниил Трифонов, но всё-таки они исключение.
Вы называете себя человеком мира, но когда-то отказались жить в Германии, потому что ваш дедушка погиб на войне.
Когда я выходила замуж за папу своей дочки, который жил на тот момент в Мюнхене, я категорически не хотела туда ехать. Предложила нам всем поселиться в Швейцарии. Это было 30 лет назад, с тех пор я объездила множество стран и континентов и имею друзей практически во всех уголках планеты. И всё благодаря музыке! Ведь музыканты - это вечные странники, гастролирующие по миру, чтобы дарить людям красоту.
Быть человеком мира для меня - это значит уважать другие культуры и находить пути взаимопонимания. Что мы и стараемся делать через наши музыкальные проекты.